Семь грехов из жёлтого шёлка. Глава 13

Украденные удовольствия...

Это было всем тем, чего я ожидал и воображал, и даже больше.

Когда Ксана в девятый раз встала передо мной на колени и расстегнула мне брюки, я её не остановил. Она взяла мой член обеими руками и улыбнулась. Не сводя с меня взгляда, она взяла меня в рот. Внутри него было тепло и влажно, хотя, как ни странно, не настолько, как в её вагине. Я не осознавал звуков, которые издавал; мои мысли смешались. Я оставил попытки думать и вместо этого схватил её за волосы и отдался наслаждению.

Я был единственным, кто кончил, но когда Ксана аккуратно вложила мой уже обмякший член в боксёры и застегнула молнию джинсов, удовольствие было написано и на её лице.

Неужели оральный секс действительно нравился ей так сильно, как она говорила?

Думая об этом, я опустился рядом с ней на пол и притянул её в свои объятия. Моё молчание, казалось, нервировало её.

– О чём ты думаешь? – спросила она.

– Во-первых, о том, что отказываться, когда ты предлагала мне, эээ...

Она подняла бровь.

– Отсосать?

– Да.

– Или предпочитаешь выражение «взять в рот»? А то есть ещё классическое слово «минет».

– Любое подойдёт. Я должен был позволить тебе сделать это в первый же раз, когда ты захотела. Нахер все мои принципы! Кроме минета за рулём. Уверен, что разбил бы Вольво. Без вариантов.

Она рассмеялась.

– Да ну? Так хорошо?

– Неописуемо.

Я задумался. Ксана всегда утверждала, что любит сосать член. Хотя я был благодарен ей за то, что она это сделала, я никак не мог представить, что сама она ощущает при этом что-то приятное. Не знаю, что приятного в том, что тебе что-то заталкивают в глотку.

– Я люблю тебя, – прошептал я.

– Знаю, что любишь. – Она уселась у меня между ног, оперевшись спиной о мою грудь. – Любой из известных мне мужчин любил женщину, сосущую его член. Иногда это чувство длится дольше, чем минет.

Я скользнул руками под юбку Ксаны, помня, что трусиков на ней нет, и коснулся кончиками пальцев её обнажённых губок. Если количество влаги, которую я там обнаружил, могло быть показателем сексуального удовольствия, то Ксана не лгала, говоря, что любит брать в рот.

– Что я сейчас сделаю? – спросил я, введя в неё палец. – Мне нужно это. – Я добавил второй палец к первому, а другой рукой начал гладить её клитор. – Мне нужна ты.

Я нежно прикусил мочку её уха, а затем провёл по ушному хрящу языком. Она принялась извиваться, потираясь об меня попкой, отчего мой член стал стремительно твердеть.

– Я не смогу обходиться без этого целую учебную неделю… не прикасаться к тебе, не доводить тебя до оргазма. Если я позвоню тебе и попрошу потрогать себя, будешь хорошей девочкой и сделаешь это для меня?

– Да, – простонала она.

– Не будешь вешать трубку, чтобы я мог тебя слышать?

– Сделаю всё, что захочешь, – чуть слышно прошептала она. – Просто дай мне кончить.

Дразня её, я замедлил движения пальцев, ласкавших клитор.

– Я хочу фото.

– Я ведь уже сказала, что согласна. Валера, пожалуйста. Я так близко…

– Нет. Другое фото. Хотя то я тоже хочу. Я хочу голову.

– Как в школьном ежегоднике? Боже мой…

Я знал, что нагло пользуюсь моментом её слабости, и что поступаю, как озабоченный мудак. С тех пор, как мы с Ксаной начали встречаться, я ещё ни разу не расставался с ней больше чем на тридцать шесть часов. Я гадал, сколько пройдёт времени, прежде чем я начну тосковать по ощущению её вокруг меня. Конечно, с этим ничего не поделаешь, но я знал способ, который помог бы мне вспоминать, на что это было похоже.

– Нет, я хочу другую голову. Хочу твоё фото с моим членом у тебя во рту. Позволишь мне сфотографировать тебя так?

– Я позволю тебе сделать чёртово кино. Просто двигай пальцами немного быстрее… о, да!

Я сделал, как она просила, и через несколько секунд она кончила. Когда её стоны перешли в зевки, я отнес её в спальню и аккуратно уложил поверх одеял. Я знал, что она опустошена, что ссора с Эрикой была для неё намного тяжелее, чем она показывала. Взяв из шкафа покрывало, я укутал им её и уселся в кресло в дальнем углу комнаты. Было ненормально с моей стороны просто сидеть и смотреть на неё, когда можно было её касаться, но меня это не остановило. Приближалось время, когда я лишусь возможности беспрепятственно получать и то, и другое, и я хотел насмотреться на неё, изучить. Запечатлеть её образ в памяти так прочно, чтобы ни время, ни расстояние не стёрли его.

Оставшуюся часть ночи я бодрствовал, наблюдая за тем, как Ксана спит. Оставалось ещё несколько недель до того дня, как мне придёт пора уезжать на учёбу, но тихий внутренний голос – тот, что обычно бывал прав – говорил мне: они пролетят так быстро, что я начну сомневаться в правильности законов физики. Несмотря на дурное предчувствие, я всё-таки был удивлён, когда именно так и произошло. Следующим моментом, который я осознал, был мой последний вечер дома перед началом учёбы в колледже.

Мы провели время в Художественном музее, поужинали с родителями – почти так же, как в любой другой вечер. Затем я повёз Ксану домой. Она смотрела прямо перед собой, как будто решила не встречаться со мной взглядом. Всё изменилось в тот момент, когда я вынул из багажника большой подарочный пакет.

– Черт! – завопила она. – Как ты узнал?

– Узнал что?

– Что у меня в воскресенье день рождения. Я никогда об этом не упоминала.

Что?

– Подожди, я пропустил твой день рождения?

– Нет, он будет в следующее воскресенье. Значит, это не…

– Нет. Это не подарок ко дню рождения, – уверил я её, хотя так и не понял, почему её так сильно расстроила возможность того, что я о нём узнаю. – Просто кое-что, что я хотел тебе подарить. Давай войдём в дом, и ты сможешь открыть подарок.

Я последовал за ней в гостиную, где она села на скамью у фортепьяно и, сунув руку в пакет, достала коробку от Тиффани.

– Не нужно было этого делать.

Я знал, чтó она предположила, и, если честно, я хотел купить ей драгоценности. Хотел, чтобы у неё было что-то, что касалось бы её, когда этого не смогу делать я. Я отказался от этой идеи, потому что догадывался, что она сочтёт это чрезмерным – и с материальной точки зрения, и с символической тоже. Сейчас я ненавидел то