Не забывай меня

Сегодня был тот день… Я действительно собираюсь сделать это. У меня было всё готово, бутылочка снотворного невинно лежала в моей тумбочке около кровати, ожидая подходящего времени. Была ещё одна вещь, о которой надо позаботиться, а затем Валера Русик перестанет существовать. Никто не заметит, как я ушёл.

У меня никогда не было особой причины для самоубийства, ну там какой-то трагедии или ещё что-то. Я просто так устал, что был таким онемевшим, ничего не чувствуя в течение многих лет, я был мертвецом, так или иначе идущим, и всё, что я делал, надо было закончить, чтобы мир начался.

У меня дерьмовая работа, хуёвая квартира, всё просто хуево. Каждый день был один и тот же, в котором я выполнял один жалкий цикл: работа, а затем напиться до того, что я ничего не видел перед своими глазами, ну и сон, конечно. Мои родители сделали меня свободным ото всех их вещей, когда мне исполнилось восемнадцать, и я не виню их. Я никогда не был идеальным сыном для них, и я просто превратился в оболочку себя, когда Дэна отняли у меня…

Дэн. Просто от того, что я вспомнил его имя, всё забытое когда-то нахлынуло. Он был моей первой любовью, - чёрт возьми, - он был единственной моей любовью, и теперь я никогда не смогу увидеть его снова. Мы были лучшими друзьями с самого детства, и тот день, когда он сказал, что любит меня, был самым счастливым, что я когда-либо имел. Дэн украсил собой каждый аспект моей жизни, и сейчас, когда он ушёл, всё было грязным, унылым, безжизненным.

Я думал, что мы будем вместе всегда…

Затем в один прекрасный день его родители-гомофобы застали нас целующимися в его комнате, и это было началом конца. В течение недели они собрали все свои вещи и увезли Дэна далеко от меня… Я так и не узнал куда.

Я целую вечность искал хоть какой-нибудь намёк или признак его, но, в конце концов, я сдался после большого количества тупиков и проигрышей. Я даже переехал в Санкт-Петербург на всякий случай, если он будет здесь, просто он говорил, что хотел переехать в Северную Венецию, чтобы стать художником. Я не нашёл его, конечно, ведь Санкт-Петербург чертовский огромен, и я просто искал иголку в стоге сена.

И я, наконец, потерял всякую надежду увидеть его снова, тогда какой смысл жить дальше? Была ещё одна вещь, которую я не сделал перед смертью: я ещё не потерял девственность. Да, я был двадцатидвухлетним девственником (Дэн и я ждали подходящего момента, и его увезли от меня, прежде чем этот момент наступил), и я определённо не хочу умирать один.

Так что я сделал то, что сделал бы любой разумный человек: позвонил сутенёру, чтобы тот прислал мне любого хорошенького мальчика, прежде чем мои глаза закроются навеки. Я попросил того, что был с тёмными волосами и старше меня (потому что если я и собирался ебать кого-то, то я хотел, чтобы он был хоть немного похож на моего Дэна). Сутенёр сказал, что этот черноволосый мальчишка ещё молод, но у него есть красноволосый, который сможет удовлетворить мои потребности. Я всегда думал, что Дэн выглядел бы просто потрясающе с красным цветом волос, так что я согласился и сказал, чтобы мальчика прислали ко мне в комнату ближе к полуночи.

Нежный стук в дверь вырвал меня из моих раздумий, и я на негнущихся ногах подошёл к двери. Даже при том, что я хотел этого, я чувствовал неловкость, хотя парень уже фактически был тут. С упрямым рывком я открыл дверь и осмотрел проститутку сверху вниз.

Он был великолепен и наверняка печально сбит с верного пути. Его длинные красные волосы скрывали почти всё его лицо, и я поразился от того, насколько ярким это было. Он выглядел почти как Дэн, худые руки и такие же длинные пальцы художника, и я знал, что не буду испытывать никаких-либо затруднений, чтобы представить его моей давно потерянной любовью.

- Ээм.. Я могу войти? – спросил он низким голосом, и я покраснел от стыда, понимая, что пялюсь на него целую минуту, ничего не говоря.
​
- Да, прости, – я открыл дверь шире, жестом впуская его.

Я вздрогнул, когда понял, в каком плачевном состоянии была моя квартира, но он не поднимал глаз от пола, так что я сомневаюсь в том, что он мог вообще это заметить. Не то, чтобы он вообще заботился об этом, уверен, что парень видел квартиры хуже этой.

- Так как тебя зовут? – я пытался начать разговор, когда привёл его в спальню.
​
- Это имеет значение?
​
- Мне просто любопытно, это – всё.
​
- Джеймс… – его дыхание застряло где-то в горле, и я предположил, что ему не очень-то и нравится говорить своё имя клиентам.
​
- Энтони, – сказал я.

По какой-то причине я не хочу, чтобы он знал моё настоящее имя, которое действительно было глупым, но я чувствовал себя уверенней, скрываясь за своим вторым именем.

- Хорошее имя, – усмехнулся он, и его сходство с Дэном стало просто потрясающим.

К настоящему времени мы достигли спальни, и я понятия не имел, что с ним делать.

- Так ты знаешь, что всё равно должен будешь заплатить мне, даже если мы будем сидеть и разговаривать тут всю ночь, верно?
​
- Эй, дай мне немного передохнуть, я никогда не делал этого раньше, – я захихикал.

Джеймс открыл и тут же закрыл рот, он собирался что-то сказать, но передумал в последнюю минуту.

- Ну, тебе повезло, у меня достаточно опыта для нас двоих. Просто одно правило, прежде чем мы начнём… Я не целуюсь в губы. Что-либо ещё - справедливая игра.
​
- Почему ты не делаешь этого? – с любопытством спросил я.
​
- У меня есть на то свои причины, – губы Джеймса плотно сжаты, будто он пытается защитить их от меня. И как бы сильно я не хотел их целовать, я уважаю его желания.
​
- Ты хочешь быть сверху или снизу, м? – прошептал мне на ухо он, ведя кончиком языка по чувствительному месту, от чего меня бросало в дрожь.
​
- Сверху.
​
- Хорошо.. Тогда позволь мне согреть тебя, – Джеймс схватил край моей рубашки, стянул её через мою голову и кинул в угол комнаты. Я слегка покраснел, когда он остановился, рассматривая мою голую татуированную кожу.
​
- Они нравятся мне, – сказал он, опуская свои губы к моей груди.

Он кусает и посасывает моё разрисованное чернилами тело, облизывает его, и я издаю громкие стоны. Я слышал, как он усмехнулся, и я могу сказать, что он наслаждался этим так же, как и я, хотя бы немного.

Он, дразня, кусает кожу на моём бедре, и они дернулись по собственной воле, приподнимаясь вверх. Его руки, что так сильно напоминали мне руки Дэна, вытащили пуговку из петельки на джинсах, и уже через несколько секунд я лежал на кровати лишь в боксерах. Он медленно облизывал кожу под резинкой, и я стонал от удовольствия.

Наконец, он медленно снял последний слой одежды, и мой эрегированный член свободно встал. Присвистывая и оценивая мой член, Джеймс провёл кончиком языка от основания органа до головки, посасывая её.

- Ох, ебать, – выпалил я.

Всё тело горело, и дыхание стало тяжелее. Было так легко сделать вид, что этот незнакомец – Дэн, и я потерял себя в своём воображении. Я представил, что он хотел меня, только меня, и что он не был каким-то бедным парнем, который трахался каждую ночь со всеми подряд. В голове он был моим другом, и мы впервые выражали свою любовь через секс.

Он обвернул тонкие пальцы вокруг члена, и я толкался в его руку, отчаянно прося большего трения. Парень продолжал потирать языком мою головку и дырочку уретры, в то время, как его рука двигалась вверх по моему стволу.

Я мог чувствовать его собственное растущее возбуждение напротив моей ноги, что заводило меня ещё больше. Я чувствовал себя так удивительно, когда парень касался меня так, даже если он был незнакомцем, а не моим любимым. Тем не менее, это был первый раз за все годы, и я чувствую себя просто восхитительно, и мне нравится.

Мои бёдра качались в такт его движениям рук, стоны становились громче, когда он увеличивал темп. Я почувствовал знакомое ощущение тягости в своем паху, означающее, что я был близок, но парень выпустил мою ноющую эрекцию из рук. Я жалобно захныкал на его действия, что заставило Джеймса подарить мне ещё одну очаровательную ухмылку.

- Успокойся, малыш, ты всё получишь. Только дай мне немного времени, чтобы я смог подготовить себя.

Он вытащил откуда-то бутылочку смазки и снял всю свою одежду. Я нетерпеливо прожигал его своими глазами. Он был прекрасен, без сомнений, и чем больше я смотрел на него, тем больше я замечал те следы, что оставила на нём жизнь.

Он был неестественно худым, рёбра торчали настолько сильно, что, когда он снял рубашку, я мог их пересчитать. Всё его тело было покрыто синяками, некоторые исчезали, а некоторые были новыми, и я мог только догадываться, сколько из них оставили его клиенты.

Когда он вновь присоединился ко мне на кровати, то я заметил серебристые шрамы, пересекающие внутреннюю часть его рук и бедер… большинство из них были еле заметными, но в какой-то период его жизни этот мужчина сильно страдал.

- Эй, ты в порядке? – у Джеймса было вопросительное выражение лица, и я впервые видел его так хорошо и близко, его глаза были такими же, как и у Дэна — карими. Только у Джеймса они были более тусклые и лишённые жизни, а в глазах Дэна всегда горел огонь.
​
- Да, всё хорошо… прости, – я покачал головой, чтобы избавиться от этих жалких мыслей. Конечно, для него я плохо чувствовал себя, но я могу быть меётвым уже через несколько часов, поэтому я должен был наслаждаться жизнью в то время, пока я могу.
​
- Ты, безусловно, не то, что я ожидал, – рассуждал он вслух, смазывая два пальца.

Пытаясь заставить вернуть себе нормальное настроение и не думать о всех эти вещах, которое Джеймс терпел, я придвинулся к нему и начал нежно целовать его шею. Я покусывал то место, где плечо переходило в заднюю часть шеи, и Джеймс сдавленно простонал.

Воодушевлённый его стонами, я начал засасывать его кожу сильнее, и парень откинул голову назад, предоставляя мне лучший доступ к его чувствительному месту. Я почувствовал, как он отодвинулся немного назад, и я с восхищением смотрел на то, как его пальцы проникают внутрь его прохода, и скользят назад и вперёд.

По какой-то причине, видя то, как он подготавливает себя, было для меня главным фактором, делавшим меня охуенно твёрдым. Джеймс начал задыхаться, распадаясь на кусочки из-за своей собственной руки; я хотел доставить ему удовольствие.

Ориентировочно я достиг своей рукой его промежности и сжал член. Я копировал те движения, которые он делал на мне, моя рука двигалась вверх и вниз сначала медленно, но потом я увеличил темп, когда его дыхание стало тяжелее, а глаза закрылись.

Он использовал два пальца, разрабатывая себя, и я клянусь, что готов был кончить просто смотря на него такого. Джеймс схватил меня за плечо, чтобы не упасть, его ногти впились в мою кожу.

- А-ах, всё! Я готов, – сказал он и убрал мою руку от члена.

Он вручил мне презерватив, и я с нетерпением надел его на член. Джеймс стоял на коленях, доверчиво предоставляя мне свой голый зад. Моим нервам пришёл конец, я никогда раньше не делал этого, и я не хочу причинять ему боль… но я так отчаянно хотел быть в нем, так что я засунул свою ебаную заботу подальше. Убедившись, что не тороплюсь, я подставил головку к его проходу, медленно проникая в него.

- Просто… блять, скажи, если я сделаю тебе больно, хорошо? – прошипел я, погружаясь в его внутреннюю теплоту.

Джеймс не отвечал, он просто стонал, поскольку я медленно проникал в него до основания. Осторожно выходя из него, я вновь входил, удивляясь ощущению того, насколько тугой была его задница.

- Сильнее, пожалуйста… О-оох! – умолял Джеймс, и моя неуверенность испарилась.

Даже при том, что это было, вероятно, обычной сценой, которую он разыгрывал для всех клиентов, у моих гормонов был ёбаный взрыв, и звуки, которые слетали с его губ, заводили меня ещё сильнее. Я дал ему то, что он хотел, когда хватался за мои бёдра — я толкался в него сильнее, глубже погружаясь в его горячее тело. Джеймс уткнулся лицом в подушки, пытаясь заглушить громкие стоны чистого удовольствия; он прижался своими бёдрами к моим, принимая каждый дюйм моего члена.

Тепло разлилось в моём животе, я знал, что кончу в ближайшее время, но я хотел сделать это с Джеймсом. Достигнув его члена своей рукой, я сжал его, лаская в такт толчкам внутри. Джеймс выгнулся в спине, и когда я вновь погрузился в него, то он громко вскрикнул от удовольствия, и я знал, что нашёл его простату.

- Ебать!.. Сделай это снова.. О-ох, трахни меня! – я задевал чувствительное место снова и снова, и я чувствовал, как Джеймс сжимается вокруг моего члена, и затем он начал бурно кончать в мою ладонь, крупно дрожа. Я был в нескольких секундах от него, выпуская свой собственный, наполненный похотью и удовольствием стон. Оргазм прошёл через всё моё тело, разрывая его, и схватил его за руку, чтобы не потерять себя.

Я рухнул рядом с Джеймсом на кровать, тяжело дыша от своего высокого уровня в переносном смысле. Наши руки были всё ещё вместе, и я застенчиво посмотрел на них.

У Джеймса на безымянном пальце было кольцо, которое так прекрасно чувствовалось на моей красной коже. Казалось странным, что проститутка носит кольцо, но я был не тем человеком, чтобы судить. Я поднёс его руку к своим губам, чтобы нежно целовать её, и я заметил гравировку на кольце.

Могу ли я быть единственной надеждой для тебя?

Трясущимися руками я поднял наши спутанные пальцы, чтобы он мог видеть моё идентичное кольцо, на котором есть гравировка последующей фразы.

Потому что ты единственная надежда для меня.

- Дэн?.. – я судорожно вздохнул.

Это не мог быть кто-то другой, никто, кроме него. Нам сделали эти кольца, когда ему исполнилось шестнадцать, чтобы мы никогда не забывали, сколько мы значим друг для друга.

- Валера… Это действительно ты?

Он дрожащими пальцами убрал потные волосы с моего лба назад, нетерпеливо всматриваясь в черты моего лица. Как я мог не увидеть его раньше? Я чувствовал себя полнейшим идиотом, пытаясь так сильно представить, что я был с Дэном, списав все внешние признаки на своё бурное воображение.

Кроме того, Дэн очень изменился с того момента, когда я видел его в последний раз, ну, кроме очевидной разницы цвета волос. Он потерял невероятно много веса, и всё его счастье было высосано из него. Даже его голос изменился: вместо красивого тембра, который я помнил, он был более низким, более резкой версией его мелодичного тона, поющего мне на ночь колыбельные.

Он был сломленной версией человека, которого я знал всё то время много лет назад, и я не был уверен, что выглядел лучше. Я вырос, и мои длинные волосы перестали волновать меня и их покраска тоже, так что они были естественного каштанового цвета вместо чёрного с блондинистым, как я их делал раньше, когда мы были вместе. У меня не было тогда никаких татуировок, и я набрал в весе, а не потерял его.

- Как… что?.. – я не мог сформулировать слова в связанное предложение, так что я притянул свою давно потерянную любовь в свои руки, и сжал его в объятиях, пока он судорожно рыдал. Когда его слёзы исчезли, и он начал мягко икать, я слегка приподнял его лицо за подбородок, чтобы смотреть ему в глаза.
​
- Что с тобой произошло, малыш? – как мир превратил такого прекрасного и талантливого человека, которого я знал, в проститутку за несколько коротких лет?
​
- Я не знаю, - всхлипнул он устало. - Это просто шло одно за другим… сначала я потерял тебя… а затем… затем… - он снова начал горько плакать, и я качал его на своих руках из стороны в сторону в попытке успокоить.
​
- Шшш… всё хорошо, я с тобой.
​
- Миха… Он мёртв, Валерка… его сбил пьяный водитель… Я был в машине и не мог ему помочь. Мой младший брат ушёл навсегда.
​
- О Боже, Дэн, мне так жаль, - я крепко прижал его к своей груди, когда мои собственные слёзы начали течь по щекам. Я любил Миху, как своего младшего брата. Я просто не мог поверить, что его больше нет.
​
- После аварии я полностью потерял себя… - история из Дэна лилась, как из чертовски сломанного кувшина. - Я не хотел жить без Михи. Я пытался покончить жизнь самоубийством, но всё кончалось тем, что я лежал в больнице несколько месяцев. Мои родители хотели положить меня в психиатрическую больницу, но я понял, что буду счастливым снова только если найду тебя. Так я и сбежал… Я сделал всё, чтобы вернуться обратно в Таллинн, но когда я был там, ты уже уехал. Исмаэль сказал мне, что ты переехал в Санкт-Петербург, чтобы найти меня, так что я поехал сюда. Я не мог найти тебя, понимаешь?.. И в итоге я сорвался, я был одиноким, и всё получилось так.

Я гладил его волосы, пока качал этого ребёнка на своих руках. Я не мог поверить в это. Дэн приехал сюда, чтобы тоже найти меня. Возможно, мы где-то просто разминулись. Если бы я не уехал тогда искать его, то он, возможно, нашёл бы меня прежде, чем всё это случилось.

Вина скрутила мой живот, и я сдерживал свои собственные слёзы. Я не мог больше представлять всю ту ужасную картинку того, как Дэн жил все эти годы. Мне всё равно, он всегда будет для меня идеальным, несмотря ни на что. Прошлое неважно, важно лишь то, что мы наконец-то вместе.

- Но хоть я и стал такой грязной шлюхой, я никому не давал целовать себя, — продолжил Дэн. – Ты первый и последний человек, который касался моих губ, и я вновь убедился в этом. Даже когда мои клиенты били меня, заставляя сделать это, я всё равно не делал этого… никогда. Это был единственный способ, которым я мог остаться верным твоей памяти. Я поклялся, что никому не позволю себя целовать, пока не найду тебя.
​
- Ты нашёл меня, малыш, и я клянусь, что больше никогда не позволю тебе уйти.

Я поцеловал его так искренне и чисто, благодаря Бога, судьбу или кого там, что они снова свели нас. Бутылочка снотворного, что лежала в тумбочке у кровати, была давно забыта, и это будет её местом, где она останется навсегда.
​
​Пополам я сложусь в реверансе,
Руки тянут за нити судьбы…
Отвлечённо и будто бы в трансе
Губы вторят прошенья мольбы.
Дёрни вверх, - я уже на коленях,
И пойду за тобою на край.
Даже, если утопну в сомненьях,
Я воскресну, и не осуждай
Резких взмахов ногами-руками,
Пёстрых, ярких лоскутных одежд.
Правишь всеми костьми, позвонками,
Правишь смыслом и светом надежд.
Пополам я сложусь в реверансе,
Ты мне создал театр, мой дом…
Завершится любовь, как в романсе
И замолкнет навек патефон…