Зелёное Озеро моей Мамы. Глава 5

Глава 5

Я полностью оцепенела, страх резонировал и распространялся по всему телу, сковывая движения, разум и реакции. Я могла только дышать: почти насильственно вдыхала и выдыхала, сжимая ткань одеяла между пальцами.

– Всё в порядке. Ты не должна боятся. Я не причиню тебе вреда. Удивлён, что ты вернулась, особенно чтобы увидеть парнишку.

Одеяло медленно выскользнуло из моих рук, и я посветила фонариком на мужчину. Лицом к лицу я встретилась с немолодым джентльменом, которому было, наверное, почти шестьдесят. У него были чёрные волосы с лёгкой сединой, тёмные глаза. Худой и высокий. Лицо человека, в особенности глаза, говорит об очевидных и немедленных намёках, с помощью которых формируется впечатление. Его улыбчивое лицо будто говорило мне, что у него только хорошие намерения - я могла это чувствовать.

– Что вы имеете в виду под словом «парнишка»?

Он подошёл к прилавку, включил лампу и поставил туда сумку с продуктами. Он взглянул на меня, потом перевёл взгляд на дверь в комнату, где прятался Ваня.

– Парень.

– Вы имеете в виду… Ваня?

– Ваня, ха?

Он покачал головой, потом улыбнулся.

– Он сказал тебе своё имя?

Я кивнула.

– Я узнал его имя лишь спустя семь лет. Но, как я всегда говорю: лучше поздно, чем никогда.

Я открыла рот от изумления.

– Семь лет? Что значит семь лет???

Он кивнул, фокусируя своё внимание на продуктах, которые начал разбирать. Он был здесь уже семь лет.

– О, Господи! – завопила я от ощущений испуга и злости. – Как вы могли…, как вы могли держать его здесь ТАК долго???

Его тело мгновенно застыло, пока он не повернулся ко мне с выражением боли на лице.

– Я не держал его здесь. Я нашёл его.

– Что? – ответила я сиплым шёпотом.

– Я держал это место десять лет назад. Никогда реально не знал, зачем его купил. Первые пару месяцев я говорил себе: «Марк, это бессмысленно. Что ты делаешь?». Наверное, это потому что мне нужно было работать, много работать. А это место выглядело таким же одиноким, как и я. Работая здесь, я оставался занятым, и у меня не было времени на мысли о том, что мне не к кому возвращаться домой.

Его голос дрожал, пока он рассказывал о годах, которые оставили глубокие шрамы.

– Всю мою жизнь я заботился только о себе, ни о ком больше. И когда пришло время подумать о ком-то другом, я убежал от ответственности. Побег – моё второе имя, наверное. Именно поэтому я провёл большую часть своей жизни один. Теперь я старый мужчина, едва придерживающийся своего старого способа жизни. И у меня появился выбор, когда я встретил этого парня. Я мог снова убежать или же хоть раз в жизни начать заботиться о ком-то, кроме себя. Страх в его глазах, синяки на лице в форме руки - это преследовало меня неделями. Я мог только представить, как выглядело его тело, но он не подпускал меня. Он вёл себя почти как животное из-за страха. Кто-то причинил ему боль. Много боли.

Его глаза снова скользнули к двери, прятавшую Ваню.

– Я не мог уйти, понимаешь? Первый раз в своё ничтожной жизни я хотел сделать что-то правильно. Оставить его здесь казалось ненормальным и жестоким. Если бы я мог заставить его уйти отсюда, я бы забрал его домой и заботился бы о нём, но какой бы ни была причина, он хочет остаться здесь. У меня такое ощущение, что этот парнишка прошёл через то, что мы даже не можем себе представить. Я не хотел сдавать его полиции или ещё куда-то. Я не мог сделать этого с ним. Ты не видела его, ты не видела, что с ним творилось.

– Так что я рассказал ему о комнате, давая подсказки, как освоиться и спрятаться здесь. Я надеялся, что он ими воспользуется, потому что здесь намного чище; вообще эта комната была для сторожа в ночную смену. И однажды он послушал меня. Когда я пришёл, то не нашёл его на обычном месте, он перешёл в эту комнату. Когда парень полностью перебрался сюда, я завесил дверь одеялом, спрятав его так, чтобы никто другой не нашёл его. Я забочусь о нём, приношу ему еду, и слежу за тем, чтобы у него была вода. Это действительно немного и это не отель Хилтон, но всё же это было лучше, чем раньше. Понадобилось некоторое время, чтобы начать мне доверять, чтобы есть, но он это преодолел. Может это потому, что я каждый день разговаривал с ним через дверь, но никогда не заходил внутрь. Он хрупкий, и я должен был зайти только с его разрешения. Также я снабжал его одеждой, но это другая история. Ему нравилось ходить в одном и том же, но это не проблема. Я хотел, чтобы он знал, что может доверять мне, что не все люди плохие и будут причинять ему боль.

– Я действительно надеялся, что его доверие ко мне вырастет, и я смогу забрать его отсюда в лучшее место. Я знал, что он не принадлежит этому месту. Но показывая его, особенно в том состоянии, в котором он был, я бы подписал ему смертный приговор. Они бы пришли сюда, забрали его, и закрыли в месте, полном сумасшедших людей, а это бы полностью его убило. Это единственная причина, по которой он ещё здесь. Он не сумасшедший, просто потерянный. И ему нужен кто-то, кто бы помог ему найти себя. Он был тихим и одиноким почти семь лет, до этого времени. Я делал всё, что мог для него, но он выбрал не меня. Он выбрал тебя. Не делай этот выбор пустым для него, – умолял он меня.

Слёзы градом текли по моим щекам и капали с подбородка, впитываясь в материал футболки.

– Вы заботитесь о нём.

– Кто-то же должен, – подвёл итог мужчина. – Даже если заботится издалека.{Он имеет в виду то, что он не может помочь Ване найти себя. Марк считает свою помощь поверхностной}.

Он прочистил горло и повернулся к прилавку опять, чтобы продолжить разгружать продукты.

– Лучше пойди, встреться с ним сейчас. Я уверен, что это цель твоего возвращения.

Я вздохнула и любознательно уставилась на него, удивляясь, как он знал, что я вернусь. Он поднял голову, встречаясь глазами со мной, и засмеялся (по внешнему виду я могла сказать, что он боялся моих мыслей).

– Я видел, как ты уходила. В противном случае я бы не знал, что ты была здесь. Так или иначе, я буду здесь ещё некоторое время, если тебе что-то понадобится. Я принёс ему немного еды и ещё кое-что, так что ты можешь отнести это ему.

Я подхватила свою сумку, демонстрируя её.

– Я… эм… принесла ему кое-что поесть. Здесь немного, но я подумала…

Он посмотрел на меня, подбадривающая улыбка озарила его лицо.

– Этого хватит, не волнуйся. Тогда я оставлю это на потом.

Он указал жестом на дверь.

– Иди.

Я легко кивнула ему и прошептала: – Спасибо.

Он подмигнул мне и сказал: – Это меньшее, что я могу сделать.

Я повернулась, отодвигая одеяло, ведущее к двери, включила фонарик и тихо пошла по коридору, чтобы не испугать Ваню. Я не имела ни малейшего понятия, как он отреагирует, если мой уход послужил задержкой прогресса. Я надеялась, что это не повторится, но мне нужно быть готовой ко всему.

Чем ближе я подходила к комнате, тем сильнее моё сердце билось в груди. Это был не страх, а ожидание. Я хотела увидеть его снова и надеялась, что он хотел увидеть меня тоже. Когда я дошла до двери, которая вела в комнату Вани, я остановилась, глубоко вдыхая, чтобы успокоиться и толкнула дверь.

Я хотела закричать в тот момент, когда зашла в комнату, видя его сжатого в углу комнаты, контуры его тела дрожали, правой рукой он сжимал Ланцелота.

– Ваня, – сказала я, когда почувствовала новую порцию слёз в уголках глаз, – это Лара. Я… я здесь. Я вернулась.

Он не двигался, не поворачивался лицом ко мне, просто продолжал шарахаться в углу. Видеть его таким, после нашего прогресса днём раньше - это разрывало мне сердце. Два шага вперёд и четыре назад.

Меня пронзили два колких чувства одновременно: ненависть к тому, кто причинил ему столько боли; и лихорадочная решимость дотянутся до него. Я вытерла слёзы и медленно подошла к соседней стене, которая была на половине пути к нему. Присев на полу, опираясь о стену, я смотрела на него.

Это было точно так, как сказал Марк. Мне нужно двигаться дальше только с инициативы Вани.

– Ну, – начала я, пытаясь успокоить свой голос, – я сделала для нас ланч перед тем как прийти. Это просто сэндвичи и яблочный сок, ничего необычного, но я думала, что мы сможем поесть вместе, если ты хочешь.

Он всё ещё был тихим и не двигался. Я открыла сумку и вытащила еду, которую приготовила.

– О, я ещё принесла тёплое одеяло тебе и ещё одно Ланцелоту.

Я вытащила своё детское одеяло, держа в руках.

– Ему тоже нужно быть в тепле.

Я положила одеяло на пол возле себя.

Он поджал колени под себя, но повернул голову так, чтобы я смогла видеть его глаза, видеть, что он смотрел на меня.

– Всё в порядке, – успокаивающе прошептала я, кивая ему. – Всё в порядке. Ты не должен делать то, чего не хочешь, хорошо?

Его глаза метались между мной и детским одеялом, будто он хотел взять его, но страх сковывал его.

– Когда ты будешь готов, – уверяла я его, – только когда ты будешь готов.

Положив его еду и термос возле одеяла, и притянув колени к груди, я откусила маленький кусочек своего сэндвича, перед тем как заговорить. Может если он увидит, что я расслабилась и ем, то и он захочет поесть.

– Ты знаешь, я действительно люблю арахисовое масло и желе, – я посмотрела на него опять. – Это странно, потому что в детстве я не могла их терпеть. Чеслав, мой папа, делал их для меня, причём много. Это, наверное, потому что он больше ничего не умеет готовить, – я захихикала. – Ни он, ни мой брат не сильны в готовке. У Эрика даже обычный тост сгорит. Так что арахисовое масло и желе были деликатесами в моём доме.

– Я не ела их довольно долгое время, и потом просто из ниоткуда мне снова захотелось их попробовать. Я пошла на кухню, и сделала два сэндвича. Чеслав сидел за столом, наблюдая за мной. Я помню его лицо, каким шокированным он был оттого, что я ела арахисовое масло и желе, наслаждаясь, – я снова укусила сэндвич. – Он не сказал тогда ни слова, просто улыбался. Это его натура, он любит молчать. Папа не достаёт никого, и в то же время он хороший отец. Он всегда хорошо заботился обо мне и Эрике.

– Это смешно, как мы похожи, Чеслав и я. Эрик больше похож на маму: действительно любит тусить и очень смешной. Я скорее из тех людей, кто всё терпят в тишине. Я привыкла всё держать в себе, поэтому у меня очень мало постоянных друзей, только Эрика. Прийти сюда с той компанией было ненормально для меня. Но я не жалею даже о травме головы, которая, по мнению доктора, есть, – я поняла, что очень много болтаю, но это было частью большой картины, чтобы заставить его чувствовать себя расслаблено со мной. Это единственная важная вещь сейчас.

Периферическим зрением я уловила движение, поэтому остановилась, замечая, что он больше не был забит в углу, он отклонился на несколько дюймов. Его внимание было сфокусировано исключительно на мне. Я улыбнулась и продолжила говорить.

– Я не рассказывала тебе, что случилось со мной на пути сюда? Ну, я встретила приятного джентльмена, который владеет этим местом. Его зовут Марк. Вообще-то он принёс тебе еду и ещё некоторое снабжение, но я подумала, что у меня есть ланч и ты сможешь съесть то, что он принёс позже.

Ваня резко выдохнул, и я могла поклясться, что потом он что-то прошептал, но слишком тихо и невнятно.

Я посмотрела на него, замечая, что его взгляд снова путешествует между мной и вещами возле меня.

– Ты хочешь это? – спросила я, взглянув на одеяло и еду возле себя, а потом снова на него. – Всё в порядке. Если ты хочешь, я могу их подтолкнуть к тебе, и ты их заберёшь.

Я начала толкать их, но остановилась – по некоторой неизвестной мне причине – он начал медленно двигаться ко мне.
Осторожно, медленно он продолжал перемещаться. Его тело было напряжено, а адамово яблоко поднималось и опускалось, когда он глотал, он не прекращал смотреть на меня.

– Всё в порядке, Ваня, – любезно прошептала я. – Всё в порядке. Я никогда не причиню тебе боли.

Я положила свой сэндвич на колени и замерла, чтобы не спугнуть его. Как только он подполз ближе, его дыхание немного сбилось, но он взял одеяло и еду. При этом сустав его пальца коснулся моей руки. Я должна была закусить свою губу, чтобы не начать хватать воздух ртом. Я не верила, что это сильный контакт, но он не отпрыгнул. Для меня это много значило.

Он отступил назад к своей стене, но держался подальше от угла. Он упёрся левым боком о стену, притянув колени к груди и положив щёки на них. Всё это время он смотрел на меня. Парень медленно потянулся за Ланцелотом и положил его на одеяло.

Я тепло улыбнулась и потянулась за сэндвичем. Он ещё успеет его съесть. Но мы опять сделали шаг вперёд. Хотя он и был маленьким, но он был. И это была победа.

Победа Вани.

Ты вёл меня по городам несчётных улиц,
Сквозь дождь и снег, по тихим, сумрачным дворам.
Однажды мы с тобой случайно разминулись,
Но зов отправили блуждающим ветрам.
Ты не оставь меня, мой друг, мой ангел тихий
Далёкой улицы средь шума площадей,
Среди холодных звонких капель в сером вихре,
Летящих от подков уставших лошадей.
Ты будь со мной в минорном образе у сердца,
Который греет память заревным костром.
В моей душе всегда открыта будет дверца,
Чтобы ты знал о мире Жизни не пустом.