В моём сердце хлад и стынь. Финальная часть

«Пистолет наведён на неё. Страх зарывается в каждую клеточку тела. Перед моими глазами её безжизненное тело. И я не могу дышать.

Прости меня, Вэл.

Нет. Она не умрёт.»
​
​Медленно каплет роса, произошедшего дым
Ветер ещё не рассеял.
Ты был таким молодым!
Жаль, только, слишком рассеян…
Я задушила тебя чёрным чулком кружевным.

Кровь на янтарной траве кажется россыпью ягод.
Слышу вдали соловья.
Вздох. Провожу тебя взглядом
В край, где из пуха земля.
Я застрелила тебя ярко-багровой помадой…

Медленно каплет роса, я покидаю лесок
На золотистом рассвете.
Мой обдувает висок
Тихий, задумчивый ветер…
Я заколола тебя шпилькой, острей, чем клинок.
​
​Я была там несколько часов и никак не могла заставить себя говорить. Снаружи шёл снег, мне было очень холодно. Я винила тебя. Ты не представляешь, как сильно я винила тебя, Вэл. Это не передать словами. Не ты должен быть в этой могиле, а я. Я. Я не прощу тебя за это. За то, что принял мою смерть. В голове мелькали картинки с того события. Я сходила с ума от них. Они буквально впивались в разум, а потом переходили к сердцу, сжимая его настолько сильно, что не получалось вздохнуть.

Почему? Просто почему ты сделал это? Эта пуля была моя, Вэл. Не твоя. Когда я закрывала глаза, то видела тебя. Постоянно. Я видела то, как твоё безжизненное тело падало на землю. Я помнила каждую секунду, и это воспроизводилось будто на повторе. Я не могла больше переживать этот момент снова и снова.

Это было выше моих сил.

Я видела тебя. Видела то, как ты бросился под пулю. Всё произошло слишком быстро. Я не поняла. Не поняла сначала, что ты хотел сделать. Я не поняла банально того, что ты хотел спасти меня. Я не могла больше молчать. Тишина убивала во мне всё живое. Из-за неё я слышала тот выстрел. Снова и снова. Он постоянно звенел в моей голове. Это самый ужасный звук. Я не хотела его больше слышать.

Единственная вещь, которая меня очень сильно беспокоила — это то, что я не поняла сразу. Я видела твоего брата, огонь в его глазах, направленный пистолет, а затем твоё бездыханное тело, медленно падающее на землю. А я наблюдала за тем, как ты умираешь, и не осознавала это. Только тогда, когда ты лежал на земле, я всё поняла. Смотрела на тебя и не знала, что делать. Ты не можешь себе представить, что я чувствовала тогда. Я бросилась к тебе, попыталась зажать кровоточащую рану рукой, а ты смотрел на меня несчастными глазами. Кровь была по всему моему телу. Она не останавливалась, продолжала течь, и я никак не могла её остановить. Я пыталась забыть этот страшный момент, но каждый раз, когда я смотрела на свои руки, то видела на них твою кровь. Алую кровь. Это сводило с ума.

Я смутно помнила, как Исми носился и судорожно вызывал скорую помощь. Но я не обращала на него внимание. Я смотрела в твои затуманенные глаза, из которых с каждой секундой уходила жизнь. Паника охватила с ног до головы. Я разговаривала с тобой, пыталась отвлечь. Я делала всё, лишь бы ты не закрывал глаза и не уходил. Но ты их закрыл. И я поняла, что больше никогда не увижу ярких глаз. Я не хотела тебя терять. Твои глаза… Я никогда не понимала, какого цвета они на самом деле — то ли серые, то ли зелёные. Но я никогда не узнаю их цвет. Я не могла это осознать. Я не могла осознать то, что тебя больше нет со мной, Вэл.

Серые. Твои глаза были серые, когда ты произнёс моё имя. Произнёс… Нет. Ты бормотал. Тихо-тихо бормотал. А я плакала. Плакала так сильно, что было трудно дышать. Это были твои последние вздохи, слова. Я бы отдала всё, лишь бы услышать твой голос ещё раз.

Теперь я ненавижу своё имя. Каждый раз, когда его называли, я хотела исчезнуть или зашить рот этим людям, лишь бы не слышать его. Потому что это становилось невыносимо.

Ты боролся. Вэл, я видела, как сильно ты боролся со смертью. Ты до последней секунды отталкивал её, но она была сильнее. И ты понял это раньше меня. Я была слишком наивна. Ты потерял столько крови. Я должна была понять, что у тебя нет шансов выжить, но я не хотела понимать. Ты бы мог закрыть глаза, перестать противиться смерти, но ты не делал этого. Если бы ты знал, как сильно я ненавижу тебя за это.

Но зачем ты сделал… Зачем ты прикоснулся рукой к моей щеке и тихо-тихо прошептал, что любишь меня? А потом закрыл глаза и ушёл. Просто ушёл. ЗАЧЕМ, ВЭЛ? Твои слова крутились у меня в голове. «Я люблю тебя». Ты не имел права говорить это мне. Не имел права сказать так. Ты в этот момент делал свой последний вздох. Ты сказал это и не дал мне ответить.

Знаешь, я спрашивала себя много раз, что бы я ответила, если бы у меня было время? У меня до сих пор нет ответа. Чёртов Вэл. То, что ты сказал — самая красивая вещь в мире. И ты сказал это прежде, чем умереть. Это неправильно. С тем, кого любишь надо прожить жизнь, а не уходить из неё. Это слишком жестоко. Ты осчастливил меня, но одновременно и убил.

Я помнила свой кричащий голос. Сломленный, жалостный, умоляющий. Он был не моим. Словно тело не поддавалось. Но я умоляла тебя остаться со мной, никогда не покидать. Просто жить. Но ты меня не слышал. Тебя не было здесь.

Я слышала шорох за спиной. Это Исми. Я совершенно забыла о его существовании. Повернулась к нему и увидела пистолет. Тот самый пистолет. Он не выпускал его из рук. Голубые глаза смотрели на меня слишком нахально. Он затягивается. Я смотрела на оружие и потеряла контроль от злости. Это то, чем он убил тебя. Я не могла терпеть. Он пугал, но я со всей силы бросилась на него. Мне было не страшно. Было только желание убить его. Он, словно статуя, ничего не делал, когда я впечатала его в стену и стала замахиваться кулаками. Он ни разу не взглянул на меня, глаза были направлены на тебя. А я продолжала бить и истерично орать. Он был виноват. Только он. Мне не хватало злости, чтобы выразить всю ненависть.

Его тело будто бы покидали все силы, и он спустился по стенке, не отрывая от тебя взгляда. Я бессильно рухнула на колени и еле-еле подползла к тебе. Глаза высохли от слёз, а щёки болели.

Пожалуйста, вернись.

Ты меня не слышал. Никогда больше не услышишь.

Я резко поняла, что Исми мог меня убить. Ему ничего не стоило это. Нужно было только нажать на курок и выпустить пулю. Но он не сделал это. Оставил в живых.

Пистолет. Я видела его всего пару секунд, но могу описать то, как ненавижу его.

Ты казался мне очень сильным человеком. Ты им и был.

Я не могла поверить, что такого человека могла лишить жизни жалкая металлическая пулька.

***

Я… Я не знаю, как сказать тебе… Вэл, это нелегко, но… Я слышала, как Исми встал и вышел из комнаты, а спустя несколько секунд прозвучал второй выстрел. Он выстрелил себе в голову. Мне жаль, Вэл. Даже если я ненавижу его так сильно, он всё равно был твоим братом. И ты любил его. Мне искренне жаль.

Я не знала, сколько была здесь. Рядом с тобой. Я перестала надеяться, что ты вернёшься. Услышишь меня.

Если бы мне когда-нибудь сказали, что на моих руках будет кровь мёртвого человека, я бы не поверила. Это слишком ужасно. Вэл, держать тебя в трясущихся руках ещё хуже. Я не могла дышать нормально. Потому что знала, что твоё сердце никогда больше не забьётся. Я никогда не увижу твои глаза, никогда не услышу твой голос, который произносит моё имя. Я не могла поверить это.

Я просто не хотела верить.

Я не хотела тебя отпускать.

Слёзы скатывались не переставая, я сидела словно в тумане.

А затем… Я слышала шум наверху, голоса. Не реагировала никак. Тело не слушалось. Я видела яркий свет фонарика и слышала: «Она там». Я сидела спиной к двери и даже не оглянулась на звуки, а только сильнее схватилась за тебя. Но через пару секунд почувствовала, как чьи-то руки пытались меня поднять. И тут проснулся голос. Я кричала так сильно, как могла.

Я не хотела тебя покидать. Останься со мной. Пожалуйста.

Они пытались оторвать меня от тебя. И у них получилось. Голоса раздавались со всех сторон. Они пытались успокоить меня. Но я не могла успокоиться. Слёзы продолжали стекать по щекам. Я видела сквозь белую пелену твоё тело, которое медленно отдалялось от меня.

Нет, зачем они уводили меня от тебя? Не надо! Я брыкалась и пыталась вырваться, но крепкие руки держали меня очень сильно.

Меня вытащили на улицу, яркое солнце жгло глаза. Я не видела ничего, но слышала голоса и сирену полиции. Я начала привыкать к дневному свету и сумела увидеть десять мужчин в военной в форме. Это было похоже на заключительный фрагмент фильма, когда они приходят остановить злодея. Но это смешно. Ты не злодей. Они ошибались.

Руки крепко держали моё тело. Я не понимала, о чём все говорили. Меня положили на носилки, а затем наступила полная тьма.

Я проснулась в палате больницы. Рядом сидели родители и Нил. А тебя не было. У меня начиналась паника. Потому что тебя не было.

Мне сказали, что ты мёртв. Но я не могла поверить в это. Я не хотела верить. Не хотела.

Я несколько дней провела в больнице и прошла все процедуры. Врачи расспрашивали меня, бил ли ты меня, насиловал ли. Я только кричала, что ты никогда не сделал бы ничего подобного. Я сказала, что мы занимались любовью, и ты никакого вреда мне не нанёс, но они не поверили. Мне было очень трудно рассказывать про такое, потому что это сокровенное. То, что было только между нами. Они не обращали внимания на мои слова. Они хотели превратить тебя в монстра, который творил ужасные вещи.

Я была больна. Стокгольмский синдром. Как объяснил врач, то всё, что я чувствовала к тебе не было реальностью. Что я создала связь со своим похитителем, и что это часто случалось при похищениях. Для всех сейчас я была подопытной мышкой. Я отвернулась ото всех. Даже от родителей. Я не могу так. Я очень много раз пыталась донести, что я не сумасшедшая, что я не была больна этим синдромом. Но они не понимали. Я пыталась сказать, что с тобой я была по-настоящему счастлива, что ты хотел сделать меня счастливой, и что ты не был психопатом, но всё, что они мне отвечали на это было лишь то, что мои чувства нереальны. И то, что это только твоя вина. Они отказывались понимать. И я так больше не могла. Я не могла выдерживать их соболезнующие взгляды. Единственный, с кем я чувствовала себя более-менее нормально — это Нил. Смерть старшего брата нас сблизила. И я рада этому.

В то время, когда весь мир был против меня, он поддерживал. Я нашла маленькое спасение в своём младшем брате.

Знаешь, что было самое страшное? Оказаться в окружении всего мира. После того, как столько времени провела наедине с тобой, видеть, как все эти люди тоже могут на меня смотреть. Я чувствовала, как перехватывает дыхание от страха и у меня было только одно желание. Вернуться в ту комнату.

Это место, которое я ненавидела больше всего на свете, но оно было единственным, где я хотела быть.

***

Я вернулась. Вчера. В прежнее место. Мне было это нужно. Очень. Я никому ничего не сказала, просто взяла машину отца и уехала. Тогда не знала, смогла бы я вернуться туда или нет, но мне это было необходимо как наркотик.

Входная дверь была заперта. Нет, я попаду туда. Взяла с земли камень и разбила окно.

Я вернулась.

Можно было объехать, поискать другой вход, но это бессмысленно. Я пошла в твою комнату. Там ничего не изменилось. Я легла на кровать. Думала, что могу почувствовать себя ближе к тебе, но ничего не получалось. Я несколько минут лежала, не двигаясь, а затем встала и направилась туда. Спустилась по лестнице вниз и остановились, вглядываясь в темному и боясь, что сейчас оттуда появится твой брат. А потом я вспомнила, что он с собой сделал. Я медленно спустилась по ступенькам и по-глупому надеялась, что ты мог бы быть там. Живой. Какая же я дура. Остановилась возле ванной. Сердце сжалось. Почему? Потому что там не было белого платья, которое всегда висело. Тебя не было там.

Я вспомнила про смерть моего брата, про нашу первую встречу там. Была мёртвая тишина. Она тебе нравилась? Потому что я ненавижу её. Потому что я не могу услышать твой голос. Вэл, мне так больно. Ты не можешь себе вообразить.

Я должна быть в той могиле, а не ты. Это не твоё место. Нет. Я хочу, чтобы ты был рядом и говорил мне, что на мне красивое платье.

Я тебя ненавижу, чёрт возьми.

Я очень долго стояла перед входом в свою комнату. Она уже не была моей. Там всё убрали. Я никогда не благодарила тебя за лампы, но было мило, что ты заботился обо мне. Я скажу… Спасибо, Вэл, спасибо за такую мелочь. Спасибо, что не оставил меня в темноте, как это было в начале. Спасибо, что позволил увидеть себя. Ты ведь такой красивый. На тебя невозможно не смотреть. А ведь в начале я считала тебя уродом, я ненавидела тебя и не могла предположить, что такой монстр может иметь такую красоту. Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видела. Я до сих пор удивляюсь, что ты нашёл и выбрал меня. По сравнению с тобой я отвратительна.

Я открыла дверь. Мне было больно видеть пустую комнату. Не было больно из-за отсутствия вещей, а из-за того, что тебя там не было. Да, глупая надежда поселилась во мне и не хотела уходить. Но тебя не было там. Тебя просто нет.

Комната не была пуста полностью. В дальнем углу лежала книга Ромео и Джульетта. Я не знаю, как они могли её не заметить. Но она была здесь, лежала на земле в пыли. Я схватила её, прижала крепко к себе и легла туда, где ты последний раз видел этот мир. Я лежала так несколько часов, и только в этой комнате я почувствовала тебя. Твоё присутствие. Мимолётно, но почувствовала.

В течение нескольких часов моё сердце не чувствовало себя таким пустым.

Ты не представляешь, как мне не хватает твоих глаз. Плевать, какие они — зелёные или серые. Они смотрели на меня так, как никто другой.

Порезы на руках заживают очень медленно, и каждый раз, когда я смотрю на них, то хочу вернуться в начало. Нет, я не хочу тех страданий, того ужаса, я хочу твоей заботы. Хочу услышать ещё раз, как ты говоришь мне больше никогда так не делать.

Когда я была заперта в комнате, то держала лезвие в руке и тайно надеялась, что ты придёшь и помешаешь мне, а потом я вспомнила тот вечер, когда мы были в лесу перед остатками твоего сгоревшего дома, когда ты рассказал мне, что наблюдал за мной. Ты сказал, что сидел на дереве напротив моего окна. Тогда я встала и подошла к окну с надеждой, что ты сидишь там. Но, конечно же, тебя не было. Дерево было пустым. Я резко вспомнила те сотни фотографий меня и поняла, что твоей фотографии у меня нет. Ни одной. Нет, нет, я так не хочу забыть твоё лицо. Не хочу.

Я долго плакала в тот вечер. И смутно вспоминала все снимки. Помнила фотографию, когда я спала. Ты был в моей комнате. Прямо здесь. Даже если я тебя не видела, то ты был здесь. Раньше эта мысль сводила меня с ума, но сейчас она приносит только облегчение. Здесь была частичка тебя.

Двадцать один день. Прошёл двадцать один день с твоего ухода. Я знаю это, потому что после больницы меня отвезли домой, а потом пришли полицейские с допросами. Они просили рассказать, что там было. Я не рассказала, потому что это было между тобой и мной. Это было наше. Наш секрет. Они знают лишь то, что ты меня похитил, твой брат тебя убил, а затем сам застрелился. И всё. Я защищала тебя, когда полицейские пытались в чём-то тебя обвинить. Но я умолчала о двух ударах.

Они не хотели ничему верить. В их глазах ты всегда был монстром. Всегда. Потому что мне поставили Стокгольмский Синдром. Каждый грёбаный раз, когда я открывала рот, то все говорили про синдром, и что только из-за него я защищаю тебя. Так почему же они пытаются узнать всё, если всё равно не верят? Почему я не могу молчать?

Затем полицейские стали говорить о тебе. Они сказали, что когда твой дом охватило пламенем, ты был внутри, и тот, кто тебя вытащил — был Исми. После спасения тебя пришлось удерживать насильно, чтобы ты не побежал обратно, пытаясь спасти своих родителей. Боже, Вэл, мне так жаль. Это была не жизнь. Ты не заслужил такого. Я узнала, что твои родители были богаты, и что вы с братом жили на их наследство. А также что ты ходил в музыкальную школу в Лондоне, а потом… Потом после смерти родителей просто увял. Я вспомнила гитары и пианино в твоей комнате. Я уверена, ты был очень талантливым.

Они сказали твою фамилию. Русик. Тебя звали Вэл Русик. Но мне всё равно. Для меня ты был просто Вэл.

До того, как они ушли, я спросила, как они меня нашли и откуда всё это знают. Знаешь, что один мне ответил? Что это ты им сказал. Зачем? Зачем ты это сделал? Почему ты им позвонил и всё рассказал? Почему, Вэл? Почему ты меня просто не отпустил?

Один из агентов сказал, что они были очень удивлены твоему звонку. Настолько удивлены, что спросили, почему ты это делаешь. А ты сказал, что делаешь это для меня. Ты сказал, что хотел защитить меня от себя. Ты идиот, кретин, дурак. Даже если бы ты меня опустил, я бы вернулась к тебе, потому что знала бы, что ты ничего мне не сделаешь. Ты хотел защитить меня от себя? Ты умер из-за меня. Это тебя нужно было защищать от меня. Теперь тебя нет. Кто меня защитит? Кто, Вэл? КТО? Скажи мне. Без тебя я чувствую себя слабой и беспомощной. И только ты и твои руки могли спасти меня. Я могу защитить себя? Нет! Ты виноват во всём. Я никогда не чувствовала себя такой хрупкой, как сейчас. Я всего боюсь, Вэл. Людей, темноты, одиночества, тишины. Даже малейший шум заставляет меня подскочить. Меня пугает всё. А тебя нет рядом, чтобы успокоить. Тебя больше нет, чтобы обнять меня и шептать, что всё хорошо. Посмотри, что ты сделал для меня. Ты полностью разрушил меня.

Я ненавижу тебя, Вэл. Ненавижу потому, что ты всё забрал. Ты разрушил мою жизнь. Ты взял себе всё. Но ещё хуже то, что ты подарил мне. Ты показал, что это была любовь, что настоящая любовь действительно существует, даже если сделал только хуже. Я представить не могла, что кто-то сможет меня полюбить так сильно. Я смогла положиться на тебя, довериться. Ты был первым человеком, к которому я чувствовала такое. Ты смотрел на меня таким взглядом, из-за которого я чувствовала себя особенной. Когда ты говорил моё имя, то это было самое красивое слово в мире. И когда мы занимались любовью, то я никогда не чувствовала себя столь живой.

В тебе было столько злобы, когда ты бил своего брата, но когда ты был со мной, ты дарил такую любовь и был таким нежным, что сложно было поверить, что это был ты. Когда я закрываю глаза, то чувствую кончики твоих пальцев на своей коже. Твои руки — самые красивые, которые я только видела. И я не была удивлена, когда мне сказали, что ты занимался музыкой. У тебя руки музыканта. Я бы хотела почувствовать их на себе ещё раз.

Было так мало времени, но ты подарил мне столько тепла, Вэл. Я рада этому.

Но ты смог через двадцать один день испортить всё. Ты ублюдок, у которого нет совести. Мы могли бы жить вместе, я бы наблюдала за тем, как ты играешь на пианино. Я бы хотела услышать, как ты играешь. Хотя бы один раз. Мы могли бы быть счастливы вместе. Ты и я. Но вместо этого ты превратил мою жизнь в настоящий Ад. Потому что ты просто взял и ушёл.

Ты дал мне всего себя, Вэл. Ты заставил меня чувствовать особенной. Ко мне никто и никогда не относился с таким уважением, как ты. Ты заботился обо мне так, как никто другой. Когда я была в твоих объятиях, я знала, что со мной ничего не случиться, потому что ты был рядом. Ты дал мне почувствовать любовь. Она мощная и глубокая. Это чувство, которое я никогда не смогла бы почувствовать без тебя. Ты показал мне, что такое истинная любовь.

Ты заставил меня влюбиться в тебя, а затем бросил. Твоя любовь ко мне была чиста, но, Вэл, мы всё разрушили сами.

Только в книгах или в фильмах ради любимой девушки парень идёт на немыслимые поступки. Это ненормально. Такого не должно происходить в реальной жизни. Ни один парень не должен умереть ради любви. Это фантастика. Вымысел. Но ты сделал это. Вэл, ты сделал. Ты умер ради моей жизни.

А я стою перед твоей могилой и рассказываю всё это. Я чувствую себя в кино, словно бы сейчас наступала финальная сцена. Драма, над которой все бы плакали. Но мы не в кино. Ты не будешь ждать меня за кулисами и не похвалишь прекрасной актёрской игре. И не принесёшь горячий кофе, потому что я умираю от холода. Этого не случится, потому что мы в реальности. Ты мёртв. По-настоящему мёртв. Нет никаких камер, сценариев, есть только могила, на которой выгравировано твоё имя.

Я долго пыталась понять, почему ты сделал это. Почему ты пожертвовал собой ради меня. Теперь понимаю. Здесь был выбор: либо я без тебя, либо ты без меня. Но ты не смог бы жить без меня. На самом деле, ты такой эгоист, Вэл. Ты не спас меня в тот день, ты спас себя. Ты подарил себе свободу, а меня оставил здесь и каждый день напоминаешь о себе. Я не могу без тебя. Все твердят, что «Тина, ты не любишь его, это Стокгольмский Синдром». Нет. Они не правы. А, может быть, правы. Я не знаю. Не понимаю. Может быть, всё, что я чувствую к тебе, я не должна чувствовать на самом деле. Возможно, они правы, и что этот грёбаный синдром туманит чувства и разум. Но что он меняет? Ничего. Я люблю тебя, Вэл. И в тот день ты не единственный, кто получил пулю в сердце.

Ты научил меня любить и оставил одну. С кровью на руках, разбитым сердцем и полностью разрушенной. Ты обещал, что не оставишь меня. Помнишь? Ты обнимал меня так сильно и обещал, что не оставишь.

«Я обещаю, Тина».

Это твои слова, Вэл. Ты обещал, но оставил. Я ненавижу тебя. Ненавижу за ложь. Ненавижу за то, что перевернул мою жизнь с ног на голову. Ненавижу за то, что влюбил в себя и ушёл, когда такое прекрасное чувство заполонило тело и разум. Ненавижу за то, что ушёл, и теперь я не могу найти причину жить. Я не сдаюсь, но жизнь не имеет смысла без тебя. Она кажется пустой, неинтересной. Я провела двадцать один день с тобой, а потом двадцать один день без тебя. И я не хочу больше быть без тебя. Ты ушёл двадцать один день назад, а мне кажется, будто бы прошла вечность.

Я украла пистолет из кабинета отца. Видишь его? Не иронично ли, что моя любимая книга — это Ромео и Джульетта? Я читала её так много, что знаю наизусть. Но я никогда не понимала её, пока не встретила тебя. Это не просто история. Любовь толкает на безумные вещи, но потеря любимого человека ведёт к разрушению.

Я помню, как ты сказал: «Не делай глупые вещи, Тина». Знаешь, что? Ты больше не можешь ничего сказать. Ты потерял на это право, когда закрыл глаза и ушёл. Потерял, когда решил защитить меня. Можешь представить себе, что я сейчас чувствую? Я жива, но больше не чувствую биения сердца. Я оболочка, Вэл, и вот, как я себя чувствую. Моё сердце остановилось тогда, когда остановилось твоё. Это твоя вина. Но я не могу без тебя жить. Ты оставил меня совершенно одну. Одиночество буквально съедает меня изнутри. Я не хочу больше быть одна. Я хочу быть с тобой.

Двадцать один день был с тобой. Двадцать один день был без тебя.

Я хочу вечно быть с тобой. Чтобы сбиться со счёту, сколько мы рядом.

Если бы ты знал, насколько сильно я тебя ненавижу. Ненавижу до боли. Ненавижу так, как ты любишь меня.

Ты любил меня и хотел, чтобы я полюбила тебя. У тебя получилось. Я люблю тебя, Вэл.

Я люблю тебя так же сильно, как ненавижу.
​
​Громкий выстрел нарушил мёртвую тишину.

Тело девушки в белоснежном платье лежало на могиле молодого человека, который уничтожил её.

Были Ромео и Джульетта и Тина и Вэл.

Всё равно, что будут говорить и писать в газетах на следующий день.

Потому что только они знали, что такое сила любви и разрушения на самом деле.

Это сумасшествие.

«Влюбившись, я достигла настоящего безумия.

Что некоторые называют безумием, то я называю любовью».
​
​Мы замерзаем насмерть,
Веря в обеты людей.
Чёрствое зимнее счастье -
Саван снегов - постель.

Стынут порывы дыхания,
Лай превращается в хрип.
Держит одно ожидание
Нового света зари.

Тени мелькают, брешут.
Скажешь, ещё один пёс?
Мы, согревая надежду,
Терпим собачий мороз...
​
​Для Тины в её Апрельский День Рождения-2018...