Папки
Avtor Adsens
Индексация сайта
Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети
Сейчас не в сети
О тебе мне рассказал дождь
Сказки и романтические истории имеют тенденцию ловко заканчиваться в самый подходящий для этого момент – сразу после того, как двое влюбленных понимают, что проведут вместе весь остаток жизни, но до того, как их начинают раздражать бзики друг друга.
Этим историям даже не обязательно заканчиваться старомодной ложью: «И они жили долго и счастливо». Мы всё равно предполагаем, что так оно и будет, потому что именно так нам и хочется думать.
«Потом принц поцеловал принцессу, и она ожила». Мы услышим это «Они жили долго и счастливо» у себя в голове. Мы просто представим себе это.
Если бы моя жизнь оборвалась в этот самый подходящий момент, то я бы умер счастливым.
Хе-хе, это так забавно.
Авторы подобных историй действительно гении. Они знают, что мы будем довольны тем, что так и не узнаем продолжения. Как девушки толстеют, постепенно погружаются в депрессию и курят, пока не умирают от эмфиземы, и как парни спиваются и бьют своих цыпочек до самой смерти. Как у них рождаются уродцы, которые, повзрослев, становятся наркоманами, и как они теряют все свои деньги, неудачно их во что-нибудь вложив. Как они в конце концов отдаляются друг от друга, потому что за всю совместную жизнь у них так ничего и не вышло. Просто в реальном мире всё совершенно не так, как в сказках.
И почему-то это кажется мне вдруг очень комичным. Наверное, это означает, что у меня депрессия. Или ещё что.
Думаю, сюда меня привело не отдельное происшествие, а целая череда событий – на эту оргию, где меня трахает сейчас самый красивый незнакомец, которого я когда-либо видел. Я здесь по своей воле, это точно, но вот всё остальное было чистым совпадением.
Это всё потому, что у меня проблемы с моей девушкой – обычная причина, по которой происходит большинство измен. Судя по её словам, она изменилась, а я – нет, и именно поэтому она хочет, чтобы мы на некоторое время расстались.
- О, но не волнуйся, - сказала она, когда я видел её в последний раз. - Подожди неделю, может, две. Уверена, ты поймёшь, что нужно сделать, чтобы меня вернуть. - Она замолчала и, видимо, отреагировав на мой, без сомнения, злобный взгляд, невинно моргнула, словно то, что она только что сказала, не было ужасно самонадеянно. Она некоторое время помолчала, убрала за ухо длинные рыжие волосы и улыбнулась мне кроваво-красными губами. Это была почти ухмылка. - Я люблю тебя, - сказала она серьёзно, сделала шаг ко мне и засунула дурацкий тюбик с тушью для ресниц в карман моих джинсов, как будто это должно было что-то значить.
Полагаю, это и есть самая главная причина, по которой я пришёл сюда. У меня ужасное настроение. Моя девушка практически порвала со мной, а мы встречались целых три года. Я серьёзно подумывал сделать ей предложение и даже планировал в следующую среду купить ей кольцо. И тут она такое выкидывает. Понятия не имею, что на неё нашло – до этого момента она вела себя, как обычно.
Должно быть, меня это повергло в шок, потому что после этого я помню только, как сидел с моим другом Томом в университетской столовой за ланчем, ревел вовсю, повторяя, что не могу жить без неё, что моя жизнь закончена, и спрашивал, не могу ли я одолжить у него ружьё, чтобы прийти домой и застрелиться. Я был жалок.
Вот тогда-то Том и упомянул о своём маленьком фетише, и я выпал в осадок. Ну, Тома я знал не так уж давно. Меньше года. И учитывая, что у нас разница в возрасте почти десять лет, он консервативен и счастлив в браке, удивительно, что именно к нему я и бросился за помощью. Единственное, что у нас с ним было общего – мы вместе посещали в университете курс экономики.
Или, по крайней мере, я так думал до этого дня. Как говорят, разоблачение одной тайны всегда ведёт к раскрытию другой – так ведь говорят? – а даже если нет, то всё равно это правда. Сначала я узнаю, что моя девушка больше меня не любит, а потом оказывается, что мой друг… упс, до этого я ещё пока не дошёл, да?
Так вот, Том нагнулся ко мне, словно боясь, что его кто-нибудь услышит (уверен, что он действительно этого боялся), и прошептал:
- Эй, Вэл, у меня для тебя кое-что есть.
Я ему не поверил. Меня всё ещё мучили ясные видения суицидального величия, но, по крайней мере, он привлёк моё внимание.
- Каждую пятницу вечером жена ездит в город повидаться со своими детьми, и в моём распоряжении остаётся весь дом. В последнее время я провожу вечеринки… Они в некоторой степени извращённые. То есть, они не для детей до восемнадцати.
- Дааа? Ну, ты меня заинтересовал.
Том заколебался, но его определённо порадовала моя заинтересованность, так что он продолжил:
- Хорошо. По правде говоря, это оргии. Сексуальные. Такие, как… неважно. Тебе не понравится.
Если бы у меня в жизни ничего не изменилось, то он был бы прав. Если бы все было как прежде, то подобное вызвало бы у меня отвращение и я бы ответил: «Нет, спасибо, у меня есть девушка», и на этом бы всё закончилось. Только теперь я не мог воспользоваться этой отговоркой, и, кажется, это было единственное, что могло заставить меня отказаться. Так что я лишь попросил его продолжить.
К этому моменту Том был почти пунцовым от смущения.
- Ну, это не то, что ты думаешь. Это хуже. Не могу поверить, что решил, что рассказать тебе об этом будет хорошей идеей.
И я не мог поверить в то, что продолжал побуждать его продолжать, но я это делал.
- О’кей, это оргии. Но не обычные. Только с мужчинами. Так что, если ты думаешь потрахаться там, то трахаться будешь с другим мужчиной. Дело не в любви или знакомстве с новыми людьми, ничего подобного. Дело только в сексе. Большинство мужчин, которые приходят на вечеринки – натуралы. И все они чистые.
Сказать, что я был поражён, значит, ничего не сказать. Я был ошарашен. Никогда не ожидал ничего такого… дикого… от Тома.
Всегда считал его убеждённым республиканцем, удачно женатым, живущем в двухэтажном светло-голубом домике, с мини-фургоном, джипом, щенком и двумя с половиной детьми... И тем не менее…
Тем не менее, я всё ещё был заинтересован.
- Слушай, Вэл, может, мне не стоило тебе ничего об этом говорить, но обдумай мои слова. Не давай никаких обещаний. Если будешь в настроении, загляни ко мне в пятницу в девять. Вот и всё.
Вот и всё. И вот я здесь, явился, наплевав на здравый смысл. Не думаю, что собирался тут с кем-то переспать – сначала я был напуган. То есть, я же не трахался до этого с парнями. И, хотя Том сказал, что они все здоровы, но откуда ему знать? У кого-нибудь из них мог быть СПИД или сифилис, или ещё что-то жуткое, и, скорее всего, именно мне повезёт напороться на парня с болячкой.
Мне просто хотелось узнать, на что это похоже. Хотелось посмотреть.
Странно было видеть Тома одетым так… мерзко… и наблюдать за висящим на его шее молоденьким пареньком, хихикающим и покрывающим его поцелуями. Смотреть – я собирался просто смотреть, пока пара рук не обвила меня сзади и глубокий голос не сказал мне на ухо:
- Не делай такое лицо. Это наш наркотик.
И, Боже, это был самый сексуальный голос, какой я когда-либо слышал. Я вообще-то большой фанат рок-музыки… так вот, голос этого парня переплюнул голоса всех певцов. Это было даже жутковато. Я остолбенел.
Знаете молитву, в которой есть слова «Не введи меня в искушение»? В это мгновение я сильно пожалел, что не слишком часто произносил её.
- Давай сделаем это, - продолжил кто-то, стоящий позади меня. - Только не смотри мне в лицо. А то полюбишь это навсегда.
Вот это, как я полагаю, и привело нас к настоящему моменту. Не помню, почему я согласился, и не помню вообще, соглашался ли я.
Одежда упала с меня как-то сама по себе. Теперь стоны других мужчин в комнате и парня на мне казались уже не отвратительными, а возбуждающими. Есть что-то совершенно неотразимое в сексе, низведённом только до плотского удовольствия. И есть что-то волнующее в том, чтобы заниматься сексом с другим мужчиной, как будто я делаю что-то запретное.
Только я нарушил правило и посмотрел ему в лицо. Сначала, когда он сказал не смотреть на него, я подумал, что он страшный, но ничего подобного. И я почти испугался. Помню, когда я был ребёнком, мама наказывала меня за то, что я играл с инструментами отца – а мне было запрещено это делать – и говорила:
- Правила устанавливаются не просто так, милый. Ты можешь не знать причины или быть с ней не согласен, но она есть.
Не хочу сейчас задумываться над этим.
Он, наконец, открывает глаза – большие, чёрные глаза – и смотрит на меня с улыбкой. Я едва могу дышать. Как может кто-то настолько красивый быть на такой дешёвой вечеринке для траха?
- Я сказал тебе не смотреть, - говорит он, всё ещё улыбаясь.
- Почему тебе можно, а мне – нет? - возражаю я, скривив лицо, а затем тоже улыбаюсь. Я протягиваю руку и запутываюсь пальцами в его чёрных волосах, когда он наклоняется и нежно целует меня в губы.
- Ты полюбишь это навсегда.
Я мог бы обнимать его вечно, толкаться навстречу его бёдрам. И продолжать думать: «о Боже, я гей». О Боже, это худшая моя ошибка. Или, по крайней мере, я думаю, что именно так и должен думать. Но это не так, это лишь поверхностные мысли, а на самом деле я так не считаю.
На самом деле, глубоко в душе, я смеюсь над своей глупой бывшей подружкой, потому что трахаюсь с парнем красивее неё.
«Я уверена, ты поймёшь, что нужно сделать, чтобы меня вернуть», - сказала она так, будто не была при этом самой самонадеянной стервой на свете. Как будто я не смогу без неё жить. Как будто я не смогу влюбиться в кого-то другого всего лишь через неделю после того, как она так внезапно порвала со мной.
Почему-то мне кажется, это не то, что она хотела, чтобы я понял.
ღ
Проснувшись, я обнаруживаю, что лежу обнажённый на спине и на меня внимательно смотрит Том, усмехаясь так, словно знает что-то такое, что мне неизвестно. Он выглядит взъерошенным – бьюсь об заклад, он трахнул того педика, который вис на его шее, но я был слишком рассеян, чтобы обращать внимание на то, что происходило с ним.
- Наслаждаешься, Вэл? - спрашивает он со знающим смешком, который в другое время взбесил бы меня конкретно. Сейчас же мне это неважно. Может быть, потому что я всё ещё думаю о том незнакомце, и это меня расслабляет.
Чёрт побери, по всей видимости, он уже ушёл. Дом почти опустел, тут только я и несколько одевающихся парней. На улице всё ещё темно, интересно, который сейчас час? Мне следовало спросить его имя перед тем, как я уснул. Чёрт.
- Угу, - вот и весь мой остроумный ответ.
- Ну, это приятно слышать, - говорит Том всё ещё с прилипшей к лицу дурацкой ухмылкой. Дело в том, что Том выглядит, как тридцатилетний мужик, игравший в школе в футбол (думаю, он и на самом деле играл), поэтому, какое бы выражение лица ни делал, он всегда выглядит глупо. - Через несколько часов вернётся моя жена, так что ты должен уйти, на случай, если она приедет пораньше.
О’кей, пора возвращаться в нормальную жизнь. Шоу закончено, друзья. Забудьте, что это вообще случилось. По крайней мере, до следующей недели.
А пока я могу мечтать о красивых чёрных глазах и не горевать из-за бессердечности своей бывшей подружки.
Ммм, да, я бы сказал, что всё это было неплохой идеей. Спасибо Тому.
Я встаю и начинаю одеваться, правда, делаю это медленно, потому что вынужден выискивать каждую свою шмотку: моя одежда разбросана по всей комнате. Я не уверен, я ли (или, если уж на то пошло, Мистер Незнакомец) разбросал её в диком приступе страсти, или, при том, что происходило в этой комнате, она попала под ноги другим мужчинам, и те раскидали её. Как бы то ни было, это не меняет того факта, что сейчас меня это злит.
Но самое ужасное то, что они наконец-то заменили диск Nine Inch Nails, стоявший на повторе всю ночь, грёбаным саундтреком к «Храброму Сердцу».
И я не могу найти один носок. Это, наверное, больше всего меня бесит. Уверен, что он под диваном, но я не хочу туда смотреть по двум причинам: во-первых, мне не хочется слепо шарить там из страха наткнуться на какое-нибудь дерьмо, которое могли запихать туда ночью, а, во-вторых, на нём всё ещё валяется какой-то голый парень, прикрытый только газетой, которую он в настоящий момент просматривает, прихлёбывая из кружки что-то дымящееся… кофе, наверное. В общем, меня немного смущает идея засовывать руку под этого парня, но только потому, что он голый.
Не знаю, как мне удаётся убедить себя, но постепенно я набираюсь храбрости и делаю это. Моя рука тут же касается чего-то холодного и влажного, и, вскрикнув от отвращения, я поспешно выдёргиваю руку, чтобы обнаружить, что к моему пальцу что-то прицепилось.
Я смотрю на вытащенную вещь, потом на парня на диване, который пялится на меня, словно я извращенец. Что довольно странно, учитывая, что он сам лежит на чужом диване совершенно обнажённый. В особенности, когда я полностью одет, не считая носков.
Правда, глядя на «вещь», прицепившуюся к руке, я и сам ощущаю сейчас себя каким-то извращенцем. Она не влажная, просто холодная и металлическая, и не такая грязная, как я ожидал. Это цепочка с кулоном жуткого готического вида, с горгульей, обвивающей рубиновый меч.
Я думаю, ощущая одновременно волнение и тянущую грусть, что эта цепочка была вчера на Мистере Незнакомце.
Чёрт побери, я словно маленькая школьница. И улыбаюсь, как идиот.
Парень на диване прочищает горло и приподнимает бровь.
- Что? - смотрю я на него зло.
Он моргает, закатывает глаза и, покачав головой, продолжает читать газету. Я сдерживаюсь, чтобы не высказать в его адрес парочку ругательств. К счастью, в этот момент решает снова объявиться Том.
- Давайте же, ребята, убирайтесь отсюда. Если жена поймает вас, то могу обещать одно: пятничных вечеринок больше не будет.
За этим следует несколько тяжёлых вздохов, но все начинают медленно сваливать. Я решаю, что носок мне уже не найти, и засовываю ноги в ботинки, как бы неуютно мне ни было всего лишь в одном носке.
Выйдя из дома, я понимаю, что на улице не так темно, как я думал, просто так казалось из-за жалюзи. И это означает, что я проспал голым на полу у Тома всю ночь с кучей трахающихся вокруг меня гомосеков. Я всё ещё помню, как слышал стоны и вздохи после того, как мы закончили с Мистером Незнакомцем.
Странно. И это всё, что я могу сказать о том, что произошло.
Я иду по улице, залитой ярким солнцем, в одном носке, с переброшенной через руку одеждой, когда чувствую в кармане вибрацию.
Я достаю мобильный, лениво радуясь тому, что он всё ещё работает: я не заряжал его целый день.
Дисплей в значительной степени омрачает мою радость. Высвеченное на нём имя «Синди» и номер её телефона вызывают горький привкус во рту. Синди, моя девушка. Бывшая девушка. Я раздумываю, отвечать ей или нет, и, к моему удивлению, отвечаю.
- Алло?
- Вэл, - да, это её голос, и, судя по нему, она расстроена. Это не сулит ничего хорошего.
- Синди, - говорю я коротко, словно она просто одна из моих знакомых, с которой я какое-то время не общался.
- Я хотела поговорить с тобой о… ну, о нас.
- И?.. - мой голос полон равнодушия, он кажется холодным даже мне. Но она мне действительно сейчас безразлична. Разве не говорят, что лучше быть честным, чем тактичным, ну или что-то в этом роде?
Я слышу её короткий вздох на другом конце линии, словно Синди не ожидала от меня такой реакции. Кажется, она смутилась.
- Я хотела спросить, ты подумал обо всём? - спрашивает она, явно пытаясь начать разговор по-другому.
Теперь я знаю, зачем она позвонила. Она хочет, чтобы я приполз к ней на коленях, умоляя о прощении за хрен знает что, сделанное мной и взбесившее её. И я с толикой удивления думаю, что, если бы Том не пригласил меня на свою маленькую… вечеринку… то я бы, вероятно, сделал именно так. Но в этот раз она обломается. Не настолько она особенная.
- Да, полагаю, я подумал об этом, - говорю я и замолкаю, заставляя ее саму продолжать разговор.
- И?..
- Полагаю, я понял, что, вероятно, ты была права.
- Что?
Ужас в её голосе был просто бесценен. О, она совершенно точно не ожидала такого. Сучка. Как же приятно, что я могу швырнуть ей это в лицо, когда знаю, что она позвонила лишь для того, чтобы заставить меня помучиться.
- Да, я хочу сказать, что, наверное, был очень глуп, раз так сходил по тебе с ума, - задумчиво продолжаю я. Интересно, слышно ли по моему голосу, что я улыбаюсь. Даже если и так, то пофиг. - Серьёзно, сама подумай: я собирался сделать тебе предложение.
Просить твоей руки и сердца! Я месяцы копил деньги, чтобы купить тебе кольцо! Насколько же, чёрт возьми, это было глупо?
Я слышу, что она пытается что-то сказать, но её голос надламывается и скрипит, словно голосовые связки не слушаются её.
- Но знаешь, ты бросила меня в самый подходящий момент. Спасибо за это. Иначе бы я женился на тебе. - Я замолкаю, позволяя себе рассмеяться от облегчения. - И что бы тогда вышло? Чёрт, да я бы вынужден был провести весь остаток жизни с тобой. Представляешь, вот был бы ужас?
- Вэл…
- Я на самом деле верил, что люблю тебя. Какой маразм.
Получай, сучка. Ну и как ты сейчас себя чувствуешь? А? Потому что это практически то, что ты сказала мне сама. Больно, да?
- Вэл, ты ведь так не думаешь. Ты просто расстроен.
С моих губ срывается резкий смех.
- Конечно, я так думаю. Кроме того, я уже нашёл другого человека, так что оставь меня в покое, хорошо? Всё кончено.
- Ты уже… нашёл кого-то другого? - повторяет Синди, словно это самая невероятная вещь, которую она когда-либо слышала. Может быть, так оно и есть. В конце концов, это неправда. Я никого не нашёл себе, если не считать Мистера-Мать-Его-Незнакомца, но не думаю, что его можно брать в расчёт по двум причинам. Первая – я его на самом деле не знаю, и вторая – я точно в него не влюблён. Или, если уж на то пошло, даже не привязан к нему. Да я даже не гей.
- Да. И что?
- Как ты мог найти кого-то другого?
Здорово. Теперь она сомневается в этом.
- А почему нет?
- Мы с тобой расстались всего лишь неделю назад.
- И?..
- И как ты можешь пережить разрыв отношений, продолжавшихся три года, меньше чем за неделю?
- А почему нет? Мне кажется, у тебя это даже меньше времени заняло. Ты пережила это ещё до того, как всё закончилось, так ведь?
Она тяжело и громко вздыхает.
- Не могу в это поверить. Знаешь, люди женятся, зная друг друга гораздо меньше, чем мы с тобой.
- Конечно, я знаю это, - говорю я раздражённо. - В конце концов, я обдумывал женитьбу. Это ты всё испортила.
- Видишь, ты ещё не пережил наш разрыв.
- Может быть, и нет. Но я точно рад, что всё закончилось. Я чуть не разрушил свою жизнь ради тебя.
- Ты такой говнюк, Вэл. Вот поэтому-то я с тобой и порвала.
О, я уже говнюк, да? Сучка. Я всё, что мог, делал для неё. Жертвовал всем ради неё. Отказывал себе во всём, чтобы ей угодить. А она этого даже не ценила.
- Угу, ну, не повезло тебе тогда.
- Или, может быть, тебе.
- Может быть.
Я знаю, что она ещё не закончила разговор, но я закончил, поэтому захлопываю мобильный и быстро выключаю телефон, чтобы она не смогла мне перезвонить. Может идти трахаться с кем хочет, мне на это плевать. Она сама со мной порвала, так что пусть теперь оставит меня в покое.
Внезапно прошлая ночь кажется мне такой далёкой, что становится очень горько.
Я чувствую письма твои, - словно запах впитали
Застывшего горького мёда, солёных морей.
Я чувствую письма твои до последней печали,
Унесшейся вдаль на почтовых крылах голубей.
А сердце твоё далеко, но биение слышно
В секунду, когда открываю конверт трепеща,
И дышит послание милое, истинно дышит,
Как будто из клети на волю вспорхнула душа!
Прошло две недели с тех пор, как я видел Мистера Незнакомца. Одна – с тех пор, как я видел Тома. Мы пересеклись по дороге на экономику, и он бросил на меня вопросительный взгляд, словно кричащий: «Почему, чёрт возьми, ты не пришёл в пятницу? Я думал, тебе понравилось». Но он ничего так и не сказал, так что я ничего и не ответил. Я постарался сесть подальше от него на лекции и избежать встречи с ним после классов, я придерживался этой линии каждый раз, когда у нас были совместные занятия.
Больше всего я боялся, что не выдержу и спрошу его о Мистере Незнакомце, а этого мне хотелось избежать любой ценой. Я думал, что нет ни малейшего шанса на то, что этот парень не окажется полным и абсолютным говнюком. И больше никогда в жизни не хотел видеть его лицо. Не хотел знать, как его зовут, как он живёт, сколько ему лет или что-то из его личной жизни.
И всё ещё не хочу. Моя жизнь вернулась на круги своя, разве что Синди теперь не было, но меня это вполне устраивает. У меня скучная, малооплачиваемая работа, я хожу на все занятия и всё свободное время посвящаю учёбе. Да пофиг, я строю своё будущее. Чем больше я буду заниматься, тем легче мне будет сдать экзамены и найти себе после этого хорошую должность. Так-то вот, Мистер-Трахающий-В-Задницу-Говнюк-Незнакомец.
Я чувствую висящий под униформой его дурацкий кулон с горгульей. Вообще-то, я не совсем уверен, что он принадлежит ему, но мне нравится так думать. Не похоже, чтобы такая вещь была во вкусе других парней с вечеринки. Кроме того, не хочется думать, что я зациклился на чём-то, что принадлежало какому-то уродливому засранцу-педику, которого я даже не знаю.
Эта штука принадлежит какому-то красавцу-педику, которого я не знаю, и точка.
К несчастью, вся моя сосредоточенность на учёбе не приносит особенных успехов. Но важно не это, важно стремление. И уж лучше я буду думать о той пятнице, чем о том, что мне приходится делать сейчас – на вышеупомянутой малооплачиваемой работе. Ничего отстойнее её я не знаю.
Ну, сначала она казалось мне классной. Кладовщик в местном компьютерном магазине – это означает, что я должен заменять и переставлять программное обеспечение на полках за шесть с половиной долларов в час. Когда я устраивался сюда, то думал, что это лёгкая работа, лёгкие деньги, довольно классные сисадмины - всё это вместе: неплохая работёнка. Только по роду своей должности именно я должен помогать всем компьютерно-безграмотным идиотам, проходящим через наши стеклянные раздвижные двери.
- Вэл! - зовёт меня Хло – наш кассир, краснея, будто произнесение моего имени вслух смущает её так же, как если бы она пригласила меня на свидание. Её увлечение мной, начавшееся с того момента, как я поступил сюда, настолько очевидно, что раздражает. Хотя, она вроде как симпатичная. Может быть, мне стоило бы начать с ней встречаться. Только вот я решил, что с меня достаточно всех этих свиданий.
Я оборачиваюсь к ней, неуверенно улыбаясь и отчаянно пытаясь придумать что-нибудь, что позволило бы мне не говорить с ней.
Проблема в том, что ничего такого нет. Четверг, утро, покупателей - никого, только одинокая пожилая женщина в кричащей красной шляпе, осматривает полки с латинской музыкой. Я уже закончил выполнять все поручения, заранее оставленные мне моим засранцем-боссом. Если я неожиданно воспылаю страстью к работе, это слишком бросится в глаза, так что мне не остаётся ничего другого, как кивнуть Хло в ответ.
Вздохнув, я плетусь к кассе, невозмутимо облокачиваюсь на прилавок и с любопытством приподнимаю бровь.
- Что случилось? - спрашиваю я после того, как мне надоедает смотреть на пунцовую от смущения девушку.
- О, ничего, просто хотела узнать, как у тебя дела, - запинаясь, говорит она. Её красное лицо пятном выделяется на фоне светлых волос.
- Нормально всё, - протягиваю я, чувствуя, что разговор уже почти корчится в предсмертных муках на полу. О чём, чёрт побери, я думал? «Может быть, мне стоило начать с ней встречаться»? Да она же никакая совсем.
- Тут довольно скучно, да?
- Угу, точно. - И ты, моя дорогая, не делаешь ничего, чтобы эту скуку развеять.
- Я слышала, ты расстался со своей девушкой. - Это мягкий способ сказать: «Я слышала, тебя бросили». Плевать, пусть думает, что хочет. Но я понимаю, что будет дальше, поэтому заставляю себя посмотреть на неё с болью и ужасом, словно мне не насрать на то, что она об этом знает.
- Н… ну… - запинаюсь я, отворачиваюсь и сутулюсь.
- О, не обращай на меня внимания! - поспешно восклицает Хло, как-то нервозно и визгливо. Бинго! Миссия Открутись-От-Свиданки-С-Хло завершилась успешно. - Я не хотела тебя расстраивать. Прости. Забудь, что я это сказала.
И мне вдруг хочется ещё немного позабавиться с ней. Хочется заставить думать, что она ужасный человек, жестоко посыпавший соль на незажившую рану на моей душе. Я решаю, что это скрасит мой день.
К сожалению, меня прерывает тихий шум открывающихся дверей, возвещающий о приходе нового покупателя. Я поворачиваюсь ко входу с улыбкой (натянутой, конечно, так как сильно огорчён разрушенными планами), готовясь встретить пришедшего, но когда вижу посетителя, у меня перехватывает горло.
У входа стоит он - огромные чёрные глаза беспокойно осматривают магазин, словно он маленький ребёнок, потерявшийся в гастрономе – никто иной, как Безымянный Мистер Незнакомец, именно тот человек, которого я решил никогда в жизни больше не видеть.
Судьба жестока. И он тоже. Он заявился, выбрав именно это время, когда я на работе, чтобы загнать меня в угол и не дать сбежать. Я же не могу оставить магазин, меня тогда уволят. Тупой грёбаный жестокий ублюдок.
Но я всё равно сбегаю – в недра торгового зала, коротко пробормотав Хло, что мне настал конец, потому что я забыл сделать какое-то поручение босса, и несусь в сторону разгрузочного помещения, где мы держим лишний товар. Клиентам туда нельзя.
Не знаю, видел ли он меня. И мельком думаю о том, знал ли он, что я работаю здесь, когда сюда зашёл.
Сегодняшний день, видимо, ненавидит меня так же сильно, как и я его. У разгрузочной я натыкаюсь на своего засранца босса – Стива – стягивающего полиэтилен с кучи коробок. Он поворачивается ко мне, замечая мой бледный и нервный вид, поднимает бровь и улыбается, как идиот.
- Вэл! Ты-то мне и нужен! - восклицает он с радостной фальшью, хватает одну из коробок и суёт её мне в руки. - Это игры для плейстейшен 2. Иди, поставь их на полки. И систематизируй всю секцию, раз уж будешь там. Сейчас там полный бардак.
Как и у тебя в голове, урод – к счастью, я говорю это только про себя, а не вслух. Я пытаюсь забыть о том, что меня до чёртиков пугает необходимость возвращаться в магазин. Выхожу в зал и нагибаюсь в безуспешной попытке спрятаться за полками. Я едва вижу его затылок – копну волнистых волос – в начале секции с компьютерными программами. Это хорошо. По крайней мере, мне не надо проходить через неё, чтобы добраться до игр для плейстейшн.
Он всё ещё осматривается, словно, мать его, ни хрена не знает, где находится. Вот дебил. Почему он просто не уйдёт? Это бы так облегчило мне жизнь.
Дойдя до секции с играми, я опускаюсь на колени, что ни капли не уменьшает моей нервозности. Я теперь полностью скрыт полками, но понятия не имею, где он сейчас и как быстро передвигается. В этот момент я чувствую себя выслеживаемой дичью.
Я ставлю игры на полки дольше, чем обычно. Я так волнуюсь, что даже думать не могу. И у меня ужасно дрожат руки.
Всего лишь через несколько минут я вижу, как мимо полок проходит тёмная, тощая фигура, и уже через секунду она возвращается для того, чтобы бросить на меня повторный взгляд. Словно не отреагировал на то, что заметил меня, пока не прошёл мимо. Я не смею поднять на него глаза и просто продолжаю класть на полку эти дурацкие игры.
- Эм… сэр! - Ага, когда я в последний раз слышал этот голос, он стонал от наслаждения прямо мне в ухо. - Сэр, мне нужна помощь, пожалуйста.
О Боже, ну почему мой, чтоб его, босс, составил график так, что сегодня мой рабочий день? Почему я не взял перерыв десять минут назад, когда мог это сделать? Почему я вообще попёрся на эту дурацкую вечеринку Тома? Почему, чёрт возьми, я думал, что это была отличная идея?
Я делаю единственную вещь, которую позволяет мне моё тело – я игнорирую его. Его, судя по всему, это выводит из себя.
- Эй, блондинчик, я к тебе обращаюсь, - говорит он.
Я не отвечаю, просто пялюсь на игру в своей руке, краем глаза наблюдая за тёмной расплывчатой фигурой.
- Не думаю, что игнор клиентов входит в твои обязанности, придурок. Я могу пойти к твоему менеджеру прямо сейчас, и ты схлопочешь неприятности на свою задницу, если так уж напрашиваешься на них.
- А я думаю, что ты здесь не для того, чтобы что-то купить, так что почему бы тебе просто не уйти, ублюдок?
Через несколько секунд я осознаю, что на самом деле сказал это вслух, и чуть ли не падаю в обморок. Слушая некоторое время грохочущее в ушах сердце, я также понимаю, что смотрю прямо в лицо парню и… Господи, оно у него такое красивое. Я успел об этом забыть.
Он лыбится, словно ничего забавнее с ним не случалось. С руками, засунутыми в карманы тёмно-синих джинсов, в кожаной байкеровской куртке и армейских ботинках, он выглядит просто обалденно. Я не могу решить, когда он более классный – в одежде или без.
А я совершенно не должен об этом думать.
- Сэр, мне нужна помощь с дисками, - говорит он деланно застенчиво, с минуту помолчав.
Я с досадой вздыхаю и нехотя поднимаюсь, намериваясь ясно дать ему понять, насколько его присутствие меня раздражает. Мне от этого хуже не будет – если он действительно хочет, чтобы меня уволили, то всё, что ему нужно сделать – пойти и рассказать Стиву, что я обозвал его ублюдком. Нет смысла обращаться к нему вежливо, потому что лучше от этого всё равно не будет.
- Чего ты хочешь? - почти шиплю я, решив, что может быть, мне, по крайней мере не стоит материться. Даже если по доброте душевной Мистер Незнакомец не настучит на меня, то моей заднице придёт конец, если Стив услышит, как я разговариваю с клиентом.
- Ищу кое-что для своего компьютера.
Выражение его лица не сулит ничего хорошего. Он пытается прикинуться идиотом, но я вижу в его глазах озорной блеск. Здорово.
- Да?..
- Это какой-то провод. Не знаю, для чего он, но знаю, как он выглядит.
- Ясно. Тогда, может быть, ты мне его опишешь? - слова вырываются раздражённо и резко. Я говорю с ним сквозь стиснутые зубы.
- Он чёрный.
- И?..
- Ну, это что-то типа кабеля… - говорит он рассеянно, с лёгкой улыбкой, прежде чем снова натянуть маску придурка.
Он поднимает руку к лицу и трёт указательным пальцем веко, мягкими движениями подушечки пальца, приоткрыв рот, как обычно делают девушки, когда глаз чешется от туши. Но у него не накрашены ресницы, он просто пытается вывести меня из себя. И у него это отлично получается.
Я стою, прикусив язык и испепеляя его взглядом. Это всё, что я могу сделать. Я закипаю от ярости. Мне хочется больно треснуть его, чтобы разукрасить его красивое лицо синяком. Мне хочется закричать, чтобы он ушёл, убрался, мать его, из моей жизни. Мне хочется сказать ему, как сильно я не хочу его больше видеть, так же как и Тома, и любого гомика с той ночи, сказать ему о своих планах начать новую жизнь, усердно готовиться к экзаменам и стать кем-то значимым. Мне хочется плакать.
Он секунду смотрит на меня странным взглядом, видимо заметив, в каком я состоянии, но ему на это наплевать. Вместо того, чтобы оставить меня в покое, он подходит ко мне, останавливается всего лишь в шаге от меня и снова ухмыляется.
- Знаешь, - его взгляд скользит вниз к моему плечу, где у меня прикреплена табличка с именем, - Вэл, я мог бы сейчас вытащить из куртки пистолет и ограбить этот магазин, оставив вас без единого цента. А потом приехали бы копы и спросили тебя обо мне. Что бы ты ответил им, если бы такое случилось? - В его словах угроза, но он произносит их так, словно спрашивает об этом чисто гипотетически.
- Я бы сказал, что не знаю тебя.
- Но тогда бы ты солгал, - почти жалобно говорит он, делая акцент на последнем слове, словно это было бы самым ужасным грехом, который я только мог совершить.
- Нет, не солгал бы. Я не знаю тебя. Я даже не знаю, как тебя зовут. - И это правда.
- Но ты бы утаил от них информацию, помешав таким образом официальному расследованию. Ты знаешь Тома, Том знает моё имя. Ты бы сказал им, как меня найти?
- Нет, - отрывисто отвечаю я. Не могу понять, что за игру он затеял. Сейчас во мне больше злобы, чем страха.
- Почему?
- А ты как думаешь? - резко спрашиваю я.
Он поднимает брови.
- О, понятно. Тебе стыдно. Ты не можешь поверить в то, что сделал, да? Поэтому-то ты и не пришёл в прошлую пятницу.
Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбку.
- О, так вот в чём дело. Я должен был догадаться.
Это не стирает ухмылку с его лица.
- Я думал, что ты снова придёшь. Я ждал тебя. Я думал, тебе понравилось. - Он замолкает. - Разве я не достаточно расстарался для тебя?
- Очевидно, нет, - не подумав, говорю я. Он сам напросился, я же не виноват. Ну, по крайней мере, это его задело, и я чувствую, что взял над ним верх. Наконец-то.
Между нами повисает неловкое молчание. Он долго стоит, засунув руки в карманы, глядя на что угодно, только не на меня. Потом вздыхает и словно нехотя встречается со мной глазами.
- Слушай, ты понятия не имеешь, как мне пришлось напрячься, чтобы найти тебя. Том не хотел мне ничего рассказывать о тебе, даже называть твоего имени.
- И?..
- И…
Теперь вздыхаю я.
- Слушай, если это признание в любви, то меня это не интересует. Меня не интересуешь ни ты, ни кто-либо другой. Это был всего лишь роман на одну ночь, так что забудь об этом, хорошо? Забудь обо мне.
На его лице довольно неожиданно снова появляется улыбка, и он озорно прищуривается. Я чувствую, что теряю власть над ситуацией.
- Тебе нравится «Нирвана»?
- Группа? - глупо спрашиваю я, теряясь от внезапной смены темы.
- Нет, буддистское понятие просветления, - растягивая слова, отвечает он. Затем снова ухмыляется, в этот раз ехидно. - Конечно, группа, придурок.
- Да, наверное. - Какое это имеет отношение к нашему разговору?
- Ты немного смахиваешь на альтернативного рокера, знаешь об этом? Со своей светлой лохматой шевелюрой. - Он протягивает руку и убирает прядь с моего лица. - Как Курт Кобейн. Только ты намного симпатичнее, чем он был. Даже до того, как размазал свои мозги по стене.
Я делаю кислую мину, чтобы скрыть своё желание засмеяться. И заставляю себя думать о том, как он ни с того ни с сего сменил тему разговора, чтобы разозлиться.
- Слушай, - говорю я, сдерживая готовые сорваться с языка нелицеприятные фразы. - Что случилось с твоими «не смотри мне в лицо», «это наш наркотик», «дело не в любви, а в сексе»? Я не гей, и я никого себе не ищу, так что оставь меня в покое.
- Ты всё не так понял, - не колеблясь, отвечает он, перенося вес тела на другую ногу. - Я тоже не ищу любви. Я ждал тебя у Тома, потому что снова хотел трахнуться с тобой – вот и всё. С тобой было здорово.
Я чуть не закашлялся.
- Ну, это не меняет того, что ты меня всё ещё не интересуешь.
- Почему нет? Потому что ты натурал, и это был единичный трах? Да? И через какое-то время ты найдёшь кого-нибудь другого. И будешь трахать её? - Он кивает в сторону кассы. Обернувшись, я вижу Хло, смотрящую на нас в замешательстве и… с ревностью?
Заметив, что я тоже смотрю на неё, она тут же отводит взгляд и занимает себя какой-то работой. - Я раньше трахал таких девчонок, как она. И если спросишь моё мнение – она выглядит дешёвкой.
- Тебя не спросили. На себя посмотри. У самого проблемы. Лучше я буду спать с дешёвкой, чем с прицепившимся ко мне сумасшедшим ублюдком.
- Слишком поздно, приятель. Ты уже спал со мной. К тому же, кто бы говорил. Проблемы-то не у меня, а у тебя. Ты знаешь, что хочешь трахнуться со мной. Я вижу это в твоих глазах. Ты считаешь меня очень красивым, разве нет?
- Ты так самонадеян.
- А ты так загнан в общественные рамки. Почему бы тебе не отпустить себя и не сделать то, что хочется? Ты уже раз попробовал. Или Том настолько хорош, что обманом заставил тебя пойти на что-то, чего ты не хотел?
Чёрт его побери, я чувствую, как моя решимость тает. Что случилось с моим упорством, благодаря которому я всегда добивался того, чего мне надо.
А его просто никогда и не было. Вот и всё.
Тьфу.
Я смотрю на него совершенно побеждённый и получаю в награду искреннюю улыбку, а не одну из его обычных ухмылок.
- Я так и думал, - говорит он, поднимая руку и начиная накручивать на пальцы свои волосы. Он вдруг кажется мне очень милым. Очаровательным. - Во сколько ты освобождаешься с работы?
- В пять.
- Я подожду.
Запеленал туман луну, в меха укутал,
Разгладил нежностью морщинку меж бровей.
Ах, этой ночью нить судьбы моей запутал,
В сетях забившись, нерадивый воробей.
К чему ты, осень, награждаешь меня платой,
Бросаешь под ноги монеты-медяки?
Я ношей в сердце своём маленьком богатый,
А все невзгоды и печали – пустяки.
Холодный воздух раздевает ветви леса,
В их жилы ядом загоняя тяжкий сон.
Ах, этой ночью ты, луна, опять невеста,
Мир озаряешь своим ледяным лучом.
Свети, холодная красавица, тем взорам,
Что для тебя стремятся в тьму сквозь облака,
А звёзды шлейф украсят глянцевым узором,
Чтоб озарилась им холодная река.
Этим историям даже не обязательно заканчиваться старомодной ложью: «И они жили долго и счастливо». Мы всё равно предполагаем, что так оно и будет, потому что именно так нам и хочется думать.
«Потом принц поцеловал принцессу, и она ожила». Мы услышим это «Они жили долго и счастливо» у себя в голове. Мы просто представим себе это.
Если бы моя жизнь оборвалась в этот самый подходящий момент, то я бы умер счастливым.
Хе-хе, это так забавно.
Авторы подобных историй действительно гении. Они знают, что мы будем довольны тем, что так и не узнаем продолжения. Как девушки толстеют, постепенно погружаются в депрессию и курят, пока не умирают от эмфиземы, и как парни спиваются и бьют своих цыпочек до самой смерти. Как у них рождаются уродцы, которые, повзрослев, становятся наркоманами, и как они теряют все свои деньги, неудачно их во что-нибудь вложив. Как они в конце концов отдаляются друг от друга, потому что за всю совместную жизнь у них так ничего и не вышло. Просто в реальном мире всё совершенно не так, как в сказках.
И почему-то это кажется мне вдруг очень комичным. Наверное, это означает, что у меня депрессия. Или ещё что.
Думаю, сюда меня привело не отдельное происшествие, а целая череда событий – на эту оргию, где меня трахает сейчас самый красивый незнакомец, которого я когда-либо видел. Я здесь по своей воле, это точно, но вот всё остальное было чистым совпадением.
Это всё потому, что у меня проблемы с моей девушкой – обычная причина, по которой происходит большинство измен. Судя по её словам, она изменилась, а я – нет, и именно поэтому она хочет, чтобы мы на некоторое время расстались.
- О, но не волнуйся, - сказала она, когда я видел её в последний раз. - Подожди неделю, может, две. Уверена, ты поймёшь, что нужно сделать, чтобы меня вернуть. - Она замолчала и, видимо, отреагировав на мой, без сомнения, злобный взгляд, невинно моргнула, словно то, что она только что сказала, не было ужасно самонадеянно. Она некоторое время помолчала, убрала за ухо длинные рыжие волосы и улыбнулась мне кроваво-красными губами. Это была почти ухмылка. - Я люблю тебя, - сказала она серьёзно, сделала шаг ко мне и засунула дурацкий тюбик с тушью для ресниц в карман моих джинсов, как будто это должно было что-то значить.
Полагаю, это и есть самая главная причина, по которой я пришёл сюда. У меня ужасное настроение. Моя девушка практически порвала со мной, а мы встречались целых три года. Я серьёзно подумывал сделать ей предложение и даже планировал в следующую среду купить ей кольцо. И тут она такое выкидывает. Понятия не имею, что на неё нашло – до этого момента она вела себя, как обычно.
Должно быть, меня это повергло в шок, потому что после этого я помню только, как сидел с моим другом Томом в университетской столовой за ланчем, ревел вовсю, повторяя, что не могу жить без неё, что моя жизнь закончена, и спрашивал, не могу ли я одолжить у него ружьё, чтобы прийти домой и застрелиться. Я был жалок.
Вот тогда-то Том и упомянул о своём маленьком фетише, и я выпал в осадок. Ну, Тома я знал не так уж давно. Меньше года. И учитывая, что у нас разница в возрасте почти десять лет, он консервативен и счастлив в браке, удивительно, что именно к нему я и бросился за помощью. Единственное, что у нас с ним было общего – мы вместе посещали в университете курс экономики.
Или, по крайней мере, я так думал до этого дня. Как говорят, разоблачение одной тайны всегда ведёт к раскрытию другой – так ведь говорят? – а даже если нет, то всё равно это правда. Сначала я узнаю, что моя девушка больше меня не любит, а потом оказывается, что мой друг… упс, до этого я ещё пока не дошёл, да?
Так вот, Том нагнулся ко мне, словно боясь, что его кто-нибудь услышит (уверен, что он действительно этого боялся), и прошептал:
- Эй, Вэл, у меня для тебя кое-что есть.
Я ему не поверил. Меня всё ещё мучили ясные видения суицидального величия, но, по крайней мере, он привлёк моё внимание.
- Каждую пятницу вечером жена ездит в город повидаться со своими детьми, и в моём распоряжении остаётся весь дом. В последнее время я провожу вечеринки… Они в некоторой степени извращённые. То есть, они не для детей до восемнадцати.
- Дааа? Ну, ты меня заинтересовал.
Том заколебался, но его определённо порадовала моя заинтересованность, так что он продолжил:
- Хорошо. По правде говоря, это оргии. Сексуальные. Такие, как… неважно. Тебе не понравится.
Если бы у меня в жизни ничего не изменилось, то он был бы прав. Если бы все было как прежде, то подобное вызвало бы у меня отвращение и я бы ответил: «Нет, спасибо, у меня есть девушка», и на этом бы всё закончилось. Только теперь я не мог воспользоваться этой отговоркой, и, кажется, это было единственное, что могло заставить меня отказаться. Так что я лишь попросил его продолжить.
К этому моменту Том был почти пунцовым от смущения.
- Ну, это не то, что ты думаешь. Это хуже. Не могу поверить, что решил, что рассказать тебе об этом будет хорошей идеей.
И я не мог поверить в то, что продолжал побуждать его продолжать, но я это делал.
- О’кей, это оргии. Но не обычные. Только с мужчинами. Так что, если ты думаешь потрахаться там, то трахаться будешь с другим мужчиной. Дело не в любви или знакомстве с новыми людьми, ничего подобного. Дело только в сексе. Большинство мужчин, которые приходят на вечеринки – натуралы. И все они чистые.
Сказать, что я был поражён, значит, ничего не сказать. Я был ошарашен. Никогда не ожидал ничего такого… дикого… от Тома.
Всегда считал его убеждённым республиканцем, удачно женатым, живущем в двухэтажном светло-голубом домике, с мини-фургоном, джипом, щенком и двумя с половиной детьми... И тем не менее…
Тем не менее, я всё ещё был заинтересован.
- Слушай, Вэл, может, мне не стоило тебе ничего об этом говорить, но обдумай мои слова. Не давай никаких обещаний. Если будешь в настроении, загляни ко мне в пятницу в девять. Вот и всё.
Вот и всё. И вот я здесь, явился, наплевав на здравый смысл. Не думаю, что собирался тут с кем-то переспать – сначала я был напуган. То есть, я же не трахался до этого с парнями. И, хотя Том сказал, что они все здоровы, но откуда ему знать? У кого-нибудь из них мог быть СПИД или сифилис, или ещё что-то жуткое, и, скорее всего, именно мне повезёт напороться на парня с болячкой.
Мне просто хотелось узнать, на что это похоже. Хотелось посмотреть.
Странно было видеть Тома одетым так… мерзко… и наблюдать за висящим на его шее молоденьким пареньком, хихикающим и покрывающим его поцелуями. Смотреть – я собирался просто смотреть, пока пара рук не обвила меня сзади и глубокий голос не сказал мне на ухо:
- Не делай такое лицо. Это наш наркотик.
И, Боже, это был самый сексуальный голос, какой я когда-либо слышал. Я вообще-то большой фанат рок-музыки… так вот, голос этого парня переплюнул голоса всех певцов. Это было даже жутковато. Я остолбенел.
Знаете молитву, в которой есть слова «Не введи меня в искушение»? В это мгновение я сильно пожалел, что не слишком часто произносил её.
- Давай сделаем это, - продолжил кто-то, стоящий позади меня. - Только не смотри мне в лицо. А то полюбишь это навсегда.
Вот это, как я полагаю, и привело нас к настоящему моменту. Не помню, почему я согласился, и не помню вообще, соглашался ли я.
Одежда упала с меня как-то сама по себе. Теперь стоны других мужчин в комнате и парня на мне казались уже не отвратительными, а возбуждающими. Есть что-то совершенно неотразимое в сексе, низведённом только до плотского удовольствия. И есть что-то волнующее в том, чтобы заниматься сексом с другим мужчиной, как будто я делаю что-то запретное.
Только я нарушил правило и посмотрел ему в лицо. Сначала, когда он сказал не смотреть на него, я подумал, что он страшный, но ничего подобного. И я почти испугался. Помню, когда я был ребёнком, мама наказывала меня за то, что я играл с инструментами отца – а мне было запрещено это делать – и говорила:
- Правила устанавливаются не просто так, милый. Ты можешь не знать причины или быть с ней не согласен, но она есть.
Не хочу сейчас задумываться над этим.
Он, наконец, открывает глаза – большие, чёрные глаза – и смотрит на меня с улыбкой. Я едва могу дышать. Как может кто-то настолько красивый быть на такой дешёвой вечеринке для траха?
- Я сказал тебе не смотреть, - говорит он, всё ещё улыбаясь.
- Почему тебе можно, а мне – нет? - возражаю я, скривив лицо, а затем тоже улыбаюсь. Я протягиваю руку и запутываюсь пальцами в его чёрных волосах, когда он наклоняется и нежно целует меня в губы.
- Ты полюбишь это навсегда.
Я мог бы обнимать его вечно, толкаться навстречу его бёдрам. И продолжать думать: «о Боже, я гей». О Боже, это худшая моя ошибка. Или, по крайней мере, я думаю, что именно так и должен думать. Но это не так, это лишь поверхностные мысли, а на самом деле я так не считаю.
На самом деле, глубоко в душе, я смеюсь над своей глупой бывшей подружкой, потому что трахаюсь с парнем красивее неё.
«Я уверена, ты поймёшь, что нужно сделать, чтобы меня вернуть», - сказала она так, будто не была при этом самой самонадеянной стервой на свете. Как будто я не смогу без неё жить. Как будто я не смогу влюбиться в кого-то другого всего лишь через неделю после того, как она так внезапно порвала со мной.
Почему-то мне кажется, это не то, что она хотела, чтобы я понял.
ღ
Проснувшись, я обнаруживаю, что лежу обнажённый на спине и на меня внимательно смотрит Том, усмехаясь так, словно знает что-то такое, что мне неизвестно. Он выглядит взъерошенным – бьюсь об заклад, он трахнул того педика, который вис на его шее, но я был слишком рассеян, чтобы обращать внимание на то, что происходило с ним.
- Наслаждаешься, Вэл? - спрашивает он со знающим смешком, который в другое время взбесил бы меня конкретно. Сейчас же мне это неважно. Может быть, потому что я всё ещё думаю о том незнакомце, и это меня расслабляет.
Чёрт побери, по всей видимости, он уже ушёл. Дом почти опустел, тут только я и несколько одевающихся парней. На улице всё ещё темно, интересно, который сейчас час? Мне следовало спросить его имя перед тем, как я уснул. Чёрт.
- Угу, - вот и весь мой остроумный ответ.
- Ну, это приятно слышать, - говорит Том всё ещё с прилипшей к лицу дурацкой ухмылкой. Дело в том, что Том выглядит, как тридцатилетний мужик, игравший в школе в футбол (думаю, он и на самом деле играл), поэтому, какое бы выражение лица ни делал, он всегда выглядит глупо. - Через несколько часов вернётся моя жена, так что ты должен уйти, на случай, если она приедет пораньше.
О’кей, пора возвращаться в нормальную жизнь. Шоу закончено, друзья. Забудьте, что это вообще случилось. По крайней мере, до следующей недели.
А пока я могу мечтать о красивых чёрных глазах и не горевать из-за бессердечности своей бывшей подружки.
Ммм, да, я бы сказал, что всё это было неплохой идеей. Спасибо Тому.
Я встаю и начинаю одеваться, правда, делаю это медленно, потому что вынужден выискивать каждую свою шмотку: моя одежда разбросана по всей комнате. Я не уверен, я ли (или, если уж на то пошло, Мистер Незнакомец) разбросал её в диком приступе страсти, или, при том, что происходило в этой комнате, она попала под ноги другим мужчинам, и те раскидали её. Как бы то ни было, это не меняет того факта, что сейчас меня это злит.
Но самое ужасное то, что они наконец-то заменили диск Nine Inch Nails, стоявший на повторе всю ночь, грёбаным саундтреком к «Храброму Сердцу».
И я не могу найти один носок. Это, наверное, больше всего меня бесит. Уверен, что он под диваном, но я не хочу туда смотреть по двум причинам: во-первых, мне не хочется слепо шарить там из страха наткнуться на какое-нибудь дерьмо, которое могли запихать туда ночью, а, во-вторых, на нём всё ещё валяется какой-то голый парень, прикрытый только газетой, которую он в настоящий момент просматривает, прихлёбывая из кружки что-то дымящееся… кофе, наверное. В общем, меня немного смущает идея засовывать руку под этого парня, но только потому, что он голый.
Не знаю, как мне удаётся убедить себя, но постепенно я набираюсь храбрости и делаю это. Моя рука тут же касается чего-то холодного и влажного, и, вскрикнув от отвращения, я поспешно выдёргиваю руку, чтобы обнаружить, что к моему пальцу что-то прицепилось.
Я смотрю на вытащенную вещь, потом на парня на диване, который пялится на меня, словно я извращенец. Что довольно странно, учитывая, что он сам лежит на чужом диване совершенно обнажённый. В особенности, когда я полностью одет, не считая носков.
Правда, глядя на «вещь», прицепившуюся к руке, я и сам ощущаю сейчас себя каким-то извращенцем. Она не влажная, просто холодная и металлическая, и не такая грязная, как я ожидал. Это цепочка с кулоном жуткого готического вида, с горгульей, обвивающей рубиновый меч.
Я думаю, ощущая одновременно волнение и тянущую грусть, что эта цепочка была вчера на Мистере Незнакомце.
Чёрт побери, я словно маленькая школьница. И улыбаюсь, как идиот.
Парень на диване прочищает горло и приподнимает бровь.
- Что? - смотрю я на него зло.
Он моргает, закатывает глаза и, покачав головой, продолжает читать газету. Я сдерживаюсь, чтобы не высказать в его адрес парочку ругательств. К счастью, в этот момент решает снова объявиться Том.
- Давайте же, ребята, убирайтесь отсюда. Если жена поймает вас, то могу обещать одно: пятничных вечеринок больше не будет.
За этим следует несколько тяжёлых вздохов, но все начинают медленно сваливать. Я решаю, что носок мне уже не найти, и засовываю ноги в ботинки, как бы неуютно мне ни было всего лишь в одном носке.
Выйдя из дома, я понимаю, что на улице не так темно, как я думал, просто так казалось из-за жалюзи. И это означает, что я проспал голым на полу у Тома всю ночь с кучей трахающихся вокруг меня гомосеков. Я всё ещё помню, как слышал стоны и вздохи после того, как мы закончили с Мистером Незнакомцем.
Странно. И это всё, что я могу сказать о том, что произошло.
Я иду по улице, залитой ярким солнцем, в одном носке, с переброшенной через руку одеждой, когда чувствую в кармане вибрацию.
Я достаю мобильный, лениво радуясь тому, что он всё ещё работает: я не заряжал его целый день.
Дисплей в значительной степени омрачает мою радость. Высвеченное на нём имя «Синди» и номер её телефона вызывают горький привкус во рту. Синди, моя девушка. Бывшая девушка. Я раздумываю, отвечать ей или нет, и, к моему удивлению, отвечаю.
- Алло?
- Вэл, - да, это её голос, и, судя по нему, она расстроена. Это не сулит ничего хорошего.
- Синди, - говорю я коротко, словно она просто одна из моих знакомых, с которой я какое-то время не общался.
- Я хотела поговорить с тобой о… ну, о нас.
- И?.. - мой голос полон равнодушия, он кажется холодным даже мне. Но она мне действительно сейчас безразлична. Разве не говорят, что лучше быть честным, чем тактичным, ну или что-то в этом роде?
Я слышу её короткий вздох на другом конце линии, словно Синди не ожидала от меня такой реакции. Кажется, она смутилась.
- Я хотела спросить, ты подумал обо всём? - спрашивает она, явно пытаясь начать разговор по-другому.
Теперь я знаю, зачем она позвонила. Она хочет, чтобы я приполз к ней на коленях, умоляя о прощении за хрен знает что, сделанное мной и взбесившее её. И я с толикой удивления думаю, что, если бы Том не пригласил меня на свою маленькую… вечеринку… то я бы, вероятно, сделал именно так. Но в этот раз она обломается. Не настолько она особенная.
- Да, полагаю, я подумал об этом, - говорю я и замолкаю, заставляя ее саму продолжать разговор.
- И?..
- Полагаю, я понял, что, вероятно, ты была права.
- Что?
Ужас в её голосе был просто бесценен. О, она совершенно точно не ожидала такого. Сучка. Как же приятно, что я могу швырнуть ей это в лицо, когда знаю, что она позвонила лишь для того, чтобы заставить меня помучиться.
- Да, я хочу сказать, что, наверное, был очень глуп, раз так сходил по тебе с ума, - задумчиво продолжаю я. Интересно, слышно ли по моему голосу, что я улыбаюсь. Даже если и так, то пофиг. - Серьёзно, сама подумай: я собирался сделать тебе предложение.
Просить твоей руки и сердца! Я месяцы копил деньги, чтобы купить тебе кольцо! Насколько же, чёрт возьми, это было глупо?
Я слышу, что она пытается что-то сказать, но её голос надламывается и скрипит, словно голосовые связки не слушаются её.
- Но знаешь, ты бросила меня в самый подходящий момент. Спасибо за это. Иначе бы я женился на тебе. - Я замолкаю, позволяя себе рассмеяться от облегчения. - И что бы тогда вышло? Чёрт, да я бы вынужден был провести весь остаток жизни с тобой. Представляешь, вот был бы ужас?
- Вэл…
- Я на самом деле верил, что люблю тебя. Какой маразм.
Получай, сучка. Ну и как ты сейчас себя чувствуешь? А? Потому что это практически то, что ты сказала мне сама. Больно, да?
- Вэл, ты ведь так не думаешь. Ты просто расстроен.
С моих губ срывается резкий смех.
- Конечно, я так думаю. Кроме того, я уже нашёл другого человека, так что оставь меня в покое, хорошо? Всё кончено.
- Ты уже… нашёл кого-то другого? - повторяет Синди, словно это самая невероятная вещь, которую она когда-либо слышала. Может быть, так оно и есть. В конце концов, это неправда. Я никого не нашёл себе, если не считать Мистера-Мать-Его-Незнакомца, но не думаю, что его можно брать в расчёт по двум причинам. Первая – я его на самом деле не знаю, и вторая – я точно в него не влюблён. Или, если уж на то пошло, даже не привязан к нему. Да я даже не гей.
- Да. И что?
- Как ты мог найти кого-то другого?
Здорово. Теперь она сомневается в этом.
- А почему нет?
- Мы с тобой расстались всего лишь неделю назад.
- И?..
- И как ты можешь пережить разрыв отношений, продолжавшихся три года, меньше чем за неделю?
- А почему нет? Мне кажется, у тебя это даже меньше времени заняло. Ты пережила это ещё до того, как всё закончилось, так ведь?
Она тяжело и громко вздыхает.
- Не могу в это поверить. Знаешь, люди женятся, зная друг друга гораздо меньше, чем мы с тобой.
- Конечно, я знаю это, - говорю я раздражённо. - В конце концов, я обдумывал женитьбу. Это ты всё испортила.
- Видишь, ты ещё не пережил наш разрыв.
- Может быть, и нет. Но я точно рад, что всё закончилось. Я чуть не разрушил свою жизнь ради тебя.
- Ты такой говнюк, Вэл. Вот поэтому-то я с тобой и порвала.
О, я уже говнюк, да? Сучка. Я всё, что мог, делал для неё. Жертвовал всем ради неё. Отказывал себе во всём, чтобы ей угодить. А она этого даже не ценила.
- Угу, ну, не повезло тебе тогда.
- Или, может быть, тебе.
- Может быть.
Я знаю, что она ещё не закончила разговор, но я закончил, поэтому захлопываю мобильный и быстро выключаю телефон, чтобы она не смогла мне перезвонить. Может идти трахаться с кем хочет, мне на это плевать. Она сама со мной порвала, так что пусть теперь оставит меня в покое.
Внезапно прошлая ночь кажется мне такой далёкой, что становится очень горько.
Я чувствую письма твои, - словно запах впитали
Застывшего горького мёда, солёных морей.
Я чувствую письма твои до последней печали,
Унесшейся вдаль на почтовых крылах голубей.
А сердце твоё далеко, но биение слышно
В секунду, когда открываю конверт трепеща,
И дышит послание милое, истинно дышит,
Как будто из клети на волю вспорхнула душа!
Прошло две недели с тех пор, как я видел Мистера Незнакомца. Одна – с тех пор, как я видел Тома. Мы пересеклись по дороге на экономику, и он бросил на меня вопросительный взгляд, словно кричащий: «Почему, чёрт возьми, ты не пришёл в пятницу? Я думал, тебе понравилось». Но он ничего так и не сказал, так что я ничего и не ответил. Я постарался сесть подальше от него на лекции и избежать встречи с ним после классов, я придерживался этой линии каждый раз, когда у нас были совместные занятия.
Больше всего я боялся, что не выдержу и спрошу его о Мистере Незнакомце, а этого мне хотелось избежать любой ценой. Я думал, что нет ни малейшего шанса на то, что этот парень не окажется полным и абсолютным говнюком. И больше никогда в жизни не хотел видеть его лицо. Не хотел знать, как его зовут, как он живёт, сколько ему лет или что-то из его личной жизни.
И всё ещё не хочу. Моя жизнь вернулась на круги своя, разве что Синди теперь не было, но меня это вполне устраивает. У меня скучная, малооплачиваемая работа, я хожу на все занятия и всё свободное время посвящаю учёбе. Да пофиг, я строю своё будущее. Чем больше я буду заниматься, тем легче мне будет сдать экзамены и найти себе после этого хорошую должность. Так-то вот, Мистер-Трахающий-В-Задницу-Говнюк-Незнакомец.
Я чувствую висящий под униформой его дурацкий кулон с горгульей. Вообще-то, я не совсем уверен, что он принадлежит ему, но мне нравится так думать. Не похоже, чтобы такая вещь была во вкусе других парней с вечеринки. Кроме того, не хочется думать, что я зациклился на чём-то, что принадлежало какому-то уродливому засранцу-педику, которого я даже не знаю.
Эта штука принадлежит какому-то красавцу-педику, которого я не знаю, и точка.
К несчастью, вся моя сосредоточенность на учёбе не приносит особенных успехов. Но важно не это, важно стремление. И уж лучше я буду думать о той пятнице, чем о том, что мне приходится делать сейчас – на вышеупомянутой малооплачиваемой работе. Ничего отстойнее её я не знаю.
Ну, сначала она казалось мне классной. Кладовщик в местном компьютерном магазине – это означает, что я должен заменять и переставлять программное обеспечение на полках за шесть с половиной долларов в час. Когда я устраивался сюда, то думал, что это лёгкая работа, лёгкие деньги, довольно классные сисадмины - всё это вместе: неплохая работёнка. Только по роду своей должности именно я должен помогать всем компьютерно-безграмотным идиотам, проходящим через наши стеклянные раздвижные двери.
- Вэл! - зовёт меня Хло – наш кассир, краснея, будто произнесение моего имени вслух смущает её так же, как если бы она пригласила меня на свидание. Её увлечение мной, начавшееся с того момента, как я поступил сюда, настолько очевидно, что раздражает. Хотя, она вроде как симпатичная. Может быть, мне стоило бы начать с ней встречаться. Только вот я решил, что с меня достаточно всех этих свиданий.
Я оборачиваюсь к ней, неуверенно улыбаясь и отчаянно пытаясь придумать что-нибудь, что позволило бы мне не говорить с ней.
Проблема в том, что ничего такого нет. Четверг, утро, покупателей - никого, только одинокая пожилая женщина в кричащей красной шляпе, осматривает полки с латинской музыкой. Я уже закончил выполнять все поручения, заранее оставленные мне моим засранцем-боссом. Если я неожиданно воспылаю страстью к работе, это слишком бросится в глаза, так что мне не остаётся ничего другого, как кивнуть Хло в ответ.
Вздохнув, я плетусь к кассе, невозмутимо облокачиваюсь на прилавок и с любопытством приподнимаю бровь.
- Что случилось? - спрашиваю я после того, как мне надоедает смотреть на пунцовую от смущения девушку.
- О, ничего, просто хотела узнать, как у тебя дела, - запинаясь, говорит она. Её красное лицо пятном выделяется на фоне светлых волос.
- Нормально всё, - протягиваю я, чувствуя, что разговор уже почти корчится в предсмертных муках на полу. О чём, чёрт побери, я думал? «Может быть, мне стоило начать с ней встречаться»? Да она же никакая совсем.
- Тут довольно скучно, да?
- Угу, точно. - И ты, моя дорогая, не делаешь ничего, чтобы эту скуку развеять.
- Я слышала, ты расстался со своей девушкой. - Это мягкий способ сказать: «Я слышала, тебя бросили». Плевать, пусть думает, что хочет. Но я понимаю, что будет дальше, поэтому заставляю себя посмотреть на неё с болью и ужасом, словно мне не насрать на то, что она об этом знает.
- Н… ну… - запинаюсь я, отворачиваюсь и сутулюсь.
- О, не обращай на меня внимания! - поспешно восклицает Хло, как-то нервозно и визгливо. Бинго! Миссия Открутись-От-Свиданки-С-Хло завершилась успешно. - Я не хотела тебя расстраивать. Прости. Забудь, что я это сказала.
И мне вдруг хочется ещё немного позабавиться с ней. Хочется заставить думать, что она ужасный человек, жестоко посыпавший соль на незажившую рану на моей душе. Я решаю, что это скрасит мой день.
К сожалению, меня прерывает тихий шум открывающихся дверей, возвещающий о приходе нового покупателя. Я поворачиваюсь ко входу с улыбкой (натянутой, конечно, так как сильно огорчён разрушенными планами), готовясь встретить пришедшего, но когда вижу посетителя, у меня перехватывает горло.
У входа стоит он - огромные чёрные глаза беспокойно осматривают магазин, словно он маленький ребёнок, потерявшийся в гастрономе – никто иной, как Безымянный Мистер Незнакомец, именно тот человек, которого я решил никогда в жизни больше не видеть.
Судьба жестока. И он тоже. Он заявился, выбрав именно это время, когда я на работе, чтобы загнать меня в угол и не дать сбежать. Я же не могу оставить магазин, меня тогда уволят. Тупой грёбаный жестокий ублюдок.
Но я всё равно сбегаю – в недра торгового зала, коротко пробормотав Хло, что мне настал конец, потому что я забыл сделать какое-то поручение босса, и несусь в сторону разгрузочного помещения, где мы держим лишний товар. Клиентам туда нельзя.
Не знаю, видел ли он меня. И мельком думаю о том, знал ли он, что я работаю здесь, когда сюда зашёл.
Сегодняшний день, видимо, ненавидит меня так же сильно, как и я его. У разгрузочной я натыкаюсь на своего засранца босса – Стива – стягивающего полиэтилен с кучи коробок. Он поворачивается ко мне, замечая мой бледный и нервный вид, поднимает бровь и улыбается, как идиот.
- Вэл! Ты-то мне и нужен! - восклицает он с радостной фальшью, хватает одну из коробок и суёт её мне в руки. - Это игры для плейстейшен 2. Иди, поставь их на полки. И систематизируй всю секцию, раз уж будешь там. Сейчас там полный бардак.
Как и у тебя в голове, урод – к счастью, я говорю это только про себя, а не вслух. Я пытаюсь забыть о том, что меня до чёртиков пугает необходимость возвращаться в магазин. Выхожу в зал и нагибаюсь в безуспешной попытке спрятаться за полками. Я едва вижу его затылок – копну волнистых волос – в начале секции с компьютерными программами. Это хорошо. По крайней мере, мне не надо проходить через неё, чтобы добраться до игр для плейстейшн.
Он всё ещё осматривается, словно, мать его, ни хрена не знает, где находится. Вот дебил. Почему он просто не уйдёт? Это бы так облегчило мне жизнь.
Дойдя до секции с играми, я опускаюсь на колени, что ни капли не уменьшает моей нервозности. Я теперь полностью скрыт полками, но понятия не имею, где он сейчас и как быстро передвигается. В этот момент я чувствую себя выслеживаемой дичью.
Я ставлю игры на полки дольше, чем обычно. Я так волнуюсь, что даже думать не могу. И у меня ужасно дрожат руки.
Всего лишь через несколько минут я вижу, как мимо полок проходит тёмная, тощая фигура, и уже через секунду она возвращается для того, чтобы бросить на меня повторный взгляд. Словно не отреагировал на то, что заметил меня, пока не прошёл мимо. Я не смею поднять на него глаза и просто продолжаю класть на полку эти дурацкие игры.
- Эм… сэр! - Ага, когда я в последний раз слышал этот голос, он стонал от наслаждения прямо мне в ухо. - Сэр, мне нужна помощь, пожалуйста.
О Боже, ну почему мой, чтоб его, босс, составил график так, что сегодня мой рабочий день? Почему я не взял перерыв десять минут назад, когда мог это сделать? Почему я вообще попёрся на эту дурацкую вечеринку Тома? Почему, чёрт возьми, я думал, что это была отличная идея?
Я делаю единственную вещь, которую позволяет мне моё тело – я игнорирую его. Его, судя по всему, это выводит из себя.
- Эй, блондинчик, я к тебе обращаюсь, - говорит он.
Я не отвечаю, просто пялюсь на игру в своей руке, краем глаза наблюдая за тёмной расплывчатой фигурой.
- Не думаю, что игнор клиентов входит в твои обязанности, придурок. Я могу пойти к твоему менеджеру прямо сейчас, и ты схлопочешь неприятности на свою задницу, если так уж напрашиваешься на них.
- А я думаю, что ты здесь не для того, чтобы что-то купить, так что почему бы тебе просто не уйти, ублюдок?
Через несколько секунд я осознаю, что на самом деле сказал это вслух, и чуть ли не падаю в обморок. Слушая некоторое время грохочущее в ушах сердце, я также понимаю, что смотрю прямо в лицо парню и… Господи, оно у него такое красивое. Я успел об этом забыть.
Он лыбится, словно ничего забавнее с ним не случалось. С руками, засунутыми в карманы тёмно-синих джинсов, в кожаной байкеровской куртке и армейских ботинках, он выглядит просто обалденно. Я не могу решить, когда он более классный – в одежде или без.
А я совершенно не должен об этом думать.
- Сэр, мне нужна помощь с дисками, - говорит он деланно застенчиво, с минуту помолчав.
Я с досадой вздыхаю и нехотя поднимаюсь, намериваясь ясно дать ему понять, насколько его присутствие меня раздражает. Мне от этого хуже не будет – если он действительно хочет, чтобы меня уволили, то всё, что ему нужно сделать – пойти и рассказать Стиву, что я обозвал его ублюдком. Нет смысла обращаться к нему вежливо, потому что лучше от этого всё равно не будет.
- Чего ты хочешь? - почти шиплю я, решив, что может быть, мне, по крайней мере не стоит материться. Даже если по доброте душевной Мистер Незнакомец не настучит на меня, то моей заднице придёт конец, если Стив услышит, как я разговариваю с клиентом.
- Ищу кое-что для своего компьютера.
Выражение его лица не сулит ничего хорошего. Он пытается прикинуться идиотом, но я вижу в его глазах озорной блеск. Здорово.
- Да?..
- Это какой-то провод. Не знаю, для чего он, но знаю, как он выглядит.
- Ясно. Тогда, может быть, ты мне его опишешь? - слова вырываются раздражённо и резко. Я говорю с ним сквозь стиснутые зубы.
- Он чёрный.
- И?..
- Ну, это что-то типа кабеля… - говорит он рассеянно, с лёгкой улыбкой, прежде чем снова натянуть маску придурка.
Он поднимает руку к лицу и трёт указательным пальцем веко, мягкими движениями подушечки пальца, приоткрыв рот, как обычно делают девушки, когда глаз чешется от туши. Но у него не накрашены ресницы, он просто пытается вывести меня из себя. И у него это отлично получается.
Я стою, прикусив язык и испепеляя его взглядом. Это всё, что я могу сделать. Я закипаю от ярости. Мне хочется больно треснуть его, чтобы разукрасить его красивое лицо синяком. Мне хочется закричать, чтобы он ушёл, убрался, мать его, из моей жизни. Мне хочется сказать ему, как сильно я не хочу его больше видеть, так же как и Тома, и любого гомика с той ночи, сказать ему о своих планах начать новую жизнь, усердно готовиться к экзаменам и стать кем-то значимым. Мне хочется плакать.
Он секунду смотрит на меня странным взглядом, видимо заметив, в каком я состоянии, но ему на это наплевать. Вместо того, чтобы оставить меня в покое, он подходит ко мне, останавливается всего лишь в шаге от меня и снова ухмыляется.
- Знаешь, - его взгляд скользит вниз к моему плечу, где у меня прикреплена табличка с именем, - Вэл, я мог бы сейчас вытащить из куртки пистолет и ограбить этот магазин, оставив вас без единого цента. А потом приехали бы копы и спросили тебя обо мне. Что бы ты ответил им, если бы такое случилось? - В его словах угроза, но он произносит их так, словно спрашивает об этом чисто гипотетически.
- Я бы сказал, что не знаю тебя.
- Но тогда бы ты солгал, - почти жалобно говорит он, делая акцент на последнем слове, словно это было бы самым ужасным грехом, который я только мог совершить.
- Нет, не солгал бы. Я не знаю тебя. Я даже не знаю, как тебя зовут. - И это правда.
- Но ты бы утаил от них информацию, помешав таким образом официальному расследованию. Ты знаешь Тома, Том знает моё имя. Ты бы сказал им, как меня найти?
- Нет, - отрывисто отвечаю я. Не могу понять, что за игру он затеял. Сейчас во мне больше злобы, чем страха.
- Почему?
- А ты как думаешь? - резко спрашиваю я.
Он поднимает брови.
- О, понятно. Тебе стыдно. Ты не можешь поверить в то, что сделал, да? Поэтому-то ты и не пришёл в прошлую пятницу.
Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбку.
- О, так вот в чём дело. Я должен был догадаться.
Это не стирает ухмылку с его лица.
- Я думал, что ты снова придёшь. Я ждал тебя. Я думал, тебе понравилось. - Он замолкает. - Разве я не достаточно расстарался для тебя?
- Очевидно, нет, - не подумав, говорю я. Он сам напросился, я же не виноват. Ну, по крайней мере, это его задело, и я чувствую, что взял над ним верх. Наконец-то.
Между нами повисает неловкое молчание. Он долго стоит, засунув руки в карманы, глядя на что угодно, только не на меня. Потом вздыхает и словно нехотя встречается со мной глазами.
- Слушай, ты понятия не имеешь, как мне пришлось напрячься, чтобы найти тебя. Том не хотел мне ничего рассказывать о тебе, даже называть твоего имени.
- И?..
- И…
Теперь вздыхаю я.
- Слушай, если это признание в любви, то меня это не интересует. Меня не интересуешь ни ты, ни кто-либо другой. Это был всего лишь роман на одну ночь, так что забудь об этом, хорошо? Забудь обо мне.
На его лице довольно неожиданно снова появляется улыбка, и он озорно прищуривается. Я чувствую, что теряю власть над ситуацией.
- Тебе нравится «Нирвана»?
- Группа? - глупо спрашиваю я, теряясь от внезапной смены темы.
- Нет, буддистское понятие просветления, - растягивая слова, отвечает он. Затем снова ухмыляется, в этот раз ехидно. - Конечно, группа, придурок.
- Да, наверное. - Какое это имеет отношение к нашему разговору?
- Ты немного смахиваешь на альтернативного рокера, знаешь об этом? Со своей светлой лохматой шевелюрой. - Он протягивает руку и убирает прядь с моего лица. - Как Курт Кобейн. Только ты намного симпатичнее, чем он был. Даже до того, как размазал свои мозги по стене.
Я делаю кислую мину, чтобы скрыть своё желание засмеяться. И заставляю себя думать о том, как он ни с того ни с сего сменил тему разговора, чтобы разозлиться.
- Слушай, - говорю я, сдерживая готовые сорваться с языка нелицеприятные фразы. - Что случилось с твоими «не смотри мне в лицо», «это наш наркотик», «дело не в любви, а в сексе»? Я не гей, и я никого себе не ищу, так что оставь меня в покое.
- Ты всё не так понял, - не колеблясь, отвечает он, перенося вес тела на другую ногу. - Я тоже не ищу любви. Я ждал тебя у Тома, потому что снова хотел трахнуться с тобой – вот и всё. С тобой было здорово.
Я чуть не закашлялся.
- Ну, это не меняет того, что ты меня всё ещё не интересуешь.
- Почему нет? Потому что ты натурал, и это был единичный трах? Да? И через какое-то время ты найдёшь кого-нибудь другого. И будешь трахать её? - Он кивает в сторону кассы. Обернувшись, я вижу Хло, смотрящую на нас в замешательстве и… с ревностью?
Заметив, что я тоже смотрю на неё, она тут же отводит взгляд и занимает себя какой-то работой. - Я раньше трахал таких девчонок, как она. И если спросишь моё мнение – она выглядит дешёвкой.
- Тебя не спросили. На себя посмотри. У самого проблемы. Лучше я буду спать с дешёвкой, чем с прицепившимся ко мне сумасшедшим ублюдком.
- Слишком поздно, приятель. Ты уже спал со мной. К тому же, кто бы говорил. Проблемы-то не у меня, а у тебя. Ты знаешь, что хочешь трахнуться со мной. Я вижу это в твоих глазах. Ты считаешь меня очень красивым, разве нет?
- Ты так самонадеян.
- А ты так загнан в общественные рамки. Почему бы тебе не отпустить себя и не сделать то, что хочется? Ты уже раз попробовал. Или Том настолько хорош, что обманом заставил тебя пойти на что-то, чего ты не хотел?
Чёрт его побери, я чувствую, как моя решимость тает. Что случилось с моим упорством, благодаря которому я всегда добивался того, чего мне надо.
А его просто никогда и не было. Вот и всё.
Тьфу.
Я смотрю на него совершенно побеждённый и получаю в награду искреннюю улыбку, а не одну из его обычных ухмылок.
- Я так и думал, - говорит он, поднимая руку и начиная накручивать на пальцы свои волосы. Он вдруг кажется мне очень милым. Очаровательным. - Во сколько ты освобождаешься с работы?
- В пять.
- Я подожду.
Запеленал туман луну, в меха укутал,
Разгладил нежностью морщинку меж бровей.
Ах, этой ночью нить судьбы моей запутал,
В сетях забившись, нерадивый воробей.
К чему ты, осень, награждаешь меня платой,
Бросаешь под ноги монеты-медяки?
Я ношей в сердце своём маленьком богатый,
А все невзгоды и печали – пустяки.
Холодный воздух раздевает ветви леса,
В их жилы ядом загоняя тяжкий сон.
Ах, этой ночью ты, луна, опять невеста,
Мир озаряешь своим ледяным лучом.
Свети, холодная красавица, тем взорам,
Что для тебя стремятся в тьму сквозь облака,
А звёзды шлейф украсят глянцевым узором,
Чтоб озарилась им холодная река.
Опубликовано: 2017-05-22 15:56:12
Количество просмотров: 193
Количество просмотров: 193