Обожги и согрей

Денис:
​
​Я сижу с приклеенной улыбкой на лице, которая должна замаскировать одиночество, которое я испытываю, даже находясь в кругу своих друзей. Что бы они сказали, если бы я рассказал им о своих желаниях и о том, чего я так жажду?

Будут ли они смотреть на меня по-другому?

Я скрываю, кто я, от тех, кому, как полагаю, могу доверять. Мою кожу колет от волнения, когда я представляю, какой оргазм могу испытать от удара хлыста или передачи контроля доминантам, которые пытаются подтолкнуть меня к пределам моих возможностей. Я ищу безопасность в доминировании других над собой, я хочу от них такого отношения, как формы любви и одобрения.

Я оглядываю ресторан, в котором сижу со своими друзьями, они не догадываются, что моя улыбка — это лишь маска. Я громко смеюсь над их глупыми шутками, но внутри я плачу и умираю от боли. Я смотрю на их улыбающиеся лица и вижу, что мои друзья влюблены и счастливы. Они встретили свои половинки, и это заставляет меня завидовать им. Но я хочу большего. Я хочу любовника, который заставит меня желать его любви. Я хочу носить его знаки с гордостью. Я хочу покориться ему.

Друзья задают мне вопросы про мою работу, но я не помню своих ответов.

Смотрели бы они на меня по-другому, если бы знали, какую плату я предпочитаю получать?

Я, скованный цепями в подземельях, с кляпом во рту и умело выпоротый. Я не требую плату золотом или деньгами. Мои родители позаботились, чтобы материально обеспечить меня.

Поняли бы меня мои родители, если бы я рассказал им о своих желаниях? Увидели бы они в своём сыне порочного человека? Причинило бы им боль то, что я скрываю самую важную часть себя?

Всё, о чём я переживаю, не сравнимо с тем, чего мне так хочется. Я смотрю на своих друзей и всё яснее понимаю, что они не знают меня настоящего. Я веду себя нормально с ними и в то же время единственное, чего я хочу, это уйти туда, где я почувствую себя в безопасности и желанным.

Я думаю о том, что хочу снять с себя всю одежду и опуститься на колени перед другим мужчиной. Мой член твердеет с каждой мыслью. Мои друзья не знают о моих желаниях, потому что я никогда не посвящу их в эту часть моей жизни. Я боюсь их возможной ненависти и отвращения. Я не стыжусь того, кто я, или того, чего я желаю. Но я боюсь потерять близких мне людей.

Я пытаюсь сосредоточиться на разговоре, но я не могу. Но с их приходом, единственное, что я могу слышать, это биение своего сердца. Двое мужчин, которые источают властность. Я знаю, они могут дать мне то, чего я так жажду. Но я чувствую себя недостойным встать перед ними на колени. Я не тот, кого они хотят. Я вижу мужчин и женщин, над которыми они доминируют, и я зеленею от зависти, моё сердце умирает от желания их прикосновений. Я видел, как другие падали к их ногам от желания. Они суровые и требовательные хозяева, когда орудуют плетью, но становятся нежными, даря наслаждение.

Они требуют полного подчинения. В течение многих лет они искали идеального покорного, а я наблюдал за ними. Я нарочно выбирал таких доминантов и учителей, которые никогда не претендовали на моё полное подчинение, но смогли бы создать из меня идеального Саба для хозяина Исмаэля и хозяина Валеры.

Неужели они заметили?

Я нарочно плёл интриги и составлял комбинации в попытках привлечь их внимание. Чтобы они увидели, как другие трахают меня, как я доставляю им абсолютное удовольствие. Я хочу добиться их гнева, желания и ревности, простого приглашения в их кровать, пусть даже на одну ночь. Стыд, ярость и ревность овладевают мной, когда я думаю о том, как использовал своё тело, чтобы привлечь их внимание, но все мои старания игнорируются. Поэтому последние пару месяцев я стараюсь не попадаться им на глаза, я отказываюсь и дальше пытаться привлечь их внимание.

Они даже не заметили? — спрашиваю себя снова.

Я фантазирую, как бы это было принадлежать им, навсегда. Я краснею от мыслей, которые крутятся у меня в голове. Я охотно и свободно открываю им свой разум и своё тело.

Я хочу, чтобы они увидели меня, всего меня.

Я хочу, чтобы они знали, что я могу быть для них всем. Я хочу отдать им свою покорность и быть их любым способом. Я смотрю, как они идут по ресторану и всё вокруг перестаёт иметь значение. Я не вижу никого и ничего, кроме них. Они смотрят на меня и я, недолго думая, опускаю глаза и смотрю на свои руки сложенные на коленях. Один из признаков покорности. Я не их, но уже готов подчиниться им.

​Исмаэль:

Тот, кого мы желаем, здесь. Долгое время мы наблюдали и ждали подходящего момента, чтобы забрать то, что принадлежит нам. Я смотрю на Валеру и вижу в его глазах то же признание. Признание его желаний, его страстей, и его потребности давят на меня. Я знаю, что Валерка чувствует к нашему малышу то же самое что и я, мне нет нужды спрашивать. Моя потребность — это быть с ним и видеть его на коленях у наших ног, преклоняющегося и просящего об оргазме. Он поселился в наших с Валеркой сердцах и разумах, но он не знает этого, пока не знает.

Я смотрю на нашего малыша, и он смотрит на нас, ждёт, когда мы заметим его, он опускает красивые зелёные глаза вниз, показывая свою покорность. Мой член твердеет от этого наименьшего знака доверия, который он даёт нам. Я смотрю, как он ест, и знаю, что еда на его тарелке не имеет для него вкуса. Он смеётся, но в его выразительных глазах нет веселья, и это замечаем только мы с Валерой.

Хочу!

Мы знаем его чувства и желания. Мы видим их каждый раз, когда кто-то другой пробует подчинить его, но с треском проваливается. Наш малыш просто прекрасен, когда связан, но он сражается, чтобы не отдавать свою покорность другим.

— Ты готов сделать это? — спрашивает меня Валерка.

— Да, время пришло, Валера. Мы слишком долго ждали, наблюдая, как он постигает уроки чувствительности с другими. Он покорится нам сегодня ночью, Валерка, — говорю я своему любовнику и единокровному брату. — Мы наблюдали за ним достаточно, следили, как он играет с другими Домами, и теперь знаем, как его спровоцировать, знаем его симпатии и антипатии. Хватит тянуть и позволять ему разгуливать на свободе. Пора забрать его домой. Он нуждается в нас также, как и мы в нём, пришло время ему перестать отрицать свою сущность.

Валерка кивает в ответ. Всё решится сегодня вечером, мы предъявим право требования на своенравного Саба, и другие будут знать, кому он отныне принадлежит. Сегодня вечером он наденет наш ошейник и получит наши метки.

Сегодня Денис-Дениска-Дэн-Садов покорится нам!

Мы наблюдаем, как робот-курьер подлетает к Дэну и приземляется перед ним, протягивая лапку с прикреплённым к ней сообщением. Мы с надеждой смотрим, как наш малыш читает послание. Я улыбаюсь, смотря на его лицо, вспыхнувшее самыми красивыми оттенками красного и покрывшееся крохотными капельками пота. Он пытается незаметно вытереть руки о брюки, маскируя их тремор. Мы слышим, как его друзья спрашивают о сообщении, но он легко уходит от ответа.

Наш малыш осторожно оттягивает воротник рубашки и поспешно прощается с друзьями, оправдываясь, что забыл о делах, которые ему необходимо сделать перед завтрашним выходом на работу. Я улыбаюсь, его оправдания очень слабенькие, учитывая, что завтра суббота. Я могу видеть, что он так же стремится к тому, чтобы мы утвердили свои права на него сегодня вечером, как и мы. Он не знает, что это мы отправили сообщение, но он узнает об этом сегодня вечером.

Денис:

Я следую инструкциям в письме. Мою голову специальным шампунем, который был доставлен ко мне домой. Брею тело и очищаю его внутри и снаружи, как мне было поручено. Я мажу и увлажняю кожу средствами, которые также были доставлены ранее. Облачаюсь в принесённую одежду. Сейчас я дрожу в предвкушении, натягивая на себя Y-образную кожаную сбрую, которая имеет два регулируемых плечевых ремня, соединяющихся на хромированном уплотнительном кольце.

Я помещаю свой хуй в кольцо, которое прекрасно обхватывает его. Мой член начинает твердеть, и металлическое кольцо поддерживает его и мои яйца. Я беру лубрикант и начинаю растягивать свою дырочку, используя небольшую анальную пробку, которая крепится к задней части сбруи, прекрасно укладывающейся между моих ягодиц. Полоски кожи отлично ощущаются на моем теле. Я натягиваю кожаные шортики и пробую застегнуть их, но это очень сложно, потому что у меня просто каменный стояк.

Я надеваю чёрные готические сапоги на платформе и кроваво-красный кожаный плащ. Я смотрю на себя в зеркало и ахаю. Мои зрачки расширены, показывая насколько я возбуждён. Глаза намного зеленее, чем обычно. Я смотрю на время и понимаю, что пора выходить — мой экипаж ждёт меня. Я не могу опоздать. Я знаю, что должен быть обеспокоен тем, что не знаю, кто прислал мне письмо и подарки, но мне всё равно. У меня есть некоторые подозрения, я чувствую, что мои Домы ждут меня, они готовы заявить свои права на меня и я готов отдаться им. Я сажусь в ожидающую меня машину такси и вижу ещё одно послание и пузырёк с наркотиком. Я открываю и читаю сообщение.

«Маленький,
Наркотик — это первый шаг к подписанию постоянного контракта. Выпив его, ты соглашаешься с готовностью принять то, что произойдёт сегодня вечером. Не будет никаких последствий, если ты сейчас покинешь такси, никто и никогда ничего не узнает.
Твои,
Хозяева В и И.»

Я попытаюсь угадать, кто они. Инициалы В и И приоткрывают завесу тайны, но есть несколько пар Доминантов, которые используют такие инициалы. Но кто бы они ни были, они хотят постоянного Саба, они хотят меня. Я улыбаюсь при мысли, что после сегодняшнего вечера я больше не буду чувствовать себя одиноким. Обо мне будут заботиться, лелеять и, надеюсь, любить. Если я сделаю это, моя жизнь изменится навсегда. Готов ли я сделать первый шаг? Мне требуется секунда на раздумья, и я вытаскиваю пробку из пузырька и выпиваю наркотическое зелье. Я чувствую, как на меня накатывает сонливость, ложусь на сиденье и засыпаю.

Когда я просыпаюсь, вокруг темно. Мои глаза открыты, но из-за плотной повязки на них я ничего не вижу. Я чувствую, что полностью раздет, на мне оставили лишь сбрую. Мои руки и ноги связаны и разведены в стороны, я прикован цепями к Х-образной стойке. Я ахаю, когда мягкие, но большие руки касаются моих плеч. Тёплое тело прижимается ко мне, и я начинаю дрожать, но не от страха, а от предвкушения. Незнакомец одет в шёлковую рубашку, материал, мягко лаская, трётся о мою кожу, и это возбуждает меня. Я чувствую твёрдый член, запакованный в кожаные штаны и прижимающийся ко мне ровно между ягодиц.

Я хнычу, когда мягкие поцелуи градом сыплются на мои плечи, когда другой мужчина плотно прижимается ко мне спереди. Я начинаю задыхаться, когда его член прижимается к моему. Этот мужчина тоже одет в кожаные штаны, но его член не спрятан, а вытащен из ширинки. Мой член уже болезненно твёрд и чувствителен к их прикосновениям. Он истекает предэякулятом прямо на член мужчины, стоящего передо мной. Он придвигается ближе ко мне и сжимает мои чувствительные соски, от чего я начинаю протяжно стонать.

— Твои глаза закрыты? — шепчет мне на ухо шёлковый голос. — Когда ты отвечаешь, обращайся ко мне Господин. Я всегда буду для тебя Господином. Это понятно? — спрашивают меня требовательно.

Я киваю головой, не в состоянии говорить.

— Задай ему вопрос ещё раз, Валера.

Я хнычу, потому что другой голос так же сексуален, как и голос Господина, но в нём больше властности. И теперь я знаю, кто рядом со мной. Это мужчины моей мечты, единственные, кому я хочу покориться. Те, ради которых я столько тренировался и учился, чтобы свободно предстать перед ними.

— Когда ты отвечаешь мне, обращайся ко мне Хозяин, но, так же как и Валера, я всегда буду для тебя Господином. Видишь ли, малыш, он более воспитанный человек, чем я.

Я не могу сдержать стон желания и дрожь восторга. Мои новые Господин и Хозяин — дьявол и ангел в своей властности.

Чьи-то руки крепко обвили мою стройную талию, несомненно, оставляя следы на мне.

— Закрой глаза и не открывай их, пока я не скажу, — приказывает мне Господин. Я не отвечаю, и руки на моих бёдрах сжимают меня сильнее.

— Ответь ему, — говорит Хозяин.

— Да, Господин, да, Хозяин, — отвечаю я сразу же и почтительно.

С моих глаз снимают повязку, но я, как было приказано, не открываю их. Я чувствую, как мой Хозяин и мой Господин отходят от меня.

— Открой глаза, малыш, и взгляни на тех, кто собрался здесь, чтобы засвидетельствовать твою покорность, — приказывает Хозяин.

Я медленно открываю глаза и промаргиваюсь, чтобы привыкнуть к яркому свету свечей в комнате. Я смотрю вокруг и вижу, что здесь собрались рабы и покорные, сидящие у ног своих Хозяев и Хозяек. Вижу даже нескольких Домов, с которыми я играл и которые смотрят на меня оценивающе, и меня переполняет гордость и желание встать на колени между Господином Валерой и Хозяином Исмаэлем.

— Сегодня вечером, — начинает Хозяин, прохаживаясь передо мной и поворачиваясь ко мне лицом. Я смотрю на его красивое, мужественное лицо. Его светлые волосы свободно лежат на широких плечах. Его серые глаза полыхают желанием, и я облизываю губы в надежде на его осуществление. — Господин Валера и я принимаем на себя ответственность о постоянном Сабе, — продолжает Хозяин.

Я ахаю от шока. Он заявляет свои права на меня. Мои губы начинают расползаться в небольшой улыбке. Я также вижу шок, отразившейся на лицах других Домов, которым выпадал шанс поиграть со мной, подвести меня ближе к моему пределу, но им никогда не удавалось отправить меня за грань. Я никогда не играл с Хозяином и Господином, и всё-таки они хотят меня, и не на одну ночь, а навсегда. Сегодня вечером я выхожу замуж, моих друзей и семьи нет рядом со мной, но я не чувствую ничего постыдного в их отсутствии.

— Покорный Дэн-Дениска-Денис-Садов, — продолжает Хозяин, — более не свободный Саб. Взгляните на него в последний раз, Дамы и Господа, более вы не увидите нашего малыша без наших знаков и ошейника. Мы смотрели на него и страстно желали, пока другие просто играли с ним. Его покорность больше не ваша, отныне он принадлежит Господину Валере и мне.

Во время речи Хозяина я не решаюсь отвести взгляда от его подавляющих серых глаз, ведь это может послужить знаком отрицания или сомнений с моей стороны. А ведь я хочу их очень долгое время и не собираюсь упустить свой шанс из-за идиотской ошибки. Господин встаёт рядом с Хозяином, и я вижу его в первый раз за сегодняшний вечер, он шикарен. Его чернильно-чёрные глаза, блестящие в свете свечей, буравят мои.

— Ты можешь говорить свободно, — даёт он указание.

— Спасибо, Господин.

— Принимаешь ли ты, Покорный Дэн-Денис, Хозяина Исмаэля и меня, как своих Домов, принимаешь ли наше покровительство, нашу заботу о тебе? Принимаешь ли нас в качестве своих доверенных лиц, своих друзей и своих любовников?

Я, не теряя времени, киваю головой.

— Они должны услышать тебя, малыш, — Хозяин делает мне замечание.

Когда я отвечаю, мой голос дрожит, но не от страха, а от волнения:
​
— Да, Господин, да, Хозяин.

— Будешь ли ты носить наши знаки с гордостью? — спрашивает Господин. На этот раз я отвечаю громче, и мой голос дрожит меньше.

Я смотрю на их губы, когда они говорят, и моё сердце начинает громко биться. Я молюсь, чтобы они не услышали этого. Моё дыхание вырывается короткими выдохами. Я хочу почувствовать на себе их губы, их руки и, о Иисус, их члены наполняющие и разделяющие меня на две части.

Я так глубоко задумываюсь о своих желаниях, что почти пропускаю, как мой новый Хозяин показывает мне кожаный чёрно-белый ошейник с инициалами ИР&ВР, символ & выполнен в форме змейки. Обручальное кольцо, надетое навсегда. Не на одну ночь. Буквы инкрустированы нефритами и бриллиантами. Хозяин держит ошейник в руках и задаёт мне вопрос, который полностью покоряет меня.

— Будешь ли ты носить и показывать наш ошейник? Мы хотим, чтобы ты хорошо подумал. Ты станешь полностью нашим; нашей заботой, нашей любовью. Мы всегда будет ставить тебя выше других. Сказав «да», ты не только покоришься нам, но и возьмёшь на себя обязательства быть нашим при любых обстоятельствах и навсегда.

Они просят меня обручиться с ними, быть их навечно.

Я слушаю его слова и с каждой новой фразой говорю «да». Слёзы струятся по моему лицу. Это не слёзы грусти, а слёзы радости, достоинства. Я киваю головой, когда Господин сцеловывает дорожки моих слёз с лица, дрожащих губ. Я шепчу «да» в наш поцелуй. Я чувствую, как его губы расползаются в улыбке.

— Тебе нужно говорить громче, — говорит мне Господин. Он продолжает целовать мои щёки, мой подбородок и, наконец, мою шею. Он даёт мне возможность ответить громко.

— Да! — выкрикиваю я, мой голос охрип, но мне всё равно. Я хочу быть их и я хочу почувствовать жало их кнутов или шлепки их рук. - Да! — говорю я снова, и зал взрывается в овациях, когда Хозяин надевает мне ошейник и застёгивает его на моей шее.

Он надавливает мне на затылок и впивается мне в губы крышесносным грубым поцелуем-укусом. Я чувствую вкус крови, но я не уверен чья она: его или моя. Мне всё равно, потому что я наконец-то получаю то, чего так долго хотел. Хозяин разрывает наш поцелуй, и я хнычу из-за потери. Я хочу попробовать его снова, я хочу почувствовать его тело, прижимающееся ко мне, я хочу, чтобы он обнял меня и никогда не отпускал.

Мне не приходится долго ждать, мой Господин утверждает свои права, целуя меня в губы. Его поцелуй мягче, но такой же страстный, как и поцелуй Хозяина. От него у меня перехватывает дыхание и ещё больше разгорается желание. Их руки — я ещё не отличаю где чьи — скользят по всему моему телу. Чьи-то ладони ложатся на мои ягодицы и сильно разводят их в стороны, задевая пробку. Пальцы тянут за фиксаторы, которые крепятся к моим соскам. Мои бёдра дёргаются, потому что мой член жаждет внимания. Руки движутся по ремням сбруи и тянут за них, напряжение ремней отдаётся в мой хуй, и я начинаю стонать. Внезапно руки и губы исчезают, и я, горько всхлипнув, повисаю в оковах. Я хочу умолять их прикоснуться ко мне снова, и я хочу кричать от отчаяния, когда Хозяин и Господин отходят от меня.

— Скажи нам свои стоп-слова, малыш, — командует Господин.

Я не хочу использовать стоп-слова, которые я применял в играх с другими Доминантами, и выбираю новые.

— Чёрный — стоп, серый — медленнее и зелёный — дальше, — говорю я им.

— Готов ли ты испытать боль, малыш, почувствовать на себе жало наших кнутов?

— Пожалуйста, Хозяин, пожалуйста, Господин. Мне нужно почувствовать вас, принять боль от вас, — кричу я.

— Покоришься ли ты нам, маленький? — спрашивает мой Господин, заходя ко мне за спину.

Прежде чем я успеваю ответить, я слышу звук хлыста и чувствую резкое жжение на передней части бёдер. Вжик — я не протестую, потому что это именно то, чего я хочу. То, о чём молился так долго. О Хозяине, который будет наказывать и любить меня, а теперь у меня их двое. Я видел, какими нежными они могут быть, и меня злило, что они не замечали меня. И сейчас я принадлежу им, а они - мне. Кто же знал, что они хотели меня так же сильно, как и я их. Иногда я разговаривал с ними, но никогда не выражал своего желания, чтобы они сделали меня своим. Через несколько секунд я чувствую ещё один укус хлыста на своей ягодице, но не такой сильный, как на моём бедре. Моё тело прошибает пот.

— Отпусти себя, малыш, — слышал я Хозяина, — Почувствуй нас.

Они чередуют сильные и мягкие удары.

— Погрузись в боль, — слышу я слова Господина. Я подчиняюсь и моё тело расслабляется, мой Господин и мой Хозяин поочерёдно наносят удары хлыстом на разные части моего тела.

Мой разум дрейфует, всё, что я могу чувствовать это их боль, их любовь и их доминирование. Это то, чего я хочу, это то, чего я жажду. Я нужен им так же, как они нужны мне. Я чувствую себя бесконечно счастливым, как если бы мой дух покинул моё тело, но я жив, не мёртв. Я могу видеть и слышать всё вокруг, цвета становятся ярче, всё кружится передо мной. И я понимаю, что я наконец-то полностью погрузился в покорность. Мой Хозяин и мой Господин подчинили меня, и я отдался им добровольно.
Я слышу, как меня называют красивым, потрясающим, изящно покорным, но я не знаю, кто говорит это. Единственные, кто меня заботят, мой Хозяин и мой Господин, никого, кроме нас троих не существует. Моя кожа горит, но не от боли; я возбуждён, я хочу, чтобы мой Хозяин и мой Господин дотронулись до меня. Я ахаю, когда зажимы снимают с моих сосков, и к ним приливает кровь.

Прежде чем я могу осознать, они подводят меня к краю болью и сладкими пытками, которых я так жажду. Никакой другой Дом не делал меня столь развратным. Я выгибаюсь в спине и без слов прошу о большем. Кто-то усмехается мне в ухо, но я не могу сказать, кто. И хоть мои глаза открыты, всё, что я могу видеть, это звёзды и космос. Я испытываю такой восторг, как будто я принял наркотик. Мои новые Хозяева показали мне то, что другие пытались, но потерпели неудачу. Я достиг своего подпространства.

Мою голову оттягивают за волосы, открывая шею для их поцелуев. Тяжесть моего ошейника на моей шее возбуждает, напоминая, что я теперь принадлежу им, не на одну ночь, а навсегда. Я готов исполнить любые их желания. Я наконец-то кричу, когда умелые губы засасывают мой член, я испытываю неземное удовольствие, покачиваясь на грани удовольствия и боли. Я хочу кончить, но они не давали мне разрешения, а я хочу показать им, что я достоин их власти. Я видел, как они играют с другими. Удовольствие, которое они доставляют, приводит тебя к краю, и ты испытываешь чувство, сравнимое со свободным падением. И если ты пройдешь через это, они всегда поймают тебя. Я хочу, чтобы меня поймали, я хочу, чтобы меня обняли. Моё тело стремится к свету, как будто я лечу, но я знаю, что мои ноги прочно стоят на земле.

Я чувствую, как что-то легко касается моей простаты, палец или пробка, а возможно оба. Но мне плевать, я в небесах. Мои бёдра начинают двигаться вперёд, погружаясь в искусный рот, и назад, насаживаясь попой на пробку или пальцы. Рука оттягивает мои яйца, мучая их и ублажая меня. Я слышу себя, умоляющего об освобождении. Я умоляю и ставлю условия, но мой Хозяин лишь смеётся мне в ухо, а мой Господин — в хуй.

— Пожалуйста, — упрашиваю я. — Я сделаю что угодно.

Но мои просьбы остаются без ответа. Пробку из попы удаляют, и я хнычу из-за потери. Я чувствую себя опустошённым и молю заполнить меня снова.

Зачем они меня так мучают? — думаю я про себя.

— Потому что ты этого хочешь, — слышу ответ моего Хозяина на невысказанный вопрос.

Я перестаю дышать, когда головка члена проходит по моей расщелине, задерживаясь на дырочке. Наконец-то, скоро придёт моё освобождение.

Мой Господин стонет, когда головка его члена входит в меня. Руки достаточно сильно сжимают мои бёдра, чтобы оставить на них синяки, и насаживают меня на член. Когда он начинает входить, я чувствую, какой он длинный и толстый. Руки Хозяина играют с моими очень чувствительными сосками, и я снова начинаю дышать. Губы Господина нежно целуют мою шею и медленно скользят вверх по моим щекам к глазам и утешающе целуют в лоб. Я закрываю глаза и наслаждаюсь этой лаской. Господин кладёт руку мне на щёку и притягивает меня в поцелуй, нежный и мучительным. Он трахает мой рот и кусает мои губы, а в это время его член начинает медленно двигаться в моей заднице. Мой Господин трахает мою задницу и мой рот в одном темпе, медленно и мучительно. Он направляет мои бёдра, и я погружаюсь своим членом в рот Хозяина. Я не чувствую рук Хозяина, только его губы. Я нахожусь в отчаянной потребности его прикосновений, я хнычу в губы Господина, надеясь донести до них свои желания, но они опять их игнорируют.

Большинство Домов комкают эту часть, но мой новый Господин наслаждается ей. Смакует момент. Я стараюсь посмотреть вокруг сквозь дымку, но всё стёрлось, наполнившись дурманящим удовольствием. Я хочу прикоснуться к ним, почувствовать их, но не могу, мои руки всё ещё привязаны. Моё тело в их полном распоряжении. Мой Господин стонет в мой рот, и отпускает мои губы, чтобы переключиться на мою шею более нежными поцелуями.

— Ты такой тугой, такой горячий, ты так плотно сидишь на моём члене, — его голос низкий и возбуждающий. Я могу кончить, просто слушая шёпот моего Господина мне на ухо. Он, должно быть, замечает моё затруднительное положение.

— Не кончай, — приказывает он сквозь зубы. Господин оставляет медленный темп и начинает вколачиваться в меня, вырывая из меня стон за стоном. Господин близок, я чувствую это, его член набухает внутри меня, его яйца громко шлёпаются по моей заднице. Я уже почти на краю. Я хочу доставить удовольствие ему и почувствовать, как он кончает внутри меня. Я сжимаюсь так сильно, как только могу. Господин громко мычит.

— Маленький хитрец, — я слышу, что он прикладывает много усилий, чтобы сказать это. Его бёдра двигаются быстрее и быстрее, сокрушая меня, открывая, трахая и забирая у меня всё, что я готов отдать ему.

Хозяин не перестаёт сосать мой член своим умелым ртом, он неумолим и движется в тандеме с Господином, пока тот трахает меня. Мои ноги начинают трястись и ослабевать. Я чувствую, что готов упасть, несмотря на то, что крепко прикован к кресту. Сильные руки обвиваются вокруг моей талии и держат меня. Господин держит меня и притягивает ближе к своей груди, говоря, что он не даст мне упасть. Я в безопасности в его объятиях. Его затруднённое дыхание и стоны мне в ухо говорят, что он близко. Я опять сжимаю стеночки своего ануса вокруг его члена, и его вдохи и выдохи становятся шумными и горячими. Пот с наших тел смешивается, так близко мы находимся друг к другу, и я молюсь, чтобы он не почувствовал как сильно трепыхается сердце в моей груди. Его пальцы крепче сжимают мои бёдра, и это подсказывает мне, что он не продержится долго. Его яйца подтягиваются, он хрипит, и я чувствую тепло его спермы, выплескивающейся в мой канал, когда он кончает с криком, который может и мёртвого разбудить.

Мои бёдра взбрыкивают, мой член умоляет об оргазме. Мой Хозяин выпускает мой хуй изо рта, как только мой Господин кончает в меня. Мой Господин, прежде чем его член покидает моё тело, проводит своими губами по моей шее. Я ожидаю нежный поцелуй, как те, что он дарил мне, пока трахал меня. Вместо этого, Господин кусает меня чуть выше моего нового ошейника. Я кричу, но не от боли, а в попытке сдержать оргазм. Слёзы текут из моих глаз по лицу.

— Посмотри на его слёзы, Валера, — с гордостью говорит мой Хозяин и слизывает дорожку слёз. — Такой хороший малыш. Он плачет и умоляет так красиво. Я знал, что он предназначен для нас.

Хуй моего Господина выскальзывает из моего ануса, и я чувствую, как его сперма вытекает из моей растянутой дырочки и струится по ногам. Я стискиваю ягодицы, пытаясь удержать её внутри. Тепло его тела исчезает, и я чувствую, как воздух холодит пот. Острые ногти царапают мой выпоротый зад, и меня бьёт крупная дрожь. Широкая ладонь бьёт меня по попе, и я подпрыгиваю, вторая — хватает меня за волосы и оттягивает голову в сторону.

— Назови свои стоп-слова, малыш, — требовательно говорит Хозяин.

— Чёрный — стоп, серый — медленнее, и зелёный — продолжаем, — я стараюсь говорить, как можно чётче.

Хозяин заглядывает мне в лицо:
​
— Видишь, как ты влияешь на других людей, малыш? — спрашивает он. Я вижу сквозь дымку — это логово беззакония, как будто Дионис, также известный как Бахус, устраивает вакханалию. Хозяева стегают своих рабов, стегают и трахают их. Покорные стоят на коленях у ног своих Хозяев и Хозяек, получая своё удовольствие в подчинении.

Хозяин занимает место Господина позади меня.

— Видишь, что ты со мной делаешь? — он притирается к моей сочащейся спермой заднице своим каменным членом. Я ахаю, но продолжаю наблюдать за тем, что происходит вокруг меня. — Знаешь, — продолжает хозяин: — как долго Господин Валера и я желали, чтобы ты принадлежал нам?

— Нет, — качаю я головой.

Мой Господин сейчас стоит передо мной. Я наблюдаю, как он через меня притягивает моего Хозяина в поцелуй. Хозяин стонет. Как же они прекрасны вместе. Я забываюсь и тянусь к ним, не обращая внимания на цепи, в попытке присоединиться к ним. Пока они целуются, Господин трётся своим членом о мой, а Хозяин продолжает притирать свой хуй в расщелине моей задницы. Они заканчивают поцелуй, поворачиваются и смотрят на меня — в их глазах похоть и желание.
​
Я знаю, что выгляжу в глазах моего нового Хозяина и моего нового Господина распутным и требовательным, я хочу почувствовать их губы на своих. Моя потребность удовлетворяется, когда мой Хозяин и мой Господин одновременно целуют меня. По-отдельности их губы сводят с ума, но вместе они сжигают мой мир в огне. Языки и губы в каждом уголке моего рта — я стараюсь захватить их обоих одновременно, но не могу. В моём разуме происходит короткое замыкание и моё тело начинает реагировать самостоятельно. Мои бёдра рывком вскидываются вперёд, умоляя коснуться моего изнывающего члена, который готов взорваться, но без их разрешения я не могу кончить. Мгновенно Хозяин и Господин отстраняются от моих губ. Я жалобно взвизгиваю, умоляя их вернуться, мне нужно снова почувствовать, насладиться их вкусом. Хозяин отходит на шаг от меня и его рука скользит вниз по моей заднице.

Мой Хозяин разводит мои ягодицы, и сперма моего Господина начинает медленно вытекать из меня. Я слышу стон Хозяина.

— Знаешь, как аппетитно выглядит твоя задница с вытекающей из неё спермой Валеры? — шепчет мне на ухо Хозяин, его пальцы играют с моей мокрой, пропитанной спермой дырочкой. — Я хочу разогреть твою попу ещё немного, прежде чем я тебя трахну, — шепчет он. Я стону и толкаюсь навстречу его руке, умоляя о большем. — Сможешь ли ты осилить ещё одну порку, малыш?

Я могу вынести всё, что он хочет дать мне.

Я киваю головой с нетерпением. Моя дырочка чувствительна, но мне плевать, я люблю жгучую боль, когда Хозяин проникает пальцем внутрь меня и начинает трахать меня ими. Господин обходит меня и добавляет свой палец к пальцу Хозяина и захватывает мои опухшие губы в подчиняющем поцелуе.

Хозяин и Господин одновременно вынимают свои пальцы, и прежде чем я успеваю запротестовать, удар паддла напоминает мне, где я нахожусь. Слёзы радости текут по моему лицу. Я снова поднимаюсь на небеса. Хозяин бьёт мою задницу несколько раз, я сбиваюсь со счёта после первого же удара. Я снова отключаюсь. Моё тело мне не принадлежит. Я един со Вселенной.

Я прихожу в себя, когда Хозяин грубо входит в меня. Член Хозяина не такой длинный, как у Господина, но он очень толстый. Я заполнен и, о Боже, натянут до предела. Хозяин так хорошо ощущается внутри меня, я не хочу, чтобы он когда-либо покидал мою дырочку. Хозяин просто не торопиться или ждёт, когда я привыкну к размерам его члена. Он не нежен, но мне нравится это. Он врывается в мою растянутую дырочку, как одичавший зверь. Его рычание подстёгивает меня.

— Чья это задница? — требовательно спрашивает он.

— Ваша, Хозяин, и моего Господина! — кричу я во всеуслышание.

— И. Я. Ваш. Хозяин, — с каждым словом он толкается глубже и глубже в меня. Его безжалостный трах мучает моё отверстие и мою простату.

— У тебя не будет другого хозяина, кроме меня! Я предъявляю на тебя свои права, как твой хозяин! Ты наш!

Мне всё равно, потому что он крадёт моё дыхание с каждым новым толчком. Я изнемогаю от его прикосновений, но Хозяин приказывает мне не кончать, превращая мой мир в огонь. Я не вижу улыбку одобрения на лице Господина. Его молчаливое одобрение говорит красноречивее всяких слов. Я откидываю голову на плечо моего Хозяина, и он продолжает свои сладкие, сводящие с ума поглаживания. Я так потрясён, так возбуждён, полностью опустошён, что не сразу понимаю, что мои руки больше не прикованы.

Да! — повторяю я мысленно снова и снова. Ваш, Милорды. Я ваш. Трахните меня! Пометьте меня! Сделайте меня своим!

Хозяин действительно знает толк в том, как трахать меня. Он обхватывает мои бёдра в том же точно месте, что и мой Господин, добавляя свои собственные знаки. Я знаю, что завтра у меня будет болеть всё тело, но мне плевать, я улыбаюсь, зная, что в этот момент мой новый Хозяин и мой новый Господин получают сильное незабываемое удовольствие, которое доставляю им я. Я хочу носить их метки с гордостью. Он приподнимает мои бёдра вверх и начинает вколачиваться в меня с силой человека, идущего к своей цели. Он мычит и рычит, как дикое животное, с каждым толчком своих бёдер.

Он трахает дико и собственнически, клеймя своим членом каждый сантиметр моей задницы, его пальцы вонзаются в мои бёдра, его метки будут внутри и снаружи. Мой член твёрже, чем когда-либо бывал прежде, но твердеет ещё больше, когда его член проходит по моей простате. Я могу сказать, что Хозяин уже близко. Его бёдра теряют сладкий ритм и темп, которые подталкивают меня к наслаждению, я чувствую приближение оргазма и я готов взорваться.

Хозяин, вонзает зубы в то же место на шее что и Господин, добавляя свою метку к его укусу, и я испускаю хриплый крик. Боль — это великолепно. Я буду чувствовать её несколько недель, когда буду садиться или ходить. Ни один другой Дом никогда не заставит меня забыть, кто я, что я сделал и кем я стал. Я их, всё, что я делаю, только для них. Они сформируют меня и направят; будут любить и учить. Я чувствую, как тёплая сперма моего нового Хозяина разливается в моей попе, смешиваясь со спермой моего нового Господина. Он кончает с такой силой, что истязает моё тело и подводит меня к краю, и я бурно кончаю, не дождавшись разрешения. Я не боюсь наказания, в этот момент мне абсолютно всё равно. Я покорился, я нахожусь с теми, кто будет заботиться обо мне во всех отношениях. Я приму с радостью наказание за своё непослушание.

Руки обвиваются вокруг нас, обнимают и поглощают нас. Мои колени слабнут, но я не падаю, губы целуют меня, руки ласкают меня. Я слышу мягкие слова обожания, я благодарю их своей покорностью и горжусь этим. Я замечаю, что освобождён от цепей только тогда, когда меня поднимают на руки и заворачивают в плащ. Я открываю глаза, не помня, когда успел их закрыть, и вижу, что нахожусь на руках у моего Хозяина.

— Ты заставил нас гордиться тобой сегодня вечером, малыш, — слёзы снова текут из моих глаз от его слов. — Ты создан для нас. Мы будем заботиться о тебе отныне, малыш. Наш поиск закончен.

Слёзы, которые я стараюсь сдерживать, падают из моих глаз.

— Ну же, Исми, давай отнесём наше сокровище домой, — говорит Господин. — Он нуждается в заботе, и я не буду делать этого здесь. Я хочу последить, как он будет восстанавливаться.

Я поднимаю свои заплаканные глаза и смотрю на улыбающееся лицо моего Господина. Он зарывается руками в мои волосы, наклоняется и нежно целует мои истерзанные губы. Потом слизывает слёзы с моего лица. Я дрожу в руках моего Хозяина. Я не могу поверить, какой эффект оказывают на меня эти двое. Мой Хозяин хихикает.

— Закрывай глаза, малыш, отдыхай, — командует мой Хозяин.

Я закрываю глаза и втягиваю его запах, мечтая о своей новой жизни с моими мужьями, моим Хозяином и моим Господином, потому что я свободно отдаю им свою покорность.
​
​С тех пор, как мы были живыми,
Мой город сменил фонари.
Теперь под мельканием шинным
Земля не увидит зари.
С тех пор, как мы видели небо,
Оно изменило свой цвет.
Наверное, там, где я не был,
Небес над заводами нет
И чёрные пальцы пространства
Ласкают извилистый дым.
Кружит в гипнотическом танце
Над городом цирк пантомим:
Игра светотени тщедушной
В тумане и копоти дней.
С тех пор, как мы стали не нужны,
Замолк навсегда соловей…