Валера сразу же всячески постарался убедить меня в том, что не верит во все эти истории с призраками в моём доме, но я засомневалась. Как я могла игнорировать случившееся? Когда парень ощутил мои колебания, я рассказала обо всём произошедшем со мной. И если бы я не была столь напугана, то выражение оторопи на его лице показалось бы достаточно комичным.
Он попытался уговорить меня поехать к нему домой, но я отказалась. Я не из тех, кто избегает проблем, вместо этого я остаюсь и борюсь. Да, признаю, возможно, это решением было глупым, но я не позволю призраку победить себя.
Перед отъездом Валерка взял с меня обещание, что я позвоню ему, если что-то случится. Я дала слово, что он будет первым, кому сообщу, конечно же, сразу же после того, как выбегу из дома.
Вернувшись к себе, я сразу же погрузилась в работу. Требовалось подготовить фотографии для выставки в местной галерее, и это было идеальное отвлечение от всего того, что я узнала.
К сожалению, это оказалось не так-то просто. Всякий раз, когда я делала перерыв, мысли то и дело возвращались к пережитому и словам Валеры. И в этот момент дыхание и сердцебиение ускорялись, а волосы на руках и затылке вставали дыбом.
Скорее всего, большая часть подобных реакций происходила по моей вине, а вот насчёт всего остального — не уверена.
Когда страх достигал максимума, я звонила Валерке, чтобы просто чувствовать себя менее одинокой.
Ему удавалось отвлечь меня от "призрачных" проблем и рассмешить своими детскими историями. Каждый телефонный звонок заставлял чувствовать себя ближе к нему и отвлекал от мыслей о доме с привидениями. Ненадолго.
Порой было трудно сконцентрироваться. Когда я не думала о Валере, то начинала отвлекаться на скрипы, шаги, то и дело возникало ощущение, что кто-то на меня смотрит, я старалась сосредоточиться на своих картинах, тем самым вернуться в свою "зону", но это было сложно. Избавиться от ощущения страха труднее, чем кажется.
И всё-таки я завершила работу над фотографиями и в назначенный срок отдала их в галерею. Как ни печально, я действительно была рада оказаться вне дома. Мне казалось, что с плеч упал огромный груз, я могла дышать и не оглядываться каждую минуту. Я ненавидела это ощущение, ведь в дом-то я влюбилась, а теперь с нетерпением жаждала держаться от него подальше.
После завершения передачи работ меня попросили подождать, так что появилось время, чтобы рассмотреть другие картины. Все они были хороши, а некоторые потрясли первобытными эмоциями, которые так и лились с холстов. Я лишь надеялась, что однажды такой же талант появится и у меня.
— Мисс Макмаер? — раздался нежный голос. Повернувшись, я увидела женщину с волосами цвета карамели и самыми добрыми глазами, которые я когда-либо видела. — Я Лара Русик. Для меня большая честь познакомиться с вами.
Крепко пожимая ей руку, я задавалась вопросом, имеет ли она какое-либо отношение к Эрике и Валере.
— Русик? Как "Инструменты от Русика"? Вы родственница Валеры Русика?
— Виновна, — произнесла она, а её глаза сияли. — Валера — мой сын, магазин "Инструменты от Русика" принадлежит моему мужу, а наши дети в нём работают. Должна признаться, эта встреча неслучайна. Когда дети рассказали о твоём переезде, я не упустила шанса заполучить тебя в свою галерею. Не только я твоя большая поклонница, но и вся наша семья. Надеюсь, это не доставило тебе больших хлопот — подготовить фотографии в столь сжатые сроки?
— Вовсе нет, миссис Русик. В Портленде у меня порой бывало гораздо меньше, чем несколько дней. Я привыкла работать под давлением.
— Ох, хорошо. Я очень боялась, что упустила шанс и произвела ужасное первое впечатление, но уже завтра намечается новая выставка, и я очень хотела, чтобы ты приняла в ней участие. Я знала, что твои стиль и техника просто идеально впишутся в неё, и оказалась права. А то, что ты моя любимая художница — дополнительный бонус, — засмеялась она. — Я очень рада, что ты согласилась.
— Спасибо, что пригласили. Я действительно очень это ценю.
— Не стоит благодарностей. У тебя потрясающий талант, и я хотела, чтобы ты выставлялась в моей галерее, пока тебя не перехватил кто-то другой.
— Что ж, я очень рада быть частью вашей галереи и выставки. Наравне с этими работами, — сказала я, указывая на снимки, которые вызвали у меня такой трепет . — Это замечательно и большая часть для меня, правда.
Лара ласково мне улыбнулась и отмахнулась.
— Если проследуешь за мной, я покажу, где будут показываться твои работы.
Я прошла за ней к отдельно стоящему стенду возле входа, на котором разместятся мои фотографии. Здесь было идеальное освещение, и они сразу же бросятся в глаза, стоит людям войти в главную галерею. Меня обескуражило выбранное для моих картин престижное место, ведь обычно оно резервируется для более известных полотен. Поделившись мыслями о предполагаемом месте, я перевела взгляд на только что открывшуюся дверь. Вошла Эрика, которая широко разулыбалась, стоило ей заприметить меня возле её матери.
— Привет, Тина. Вижу, мама не теряла времени даром.
— Конечно, нет. Её перехватил бы кто-нибудь другой, а я не могла этого допустить, — сказала Лара своей дочери.
— Вы с Валерой куда более похожи, чем ты думаешь, — поддразнила её последняя. — Готова поехать на обед? Если нет, я подожду в машине.
— Готова. Тина, не хочешь ли присоединиться к нам?
— Ох, я не хотела бы вам навязываться, миссис Русик.
— Зови меня Лара, и ты не навязываешься. Я была бы очень рада, если бы ты к нам присоединилась.
Эрика энергично закивала, соглашаясь, поэтому я приняла приглашение и последовала за парой в ресторан, чтобы перекусить. Стоило мне поравняться с ними, как я заметила Валерку, стоявшего снаружи, скорее всего, в ожидании родных.
Я убедилась в своей правоте, когда он замахал обеим, счастливо при этом улыбаясь. Заметив рядом с ними меня, он немного удивился, но на его лицо тут же вернулось выражение радости.
— Привет, — поздоровался он со мной и протянул руку, которую я с готовностью пожала.
— Привет, — ответила я, улыбаясь.
— Я пригласила Тину на обед. Ты же не возражаешь? — спросила Лара, глядя на сына.
— Конечно, нет. Дима уже там, занял столик. Мы идём?
Валера подержал для всех нас дверь и проводил к зарезервированному десятью минутами ранее столику. Из-за него поднялся мужчина с взъерошенными волосами медового оттенка, легко поцеловал сначала Эрику в губы, а потом Лару в щёку.
Как только мы с Димой познакомились, он признался, что тоже является поклонником моих работ и хотел бы взять у меня интервью для газеты, в которой работал. Я согласилась, и он наклоном головы поблагодарил меня.
Во время обеда Лара рассказала мне об их семье. Она с любовью говорила о муже, работавшем врачом, но сейчас уже вышедшем на пенсию и открывшем собственный магазин, о её другом сыне, Эрике, с которым мне уже посчастливилось познакомиться, ведь именно он и был тем самым дератизатором. А ещё поведала о его супруге, Розалии, которая в декабре ждёт их первенца.
В свою очередь я поделилась историей своей жизни, как стала той, кем являлась на данный момент. Я заметила, что Дима достал блокнот и принялся что-то записывать. Мужчина заявил, что это ответы на вопросы, которые он точно задал бы, так что хочет всё записать, чтобы позже мне не пришлось повторять.
Я продолжила, рассказав о причинах переезда в эти места, а Лара спросила, нашла ли я своё идеальное жильё. И когда я ответила утвердительно, то увидела тот же обеспокоенный и испуганный взгляд, что и ранее у её детей.
— Я рассказал ей историю, — признался Валерка.
— Произошло ли что-нибудь странное с момента твоего переезда? — поинтересовалась Эрика.
Кивнув, я поведала обо всём, что случилось со мной, а они молчали, погрузившись в раздумья. Все, кроме Димы, который постукивал ручкой по подбородку.
— А ты не пыталась связаться с духом?
— Что ты имеешь в виду? — недоумённо посмотрела на него я.
— Многие люди считают, что с призраками можно связаться посредством видео- или аудиозаписи. Очевидно, этот призрак пытается войти с тобой в контакт. Попробуй настроить видеокамеру и диктофон, чтобы посмотреть, поймаешь ли ты хоть что-нибудь. И если получится, возможно, ты узнаешь, чего хочет этот дух, и освободишь его.
— Думаешь, это сработает?
Дима пожал плечами.
— Честно говоря, не знаю, но попробовать стоит.
В безлунную ночь, когда тлеет в камине зола
И ветер играет с лиловыми складками крепа,
Ты явишься снова, как призрак из мрачного склепа,
Холодной ладонью коснувшись небрежно чела.
Ты жаждешь проникнуть - змеёй ядовитой - в мой сон,
Лишить меня воли, окутать страдания тенью,
Чтоб я, одержимый злосчастным, больным вдохновеньем,
Во тьму свои строки кричал!.. И срывался на стон...
А после уйдёшь и оставишь меня в тишине:
Завёрнутым в креповый саван, уставшим мертвецки,
С лицом, искажённым трагической маски гротеском -
Так каждую ночь я почти умираю во сне…
Жестокая Муза, прошу у тебя одного:
Не дай мне однажды лишиться желанного плена!
Ты ад мой и рай, бессердечный палач! Мельпомена,
Я – жалкий, безвольный адепт ремесла твоего …