Чем пахнешь ты? Держи меня

Валера:
​
​Хотелось бы понять, в какой момент все прошлые подвиги утратили для меня свою привлекательность. На самом деле – это просто накрыло меня. Знаю, я согласился в одно мгновение на то, чтобы Дэн стал моим, так сказать, единственным учеником. Но реально, сколько бы времени я отнял у него, если бы невзначай встретился на часок с кем-нибудь из списка контактов моего Блэкберри? Я просто не мог заставить себя сделать это. Мысли о других мужчинах не волновали меня. Как будто кто-то щёлкнул выключателем по моему либидо, и теперь оно реагировало только на Дэна.

Дэн в прозрачной майке и джоки. Дэн, стонущий и умоляющий, с запрокинутой головой в момент оргазма. Дэн с моим членом во рту. Дэн, сидящий на моих коленях, ранним утром перед работой и читающий мне газету, пока я ем омлет, который он приготовил.

​Мы стояли лицом друг к другу в ногах кровати. Целуя шею Дэна, я поглаживал его спинку вверх и вниз, пока он возился с пуговицами на моей рубашке.

– Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне, мм…любимый, – прошептал я, когда его руки проложили свой путь под расстёгнутой рубашкой и пальчики потёрлись об мою грудь.

– Мне нравится прикасаться к тебе… малыш, – прошептал он.

– Чего ты хочешь, кареглазик? Скажи – и ты получишь это. Всё, только чтобы тебе было хорошо.

– Займись со мной любовью, мой Валера.

Мои пальцы скользнули вниз по его торсу, без труда нашли и начали расстёгивать молнию на джинсах, пока они не упали на пол, обнимая его лодыжки.

– Я ничего не желаю больше – только, чтобы ты почувствовал, что ты значишь для меня, малыш, – пробормотал я, опуская белоснежную ткань его рубашки, целуя по ходу плечико и снимая одежду.

Я подбирал нужные слова необычайно легко,– они выходили из моего рта вообще без усилий.

– Ты такой хороший со мной… внимательный, ласковый, – проворковал он, притянув моё лицо к своему и оставив сладкий поцелуй на лбу.
​
– С тобой я не могу по-другому. Не выношу даже мысли о том, чтобы не дать тебе всего. Я не понимаю, почему ты хочешь того, что могу тебе дать я, потому что этого никогда не будет достаточно, но теперь, всё это – твоё, котёнок, – признался я, укладывая его на кровать и ложась рядом с ним.

Маленькие пальчики трудились, расстёгивая кнопку и молнию на моих брюках. Я простонал от его нетерпения и, вместе с тем, приказал своему мозгу отбросить сомнения, сдержанность, логику и осторожность. Всю надежду на то, что мнение Дэна изменится в последний момент, затмило…крышесносящее желание, первобытная потребность заявить на него права, как на свою собственность, и необходимость притворяться с ним всегда. Эта потребность, без сомнений, прямой результат моей нечистой совести – знающей, что я не должен делать того, что делаю сейчас – брать то, чего я не заслуживаю, позволяя Дэну уговорить себя, что это лучшее, чего он достоин.

У меня нет души, но Дэн заставляет меня забыть об этом.

– Валера, – прошептал он, просовывая крошечные ручки в мои боксёры, и поглаживая меня. – Твоё тело…прикасаться к тебе вот так – ничто не может сравниться с этим, любимый.

– Теперь я принадлежу тебе. Моё тело, моё сердце – твои, Дениска.

Не то, чтобы у меня действительно есть сердце.

Аккуратно я спускал брифы вниз по его ногам, по ходу целуя каждый миллиметр его тела. Избавив себя от последней вещи, оставшейся на мне, я отбросил её на пол. Вернувшись к его телу, я посмотрел на него. Его глаза выжидающе наблюдали за мной.

Прямо сейчас я не был Казановой или Джимми Стюартом. Я был всеми тремя спутниками Дороти из «Волшебника страны Оз» – Железным Человеком без сердца, Страшилой без мозгов и Трусливым Львом без храбрости.

– Иди сюда, муж мой, – произнёс он, улыбаясь, и потянул меня за предплечья к себе.

Я отвлёкся от негативных мыслей и просто позволил его сладкому притворству вступить во владения, ослабляя мои сомнения.

Он оставил поцелуй на левой стороне моей груди.

– Красивый мужчина, – произнёс он, – с красивым сердцем.

Затем он слегка поцеловал меня в висок.

– С красивым умом.

Взяв моё лицо в ладони, он прижал их к моим щекам и прислонился своим лбом к моему.

– И с красивой душой.

В течение нескольких секунд он изучал мои глаза, при этом лёгкая улыбка играла на его лице. Повернувшись, он приставил губы к моему уху. И зашептал так тихо, что я едва слышал его.

– Ты не показываешь свою душу никому, но я могу увидеть и услышать её. Она живёт в твоих глазах, Валера. И она – прекрасна.

– Я не знаю что ответить, чтобы это было достойно твоих слов, любимый. Просто знай – я буду помнить это всю оставшуюся жизнь. Спасибо, – прошептал я в ответ. Я уставился на его подбородок, потому что на самом деле не мог посмотреть ему в глаза. Мы затихли на некоторое время, просто с нежностью касаясь друг друга, и говорили нашими руками и губами о том, о чём слова сказать не могли.

– Пожалуйста, Валера. Ты нужен мне – хочу почувствовать тебя, прикасаться к тебе, попробовать тебя, – простонал он, целуя меня. Его ладонь обернулась вокруг моей эрекции и двигалась вверх и вниз, медленно и мучительно.

– Кареглазый Дэн подобен прелестному цветочку, – проворковал я, поддразнивая его сосок пальцами. Ты будешь открываться для меня, расцветая, пока я буду на тебе и в тебе? – понизив голос, спросил я. Я отчаянно нуждался в том, чтобы он был готов для меня, потому что я должен был взять его прямо сейчас. Я испытывал потребность в том, чтобы он тоже нуждался во мне.

Мой язык выписывал небольшие круги, вокруг красоты его соска, от чего кожа здесь покрывалась пупырышками и морщилась. Я легонько сжал сосок между зубами, прежде чем с жадностью всосал его, и простонал, увидев, как он закатил глаза и выгнул спину.

– Валера, мне так хорошо с тобой. Всё, что ты делаешь – приятно, – выдохнул он, запутывая пальцы в моих волосах и ещё сильнее вжимаясь в меня.

Блядь, мне нравится, когда он так нетерпелив, чувственен и развратен. Он ослепителен, когда практически молит об освобождении, и неприкрытая страсть сочится из него.

Когда моя рука нашла своё излюбленное место, играя между его ножек, дыхание Дэна сбилось, и он задвигал бёдрами одновременно с движениями моих пальцев, поглаживающих его.

– Ты собираешься кончить для меня, сладкий? Позволь услышать эти прекрасные звуки, которые только я могу заставить тебя издавать? – спросил я, надеясь возбудить его ещё больше и подвести ближе к точке невозврата.

– Да, любимый, только для тебя, – простонал он, перед тем, как его голос превратился в хныканье. Я наблюдал, как его челюсть расслабилась, а брови слегка нахмурились. Поддразнивая его сосок языком и зубами, я ни на минуту не отводил взгляда от его лица. Вскоре его дыхание и движения перешли к особому темпу, в котором я легко распознал сигнал о том, что он очень близок к кульминации.

– Смотри на меня, маленький котёнок. Я хочу видеть красивые глаза своего супруга, когда он кончает, – сказал я.

– Валера, – выдохнул он, прерывистым шёпотом. – Боже, да, любимый, да, – бормотал он, глядя прямо на меня с таким чувственным и смягчённым выражением лица. Я мог улавливать ритмичные сокращения и расслабления напротив своей руки. Наши глаза до сих пор неотрывно смотрели друг в друга, и он, схватив меня за руку, поднёс её к своему лицу. Всё ещё глядя на меня, он положил мой палец в ротик и дочиста обсосал его.

Ох, Господи, я… ебать. Я не мог даже ясно мыслить.

– Чёрт, ты нужен мне, малыш. Я так сильно хочу тебя, – стонал я.

– Тогда возьми меня, – прошептал он, потянув меня за руки, с тем, чтобы я оказался на нём сверху.

Примитивная часть меня вступила во владения – красивый, твёрдый, тёплый мужчина подо мной затмил всё остальное. Он нужен был мне сейчас. Мой член, более жёсткий, чем он был когда-либо в моей жизни, не мог больше быть проигнорирован, и я развёл его бёдра в стороны, устраиваясь между ними.

Я потирал головкой члена его ствол, на что он стонал и извивался, выглядя настолько поразительно сексуальным, что этого стало достаточно для того, чтобы заставить меня обезуметь от страсти – достаточно для того, чтобы я превратился в дикаря. В монстра. Я так сильно хотел оказаться в нём, неистово вдалбливаясь. Но я не мог спешить, потому что не хотел причинить ему боль – не только физически, я хотел, чтобы у него был опыт, о котором он сможет вспоминать со счастьем.

– Пожалуйста, любимый, – хныкнул он, а маленькие, тёплые ручки подталкивали вперёд мои бёдра.

– Я должен надеть презерватив, – проговорил я, пытаясь наклониться к ящику в прикроватной тумбочке.

– Нет, нет. Только ты. Я хочу только тебя, – ответил он, широко раскрыв глаза и запрокинув голову.

– Ты уверен? Я здоров, как и ты, разумеется, – подтвердил я, оставив невесомый поцелуй на его лбу.

– Только ты и я, Валера, – улыбаясь, произнёс он.

– Всё, что пожелаешь, кареглазик. Ты же знаешь – я не могу сказать «нет» ТЕБЕ, – проговорил я, улыбаясь в ответ. Мои руки обхватили тонкую талию, потянув Дэна вниз, чтобы правильно расположить его тело.

– В последний раз, малыш…– хотел спросить я, но он перебил меня.

– Да, даже в моём сердце я абсолютно уверен, – ответил он, потянувшись, чтобы погладить мою щёку.

Кивнув, я глубоко вздохнул и медленно толкнулся в него. Кончиками пальцев, я нежно массировал то местечко, где собирался войти в него, чтобы расслабить там мышцы. Чем менее напряжён он будет, тем меньше будет боли.

– Ты должен сказать мне, если я сделаю тебе больно. Иначе я могу не заметить. Пожалуйста, – попросил я, опуская своё тело на него. Он улыбнулся и кивнул.

– Просто сделай несколько глубоких вздохов и постарайся не напрягаться, – прошептал я, по мере того, как надавливал более решительно. Он ахнул, когда я наконец-то достаточно растянул его вход, чтобы протолкнуть головку члена.

– О, ох, я чувствую тебя, – выглядя удивлённым, проговорил он. – Я чувствую тебя… в себе, - повторил он, быстро прикрыв рот ладонью. – Это… Валера… это очень приятно, – хрипло произнёс он. Я заметил его увлажнившиеся глаза.

– Дэн, ты плачешь? Я остановлюсь. Прошу тебя, не грусти, – быстро проговорил я, готовый выйти из него и задушить в медвежьих объятьях, как я обычно делаю, когда он расстроен. Это единственная вещь, о которой я мог подумать и применить, когда он плакал и, по какой-то причине, это обычно срабатывало.

– Нет-нет, не останавливайся! В любом случае – это будет больно. Просто, я на эмоциях, – улыбаясь мне снова, и покачав головой, ответил он. – Пожалуйста, продолжай, – заверял он, когда обернул руки вокруг меня и заключил в крепкие объятья.

Я толкнулся посильнее, разрывая, наконец, девственную дверцу достаточно для того, чтобы я мог полностью войти в него. Концентрация моих мыслей на том, чтобы быть осторожным, нежным и медленным, как раз достаточно отвлекала меня от того, как охуительно невероятно это ощущалось. Слава Богу, у меня было о чём подумать, иначе это не продлилось бы достаточно долго, для того, чтобы это осталось незабываемым для нас обоих.

Подсунув под него руки, я притянул Дэна поближе к себе, а он, не разжимая объятий, удерживал меня. Мы оба затихли на минуту, пытаясь успокоить ритм нашего дыхания.

– Валера, это болит совсем немножко, ты можешь двигаться, продолжай, – прошептал он.

– Но я хочу, чтобы ты наслаждался этим, малыш.

– Видишь, какое у тебя красивое сердце, мой любящий муж.

– Благодарю вас, супруг мой. Ты делаешь меня тем, кто я есть.

Целуя его вкусные розовые губки, я двигался в него и обратно. Это всё настолько невероятно – то, как он ощущается; звук наших тел, скользящих друг к другу; запах его кожи, с шоколадным ароматом; вкус его ротика в моём. Боль в моём паху превратилась в настоящий пожар, и я знал, что скоро собираюсь кончить.

Я попытался просунуть руку между его ножек, но он остановил меня.

– Нет, это нормально. Ты не должен, – сказал он. – Это всегда для меня… но в этот раз… я хочу, чтобы ты взял, вместо того, чтобы отдавать. Ты можешь… взять… меня. Я хочу тебя, любимый. Возьми меня.

– Боже… я не достоин тебя, – с трудом выдохнул я. Мой оргазм, уже был на подходе.

– Конечно, достоин, ты так добр ко мне, малыш, – проворковал он, потеревшись своей щекой о мою щёку. – Красивый Валера, Боже… – вздохнул он, качнув бёдрами вместе со мной.

– Дэн, кареглазик, такой сладкий и прекрасный… я… Христос… мой Дэн… я… я люблю тебя, – простонал я, кончая внутри него.

Чёрт, я забыл, что мы разыгрывали роли. Подождите. Разве не это я должен был сказать, если бы мы притворялись? Но… он подумает, что я не подразумевал это. Что, конечно, является правдой на самом деле. Я не имел этого в виду. Или нет? Ни хрена себе, что происходит?

– Ох… я не могу не… любить тебя. Боже, ты тоже прекрасен. Я люблю тебя, Валера. Я люблю… тебя.

Очевидно, я выпустил со спермой все извилины своего мозга, потому что всё, что я мог сделать – это схватить его лицо и зацеловать его. В его глазах стояли слёзы, но и в моих тоже. Последним мужчиной, которому я говорил эти три слова, был мой отец, и – это было на его похоронах. Я не часто говорил людям, что люблю их, потому что любил совсем не многих. Мои глаза увлажнились из-за того, что я не понимал, почему сказал это, и я не имел достаточно опыта, чтобы понять что-либо из этого. Единственный человек, который мог бы помочь мне узнать это, покинул меня, когда похороны завершились. Отец допился до печёночной недостаточности и преждевременной могилы, где я, в самый последний момент, сказал, что люблю его.

Я размышляю о своём папе, именно сейчас? Что, блядь, со мной не так?

Но потом я понял, что Дэн – тот, кто повторил это, для меня. Его слова врезались прямо в душу, от которой я уже давным-давно отказался.

– Валера, малыш, спасибо. Не только за секс. За то, что разделил это со мной. Я знаю, ты не любишь этого делать. Но это – нормально.
​
​Он гладил мою спину и волосы, нашёптывая всё время, что всегда будет рядом со мной, всегда будет другом, который мне нужен. Я не понимал, почему он утешал меня – ведь это я забрал его невинность после недельного буксования и заверил, что это просто договорённость. Теперь я потакал ему с инсценировкой этой брачной ночи, как будто это – разновидность игры, в которую играла бы любая нормальная пара.

– Мне очень жаль, кареглазик, – прошептал я, уткнувшись в его шею.

– Валера, прекрати извиняться. Просто позволь этому случиться, хотя бы на минуту. Без разговоров об услугах, оправданиях или старых чёрно-белых фильмах. Я просто хочу быть.

И затем, я действительно позволил себе проникнуться его словами, и позволил своему мозгу забыться. Всё ещё лёжа на нём, я, как обычно, придавливал его, но всё ещё находился в нём. Я не хотел двигаться. В течение долгого времени я не находился в более удобном месте. Моя голова лежала на его плече, а рука прокладывала путь к любимому местечку – к вершинам его сосков.

– Теперь, засыпай любимый. Мы оба устали, – сказал он, прикоснувшись губами к моему лбу. У меня совсем не было энергии, чтобы сформулировать что-то членораздельное, поэтому последнее, что я сказал, было похоже на полубормотание: «Мой. Мой кареглазик – сильный и приятный».

– Ммхммх. Весь твой, – пробормотал он в ответ, переплетая свои пальцы с моими.

Я легко провалился в довольно-таки глубокий сон и приходил в сознание реально медленно, находясь в дымке от замечательных сновидений, которые я не мог вспомнить. Но я был рад проснуться, когда понял, что очнулся рядом со сладко спящим Дэном, который в этот момент, трахал мою ногу, подобно очаровательному, и при этом похотливому, Чихуахуа.

– Валера, – вздохнул он, когда я сгрёб его в колыбель своих объятий, устроив его голову на моей груди. – Ты снился мне, – застенчиво признался он.
​
​Денис:

​Несколько минут мы наслаждались тишиной, пока Валера накручивал на палец локон моих волос. Поддавшись импульсу, я подтянув рубаху, оседлал его колени и практически напал на него.

– Ох, осторожно, Кареглазик, ты испортишь товар, – засмеялся он.

– Ну, это справедливо, ведь ты постоянно меня прижимаешь.

– И то правда, – улыбнулся Валера, пока я пощипывал его бакенбарды кончиками пальцев. Обернув руки вокруг его шеи, я прижался щекой к его щеке настолько сильно, насколько мог. Он умышленно очень громко застонал.

– Ш-ш-ш, я пытаюсь прогнать остатки моего дерьмового настроения. Я настраиваюсь.

– Ворча на меня и выдёргивая мне волосы?

– Меньше разговаривай и терпи в тишине, Валера.

– Ладно, я угомонился… уже закончил? – поинтересовался он, намеренно стараясь раздражить меня.

– Нет, ты отвлекаешь меня. Я пытаюсь уговорить свою внутреннюю суку-ворчунью залезть обратно в свой маленький чуланчик.

– У меня есть способ получше, чтобы изгнать твоих демонов, Кареглазик, – проурчал он, сжимая руками мою попку.

– Валера, ты не можешь решать все проблемы своим членом.

– Не все, но я буду пытаться до последнего, – засмеялся он, в то время как его пальцы проложили себе путь под моё заднее место. Он втянул воздух сквозь зубы, когда почувствовал шелковистую ткань моих трусов.

– Что… чёрт… ты действительно… ебать, – пролепетал он.

– Это стринги – я думал, что тебе понравятся, – ответил я с небольшой улыбкой.

– Я не возражаю против мальчиковых шортиков и даже тех милых беленьких трусиков, которые ты носишь… но эти. Эти меня погубят, мальчишка, – бормотал он, мягко целуя меня, пока его рука продолжала играть с вычурной тканью под моим задом.

– Валера?

– Хмм?

– Моя сука-ворчунья уже ушла.

– Наконец-то. Я начал задаваться вопросом, а не попробовать ли мне заняться сексом с ней, а не с тобой?

– Пфф, как будто она станет спать с таким как ты.

– Ты уверен, что твоя ворчунья ушла? Потому что, в самом деле, как ты можешь знать об этом сейчас, когда я размышляю о ней?

– Вот именно, я заберу свои кружева вниз, – фыркнул я, пытаясь подняться с его коленей.

– Эй, ты же знаешь, что я люблю дразниться. И чувствуя эти трусы … думаю, ты тоже дразнилка, хммм? – поинтересовался он с такой притягательной ухмылкой, что я растерялся – то ли ударить его, то ли отсосать ему. Возможно и то и другое.

– Просто мне хотелось, чтобы ты признал то, что они смотрятся прелестно, – бесстыдно уставившись на его губы, прошептал я.

– Ну как же я узнаю, как они смотрятся, если их не вижу, Кареглазик? – сострил Валера, медленно потянув вниз молнию на брюках вдоль моего наконечника.

– В этом есть смысл, – задумчиво предположил я.

– Ты покажешь мне эти прелестные трусы? – попросил он, глядя на меня, сквозь густые ресницы.

С трудом сглотнув, я смог только кивнуть головой. Я спустил вниз материал брюк, и одеяние соскользнуло мягкой волной вокруг моей голени.

– Привстань для меня, красавчик, – поторопил он, помогая мне подняться, для того, чтобы мой выпирающий орган был представлен в лучшем свете. - Повернись, я хочу увидеть всего тебя.

Одетый лишь в кружевные трусы и пару туфель с носками, я медленно покружился, в то время как Валера сидел на диване, всё ещё одетый в смокинг.

– Господи, Кареглазик, как, чёрт возьми, тебе могло прийти в голову, что кто-то чем-то лучше тебя? – качая головой, спросил он.

– Рядом с тобой… я по-настоящему чувствую себя красивым, – признался я, разглядывая невероятно сильный бугор на своих трусах. Я перевёл взгляд на Валеру, который прожигал меня взглядом, и улыбнулся ему.

– Послушай, – начал он. – Мне нужно, чтобы ты кое-что уяснил. Я не находился бы здесь, если бы не желал этого. Если бы я хотел пойти домой с другим парнем – я бы так и сделал. Но я, здесь. Ты видишь? – хватая из кармана свой Блэкберри, поинтересовался он. – В этом телефоне куча номеров мужчин, с которыми я когда-либо был, или которыми интересовался последние пару лет. Я не позвонил ни одному из них с ночи твоего дня рождения, когда мы заключили соглашение. Я не хочу их… я хочу тебя.

– Спасибо, – прошептал я.

– Дэн, – вздохнул он, выглядя как Адонис, в своём костюме, протягивая ко мне руки, желая меня. Этот мужчина, такой соблазнительный, очаровательный, благородный… дьявольский… хотел меня.

Мне пришло в голову, что существует чувство подобное соблазнению, притяжению, и оно отличается от истинной нежной любви. Это именно то, что подразумевал Валера, и я почувствовал себя глупым, ожидая большего или меньшего.

– О, Боже, Валера, – ахнул я, буквально набросившись на него. Мне показалось, что я сойду с ума, если не коснусь каждой клеточки его тела. – Пожалуйста, попросил я, проводя руками по всему его телу, пока он целовал мою грудь. Я даже не осознавал, о чём просил.

Обхватив его лицо, я подтолкнул его губы к своим. Он ощущался на вкус, как виски и карамель, а его вздох перерос в стон, вероятно в ответ на моё нетерпение.

– Сегодня ночью ты ведёшь, Кареглазик. Я хочу, чтобы ты говорил мне, чего ты желаешь. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя особенным… желанным… сексуальным. Потому что ты такой и есть, – произнёс он, поглаживая меня пальцем по щеке.

– Могу я прикоснуться к тебе? Везде, где я пожелаю?

– Конечно, можешь. Не думаю, что смог бы отказаться, даже если бы попытался.

– Как будто ты бы смог отделаться от меня, – захихикал я, ослабляя узел его галстука и начав расстёгивать рубашку.

– Никаких шансов, – подтвердил он, обводя кончиком пальца окружность моего соска.

Я потянул его рубашку, и у меня не хватало терпения, чтобы снять её полностью. Я не хотел больше ждать, потому что любил прикасаться к груди Валеры, любил ощущать его сильное тело под своими ладонями – тугие мышцы, которые перекатывались и выпирали, когда он двигался. Даже волосы на его груди заводили меня – это так мужественно и красиво.

Некоторые вещи, которые я проделывал, тщательно изучая его тело, заставляли Валеру стонать и задыхаться. Например, когда я целовал и облизывал его шею. Иногда моё любопытство вызывало в нём смех.

– У тебя присутствует странное увлечение моими руками, – усмехнулся он. – Не пойми меня неправильно – я наслаждаюсь этим – но я заметил, ты любишь смотреть или играть с ними.

– Они красивые, – слегка пожав плечами, ответил я и засмеялся, целуя его ладонь. – И они… я не знаю… они напоминают мне о тебе, о твоей индивидуальности, – отчасти неловко признался я. – Они опытные… сексуальные. Но также очень нежные и ласковые.

– Как сейчас? – сжимая мою плоть, спросил он.

– Да, как сейчас, – наклонившись, прошептал я и снова поцеловал Валеру. Мягкие бархатные прикосновения его языка заставляли меня стонать и тереться о его тело.

– Скажи мне, что мне сделать, чтобы тебе было хорошо. – Всё, чего пожелаешь, – призывал он.

– Я хочу… почувствовать твой рот на своей груди, – захныкал я, и он подчинился – всасывая и потягивая мою плоть, заставляя комнату вращаться по кругу и пробуждая сладкую боль между моих ног.

Мои пальцы неуклюже возились с пряжкой его ремня, пытаясь избавиться от оставшейся одежды, или хотя бы просто добраться до крайне желаемого мной. Я хотел потрогать его член, почувствовать в моей руке, в моём рту, внутри меня. Наконец-то мне удалось расстегнуть его брюки достаточно для того, чтобы я мог коснуться его голой плоти своей ладонью и ласкать его вверх и вниз. Я подумал, что он окончательно потерял самообладание, когда его глаза закатились, а рот исказился в жаждущем оскале.

– Хочу… взять тебя в рот, – промурлыкал я.

Опустившись перед ним на колени, я обернул одну руку вокруг члена, а вторую всунул в свои трусы. Распахнув глаза, он стал наблюдать за мной, запустив руку в мои волосы и одобряюще постанывая, когда я прикоснулся к нему губами и языком, облизывая и посасывая головку.

– Нежный ротик… Господи, – пробормотал Валера. – Ты и себя ласкаешь? Ебать… Кареглазик… ты мой хороший мальчик…мой маленький распутник. Не могу…

Он откинул голову на бок к своему плечу, и я понял, что он пытался сказать мне, что долго не продержится. В свою очередь, наблюдение за его возбуждением оказывало на меня тот же эффект. И поэтому, когда подступил мой оргазм, я взглянул на Валеру, простонав в его член – чем реально не помогал, потому что знал, что это только подтолкнёт его к краю. По выражению моего лица он мог понять, что пока я кончал, его член находился у меня во рту.

– Ты, нахрен убьешь меня… - пророкотал Валера, сжав губы. Он выглядел напряжённым, но его голос звучал умоляюще.

«Упс. Я знаю».

С последним стоном он заполнил мой рот и напрягся, пытаясь отдышаться. Притянув и уложив меня на спину, его пальцы схватились за мои трусы и умело сорвали их одним движением.

– О, Дэн… ты проделал значительную работу, – ухмыльнулся он, заметив, мою полную восковую эпиляцию. Валера оставил нежный поцелуй на моём лобке. Прежде чем рассмеяться, я прижался лицом к его лицу.

Валера разглядывал мои золотисто-кремовые шёлковые трусы, которые до сих пор держал в руке.

– Ты должен заказать по одной паре каждого цвета, – проговорил Валера. – Только один взгляд на них приводит меня в полную готовность, – посмеиваясь, признался он, потирая ткань пальцами.

– Серьёзно? – спросил я, забирая у него трусы и поглядывая на его колени. Конечно же, он уже выглядел… счастливым. Я сделал случайное открытие, когда протянул руку и потёр трусами вдоль его члена. Он чуть ли не подпрыгнул, ощутив шёлковую ткань на своём члене.

«Хм, Интересно».

Удерживая трусы между пальцами, я поглаживал его вперёд и назад, наблюдая, как он шипит и стискивает зубы.

– Хочу кое-что попробовать, – прошептал я. – Будь тихим… не двигайся, – уговаривал я, улыбаясь.

Я дразнил его, поглаживая тканью, как пёрышком. Когда он начал бормотать какие-то ругательства, я понял, что Валера на самом деле очень чувствителен к этому. Обернув трусы вокруг его члена, я обхватил его рукой.

– Тебе хорошо? – поинтересовался я, ища подтверждения и частично пытаясь понять, заводят ли его ещё сильнее мои слова. Валера даже не смог пробормотать ответа, что в значительной степени убедило меня. Фактически он был возбуждён так же, как и несколько минут назад, и видение этого, поставило меня в точно такое же положение.

– Я хочу тебя, Валера, – прошептал я. – Хочу почувствовать тебя в себе… пожалуйста.

– Урок пятый, Кареглазик – анальный оргазм. – Именно эта поза идеально подходит для него, – ухмыльнулся Валера. – Иди сюда, малыш, – прошептал он, бережно притягивая меня на свои колени, так чтобы я оседлал его. – Медленно опускайся на меня. Если будет больно – остановись, ладно?

Кивнув, я посмотрел вниз, на место нашего соединения, где наши руки двигались, направляя член для того, чтобы я мог принять его.

Это отличалось от первого раза – просто немножко боли в первые секунды. Только он и я. Подходящие друг другу, дополняющие друг друга. Мы вместе вздохнули, когда он полностью оказался во мне и, поддаваясь инстинкту я выгнул спину, приспосабливаясь к нему… ощущая его везде. Его руки запутались в моих волосах, когда я начал двигать бёдрами вверх и вниз, изгибаясь ещё больше, подставляя грудь ближе к его губам. Валера сосал и покусывал её, пока я извивался на нём.

Его большие ладони обхватили мою попку, направляя меня так, чтобы он мог задевать то местечко, которое раньше он обнаружил пальцами. Моя реакция была почти мгновенной, когда он начал стимулировать его членом с гораздо большей силой, чем кончиком пальца. По всему моему телу прокатилось покалывание иголочками, прежде чем мышцы начали содрогаться в высшей степени интенсивными эйфорическими вспышками, которые я когда-либо ощущал.

Мой рот приоткрылся в немом крике, и я быстро понял, что от напряжения в моих лёгких не осталось воздуха. Сделав гигантский вдох, я позволил своему телу сделать то, для чего оно было предназначено – отреагировать на Валеру самым основным, первобытным и естественным способом.

– Хочешь больше? – спросил он, испытывая мои границы.

– Да, – мгновенно ответил я. Я не раздумывал. Если он согласен, то и я тоже.

– Не думаю, что смогу дать тебе больше. Пока нет, – выдохнул Валера, по-прежнему раскачивая меня вверх и вниз, но замедляясь.

– Дай мне… пожалуйста, – ласково призывая, произнёс я.

– Я не хочу сделать тебе больно.

– Я возьму всё, что ты дашь мне, Валера. Я желаю этого.

– Ты уверен? – почти задыхаясь, спросил он.

– Пожалуйста… я буду… никогда не перестану. Навсегда. Пока у меня… есть ты, – выдохнул я, неистово двигаясь на нём. Вместе с ним я закрыл глаза, полный решимости двигаться по своему пути до тех пор, пока он готов идти со мной.

– Хорошо. Я… верю тебе. Его сильные руки управляли моими бёдрами, и я вновь почувствовал резкие толчки.

– О, о, о… Валера, – захныкал я, уткнувшись головой в его шею. – Возьми меня сейчас, мой прекрасный мужчина… возьми меня, – шептал я ему на ухо.

Я наблюдал за его лицом, слишком сосредоточенным, и прикоснулся к его щеке, когда он затих и кончил внутри меня. Я улыбнулся про себя, когда он снова заворчал и невнятно пробормотал что-то о своём милом цветочке, который сводит его с ума.

Я так устал, что едва был в сознании, когда Валера отнёс меня в кровать, аккуратно снял с меня туфли и разделся сам. Он устроился рядом, как всегда в своей «придавливающей» позиции, практически ложась на меня сверху, прежде чем я погрузился в сон. Последнее что я запомнил – яркая мысль о его голосе, ясном как день.

– Спокойной ночи, Кареглазик. Я люблю тебя.
​
​Все песни заперты в рояль моей души,
Я согрешу, сыграв тебе хотя бы ноту...
Любовь, не ставшая пока тебе заботой
И неизвестная тебе, пусть не грешит!

Пусть не узнаешь ты, как верно у дверей
Тебя бы ждал я в январские морозы...
Любовь, не вызвавшая пламенные слёзы,
Мерцает тихо, не тревожа тьмы ночей.

Все песни заперты надёжно. О тебе.
Их будет слышать тишина сердцебиенья.
Ты не узнаешь. Это было бы мученьем, -
Идти одной дорогой вместе по судьбе.

Пусть не узнаешь ядовитый ход часов
И остывающие фразы на открытках.
Любовь, не ставшая для нас двоих ошибкой,
Пускай останется закрытой на засов.

Любовь пускай над нами суд не совершит.
Живи, не зная о моей тоске заветной.
Я, как и многие, останусь без ответа,
Тая в рояле песни раненой души...