Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Вино Иуды. Главы 7 и 8 плюс Эпилог

Глава 7

Важное открытие

Валера:

Оцепенение.

Я был неспособен ни действовать, ни чувствовать.

Вот каким я был, понял я, сидя среди этих чёртовых кустов малины, которые много лет назад посадил без разрешения отца.

Я был в оцепенении.

Мне это нравилось.

И я ненавидел это.

По той или иной причине… хотя какая разница.

Но для второй попытки уже слишком поздно.

Я взял на себя обязательства перед человеком. Когда я уезжал из России, не было важно, подписал я бумаги или согласился на словах, но теперь всё на бумаге… и я не собирался нарушать данное мной обещание.

Вот почему когда я говорю, что это не имеет значения, я имею в виду Тину и её возможное возвращение в Чикаго с этим…

Чёрт…

Кем бы он ей ни был.

Меня волновало то, какое воздействие он оказывал на Тину. Сегодня днем он без промедления пошёл прочь… словно знал, что она пойдёт за ним.

И знал, что я испытаю, когда увижу, что она уходит.

Я ненавидел это.

Хотя это пройдёт.

Должно пройти.

Это чувство… сжигало мои лёгкие изнутри… мне было чертовски больно. И мне просто… нужно было остановиться.

Я прижал руку к груди, как будто это могло усмирить мою боль.

Шелест виноградных лоз привлёк моё внимание.

Я прислушался.

Я думал, что это была Алиса, которая вышла, чтобы сказать мне перестать страдать или что-то в этом духе, или позвать меня в дом, как наседка, на которую она всё больше становилась похожа.

Но ко мне подошли знакомые ноги, и я позволил себе посмотреть вверх. И я увидел… не Алиса.

Я должен прогнать её любой ценой.

Должен сказать ей, что глупо и бессмысленно продолжать наши отношения. Словно у наших действий не было никаких последствий.

Последствий, с которыми я не был готов столкнуться.

Но я был так слаб, а она была источником этой слабости.

Она стояла там, глядела на меня сверху вниз… выражение её лица подсказывало мне, что ей что-то нужно.

Что-то от меня.

Оцепенение спало.

И я обрадовался, что она не уехала в Чикаго.

Она лишь прикоснулась к малиновому кусту и мягко сжала несколько листьев. Она ничего не говорила, ей и не было нужно.

Я мог всё увидеть в её глазах.

Её грудь вздымалась и опускалась, а рот был приоткрыт.

То же чувство сжигало её изнутри.

В лунном свете её кожа была как шёлк. Она приподняла свою рубашку, стянула её через голову и откинула на землю. Я пристально следил за каждым её движением. Она завела руки за спину и расстегнула застёжку бюстгальтера, и когда он упал, она продолжила раздеваться… сандалии полетели в сторону, за ними джинсы и наконец… трусики оказались рядом с кружевным бюстгальтером.

Невероятно сексуально. Я был рад видеть, что кружева исчезли.

Стоя там, совершенно обнажённой для меня, она казалась беззащитной, хотя на тот момент я знал, что она была какой угодно, только не беззащитной.

В ней было нечто большее, чем просто красота, манившая меня. Я знал это, поэтому принял её.

В ней идеально сочетались округлости и изгибы… безупречное сочетание… а в её пристальном взгляде читалась… мудрость.

И она была совершенна.

Если бы она захотела, она могла бы прикончить меня.

Она подошла ближе и замерла, ожидая чего-то от меня.

Возможно, моего знака.

Я был неуверен, но определенно не собирался рисковать и создавать впечатление, будто не хочу её. Вот почему мои руки скользнули по её ногам, я практически схватил её, а затем поцеловал её бедра, чуть ниже того места, где я хотел оказаться и где недавно был, когда мы были в погребе на бочках с вином.

Её руки оказались в моих волосах. Я мог думать лишь о том, насколько неуместно то, что я её хочу.

Нуждаюсь в ней.

Снова и снова.

И как она собиралась остановить этот пожар?

Я начал вставать, чтобы увести её куда-нибудь… в более укромное место, но она остановила меня, сев ко мне на колени и начав стягивать с меня футболку.

Я находился внутри фантазии, от которой можно впасть в кому. Я не мог поверить, что она хочет меня прямо здесь.

Среди виноградников.

Я поднял руки, чтобы она могла снять с меня старую футболку, и глубоко вдохнул. Она наклонилась, чтобы поцеловать меня… мягко… настойчиво… решительно. В то же время её пальцы нашли пуговицу на моих джинсах, а затем и молнию.

Определённо, у Пироженки был план.

А у меня не было привычки мешать планам людей, которые определённо знают, что делают.

И к тому же людей, которые очень хороши в их воплощении.

Поэтому… джинсы полетели в сторону, как и вся одежда, что была на мне в тот вечер.

Я прижался к ней, чувствуя каждую клеточку её тела, в то время как наши языки танцевали. Мы легли на землю, точно так же, как и в начале этого дня, когда нас грубо прервали.

Я был твёрд, она была готова, и я не мог больше вынести ни минуты прелюдий. Её соски едва касались самых чувствительных частей тела…. Её волосы щекотали лицо… поцелуи… напряжение… желание…

Тина сидела на мне, её руки упирались мне в грудь для поддержания равновесия. Она немного выгнулась, а затем медленно… позволила мне получить болезненное удовольствие, когда её и мои пальцы вошли в неё.

Мои пальцы передавали ей те слова, что я, казалось, не мог произнести, и я начал действовать интенсивнее, но не потому что торопил её. Она легла на меня, наслаждаясь ощущениями в том месте.

Месте, где она хотела, чтобы был я.

Где я хотел быть с ней.

Я наблюдал за ней.

Потому что я не мог оторвать от неё глаз. Она закинула голову назад и прикрыла глаза, и, казалось, ничего не существовало вокруг.

Не было чёртова бывшего жениха… или соперников или… отца в больнице.

Или Форт военного.

Просто были мы… там… и она была…

Всем.

- Иди сюда, - сказал я. И это были первые слова с тех пор, как она пришла.

Казалось, эти слова были чем-то неправильным.

Эти слова… в нашем мире.

Но я их произнёс, и она открыла глаза, наклонилась вперёд, и я сдался.

Я притянул её к себе и резко вошёл в неё.

Снова и снова.

Я прикоснулся к обратной стороне её шеи и притянул её для поцелуя.

Я чувствовал, что могу полностью поглотить её.

Если бы она позволила. Думаю, она была бы не против.

Конечно нет.

Она чуть сменила угол, чтобы я мог глубже проникнуть в неё, и когда она кончила… о Боже…. Когда она кончила, я почувствовал, как её ногти впились в мои плечи, и мне захотелось никогда не отпускать её.

Настал мой черёд.

Её губы отыскали мои, и в тот момент я кончил, и этот поцелуй…

Был глубоким.

Отчаянным.

Словно мы нуждались… в чём-то.

В продолжении знакомства.

Во времени, что я проведу с ней.

Я хотел заключить сделку с дьяволом, чтобы это произошло.

Я позволил ей упасть на меня, нам обоим нужно было отдышаться.

Я целовал её плечи… её шею… её лицо… глаза…

Всё, к чему я мог прикоснуться, чтобы заставить её почувствовать то же самое, что и я.

Я не хотел думать, что у неё могло быть нечто подобное с кем-то другим.

Что кто-то другой мог познавать её так, как я.

Почувствовать то же, что и я.

Она начала дрожать, и я потянулся к своей футболке, что она могла надеть её. Едва надев её, она свернулась клубком рядом со мной на земле среди виноградников, и я вспомнил… превосходная память.

Я даже не понимал, что искал, пока не обнаружил это. Мне нужно было нарушить молчание.

- Значит, - начал я, хотя часть меня не хотела портить момент, но я должен был знать. – Бывший уехал, я правильно понимаю?

Она немного напряглась. Но не сильно.

- Да, - прошептала она, и мне показалось, что я услышал нотку сожаления или грусти в её голосе.

Слава Богу.

- Ты в порядке? – спросил я, прижимая её к себе крепче. Я смотрел на луну.

- Теперь да, - ответила она.

Облегчение.

Теперь пришла его очередь.

- Мне так жаль, что мне пришлось тебя так оставить, Валера. Такой прекрасный день закончился так плохо.

И в этом была вся Пироженка.

- Не знаю. Как по мне, он закончился прекрасно, - не мог не сказать я.

Она тихонько захихикала, а затем я добавил:

- Спасибо, что приехала сюда.

А затем я поцеловал её в макушку, задержав поцелуй чуть дольше.

Или гораздо дольше.

- Спасибо, что не сказал мне катиться к чёрту, пока я стояла голой в твоих виноградниках.

Я рассмеялся.

Во-первых, Тина ругнулась, а это очень сексуально.

А во-вторых.

- Да… это было бы неловко.

Мы вместе рассмеялись.

Эта ночь вошла в десятку лучших ночей в моей жизни.

- Останься на ночь, – попросил я, взяв её за руку.

- Я бы хотела… но только если ты разбудишь меня пораньше, чтобы я могла добраться до Хейзов. У меня столько дел. Я хочу закончить работу над сайтом и запустить его сегодня вечером.

И пока она болтала… я кое-что увидел.

Глава 8. Твёрдое решение

Валера:

Близился рассвет.

Признаюсь, я испытал облегчение, несмотря на то, что ночные кошмары больше не пугали меня.

Я знал их причину. Как они действовали. Как наше подсознание ими управляло.

Но всё же…

Я чуть подвинул руку, чтобы убедиться, что Тина рядом, и она была рядом.

Её кожа, такая же мягкая, как и всегда, ноги, запутавшиеся в простынях… её тело… было что-то правильное в том, что она лежала рядом со мной.

Она пошевелилась… придвинулась ближе ко мне. Я почувствовал, что она положила руку мне на живот, затем переместила её чуть ниже к моему члену, который был уже готов, хотя её пальчики еще не добрались до своей цели.

Мои глаза снова закрылись, я выдохнул, наслаждаясь тем, как её рука умело скользит по моему члену.

Она не спешила. В её движениях не было острой потребности. Она лишь сообщала мне, что…

Сообщала, что ночные кошмары отступили, и жизнь возвращалась на круги своя.

Мне большего и не нужно.

Я скинул с себя простынь и придвинулся к ней. Поцеловал её лоб, носик, губы. Я откинул её волосы и снова поцеловал её. Мы нашли свой мир.

Нашу собственную вселенную.

А всё безумство вне её могло подождать.

- Ты нужна мне… - услышал я свой шёпот, пока мы с Тиной приближались к тому уровню близости, о котором я лишь слышал от своих парней, когда они болтали между заданиями.

Забавно. Я всегда думал, что они преувеличивают.

До этого момента.

Голос как будто бы не принадлежал мне, но, тем не менее, я это сказал.

Голос звучал… безрассудно.

Почти на грани, отчаянно.

- Что… - пробормотала она. Её голос был настойчив и нетерпелив. – Скажи мне, что тебе нужно.

- Просто… ближе, - ответил я, чувствуя, как моё тело дрожит. Я обнял её, пытаясь унять дрожь.

Я толкнулся.

Она ответила тем же.

Я целовал её.

Пробовал её.

Смаковал её.

Но я не мог достичь цели. Не мог насытиться ею.

Возможно, это было связано с тем, что я знал, что она не будет моей… надолго.

Одна лишь только мысль об этом…

Я глубже толкнулся в Тину, она выгнула спину, простонала и чуть сдвинула бёдра. Она схватила меня за плечи, её грудь коснулась моей груди, подарив тепло и каждую частичку Тины, которой она могла поделиться со мной.

Я любил её такой.

Настойчивой.

Страстной.

Словно она каждым своим движением отражала мои чувства к ней.

Я мог почувствовать

То, что ей нравилось.

Что ей нужно, чтобы почувствовать себя хорошо.

Она молчала… и не дышала… несколько мгновений, когда оргазм настиг её.

Казалось, что этого слишком мало.

Казалось, что мне никогда не почувствовать того, что чувствует она.

Или понять, о чем она думает.

И прежде, чем я смог бы сформулировать мысль, я кончил.

- Ччччёрт, - прошептал я ей. Это было безупречно.

С ней всегда всё было безупречно.

Я дал себе время успокоиться, мои глаза были крепко зажмурены, но, когда я открыл их, она всё ещё была здесь, смотрела на меня, и это было лучшим, что я когда-либо испытывал.

Несколько мгновений наша связь продолжалась, а затем она нарушила молчание, тихо сказав:

- Я не хочу тебя терять.

Я буквально мог почувствовать, как моё сердце пропустило удар на этих словах.

Но я ответил лишь следующее:

- Знаю.

Затем я перевернулся вместе с ней так, чтобы она оказалась у меня на груди.

Вместо меня говорили мои пальцы, скользившие по её талии. Мы не шевелились, и чувствовал только…

Умиротворение.

Гармония. Эпилог

Валера:

В Напу пришла поздняя весна.

Напа ничуть не изменилась, но взгляните на нас с Тиной.

Тина отказалась от предложения о работе в Сан-Франциско. Но она очаровала руководство компании и убедила их рассмотреть возможность инвестировать деньги в новую компанию.

В ту, в которую она сбегала в Напу.

Стоило им увидеть её бизнес-план и макеты, как дело было решено.

Мы с Эриком организовали для неё небольшой офис рядом с виноградником. Она проводила много времени на работе: заключала сделки, создавала красоту…

Проводила время с бывшим военнослужащим.

Да, я спокойно произношу это слово «бывший».

Для меня всё не так сильно изменилось, хотя всё-таки некоторые перемены произошли.

Всё было так, словно я никогда не собирался продавать виноградник. Алиса оставила свою работу. У неё были свои планы и своя жизнь, к тому же мне нравилось самому заботиться о винограднике.

Я всё также бегал по утрам, но не вставал в пять.

Мне больше нравилось наблюдать за спящей Тиной, чем вскакивать с кровати и начинать день.

Почти лето. Лёгкий ветерок колыхал занавески. Он приносил сладкий запах виноградников, Тина улыбнулась, но не открыла глаза.

Я погладил её талию, скользнул по бёдрам… мы просто лежали в кровати и наслаждались ранним утром.

- У тебя самое прекрасное тело, ты знаешь об этом?

Она потянулась, а я усмехнулся.

Она открыла глаза.

- Ты знаешь, который час?

- Уже прошло десять часов.

Она выдохнула, мне хотелось её поддразнить, но это разрушило бы наш прекрасный момент. Вместо этого я придвинулся к ней.

- Я не задержу тебя надолго, ты же знаешь, - сказал я ей, целуя её шею… грудь…

Привет, соски.

Я немного прикусил их, и у неё сбилось дыхание.

- Ненавижу, когда ты уезжаешь, - прошептала она, выгнувшись, а я переместился, и в следующий момент скользнул в неё. Она обхватила меня ногами.

Ей нравилось это.

Мне нравилось это.

Она протянула «мммм», я продолжил медленно двигаться. Медленно-медленно, чтобы продлить момент.

Всегда хочется, чтобы он длился подольше.

Но вот наши движения стали интенсивнее.

Её губы коснулись моей шеи.

Она обнимала меня.

Обнимала так крепко, словно хотела, чтобы мы навсегда были вместе. Этого всегда было много. Но в то же время недостаточно.

И так будет всегда.

Потом я держал её в своих объятиях. Крепко, потому что я тоже ненавидел, что мне приходилось уезжать.

Но я знал, что вернусь.

Наконец, я снял с себя пижаму и оделся, а Тина накинула халат, чтобы встать и начать день. Прежде, чем она успела выйти из комнаты, я взял её за руку и поцеловал.

- Я люблю тебя, - прошептал я, мои ладони скользнули по её рукам.

Каждый раз, когда я произносил эти слова, во мне растекалась радость от того, что она единственная, кому я говорил эти слова.

Единственная, кому я признавался в любви.

За исключением одного человека.

- Паааааааа…паааааа!

Тоненький голосок нашего трёхлетнего сына раздался в комнате. Когда он понял, что мы уже встали, он, как и каждый день, попытался напасть на меня.

На мгновение наши с Тиной лбы соприкоснулись, и я сказал ей:

- Мы можем продолжить позднее?

Она приподняла бровь.

- Уверен?

- Определённо, - прошептал я ей в губы.

Затем я взял на руки смеющегося малыша и некоторое время возился с ним.

- Тебе нужно позавтракать, а папе нужно бежать, - сказал я, когда мы наигрались.

- Возьми меня с собой! – попросился он.

- Обязательно, - сказал я ему, целуя в носик. – Когда ты не будешь отставать, мы будем выходить на пробежку каждый день. Договорились?

Он немного надулся, но Тина взяла его на руки и поцеловала в живот.

А ещё она пообещала испечь днём пирог. Пироги всегда кстати.

В тот день я бежал недлинную дистанцию, потому что хотел провести побольше времени с Тиной и Энтони, но всё же успел подумать о многих вещах.

О том, как бы прошла моя жизнь, если бы я больше никогда не увидел это место, не влюбился.

Я бы никогда больше не увидел виноградные лозы.

Не увидел бы семью.

Но сейчас всё было иначе.

Я знал, что когда вернусь, они будут меня ждать.

Это успокаивало.

И дарило облегчение.

Суметь отпустить боль… и горечь теперь было не так сложно, как прежде.

Возвращаясь с пробежки, я помедлил у виноградников.

Я улыбнулся тому, какими они стали. Знал, что скоро придёт время сбора урожая. Затем состоится конкурс дегустации вин и фестиваль винограда.

В этом году я собирался впервые участвовать в нём, как полноправный владелец виноградника. Это было немного странно.

Меня больше не ненавидели в городе, и виноградники очень изменились с тех пор, как я взялся за них.

Но было что-то, по чему я скучал.

Точнее кто-то.

- Здравствуй, папа, - сказал я, вставая рядом с местом захоронения праха отца в конце виноградника.

Я приходил к нему каждую неделю.

Я приносил ему вино, которым он бы гордился, делился им с ним, а затем рассказывал обо всех новостях, которые происходили на земле, которую он оставил мне после своей смерти.

Иногда новости были хорошими.

Например, как когда я решился сделать предложение Тине.

Когда она ответила согласием после долгих недель… уговоров.

Она была всё такой же упрямой, что я могу сказать?

В субботний лунный зимний вечер мы поженились рядом с кустами малины. Нашими гостями были Эрик, Роуз, Алиса и… даже бывший парень и лучший друг Тины Джейк приехал.

Её мама тоже приехала.

Она была не так уж плоха. Когда она поняла, что я владею виноградником, она возобновила общение с Тиной.

Не помешало даже то, что веб-дизайн Тины прогорел.

Оказывается, Иван был не единственным родителем, кому не удавалось проявить любовь к своему ребёнку.

На другой неделе я рассказывал отцу о том, что арест Феликса превратился в тюремное заключение, хотя Вини надеялись, что копы на их стороне. Показания девушек об изнасилованиях и избиениях привели Феликса к обвинительному приговору, и теперь он проведёт многие годы за решёткой.

Продажи винодельни Вини сильно упали, и ходили слухи, что они собираются покинуть Напу.

Я притворился, что не слушаю эти сплетни, но всё же припас особую бутылку красного вина… на всякий случай.

Но были недели, кода я приходил к отцу с плохими новостями.

Когда у Тины случился выкидыш.

Больше меня волновало воспитание ребёнка в окружении виноградников, воспитание в нём уважения к семье и, конечно же, любви к себе.

Потому что он заслужил это, и это станет основой каждого решения, которое он примет в своей жизни.

Поверьте мне.

Поблагодарив Ивана за всё, что он дал мне, я направился к дому.

Я принял душ и переоделся, а затем отправился в подвал с несколькими новыми бутылками вина для нашей коллекции.

Я проходил мимо полок с бутылками вина.

Вот бутылка, которую я сделал для Тины Макмаер. С этой полки мы брали бутылку на похороны Ивана. А с этой - на нашу с Тиной свадьбу, и наконец, полка, с которой мы брали бутылку в день, когда родился Энтони. Были и другие бутылки вина разных лет, но они не были такими важными.

Рядом с ними стояла фотография, на которой были запечатлены мы с Эриком, когда мы были детьми. В тот год мы разбили окно в церкви, я улыбнулся воспоминаниям о том времени.

- Это Пино из запасов? – спросила Тина, стоя на пороге.

Она улыбалась, прислонившись к дверному косяку. Я знал, что она поддразнивает меня.

Маленькая язвительная Пироженка.

Я постарался проигнорировать её.

Но получилось не очень.

- Да, - ответил я ей, ухмыляясь. Я поставил бутылку на полку.

Это были наши первые настоящие деньги, заработанные на продаже вина он-лайн. И я не сомневался, что это только начало.

Пино Нуар? Кто знает?

Я был возбуждён. Моя улыбка стала шире.

- Папа, виноградники?

Я громко выдохнул и приподнял бровь, глядя на трёхлетнего ребёнка.

- Не знаю, малыш, у меня ещё столько дел.

У него задрожала нижняя губа, точь-в-точь как когда-то у его матери.

Тьфу.

Это убивает меня, каждый раз.

- Я помогу?

Этот малыш.

Как так случилось, что моё сердце разбилось на множество осколков?

Я присел на корточки, чтобы наши с малышом глаза были на одном уровне.

- Знаешь, что? Нет ничего важнее тебе, - сказал я ему, протягивая руку. Он дал мне свою крошечную ладошку и подпрыгнул.

- Виноградники?

- Виноградники, - подтвердил я.

Я взял его на руки, и мы отправились смотреть новые лозы Зинфальда, которые я проверял перед предстоящим сезоном.

Я дал распоряжения работникам в здании переработки, затем мы семьей пообедали. Пока Энтони спал, я дарил любовь Тине.

И вроде бы моя жизнь наконец-то вошла в своё русло. Но спустя некоторое время я понял, что скучаю по армии.

После долгих разговоров с Тиной я подписал контракт в Форт Ирвине, что в Южной Калифорнии.

Я был только инструктором для новобранцев, которые собирались выступать на задание. Возможность помогать стране успокаивала меня.

Это была победа как для Армии США, так и для меня.

Мы расставались с Тиной всего лишь на две недели. Это того стоило.

Я собрал вещи и оделся, затем оставил записку на подушке Тины, чтобы она нашла её, когда будет ложиться спать без меня.

«Всё, что я думаю и делаю,
Тебя несёт, тебя содержит.
Судьба-разлучница оставила
В моей груди твоё биенье.
Так вкус свой оставляют ягоды,
Входя в вино или в варенье».
(перевод Я. Фельдман )

Это цитата из Элизабет Баррет Браунинг.

Она всё поймёт.

Я спустился на первый этаж, где меня ждали Тина и Энтони.

Тина выгнула бровь, но её взгляд блуждал по комнате. Я усмехнулся, зная, что творится в этой прекрасной голове. Энтони взвизгнул, рассмеялся и побежал ко мне.

Я подхватил его на руки. Затем мы подошли к Тине. Свободной рукой я обвил её, а затем поцеловал в макушку.

- Я же говорил сегодня, как сильно люблю тебя, да? – спросил я, притворяясь, что не помню.

- Кажется, нет.

- Тогда я люблю тебя, - заверил её я. – Каждый день, пока жив.

Она прошептала мне на ухо:

- Я тоже тебя люблю, виноградный мальчик.

- Виноградный мальчик, - повторил Энтони, и мы все рассмеялись.

У входа меня уже ждало такси.

- Мы увидимся через две недели, - сказал я ей, а она закрыла глаза, когда я оставил поцелуй на её губах. – Две недели.

Затем я закинул сумку через плечо и пошел к машине.

- Валера, - окликнула меня Тина, когда я открывал дверцу такси. Я остановился и оглянулся.

- Возвращайся домой.

Я улыбнулся.

В сердце кольнуло. Я испытывал боль, каждый раз, когда был вдали от неё.

Забавно, но моя жизнь была похоже на жизнь виноградных лоз, которые я так долго выращивал.

Сначала это молодые глупые побеги, которые не знают, что нужно делать. Они просто сидят в земле и ждут, когда им подарят любовь, которую они заслуживают.

Затем они растут, ищут любви и ласки солнца, но молчат.

Их корни уходят вглубь земли. Несмотря на все сложности, появляются виноградные гроздья. До некоторых лоз просто добраться, до других сложнее, а бывают и такие, что переплетаются с другими лозами.

Получается кислый виноград, сладкий, красный, зелёный… некоторые ягоды приходится выбрасывать, потому что они плохие.

Но, в конце концов, они делают всё возможное, что вы ими гордились.

Внезапно я вновь услышал голос дедушки, который давным-давно говорил мне: «Ты не можешь быть самим собой, если не знаешь, кто ты, Валера».

Наконец-то, подумал я. Я стал самим собой. Мне не нужен был отец, который говорил бы мне, кто я такой, или мать, или Армия… никто… только я сам и люди, которых я любил, и которые любили и поддерживали меня.

Теперь я знал, кем я был.

Я был Валерой Русиком.

Сыном лучшего винодела в радиусе пятидесяти миль.

Хулиганом в прошлом.

Солдатом Армии США.

Владельцем виноградников.

Отцом.

Мужем.

И я любил свою жизнь.

- Всегда, Пироженка, - ответил я ей, улыбаясь двум людям, которые были для меня всем.

Всем, в чём я нуждался.

- Я всегда буду возвращаться к тебе.

Опубликовано: 2018-10-27 14:43:51
Количество просмотров: 127

Комментарии