Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Жар твоих волос — угли в январском костре. Четвёртая часть

Чтобы купить кольцо Вэлу понадобилось две недели. За это время он обошёл семь ювелирных магазинов. Рейчел ясно дала понять, что хочет округлый солитёр и белое золото – ничего вычурного. Традиционное, элегантное, простое. Но Вэлу никак не удавалось выбрать – всегда казалось, что в следующем магазине он увидит нечто более привлекательное. В конце концов ему пришлось остановиться просто потому, что сроки поджимали. ФБР не примет в качестве уважительной причины манкирования обязанностями выбор обручального кольца.

Вэл вытер вспотевшие ладони о бледно-зелёную обивку дивана в гостиной Рейчел. Господи, как же люди это делают? Он запаниковал, дыхание перехватило, словно от удара в солнечное сплетение, и во рту пересохло.

- Держи, дорогой. – Рейчел вернулась из кухни с двумя бокалами вина. Один протянула Вэлу и устроилась рядом, свернувшись калачиком. – О чём ты хотел поговорить?

- Рейчел, я… - Вэл откашлялся.

Рейчел знала, к чему всё идёт, просто ждала, когда он произнесёт эти слова вслух, и смотрела на него с улыбкой в глазах. Они встречались почти год, и Вэл знал, что она как минимум полгода в ожидании. Что касается его самого, то уже на первом свидании он понял, что Рейчел – хороший «материал» для подходящей жены, как говаривал его брат Скотт.

С самого начала Рейчел хоть и благосклонно приняла его род занятий, но без особого энтузиазма. Не то что те дамочки из бара, у которых загорались глаза, словно они открывали шкатулку с драгоценностями, когда узнавали, что Вэл – агент ФБР. После парочки «маргарит» девицы начинали шутить по поводу его «вооружения» и интересовались, есть ли у него при себе наручники. Он же чувствовал себя неловко и смущённо, не в силах сразу же свалить.

- Вэл? – Рейчел положила узкую ладонь ему на плечо. – Так что?

Он не смог опуститься на одно колено, просто достал из кармана чёрную бархатную коробочку и вдохнул, чтобы успокоиться:

- Рейчел, ты выйдешь за меня? – Его глаза метались от её лица к футляру.

- Вэл! – Рейчел широко улыбнулась. – Да! Да!

Она повисла у него на шее и прижалась щекой к щеке, смеясь и одновременно плача.

- Осторожно. – Вэл немного отстранился, чтобы пальцем подхватить слезинку с её ресниц. – Не урони кольцо в вино.

Рейчел глянула на бриллиант, словно только что его заметила:

- Оно великолепно. Именно такое я и хотела. – Она протянула дрожащую руку. – Наденешь?

Вэл кивнул, взял кольцо с бархатного ложа – такое тонкое и маленькое в его ладони - и надел на палец Рейчел. Они смотрели, как камень собирал комнатное освещение и отблесками расплёскивал обратно по стенам.

- Я так счастлива!

Вэл осторожно поцеловал её в приоткрытые губы. У него столько накопилось на душе, но он не мог с ней поделиться, потому что даже сейчас, когда ему казалось, что он получил всё, что ему нужно, в голове звучал тихий, но настойчивый и неумолимый шёпот: «Зачем ты это делаешь?» - видимо, его ни на минуту не обмануло кольцо с бриллиантом на пальце у Рейчел.

Дэнни уже слегка набрался. В доме была лишь одна бутылка виски, и он не хотел её опорожнить – вдруг Вэлу вечером тоже захочется выпить; только это удерживало, чтобы не налакаться вздрызг. После всего, что он сказал тебе… Правда жестока, да, Дэнни?

Последний вопрос прозвучал в голове голосом отца – старик не уставал повторять это день за днём. Он говорил какую-нибудь гадость, плевал в детскую душу, а потом добавлял: «Правда жестока, да, Дэнни?». Отец умел виртуозно засадить в спину нож и там несколько раз его повернуть.

Дэнни почувствовал укол вины за то, что сбежал, оставив с ним мать, отказавшись принимать на себя всю силу его гнева.

- За тебя, старый ублюдок, - прошептал Дэнни, подняв бутылку к серебряному лучу, застенчиво пробивающемуся через плотные облака.

Он понимал, почему Вэл так поступил. Дэнни разглядел борьбу между желаниями тела и разума, которая разрывала того надвое. Но это всё равно не сглаживало яд и презрение в его словах. Уже давненько никому не удавалось столь сильно задеть Дэнни. А поцелуй не выходил из головы, открыв в душе дверь, которую, казалось, он заколотил навсегда.

В похоти не было ничего нового. Дэнни никогда не отказывал себе в плотских удовольствиях. Но нахлынувшее желание оказалось чем-то незнакомым – желание чего-то большего, чем удовлетворение сексуального аппетита, своего и партнера, желание приласкать, успокоить, разгадать. Неизведанная территория пугала почти так же, как и манила. Этот поцелуй затягивал во тьму и туман, но, возможно, такое в порядке вещей. Дэнни не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя в безопасности.

Завязывал бы ты с этим, Дэнни – ты, вероятно, последний дурак, если чувствуешь к этому человеку… хоть что-то, чтобы верить ему.

- Эй, - послышался резкий окрик из-за плеча.

В самый последний момент Дэнни успел зажать коленями выскользнувшую из рук бутылку:

- Чёрт! Ты меня напугал.

- Извини. – Вэл застыл, высунув на балкон голову.

- Да ладно, заходи. – Дэнни махнул рукой. – Я не стану на тебя набрасываться.

- Ах спасибо, – ответил Вэл невозмутимо. – Как можно отказаться от столь радушного приглашения?

Он вышел на балкон и уселся рядом в шезлонге, молча вытащил сигарету, но не стал просить огонька – достал из кармана спички.

- Будешь? – предложил Дэнни, протягивая бутылку.

- Давай, - осторожно согласился тот.

- Как там Рейчел?

Вэл напрягся:

- Я не встречался с Рейчел.

- Тогда где ты был?

- Работал.

- Думал, что твоя работа - это я.

- Точно.

Дэнни рассмеялся:

- Господи, у меня такое ощущение, что я опять оказался в каталажке. Там тоже хрен получишь прямой ответ на прямой вопрос.

Вэл молча передал ему виски:

- Ну и как там в тюрьме?

- Именно так, как ты и думаешь, - ответил Дэнни, затягиваясь. – Круто, страшно, скучно. Каждый день одна и та же мерзкая еда, та же осточертевшая компания. Но я смог выжить и даже неплохо устроился.

- Это каким же образом?

Дэнни несколько минут молчал:

- Нужно завязать отношения с охранниками – уважительные, но не слишком близкие. Если ты им понравишься - только так, чтобы остальные заключенные не решили, что ты стукач, - получится выторговать себе немного больше свободы. Во время второго срока Аманда подкидывала мне для бартера сигареты, марки, порнушку. Если есть чем торговать, всё намного легче.

- А если нечем?

Дэнни задумался, но решил, что не имеет смысла утаивать факты:

- У меня смазливая мордашка, Вэл, - тихо сказал он. – И я знаю, как это использовать.

Тот резко втянул через зубы воздух:

- Это всегда происходило… по обоюдному согласию?

В смехе Дэнни прозвучал оттенок горечи:

- Я бы не стал употреблять подобный термин. Но да, по большей части так и было.

- По большей части? – Вэл с трудом выдавливал слова, скатившись под конец на шёпот.

Дэнни закрыл глаза. Он давно оставил это позади. Должен был. Он упорно трудился, чтобы позабыть и жить дальше. Но себя не обманешь – у него так до конца не получилось и вряд ли когда-нибудь получится. Всё ещё вспоминались и звуки, и запахи. Порез на щеке, лицо, прижатое к полу, фиолетовые гематомы – они не заживали целый месяц.

- Тюрьма - не кружок изучения Библии. – Дэнни отчаянно старался подавить дрожь в голосе.

- Боже, Дэнни…

- Не смей меня жалеть. Главное – я выжил, иным и этого не удаётся.

Вэл кивнул, плотно сжав губы:

- Это случилось в Ливенворте?

- Нет. – Дэнни сжал сигарету трясущимися губами. – В первый срок, в Мэрионе.

- Ты был практически мальчишкой, - мягко заметил Вэл.

- Двадцать два года. И когда освободился, от мальчишки ничего не осталось. – Дэнни глотнул бурбон и, поперхнувшись, оттёр ладонью уголок рта. – Такие разговоры наводят на меня тоску. Давай сменим тему.

- О чём можно говорить после такого? О погоде? Футболе? О завтраке? – резко бросил Вэл.

Дэнни улыбнулся:

- Хорошо, предлагаю больше вообще ни о чём не говорить. Будем молча напиваться. – Он протянул виски Вэлу, зацепившись взглядом за сбитые в кровь костяшки. – Господи, Вэл, что у тебя с рукой? – Он наклонился, чтобы получше рассмотреть раны в белом лунном свете, и провел пальцами по отёкшим ссадинам. Несмотря на размолвку, Дэнни хотелось взять Вэл а за руку и заглушить боль поцелуями.

Тот ничего не ответил, лишь закинул голову и сделал щедрый глоток.

Такие повреждения не получишь в драке с человеком – кулак наверняка повстречался с чем-то твёрдым и неживым. Видимо, Вэл наказывал себя, а не кого-то другого.

Дэнни откинулся на спинку кресла:

- Мы когда-нибудь поговорим о том, что произошло вчера вечером? Или будем тщательно обходить тот поцелуй?

Вэл вздохнул и раздавил бычок:

- Произошла ошибка.

- Думал, что совершив ошибку, человек раскаивается.

Дэнни встретился с ним взглядом в мерцающем огоньке сигареты. Так просто. Так легко наклониться и поцеловать сновать. Слизать дым с его языка, увидеть, как похоть вытесняет смущение во взгляде, доказать, что быть с кем-то вроде Дэнни не так уж и плохо. Но он не хотел рисковать и будить страхи Вэла, поэтому просто отпил из бутылки и поднял лицо к звёздам.

Из алкогольного забвения Вэла вывели отчаянные вопли. В соседней комнате кричал Дэнни – громко и хрипло, быстро посылая в вены мощный заряд адреналина, который так и норовил ударить в голову, превратившись в гейзер. Вэл буквально вывалился из постели:

- Мать твою!

Вскочил и на подгибающихся ногах в два шага пересёк комнату, выхватил пистолет из комода. Вэл сильно ударился о кровать, но страх заглушил резкую боль. Через секунду он уже бежал в комнату Дэнни со взведённым курком пистолета, даже не предполагая, что же там увидит. Но Дэнни был один – простыни сбились к изножью, голова металась по подушке.

- Нет, пожалуйста! – стонал он. – Господи… не надо!

Вэл согнулся, припав на одно колено, и глубоко вдохнул. Чёрт, этот придурок его чуть до инфаркта не довёл.

- Дэнни, - позвал он, не поднимаясь. – Дэнни, проснись.

Но тот не слышал, выгибаясь, стуча пятками о матрас и всхлипывая:

- Не надо! Господи, Ортис! Пожалуйста…

Вэл приблизился к кровати:

- Дэнни, Дэнни, просыпайся. – Слегка встряхнул его за обнажённое плечо. – Проснись.

Тот отмахнулся и вцепился в его запястья мёртвой хваткой.

- Всё в порядке, - прошептал Вэл. – У тебя кошмар.

В глазах Дэнни, мутных ото сна, горели страх и отчаяние.

- Вэл?

- Да, это я, - улыбнулся он. – Засыпай, это был всего лишь кошмар.

Дэнни послушно закрыл глаза, но всё ещё оставался напряжённым. Вэл присел на краю кровати, наблюдая в лунном свете, как прерывистое дыхание выравнивается, а на лице отражаются умиротворение и спокойствие. Укрыл Дэнни простынёй, откинул прилипшие потные пряди со лба, провёл пальцами по небритой щеке, вспоминая, как царапала щетина, когда они целовались, и прошептал:

- Спокойной ночи. Только не делай так снова, ты меня до смерти напугал.

Вэл оставил дверь приоткрытой на случай если опять понадобится его помощь. Положил пистолет на комод, рядом с мобильным, который опять напомнил о долге и ответственности. Стоял и пялился на телефон. Не хотелось звонить, не хотелось знать. Не отлынивай, Вэл. Тебе за это деньги платят.

Схватив трубку, он набрал номер, который помнил наизусть, и прислушался к далёкому эху.

- Это Русик. Извиняюсь, если разбудил. У меня предположительно есть имя по убийству, совершённому Дэном. – Он ущипнул себя за переносицу. – Попробуйте Ортис. – И тут же нажал отбой.

Дэнни дернулся, когда заколотили в дверь. Он не всегда был таким, но вот уже некоторое время всякий раз нервничал, когда кто-то приходил по его душу. Постоянная тревога – верная спутница его нынешней нежеланной и неожиданной деятельности.

Он быстро натянул поношенные джинсы на мокрое после душа тело, на автомате засунул пистолет за пояс, не озаботившись надеть футболку, прижался к стене справа от двери, как учил его Мадригал, на случай, если придётся уносить ноги:

- Кто там? – К глазку он подходить не решился – сам видел, как Мадригал выпустил мозги одному парню, выстрелив в окуляр.

- Дэнни, это я, Ортис.

Дэнни открыл дверь – широко улыбаясь, на пороге стоял давний приятель с автомойки.

- Привет. - Дэнни быстро обнял его одной рукой. - Заходи.

Переступив порог, Ортис присвистнул. Его глаза обшаривали просторную гостиную с белыми стенами и новой мебелью.

- Хорошее место, - прокомментировал он.

- Спасибо. Хочешь выпить?

- Конечно. Содовую или ещё чего-нибудь.

Дэнни кивнул на стул у барной стойки, за которой в небольшом окне виднелась крошечная кухня. Достал из холодильника две банки кока-колы и прислонился к столешнице:

- Рад тебя видеть.

- Я тоже. Давненько не встречались.

Они разговаривали от силы раз пять после того, как Дэнни ушёл с мойки. Через неделю после его увольнения Ортис зашёл к нему на старую квартиру, чтобы убедиться, что он жив-здоров. А месяц назад раздался ночной звонок – пьяный приятель просил составить ему протекцию.

- Как дела на работе?

- Ужасно, - покачал головой Ортис. – Старый мудак так и не прибавил мне зарплату, когда ты ушёл. Я вкалываю за сущие гроши.

- По закону нельзя платить меньше минимальной зарплаты, - заметил Дэнни.

- Я же нелегал, он прекрасно знает, что я не стану жаловаться.

Дэнни удивился, когда узнал, что Ортис нелегал – тот хорошо говорил по-английски, хоть и с небольшим акцентом, уж точно лучше некоторых недоумков, которые жили в его городке. Он даже подумал, что тот закончил школу в Штатах, но оказалось, что Ортис учился дома – его мать говорила по-английски и выучила всех шестерых детей на случай, если кому-то из них приведется пересечь границу.

- Может, тебе подыскать что-то ещё?

Ортис снова покачал головой и впился пальцами в банку так, что помял.

- А чем ты занимаешься? Что делаешь?

- Ну… - Дэнни отвернулся, достал пакетик с печеньем, разодрал зубами упаковку и бросил на стойку.

- Знаю, ты говорил, что мне там не место. – Ортис смущённо уставился на столешницу. – Извини, что названивал тебе попьяни…

- Ничего страшного.

- Но я на грани, приятель. Я отчаянно нуждаюсь. Неужели нет никакого способа получить эту работу?

Дэнни поставил полупустую банку на стойку:

- Ты знаешь, чем я занимаюсь?

- Трудно не догадаться, учитывая пистолет у тебя за поясом.

- И ты не боишься вляпаться в дерьмо?

Ортис указал пальцем на чистую белую гостиную:

- Неплохо выглядит.

Дэнни не мог до конца понять Ортиса. Конечно, сейчас у него самого есть деньги, ответственность, люди, которые на него полагаются. Но страх из-за наркотиков и оружия грыз душу изо дня в день.

- Тебе не понравится такая жизнь, поверь. Поищи другие способы.

- Какие? Какие? – сорвался Ортис. – Мне удаётся отправить домой какие-то крохи. Уже год мыкаюсь, ищу что-нибудь поденежнее, всё бестолку. Пожалуйста, попроси за меня. Пусть мне дадут шанс, они не пожалеют.

Дэнни знал, что в Мексике у Ортиса, остались жена с ребёнком, которого он ни разу не видел спустя две недели после его рождения. Хотя жена, когда удавалось, присылала фотографии. Сейчас трёхлетняя дочка не узнала бы отца, пройди он мимо нее на улице.

- Ортис…

- Если я пришлю жене побольше денег, может, у неё получится приехать в Штаты. Сейчас вряд ли такое получится. Они постоянно недоедают, живут с матерью, одиннадцать человек в двухкомнатной лачуге. Пожалуйста, Дэнни. – Ортис склонил голову, но Дэнни успел заметить, как блеснули слёзы в тёмных глазах.

- Это мерзкая работа.

- Хуже тех крыс, которые кусают по ночам мою дочь за ноги? Хуже обрезков шин, которые моя жена приклеивает скотчем к подошвам ботинок? – Злобно бросил Ортис.

Любой порядочный человек даже после таких откровений отказал бы ему. Тот бы разозлился, перестал с ним разговаривать, но в конце концов Ортису подвернулось бы что-то получше или он уехал бы обратно в Мексику – любой из этих вариантов лучше, чем пойти по стопам Дэнни.

Ортис был единственным другом Дэнни в Техасе, первым человеком, которого он повстречал, выйдя из автобуса – денег на билет хватило только до Далласа. Дэнни тогда прошёл двенадцать кварталов со старым вещмешком за плечами, весь промокший от пота в своей рубашке с длинными рукавами, прежде чем наткнулся на автомойку и остановился, чтобы спросить у паренька на сушке, где тут можно за дёшево поесть. Тот показал ему забегаловку, где торговали тако по пятьдесят центов, помог получить работу на автомойке и снять грязную дыру на соседней улице.

Дэнни был ему обязан. Обязан не допустить, чтобы Ортис связался с Инстрозой и наркоторговлей. Но Дэнни только-только исполнилось девятнадцать, и он устал от одиночества. Ему снова хотелось, чтобы рядом был друг, которому можно доверять. И казалось, что вдвоем будет не так чертовски страшно все время.

- Хорошо, - ответил он на умоляющий взгляд Ортиса. – Я поговорю с боссом. Посмотрим, что он сможет тебе предложить.

Один их первых уроков, который Вэл усвоил в академии ФБР – не доверяй первым впечатлениям о человеке, которого допрашиваешь. Смотри, примечай, делай выводы – только так. Но когда ты перестаешь контролировать собственные чувства, тут же перестаешь объективно оценивать информацию.

Напротив сидит подозреваемый в изнасиловании и убийстве шестилетней девочки? Тебе нельзя его презирать. Ненависть мешает наладить контакт между преступником и следователем. Надо соблюдать беспристрастность и нейтралитет.

Но едва перекинувшись парой слов с Гриффином Джентри, Вэл возненавидел его до желудочных колик.

Тот оказался именно таким, как Вэл и ожидал: жёсткий, дерзкий, самоуверенный. Усугубляла ситуацию слащавая рожа, густые каштановые волосы, яркие голубые глаза. Когда Джентри затянулся сигаретой, Вэл отметил полные губы – мягкие, но упрямые. Всё в нём неимоверно раздражало. У Вэла начинала закипать кровь, стоило ему оказаться в одном помещении в этим человеком, которому Дэнни так дружелюбно улыбался.

Полчаса назад, когда Вэл покинул конспиративную квартиру, Дэнни валялся на диване в гостиной, листал журнал и ныл, что ему пицца уже в глотку не лезет.

Последние два дня Вэл ждал, что Дэнни как-то прокомментирует свой кошмар, объяснит, кто такой Ортис, но тот то ли действительно не помнил, то ли старательно делал вид, и это в глазах Вэла только подтверждало вину.

Когда он предупредил, что уходит, Дэнни проводил его долгим взглядом и пробормотал вслед закрывающейся двери:

- Обними за меня Рейчел.

Вэлу хотелось объяснить, что идёт не к Рейчел, но потом он напомнил себе, что тому не следует знать, куда он направляется. По дороге Вэл морально подготовился к встрече, у которой одна единственная цель: узнать у Гриффина Джентри, не убивал ли Дэн кого-нибудь. Их отношения – прошлые и настоящие – Вэла ни капли не интересовали.

- Мистер Джентри, я здесь, чтобы задать несколько вопросов о Дэнни, - сообщил Вэл, располагаясь напротив Гриффина.

Они сидели за журнальном столиком на конспиративной квартире, где прятали Гриффина – похожей на ту, где сейчас жили и они, только меньше и потрёпанней. Специальный агент Саката воспользовался возможностью и рванул по своим делам, пообещав, что вернётся через час.

Гриффин слегка растянул губы, сжимающие сигарету, в полуулыбке и откинул чёлку, дёрнув головой:

- Зови меня Грифф.

Вэл проигнорировал его замечание:

- Вы с Дэном сидели в Ливенворте в одной камере. - Грифф не ответил. – Ну так что? – Вэл начал терять терпение.

- Это вопрос, что ли? – Голос Джентри звучал скрипуче, словно страдал от ангины. – Потому что полагаю, ты знаешь ответ, иначе бы не припёрся.

Болтливый ублюдок.

- Дэн когда-нибудь упоминал при вас имя Ортис?

- Нет.

- Вы уверены?

- Да, а что?

Вэл постучал ручкой и планшет на столе.

- Он проговорился, что кого-то убил.

Гриффин повёл подбородком и затушил окурок:

- Не-е-е… да никогда в жизни. Дэнни не способен на убийство.

- Он сказал, что убил.

- Да мало ли что он сказал. Я его знаю, он не мог.

- Как хорошо вы его знаете?

Грффин прищурился:

- Что ты имеешь в виду?

Ты уже через пять минут съехал на эту тему. Не лезь туда, Вэл, тебе вовсе не обязательно знать…

- Дэн – гей. Вы были сокамерниками… - Вэл не стал заканчивать предложение.

Грифф вытряс из пачки следующую сигарету:

- С каких это пор ФБР интересуется сексуальной жизнью Дэнни? – спросил он, изогнув бровь.

Он прав, Вэл. Сиди тут рядом Саката, ты задал бы этот вопрос? Полагаю, нет.

- Что ты конкретно хочешь узнать? – спросил Джентри удивлённо и снисходительно.

- Вы были любовниками? – Вэл изо всех сил гнал непрошенные видения из головы. Дэнни и этот человек прикасаются друг к другу, целуются…

Джентри улыбнулся, заметив, что Вэл так сильно сжал кулаки, что ногти впились в ладони. Он тут же заставил себя расслабить руки и положить их на стол:

- Я хочу выяснить, насколько хорошо вы его знаете, - повторил Вэл.

- Мы двадцать два месяца сидели в одной камере. Поэтому я знаю его довольно близко. В тюрьме только и остаётся, что болтать. – Он замолчал, окатив Вэла хитрым взглядом.

- Так значит, вы не…

Облегчение заполнило душу, охлаждая бурлившую кровь. Грифф ухмыльнулся:

- Боюсь, ты меня не понял. Наболтавшись вдоволь, мы поняли, что можем не только языками чесать. Сначала в Ливенворте, ну и потом, когда откинулись. – Он погрозил пальцам Вэлу, как учитель нерадивому ученику. – Но никаких деталей я тебе дать не могу. Я не целуюсь и не болтаю.

Вэл стиснул зубы, отчаянно сдерживаясь, чтобы не рвануть через стол и не разбить эту смазливую рожу, не расквасить эти губы, которые наверняка целовали Дэнни, и ни разу, вероятно, не называли это ошибкой.

- И почему закончили? – Вэл словно отгрызал каждое слово.

- А Дэнни в курсе, что ты сейчас задаёшь мне эти вопросы? Может, тебе лучше спросить у него? – Грифф выдохнул дым ему прямо в лицо. – Или кишка тонка?

Вэл выхватил у него сигарету и затушил в пепельнице. Гриффин издевательски расхохотался:

- А с чего ты взял, что между нами всё кончено?

- Я следил за Дэном последние девять месяцев, но ни разу не видел вас вместе, - ответил Вэл, твёрдо выговаривая каждое слово и даже не пытаясь скрыть удовлетворения.

Грифф пожал плечами:

- Так иди и спроси у Дэнни. Он единственный может дать тебе ответ на этот вопрос.

- Зачем вы встречались тем утром? Вы ему что-то передали?

- Ничего, - покачал головой Джентри. – Он просто захотел меня увидеть.

Вэл не мог сказать, лжёт тот или нет. Да, Джентри был хорош, такого в два счёта не расколешь.

- И он ни разу при вас не упоминал имя Ортиса?

- Я же сказал – нет. Дэнни сказал, что убил его?

- Нам не известны ни имя, ни какие-либо детали.

- Ты напрасно тратишь время. Этого никогда не было. – Грифф послал Вэлу пренебрежительную улыбку. – Если бы ты знал Дэнни хотя бы наполовину от того, как думаешь, мне не пришлось бы сейчас это тебе говорить.

​- Что, чёрт возьми, ты творишь? – крикнул Дэнни, отмахиваясь от дыма. – Хочешь объявить пожарную тревогу?

- Ты сказал, что тебя задолбала покупная еда. – Вэл стоял лицом к плите и размахивал лопаткой.

Дэнни натянул футболку и пригладил мокрые волосы:

- Ты когда пришёл?

- Пару минут назад. Думал, что ты загибаешься с голоду.

- Я и загибаюсь. – Дэнни глянул ему через плечо. – Что это за хрень?

- Горячие бутерброды с ветчиной и сыром.

Дэнни присвистнул:

- Оно и должно быть таким чёрным?

- Заткнись, придурок. – Вэл ткнул его локтем под рёбра. – Не хочешь, опять заказывай пиццу.

- Никогда бы не подумал, что скажу такое, но, вероятно, больше в жизни ни кусочка не смогу проглотить. Я выбрал квоту по пицце на этой квартире, - простонал Дэнни.

- Я тоже, - согласился Вэл. – Возьми тарелки.

Дэнни поставил на стол две тарелки, бумажные салфетки и две бутылки пива:

- Чипсы будешь? – спросил он.

- Ага, - кивнул Вэл, раскладывая почерневшие бутерброды по тарелкам.

Дэнни попробовал – ветчина и сыр забивались привкусом подгоревшего хлеба, – но не отказался. На самом деле, ему даже понравилась эта дымная вонь на кухне – по крайней мере, она заглушала запах Рейчел на коже Вэла.

- Ну и как погулял? – спросил он, делая глоток ледяного пива.

Вэл потыкал свой бутерброд пальцем:

- Я не гулял.

- А что делал?

- Работал. – Вэл неуверенно откусил от собственного творения.

Охотно верю.

- Но всё равно, наверное, хорошо развеялся? – Дэнни смотрел, как он жует. – Слушай, а давай прошвырнёмся сегодня вечерком. Ну хоть на несколько минут.

Вэл дёрнул головой:

- Ты с ума сошёл?

- Но ведь уже стемнело. Только вокруг квартала. Я здесь плесенью покрываюсь.

- А если Мадригал…

- Ты действительно думаешь, что он патрулирует город по вечерам в надежде меня отыскать? – хмыкнул Дэнни. – Это не в его стиле. Он сначала точно узнает, где меня прячут.

Вэл покачал головой:

- Слишком рискованно. Да и холодно на улице, дождь обещали.

- Ты точно вырос на ранчо в Канзасе? – скептически поддел Дэнни.

- Что? Да. А почему…

- Потому что если тебя останавливает какой-то там дождик и холодная погода, то я сомневаюсь, что ты переживал зиму на равнинах.

- Умник выискался, - пробормотал Вэл, задержав взгляд на его лице.

Дэнни улыбнулся:

- Если не согласишься, я добью тебя нытьём.

- Боже, - вздохнул Вэл. – Только один круг по кварталу.

Дэнни кивнул:

- Мне просто нужно выйти отсюда хотя бы на двадцать минут.

- Десять, - поправил Вэл.

- Ладно.

Когда они домучили себя бутербродами, Дэнни попытался помыть посуду, но бросил, пообещав, что закончит позже. Вэл скривился от его энтузиазма, но без лишних слов надел куртку и вязаную шапку.

- У тебя терморегулятор слетел, - заметил Дэнни, указав на шапку.

- Я не заморачиваюсь насчёт «терморегуляторов». Просто не хочу голову намочить.

- Умно, - улыбнулся Дэнни, поднимая воротник на куртке. Ему не хотелось признавать, что Вэл оказался прав – в ледяном ночном воздухе дыхание вырывалось облачком пара. Однако после того как они в быстром темпе обогнули квартал, Дэнни почувствовал разливающееся по телу тепло и засунул влажные руки в карманы. Дождь ещё не пошёл, но в воздухе уже чувствовалась изморось. Они продвигались вдоль домов, по-прежнему украшенных по случаю Хэллоуина: паутинки гирлянд висели на живых оградах, оранжевые огоньки мелькали вокруг дверных проёмов и окон.

- Мне нравился Хэллоуин, - едва слышно произнёс Вэл.

- Да? А я не проникся.

- Мама шила прикольные костюмы. Как-то нарядила меня индейцем – соорудила огромный роуч. Он нравился мне больше всего. – Вэл улыбнулся в темноте.

– Мы жили у чёрта на куличках и не ходили по соседям с «угощай или пожалеешь». Поэтому я и не понимаю этого праздника.

- Непросто единственному ребёнку в семье?

- Да, особенно с моим папашей. Может, будь у меня брат или сестра, он не цеплялся бы ко мне по поводу и без. И возложил бы надежды на того, кто его не разочаровал.

- Он взъелся на тебя из-за ориентации?

- Понятия не имею.

Разговор напомнил Дэнни о детстве. Постоянная боль – ремень со свистом рассекает воздух, пряжка безошибочно врезается в обнажённую плоть. Удар, с которым его сбрасывают с постели, глухой стук о половицы. Не сбежишь, не спрячешься.

- Он точно не из тех, с кем хочется побеседовать по душам, - пояснил Дэнни, скривив рот от горьких воспоминаний.

- Мама никогда за тебя не заступалась?

Дэнни фыркнул и сердито рассмеялся:

- Чёрт, вот уж нет. Просто стояла в сторонке и позволяла ему меня избивать. Она наверняка тоже боялась, но…

- Ты был её сыном, - закончил Вэл тихо.

- Да.

Когда Вэл повернулся, чтобы посмотреть на Дэнни, на лоб ему упала первая капля. Дэнни смахнул её, почувствовав пальцами льдинку:

- Похоже, снег с дождём.

- А я предупреждал, что шляться ночами по округе – глупая идея, - ответил Вэл, прибавляя шаг.

Они были уже в паре метров от квартиры, когда Дэнни услышал позади тихий шорох листьев – за ними кто-то шёл. Вэл схватил его за руку:

- Дэнни… слышишь…

Но он не стал ждать – сработала привычка самому заботиться о себе, выработанная годами. Идея передать заботу о собственной безопасности в чужие руки казалась такой же чуждой, как прогулка по луне. Дэнни быстро нагнулся, одним движением вытащил из-за пояса «сиг сауэр» и повернулся, сунув пистолет под нос человеку, шедшему следом.

- Не дёргайся! – Голос прозвучал так же холодно и колюче, как припустивший дождь.

- Ш-ш-што… - простонал мужчина, застыв в ужасе. Собака на поводке бешено скакала вокруг ног.

- Дэнни! - прошипел Вэл. – Что ты творишь?

- Кто ты такой и почему за нами увязался? – Инстинкт уже вопил Дэнни, что он ошибся.

- Я не… я просто выгуливал собаку, - воскликнул мужчина. По его лицу и лысине сбегали тонкие струйки дождя, скрываясь за воротом.

- Дэнни. - Вэл положил ладонь ему на плечо. Опусти пистолет, сейчас же.

Он медленно и неуклюже согнул локоть, прижимая пистолет к груди, не отводя взгляда от человека с собакой. Теперь, когда перед носом не маячил пистолет, тот внезапно обрёл мужество и заорал:

- Что, чёрт возьми, тут происходит?

- Извините, сэр, - ответил Вэл, доставая значок. – ФБР. Нам жаль, произошла ошибка.

- Вы могли меня убить. – Видимо, за гневом он хотел спрятать унижение. – Я сообщу, куда следует. – И, развернувшись, засеменил обратно, подтаскивая за поводок упирающегося пса.

- Что, мать твою, сейчас было, Дэнни? – заорал Вэл, как только тот отошел подальше. – Откуда у тебя пистолет? – Он попытался схватить его за руку, но Дэнни его оттолкнул. Никто никогда не дотронется до него без разрешения, даже Вэл.

- Хочешь устроить драку? – спокойно спросил он. – Потому что если ты ещё хоть раз попытаешься схватить меня, это точно произойдёт.

- Пошли домой. – В голосе Вэла пульсировала ярость.

Он дождался, пока Дэнни обойдёт его по тротуару, но так до него и не дотронулся.

Вэл не чувствовал такого гнева никогда в жизни – мифический красный туман застил глаза – он сам не помнил, как поднялся по лестнице. Выждал некоторое время, закрывая дверь и запирая замок, прежде снова наброситься на Дэнни с вопросом:

- Откуда у тебя пистолет? – прорычал он. Дэнни не поднимал головы, развязывая шнурки. Ледяные капли блестели в волосах как бриллианты. – Гриффин дал? – Вэл шагнул навстречу, сжав кулаки.

Дэнни послал ему кроткий взгляд и пожал плечами:

- Я хотел себя защитить, поэтому попросил достать мне пистолет. Мы с Гриффом присматриваем друг за другом.

Вэл не узнал собственного смеха:

- Это теперь так называется?

- Да пошёл ты, - вспыхнул Дэнни. Сорвал с себя куртку и швырнул ему в лицо.

Вэл отшатнулся, куртка, окатив брызгами, пролетела мимо.

- Отдай мне пистолет.

- Нет.

- Отдай. Мне. Пистолет.

- Нет, - повторил Дэнни. – Я заботился о себе многие годы и выворачивался из таких ситуаций, которые ты даже в кошмарах не видел. Мне нужна защита.

- У тебя две судимости, тебя нельзя носить оружие.

- Ты серьёзно? На данный момент мне плевать на формальности, я просто хочу выжить.

- Тебе следовало поговорить со мной. Тебя сейчас защищаю я, а не твой грёбаный дружок. – Он выплюнул последнее слово, как какую-то гадость.

Ты мой, Дэнни, не его. Только мой!

Дэнни подошёл к нему вплотную:

- И ты добровольно согласишься занять его место? Не думаю – ты же у нас не гей, правда?

- Да. – Вэл так сжал челюсти, что зубы заболели.

- Так я и знал. Не хотелось бы тебя разочаровывать, но меня как-то совсем не успокаивает мысль, что ты – единственная моя защита от Мадригала. Так что я оставлю, пожалуй, пистолет у себя.

- Нет, не оставишь!

Дэнни хлестнул его диким взглядом:

- А кто меня защитит, когда ты попрёшься на свидание к своей Рейчел? - Вэл отпрянул назад, словно от пощёчины. – Ты думаешь, я полный кретин и не знаю, куда ты бегаешь? Не чувствую на тебе её запах? – кричал Дэнни.

Ну вот игра и сделана. Вэл почувствовал, что ловушка захлопнулась.

- Дай сюда! – Он обхватил Дэнни, пытаясь добраться до пистолета, и вздрогнул, когда суставы прошибла боль – Дэнни отработал на нём какой-то хитрый приём.

- Как сегодня, например. – Дэнни тяжело дышал через зубы, заведя руку за спину и вцепившись ему в запястья. – А вдруг Мадригал отследил тебя, пока ты шляешься к Рейчел? Что тогда?

- Я не ходил к Рейчел, - выкрикнул Вэл. – Я её не хочу. Я хочу… - Вэл подавился словами, отпрянув от Дэнни.

Они замерли, не отрывая друг от друга глаз и тяжело дыша. Челюсти Дэнни по-прежнему упрямо сжимались, но во взгляде промелькнула нежность.

- Ты её не захочешь, даже если будешь постоянно рядом. Она не даст того, что ты желаешь. Поверь, у меня была своя Рейчел, помнишь?

- Заткнись. - Он желал только одного – чтобы Дэнни прекратил извергать болезненные истины.

Вэл толкнул его к стене, сжал плечи и заткнул проклятый рот. Поцелуем.

Проскользнул через холодные губы Дэнни, прикоснулся к горячему языку, шире разомкнул уста, приглашая к себе. Язык Дэнни послушно нырнул, облизал нёбо, дёрнулся назад, затем быстро вернулся.

Вэл задрожал и сбился с дыхания:

- Господи… - Он не понял, кто произнёс эти слова.

Вэл запустил ладони в тёмные волосы Дэнни, смахивая на пол холодные капли. Его захватили ощущения – мягкие губы, жёсткая щетина. Сильные руки сжимают ягодицы, грубый голос что-то бормочет прямо в рот. Вкус желания развеял ревность, притупил зубчатые края гнева.

Вэл застыл, не желая останавливаться, но и не зная, что делать дальше. Опустил глаза на грудь Дэнни, обтянутую мокрой футболкой. Сквозь тонкий трикотаж просвечивался контур объёмной мускулатуры и спутанные волосы. Рука потянулась, чтобы забраться внутрь, притронуться, но тут же замерла. Дэнни глянул на неё из-под потяжелевших век:

- Всё в порядке, - прошептал он. - Можешь потрогать.

Быстро стянул майку через голову, бросив под ноги белым комом.

Вэл шумно втянул воздух через зубы, скользя пальцами по холодной и влажной коже, тут же погладив поперёк живота второй рукой. Он ощущал, как подрагивают под его пальцами твёрдые мышцы и грохочет сердце.

- Да, - простонал Дэнни, когда он продвинулся выше и задел сосок. – Именно так.

Вэл старался сдерживаться, чтобы не потерять контроль, но услышав хриплый невнятный голос, почувствовав знакомый желанный запах, буквально бросился с обрыва, на краю которого балансировал с тех пор, как встретил Дэнни. Без предупреждения он схватил его за предплечье, рывком развернул лицом к стене и прижался сзади.

- Вэл, что, чёрт возьми… Господи… - Дэнни опять застонал, уперевшись в стену, когда Вэл провёл языком между лопатками вдоль очертаний свернувшейся змеи. Он пробовал на вкус аквамариновые, изумрудные, аметистовые разводы и признавал, что до одури, до боли желает заклеймить, отметить Дэнни как свою собственность. Пальцы наощупь изучали ключицы, горло, подбородок, язык прошелся по контуру уха, наткнулся на прохладный металл серёжки. Пистолет Дэнни упирался ему в живот, отделял их друг от друга, Вэл выдернул его из-за пояса. Дэнни обернулся, задев Вэла затылком.

- Мешает, - пояснил он, положив «сиг сауэр» на столик. Свой пистолет оставил там же, словно соглашаясь на временное перемирие.

- Иди ко мне, - коротко бросил Дэнни, и от приказного откровенно сексуального тона по позвоночнику пробежал электрический разряд.

Как только Вэл сделал шаг навстречу, Дэнни резко сдёрнул с него свитер, не обращая внимания, что шерстинки забились в нос и глаза. Стащить майку в четыре руки оказалось сложной задачей, в конце концов Дэнни её просто разодрал и отшвырнул в сторону. Вэл и не предполагал, что осязание обнажённого торса Дэнни вызовет столько эмоций, конечно, не таких, как во время поцелуя, но ощущения кардинально отличались от тех, что обычно испытываешь с женщиной – намного сильнее и приятней. На мгновение он даже забыл, как дышать. Каждый неумолимый мускул тёрся о его собственный, волосы на груди щекотали, дразнили кожу. Ничего хрупкого, ничего деликатного, каждый дюйм, безусловно, - мужская плоть. Дэнни впился зубами в его нижнюю губу, а потом успокаивающе зализал укус. Затем опустил руки и дрожащими пальцами расстегнул ему ширинку.

- Дэнни, я… - выдохнул Вэл.

- Хочешь остановиться?

- Нет. – Истинная правда. Он ни в малейшей степени не хотел повернуть назад, даже противный голосок разума молчал.

- Мы не станем делать ничего, к чему ты не готов. – Дэнни провёл пальцем по его подбородку. - Будем продвигаться медленно.

Вэл кивнул, не совсем понимая, что тот имеет в виду, но страшась спросить.

Дэнни подтолкнул его к дивану:

- Сейчас я хочу попробовать тебя на вкус, - прошептал он. Слова прошили тело насквозь. – Можно, я возьму твой член в рот?

Вэл не смог ответить – голосовые связки застыли, на шее забилась жилка в предвкушении, а всё тело угрожало разлететься на осколки от вожделения, распирающего грудь. Хотя он соображал очень смутно, но отметил, что Дэнни опять спросил, прежде чем сделать, так же, как тогда, перед первым поцелуем – видимо, из-за того, что случилось с ним в тюрьме, как будто ему навсегда врезались в память времена, когда у него самого не было возможности отказаться. От этой догадки болезненно сжалось горло, он притянул Дэнни к себе, целуя глубоко и неистово, не отстраняясь до тех пор, пока недостаток кислорода в лёгких не перебил удовольствие.

Вэл рухнул на диван, Дэнни забрался ему на колени, проследил языком ярёмную вену. Медленно распутно улыбнулся, приник поцелуем, зарываясь пальцами в шевелюру. Вэл обхватил его задницу, перевернул, навалился сверху.

Они быстро стянули джинсы и бельё, смешно запутавшись в штанинах, и принялись тереться друг о друга. Вэл протяжно застонал, приникнув к его шее.

- Перевернись, - прошептал Дэнни. – Я хочу на тебя посмотреть.

Вэл послушно откинулся на бок и стал наблюдать, как Дэнни прикасается к нему, осторожно водя пальцами вверх-вниз, а затем зажимая ствол в кулаке, постепенно наращивая ритм так, что бёдра не произвольно вскинулись.

- Господи, - застонал Вэл, приникая к шее и вылизывая кадык. Затем наощупь отыскал член Дэнни – горячий и твёрдый под его пальцами. Дэнни захрипел и укусил его за плечо, когда он начал выписывать большим пальцем круги на гладкой головке.

- Чёрт, как хорошо. – Дэнни приподнял голову, чтобы посмотреть на его манипуляции.

Прикасаться к другому мужчине вовсе не то же самое, что к себе, но Вэл быстро освоил премудрость. Он знал, как обхватить и задать нужный темп, чтобы было приятно, и ловил сигналы – вот Дэнни сильнее сжал руку, значит нужно увеличить давление, вот задышал глубже и чаще. Такое ощущение, словно Вэл вернулся домой, хотя только что ступил на неизведанную территорию.

- Господи, да! – Дэнни шире развёл колени, насколько позволял узкий диван и запутавшиеся на лодыжках джинсы.

Вэла охватил восторг и гордость от того, что сумел разжечь в нём такую страсть – зелёные глаза затуманились, спина выгнулась, когда он быстрее заработал кулаком.

- Не могу… чёрт, Вэл, не могу больше… - простонал Дэнни и вцепился ему в плечо.

Вэл зачарованно наблюдал, как он прикусил нижнюю губу, закатил глаза и, содрогаясь, кончил, выплеснув удовольствие.

Отдышавшись, он посмотрел на Вэла и лениво улыбнулся, проведя рукой по его волосам:

- Твоя очередь.

Затем спустился пониже, обводя языком соски, дорожку поперёк рёбер, двинулся дальше.

- Ч-ч-ч-ёрт! – взвыл Вэл, когда Дэнни задел коленом ободранную ладонь.

- Ах, извини. – Дэнни взял его руку и перецеловал каждую сбитую костяшку. Вэл не отрываясь смотрел, как тот отпустил руку и продолжил ниже. Обхватил его хуй и накрыл губами, медленно облизывая кончик. Вэл зарылся пальцами ему в шевелюру, но не стал нажимать, чтобы Дэнни не решил, что его принуждают, а просто перебирал мягкие локоны, упиваясь ощущениями. Он сам впервые услышал от себя глухой утробный стон, когда Дэнни заглотил его плоть глубже.

Через минуту Вэл понял, что Дэнни взял слишком медленный темп, поэтому подтолкнул руку, которой тот сжимал основание члена, и снова застонал, когда ловкий язык скользнул по нужному месту.

Вэл не мог оторвать взгляда – проживи он хоть до ста лет, наверняка не увидит ничего эротичнее, чем влажные губы, скользящие по его плоти, обнажённый торс между его ног. Пятки проехались по шершавой обивке дивана.

- Я сейчас… - предупредил он, как всегда поступал с Рейчел, но Дэнни не отстранился.

Вэл задрожал и вскинулся - от нахлынувшего оргазма потемнело в глазах, - но когда он понял, что Дэнни глотает его семя, бёдра под хриплый стон дёрнулись вновь. Казалось, это было больше, чем секс, больше, чем плотское освобождение. Вэл словно получил ответ на каждый вопрос, который он не решался себе задать.

Дэнни на мгновение задержался, насухо вылизывая член, целуя бёдра и живот. Затем, напоследок чмокнув в плечо, устроился под боком, протиснувшись между ним и спинкой дивана.

Вэл закрыл глаза, прислушиваясь к ритмичному дыханию Дэнни, чувствуя тепло его рук.

Что, чёрт побери, ты творишь, Вэл? Неужели ради хорошего минета стоит разрушать собственную жизнь и карьеру?

Он прикрыл лицо и отвернулся от Дэнни. Попытался сосредоточиться на удовольствии, которое отдавал, которое получал, но, видимо, у голоса разума вышла из строя кнопка отключения звука, и он не замолк. Всё, за что ты держался, всё, к чему стремился, теперь псу под хвост? Ради чего? Ты даже не уверен, что хочешь этого. Ради того, у чего нет и не может быть продолжения? Как ты собираешься возвращаться к… к тому, что у тебя осталось после этой катастрофы?

- Что случилось? – спросил Дэнни, прижав его запястье к губам.

- Дэнни, я не могу. – Вэл ненавидел пронзительные плаксивые нотки, прорезавшиеся в голосе.

Он заставил себя подняться, натянул джинсы, посмотрел через плечо на Дэнни, который не отрывал от него нерешительного взора. Растрёпанные волосы делали его похожим на мальчишку.

Вэл уселся, уперевшись локтями в колени и закрыв лицо ладонями. Он хотел вернуться в прежнюю жизнь, где знал, кто он такой и к чему стремится, где не было места сомнениям и страхам, которые он удерживал далеко на задворках, не выпуская наружу с тех пор, как себя помнил. Где собирался жениться на Рейчел, а потом завести троих детей, купить дом в пригороде. Где знал разницу между правильным и неправильным, добром и злом. Где никогда не встречал человека с зелёными глазами, антрацитовыми волосами и ювелирной змеёй, украшавшей спину, который проник к нему в душу и вернул домой.

Дэнни опустил руку ему на плечо, медленно выводя полукруг большим пальцем:

- Что ты хочешь, Вэл?

Вэл всё ещё ощущал на себе запах Дэнни. Он убрал ладони от лица с усталым вздохом:

- Я хочу стать человеком, которым был до встречи с тобой.

Дэнни сел рядом и тоже надел джинсы. Так они и сидели – плечом к плечу в полном безмолвии. Вэл решился посмотреть ему в глаза, подготовившись к гневу и язвительным насмешкам, но Дэнни смотрел на него с состраданием, словно говоря взглядом, что всё в порядке. И в первый раз в жизни Вэл почувствовал, что его понимают, видят насквозь, но не отворачиваются. Дэнни взял его за подбородок:

- Слишком поздно. - От прикосновения и тихих, но чётких слов сердце пропустило удар. – Теперь тебе предстоит решить, каким человеком ты отсюда выйдешь.

Вэл ненавидел колледж, даже саму мысль о нём, хотя прекрасно знал, чем пожертвовала его семья, чтобы он туда попал. Но даже после двух с половиной лет так и не смог вписаться в тамошнюю жизнь и подозревал, что никогда не сможет.

Канзасский Государственный Университет не числился среди самых престижный учебных заведений, которые объединяла Лига плюща, но вполне подходил для паренька, выросшего в пустыне на ферме, где в ближайшем городке население перевалило аж за четыреста человек. Когда отец привез его на Манхеттен в своём проржавевшем пикапе, а сломанная пружина на сиденье всю дорогу упиралась в спину, он почувствовал, будто они высадились на Марсе. От городского шума хотелось как мальчишке заткнуть уши; постоянная толчея и суета, с которой люди сновали туда-сюда, резали глаз.

Отец отвесил ему сердечный шлепок по плечу и пожелал удачи, оставив возле общежития:

- Держись, парень. – А затем сел в пикап.

Джуни повела себя более эмоционально, обняв на прощание и прошептав:

- Увидимся на День благодарения.

Потом они укатили, а он остался стоять на тротуаре с потертым рюкзаком с гаражной распродажи и стареньким чемоданом матери.

С самого начал колледж ассоциировался у него с минным полем. Его постоянно тормошили, влезая в личное пространство, пытались вовлечь в какие-то разговоры. Сокурсники оказались любопытными сороками – постоянно расспрашивали о прошлом, планах на будущее.

Профессора интересовались его мнением о книгах, текущих событиях, философии. Вскоре до него дошло, что неопределённое мычание и кивание головой не прокатит, если он не хочет приползти поджав хвост обратно в Фаулер и предстать перед яростным взором отца, который возложил на него ответственность за осуществление мечты покойной супруги.

Со временем Вэл стал участвовать в беседах, привык отвечать на занятиях, не чувствуя повышенной потливости и тревожного сердцебиения, и даже мог завязать разговор в библиотеке, не прячась за учебник. Однако он всегда трижды думал, прежде чем что-то сказать или ответить на вопрос.

Со временем Вэл обзавёлся приятелями, хотя они скорее были собутыльниками по студенческим вечеринкам, с которыми они время от времени играл в баскетбол – после выпуска их общение заглохло.

Он научился, как притворяться, что тебе нравятся переполненные бары, как ходить по кампусу с высоко поднятой головой, кивая знакомым, как не закашлявшись выкурить косячок и как отпускать скабрезные шуточки про девушек, с которыми ему удалось разок-другой переспать. Он встречался с ними в местном баре, а потом направлялся к ним в комнату или квартиру для необязывающего пьяного секса. Эта сторона жизни представлялась ему достаточно приятной, но точно не умопомрачительной, как однажды выразился Скотт. Каждый раз, возвращаясь с очередного приключения, Вэл чувствовал себя более смущённым и растерянным, чем накануне. Он привык ощущать себя чужаком в своей собственной жизни, однако проклятый голос разума тогда милостиво помалкивал.

Вэл никогда не задавался вопросом, что он скрывает от самого себя, почему постоянно напуган и какого разоблачения опасается. Ответ его не интересовал ни в малейшей степени.

А вот в академии ФБР ему понравилось. С первого дня пребывания в Куантико он почувствовал себя в безопасности. Никто не лез ему в душу, никого не интересовали его мысли.

Командование поставило целью сделать из него хорошего агента, который верит, что сражается за правое дело, натаскивая на методы и приёмы достижения результатов, и это его полностью устраивало.

Его учили оставаться беспристрастным в комнате для допросов, чтобы вызвать подозреваемого на разговор, заручиться доверием и получить как можно больше сведений. Но если тот не шел на контакт, превращаться в беспощадного карателя, внушающего страх. Однако выйдя из допросной, Вэл напоминал сам себе, что он один из хороших ребят, которые борются с плохими парнями – врагами - и стоят барьером между теми и остальным обществом. В его сердце не было места сочувствию – негодяи получали то, что заслужили.

Федерал должен обладать цельной и бескомпромиссной натурой. Вэл тщательно прятал и утаивал в глубине души вещи, которые не укладывались в его мировоззрение, и никогда не вспоминал о них снова. Эта система хорошо служила ему с первого дня его карьеры. Он стал одним из лучших агентов, обрел уверенность, даже живя в городе со всеми его яркими огнями, толпами на тротуарах, выставив вновь приобретённый аргумент «мы против них» в качестве защиты.

Ему удавалось заходить в допросную и оставаться профессионально объективным и беспристрастным с сидевшим напротив человеком. Ему удавалось заставить его раскрыться и разболтать свои тёмные секреты, поверить, что Вэл может выслушать, помочь, заключив сделку, а затем после окончания рабочего дня отправляться в бар и смеяться над облапошенным подонком. Он хорошо спал по ночам, получал благодарности от начальства за способность распознать, когда подозреваемый лжёт или что-то утаивает, а когда говорит правду.

Но спустя пять лет с ним начали происходить странные вещи – чем больше он требовал от подозреваемых правду, тем чаще в голове раздавался противный голос, от которого он не мог отмахнуться. Тот задавал вопросы, которые тридцать лет Вэл старался избегать. Он просыпался по утрам, смотрел в зеркало и слышал этот голос, тихий и ровный, словно сам находился в комнате для допросов. Большую часть времени Вэл мог его заглушить, но с каждый разом на это приходилось тратить всё больше и больше усилий; душой овладели усталость и разочарование.

Он содрогался, когда лгал подозреваемым, убеждая их поверить, что всё закончится хорошо, хотя на самом деле бедняги прямой дорожкой катились в ад, и с трудом удерживался, чтоб не рвануть через стол и не вмазать как следует тем, кто решался бросить ему вызов и пытался перехитрить. Вэл прекрасно знал, что балансирует на грани. Ему казалось, что он ещё сможет вернуться обратно, если убьёт, заставит замолчать внутренний голос; голос, который с каждым днём обретал над ним власть и который так же безошибочно, как он сам, распознавал ложь. Вот здесь ему и понадобились знания и приёмы, которые ему привили в академии. Ужасный преподаватель английского мог бы гордиться этой «Уловкой-22». Работа, которую он выбрал, чтобы чувствовать себя в безопасности и подальше от рефлексий, где все параметры и цели точно определены и нет места для ошибок и субъективных оценок, в конце концов привела его к сомнениям, которые день ото дня всё сильнее грызли душу.

Он застыл в подвешенном состоянии, то крепко удерживаясь, то еле-еле цепляясь за шаткую опору. И когда он уже думал, что вот-вот сорвётся, внезапно получил сверху добро на слежку за Дэнни Садовым.

​Я надеваю плащ,
Чтобы кружить в ночи,
В бездне пустых зеркал
Биться, рыдать, кричать,
Но не позвать тебя.
Тише, прошу, молчи,
Глупое сердце.
Вон!
Ношу долой с плеча,-
Брошу тебя, катись.
Может, приют найдёшь
В рыхлой земной глуши
Или в ладонях тьмы.
Я обретаю слух,
Чтобы услышать дождь,-
Дождь, словно в первый раз
После глухой зимы.
Мой отлетает дух
В пропасть сторонних звёзд.
Это святая ночь
Сможет меня принять,
Словно птенца – родня
Разворошённых гнёзд,
Словно в родимый дом
Двери откроет мать.
Я надеваю плащ,
Чтобы седлать ветра,
В путь об одном конце
Длинную песню петь.
Глупое сердце – вон,
Прочь с моего двора,
Некого в пустоте
Тщетно пытаться греть.

Опубликовано: 2018-01-21 20:21:46
Количество просмотров: 262

Комментарии