Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Пороки на твоём татуированном сердце. Шестая часть

Тина:

​— Ни слова, — цыкнул Валерка, шагнув на порог.

Рита подняла руки, пот стекал по её лбу, и она отступила. Мой взгляд тут же метнулся в сторону хозяйской спальни. Доносились звуки душа, значит, Филипп был не в курсе нашего присутствия. Это хорошо. Где-то в доме у него припрятан пистолет, а я не хотела, чтобы он смог добраться до него. Не было сомнений, что он им воспользуется.

— Где Филипп прячет пистолет? — спросила я, тихо закрыв за собой дверь.

Рита покачала головой и произнесла с запинкой.

— Я не… не знаю.

Она врала. Я с лёгкостью учуяла это. К несчастью, мне не было известно, где начать поиски. Он мог быть заныкан где угодно. Непростая задача, и, если честно, я не думала, что у нас есть достаточно времени на это.

Я всё ещё смотрела в сторону спальни, а Валера отвёл мать в гостиную, где усадил на диван. Сам устроился на кофейном столике напротив. Он выглядел расслабленным, держа её на прицеле, а вот она волновалась напрасно. Пистолет даже не был снят с предохранителя. Я знала, что он не собирался причинять ей вред. Какой бы ужасной матерью она не была, ему нужен был Филипп.

— Мы ещё не были должным образом представлены, — произнёс Валерка, протянув свободную руку Рите, в то время, как другой держал пистолет, направленный на неё. — Я Валера. Ваша дочь вроде как принадлежит мне.

Чертовски верно!

Я закатила глаза и захихикала от его спокойного вида и радушного поведения. Он вёл себя так, будто мы не ворвались только что в дом, а он не держал пистолет у её головы. Слишком он наслаждался игрой в плохого парня.

Она недоверчиво уставилась на протянутую руку и с опаской пожала её.

— Я знаю, кто ты.

— Нет, не знаешь, — возразил он серьёзно.

Душ выключился, и я свистнула, кивая головой Валере и указывая на спальню. Он встал со стола и указал мне занять его место. Я достала свой пистолет, от чего у Риты глаза на лоб полезли.

Сев напротив, прицелилась в неё.

— Почему ты выглядишь такой удивлённой?

— Я не удивлена. — Холод и ненависть отражались на её лице. — В момент, когда доктор положил тебя мне на руки, я знала, что ты будешь разочарованием. Посмотри на себя, — сказала она с отвращением.

Словно нож её слова пронзали сердце, сбивая меня с толку и обезоруживая. Как бы я не ненавидела её, мне хотелось её любви больше всего на свете. То, что она считала меня бесполезной со дня моего рождения, причиняло неимоверную боль.

Руки задрожали, и пистолет затрясло. Она смотрела на него, ища возможность забрать, но я собралась с мыслями. Сцепив локти, нацелилась на неё ещё увереннее.

— Ну, ты для меня тоже разочарование.

— Ладно, ублюдок, — произнёс Валера, вернувшись в гостиную с мокрым и полураздетым Филиппом. На нём были лишь спортивные шорты и никакой футболки. — Устраивай свою задницу рядом с женой.

Он грубо толкнул его к дивану, и Филипп, споткнувшись, полетел вперёд. Мне пришлось поднять колени к груди, чтобы он не упал на меня.

Валера отодвинул кофейный столик на пару футов вместе со мной, проскрипев по плитке. Обошёл и сел рядом со мной, положив одну руку мне на ногу, а другой наведя пистолет на Филиппа.

— Мило же, правда? — сказал Валерка, глянув на меня и усмехнувшись. — Все вместе, просто болтаем. Правда, не совсем так я представлял первую встречу с родителями своей девушки, но вы же, мрази, не совсем и родители, а?

— Ты роешь себе глубокую яму своим приездом сюда, — насмешливо произнёс Филипп.

Валера пожал плечами.

— Меня не особо заботит будущее, Фил. Видишь ли, ты слегка усложнил мне жизнь со всеми своими связями в полиции. Мне нравится, как вы перекрутили правду.

Филипп фыркнул.

— Это дерьмо было правдой, как и все её поступки. — Он кинул взгляд на меня. — Ты просто не могла оставаться вдали, да?

— Подонок, — произнёс Валера, ударив Филиппа по голове дулом пистолета, чтобы тот отвернулся от меня. — Не смей смотреть на неё. Никогда больше не смотри на неё, ты меня понял?

— Что вам нужно? — зарыдала Рита. — Деньги? Тогда возьмите, что хотите, и уходите.

Её игра в жертву была довольно убедительна, со слезами и икотой, только я знала, что лучше не вестись на это и не расстраиваться.

— Нет, мы не хотим денег. Мы хотим возмездия, — просто ответил Валера. — Пора признаться и загладить вину. Вам следует смотреть на нас, как на священника, или пастора, или раби, или кому вы там, блядь, исповедуетесь.

— Мы ни в чём не виноваты, — заявил Филипп высокомерно.

— Фил, Фил, Фил, давай не будем добавлять ложь к твоему списку. У нас нет на это времени. Видишь ли, мы с моей девочкой, — сказал Валера, закинув руку мне на плечи, — едем в Вегас. Она никогда там не была…

— Ты омерзителен! — рявкнула Рита. — Ей семнадцать, она ребёнок. Сколько тебе? Тридцать? Да как ты смеешь приставать к моей малышке!

Я злобно посмотрела неё, гнев захлестнул меня, и палец дёрнулся на курке.

— Я твоя малышка? Да как ты, блядь, смеешь такое говорить!

Валера легонько сжал мою ногу, возвращая с края пропасти. Он зашептал мне на ухо, что всё в порядке и не надо поддаваться ей. Его слова успокаивали, и я расслабилась, ослабив давление пальца на курке.

Он повернулся обратно к нашим заложникам и улыбнулся.

— Я рад, что ты подняла эту тему, Рита, могу я называть тебя Ритой? — Она с вызовом посмотрела на него. — Хорошо. Так вот, Рита, ты подняла очень интересную тему. Я старше Тины на десять лет, и ты права, это неправильно. Мне не следовало ничего начинать, но я не её грёбаный отец, как этот кусок дерьма. — Валера прижал пистолет ко лбу Филиппа. Ярость плескалась за зелёными глазами. — Ты знала, что твой муженёк делал за твоей спиной?

— Это смешно, — Филипп нервно засмеялся, покосившись на жену. — Не отвечай, Рита.

— Фил, — пожурил Валерка, — дождись своей очереди.

Боже, он такой сексуальный.

Было что-то в Валере, но я не понимала что именно. Он казался грубым снаружи, с татуировками и пирсингом в разных местах. Я потеряла дыркам счёт. Было у него качество безумца, сумасшедшего и слетевшего с катушек, на грани взрыва, но всё же он оставался честным и нежным. Он заводил меня, будучи дипломатичным и убийственным с наведённым пистолетом. Он наслаждался тем, что делал. И всё, о чём я могла думать, это как потащить его в свою детскую спальню и осквернить её.

Вдобавок ко всему напряжению, мне пришлось прикусить губу и скрестить ноги, борясь с возбуждением. Всё было настолько плохо.

— Рита, — позвал Валера, помахав рукой, чтобы она заговорила.

— Что? — переспросила она с рассредоточенным и затуманенным взглядом.

Она даже не обращала внимания. Её дочь держала пистолет у её головы, а ей было всё равно. Ещё один пример её жестокости и бессердечия.

— Ты знала, что твой муж пытался трахнуть меня, мам? — выплюнула я.

Она смотрела на меня, не двигаясь. Секунды шли…

— Знала? — заорала я.

— Нет, — ответила она.

Тело ослабело, все силы исчерпались, я не была уверена, что мне хотелось от неё услышать. Может, чтобы показала какое-то подтверждение того, что знала о Филиппе, но предпочла игнорировать. Тогда это было бы что-то, но её ярое отрицание явилось ещё одним ударом по моему и так пострадавшему сердцу.

Валера гладил меня по спине, чувствуя мою боль, и, хотя мать не любила меня, было у меня ощущение, что это делал мужчина рядом со мной. И этого мне было достаточно.

— Так вы, мудаки, начнёте уже говорить правду, или мне надо выбить её из вас? — спросил Валера, переводя взгляд от одного на другого.

— Я не знаю, чего ты от меня хочешь, — раздражённо выдохнула Рита, драматично вскинув руки. — Я верю мужу, а не моей… он хороший человек.

Она поверила мужу вместо собственной крови и плоти, своей дочери. Вот что она собиралась сказать. Я знала это. Валера знал. Все знали.

Я закрыла глаза, пытаясь собраться с силами и запрещая себе плакать. Они не заслуживали моих слёз. Нет, они заслуживали ярость, месть и, наконец, правду.

В итоге я взорвалась.

— Он не хороший человек, Рита! — заорала я, чувствуя, как нарастает гнев. — Каждую ночь он пробирался ко мне в комнату и смотрел, как я сплю. Каждый день он охотился на меня, становясь всё смелее и смелее, пока не попытался изнасиловать. Твой муж - педофил, мама.

— Блядь, заткнись! — заорал Филипп, залепив мне пощёчину.

Покалывание прожгло плоть до самых костей, ошеломив меня и заткнув.

— Ах ты ублюдок! — прорычал Валера, заехав стволом по левому виску Филиппа, от чего тот упал на пол. Он накинулся на него сверху, прижав грудь коленями и нанося удар за ударом по лицу.

— Нет! — воскликнула Рита, кинувшись к мужу, но я загородила путь, пихнув её назад на диван и закрыв ей рот.

— Тихо, — предупредила я. — Не двигайся.

Она послушно кивнула, глаза - распахнутые и испуганные. Стук моего сердца отдавался в ушах, я слушала, как ругался Валера и продолжал выбивать дерьмо из Филиппа. Когда сильный стук прекратился, я посмотрела через левое плечо и заметила Валерку на полу. Он всё ещё стоял на коленях над Филиппом, тяжело дыша, со сжатыми и кровоточащими кулаками по бокам.

Филипп без сознания лежал на спине с абсолютно искажённым лицом, практически неузнаваемым.

— Валерка? — позвала я тихо, всё моё тело содрогалось.

Он поднял на меня взгляд тёмных неизвиняющихся глаз.

— Он мёртв? — поинтересовалась я.

Он покачал головой.

Я кивнула, чувствуя облегчение, что Валера не убил человека. Посмотрела снова на безудержно рыдающую Риту. Слёзы бежали по щекам, заливая ладонь, которой я закрывала ей рот. Медленно я убрала её, смотря женщине в глаза.

— Мам, почему ты не защитила меня? Почему не позаботилась? Я же твоя дочь, — произнесла я, печаль и нестерпимое желание проскользнули в мой тон.

Она свирепо посмотрела на меня и шмыгнула носом.

— Ты мне не дочь.

— Да, — сказала я, вставая с неё. — Я начинаю это видеть.

Валера стоял передо мной, распахнув объятия, и я упала в них, нуждаясь в нём, как никогда раньше. Он крепко меня обнял, шепча на ухо и говоря, что всё хорошо, что Филипп никогда больше не навредит мне.

«Я люблю тебя», - подумала я.

Рита слезла с дивана и пихнула нас, пройдя мимо и упав на колени рядом с Филиппом. Она завывала и плакала над ним, заливая его грудь слезами. Вытерла кровь с лица халатом, от чего его раны стали кровоточить ещё сильнее.

— Пора идти, Мелкая, — произнёс Валера, оторвавшись от меня и подойдя к сумочке Риты. Порывшись в ней, достал сотовый телефон. Он кинул его на пол и разломал ботинком, разбив на кусочки.

— Убирайтесь, — проныла Рита со своего места на полу. Она лежала на груди Филиппа, голова поднималась и опускалась с его ровным дыханием.

Валера нашёл ещё два телефона в доме и сломал их, эффектно обрывая связь. Если Рита захочет позвать на помощь, ей придётся обратиться к соседям, чтобы вызвать полицию. Это даст нам минуты, чтобы покинуть штат… едва ли достаточно.

— Пойдём, детка, — сказал Валерка, взяв меня за руку и потянув к чёрному выходу.

Мы перепрыгнули через забор на соседнюю улицу рядом с почтовыми ящиками. Солнце ярко светило над головами, пока мы добежали до машины, забрались внутрь, завели её и выехали.

Я крепко схватила его руку, не желая отпускать и осматривая повреждённые костяшки пальцев. Он был прекрасен в моих глазах. Его порыв защитить нанёс вред и оставил шрамы, но я любила, его как никогда.

В один из дней я наберусь смелости сказать ему.

Мы выехали на автостраду и направились на север, и я с сожалением провожала исчезающую Аризону взглядом в зеркало заднего вида. Она стала для меня лишь грустным и горьким воспоминанием.

Поездка домой ничего не дала - лишь душераздирающую правду. Возможно, было какое-то смирение с моей стороны, но в основном это лишь укрепило наш с Валерой статус беглецов.

Теперь мы находились в бегах.

​❦

​Мы находились в сотнях миль от Флагстаффа на какой-то автозаправке непонятно где. Я сидела на капоте Chevelle, а Валерка стоял между моих ног, и я обрабатывала его костяшки детскими влажными салфетками без запаха. Руки были слегка припухшими и красными, и он стиснул зубы, когда я убрала корку засохшей крови.

Я поморщилась, ссутулившись.

— Прости.

— Какой же я кретин, что разбил лицо этого мудака голыми руками, — сказал Валера, морщась от боли. — Наверное, сломал несколько костей.

Мои глаза расширились.

— Ты серьёзно?

Он пожал плечами.

— Такое и раньше случалось. Обычно я стараюсь пользоваться рукояткой пистолета, чтобы бить по лицу, но этот урод довёл меня. Я, блядь, просто хотел убить его.

Сложно было вспомнить, события последних дней оказались размыты. И сегодня было не исключение. Всё казалось нереальным, как зыбкий сон.

— Ты знаешь, что наш визит ничего не решил, — сказала я, втирая в раны мазь.

Рита и Филипп продолжат жить без каких-либо угрызений совести из-за того, что они сделали со мной. Я ненавидела их.

— А он и не должен был, — ответил Валера.

— Тогда зачем вообще было ходить? Это лишь всё ухудшило.

— Мы всё в тех же обстоятельствах, как и раньше. Это как будто быть под домашним арестом и улизнуть из дома, — сказал он, отмахнувшись от моих переживаний. — Зачем беспокоиться об этом? Ты - уже проблема.

— Обвинение в преступлении не то же самое, что домашний арест, Валера.

— Ой, да то же самое. Поверь. — Он подмигнул, скользнув свободной рукой по моему обнажённому бедру и шлёпнул. — Самое важное - я просто хотел, чтобы ты увидела, что эти ублюдки не стоят твоих слёз. Я не думал, что тебе хотелось их смерти, так что сделал лучшее, что мог, — усмехнулся он. — Приставил пистолет к их головам и заставил выслушать тебя. — Его лицо застыло с угрюмым выражением лица. — Но этот мудак взял и ударил тебя, порушив мои планы.

Его ненависть к Филиппу и Рите соответствовала моей, отчего сердце трепетало. Его яростная преданность и желание защитить постоянно напоминали о том, как мне повезло наткнуться на Димона. По какой-то причине он возжелал моей смерти и послал на то, что должно было стать самоубийством - украсть машину Валеры.

Если бы я была умна, то меня бы тут вообще не было, но, смотря в чарующие глаза и на неестественно полные губы, я поняла, что насчёт ума преувеличивают, как и проявления милосердия в отношении врагов.

— Кто сказал, что ты не мог убить их? — уточнила я, взглянув на него, оборачивая руки бинтами.

Он кивнул, явно не обращая внимания на то, что я говорила, но когда до него дошло, то резко вскинул голову.

— Что?

— В смысле, я никогда не говорила, что ты не мог.

— Но ты остановила меня, — вспылил он, всматриваясь в мои глаза, пытаясь найти противоречие со словами.

Но там не было такого. Я была чертовски серьёзна.

— Когда я остановила тебя? Перед полицейским участком, Валерка? Боже, я просто не хотела, чтобы ты оказался за решёткой. — Я поцеловала его надутые губы. — Ты мне, вроде как, нравишься.

Он сузил глаза.

— Нам надо обсудить, что допустимо в этих отношениях, а что нет.

— Думаю, для нас всё допустимо, — сказала я, закинув ноги ему на талию и скрестив их.

Он вскинул бровь, всё ещё скептически настроенный.

— Ты говоришь это, только чтобы подразнить меня.

— Почему ты так думаешь? — Наклонилась и прошептала ему на ухо: — Тебя заводят мои сомнительные морали?

— Всё в тебе заводит меня, — сказал он, хватая за бёдра и грубо дёрнув к себе, — но эта кровожадная сторона поднимает ставки.

Он целовал вдоль шеи, и я запрокинула голову для его удобства. Ощущение его кольца в губе, касавшегося чувствительной кожи, тут же возымело эффект, пройдя через тело до самого центра.

— Я привыкла быть такой хорошей девочкой, — простонала я, прерывисто выдохнув и закрыв глаза.

Он вжался в меня, уложив на спину. Впутав пальцы в волосы, я схватила и потянула за них, отодвигая его рот от шеи к лицу. Прижала к ожидающим губам, целуя страстно и пылко. На вкус Валера был, как мятная жвачка, которую он постоянно жевал, и мне всё было мало.

Мои ноги были задраны, а его руки сжимали обнажённые бёдра, впиваясь пальцами в кожу, врезаясь в меня тазом. Я чувствовала, как его твёрдость упиралась в меня через джинсы, и мне нравилось это. Я хотела его. Слишком давно не чувствовала его внутри. Протянула руку между нами, ковыряясь с пуговицей на джинсах, срывая их с него.

Прозвучал хлопок и неодобрительный голос.

— Эй! Вы двое! Ну-ка перестали!

Глаза распахнулись, и Валера отодвинулся. Мы оба повернулись налево и увидели пожилого джентльмена, стоящего перед машиной. Он сердито смотрел на нас, указывая в нашу сторону морщинистым, мозолистым пальцем, чтобы мы перестали тереться друг о друга на автозаправке.

Я засмеялась, закрыв руками лицо и ужасно устыдившись.

— Да, да, — сказал Валерка, отодвигая тёплое тело от меня. — Мы уходим.

Пожилой мужчина ворчал, всё ещё жалуясь на наше непристойное поведение. Я посмотрела на Валеру через пальцы. Он закатил глаза, одними губами пробормотав кучу оскорблений в адрес старика и показав ему средний палец.

Он взглянул на меня, кривовато улыбнувшись.

— Посмотри, что ты устроила.

— Я? — ахнула я, садясь и спрыгивая с капота.

— Да, вся вина – на тебе, — сказал Валера, открывая дверцу машины для меня. — Обернула свои сексуальные ножки вокруг меня, говорила всякие грязные вещички, так что мне ещё было делать? Я мужчина, детка. Я не могу противостоять твоим женским чарам.

Сев на сидение, я покачала головой и тихо засмеялась.

— Да ты, бедный малыш, - просто беспомощная жертва.

Он наклонился и чмокнул меня в нос.

— Именно. — И закрыл дверь.

Я наблюдала за ним, пока он обходил машину, усмехаясь и поправляя штаны. Присоединился ко мне, завёл машину и, взвизгнув шинами, оставил следы на асфальте. Chevelle сорвался с места, и мы разогнались до шестидесяти миль в час, направляясь в никуда, вокруг - ничего кроме пустыни и равнины на горизонте.

Он стучал пальцами по рулю, держа взгляд на дороге и не обращая внимания на меня. Мой взгляд упал на предплечья, сильные и мускулистые, татуированные, с потемневшей кожей. Я прикусила губу, когда желание поглотить этого мужчину вернулось. Мысль о поцелуях и том, чтобы воспользоваться им, пока он за рулём - настоящая беспомощная жертва моих желаний, - возбуждала меня.

Проверив дорогу, убеждаясь, что за нами никого, я стянула футболку через голову, кинув на заднее сидение.

Валера повернулся ко мне с широко распахнутыми от шока глазами.

— Какого хрена ты творишь?

— Эй, глаза - на дорогу, мистер, — сделала я замечания, толкнув его лицо рукой от себя. — Рули и не переживай о том, что я делаю. — Я расстегнула шорты и приподняла таз, снимая их и кидая назад.

— Боже, Тина, — простонал Валерка, краем глаза посмотрев на меня, и сильно сжал пальцы вокруг руля. Уверена, его костяшки побелели и болели от всей возложенной силы и напряжения.

Убрав руки за спину, я расстегнула бюстгальтер и скинула его, повесив кружевную ткань на зеркало заднего вида. Валера дёрнул машину вправо, намереваясь съехать с дороги. Я схватила руль, возвращая автомобиль обратно.

— Продолжай ехать, — сказала я.

— Что? Ты не можешь ожидать, что я продолжу ехать и не прикоснусь к тебе, когда ты сидишь тут голая, — возмутился он, посмотрев на меня.

— Кто сказал, что тебе не дозволено ко мне прикоснуться? — спросила я, стянув трусики. Нагнувшись через среднюю консоль, прижалась грудью к его бицепсу и заговорила тихо ему на ухо: — Я лишь хочу, чтобы ты продолжал ехать.

Он кивнул, адамово яблоко нервно подпрыгнуло.

— И попытайся не разбиться, — добавила я, втянув мочку уха в рот, посасывая и прикусывая. Скользнула рукой по нему вниз, и он напрягся, заёрзав на сидении, когда я накрыла рукой эрекцию, уверенно прижавшись к ней ладонью. Я расстегнула джинсы и вытащила член через прорезь в боксёрах, обернув вокруг него пальцы. Медленно задвигала рукой, круча запястьем и сжимая.

— Блядь, — прошипел он, стукнувшись головой о сидение и слегка сбросив скорость. Я положила руку ему на колено, толкнув ногу вниз. Машина ускорилась, и мы ринулись вперёд, теперь уже на семидесяти милях в час, стрелка спидометра приближалась к восьмидесяти.

— Не сбавляй скорость, — велела я, достав его из штанов, перекатывая большим пальцем пирсинг, блестящий от влаги, от чего он дёрнулся в руке. Я посмотрела вниз, в первый раз разглядывая украшение. В отличие от кольца в губе, это была чёрная выгнутая титановая штанга. Я нетерпеливо облизнулась, было любопытно почувствовать шарик на кончике языка.

Нет лучшего времени, кроме как настоящего.

Склонив голову, взяла его в рот. Он проворчал и выругался, когда двигатель взревел, а машина понеслась по автостраде. Я не в первый раз делала минет парню, но не была профессионалкой, а к размеру Валеры надо было ещё и привыкнуть. Лизнула головку, посасывая, и, взяв шарик между зубов, слегка потянула.

Машина съехала с дороги, подняв облако пыли, окружившее нас, камни застучали по окнам. Валера дёрнул руль, возвращая автомобиль на ровную поверхность. Я улыбнулась сама себе, наслаждаясь издаваемыми звуками – хриплое и тяжёлое дыхание.

Взяв его, как можно глубже в рот, втянула щёки и схватила рукой член, вертя запястьем, от чего получила несколько стонов. Он поднял бёдра, сильно задев заднюю стенку горла, и я испуганно отстранилась.

Валера опустил взгляд на меня, нахмурившись и пристально всматриваясь. Ему хотелось свернуть на обочину, но я этого и слышать не желала. Сев, огляделась, убеждаясь, что дорога всё ещё пуста. Были только мы с Валерой. Решив поднять ставки, я перелезла через консоль и села ему на колени. Его член сжало под моим весом, и он оказался между моих голых складочек. Напряжённые соски оказались перед его лицом, я дразнила его ими, пытаясь добиться того, чтобы он попробовал их.

— Чёрт, детка, — произнёс он, одна рука - на руле, а другая сжимала ягодицы. Он смотрел за меня, пытаясь следить за дорогой. Качая бёдрами, вжалась в него задницей, создавая такое приятное и сводящее с ума трение.

— Жми на газ, — проворковала я на ухо, поцеловав и лизнув солоноватую кожу. — Покажи мне, на что способна эта малышка.

Он застонал, сильно укусив мое плечо, я почувствовала, как ускорилась машина, пейзаж замелькал за окном. Я приподнялась на коленях, толкнув грудь ему в лицо, и опустила руку, чтобы крепко взять его член. Устроила его у входа, прекрасно зная, что то, что собиралась сделать, - безумно опасно, рискованно и убийственно, и медленно, мучительно медленно опустилась. Он скользнул в меня, тёплую и влажную, быстро приспосабливающуюся к нему.

Я вздохнула, запрокинув голову, двигаясь на нём вверх и вниз. Ощущать его внутри, поглощающим каждую часть меня, было прекрасно. Оперевшись руками о плечи, продолжила неистовый темп, скача на нём жёстче и грубее. Он скрежетнул зубами, пытаясь смотреть за дорогой, при этом разгоняя машину, нарушая скоростной режим. Чем быстрее ехали, тем грубее я становилась. Прикусив губу и находясь не в состоянии себя контролировать, схватила его лицо, заставив отвернуться от дороги, и страстно поцеловала его, словно изголодавшись.

Валера отстранился от губ, его глаза распахнулись, когда он посмотрел за меня на дорогу.

— Охуеть!

Он дёрнул руль вправо, машина слетела с дороги, и нас отбросило влево. Я держалась за него, пока машина крутилась, вздымая пыль и покрывая нас коричневой дымкой. Валерка выправил автомобиль, проезжая дальше в пустыню, пока мы окончательно не скрылись из вида проезжающих мимо. Нажал на тормоз, отчего меня откинуло на руль.

Как только машина остановилась, его рот оказался на мне, облизывая и посасывая соски, втягивая напряжённые вершины, царапая их зубами. Я закричала, качая и крутя тазом, беря его глубже. Он простонал, схватив меня за бёдра, поднимая, член скользнул во мне пару раз, пока окончательно не вышел.

— Нет, — захныкала я, скучая по контакту.

Он уложил меня на пассажирское сидение головой к двери. Заскользил руками вниз по телу, потёр подушечками пальцев клитор, щекоча. Я застонала, уцепившись за щиток и кожаное сидение, нуждаясь в поддержке. Ноги тряслись, когда его два пальца оказались во мне, двигаясь и загибаясь вверх.

Валера поцеловал внутреннюю сторону коленей, двигаясь вниз. Пощипывал кожу, двигая пальцами внутри. Открыл дверь машины и вышел. Мои глаза, которые были закрыты, тут же распахнулись, и я приподнялась на локтях. Он стоял снаружи, без футболки, с приспущенными штанами, надевая презерватив. Лизнул ладонь и пару раз погладил член, смазывая перед латексом.

Вернувшись ко мне, жаждущий и тяжело дышащий, он схватил меня за лодыжки и потянул одним движением к себе. Раздвинув ноги, разместился между бёдер, прижавшись ко мне головкой члена. Скользнул ей вверх и вниз по складочкам и глубоко врезался в меня. Он обрушил на меня свои губы, двигаясь резко в нужном темпе. Мои руки оказались на его спине, впивались ногтями во влажную кожу, чертовски сильно царапая. Он застонал мне в рот, двигаясь сильнее. Я подняла ноги, сдвинув задницу ниже и скрестив лодыжки на его ягодицах, притягивая к себе. Мне было необходимо чувствовать каждый дюйм этого мужчины.

— Ебать, — выругался он, целуя меня, кусая губы, двигаясь глубже и быстрее.

Чувства обострились, пальцы на ногах подвернулись, я вся напряглась, и тепло распространилось по всему телу. Я была близка. Чувствовала, как волна нарастала внутри, стеночки сокращались вокруг него, от чего он лишь ускорил темп.

Наши губы плотно прижались друг к другу, я зажмурилась, позволив огню завладеть телом, поглощая своими языками. Оргазм прошёл быстро, не дав даже уцепиться за него, но надолго оставив после себя отголоски экстаза. Валерка боролся, чтобы продержаться дольше, схватившись за сидения, врезаясь со стонами, но в итоге оказался побеждён. Скользнул в меня неистово, дёргаясь, освобождаясь. Он замедлил темп, положив голову мне на плечо и тяжело дыша.

Я ждала, когда сердце вернётся к нормальному ритму, открыв глаза и смотря на потолок машины, чувствуя себя абсолютно расслабленной и с затуманенным сознанием. Лениво выводила узоры на его голой спине.

— Ты, блядь, сумасшедшая, — сказал он, тихо смеясь.

— Да, может и так, но поэтому ты меня и любишь.

Я почувствовала, как сердце сжалось, а глаза распахнулись в неверии. Как я, блядь, могла сказать такое? Слова сорвались с языка прежде, чем я смогла остановиться, и мысленно ругала себя за такую глупость. Боже, он неправильно поймёт всё. Я просто знала это.

Дура! Дура! Дура!

Валера поднял голову и смахнул несколько прядей волос с моего лица, нежно целуя кончик носа. Посмотрел в глаза, зелёные в синие, и улыбнулся.

— Не только поэтому.

​Валера:

​Сумасшедшая Красавица...

​Она была чертовски безумна. Сексуальна. Красива. Несносна. Требовательна. Смешна. Бесшабашна. Драматична. Рай и ад. Она всё… и она моя.

Я кусал и посасывал её восхитительную кожу, оставляя на ней метку, что она моя, это было доказательством… что она владела мной.

Блядь, как такому жалкому ублюдку вроде меня так повезло? В моей жизни не было ничего, что касалось кармы, чтобы я заслужил такую щедрую награду. Я чёртов подонок, вор, лжец, убийца, изменник и мудак. Хренов дьявол прятался у меня под кожей, но она хотела меня. Чёрт, она преследовала меня и испытывала силу воли, чтобы держался подальше.

Я проиграл. Дьявол, знал же, что так и будет.

Исмаэль оказался прав. Мы опасны вместе. Из-за неё я реагировал, никогда не думая. Просто делал. Совершенно не моё обычное поведение. Я был расчётливым, видящим всё в чёрном и белом типом: прежде чем действовать, препарировал и разбирал сценарий.

Я мог днями обдумывать, взвешивая все за и против.

Первое ограбление ликёро-водочного магазина с Эриком я планировал грёбаных три недели. Относился к этому как к корпоративному банку с крутой системой безопасности, хотя на самом деле у владельца не было даже биты или камер безопасности. Лёгкий выбор, но я до смерти занимался его анализом, убеждаясь, что всё дерьмо было в порядке и ничего не пойдёт не так. За счёт этого я и смог так долго держаться подальше от тюрьмы.

А теперь посмотрите на меня: в бегах, моё лицо и имя крутят по телевидению, а я всё равно не думал ясно. Рискуя и творя херню по прихоти.

Интересно, кто оказывал плохое влияние… я или Тина?

Ну после того, как трахнул её в машине на девяноста милях в час, чуть не убив нас обоих, я бы сказал, что проказничает она… У меня вставал от одной мысли об этом.

Господи Боже, она сводила меня с ума… сумасшедшая красавица.

Я лишь хотел целовать её, трогать, зарыться членом в неё и жить там. Каждый момент каждой секунды каждого дня мне необходимо было смотреть на неё. Она никогда не ловила мой взгляд. Я никогда не показывал этого явно, но да, она находилась в поле моего зрения девяносто девять процентов времени. Один процент остался на сон, но в некоторые ночи и это не было важно. Она заполняла и его.

Это были отличные сны… когда я помнил их.

Тина лежала на кровати в отеле и переключала сто семьдесят семь каналов. Её большие синие глаза, прикованные к плоскому экрану, выглядели великолепно, а я был слишком далеко, сидя на другом конце комнаты. Совершенно недопустимо, так что положил телефон на стол и присоединился к ней. Рука скользнула к ней под футболку, желая почувствовать тёплую кожу. Она так и манила, а я такая тряпка…

Блядь! На ней не было бюстгальтера.

Прошло две секунды, а у меня уже стояк.

Она положила голову мне на плечо.

— Я проголодалась.

Это тут же привлекло моё внимание, я увидел возможность позаботиться о ней. Довольно жалко с моей стороны быть настолько под каблуком. Плевать, меня это не заботило. Я убью и умру ради этой девушки.

— Чего ты хочешь? Можем сходить куда-нибудь поесть, — предложил я, целуя обнажённое плечо.

Да, я пользовался любым предлогом, чтобы мой рот оказался на ней. В данный момент я играл роль внимательного парня. Это работало. Она позволяла делать это, сколько мне хотелось… а хотелось мне постоянно.

— Ты добровольно готов вывести меня в свет? На люди? — усмехнулась она, дразня.

До сегодняшнего дня я ни разу не сводил её в ресторан или типа того. Обычно мы ели фаст-фуд, или Эрика готовила нам. Да, я в курсе, просто убого. Очередной яркий пример, почему я её не заслуживал.

— Детка, — произнёс я, ведя носом от её плеча к впадинке под ухом. Чёрт бы меня побрал. От неё всегда так приятно пахло. Цветочный аромат, но чувственный, и я понятия не имел, что это… может, она? Она сказала, что это шампунь, но, блядь, я никогда не нюхал такого шампуня раньше. Ещё сказала, что не пользуется духами. Если нет, значит, нам следовало засунуть это дерьмо в бутылки… чёрт, я снова потерял нить мысли. — Мы может пойти, куда ты только пожелаешь.

Знала ли она, сколько имела власти надо мной? Я надеялся, что нет. Важно иметь верх в отношениях. Это всё определяет, а женщины часто неправильно пользовались своей властью, ну, тупые и распутные девицы, с которыми раньше встречался, точно так делали. Им постоянно надо было знать, где я шлялся, а некоторые сучки, если бы я им позволил, прицепили мне на лодыжку чёртов Ло-джек. Ссоры шли одна за другой.

— Мне очень хочется что-нибудь мексиканского, — сказала Тина и легла на спину дальше от меня, похлопав себя по животу. — Уже вечность не ела чипсы с сальсой.

Я последовал за ней, перекатившись на кровати и оказавшись над ней. Жаждущий и отчаянный придурок, мне надо было быть рядом с ней, чтобы слышать сердцебиение и чувствовать дыхание на лице.

— Не уверен, что мексиканская кухня в Юте достаточно хороша, Мелкая, — сообщил я ей.

Она насупилась, выглядя разочарованной и убитой горем, и я тут же пожалел о своём заявлении. Такой мудак. Да что со мной не так? Ей хотелось этого, и, если бы она сказала «пойдём и подорвём отделение почты», мы, блядь пошли бы и сделали это. Без всяких вопросов.

— Похуй, если тебе хочется, то мы пойдём, — быстро исправился я. — Чёрт, да если не найдём ничего тут, то вернёмся в Аризону. Кажется, я видел ресторан на границе.

Она засмеялась, и то, насколько мне нравился этот звук, казалось совершенным безумием.

— Нет, всё в порядке. Не так мне это и нужно. Можем пойти куда-нибудь ещё.

— Неа, мы пойдём в мексиканский ресторан, — сказал я решительно, целуя её в нос и вставая. Она уставилась на меня, словно на чокнутого, может, я и был таким, но лишь потому что хотел осчастливить её. — Что?

— Ничего. — Тина улыбнулась сама себе, покачав головой и свесив ноги с кровати. Натянув кроссовки, встала и сунула руки в передние карманы моих джинсов, разбудив член, а я только уговорил этого козла опуститься. Я простонал и закрыл глаза, когда он поднялся и упёрся в ткань. Она слишком быстро убрала руки, и я услышал звякнувший звук. Тина чмокнула меня в губы, прижавшись ко мне грудью, и прошептала: — Пойдём.

Я тут же распахнул глаза, чувствуя себя под кайфом и с лёгким головокружением, а ещё с каменным стояком.

— Что мы делаем?

— Уезжаем, и поведу я, — сказала она, не стоило даже спорить, а я и не собирался, потому что, блядь, она за рулём Тани, переключающая передачи, возбуждала ещё сильнее.

Девочка на девочке…

Ну да, теперь не было и шанса, что мы выйдем из номера. Не тогда, когда она качала своей крепкой, привлекательной попкой, прямо умоляя меня взять её. Всё её вина, правда, я же уже говорил ей неоднократно, что совершенно не имел никакого самоконтроля. Ненасытный, лапающий осёл - это про меня.

Так что её не должно было удивить, когда я схватил её за бёдра и прижал к ближайшей стене. Тина и слова не сказала и даже не сопротивлялась. Я целовал её шею, ведя губами по коже, щипая и всасывая сладкую плоть, прижимаясь твёрдым членом к заднице. Ключи от Тани упали на пол, едва издав звук из-за ковра, и девушка положила ладони на стену, удерживаясь и расставляя ноги, толкаясь в меня задом.

О чёрт, ей хотелось этого.

Мои руки скользнули вокруг неё и под футболку, вверх к груди, и я громко застонал. Господи Боже мой. Соски напряжённо стояли для меня, я сжимал и щипал их, слегка оттягивая, получая хныканье в ответ.

Ебать!

Тина будет выглядеть чертовски горячо с проколотыми сосками, и я добавил это к списку «что надо сделать», когда ей исполнится восемнадцать, как раз после татуировки. Может, удастся сделать это в один день.

Врезаясь и трясь о неё, передвинул руки к пуговице на джинсах, расстёгивая их и срывая. Пальцы времени зря не теряли и тут же оказались между её складочек, дразня клитор, щёлкая по нему, оттягивая, наслаждаясь тем, как она хваталась и цеплялась за мои джинсы, притягивая ближе к себе.

Я самодовольно улыбнулся, не обращая внимания на болезненно подрагивающий член, и ворвался в неё пальцами. Такая мокрая и готовая, я с силой двигал ими. Темп сводил с ума, я целовал плечо, удерживая её за шею свободной рукой, и, клянусь Богом, взорвался бы, если бы она продолжила умолять меня вставить ей и трахнуть. И так сложно было удерживать самообладание, со всеми этими тихими отрывистыми стонами, вырывающимися из её рта.

Чёрт побери, я больше не мог сдерживаться. Вытащив мокрые, блестящие пальцы, я начал возиться с джинсами. Она прижалась ко мне задницей, домогаясь, на что я прорычал и сильно шлёпнул её.

Это только привело её в больший восторг.

— Боже, — прошипел я, дёргая и спуская штаны с трусами. Они упали к лодыжкам, освободив член, головка вытянулась, указывая направление. Несколько раз вздрочнув, смочил его в её соках, хотя это было и необязательно. Я с лёгкостью скользнул в неё, и чёрт бы меня побрал… какой она была тугой.

Член был как в тисках внутри неё, и я чуть не кончил. Как я собирался продержаться достаточно, чтобы довести её до оргазма? Посчитал до десяти, игнорируя то, как она качала тазом, уговаривая двигаться. После долгого счёта до пяти, я смог двинуться дальше в неё, дюйм за дюймом. Начал проникать всё глубже и глубже. Где-то на краю сознания, я понимал, что не надел презерватив, и это было огромной ошибкой, но слишком увлёкся в настоящий момент.

Презерватив? Какой на хрен презерватив?

Боже, я грёбаный идиот.

Быстро и сильно врезаясь, выскальзывая и проникая обратно, я схватил её за бёдра, наклонив и заполнив до конца. Тина всхлипывала и стонала, впиваясь ногтями в обои, сдирая их, оставляя следы. Я почувствовал, как стеночки сжались вокруг меня, отчего она стала ещё уже, член дёрнулся, нуждаясь в освобождении…

Но пока нет.

Я снова досчитал до десяти… потом до двадцати, блокируя издаваемые ей звуки, то, как она тяжело дышала, желая, умоляя и нуждаясь. Чертовски сладкая. Загонял в неё снова и снова, сильнее и быстрее. Рука направилась к клитору, массируя и разминая. Она кончит до меня, больше не было никаких вариантов.

— Блядь, — выкрикнула она, и я улыбнулся, зная, что Тина уже близка, и чертовски наслаждаясь её голосом во время ругани. Её страсть и желание были сильны, а теперь ещё и бесконтрольны, и она взорвалась вокруг меня. Я чувствовал это: лёгкое сдавливание внутренних мышц, их сокращение, но не остановился и не замедлился. Нет, наоборот, я стал трахать сильнее.

Она ахнула, а я больше не мог держаться и вышел из её тела, двигая рукой по члену, положил голову ей на спину и кончил на упругий зад белыми, горячими, отрывистыми струями.

— Боже, — задыхался я, обнимая за талию и притягивая её к себе. — Чертовски красивая и сумасшедшая.

Она протянула руки и запуталась пальцами в моих волосах, тяжело дыша.

— Это тоже моя ошибка?

Я кивнул, улыбнувшись ей в шею.

— Блядь, в общем да.

Она попыталась вывернуться из моих объятий, наверное, хотела в душ, но я не был готов отпустить её… пока нет. Так что обнял сильнее.

Я был чертовски влюблён в эту девушку и не был уверен, знала она это или нет. Ей было известно, что я заботился о ней, и она практически владела мной, это дерьмо я сообщил. Но сможет ли она догадаться о моих чувствах по этим намёкам?

Ну сейчас я точно не собирался этого говорить, не после того, как трахнул её у стены. Если так сделаю, то буду полным засранцем. Может, оброню признание за разговором за ужином… или нет.

Нет, я подожду. Хотя скоро я скажу ей то, что она уже знает.

​Тина:

​Мы путешествовали из штата в штат, из отеля в отель - бродяги на дороге без цели. Осматривали достопримечательности и страну, следя за новостями из дома. Валерка взял с собой пять тысяч долларов, но их не хватит на вечность. Если бы у нас была травка Эрика, то мы смогли бы продать её, что помогло бы продержаться нам ещё какое-то время, но он ожидал кражи с нашей стороны, поэтому спрятал её у себя в комнате. Парень защищал свои запасы и вёл себя так, словно они закончатся.

В итоге нам придётся как-то раздобыть денег. Валера, казалось, особо не заботился о будущем, но я начинала нервничать. Мне было известно, что никто из нас не осядет и не найдёт респектабельную работу. Скорее мы вернёмся в Аризону и встретимся лицом к лицу с тем, что нас там ждало.

Зная себя и то, как избегали ответственности за проступки, вряд ли мы когда-либо вернёмся домой… и что это нам давало?

Сент-Луис - вот что, и какой-то придорожный отель, в котором мы остановились по пути. Несколько дней назад я заикнулась, что хотела бы увидеть «Врата на запад» (прим. авт.: мемориал, являющийся частью Джефферсоновского национального экспансиального мемориала, а также визитной карточкой Сент-Луиса, штат Миссури США), и Валерка ехал всю ночь, чтобы исполнить моё желание. Вот такой он хороший. Постоянно делал всё возможное, чтобы я была счастлива, и неважно, какими мелкими или безумными были желания.

К несчастью, никто из нас не сказал слово на букву «Л».

Совершенно нелепо, как мы ходили вокруг да около. Чёрт, даже поругались как-то из-за этого… ну вроде как. В смысле, не прямо из-за этого, а из-за недопонимания, задетых чувств и того, что Валера - полный осёл.

Надо признать, я тоже виновата в ссоре, но он начал её. Мы были где-то в Канзасе, не помнила точно где, все эти поля казались мне одинаковыми. Как раз смотрели телевизор и наслаждались друг другом, когда я задала дурацкий вопрос.

Насчёт татуировки с именем Таня и думал ли он, чтобы вытатуировать имя девушки на себе, и, без раздумий над скрытом смыслом моих слов, он честно ответил:

— Нет, я же не конченный идиот. С чего мне хотеть имя какой-то девки на коже?

И словно кинжал вошёл в сердце. Разумом я понимала, что меня он не относил к этой категории, но отнесла себя к ней сама. Эмоции вышли из-под контроля, и я откатилась от него на другой край кровати. Он уставился на меня, нахмурившись, неуверенный, с чего это я отстранилась, но ничего не сказал. Наблюдал за мной краем глаза, пока я прикидывалась, что начала писать. Так прошёл час, и он, наконец, не выдержал.

— Что я такого сказал? Почему ты злишься?

Я пожала плечами, не отрывая взгляда от каракуль.

— Я не злюсь.

— Врёшь, — сказал он, вставая с кровати и сев напротив меня за стол. — Ты ни черта мне не сказала за целый час. Что я сделал?

— Ты ничего не сделал, — лгала я, всё ещё избегая его взора. — Я просто не в настроении для разговоров.

Он откинулся на стуле, изучая моё лицо и царапая зубами губы, иногда жуя кольцо. Я прямо видела, как работал его мозг, повторяя наш разговор и пытаясь поймать момент, когда всё покатилось к чёрту.

Через мгновение его глаза расширились, и он сел.

— Это из-за Таниного тату? Это моя машина, детка. Я тебе уже говорил. Это не какая-то девушка.

— Это не из-за татуировки, — сказала я, и так и было. Это из-за него, из-за нежелания имени девушки на коже, и каким-то образом в своей незрелой голове я перевернула его слова, проецируя их на нас и то, что между нами, что было две большие разницы.

Он растерялся, как никогда, и это проблема между мужчинами и женщинами. Они говорят, что имеют в виду, а мы нет, что ведёт к недопониманию и бессмысленным ссорам.

— Тогда из-за чего? — Он протянул руку через стол и поднял моё лицо за подбородок, практически умоляя посмотреть на него. — Блядь, скажи мне.

Но я не могла смотреть на него - одному Богу известно, что делали со мной эти зелёные глаза. Так что, будучи как всегда упрямицей, я отмахнулась от руки и вернулась к писанине. Он пристально смотрел на меня, пытаясь прочесть мысли или надеясь, что я дам подсказку, почему так расстроилась, но я не могла признаться в неуверенности и недостатках в себе. Всё это привело к моей любви к нему, и если он не разделял моих чувств, то это убило бы меня.

Оглядываясь назад, думаю, всего можно было бы избежать, если бы я просто поговорила с ним, но я слишком зациклилась на посредственной ревности и задетых чувствах.

— Блядь, — сказал Валерка, отодвигаясь от стола и вставая. Он бормотал себе под нос. — Вот почему я не вступаю в отношения, — и направился к двери.

Я тут же подняла на него глаза, паникуя из-за его ухода.

— Куда ты?

— На улицу, — ответил он, хлопнув дверью, и я вздрогнула от того, каким окончательным был звук.

Я сидела поражённая и не в состоянии двигаться, в уме ругая себя за детское поведение и ссору. И зачем мне надо было давить так на него? Всё шло отлично, и мне надо было разрушить это вопросом, к ответу на который сама не была готова.

— Тупица, — простонала я, смахивая со стола блокнот и ручку. Встала и начала ходить из угла в угол, отчитывая себя и задаваясь вопросом, пойти ли за ним.

Я не пошла, но чем дольше его не было, тем злее и обиднее мне становилось. Неожиданно нашла оправдание своей реакции, потому что Валера ушёл, не желая разобраться, пока я сидела в гостиничном номере, до смерти переживая за него. Где-то через полтора часа я решила собрать вещи и уйти от него.

Собирать особо было нечего - рюкзак да сумочка. У меня ушло пять, ну, может, десять минут на сборы, и я убедилась, что взяла второй пистолет. Топая, вылетела за дверь номера, как пятилетний ребёнок, хлопнула дверью громче Валеры, только чтобы показать этому ослу. Снаружи стемнело. Было пустынно, лишь отзвуки с автомагистрали напоминали о жизни. Я оглядела парковку и заметила, что Тани - стервы - не было.

Чувствуя себя опустошённой и одинокой, я позволила себе порыдать несколько минут на ступеньках. Пожилая пара остановилась, интересуясь, в порядке ли я, и предлагая приютить меня и накормить гуляшом. Я быстро отмахнулась от них, сказав, что всё хорошо.

Я вытерла слёзы и встала, направившись к дороге. Машин не было, но я стояла, вытянув руку и подняв большой палец, голосуя и надеясь поймать попутку до Аризоны. Не самая лучшая идея, особенно когда на улице появилась Chevelle. Я не знала, что это он, видела только фары, но когда он проехал, свернул в сторону и ударил по тормозам, стало ясно, что ничего хорошего не будет.

Машина сдала назад и остановилась прямо передо мной. Я не смотрела на него, уверенно продолжая держать вытянутую руку и большой палец, прикидываясь, что его не существовало.

— Какого хрена ты творишь? — произнёс он, выходя из машины и направляясь ко мне.

Я фыркнула.

— А на что похоже?

— Похоже, что ты пытаешься себя убить, — сказал он, хватая меня за руку в попытке оттащить к машине. — Пошли.

Я выдернула руку и сердито посмотрела на него.

— Уходи и оставь меня в покое.

— Тина, детка, сядь, пожалуйста, в машину? — попросил он, потянувшись к руке.

Я затрясла головой и скрестила руки на груди.

— Ладно, — промолвил он, вскинув руки, и кинулся к автомобилю. Замер у двери, размышляя, оставлять меня тут или нет. Зарычал и хлопнул дверью, возвращаясь ко мне на обочину, сжав зубы. — Садись в чёртову машину, Тина.

— Нет, — упорствовала я.

Он сжал переносицу, пытаясь держать себя в руках.

— Садись в машину, или мне придётся тебя заставить сесть в неё.

— Что ты сделаешь, Валерка, а? Запихнёшь в машину под дулом пистолета?

— Блядь, не соблазняй меня, — ответил он, шагнув ко мне.

Я сузила глаза.

— Я не сяду, Валерка, понятно? Так что уходи и оставь меня. Я сама доберусь до дома.

— Дом? — рассмеялся он. — А где дом, Мелкая, а?

— Не знаю, — ответила я, выглядывая из-за его плеча и видя приближающуюся машину. Это моя возможность уйти. — Но я найду.

Он обернулся, и я побежала на дорогу, надеясь остановить машину.

— Чёрт возьми, — проворчал он сзади и, хватая меня снова за руку, потянул к машине.

Я развернулась, пытаясь освободиться, вырвала руку и сильно пихнула его в грудь.

— Я сказала оставь меня.

— Тина, клянусь Богом, ты заноза в моей заднице, — проговорил он, поднимая меня и закидывая на плечо.

— Поставь меня, Валерка! — вскрикнула я, брыкаясь, но он лишь усилил хватку.

Его даже не заботила машина. Он понёс меня через парковку прямиком в номер, пока я пиналась и кричала по пути.

— Хватит, — сказал он, шлёпнув меня по заднице. — Ты мешаешь соседям.

— Мне плевать на соседей, опусти меня, — прошипела я.

Он пинком открыл дверь нараспашку и поставил меня на ноги. Сдёрнул рюкзак с плеча и кинул через всю комнату в открытый шкаф.

— Да что, блядь, с тобой не так? — спросил он.

— Всё со мной так, — рявкнула я.

— Чушь. Ты стала стервой без какой-либо причины, а потом попыталась уйти от меня?

Столько боли и злости было в его голосе, если бы он только знал, что уйти от него никогда не было вариантом. Это небольшое шоу внизу было именно им… шоу.

— Почему ты сделала это? — задал он вопрос.

— Потому что ты вылетел отсюда, не сказав, куда идёшь, и я решила, что ты бросил меня, — ответила я, пожав безразлично плечами, словно от этого дерьма меня не разрывало изнутри.

Он сухо рассмеялся.

— Что? Я ушёл, потому что ты бесила меня и мне надо было остыть.

— Куда ты пошёл?

— Никуда. Я просто катался вокруг, чтобы очистить голову. С какого хрена ты вообще подумала, что я оставлю тебя здесь? Ты сумасшедшая?

Для него не имело смысла оставлять меня, но я не собиралась сдаваться и признать, что, наверное, перегнула палку. Я всё ещё злилась на него за… гм… за… что я там себе придумала.

— Не называй меня сумасшедшей, — сказала я, сжав кулаки по бокам.

Он криво улыбнулся.

— Ты, блядь, сумасшедшая, Тина, ладно? И тебе лучше принять этот факт.

— Я сумасшедшая?

Он кивнул, не извиняясь.

— Отлично, я покажу тебе сумасшедшую, — произнесла я, поворачиваясь и беря стакан. Я кинула его ему в голову. Он увернулся, закрывшись руками и пригнувшись. Стакан попал в дверь, разбившись от удара.

Он посмотрел на меня.

— Да что с тобой не так?

— Ты! Вот что со мной не так! — выкрикнула я, беря очередной случайный предмет и швыряя им в него. И снова он уклонился, избежав удара в лицо.

Он кинулся ко мне прежде, чем мне удалось разбить что-то ещё, хватая за запястья и сдерживая.

— Чёрт, успокойся. Господи Боже, женщина, как я могу всё исправить, если ты не говоришь, что я сделал, а?

Несмотря на злость и раздражение, я всё ещё хотела его. Сильно. Это сводило с ума, и я ненавидела себя за то, что позволила ему задевать меня. Он был убийственен, сексуален и властен. Контролировал меня больше, чем мне хотелось того признать… и я была по уши влюблена в него.

Потрясла головой, пытаясь отвернуться от пронзительного взгляда.

Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть на него.

— Что, чёрт возьми, я сделал? Почему ты просто не скажешь мне? Ты сказала, что это не из-за грёбаного тату с Таней, но психуешь на меня после того, как спросила о нём. Что тогда?

Я вздохнула.

— Почему ты со мной? А? Ты говоришь, я сумасшедшая и заноза в заднице, тогда чего вообще заморачиваться? Уверена, есть куча нормальных девушек, которые стоят твоего времени.

— Да, пожалуй ты права, — согласился он, кивая головой. — Уверен, есть куча женщин достаточно взрослых, чтобы иногда пойти со мной в бар, чтобы выпить. Чёрт, да там даже наверное есть несколько, которые не будут язвить каждый раз, как я оборачиваюсь.

Мысль о нём с другой женщиной была невыносима.

— Тогда, может, тебе следует встречаться с ними, — выплюнула я, выдернула руки и оттолкнула его. — И если всё сложится, то ты влюбишься в них и сделаешь татуировки с их именами на себе! — Я дошла до шкафа и как раз обернула пальцы вокруг лямки рюкзака, когда он схватил меня за талию и прижал к груди.

— Я прикалываюсь над тобой, детка, — прошептал он на ухо. — Ты единственная, кого я хочу… — он замолчал, тишина наступила между нами, когда до него дошёл смысл сказанного. Он развернул меня лицом к себе. — Блядь, подожди-ка минутку, ты пытаешься сказать, что вся эта ссора из-за того, что не хочу имя девчонки на себе?

Я прожигала его взглядом.

— Ты сам так сказал, ты не какой-нибудь идиот и не вступаешь в отношения.

Валера захохотал, практически сгибаясь пополам. Покачал головой и отступил на пару шагов. Потёр грубо лицо руками.

— Чего ты смеёшься? — спросила я, отдёргивая его руки от лица. — Это несмешно.

Он опустил руки мне на бёдра и впился в меня взглядом, опуская на кровать. Лёг сверху, придавив собой. Он целовал меня сильно и выразительно, завладевая моими губами. Всё отступило на второй план, я перестала бороться, позволяя себе раствориться в нем. Ничего не было важно: ни татуировки, ни женщины в его жизни до меня, ничего.

В этот короткий и мимолётный момент времени единственной правдой была наша принадлежность друг другу: я была его, а он - мой.

Он отстранился, смотря на меня, глаза искрились таким обожанием, что дыхание перехватило. Слегка улыбнулся, поглаживая меня по щеке, а слова были пронизаны неверием.

— Как ты можешь не знать?

Я молчала, потому что ответа не было.

Теперь всё казалось глупым, моя неуверенность в себе и переживания из-за воображаемых женщин, потому что он был прав… как я не видела этого? Оно явно читалось на его лице, когда Валера смотрел на меня. И каждый раз, когда он делал это, думал, что я не знала. Вся эта поездка и всё произошедшее было ясным показателем его чувств ко мне… и их глубины.

— Тина, — обратился он, прижавшись своим лбом к моему. — Когда я сказал, что не сделаю татуировки с именем девушки, то не имел в виду тебя.

— Правда? — переспросила я, запутавшись пальцами в отросших волосах на его затылке.

Он поднялся, сев мне на бёдра и удерживая на постели. Снял футболку и поднял руку, указывая на татуировку Тани.

— Это моя машина. — Он взял меня за руку и, повернувшись ко мне боком, положил её себе на рёбра, проведя пальцами вдоль рисунка с пистолетом. — Это мой Colt. — А потом он указал на необычно пустое место на коже. Прямо под левым соском на подтянутой мышце груди. — А это место, прямо вот здесь, я хранил для третьей самой важной вещи в моей жизни. Единственной, которую я люблю больше своего чёртового пистолета и машины.

— Для Эрика? — пошутила я, сдерживаясь, чтобы не превратиться в лужицу.

— Нет, детка, не для Эрика. — Он улыбнулся, дёрнув и усаживая меня, и поцеловал в губы. — Оно для тебя.

Он опустил меня обратно на кровать и целовал везде и всюду. Медленно, трепетно, нежно, не торопясь и без такой необходимости, как раньше. Он наслаждался, не спеша… любя меня.

Хорошее воспоминание, такое я не забуду.

Ссора, неважно насколько дурацкая, стала очередным кирпичиком в наших отношениях. Ещё будет много кочек на дороге, по которым нам предстоит проехать, но я была готова сделать это, бороться за нас, потому что была с ним.

Это произошло четыре дня и двести пятьдесят миль назад.

Сегодня мой день рождения. Тринадцатое апреля. Мне наконец-то восемнадцать. Ещё стояло раннее утро, может, около десяти, и я сидела в нашем номере. Нетерпеливо постукивала ногой по полу, устроившись на краю кровати. Я пристально вглядывалась в красную дверь, желая, чтобы она открылась. Валера ушёл до того, как я встала. Простыни на его стороне постели были холодными, что означало: его не было уже некоторое время.

Я встала уже почти два часа назад…

Где он?

— Чёрт бы его побрал, — промямлила я, вставая и надевая пальто. Выглянула из-за жалюзи, пытаясь увидеть его машину. Она на месте. Должно быть, он где-то в шаговой доступности.

Покинув комнату, я закрыла дверь. Сегодня было холодно, даже слишком для весны. Бассейн внизу накрыли грязно-зелёным брезентом, и вода прошла на его поверхность, утянув на дно. Это не был отель первого класса, как и все остальные, где мы останавливались, начав поездку, что напомнило мне: наличка кончалась.

Повернув за угол на лестницу, я краем глаза заметила каштаново-бронзовые волосы. Он опустил голову и сжимал в руках наволочку. Закинул её на плечо, отчего футболка задралась, и показался пистолет за поясом.

Я прищурилась, злая, как чёрт.

— Что ты сделал?

​Валера:

​Ряд с открытками...

​Сумасшедшая красавица спала, лёжа на животе. Я наблюдал за ней двадцать минут, размышляя, разбудить её или пойти одному. Рискованно будет брать её с собой. Она ни черта не знала об ограблении круглосуточного магазина, и я буду нервничать из-за её присутствия. А если какой-нибудь смелый придурок достанет пушку и пристрелит её?

Блядь, такое уже было. Роз почти лишилась жизни таким способом, но пистолет парня заело. Эрик чертовски разозлился и пустил пулю владельцу в голову. Они больше никогда не грабили вместе после этого… нет, они вообще больше не грабили. Разбирались с наркотой, что я им давал. Так было безопаснее.

Так каким хреном я смогу выдержать такое? Совсем рехнулся, если сидел тут и размышлял об этом.

Чёрт!

Я провёл рукой по волосам и сжал челюсть, скрежетнув зубами.

Солнце ещё даже не встало. Мне надо принять хреново решение. Ещё столько надо сделать. Магазин, на который я положил глаз вчера по приезду, находился дальше по дороге. Он был скрыт от шоссе, в нём мало народу и его легко не заметить. Мне такое нравилось. Просто создан для ограбления без осложнений.

Но тихий вид мог быть обманчив, а я не хотел рисковать, если нет уверенности.

Тина заёрзала на кровати, и я тут же поднял голову, взгляд - затуманенный и уставший. Если она сейчас проснётся, то настоит на том, чтобы идти со мной, а отказать ей я не смогу.

Твою мать.

Да… в этот раз я её взять не мог. Мне надо больше времени на оценку ситуации, убедиться, что всё безопасно, и только после этого привести Тину. К тому же её надо подготовить. Она всего лишь украла клейкую ленту и угнала «Ламборджини», не лёгкая задача, но и не такая опасная, как сунуть пистолет кому-нибудь в лицо, требуя денег.

Я решительно поднялся со стула, сунул ствол за пояс, чёрную лыжную маску - в карман и взял наволочку. Не совсем по-МакГайверски (прим. авт.: герой сериала “Секретный агент МакГайвер”. Он использует подручные средства, чтобы выбираться из экстремальных ситуаций: может обезвредить скрепкой ракету «земля-воздух», приготовить взрывчатку из садовых удобрений, сделать скафандр из расплавленного садового шланга и т.д.), но пойдёт.

Я наклонился, кровать скрипнула и прогнулась под моим весом, поцеловал сумасшедшую красавицу в щёку. Она передвинулась, что-то бормоча обо мне, и, откатившись, зарылась головой под подушку.

— С днём рождения, сумасшедшая девчонка, — шепнул я. — Скоро вернусь.

​❦

​— Какого хрена, Валерка, вы, ребят, собираетесь дальше бегать? — голос Эрика гремел из трубки.

Я бродил между рядами в магазине, изучая продавца и покупателей. Камер не было, да и он сам был неприметен. Грустно, если честно, магазин просто умолял об ограблении. Да ради Бога, даже старик за прилавком спал.

— Я не знаю, какие у меня планы. Не задумывался так далеко, — ответил я отвлечённо. Слишком увлёкся выбором открытки для Тины. Блядь, я даже не знал, что ей купить. Открытки - зря потраченные деньги, но цыпочкам они, вроде как, нравились.

Я не знал, должен ли взять что-то сентиментальное и неискреннее или что-то значащее для нас обоих…

— Ты не задумывался так далеко? — прыснул Эрик, возвращая меня к разговору. — Бля, чувак, она должно быть первоклассная киска. Девчонка расплавила тебе мозг.

— Боже, Эр, не смей так говорить о ней, — шикнул я.

— Точно, прости, никакого неуважения, приятель, ладно? — он замолчал, затем сболтнул: — Ты любишь её?

Я рассмеялся.

— Да ты капитан Очевидность.

— Да, глупый вопрос. Я просто чертовски голоден. Роз уже вечность собирается, — сказал он и заорал, чуть ли не взорвав мне барабанные перепонки: — Мы идём в «Тако Белл», женщина, а не в грёбаный «Красный Лобстер»! Пошевеливайся! (прим. авт.: Táco Béll (произносится Та́ко Бе́лл) — международная сеть ресторанов быстрого питания адаптированной мексиканской кухни, принадлежащая компании Yum! Brands. Red Lobster (Красный Лобстер) — сеть рыбных ресторанов полного обслуживания)

Я сдавил переносицу, пытаясь сдержать головную боль. Не так я хотел провести утро дня рождения своей девушки - стоя в грёбаном магазине и слушая нытьё Эрика про Роз и прочую чушь.

— Можешь сосредоточиться на минуту, Эрик? Пожалуйста? — рыкнул я.

— Слушай, Валерка, тебе надо что-то делать. Чёртов Кайл спрашивал о тебе.

— Да пошёл он, чувак. Ему не… — Я остановился и взглянул на старика за прилавком, тот всё ещё спал, но теперь ещё и громко храпел. Мой разговор остался незамеченным. — Нужен я, чтобы протаскивать наркоту, ладно? У него есть ты и Исми.

— Да не в этом дело, Вэлли… ты его наебал, помнишь? Тебе надо домой, приятель, разобраться с этим.

Последняя поездка в Мексику оказалась полным провалом. Первый раз, когда я оказался вдали от Тины после проведённых дней, заполненных её запахом, и в секунду, как он исчез, я сорвался.

Я будто обезумел от ломки. Вот что начало это всё, и я достал Эрика с Исмаэлем. Был постоянно раздражён и срывался на них. Вёл себя хуже обычного и был полным ублюдком. Вот почему мы вернулись раньше. Я не мог сосредоточиться. Мыслями был в Аризоне с Тиной, спящей в тёплой кроватке. Мне просто хотелось домой. Но в процессе я наебал Кайла, не встретившись с ним, как было запланировано. Я придурок, что сделал это, но решил, что встречусь с ним по приезду в Тусон на следующей неделе. Но потом случилась вся эта херня с Тиной и «Ламборджини», и всё полетело к чертям.

Я оказался по уши в дерьме.

— Мы не вернёмся, — сказал я.

— Чёрт побери, Валерка! Почему ты, блядь, вечно бежишь, мужик? И это не от договорного брака или закона, а от Кайла.

Я простонал, мне не нужно было слушать эту лекцию вновь. Он с радостью собрал наши вещи в день моей свадьбы и отправился в Аризону, а теперь что? А теперь отчитывал меня? Грёбаный лицемер.

— Слушай, придурок, мне пора. Держи меня в курсе, если всё станет плохо, — с этими словами я захлопнул телефон. Через две секунды он завибрировал, парень будет доставать меня теперь весь день.

Просто отлично.

— Вам нужна помощь, сэр? — поинтересовался хриплый голос.

Я опустил взгляд на пожилого мужчину, который переместился из-за прилавка и теперь смотрел на меня. У него были мутные голубые глаза, очевидно, из-за глаукомы.

— Кхм, нет, — ответил я, прокашлявшись. — У моей девушки сегодня день рождения, я просто выбираю для неё открытку.

Он кивнул, улыбаясь.

— Если я чего и знаю о женщинах, сынок, так это то, что надо прислушиваться к этому. — Он протянул руку и ткнул меня в грудь пальцем.

Я сузил глаза, не желая смеяться.

— Думаю, я справлюсь.

— Это просто совет от старика, — произнёс мужчина, подмигивая. — Я буду на кассе, как выберете.

Он оставил меня в покое, и в тишине я собрался с мыслями и выбрал открытку для Тины. В первый раз она не выглядела как что-то заслуживающее внимания, но чем больше я вчитывался в неё, тем больше она несла для нас смысла. Вроде шутки для «своих». Одному Богу известно, что если я купил бы для неё одну из этих чопорных романтических открыток, то девушка бы сразу всё просекла.

Нет, эта лучше.

Подойдя к кассе, я заплатил за неё пятидолларовой купюрой и оставил сдачу старику. Ироничный поступок, учитывая то, что собирался сделать. Покинув магазин, я обошёл здание и подписал открытку. Сунул её за пояс брюк и подождал пятнадцать минут. За это время я приготовил пистолет и надел лыжную маску. Ни один покупатель не вошёл внутрь. Ни одна машина не проехала по дороге. Всё тихо.

Было девять тридцать три утра, когда я вернулся в магазин и ограбил его.

Опубликовано: 2017-03-12 17:42:57
Количество просмотров: 212

Комментарии