Папки
Avtor Adsens
Индексация сайта
Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети
Сейчас не в сети
Семь грехов из жёлтого шёлка. Глава 5
Оксана:
Люди в ночи...
Конец учебного года подкрался незаметно. Подготовка и проведение экзаменов всегда отнимали много времени, так же как упаковка вещей из класса и прощание с учениками. В какой-то момент я осознала, что уже наступило двадцатое июня, и я иду вместе с остальными преподавателями на вручение дипломов.
Нас проинструктировали облачиться в собственные мантии и шапочки выпускников, оставшиеся после окончания колледжей или магистратур. Учитывая, что я преподавала первый год, это казалось мне уморительным. В этот день, когда, предположительно, всё внимание должно быть устремлено на выпускников, преподавательский состав пытается превзойти друг друга, хвастаясь своими учёными степенями – одна престижней другой. Я же просто взяла обычную чёрную мантию из кладовки хора и встала позади всех, шутливо говоря, что не хочу портить причёску академической шапочкой.
Усевшись на своё место, я чуть не заснула. Я преподавала совсем недолго, так что моих учеников среди выпускников не было. Если бы моё присутствие не было обязательным, я бы с удовольствием пропустила эту церемонию. Наверное, я должна была гореть желанием увидеть, как Валера получит диплом, но очередное напоминание о его возрасте заставляло чувствовать себя более чем неуютно. Так что я мечтала о лете, пока очень знакомый голос не вернул меня к реальности.
Валера говорил в микрофон. Не знаю, почему я оказалась неподготовлена к тому, что именно он будет произносить речь. В конце концов, у него же был самый высокий балл на курсе.
Его речь была краткой и скромной. Он выразил благодарность учителям и пожелал всего наилучшего одноклассников. Всё длилось не более двух минут, и я задумалась, ощущали ли остальные присутствующие его дискомфорт так же чётко, как я.
Вскоре всё закончилось, и я направилась на приём для выпускников и их семей. Помогла персоналу кафетерия подготовить прохладительные напитки, пытаясь занять себя чем-то, пока автобусы не отправятся на спонсированную школой вечеринку. Там будет бассейн, еда, танцы и прочие вещи, типичные для подростков вечеринок под присмотром взрослых. Всё это закончится около шести утра – как предполагается, к этому времени Выпуск 2017 будет слишком уставшим, чтобы влипнуть в неприятности. Мне казалось, что школьный комитет знатно недооценил выносливость молодёжи, но я решила оставить своё мнение при себе.
Когда я доливала газировку, за спиной раздался чей-то голос.
- Никакой магистратуры, госпожа Оксана? Я почему-то ждал от вас большего.
В такие моменты я ненавидела преподавание в престижном районе. Некоторые ученики были такими засранцами-снобами.
Я ответила, не задумываясь:
- Я отдавала должно Вирджинии Вульф. Может, летом тебе стоит прочесть «Три гинеи» - с удовольствием обсужу это с тобой, когда снова начнутся занятия.
Последующий смех поселил во мне ощущение, что я только что жёстко налажала. Медленно обернувшись, я увидела мужчину, который, несмотря на поразительную внешность, очевидно, был слишком взрослым для высшей школы.
Вот дерьмо.
- Простите. Я подумала…
- Не беспокойтесь на этот счёт, госпожа Оксана. – Он всё ещё смеялся. – Хотя теперь я вижу, почему вы так нравитесь Валере. Я Иван Русик, его отец.
Двойное дерьмо.
Блин.
Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться. Доктор Русик не знал, что у меня были непристойные мысли о Валере. Чёрт, сам Валера не знал о них. Я справлюсь.
Его отец обратился ко мне по имени, значит, Валера рассказывал обо мне. Это имело смысл; Валерка говорил, что отец – его лучший друг. Притворяться, что я не знаю его, будет подозрительнее, чем признать очевидное, верно?
- Доктор Русик. – Я протянула ему руку, которую он с готовностью пожал. – Рада встрече; пожалуйста, зовите меня Ксана.
- В таком случае, зовите меня Иваном. Кроме того, любой друг моего сына – мой друг.
- Вы, должно быть, очень им гордитесь.
Спасибо, Капитан Очевидность.
- Да. Сегодня его день рождения, так что этот вечер особенный. Кстати, думаю, пора найти его. Был рад встрече, Ксана. Уверен, наши дороги ещё пересекутся. – И он улыбнулся, после чего растворился в толпе людей.
Я понимала, что оказавшись дома буду часами анализировать наш разговор, но сейчас мне было чем заняться. Закончив с помощью в организации приёма, я села в один из школьных автобусов, заполненных учениками и преподавателями, которые направлялись на вечеринку.
Когда мы приехали, все переоделись в менее формальные наряды. Под заимствованной мантией на мне было простое открытое чёрное платье, и оно было достаточно удобным, чтобы мне не нужно было переодеваться, даже несмотря на то, что ночь эта будет очень долгой. И учителям было, в общем-то, почти нечем заняться. Так что я нашла стол у стены спортзала, заполненного танцующими детьми, и присела за него.
- Как они тебя в это втянули?
Подняв голову, я увидела Глеба, одного из учителей биологии, сидящего напротив.
Улыбнувшись, я пожала плечами.
- Выбора не было. Мне предложили либо пойти сюда, либо отправиться вместе с выпускниками во Францию, либо присматривать за учениками на выпускном. Учитывая, что от одного упоминания Франции на мне появляются солнечные ожоги, и я пропустила даже свой собственный выпускной, выбор был очевиден. Но в следующем году будет веселее. К тому времени у меня, по крайней мере, будут ученики из выпускного класса. И провести с ними вечер, прежде чем они выйдут в люди, будет неплохо.
Он понимающе кивнул.
- Так и будет всю ночь? Мы будем просто сидеть здесь, наблюдая, чтобы никто не протащил алкоголь? – спросила я.
- Или занялся сексом на танцполе. Это тоже запрещено, - проинформировал меня Глеб.
- Это хорошо.
Осмотрев помещение, он закатил глаза.
- Что не так?
- Видишь ли, в этих вечеринках есть одна вещь, которая выводит меня из себя. Видишь, вон там? – Он указал на скамейки в противоположном конце зала, на одной из которых в одиночестве сидел Валера.
- Валера Русик? – Я пыталась быть равнодушной.
- Да. Вы знакомы?
Видимо, не получилось.
- Немного. Мы несколько раз случайно встречались в городе.
- Тогда ты знаешь, что он отличный парень. Они с родителями близки. Его приняли в Лигу, и он никогда не поставит под угрозу своё будущее, сделав в ночь выпускного что-то глупое. И вот он здесь. Вынужденный проводить время рядом с теми, кто относился к нему, как к изгою на протяжении последних трёх лет, потому что таковы требования школы. В следующем году всё будет лучше, надеюсь, он, наконец, отправится к людям, которые оценят его способности. Но до этого ему придётся провести восемь часов в изоляции. Нелепо.
Я согласно кивнула, не зная, что сказать. Но когда зазвучала медленная песня, я поняла, что должна сделать.
- Я отойду. – Поднявшись из-за стола, я направилась к скамейкам, на которых расположился Валера.
- Привет. – Я надеялась, что в моём голосе не чувствуется нервозность. – Потанцуем?
- Да. – Вскочив на ноги, он протянул мне руку.
Я вложила в неё свою, и он повёл меня на танцпол. Вдруг осознав, что я не продумала свои действия, я отступила на шаг и покачала головой, смущённо улыбаясь.
- Стоило предупредить тебя. Я не танцую.
- Вообще?
- Нет. То есть, очевидно, я танцевала. Просто у меня это получается не очень хорошо.
- Зато ко мне это не относится. Я поведу; просто следуй за мной. – Положив мою ладонь на своё плечо, он приобнял меня за талию.
И прежде чем я поняла, что происходит, мы уже кружились на собственной орбите, пока я мысленно отсчитывала такты.
- Я на самом деле вальсирую? – спросила я недоверчиво.
- Верно. И довольно хорошо.
Песня закончилась слишком быстро. Когда наступила тишина, я опустила руки и отошла на пару шагов. Мне столько хотелось ему сказать, но ничто не подходило под нынешние обстоятельства. После неловкой паузы я, наконец, произнесла:
- С днём рождения.
- Откуда ты узнала?
- Твой отец упомянул.
Валера покраснел, явно смущённый и более чем раздражённый.
- Стоило догадаться, что он тебя выследит. Прости, если это доставило тебе неудобства.
- Всё в порядке; я не против. Но теперь пора возвращаться к работе. Спасибо за танец.
Вернувшись за стол, я снова опустилась на стул рядом с Глебом, к которому за моё отсутствие присоединились трое учителей.
- Это было мило, - сказал он. – Кстати, я не пытался вызвать у тебя чувство вины и заставить флиртовать с парнем.
- Я знаю. Кроме того, это было неплохо. Я никогда раньше не танцевала вальс.
Глеб хохотнул.
- Думаю, ты только что сделала его воспоминания о высшей школе не такими уж и плохими.
- О, это мелочи. Вот если бы я прочитала ему свою лекцию на тему «Кантерберийских историй» - что ж, это могло перевернуть его жизнь.
На меня посмотрел один из учителей.
- Разве это часть программы девятого класса?
- Нет, но я использую отрывки, чтобы показать развитие английского языка, - объяснила я.
Завязался разговор, тема которого, к счастью, не касалась Валеры. После приемлемого промежутка времени я извинилась и покинула их общество. Остаток вечера прошёл мучительно медленно. Добравшись до дома и забравшись в кровать я была слишком утомлена, чтобы осознать, сколь многое изменилось за последние сутки. Едва закрыв глаза я погрузилась в дрёму, лишённую сновидений.
Валера:
Люди, провожаемые ночью фосфоресцентными следами улиток...
По «палатке» эрекции, с которой я проснулся на следующее утро, было понятно, что вчерашний вечер, который я провёл в спальне Ксаны, не был плодом моего воображения, или я, без моего же ведома, оказался в походе в лесу. Судя по окружающей обстановке, я был в своей спальне, у себя дома, и пытался воспроизвести события прошлой ночи.
Я видел Ксану голой.
Ну, не полностью голой, но всё же. Она сняла своё платье и мою рубашку. Я видел, трогал и пробовал на вкус её грудь, прежде чем решил придерживаться изначального плана и быть джентльменом. Мои яйца, вероятно, посинели настолько, что можно было бы набить на них татуировку с номерами «2» и «10» (прим.авт.: бильярдные шары с номерами «2»и «10» - синего цвета). Более разочарованный, чем когда-либо, я поплёлся в ванную и включил воду.
Я мельком посмотрел на себя в зеркало, прежде чем встать под струю воды. Увидев своё отражение, я подумал о том, что соски Ксаны отличаются от моих. Когда прикоснулся к ним, они стали твёрдыми и немного потемнели. Я провёл рукой по своей груди. Мои соски никак не реагировали на внешние раздражители, разве что было немного щекотно. Я перевёл взгляд на свою эрекцию. Три раза я провёл по ней рукой, вспоминания свои ощущения, когда Ксана прижалась ко мне своей обнажённой грудью – и интенсивно кончил. Одевшись, я спустился вниз к завтраку, мысленно готовя себя к Испанской инквизиции.
- Доброе утро, Валера.
Я подошёл к маме и поцеловал её в щёку.
- Твой отец сказал, что вчера всё прошло хорошо.
- Вроде бы Ксана неплохо провела время. Иногда её трудно понять. Кстати, а где папа?
- Вышел в магазин за продуктами. Он упомянул, что ты пригласил Ксану на обед, так что я решила немного подкорректировать меню.
Может, мой папа всё же решился поговорить с мамой о Ксане вместо меня.
- Что ещё он тебе сказал? - спросил я.
- Только то, что она старше тебя, и что ты всё мне расскажешь, когда проснёшься.
Я выдохнул с облегчением и благодарностью своему отцу за помощь. Видимо, по какой-то причине, он изменил своё решение. Я не жаждал беседовать с мамой о Ксане, но не потому, что боялся, что она этого не одобрит, просто это было… как-то странно.
- Ей понравился оркестр. Это был её любимый концерт для фортепиано, так что это произвело нужный эффект. Ксане нравится готовить, поэтому и ресторан пришёлся ей по душе.
Моя мама улыбнулась.
- Вот видишь? Не было причин нервничать. Я рада, что всё прошло хорошо. Я с нетерпением жду встречи с ней. Похоже, ты действительно к ней неравнодушен, не помню, когда ты в последний раз просыпался после полудня.
Я недоумённо посмотрел на неё.
- А?..
- Ты очень припозднился. Я ждала до полуночи, но больше не выдержала, слишком устала.
- А. Да. Потерял счёт времени. С ней очень легко разговаривать. Знаю, что так не должно быть из-за нашей разницы в возрасте, но мне невероятно комфортно рядом с ней. Все мои причуды, которые заставляют моих ровесниц недоумевать, похоже, нравятся Ксане. Приятно просто расслабиться и чувствовать себя понятым.
- Конечно. В колледже будет так же.
- Спасибо, мам. Я сказал Ксане, что приеду за ней в три. Мне нужно идти.
Ещё приятнее, чем ехать к дому Ксаны в Вольво с опущенной крышей, было увидеть, как она встречает меня у её подъездной дорожки. Она стояла на крыльце и улыбалась, одетая в платье длиной до коленa, без бретелек, подчёркивающее её талию и бёдра.
Мне необходимо прикоснуться к ней.
Я перемахнул через три ступеньки и прижал её к себе. У неё немного перехватило дыхание, когда наши языки встретились. Я провёл руками по её груди и вверх, пока не достиг её лица, и прижал к себе ещё крепче. Она немного пошатнулась, будто потеряла равновесие или запнулась. Не знаю, то ли мой поцелуй так вскружил ей голову, то ли она просто была немного неуклюжей. Я обнял её сильнее, поражаясь, насколько наши тела подходили друг к другу.
Почувствовав, что мне уже нечем дышать, я прервал поцелуй, но всё ещё крепко прижимал её к себе, она смотрела на меня и улыбалась.
- Это твоё стандартное приветствие? - спросила она.
- А тебе бы этого хотелось?
Она вздохнула.
- Валера, мне обязательно это делать?
- Тебе ничего не обязательно делать, Ксана. Но, мне показалось, что тебе это понравилось.
- Нет, я имею в виду ужин. Ты правда хочешь познакомить меня с родителями?
- Ты так говоришь, будто я тебя на казнь отправляю. - Я слегка помассировал её плечи, пытаясь её успокоить, но не сообразил, что одно лишь прикосновение к её коже заставит мой член снова затвердеть.
- А разве нет?
Я покачал головой.
- Всё будет хорошо, Ксана. Ты уже знакома с моим папой, мама тоже хочет познакомиться с тобой.
- Да, наверное чтобы безошибочно воспроизвести лицо на кукле вуду этой блудницы, которая лишит девственности её мальчика.
Я ухмыльнулся.
- Не слишком самонадеянно?
- Я просто предположила.
Хоть мой член и был обескуражен её улыбкой, мне самому стало неловко. Казалось, что с самой первой встречи идея переспать со мной очаровывала её больше, чем перспектива узнать меня самого. Поскольку у неё были причины думать, что я буду хорош в постели, я мог лишь предположить, что у неё был своеобразный фетиш с девственниками. Большинство мужчин любят побывать там, где ещё не было ни одного парня. Наверняка некоторые женщины разделяют их предпочтения.
И я начал паниковать. Что, если Ксана предпочитала соблазнять неопытных парней, а затем бросать их, когда они начнут проявлять мастерство в постели? Может, она была суккубом нашего времени, что крадёт добродетель вместо души. Изменило бы это моё отношение к ней? Несмотря на это, я всё равно буду добиваться её, но мне хотелось понять её мотивацию.
- И почему ты решила, что я девственник?
Она посмотрела на меня в недоумении.
- А разве нет?
- Это имеет значение?
- Нет. Мне просто любопытно.
Она казалась искренней. Может, она хотела знать это из-за безопасности о своём здоровье. Я намеревался спросить о её сексуальном опыте прежде, чем наши отношения станут более интимными.
Всё ещё нервничая, я прошептал свой ответ: - Да.
- «Да» – ты девственник или «да» – ты не девственник?
Я отвернулся и что-то пробубнил.
- Нет ничего плохого в девственности, Валера, - она повернула меня лицом к себе.
Не то, чтобы я чувствовал себя некомфортно из-за отсутствия опыта, но всё же мне было не по себе. Моё положение в школе было основано на моём собственном решении, но я видел, как смотрели на меня незнакомые девушки. Я знаю, что мой интеллект кричал им, что я урод, но моё тело, оно было желанным. Физическая форма, которой я добился, защищала меня от нападок обидчиков, но одновременно сделала меня объектом желания для их подружек. Я волне мог бы получить некий сексуальный опыт ещё до того, как Ксана разделась передо мной прошлой ночью.
И, хотя ни к чему не обязывающий секс не был моей навязчивой идеей, может, займись я им, эта крошечная женщина, стоящая передо мной, пугала бы меня не так сильно. Не знаю, что было хуже – что её привлекала именно моя девственность, или что из-за моей девственности у нас может ничего не получиться.
- Тебе легко говорить. Ты не самый старый девственник на Финском побережье, - пробубнил я, смотря себе под ноги.
- Это не так. Конечно, есть ребята, которые занимаются сексом с девятого класса и кричат об этом на каждом углу. И есть масса людей твоего возраста, всё ещё ждущие своего первого поцелуя. Просто никто не говорит об этом вслух. И, если тебе от этого станет легче, я потеряла свою девственность в девятнадцать.
Несмотря на то, как неприятно мне было слушать о том, как она был с другим мужчиной, мне было невероятно любопытно узнать о её прошлом. Её вчерашние действия говорили скорее о беспорядочной половой жизни, и я явно не ожидал, что она берегла себя до колледжа.
- Почему ты ждала так долго? - Oна поморщилась, будто этот вопрос причинил ей физическую боль, и я тут же пожалел, что спросил. - Ты не обязана отвечать, если не хочешь.
- Всё нормально, Валера. Мы можем об этом поговорить. Мне хотелось, чтобы мой первый раз был с кем-то, кого я люблю.
- Так и было?
- Тогда я думала, что да.
Я был рад, что она больше не испытывает чувств к тому парню, и одновременно испытывал к себе отвращение за такой эгоизм.
- Ты жалеешь об этом? - спросил я.
- Я не верю в сожаления.
Её ответ сказал мне многое. Я прижал её к себе и поцеловал в затылок.
- Мне всё ещё трудно поверить, что происходящее – реально.
- О, у тебя не будет с этим проблем, когда среди глухой ночи ты будешь помогать своей матери прятать мой труп, - она слегка ударила меня по плечу.
- Дай им шанс, Ксана. Пожалуйста? Они просто хотят, чтобы я был счастлив, - я взял её за подбородок и поднял её лицо вверх. - Ты сделаешь меня счастливым.
Она пожала плечами.
- Ты едва меня знаешь.
Я хотел сказать ей, что знаю достаточно, но не хотел её пугать.
- Мне нравится быть рядом с тобой.
Её руки сжали мой зад.
- Тебе понравится быть во мне.
Мне понадобилась одна минута и тринадцать секунд, чтобы справиться с выступившим на щеках румянцем. Она захихикала и сжала меня крепче. Даже если она и правда была суккубом, у меня не было шансов.
- Не сомневаюсь в этом, - прошептал я. - Но, знаешь, это можно получить и с другими людьми. Я не поэтому испытываю такие… чувства к тебе.
Я погладил её лицо, она глубоко задумалась, затем медленно кивнула и улыбнулась.
- Я говорю правду, Ксана. С тобой мне легко быть самим собой. Я ценю это так сильно, что не могу даже выразить словами.
Она вздохнула.
- Ты не можешь не признать, что нечасто общался с противоположным полом. И что чувства, которые ты испытываешь ко мне, – пьянящее сочетание интеллектуальной химии и физического влечения, – по твоим же собственным словам в новинку для тебя. Ты не можешь быть уверен, что не будешь испытывать те же чувства, что испытываешь ко мне, к другой женщине, которая тебе понравится. Я и так чувствую себя не в своей тарелке, а теперь ты хочешь, чтобы я познакомилась с твоими родителями…
- Что если мы будем встречаться, как обычные люди? Ничего не изменится, Ксана. Мои родители всё равно настоят на встрече с тобой.
- Не думаю, что смогу пережить, если рассорю вашу семью.
- Не рассоришь, - я поцеловал её в лоб. - Я совершенно не хочу делиться общением с тобой, но нам нужно ехать.
Я знал, что она не хочет. Но она поехала, так или иначе, и тогда я понял, что, должно быть, её намерения в отношения меня немного серьёзнее, чем я предполагал. Я проводил её к машине и открыл ей дверь. Я положил руку ей на колени и убедился, что не прищемлю её платье дверью.
- Ты всегда такой джентльмен? - спросила она, когда я сел на водительское сидение.
- В смысле, буду ли я всегда открывать двери для тебя?
Она кивнула, поправляя платье.
- Да, - я наклонился над рычагом переключения передач и прошептал ей в ухо: - но ты никогда не узнаешь, проявление рыцарства ли это или просто желание прикоснуться к тебе.
Она улыбнулась и, похоже, немного расслабилась от такого непринужденного флирта с сексуальным подтекстом. Через десять минут мы подъехали к дому. Она вела себя точно как ребёнок, вжавшись спиной в кресло.
- Не нервничай, Ксана, - я протянул ей руку и повёл к крыльцу, где мои родители уже нас встречали. Я не знал, в качестве кого представить им Ксану. Я знал, что мысль о романтических отношениях со мной пока не была для неё достаточно комфортна, но она была для меня гораздо больше, чем просто другом. Банальным быть не хотелось.
Я решил прибегнуть к самому безопасному варианту:
- Мама, папа. Это Ксана, моя девушка.
Ксана слегка напряглась. Моя мама подошла и поцеловала её в щёку.
- Здравствуй, Ксана. Приятно, наконец, с тобой познакомиться. Валера многое рассказывал о тебе.
- Мне тоже приятно познакомиться, Лариса, - сказала Ксана моей маме, прежде чем обратиться к папе: - Привет, Иван.
Мой отец махнул в сторону дома.
- Рад снова видеть тебя, Ксана. Пойдёмте внутрь. Тебе стоит взглянуть, какой шикарный стол накрыла мама.
Моя мама взяла Ксану под руку и повела в дом.
- Валера сказал мне, что ты увлекаешься приготовлением еды. Я постаралась над сегодняшним меню, надеюсь, тебе понравится. И у нас есть вино. Валера сказал, что ты предпочитаешь шардоне.
- Спасибо, Лариса. Очень мило с вашей стороны.
- Пожалуйста, - сказала мама. - Зови меня Лара. Валера, почему бы тебе не помочь папе принести вино из подвала.
Моя мама хотела побыть наедине с Ксаной и использовала поход за вином в качестве уловки. Или так, или она планирует сегодня напиться в стельку.
- Они, похоже, поладили, - сказал папа, когда мы зашли в столовую. - Как твоя мама отреагировала на возраст Ксаны?
- Я не говорил ей. Мне показалось, она и так в курсе.
- Что?!
Я расстраивал своего отца всего два раза в жизни. В первый раз мне было пять лет, я был немного гиперактивным, и мне было интересно, что будет, если залить овощи и разную домашнюю утварь синтетическим бензином и поджечь… на капоте его винтажного Порше. Второй раз был прямо сейчас.
- Когда я спустился вниз сегодня утром, мама начала говорить о разнице в возрасте. И я подумал, что ты передумал и сам ей всё рассказал.
- Чёрт возьми, Валера. Как ты мог так поступить с мамой? А с Ксаной? Я абсолютно недвусмысленно сказал тебе, чтобы ты поставил маму в известность, прежде чем Ксана появится здесь.
Я нервно провёл рукой по волосам. Это плохо.
- Что мне теперь делать?
Папа закатил глаза.
- Вести себя как ни в чём не бывало и надеяться, что эта тема не всплывёт в разговоре.
Он налил себе немного скотча и выпил его, затем открыл бутылку красного вина и перелил его в декантер. Я пошёл вслед за ним на кухню, про себя молясь о благополучном исходе.
Язык тела Ксаны ясно показал мне, что мне стоило готовить себя к худшему.
- Валера, почему бы тебе не показать Ксане столовую? - Моя мама нервно дёргала свою жемчужную нить, обращаясь ко мне, но глядя при этом на папу.
Я сделал глубокий вдох и повёл Ксану в столовую.
Ксана констатировала факт: - Твоя мама думала, что я всё ещё учусь в колледже.
- Понятия не имею, с чего она это взяла.
- Может это потому, что ты ничего не рассказал ей? Валера, как ты мог так поступить со мной? И я даже думать не хочу, через что сейчас проходит твоя бедная мама.
Она замолчала, как только мои родители зашли в комнату.
Ксана очень старалась добиться расположения моей мамы. Она спрашивала о доме, о том, каким образом моя мама реставрировала его. Мама отвечала ей вежливо, но без энтузиазма. И хотя Ксана и не сказала ничего неподобающего в течении всего вечера, моя мама вела себя так, словно все её слова были неверными.
После десерта мои родители проводили нас к крыльцу. Ксана очень мало говорила последние час и семнадцать минут, и я даже удивился, когда она заговорила с моими родителями:
- Спасибо за приглашение. Валера многое о вас рассказывал. Было приятно познакомиться с людьми, которые воспитали такого восхитительного юношу.
В её голосе звучал небольшой намёк на сожаление. Я чувствовал себя ублюдком.
Мама зашла обратно в дом, мы остались на крыльце с отцом.
- Она отойдёт, - тихо сказал он.
- Я думал, ты рассказал ей, - прошептал я отцу, надеясь, что он поймёт, что я не поступил так предумышленно.
- Валера, не сейчас. Ты приедешь домой сегодня?
- Я не уверен, - я взглянул на Ксану. Вчера она пригласила меня переночевать у неё, и я на всякий случай положил в багажник сумку с необходимыми мне вещами. Но в свете событий этого вечера, боюсь, мне придётся остаться у себя дома наедине со страхами о том, как сильно она теперь сомневается в нас.
- Просто сообщи нам, если решишь остаться там на всю ночь, чтобы твоя мама не волновалась напрасно. Ксана, было приятно снова увидеть тебя, - он тепло ей улыбнулся. - Моя жена просто немного удивилась. Не воспринимай это на свой счёт.
Ксана кивнула и, похоже, немного расслабилась, после того, как мой отец пожал ей руку. Она молчала всю дорогу до дома. Я знаю, что облажался.
Наконец, когда мы подъехали к её дому, и я заглушил двигатель, она обратилась ко мне: - Ты хочешь остаться на ночь, - сказала она без единой эмоции в голосе.
- Да.
- Ладно. Тебе стоит позвонить отцу. Заходи в дом, когда закончишь.
Я открыл для Ксаны дверь, а сам задержался на крыльце. Не дождавшись папиного ответа на звонок, я оставил ему сообщение на голосовой почте. Я знал, что он, вероятно, пытается устаканить ситуацию, которую я создал, с моей мамой. Ужасно, что небольшое недопонимание стало причиной боли двух женщин, о которых я заботился. Я мог только надеяться, что они смогут понять, что я не делал этого специально. Я взял сумку из машины и пошёл в дом.
- Немного самонадеянно? - сказала она, стоя у входа в кухню и указывая на мою сумку.
Я мгновенно расслабился. Она дразнит меня, значит не может быть слишком расстроенной.
Я покачал головой и рассмеялся:
- Просто предположил.
Я пошёл за ней наверх, она проводила меня в ванную, где я помылся и переоделся в пижамные штаны. Я оставил свою зубную щётку на раковине, надеясь, что она не станет возражать. Правда, её больше некуда было положить. Ксана казалась немного растерянной, она зашла в ванную, как только я оттуда вышел. Я лёг на кровать и ждал, когда она выйдет – и она вышла, одетая лишь в трусики и майку.
- Ксана, сегодня был очень тяжёлый день, - сказал я максимально серьёзно. - Можно мне взглянуть на твою грудь?
Смеясь, она сняла майку и бросила её на пол.
- Так-то лучше, - сказал я.
Она прижалась ко мне всем телом и поцеловала. Было так легко закрыть глаза и потеряться в её прикосновениях, но я не мог. Я слегка оттолкнул её от себя. Она села и посмотрела мне прямо в глаза. Её ноги всё ещё были прижаты к моей нижней части тела, и я даже не сразу понял, когда она успела меня оседлать. Её глаза расширились, когда она поняла, что мой ствол не только стоит как оловянный солдатик, но и находится прямо между её ног. Она улыбнулась и слегка приподнялась, а затем снова опустилась, надув губы и мягко выдохнув. Её грудь подпрыгнула, она убрала волосы за одно плечо и прикусила губу.
Она была чистейшим олицетворением секса, мне ещё никогда в жизни не было так страшно.
Она приподнялась снова, широко распахнув глаза. На этот раз не из-за восторга, а из-за осознания, что моя эрекция… ушла.
- Мне очень жаль, - смог сказать я, прикрыв лицо руками.
- Не стóит, - она слегка прикусила мочку моего уха, а затем мягко пососала её.
У меня кружилась голова. Я едва мог дышать, но мне было необходимо сказать это.
- Не думаю, что мы говорим об одном и том же.
Ксана пересела на кровать, деликатно избегая контакта c моим членом. Она убрала волосы за уши и недоумённо на меня посмотрела. Её предыдущие действия могли бы быть для моего удовольствия, но я был уверен, что девушка, прикрывавшая руками свою обнажённую грудь, невербально демонстрировала мне свой страх, и именно в этом была настоящая Ксана.
- Я говорю о сегодняшнем вечере. Мне жаль. Я думал, что папа уже рассказал маме о сложившейся ситуации.
Она прижала свои пальцы к моим губам, другой рукой всё ещё прикрывая свою грудь.
- Мы можем не говорить об этом?
Я не мог её судить. Я тоже не хотел это обсуждать.
- Ладно, - согласился я.
- Мы можем вообще перестать разговаривать? - Oнa убрала руку с моего лица и положила мне на грудь, другой рукой лаская свою грудь – у меня был отличный вид на происходящее. Она ущипнула себя за сосок и прижалась ко мне бёдрами.
Такова была её тактика избегания – она использовала своё тело. И я не мог её судить. Я облажался, я знал об этом. К тому же, она, казалось, всерьёз наслаждалась прикосновениями к собственной груди, и я едва ли в тот момент смог бы вообще сказать что-либо связное, даже если от этого зависела бы моя жизнь.
Она продолжала играть со своими сосками, когда прижалась ко мне и провела языком по моей нижней губе, прежде чем углубить поцелуй. На этот раз она была на вкус словно красное вино. Я гладил её волосы. А она – мою челюсть.
Так мы и целовались, наполовину обнажённые, не касаясь ничего ниже лица, в течении часа и шести минут. Я уснул с её вкусом на языке и её запахом на моём теле. Мне почти удалось убедить самого себя, что больше мне ничего не было нужно.
Люди в ночи...
Конец учебного года подкрался незаметно. Подготовка и проведение экзаменов всегда отнимали много времени, так же как упаковка вещей из класса и прощание с учениками. В какой-то момент я осознала, что уже наступило двадцатое июня, и я иду вместе с остальными преподавателями на вручение дипломов.
Нас проинструктировали облачиться в собственные мантии и шапочки выпускников, оставшиеся после окончания колледжей или магистратур. Учитывая, что я преподавала первый год, это казалось мне уморительным. В этот день, когда, предположительно, всё внимание должно быть устремлено на выпускников, преподавательский состав пытается превзойти друг друга, хвастаясь своими учёными степенями – одна престижней другой. Я же просто взяла обычную чёрную мантию из кладовки хора и встала позади всех, шутливо говоря, что не хочу портить причёску академической шапочкой.
Усевшись на своё место, я чуть не заснула. Я преподавала совсем недолго, так что моих учеников среди выпускников не было. Если бы моё присутствие не было обязательным, я бы с удовольствием пропустила эту церемонию. Наверное, я должна была гореть желанием увидеть, как Валера получит диплом, но очередное напоминание о его возрасте заставляло чувствовать себя более чем неуютно. Так что я мечтала о лете, пока очень знакомый голос не вернул меня к реальности.
Валера говорил в микрофон. Не знаю, почему я оказалась неподготовлена к тому, что именно он будет произносить речь. В конце концов, у него же был самый высокий балл на курсе.
Его речь была краткой и скромной. Он выразил благодарность учителям и пожелал всего наилучшего одноклассников. Всё длилось не более двух минут, и я задумалась, ощущали ли остальные присутствующие его дискомфорт так же чётко, как я.
Вскоре всё закончилось, и я направилась на приём для выпускников и их семей. Помогла персоналу кафетерия подготовить прохладительные напитки, пытаясь занять себя чем-то, пока автобусы не отправятся на спонсированную школой вечеринку. Там будет бассейн, еда, танцы и прочие вещи, типичные для подростков вечеринок под присмотром взрослых. Всё это закончится около шести утра – как предполагается, к этому времени Выпуск 2017 будет слишком уставшим, чтобы влипнуть в неприятности. Мне казалось, что школьный комитет знатно недооценил выносливость молодёжи, но я решила оставить своё мнение при себе.
Когда я доливала газировку, за спиной раздался чей-то голос.
- Никакой магистратуры, госпожа Оксана? Я почему-то ждал от вас большего.
В такие моменты я ненавидела преподавание в престижном районе. Некоторые ученики были такими засранцами-снобами.
Я ответила, не задумываясь:
- Я отдавала должно Вирджинии Вульф. Может, летом тебе стоит прочесть «Три гинеи» - с удовольствием обсужу это с тобой, когда снова начнутся занятия.
Последующий смех поселил во мне ощущение, что я только что жёстко налажала. Медленно обернувшись, я увидела мужчину, который, несмотря на поразительную внешность, очевидно, был слишком взрослым для высшей школы.
Вот дерьмо.
- Простите. Я подумала…
- Не беспокойтесь на этот счёт, госпожа Оксана. – Он всё ещё смеялся. – Хотя теперь я вижу, почему вы так нравитесь Валере. Я Иван Русик, его отец.
Двойное дерьмо.
Блин.
Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться. Доктор Русик не знал, что у меня были непристойные мысли о Валере. Чёрт, сам Валера не знал о них. Я справлюсь.
Его отец обратился ко мне по имени, значит, Валера рассказывал обо мне. Это имело смысл; Валерка говорил, что отец – его лучший друг. Притворяться, что я не знаю его, будет подозрительнее, чем признать очевидное, верно?
- Доктор Русик. – Я протянула ему руку, которую он с готовностью пожал. – Рада встрече; пожалуйста, зовите меня Ксана.
- В таком случае, зовите меня Иваном. Кроме того, любой друг моего сына – мой друг.
- Вы, должно быть, очень им гордитесь.
Спасибо, Капитан Очевидность.
- Да. Сегодня его день рождения, так что этот вечер особенный. Кстати, думаю, пора найти его. Был рад встрече, Ксана. Уверен, наши дороги ещё пересекутся. – И он улыбнулся, после чего растворился в толпе людей.
Я понимала, что оказавшись дома буду часами анализировать наш разговор, но сейчас мне было чем заняться. Закончив с помощью в организации приёма, я села в один из школьных автобусов, заполненных учениками и преподавателями, которые направлялись на вечеринку.
Когда мы приехали, все переоделись в менее формальные наряды. Под заимствованной мантией на мне было простое открытое чёрное платье, и оно было достаточно удобным, чтобы мне не нужно было переодеваться, даже несмотря на то, что ночь эта будет очень долгой. И учителям было, в общем-то, почти нечем заняться. Так что я нашла стол у стены спортзала, заполненного танцующими детьми, и присела за него.
- Как они тебя в это втянули?
Подняв голову, я увидела Глеба, одного из учителей биологии, сидящего напротив.
Улыбнувшись, я пожала плечами.
- Выбора не было. Мне предложили либо пойти сюда, либо отправиться вместе с выпускниками во Францию, либо присматривать за учениками на выпускном. Учитывая, что от одного упоминания Франции на мне появляются солнечные ожоги, и я пропустила даже свой собственный выпускной, выбор был очевиден. Но в следующем году будет веселее. К тому времени у меня, по крайней мере, будут ученики из выпускного класса. И провести с ними вечер, прежде чем они выйдут в люди, будет неплохо.
Он понимающе кивнул.
- Так и будет всю ночь? Мы будем просто сидеть здесь, наблюдая, чтобы никто не протащил алкоголь? – спросила я.
- Или занялся сексом на танцполе. Это тоже запрещено, - проинформировал меня Глеб.
- Это хорошо.
Осмотрев помещение, он закатил глаза.
- Что не так?
- Видишь ли, в этих вечеринках есть одна вещь, которая выводит меня из себя. Видишь, вон там? – Он указал на скамейки в противоположном конце зала, на одной из которых в одиночестве сидел Валера.
- Валера Русик? – Я пыталась быть равнодушной.
- Да. Вы знакомы?
Видимо, не получилось.
- Немного. Мы несколько раз случайно встречались в городе.
- Тогда ты знаешь, что он отличный парень. Они с родителями близки. Его приняли в Лигу, и он никогда не поставит под угрозу своё будущее, сделав в ночь выпускного что-то глупое. И вот он здесь. Вынужденный проводить время рядом с теми, кто относился к нему, как к изгою на протяжении последних трёх лет, потому что таковы требования школы. В следующем году всё будет лучше, надеюсь, он, наконец, отправится к людям, которые оценят его способности. Но до этого ему придётся провести восемь часов в изоляции. Нелепо.
Я согласно кивнула, не зная, что сказать. Но когда зазвучала медленная песня, я поняла, что должна сделать.
- Я отойду. – Поднявшись из-за стола, я направилась к скамейкам, на которых расположился Валера.
- Привет. – Я надеялась, что в моём голосе не чувствуется нервозность. – Потанцуем?
- Да. – Вскочив на ноги, он протянул мне руку.
Я вложила в неё свою, и он повёл меня на танцпол. Вдруг осознав, что я не продумала свои действия, я отступила на шаг и покачала головой, смущённо улыбаясь.
- Стоило предупредить тебя. Я не танцую.
- Вообще?
- Нет. То есть, очевидно, я танцевала. Просто у меня это получается не очень хорошо.
- Зато ко мне это не относится. Я поведу; просто следуй за мной. – Положив мою ладонь на своё плечо, он приобнял меня за талию.
И прежде чем я поняла, что происходит, мы уже кружились на собственной орбите, пока я мысленно отсчитывала такты.
- Я на самом деле вальсирую? – спросила я недоверчиво.
- Верно. И довольно хорошо.
Песня закончилась слишком быстро. Когда наступила тишина, я опустила руки и отошла на пару шагов. Мне столько хотелось ему сказать, но ничто не подходило под нынешние обстоятельства. После неловкой паузы я, наконец, произнесла:
- С днём рождения.
- Откуда ты узнала?
- Твой отец упомянул.
Валера покраснел, явно смущённый и более чем раздражённый.
- Стоило догадаться, что он тебя выследит. Прости, если это доставило тебе неудобства.
- Всё в порядке; я не против. Но теперь пора возвращаться к работе. Спасибо за танец.
Вернувшись за стол, я снова опустилась на стул рядом с Глебом, к которому за моё отсутствие присоединились трое учителей.
- Это было мило, - сказал он. – Кстати, я не пытался вызвать у тебя чувство вины и заставить флиртовать с парнем.
- Я знаю. Кроме того, это было неплохо. Я никогда раньше не танцевала вальс.
Глеб хохотнул.
- Думаю, ты только что сделала его воспоминания о высшей школе не такими уж и плохими.
- О, это мелочи. Вот если бы я прочитала ему свою лекцию на тему «Кантерберийских историй» - что ж, это могло перевернуть его жизнь.
На меня посмотрел один из учителей.
- Разве это часть программы девятого класса?
- Нет, но я использую отрывки, чтобы показать развитие английского языка, - объяснила я.
Завязался разговор, тема которого, к счастью, не касалась Валеры. После приемлемого промежутка времени я извинилась и покинула их общество. Остаток вечера прошёл мучительно медленно. Добравшись до дома и забравшись в кровать я была слишком утомлена, чтобы осознать, сколь многое изменилось за последние сутки. Едва закрыв глаза я погрузилась в дрёму, лишённую сновидений.
Валера:
Люди, провожаемые ночью фосфоресцентными следами улиток...
По «палатке» эрекции, с которой я проснулся на следующее утро, было понятно, что вчерашний вечер, который я провёл в спальне Ксаны, не был плодом моего воображения, или я, без моего же ведома, оказался в походе в лесу. Судя по окружающей обстановке, я был в своей спальне, у себя дома, и пытался воспроизвести события прошлой ночи.
Я видел Ксану голой.
Ну, не полностью голой, но всё же. Она сняла своё платье и мою рубашку. Я видел, трогал и пробовал на вкус её грудь, прежде чем решил придерживаться изначального плана и быть джентльменом. Мои яйца, вероятно, посинели настолько, что можно было бы набить на них татуировку с номерами «2» и «10» (прим.авт.: бильярдные шары с номерами «2»и «10» - синего цвета). Более разочарованный, чем когда-либо, я поплёлся в ванную и включил воду.
Я мельком посмотрел на себя в зеркало, прежде чем встать под струю воды. Увидев своё отражение, я подумал о том, что соски Ксаны отличаются от моих. Когда прикоснулся к ним, они стали твёрдыми и немного потемнели. Я провёл рукой по своей груди. Мои соски никак не реагировали на внешние раздражители, разве что было немного щекотно. Я перевёл взгляд на свою эрекцию. Три раза я провёл по ней рукой, вспоминания свои ощущения, когда Ксана прижалась ко мне своей обнажённой грудью – и интенсивно кончил. Одевшись, я спустился вниз к завтраку, мысленно готовя себя к Испанской инквизиции.
- Доброе утро, Валера.
Я подошёл к маме и поцеловал её в щёку.
- Твой отец сказал, что вчера всё прошло хорошо.
- Вроде бы Ксана неплохо провела время. Иногда её трудно понять. Кстати, а где папа?
- Вышел в магазин за продуктами. Он упомянул, что ты пригласил Ксану на обед, так что я решила немного подкорректировать меню.
Может, мой папа всё же решился поговорить с мамой о Ксане вместо меня.
- Что ещё он тебе сказал? - спросил я.
- Только то, что она старше тебя, и что ты всё мне расскажешь, когда проснёшься.
Я выдохнул с облегчением и благодарностью своему отцу за помощь. Видимо, по какой-то причине, он изменил своё решение. Я не жаждал беседовать с мамой о Ксане, но не потому, что боялся, что она этого не одобрит, просто это было… как-то странно.
- Ей понравился оркестр. Это был её любимый концерт для фортепиано, так что это произвело нужный эффект. Ксане нравится готовить, поэтому и ресторан пришёлся ей по душе.
Моя мама улыбнулась.
- Вот видишь? Не было причин нервничать. Я рада, что всё прошло хорошо. Я с нетерпением жду встречи с ней. Похоже, ты действительно к ней неравнодушен, не помню, когда ты в последний раз просыпался после полудня.
Я недоумённо посмотрел на неё.
- А?..
- Ты очень припозднился. Я ждала до полуночи, но больше не выдержала, слишком устала.
- А. Да. Потерял счёт времени. С ней очень легко разговаривать. Знаю, что так не должно быть из-за нашей разницы в возрасте, но мне невероятно комфортно рядом с ней. Все мои причуды, которые заставляют моих ровесниц недоумевать, похоже, нравятся Ксане. Приятно просто расслабиться и чувствовать себя понятым.
- Конечно. В колледже будет так же.
- Спасибо, мам. Я сказал Ксане, что приеду за ней в три. Мне нужно идти.
Ещё приятнее, чем ехать к дому Ксаны в Вольво с опущенной крышей, было увидеть, как она встречает меня у её подъездной дорожки. Она стояла на крыльце и улыбалась, одетая в платье длиной до коленa, без бретелек, подчёркивающее её талию и бёдра.
Мне необходимо прикоснуться к ней.
Я перемахнул через три ступеньки и прижал её к себе. У неё немного перехватило дыхание, когда наши языки встретились. Я провёл руками по её груди и вверх, пока не достиг её лица, и прижал к себе ещё крепче. Она немного пошатнулась, будто потеряла равновесие или запнулась. Не знаю, то ли мой поцелуй так вскружил ей голову, то ли она просто была немного неуклюжей. Я обнял её сильнее, поражаясь, насколько наши тела подходили друг к другу.
Почувствовав, что мне уже нечем дышать, я прервал поцелуй, но всё ещё крепко прижимал её к себе, она смотрела на меня и улыбалась.
- Это твоё стандартное приветствие? - спросила она.
- А тебе бы этого хотелось?
Она вздохнула.
- Валера, мне обязательно это делать?
- Тебе ничего не обязательно делать, Ксана. Но, мне показалось, что тебе это понравилось.
- Нет, я имею в виду ужин. Ты правда хочешь познакомить меня с родителями?
- Ты так говоришь, будто я тебя на казнь отправляю. - Я слегка помассировал её плечи, пытаясь её успокоить, но не сообразил, что одно лишь прикосновение к её коже заставит мой член снова затвердеть.
- А разве нет?
Я покачал головой.
- Всё будет хорошо, Ксана. Ты уже знакома с моим папой, мама тоже хочет познакомиться с тобой.
- Да, наверное чтобы безошибочно воспроизвести лицо на кукле вуду этой блудницы, которая лишит девственности её мальчика.
Я ухмыльнулся.
- Не слишком самонадеянно?
- Я просто предположила.
Хоть мой член и был обескуражен её улыбкой, мне самому стало неловко. Казалось, что с самой первой встречи идея переспать со мной очаровывала её больше, чем перспектива узнать меня самого. Поскольку у неё были причины думать, что я буду хорош в постели, я мог лишь предположить, что у неё был своеобразный фетиш с девственниками. Большинство мужчин любят побывать там, где ещё не было ни одного парня. Наверняка некоторые женщины разделяют их предпочтения.
И я начал паниковать. Что, если Ксана предпочитала соблазнять неопытных парней, а затем бросать их, когда они начнут проявлять мастерство в постели? Может, она была суккубом нашего времени, что крадёт добродетель вместо души. Изменило бы это моё отношение к ней? Несмотря на это, я всё равно буду добиваться её, но мне хотелось понять её мотивацию.
- И почему ты решила, что я девственник?
Она посмотрела на меня в недоумении.
- А разве нет?
- Это имеет значение?
- Нет. Мне просто любопытно.
Она казалась искренней. Может, она хотела знать это из-за безопасности о своём здоровье. Я намеревался спросить о её сексуальном опыте прежде, чем наши отношения станут более интимными.
Всё ещё нервничая, я прошептал свой ответ: - Да.
- «Да» – ты девственник или «да» – ты не девственник?
Я отвернулся и что-то пробубнил.
- Нет ничего плохого в девственности, Валера, - она повернула меня лицом к себе.
Не то, чтобы я чувствовал себя некомфортно из-за отсутствия опыта, но всё же мне было не по себе. Моё положение в школе было основано на моём собственном решении, но я видел, как смотрели на меня незнакомые девушки. Я знаю, что мой интеллект кричал им, что я урод, но моё тело, оно было желанным. Физическая форма, которой я добился, защищала меня от нападок обидчиков, но одновременно сделала меня объектом желания для их подружек. Я волне мог бы получить некий сексуальный опыт ещё до того, как Ксана разделась передо мной прошлой ночью.
И, хотя ни к чему не обязывающий секс не был моей навязчивой идеей, может, займись я им, эта крошечная женщина, стоящая передо мной, пугала бы меня не так сильно. Не знаю, что было хуже – что её привлекала именно моя девственность, или что из-за моей девственности у нас может ничего не получиться.
- Тебе легко говорить. Ты не самый старый девственник на Финском побережье, - пробубнил я, смотря себе под ноги.
- Это не так. Конечно, есть ребята, которые занимаются сексом с девятого класса и кричат об этом на каждом углу. И есть масса людей твоего возраста, всё ещё ждущие своего первого поцелуя. Просто никто не говорит об этом вслух. И, если тебе от этого станет легче, я потеряла свою девственность в девятнадцать.
Несмотря на то, как неприятно мне было слушать о том, как она был с другим мужчиной, мне было невероятно любопытно узнать о её прошлом. Её вчерашние действия говорили скорее о беспорядочной половой жизни, и я явно не ожидал, что она берегла себя до колледжа.
- Почему ты ждала так долго? - Oна поморщилась, будто этот вопрос причинил ей физическую боль, и я тут же пожалел, что спросил. - Ты не обязана отвечать, если не хочешь.
- Всё нормально, Валера. Мы можем об этом поговорить. Мне хотелось, чтобы мой первый раз был с кем-то, кого я люблю.
- Так и было?
- Тогда я думала, что да.
Я был рад, что она больше не испытывает чувств к тому парню, и одновременно испытывал к себе отвращение за такой эгоизм.
- Ты жалеешь об этом? - спросил я.
- Я не верю в сожаления.
Её ответ сказал мне многое. Я прижал её к себе и поцеловал в затылок.
- Мне всё ещё трудно поверить, что происходящее – реально.
- О, у тебя не будет с этим проблем, когда среди глухой ночи ты будешь помогать своей матери прятать мой труп, - она слегка ударила меня по плечу.
- Дай им шанс, Ксана. Пожалуйста? Они просто хотят, чтобы я был счастлив, - я взял её за подбородок и поднял её лицо вверх. - Ты сделаешь меня счастливым.
Она пожала плечами.
- Ты едва меня знаешь.
Я хотел сказать ей, что знаю достаточно, но не хотел её пугать.
- Мне нравится быть рядом с тобой.
Её руки сжали мой зад.
- Тебе понравится быть во мне.
Мне понадобилась одна минута и тринадцать секунд, чтобы справиться с выступившим на щеках румянцем. Она захихикала и сжала меня крепче. Даже если она и правда была суккубом, у меня не было шансов.
- Не сомневаюсь в этом, - прошептал я. - Но, знаешь, это можно получить и с другими людьми. Я не поэтому испытываю такие… чувства к тебе.
Я погладил её лицо, она глубоко задумалась, затем медленно кивнула и улыбнулась.
- Я говорю правду, Ксана. С тобой мне легко быть самим собой. Я ценю это так сильно, что не могу даже выразить словами.
Она вздохнула.
- Ты не можешь не признать, что нечасто общался с противоположным полом. И что чувства, которые ты испытываешь ко мне, – пьянящее сочетание интеллектуальной химии и физического влечения, – по твоим же собственным словам в новинку для тебя. Ты не можешь быть уверен, что не будешь испытывать те же чувства, что испытываешь ко мне, к другой женщине, которая тебе понравится. Я и так чувствую себя не в своей тарелке, а теперь ты хочешь, чтобы я познакомилась с твоими родителями…
- Что если мы будем встречаться, как обычные люди? Ничего не изменится, Ксана. Мои родители всё равно настоят на встрече с тобой.
- Не думаю, что смогу пережить, если рассорю вашу семью.
- Не рассоришь, - я поцеловал её в лоб. - Я совершенно не хочу делиться общением с тобой, но нам нужно ехать.
Я знал, что она не хочет. Но она поехала, так или иначе, и тогда я понял, что, должно быть, её намерения в отношения меня немного серьёзнее, чем я предполагал. Я проводил её к машине и открыл ей дверь. Я положил руку ей на колени и убедился, что не прищемлю её платье дверью.
- Ты всегда такой джентльмен? - спросила она, когда я сел на водительское сидение.
- В смысле, буду ли я всегда открывать двери для тебя?
Она кивнула, поправляя платье.
- Да, - я наклонился над рычагом переключения передач и прошептал ей в ухо: - но ты никогда не узнаешь, проявление рыцарства ли это или просто желание прикоснуться к тебе.
Она улыбнулась и, похоже, немного расслабилась от такого непринужденного флирта с сексуальным подтекстом. Через десять минут мы подъехали к дому. Она вела себя точно как ребёнок, вжавшись спиной в кресло.
- Не нервничай, Ксана, - я протянул ей руку и повёл к крыльцу, где мои родители уже нас встречали. Я не знал, в качестве кого представить им Ксану. Я знал, что мысль о романтических отношениях со мной пока не была для неё достаточно комфортна, но она была для меня гораздо больше, чем просто другом. Банальным быть не хотелось.
Я решил прибегнуть к самому безопасному варианту:
- Мама, папа. Это Ксана, моя девушка.
Ксана слегка напряглась. Моя мама подошла и поцеловала её в щёку.
- Здравствуй, Ксана. Приятно, наконец, с тобой познакомиться. Валера многое рассказывал о тебе.
- Мне тоже приятно познакомиться, Лариса, - сказала Ксана моей маме, прежде чем обратиться к папе: - Привет, Иван.
Мой отец махнул в сторону дома.
- Рад снова видеть тебя, Ксана. Пойдёмте внутрь. Тебе стоит взглянуть, какой шикарный стол накрыла мама.
Моя мама взяла Ксану под руку и повела в дом.
- Валера сказал мне, что ты увлекаешься приготовлением еды. Я постаралась над сегодняшним меню, надеюсь, тебе понравится. И у нас есть вино. Валера сказал, что ты предпочитаешь шардоне.
- Спасибо, Лариса. Очень мило с вашей стороны.
- Пожалуйста, - сказала мама. - Зови меня Лара. Валера, почему бы тебе не помочь папе принести вино из подвала.
Моя мама хотела побыть наедине с Ксаной и использовала поход за вином в качестве уловки. Или так, или она планирует сегодня напиться в стельку.
- Они, похоже, поладили, - сказал папа, когда мы зашли в столовую. - Как твоя мама отреагировала на возраст Ксаны?
- Я не говорил ей. Мне показалось, она и так в курсе.
- Что?!
Я расстраивал своего отца всего два раза в жизни. В первый раз мне было пять лет, я был немного гиперактивным, и мне было интересно, что будет, если залить овощи и разную домашнюю утварь синтетическим бензином и поджечь… на капоте его винтажного Порше. Второй раз был прямо сейчас.
- Когда я спустился вниз сегодня утром, мама начала говорить о разнице в возрасте. И я подумал, что ты передумал и сам ей всё рассказал.
- Чёрт возьми, Валера. Как ты мог так поступить с мамой? А с Ксаной? Я абсолютно недвусмысленно сказал тебе, чтобы ты поставил маму в известность, прежде чем Ксана появится здесь.
Я нервно провёл рукой по волосам. Это плохо.
- Что мне теперь делать?
Папа закатил глаза.
- Вести себя как ни в чём не бывало и надеяться, что эта тема не всплывёт в разговоре.
Он налил себе немного скотча и выпил его, затем открыл бутылку красного вина и перелил его в декантер. Я пошёл вслед за ним на кухню, про себя молясь о благополучном исходе.
Язык тела Ксаны ясно показал мне, что мне стоило готовить себя к худшему.
- Валера, почему бы тебе не показать Ксане столовую? - Моя мама нервно дёргала свою жемчужную нить, обращаясь ко мне, но глядя при этом на папу.
Я сделал глубокий вдох и повёл Ксану в столовую.
Ксана констатировала факт: - Твоя мама думала, что я всё ещё учусь в колледже.
- Понятия не имею, с чего она это взяла.
- Может это потому, что ты ничего не рассказал ей? Валера, как ты мог так поступить со мной? И я даже думать не хочу, через что сейчас проходит твоя бедная мама.
Она замолчала, как только мои родители зашли в комнату.
Ксана очень старалась добиться расположения моей мамы. Она спрашивала о доме, о том, каким образом моя мама реставрировала его. Мама отвечала ей вежливо, но без энтузиазма. И хотя Ксана и не сказала ничего неподобающего в течении всего вечера, моя мама вела себя так, словно все её слова были неверными.
После десерта мои родители проводили нас к крыльцу. Ксана очень мало говорила последние час и семнадцать минут, и я даже удивился, когда она заговорила с моими родителями:
- Спасибо за приглашение. Валера многое о вас рассказывал. Было приятно познакомиться с людьми, которые воспитали такого восхитительного юношу.
В её голосе звучал небольшой намёк на сожаление. Я чувствовал себя ублюдком.
Мама зашла обратно в дом, мы остались на крыльце с отцом.
- Она отойдёт, - тихо сказал он.
- Я думал, ты рассказал ей, - прошептал я отцу, надеясь, что он поймёт, что я не поступил так предумышленно.
- Валера, не сейчас. Ты приедешь домой сегодня?
- Я не уверен, - я взглянул на Ксану. Вчера она пригласила меня переночевать у неё, и я на всякий случай положил в багажник сумку с необходимыми мне вещами. Но в свете событий этого вечера, боюсь, мне придётся остаться у себя дома наедине со страхами о том, как сильно она теперь сомневается в нас.
- Просто сообщи нам, если решишь остаться там на всю ночь, чтобы твоя мама не волновалась напрасно. Ксана, было приятно снова увидеть тебя, - он тепло ей улыбнулся. - Моя жена просто немного удивилась. Не воспринимай это на свой счёт.
Ксана кивнула и, похоже, немного расслабилась, после того, как мой отец пожал ей руку. Она молчала всю дорогу до дома. Я знаю, что облажался.
Наконец, когда мы подъехали к её дому, и я заглушил двигатель, она обратилась ко мне: - Ты хочешь остаться на ночь, - сказала она без единой эмоции в голосе.
- Да.
- Ладно. Тебе стоит позвонить отцу. Заходи в дом, когда закончишь.
Я открыл для Ксаны дверь, а сам задержался на крыльце. Не дождавшись папиного ответа на звонок, я оставил ему сообщение на голосовой почте. Я знал, что он, вероятно, пытается устаканить ситуацию, которую я создал, с моей мамой. Ужасно, что небольшое недопонимание стало причиной боли двух женщин, о которых я заботился. Я мог только надеяться, что они смогут понять, что я не делал этого специально. Я взял сумку из машины и пошёл в дом.
- Немного самонадеянно? - сказала она, стоя у входа в кухню и указывая на мою сумку.
Я мгновенно расслабился. Она дразнит меня, значит не может быть слишком расстроенной.
Я покачал головой и рассмеялся:
- Просто предположил.
Я пошёл за ней наверх, она проводила меня в ванную, где я помылся и переоделся в пижамные штаны. Я оставил свою зубную щётку на раковине, надеясь, что она не станет возражать. Правда, её больше некуда было положить. Ксана казалась немного растерянной, она зашла в ванную, как только я оттуда вышел. Я лёг на кровать и ждал, когда она выйдет – и она вышла, одетая лишь в трусики и майку.
- Ксана, сегодня был очень тяжёлый день, - сказал я максимально серьёзно. - Можно мне взглянуть на твою грудь?
Смеясь, она сняла майку и бросила её на пол.
- Так-то лучше, - сказал я.
Она прижалась ко мне всем телом и поцеловала. Было так легко закрыть глаза и потеряться в её прикосновениях, но я не мог. Я слегка оттолкнул её от себя. Она села и посмотрела мне прямо в глаза. Её ноги всё ещё были прижаты к моей нижней части тела, и я даже не сразу понял, когда она успела меня оседлать. Её глаза расширились, когда она поняла, что мой ствол не только стоит как оловянный солдатик, но и находится прямо между её ног. Она улыбнулась и слегка приподнялась, а затем снова опустилась, надув губы и мягко выдохнув. Её грудь подпрыгнула, она убрала волосы за одно плечо и прикусила губу.
Она была чистейшим олицетворением секса, мне ещё никогда в жизни не было так страшно.
Она приподнялась снова, широко распахнув глаза. На этот раз не из-за восторга, а из-за осознания, что моя эрекция… ушла.
- Мне очень жаль, - смог сказать я, прикрыв лицо руками.
- Не стóит, - она слегка прикусила мочку моего уха, а затем мягко пососала её.
У меня кружилась голова. Я едва мог дышать, но мне было необходимо сказать это.
- Не думаю, что мы говорим об одном и том же.
Ксана пересела на кровать, деликатно избегая контакта c моим членом. Она убрала волосы за уши и недоумённо на меня посмотрела. Её предыдущие действия могли бы быть для моего удовольствия, но я был уверен, что девушка, прикрывавшая руками свою обнажённую грудь, невербально демонстрировала мне свой страх, и именно в этом была настоящая Ксана.
- Я говорю о сегодняшнем вечере. Мне жаль. Я думал, что папа уже рассказал маме о сложившейся ситуации.
Она прижала свои пальцы к моим губам, другой рукой всё ещё прикрывая свою грудь.
- Мы можем не говорить об этом?
Я не мог её судить. Я тоже не хотел это обсуждать.
- Ладно, - согласился я.
- Мы можем вообще перестать разговаривать? - Oнa убрала руку с моего лица и положила мне на грудь, другой рукой лаская свою грудь – у меня был отличный вид на происходящее. Она ущипнула себя за сосок и прижалась ко мне бёдрами.
Такова была её тактика избегания – она использовала своё тело. И я не мог её судить. Я облажался, я знал об этом. К тому же, она, казалось, всерьёз наслаждалась прикосновениями к собственной груди, и я едва ли в тот момент смог бы вообще сказать что-либо связное, даже если от этого зависела бы моя жизнь.
Она продолжала играть со своими сосками, когда прижалась ко мне и провела языком по моей нижней губе, прежде чем углубить поцелуй. На этот раз она была на вкус словно красное вино. Я гладил её волосы. А она – мою челюсть.
Так мы и целовались, наполовину обнажённые, не касаясь ничего ниже лица, в течении часа и шести минут. Я уснул с её вкусом на языке и её запахом на моём теле. Мне почти удалось убедить самого себя, что больше мне ничего не было нужно.
Опубликовано: 2017-03-30 20:44:50
Количество просмотров: 172
Количество просмотров: 172