Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Красные, сильные – Куклы очень страшные. Четвёртая часть

Лицо, смотревшее на меня, вызвало мурашки на спине. Как такое было возможно, чтобы Элизабет выглядела в точности, как я?

Вэл застонал.

Я проглотила ком, застрявший в горле, и дрожащими руками запихнула фотографию себе в лифчик. Но когда я сделала шаг, чтобы убежать отсюда, ноги вдруг стали ватными, из-за чего я упала.

Вставай, идиотка. Вэл просыпается. Убирайся!

Я снова поднялась, ноги по-прежнему были слишком шаткими. Моя голова закружилась, и я знала, что если бы у меня в желудке была какая-то еда, то меня стошнило бы.

Ничего из этого не имело смысла. Как Элизабет могла выглядеть, как я? Как моя мать? Элизабет ведь младше меня, поэтому не было никаких шансов, что она могла бы быть моей матерью. Неужели я на самом деле её клон? Или близнец? Я не знала этого, потому что никогда ничего подобного не спрашивала. Всегда были только я и Стивен, никого больше.

Я посмотрела на Вэла, попятившись назад, не удержалась на ногах и плюхнулась на пол. Он стоял, приложив руку к затылку. На его голове и руках выступили вены. Если бы Вэл не собирался убить меня, то я находила бы его достаточно привлекательным. Края картин впились в мою кожу, вызывая острую боль.

Вэл снова застонал, и я поняла, что сильно ударила его.

Я быстро поднялась на ноги и побежала так быстро, как только могла на своих слабых ногах.

Я споткнулась на лестнице, едва сумев удержаться на ногах. Если бы я снова упала, то Вэл мог бы поймать меня, ведь он уже проснулся. Даже, если он и был ранен, я уже прекрасно знала, на что тот способен.

Достигнув передней двери, я крепко сжала холодную металлическую ручку. Тянула и тянула до тех пор, пока не почувствовала острую боль в области плеч.

Дверь не отворилась.

Я тихо выругалась. На лбу выступили капельки пота. Я запыхалась.

Я устала. Слишком устала.

Мои глаза начали закрываться, голова закружилась. Ноги задрожали, и я упала на колени, отмечая, что вся комната вокруг меня завертелась. В глазах потемнело.

***

— Подожди, она просыпается.

— Плохо.

— Голова должна болеть.

— Должно быть, она сильно ударилась, когда упала.

Голоса лишь усилили мою головную боль.

Я пыталась сказать им, чтобы они замолчали, но не могла из-за сухости во рту.

— Вот, мисс Баранова, немного воды.

К моим губам поднесли холодный стакан с водой, и я блаженно отпила немного. Мои глаза всё ещё были закрыты, от чего я чувствовала дискомфорт. Через пару секунд женщина, которая со мной говорила, убрала стакан и…

Подождите, говорила женщина? Женщина?

Последнее, что я помнила, — себя и Вэла в кукольном домике.

Я распахнула глаза, и их сразу начало жечь от света. Я прошипела и попыталась прикрыться рукой, но трубка в руке остановила мои движения.

— Оксана, успокойся, пожалуйста. У тебя шок.

Я снова открыла глаза и на этот раз увидела старшую медсестру Веру.

Старшая медсестра Вера!

Я ещё никогда не была так счастлива видеть её.

— Вера, — воскликнула я.

— Да, это моё имя.

Женщина крепко обняла меня. Моё сердце бешено колотилось. Что произошло? Как я оказалась здесь?

Мои глаза отыскали зеркало позади Веры. Прядь моих волос по-прежнему отсутствовала, как и прежде, когда Вэл вводил сыворотку в мою шею. Неужели он меня отпустил? Как..? На моих щеках горели царапины. Они были там, и я чувствовала жгучую боль.

— Ч-что случилось? — пробормотала я, когда Вера отстранилась.

Женщина провела руками по своим волосам и громко выдохнула.

— Ты ушла на свой пост на дежурство. Но когда медсестра пришла утром, чтобы сменить тебя, то тебя там не оказалось. Поэтому мы начали искать тебя. Ты была найдена в передней части палаты Вэла, вся в крови и в бессознательном состоянии. Мы нашли тебя спустя пару часов, и сейчас ты находишься в больнице.

Это был всего лишь один вечер. Прошло всего двенадцать часов.

— Мы не знаем, что ещё случилось, — проговорила Вера. — Ты пробудешь в больнице около трёх дней, и после сможешь вернуться на работу или упаковать свои вещи и уехать отсюда. Мы все поймём, если ты выберешь второй вариант.

***

Следующие три дня в больнице были проведены за тестами. Они сделали тест на голову, чтобы проверить, получила ли я какие-нибудь травмы головы, и не забыла ли я что-то из своей прежней жизни. Ничего этого не было. Они провели тесты на ногах, чтобы знать, слишком ли они устали. Но не было никаких опасных травм, кроме нескольких синяков. Также, они провели тест на мои легкие, чтобы удостовериться, что всё работает хорошо.

Я была совершенно нормальной, если не учитывать синяки на ногах и царапины на щеках.

— Они пройдут? — я спросила медсестру, когда она вытаскивала трубку из моей руки.

— Кто они? — это была молодая девушка, немного старше меня. Её волосы были светлыми, а глаза светло-карими. Заострённые черты лица и большой нос, не мешали девушке в целом оставаться красивой.

— Отметины на моих щеках.

Она внимательно посмотрела на меня, сканируя моё лицо.

— Они никогда не исчезнут бесследно. Простите. Они, кажется, глубоко под кожей. Я никогда не видела ничего подобного.

Я тяжело вздохнула, посмотрела на себя в зеркало и провела рукой по царапинам. Если Вэл сделал это в кукольном домике, то почему они не исчезли?

— Всё готово, — произнесла медсестра, улыбаясь.

— Спасибо, — я слабо кивнула.

Я всё ещё была потрясена тем, что произошло, поэтому осматривала каждый угол, пока шла к лифту. В любой момент кто-то мог подойти сзади и схватить меня. Я покачала головой. Нет. Никто не собирался нападать на меня. Вэл был в психбольнице, я — нет. Я была в безопасности.

Нажав на кнопку лифта, я прижала кофту к своей груди.

Всё, что мне нужно было сделать, — это вернуться в психбольницу, собрать свои вещи и уйти. Я никогда не пойду туда снова. Вэл не только напал на меня, он ещё и причинил мне вред. Каждую ночь, пока я лежала в больнице, меня преследовали кошмары: я бегу, Вэл преследует меня, куклы окружают меня, я попадаю на острый кусок дерева… и просыпаюсь. Эти кошмары пугали меня, поэтому я боялась ложиться спать.

Лифт щёлкнул, и дверь отворилась. Я мягко улыбнулась мужчине, находящемуся в лифте. Он был одет в больничный халат, поэтому я хотела показаться милой.

— Какой этаж? — спросил он, улыбаясь, отчего мой желудок совершил двойное сальто. Его зубы были белыми и ровными, каштановые волосы короткие, и только одна прядь спадала на его голубые глаза.

— Эм… первый, пожалуйста.

Он был красив, хоть и страше меня где-то лет на пять. Мужчина был высокий и худой. Я поняла, что уставилась на него, только тогда, когда двинулся вниз.

— Что-то случилось, мисс?

Мои щёки покраснели, и я покачала головой.

— Нет, ничего страшного. Извините.

В лифте образовалась тишина вплоть до третьего этажа, где врач вышел. Когда мужчина выходил, то его рука скользнула к моей, оставив там клочок бумаги. Потрясённая я посмотрела на листочек и заметила там его имя и номер телефона. Эндрю Карсон.

Но когда я подняла взгляд, дверь уже была закрыта.

***

— Так ты уходишь?

— Да.

Я стояла в офисе Веры, мои вещи уже были упакованы. Когда я находилась здесь, то по моей спине бежали мурашки, поэтому я хотела поскорее убраться отсюда.

Я продолжала оборачиваться, боясь, что Вэл выскочит откуда-то сзади. Он знал, как выбраться из своей палаты, и мог сделать это в любой момент.

— Мне нужно задать тебе ещё один вопрос, — сказала Вера. Хоть я и видела её три дня назад, но сейчас она казалась мне старше. Под глазами образовались мешки, словно она не спала слишком долго. Её волосы выглядели слабее, а сама женщина немного похудела.

— Хорошо, — я кивнула. На мне была шапка, чтобы никто из людей не смог увидеть отсутствующую прядь волос на моей голове. Я знала, что мне нужно было бы обрезать волосы, но и боялась этого.

— Вэл напал на тебя?

— Да.

Вера побледнела.

— Установите замки получше в его палате, — сказала я, поднимая свой чемодан. — Спокойной ночи и спасибо за помощь.

Я вышла из кабинета и пошла вниз по коридору к двери. Я не знала, как люди могли продолжать работать здесь, зная, что Вэл напал на меня. Я не рассказывала им о кукольном домике, потому что была уверена, что они не поверят мне. Чёрт, даже я не верила в это. Это могло быть каким-то сном. Очень яркий сон, где я почувствовала боль и получила шрамы.

Я выдохнула, когда моя рука коснулась деревянной двери.

— Надо вернуться к маме, — пробормотала я, выходя из здания.

Когда я шла по алее, то чувствовала, словно кто-то следил за мной.

Я оборачивалась, но никого не замечала. Однако ощущение не исчезало.

Посмотрев на окна, в одном из них я заметила фигуру. Это был силуэт, поэтому я точно не знала, кто там стоял. Тень держала что-то в руке, поворачивая и потягивая…

Мои ноги перешли на бег, и я побежала быстрее, чем кто-либо успел бы произнести: «Ку-ку».

​Спустя пять месяцев

Ночь не могла быть более прелестной.

За окном ресторана кружился снег, превращаясь в воду, как только касался стекла. Люди, снующие вокруг, кутались в свои пальто, но в помещении было тепло. Огни освещали комнату золотым светом, добавляя изящности розам, которые покрывали стены ресторана. Пахло свежеиспеченным хлебом и морепродуктами. Стулья были золотыми, покрытыми белой тканью. На мне — длинное серебрянное платье, обнажающее одну ногу при ходьбе. Моя кожа выглядела необычайно бледной, но я знала, что люди смотрели не на меня — на платье.

Волосы были собраны в пучок, лишь несколько прядей обрамляли моё лицо. Макияж идеально скрывал мои шрамы на щеках. Я потянулась за стаканом холодной воды, всё ещё смеясь.

Эндрю всегда рассказывал смешные вещи.

Он сидел напротив меня, его волосы были зачёсаны назад. На нём — строгий костюм и чёрный галстук. Он выглядел действительно красивым.

Эндрю перестал смеяться и сделал глоток воды, но я заметила, как покраснели его щёки. Он смотрел на меня так, как я всегда хотела, чтобы на меня смотрели. Словно я единственная женщина на всей планете.

Эндрю заставлял меня чувствовать себя красивой. Он всегда держал меня за руку в публичных местах, представлял меня друзьям. Это было то, о чём я всю жизнь мечтала, но что-то меня останавливало думать так.

Всё было слишком идеально, слишком совершенно.

Мы с Эндрю начали встречаться спустя неделю после того, как я уехала из психиатрической больницы. Я позвонила ему, сказала, кто я такая, и мы проговорили целую ночь. Именно тогда я и поняла, что он будет моим единственным.

И я надеялась, что он чувствовал то же самое.

Эндрю протянул свою руку ко мне и крепко сжал мою ладонь, заставив меня оторваться от своей тарелки и посмотреть на него. У меня перехватило дыхание.

— Что?

Он лишь улыбнулся, закусив нижнюю губу.

— Что? — на этот раз я спросила громче, подумав, что парень просто не услышал.

Он усмехнулся и полез правой рукой в карман, а затем опустился передо мной на одно колено. Слёзы уже застилали мои глаза.

— Оксана, — сказал он, слегка дрожащим голосом. Казалось, что Эндрю волновался. — Я люблю тебя, ты знаешь об этом. И больше всего на свете я хочу просыпаться рядом с тобой каждый день. Поэтому... Ты выйдешь за меня?

— Да... Конечно, да, — моя рука дрожала, когда он надевал кольцо на мой безымянный палец. Слёзы скатывались по моим щекам, я чувствовала себя живой. Я чувствовала себя живой и счастливой, всей душой желая, чтобы так было всегда.

***

Громкий звонок моего телефона разбудил меня в три часа утра.

Я застонала, пытаясь дотянуться до него.

— Боже, Оксана, просто ответь. Это раздражает, — проворчал Эндрю рядом со мной и повернулся ко мне спиной.

Я села на кровати, включив лампочку на прикроватной тумбочке. На протяжении двух месяцев мы с Эндрю снимали небольшую квартиру. Во-первых, я не хотела возвращаться к маме, ведь она заставила бы меня работать у неё. К тому же Эндрю предложил мне переехать к нему немного позже. Но я до сих пор искала работу.

Я схватила телефон, зевая и убирая волосы с лица.

— Да? — раздражённо проворчала я.

— Оксана! Слава Богу, ты всё ещё жива, — голос на другом конце был похож на Верин. Она не звонила мне несколько месяцев.

— Вера? — голос понемногу начал отходить ото сна. — Сейчас три часа утра. Что-то серьёзное?

Её голос звучал так, словно она была в панике, это заставило меня напрячься. Я никогда не слышала Веру такой, даже в тот день, когда я сказала, что Вэл напал на меня.

— Есть кое-что, что ты должна знать. Кое-что ужасное.

— Что?

— Ты должна быть осторожной, Оксана. Ты должна скрыться. Он идёт за тобой. Вэл, — телефон вылетел из моих дрожащих рук.

Всем, что я успела услышать было лишь то, что Вэл сбежал.

​Я застыла, сердце бешено стучало, а руки тряслись. Внезапно в комнате стало слишком холодно, поэтому я обняла себя руками. Эндрю заговорил первым хриплым ото сна голосом.

— Что-то случилось?

На второй линии Вера продолжала предупреждать меня, но я не слушала. Я ничего не отвечала, поэтому в конце концов медсестра сдалась и сбросила вызов после очередного предупреждения.

Я повернулась к Эндрю, и он внимательно заглянул в мои глаза. Он вылез из-под одеяла, его пижамные штаны слегка сползли на бёдра. Если честно, то мой парень не был накачанным. У него не было кубиков пресса или огромных мышц на руках, но меня это не волновало. Я по-прежнему любила его, ведь Эндрю был тем, кто мне нужен, особенно после всего, что случилось со мной. Парень отвлекал меня, делал всё, чтобы я забыла о том кошмаре.

Он подошёл ко мне, положив руки на плечи, и повернул к себе так, чтобы я смотрела на него. Его глаза были того же цвета, что и его волосы, — коричневые. Во взгляде читалось беспокойство.

— Что-то случилось, иначе тебе не звонили бы так поздно, — мягко проговорил он. — Ты можешь рассказать мне.

— Я знаю, что могу, — я кивнула, замолкая. Слова не хотели вырываться из моего рта.

— Так скажи. Ты выглядишь напуганной. Расскажи, и я смогу помочь.

Я никому до этого не рассказывала всю историю о том, что со мной произошло в психбольнице. Я начала говорить только спустя несколько вдохов. Я рассказала ему всё: от первой ночи там вплоть до того дня, когда я проснулась в больнице. И всё это время его лицо оставалось непроницаемым. Эндрю не улыбался и не хмурился. Он просто слушал, гладя мои руки.

Эндрю молчал кое-какое время. Это было сложно, мне казалось, что я разбила всё хрупкое счастье между нами.

— Я знаю, это тяжело осознать, но мы собираемся пожениться...

Я не договорила, меня перебил Эндрю.

— Эта его одержимость тобой. Она не нравится мне, — он отвернулся, крепко сжимая мою руку. — Он слишком молод для тебя. Он не отличает любовь и влюблённость. Я думаю, что Вил просто...

— Вэл, — исправила я Эндрю, прерывая его мысли. Но грозный взгляд парня заставил меня заткнуться.

Неужели он ревновал?

— Неважно, — бросил Эндрю. — Он психически больной. И теперь — что? — идёт за тобой? Нет, я не позволю причинить тебе боль, — парень протянул руку, касаясь шрамов на моей щеке, даря мне своё тепло. Эти шрамы напоминали мои кошмары каждый раз, когда я смотрела на себя в зеркало.

— Я не знаю, что делать, — мой голос прозвучал страшно. Я никогда не чувствовала себя настолько уязвимой. И это не нравилось мне. Это звучало плохо. Я всегда была бойцом, но теперь ощущала себя поражённой. Невольно слёзы начали течь по моим щекам, поэтому Эндрю притянул меня к себе, крепко обнимая.

Я была счастлива, что именно он стал тем, кому я показала свою слабость.

***

Мои глаза жгло, когда я проснулась на следующее утро.

Свет попадал в спальню, освещая её в золотистый цвет. Наверное, уже был обед. Было слишком тепло, как зимним утром. Я провела рукой по волосам, которые были связаны на затылке. Посмотрела налево, но та часть кровати была пустой, лишь смятые простыни и одеяло. Всё выглядело так, словно он пошёл в ванную.

— Эндрю? — крикнула я, но ответа не получила.

Я нахмурилась. Где же он мог быть?

Я вылезла из кровати, надела белый махровый халат, слабо завязав на бёдрах. Пол был слишком холодным для моих босых ног, поэтому я быстрее обула домашние тапочки. Я снова позвала парня, когда вошла в кухню, ожидая услышать звук жарящейся яичницы и запах жареного бекона, но ничего этого не было. Эндрю не было на кухне.

В раковине по-прежнему стояла вчерашняя посуда. Эндрю ненавидел беспорядок, поэтому всегда мыл посуду. Но сейчас там была гора посуды и бокал из-под вина, торчащий в правом углу.

Что-то было не так, и я убедилась в этом, когда заметила записку на холодильнике. Я сняла оранжевый магнитик и сжала в руках записку. Я пробежалась глазами по содержанию записку и прикрыла рот рукой от ужаса.

Милая,

Я не хотел тебя будить. Ты выглядела слишком красивой, слишком спокойной.

Поэтому я и пишу записку. У меня не было времени вымыть посуду, поэтому сделай это для меня. Ты знаешь, как сильно меня раздражает беспорядок.

Я не хочу, чтобы ты последовала за мной. Я ведь знаю, что ты будешь пытаться. Не делай этого, Ксан, пожалуйста. Я умоляю тебя не делать этого. Но я знаю тебя. Услышав твою историю ночью, я буквально сошёл с ума и не спал всю ночь. И вот в шесть утра я в спешке пишу тебе эту записку. Это несправедливо, я знаю. Я должен был тебя разбудить и сказать всё в лицо, но ты слишком мило спишь.

Я иду в психиатрическую больницу.

И это решение окончательное. Я собираюсь найти то, что зовётся Вил или Велас... неважно. Я не могу допустить, чтобы он пришёл за тобой и причинил боль.

Я люблю тебя, Ксана.

Будь осторожна.

С любовью,

Эндрю.

​Если Эндрю надеялся, что я останусь дома из-за предупреждения, то он глубоко ошибался.

После прочтения его записки я тот час побежала в спальню, чтобы снять с себя пижаму. Надела старый свитер с замочком, чёрные легинсы и обула свои зимние сапоги. Кудрявые, не расчёсанные волосы я стянула в пучок на затылке. Надев перчатки на руки, схватила с комода ключи от машины и выбежала из дома, не позаботившись о том, чтобы запереть входную дверь.

Машину постоянно заносило из-за льда, и два раза я почти не потеряла контроль над автомобилем, но вскоре добралась до места, которое мне было нужно: психиатрическая больница.

Я знала, что там не было Вэла; он сбежал.

Я припарковала автомобиль в нужном месте и побежала к входной двери. Запыхавшись, всё-таки добралась до Веры. Вера спокойно сидела за столом. Её карие глаза расширились, когда она заметила меня.

— Оксана? Что ты здесь делаешь?

— Кто-то по имени Эндрю приходил сюда сегодня? — я проигнорировала вопрос старшей медсестры.

— Эм... Да, был кое-какое время назад, — Вера изумлённо моргнула.

— Куда он пошёл? — мой голос был требовательным, я почти кричала. Вера пыталась успокоить меня, но я лишь отмахнулась. — Скажи мне, куда он пошёл.

— Он поехал в Чешир... с одной из наших медсестёр.

— Зачем?

Вера нервно сглотнула, а её лицо утратило всякий цвет.

— Найти одного человека.

— Кого?

Я была готова перепрыгнуть через стол, схватить Веру за воротник и хорошенько встряхнуть, пока она не скажет то, что мне необходимо было знать.

— Элизабет.

***

Я сидела, прикрыв своё лицо руками, а Вера стояла позади меня, спокойно поглаживая мою спину. Эндрю поехал на поиски Элизабет? Я пожелала, чтобы он оставил всё это дело. Вэл не беспокоил меня в течение пяти месяцев, и я была счастлива всё это время.

Теперь Эндрю стал делать что-то за моей спиной, и это разочаровало меня. Я не была маленькой девочкой, которая нуждалась в защите. Я могла позаботиться о себе сама.

В психбольнице пахло лекартсвами, а моющие средства заставляли глаза слезиться. Стены были белыми, как и в обычной клинике. Но это был только коридор. Стены в помещениях, где находились пациенты, были из красного крипича. Долина Кукол была самым отвратительным коридором из всех. Поэтому было понятно, почему там мало кто желал работать.

— Оксана, что происходит? — спросила Вера после длительного молчания.

Я сделала глубокий вдох, опустила руки и посмотрела на Веру. Я знала, что мои глаза опухли и покраснели.

— Они пошли искать Элизабет и Вэла, и... — я замолчала, чувствуя, как слезы начали скатываться по моим щекам. Я смахнула их.

— Кто такая Элизабет? — спросила медсестра, нахмурив брови. Это действие сделало её ещё старее.

Я прочистила горло и уткнулсь взглядом в стену напротив.

— Элизабет — девушка, к которой Вэл испытывает чувства. Она не любила его, и это свело его с ума. Он разозлился и прибегнул к насилию. И, видимо, я слишком похожа на неё. Мы можем быть близнецами. И вот почему красный выводит его из себя. У Элизабет красные волосы, у меня тоже. Его семья никогда не позволяла ему делать то, чего Вэл хотел. Ему не позволяли играть с тем, с чем он хотел, и это вызывало у него ярость. Он разрушил кукольный домик из-за того, что хотел играть с ним. И если не мог Вэл, то не могла и его сестра... Вэл убил своих сестру и маму. Их тела в его палате, где-то в задней части. От них, наверное, остались только кости.

Казалось, что я лишь сильнее запутала Веру.

— Оксана, мы обе знаем, что Вэл просто псих. Именно поэтому он так увлёкся тобой. И Эндрю — твой парень... Я уверена, что он собирается покончить с этим.

Я кивнула, хоть и желала, чтобы он не делал этого. Я хотела сказать это, но не могла, ведь во рту было слишком сухо.

— Но я не понимаю, как Элизабет поможет ему?

— Может, если они смогли бы привезти её сюда, то у нас была бы возможность увидеть Вэла. У вас была бы возможность снова запереть его в палате, — я пожала плечами.

— Звучит, умно.

Между нами воцарилось молчание. Я продолжала смотреть на стену, сердце бешено билось, а пот покрывал мою спину. Я не хотела, чтобы Эндрю пострадал. Не хотела, чтобы Вэл нашёл его прежде, чем мой парень найдет Элизабет. Жаль, что у меня не было возможности догнать их. Они были на несколько часов впереди меня.

— Элизабет живет в Чешире? — я спросила после длительного молчания.

Вера кивнула.

— Мы нашли её на фейсбуке, и она сказала, что живёт там.

— Я еду.

— Что?

Я встала и посмотрела на Веру.

— Я собираюсь найти её. Я не позволю им пострадать. Если кто-то и должен сделать это, то только я. Именно с меня всё началось.

Вера вздохнула, но не протестовала. Должно быть, она согласилась со мной, хоть часть меня и не желала впутываться во всё это. Никого не волновало — умру я или нет. Помимо человека, за которого я собиралась выйти замуж. Но было похоже на то, что это могло и не произойти. Я кивнула сама себе.

Я пошла прочь, когда крик Веры остановил меня. Я обернулась с широко раскрытыми глазама, а Вера уткнулась взглядом в мою правую руку.

— Что?

— У тебя... кровь.

Я посмотрела на свою правую руку: рукав свитера пропитался кровью. Я закричала, мои руки дрожали, когда я снимала свитер, не беспокоясь о том, что под ним всего лишь топик. Почему, чёрт возьми, у меня шла кровь?

Мои глаза расширились, когда я увидела надпись на своей руке, из каждой буквы которой капала кровь.

Привет, моя прекрасная Оксана!

Я тихонько выругалась.

— Кто это сделал? Что это? — я спросила у Веры, но та лишь покачала головой и ответила, что не знает, как это вообще возможно. Она не видела никого, кто мог бы прикоснуться ко мне. В коридоре не было никого, кроме нас.

— Оксана, посмотри.

Я посмотрела на свою руку, а мои глаза расширились от испуга, когда я смотрела, как на моей коже появлялись буквы. Теперь было ещё больше крови, капающей на пол и вызывающей тошноту.

У меня кружилась голова.

Ты моя кукла вуду. Я контролирую тебя.

— Что? — Вера тяжело дышала. Комната начала вращаться вокруг меня из-за того, что я потеряла столько крови.

— Это он, — тихо прошептала я. — Он сделал куклу вуду. Настоящую. Для меня.

А затем всё потемнело.

​Туман оставил россыпь капель на стекле,
Как будто плакал и скорбил во тьму ночную.
Ты прочь ушёл, забыл ранимую, ручную
Больную Душу, и записку на столе:

"Не плачь, не жди меня. Обратно не вернусь.
Я всё своё забрал. Живи теперь, как хочешь".
Внизу - размашистый автограф, быстрый росчерк,
Знакомый каждым завитком ей наизусть…

Душа всплакнула о жестоком бытие,
Без сил и мыслей опустилась на колени,
Как если б боль передавалась в поколеньях,
Стремясь на вытесанной вьюгами ладье
Достичь небес и раствориться в вечном сне…
О, как пустынна в эту ночь была квартира!
Лишь только хрупкая Душа, бледней вдвойне,
Слова Офелии твердила из Шекспира…

Туман рассеялся к полудню, а за ним
Прокрался дождь, гнетя томительную влажность
В одной квартире средь домов многоэтажных,
Принадлежавшую возлюбленным двоим.

"И ты не плачь, когда сюда придёшь однажды,
Найдёшь меня последний раз в цветах любви.
Я не смогла бы никогда остановить
Пожар жестокости твоей, ведь я бумажна,
Ведь я хрупка, как те увядшие гвоздики,
Что ты дарил мне так давно. Будь счастлив впредь.
Я не могла бы дальше жить и не жалеть
Любви, подаренной тебе, Любви великой"

Опубликовано: 2018-03-20 09:58:35
Количество просмотров: 169

Комментарии