Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Зелёное Озеро моей Мамы. Глава 4

Глава 4. Снова дома

Я подавила свои рыдания и ответила охрипшим голосом: – Я вернусь, Ваня.

– Твой фонарик, – прошептал он, – н-не… забудь его.

За всё то время, что я провела здесь – и я не уверена, как долго это продолжалось – это было самым длинным предложением, услышанное мною от него. И я услышала его, когда уходила. Я должна радоваться, что это было больше, чем два слова, но тон его голоса, совершенно разбитый, испортил мои ожидания. Он бросил свои надежды о моём возвращении, неважно, сколько бы я не утверждала обратное. Он не поверит мне, пока я не вернусь. Я не могла сейчас ничего сделать, чтобы он поверил мне, но я удивилась его сомнительности. Сколько же раз о нём забывали другие?…

Опустив голову вниз, я действительно увидела фонарик, валяющийся в углу возле двери. Мой фонарик. Я присела и дрожащими руками схватила холодную металлическую ручку, прижимая его к груди, и поднялась.

Шаги из той комнаты были самыми тяжёлыми в моей жизни. И, честно говоря, мне всё ещё нужно было понять, почему мои чувства к этому парню повернулись на сто восемьдесят градусов. Я ждала, когда пойму причины тех изменений в себе, но всё, что я поняла, это то, что не хочу его покидать. Мой повторный визит не заставит себя долго ждать.

Я включила фонарик и осветила путь перед собой, нехотя идя по длинному и узкому извилистому коридору. Не то, чтобы я была знакома с коридорами больницы, но я не имела ни малейшего понятия о том, где находилась. Я уже хотела было вернуться и спросить его, куда мне идти, но поняла, что так причиню больше вреда, чем пользы. И, в любом случае, он вообще мог не ответить.

Чем дальше я шла по коридору, тем концентрированнее становился запах затхлости, но я наконец-то увидела свет, исходящий из-под двери. Что меня удивило – свет не «прыгал» по полу как от фонарика, он будто был закреплён. Я просто предположила, что прошло уже довольно много времени с тех пор, когда здесь было электричество… И конечно же мой любопытный мозг что же это за источник света.

Я толкнула дверь, в попытке её открыть, что получилось не с первого раза: дверь была тяжёлой, будто из стали. Когда я, наконец, попала в дверной проём, то наткнулась на одеяло, которое скрывало вход в комнату. Пройдя мимо него, я обнаружила бойлерную. Остановившись, я непроизвольно открыла рот, а глаза расширились от шока. Там была небольшая рабочая зона, присоединённая к той, возле которой я стояла, засорённая подносами из кафетерия, которые, кстати, недавно использовали (судя по виду). И там, сверху на рабочем столе, стояла лампа, вставленная в розетку.

Я подошла ближе к столу, чтобы получше осмотреть его. Возле подносов было несколько пустых банок от содовой, даже несколько недавно использованных ловилок. Было только два объяснения этому: Ваня покидал больницу и сам покупал себе еду - что маловероятно, или кто-то знал, что Ваня здесь и кормил его.

Я ахнула от этой мысли, и изобилие вопросов затопило мой разум.

Неужели кто-то действительно знал, что он здесь?

Почему они позволили ему остаться, зная, что это вредно для здоровья?

Они заставили его остаться здесь?

Будет ли он в безопасности, если я сейчас уйду?

Они точно его кормили, так как он не выглядел истощённым, и постоянная еда явно не была способом причинить ему боль, учитывая, что они могли заморить его голодом до смерти. Меня пугало и интриговало то, что для меня имело значение, что происходит с Ваней в этой больнице.

Так много вопросов накопилось у меня в голове, и на все я действительно хотела иметь ответы. Но сначала мне всё ещё нужно было добраться домой. Я осмотрела комнату в поисках выхода, но всё что заметила – это спиральная лестница. Нервными движениями я приближалась к лестнице (учитывая мою нехватку грациозности).

Каждый мой шаг был медленным, потому что я не знала, куда меня приведёт этот путь, и я не хотела свалиться вниз лицом, но это был единственный выход из бойлерной. Когда я дошла до двери наверху лестницы, то вновь приготовилась толкать дверь, но к моему удивлению, это оказалось намного легче, чем в прошлый раз.

Я попала в маленькую комнату, по размерам похожу на каморку для швабр. Возле каждой стены было несколько металлических стендов. Старые растворы для чистки заполнили полку, возле которой я стояла, скрывая дверь, которая вела в бойлерную, практически проглатывая всю комнату из-за её маленького размера. Я хмыкнула, когда осознала, что эта комнатка действительно была каморкой для швабр, и эффективно затеняла бойлерную.

Как только я открыла следующую дверь в каморке, освещая фонариком путь передо мной, то тут же узнала подвал, в котором была раньше. Значит, я всё-таки была в подвале, напротив комнаты, в которой впервые увидела Ваню. Если эта каморка находится в дальнем конце подвала, как же Ваня перетащил меня, что Динка не увидела? Он не смог бы, если бы Дина дождалась меня. Я не хотела верить, что она могла просто так меня оставить здесь, но возможность такого исхода ситуации довольно велика. Я поищу ответ на этот вопрос позже.

Я повернулась, освещая дверь, которую только что закрыла и прошептала: – Я вернусь, Ваня.

Я ещё раз потянулась руками к двери, перед тем как свернуть налево и пойти по ступенькам на первый этаж, где и находился выход.

Зная своего отца, я ожидала полицию, обыскивающую здание, или хотя бы людей, исследующих помещение. Но когда я вышла, никто меня не ждал и никто не искал.

Как долго я пробыла здесь?

Кто-то вообще искал меня?

Ближе всех находился дом Эрики, поэтому через десять минут я стояла у её двери. Достаточно было постучать два раза и дверь резко открыли: я услышала громкий крик, который сопровождался миниатюрными руками, обнимающими мою шею так, что стало нечем дышать.

– О, Боже, Лара! – орала Эрика. – Где ты была? Мы искали тебя везде!

– Эрика, – задыхаясь, произнесла я, – отпусти… чтобы я… вдохнула…

Она отступила на шаг назад, слёзы текли по её щекам, пока она тащила меня в гостиную.

– Где ты была?

Быстрее чем я успела спросить, она позвала свою маму, которая быстро присоединилась к нам и «запечатала» меня в материнские объятья.

Естественно, Эрика продолжила свой допрос: – Что с тобой случилось? Мы везде тебя искали! Твой отец сходит с ума от горя! Тебя кто-то забрал? Ты…

– Эрика, – прервала я её, – я не смогу ответить, пока ты не позволишь мне.

Я села напротив неё, а Нина присела рядом со мной, держа меня за руки, пока я рассказывала, что же произошло… ну, минус всё то, что включает Ваню, вместе с некоторыми преувеличениями. Я всё ещё не была уверена, что с ним делать.

– Я просто испугалась шума и спряталась в шкафу. Вы же знаете меня и моё равновесие, так что задний ход не был такой хорошей идеей. Всё закончилось тем, что я споткнулась обо что-то на полу и упала, ударившись головой. Мне так жаль, что я заставила всех волноваться. Как долго меня не было?

– Двадцать четыре часа, – ответила Нина.

– Дина пришла к нам с Демисом на третий этаж, и она вела себя, как лунатик. Она сказала, что слышала как ты кричала, но когда мы вернулись туда, где ты должна была быть, то не нашли тебя. Все были уверены, что тебя кто-то забрал, – объяснила Эрика. Она ответила на вопрос, принадлежащий Динке.

– Тебе нужно перезвонить отцу, – сказала Нина, – он должен знать, что с тобой всё в порядке.

Я кивнула, и она передала мне телефон. Набрав номер, папа практически сразу же поднял трубку.

– Алло, – быстро ответил он. Я никогда не слышала его в панике.

– Папа, это я, Лара.

– Ларик, – он облегчённо вздохнул, – с тобой… с тобой всё в порядке? Где ты?

– У меня всё нормально, пап. Я у Эрики. Я просто… я просто немного испугалась и спряталась в шкафу, но потом зацепилась обо что-то и ударила голову. Эрика говорит, что меня не было сутки.

– Да, тебя не было целые сутки, – моменты как этот, когда эмоции отца были очевидными, были очень редкими, но он не пытался скрыть, каким взволнованным он был, – я был… я думал, что что-то случилось с тобой, Лара. Я обыскал всю ту больницу. Я не знаю, как мог тебя упустить, если ты была в шкафу. Но я не мог найти тебя, я… – он остановился, – заберу тебя сейчас. Мы поедем в больницу, чтобы убедится, что всё в порядке.

Я сдержала слёзы, потому что ненавидела врать ему – даже чуть-чуть – но также я ненавидела слышать, каким разбитым его делает моё отсутствие.

– Хорошо, пап, – прошептала я.

– Я сейчас буду, – сказал он, и на той стороне трубки наступила тишина.

Я извинилась и ушла в ванную, чего ждала часами. Пятнадцать минут спустя я сидела в грузовике отца на пути в больницу.

– Как голова, детка? Всё нормально?

– Пап, я в порядке, – хихикнула я, – и была бы ещё лучше, если бы я просто попала домой в свою кровать. Я думаю, пакета льда будет достаточно. Мне не нужен доктор.

– Лара, – начал он в авторитетном тоне, – ты пойдёшь к врачу. Ты испугала своего старика, и всё что ты можешь сделать – это пойти к доктору и пройти осмотр. Я понимаю, что ты ненавидишь больницы, но мне будет лучше, если я буду знать, что с тобой всё хорошо.

Я вздохнула.

– У меня ведь нет выбора, правда?

Он покачал головой.

– Нет.

– Как Эрик? – спросила я. – Он знает, что я...

– Да, – Отец прервал меня, – он хотел прийти, но я сказал ему оставаться дома. Эрик искал тебя со мной. Мы вернулись домой за час до того, как ты позвонила. Мы не сдавались.

– Прости меня, папа.

– Я просто рад, что с тобой всё в порядке, Ларик. Это самое важное.

Как только мы вошли в больницу, женщина из регистратуры поприветствовала нас: – Эй, Чеслав, Лара! Рада вас видеть снова.

Я закусила губу.

– Спасибо.

Она улыбнулась, и её глаза вернулись к Чеславу.

– Я уже начала заполнять документы, но нужна твоя подпись, – Отец странно посмотрел на неё. – Ох, Нина звонила, и предупредила мужа, что ты привезёшь её на осмотр.

Отец кивнул в знак понимания.

– Окей, спасибо, Павушка.

Как только я заняла место в зале ожидания, меня позвала медсестра. Она осмотрела ушиб, как она его назвала, спросила, как я получила травму, какой у меня болевой уровень по шкале от одного до десяти, и отвела в комнату.

Когда пришёл доктор, мне пришлось ещё раз рассказать, что произошло в старой больнице. В этот раз, на рассказ о получении моей травмы, я получила иную реакцию. Конечно же, взгляд его глаз был быстрый, но я могла сказать, что каким-то образом он знал, что я что-то скрывала. Он видел меня насквозь, как бы я не пыталась это изменить.

Но он не задавал никаких вопросов, и ни разу не упомянул, что о чём-то догадывается. Он отправил меня на томографию, учитывая, что ушиб возле моей скулы привёл к второстепенному сотрясению, и мне нужно отдыхать несколько следующих дней. Он отправил меня домой со списком приемлемых побочных эффектов и со списком тех симптомов, при которых мне нужно будет вернуться в больницу. Но он был уверен, что со мной всё будет в порядке и не о чём беспокоится.

Думаю не нужно упоминать, что как только мы вернулись домой, я сразу же пошла к себе в комнату, снимая вещи, чтобы принять душ. Как только я ступила в свою комнату, то была охвачена большими руками. Из-за медвежьих объятий моего брата, мои ступни уже не касались пола.

– Эрик, – задыхаясь, произнесла я, – моя голова…сейчас… отключится.

– Прости, Ларик, – ответил он, ставя меня на пол, – я просто рад видеть тебя дома.

– Я вижу, – засмеялась я.

– С тобой ведь всё в порядке? – спросил он. – Док дал тебе справку и всё?

– Я в порядке, – кивнула я, – всё в пределах нормы. Этот ушиб лишь пара пустяков.

– Ты заставила нас волноваться. Мне не следовало отпускать тебя в то место.

В его выражении лица было столько сожаления, будто он винил себя за мои травмы.

– Я должен был остановить тебя или хотя бы взять с собой. Если бы я…

– Эрик, остановись. Я большая девочка и сама решила пойти. Это ничья вина, окей? Это была просто дурацкая случайность.

Я взяла его за руку.

– Правда, и если кого-то обвинять, то меня. Теперь хватит, всё закончилось, я дома и всё, что хочу в эту минуту - это принять душ.

Он засмеялся, а потом сжал мою руку, перед тем как отпустить.

– Да, ты действительно воняешь.

– Спасибо, – глумилась я, – я чувствую твою любовь.

Я до сих пор слышала его смех, когда закрыла дверь ванной позади себя. Сняв свою одежду, включила горячий душ и залезла внутрь, смывая грязь, которая накопилась на коже за последние двадцать часа. Но всё, о чём я могла думать пока горячая вода барабанила о спину: зелёные глаза и тот, кому они принадлежали.

Когда я закончила одеваться, то быстро перехватила сэндвич, замечая, что пока меня не было дома, не было почти никакой еды, и отправилась спать. Я лежала в кровати, тело расслаблено, но мой ум был занят. Я была счастлива быть дома, но только часть меня радовалась. Я чувствовала себя немного безучастно, потому что было ещё одно место, где бы я хотела быть. Я без сомнений знала, что ушла только потому, что мне нужно было заверить семью и друзей в том, что со мной всё в порядке. Если бы я могла уйти сейчас так, чтобы отец не знал, я бы ушла. И я до сих пор не знала, почему меня так тянет к Ване. Я ничего о нём не знала, кроме того, что он был сломлен. Может, это и служило причиной. Не обращая внимания ни на что, я вернусь в ту больницу, и я вернусь завтра.

Я проснулась приблизительно в десять утра, метаясь и вертясь всю ночь. Не так уж легко заснуть, когда твой ум отказывается противостоять непрерывным мыслям. Я сменила старый свитер и большую футболку на джинсы и муфту с V-образным вырезом, расчесала свои волосы, аккуратно, чтобы не задеть рану. Я спустилась вниз и обнаружила, что одна дома.

Насколько проще это могло быть?

Я нашла записку от отца, лежащую на стойке, где говорилось, что ему нужно на работу пораньше, но если мне что-нибудь нужно, то я могу позвонить ему. Эрик в футбольном лагере, а потом идёт на работу, поэтому его не будет до вечера. Я не тратила время, комкая бумажку и бросая её в мусор, потом сделала несколько сэндвичей для Вани и взяла две бутылки с яблочным соком.

Я бросила всё, включая мой фонарик и термоодеяло в спортивную сумку, и направилась к машине. Да, это была старая модель – Chevrolet Pickup 53 года – но эта машина всё ещё была сильной.

Когда я доехала до больницы, то подъехала к задней части здания, убеждаясь, что скрыла пикап настолько, насколько возможно. Но его всё ещё было легко заметить, ведь он был красного цвета. Я открыла дверь, схватила сумку, и пошла к разрушенному входу в больницу.

Как только я оказалась внутри, мне пришлось взять фонарик, включила его, и начала искать лестницу. Когда я спустилась в подвал, сразу свернула направо, направляясь к маленькой каморке, которая вела к бойлерной. Когда я дошла до двери в чулан, обернулась и осветила холл, проверяя, не следят ли за мной. Может, это и было смешно, но я старалась быть осторожной. Мне всё ещё нужно было решить, могу ли я рассказать кому-нибудь о Ване, и я точно не хотела, чтобы чьё-то появление здесь было сюрпризом для нас обоих.

Я вошла в каморку, держа сумку перед собой, так чтобы я могла легко двигаться в маленьком пространстве, потом толкнула дверь в бойлерную, спустилась по ступеньками. Моё сердце глухо стучало в груди в предвкушении, ведь осталось всего пару дверей.

Как только я дошла до двери с одеялом, рюкзак всё ещё был в моей руке, когда я услышала голос позади себя.

– Ты вернулась.

И голос не принадлежал Ване…

Вы мне приснились обнажённой и слепой
В ловушке рук и паутине исступленья,
Сидели молча с преклонённой головой,
Виновны словно бы в ужасном преступленье.
И вы дрожали… Да, дрожали, будто моль,
Что задыхается в лавандовом удушье.
Какую вы терпели муку или боль?
И отчего я был настолько равнодушен?..
Но в новом кадре вы стоите за спиной,
Улыбка мрачная становится оскалом.
Всё словно вовсе происходит не со мной,
Но в тело проникают, острые, как скалы,
Пять ваших пальцев. Хрип выплёскивал слюной
И умолял о милосердии напрасно.
Вы прошептали: «Ах, любимый… Ах, родной,
Вам не понять, не осознать, ведь так прекрасно
Следить за медленным движением тепла,
Когда оно уходит из пустого тела!»
Сон раскалился до бурлящего стекла,
Я соскочил в поту с измученной постели.

Вы мне приснились этой ночью неспроста,
Теперь я сам дрожу от невозможной муки.
Во мне внезапно опустела та душа,
В которой вы во сне омыли свои руки.

Опубликовано: 2017-06-03 19:39:55
Количество просмотров: 216

Комментарии