Папки
Avtor Adsens
Индексация сайта
Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети
Сейчас не в сети
Голубой оттенок любви. Вторая часть
Валера:
Глава Пять
Что ни говори, но это было больно. Я извлёк НГЗ из носа и ещё раз смазал наконечник гелем. Из всего ранее проделываемого мной со смазкой, я, пожалуй, только никогда не засовывал её себе в нос, и эта процедура показалась мне противоестественной.
Поговорка «смазки много не бывает» сработала, и я умудрился протолкнуть зонд поглубже в нос. Хуже было с гортанью, но, несмотря на пару рвотных позывов и благодаря паре глотков воды, я выполнил задание.
Глядя в зеркало, я ввёл зонд до отметки, присоединил шприц и аспирировал жидкость.
Фу. Варёная лапша.
Получилось. Ну и мерзкое ощущение.
После удаления зонда моё отношение к процессу изменилось кардинально. Полагаю, именно этого и добивался доктор Мэйнард.
Я выбросил зонд в зелёный пакет для мусора, висящий на дверце шкафа, и растянулся на кровати, не обращая внимания на впившийся в бок учебник.
Чёрт, но статус «докторской подстилки» становился всё привлекательней. Мужчина был сексуален, и при других обстоятельствах я бы не задумываясь с ним трахнулся. О да, трахнул бы его как следует. Я всё ещё не мог поверить, что он флиртовал со мной, что мы стояли и пялились на смазку в моих руках.
И тогда ввалился этот полный придурок Нэвинс . Доктор Мэйнард был прав, хотя я и был раздражён и заведён сверх меры, но это было поразительно смешно. Не знаю, что произошло бы, если бы нас не прервали. Но вряд ли мы занялись бы сексом, не в отделение же…
Я тихо застонал.
…но мы могли что-нибудь сделать… даже просто поцеловаться было бы замечательно.
После экспериментов с НГЗ, у меня осталось немного смазки, так что я расстегнул молнию на джинсах и коснулся члена скользкими пальцами.
* * *
Во время утреннего обхода доктор Мэйнард показался мне ещё более привлекательным, и я решил, что близок к помешательству на нём. Я в нём души не чаял.
А он вёл себя так, будто и не пытался подцепить меня вчера. В ординаторской он был угрюм и сдержан.
- Кто всё-таки попытался ввести НГЗ вчера? – спросил он.
Почти половина подняли руки.
- У кого получилось?
Мы с Лин были единственными, кто не опустил рук.
- Хорошо, - сказал он. – Все остальные возвращаются сюда после обхода и тренируются друг на друге.
Я с облегчением выдохнул. Если и есть что-то хуже, чем вводить самому себе НГЗ, так это стоять, боясь шевельнуться, пока кто-то из этих клоунов тренируется на тебе.
- Но… - сказал один из студентов, которого я знал только в лицо, - …что, если мы не хотим?
- Скажите спасибо, что это не уретральный катетер, - сказал доктор Мэйнард. – Это оценивается.
* * *
Вечером мы пошли в паб. На вопрос: «Почему из всех студентов студенты-медики пьют больше остальных?» - существовал только один традиционный ответ: «Потому что они лучше всех знают, как бороться с похмельем».
Не понимаю, куда делась моя уверенность в том, что на растворимой лапше человек долго не протянет, раз я решил, что пиво сегодня будет гораздо важнее, чем несколько дней еды.
Нэвинс и Лин меня угощали, чем и разрешили мою проблему. У родителей Нэвинса водились деньги, а Лин получала стипендию.
Хотя администрация больницы и укоротила вечерние смены, они заканчивались всё же позднее сестринских, поэтому нам пришлось забить места у стойки бара задолго до часа пик и быстро влить в себя по паре кружек.
Лин запивала ликёр пивом, что, по моему мнению, было глупо, ведь напивалась она быстро.
Нэвинс оказался весельчаком, глуповатым и искренним, как настоящий «ботаник». Таким он мне нравился больше, особенно когда заметил, что только Лин попадает в его неожиданные объятия.
Несмотря на порозовевшие щёчки, она всё ещё выглядела трезвой, хотя в ответ и прижималась к Нэвинсу и теребила свои волосы. Свершались «брачные игры ботаников», Нэвинс был чрезвычайно доволен собой, чем и заслужил моё прощение за внезапный визит в кладовку.
Я облокотился на барную стойку и осматривался, чтобы не подглядывать за происходящими перемигиваниями и облизыванием губ… и это только Нэвинс.
И тут я упёрся взглядом в доктора Мэйнарда.
Сменивший неброские брюки и рубашку, в которых был в отделении, на вытертые джинсы и футболку, стоящий опираясь спиной на стену с пивом в руке и болтая с кем-то из докторов, он выглядел так, что его хотелось трахнуть.
Его утреннее плохое настроение, казалось, исчезло без следа. Он улыбался и размахивал свободной рукой, разговаривая с мужчиной, выглядящим как психически больной плюшевый медведь в костюме. Полагаю, если бы мне каждое утро приходилось иметь дело с оравой студентов, а потом заниматься своей обычной работой, я бы тоже был подвержен перепадам настроения.
В этот момент мы встретились взглядами, и видимо, у меня на лице расплылась дурацкая улыбка, потому что он так же глупо улыбнулся мне в ответ, и это было чудесно.
Лин впихнула мне в руку ещё одну кружку пива и проследила за направлением моего взгляда.
- О, - сказала она с придыханием и ещё больше покраснела, а затем Нэвинс снова её обнял и отвлёк.
Я отвернулся.
Глава Шесть
Денис:
Фёргал с пеной у рта рассказывал про столкновение с мерзопакостными сотрудниками отдела кадров, и я чувствовал, как меня отпускает напряжение.
День был не лучший, не говоря уж о предыдущей ночи. Трудно поверить, насколько близко я был к тому, чтобы засунуть карьеру в задницу, ну или чтобы засунули в задницу мне.
Я пришёл сегодня в отделение серьёзно настроенным держать себя в руках. Они были студентами, а я был их наставником и руководителем. Больница порвёт меня на британский флаг.
Отлично, не хватало только зацикливаться на этом, этим делу не поможешь. Фёргал слегка нахмурился и сказал:
- Денис, старина, что, твою мать, с тобой происходит? Дерьмово выглядишь.
Фёргал, пожалуй, был одним из самых близких мне людей среди персонала больницы. Он был стопроцентным представителем среднего класса с ярко выраженной химической зависимостью, утверждающий, что работает лишь до тех пор, пока тетрагидроканнабидинол (химическое соединение, содержащееся в марихуане и дающее кайф) отпускается только по рецептам.
Он стал «своим в доску», как только я смирился с тем, что он ездит на БМВ и водит детей в частную школу.
- Хочу задать тебе личный вопрос, - подавшись вперёд и понижая голос, сказал я.
- У меня есть полпакетика в машине, - сказал Фёргал, резко подавшись вперёд, из-за чего наши лбы соприкоснулись.
Я рассмеялся. Возможно, я раздувал из мухи слона.
Ну вот опять, мысли про то, чтобы кому-то «вдуть».
- Ты когда-нибудь трахал студента? – спросил я.
- Просто какого-либо студента или своего собственного? – На мой вкус, Фёргал слишком разошёлся.
- Одного из своих собственных.
- Ага, нескольких , - сказал он. – Так вот что за заноза у тебя в заднице.
Я подавился пивом.
- Ах, - сказал он, безуспешно пытаясь промокнуть пиджак. – Я лично предпочитаю девушек, но чем бы дитя ни тешилось.
- И сколько баллов по шкале ужасного непотребства? – спросил я. – Сколько наших коллег считают, что неравенство в положении не является преградой для отличного секса?
Фёргал осмотрел бар, задумчиво прикусив губу.
- Я уже вижу троих докторов и консультантов, и это только о которых знаю. Коллеги-дебилы не в счёт, они просто те же студенты, но слетевшие с катушек. Скажем так, треть тусующихся здесь шарлатанов. – Он посмотрел на меня и сделал ещё один большой глоток пива. – Очень хочется, да?
- Да, - сказал я, улыбаясь Фёргалу. Я осмотрел бар, пытаясь представить, кто из моих коллег кувыркался со студентами.
Блэйк с пивом в руке облокотился о барную стойку. Он улыбался мне и выглядел просто сногсшибательно.
Фёргал, должно быть, посмотрел в том же направлении, потому что мерзко хихикнул.
- Полагаю, это не толстый парнишка, целующийся в засос с девушкой, а кудрявый малыш рядом с ним. Бог ты мой, а он симпатяга. Ради него я бы поменял ориентацию.
Блэйк отвернулся к стойке, когда Нэвинс и Лин оторвались друг от друга, чтобы сделать вдох. А я в этот момент думал только о том, что у меня есть его номер. Он лежал у меня в бумажнике, криво нацарапанный на листочке с подписью «Валера Русик-Блэйк».
- Купи-ка мне пива. – Фёргал впихнул мне в руку пустую кружку. – Сейчас же, потому что с тобой флиртуют, идиот.
- Отвали, Фёргал, - сказал я, но взял стакан и двинулся к барной стойке.
Я мог бы пойти к любому месту. Вдоль всей стойки стоял персонал больницы, обсуждающий с кем бы переспать, если объявят конец света. Но вдруг я поймал себя на том, что иду именно туда, где расположились Блэйк, Нэвинс и Лин.
Я протиснулся между воняющими изопропилом и дезинфекцией работниками морга и встал у бара рядом с Блэйком.
Лин мне улыбнулась.
- Привет, доктор Мэйнард.
- Привет, детки, - сказал я и пнул сам себя. Сморозил глупость.
- Привет, папочка, - пьяно хихикая, сказал Нэвинс.
Блэйк просто ухмыльнулся мне.
Я перегнулся через стойку и заказал два пива, подтолкнув бармену пустые стаканы, и чуть из штанов не выпрыгнул, когда чья-то рука незаметно погладила меня по бедру, которым я опирался о прилавок.
Блэйк не смотрел на меня. Он разговаривал в Нэвинсом, подкалывая его тем, что тот напился. И больше рядом не было никого, чья бы рука могла скользить по моим джинсам. Блэйк, возможно, и был юн, но отнюдь не невинен.
Я заплатил бармену, а решительная ладонь протиснулась мне между бёдер и прижалась к яйцам.
Чёрт, как же меня это завело, но я всё-таки смог подавить стон, когда рука Блэйка коснулась моего спрятанного под джинсой члена. Я не знал, то ли кричать, то ли молить о большем, то ли просто припечатать Блэйка к стойке и оттрахать на месте. Чего мне действительно хотелось, так это погладить его в ответ, но я не мог сделать это незаметно.
Я плотнее прижал его руку к себе, чтобы он почувствовал, насколько я заведён, потом взял поставленные барменом кружки с пивом и отошёл.
Вернуться назад, держа в руках два наполненных стакана, было непростой задачей, но я справился. Я впихнул Фёргалу его пиво и так быстро выпил своё, что он рассмеялся.
- Что случилось? – отсмеявшись, спросил он.
- Я в игре, - сказал я, доставая мобильный. Я послал Блэйку сообщение с одним словом: «сегодня».
- Давай я куплю тебе ещё одно пиво, - сказал Фёргал. – Если тебя ждёт секс, надо это отпраздновать. Посмотрим, смогу ли я тоже кого-нибудь подцепить.
И Фёргал подцепил. Он был консультантом, холостым, регулярно принимал душ и не был привередлив , - конечно же, он кого-то снял. Он вернулся через десять минут, держа за руку симпатичную молодую женщину.
- Это Лена, - сказал он. – Она работает в послеоперационном . Лена, это Денис.
- А ты симпатичный, - сказала она, беря меня под руку. – Вы с Фёргалом хорошие друзья?
Твою мать. Два предложения за вечер? Два доктора гораздо лучше одного, не спорю.
- Не настолько хороший, - сказал Фёргал. Он передал мне пиво и ушёл с Леной, лапая её за задницу.
Я мог бы остаться, выпить пиво и вожделенно смотреть на Блэйка. Или я мог бросить пиво, чтобы быть достаточно трезвым и сесть за руль, поехать домой, подрочить в душе и позвонить Блэйку.
Значит домой.
Глава Семь
Валера:
В туалете Нэвинс мочился, словно пожарный гидрант, затем помыл руки, забрызгав водой рубашку.
- Блэйк, - сказал он, опираясь о стену. – У тебя есть… ну, ты знаешь?
Я тоже пописал и тщательно вымыл руки. Знание микробиологии положительно влияет на гигиену.
- Конечно. – Я покопался в карманах и вручил ему пару презервативов, хоть и сомневался в его способности трахаться пьяным в стельку. Я бы ни за что не отдал ему всё. Не только он ожидал секса.
- Спасибо, - сказал он, хлопая меня по спине. – Жаль, что у тебя не будет секса.
Я похлопал его по спине в ответ.
- Дружок, не спеши с выводами, - сказал я. – До утра ещё далеко. А теперь иди, забери Лин домой и трахни её.
- Розанна, - сказал он. – Её зовут Розанна.
- Постарайся это не забыть. – Я взял его под руку и вывел из туалета к ожидающей его Лин.
Она помогла ему взобраться на барный табурет и отвела меня в сторону.
- У тебя есть презервативы? – спросила она. – Сильно сомневаюсь, что у Нэвинса есть.
Ну и что я мог сделать? Я отдал ей последние два. Денег, чтобы купить другие, у меня не было. Так что либо у милейшего доктора Мэйнарда будут резинки, либо сегодня вечером секса не будет.
- Развлекайтесь, - сказал я. – Постарайся его не напугать.
Она заговорщически улыбнулась.
- А как же ты? Мне кажется, пахнет интрижкой?
- Дыши ртом, дорогая, и запахи не будут тебя беспокоить, – сказал я, и к нам приплёлся Нэвинс.
* * *
Сидя на автобусной остановке, я позвонил доктору Мэйнарду на мобильный. Телефон переключился на автоответчик, и я оставил короткое, завуалированное послание и повесил трубку. На секунду я задумался, не позвонить ли в больницу и спросить номер его пейджера, но представив свои неуклюжие объяснения причины звонка, я отказался от этой идеи. Лучше уж пойти домой и расстроиться, чем такое испытание.
Он перезвонил мне, когда я трясся в автобусе.
- Эй, Валерка, - сказал он. – Прости, что не ответил, я был в душе.
- Не вопрос. – Я почувствовал, как улыбаюсь.
Он немного помолчал, что заставило меня ещё шире улыбнуться.
- Ты сегодня занят? – спросил он.
- Мне к завтрашнему дню нужно сделать презентацию, - сказал я. – А в остальном, никаких планов.
Он низко и негромко засмеялся, и звук теплом отозвался внутри живота.
- Всегда существует вероятность, что завтра я буду в слишком хорошем настроении, чтобы слушать презентации.
- Хочешь зайти? – спросил я. – Сможешь вспомнить студенческие деньки, посмотреть на башню из пустых пивных банок и познакомиться с моими дрянными соседями.
Немного подумав, доктор Мэйнард сказал:
- Хм, не самое разумное решение. Могу заехать за тобой, взять еды, и устроим ужин у меня дома.
Чёрт, ну конечно. Он думал, что мои соседи похожи на Нэвинса.
- Звучит заманчиво, - сказал я. – Но о моих соседях беспокоиться не стоит. Они всего лишь гнусные студенты-технари.
- Отлично, - сказал он. – Пришли мне свой адрес, и я к тебе приеду.
В голову не пришёл ни один способ дипломатично спросить, есть ли у него презервативы, особенно на глазах у сидящего напротив и пялящегося на меня парня, так что я сказал:
- Пока. – И повесил трубку.
* * *
Я сидел на крыльце и ждал приезда доктора Мэйнарда. Если бы я поднялся наверх, чтобы прибраться в комнате, то скорей всего никто не открыл бы дверь, или открыл, но забыл бы моё имя, или что я вообще тут живу. Я был уверен, что те семеро, или около того, проживающих в этом доме, были замечательными студентами, однако по их виду этого никогда не скажешь.
К дому подкатил и припарковался старенький Моррис. Доктор Мэйнард вылез из машины и подошел к крыльцу. Наблюдая за ним, я поднялся и помахал рукой. Он всё ещё был в джинсах, белой рубашке и кожаной куртке и выглядел до боли красивым.
Он поднялся по ступенькам, а когда начал говорить, стало понятно, насколько шумно было в доме. Мне показалось, что он сказал: «Привет», но рёв «Nine Inch Nails» был так силён, что я не был уверен.
Да и не время сейчас было для бесед. Я чувствовал в баре его член лишь мгновение, но это было многообещающе.
Я обнял его за шею и прижался губами к его рту.
Первые поцелуй и первый раз всегда такие волнующие, и, Боже, этот «первый раз» был подобен взрыву. Мы оба застонали. От его голоса по телу пробежала дрожь, и Мэйнард прижал меня к косяку и глубоко и жёстко поцеловал. Я вцепился в него, забираясь свободной рукой под куртку, сдерживаясь из последних сил, и мы практически трахались ртами на пороге, даже не раздеваясь.
Я и не знал, что поцелуи могут быть такими горячими, влажными, полными обещаний, кружащими голову и лишающими дыхания, и заводящими настолько, что кончить на месте становилось всё более вероятным.
Я был в этом не одинок. Я почувствовал тяжёлое дыхание Дениса, когда он прошептал мне на ухо:
- В комнату.
Его сильная, гладкая от постоянного мытья рука, сжата в моей. Что я обожал в медицине, так это то, какими мягкими становятся ладони. Я провёл его в дом мимо дверей в гостиную. В углу действительно стояла пирамида из пивных банок, и на полу стопкой сложены коробки из-под пиццы, а за диваном лежал матрац, на котором жил Клайв. Невзирая на шум, на диване спал Джэфф, Джэфф номер два играл в видеоигры, а Клай потягивал кальян с марихуаной. Обычное жилище студентов.
Мы переступили через скрученные в бухты кабели, тянущиеся на второй этаж. Когда мы вышли из-под прямого радиуса действия колонок на кухне, стало потише, и я распахнул дверь в мою спальную.
Глава Восемь
Денис:
Грохот музыки снизился до приглушённых басов, прорывающихся сквозь половицы, Валера запер дверь. Его комната напоминала мне о собственных студенческих годах: пошатывающиеся стопки учебников, валяющиеся на полу вырванные из тетради листы с нацарапанными пометками, прикреплённые к стенам обрывки бумаги, усеянные набросками групп мышц.
Он включил ночник, а я погасил верхний свет.
На этот раз мы целовались не торопясь. От него пахло пивом, я зарылся пальцами в кудри. Отстранившись и начав расстёгивать мою рубашку, он облизал свои припухшие и блестящие губы, проводя по ним языком, будоража моё воображение. И как я мог сомневаться?
Я скинул куртку и рубашку, а он, проведя ладонью по моей груди, стянул с себя через голову футболку.
От вида его молодой и гладкой кожи, затвердевших от прохладного воздуха сосков, и, о Боже, продетых в нежную плоть штанг пирсинга, я чуть не кончил на месте.
Я наклонился, коснулся губами штанги и втянул её в рот вместе с кожей.
Валерка застонал, когда я осторожно потянул за пирсинг, и мы упали на его комковатый футон. У меня под коленкой оказалась книга, на секунду задумавшись, смогу ли не глядя определить её название, я снова припал губами к соску. Возможно, это «Принципы и Практика» Дэвидсона? Или альманах Форбса?
Валера впился ногтями мне в спину, найдя место где-то между лопатками, что полностью вытеснило все мысли из головы и заставило сильнее прикусить сосок.
Он так задрожал подо мной, что наши тела сместились, и моё бедро прижалось к его члену, а его колено к моему. Я надеялся, что он кончит только от движений моего рта.
Валера схватил меня за волосы и оттащил от соска. Я начал было возмущаться, но он так мило раскраснелся и выглядел таким ненасытным, что слова застряли в горле.
- Резинка? – сказал он. – У тебя есть презервативы?
- Ага, - сказал я. – Два в куртке.
Валерка кивнул.
- Хорошо, а то я все свои пожертвовал на добрые цели. А незащищённым сексом я не занимаюсь.
Я пополз через комнату к куртке, ощупал внутренние карманы, а Валерка откинул мешавшуюся книгу на пол. Это были «Основы» Келли, которых не было в списке моих догадок.
Валера расстегнул и приспустил джинсы. Когда он достал член, я замер на месте, рука застыла в кармане. В головке члена был большой синий шарик, когда он погладил себя, я заметил такой же под основанием головки, их скрепляла проходящая насквозь штанга.
- Твою мать, - сказал я, подползая к нему по разбросанной на полу одежде и книгам.
- Нравится? – спросил Валерка, и я зачарованно кивнул. – Думаешь, она выглядит хорошо, посмотрим, как ты запоёшь, когда она окажется внутри тебя.
Мать - перемать - перемать - перемать.
От вида обнажённого Валеры у меня потекли слюнки, и я прополз вдоль его тела и опустился сверху. Кожа к коже, члены скользят друг по другу, мы снова целуемся, и Господи, мы как в огне.
- Отсоси мне, – пробормотал Валерка мне на ухо, и я прикусил кожу на его шее.
- Да, - сказал я и сполз вниз, наблюдая, как он осторожно раскатывает презерватив поверх шариков и разглаживает его по стволу. Член у него был приличного размера, длинный и ровный, я наклонился и взял его в рот.
Должен признать, что я не привык делать минет в презервативе, но Валера мог попросить меня в этот момент о чём угодно, и я бы согласился. Подтасовать оценки? Не вопрос. Засчитать левое эссе? О, да. Не пойти на обход? Конечно, если только я тоже не пойду, и мы займёмся сексом в кладовке.
Шарики давили мне на небо, так что я перелез через него, чтобы изменить угол, а руки Валеры развели мои бёдра, находя член и задницу.
Его пальцы стали скользкими от моего пота, а я нашёл нужный угол, и он громко застонал. Твою мать, я не мог припомнить, когда в последний раз чувствовал такое, а не ленивое-я-ещё-несколько-часов-продержусь возбуждение. Большой палец Валеры надавил мне под яичками, рисуя круги, а его другая рука медленно поглаживала мой член. Я втянул его сильнее, просовывая руку между бёдер и проводя пальцами по промежности.
- Чёрт, да! – заорал он, его ноги задрожали, и он кончил, крича и цепляясь за меня.
Когда Валерка опрокинул меня на спину, я почувствовал скомканные простыни, но когда он раскатывал по моему члену презерватив, его пальцы были гладки и нежны.
Он разорвал упаковку со стерильными перчатками, и всё ещё работающая частичка моего мозга отметила, что они были восьмого размера. Большие руки, длинные пальцы. А потом он накрыл меня ртом, а пальцы нежно вошли внутрь, и я был всего в оргазме от потери рассудка. Рядом с постелью была смазка - больничная упаковка, - но я не заметил, как он наносил её на руку. Но скорее всего, сделал это, потому что его пальцы плавно скользили туда-сюда, и всё, что мне оставалось, это двигаться и стонать, мечтая о том, чтобы это был его член.
Но иметь и его рот, и его член одновременно я не мог, хоть так иногда и показывают в порно, так что я вцепился в простыни и постарался максимально расслабиться, чтобы не вбиваться членом в горло Валеры постоянно.
Я был счастлив, что внизу играла громкая музыка, потому что не смог сдержать крика, когда кончил, да у меня и не было шанса после того, что Валерка вытворял со мной.
- Чёрт, - я застонал и протянул ему руку. Он стянул презерватив и бросил его и перчатку куда-то в мусор около кровати. В воздухе пахло сексом и спермой, и прежде чем упасть на подушку, я зарылся носом ему в волосы, вдохнув аромат шампуня и кожи.
- Кому бы ты ни отдал презервативы, я надеюсь, они также наслаждались сексом, как мы, - сказал я, и Валера приподнялся на локте и улыбнулся.
- Нэвинс и Лин. Сомневаюсь. Подозреваю, что Нэвинс до сих пор девственник. И он достаточно глуп, чтобы заниматься незащищенным сексом.
Моя рука скользнула по телу Валеры и остановилась на члене.
- Как называется пирсинг? – спросил я. – Я видел «Принца Альберта» у пациента, но он выглядел по-другому.
- Ападравия. Он настолько древний, что упоминается в Камасутре, – сказал Валера. – И да, чертовски больно его делать, но я ни за что с ним не расстанусь.
Теперь, когда член Валеры опал, штанга легко двигалась в головке туда-сюда, и я услышал, как он задержал дыхание.
- Приятно? – спросил я.
- Да, когда трогаешь, очень приятно.
Валера зашипел от удовольствия, когда я осторожно покрутил штангу, и я почувствовал, как он начинает возбуждаться у меня в ладони.
- Мне остановиться? Может, поедем ко мне, туда, где есть еда? – спросил я.
- Здесь нет ни еды, ни пива, ни презервативов. Надо перебираться к тебе.
Эти люди гнильё и наросты на теле природы,
Но природа всегда пожирала своих сыновей...
Здесь не время мечтать. Да и наши различны дороги,
Твоя вечная - к морю, а мне - ждать у моря людей.
До утра перевал. Истощаются наши припасы
И в лихорадочной ласке чума иссушает тела...
Это не ад. Это старая добрая сказка.
Хочешь - поженимся. Если проснёмся с утра.
Сдох Диоген. Эта жизнь не становится легче.
Звёзды мертвы. Мы последние люди в ночи.
Я иду на восток. И смиренный, глухой и ослепший,
Я вгрызаюсь в песок перед дьяволом снявшим очки...
Глава Пять
Что ни говори, но это было больно. Я извлёк НГЗ из носа и ещё раз смазал наконечник гелем. Из всего ранее проделываемого мной со смазкой, я, пожалуй, только никогда не засовывал её себе в нос, и эта процедура показалась мне противоестественной.
Поговорка «смазки много не бывает» сработала, и я умудрился протолкнуть зонд поглубже в нос. Хуже было с гортанью, но, несмотря на пару рвотных позывов и благодаря паре глотков воды, я выполнил задание.
Глядя в зеркало, я ввёл зонд до отметки, присоединил шприц и аспирировал жидкость.
Фу. Варёная лапша.
Получилось. Ну и мерзкое ощущение.
После удаления зонда моё отношение к процессу изменилось кардинально. Полагаю, именно этого и добивался доктор Мэйнард.
Я выбросил зонд в зелёный пакет для мусора, висящий на дверце шкафа, и растянулся на кровати, не обращая внимания на впившийся в бок учебник.
Чёрт, но статус «докторской подстилки» становился всё привлекательней. Мужчина был сексуален, и при других обстоятельствах я бы не задумываясь с ним трахнулся. О да, трахнул бы его как следует. Я всё ещё не мог поверить, что он флиртовал со мной, что мы стояли и пялились на смазку в моих руках.
И тогда ввалился этот полный придурок Нэвинс . Доктор Мэйнард был прав, хотя я и был раздражён и заведён сверх меры, но это было поразительно смешно. Не знаю, что произошло бы, если бы нас не прервали. Но вряд ли мы занялись бы сексом, не в отделение же…
Я тихо застонал.
…но мы могли что-нибудь сделать… даже просто поцеловаться было бы замечательно.
После экспериментов с НГЗ, у меня осталось немного смазки, так что я расстегнул молнию на джинсах и коснулся члена скользкими пальцами.
* * *
Во время утреннего обхода доктор Мэйнард показался мне ещё более привлекательным, и я решил, что близок к помешательству на нём. Я в нём души не чаял.
А он вёл себя так, будто и не пытался подцепить меня вчера. В ординаторской он был угрюм и сдержан.
- Кто всё-таки попытался ввести НГЗ вчера? – спросил он.
Почти половина подняли руки.
- У кого получилось?
Мы с Лин были единственными, кто не опустил рук.
- Хорошо, - сказал он. – Все остальные возвращаются сюда после обхода и тренируются друг на друге.
Я с облегчением выдохнул. Если и есть что-то хуже, чем вводить самому себе НГЗ, так это стоять, боясь шевельнуться, пока кто-то из этих клоунов тренируется на тебе.
- Но… - сказал один из студентов, которого я знал только в лицо, - …что, если мы не хотим?
- Скажите спасибо, что это не уретральный катетер, - сказал доктор Мэйнард. – Это оценивается.
* * *
Вечером мы пошли в паб. На вопрос: «Почему из всех студентов студенты-медики пьют больше остальных?» - существовал только один традиционный ответ: «Потому что они лучше всех знают, как бороться с похмельем».
Не понимаю, куда делась моя уверенность в том, что на растворимой лапше человек долго не протянет, раз я решил, что пиво сегодня будет гораздо важнее, чем несколько дней еды.
Нэвинс и Лин меня угощали, чем и разрешили мою проблему. У родителей Нэвинса водились деньги, а Лин получала стипендию.
Хотя администрация больницы и укоротила вечерние смены, они заканчивались всё же позднее сестринских, поэтому нам пришлось забить места у стойки бара задолго до часа пик и быстро влить в себя по паре кружек.
Лин запивала ликёр пивом, что, по моему мнению, было глупо, ведь напивалась она быстро.
Нэвинс оказался весельчаком, глуповатым и искренним, как настоящий «ботаник». Таким он мне нравился больше, особенно когда заметил, что только Лин попадает в его неожиданные объятия.
Несмотря на порозовевшие щёчки, она всё ещё выглядела трезвой, хотя в ответ и прижималась к Нэвинсу и теребила свои волосы. Свершались «брачные игры ботаников», Нэвинс был чрезвычайно доволен собой, чем и заслужил моё прощение за внезапный визит в кладовку.
Я облокотился на барную стойку и осматривался, чтобы не подглядывать за происходящими перемигиваниями и облизыванием губ… и это только Нэвинс.
И тут я упёрся взглядом в доктора Мэйнарда.
Сменивший неброские брюки и рубашку, в которых был в отделении, на вытертые джинсы и футболку, стоящий опираясь спиной на стену с пивом в руке и болтая с кем-то из докторов, он выглядел так, что его хотелось трахнуть.
Его утреннее плохое настроение, казалось, исчезло без следа. Он улыбался и размахивал свободной рукой, разговаривая с мужчиной, выглядящим как психически больной плюшевый медведь в костюме. Полагаю, если бы мне каждое утро приходилось иметь дело с оравой студентов, а потом заниматься своей обычной работой, я бы тоже был подвержен перепадам настроения.
В этот момент мы встретились взглядами, и видимо, у меня на лице расплылась дурацкая улыбка, потому что он так же глупо улыбнулся мне в ответ, и это было чудесно.
Лин впихнула мне в руку ещё одну кружку пива и проследила за направлением моего взгляда.
- О, - сказала она с придыханием и ещё больше покраснела, а затем Нэвинс снова её обнял и отвлёк.
Я отвернулся.
Глава Шесть
Денис:
Фёргал с пеной у рта рассказывал про столкновение с мерзопакостными сотрудниками отдела кадров, и я чувствовал, как меня отпускает напряжение.
День был не лучший, не говоря уж о предыдущей ночи. Трудно поверить, насколько близко я был к тому, чтобы засунуть карьеру в задницу, ну или чтобы засунули в задницу мне.
Я пришёл сегодня в отделение серьёзно настроенным держать себя в руках. Они были студентами, а я был их наставником и руководителем. Больница порвёт меня на британский флаг.
Отлично, не хватало только зацикливаться на этом, этим делу не поможешь. Фёргал слегка нахмурился и сказал:
- Денис, старина, что, твою мать, с тобой происходит? Дерьмово выглядишь.
Фёргал, пожалуй, был одним из самых близких мне людей среди персонала больницы. Он был стопроцентным представителем среднего класса с ярко выраженной химической зависимостью, утверждающий, что работает лишь до тех пор, пока тетрагидроканнабидинол (химическое соединение, содержащееся в марихуане и дающее кайф) отпускается только по рецептам.
Он стал «своим в доску», как только я смирился с тем, что он ездит на БМВ и водит детей в частную школу.
- Хочу задать тебе личный вопрос, - подавшись вперёд и понижая голос, сказал я.
- У меня есть полпакетика в машине, - сказал Фёргал, резко подавшись вперёд, из-за чего наши лбы соприкоснулись.
Я рассмеялся. Возможно, я раздувал из мухи слона.
Ну вот опять, мысли про то, чтобы кому-то «вдуть».
- Ты когда-нибудь трахал студента? – спросил я.
- Просто какого-либо студента или своего собственного? – На мой вкус, Фёргал слишком разошёлся.
- Одного из своих собственных.
- Ага, нескольких , - сказал он. – Так вот что за заноза у тебя в заднице.
Я подавился пивом.
- Ах, - сказал он, безуспешно пытаясь промокнуть пиджак. – Я лично предпочитаю девушек, но чем бы дитя ни тешилось.
- И сколько баллов по шкале ужасного непотребства? – спросил я. – Сколько наших коллег считают, что неравенство в положении не является преградой для отличного секса?
Фёргал осмотрел бар, задумчиво прикусив губу.
- Я уже вижу троих докторов и консультантов, и это только о которых знаю. Коллеги-дебилы не в счёт, они просто те же студенты, но слетевшие с катушек. Скажем так, треть тусующихся здесь шарлатанов. – Он посмотрел на меня и сделал ещё один большой глоток пива. – Очень хочется, да?
- Да, - сказал я, улыбаясь Фёргалу. Я осмотрел бар, пытаясь представить, кто из моих коллег кувыркался со студентами.
Блэйк с пивом в руке облокотился о барную стойку. Он улыбался мне и выглядел просто сногсшибательно.
Фёргал, должно быть, посмотрел в том же направлении, потому что мерзко хихикнул.
- Полагаю, это не толстый парнишка, целующийся в засос с девушкой, а кудрявый малыш рядом с ним. Бог ты мой, а он симпатяга. Ради него я бы поменял ориентацию.
Блэйк отвернулся к стойке, когда Нэвинс и Лин оторвались друг от друга, чтобы сделать вдох. А я в этот момент думал только о том, что у меня есть его номер. Он лежал у меня в бумажнике, криво нацарапанный на листочке с подписью «Валера Русик-Блэйк».
- Купи-ка мне пива. – Фёргал впихнул мне в руку пустую кружку. – Сейчас же, потому что с тобой флиртуют, идиот.
- Отвали, Фёргал, - сказал я, но взял стакан и двинулся к барной стойке.
Я мог бы пойти к любому месту. Вдоль всей стойки стоял персонал больницы, обсуждающий с кем бы переспать, если объявят конец света. Но вдруг я поймал себя на том, что иду именно туда, где расположились Блэйк, Нэвинс и Лин.
Я протиснулся между воняющими изопропилом и дезинфекцией работниками морга и встал у бара рядом с Блэйком.
Лин мне улыбнулась.
- Привет, доктор Мэйнард.
- Привет, детки, - сказал я и пнул сам себя. Сморозил глупость.
- Привет, папочка, - пьяно хихикая, сказал Нэвинс.
Блэйк просто ухмыльнулся мне.
Я перегнулся через стойку и заказал два пива, подтолкнув бармену пустые стаканы, и чуть из штанов не выпрыгнул, когда чья-то рука незаметно погладила меня по бедру, которым я опирался о прилавок.
Блэйк не смотрел на меня. Он разговаривал в Нэвинсом, подкалывая его тем, что тот напился. И больше рядом не было никого, чья бы рука могла скользить по моим джинсам. Блэйк, возможно, и был юн, но отнюдь не невинен.
Я заплатил бармену, а решительная ладонь протиснулась мне между бёдер и прижалась к яйцам.
Чёрт, как же меня это завело, но я всё-таки смог подавить стон, когда рука Блэйка коснулась моего спрятанного под джинсой члена. Я не знал, то ли кричать, то ли молить о большем, то ли просто припечатать Блэйка к стойке и оттрахать на месте. Чего мне действительно хотелось, так это погладить его в ответ, но я не мог сделать это незаметно.
Я плотнее прижал его руку к себе, чтобы он почувствовал, насколько я заведён, потом взял поставленные барменом кружки с пивом и отошёл.
Вернуться назад, держа в руках два наполненных стакана, было непростой задачей, но я справился. Я впихнул Фёргалу его пиво и так быстро выпил своё, что он рассмеялся.
- Что случилось? – отсмеявшись, спросил он.
- Я в игре, - сказал я, доставая мобильный. Я послал Блэйку сообщение с одним словом: «сегодня».
- Давай я куплю тебе ещё одно пиво, - сказал Фёргал. – Если тебя ждёт секс, надо это отпраздновать. Посмотрим, смогу ли я тоже кого-нибудь подцепить.
И Фёргал подцепил. Он был консультантом, холостым, регулярно принимал душ и не был привередлив , - конечно же, он кого-то снял. Он вернулся через десять минут, держа за руку симпатичную молодую женщину.
- Это Лена, - сказал он. – Она работает в послеоперационном . Лена, это Денис.
- А ты симпатичный, - сказала она, беря меня под руку. – Вы с Фёргалом хорошие друзья?
Твою мать. Два предложения за вечер? Два доктора гораздо лучше одного, не спорю.
- Не настолько хороший, - сказал Фёргал. Он передал мне пиво и ушёл с Леной, лапая её за задницу.
Я мог бы остаться, выпить пиво и вожделенно смотреть на Блэйка. Или я мог бросить пиво, чтобы быть достаточно трезвым и сесть за руль, поехать домой, подрочить в душе и позвонить Блэйку.
Значит домой.
Глава Семь
Валера:
В туалете Нэвинс мочился, словно пожарный гидрант, затем помыл руки, забрызгав водой рубашку.
- Блэйк, - сказал он, опираясь о стену. – У тебя есть… ну, ты знаешь?
Я тоже пописал и тщательно вымыл руки. Знание микробиологии положительно влияет на гигиену.
- Конечно. – Я покопался в карманах и вручил ему пару презервативов, хоть и сомневался в его способности трахаться пьяным в стельку. Я бы ни за что не отдал ему всё. Не только он ожидал секса.
- Спасибо, - сказал он, хлопая меня по спине. – Жаль, что у тебя не будет секса.
Я похлопал его по спине в ответ.
- Дружок, не спеши с выводами, - сказал я. – До утра ещё далеко. А теперь иди, забери Лин домой и трахни её.
- Розанна, - сказал он. – Её зовут Розанна.
- Постарайся это не забыть. – Я взял его под руку и вывел из туалета к ожидающей его Лин.
Она помогла ему взобраться на барный табурет и отвела меня в сторону.
- У тебя есть презервативы? – спросила она. – Сильно сомневаюсь, что у Нэвинса есть.
Ну и что я мог сделать? Я отдал ей последние два. Денег, чтобы купить другие, у меня не было. Так что либо у милейшего доктора Мэйнарда будут резинки, либо сегодня вечером секса не будет.
- Развлекайтесь, - сказал я. – Постарайся его не напугать.
Она заговорщически улыбнулась.
- А как же ты? Мне кажется, пахнет интрижкой?
- Дыши ртом, дорогая, и запахи не будут тебя беспокоить, – сказал я, и к нам приплёлся Нэвинс.
* * *
Сидя на автобусной остановке, я позвонил доктору Мэйнарду на мобильный. Телефон переключился на автоответчик, и я оставил короткое, завуалированное послание и повесил трубку. На секунду я задумался, не позвонить ли в больницу и спросить номер его пейджера, но представив свои неуклюжие объяснения причины звонка, я отказался от этой идеи. Лучше уж пойти домой и расстроиться, чем такое испытание.
Он перезвонил мне, когда я трясся в автобусе.
- Эй, Валерка, - сказал он. – Прости, что не ответил, я был в душе.
- Не вопрос. – Я почувствовал, как улыбаюсь.
Он немного помолчал, что заставило меня ещё шире улыбнуться.
- Ты сегодня занят? – спросил он.
- Мне к завтрашнему дню нужно сделать презентацию, - сказал я. – А в остальном, никаких планов.
Он низко и негромко засмеялся, и звук теплом отозвался внутри живота.
- Всегда существует вероятность, что завтра я буду в слишком хорошем настроении, чтобы слушать презентации.
- Хочешь зайти? – спросил я. – Сможешь вспомнить студенческие деньки, посмотреть на башню из пустых пивных банок и познакомиться с моими дрянными соседями.
Немного подумав, доктор Мэйнард сказал:
- Хм, не самое разумное решение. Могу заехать за тобой, взять еды, и устроим ужин у меня дома.
Чёрт, ну конечно. Он думал, что мои соседи похожи на Нэвинса.
- Звучит заманчиво, - сказал я. – Но о моих соседях беспокоиться не стоит. Они всего лишь гнусные студенты-технари.
- Отлично, - сказал он. – Пришли мне свой адрес, и я к тебе приеду.
В голову не пришёл ни один способ дипломатично спросить, есть ли у него презервативы, особенно на глазах у сидящего напротив и пялящегося на меня парня, так что я сказал:
- Пока. – И повесил трубку.
* * *
Я сидел на крыльце и ждал приезда доктора Мэйнарда. Если бы я поднялся наверх, чтобы прибраться в комнате, то скорей всего никто не открыл бы дверь, или открыл, но забыл бы моё имя, или что я вообще тут живу. Я был уверен, что те семеро, или около того, проживающих в этом доме, были замечательными студентами, однако по их виду этого никогда не скажешь.
К дому подкатил и припарковался старенький Моррис. Доктор Мэйнард вылез из машины и подошел к крыльцу. Наблюдая за ним, я поднялся и помахал рукой. Он всё ещё был в джинсах, белой рубашке и кожаной куртке и выглядел до боли красивым.
Он поднялся по ступенькам, а когда начал говорить, стало понятно, насколько шумно было в доме. Мне показалось, что он сказал: «Привет», но рёв «Nine Inch Nails» был так силён, что я не был уверен.
Да и не время сейчас было для бесед. Я чувствовал в баре его член лишь мгновение, но это было многообещающе.
Я обнял его за шею и прижался губами к его рту.
Первые поцелуй и первый раз всегда такие волнующие, и, Боже, этот «первый раз» был подобен взрыву. Мы оба застонали. От его голоса по телу пробежала дрожь, и Мэйнард прижал меня к косяку и глубоко и жёстко поцеловал. Я вцепился в него, забираясь свободной рукой под куртку, сдерживаясь из последних сил, и мы практически трахались ртами на пороге, даже не раздеваясь.
Я и не знал, что поцелуи могут быть такими горячими, влажными, полными обещаний, кружащими голову и лишающими дыхания, и заводящими настолько, что кончить на месте становилось всё более вероятным.
Я был в этом не одинок. Я почувствовал тяжёлое дыхание Дениса, когда он прошептал мне на ухо:
- В комнату.
Его сильная, гладкая от постоянного мытья рука, сжата в моей. Что я обожал в медицине, так это то, какими мягкими становятся ладони. Я провёл его в дом мимо дверей в гостиную. В углу действительно стояла пирамида из пивных банок, и на полу стопкой сложены коробки из-под пиццы, а за диваном лежал матрац, на котором жил Клайв. Невзирая на шум, на диване спал Джэфф, Джэфф номер два играл в видеоигры, а Клай потягивал кальян с марихуаной. Обычное жилище студентов.
Мы переступили через скрученные в бухты кабели, тянущиеся на второй этаж. Когда мы вышли из-под прямого радиуса действия колонок на кухне, стало потише, и я распахнул дверь в мою спальную.
Глава Восемь
Денис:
Грохот музыки снизился до приглушённых басов, прорывающихся сквозь половицы, Валера запер дверь. Его комната напоминала мне о собственных студенческих годах: пошатывающиеся стопки учебников, валяющиеся на полу вырванные из тетради листы с нацарапанными пометками, прикреплённые к стенам обрывки бумаги, усеянные набросками групп мышц.
Он включил ночник, а я погасил верхний свет.
На этот раз мы целовались не торопясь. От него пахло пивом, я зарылся пальцами в кудри. Отстранившись и начав расстёгивать мою рубашку, он облизал свои припухшие и блестящие губы, проводя по ним языком, будоража моё воображение. И как я мог сомневаться?
Я скинул куртку и рубашку, а он, проведя ладонью по моей груди, стянул с себя через голову футболку.
От вида его молодой и гладкой кожи, затвердевших от прохладного воздуха сосков, и, о Боже, продетых в нежную плоть штанг пирсинга, я чуть не кончил на месте.
Я наклонился, коснулся губами штанги и втянул её в рот вместе с кожей.
Валерка застонал, когда я осторожно потянул за пирсинг, и мы упали на его комковатый футон. У меня под коленкой оказалась книга, на секунду задумавшись, смогу ли не глядя определить её название, я снова припал губами к соску. Возможно, это «Принципы и Практика» Дэвидсона? Или альманах Форбса?
Валера впился ногтями мне в спину, найдя место где-то между лопатками, что полностью вытеснило все мысли из головы и заставило сильнее прикусить сосок.
Он так задрожал подо мной, что наши тела сместились, и моё бедро прижалось к его члену, а его колено к моему. Я надеялся, что он кончит только от движений моего рта.
Валера схватил меня за волосы и оттащил от соска. Я начал было возмущаться, но он так мило раскраснелся и выглядел таким ненасытным, что слова застряли в горле.
- Резинка? – сказал он. – У тебя есть презервативы?
- Ага, - сказал я. – Два в куртке.
Валерка кивнул.
- Хорошо, а то я все свои пожертвовал на добрые цели. А незащищённым сексом я не занимаюсь.
Я пополз через комнату к куртке, ощупал внутренние карманы, а Валерка откинул мешавшуюся книгу на пол. Это были «Основы» Келли, которых не было в списке моих догадок.
Валера расстегнул и приспустил джинсы. Когда он достал член, я замер на месте, рука застыла в кармане. В головке члена был большой синий шарик, когда он погладил себя, я заметил такой же под основанием головки, их скрепляла проходящая насквозь штанга.
- Твою мать, - сказал я, подползая к нему по разбросанной на полу одежде и книгам.
- Нравится? – спросил Валерка, и я зачарованно кивнул. – Думаешь, она выглядит хорошо, посмотрим, как ты запоёшь, когда она окажется внутри тебя.
Мать - перемать - перемать - перемать.
От вида обнажённого Валеры у меня потекли слюнки, и я прополз вдоль его тела и опустился сверху. Кожа к коже, члены скользят друг по другу, мы снова целуемся, и Господи, мы как в огне.
- Отсоси мне, – пробормотал Валерка мне на ухо, и я прикусил кожу на его шее.
- Да, - сказал я и сполз вниз, наблюдая, как он осторожно раскатывает презерватив поверх шариков и разглаживает его по стволу. Член у него был приличного размера, длинный и ровный, я наклонился и взял его в рот.
Должен признать, что я не привык делать минет в презервативе, но Валера мог попросить меня в этот момент о чём угодно, и я бы согласился. Подтасовать оценки? Не вопрос. Засчитать левое эссе? О, да. Не пойти на обход? Конечно, если только я тоже не пойду, и мы займёмся сексом в кладовке.
Шарики давили мне на небо, так что я перелез через него, чтобы изменить угол, а руки Валеры развели мои бёдра, находя член и задницу.
Его пальцы стали скользкими от моего пота, а я нашёл нужный угол, и он громко застонал. Твою мать, я не мог припомнить, когда в последний раз чувствовал такое, а не ленивое-я-ещё-несколько-часов-продержусь возбуждение. Большой палец Валеры надавил мне под яичками, рисуя круги, а его другая рука медленно поглаживала мой член. Я втянул его сильнее, просовывая руку между бёдер и проводя пальцами по промежности.
- Чёрт, да! – заорал он, его ноги задрожали, и он кончил, крича и цепляясь за меня.
Когда Валерка опрокинул меня на спину, я почувствовал скомканные простыни, но когда он раскатывал по моему члену презерватив, его пальцы были гладки и нежны.
Он разорвал упаковку со стерильными перчатками, и всё ещё работающая частичка моего мозга отметила, что они были восьмого размера. Большие руки, длинные пальцы. А потом он накрыл меня ртом, а пальцы нежно вошли внутрь, и я был всего в оргазме от потери рассудка. Рядом с постелью была смазка - больничная упаковка, - но я не заметил, как он наносил её на руку. Но скорее всего, сделал это, потому что его пальцы плавно скользили туда-сюда, и всё, что мне оставалось, это двигаться и стонать, мечтая о том, чтобы это был его член.
Но иметь и его рот, и его член одновременно я не мог, хоть так иногда и показывают в порно, так что я вцепился в простыни и постарался максимально расслабиться, чтобы не вбиваться членом в горло Валеры постоянно.
Я был счастлив, что внизу играла громкая музыка, потому что не смог сдержать крика, когда кончил, да у меня и не было шанса после того, что Валерка вытворял со мной.
- Чёрт, - я застонал и протянул ему руку. Он стянул презерватив и бросил его и перчатку куда-то в мусор около кровати. В воздухе пахло сексом и спермой, и прежде чем упасть на подушку, я зарылся носом ему в волосы, вдохнув аромат шампуня и кожи.
- Кому бы ты ни отдал презервативы, я надеюсь, они также наслаждались сексом, как мы, - сказал я, и Валера приподнялся на локте и улыбнулся.
- Нэвинс и Лин. Сомневаюсь. Подозреваю, что Нэвинс до сих пор девственник. И он достаточно глуп, чтобы заниматься незащищенным сексом.
Моя рука скользнула по телу Валеры и остановилась на члене.
- Как называется пирсинг? – спросил я. – Я видел «Принца Альберта» у пациента, но он выглядел по-другому.
- Ападравия. Он настолько древний, что упоминается в Камасутре, – сказал Валера. – И да, чертовски больно его делать, но я ни за что с ним не расстанусь.
Теперь, когда член Валеры опал, штанга легко двигалась в головке туда-сюда, и я услышал, как он задержал дыхание.
- Приятно? – спросил я.
- Да, когда трогаешь, очень приятно.
Валера зашипел от удовольствия, когда я осторожно покрутил штангу, и я почувствовал, как он начинает возбуждаться у меня в ладони.
- Мне остановиться? Может, поедем ко мне, туда, где есть еда? – спросил я.
- Здесь нет ни еды, ни пива, ни презервативов. Надо перебираться к тебе.
Эти люди гнильё и наросты на теле природы,
Но природа всегда пожирала своих сыновей...
Здесь не время мечтать. Да и наши различны дороги,
Твоя вечная - к морю, а мне - ждать у моря людей.
До утра перевал. Истощаются наши припасы
И в лихорадочной ласке чума иссушает тела...
Это не ад. Это старая добрая сказка.
Хочешь - поженимся. Если проснёмся с утра.
Сдох Диоген. Эта жизнь не становится легче.
Звёзды мертвы. Мы последние люди в ночи.
Я иду на восток. И смиренный, глухой и ослепший,
Я вгрызаюсь в песок перед дьяволом снявшим очки...
Опубликовано: 2017-08-05 13:23:31
Количество просмотров: 219
Количество просмотров: 219