Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Голубой оттенок любви. Девятая часть

Валера:

​Глава Тридцать Три

​Обниматься с Денисом на людях казалось странным. Особенно если этими людьми были не обдолбанные студенты-технари, хотя не факт, что врачи уже тоже не обдолбались. Невис забрызгал весь стол красным вином, когда Денис, устав стоять, уселся на шикарный диван и притянул меня к себе на колени.

Лин, напротив, лишь безразлично посмотрела в нашу сторону, и я оценил, как хорошо она научилась скрывать свои эмоции.

Еда была чудесной. Кажется, все заметили, с каким энтузиазмом мы, бедные студенты, на неё набросились. Халявная еда - это почти так же круто, как халявное бухло.

Обычно, если кто-то разливал, я тут же подкатывал с сиротским стаканом, но сейчас передал наполненный бокал сидящей рядом медсестре, проигнорировав Дениса. Он ведь сам хотел заняться сексом трижды, так что придётся нам обоим слегка протрезветь.

За окнами стемнело, над Темзой зажглись огни, и гостей стало прибывать – приехали медсёстры с дневной смены и врачи, которые после забастовки ещё заходили в больницу. Я узнал некоторых из нашего отделения.

Рядом с нами на диван устало приземлилась Джейн, даже не посмотрев на то, как Денис обнимает меня. Она сбросила спортивные тапочки, положила свои затянутые в светлые носки ноги прямо на стол и, откинув голову на спинку, застонала.

- Мисс Сильва умерла, - сказала она. Я почувствовал, как напрягся Денис.

Я помнил эту пациентку. Денис назвал её случай «крушением поезда», чтобы наглядно описать нам последовательный отказ органов.

- Кто констатировал смерть? – тихо спросил он. – Я должен был сделать это сам, но не получилось.

- Я позвонила Джеки и сказала, что тебя уволили, - Джейн приоткрыла глаза и взяла протянутый доктором Сигейлом… Фёргалом – думаю, теперь я могу позволить себе так его называть, - бокал вина.

- Всё нормально? - осторожно поинтересовался Денис.

- Да, - Джейн вздохнула и сделала большой глоток, - будет вскрытие, но только формальное. Джеки сказал, что обо всём позаботится. И ещё, чтобы ты связался с ним, и он напишет тебе самую охрененную рекомендацию, которая когда-либо у тебя была.

Денис скользнул пальцами по моей шее, запустил их в волосы и стал вырисовывать круги у меня на затылке. Я расслабился и устроился у Дениса на плече.

- Спасибо, - поблагодарил он Джейн. Та бросила на меня беглый взгляд, как будто я оказался необычной ящерицей, вылезшей из-под камня, и снова вернулась к еде на столе.

Чтобы попасть в туалет, пришлось немного подождать – передо мной как раз зашла беременная - так что облегчение было выстраданным. Ванная оказалась такой же шикарной, как и весь дом, я не смог отказать себе и проверил полки. Резинки и смазка были бы не лишними, я пришёл без рюкзака, да и Денис, как я заметил, налегке.

Презервативы нашлись в шкафчике среди мелкого инструмента, явно утянутого из больницы, так что я взял пару резинок и ещё упаковку смотровых перчаток. Я покопался в куче бинтов, пластырей и хирургических ножниц и отыскал пакетик лубриканта. Все свои находки я засунул в карман.

На глаза попался рулон медицинской ленты, я пихнул его в другой карман и ухмыльнулся зеркалу – о да, я знаю, зачем мне это.

Денис замер посреди гостевой комнаты, а я подпёр дверь одной из коробок с вещами, чтобы никто к нам не ввалился. Я скинул с кровати цветастое покрывало, одеяла тоже полетели на пол - занимаясь сексом на чужой постели, следует заранее обеспокоиться, чтобы сперма не попала на плохо отмываемые поверхности. Поверьте, я пришёл к этой мысли не самым лёгким путём.

Я расстегнул его рубашку и стал медленно стягивать её, словно снимал с Дениса грусть, беспокойство и усталость. Я не смотрел ему в глаза, только слышал, как он протяжно выдохнул. Нужно было дать ему время отпустить себя.

Я осмелился поднять взгляд, только когда взялся за его ремень. Денис закрыл глаза и закусил кончик языка. Я нежно накрыл его губы своими, пытаясь сцеловать напряжение с его лица и погрузить нас обоих в то ощущение, которое осталось в памяти после вечера у него дома. Сейчас в этой комнате было тихо, не просто отсутствовала суета - было спокойно, и это именно то, что я хотел подарить Денису.

- Подними руки, - шепнул я.

Из гостиной глухо доносился смех и звон бокалов.

Денис развёл руки в стороны. Я обхватил их за запястья и, сведя вместе, обмотал медицинской лентой, которую достал из кармана. Денис судорожно вздохнул.

Я еле сдержался, чтобы не грохнуться на колени и не начать тут же отсасывать ему. Сделав шаг назад, я молча кивнул на кровать. Своему голосу я в тот момент не доверял.

Я присел, расшнуровал Денису ботинки и снял их. У них были потёртые носы и стоптанные каблуки. Я стянул носки, обхватил лодыжки и провёл ладонями вверх под брюками. Когда я прижался губами к его коже, Денис простонал:

- Валерка, пожалуйста.

Я поднялся и вытряс содержимое карманов на кровать, Денис перевёл на меня огромные от удивления глаза, а я невозмутимо провел пальцем по его губам и стал расстёгивать рубашку. Бросив её на пол, я наступил поочерёдно на мыски носков, чтобы стянуть их с себя, и расстегнул ширинку. В гостиной было временное затишье, так что треск "молнии" звонко разлетелся по комнате, отчего и у Дениса, и у меня участилось дыхание.

- Чёрт, - выдохнул он, когда я спустил с себя брюки. Я сделал шаг ему навстречу, и Денис подался вперёд, опираясь на связанные руки, и прислонился губами к моему выпирающему под тканью белья члену.

Меня выгнуло. Каждая частица моего тела, не только член, тянулась к нему. Я чувствовал через боксёры его рот, его дыхание, и это было так охрененно здорово, что я с радостью позволял целовать себя, вылизывать и кусать сквозь ткань.

Денис поднял взгляд, и меня захлестнуло возбуждение от вида его приоткрытого рта, от блеска слюны, ниткой протянувшейся между его губ. Звук открывающегося шампанского и весёлые возгласы слышались словно через вату. Я потянул бельё вниз, и мой член выскользнул на свободу. Денис тут же подался ближе и обхватил головку, медленно лаская шарики пирсинга языком, надавливая на них так, что по всему телу у меня забегали мурашки.

Я придерживал член рукой, помня о том, что запястья Дениса связаны, а он сосал меня так неспешно и осторожно, каждое движение его языка было таким нестерпимо приятным, что мне хотелось закричать. Да что там, я знал наверняка, что не сдержусь, но нужно было постараться не застонать в голос прямо сейчас.

- Стоп, - прохрипел я, Денис замер, не выпуская меня изо рта. – Поднимайся. – Я отступил, дав ему немного места.

Я быстро расстегнул ремень и раздел Дениса. У него стояло так, что, кажется, причиняло боль, нужно было срочно что-то с этим делать.

Мы поцеловались, и Денис сразу позволил мне вести. Я оторвался от него, накидал подушек к изголовью и кивнул, чтобы Денис залезал на кровать.

Я тоже забрался на постель, натянул перчатки и тщательно смазал два пальца. Проскочила мысль, не намазать ли всю руку, но я отогнал её – для такого мероприятия нам нужно стопроцентное уединение, чтобы Денис мог кричать во все лёгкие, если ему вздумается.

Он раздвинул ноги, дав мне сколько нужно пространства, и я прижал пальцы к его заднице. Я не торопился – сначала обхватил его член губами, а затем только протолкнулся внутрь.

Он был таким податливым и начал стонать ещё до того, как я всерьёз стал ласкать его, только лишь почувствовав первый толчок моих пальцев. Я не сдержался и отпустил его, чтобы посмотреть в лицо.

Он запрокинул голову и закусил губу, наверняка чтобы не закричать, руки лежали на груди, и в кожу на запястьях врезалась медицинская лента. Я медленно вытягивал пальцы, осторожно впихивал их внутрь и снова медленно вытаскивал их из Дениса.

Он распахнул глаза – в них плескалось столько эмоций. У меня никогда не было такого саба, того, кто бы оказался настолько честен перед самим собой в своих желаниях. Он не нуждался в театральности – никаких «Да, Хозяин», никакой кожи и прочей ерунды. Просто взаимоотношения между двумя людьми, в которых он полностью отдавался мне.

Я согнул пальцы и услышал сдавленный крик сквозь плотно сжатые губы.

Я снова взял его член в рот и почувствовал терпкий вкус смазки и гладкость напряжённой плоти. Я заглотил его как мог глубоко и удерживал так, пока неспешно трахал его пальцами.

Денис замер, тихо застонав, и начал мелко дрожать, но я был готов продлить эту минуту навечно.

Вцепившись мне в волосы связанными руками, он толкнулся в мой рот, громко зарычал и кончил.

Мне ничего не оставалось, кроме как проглотить его сперму, и я сглатывал снова и снова, чувствуя, как он сжимается вокруг моих пальцев.

Денис обессилено упал на подушки, его обмякший член выскользнул из моих губ. Я растянулся на кровати, уткнувшись носом Денису в шею и всё ещё чувствуя его вкус.

​Глава Тридцать Четыре

​Денис:

​Когда я открыл глаза, Валерка, приподнявшись на локте, смотрел на меня и загадочно улыбался.

- Привет.

- Я отключился? – Я хотел потереть лицо, но вспомнил, что руки связаны.

- Ага, ненадолго. – Он нежно погладил меня по щеке. – Готов?

- Да, - прошептал я.

Я повернулся на бок, и Валера перетащил подушки так, чтобы мне было удобно, укрыл нас простынёй и обложил меня одеялами, а сам прижался к моей спине, такой тёплый, гибкий, живой…

Я закрыл глаза, слушая шорох упаковки от презерватива, и стал дышать медленно и глубоко, настраиваясь на этот ритм.

Головка прижалась к моему анусу, и я немного перекатился вперёд и подтянул к себе ногу, приспосабливаясь к Валере.

Он проник в меня очень осторожно, мы оба выдохнули, я почувствовал, как мой затылок обдало теплом и как его руки гладят меня по предплечьям, которые я прижал к груди.

Я хотел сказать, что люблю его, но слова стали лишними, как только он вошёл в меня. Лёгкие уколы боли посылали по всему телу щекочущие мурашки, и Валера прогонял их, согревая мои руки, целуя плечи, шепча что-то, что я не мог разобрать.

Он проник в меня полностью и замер. Мы дышали в унисон, я чувствовал, как ускоряется мой пульс, и я потянулся вниз, чтобы обхватить член.

Его ладонь накрыла мои пальцы, я отдёрнул руки. Нужно было спросить разрешения, нужно было извиниться… Но Валерка шикнул на меня и вернул мои руки на место.

Он начал толкаться в меня, неспешно, сладко и глубоко, от каждого толчка мой член вбивался в мой кулак, я дрожал, стонал и подавался навстречу Валере.

Мы двигались медленно и осторожно, и я почувствовал, как с меня начинает слезать огрубевшая кожура, как мои мысли, моя жизнь очищаются и наполняются им. Я не мог молчать, из меня потоком исходили слова, я шептал, не переставая и не понимая, о чём я говорю.

Он не пытался утихомирить меня, лишь целовал мои плечи и что-то тоже шептал в ответ, но слова пролетали мимо, не позволяя мне ухватить смысл.

Мне казалось, я слышу, как журчит река, и это дарило ощущение уюта и дома, где бы этот дом не находился: Лос-Анджелес, Нью-Йорк, мой кабинет… Мне было всё равно, лишь бы рядом был Валера, лишь бы мы могли всё так же двигаться, чтобы он скользил во мне, выбивая прочь все дурные мысли.

Он убрал мою руку с члена, заменив ее своей, скользкой, прохладной и влажной от смазки, и это был мой подарок – он позволял мне кончить ещё раз…

Я пришёл в себя от шума в соседней комнате, и Валера сменил ритм – стал вбиваться в меня резко, заставляя стонать в голос.

Я бы снова отключился, если б не его руки, от которых веяло силой и уверенностью.

По лицу струился пот, меня начало трясти – слишком много эмоций, слишком мощный голод, и всё здесь и сейчас.

- Отпусти себя, - прошептал Валерка мне в затылок. – Я рядом, я с тобой.

В ушах стучал пульс, Валера наполовину вышел из меня и замер – я балансировал на грани.

И тут меня накрыло. Я не сопротивлялся этому, не пытался собраться, лишь сделал так, как велел Валера. Я лежал, уткнувшись лицом в подушки, обессиленный, онемевший и выжатый до последней капли.

Валерка стал резко вколачиваться в меня, проникая глубже с каждым разом, и зарычав, кончил.

Он выскользнул из меня, и я иррационально почувствовал себя брошенным, хотя он крепко, но осторожно обнимал меня поперёк груди.

Валера перевернул меня на спину, и сквозь полуопущенные веки я видел, как он улыбается. Он аккуратно разрезал ленту и распутал запястья, поцеловав каждое, и я окончательно закрыл глаза.

- Я только выключу свет, - прошептал он, и я кивнул.

Минутная прохлада, темнота, и я снова в кольце его рук.

- Спи, мой хороший. – Валера укрыл нас обоих одеялом и устроил мою голову у себя на плече.

Я засыпал, чувствуя, как он перебирает мои волосы.

​Глава Тридцать Пять

​Валера:

​Кажется, меня разбудил гудок баржи. Я зевнул, потянулся и посмотрел на Дениса. Он крепко спал, закинув руку на меня. На щеках уже пробивалась щетина, дыхание было ровное и умиротворённое – он явно проспит ещё пару часов.

А вот мне срочно нужно было отлить, так что ждать столько времени я не мог. Осторожно переложив его руку, я соскользнул с кровати.

Натянув с трудом найденное бельё и брюки, я как мог тихо отодвинул коробки, закрывавшие дверь. Денис даже не пошевелился.

Сходив в туалет – какое несказанное облегчение – я вымыл руки, стащил ещё несколько пакетиков со смазкой и решил, что надо основательно восстановить водно-солевой баланс. И уж если мне страшно хотелось пить, то какой сушняк ждёт Дениса, было страшно представить.

На кухне, забитой грязными тарелками, бокалами и чашками, я столкнулся с одетой в халат женщиной. Она была накрашена, свежа и бодра, короче, слишком уж хорошо выглядела для раннего утра, но улыбнулась мне вполне дружелюбно.

- Привет, я Лена. Ты Валера, да?

Она уставилась на мои штанги в сосках. А нечего выходить из комнаты без рубашки! Но я был уверен, что справлюсь даже с натуралкой, интересующейся моим пирсингом с утра пораньше.

- Ага. Слушай, у Дениса наверняка будет жуткий отходняк. Нет ничего регидратирующего?

Она кивнула и оторвала взгляд от моей груди.

- Фёргал не Фёргал без Геторейда, - хмыкнула она и достала из шкафчика две бутылки гадко-синей жидкости.

- Спасибо!

И снова прилипла к моим соскам. Так-так, собирается попросить их пощупать.

- А можно мне, ну, это, дотронуться до них? - смущённо выдала она.

- Если только разрешишь мне потрогать свои, - невозмутимо ответил я.

- Но… Так нельзя! Это же совсем другое! – затрещала она, плотнее запахивая халат.

- Ты ведь хочешь от меня именно этого?

Она вытащила из мойки чайник, налила в него воду и включила.

- Ну ладно, - пробормотала она и повернулась ко мне.

Чёрт! Один случай из десяти! Надо быть либо безмерно любопытной, либо стопроцентно уверенной в своём теле. Кажется, Лена подходит под обе категории.

Она развязала и распахнула халат и шагнула ко мне. Не то, чтобы я был экспертом, но у неё оказалась красивая грудь, пышная и подтянутая, с тёмными ореолами и крупными сосками.

Она осторожно коснулась пирсинга.

- Не бойся, мне не больно, можешь трогать смелее.

Я сжал её сосок большим и указательным пальцами, и Лена, осмелев, потянула за штанги.

- Зачем? Для чего ты это сделал?

- С ними соски более чувствительные. И мне кажется, это выглядит сексуально.

В гостиную зашёл Фёргал, удивлённо покачивая головой, и я не смог сдержать улыбки при взгляде на него. Лена, видимо, поняв, кто стоит за её спиной, отскочила от меня и запахнула халат.

- Давай-давай, спроси Валеру про его генитальный пирсинг, может, он тебе и с ним даст поиграть.

Лена сдавленно пискнула, а я уловил хитрый блеск в глазах Фёргала. Вот ведь злобный ублюдок! Хотя я был не лучше, подыгрывая ему.

- Хочешь посмотреть? – спросил я, расстёгивая ширинку.

Кажется, Лена едва не умирала от смущения, а Фёргал корчился в предсмертных конвульсиях от смеха. Она вскрикнула, когда я запустил руку в боксёры, а Фёргал начал задыхаться и хрипеть, оперевшись на кухонный диван.

Я вытащил член, и Лена завизжала, замахала на меня руками и крепко зажмурилась. Я очень надеялся, что Фёргал не заработает себе грыжу от смеха.

Заправившись и застегнув молнию, я тоже рассмеялся. Нет ничего забавнее, чем дразнить женщину, особенно ту, которая хочет всё потрогать.

Лена выскочила из кухни, и было слышно, как хлопнула дверь ванной. Я сполз на пол и дал себе волю, ухохатываясь до слёз.

- Чёрт побери, Валерка! - простонал Фёргал, едва сумев вздохнуть. – Не думал, что ты действительно это сделаешь!

У меня болели рёбра, я уже смеялся не над Леной, а над бурной реакцией Фёргала.

- Если она станет тусить с геями, это будет твоя вина! – еле выдавил я.

Он провёл по лицу ладонью и сказал:

- Дай ей двадцать минут, она поймёт, для чего это, и потом сможешь дразнить её снова.

Я с трудом поднялся, взял бутылки и подумал, не разбудили ли мы Дениса.

Фёргал достал с верхней полки маленький флакон и протянул мне.

- В12, скорми Денису.

Я кивнул. С этим я безусловно справлюсь.

​Глава Тридцать Шесть

​Денис:

​Просыпался я медленно: постепенно осознавая, что солнечный свет проникает сквозь деревянные жалюзи, что за окном шумят автомобили, что рядом со мной кто-то время от времени переворачивает книжные страницы.

Я чувствовал чужое дыхание и тепло, которое проникало в моё тело. Кажется, у меня всё затекло от такого длительного лежания.
​Я не привык так долго спать.

Вновь зашуршали страницы, и я повернулся на бок и улыбнулся Валере.

- Привет, - тихо сказал он. – Пить хочешь?

Я сглотнул. Во рту было сухо, как в пустыне, и в тот момент, когда я пошевелился, я с лёгкостью смог определить размер своего мозга относительно менингеальной оболочки.

- Ага.

Валера свесился с кровати и вернулся в сидячее положение с Геторейдом. Я взял бутылку, с трудом приподнялся и, открутив колпачок, залпом выпил половину. Эта дрянь должна была быть на вкус, как вода в детском бассейне, но мой организм оказался настолько обезвожен, что воспринял эту живительную жидкость словно стакан односолодового виски.

Валера протянул мне флакон В12. Я с благодарностью посмотрел на него и проглотил две драже. В этом смысле на Фёргала можно было положиться: он никогда не позволит гостям страдать от похмелья, нужное лекарство найдётся всегда. Как-то раз я видел, как он сам принимает витамины в перерыве между буйной ночью и полным рабочим днём.

Я снова улёгся и смог бы поклясться, буквально чувствовал, как моё тело впитывает воду. Когда я снова закрыл глаза, шелест страниц возобновился.

- Что читаешь?

- Детектив, - в голосе Валеры слышалось удовольствие.

Помню, когда я в последний раз так основательно учился, то совершенно потерял способность наслаждаться беллетристикой, как раз надвигался экзамен по общей терапии, и ничего весёлого это не предвещало. Зато сдав, я прочитал всё, что попадалось на глаза, радуясь каждому слову, которое не нужно было зазубривать.

По ощущениям было позднее утро, вторник, а я в постели со своим любовником. Ни мне, ни ему никуда не надо идти, телефон выключен, пейджер я оставил в регистратуре больницы, когда уходил, получив письмо об увольнении.

Я улыбнулся, несмотря на всё ещё неприятную слабость в теле.

- Расскажи, о чём книга, - попросил я, не открывая глаз. О да, мой организм лихорадочно осваивал дарованный калий и натрий.

- Убийство. – Матрас слегка прогнулся, когда Валера закинул на меня ногу. – Толпа героев с предысториями, которых я не знаю. Трогательный труп на кладбище, куча непонятных литературных ссылок и ребёнок с синдромом Аперта. Если хочешь, расскажу тебе про синдром Аперта.

- Расскажи лучше про синдром Элисса-Ван Кревельда.

Надеюсь, у того паренька на остановке ночь удалась.

- Ничего об этом не знаю, кроме того, что кому-то явно не повезло с фамилией.

Валера гладил меня по внутренней стороне бедра, и я улыбался, чувствуя, как меня согревает удовольствием.

- Это два человека. Они встретились в поезде и разговорились о пациентах… - пробормотал я.

Простынь с моей груди сползла, и Валера тут же обхватил губами мой сосок. Я с трудом мог вспомнить, когда в последний раз занимался любовью утром. Наверно, это было с Кендрой ещё до того, как у нас родился Генри.

Щетина на подбородке Валеры щекотала кожу, посылая искры прямо к члену.

У кровати лежала упаковка перчаток и пара пакетиков со смазкой, и голова не отозвалась болью, когда я за ними потянулся.

Валера охотно перевернулся на спину и тихо простонал: «Да», когда я протолкнул в него два пальца.

Бельё соскользнуло на пол, и Валерка был до боли прекрасен в лучах утреннего солнца.

- Дотронься до себя, - попросил я, и он сомкнул свои длинные пальцы на члене и начал дрочить.

Я чувствовал, как возбудились его соски, чувствовал вкус металлических штанг, и Валера стонал и извивался, пока я ласкал его пирсинг языком.

- Чёрт, Денис, - прохрипел он. - Я больше не могу. Трахни меня. Сейчас же.

Презерватив тоже валялся рядом с кроватью, так что я в одно мгновение натянул его и нанёс смазку. После нас простыни можно было просто выкинуть.

В прошлый раз, когда я брал Валеру, мы очень спешили, сейчас же я входил в него медленно, не отводя взгляда от его лица. Он откинул голову, обнажив длинную соблазнительную шею, и закрыл глаза. Я не сдержался и провёл языком вдоль его горла, с искрящим нетерпением ожидая, когда его тело расслабится и примет меня.

- Да, - прохрипел Валерка, я не двигался, только неотрывно смотрел на его лицо.

Он открыл глаза и посмотрел на меня.

Я знаю, в какой именно момент я влюбился в Кендру. Мы сидели с ней на крыльце её родительского дома во время летних каникул в колледже. Она играла каверы Линэрд Скинэрд, а я рисовал её, пытаясь схватить движение смычка. Я отложил альбом, заглядевшись на выражение радости на её лице, и влюбился.

Когда я влюбился в Валеру, на моих пальцах была смазка, а не рисовальный уголь.

Моргнув, я почувствовал, как по щеке скатилась капля, и услышал тихое:

- Займись со мной любовью.

Я повиновался, как мог аккуратно и нежно, не торопя желание, делая паузу перед каждым толчком, пока Валера снова не закрыл глаза, перестав себя контролировать. В этот раз он не сдерживался, и я наслаждался каждым вздохом и вскриком, и сам стонал в ответ на его судорожные всхлипывания.

От каждого движения кровать предупреждающе скрипела, но мне было всё равно. Я не сомневался, что Фёргал простит меня за это неспокойное утро.

Становилось нестерпимо жарко, бельё давно сползло с постели на пол. Валера выгибался подо мной, приподнимая бёдра и встречая мои толчки на полпути, цепляясь за меня и громко вскрикивая вместе со мной. Не знаю, кто кончил первый и вообще когда это произошло, я лишь в какой-то момент осознал, что почти не могу управлять своим телом, и с трудом подхватил презерватив, когда мой обмякший член стал выскальзывать из Валеры.

Я без сил упал на кровать, безнадёжно пытаясь восстановить дыхание, Валера повернулся и обнял меня. Я обхватил его в ответ.

- Чёрт, это было обалденно.

Я кивнул, впечатлённый тем фактом, что он может говорить.

Валера опёрся на локоть, осторожно откинул волосы с моего лба, провёл рукой по щетине и смущённо улыбнулся.

- То, что ты сказал, правда?

Я почти справился с дыханием, протянул руку и поправил его мокрую от пота чёлку.

- Хмм, в последние двенадцать часов я слишком часто и несвойственно себе импровизировал, так что наговорить мог чего угодно. Но с уверенностью могу подтвердить все заверения в обожании. Единственным исключением может быть лишь необоснованные заявления о размере моего члена.

Валерка рассмеялся, и моё сердце растаяло окончательно.

- То есть вчерашние твои громкие обещания: «У меня тридцать сантиметров, и они все для тебя, детка» - на самом деле ложь?

- Нет, это лишь небольшое преувеличение. Хотя основной смысл передан верно.

Валера взял мою руку и осмотрел запястье – небольшое покраснение всё ещё оставалось. Он поцеловал повреждённую кожу и снял остатки клея, прилипшего к волоскам.

- Я не сделал тебе больно?

Я покачал головой, и он устроился на моей груди. Я гладил его волосы, наслаждаясь локонами, скользящими между моих пальцев.

- Я тоже люблю тебя, - прошептал Валера.

​Слишком яркое небо белеет,
Разрезает туманы лучом.
Я несмело надежду лелею,
Что меня не заденут бичом
Листопады и ливни шальные,
Снегопады и вьюжный сезон.
Они мыслят иначе – Иные,
Все готовы идти на рожон.
Я готов сбежать или сдаться,
Но никак не поддаться прыжкам
И с падением в бездну смиряться,
Раны в сердце даруя стежкам,
Разойдутся которые к лету,
Разморённые сыростью слёз.
Я судьбу доверяю билету,
Доверяю биенью колёс.
Слишком яркое небо белеет,
Горизонт поглощает ковшом.
Я стремлюсь на потерянный берег,
Укрываясь холщовым плащом…
Листопады и ливни шальные
Догоняют меня – не сбежать,
Я приму, ведь теперь не чужие
Мне их плети, их гордая стать.
В рукава забивается ветер,
Воротник наполняет февраль.
Не один я на всём белом свете
Одиночества сын, мне не жаль
Потеряться в белёсых туманах,
Потеряться в лучах серых дней.
Я рукой прикасаюсь в кармане
К мягким пальцам остылых теней.

Опубликовано: 2017-08-08 12:58:30
Количество просмотров: 207

Комментарии