Ты прячешься всё время в темноту

Всё началось с джипа Лиззи. Если бы не он, я бы, вероятно, не встретил Вэла. И ему, вероятно, не захотелось бы испытать себя. И никто бы, вероятно, не пострадал.

Но я забегаю вперёд. Как я уже упоминал, всё началось с джипа Лиззи. Она – жена моего брата Брайана. Этой осенью они ожидали появления своего первенца, и Лиззи решила, что старый Ранглер, на котором она разъезжала со студенческих времён, не годится в качестве семейного автомобиля. Поэтому припарковала его у нашего магазина и собственноручно повесила на лобовое стекло объявление о продаже.

Магазин достался нашей семье от дедушки. Поначалу он торговал скобяными и хозяйственными товарами, но постепенно к ассортименту прибавились автозапчасти. После смерти деда магазин перешёл к отцу, после его смерти – к нам с Брайаном и Лизой.

Стоял погожий весенний денёк. Я сидел, закинув ноги на прилавок, и мечтал оказаться на свежем воздухе под лучами яркого солнца. Новый посетитель привлёк моё внимание только потому, что был явно не из местных. Прожив всю жизнь в Коде, не считая пяти университетских лет в Форт-Коллинс, я знал всех жителей городка. То есть, он здесь либо в гостях, либо проездом. Кода – отнюдь не туристический центр, но через нас проходит трасса, по которой иной раз проезжают на своих огромных внедорожниках любители отдохнуть в деревенском пансионате, что располагался несколькими километрами восточнее.

Парень точно не походил на престарелого пентюха, стремившегося в пансионат. Повыше меня сантиметров на пять, около тридцати лет, с коротким тёмным ёжиком на голове и трёхдневной щетиной, в простой чёрной футболке и ковбойских сапогах, он выглядел великолепно. Широкие плечи, большие руки – определённо любитель заглянуть в спортзал.

- Джип на ходу? – он говорил глубоким сочным голосом, растягивая гласные. Не так сильно, как в южных штатах, но чуть больше, чем в Колорадо.

- Точно. Ещё на каком ходу!

- Хм… - он выглянул в окно. – Почему вы его продаёте?

- Не я. Моя невестка. Она решила, что заднее сидение Ранглера не подходит для установки детского автокресла, и купила Чероки.

Его растерянный взгляд откровенно говорил, что у парня нет детей.

- Так, значит, с машиной всё в порядке?

- Хотите проверить? Ключи у меня при себе.

Его брови поползли вверх.

- Конечно. Нужен залог? Могу оставить водительские права.

Думаю, в тот момент он мог уболтать меня на что угодно. Мои колени дрогнули, я засомневался, не привиделся ли мне изумрудный отблеск в этих серых глазах.

- Я поеду с вами, мне известны здесь все дороги. Можно прокатиться по местному шоссе, увидите машину в деле. – Оставалось надеяться, что мои слова прозвучали спокойно, без придыхания.

- А ничего, что вы закроете магазин в час пик. – Он изогнул бровь, кивнув в сторону пустого зала, и оттянул уголок рта в подобии ухмылки. – У вас не возникнет проблем с начальством?

Я рассмеялся:

- Я совладелец, поэтому нет. Могу уйти, когда захочу. – Повернувшись, крикнул в сторону подсобки: - Ринго!

Опасливо семеня, показался наш единственный работник. Он всегда боялся оставаться со мной наедине, когда Лиззи отлучалась, и старался держаться подальше. Наверняка думал, что я тут же на него накинусь. В семнадцать лет со спутанными тёмными волосами и угреватой кожей он, наверное, на ветру качался. У меня не хватало духу разбить ему сердце и сообщить, что он не в моём вкусе.

- Что?

- Держи оборону. Вернусь где-то через час. – Я повернулся к высокому темноволосому незнакомцу.

– Пошли.

Уже в джипе он протянул мне ладонь:

- Вэл Русик.

- Дэн.

Его рукопожатие оказалось крепким, но он не походил на тех парней, которые готовы тебе руки сломать, лишь бы доказать, что они мачо.

- Куда?

- Сверните налево. Проедем до Скалы.

- Скалы?

- Именно - большой долбаной скалы. Ничего особенного. Туда обычно отправляются семьи на пикники, и подростки мотаются курнуть.

При этих словах он нахмурился. Похоже, он вообще редко улыбался. А вот я скалился от уха до уха. Побег из магазина на несколько минут и горная прогулка – что ещё нужно, чтобы скрасить денёк? Тем более, в компании самого привлекательного парня из всех, что я видел за чёртову уйму лет.

- Что привело вас в наш прекрасный мегаполис?

- Просто переехал.

- Неужели? И что вас подбило на такой подвиг?

- А почему нет? – В тоне проскользнули насмешливые нотки, но лицо оставалось серьёзным. – Вы же здесь живёте, значит, не так тут и плохо.

- Да, мне здесь нравится, никогда отсюда не сбегу. Но увы, всё больше людей покидают Коду – город умирает. Города передового хребта активно развиваются, но никто не хочет жить здесь, а на работу мотаться туда.

- Я поступил на службу в полицейский департамент.

- Вы коп?

Он поднял бровь и поинтересовался с некоторым изумлением:

- Для вас это проблема?

- Нет. Но знал бы, не говорил про укуренных подростков.

Он снова поднял бровь:

- Не волнуйтесь, не расскажу им, кто стукач. – Хорошему офицеру положена толика юмора. – Значит, вы прожили здесь всю жизнь?

- Да. Исключая пять лет учёбы.

- И у вас магазин.

- Да. У меня, брата и его жены. Большой прибыли он не приносит, но мы вертимся. Брайан бухгалтер, у него есть другие клиенты, так что он в основном ведёт счета. А Лиззи и я бегаем по залу.

- Но вы учились в колледже. – Похоже, он действительно заинтересовался.

- Да. Государственный колледж штата. Я дипломированный физик и обладатель преподавательского сертификата.

- Но не преподаёте.

- Не хочу бросать Лиззи и Брайана. – Конечно, это не совсем правда, но я не собирался открывать ему основную причину. Мне не хочется иметь дело с неприятностями, которые могут возникнуть у учителя-гея в маленьком городке. – Мы не можем позволить себе полноценного сотрудника, поэтому наняли Ринго на неполный рабочий день. Очень удобно – мы получаем половину денег, что ему платим, обратно – он постоянно что-то покупает для своей колымаги, так что нас всё устраивает, - хмыкнул я.

– Ринго. Его же не могут так звать на самом деле.

Я понял, что болтаю без остановки:

– Извините, наверное, я вас утомил.

Вэл посмотрел на меня в упор:

- Вовсе нет.

Мы добрались до просёлка.

- Разворачивайтесь.

Он остановился и подозрительно огляделся - ни одной машины вокруг.

- Не вижу никакой скалы.

- Нужно немного пройтись. Хотите?

Его лицо посветлело:

- Конечно.

Мы пробрались через заросли елей и чуть распустившихся берёз, к одному из скальных устоев, которые, вероятно, и дали название Скалистым горам. В горах Колорадо постоянно встречаются причудливые гигантские отдельно стоящие каменистые сваи, округлые, покрытые сухостоем и красно-ржавым лишайником. Скала имела шесть метров в высоту и пологий склон, по которому можно дойти до вершины. Лично я не вижу в этом ничего занимательного - холм не покорил только ленивый.

Забравшись наверх, мы сели, хотя смотреть там особо не на что – тропа к джипу, деревья, ещё одна скала, валуны. Я люблю Колорадо, но такой пейзаж можно увидеть ещё в сотнях мест, поэтому с удивлением услышал довольный вздох. На лице Вэла застыло восхищённое удивление.

- Приятель, мне нравится Колорадо. Сам я из Оклахомы, и поверь, здесь намного лучше. - Когда он посмотрел на меня, прищурившись от солнца, я забыл, что надо дышать. Загорелая кожа, сияющие глаза определённо с изумрудным отблеском. – Спасибо, что привёз меня сюда.

- Обращайся в любое время. – Именно это я и имел в виду.
​
​Вэл пришёл в магазин назавтра, чтобы расплатиться за машину наличными. Суббота – один из самых посещаемых дней, поэтому мы вышли на работу вдвоём с Лиззи.

- Выпьем вместе пива? – Утром он побрился и выглядел моложе. Обалденно.

- Я бы с удовольствием, но как-нибудь в другой раз. Сегодня я обедаю с семьёй.

- А… - В голосе прозвучало разочарование. – Ну, в другой, так в другой…

- Эй! – встряла Лиззи. – Может, вы к нам заглянете? Обычный семейный ужин. Мы будем рады.

Вэл согласился, и мы договорились, что он зайдёт в магазин перед закрытием около пяти.

После его ухода я старательно отводил глаза от Лиззи, которая не отходила ни на шаг, улыбаясь одной из самых сводящих с ума улыбок на свете. Её белокурые волосы, казалось, летали повсюду, а в голубых глазах горело возбуждение. Полагаю, она металась между уровнем «зашибись» и «здорово» и, клянусь, если бы захотела, смогла бы святых соблазнить спуститься с небес.

- Ну? - спросила она, наконец.

- Что «ну»? – Я знал, что покраснел и тут же себя возненавидел.

- Ты знаешь, что. – Лиззи хлопнула меня по руке. – Он такой классный! Пригласил тебя… Волнуешься? – Дело в том, что у меня не очень много друзей. Большинство школьных приятелей уже давно женаты и обзавелись детьми. В холостяках остались, как правило, бузотеры и пьянчуги, целые вечера просиживающие в баре. Похоже, Лиззи была моим единственным другом, и она ещё не отчаялась устроить мою судьбу.

- Не думаю, что он пригласил меня на свидание.

- Да ладно, - она не унималась.

- По-твоему, он похож на гея?

- Э-э-э… нет. Но ведь ты тоже, поэтому это ничего не значит. Он тебя пригласил и явно расстроился, когда ты отказал. Наверное, он заинтересовался тобой. – Улыбка сияла во всём блеске.

Мои губы невольно расплылись в ответ:

- Не хотелось тешить себя напрасной надеждой, но я точно был бы не против, если бы ты оказалась права.

Люди обычно спрашивают, когда я понял, что гей. Вероятно, они думают, что мне пришло озарение под трубный глас. Но всё было по-другому. Более драматично.

Первые звоночки раздались в период полового созревания, когда я сравнивал себя с Брайаном, который на два года меня старше. У него над кроватью висели плакаты с Синди Кроуфорд и Самантой Фокс, а у меня - лишь с автомобилями и футбольной командой «Денверских Мустангов». Я не понимал, чем Брайану нравятся девчонки, но тогда ещё не задумывался.

Однажды, когда мне уже исполнилось пятнадцать, отец сходил на игру «Мустангов» и принёс мне плакат с командой, вокруг которой выстроились девушки группы поддержки в провокационных позах. Брайан помог мне его повесить, и мы несколько минут молча на него таращились.

- Кого выберешь? – поинтересовался брат.

- Стива Этвотера, - выпалил я не задумываясь.

Он рассмеялся, но как-то нервозно, как будто сомневаясь – не издеваюсь ли я над ним, и уставился на меня с выражением, к которому я позже привыкну: смесь насмешки, замешательства, тревоги. Я смутился, поняв, что выдал неправильный ответ, но не понял, почему.

- Нет, я имею в виду, какую из болельщиц?

Сказать по правде, их я даже не заметил.

Вскоре мои приятели с хвастливыми смешками и дрожащими руками стали обмениваться «Плейбоями» и «Скинмагами». Я не знал, что они испытывали, рассматривая картинки с горячими красотками, но ясно понимал, что я-то точно не чувствую ничего, кроме лёгкого смущения.

А потом я повстречался с Томом и понял, в чём моё отличие. Том играл в футбол в одной команде с Брайаном, они были лучшими друзьями. Мне исполнилось шестнадцать, ему – восемнадцать. Я влюбился в него в тот момент, когда он вслед за братом показался на пороге нашего дома. Я не мог словом с ним перемолвиться, лишь пожирал глазами. Стоило ему рассмеяться, я тут же хватался за учебник – не потому что был таким прилежным учеником, а потому что спешил прикрыть признаки физической реакции.

Я скользил по тонкой грани между желанием видеть его как можно чаще и оставаться вдали от его взгляда, потому что знал, что снова увижу там знакомые насмешку, замешательство и тревогу. Как в тот день, когда выпалил имя Стива Этвотера. Когда Том наконец-то поступил и уехал в колледж, я почувствовал что-то типа облегчения.

Вот тогда я и убедился, хотя ничего никому не сказал, затаившись на время школьной учёбы. Никогда не играл в футбол – опасался осложнений, которые могут возникнуть в раздевалке. Мне привелось пару раз встречаться с девушками, но в основном я ходил на парные или групповые свидания – мы держались за руки, несколько раз даже целовались. Дальше скучных, на грани отвращения поцелуев дело не заходило.

Уехав на учёбу в колледж, я наконец-то позволил себе поэкспериментировать. Я встречался с ребятами в спортзале и баре, у меня было несколько скоротечных и ни к чему необязывающих романов, но любви я не нашёл. Однако полностью убедился в собственном гомосексуализме.
​
Излишне говорить, что в свои тридцать я уже ничего не планировал и до сих пор оставался одинок.
​
Гею в маленьком городке приходится нелегко. Колорадо – не рай для гомосексуалиста. Конечно, здесь не южный библейский пояс, но и далеко не Сан-Франциско.

Большинство горожан, узнав о моей ориентации, приняли меня, но некоторое всё ещё отворачиваются, когда я оказываюсь поблизости, или не хотят ничего покупать у меня в магазине. Шансы найти партнёра в Коде ничтожно малы, а вот шансы остаться в одиночестве сравнимы по высоте со Скалистой грядой.
​
​Тем вечером Вэл познакомился с моей семьёй. Лиззи ускользнула домой пораньше, якобы чтобы всё как следует подготовить, но, на самом деле, подозреваю, ей просто хотелось посплетничать до нашего прихода. Брайан, как обычно, был предельно вежлив, мама, окинув Вэла взглядом, выказала намёк на молчаливое одобрение.

- Вы тоже ездите на горном велосипеде? – поинтересовалась она.

- Я продал свой велосипед до переезда. Мне нравилось кататься, но какие горы в Оклахоме? А что?

- Дэн каждые выходные выезжает в одиночку. Я недовольна, а вдруг он упадёт и расшибётся?

- Мама, остынь. Я когда-нибудь падал?

- Да ты постоянно возвращаешься со сбитыми коленками.

Ах, бедный, бедный мальчик! Я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.

- Мама, синяки и ссадины не в счёт.

- Ты не надеваешь шлем! – запричитала она.

Я ненавижу, когда мама пытается вызвать во мне чувство вины, но шлем я ненавижу ещё больше.

- Надеваю. На сложных трассах. Поэтому не беспокойся по пустякам.

- Но тебе некому помочь в случае чего.

- Мама, поговори с другим сыном, - поддел я. – Именно он отказался составить мне компанию.

- За тобой не угнаться! – воскликнул Брайан, поднимая руки, словно сдаваясь в плен.

Но тут вступилась Лиззи:

- Во всяком случае, горные прогулки – это не самое страшное. Гораздо хуже движение в городе.
Сумасшедшие водители треплются по телефону и совсем не обращают внимания на дорогу. – Она ткнула в меня пальцем. Я слышал эту речь уже сотый раз. – Ты никогда не надеваешь шлем, когда добираешься до работы. А это опасно. Наверняка Вэл может рассказать о страшных авариях с участием велосипедистов без шлема. Так ведь, Вэл?

Тот выглядел удивлённым:

- Не лучшая тема для беседы на семейном ужине.

- Брайан! – воскликнул я. – Спаси меня от своей жены.

Брат рассмеялся, но сжалился и сменил тему:

- Вам нравится футбол, Вэл?

- Конечно.

- Вы из Оклахомы, значит болельщик «Ковбоев»?

По его мимолётной улыбке я понял, что нас ждёт сюрприз.

- Нет, «Шефов».

- Боже! – Лиззи швырнула в него скомканную салфетку. – Только не это.

Моя семья – фанаты «Мустангов», и заявление о приверженности «Шефам» приравнивалось в нашем доме к ереси.

Брайан воскликнул с азартом:

- Дэн, только ты мог привести болельщика «Шефов» в мой дом! Я вам обоим задницу надеру!

- А выглядит таким приличным мальчиком… - печально, но с огоньком в глазах вздохнула мама.

Я рассмеялся:

- Клянусь, я не знал! Думал, что у любого здравомыслящего человека не возникнет сомнений, какая команда в Колорадо самая лучшая.

- Ладно-ладно, - подыграл Вэл. – Полегче. Вы, фанаты «Мустангов», такие нервные. – Лиззи продолжила обстрел и засвистела. Вэл поймал скомканную салфетку и бросил в меня. – Знаете, всё могло сложиться куда хуже. Я мог оказаться поклонником «Рейдеров».

На этом мы достигли перемирия.

Сразу после ужина мама заспешила домой. Я отправил Вэла в патио, а сам прошёл за пивом на кухню, где меня уже поджидала сияющая Лиззи.

- Ты с нами? – я старался игнорировать её взгляд.

- Да, - отозвался Брайан из холла. – Вот только…

- Нет! – Лиззи игриво хлопнула его по ладони. – Мы позволим вам некоторое время провести наедине.

- А-а-а… - Взгляд Брайана вернул меня к воспоминаниям о Стиве Этвотере. Да уж, знать, что я гей – это одно, а вот увидеть меня воочию с потенциальным партнёром – это другое. У меня ни с одним парнем не заходило до знакомства с семьёй.

- Лиззи, не надо. Уверен, Вэл ни о чём таком не помышляет.

- А вот я не уверена. Вы двое весь вечер глаз друг от друга не отводили. Лично я собираюсь подняться наверх, а Брайан займётся посудой.

- И что я ему скажу?

- Шутишь? Скажешь, что беременная леди утомилась и захотела прилечь. И даже не соврёшь. Я устала. Но утром жду подробного отчёта.

Спустя две бутылки пива я почувствовал себя полностью расслабленным. Мы с удовольствием развалились в шезлонгах, наслаждаясь тёплым вечером.

- Ты женат? - спросил я.

- Нет.

- Разведён?

- Нет.

- Жил с кем-нибудь?

- Нет.

Странно. В нашем возрасте уже пора хотя бы попробовать. Если только…

- Почему?

Он замялся, отдирая этикетку с пива:

- Наверное, не встретил подходящую девушку.

- А как насчёт парня? – слова вылетели прежде, чем я успел захлопнуть рот. Но мне действительно хотелось знать.

- Что? Нет! – он, похоже, растерялся немного больше, чем рассердился. – Конечно, нет. Почему ты спросил?

Крошечный огонёк надежды, который разожгла в моём сердце Лиззи, погас.

- Просто так. Тоже мне проблема, извини.

- Я не гей!

- Ясно.

- А ты сам-то? – в голосе послышался вызов.

- А я – да.

Он всё равно рано или поздно узнает.

Вэл ошеломлённо замолчал, нахмурился, оглядел меня с ног до головы.

- Да ладно. Я вообще-то не всерьёз. Даже не думал, что ты ответишь да.

Я неловко рассмеялся:

- Что ж, - посмотрел ему в глаза. – Это проблема?

- Ну… - К его чести стоит сказать, что он действительно задумался и опять вернулся к этикетке. – Не знаю. Я никогда… - Отодрав бумажку, он, казалось, не мог решить, что с ней делать дальше.

- Не бойся, это не заразно, - поддразнил я в надежде, что он это поймёт.

Да, не дождаться мне повторного приглашения попить пивка.

- Не боюсь, - он вздохнул, немного опустив плечи и покачал головой. – Я типичная задница. Меня не касается, с кем ты спишь. – Пауза. Пристальный взгляд. - Хочу, чтобы ты знал – я не боюсь.

- Я не собираюсь набрасываться на тебя с поцелуями. - Хотя от одной мысли сладко забилось сердце. Но, видимо, именно это он и хотел от меня услышать, потому что заметно расслабился. – В любом случае, никакой уважающий себя житель Колорадо не станет встречаться с болельщиком «Шефов».

Он рассмеялся, и, кажется, окончательно успокоился, словно забыв о нашем разговоре.

Утром меня разбудил звонок Лиззи:

- Как всё прошло?

- Он натурал.

Она, похоже, разочаровалась не меньше меня:

- Ох… А ты уверен?

- Он-то точно уверен.

- Дэн, мне жаль, - искренне сказала она.

- Лиззи, всё нормально. Действительно. Я едва знаю этого парня. Не то, чтобы влюбился или что-то в этом роде.

- Ты выглядел таким счастливым прошлым вечером.

- Не скажу, что не надеялся. Но он натурал, и тут ничего не поделаешь. Переживу.
​
​- Да постригись уже в конце-то концов! – Лиззи опять привязалась с претензией к моим волосам. Одна из любимейших тем. – Ну правда, морпех , тебе патлы уже в глаза лезут.

Никакой я не морпех, но Лиззи кажется забавным так меня называть, когда я, по её мнению, особенно туплю. То есть, частенько.

Она любит капать мне на мозг по поводу причёски. И стрижка для меня – действительно проблема. В Коде можно постричься в двух местах. Большинство мужчин посещают парикмахерскую Джерри. Но старина Джерри – мужик консервативной закалки, один из немногих, кто относится ко мне, как изгою, поэтому я к нему не хожу. Женщины в массе своей предпочитают салон красоты Салли. Но им почему-то кажется, если я гей, то стану охотно сплетничать с ними, кто с кем спит или обсуждать превосходство Брэда Питта перед Джонни Дэппом (вот точно не мой тип). Однажды я позволил Лиззи взять в руки ножницы, но, поверьте, этот печальный опыт никто из нас не захочет повторить.

Мои густые светло-русые волосы вьются буйными кудрями и торчат во все стороны. Но если позволить им отрасти, они, по крайней мере, свисают. Я мог бы и побриться на лысо, но мне не хотелось возиться с постоянным техобслуживанием. Так что на голове у меня сейчас наблюдались дикие заросли. Вынужден признать – это обеспечивало удивительное сходство со шваброй. В магазине я стараюсь перехватить волосы в хвост, но они так и норовят вылезти из-под резинки. К концу дня половина обретает свободу.

- Лиззи, мне нравится моя повышенная лохматость, я так похож на тебя.

Её волосы почти такого же оттенка, но более длинные и спадают мягкими волнами. Она убрала локон за плечо, погрозила мне пальцем и обратилась к Ринго:

- Скажи Дэну, что ему нужно постричься.

Тот поднял тревожный взгляд от тетради с домашним заданием. Лиззи разрешала ему делать уроки, если нет клиентов.

- Вы что-то сказали?

Она добродушно закатила глаза:

- Ей-Богу, меня никто не слушает! Чем ты так увлечён?

- Алгеброй. – Он бросил карандаш и тряхнул головой. – Как вообще это можно решить?

- Да ладно, не ной. Получится, - заверила его Лиззи.

- Как? Я не врубаюсь. Учитель талдычит учебник, от родителей толку мало. Мне никто не может объяснить, какой тут вообще смысл. – Он взял карандаш и опустил голову, уткнувшись лбом в книгу. – Ненавижу!

- Дэн может помочь.

- Что? – воскликнули мы с Ринго хором.

Я ужаснулся от её предложения. И Ринго тоже, судя по выражению лица.

- Дэн разбирается в математике. Он же заканчивал физ-мат и может преподавать. – Она наградила меня пронзительным взглядом. – Он запросто тебя поднатаскает.

- Угу, - скептически промычал Ринго.

Я вообще ничего не ответил.

Лиззи оставила нас в покое, потому что в тот день подошла её очередь открывать магазин. После обеда покупателей было совсем мало, и Ринго почти всё время корпел над своими задачами. Он что-то чиркал и постоянно стирал в тетради, очевидно, его опять постигло разочарование. Каждый раз, когда он бросал на меня опасливые взгляды, я знал, что он подумывает попросить помощи. А я их игнорировал.

Наконец, когда я закрывал кассу, он нерешительно промямлил:

- Дэн, вы действительно разбираетесь в этом?

- Действительно.

- А что Лиззи имела в виду под «можешь преподавать»?

- Я планировал стать преподавателем, когда учился в колледже.

- Так почему не стали?

Я мог бы ответить ему, как Вэлу, но по какой-то причине решил сказать правду:

- Потому же, почему ты не хочешь попросить меня объяснить тебе метод решения. Кое-кто думает, что раз я гей, то стану приставать к каждому встречному и поперечному мальчишке.

Судя по тому, что Ринго ничего не мог ответить несколько минут, я его смутил. Мне это не понравилось, но я уже не мог отыграть обратно.

- Отец так говорит. – Вспыхнув пунцовым цветом, он спрятал глаза. – Говорит, что мне нельзя оставаться с вами в магазине наедине. Я заверяю, что здесь постоянно Лиззи. Он не знает, что она иногда уезжает.

Я попытался унять дрожь в руках и желание что-нибудь расколотить:

- Хорошо, я буду держаться подальше.

- Но вы же никогда даже не пытались… Ни со мной, ни с кем вообще.

- Мальчик, я гей, а не извращенец и не педофил.

- Я не мальчик! – крикнул тот возмущённо.

Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Конечно, ему семнадцать, и он уже не ощущает себя ребёнком, как любой в его возрасте. Но для меня-то он мальчишка.

- Знаю. Просто хочу, чтобы ты понял – если я гей, это не значит, что я не могу себя контролировать. Или то, что у меня нет внутренних принципов. Ты западаешь на любую девушку, которую видишь на улице? Даже если ей четырнадцать? Или на тех, что встречаются с другими парнями? – Ну, вообще-то, ему только-только исполнилось семнадцать и, вероятно, это неудачное сравнение. – Как насчёт Лиззи? Ей тоже нравятся мужчины, но от неё ты не шарахаешься. – Я буквально видел, как у него в голове крутятся шестерёнки, но уже выдохся.

Либо он примет это, либо проигнорирует, но мне не хотелось больше вещать, забравшись на табуретку.

- Ладно, проехали. Выключи свет, когда будешь уходить. Я сам закрою.

- Дэн, подождите.

Я обернулся – Ринго задумчиво жевал губу и постукивал карандашом по учебнику, но, по крайней мере, смотрел мне в лицо.

- Мне не сдать алгебру без помощи репетитора. Я не могу вам заплатить, но могу отработать дополнительные часы в магазине. Если вы возьмётесь со мной заниматься.

- А как насчёт твоего отца?

Ринго пожал плечами:

- Ну, он же не хочет, чтобы я провалился?

Резкая перемена в отношении Ринго меня очень удивила. Может, он действительно меня принял, а может, просто полностью отчаялся с математикой. В любом случае, он уже не бился в падучей от мысли взять меня в репетиторы. И мне самому показалось заманчивым заняться чем-то новым. Это может оказаться забавным.

Забавным?

Довольно печальный звоночек моей социализации. Но всё равно, целыми днями просиживать за прилавком с запчастями – не самое интересное занятие. А теперь я хоть мозгами начну немного шевелить. Я почти чувствовал, как межушная мышца проснулась и осматривается, пытаясь понять, что вокруг изменилось, пока она лежала в анабиозе.

Ринго не отводил глаз в ожидании ответа.

Почему бы и нет?

- Ладно, чадушко, давай посмотрим, где ты застрял.
​
​Роскошен белый плед в ладонях ноября,
Ещё не выцветший и дышащий прохладой,
Он окропил сияньем все деревья сада
И золотые купола монастыря.

Мне из окна не разглядеть кустистых роз –
Окно покрыл узор из инея и снега,
А мне так хочется пуститься лёгким бегом
В объятья цепкие, в лазуревый мороз.

Быть птицей в клетке, умирать от духоты
И созерцать луну – тоскливую лампаду
Мне так не хочется в преддверье снегопада,
И знать, что там, в саду, погибли все цветы.

Так невозможна красота от серебра
Невинно-девственной и тихой светлой кельи.
Там, за стеной, кружатся дивные метели,
Как у свечи моей – слепая мошкара…