Папки
Avtor Adsens
Индексация сайта
Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети
Сейчас не в сети
Чем пахнешь ты? Держись меня
Денис:
Утром я проснулся в удобной, тёплой и приятной постели. Рядом было тело с большими, сильными руками и ногами, обёрнутыми вокруг меня. Тело прижало меня к матрасу и буквально дышало в шею.
Я узнал бы этого «прижимателя», где угодно. Валерка.
− Доброе утро, − мягко прошептал я.
− Нет…ни за что…мойкареглазик…мой, − бормотал он, практически выжимая весь воздух из моих лёгких, поскольку начал тереться о моё бедро.
«Чёрт побери, даже во сне он остаётся пещерным человеком».
− Валера, это только я, Дэн. И мне кажется, ты собираешься перекрыть мне доступ кислорода, − объяснил я, похлопав его по спине, чтобы разбудить.
− Хммм, − проворчал он с закрытыми глазами. Волшебным образом его рука пропутешествовала к моей длине и начала нежно поглаживать её.
− Просыпайся, похотливый суслик, − разозлился я и слегка хлопнул его по затылку.
− У-у-у, я проснулся. Ого, да ты оказывается такой зануда с утра пораньше, − заныл он.
Очевидно, я стукнул его недостаточно сильно, потому что он, во-первых, продолжал сливаться в экстазе с моим бедром; во-вторых, всё ещё дёргал мой сосок.
− Ты прекратишь, наконец, лапать, шлифовать и расплющивать? Мне нужно встать с кровати, приготовить нам завтрак, а потом пойти немного поработать. У меня куча материала для прочтения, и я должен работать над диссертацией.
− Я не услышал ничего из твоей речи, кроме слов "приготовить нам завтрак”. Ноги в руки и вперёд, мужик, − подразнил он, шлёпнув меня по заднице.
− О. Мой. Бог. Валера, ты любишь кушать зубами? Писать с помощью…соответствующего приспособления? Хочешь когда-нибудь завести детей? − потребовал я ответа, а мои глаза метали молнии, когда я впился в него взглядом так, будто собирался применить рубящий удар каратиста к его шее.
Он сразу же перекатился на другую сторону кровати и промямлил: «Я просто пошутил, ей-ей…» − прежде чем я схватил свою подушку, бахнул его по голове, и направился на кухню, чтобы пошарить там в поисках нескольких яиц. Я выругался себе под нос, когда заметил, что лампочка над моей головой перегорела.
В следующий вторник, вечером, Валера закончил долгую рабочую смену, поэтому я снова пригласил его на ужин. После ужина мы, как и на прошлой неделе, вздремнули на диване, но, слава Богу, на этот раз без захвата промежности.
Я проснулся в тёмной комнате с Валерой, растянувшимся на мне, как и обычно. Клянусь, я начал подумывать, что он делает это инстинктивно, поэтому не рыпался, пока он был в бессознательном состоянии.
«Я никуда не убегаю, пещерный Валера. Нет необходимости удерживать меня физически».
Я почувствовал, как известный "агрегат” упирается в мою ногу, отчего разнообразные мысли появились в голове. Я провёл руками вверх и вниз по груди Валеры. Вскоре и мои губы начали небольшое путешествие – целовали его лицо, лоб и кончик носа, прежде чем отыскали его губы.
− По-моему, кто-то готов к уроку номер два, − проговорил он хриплым от сна голосом.
− Хм-м-м, − ответил я, продолжая прокладывать дорожки из поцелуев по его шее.
− Ладно, − произнёс он, усадив нас обоих.
Потягиваясь и зевая, мы немножко стряхнули сон с глаз. Я встал и подхватил наши стаканы, наполненные водой, после чего опять уселся рядом с ним.
− Ну, прежде чем научиться кое-чему, − начал он, − ты должен выяснить, от чего реально получаешь удовольствие. Вроде как…еда, например. Всем нравится еда, но у каждого есть свои предпочтения, верно? И иногда ты в настроении для чего-нибудь особенного. И ввиду того, что ты, в общем-то, новичок в этом деле, мы начнём пробовать маленькими порциями всего понемногу.
− Хм, шведский стол. Съешь, сколько сможешь? Мне всегда это нравилось.
− Со мной, кареглазик, – всегда.
− Пока не насытишься?
− Целиком и полностью.
− Ох…
Он ухмыльнулся самодовольной, понимающей улыбкой, и моя собственная задница предала меня. Я поднялся, когда он протянул руки, жестом приглашая сесть к нему на колени. Я прислонился к нему спиной, а моя голова покоилась на его плече. Мы немножко посмотрели телевизор, посмеявшись над глупой комедией, идущей на экране. Я любил слушать его глубокий смех − самое мужественное и насыщенное звучание. Закрыв глаза, я попытался незаметно уткнуться носом в его шею, только лишь для того, чтобы вдохнуть его запах. Я балдел от запаха этого "мальчика” – мускус и сандаловое дерево.
Нежно поглаживая мой живот, его рука медленно переместилась на мою плоть. Я вздохнул, когда он мягко сжал её в ладони.
Взглянув на его лицо, я увидел, что он улыбается. Я улыбнулся в ответ, но был вынужден закрыть глаза и прикусить губу, когда его большой палец, играя с моим соском, сделал его затвердевшим и болезненным.
− Тема сегодняшнего урока, − прошептал он мне в ухо, − грязные разговоры.
Я с трудом сглотнул и несколько раз моргнул. Я не был уверен, удастся ли мне справиться с этим, не покрывшись всеми оттенками красного цвета, настолько яркими, каких ещё не видел человеческий глаз.
Наверное, Валера ощутил мою нервозность, потому что вскоре уточнил, что именно он имел в виду.
− Я не буду дотрагиваться до тебя. Я буду только говорить. Ты будешь прикасаться. К себе, − объяснил он. – Мы поработаем над разговорами и прикосновениями – к себе и друг к другу, по мере нашего продвижения.
«О Боже. Кажется, я теряю сознание».
Подняв моё лицо вверх за подбородок, он начал целовать меня, сначала медленно, а потом всё более и более настойчиво. Положив руку на бедро, он повернул меня так, что я оседлал его колени. Руками он поглаживал мою спину, а затем спустился к попке и начал сжимать её. Всё ощущалось настолько сильно и приятно, что я начал раскачиваться, но он положил руки на мою талию, заставляя остановиться.
− Я жажду увидеть то, что на тебе под этой одеждой, кареглазик, − проворковал он мне в ухо, голосом, который ввёл в экстаз.
«Я не в состоянии мыслить. Мои мозги включили автопилот».
Я только кивнул и расстегнул верхнюю пуговицу своих джинсов. Медленно потянув молнию вниз, я улыбнулся, когда он кивнул в ответ. Не отрывая взгляда, он смотрел на мою руку, по мере того, как она стягивала джинсы, открывая тонкие, красные слипы.
− Ммм, хорошо. Очень красиво, − промурлыкал он, глядя на мои трусы. – Не сомневаюсь, твоя попка в них выглядит восхитительно. Сними свои джинсы для меня, и позволь мне посмотреть. Оу, и рубашку тоже.
Когда он выгнул бровь и облизнул свои губы – я просто пропал.
«Хм, ладно».
Поднявшись с его коленей, я снял джинсы, затем стянул через голову рубашку и отбросил вещи в сторону. Стоя там и переступая с одной ноги на другую, я почувствовал себя немного неловко, как будто был выставлен на показ.
Но слова Валеры снова очень сильно повлияли на меня, подняли самооценку и заставили почувствовать себя полноценным мужчиной – умным, независимым, но также и сладострастным.
− Господи, ты прекрасен, − сказал он, встряхнув головой.
– Знаешь, − начал он, и его голос стал намного серьёзнее, − пластические хирурги тратят непомерное количество времени и усилий на создание красоты искусственным способом – путём хирургического вмешательства, инъекций и лазерной терапии. Пациенты тратят миллиарды долларов каждый год. Но как бы они не старались усовершенствовать свои методы, и сколько бы новых измышлений они не изобрели – никто не сможет воссоздать то, что есть у тебя, кареглазик, − с улыбкой проговорил он, облапывая меня взглядом, начиная от лица, затем вниз к груди, вплоть до моих ног и обратно.
«Итак, этот комплимент вызвал во мне желание надеть костюм в стиле повара-универсала, голубого жемчуга и фартук с оборками для того, чтобы я мог поджарить тебе "ногу ягнёнка с мятным желе”. Находясь на восьмом небе от твоей резкости и любуясь твоим членом. И босиком».
− Спасибо, − тихо произнёс я.
Я больше не мог бороться с желанием обнять и поцеловать его, поэтому, когда он сделал знак, указывающий мне вернуться на его колени, я практически запрыгнул на него и обнял так, что это должно быть чувствовалось, как удушающий захват, но он не возражал. Во всяком случае, ничего не сказал.
− Как ты это делаешь? – спросил я, поцеловав его в щёку примерно раз десять, пока он смеялся. Наверное, вино, выпитое за обедом, вскружило мне голову. Или может быть невероятные комплименты. Кто знает? И, говоря другими словами, кого это волнует?
− Что делаю? – поинтересовался он немного растерянно.
− Говоришь подобные вещи так убедительно, будто действительно подразумеваешь их? – робко спросил я.
Выражение его лица изменилось, и он стал выглядеть слегка раздражённым – брови нахмурились, а взгляд внезапно посерьёзнел.
− Думаешь, я льстил тебе? – склонив голову, спросил он. Кажется, я его обидел, хоть даже и не намеренно.
− Видишь ли, я думал, поскольку мы просто друзья, ты не задумываешься обо мне в таком ключе, − объяснил я. – Я… э-э… не хотел, чтобы всё выглядело так, будто я не ценю это. Это была одна из самых приятных вещей, которую кто-либо говорил мне, − признал я, рассматривая свои руки.
− Ну, это то, как я чувствую. Я бы не смог оказать эту услугу, если бы ты не привлекал меня, − проговорил он в ответ, лаская мою руку кончиками пальцев, пока она неудобно покоилась на моём колене.
− Да, наверное, ты прав, − ответил я, стараясь побыстрее сгладить напряжённый момент, возникший между нами.
− Эй, обросший парень, − проговорил я, почёсывая его щёку. – Почему я в носках и трусах, а ты до сих пор в рабочей форме?
− Потому что я, одетый в носки и слипы, не выглядел бы так же горячо, как ты.
− Может быть, но, по-моему, ты был бы реально хорошенькой гей-шлюхой. Ты симпатичнее, чем я, с такими ресничками, красавчик.
− Красавчик? Скорее всего, ‘‘Бог мужской красоты’’.
− Давай посмотрим, Чарльз Атлас.
Он стянул свою больничную форму, и я должен признать, мышцы Валеры находились в довольно неплохой форме. Его бицепсы, которые он теперь бесстыдно сжимал передо мной, очень красиво перекатывались.
− О-о-о, ну ты даёшь, настоящий мужик! − с восторгом воскликнул я, щупая его руку.
− Ну, чего можно ожидать, когда прекрасный парень в нижнем белье сидит на моих коленях? Это пробуждает мой мачизм, − похвастался он. (мачизм – сознание мужского превосходства; поведение, образ действий мачо).
− Перестань, я возбуждаюсь, когда слышу иностранный язык. И я сгорю в огне страсти, если ты продолжишь.
Он только фыркнул, и мы продолжили целоваться, не в состоянии больше медлить. И неважно, насколько мы любили дразнить друг друга. Честно говоря, я уже просто был на взводе. Первый урок состоялся несколько дней назад, и я испытывал крайнюю нужду в искусной педагогической деятельности Валеры. Наши тела тёрлись друг о друга, а руки поглаживали и ласкали повсюду.
Я почувствовал, как его руки сжали мои ягодицы, так как вновь оседлал его колени. Вращая бёдрами, я пытался утолить сладкое томление, нараставшее между ног, но он остановил меня.
− Нет, я хочу, чтобы ты сам закончил это. Я хочу наблюдать за тобой, кареглазик. Ты издаёшь самые эротичные звуки, и я желаю, чтобы ты стонал для меня.
Остановившись, я взглянул на него, будучи напуганным, но в тоже время дико возбуждённым.
− Хмм, что надо…в смысле… − спросил я, не в состоянии закончить вопрос.
− Я буду только говорить, а ты покажешь мне, что делаешь, когда находишься один, и…нуждаешься в разрядке, − хриплым голосом пробормотал он.
Я был на его коленях, а мои бёдра по обе стороны от него. Его рука нежно держала мою щёку. Я заглянул в эти глаза, и напряжение стало потихоньку просачиваться из меня, как воздух из прохудившейся шины.
− Снимай одежду, кареглазик. Я хочу посмотреть на тебя, − велел он.
Поспешно захватив ткань, я спустил слипы с бёдер и бросил на пол. Валера уставился на мою плоть, и я практически мог услышать, как его рот наполнился слюной.
− Прикоснись к члену и яйцам, − коротко сказал он.
Я легонько провёл ладонями по обоим шарам, на что мои соски незамедлительно отреагировали. Мои руки спустились к заднице и снова вернулись обратно. Я закрыл глаза, когда сжал и потянул упругую, розовую плоть своей эрекции. Позволив правой руке медленно проследовать вниз, я не остановился на этот раз и скользнул в свои глубины.
− Да, правильно, покажи мне, как ты трогаешь себя. Ты используешь один или два пальца?
− Только один, − прошептал я почти неслышно.
− Ты вводил его в себя?
Я покачал головой: − Нет.
− Не думаю, что ты мог. Я видел твою девственную задницу. Практически выглядит так, как будто ничего не было внутри тебя, за исключением одной крохотной штучки, которую ты используешь, когда начинается оргазмовый экстаз. Ещё что-нибудь кроме этого находилось внутри тебя, Дэн?
Я снова покачал головой.
− Ммм, я оказываюсь перед необходимостью быть очень, очень медленным и нежным с тобой, кареглазик. Пожалуй, это будет чертовски мучительно для меня, − проговорил он с глубоким смехом.
Моя рука мягко поглаживала твёрдое, тёплое местечко между ног. Я слегка вздрогнул, когда мой средний палец потёрся о головку.
− Ты жаждешь? − спросил он.
Я кивнул головой.
− Дай мне посмотреть. Покажи свою руку.
Остановившись, я протянул ему ладонь. Он зашипел, когда увидел мои пальцы, блестевшие от доказательств возбуждения.
− Охренеть, как для кого-то, у кого немного опыта, ты настолько отзывчивый. Давай, продолжай, − потребовал он.
Закрыв глаза, я запустил руку обратно в свои широты и тихо вздохнул, когда мой пальчик нашёл сладкое местечко.
− Ты фантазируешь о чём-то, когда прикасаешься к себе?
− Да, но только в последнее время, − несколько неохотно признался я.
− О чём ты думаешь?
− О тебе, − прошептал я.
− Господи.
Примерно с минуту он ничего не говорил, и я заинтересовался, может быть, я сделал что-то не так. И только когда открыл глаза, я понял, что Валера пытался взять себя в руки.
− Что я сделаю с тобой, кареглазик?
− Ты…эмм… трахнешь меня? – сказал я, бесконтрольно возбуждаясь от собственных слов.
− Я буду трахать тебя. Скоро. И это будет намного, намного лучше, чем всё, что ты мог когда-либо нафантазировать. Я буду толкаться, входя и выходя из тебя под всевозможными углами, и медленно, и настолько быстро, насколько ты сможешь выдержать. И ты будешь кончать так сильно, как ещё никогда в своей жизни, − пророкотал он.
− О Боже, Валера, − простонал я.
− Тебе нравится думать обо мне, делающим всё это с тобой? И заставляет ли это тебя кончить прямо сейчас?
− Да, я хочу кончить, − мой голос звучал умоляюще.
− Продолжай, любимый, потирай эту красивую головку, пока не кончишь, − побуждал он словами, которые вырывались из него как рычание.
− Да, да, да, − распевал я, пока двигал рукой в бешеном ритме напротив себя. Всё моё тело начало покалывать и в тоже время гореть. Жаркая волна прошла через меня, я неосознанно закричал, пока каждая мышца сокращалась между ног, удовлетворяя наконец-то чувственную боль, которая медленно поглощала меня.
− Ты чертовски совершенен в своём оргазме, − проговорил он, когда я открыл глаза. Чтобы успокоить, он положил руки на мои бёдра, когда заметил, что всё моё тело вибрирует после такого мощного освобождения.
− Спасибо, − застенчиво ответил я, зарывшись лицом в его плечо. Мне нужна была минутка, чтобы прийти в себя. Я просто мастурбировал перед другим человеком, пока он говорил мне самые эротические вещи. После такого нежному парню нужно дать возможность собрать себя воедино. Я обожал его комплименты, но в этот момент я был просто переполнен ими – как в прямом, так и в переносном смысле.
− Знаешь, мне срочно требуется душ. Потому что иначе я воспламенюсь, − проговорил он в мою щёку.
− Ну, это подойдёт и для двоих, − сообщил я, понимая, что просто напросился принять душ вместе с ним. Снова.
− О, ты собираешься настоять на своём, как в прошлый раз? Применив насилие?
− Возможно.
− А что, если я любезно попрошу?
− Ладно, ты меня уговорил.
На этом он поднял меня со своих коленей и шлёпнул по заднице. Опять. Поэтому я отвесил ему подзатыльник. Очевидно, этому парню нужно было напомнить, кто из нас главный в данной ситуации.
«Он просто реально, реально хорош в том, чтобы уболтать меня, на что угодно».
Валера:
Я проснулся, ощущая то же, что и каждый вечер вторника, на протяжении нескольких недель – мягкие, лёгкие поцелуи на моём лице и шее, в то время как тёплые ручки ощупывали и изучали разные части мужского тела. Дэн охотно усваивал всё, чему я обучал его, раскрывая свою страстную сторону – пылкую, эротичную и прекрасную, неподдающуюся описанию.
Мы получали удовольствие от прикосновения рук и губ, но всё же не вступали в половой контакт до сих пор. Признаюсь, что я намеренно тянул с этим по нескольким причинам. Во-первых, я хотел дать ему возможность почувствовать комфортно своё тело (и моё, если на то пошло), прежде чем сделать последний, заключительный шаг. Кроме того, я не хотел, чтобы он нервничал, когда мы сделаем это, потому что это только будет более болезненным для него.
И потом всегда остается настоящая причина – я давал ему более чем достаточно времени для того, чтобы передумать и отступить. Я не мог не размышлять о том, что он будет со временем сожалеть, что его первый раз был с кем-то, кого он не любил. Кроме того, чувствовалось неправильным позволить от одного перейти к другому во время наших бурных интимных занятий на диване, и взять его девственность прямо там. Он милый мальчик, который достоин чего-то более незабываемого.
− Ммм, Валера, − простонал он в моё ухо. – Можем мы переместиться наверх, в твою постель? – спросил он.
− Конечно. Встретимся там через пятнадцать минут?
− Отлично, − ответил он, пока я помогал ему сесть.
Дэн практически напал на меня, когда я открыл дверь ровно четырнадцать минут спустя. Я подхватил его под попку, и он мгновенно обвил ногами мою талию. Целуясь и обнимаясь без малейшей передышки, мы рухнули на кровать. Дэн потянул мою форму вверх, пытаясь стянуть её через голову, но мои руки были слишком заняты, задирая его рубашку, чтобы расстегнуть ремень джинс. Мы захихикали над тем, как наше нетерпение и отчаяние только препятствовали прогрессу.
Это была самая очевидная и неприметная уловка, чтобы соблазнить меня, но я прикинулся, что ничего не заметил. Но мой член был не столь хорошим актёром, как я – моментально определил непосредственную близость его задницы, полирующей мой пах.
Когда он отплатил мне, укусив за шею, я закрыл глаза, прилагая все усилия, чтобы овладеть собой. Но прежде чем я осознал это, мои руки уже находились на его попке, поощряя тереться об меня быстрее и жёстче.
«Что, чёрт возьми, со мной не так? Я привык иметь контроль в постели. Но не с этой мелкой книжной букашкой. Он получает всё что хочет, и когда хочет. Это совершенно недопустимо, но я просто не могу сопротивляться ему».
− Ты такой твёрдый. Боже, как приятно, − выдохнул он прямо мне в ухо.
− Давай сначала примем душ.
− Почему?
− Потому, что мне нужна разрядка прежде, чем ты доконаешь меня.
Спустя один совместный душ и невероятно быструю «ручную работу», мы с Дэном, освежившиеся и очень голые, возобновили нашу деятельность в моей постели.
− Темой третьего урока, − начал я, поглаживая его член, − будет "Введение в порнографию”, − проговорил я с широкой улыбкой.
Его щёчки моментально залились насыщенным красным румянцем. Я знал, что при этом он покраснеет, и это было чертовски превосходно…
− Не смущайся, кареглазик, − подколол я. – Многие люди смотрят вместе порно, в качестве прелюдии, − объяснил я.
На самом деле я никогда не делал этого раньше – не было желания, но у меня складывалось ощущение, что для Дэна это будет очень стимулирующим. К тому же я предполагал, что это подтолкнёт его к тому, чтобы избавиться от определённых комплексов относительно минета. И я с нетерпением стремился проверить это предположение.
В то время, пока Дэн находился у себя внизу, я взял пульт с прикроватной тумбочки и, включив плоский экран, запустил DVD. Я убавил громкость, на случай, если громкий звук может оскорбить его.
− Давай попрактикуемся в кое-каких пошлых разговорчиках во время просмотра. Как думаешь? У тебя получается всё лучше. Ты уже не настолько застенчив, каким был вначале, − говорил я, проводя по его щеке кончиками пальцев.
В ответ он захихикал в свой кулачок и примостился у меня на плече. Я любил, когда он смотрел на меня вот так – вперемешку с невинностью и чувственностью, с любопытством и стыдливостью.
Я посмотрел в телевизор, где партнёры стали раздевать друг друга и приступили к интенсивным ласкам. Парень расстегнул на мужчине брюки и опустился перед ним на колени, чтобы взять его в рот. Я взглянул на Дэна, ожидая, что он отвернётся… но нет.
Его взгляд был прикован к экрану, и он засуетился, как если бы становился…возбуждённым?
«Да. Я знал, что это сработает. Валерка, ты грёбаный гений. Теперь только ненавязчиво обсудить это с ним…»
− Эй, − прошептал я. – Мы можем пропустить эту часть, если хочешь.
− Нет, − незамедлительно ответил он. – Я никогда прежде не видел, как это делается.
− Тебе нравится? Нравится смотреть на это?
− Да.
Я позволил своей руке прогуляться у него между ножками, и когда почувствовал, насколько твёрдым он был, из меня вырвался слышный стон. Я еле сдержался от того, чтобы не раскатать презерватив и не залезть на него сверху. Вместо этого я сосредоточился на прикосновениях к нему.
− Ты стал таким заведённым от просмотра.
− Не из-за этого я затвердел.
− Что же тебя так вдохновило? – с лёгким недоумением поинтересовался я.
Он подался всем телом немного вверх, чтобы прошептать мне в ухо: «Я готовый потому, что представлял себе, что делаю это для тебя», − признался он.
«О, мои грёбаные святые небеса!»
− Чего ты хочешь, кареглазик? Скажи мне, и ты сможешь получить это. Всё что угодно, чтобы тебе было хорошо.
− Я хочу, чтобы ты…научил меня, как надо сосать твой член, − попросил он, прикрыв глаза. От следующего слова, которое он произнёс, я чуть ли не отключился: – Пожалуйста.
Я опустил его на колени, а сам сел на край кровати. Поддавшись импульсу, я поцеловал его в макушку головы.
− Ты знаешь все места, где мне приятно, когда ты прикасаешься рукой, – начал я. – Теперь просто используй свой рот и язык в тех же самых местах, − объяснял я, глядя, как он поглаживал меня рукой вверх и вниз.
− Гмм, ну как? – спросил он, облизав уздечку кончиком языка. Я задохнулся, поскольку не ожидал, что он попадёт в самое чувствительное место с первого раза.
− Прости, я сделал что-то не то? – ласково спросил он, прикусив свою губу.
Мне практически захотелось заплакать – он реально мучил меня своим невинным непониманием силы воздействия, которое оказывал на меня.
− Нет, − ответил я с нервным смешком. – Ты, хм, сделал это слишком хорошо, на самом деле. Фелляция (название орального секса) намного более захватывающая, чем ручная стимуляция. Точно так же, как для тебя, когда я ласкаю тебя ртом. Полагаю, это ощущается более интенсивно, чем когда я использую свою руку.
− Ммм… − задумался он на секунду. – Не тогда, когда ты используешь указательный палец, − уточнил он с хитрой усмешкой. – Хорошо. В таком случае мне понадобятся некоторые инструкции, профессор.
«Fuuuuuck».
−Хорошо…ух, − проговорил я, прочистив горло, в попытке вернуть утраченное самообладание. – Действуй рукой так, как делал, когда мы принимали душ. Только не сжимай так плотно, и одновременно с рукой перемещай рот.
Он заработал рукой и ртом в устойчивом ритме, именно так, как я научил его. Я офигенно радовался тому, что ранее в душе получил разрядку − в противном случае, к этому времени всё бы уже закончилось.
− Боже, так обалденно приятно, − сказал я, прикусив губу, в попытке сдержать себя и не начать хрюкать, как животное, и тем самым не оттолкнуть его.
Но вдруг я заметил нечто такое, что полностью отвлекло меня.
− Кареглазик, что с тобой? Почему ты закрыл глаза? Всё это слишком для тебя? И если так, то я не хочу, чтобы ты делал это.
− Нет, − остановившись, проговорил он, послав мне застенчивый взгляд. – Я просто пытался сосредоточиться, − хихикая, признался он. – Ты собираешься удерживать мою голову, как тот парень в порно? На самом деле будет проще, если ты будешь направлять меня. Так мне будет легче сконцентрироваться, − смущённо проговорил он.
Мне пришлось глубоко вздохнуть, чтобы вернуть самообладание. Он сказал, чтобы я поместил руку в его волосы и управлял движениями, пока он отсасывает мне.
− Ладно, лишь бы ты не чувствовал себя некомфортно, − согласился я.
Он улыбнулся, прежде чем снова взял меня в свой ротик. Я мягко направлял его затылок, осторожно, чтобы не быть напористым и не испугать его.
«Пожалуйста, посмотри на меня, мой Дэн. Я хочу заглянуть в эти глаза, которые разрывают мне сердце».
− Если можешь, посмотри на меня, − попросил я, надеясь, что не слишком переступил его границы.
Когда он поднял взгляд – это стало неимоверно охренительным, впечатляющим переживанием для меня. Сердце не только разорвалось, но перестало биться, когда я смотрел в его глаза, пока он принимал меня в свой ротик. Я никогда прежде в своей жизни не видел чего-то такого…романтического. И он такой красивый, соблазнительный и скромный… не передать словами… за пределами моих самых необузданных фантазий.
− Дэн… пока я ещё могу связно мыслить… я должен сказать тебе… Никогда, даже на одну секунду не думай, что ты выглядишь грязно или примитивно, или вульгарно, когда находишься со мной в постели, независимо от того, чем мы занимаемся. Ты всегда абсолютно чистый и неиспорченный… потрясающе прекрасный. Совсем не пошлый… всегда идеальный, кареглазик… всегда.
И я подразумевал каждое слово. И если бы я имел возможность сфотографировать его лицо, когда он достигает оргазма, – я бы сделал это. Я бы вставил фото в грёбаную рамку и держал бы её на своём столе. И если бы я мог сделать снимок его лица прямо сейчас, я бы повесил его в разгаре «Ночи Рождества» в местной церкви.
Он приглушённо промурлыкал в знак признательности, пока его язычок и губы продолжали двигаться вверх и вниз по всей длине моего члена, не понимая, что вибрации от его звуков только усиливали ощущения.
− О, ебать, такое кайфовое ощущение, когда ты мурлыкаешь, − простонал я. Обучение при получении минета было, наверное, самым безумным сочетанием одновременного выполнения нескольких дел, которое когда-либо происходило.
− Хмм… − промурлыкал он опять, как бы говоря «А, вот так приятно? Когда я делаю так?».
− Блядь, да, блядь…если ты не хочешь попробовать сперму, то должен отодвинуться. Сейчас.
Он не отодвинулся.
«Если раньше я не задумывался, что заслуживаю этого мужчину, то искренне поверил в это сейчас».
− Аргх, Боже…твой ротик, − рычал я, сквозь стиснутые зубы.
Я всё ещё удерживал его голову рукой, пока кончал. Выражение его лица изменилось, когда он почувствовал языком мои содрогания. Я был уверен, что вкус ему не понравился, но он не отстранился и не поперхнулся.
− Спасибо, − пробормотал я, всё ещё пытаясь отдышаться.
− Пожалуйста. Не похоже на то, что я себе представлял – полная противоположность на самом деле.
− Да? – спросил я. В настоящий момент я мог сформировать только короткие предложения.
− Я всегда думал, что это будет походить на то, как будто парень использует меня, чтобы кончить, и управляет моим телом для достижения цели. Но ничего подобного, это не так. Я и впрямь ощущал себя тем, кто контролирует – давал тебе что-то потому, что я так захотел. Это занятие намного эротичнее, чем я себе представлял, − тихим голосом объяснил он.
− Кареглазик, ты никогда не перестанешь удивлять. Я боялся, что тебе будет противно; я не хотел, чтобы ты делал это только потому, что чувствовал, что задолжал мне, или потому, что я был бы разочарован, если бы ты остановился.
− Пффф! Я не люблю тебя настолько, чтобы делать что-то, что мне противно, только чтобы осчастливить тебя, Валера. Да ладно! – воскликнул он, закатив глаза.
− То есть ты хочешь сказать, что не потерпел бы… даже ради меня? – надулся я.
− Ты ПОШЛЯК! – огрызнулся он, шлёпнув меня по руке. Я рассмеялся над его детским негодованием. – И как всегда слишком, слишком самоуверенный, − добавил он.
− О, позволю себе не согласиться. Если мне не изменяет память, то это ты сейчас был слишком наполнен мной. Очень, очень наполнен, − пошутил я с извращённым хихиканьем.
− Знаешь, Валерка, существует вероятность того, что это был первый и последний минет, который я когда-либо делал тебе, со скоростью, которая тебе в удовольствие.
− Ой, кареглазик…прошу тебя, не надо так. Конечно же, меня не так уж трудно… сглотнуть.
− Слушай, засранец, Остин Пауэрс звонил. Он хочет свои недоразвитые двусмысленные выражения вернуть назад.
− По-моему, нам необходимо изучить ролевые игры. Я возбуждаюсь, когда ты пугаешь меня. Понятно, что из-за этого я становлюсь мазохистом. Позволь мне пойти и принести ту коробку, которую приятели подарили тебе в день рождения. Ты сможешь применить тот кожаный паддл на мне.
Он вздохнул и перекатился на бок, спиной ко мне.
− Я слишком уставший для того, чтобы терпеть твои глупости, − проворчал он.
− Ммм, − промурлыкал я, оставляя поцелуи на задней части его шейки и принимая позу ложки позади него. – А если я просто полежу здесь и отправлю тебя ненадолго в царство грёз? – поинтересовался я, рукой прослеживая изгибы талии и прижимая ладонь к низу его живота. Я позволил руке проследовать вниз, между его ножек, и не встретил сопротивления, когда мои пальцы уговорили его бёдра слегка раздвинуться, чтобы освободить место моей руке для нежных исследований.
− Валера, ты отправлял меня в разные места. Но это − моё самое любимое, − тихонько проурчал он.
Спустя примерно три минуты и десяток вскриков "О, Боже, Валера!”, Дэн уснул, и я чуть ли сам не задремал, когда уловил свою последнюю сознательную мысль на сегодня.
«У меня было больше интимных встреч с кареглазиком, чем с любым другим мужчиной, с которым я встречался раньше».
Мне не встать бы с постели осенней кленовой листвы
Никогда, не узнать бы рассвет и закатной зарницы.
Мне лежать бы с камнями у глади речной, что мертвы
Для холодного взгляда людей. С белым вереском слиться
На скалистых высоких брегах. Нас зовут умирать,
Разбегаясь и падая вниз, невзаимно любивших.
Под рукою зелёного мха шерстяная кровать
Так мягка и тепла, и вздымается, будто бы дышит!..
Как легко в этой осени пряной с душой утонуть,
Позабыть обо всём, только ветру сырому внимая.
Мне бы вовсе утратить мечту и проделанный путь,
Затеряться в туманах, отбившись от тягостной стаи
Помутневших вдали голосов, так молящих свернуть
С ледяного пути в города, к пригревающим крышам.
Только что города, если души не полнят их грудь,
Если в них ни один человек не сумеет услышать,
Как мне хочется вовсе не встать никогда, в сизый лес
Отослать омовенному камню ненужные мысли!
Если мог бы, - ещё до рождения, - я бы исчез
Где-то здесь, у осенних костров, в леденеющей выси.
Утром я проснулся в удобной, тёплой и приятной постели. Рядом было тело с большими, сильными руками и ногами, обёрнутыми вокруг меня. Тело прижало меня к матрасу и буквально дышало в шею.
Я узнал бы этого «прижимателя», где угодно. Валерка.
− Доброе утро, − мягко прошептал я.
− Нет…ни за что…мойкареглазик…мой, − бормотал он, практически выжимая весь воздух из моих лёгких, поскольку начал тереться о моё бедро.
«Чёрт побери, даже во сне он остаётся пещерным человеком».
− Валера, это только я, Дэн. И мне кажется, ты собираешься перекрыть мне доступ кислорода, − объяснил я, похлопав его по спине, чтобы разбудить.
− Хммм, − проворчал он с закрытыми глазами. Волшебным образом его рука пропутешествовала к моей длине и начала нежно поглаживать её.
− Просыпайся, похотливый суслик, − разозлился я и слегка хлопнул его по затылку.
− У-у-у, я проснулся. Ого, да ты оказывается такой зануда с утра пораньше, − заныл он.
Очевидно, я стукнул его недостаточно сильно, потому что он, во-первых, продолжал сливаться в экстазе с моим бедром; во-вторых, всё ещё дёргал мой сосок.
− Ты прекратишь, наконец, лапать, шлифовать и расплющивать? Мне нужно встать с кровати, приготовить нам завтрак, а потом пойти немного поработать. У меня куча материала для прочтения, и я должен работать над диссертацией.
− Я не услышал ничего из твоей речи, кроме слов "приготовить нам завтрак”. Ноги в руки и вперёд, мужик, − подразнил он, шлёпнув меня по заднице.
− О. Мой. Бог. Валера, ты любишь кушать зубами? Писать с помощью…соответствующего приспособления? Хочешь когда-нибудь завести детей? − потребовал я ответа, а мои глаза метали молнии, когда я впился в него взглядом так, будто собирался применить рубящий удар каратиста к его шее.
Он сразу же перекатился на другую сторону кровати и промямлил: «Я просто пошутил, ей-ей…» − прежде чем я схватил свою подушку, бахнул его по голове, и направился на кухню, чтобы пошарить там в поисках нескольких яиц. Я выругался себе под нос, когда заметил, что лампочка над моей головой перегорела.
В следующий вторник, вечером, Валера закончил долгую рабочую смену, поэтому я снова пригласил его на ужин. После ужина мы, как и на прошлой неделе, вздремнули на диване, но, слава Богу, на этот раз без захвата промежности.
Я проснулся в тёмной комнате с Валерой, растянувшимся на мне, как и обычно. Клянусь, я начал подумывать, что он делает это инстинктивно, поэтому не рыпался, пока он был в бессознательном состоянии.
«Я никуда не убегаю, пещерный Валера. Нет необходимости удерживать меня физически».
Я почувствовал, как известный "агрегат” упирается в мою ногу, отчего разнообразные мысли появились в голове. Я провёл руками вверх и вниз по груди Валеры. Вскоре и мои губы начали небольшое путешествие – целовали его лицо, лоб и кончик носа, прежде чем отыскали его губы.
− По-моему, кто-то готов к уроку номер два, − проговорил он хриплым от сна голосом.
− Хм-м-м, − ответил я, продолжая прокладывать дорожки из поцелуев по его шее.
− Ладно, − произнёс он, усадив нас обоих.
Потягиваясь и зевая, мы немножко стряхнули сон с глаз. Я встал и подхватил наши стаканы, наполненные водой, после чего опять уселся рядом с ним.
− Ну, прежде чем научиться кое-чему, − начал он, − ты должен выяснить, от чего реально получаешь удовольствие. Вроде как…еда, например. Всем нравится еда, но у каждого есть свои предпочтения, верно? И иногда ты в настроении для чего-нибудь особенного. И ввиду того, что ты, в общем-то, новичок в этом деле, мы начнём пробовать маленькими порциями всего понемногу.
− Хм, шведский стол. Съешь, сколько сможешь? Мне всегда это нравилось.
− Со мной, кареглазик, – всегда.
− Пока не насытишься?
− Целиком и полностью.
− Ох…
Он ухмыльнулся самодовольной, понимающей улыбкой, и моя собственная задница предала меня. Я поднялся, когда он протянул руки, жестом приглашая сесть к нему на колени. Я прислонился к нему спиной, а моя голова покоилась на его плече. Мы немножко посмотрели телевизор, посмеявшись над глупой комедией, идущей на экране. Я любил слушать его глубокий смех − самое мужественное и насыщенное звучание. Закрыв глаза, я попытался незаметно уткнуться носом в его шею, только лишь для того, чтобы вдохнуть его запах. Я балдел от запаха этого "мальчика” – мускус и сандаловое дерево.
Нежно поглаживая мой живот, его рука медленно переместилась на мою плоть. Я вздохнул, когда он мягко сжал её в ладони.
Взглянув на его лицо, я увидел, что он улыбается. Я улыбнулся в ответ, но был вынужден закрыть глаза и прикусить губу, когда его большой палец, играя с моим соском, сделал его затвердевшим и болезненным.
− Тема сегодняшнего урока, − прошептал он мне в ухо, − грязные разговоры.
Я с трудом сглотнул и несколько раз моргнул. Я не был уверен, удастся ли мне справиться с этим, не покрывшись всеми оттенками красного цвета, настолько яркими, каких ещё не видел человеческий глаз.
Наверное, Валера ощутил мою нервозность, потому что вскоре уточнил, что именно он имел в виду.
− Я не буду дотрагиваться до тебя. Я буду только говорить. Ты будешь прикасаться. К себе, − объяснил он. – Мы поработаем над разговорами и прикосновениями – к себе и друг к другу, по мере нашего продвижения.
«О Боже. Кажется, я теряю сознание».
Подняв моё лицо вверх за подбородок, он начал целовать меня, сначала медленно, а потом всё более и более настойчиво. Положив руку на бедро, он повернул меня так, что я оседлал его колени. Руками он поглаживал мою спину, а затем спустился к попке и начал сжимать её. Всё ощущалось настолько сильно и приятно, что я начал раскачиваться, но он положил руки на мою талию, заставляя остановиться.
− Я жажду увидеть то, что на тебе под этой одеждой, кареглазик, − проворковал он мне в ухо, голосом, который ввёл в экстаз.
«Я не в состоянии мыслить. Мои мозги включили автопилот».
Я только кивнул и расстегнул верхнюю пуговицу своих джинсов. Медленно потянув молнию вниз, я улыбнулся, когда он кивнул в ответ. Не отрывая взгляда, он смотрел на мою руку, по мере того, как она стягивала джинсы, открывая тонкие, красные слипы.
− Ммм, хорошо. Очень красиво, − промурлыкал он, глядя на мои трусы. – Не сомневаюсь, твоя попка в них выглядит восхитительно. Сними свои джинсы для меня, и позволь мне посмотреть. Оу, и рубашку тоже.
Когда он выгнул бровь и облизнул свои губы – я просто пропал.
«Хм, ладно».
Поднявшись с его коленей, я снял джинсы, затем стянул через голову рубашку и отбросил вещи в сторону. Стоя там и переступая с одной ноги на другую, я почувствовал себя немного неловко, как будто был выставлен на показ.
Но слова Валеры снова очень сильно повлияли на меня, подняли самооценку и заставили почувствовать себя полноценным мужчиной – умным, независимым, но также и сладострастным.
− Господи, ты прекрасен, − сказал он, встряхнув головой.
– Знаешь, − начал он, и его голос стал намного серьёзнее, − пластические хирурги тратят непомерное количество времени и усилий на создание красоты искусственным способом – путём хирургического вмешательства, инъекций и лазерной терапии. Пациенты тратят миллиарды долларов каждый год. Но как бы они не старались усовершенствовать свои методы, и сколько бы новых измышлений они не изобрели – никто не сможет воссоздать то, что есть у тебя, кареглазик, − с улыбкой проговорил он, облапывая меня взглядом, начиная от лица, затем вниз к груди, вплоть до моих ног и обратно.
«Итак, этот комплимент вызвал во мне желание надеть костюм в стиле повара-универсала, голубого жемчуга и фартук с оборками для того, чтобы я мог поджарить тебе "ногу ягнёнка с мятным желе”. Находясь на восьмом небе от твоей резкости и любуясь твоим членом. И босиком».
− Спасибо, − тихо произнёс я.
Я больше не мог бороться с желанием обнять и поцеловать его, поэтому, когда он сделал знак, указывающий мне вернуться на его колени, я практически запрыгнул на него и обнял так, что это должно быть чувствовалось, как удушающий захват, но он не возражал. Во всяком случае, ничего не сказал.
− Как ты это делаешь? – спросил я, поцеловав его в щёку примерно раз десять, пока он смеялся. Наверное, вино, выпитое за обедом, вскружило мне голову. Или может быть невероятные комплименты. Кто знает? И, говоря другими словами, кого это волнует?
− Что делаю? – поинтересовался он немного растерянно.
− Говоришь подобные вещи так убедительно, будто действительно подразумеваешь их? – робко спросил я.
Выражение его лица изменилось, и он стал выглядеть слегка раздражённым – брови нахмурились, а взгляд внезапно посерьёзнел.
− Думаешь, я льстил тебе? – склонив голову, спросил он. Кажется, я его обидел, хоть даже и не намеренно.
− Видишь ли, я думал, поскольку мы просто друзья, ты не задумываешься обо мне в таком ключе, − объяснил я. – Я… э-э… не хотел, чтобы всё выглядело так, будто я не ценю это. Это была одна из самых приятных вещей, которую кто-либо говорил мне, − признал я, рассматривая свои руки.
− Ну, это то, как я чувствую. Я бы не смог оказать эту услугу, если бы ты не привлекал меня, − проговорил он в ответ, лаская мою руку кончиками пальцев, пока она неудобно покоилась на моём колене.
− Да, наверное, ты прав, − ответил я, стараясь побыстрее сгладить напряжённый момент, возникший между нами.
− Эй, обросший парень, − проговорил я, почёсывая его щёку. – Почему я в носках и трусах, а ты до сих пор в рабочей форме?
− Потому что я, одетый в носки и слипы, не выглядел бы так же горячо, как ты.
− Может быть, но, по-моему, ты был бы реально хорошенькой гей-шлюхой. Ты симпатичнее, чем я, с такими ресничками, красавчик.
− Красавчик? Скорее всего, ‘‘Бог мужской красоты’’.
− Давай посмотрим, Чарльз Атлас.
Он стянул свою больничную форму, и я должен признать, мышцы Валеры находились в довольно неплохой форме. Его бицепсы, которые он теперь бесстыдно сжимал передо мной, очень красиво перекатывались.
− О-о-о, ну ты даёшь, настоящий мужик! − с восторгом воскликнул я, щупая его руку.
− Ну, чего можно ожидать, когда прекрасный парень в нижнем белье сидит на моих коленях? Это пробуждает мой мачизм, − похвастался он. (мачизм – сознание мужского превосходства; поведение, образ действий мачо).
− Перестань, я возбуждаюсь, когда слышу иностранный язык. И я сгорю в огне страсти, если ты продолжишь.
Он только фыркнул, и мы продолжили целоваться, не в состоянии больше медлить. И неважно, насколько мы любили дразнить друг друга. Честно говоря, я уже просто был на взводе. Первый урок состоялся несколько дней назад, и я испытывал крайнюю нужду в искусной педагогической деятельности Валеры. Наши тела тёрлись друг о друга, а руки поглаживали и ласкали повсюду.
Я почувствовал, как его руки сжали мои ягодицы, так как вновь оседлал его колени. Вращая бёдрами, я пытался утолить сладкое томление, нараставшее между ног, но он остановил меня.
− Нет, я хочу, чтобы ты сам закончил это. Я хочу наблюдать за тобой, кареглазик. Ты издаёшь самые эротичные звуки, и я желаю, чтобы ты стонал для меня.
Остановившись, я взглянул на него, будучи напуганным, но в тоже время дико возбуждённым.
− Хмм, что надо…в смысле… − спросил я, не в состоянии закончить вопрос.
− Я буду только говорить, а ты покажешь мне, что делаешь, когда находишься один, и…нуждаешься в разрядке, − хриплым голосом пробормотал он.
Я был на его коленях, а мои бёдра по обе стороны от него. Его рука нежно держала мою щёку. Я заглянул в эти глаза, и напряжение стало потихоньку просачиваться из меня, как воздух из прохудившейся шины.
− Снимай одежду, кареглазик. Я хочу посмотреть на тебя, − велел он.
Поспешно захватив ткань, я спустил слипы с бёдер и бросил на пол. Валера уставился на мою плоть, и я практически мог услышать, как его рот наполнился слюной.
− Прикоснись к члену и яйцам, − коротко сказал он.
Я легонько провёл ладонями по обоим шарам, на что мои соски незамедлительно отреагировали. Мои руки спустились к заднице и снова вернулись обратно. Я закрыл глаза, когда сжал и потянул упругую, розовую плоть своей эрекции. Позволив правой руке медленно проследовать вниз, я не остановился на этот раз и скользнул в свои глубины.
− Да, правильно, покажи мне, как ты трогаешь себя. Ты используешь один или два пальца?
− Только один, − прошептал я почти неслышно.
− Ты вводил его в себя?
Я покачал головой: − Нет.
− Не думаю, что ты мог. Я видел твою девственную задницу. Практически выглядит так, как будто ничего не было внутри тебя, за исключением одной крохотной штучки, которую ты используешь, когда начинается оргазмовый экстаз. Ещё что-нибудь кроме этого находилось внутри тебя, Дэн?
Я снова покачал головой.
− Ммм, я оказываюсь перед необходимостью быть очень, очень медленным и нежным с тобой, кареглазик. Пожалуй, это будет чертовски мучительно для меня, − проговорил он с глубоким смехом.
Моя рука мягко поглаживала твёрдое, тёплое местечко между ног. Я слегка вздрогнул, когда мой средний палец потёрся о головку.
− Ты жаждешь? − спросил он.
Я кивнул головой.
− Дай мне посмотреть. Покажи свою руку.
Остановившись, я протянул ему ладонь. Он зашипел, когда увидел мои пальцы, блестевшие от доказательств возбуждения.
− Охренеть, как для кого-то, у кого немного опыта, ты настолько отзывчивый. Давай, продолжай, − потребовал он.
Закрыв глаза, я запустил руку обратно в свои широты и тихо вздохнул, когда мой пальчик нашёл сладкое местечко.
− Ты фантазируешь о чём-то, когда прикасаешься к себе?
− Да, но только в последнее время, − несколько неохотно признался я.
− О чём ты думаешь?
− О тебе, − прошептал я.
− Господи.
Примерно с минуту он ничего не говорил, и я заинтересовался, может быть, я сделал что-то не так. И только когда открыл глаза, я понял, что Валера пытался взять себя в руки.
− Что я сделаю с тобой, кареглазик?
− Ты…эмм… трахнешь меня? – сказал я, бесконтрольно возбуждаясь от собственных слов.
− Я буду трахать тебя. Скоро. И это будет намного, намного лучше, чем всё, что ты мог когда-либо нафантазировать. Я буду толкаться, входя и выходя из тебя под всевозможными углами, и медленно, и настолько быстро, насколько ты сможешь выдержать. И ты будешь кончать так сильно, как ещё никогда в своей жизни, − пророкотал он.
− О Боже, Валера, − простонал я.
− Тебе нравится думать обо мне, делающим всё это с тобой? И заставляет ли это тебя кончить прямо сейчас?
− Да, я хочу кончить, − мой голос звучал умоляюще.
− Продолжай, любимый, потирай эту красивую головку, пока не кончишь, − побуждал он словами, которые вырывались из него как рычание.
− Да, да, да, − распевал я, пока двигал рукой в бешеном ритме напротив себя. Всё моё тело начало покалывать и в тоже время гореть. Жаркая волна прошла через меня, я неосознанно закричал, пока каждая мышца сокращалась между ног, удовлетворяя наконец-то чувственную боль, которая медленно поглощала меня.
− Ты чертовски совершенен в своём оргазме, − проговорил он, когда я открыл глаза. Чтобы успокоить, он положил руки на мои бёдра, когда заметил, что всё моё тело вибрирует после такого мощного освобождения.
− Спасибо, − застенчиво ответил я, зарывшись лицом в его плечо. Мне нужна была минутка, чтобы прийти в себя. Я просто мастурбировал перед другим человеком, пока он говорил мне самые эротические вещи. После такого нежному парню нужно дать возможность собрать себя воедино. Я обожал его комплименты, но в этот момент я был просто переполнен ими – как в прямом, так и в переносном смысле.
− Знаешь, мне срочно требуется душ. Потому что иначе я воспламенюсь, − проговорил он в мою щёку.
− Ну, это подойдёт и для двоих, − сообщил я, понимая, что просто напросился принять душ вместе с ним. Снова.
− О, ты собираешься настоять на своём, как в прошлый раз? Применив насилие?
− Возможно.
− А что, если я любезно попрошу?
− Ладно, ты меня уговорил.
На этом он поднял меня со своих коленей и шлёпнул по заднице. Опять. Поэтому я отвесил ему подзатыльник. Очевидно, этому парню нужно было напомнить, кто из нас главный в данной ситуации.
«Он просто реально, реально хорош в том, чтобы уболтать меня, на что угодно».
Валера:
Я проснулся, ощущая то же, что и каждый вечер вторника, на протяжении нескольких недель – мягкие, лёгкие поцелуи на моём лице и шее, в то время как тёплые ручки ощупывали и изучали разные части мужского тела. Дэн охотно усваивал всё, чему я обучал его, раскрывая свою страстную сторону – пылкую, эротичную и прекрасную, неподдающуюся описанию.
Мы получали удовольствие от прикосновения рук и губ, но всё же не вступали в половой контакт до сих пор. Признаюсь, что я намеренно тянул с этим по нескольким причинам. Во-первых, я хотел дать ему возможность почувствовать комфортно своё тело (и моё, если на то пошло), прежде чем сделать последний, заключительный шаг. Кроме того, я не хотел, чтобы он нервничал, когда мы сделаем это, потому что это только будет более болезненным для него.
И потом всегда остается настоящая причина – я давал ему более чем достаточно времени для того, чтобы передумать и отступить. Я не мог не размышлять о том, что он будет со временем сожалеть, что его первый раз был с кем-то, кого он не любил. Кроме того, чувствовалось неправильным позволить от одного перейти к другому во время наших бурных интимных занятий на диване, и взять его девственность прямо там. Он милый мальчик, который достоин чего-то более незабываемого.
− Ммм, Валера, − простонал он в моё ухо. – Можем мы переместиться наверх, в твою постель? – спросил он.
− Конечно. Встретимся там через пятнадцать минут?
− Отлично, − ответил он, пока я помогал ему сесть.
Дэн практически напал на меня, когда я открыл дверь ровно четырнадцать минут спустя. Я подхватил его под попку, и он мгновенно обвил ногами мою талию. Целуясь и обнимаясь без малейшей передышки, мы рухнули на кровать. Дэн потянул мою форму вверх, пытаясь стянуть её через голову, но мои руки были слишком заняты, задирая его рубашку, чтобы расстегнуть ремень джинс. Мы захихикали над тем, как наше нетерпение и отчаяние только препятствовали прогрессу.
Это была самая очевидная и неприметная уловка, чтобы соблазнить меня, но я прикинулся, что ничего не заметил. Но мой член был не столь хорошим актёром, как я – моментально определил непосредственную близость его задницы, полирующей мой пах.
Когда он отплатил мне, укусив за шею, я закрыл глаза, прилагая все усилия, чтобы овладеть собой. Но прежде чем я осознал это, мои руки уже находились на его попке, поощряя тереться об меня быстрее и жёстче.
«Что, чёрт возьми, со мной не так? Я привык иметь контроль в постели. Но не с этой мелкой книжной букашкой. Он получает всё что хочет, и когда хочет. Это совершенно недопустимо, но я просто не могу сопротивляться ему».
− Ты такой твёрдый. Боже, как приятно, − выдохнул он прямо мне в ухо.
− Давай сначала примем душ.
− Почему?
− Потому, что мне нужна разрядка прежде, чем ты доконаешь меня.
Спустя один совместный душ и невероятно быструю «ручную работу», мы с Дэном, освежившиеся и очень голые, возобновили нашу деятельность в моей постели.
− Темой третьего урока, − начал я, поглаживая его член, − будет "Введение в порнографию”, − проговорил я с широкой улыбкой.
Его щёчки моментально залились насыщенным красным румянцем. Я знал, что при этом он покраснеет, и это было чертовски превосходно…
− Не смущайся, кареглазик, − подколол я. – Многие люди смотрят вместе порно, в качестве прелюдии, − объяснил я.
На самом деле я никогда не делал этого раньше – не было желания, но у меня складывалось ощущение, что для Дэна это будет очень стимулирующим. К тому же я предполагал, что это подтолкнёт его к тому, чтобы избавиться от определённых комплексов относительно минета. И я с нетерпением стремился проверить это предположение.
В то время, пока Дэн находился у себя внизу, я взял пульт с прикроватной тумбочки и, включив плоский экран, запустил DVD. Я убавил громкость, на случай, если громкий звук может оскорбить его.
− Давай попрактикуемся в кое-каких пошлых разговорчиках во время просмотра. Как думаешь? У тебя получается всё лучше. Ты уже не настолько застенчив, каким был вначале, − говорил я, проводя по его щеке кончиками пальцев.
В ответ он захихикал в свой кулачок и примостился у меня на плече. Я любил, когда он смотрел на меня вот так – вперемешку с невинностью и чувственностью, с любопытством и стыдливостью.
Я посмотрел в телевизор, где партнёры стали раздевать друг друга и приступили к интенсивным ласкам. Парень расстегнул на мужчине брюки и опустился перед ним на колени, чтобы взять его в рот. Я взглянул на Дэна, ожидая, что он отвернётся… но нет.
Его взгляд был прикован к экрану, и он засуетился, как если бы становился…возбуждённым?
«Да. Я знал, что это сработает. Валерка, ты грёбаный гений. Теперь только ненавязчиво обсудить это с ним…»
− Эй, − прошептал я. – Мы можем пропустить эту часть, если хочешь.
− Нет, − незамедлительно ответил он. – Я никогда прежде не видел, как это делается.
− Тебе нравится? Нравится смотреть на это?
− Да.
Я позволил своей руке прогуляться у него между ножками, и когда почувствовал, насколько твёрдым он был, из меня вырвался слышный стон. Я еле сдержался от того, чтобы не раскатать презерватив и не залезть на него сверху. Вместо этого я сосредоточился на прикосновениях к нему.
− Ты стал таким заведённым от просмотра.
− Не из-за этого я затвердел.
− Что же тебя так вдохновило? – с лёгким недоумением поинтересовался я.
Он подался всем телом немного вверх, чтобы прошептать мне в ухо: «Я готовый потому, что представлял себе, что делаю это для тебя», − признался он.
«О, мои грёбаные святые небеса!»
− Чего ты хочешь, кареглазик? Скажи мне, и ты сможешь получить это. Всё что угодно, чтобы тебе было хорошо.
− Я хочу, чтобы ты…научил меня, как надо сосать твой член, − попросил он, прикрыв глаза. От следующего слова, которое он произнёс, я чуть ли не отключился: – Пожалуйста.
Я опустил его на колени, а сам сел на край кровати. Поддавшись импульсу, я поцеловал его в макушку головы.
− Ты знаешь все места, где мне приятно, когда ты прикасаешься рукой, – начал я. – Теперь просто используй свой рот и язык в тех же самых местах, − объяснял я, глядя, как он поглаживал меня рукой вверх и вниз.
− Гмм, ну как? – спросил он, облизав уздечку кончиком языка. Я задохнулся, поскольку не ожидал, что он попадёт в самое чувствительное место с первого раза.
− Прости, я сделал что-то не то? – ласково спросил он, прикусив свою губу.
Мне практически захотелось заплакать – он реально мучил меня своим невинным непониманием силы воздействия, которое оказывал на меня.
− Нет, − ответил я с нервным смешком. – Ты, хм, сделал это слишком хорошо, на самом деле. Фелляция (название орального секса) намного более захватывающая, чем ручная стимуляция. Точно так же, как для тебя, когда я ласкаю тебя ртом. Полагаю, это ощущается более интенсивно, чем когда я использую свою руку.
− Ммм… − задумался он на секунду. – Не тогда, когда ты используешь указательный палец, − уточнил он с хитрой усмешкой. – Хорошо. В таком случае мне понадобятся некоторые инструкции, профессор.
«Fuuuuuck».
−Хорошо…ух, − проговорил я, прочистив горло, в попытке вернуть утраченное самообладание. – Действуй рукой так, как делал, когда мы принимали душ. Только не сжимай так плотно, и одновременно с рукой перемещай рот.
Он заработал рукой и ртом в устойчивом ритме, именно так, как я научил его. Я офигенно радовался тому, что ранее в душе получил разрядку − в противном случае, к этому времени всё бы уже закончилось.
− Боже, так обалденно приятно, − сказал я, прикусив губу, в попытке сдержать себя и не начать хрюкать, как животное, и тем самым не оттолкнуть его.
Но вдруг я заметил нечто такое, что полностью отвлекло меня.
− Кареглазик, что с тобой? Почему ты закрыл глаза? Всё это слишком для тебя? И если так, то я не хочу, чтобы ты делал это.
− Нет, − остановившись, проговорил он, послав мне застенчивый взгляд. – Я просто пытался сосредоточиться, − хихикая, признался он. – Ты собираешься удерживать мою голову, как тот парень в порно? На самом деле будет проще, если ты будешь направлять меня. Так мне будет легче сконцентрироваться, − смущённо проговорил он.
Мне пришлось глубоко вздохнуть, чтобы вернуть самообладание. Он сказал, чтобы я поместил руку в его волосы и управлял движениями, пока он отсасывает мне.
− Ладно, лишь бы ты не чувствовал себя некомфортно, − согласился я.
Он улыбнулся, прежде чем снова взял меня в свой ротик. Я мягко направлял его затылок, осторожно, чтобы не быть напористым и не испугать его.
«Пожалуйста, посмотри на меня, мой Дэн. Я хочу заглянуть в эти глаза, которые разрывают мне сердце».
− Если можешь, посмотри на меня, − попросил я, надеясь, что не слишком переступил его границы.
Когда он поднял взгляд – это стало неимоверно охренительным, впечатляющим переживанием для меня. Сердце не только разорвалось, но перестало биться, когда я смотрел в его глаза, пока он принимал меня в свой ротик. Я никогда прежде в своей жизни не видел чего-то такого…романтического. И он такой красивый, соблазнительный и скромный… не передать словами… за пределами моих самых необузданных фантазий.
− Дэн… пока я ещё могу связно мыслить… я должен сказать тебе… Никогда, даже на одну секунду не думай, что ты выглядишь грязно или примитивно, или вульгарно, когда находишься со мной в постели, независимо от того, чем мы занимаемся. Ты всегда абсолютно чистый и неиспорченный… потрясающе прекрасный. Совсем не пошлый… всегда идеальный, кареглазик… всегда.
И я подразумевал каждое слово. И если бы я имел возможность сфотографировать его лицо, когда он достигает оргазма, – я бы сделал это. Я бы вставил фото в грёбаную рамку и держал бы её на своём столе. И если бы я мог сделать снимок его лица прямо сейчас, я бы повесил его в разгаре «Ночи Рождества» в местной церкви.
Он приглушённо промурлыкал в знак признательности, пока его язычок и губы продолжали двигаться вверх и вниз по всей длине моего члена, не понимая, что вибрации от его звуков только усиливали ощущения.
− О, ебать, такое кайфовое ощущение, когда ты мурлыкаешь, − простонал я. Обучение при получении минета было, наверное, самым безумным сочетанием одновременного выполнения нескольких дел, которое когда-либо происходило.
− Хмм… − промурлыкал он опять, как бы говоря «А, вот так приятно? Когда я делаю так?».
− Блядь, да, блядь…если ты не хочешь попробовать сперму, то должен отодвинуться. Сейчас.
Он не отодвинулся.
«Если раньше я не задумывался, что заслуживаю этого мужчину, то искренне поверил в это сейчас».
− Аргх, Боже…твой ротик, − рычал я, сквозь стиснутые зубы.
Я всё ещё удерживал его голову рукой, пока кончал. Выражение его лица изменилось, когда он почувствовал языком мои содрогания. Я был уверен, что вкус ему не понравился, но он не отстранился и не поперхнулся.
− Спасибо, − пробормотал я, всё ещё пытаясь отдышаться.
− Пожалуйста. Не похоже на то, что я себе представлял – полная противоположность на самом деле.
− Да? – спросил я. В настоящий момент я мог сформировать только короткие предложения.
− Я всегда думал, что это будет походить на то, как будто парень использует меня, чтобы кончить, и управляет моим телом для достижения цели. Но ничего подобного, это не так. Я и впрямь ощущал себя тем, кто контролирует – давал тебе что-то потому, что я так захотел. Это занятие намного эротичнее, чем я себе представлял, − тихим голосом объяснил он.
− Кареглазик, ты никогда не перестанешь удивлять. Я боялся, что тебе будет противно; я не хотел, чтобы ты делал это только потому, что чувствовал, что задолжал мне, или потому, что я был бы разочарован, если бы ты остановился.
− Пффф! Я не люблю тебя настолько, чтобы делать что-то, что мне противно, только чтобы осчастливить тебя, Валера. Да ладно! – воскликнул он, закатив глаза.
− То есть ты хочешь сказать, что не потерпел бы… даже ради меня? – надулся я.
− Ты ПОШЛЯК! – огрызнулся он, шлёпнув меня по руке. Я рассмеялся над его детским негодованием. – И как всегда слишком, слишком самоуверенный, − добавил он.
− О, позволю себе не согласиться. Если мне не изменяет память, то это ты сейчас был слишком наполнен мной. Очень, очень наполнен, − пошутил я с извращённым хихиканьем.
− Знаешь, Валерка, существует вероятность того, что это был первый и последний минет, который я когда-либо делал тебе, со скоростью, которая тебе в удовольствие.
− Ой, кареглазик…прошу тебя, не надо так. Конечно же, меня не так уж трудно… сглотнуть.
− Слушай, засранец, Остин Пауэрс звонил. Он хочет свои недоразвитые двусмысленные выражения вернуть назад.
− По-моему, нам необходимо изучить ролевые игры. Я возбуждаюсь, когда ты пугаешь меня. Понятно, что из-за этого я становлюсь мазохистом. Позволь мне пойти и принести ту коробку, которую приятели подарили тебе в день рождения. Ты сможешь применить тот кожаный паддл на мне.
Он вздохнул и перекатился на бок, спиной ко мне.
− Я слишком уставший для того, чтобы терпеть твои глупости, − проворчал он.
− Ммм, − промурлыкал я, оставляя поцелуи на задней части его шейки и принимая позу ложки позади него. – А если я просто полежу здесь и отправлю тебя ненадолго в царство грёз? – поинтересовался я, рукой прослеживая изгибы талии и прижимая ладонь к низу его живота. Я позволил руке проследовать вниз, между его ножек, и не встретил сопротивления, когда мои пальцы уговорили его бёдра слегка раздвинуться, чтобы освободить место моей руке для нежных исследований.
− Валера, ты отправлял меня в разные места. Но это − моё самое любимое, − тихонько проурчал он.
Спустя примерно три минуты и десяток вскриков "О, Боже, Валера!”, Дэн уснул, и я чуть ли сам не задремал, когда уловил свою последнюю сознательную мысль на сегодня.
«У меня было больше интимных встреч с кареглазиком, чем с любым другим мужчиной, с которым я встречался раньше».
Мне не встать бы с постели осенней кленовой листвы
Никогда, не узнать бы рассвет и закатной зарницы.
Мне лежать бы с камнями у глади речной, что мертвы
Для холодного взгляда людей. С белым вереском слиться
На скалистых высоких брегах. Нас зовут умирать,
Разбегаясь и падая вниз, невзаимно любивших.
Под рукою зелёного мха шерстяная кровать
Так мягка и тепла, и вздымается, будто бы дышит!..
Как легко в этой осени пряной с душой утонуть,
Позабыть обо всём, только ветру сырому внимая.
Мне бы вовсе утратить мечту и проделанный путь,
Затеряться в туманах, отбившись от тягостной стаи
Помутневших вдали голосов, так молящих свернуть
С ледяного пути в города, к пригревающим крышам.
Только что города, если души не полнят их грудь,
Если в них ни один человек не сумеет услышать,
Как мне хочется вовсе не встать никогда, в сизый лес
Отослать омовенному камню ненужные мысли!
Если мог бы, - ещё до рождения, - я бы исчез
Где-то здесь, у осенних костров, в леденеющей выси.
Опубликовано: 2018-11-26 16:04:48
Количество просмотров: 139
Количество просмотров: 139