Ни креста, ни Голгофы, ни римских солдат,
Не терзается выбором вновь прокуратор,
За высоким забором молчит интернат,
И отсюда нет права на выход с возвратом.
День и ночь тусклый свет отравляющий мозг,
И никто не подаст милосердный напиток.
Три куба в ягодицу чтоб на время замолк,
Навсегда позабыв про надежду на выход.
Будешь медленно гнить из дурдома в дурдом,
Возвращаясь обратно в тоску интерната,
Пить холодный кефир вместо виски со льдом,
Видеть мерзкие рожи соседей в палате.
Здесь не верят в любовь и ее чудеса,
Потому что письмо не найдет адресата.
Здесь не верят дрожащим рукам и слезам
За квадратные метры сдающие братьев.
Здесь не знают амнистий и выход один:
Разбежаться, и треснуть в косяк головой!
По звонку можно выйти из зоны седым,
Но не выйдет на волю "душевнобольной."