По ночам на этих улицах скользко

Предполагалось, что передышка будет недолгой. Однако, аудитории давно опустели, клубы закончили свою работу, а я всё ещё не попал домой. В конечном счёте, я всё-таки добираюсь до станции, хотя дорога и занимает вдвое больше времени, чем обычно. Вокруг одни работяги в одинаково-знакомых костюмах. Бросаю взгляд на часы и понимаю — это то самое время. И скоро приедет тот самый вчерашний поезд. От волнения сердце снова начинает частить.

Через пару минут к платформе медленно подъезжает состав. Вовремя, как и всегда. И как в прошлый раз, людской поток вносит меня внутрь, бесцеремонно оттеснив к задней двери. То же место и та же толпа. Всё, как и было вчера.

Осматриваюсь вокруг, чтобы лишний раз убедиться: никто не слышит бешеный стук моего взволнованного сердца. Колени непроизвольно начинают трястись просто от того, что я стою здесь, в том самом месте, где вчера происходило что-то странное. Опираюсь рукой на дверь, пытаясь удержать равновесие, хотя в такой тесноте упасть довольно проблематично.

Грудь сдавливает от разочарования, ведь никто не пытается меня облапать. Хотя что я, чёрт возьми, вообще творю? На что я, собственно, надеялся, когда намеренно задержался в классе, чтобы оказаться на платформе в то же время, что и вчера? Только не говорите, что я хочу повторения тому, что произошло. Теперь я окончательно запутался и не могу понять самого себя. Это ведь должно вызывать отвращение... но от одних только воспоминаний мой член твердеет и начинает сочиться смазкой.

— Это теперь твой кинк, да?

— ?!!

Голос раздаётся позади меня, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Как и вчера, мужчина оказывается волнующе близко за моей спиной и начинает шептать, обжигая моё ухо горячим дыханием. Шептать тем самым сладким, медовым голосом, от которого земля уходит из-под ног. Но есть одно отличие. Незнакомец? Больше нет. Теперь я знаю, как его зовут.

— Тебе захотелось подурачиться, поэтому ты выбрал тот же поезд, не так ли?

Это Денис Садов, который преподаёт химию у семиклашек. Его рука неспешно обвивает меня, пока широкая мужская ладонь не оказывается на моей груди поверх блейзера. От этого перехватывает дыхание, а по позвоночнику проходит сладкая дрожь.

— Ах...

— А ты, оказывается, плохой мальчик. Посмотри, твои соски уже отвердели. Выглядит так, будто ты очень хочешь, чтобы с тобой поиграли.

— Н-нет!.. — почти кричу я, а затем испуганно оглядываюсь вокруг. Однако никому нет до меня никакого дела. Как и всегда, всем наплевать на окружающих.

Пока я анализировал свои чувства, рука, доселе спокойно лежавшая на моей груди, начала своевольно хозяйничать, медленно скользя вниз. Длинные пальцы потёрлись о чуть выступающие косточки таза, прежде чем собственнически сжать моё бедро. У меня нет сил сопротивляться этому безумию. Единственное, что остаётся, молча прикусить губу. Хотя долго молчать тоже не выходит.

— Нх! Ммм... Дэн!

— Не забывай, ты обращаешься к учителю. Я не потерплю фамильярности. Обращайся ко мне Хозяин.

В то время, как он отчитывает меня, словно строгий учитель провинившегося хулигана, его рука оказывается на моей ширинке, как раз там, где под тканью белья разгорается настоящий пожар.

— Не можешь выкинуть из головы то, что произошло вчера, да?

Во всём виноват этот голос; тот самый сладкий голос, что шепчет мне в ухо, только мне одному. Стоит его услышать, как тело тут же перестаёт слушаться, а ноги подкашиваются, отказываясь держать меня, словно я пьян.

— Твоё бельё насквозь промокло после того, как я поиграл с тобой. Помнишь, Валерка?

— Нет!..

— Там, в туалете, я видел твоё лицо, когда ты кончал, наслаждаясь тем, как мой член трётся о твою плоть. Я отчётливо это помню, знаешь ли.

Его слова сводят меня с ума, заставляя сгорать от смущения, а по телу пробегает горячая волна.

— Нет... хватит! Дэн...

— Разве я не говорил тебе обращаться ко мне с большим уважением? Хозяин... Нет, лучше обращайся ко мне Господин. Ты ведь особенный. Скажи: "Пожалуйста, Господин, я хочу ещё!"

— Нет. — отрицательно мотаю головой, зажмурившись. Я не в силах вымолвить такое вслух.

— Скажи "Господин".

— ...!

Я не хочу, но...
Это правда ужасно, но...
Но в любом случае я не могу отказать.

— Господин...

— Я тебя не слышу. Скажи громче. — Кажется, Дэн получает удовольствие от ситуации. Ему нравится потешаться надо мной. Но даже осознав это, я всё равно не могу его оттолкнуть.

— Господин... Хозяин мой... — Я хочу угодить Дэну, поэтому с отчаянием повинуюсь ему.

— Молодец! Мне нравятся послушные дети. — Учитель одобрительно смеётся, я же облегчённо вздыхаю. — Эй, Валерка. Что ты думаешь о моём члене? Он ведь больше и отличается от твоего, правда?

— ...!

— Хоть ты и выглядел испуганным, но всё равно в конце так отчаянно подавался мне навстречу.

— Н-нет...

От волнения я весь покрываюсь капельками пота. Ноги становятся ватными, начитают трястись и грозят вот-вот подломиться. Прижавшись лбом к окну, я понимаю, что давно рухнул бы на колени, если бы не рука Дэна, поддерживающая меня.

— Хочешь его? Мой член. Всё будет не так, как вчера. Я буду любить тебя, пока всё твоё тело не запылает от наслаждения.

Что-то твёрдое трётся о мои ягодицы.

— Да!.. — Меня толкают вперёд, прижимая к двери.

Дэн нависает надо мной, скрывая от посторонних глаз то, чем мы занимаемся, полами своего пальто. Он умело расстёгивает на мне ремень, а затем принимается за ширинку. Не успеваю я и глазом моргнуть, как Дэн, ничуть не стесняясь, стаскивает мои брюки вместе с бельём аж до самых бёдер.

— Нет!..

Мне слишком стыдно заниматься такими вещами в общественном месте, поэтому я рефлекторно отталкиваю его руку. Денис тут же прижимается губами к моему уху.

— Лучше покрепче держи свои штаны обеими руками. Если ты этого не сделаешь, они попросту упадут, и тогда кто-нибудь обязательно это заметит.

Так и не осознав до конца, что сейчас происходит, я лишь слышу слова "кто-нибудь заметит" и тут же отрываю руку от двери, судорожно вцепляясь в съезжающие к щиколоткам штаны.

— Хороший мальчик. Так и держи.

Рука Дэна, скрытая широкими полами пальто, обхватывает мой член. Тело словно пронзает молнией от удовольствия, приходится снова прикусить губу, чтобы сдержать стон.

— О, ты уже весь мокрый. Стоит мне подвигать рукой, как можно услышать этот восхитительный влажный звук. Вдруг кто-нибудь обратит на него внимание?

— НЕТ!!!

— Эй, ты слишком громкий. Так нас точно застукают.

Он продолжает повторять, что кто-то может заметить происходящее, а внутри меня пробуждается нечто, не имеющее ничего общего со стыдом. В то время, как Дэн предупреждает и пугает меня, его рука и не думает останавливаться, становясь более раскрепощённой. Приласкав на прощание мой член, она скользит по бедру и, огладив ягодицу, трогает меня в неожиданном месте.

Просто чудо, что мне удаётся сдержать крик. Меня трясёт от шока и от попыток удержаться на немилосердно дрожащих ногах. Дэн без предупреждения погружает палец в мой анус, не показывая ни тени брезгливости.

— Нет!.. Не... трогайте меня... там!..

Палец надавливает сильнее, ещё глубже погружаясь в мою попу. Не могу сдержать стон, желая, чтобы учитель остановился, однако, он только смеётся.

— Ты так наивен. Хотя, думаю, с этим ничего нельзя поделать. Ты ведь девственник.

В то время, как Дэн дразнит меня, шепча все эти пошлости, его палец продолжает погружаться в моё тело.

— Хватит, это... отвратительно!.. Остановитесь...

Прижимаюсь грудью к двери, словно стараясь слиться с ней воедино. Рука Дэна свободно скользит между ягодиц, наверное, из-за моей смазки, обильно сочащейся из болезненно пульсирующего члена. От размышлений отвлекает палец учителя, успевший выйти из меня и погрузиться на всю длину снова.

— Больно... Вытащите его!..

Отчаянно мотаю головой; Дэн же снова ласкает губами мочку моего уха.

— Потерпи немного, скоро станет лучше. Говоришь, мне стоит вытащить его? Ты уже готов умолять меня о большем?

— Я не... нет!.. Ах... ммм...

Я пытаюсь что-то отрицать, думая лишь о том, как палец Дэна медленно скользит внутри меня. И уже почти готов сдаться, лишь бы не чувствовать противно ноющую боль в судорожно сжимающемся колечке мышц.

Когда поезд подъезжает к очередной станции, Дэн даже не думает остановиться. Десятки людей покидают вагон, однако, их места тут же занимают новые пассажиры. Надёжно прижатый учителем к двери, я не могу пошевелиться, поэтому о попытке сбежать не стоит даже думать. Как ни в чём не бывало, Дэн продолжает насаживать меня на свой палец, поглаживая и ощупывая изнутри, словно пытается что-то найти. И от всех этих манипуляций там, внутри меня, рождается странная пульсация.

— Ах... хрр... — Меня бросает в жар от близости горячего тела учителя, прижатого к моей спине. На лбу выступают капельки пота.

— Смотри, ты уже начинаешь таять. — шепчет Дэн, и я с удивлением отмечаю, что там, где вовсю хозяйничает его палец, больше ничего не болит.

— Ммм... хах... нет...

— Тебе хорошо, правда? Хочешь ещё?

Он прав, мне действительно хорошо. Я полностью поглощён удовольствием, нарастающим внутри меня, так, что руки, судорожно вцепившиеся в штаны, начинают заметно подрагивать. Палец движется во мне намного свободнее, а боль отступает, будто её и не было. И в какой-то момент я ловлю себя на мысли о том, что хочу чувствовать его ещё сильнее.

Я очень хочу, чтобы палец двигался во мне быстрее и глубже.

— Аха..!

Нечто твёрдое и горячее начинает тереться о внутреннюю сторону моих бёдер. Оно движется в одном ритме с пальцем, толкающимся в меня. Член Дэна, который я видел вчера, ярким видением всплывает перед глазами. Большой и твёрдый хуй моего учителя.

— Ах... ах... нет..!

— Что это? Ты так возбуждён. Фантазируешь, да? Как мой член проникает в тебя?

— Н-нет...

— Ты такой горячий внутри. И так сильно сжимаешь мой палец, словно не хочешь отпускать.

— Нет!!!

Мне хочется закричать, очень громко. Однако, если я это сделаю, на нас обязательно обратят внимание и сразу поймут, какими непристойностями мы тут занимаемся.

— Чувствуешь, Валерка, какой он большой? Бьюсь об заклад, ты мечтаешь почувствовать эту мощь внутри.

Член Дэна трётся между моих бёдер. Краем сознания я понимаю, что если не остановлю его, дальше может случиться что-то непоправимое.

— Учи...тель... Ах!..

Пожалуйста. Я хочу большего. Хочу почувствовать член учителя внутри себя. Ещё немного — и я буду готов умолять, поэтому закусываю губу, сдерживаясь из последних сил. В следующее мгновение, прежде чем я успеваю осознать происходящее, член Дэна скользит между моих ягодиц, чувствительно надавливая на вход. Он такой твёрдый и горячий...

— Ах!

Это... совсем не так, как было раньше сквозь одежду. Жар учителя напрямую передаётся мне в том месте, где он касается меня своей плотью. Стоило этой мысли прийти в голову, как всё внимание сосредотачивается на происходящем. Дэн продолжает ласкать меня пальцем и одновременно трётся своим твёрдым членом, я же, поймав ритм, начинаю непроизвольно подаваться ему навстречу.

— Ммм... учи-и-тель... нет... ах!

— Хочешь почувствовать его внутри?

— Нет... нет!!!

Да.
Учитель, возьмите меня.

— Ты ведь хочешь этого, правда же? Скажи это. Повтори: "Вставьте мне, Господин!"

— Н-не хочу... Не н-надо! Остано... а-ах!..

Я не в состоянии больше сдерживаться; по щекам текут слёзы, а грудь сдавливает от рыданий. Меня переполняют эмоции, а неизведанные ранее ощущения полностью вытесняют из головы все страхи и мысли об окружающих.

— Нха... ммм... аа!

— Не могу больше сдерживаться. — говорит Дэн, зажимая мне рот свободной рукой.

— Ммм!!!

Его палец выскальзывает из меня. И вслед за этим мучительный спазм скручивает моё тело. Оно горит. Моё тело словно пылает изнутри. Если бы учитель не зажимал мне рот, я бы сейчас точно кричал во всё горло. Дэн обхватывает меня второй рукой, придерживая за бедро, и делает несколько толчков, с каждым разом проникая ещё глубже.

— Ну, и как тебе, Валерка?

— Умх...

— Первый секс в переполненном вагоне — это так волнующе. Как думаешь?

Не могу ни о чём думать; глаза застилают слёзы.

— Не плачь. Ты неплохо справляешься. Расслабься, я не хочу, чтобы тебе было больно.

Всё, что меня волнует в данный момент, это голос Дэна и жар его сильного тела. Продолжая плакать, мысленно я снова и снова повторяю одно и то же: "Господин" — так он просил называть себя.

— Нха!..

Рука учителя, огладив бедро, обхватывает мой член. Неспешное скольжение длинных пальцев, будто лёгкий петтинг, успокаивает меня. Первоначальный шок проходит, сменяясь наслаждением, которое медленно расползается по всему телу.

— Тебе уже лучше, да? Это намного приятнее, чем ты думал, правда же?

— Ннн... ах!

— Так хорошо и узко. Ты всем своим видом просто умоляешь трахать тебя сильнее.

— Умх...

Он продолжает шептать всякие пошлости мне в ухо своим сексуальным голосом. И каждый раз, как он это делает, моё сердце сжимается, трепеща от сладкой боли.

— Смотри сколько смазки. Твоё тело такое прекрасное и честное.

Господи, что же мне делать? Мне всё ещё очень больно, но я совсем не против этой боли. Более того, я вдруг ловлю себя на мысли о том, что хочу чувствовать больше. Пока я размышляю над этим, Дэн чуть отодвигается, чтобы тут же толкнуться в меня снова в том месте, где соединены наши тела.

— ...!

Странное, неведомое ранее ощущение медленно растекается сладкой волной от копчика, и в какое-то мгновение я едва не теряю сознание от головокружительного жара, распространившегося по всему телу. Что это? Ох, Боже мой, как же хорошо! Внутренности скручивает от волнения и запретного удовольствия, когда я чётко осознаю, что всё это время непроизвольно сжимаю горячую плоть, раз за разом погружающуюся в меня ещё глубже.

— Ого, малыш. Ты собираешься выдавить из меня все соки? — Вздох Дэна хриплый и страстный. При каждом толчке он вжимает меня в дверь, знойно выдыхая в районе моего уха.

— Ммм... ах... аа! — В моей голове совершенно пусто. Перед глазами всё расплывается, не давая возможности сконцентрироваться. Всё, о чём я могу сейчас думать, это член Дэна, движущийся внутри моего тела.

— ААА!

Спина выгибается дугой. От неожиданности я не сразу понимаю, что же со мной произошло. Странно-сладкое чувство полёта, словно меня столкнули с крыши многоэтажки, поглощает сознание, и я со стоном кончаю в ладонь Дэна, предусмотрительно прикрытую платком. Непроизвольно сжимаюсь вокруг члена учителя, отчётливо ощущая пульсацию внутри себя.

— Молодец, Валерка. — Дэн вжимает моё обессиленное тело в дверь, погружаясь в меня максимально глубоко. А я не могу даже вскрикнуть, так как ладонь учителя по-прежнему зажимает мне рот. Хотя сомневаюсь, что смог бы выдавить из сжавшегося горла хоть что-то.

Дэн крепче обхватывает мою талию, а его член внутри меня, кажется, становится ещё толще и горячее. Затем он совершает несколько финальных толчков, прежде чем окончательно покинуть моё тело. И сейчас я несказанно благодарен учителю за поддержку, так как мои колени предательски подгибаются и дрожат.

Наскоро поправив на мне одежду, он продолжает разговор, как будто между нами не произошло ничего экстраординарного.

— Встань ровно, мы прибываем на станцию. — говорит он. Я послушно выпрямляюсь, бессильно откинув голову ему на плечо.

Поезд начинает тормозить и, наконец, останавливается. Волна пассажиров устремляется на выход; Дэн уверенно движется в толпе, увлекая меня за собой. Это самая обычная станция. Я сотни раз бывал здесь, в одиночестве возвращаясь домой из школы. А сегодня со мной из поезда вышел мой учитель, своим присутствием нарушая устоявшуюся систему. Дэн заставляет меня сесть на лавку и, выбросив испачканный платок в урну, садится рядом.

Я украдкой смотрю на учителя, который достаёт из кармана зажигалку и невозмутимо прикуривает, зажатую между губами, сигарету. Сейчас я понимаю, почему некоторые мальчики и все девчонки в классе обращают на него внимание; он определённо очень красив. Странное чувство рождается в груди, когда я продолжаю смотреть на него. Сердце стучит слишком быстро, но по какой-то причине я совершенно не переживаю по этому поводу.

— Я посижу с тобой, пока не докурю. Провожать домой не стану, так что прогуляешься сам.

Что? В недоумении наблюдаю за тем, как с каждым мгновением сигарета становится всё меньше. Дэн быстро докуривает, а затем поднимается с места и направляется на выход, не оглядываясь, как и обещал ранее.

— А, эм... — тотчас кричу ему вслед в попытке задержать. Учитель останавливается и медленно поворачивается ко мне.

— Что?

— За-завтра... Вы будете ехать этим же поездом? — Всё, о чём я могу думать, это желание увидеть его завтра. Мне кажется, я смогу разобраться в своих чувствах, если увижу его снова.

— Нет. — пожимает плечами Дэн. — К сожалению, я вряд ли окажусь в этом поезде снова.

— О!..

Мне стоило больших трудов набраться храбрости, чтобы задать этот вопрос. Однако в ответ мне попросту отказали. Глаза начинает неприятно жечь; я же корю себя за то, что вообще рискнул открыть рот. Наверное, я что-то не так понял. Ведь нет никакой стоящей причины, по которой Дэн захотел бы видеться со МНОЙ столь часто. Приходится с силой закусить губу, опуская голову и пряча лицо.

— Что не так, Валерка? Не стоит плакать из-за такой ерунды.

— Я н-не плачу!

— Ты выглядишь так, будто сейчас расплачешься. — произносит учитель таким нежным тоном, в котором мне чудится насмешка. Неужели это так забавно, издеваться надо мной?

— Половина седьмого. — продолжает он, склоняясь к моей макушке, пока я полирую взглядом его обувь. Медленно поднимаю голову. — Выходи через задние ворота, пойди немного вперёд и увидишь небольшой парк. Ровно в шесть тридцать. Если хоть на минуту задержишься, я уйду.

— ...

— Я обычно езжу на машине. Она была в ремонте со вчерашнего дня.

Размышляю над тем, что всё это значит. Похоже на то, что всякий раз, как бы тщательно я не размышлял над той или иной ситуацией, всё оказывается не столь радостным, как в моих мыслях.

— Эм... — открываю рот, чтобы прояснить возможные недоразумения, однако...

— Да, кстати, — прерывает меня Дэн, — я кончил в тебя, так что сожми свою попочку, пока не доберёшься домой.

На этом всё. Он как ни в чём не бывало машет мне рукой и уходит. Я же смотрю ему вслед, пока спина Дэна не теряется из виду, и размышляю над тем, нормально ли то, что сложившаяся ситуация меня вполне устраивает.

Декабри нашей эры. Идут голубые снега,
Царской крови достойные, гордо идут и лениво,
Белым пухом пера заметают сутулые спины,
А придя в города, остаются уже навсегда...

(Не подумайте, царствие их не приносит вреда:
Паразиты порой обладают загадочным свойством
Жить с хозяином, не причиняя тому беспокойства,
О себе не давая прознать никому никогда.
Декабри нашей эры, не так уж они холодны!
Равнодушие губит быстрее мороза, поверьте...
Да и что им до бренности жизни короткой и смерти,-
Лишь кружи и кружи посреди ледяной тишины).

Их Величества входят на площади, в окна квартир.
С их приказом становится дождь серебрящейся пылью,
Ветер, музыка, визг тормозов покоряются штилю.
Декабри нашей эры сзывают на траурный пир.

Не листают они календарь и не ждут новостей,
Неизменно, размеренно пьют полусладкие соки
Из бокалов с краями острее, чем бритва осоки,
Восседая на крышах домов и колдуя метель.

Замедляя кругом и движение стрелок, и пульс,
Превращают они города в опустевшие склепы.
Укрощённые вьюгой, укрытые шёлковым крепом,
Замирают сердца без уже не тревожащих чувств.

И становится вечной зима под ухмылкой Луны,
И стирается сущее в белых объятиях плена...
Декабри нашей эры ступают по сводам Вселенной,
Всё кружа и кружа посреди ледяной тишины.

Для нас с Дэном в наш жаркий июль-2019...