Ты будешь разгорячённым, возбуждённым и мокрым

Костяная мука; перемолоты рёбра и плоть,-
Первый снег забирает мою неотпетую душу.
Поцелуев и крепких объятий не перебороть,
От падения в омут в груди разрастается стужа.

Под лопатки меня поднимает и тащит Харон,
Будто лёгкие выдернуть хочет из слабого тела.
Седовласый паромщик когда-то был жив и влюблён,
Только память о мире подлунном давно онемела.

Только чёрный простор бесконечной и жуткой реки
Отражается в мутных глазах, позабывших о влаге.
Костяная мука; были, может быть, прежде крепки
Эти руки, летящие в чёрную бездну оврага.

Этот холод, похожий на стазис, мешает вдохнуть,
Пальцы длинные тянутся льдом по синеющим венкам,
В сером воздухе тихо вальсирует горькая ртуть,
Что-то бьётся в груди - одинокое в мрачных застенках.

Костяная мука; перемолоты рёбра и плоть,
Обречённые быть навсегда умирающим телом.
Разрывает душевные силы, как хлеба ломоть
Этот холод, творящий своё пост_осеннее дело...
​
​Денис:

– Слушай, Дениска, вообще-то, я не собирался проводить свой день рождения в клубе, – вздохнул Валерка, когда я, крепко держа за руку, потащил его в ведущую за сцену дверь. – Мне казалось, у тебя сегодня выходной.

– Так и есть, – ответил я, направляясь к гримёрке, чтобы оставить там вещи. – Но Борька не против, чтобы я сегодня вышел на сцену. Ещё бы – когда я выступаю, он только больше денег получает, – открыв дверь, я бросил туда сумку и, вытолкнув Валерку, вновь закрыл комнату.

– Почему я никогда не видел твою гримёрку? – спросил он, явно желая зайти и осмотреться, но я его не пускал.

– Ты никогда раньше не просил, – я пожал плечами и подтолкнул Валерку в коридор, ведущий к сцене, столики перед которой ещё пустовали. – Я спою только одну песню, и мы уйдём, – продолжил я, спускаясь по ступенькам на первый этаж.

– Пообещай, что это будет всего одна песня, – жалобно попросил Валера. – Ты, конечно, нравишься мне в платье, но я хочу провести с тобой весёлую ночку, а не смотреть, как сборище геев пускает на тебя слюни.

Я засмеялся и потянул Валеру к бару.

– Поверь, тебе придётся по душе моё выступление, – я отпустил его руку. – Всё что ты хочешь, как хочешь – всё будет. – Я улыбнулся, когда парень сел, притянул его за ремень и коснулся его губ своими, проскользнул языком в его рот, ненадолго прервав разговор. – Одна песня – и мы уходим.

– Убедил, – отозвался Валерка, ответив на поцелуй. – К тому же, ты мне так нравишься в корсете и на каблуках.

Я вновь засмеялся.

– О нет, не в этот раз, – сказал я Валере; тот надул губы. – Сегодня будет кое-что новенькое. Но уверен, ты не разочаруешься, – я быстро его чмокнул. – Ладно, мне надо готовиться. Много не пей.

– Ничего не обещаю, – игриво усмехнулся Валерка, шлёпнув меня по заднице, когда я развернулся и направился к гримёрке.

Вообще, сегодня у меня выходной, но, когда я сказал Боре, что это день рождения Валеры, и что я приготовил для него специальное шоу, Боря разрешил мне прийти. Тем более что в те вечера, когда я тут выступаю, клуб получает выручку раза в два больше, чем обычно. И так как сегодня был один из таких вечеров, за дверями клуба уже собралась немаленькая очередь, хотя до открытия было ещё около часа.

Зайдя в гримёрку и заперев дверь, я начал раздеваться и вытаскивать из сумки костюм. Для начала мне нужно было спрятать свои ‘мужские черты’ древними методами, используемыми величайшими дрэг-квин. Если всё сделать правильно, то те, кто не знают, что ты мужчина, будут уверены, что ты на самом деле женщина. К тому же, если всё делать как надо – это не так больно. К счастью, я знаю, как надо.

Разобравшись с этим, я достал чёрное кружевное бельё, с низкой талией, и довольно высоким изгибом на бёдрах. Следом я вытащил чулки, словно сшитые из чёрной рыболовной сети. Натянул широкий чёрный поясок на бёдра, и чулки обтянули мои бледные гладкие ноги. Бриться мне нравится, потому что, как и Валера, я люблю, когда моя кожа мягкая и гладкая. Мои длинные ноги и худые изогнутые бёдра очень помогают моим перевоплощениям в женщину.

За следующей деталью моего костюма я направился к комоду. Выдвинув верхний ящик, я окинул взглядом несколько фальшивых грудей разных размеров. Различные размеры мне были нужны потому, что некоторые из моих нарядов сами делали грудь визуально больше, чем она есть, а некоторые – наоборот. Так как я готовился к особенному представлению для своего парня (теперь уже жениха), я выбрал размер побольше. Валера любит меня в женском обличье, но в то же время он любит и мой член, и я уверен: как бы я ни выглядел, он будет любить меня всегда.
​
​Взяв подходящую пару, я приклеил их к телу. Сев перед своим шикарным зеркалом, обклеенным фотографиями того-кто-скоро-станет-моим-мужем, я взял тональник, и нанёс его по краям своих новых сисек, чтобы казалось, что это действительно моя грудь. На ощупь они почти как натуральные, только вот с ними немного тяжело. Дотянувшись до сумки, я достал чёрный кружевной бюстгальтер и надел его. Просунул руки в лямки, подтянул их на плечи, и удостоверился, что грудь держится как надо. Тут же я собрал волосы в хвост на макушке и надел шапочку, прижимающую волосы к голове, чтобы было проще надевать парик.

Порывшись в сумке ещё, я достал чёрный облегающий топ с V-образным вырезом и пуговицами, из которых я застегнул только средние две. Так же нашёл подходящие шорты, длинной, наверное, с мой средний палец. По бокам были вырезы на подобие перевернутой ‘U’, ткань едва перекрывала нижнее бельё. Мне нужно было что-то такое, что бы легко и быстро снималось.

Выдвинув ящичек моей шкатулки с украшениями, я достал горстку крупных страз и приклеил их вокруг пупка в форме сердца. Если на эти камни правильно навести свет, они начинают прямо-таки сиять.

Дальше я взял туфли Prada с трехдюймовыми каблуками. Их я надеваю только на особые мероприятия – настолько они дорогие. Они ярко-красные, я обращаюсь с ними с осторожностью, чтобы они оставались такими же яркими и идеально блестящими. Волнующий стук этих каблуков о сцену разносится на весь клуб. Красный ремешок обёртывается вокруг лодыжки и закрепляется застёжкой с бриллиантами. Я немного посидел, просто любуясь ими, улыбаясь их красоте, после чего встал, чтобы закончить моё превращение, на которое у меня осталось полчаса.

Беззвучно ступая по красному ковру, я прошёл к шкафу, открыл деревянную дверь, чтобы выбрать оставшиеся аксессуары для моего образа. Достал красный галстук, накинул его на шею. Прежде чем закрыть дверцу, я взял чёрный цилиндр с белым ободком, потом вернулся к столику и сел. Вновь открыв шкатулку, я достал браслет с бриллиантами, который подарил мне Валер, и надел его на левое запястье. Так же не забыл и обручальное кольцо, с которым Валера делал мне предложение. Простого кольца было бы более чем достаточно, но Валера знал, что я – дорогая девочка, люблю вещи большие и жирные, вроде красивых колец с бриллиантами, как то, что я только что надел на безымянный палец левой руки, осторожно, чтобы не испортить красный маникюр.

Вновь взяв тон, я нанёс тонкий слой на лицо, добавил немного румян и белые тени. Чёрным карандашом подвёл глаза, после чего достал накладные ресницы с красными стразами и аккуратно приклеил их. Накрасил губы ярко-красной помадой, в тон туфлям. У меня оставалось минут десять, и я услышал звуки музыки: значит, клуб открыт и людей пускают внутрь. Надеюсь, мои помощники готовы. Хотя, Борька уж точно всё проконтролировал.

Снова поднявшись, я прошёл в другой конец гримёрки, где лежали парики. Я выбрал коричневый, с большими кудрями, красиво играющими на свету, снял его с головы манекена и водрузил на свою, как следует закрепил и вернулся к зеркалу. Найдя резинку, я собрал волосы в свободный хвост, оставив несколько прядей свисать по бокам – так кажется, будто это действительно мои волосы. Взял со стола цилиндр и надел его на голову. Он был совсем небольшим, но идеально дополнил образ. Я выглядел сексуально и мило. Всё для моего жениха.

Довольный своим видом, я взял стеклянный флакон духов – их также купил мне Валера. Мою шею окутал лёгкий туман сладкого запаха, который он так любит. Духи назывались «Сладкий Соблазн» и, поверьте, своё назначение выполняли лучшим образом. Я редко ими пользуюсь, потому что, кажется, они привлекают мужчин, которые меня абсолютно не интересуют. Валерка обычно пользуется одеколоном, который подарил ему я, и этот дразнящий аромат всегда так и подмывает меня сорвать с него одежду, швырнуть её куда подальше, и, собственно, заняться им самим. Хотя это не значит, что я не хочу сделать это вообще каждый раз, когда только его вижу. Просто Валера настолько прекрасен: с его загорелой кожей, татуировками, большими красивыми глазами, этим манящим колечком в губе, мягкими каштановыми волосами.

Поставив флакон на место, я направился к двери и пошёл к сцене, где меня уже ждали танцоры. Мускулистые парни в свободных полосатых брюках, рубашках, застёгнутых только на пару пуговиц, с такими же красными галстуками и запонками.

– Отлично выглядите, парни, – произнёс я, проходя мимо них и внимательно осмотрев костюмы. – И помните: ваша задача – сделать так, чтобы я хорошо выглядел.

– В этом тебе помощь не нужна, – сказал Боря, подходя ко мне, после чего поправил мой галстук и чуть взбил причёску. – Не могу поверить, что ты выходишь замуж, – вздохнул он, тепло улыбнувшись.

– Мы с Валериком любим друг друга, так что этого следовало ожидать, – ответил я, доставая с полки для реквизита свою чёрную плеть, и проверяя, что она цела. – Но ничего не меняется, Боря, – продолжил я, вновь повернувшись к нему. – Валерику нравится моя работа, так что я всё также буду приносить тебе кучу денег. Независимо от того, есть у меня муж или нет.

– Я знаю. Просто всё это так странно, – Боря погладил мою руку. – Иди и покажи этому счастливчику, почему куча ублюдков здесь готовы перегрызть друг другу глотки, лишь бы оказаться на его месте, – добавил он и ушёл в зал, чтобы оттуда наблюдать за выступлением.

Я улыбнулся и не спеша направился к сцене. Зал был переполнен. Я взял наушник с микрофоном – презираю тех, кто поёт под фанеру. Я всегда пел всё сам. Глубоко вздохнув, я включил гарнитуру, положил одну руку на бедро, и, медленно вращая плеть в другой, вышел под тёплый свет прожекторов. Под приветственный свист и аплодисменты я встал в середину сцены.

– Сегодня, как вы знаете, не совсем обычный для меня вечер, – начал я, в то время как двое мускулистых мужчин вынесли на сцену металлический стул. – Сегодня не только Хэллоуин, но так же день рождения одного очень важного мне человека. – Не отводя взгляда от Валеры, я подошёл к стулу и сел, закинув ногу на ногу. Танцоры встали рядом со мной, словно телохранители. – Итак, как вы знаете, или нет, недавно мне сделали предложение, – я блеснул кольцом с бриллиантом, показывая его толпе. Со всех сторон послышалось «охх…», причём как поддерживающее, так и разочарованное. – Извините, парни, но я влюблён. – Вновь воодушевлённый гул толпы. – И так как сегодня день рождения моего невероятно сексуального жениха – я хочу показать ему такое, что ещё никогда раньше не делал, – я слегка качнул ногой. – Напоминаю, если вам станет так горячо, что вы не сможете держать себя в руках – отправляйтесь снимать напряжение в туалетную комнату, потому что никто не хочет за вами наблюдать. Ну ладно, это не так. Но давайте будем джентльменами, – в зале раздался смех. – Что ж, вернёмся ко мне, – я ухмыльнулся. – Так как это специальный вечер для моего малыша, – я встал, вытянув руку с плетью, и подошёл к краю сцены, – думаю, вы не будете против, если он поднимется сюда? – толпа одобрительно зашумела, но Валера только покачал головой. Я выпятил губу, будто обиделся, и, топнув ногой, встал в жалостливую позу, чтобы заставить зрителей мне сочувствовать. – Вэээллиии…– захныкал я, и он вздохнул, закатив глаза. – Парни, приведите его, – сказал я, и двое моих танцоров отправились за Валерой, в то время как я прошёл назад к другим помощникам и обменял плеть на наручники.

– Иди сюда, большой мальчик, – произнёс я, скользя рукой по стулу, в то время как мои ‘телохранители’ помогали Валере забраться на сцену. Поднявшись, он направился ко мне.

– Мне сесть? – спросил Валерка, когда я похлопал по металлической спинке.

– Да, – ответил я с улыбкой, и он сел на стул, развернувшись лицом к толпе. Я взял его за запястье, завёл руку ему за спину, и застегнул металлический браслет. – Ты был плохим, плохим мальчиком, – начал я петь, пристегнув его вторую руку, после чего обвил его плечи и опустился губами к его уху, – Я не тороплюсь – так что получай удовольствие.

Я провёл языком за ухом Валеры – он отклонил голову, а по его телу пробежала дрожь.

– Не надо стыдиться... – я поднялся вновь, а в это время танцоры, выбрав людей из зрителей, провели их к стульям в дальней части сцены и начали танцевать перед ними. Хотя каждый хотел бы оказаться на месте Валеры. – Просто расслабься и глотни шампанского, – я провёл пальцем по его щеке. Валерка нервно сглотнул и уставился на меня так, словно готов был наброситься, но не мог из-за того, что был прикован к стулу. Я улыбнулся и коснулся пальцем своего рта, проскользнул внутрь и медленно вытащил обратно.

– Потому что я дам тебе попробовать…– я не спеша провёл пальцем по своему телу вниз, к шортам. – Ту сладость, что ниже моей талии, – я провёл пальцем по губам Валеры, его рот приоткрылся, я проскользнул пальцем туда, и его язык окутал его теплой слюной. – Ты, грязный мальчик.

Улыбнувшись Валере, я вытащил из его рта палец и намотал на него прядь своих волос. Я снял шляпу и надел её на парня, тем временем расстёгивая пуговицы на своём топе.

– Я покажу тебе ooh-la-la, – расстегнув его, я позволил мягкой ткани медленно соскользнуть с моих плеч, чуть выгнулся, выпятив грудь вперёд, и встал так, что мой украшенный камнями живот очутился перед глазами Валеры.– Хочешь провести со мной ночь? – похотливо пропел я, проведя снятым топом по его лицу. Валерка закивал, отвечая на мой вопрос. Я кинул топ в толпу, и зрители набросились на него, как свора голодных собак на кусок мяса. – Я сделаю так, что тебя пробьёт пот, – извиваясь над коленями жениха, я приподнял его подбородок, чтобы он посмотрел на меня. Его взгляд просил большего. – Ты будешь горячим, беспокойным, влажным, – я прижался бёдрами к бёдрам Валеры. Он тихо простонал, прикрыв глаза. Толпа свистела и одобрительно шумела. Я засмеялся, всё ещё удерживая его подбородок. – Ты, грязный мальчик, – я встал и наклонился, повернувшись к зрителям задом, и быстро, но горячо поцеловал Валеру, прежде чем отпустить его подбородок и опустить руки на бёдра, заставив его простонать опять. – Плохой, непослушный мальчик.

Дыхание Валеры становилось тяжелее, стало чуть сбиваться, когда я раздвинул его ноги и встал между ними.

– О, малыш, это того стоит, – я опустился на корточки, скользя пальцами вверх по его бёдрам. – Клянусь, я буду первым, – Валерка запрокинул голову назад, закрыв глаза, – кто сведёт...– я сжал пальцы на его бёдрах, – тебя...– я приподнялся, надавив сильнее, – с ума. – Валера тихо проскулил, когда я коснулся губами его шеи, засосав горячую кожу. – Что ж, если ты готов – вперёд, возьми меня, – отпустив Валеру и выпрямившись, я расстегнул шорты и чуть отвернул верх, чтобы Валера увидел пояс моего кружевного нижнего белья. Я знал, как Валерка любит мои бледные худые бёдра. – Я дам тебе эту горячую,– я стянул шорты, нарочно выпячивая зад перед аудиторией и растягивая все движения, –сладкую, – я встал и ступил в сторону, – сексуальную, – я поднял мягкую ткань, – любовь, – и кинул в толпу.

– Дэнни…– наполовину простонал, наполовину проскулил Валера, задыхаясь.

– Тише, не говори ни слова, – я приложил палец к приоткрытым губам Валеры, и он простонал ещё громче. – Я хочу дать тебе то, что ты заслуживаешь, – ухмыльнувшись, я развернулся и уселся Валере на колени, обнял его за шею левой рукой, а правую опустил на свою промежность, проскользнул вниз, и схватил его, наслаждаясь видом на раскрывших рты зрителей. – А ты лучше дай мне кое-что попробовать, – Валерка повернул голову, наши губы встретились, его язык проскользнул в мой рот, я слегка дёрнул его губу зубами и разорвал поцелуй. – Покрой глазурью мой торт, – я придавил его бёдра своими, из-за чего парень громко застонал в микрофон. – Ты грязный мальчик, – я выпустил Валеру и встал, оставив его один на один со своим возбуждением, болезненно пульсировавшим, пока я стоял рядом.

– Ох, это опять я, – я прошёл к танцорам и забрал свою плеть, после чего вернулся к Валерке и встал перед ним, на этот раз, наклонившись к нему задом. – Мне нужна взбучка, – я замахнулся и хлестнул себя по бедру. – Потому что…– я повторил движение, – я был…– я повернулся лицом к Валере, покачивая плетью между ног, – очень плохим, – я провёл ей по своей промежности вверх, и у Валеры буквально начали течь слюни. Довольный реакцией, я боком сел на Валеру, обвив рукой его колено. – Позволь мне перейти к языку тела, – я погладил лицо Валеры тыльной стороной ладони, и он прижался к мой руке. – Я дам тебе эту горячую, сладкую, сексуальную любовь, – я провёл языком дорожку по его щеке к губам и вновь поцеловал. Его глаза горели желанием.

– Давай, папочка, – я позвал помощника, отвлекая от танца на коленях у одного из зрителей. – Иди сюда, сладкий, – я позвал второго, отдал плеть ему. – Я сделаю так, что тебя пробьёт пот, – я перемахнул ногой, так что теперь сидел на коленях Валеры, к нему лицом, положив руки на его плечи и обернув ноги вокруг ножек стула. – Ты будешь горячим, – я качнул бёдрами вперёд, врезавшись в пах Валере, и отодвинулся обратно, – взволнованным, – я повторил движение, и Валерка опять застонал, – и влажным, – я надавил ещё сильнее на его эрекцию, заставив застонать громче. – Ты грязный мальчик, – я прикусил Валерку за ухо. Тот еле дышал, его кожа горела.

– Малыш, это того стоит, – я знал, что моё горячее дыхание сводит его с ума, поэтому продолжал щекотать им его ухо. – Клянусь, я буду первым, – я убрал руки с плеч Валеры и проскользнул ими по его бокам, - кто сведёт...- я лизнул его лицо, – тебя…– я лизнул его снова, – с ума, – я чуть дёрнул зубами за колечко в его губе. – Что ж, если ты готов, – я вновь поднялся с его колен, – вперёд, дай мне это, – я провёл рукой по своей промежности вниз, садясь на корточки перед Валерой. –
Я покажу тебе эту горячую, сладкую, сексуальную любовь, – я облизнулся, медленно поднимаясь, чуть шире раздвинул ноги, опёрся руками о плечи Валеры и наклонился, остановившись в дюйме от его лица.

– Давай же, устрой мне взбучку, – танцор, которому я отдал свою плеть, хлестнул меня по заднице – довольно приятно. – О да…– я простонал в лицо Валере, не отводя своих глаз от его, полных желания. С очередным шлепком я выгнулся, чуть запрокинув голову. – Это всё, что ты можешь? - спросил я и второй танцор принёс такую же плеть, и теперь они оба хлестали меня по моей гладкой бледной коже. – Ну же, вот так, – произнёс я с лёгким стоном, почувствовав очередной удар, затем стянул с себя галстук и надел на шею Валере. – Перестань играть со мной, – меня хлестнули снова. Я выпрямился, и танцоры разошлись. Я обошёл вокруг Валеры, наклонился, снял наручники и кинул их на пол. – Дай мне горячую, сладкую, грязную…– я вновь встал перед Валерой, потянул за галстук и поднял его со стула.

– Не заставляй меня ждать, – я начал пятиться, ведя за собой Валерку: я держал его за галстук, а он положил руки мне на талию и водил пальцем по кромке нижнего белья. – Лучше дай мне попробовать, – танцоры отвели парней на их места, унесли со сцены стулья и наручники. – Покрой глазурью мой торт, – я остановился прямо перед кулисами. – Ты плохой…– я отпустил галстук и снял шляпу с головы Валеры, – непослушный…– я надел цилиндр на себя и вновь схватился за галстук Валеры, –
мальчик, – закончив песню, я затащил Валерку за кулисы. Толпа в зале разразилась криком, свистом, аплодисментами. Улыбнувшись, я выпустил Валеру, и, тяжело дыша, снял гарнитуру и положил её на место.
​
​Этот страх бесконечен, как холод в бездонных глазах.
Я боюсь, что однажды твой сон превратится в реальность,
Но иду по стопам, и храню на статичных губах
Только имя твоё, будто слов на Земле не осталось.

Все движения, шорохи платья и взмахи ресниц
Кружевами сплетаются в танце твоём ритуальном.
Я признал лишь теперь, ужаснувшись количеству лиц,
Для тебя безусловное право на личную тайну.

И не ведомо больше лучам светозарной звезды,
Что стыдится касаться твоей белой девственной кожи,
Где проходит граница реальности этой игры,
Злой игры, сочинённой затем, чтобы нас уничтожить.

Я иду за тобою, уже не пытаясь свернуть,
Я слежу, чтобы ты от усталости вдруг не упал,
Ведь повсюду, куда не завёл бы нас горестный путь,
Под ногами шипит пустота или чёрные скалы...


Валера:

– Господи, Дэнни…– простонал я своему жениху, – ты просто чертовски сексуален, - я пробежал рукой к своей промежности, стараясь не умереть от боли и сексуального напряжения. Никогда раньше я не возбуждался так быстро. И впервые такое случилось – спасибо Денису – в зале, полном потных, возбуждённых, горячих парней. Я закрыл глаза, глубоко вздохнул, запустил пальцы в тесные джинсы, как вдруг Дениска остановил меня, взяв за руку, прижав к себе и коснувшись моих губ своими. После короткого поцелуя он провёл кончиком языка по моей шее, к моей татуировке-скорпиону, засосал чувствительную кожу, сорвав новый стон с моих губ.

– Д-Дениска…

Он отстранился и, вновь схватив за руку, повёл меня, видимо, в свою гримёрку. За кулисами я бывал не часто, хотя за всё время только однажды пропустил его шоу. Обычно я просто находился в толпе, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не кончить прямо в штаны, так и не дождавшись, как попаду в руки Дэна. Либо я напивался в баре, но при этом всё равно смотрел выступления. Честно говоря, мне было очень интересно увидеть его гримёрку и узнать, как у него всё так хорошо получается. Он нравился мне в женском образе: это было поразительно, сексуально, и, чёрт возьми, так горячо.

– Кажется, ты хотел посмотреть мою гримёрку, да, малыш? – Денис хитро и соблазнительно улыбнулся, я кивнул. – Хорошо, вот сегодня и увидишь.

Я чуть приоткрыл рот, когда он отпер дверь, потянул меня за собой и усадил на тёмно-бордовый диван.

– Не двигайся и не трогай себя, малыш, я сам тобой займусь, – улыбнулся он, и я охнул.

Мне уже становилось больно, но расстраивать его я не хотел. К тому же я был уверен, что любой план, который у него на меня имелся, был гораздо круче обычного секса.

Комната была светло-розовая, с туалетным столиком и зеркалом, вроде тех, что обычно встречаются в старых голливудских фильмах. Всё было увешано разной одеждой, и я подумал, что Денис, наверное, был самой шикарной дивой из всех, что когда-либо были на Земле. В комнате горели всего несколько тёплых ламп, и мои глаза только сейчас привыкли к тусклому освещению. Выглядело всё просто волшебно.

– Дэнни…– простонал я, откинув голову на спинку дивана, сопротивляясь желанию самому, наконец, справиться со своим возбуждением, – скорее… пожалуйста…

Дениска снял парик, и теперь его чёрные локоны свободно свисали, чуть блестя от пота, и я улыбнулся. Он снял фальшивую грудь, открыв моему взору свои обнажённые соски. Становилось настоящей пыткой вот так просто сидеть, стараясь удержаться и не наброситься на него, сорвав остатки одежды. Сексуальные чёрные кружевные трусы на его бёдрах были приспущены, открывая бледную кожу, его прекрасное тело. Туфли уже были сняты и стояли на столике, и я постарался прикинуть, сколько они могут стоить. Наверняка больше, чем я могу себе представить. Глаза Дениса горели, смотря на меня, и я вздохнул, понимая, как сильно я его люблю. Подойдя к чёрной двери, он запер её и грациозно подошёл ко мне с сексуальной усмешкой на лице.

– Малыш, я люблю тебя, – прошептал он мне в ухо, от чего по спине пробежала сладкая дрожь, – так сильно…

Усевшись частично на мягкий диван, частично на мои колени, он сомкнул губы на мочке моего уха, чуть прикусив и мягко посасывая. Провёл дорожку поцелуев ниже, и скоро я почувствовал его губы на своих, и на сей раз они остановились для долгого, страстного поцелуя, которого я так ждал всё это время. Внизу живота всё горело, но было уже легче, потому что Дэн был рядом и отвлекал меня своим бесконечным вниманием. Он провёл языком по моим губам, и я рефлекторно приоткрыл рот, коснулся его языка своим. Я закрыл глаза, притянул к себе ближе практически обнажённое тело и углубил поцелуй. Вскоре я чуть отстранился, чтобы глотнуть так недостающего сейчас кислорода, но Денис продолжал играть языком с колечком в моей губе, и явно не собирался останавливаться.

Затем он начал медленно меня раздевать. Первой была моя куртка. Он стянул её с моих рук, холодными пальцами обнажая мою тёплую татуированную кожу. Дальше Денис облизал пальцы, заставив меня уставиться на него и захотеть его ещё больше. Скользя влажными пальцами по моим бокам, он не спеша, но уверенно начал стягивать футболку, так, чтобы я чувствовал его влажное тепло. Я простонал в ответ на его действия, и он улыбнулся, понимая, как мне это нравится. Как только футболка была снята, мы вновь начали целоваться, и в этот поцелуй я вложил столько любви и желания, сколько мог. Его язык вновь проскользнул в мой рот, и я довольно улыбнулся, понимая, что, наконец, получил, что хотел. Я обвил его руками и, чуть отодвинувшись, опустился к его бледной шее и оставил засос, словно свою метку. Я хотел показать всем парням вокруг, что Денис занят. Он мой, целиком и полностью только мой. Я оставил несколько небольших укусов рядом, но всё-таки больше я гордился крупным багряно-розовым пятном на шее, говорящим, что у него кто-то есть.

– Джинсы…– пробормотал я ему в губы, и Дэн, едва кивнув, опустился на пол, расстегнул золотистые пуговицы и потянул зубами за застёжку на молнии, возбуждая меня ещё больше, если это вообще возможно. Я приподнял бёдра, чтобы он смог стянуть грубую ткань, проскользнув руками по моей загорелой коже. Я улыбнулся, почувствовав мягкие прикосновения его нежных пальцев в столь чувствительном месте. Спустив джинсы до колен, он стал снимать с меня чёрные кеды и радужные носки, которые, кстати, он мне и купил. Наконец, штаны были сняты, и я был чертовски рад, что избавился от них, потому что вряд ли я бы ещё долго продержался в таком возбуждении. Я громко простонал, когда пальцы Дениса начали стягивать с меня чёрную эластичную ткань. Обнажив выступ тазовой кости, он слегка засосал его, заставив меня снова произнести его имя:

– Господи… Дэн…– я начал задыхаться, но он не останавливался, продолжая стягивать с меня боксёры, следя за тем, чтобы ткань тёрлась о мою эрекцию.

– Кто-то сегодня хорошо держится…– пробормотал он и, ухмыльнувшись, поднял глаза.

Тут же он снял боксёры совсем, щекоча дыханием мою кожу. Я тяжело простонал, боль от возбуждения становилась невыносимой. Дениска вновь придвинулся и потянулся языком к основанию моего члена. Я вцепился пальцами в диван, чтобы окончательно не сойти с ума и позволить Денису продолжить. Я зажмурился, когда он начал умело двигать языком вверх-вниз, длинными поглаживающими движениями, и повторил это несколько раз, заставляя меня поёрзать на месте. Это было приятно, но в то же время довольно больно. Затем он взял головку в свой горячий, влажный, похотливый рот, обводя её языком. Я почувствовал, как волна экстаза проходит по моему телу, от головы до пят, когда он заглотил меня целиком. Окутавшая всё тело волна тепла чуть не заставила меня тут же кончить.

– Оххх… Дэнни… Вот так…– стонал я, запустив пальцы в волосы Дэна, захватив пару прядей, так что теперь я мог двигать его голову вверх и вниз в нужном мне темпе. Невероятно приятно чувствовать это превосходство, и я, кажется, уже был готов кончить в любую секунду, но не хотел этого делать. Я не хотел, чтобы Денис меня отпускал.

– Я… чёрт возьми… Дениска, я сейчас кончу…– мой голос звучал напряжённо, потому что я не хотел кричать слишком громко и оповещать всех танцоров, что Дэн меня ублажает. Его язык прошёлся по пульсирующей вене на моём члене раз, второй, третий, и этого стало достаточно. Я глубже вошёл в его рот, в горло, и он не сопротивлялся. Как всегда. Он всегда говорил мне, как он любит доводить меня до оргазма, что это делает его самым счастливым человеком на земле, ведь только он может сделать мне так хорошо. И он был прав. Денис знал, как со мной управиться не хуже, чем я сам. Он сглотнул и облизнулся, поднялся на уровень моих глаз, продолжая гладить мой опустившийся член, чтобы вновь меня зажечь.

– Твоя очередь, малыш, покажи, как ты меня любишь, – прошептал он мне в ухо. Ну разве можно ему отказать? Я улыбнулся и чмокнул его в губы, прежде чем расположиться на диване поудобнее, чтобы снять с него остатки женского белья.
​
​Хотя в нём он выглядел очень сексуально. Указательным пальцем я стал осторожно стягивать его с одной стороны, зная, что это особенный приятный процесс. Не понимаю, как Дэну удавалось так хорошо всё спрятать, но я уверен, что ему было не особо удобно, и я готов был ему с этим помочь. Как только трусы упали на пол, я вернул нас в прежнее положение, только в этот раз я был сверху. Я провёл руками вниз, стал осторожно гладить его мошонку, стараясь возбудить и расслабить его, насколько это вообще было возможно. Он простонал, дав понять, что я всё делаю правильно.
​
​Я смотрел в его зелёные глаза и не мог отвести взгляд, ублажая его, стараясь делать движения нежными и мягкими. Я слегка помассировал его бёдра, чтобы расслабить мышцы после танца на моих коленях. Затем я мягко поцеловал его губы, растягивая поцелуй, потому что это мой любимый способ показать свою любовь. Чего-то простого, вроде поцелуя, может быть вполне достаточно. А секс – это просто приятный бонус. Тем более, если наша любовь началась с поцелуя, то, если ей будет суждено закончиться, она и закончиться должна поцелуем.

Я двинулся ниже, вдоль его обнажённого тела, покусывая, щипая и посасывая местами его бледную кожу, оставляя дорожку следов, которую смогу видеть только я, когда он оденется. Я знаю, он меня за это ненавидел, особенно, когда работал, но я не мог удержаться. А сегодня – мой день рождения, поэтому он не сопротивлялся.

– Ты ведь не против, правда? – тихо спросил я, и он покачал головой. – В любом случае, ты мой, – констатировал я, и он улыбнулся.

– Почему я должен возражать моему малышу Валерику? Это твой день рождения, и я весь твой, – произнёс Дениска, смотря на меня с ухмылкой, и притянул меня ближе – весь твой.

Я широко улыбнулся и опустился ещё ниже, так что теперь я находился на уровне его талии, и с силой засосал бледную кожу.

– В-Валерик… что ты д-делаешь? – его голос чуть дрожал, он пытался сдержать стон. – О Боже…– простонал он. Именно этого я и ждал. Я хотел его слышать.

– Оставляю на тебе отметку, которую сможем видеть только ты и я, – я дьявольски улыбнулся, в то время как он продолжал стонать. Я любил доводить его до стонов, слышать эти сексуальные звуки, слетающие с его губ.

– А теперь, детка, как насчёт вернуться к тому, чем мы давно не занимались? – спросил я, и он улыбнулся, понимая, о чём я. – Я хочу тебя, – уверенно произнёс я, и его улыбка стала такой же большой, как его возбуждение.

– Смазка? – спросил он и я кивнул.

Конечно, она была нам нужна, иначе я мог что-нибудь повредить, и потом всё болело бы ещё неделю, а я бы предпочёл этого избежать. Кроме того, смазка значительно упрощает процесс, и помогает достичь невероятных ощущений. Я могу набрать довольно быстрый темп, при этом Дэну не нужно беспокоиться, что он может причинить мне боль. Он достал бутылочку из-под подушки, и я засмеялся. Люблю его способность прятать вещи где угодно и когда угодно, где бы мы ни находились. Хотя, возможно он просто ждал этого момента. Дэнни откупорил бутылку и вылил на свои пальцы немалое количество смазки.

– Прости, она холодная. Ничего, ещё согреется, – предупредил он, перед тем как ввести в меня два скользких пальца. Я застонал, когда он начал меня растягивать. Это было не как в первый раз, но Дэну нравилось, что после всего, что мы друг с другом делали, я оставался таким узким.

– Всё хорошо, сладкий? – спросил он, и я кивнул, после чего он добавил третий палец. Я почувствовал жалящую боль, но проигнорировал её, поцеловав Дениса, а затем уставившись в его глаза, прижавшись лбом к его лбу.

– Охх… Дэн, не медли, – застонал я, в то время, пока он продолжал меня подготавливать.

– Я не хочу, чтобы тебе было больно… ты это знаешь, Валерик. Просто расслабься, так будет намного лучше.

Расслабиться было довольно сложно, учитывая скопившееся во мне за время шоу напряжение. Он был таким горячим, и я ничего не мог с этим поделать. Я почувствовал маленькую каплю, стекающую по моему члену, и задрожал, потому что она двигалась слишком медленно. Дэн вновь поцеловал меня, с языком, нанося немного смазки на свой член, чтобы ещё легче в меня войти. Он сел на край дивана, расставив ноги, чтобы мне было удобнее. Вздохнув, я поднялся и принял нужное положение, держась за плечи Дениса. Он медленно вошёл в меня, и я застонал. Закрыв глаза, продолжил опускаться, пока он не вошёл в меня целиком. Я опять поцеловал его, привыкая к ощущению Дэна во мне. Вновь приподнялся и не спеша опустился, осторожно, стараясь избежать боли. Денис улыбнулся.

– Ты просто невероятный, малыш, продолжай, так хорошо…

– Да, Дэнни…– я вздохнул и вновь качнулся, на это раз быстрее, разливая вокруг наслаждение и слыша, как Дениска, не переставая, шепчет моё имя.

Я повторил движение вновь и вновь, мы с Дэном подстроились под один темп и наши безостановочные стоны смешивались с ругательствами и именами друг друга. Я хотел найти простату. Если бы Дэн дотянулся до неё, я бы кричал от удовольствия, но пока такое случалось лишь однажды. Вздохнув, я чуть изменил угол, но не добился желаемого результата. Судя по Дэну, ему так нравилось больше и я остался в этом положении. Он бешено стонал, а я знал, что, задень он мою простату, я бы достиг оргазма ярче, чем когда-либо раньше. В очередной попытке найти заветную точку, я вновь изменил угол, и вот тут Денис меня удивил. Он сам повернулся, и, когда я проскользнул ниже, моё тело отреагировало моментально: я тут же кончил, буквально взорвавшись и полностью забрызгав себя и его. Дениска кончил следом; я обмяк, и, кажется, вообще не мог нормально двигаться.

– Е-ебать…– простонал я, и Дэнни нежно меня погладил.

– Это было так круто, малыш, – задыхаясь, проговорил он, выходя из меня и прижимаясь сильнее, не обращая внимания на то, что мы оба были липкими от пота. Я чувствовал себя великолепно, и Денис, судя по его стонам, тоже.

– Ты просто прекрасен…– прошептал он, пытаясь успокоить дыхание. Он поцеловал меня в губы, и я проскользнул языком в его рот, провёл языком по зубам, наслаждаясь вкусом кофе и сигарет. Я прикрыл глаза, расслабился, и, как и говорил Дэн, мне стало ещё лучше.

– Дэнни, у тебя тут полотенца не найдётся? – тихо спросил я, блуждая пальцами в его чёрных волосах, и он кивнул в сторону туалета. – Я… не уверен, что я смогу встать, – улыбнулся я, и он хихикнул.

– Я принесу, Валерик, – он вновь засмеялся и встал, оставив меня на диване. Он кинул мне полотенце и стал вытираться сам. Затем он подошёл, чтобы помочь мне, и начал вытирать мои волосы полотенцем поменьше. Я отодвинул прядь волос, упавшую ему на глаза, и он нежно меня поцеловал.

– Я люблю тебя. С Днём Рождения, малыш.

– Я тоже люблю тебя, Дэнни… спасибо за такую прекрасную ночь, – я так же мягко поцеловал его в ответ.

– Поверь мне, Валерик, будет ещё лучше. Пойдём домой, залезем в джакузи? – предложил он, и я улыбнулся и закивал, как ребёнок.

– Можно, я возьму с собой конфеты и шоколад? Пожааааалуста, – я хихикнул, и он засмеялся.

– Конечно, почему нет? Вряд ли ты от них потолстеешь, учитывая, сколько калорий мы с тобой сжигаем, – я усмехнулся, ведь он был прав. – Потом съедим мороженное, торт, и посмотрим «Кошмар перед Рождеством», это ведь твой любимый фильм.

– Дениска, ты чудо! – я захлопал в ладоши.

– Ладно, давай найдём наши вещи и пойдём. Могу поспорить, Борька нас слышал, – он громко засмеялся, и я начал собирать с пола свою одежду, хотя мои ноги ещё дрожали. Тем временем Денис, подобрав свои вещи, направился к сумке, чтобы достать что-нибудь более мужественное (если так можно назвать узкие джинсы и футболку).

– Я думаю, нас было слышно на весь Питер, – улыбнулся я, и Дэн опять хохотнул. Я надел свои боксёры, натянул джинсы, футболку и куртку. Чуть повозился с носками и кедами и, наконец, был готов.

Взяв одну из расчёсок Дэна, я зачесал волосы торчком. Кажется, так я выгляжу довольно круто.

– У тебя такая милая сексуальная причёска, – прокомментировал Дэнни, и я улыбнулся.

– У тебя тоже. Давай, одевайся, и пойдём домо-ой! – завыл я. Он ухмыльнулся, натянул свою кожаную куртку и обвил рукой мою талию.

– Знаешь что, Валерик? – повернулся он ко мне, когда мы, вместе выйдя из здания, приблизились к машине.

– Что, котёнок? – я чуть улыбнулся.

– Ты всё ещё мой, – он почти коснулся губами моего уха, – плохой, – его дыхание щекотнуло мою кожу, – непослушный, – он шлёпнул меня по заднице, – мальчик.
​
​Надеюсь, ты тоже порой видишь эти сны,
В которых всё прошлое стёрто, где нет раздора.
Мы держимся за руки там... Но не здесь, увы.
Все чувства и мысли об этом попрятались в норы,

Чтоб их не коснулся свет, не обжог лучом
Пронзительной правды тебя, а точней – обмана,
Что часто приходит ко мне в тишине ночной,
В трепещущей мантии звёзд и сырого тумана.

Надеюсь, ты тоже порой ощущаешь, как
Томительно-острые блики минут задевают
Краями своими расшатанной памяти мрак.
Мы держимся за руки там, ну а здесь – терзаем

Словами друг друга, как будто два равных врага,
Борьбой ослеплённых, понять не умеющих сорта
Обиды печальной. А память мне так дорога!
Как жаль, что она иссякает под звуки аккорда

Последнего в песне твоей. Удержись ещё
Внутри измождённого сердца, побудь со мною,
Как будто возможно прижаться к плечу плечом
И, за руки взявшись, последней пройти тропою...
​
​Для нас с Дэном в нашем жарком Октябре-2018...