Канун летнего солнцестояния. Вторая часть

Глава 5. Затишье

На двенадцатый день рождение Валера попросил рейсшину (прим.авт.: чертёжная линейка с ортогональной перекладиной на одном конце, используется для проведения параллельных линий) и циркуль. Ему хотелось проектировать куполообразные залы, которые вместят три оркестра, и гранитные банки с тайными проходами в неприступные хранилища. Мальчик взрослел, находя в послушных линиях кульмана ощущение контроля, в то время, как камень и сталь дарили подобие постоянства. Мать поддерживала эту его идею, так что Валера дошёл с ней до Корнелла, возможно, она стала бы его жизнью, не положи авария всему конец.

Тогда почему он смотрел на “Свет, ветер и здание”, “Форму хорошего города” и “Гения места”? Почти половина книг на полу рядом с дубовым столом была посвящена архитектуре.

Перепрыгнув через лестницу, он с глухим ударом приземлился на первом этаже.

— И что это значит? — страницы хлопали, пока он размахивал ими перед лицом Дарьи.

Она мыла раковину и, развернувшись, напугала его до чёртиков тем, что ткнула ему в грудь пальцем.

— Ты. Успокоился, — велела она.

Он отступил и услышал сильный удар, когда книга упала на пол.

— Теперь, — продолжила она, — скажи, в чём дело.

У него ушло мгновение, чтобы обрести дар речи. Она прошла мимо него за полотенцем, но ему казалось, что Дарья могла ожидать его ответа весь день.

— Я не понимаю, почему это здесь, — он поднял книгу. — Кайл рассказал о моей жизни или что?

— Всего пару вещей. Что тебе нравились архитектура и музыка.

— И про аварию.

— Да.

— И про мой дар, — осталось ли что-то, о чём не упомянул ей Кайл? — Ты думаешь, что разгадала меня, но я же о тебе ни черта не знаю.

— Валера, если я что и поняла, так то, как мало разгадала, — она просунула полотенце в ручку ящика. — Почему ты расстроен? Из-за того, что мне рассказали про человека, который будет со мной жить? Я подумала, тебе понравится пианино и книги. Если это не так, просто не обращай на них внимания.

Ему даже в голову не приходило, что пианино было новым предметом в доме. Теперь он заметил. Бэт притащил его за несколько дней до его приезда. Она подумала его имя. У него короткие седые волосы, он высокий и жилистый, подтянутые мышцы и костлявые локти. Дарья моргнула, картинка исчезла, и он увидел в её разуме самого себя.

— Значит, я теперь живу здесь? — спросил он.

— А разве нет?

— Я чувствую себя гостем.

— Твоё дело, — пожала она плечами. — Ты решаешь, как себя чувствовать.

— Ничего я не решаю. Это Кайл выбирает за всех.

— Ты решил прийти сюда, когда выбросил Энни из окна.

— Я не знал, что она пострадает. Всё с ней могло быть хорошо, не возжелай она это дурацкое патио… — он слышал её приземление во дворе и даже не посмотрел бы, не раздайся её стон, похожий на вой. Прутья арматуры служили отметками, куда заливать бетон. Её насадило на два ребристых шипа, один вошёл в грудь, а второй в бедро. Кайлу пришлось поднять жену, чтобы снять с них.

— Она выздоровела. Её бы это не убило. И она постоянно доставала меня своим желанием поговорить и получить внимание.

— Я-то думала, уж кто-кто, а ты поймёшь.

Дарья намекала, будто они с Энни похожи, но он не собирался слушать это дерьмо. Швырнув книгу на стол, он шагнул ближе к ней.

Остановись.

Её мысль удивила его. Он лишь собирался накричать на неё, но практически тут же начал чувствовать уже привычное напряжение в воздухе, тут никакие убеждения не бояться не помогут. Он отступил.

Дыши.

Смысла в этом Валера не видел, но послушался. Вдох. Выдох. Ещё один глубокий вдох. Жуткое ощущение внутри начало понемногу затихать, так что он снова двинулся назад.

— Посиди на крыльце, я подойду, — предложила она.

Новорождённый отступал, пока не наткнулся на дверь спиной и не протянул руку открыть её. В тёмном лесу стояла зловещая тишина. Никаких птиц и белок. Он сел на ступеньки, гадая, считала ли она, что ему надо ещё больше успокоиться, или просто нуждалась в одиночестве. Он знал, что не испугал её, это было совершенно очевидно.

Дарья вышла вместе с метлой, они молчали, пока она подметала половицы. На ней был очередной сарафан, и если закрыть глаза на то, как вампирша заставляла его съёживаться, то в ней отчасти присутствовали нежность и изящество. Её волосы ниспадали на плечи. Подвеска, которую она не снимала, выглядела слишком тяжёлой, раскачиваясь с каждым движением рук вперёд, а затем падала обратно на горло. Прислонив метлу к двери, она поправила платье, присаживаясь рядом с ним. Их колени соприкоснулись.

— Что бы ты хотел узнать обо мне? — поинтересовалась она.

Всё её внимание устремилось на сложенные вместе руки, но скрытое ощущение опасности, которое он чувствовал внутри, не исчезло.

— Откуда у тебя эта подвеска? — спросил Валерка. Глупый вопрос. Он мог бы придумать сотню других вещей, о которых хотел узнать, но подвеска висела перед глазами, и слова просто сорвались с языка.

Она поднесла руку к груди, и в её мыслях он увидел бронзу, покрытую тёмно-красным. Яркий и сладкий запах человеческой крови окутал его, и ему захотелось, чтобы её воспоминание остановилось.

— Спроси о чём-нибудь другом, — попросила она.

Мгновение у него ушло, чтобы собраться. Кровь затухала в её голове, но он понимал, что ему скоро будет необходимо поохотиться.

— Не знаю. Эм, ты когда-нибудь жила в городе?

— Во многих.

— В Праге? — это было единственное место, которое она упоминала.

— Лишь проездом.

— Назови один, что был твоим домом, — предложил он.

— Первым был Ур (прим.авт.: один из древнейших шумерских городов-государств южного Междуречья, существовавший с IV тыс. до н.э.[1] до IV в. до н. э. Ур был расположен в южной Вавилонии, сегодня это место называется Телль-Эль-Мукайяр (Битумный холм) и находится в Ираке, близ Насирии, в низовьях на западном берегу реки Евфрат. Город упоминается в Ветхом Завете, как Ур Халдейский, родина пророка Авраама). До этого я даже не знала, что в мире живёт столько людей, причём многие из них – вместе, на берегах одной реки. Мне была пара сотен лет, но меня всё же удивила исходящая от такого количества крови тяга. У шумеров были открытые рынки и большие каменные храмы, похожие на квадратные слоёные торты, каждый слой которых уменьшался с высотой. Я ещё не видела египетских пирамид, но возможности людей меня потрясли уже тогда.

Чтение её мыслей походило на просмотр фильма. Валера видел мужчин в ярких шерстяных туниках с бахромой и широкими ремнями. Они проходили мимо Дарьи в ночи, даже не подозревая, что и после их смерти она останется неизменной.

В её глазах горел восторг, которого он не видел раньше. Какой она была в прошлом? Даже сейчас, всего из-за одного воспоминания, она светилась, как девочка, жаждущая познать мир. На фоне чёрных бретелек хлопкового платья её плечи казались бледнее, и Валера пожалел, что ему не было позволено касаться её. Единственный раз, когда он дотронулся до её шеи, пришёлся на приступ ярости, а затем им завладел страх, и он даже не обратил внимания на ощущение её кожи под ладонью.

Повернувшись к нему, Дарья улыбнулась, сильнее прижавшись к его колену своим. Он заметил, насколько оно меньше его собственного. Она щупала ногой землю, считая, что это помогало ей держать себя в руках. Ему хотелось спросить, что это значило, но для этого пришлось бы разрушить момент. Её внимание переключилось на ощущение их прижатой друг к другу кожи, и он почувствовал, как вампирша сильнее подалась к нему.

Валера положил руку на своё колено, касаясь её пальцами. Она дышала, но он уж точно не собирался этого делать. До него снова дошло, насколько тихо было в лесу. Дарья думала, что его прикосновение неумышленное, поэтому он, наверное, ещё был цел. Она сосредоточилась на касаниях его пальцев, едва различимых через ткань платья. «Пёрышко», - подумала она. Он уловил подёрнутую дымкой картину, похожую на набросок, с её протянутыми руками, в которых лежал птенчик. Всего мгновение, но он видел розовый цвет запястий и текущую под тонкой кожей кровь.

Это, должно быть, происходило тысячи лет назад, и он изумлённо повернулся к ней.

— Мне следует отправиться на охоту, — произнесла она. — Сейчас подходящее время.

Встав, вампирша отряхнула пыль с платья.

Новорождённый понятия не имел, почему это время подходящее, но он тоже испытывал жажду.

— Пойдём, — согласился он. Ему стало интересно, как она будет выглядеть при убийстве.

— Я охочусь в одиночку.

Тут же он почувствовал, как затылок привычно сдавило, а нога вжалась в ступеньку так, что дерево начало сдаваться под напором. Если она и заметила, то не показала этого. В её голове были лишь лёгкий ветерок и лунный свет на деревьях.

— Почему? — спросил он.

— Ты получил достаточно ответов сегодня, — её голос звучал отдалённо, неприкосновенно, и она не смотрела на него.

— Точно. Как скажешь.

Когда она сорвалась с места, он практически сразу потерял её из виду, но её разум оставался слышим на протяжении нескольких миль. Она сосредоточилась на своих проклятых ногах, стучащих по земле, и это ему ничего не давало. Да что с ней такое?

Валерка подумал пойти в дом и обойтись музыкой или чтением, ещё можно было порыскать в её комнате, но она уходила всё быстрее и дальше. Скоро она удалится так, что её будет не слышно. Он не думал, что она совсем его оставит.

Когда он побежал, то говорил себе, что это лишь для того, чтобы держать связь с её разумом. Двадцать миль он двигался за следом её мыслей через деревья, прежде чем догнал и остановился, боясь, что она уловит его запах. Рядом находились койоты, и он видел, как она вдалеке припала к земле. В голове у неё крутилась мантра: “Спокойствие, будь милой, Даша, спокойствие…” На удивление, его это успокаивало. Что она делала? Койоты тревожились. Они принялись низко и жалобно выть, а Дарья застыла, как статуя. «Успокойтесь, сидеть, сидеть…» Обычно охота гарантировала пробуждение их первородной сущности, но с каждой проходящей секундой она всё больше походила на девочку, прячущуюся в подлеске. У него появилось ощущение, будто он мог подхватить её и унести. Её мысли были такими странно покорными и напоминали транс, юноша двинулся к ней, но тут она кинулась на свою жертву. До него донёсся визг и шум остальных койотов, спешащих уйти.

«Спасибо за твою жизнь», - подумала она, этот момент был таким личным, что Валера почувствовал себя незваным гостем, которым он и являлся. Вжавшись в ствол дерева, он молился Богу, чтобы у него получилось добраться до дома и она не узнала о его появлении здесь.
​
​Глава 6. Кровь

Валере не нужны были запахи или звуки, чтобы знать местонахождение Дарьи, поскольку до него доносились её мысли со стороны койота, над которым она склонилась. Одной рукой вампирша зарылась в шерсть, пока ждала, когда стихнет первый поток крови. С её последней охоты прошло больше месяца, и юноше стало интересно, являлось ли такое для неё нормой. Он практически ежедневно сгорал от жажды крови, Кайл же отлично проживал неделю или две между жертвами.

Ветерок сменил направление. Она подняла голову и уставилась в темноту. Вдалеке паслись олени.

“Спокойствие, Даша, - наставляла она себя. - Будь милой и спокойной”.

Валера не сомневался, что если она его обнаружит, милости и спокойствия от неё ему не увидеть, поэтому дождался, когда она отправится преследовать стадо, прежде чем двинулся за ней. Дом стоял на востоке, но с той стороны дул ветер, так что новорождённый решил пойти на юг и сделать круг, тем самым маскируя свой запах.

Луна придавала пейзажам остроты и лишала красок. Дышать деревьям тут было свободнее, а подлесок выглядел реже. Со своего приезда Валера не отходил далеко от хижины и периодически натыкался на узкую тропку, протоптанную в земле. Он остановился у высокой сосны с голубым прямоугольником на стволе и прижался носом к отметке. Краска, сок, мокрая кора и что-то ещё. В воздухе присутствовал намёк на пепел и огонь, и, Господи Боже, от одного вдоха все его мышцы напряглись, словно струны арфы. Кровь. Такая сладкая, она могла посоперничать с воспоминаниями Дарьи. О крови, пролившейся в межплеменном бою.

Рык эхом отразился от деревьев. Валера уже неосознанно мчался чуть ли не на четырёх конечностях. До источника всё ещё было несколько миль, но у аромата появлялись новые грани. Нефтяной запах винила, отвратительная вонь варёного мяса, и за всем этим скрывалась манящая кровь.

Был порез, а ещё антисептик и свёртывание, и лёгкий запах раны далеко впереди стал центром мира. Снова раздался рык, вампир почувствовал его вибрацию в горле. Кровь впереди запульсировала быстрее. Он заставил свои ноги нестись в ритме с ней – двадцать рывков на удар сердца. Сейчас ничего не существовало, кроме крови. Казалось, что, кроме неё, теперь ничего никогда не будет, пока не послышался треск веток за спиной. Он посчитал более медленные удары ступнёй своего преследователя и понял, что тот никогда не сможет догнать его вовремя и украсть добычу.

— Валера, подожди! — услышал он, но звук для него ничего не значил.

Он бежал всё быстрее, пока мышцы не оказались на грани своей силы, но вдруг на него нахлынула волна ужаса, от которой он оступился. Но он тут же вернул равновесие и рванул вперёд. На мгновение ему показалось, что это лишь паника из-за страха потерять добычу, но это не имело смысла, ведь жертва уже была у него в кармане.

Страх разрастался в его груди.

— Валера!

“Держись”, - твердил он себе. Уже близко. Но преследующий его кошмар потряс до глубины души, ноги подкосились, и он покатился, не контролируя ни ноги, ни руки, и сжался клубком в грязи. Его конец близился. Он чувствовал это с её приближением. Как бы ему ни хотелось встретить смерть, впившись зубами в горло жертвы впереди, страх не давал шевелиться. На секунду всплыло воспоминание из детства: маленький мальчик цепляется за изношенное зелёное одеяло. Он дёргался на земле, пытаясь пошевелиться, пока ужас не поглотил его окончательно.

— Валера.

До него донёсся мысленный крик: “Успокойся. Остановись”.

— Валера, прошу. Всё хорошо.

Он почувствовал, как его колени оторвали от подбородка, давление на челюсть уменьшилось, и его зубы застучали. Ему показалось, что резцы искрошатся так от силы стука.

— Нет, — услышал он собственный голос, скорее походивший на стон.

Дарья пыталась убрать его руки от лица.

— Прости. С тобой всё будет хорошо, — говорила, скорее даже молила она. — Посмотри на меня.

Воздух трещал от напряжения, которое могло исходить лишь от Дарьи. Валера чувствовал под собой землю и то, как вампирша забралась на него. Ей удалось отодвинуть его пальцы, и её волосы коснулись его щеки, когда она наклонилась ниже.

— Не дыши, — велела она.

Он послушался.

— Дальше на юге пара людей. Ты уловил их запах.

Теперь он вспомнил кровь. Первобытная часть его разума даже сейчас хотела вернуться к охоте, но страх того, что могла сделать Дарья, практически вводил в ступор. Он боролся с ним, желая бежать, даже если просто ради того, чтобы уйти от опасности. Женщина над ним практически его сломила, он не сомневался, что она обрушит на него собственный ад, но её слова были ласковыми.

— Ты в порядке, — сказала она.

Он покачал головой. Возможно, он больше никогда не будет в порядке, зная, что существует такой тёмный страх, затягивающий в свою бездонную пропасть. Послышался стон, и до него дошло, что это вышел последний воздух из лёгких.

— Тихо. Расслабься, — она наклонилась ещё ближе и прижалась губами к его щеке, впечатывая слова в кожу. — Тихо, — её подвеска ударила его по подбородку, а локти упёрлись в землю по сторонам от головы. Волосы стали занавесом, отделявшим их от остального леса, и Валера не понимал, почему не чувствовал себя загнанным в ловушку под ней. Её рот двинулся по его векам ко второй щеке, цепляясь за кожу, пока губы шевелились, формируя успокаивающие слова, которые он перестал понимать. Кончик языка прижался к тонкой коже за его ухом, над ним раздался её тёплый голос с придыханием. — Всё хорошо.

Валера чувствовал себя в безопасности, зажатый между ней и землёй. С закрытыми глазами он мог представить дорожку, оставленную ей на его скуле. Затем её рот накрыл его. Сначала он просто лежал неподвижно и запоминал это ощущение. Давление её губ и зубов за ними. Её тепло. Затем он ожил и поцеловал её в ответ, обхватил руками за плечи и прижал к своей груди. Она казалась такой хрупкой, и он завёл одну руку вокруг, чтобы коснуться пальцами нежной кожи на её шее. Его движения были лёгкими, словно ласка могла исправить насилие прошлой недели. Будучи так близко, она зачаровывала, и ему не хотелось, чтобы это кончалось. Дарья повернула голову и сильнее прижалась к нему ртом. Её язык скользнул по его губе, и Валера, оживившись под ней, судорожно вздохнул.

В воздухе стоял плотный аромат человеческой крови. И вновь жажда завладела новорождённым вампиром. Он снова дёрнулся, на этот раз намереваясь скинуть её с себя, но ему лишь удалось перевернуть их набок. Она впилась пальцами в его руки. Этого недостаточно. Ещё рывок и он свободен.

— Перестань дышать.

— Не могу, — ответил он. И не хотел.

Ужас вновь пустил щупальца внутрь него, и ему безумно хотелось кинуть вампиршу в дерево, но её бы это не остановило. Страх пронизывал до самых костей. Почему Кайл не предупредил его, что она такая?

— Ну же, — она поставила его на ноги, и он качнулся вперёд, хотя они и уходили в обратную от крови сторону. — Побежали со мной. Ты не хочешь знать, каково это – лишить человека жизни.

Вообще-то, он хотел. В данную секунду его сдерживал только страх того, что она могла сделать с ним, если захочет. Дыхание, однако, он задержал – что угодно, только бы избежать повторения метаний в грязи – и позволил ей тащить себя двадцать миль до хижины. Запах крови стихал, и в итоге его окончательно заглушили ароматы леса – земля и сосна. Юноша прижался лицом к шее Дарьи, чтобы запах вербены затмил остальное.

Когда она отпустила его на крыльце, он там и упал, пытаясь отдышаться.

Обычный вечер в скучной глуши доводил его до края, так что сегодняшних событий ему было более чем достаточно, чтобы превратиться в месиво. Жажда крови и страх, за которыми последовало ощущение Даши на себе. Всё, за исключением жажды, сосредоточилось на ней, и до него снова дошло, что он попал. Она могла заставить его танцевать, как марионетку, если бы захотела.

Но она также была милой. Даже Кайл с тревожным взглядом и терпеливой улыбкой не давал ему такого ощущения безопасности, которое подарила Дарья, когда нашёптывала ему на ухо. Его чувства не имели смысла, и у Валеры не было сил прорваться через напряжение и наброситься на неё.

— Ты в порядке? — поинтересовалась она.

— Проклятье, я даже не знаю, что сказать на это.

Она приподняла бровь. Кайл предупреждал его не ругаться. Валера решил, что это лишь из вежливости, но, возможно, ей действительно не нравилась такая речь.

— Прости, — пробормотал он, удивив тем самым обоих.

Она присела рядом с ним, и ему захотелось взять её за руку. Дальше он начнёт собирать цветы в поле и плести венки. Зачем она села так близко? Будто бросала ему вызов дотронуться до неё, хотя сама запретила это. Но у неё определённо не имелось проблем с касанием Валеры.

— Почему ты это сделала? — спросил он.

Вскочив, Дарья начала расхаживать перед ним.

— Ты собирался убить их.

— Не это, — закатил он глаза. — Почему ты меня поцеловала?

Она остановилась и скрестила руки. От этого чёрная бретелька платья спала с плеча, но девушка поправила её.

— Мне хотелось утешить тебя. Ты был сам не свой.

— Что за чертовщину ты можешь делать? — прошептал он. — Я чувствую, что-то грядёт и оно так близко. Словно, если ты отпустишь это дальше, воздух вспыхнет и отправит нас в небытие. Это вспыхивание? Похоже на электричество. Я даже не могу… — он смолк, когда понял, что не стоило донимать её, если хотел получить ответ.

— Я не могу тебе сказать.

— Не можешь или не хочешь?

— Мне жаль. Это не… Я не хочу об этом говорить.

— Кайл знает?

— Нет.

— Бэт?

— Никто, — вздохнула она и уронила руки. — Никто, кроме обратившего меня, если он ещё жив.

Валера заметил, что она переводила разговор от себя, но любопытство заставило клюнуть на наживку.

— А почему ему не быть в живых?

— Он давно пропал, исчез. В последний раз я видела его в Геркулануме, возможно, он погиб в огне. (прим.авт.: Древнеримский город в итальянском регионе Кампания на берегу Неаполитанского залива, рядом с современным Эрколано. Равно, как и города Помпеи и Стабия, прекратил существование во время извержения Везувия 24 августа 79 года — был погребён под слоем пирокластических потоков.)

В её разуме он видел не огонь, а пепел и дым.

— Ты меня запутала, Даша, — сказал он.

Она затихла.

— Что ты сейчас сказал?

— Ты меня запутала.

— Ты назвал меня Дашей.

Он кивнул.

— Только один раз я себя так называла, — она подошла к нему. — Ты не имел права идти за мной на охоту, — её ладони сжались в кулаки, а в мыслях крутилось: “Спокойно. Спокойно”.

— Так теперь и охота является тайной?

— Я тебя просила не ходить, — произнесла она. Покачав головой, она повернулась, чтобы убежать. — Оставайся здесь. В этот раз не следуй за мной.

Когда она убежала так далеко, что даже её мысли покинули его, Валера сел на ступеньки и стал ждать хоть какого-то ощущения контроля. Ждать пришлось долго. Солнце встало, небольшие кружки света прошли над навесом. Во всяком случае, на его руках не было крови, за что надо сказать спасибо Дарье. Она всё ещё находилась достаточно далеко, и ему не был слышен её разум. И впервые после его прибытия у неё появилось подобие уединения, так что он старался не переживать. Вампир встал и открыл дверь в пустой дом. Наверху снял грязную одежду и принял ванну. Когда она всё ещё не вернулась, он прошёл по узкому коридору в её комнату.
​
​Глава 7. Бэт

Возможно, пройти по коридору до комнаты Дарьи было не самым умным ходом. Валера узнает о её возвращении, как только разум вампирши окажется в зоне слышимости, но если он покопается в её вещах, то она, скорее всего, заметит, что они сдвинуты. Содержимое ящиков представляло собой кучу сваленных туда вещей: инструменты для работы по дереву лежали вместе с ручками, скрепками и резинками для волос. Возможности заглянуть глубже не имелось, разве что вытащить всё из ящика.

Он, снедаемый любопытством, сел, склонившись над ящиком, но другой, более осмотрительный голос говорил ему быть осторожней. Он уже подслушал её на охоте, не дав уединения в мыслях, и выдержал лишь тринадцать дней, прежде чем ей пришлось нестись за ним, чтобы воспрепятствовать желанию разорвать артерии парочке людей. «Она действительно моя нянька», - подумал он, и эта мысль отдавала горечью. Таким она его видела? С момента обращения, чёрт, да и даже раньше, Валера это признавал, он всегда был чьей-то ответственностью.

Но на мгновение, даже находясь под властью тёмного ужаса неизвестного дара Дарьи, ему показалось, будто ей было что-то нужно от него, и он ответил на её поцелуй. Не будь новорождённый совершенно выведен из строя, не сделай он пропитанный кровью вдох, интересно, куда бы завело это мгновение? Она утверждала, что просто утешала его, но есть множество способов успокоить кого-то, не прижимая языка к его губам, требуя тем самым доступа. Ему безумно хотелось воспроизвести воспоминание, но каждый раз страх и жажда крови сопровождали ощущение её требовательных губ на нём. Он громко застонал. Как ему узнать её, если он не понимал большинства её действий?

Может, в комнате найдутся подсказки. Так он говорил себе, когда принялся раскладывать содержимое верхнего ящика аккуратным рядком на полу. Валера чувствовал себя археологом, пытающимся воссоздать общую картину на основе странного набора вещей. Некоторые уже изжили себя: сломанные карманные часы и старый альбом трёхцентовых марок в ознаменование экспедиции в Антарктику. Но большинство сохранили практичность: плоская отвёртка, изношенные кисточки, бутылка столярного клея. Будь у него необходимость описать свои находки, он бы сказал, что она мастеровитая, написала пару писем много лет назад, и с большой вероятностью ей было наплевать на настоящее. Ваза стояла сверху, как древний часовой. Её дно заострялось, и она бы не смогла стоять без поддержки. Дарья устроила её в простой деревянной основе, которую, по всей видимости, вырезала сама. Осторожно подняв кедровый блок, он поставил вазу в паре футов от себя, чтобы точно не сбить её.

Но перед тем, как поднять крышку банкетки у окна, он почувствовал себя Картером и Карнарвоном, когда те пролезали со свечой в гробницу Тутанхамона. Валера завис с наполовину поднятой крышкой, смакуя это ощущение и заплесневелый запах. А затем поддался давящему желанию исследовать находки.

Книги. Их он заметил сразу. Ещё золотой скарабей размером больше его кулака, ценность которого даже представить было невозможно, это доказывало, что сравнение с гробницей было недалеко от истины. Ещё там лежал большой нож, отделанный драгоценными камнями, его конец был загнут кверху, и несколько коробок, в которых можно было покопаться. Сложенное и завёрнутое в пластик тёмно-синее сари.

Сначала он взялся за книги. Это оказались дневники с обложками светлого цвета и простым переплетом, на их корешках остались написанные от руки выцветшие надписи, которые когда-то были коричневыми. Юноша поднёс обложку к носу и ощутил пыль и возраст, а ещё нотку вербены – Дарья. Хотя книгам было не больше пары сотен лет, чувствовать её свежий аромат было странно. Он открыл первый дневник.

Он наклонил голову, повертел книгу, но язык ему был незнаком. Вперемешку с рисованными от руки пиктограммами он видел пару линий иероглифов, а когда переворачивал рассыпающиеся страницы, его взгляд зацепился за староанглийский. Он не мог прочесть слова, но провёл пальцем по бумаге.

Fërend wyrcan Crïstemæl. Lîfgedäl cuman. Goldbeorht, wanfeax frëo, leona cuman.
Посланник крестится. Смерть идёт. Яркая, как золото, с тёмными волосами, львица идёт.

Листая, почти в самом конце он наткнулся на страницу, исписанную трясущейся рукой одним-единственным словом.

swëtïan

Сколько бы он ни пялился, буквы ни собирались выдавать своей тайны. Дарье удалось ускользнуть от него, даже с его способностью читать её разум и дневником в руках. Он положил первую книгу и потянулся за второй, но застыл на месте.

В лесу слышалась песня, и она приближалась.

Остались ли ещё настоящие ковбои в этих холмах.
Ударит ли огонь по железу ещё раз.
Проедет ли ещё один пыльный пикап по дороге
С кучей еды, пока солнце не поднимется высоко.
Ну я надеюсь, что этот трудящийся ковбой никогда не умрёт.

Это пел мужчина, и, хотя мелодия была фальшивой, Валера вспомнил, где слышал голос – когда Бэт говорил с Дарьей по телефону. Надежда на возвращение вещей Дарьи в изначальный порядок канула в Лету, когда он поторопился убрать всё из виду. Ваза чуть не выпала из рук, зашатавшись в деревянной подставке. Отойдя, он убедился, что пол чист, и только после этого спустился на первый этаж. А затем начал расхаживать туда-сюда, пока песня становилась громче, но в итоге прекратилась.

— Дарья, ты там? — позвал Бэт.

Валера читал его мысли, когда тот сделал глубокий вдох и понял, что Дарьи нет поблизости. Ветерок не доносил никакой вербены. Валеру беспокоило, что кто-то ещё знал её запах, как свои пять пальцев, но у него не было времени на размышления, так как мысли Бэта переключились на него.

— Новый парень, а? — крикнул он.

Не желая выглядеть так, будто он прячется в доме, новорождённый вышел на крыльцо.

— Доброе, — поприветствовал Бэт. — Принёс вещи, которые, по мнению Дарьи, тебе понадобятся. Вот.

Бэт кинул Валерке большую сумку оливкового цвета, и тот спрыгнул с крыльца, чтобы её поймать. По ощущениям там лежали книги, может, ещё одежда или что-то похожее сверху. Затягивающий шнурок был завязан раз шесть.

Несмотря на отбрасываемый, как через призму свет, Бэт выглядел именно таким, каким его представляла Дарья. Жилистый и подтянутый с белыми волосами. Но когда он приблизился к крыльцу, Валера заметил детали, которые его поразили. Морщины – мелкие на лице и глубокие вокруг рта и глаз. Совсем не похоже на тех, кого он видел из их вида, хотя, если честно, таких набралось бы всего около дюжины.

— Ты разговариваешь? — спросил мужчина. У него на ремне висел длинный охотничий нож в кожаном чехле. С плеча свешивались ещё три оливковых сумки, а в руках он держал большой чугунный флюгер.

— Привет, — ответил Валерка.

Удерживая кусок железа одной рукой, левую Бэт протянул ему.

Валера бы предпочёл сохранять дистанцию с незнакомцем, но видел в мыслях Бэта отсутствие замысла на драку, так что пожал его руку, позволив ему одарить его крепким рукопожатием.

— Проходи, — предложил Валера. На большее гостеприимство он не был способен, но Бэту хватило и такого. Бросив сумки на пол первого этажа, он развернулся, чтобы получше разглядеть Валеру.

— По мне, так ты не особо похож на занозу в заднице, — заявил он.

Дыхание Валеры перехватило, шея напряглась, но затем до него дошло, что Бэт испытывает его, желая посмотреть, как быстро тот сорвётся.

— Чёрт, будучи новорождённым, я бы сшиб незнакомца, подойди он ко мне.

— Ты не незнакомец, — заметил Валера и постучал себе по виску.

— Ах, точно, ты же мысли читаешь. Видел меня в голове Дарьи? — он засмеялся и начал развязывать одну из сумок. — Бедняга. Могу поспорить, что это приносит больше проблем, чем того стоит.

— Я справляюсь, — ответил Валерка. Было проще говорить ровно, когда он знал, что Бэт специально раздражал его.

Бэт быстро расправился с узелками, но вместо того, чтобы открыть сумку, встал.

— Ну я слышал, что ты отправился сюда, так как был диким, но по мне, ты выглядишь вполне культурным. Да не расстраивайся, — заговорил он, когда заметил выражение лица Валеры. — В первые лет десять или около того сложно вести себя культурно. Я думал, ты начнёшь рычать и скалиться, как только я появлюсь тут, — снова рассмеялся он. — Мне бы не помешала хорошая стычка, но Дарья вряд ли одобрит это. Ей нравится тишина и покой, не так ли? Соблюдает порядок.

За последнее время это была самая длинная речь, обращённая к Валере, за исключением долгих нравоучений Кайла, и он понял, что ему нравится отвлекаться.

— Думаю, я усложнил ей жизнь, — посетовал Валера.

— Естественно. Она жила здесь одна с момента, как я построил этот дом. Ей надо взбодриться, пока она не превратилась в чёртово дерево.

— Ты много для неё делаешь, — отметил Валера, и, хотя сказанное не было вопросом, видел, что Бэт воспринял его именно так. Мгновение беловолосый вампир осматривал оппонента с головы до ног, и Валерке пришлось нелегко, выдерживая его взгляд, даже когда Бэт размышлял, ревновал ли Валера.

— Я сделаю ради неё что угодно, — сказал он. — Она спасла мою внучку, когда никто больше не мог.

И всё встало на места: белые волосы и мелкие морщины. Бэт был дедушкой, когда его обратили. Безупречное здоровье и сила не давали Валере распознать это. Он никогда раньше не видел вампира в образе старика, да и не думал о таком. Очевидно, все болезни и слабость прошли, так что, похоже, это не имело значения.

— Сколько тебе было? — поинтересовался он.

— Когда она спасла Гинлих?

— Нет, когда тебя обратили. Погоди, Гинлих?

Это что ещё за имя?

— Мы в те времена рассматривали счёт годов, как наваждение. Думаю, около семидесяти. И да, Гинлих. Сейчас она известна, как Джинни. Она моя внучка.

В разуме Бэта ненадолго возник её образ. Красивая худенькая блондинка с прямыми волосами, только улыбалась она сдержанно и щурилась, отчего Валере захотелось отступить.

— Своенравная девчонка. Никто ей не указ. Ну или, во всяком случае, я никогда не мог ей указывать.

— И Дарья спасла её? Она её обратила? — поинтересовался Валера. Он бы не назвал это спасением, но понимал, что Кайл считал именно так, обращая его.

— Не думаю, что Дарья когда-нибудь кого-нибудь обращала. Нет, она отправилась в Нью-Мексико ради меня и нагнала страха на мою девочку, — Бэт глянул на Валерку, чтобы увидеть, понимает ли он, и тот кивнул. Страх ему был хорошо знаком. — Больше ничего не могло вытащить оттуда Джинни. Она ввязалась в битву за Санта-Фе. Мне не удавалось её отговорить, хотя ходили слухи, что Ветра придут со всем покончить. Оказалось правдой. Не уйди Джинни тогда, её бы прикончили, как остальных, — покачал он головой.

В его мыслях Валера видел Джинни, орущую и кидающую мебель, и надеялся, что не встретится с ней в ближайшее время.

— Я никогда не встречал кого-то нашего вида, кто был родственниками в человеческой жизни, — поделился Валера. Он подумал о собственной матери, которую Кайлу было поздно спасать, но не мог представить её новорождённым вампиром. Вообразить его мать взволнованной и неуправляемой было практически невозможно.

— Я был на смертном одре, — говорил Бэт. — Разделил своё имущество и попрощался. Уже видел смерти всех, с кем рос, в бою или от возраста. Даже тогда я был пережитком. Но в хижину проскользнула Джинни. Я не видел её несколько месяцев. Все считали её убитой, и, думаю, в каком-то смысле она была мертва. Я думал, она пришла за мной, чтобы отвести к столу воинов, но после её укуса попал в Муспельхейм, страну пламени. Ей никогда не нравилось отпускать, — его золотые глаза устремились на Валеру.

— Ты всегда был вегетарианцем?

— Что?

— Мой создатель, Кайл, зовёт нас вегетарианцами. Тех, кто охотится на животных.

— Нет, я перестал пить людей лет сто пятьдесят назад. Из-за Дарьи.

— Она тебе велела?

Он покачал головой.

— Не в её стиле. Мне хотелось поблагодарить её за всё, что она сделала в Санта-Фе. Я приобрел для неё эту землю и построил тут хижину, но она не просила об этом. Ей хотелось, чтобы я попробовал прожить год на животных. Я думал, это ради людей. Посчитал её мягкотелой. Только спустя четыре сезона до меня дошло, как сильно я изменился, когда перестал пить человеческую кровь. Стал не таким драчливым и угрюмым. Мне удалось обустроиться на одном месте. Она попросила всего год, но, должно быть, знала, что для меня всё предстанет в новом свете. Обратно я не вернулся. Теперь живу рядом с Бостоном. Создал свою мастерскую для индивидуальных заказов. Кстати, — сказал он, поднимая огромный флюгер с пола. — Установлю-ка я его на крыше. Поднимайся, поможешь мне, а я расскажу тебе больше про Дарью. Не думай, что я не вижу, как ты весь светишься при упоминании её имени.

Валера задумался, правда ли это, а затем увидел собственное лицо в мыслях Бэта. Если кто и выглядел мягкотелым, так это он.

— Не тяни весь день, — поторопил Бэт. — Не могу представить, что она оставит новорождённого типа тебя без присмотра надолго. Если хочешь что-то узнать, то поднимайся-ка на крышу. Как бы я ни любил Дарью, после её возвращения долго тут не задержусь, — заключил он. — Она ангел, но пугает меня до чёртиков.
​
​Глава 8. Правда

Бэт порылся в одной из сумок, принесённых с собой, и вытащил коробку оцинкованных шурупов. Сделанный им флюгер был до смешного большим – чугунным, с направленными в четыре стороны стрелами. Его верхушку украшала фигурка скарабея, похожая на ту золотую статуэтку, которую Валера видел в банкетке Дарьи.

— Аккуратнее, когда будешь прыгать, иначе упадешь к ней комнату, там дыра в крыше, — предупредил Валерка. — Не знаю, чего она её не починит.

— Упрямица сама её там сделала. Я постоянно встречал её на крыльце, так что однажды сказал: “Я построил крепкий дом, можешь войти внутрь”. Дыра стала нашим компромиссом. Так она может работать за столом и читать в комнате, не чувствуя себя запертой в коробке, — Бэт рассмеялся. — Она просто привыкла находиться на природе. Выросла в таких условиях. Вечно проводила время в лесу или собирала пижму девичью, мяту и паучник для матери.

Валера продолжал удерживать флюгер Бэта на верхнем брусе дома.

— Она мне этого никогда не говорила, — пожаловался он. — Конечно, она мало что мне рассказывает.

— А жалобы и просьбы тебе с ней не помогают? — спросил Бэт. — Если она не говорит с тобой, то, скорее всего, просто пытается не лезть. Не утомлять тебя.

— Уж лучше бы говорила.

Бэт хлопнул его по спине со словами:
​
— Ты либо смелый, либо дурак, либо влюбился.

— Ничего из этого.

Качая головой, Бэт вытащил шуруп из кармана и приставил его к дырке у основания флюгера. Затем вдавил его в дерево и быстро закрутил пальцами в брус.

— Ты знал её человеком? — поинтересовался Валерка.

— О нет, — Бэт достал ещё один шуруп из кармана. — Она старше меня где-то на три тысячи лет. Я знаю только, что её мать была кем-то вроде целительницы, её убили, когда Дарье было пятнадцать. Примерно через год её укусили и…

— Погоди, — перебил Валерка. — Хочешь сказать, ей шестнадцать?

— Четыре тысячи триста шестнадцать или около того.

— Но её обратили, когда ей было шестнадцать? Значит, ей шестнадцать? — подпрыгнув, он начал расхаживать по крыше вверх и вниз, приговаривая “шестнадцать”, и чуть не провалился в дыру.

Бэт откинулся на крышу и засмеялся.

— Переживаешь, что она слишком молода для тебя? — его вопрос вызвал новый приступ смеха.

— В некоторых штатах это незаконно, — пробурчал Валерка.

— Вижу, ты уже наметил себе цель, но позволь тебе кое-что сказать, донжуан. Эта женщина из времён, когда дожить до тридцати можно было только благодаря уму или удаче, и у большинства её возраста имелся муж и пара детишек.

— А у неё? — любопытствовал Валера. — Был муж, я об этом.

— Не знаю, — Бэт склонил голову набок. — Ревнуешь к тому, кто, может, жил пару тысячелетий назад, а, может, и нет?

— Нет.

— Чёрт, жаль, тут нет Джинни. Она бы разобралась с тобой за минуту. Узнаёт ложь, когда слышит её, — Бэт вытащил из кармана сигарету и прикурил. — Думаю, поэтому она ещё не нашла свою половинку.

— У тебя она есть? — спросил Валерка.

— Говорят, для каждого из нас уготована половинка, но, к счастью, свою я ещё не встретил. Надеюсь, она не приблизится к Бостону, пока я там живу.

Валера подумал о Кайле и о том, как Энни мгновенно стала центром его мира.

— По мне, так это похоже на болезнь, — заметил он. — Вот с тобой всё в порядке, а в следующую минуту все твои мысли сосредоточены лишь на одном человеке.

Бэт кивнул.

— У меня нет ни малейшего желания терять голову от любви. Мне этого хватило в человеческой жизни. Хотя все омерзительные детали сошли на нет, но я помню, что приятного было мало.

Валера крутанул скарабея. Тот громко скрипнул, качнулся на север, а когда юноша его отпустил, повернулся от ветерка на юг.

— Надо его смазать, — сказал Бэт. — Есть что-нибудь в сарае?

Там было масло, но Валера придумал кое-что получше. Он сбежал вниз и принялся рыться в столе Дарьи, пока не нашёл WD-40. После короткого пшика верхушка флюгера закрутилась тихо, а они недолго сидели молча, пока Валера пытался придумать, о чём узнать дальше.

— Она сказала, ты не знаешь, что у неё за дар, — заговорил он.

— Понятия не имею. Пожалуй, это и к лучшему. Слышал, будучи новорождённой, она использовала его как-то и уничтожила целую деревню. Но мне это рассказывал страж Ветра, так что отнесись со скептицизмом. Я знаком с ней уже тысячу лет, и она всегда была кроткой, как овечка. Но при ней всё же тебе кажется, что грядёт что-то ужасное.

— Не понимаю, почему Кайл отправил меня сюда, зная, какой она может быть.

Бэт не выглядел убеждённым.

— Ладно, — признался Валерка. — Я выкинул его половинку в окно, и это закончилось не очень хорошо.

— Тебе повезло, что он лишь сплавил тебя, — присвистнул Бэт. — Да и Дарья, надо полагать, лучше остальных будет держать тебя в рамках. Новорождённому вроде тебя нужен кто-то, кто будет нагонять на него страх.

Валере хотелось ударить, но старший вампир этого ожидал, так что вместо этого новорождённый приложил все усилия, чтобы удержать кулаки при себе.

— Похоже, она тебя учит выдержке, — отметил тот.

Осталось немного времени, чтобы узнать желаемое, так что Валера проигнорировал сказанное.

— Как ты с ней познакомился? — спросил он.

— Простая удача. Долгое время после обращения я оставался в Норвегии. Как-то ночью я наткнулся на неё, бегущую по снегу за оленем. Никогда до этого не видел вампира, охотившегося на животных. Я даже не был уверен, что она делала, и когда подошёл ближе, то спугнул стадо. Она сказала, что у неё ушёл целый час, чтобы к ним подобраться.

— Чушь какая, — возразил Валерка.

Бэт кивнул.

— Я подумал, что она чокнутая. Носилась за зверьём, что не особо у неё получалось. Я рассказал ей, как добраться до деревни, где можно будет выбрать людей, в надежде, что она уйдёт. Но вместо этого она спросила меня про Энкиду.

— Кого?

— Помолчи, и я расскажу. Она спросила меня про вампира, который её изменил. Она не видела его несколько сотен лет. Я никогда о нём не слышал, но, будучи кочевником, я знал тогда лишь дюжину вампиров, так что ничего удивительного. Считая, что она меня прикончит, я соврал, сказав, будто знаю этого парня. Что он пошёл в Исландию. Когда она ушла, я решил, что больше её не увижу. Конечно, она его не нашла и вернулась в мои края, желая снова задать мне вопросы.

Валере хотелось дослушать, но он не смог побороть себя и перебил говорившего.

— Он был её половинкой?

Бэт открыл было рот заговорить, но закрыл его.

— Ох, проклятье, — сказал он. — Я хотел пошутить над тобой, но вряд ли ты это выдержишь, — он погасил сигарету об крышу. — Сомневаюсь, что она его любила. У них были сложные отношения, но не такие, о которых ты переживаешь.

Внимание Валеры переместилось, и он услышал хруст хвои под ногами в мыслях Дарьи.

— Она возвращается, — предупредил он.

Вампирша не торопилась, но находилась в радиусе десяти миль, так что он мог читать её мысли. Валера опасался этого момента, надеясь провести побольше времени с Бэтом и его историями, но теперь понял, что был не против её близости. Бэт же, в свою очередь, вскочил и скрылся внутри, чтобы взять вещи, которые не собирался оставлять: вторую пачку сигарет и телефон.

— Тебе следует купить ей блэкберри или айфон, — сказал Валерка, когда тот вернулся на крыльцо. — Эта её штука едва работает.

Бэт закачал головой.

— Она будет против. Слишком много наворотов.

— Я думал, ты сказал, что ей не помешает встряхнуться.

— Я сказал, что хорошо, когда ты это делаешь. Но я не говорил, что хочу этого.

Валера услышал, как Дарья узнала запах Бэта – дым и что-то типа гвоздики, и ускорила шаг. Когда она в итоге вышла из-за деревьев, Валера почувствовал, как немного расслабился. Может, она и не самый ласковый человек в мире, но, если уж честно, казалось, его нервировало всё, так что, возможно, причина смены его эмоций была именно в ней.

— Бэт, — поздоровалась она и обняла его. Большинство посчитало бы это приветствием друзей, но Валера видел наводнившие мысли Бэта кошмары, пока тот пытался скрыть нервозность, вызванную её присутствием. Это у него получалось плохо, но Валерка не сомневался, что она к такому привыкла, будучи давно с ним знакомой. Только Бэт потянулся легонько хлопнуть её по плечу, как она отстранилась. Валера пытался вспомнить, был ли таким Кайл, но в голову ничего не шло, поскольку как только они вошли в дом, новорождённый сбежал. Но он помнил, как Кайл почти поклонился, когда она вышла на крыльцо. Конечно, Валера тоже склонил голову, но только из-за её проницательного взгляда, как бы то ни было, он был сильно расстроен из-за того, что его привезли сюда.

Её мысли вернулись к привычному повторению про спокойствие и милость, и Валера понял, что она старалась не волновать Бэта, как тогда пыталась не спугнуть койотов. Что бы она ни делала, это помогало улыбке Бэта отразиться в глазах, но после недолгого разговора он засобирался.

— Джинни завтра приезжает. Мне надо подготовиться.

Он не врал, но Валера знал, что Бэт был рад иметь оправдание.

— Передавай от меня привет, — сказала Дарья.

— Конечно, — из мыслей вампира стало понятно – имя Дарьи было последним, что хотелось слышать его внучке. Но оно служило напоминанием, что благодаря женщине перед ним у него ещё остался родственник. — Если что-то понадобится, — напомнил он, — что угодно, дай знать и я вернусь, — Бэт повернулся к Валере. — Не сожги это место дотла, приятель.

— Она ставит детский замок на ящик со спичками, — ответил Валерка, и Бэт с Дарьей посмотрели на него. — Что? Я могу быть смешным.

— Славный малый, — заключил Бэт.

Только после ухода Бэта Валерка вспомнил, что она не видела флюгера. Когда он указал на него, она запрыгнула на крышу и раз крутанула его, после чего слегка улыбнулась и посмотрела в направлении, куда скрылся Бэт, чуть ли не с тоской на лице. И Валера попытался сопоставить женщину перед собой с шестнадцатилетней девушкой, которой она когда-то была.

Шагнув, она сбила банку смазки, и та отлетела с крыльца к его ногам.

— Прости, — извинился Валера. — Мне пришлось зайти в твою комнату, чтобы взять её.

— Ничего.

Вампирша спрыгнула, но всё ещё была поглощена мыслями. Ему хотелось читать эмоции вместо слов и картинок в её голове, но даже Валера мог сказать, что она была чем-то расстроена. Отчего у него появилось желание рассказать правду, но, открыв рот, новорождённый так и не смог признаться, что снова нарушил её уединение.

— Я немного огляделся, пока был там, — сказал он. Близко к правде, может, её дальний родственник.

— Ничего, — повторила она.

Дарья оглядела его, и он знал, что она заметила его задержку дыхания. Он пытался вести себя как ни в чём не бывало и медленно вдохнул. Какой идиот, он должен был додуматься, что не умеет недоговаривать, и этим вызовет её подозрения. Валера видел себя в её мыслях: потрёпанного новорождённого с взлохмаченными волосами, пытающегося выдать себя за кого-то более собранного. Не говоря ни слова, она развернулась и вошла в дом.

Сколько раз она испытывала его контроль, просто смотря на него, а затем покидая комнату? Она подметала проклятое крыльцо или уходила в сад, сосредотачиваясь на задаче перед собой, а он чувствовал пренебрежение. Но теперь, имея информацию от Бэта, Валера понял, что она оставляла его одного, только когда он злился или боялся.

— Дарья, — позвал он.

Она доставала ноты из сумки.

— Вот, — протянула их ему.

— Почему ты это делаешь?

— Что делаю? — уточнила она.

— Уходишь из комнаты или прогоняешь меня, когда я испытываю неудобство. Это ради твоего блага или моего?

— О чём ты, Валера?

— Как ранее, когда я назвал тебя Дашей и ты сбежала.

Она вздохнула и удивила его, усевшись на пол.

— Я не охочусь в компании. Требуется концентрация внимания и это… личное. Я расстроилась, что ты пошёл за мной, хотя я просила этого не делать. А когда я расстраиваюсь, то окружающие тоже огорчаются. Так что не знаю. Ради твоего это блага или моего? — пожала она плечами. — Я знаю, со мной нелегко жить, но это лишь на время, пока ты пережидаешь свою жажду крови.

Он задался вопросом, только ли в этом дело. Казалось, было что-то ещё.

— Я неделю ничего не ломал. Личный рекорд, — хохотнул он. — Но это не потому, что ты меня оставляешь или отправляешь… — он собирался сказать “отправляешь в мою комнату”. Но это звучало бы так по-детски, а ему не хотелось, чтобы она видела в нём ребёнка. — Дело в том, что мне не нравится, когда ты оставляешь меня одного. Это вроде как меня бесит.

Она посчитала, что он говорил это из вежливости, и не понимала почему. Новорождённые не славятся своими социальными навыками.

— Это правда, — сказал он и опустился на колени перед ней.

Она отказывалась смотреть ему в глаза. Валера. Его имя прозвучало как вздох, и он услышал его только в её голове. Её мысли роились спутанным клубком. Она искала причину не верить ему, боясь её найти.

— Ты несерьёзно.

Он почувствовал укол раздражения и с трудом подавил его, чтобы не испортить момент. Её мысли метались, но он видел, что никто никогда не просил её проводить с ними больше времени.

— Серьёзно. Может, я постоянная катастрофа, но становится хуже, когда ты закрываешься.

Ему не нравится, когда я оставляю его одного. Снова и снова она прокручивала эту мысль в голове, как камень в барабане, сглаживающем края. У неё не укладывалось такое в голове, и ей было не с чем сравнить, но Дарья встретилась с его взглядом, и в этот раз Валера увидел себя, смотрящего на неё с чем-то, похожим на уверенность. Он серьёзно, - подумала она, и он кивнул.
​
​Под зелёным сукном, в старой лавке пылясь антикварной,
В уникальной шкатулке пылится, закрытый в футляр
Мозг великого бога - Зелёного Левиафана,
Что под небом нездешним в безвременье вечном застрял.

Старичок улыбнётся и двери поспешно захлопнет,
Хлопнет рюмку вина, рад что сбагрил проклятый товар.
Магазин поменяет, квартиру и место работы,
И от вывески прежней останется только канва.

...А внутри бог уже посылает глухие сигналы,
И внедряется в мозг, помещая туда ориентир.
Отрастив и чешуйчатый хвост свой и зубы, как скалы,
Под раскаты грозы, он готовит трамплин в этот мир!..

- "Я умею молчать. Ведь признайся: ты с детства был вором,
В час когда надкусил запрещённый Учителем плод.
И когда ты откроешь шкатулку - я выйду на волю,
И я буду с тобой там, где в вечности корчится плоть..."