Я прихожу с дождём. Глава 5

Денис:

Засранец игнорировал меня.
​
Уже целую неделю с тех пор, как я приехал к нему домой в тот день, когда он пропустил школу. В выходные я не видел его, что было совершенно нормально. В понедельник в школе он, казалось, не в открытую избегал меня, и у нас был тест по английскому во вторник, который отвлёк меня. Однако, к среде я был уверен, что он намеренно игнорировал меня.
​
К настоящему времени я уже знал его игру.
​
Но сейчас он не играл.
​
Если бы он хотел, он бы тонко пытался привлечь моё внимание. Он бы играл со своими лакеями и окружил бы себя прилипалами. По крайней мере, он встречался бы со мной взглядом. Он бы вёл себя, как нуждающаяся в наказании задница, которой он и был.
​
Вместо этого он казался вялым. И я был не единственным, кто заметил, что он не вёл себя, как обычно.
​
В обед за моим столом сидели сучьи задницы каких-то девятиклашек, но вместо того, чтобы прогнать их за другой чёртов стол, как я обычно и сделал бы, я пересел сам. По чистой случайности мой новый стол находился рядом со столом Русика. Его спина была прямо передо мной, и если бы он был в состоянии видеть меня, у меня было ощущение, что он бы пересел. Я частично игнорировал болтовню за своим столом, как и обычно, и частично следил за Русиком, когда громкий голос привлёк всё моё внимание к его столу.
​
- Что, блядь, с тобой, Вэлли? - грёбаный Эрик Маков хлопнул его по спине и, взяв стул, сел рядом с ним.
​
Слава Богу, ради моего любопытства громкий голос этого болвана продолжил:
​
- Ты всю неделю хандришь.
​
- Я не хандрю, - услышал я шипение Валеры.
​
Я попытался украдкой наклониться вперёд, чтобы лучше слышать.
​
- Хандришь, ещё как! Ты какой-то задумчивый с самого воскресенья, когда я видел тебя.
​
- Никакой я не задумчивый, - повысил Валера голос.
​
- Это не предки твои опять, а? - увалень пытался понизить свой голос до шёпота, но он по-прежнему был хорошо слышен для моих ушей.
​
Что-то происходило с родителями Русика? Вау, а ведь я действительно ничего не знал об этом парнишке, кроме его идеальной, упругой, кругленькой попки, которая становилась розовой от малейшего моего прикосновения. От этой мысли мои джинсы стали натягиваться. Я попытался прогнать из своей головы видение отпечатка моей ладони на его ягодицах и продолжал подслушивать.
​
- Дело не в этом. Вообще ничего. Правда, - его голос быстро приближался к его типичному тону мудака.
​
- Ну, если захочешь поговорить об этом, братан, - Маков явно не понял намёка своим толстым черепом.
​
- Надеюсь, ты насладишься разочарованием, - пробормотал Валерка.
​
Маков просто рассмеялся и хлопнул Валеру по спине, меняя тему разговора на болтовню о каких-то дурацких автогонках.
​
Возможно, во мне говорил мой нарциссизм, но у меня было ощущение, что настроение Валеры было как-то связано со мной. Я чуть не решил подраться с ним, только чтобы получить реакцию от него. Ну ладно, это было просто оправданием, чтобы прикоснуться к нему. Но он даже от потенциальных стычек хорошо уклонялся. Его компания тоже начала игнорировать меня. Я даже попытался спровоцировать его. Я убедил Лену, что друг Валеры Эдик был пойман, нюхая клей в художественном классе. Я знал, когда это достигнет ушей Валеры, он поймёт, что это я подстрекатель. Всегда, когда я начинал мутить воду по всему Питеру ради своего личного развлечения, почему-то, как правило, Валера был единственным человеком, который вычислял мою игру.
​Школьники были так доверчивы. Я когда-то убедил весь класс, что у Тошки были вши.
​
Однако в среду я был свидетелем того, как слух достиг ушей Валеры путём большого рта Дашки. Но он только закатил глаза, и я был тем, кто исподтишка наблюдал за ним. Сердитого Валеру я мог ещё признать, но Валеру, закатывающий глаза на мои выходки, как на идиота – это слишком.
​
В четверг я увидел, как какая-то разинувшая рот брюнетка повисла на его руке. Было видно, как она раздражала Русика, но он не избавлялся от неё. Я её не знал, кроме того, что она была новенькой, которая переехала в Питер несколько месяцев назад. Она была в нашем классе по английскому, но была такой тихоней, что я даже не потрудился составить о ней мнение. Как там её звали? Элиза? Изабелла? Изольда? Да какая нахер разница. Всё, что я знал, что мне не нравилось, как она вцепилась в руку Валеры, будто он принадлежал ей. Я не мог вспомнить, видел ли я их вместе раньше, и пытался прочесать свою память. Видимо, я провёл большое Русик-наблюдение, но не мог выудить ни единого воспоминания их вместе. Тем не менее, когда я проходил мимо этой брюнетки по коридору в тот же день, я чуть не зарычал на неё.
​
Я был немного поражён тем, каким собственническим ревнивцем почувствовал себя. На самом деле, это было даже несколько сопливо, но это не мешало мне хотеть подойти к этой лахудре и сказать ей в лицо, что только я мог дать Валере то, чего она никогда не сможет ему дать. По-любому, Валере необходимо будет задрать свою задницу для своей потребности, и я не хотел, чтобы он предлагал её кому-либо ещё. Не похоже, что новенькая смогла бы даже размахнуться паддлом.
​
Я попытался контролировать всплеск своей ревности. Это действительно было жалким. Валера мог делать всё, что хотел. Я не имел никакого права чуть ли не обссыкать его, помечая свою территорию.
​
Той ночью мне снился Валера, трахающий эту брюнетку. В моём сне я сидел в углу спальни Валеры, он сидел на краю своей постели, а тупая шлюха была у него на коленях и скакала на его члене. К счастью, она была ко мне спиной, но Валера мог меня видеть. Мало того, что он мог видеть меня, он смотрел на меня. Он просто уставился на меня. И выражение его лица было нечитабельным. Во сне я ничего не делал, только смотрел в эти глаза, а моя рука тем временем яростно накачивала мой член. И в тот момент, когда Валерка скривил рот в его изогнутую ухмылку, я кончил, обрызгав всю свою руку.
​
Проснулся я в холодном поту, твёрдый, как скала, и крайне обозлённый. Мало того, что я дрочил на отвратительный гетеро-секс, так я ещё и дрочил на Валеру Русика, который только смотрел на меня. Даже если это был всего лишь сон.

На следующее утро я злобно вышагивал по Питеру. Казалось, все знали, что от меня нужно держаться подальше и не вставать у меня на пути. Даже учителя. Когда у меня не было какой-то домашки по испанскому, г-жа Гофф просто сказала мне не беспокоиться об этом и принести её в понедельник. Это было довольно неслыханно от г-жи Гофф. Она, как правило, была такой твердожопой и кучу раз задерживала меня после уроков на протяжении многих лет.
​
Я практически топал по коридору, направляясь к моему шкафчику после испанского, когда почувствовал на себе пару зелёных глаз. Мои собственные глаза немедленно встретились с ними. Мы оба застыли. Это было похоже на сцену в фильме, где всё отходит на второй план и герои движутся, как в замедленной съёмке, пока Валера не нырнул в комнату мистера Бурова. Мои занятия почти закончились сегодня, и я был таким озлоблённым. Но я и так влип, угробив на это всю неделю, поэтому нужно было кончать с этим. Однако, всё равно каждый продолжал обходить меня стороной.
​
Когда я открыл свой шкафчик после физики, оттуда выпал сложенный листок бумаги. Посмотрев по сторонам, не подсматривает ли кто за мной, я развернул бумагу и увидел чёткий, аккуратный почерк Валеры:
​
«После уроков. На обычном месте. Вэл.»
​
У меня в животе всё скрутилось от дурного предчувствия. Он ставил мне условие? Он думал, что может командовать мной? Он больше не хотел заниматься этим?
​
Моя рука немного задрожала.
​
Что это за херня со мной? Моя проблема не состояла в том, что я действительно хотел его видеть. Я мог признать это. Проблема была в том, что если он положит конец нашим маленьким мероприятиям, я не знал, что делать. Эти последние две недели, когда мы с Валерой совместно проводили время, становились всё более важными для меня. Отбросив в сторону чувство собственности, я с нетерпением ждал, когда увижу дом Валеры. Я был уверен, что это было отчасти из-за той власти, которую я имел над ним, и теперь, когда я вкусил это, не думаю, что смогу вернуться назад. Что-то пробудилось во мне в тот самый первый раз, когда моя рука встретилась с сочной задницей Валеры, и для меня уже не было пути назад. Также это было ещё и потому, что он был чертовски сексуален, и гетеро он там или нет, но возможность поиметь его ублажала моё эго.
​
Я был дёрганым остальную часть дня, но у меня просто не было выбора, кроме как ждать. Плевки в волосы Лины на последнем уроке, по крайней мере, как-то развлекли меня, как и любой из способов, которыми я убивал время в Питере.
​
После занятий я не увидел BMW Валеры на стоянке, поэтому решил, что он уже уехал. Подъехав к его дому, я добрых пять минут просидел в своём грузовике, прежде чем выйти из него и направиться к входной двери. Волоча ноги, я пересёк лужайку перед домом. Несмотря на мое стремление выяснить, что же, чёрт возьми, творилось всю неделю с Валерой, на самом деле мне совсем не хотелось узнать, если вдруг он решил закончить эту игру. В конце концов, деваться мне было некуда, поэтому я позвонил в дверь.
​
Никакого ответа.
​
Я постучал в дверь.
​
Никакого ответа.
​
Дурацкое BMW стояло у обочины, значит, Валерка был дома. Я стал искать свидетельства того, что это могла быть какая-нибудь ловушка. Хотя у меня была записка в качестве доказательства, если ублюдок заманил меня с целью как-нибудь унизить.
​
Я надавил на дверную ручку, и дверь распахнулась.
​
Первое, что я заметил, это звуки ударных басов музыки сверху. Закатив глаза на музыкальные предпочтения Валеры, я всё же побежал вверх по лестнице, чтобы найти источник. Его дверь была приоткрыта, когда я подошёл к ней, так что я сделал глубокий вдох и шагнул через порог.
​
В его комнате царил беспорядок, и после тех двух раз, когда побывал в ней, я так или иначе знал, что для него это не было типичным. Фактически, это выглядело, как будто Валера не покидал свою комнату сутками. На столе стояли грязные тарелки, и повсюду валялась одежда. Это было похоже на комнату обычного подростка, но догадываюсь, что это никак не соответствовало Валере. Ну, полагаю, он не блядовал в своей спальне с толпой шлюх со всего Питера за последние несколько дней.
​
Валера лежал на кровати, полностью одетый, а вовсе не в той позиции, в которой я бы предпочел его видеть. Он не поднял глаз, когда я вошёл, хотя было очевидно, что он знал о моём присутствии. Я вздохнул и осторожно прошёл сквозь бардак, чтобы сесть в его рабочее кресло, повернувшись к кровати.
​
- Тебе действительно не стоит оставлять свою дверь вот так открытой.
​
- Ну да, кто знает, какой развратный извращенец может прийти сюда и найти меня в моей комнате, - ответил он сухо.
​
- Это реально не было проблемой. Мне даже лом не пригодился.
​
Валерка фыркнул, но не ответил на моё подшучивание. После неловкой паузы я, наконец, сдался:
​
- Что случилось? - спросил я с тяжёлым вздохом.
​
- Ничего, - ответил он надменно.
​
Он что, всегда ведёт себя, как капризный подросток? Я не знал, как иметь дело с таким Валерой.
​
- Нет, действительно, - произнёс я более мягким голосом.
​
Он открыл рот, чтобы сказать, но остановился. На секунду мне показалось, что он собирался сказать, чтобы я проваливал из его дома и никогда не возвращался, но затем выражение его лица смягчилось:
​
- Я просто думал об этом. Чем мы здесь занимаемся.
​
Я подавил стон. Я знал, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хоть я и ожидал чего-то вроде этого, но мне всё ещё не верилось. Валера на самом деле не казался мне парнем такого типа, который будет стыдиться своего фетиша. Не то, чтобы порка была какой-то редкостью. Главным образом, я знал, что я сам пристрастился к тому, чтобы владеть такой властью. Ну… и была незначительная вероятность того, что я немного пристрастился и к Валере Русику. Во всяком случае, когда мы были в стенах этого дома.
​
- Ну и что именно?
​
- Со мной что-то не так? С нами?
​
- Почему? Только потому, что мы получаем удовольствие от небольшой порки? Небольшая игра во власть?
​
- Игра во власть, - повторил он.
​
- Тебе нравится подчиняться, только, кажется, тебе нравится подчиняться именно мне.
​
Он закатил глаза на последнее, но не стал возражать.
​
- Тебе нравится быть отшлёпанным, - сказал я беспечно, как только мог, - и ты не первый человек, который торчит от паддла на своей заднице. Ты бы видел то дерьмо, которое продают в «Трёх иксах».
​
- Звучит разумно, знаю. Но чего я не понимаю, так это почему. Почему мне это нравится? Неужели только из-за потребности отказаться от контроля? Почему я только сейчас обнаружил это? Почему именно ты?
​
- Что натолкнуло тебя на все эти мысли? - спросил я, уклоняясь от его вопросов, на которые у меня и правда не было ответов.
​
- Мне реально не хотелось бы подсесть на это, - сказал он, покачав головой.
​
Это было не моё дело - совать нос в душу Валеры Русика. Хотя эти вопросы крутились в глубине и моего сознания, лично для себя я старался не думать о них. Всё, что я действительно знал, так это то, что я уже просто не мог смириться с мыслью никогда больше не почувствовать своей рукой разгорячённую кожу его розовых ягодиц, так что я должен был что-то сказать.
​
- Послушай, я не могу сказать, почему тебе это нравится. Я не психиатр. Но я знаю, что по поводу себя я тоже только сейчас обнаружил это. Я знаю, что я мудак, и думаю, что ты, в общем-то, хер большую часть времени, но что-то происходит между нами, что я просто не хочу сдаваться. И это не пройдёт, если даже и чересчур думать об этом.
​
Валерка фыркнул на последних моих словах, но, наконец, встретился со мной взглядом. Он уставился на меня так, что я почувствовал себя так же, как и тогда, когда он смотрел на меня в моём сне. Мне уже становилось неловко, но казалось, словно я был прикован к месту. Наконец, он заговорил:
​
- Я-я думаю… то есть, нет, я н-нуждаюсь, чтобы ты наказал меня, Денис.
​
- Ты уверен?
​
- Отшлёпай меня. Прямо сейчас.
​
Этот разговор мгновенно вызвал мою эрекцию.
​
- Ты хочешь снова паддл?
​
- Прошу, - его голос был хриплым.
​
Я не знаю, что бы сделал, если бы он сказал «нет».
​
- Сейчас вернусь.
​
И я поспешил вниз по лестнице к своему грузовику, который теперь стал моим шкафчиком для хранения секс-товаров. Уже примерно на полпути вниз по лестнице до меня дошло, что я не дал Валере каких-либо инструкций или приказов. Обычно я говорил ему оставаться на месте. Будет ли он ждать меня в спальне? Мы снова будем делать это в его спальне? Мне нужно перестать столько думать об этом из-за своего члена и взять ситуацию под контроль. К счастью, Валерка, казалось, не возражал на этот раз.
​
Когда я вернулся, он стоял на четвереньках на краю своей кровати. Его джинсы были спущены до лодыжек, и почему-то это выглядело ещё более эротично. Он даже не мог дождаться, чтобы снять их полностью, так как спешил поскорее принять позу.
​
- Хорошо, - пробормотал я, пробегая рукой по его заждавшейся попке.
​
Выбрав удобное положение, я поднял паддл вверх прямо по центру над его прекрасными круглыми щёчками и ещё раз сжал его плоть, которая полностью исцелилась от действий прошлой недели. Валерке нелегко поставить синяк, несмотря на его бледную кожу. У него вырвался маленький всхлип.
​
- Я не люблю, когда меня игнорируют, Валера, - сказал я строго.
​
И прежде чем он успел ответить, я отвёл паддл назад и опустил на его половинки. Низкое гортанное «О» слетело с его губ.
​
- Если тебя что-то смущает, ты должен сказать мне.
​
И я позволил другому шлепку запеть на его заднице.
​
- Потому что я начинаю увлекаться этой твоей миленькой попкой.
​
Я едва мог устоять перед желанием наклониться и вгрызться зубами в эти его наливные яблочки, но мне удалось сдержать себя и занести паддл под нужным углом напротив растекающегося румянца.
​
- Я не хочу, чтобы ты убегал от этого, - сказал я с очередным быстрым шлепком, - и мне не нравится видеть, как маленькая робкая брюнетка постоянно виснет на тебе, словно ты принадлежишь ей.
​
И прежде, чем я позволил паддлу опуститься вперёд, он повернул свою голову и впился своими глазами в мои. То, как он смотрел на меня, уже напрягало. Наш встретившийся пристальный взгляд был настолько интенсивным, что я чуть не выронил паддл. Он выглядел так, будто пытался сложить что-то в уме, пытаясь принять решение. Я мог бы просто заставить его отвернуться быстрым шлепком паддла, но вместо этого я остановился, ожидая появление признаков, означающих, что он готов был продолжать. Всё-таки, это то, что он выбрал. Он должен был выбрать это.
​
И затем выражение его лица укрепилось:
​
- Мне нужно это, Денис. Отшлёпай меня. Сильно.
​
Охренеть.
​
В следующий удар я вложил больше силы. Валерка скорчился и хриплым, низким голосом матюкнулся.
​
- Ты – моя маленькая шлюха, - я попытался сохранить твёрдость в своём голосе.
​
Валера захныкал.
​
- Скажи это, - сказал я и взмахнул паддлом.
​
- Я твоя маленькая шлюха, - немедленно произнёс он.
​
С жёстким шлепком я опустил паддл на его задницу чуть пониже.
​
- Чёрт, я твоя непослушная маленькая шлюха, - снова застонал Валерка.
​
Блин, это так заводило, что я долго не продержусь. Я как-то слышал об одной девушке, которая могла заставить себя кончить, просто думая об этом, и я был уверен, что тоже был близок. Мой член напрягся и охуительно окаменел. Из последних сил я держал себя в руках. Валера невероятно тяжело дышал, и я был уверен, что мог подвести его к оргазму всего несколькими пощечинами паддлом, но это было не то завершение, которого я хотел. Следующий шлепок был крепким и смачным, и звонкое «шлёп» было заглушено громким воплем Валеры.
​
Теперь мне просто необходимо было кончить. И быстро.
​
Небрежно я отбросил паддл в сторону и, расстегнув свой пояс, быстро спустил свои джинсы до колен. Я не мог его трахнуть. Не тогда, когда его зад был ужасно красным, и я был уверен, что ему больно, но ещё и потому, что я уже был не в состоянии возиться с такими докучливыми вещами, как презерватив и подготовка. Вместо этого я схватил смазку и впрыснул её сверху на щель его задницы, а он напрягся, поскольку прохладная жидкость потекла вниз между его воспалёнными, сочными булочками.
​Нежно и утешительно я сжал их, и он, казалось, расслабился. Тогда я наклонился вперёд и медленно потёр своим членом по его щели. Валера вздрогнул, когда я начал дразнить его отверстие своей головкой.
​
- Ден-Денис, - ахнул он.
​
То, с каким отчаяньем он произнёс моё имя, было почти достаточным, чтобы снести мне крышу. Но долго я не продержусь.
​Нагнувшись вперёд, я обернул вокруг него свою руку и схватил его за член. Он был твёрдым и пульсирующим, и с этого ракурса я мог только вообразить, каким прекрасно набухшим он выглядел. В течение доли секунды я понял, что это будет впервые, когда я буквально буду доводить его до оргазма.
​
Я убрал свою руку на секунду, и Валерка издал звук, похожий на агонию. Быстро я размазал смазку на своих пальцах и вернул руку, крепко сжав его член. Затем я быстро стал надрачивать ему, по-прежнему продолжая тереться своим членом между его ягодицами. В считанные секунды Валера кричал и дрожал. Ощущать пульсацию его члена у меня в руке, когда он кончал, было так сексуально, чёрт побери, что я клял себя за то, что не сделал этого раньше, однако, прямо сейчас мне было не до этого. Не обращая внимания на сперму, которая покрыла мою руку, я схватился за бёдра Валеры. Крепко удерживая его на месте, я стал трахать себя его ягодицами. Как только я опустил свой взгляд и увидел мой член, гуляющий между этими прекрасными, хорошо отшлёпанными щёчками, я попал. Словно мощная приливная волна, на меня обрушился оргазм. Густыми, красивыми брызгами моё белое семя окрасило задницу Валеры, и глубокий, резонирующий стон вышел из глубины моей груди.
​
- О мой Бог, - прошептал Валера, а его тело, казалось, дрожало в такт с моим оргазмом, - не могу… не могу…
​
- Расслабься, Валерка, - удалось мне выговорить сквозь одышку.
​
Он рухнул на кровать, и я быстро последовал его примеру рядом с ним. Контроль был похерен. Я никогда не кончал так сильно в своей жизни. Мы ни слова не произнесли друг другу, а просто лежали, тяжело дыша. Я пытался делать глубокие вдохи, чтобы привести свой пульс в норму. Как только я почувствовал, что достаточно владею собой, я медленно сел и посмотрел на Валеру.
​Его глаза были закрыты, а его дыхание было устойчивым. Я был уверен, что он спал или, по крайней мере, был на грани сна. Я шарил глазами по всему его телу, притормозив, чтобы взглянуть на его задницу. Она выглядела попользованной, замученной и чертовски великолепной.
​
Однако, я не мог просто оставить его. Завтра все это будет очень болеть, тем более, если я не сделаю ничего. Я и правда не знал, почему был так обеспокоен этим. Это было больше, чем просто моё желание, чтобы Валера продолжал позволять мне шлёпать и ебать его. Это больше походило на то, что я чувствовал бы себя полной сволочью, если бы не сделал чего-то, чтобы убрать его болезненность.
​
Я действительно превращался в размазню.
​
Поднявшись, я натянул свои джинсы и застегнул их. Затем подошёл к тумбочке Валеры и нашёл в ней гель, который дал ему.
​Захватив с собой салфетку, чтобы вытереть с его задницы мою остывшую сперму, я осторожно взобрался на кровать между его ног. Как только я брызнул немного геля на его ягодицы, Валера быстро вскинул голову:
​
- Что ты…
​
- О, просто лежи и предоставь это мне. Твоей попке завтра будет достаточно больно…
​
Решив не спорить, он положил голову обратно и позволил своему телу расслабиться. С помощью геля я делал массаж его с пользой побитой заднице. Сначала я услышал, как Валера немного поскулил, но в итоге его дыхание выровнялось. Я потерялся в движениях массажа и позволил своим рукам дрейфовать к его спине. В его мышцах чувствовалось много напряжения, которое не могло быть нормальным для 18-летнего парня, так что я брызнул ещё немного геля и продолжил свою заботу о нём. В итоге, когда я добрался до его плеч, он благодарно застонал. Затем пройдясь кончиками пальцев обратно к его заднице, я напоследок сжал её.
​
- Где ты научился это делать? - его голос нарушил тишину.
​
- А тебе всё надо знать, - вставая с кровати, подразнил я его.
​
- Не скажешь?
​
- Нет, - я прислонился к косяку его двери, а он с разочарованием смотрел на меня, - это секретная информация.
​
Валерка закатил глаза.
​
- И наведи порядок в своей загаженной комнате, - с ухмылкой сказал я на прощание.
​
- Пошёл ты, - ответил Валера, повторяя выражение моего лица.
​
И когда я выходил из комнаты, его подушка ударилась о мою спину.
​
​Этих серых асфальтовых рек беспокойные волны
Заплетают и линию жизни в сумбурный клубок,
Но, когда ты идёшь, замирают, тихи и покорны,
Разноцветными лентами воды смолкают у ног.

Чуть коснёшься шершавого камня рукою, и тут же
Наряжается хмурый гранит в серебро и шелка.
Ты идёшь, и по улицам тысячи сыплешь жемчужин
Из пустого для денег, но полного слёз, кошелька.

И, кого ни спроси, лишь печалью одной и упомнят,
Ни приметы одной, ничего на статичном лице.
Ты покинешь, а вслед за тобою покатятся волны
К водопаду падения. Но, - это в самом конце.