Папки
Avtor Adsens
Индексация сайта
Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети
Сейчас не в сети
Не впускай его. Глава 31
Неопределённость...
Пока мы мчались за скорой, краем глаза я наблюдал за Дэном. Он всё ещё был бледен, на его одежде остались пятна крови, а руки вцепились в края сиденья так сильно, что казалось, будто пальцы вот-вот пробьют обивку. Не могу сказать, что я был в лучшем состоянии хотя бы потому, как крепко сжимал руль.
Я знал, что у нас оставалось немного времени, прежде чем мы приедем в больницу, и нас станет допрашивать полиция. Моя работа на ФСБ мало поможет, и я всё равно буду привлечён к ответственности за то, что произошло в доме Эрика. Сказать по правде, я хотел, чтобы ответственность за смерть Дани легла исключительно на мои плечи. Я не хотел, чтобы это хоть как-то коснулось Дэна, поэтому нам нужно было заранее всё обсудить и придумать историю, которую мы преподнесём полиции и моему начальству. В ходе бойни Даня и Виктория убили, как минимум одного агента ФСБ и похитили, а, возможно, и убили другого – у меня появилось предчувствие, что расследование произошедшего этой ночью не будет слишком долгим. Было очевидно, что Даня выследил нас и напал в нашем собственном доме, а это автоматически означает, что мы оборонялись. Я действовал, выполняя свои служебные обязанности, но нарушил кодекс, убив его, когда он был уже недееспособен. Однако не собирался признавать это. Он заслуживал смерти.
Но я не собирался беспокоиться об этом сейчас. Сейчас я должен был уберечь Дэна и держать его, как можно дальше от всего этого кошмара.
- Дэн? – я подождал, пока он повернул ко мне своё потерянное лицо, глаза казались тёмными дырами на мертвенно-бледном лице. Я почти отчаялся, видя его таким, - котёнок, мне нужно, чтобы ты выслушал меня, хорошо?
- Хорошо, - согласился он, слегка кивнув.
- Я не хочу, чтобы ты был причастен к убийству Дани, понимаешь? – снова кивок. – Я знаю, ты не слишком хорошо умеешь врать, поэтому мы постараемся максимально придерживаться истины, за исключением одной маленькой детали. Договорились?
- Да.
- Когда полиция спросит тебя, что случилось, расскажи им всю правду. Как пришли Даня с Викторией, что они связали нас, как ты с помощью Тани освободился и вошёл в гостиную с пистолетом.
- Ладно.
- Тебе удалось развязать меня, а когда я забрал у тебя пистолет, Даня дёрнулся, и я выстрелил ему в грудь. Он попытался встать, чтобы снова напасть, и я выстрелил снова. Это объяснит наличие твоих отпечатков на пистолете, если их найдут.
- Ну, это ведь мой пистолет, - возразил он слабым голосом.
- Что?
- Это мой пистолет, - повторил он, выглядя совершенно несчастным. – После того, как я вырубил Викторию, я схватил её оружие, но калибр оказался слишком большим! И я побоялся, что не смогу выстрелить точно, если потребуется, поэтому схватил пистолет из своей дорожной сумки.
Я попытался переварить информацию. Когда Виктория стреляла в Таню, я подумал, что она нашла один из пистолетов, спрятанных в комнате, но не то, что она воспользовалась оружием, которое дал ей Даня.
- Это моя вина, - простонал Дэн, прикрыв лицо руками. – Я виноват, что она подстрелила Таню! Я не думал, что она очнётся так быстро! Я был уверен, что мы вернёмся вовремя. Нужно было связать её, но я так боялся, что он причинит тебе вред! Я должен был вернуться и позаботиться о ней, когда ты сказал мне... Но я не сделал даже этого!
В голосе Дэна звучали истерические нотки, и я успокаивающе положил руку ему на колено.
- Всё хорошо, Дэн, - спокойно промолвил я, пытаясь его утешить.
- Так нельзя! – воскликнул он. – Это не нормально! Из-за меня Таня может умереть! Это не нормально!
- Сколько раз я должен повторять тебе, что это не твоя вина? – строго спросил я, повышая голос. – Во всём виноваты эти двое больных ублюдков!
- Но я не должен был оставлять её наедине с этим пистолетом!
- А я не должен был открывать эту чёртову дверь! – закричал я в ответ. – Или игнорировать тот факт, что Таня никогда не отправляет мне сообщений! И я обязан был позвонить Максу, чтобы выяснить, что происходит на самом деле! А как насчёт того, что я бросил свою напарницу, из-за чего ей пришлось смотреть, как на её глазах убивают её сестру, после чего её ещё и похитили! – я орал, колотя от отчаяния кулаком по рулю. Дэн замер, его лицо было белым, как мел. – Ты хочешь поговорить о том, кто виноват? Тогда я один во всём виноват!
- Но ты не мог знать этого, - прошептал он. – Ты не знал, что произойдёт.
- И ты тоже, - прошептал я в отчаянии. – Это было чередой чёртовых совпадений. Одного за другим. Но, в конце концов, всему виной Даня. Это он сделал. Он охотился на нас. Он один ответственен за всё. Понимаешь?
- Да, - выдохнул он, наконец, его голос был всё таким же тихим, но более твёрдым.
- Таня – боец. Она выкарабкается.
Несмотря на то, что я очень старался, в моём голосе не хватало убеждённости. Я пытался убедить себя, ровно как и Дэна, что Таня не умрёт, но, положа руку на сердце, я действительно не знал, выживет ли она этой ночью. Дэн притворился, что верит в то, что я говорю ему, и попытался выдавить слабую улыбку. Но у него ничего не вышло.
Мы повторили нашу историю несколько раз, пока она не стала выходить у Дэна безупречно. Я рассчитывал на то, что его эмоциональное состояние сыграет в нашу пользу. В конце концов, мы были в этой истории жертвами, и логично, что это отразилось на нас. Даже если местная полиция не будет в курсе всех подробностей, то, что подстрелили сотрудника правоохранительных органов, должно вызвать сочувствие и их праведный гнев. С помощью Макса я ожидал, что всё пройдёт быстро. Я просто должен был убедиться, что Дэн не запутается в показаниях.
Конечно, как только мы добрались до больницы, Таню забрали в операционную, а мы подошли к полицейским, чтобы дать показания. Дэн отлично держался на допросе, чем удивил меня. Как я и думал, дрожь в руках и голосе никого не насторожила. Он находился под дулом пистолета, его связали, угрожали жизни, а потом он наблюдал, как я выстрелил и убил человека. Любой бы трясся от ужаса, пережитого на его месте.
Позвонили Максу в Петербург, и он подтвердил нашу историю, по сути, забрав дело из-под юрисдикции местной полиции, так как это было личным расследованием ФСБ. Они быстро и без возражений уступили, не желая ссориться, тем более, дело было простым и понятным. Мы просили их помочь в поимке Виктории ди Винченцо, так как теперь она состояла в розыске за убийство агента ФСБ и покушении на убийство ещё одного. Был объявлен розыск с целью ареста. Дело дочери Арти оказалось дерьмовым.
Нас с Дэном проводили в комнату ожидания, где мы могли подождать новостей о состоянии Тани и получать сведения о ходе операции. К сожалению, нам не могли сказать ничего определённого до того, как врачи осмотрят внутренние повреждения и оценят нанесённый вред. Как только мы оказались в комнате, Дэн упал в кресло, а я достал сотовый, чтобы позвонить Эрику и Тине. Они должны знать, что произошло, и решить, стоит ли возвращаться в дом, который превратился в место преступления. И это был не тот разговор, которого я с нетерпением ждал.
Я сел рядом с Дэном и обнял его. Он сразу прижался ко мне, схватил одной рукой меня за рубашку и уткнулся лицом мне в грудь. Пролистав список контактов, я нашёл номер Эрика и нажал кнопку вызова. Я поглаживал спину Дэна и целовал его в макушку, пока слушал гудки.
- Вэл-мен! – ликующий голос Эрика пронёсся через расстояние, и я с закрытыми глазами почувствовал его хорошее настроение. – Мы поймали этого козла! Извини, что не позвонили раньше, но мы уже в пути, - его голос резко оборвался, - подожди, - выдохнул он резко, - а почему ты звонишь мне в два часа ночи? Что случилось?
- Эм, - выдавил я и замолчал, слова с болью застряли в горле, когда я попытался озвучить их.
- Мы едем домой! – быстро сообщил он, что-то в моём голосе убедило его, что что-то не так.
- Нет, - возразил я, прочистив горло, - мы в больнице. Не ходите домой.
- Валера, тебе лучше начать говорить, чувак...
Запинаясь, я поведал ему обо всём, что произошло. Начиная с появления Дани и Виктории в доме и заканчивая ранением Тани. Я опустил лишь часть, в которой Дэн подстрелил Даню, а я окончательно добил его, придерживаясь версии, которую мы сообщили полиции. Я, конечно, полностью доверял Эрику, но вокруг всё ещё было слишком много людей. Об этом ему лучше будет рассказать при личной встрече.
- Мы будем у вас через пару часов, - проворчал Эрик после того, как я закончил рассказ. – Так как с этим говнюком Клайдом покончено, мы сразу примчимся.
- На самом деле, вам с Тини лучше остаться в Париже, - возразил я устало.
- Хрен тебе. Таня и моя подруга тоже. Увидимся в больнице.
Я еле успел согласиться, когда он уже повесил трубку. Вздохнув, я пару секунд смотрел на экран, прежде чем спрятать сотовый в карман. Дэн обнял меня крепче, чувствуя, что мне нужна поддержка. После всего, через что мы прошли, мне казалось, от нас ничего не останется, но это было не так.
Прошёл час, и я больше не мог усидеть на одном месте. О Тане не было никаких известий, и я надеялся, что это хорошая новость. Это означало, хотя бы, что она всё ещё жива, но мечтал о том, чтобы её оперировал Карл, а не любой другой врач. Я мерил шагами крошечную комнату, как лев на коротком поводке, пока Дэн наблюдал, как я хожу взад и вперёд. Он поднял ноги на сиденье, уперевшись подбородком в колени. Я заметил, что он часто делал так в попытке защититься, когда его что-то мучило.
- Это ожидание меня убивает, - простонал я.
- Это определённо невесело, - отозвался он выразительно.
- Что ты хочешь этим сказать? – переспросил я, оборачиваясь к нему.
- Это значит, что я чувствовал примерно то же около пяти месяцев назад, - пояснил он односложно.
Я остановился и молча уставился на него. Я и забыл, что ему тоже пришлось ждать после того, как Арти подстрелил меня. Я даже не поинтересовался, сколько длилась та операция, а теперь задался вопросом, сколько ему пришлось ждать в подвешенном состоянии, чтобы узнать о моём состоянии. Таня была всего лишь моей напарницей, а я безумно волновался за неё. Я не мог даже вообразить, что чувствовал Дэн, когда мужчина, которого он любит, находился в похожем состоянии, а он даже не знал, выживет ли он.
- У меня от этого места мурашки по коже, - признался он, опустив лоб на колени и заглушая собственный голос. – У меня от него плохие воспоминания.
- Какие воспоминания? – тупо спросил я, приподняв брови. Право, я подумал о себе. В последний раз, когда Дэн был в больнице, он почти потерял меня, а вскоре после этого я исчез с лица Земли. – Дэн, - выдохнул я тихо, - я никуда не исчезну в этот раз.
- Это не совсем то, что ты сказал сегодня вечером, - покачал он головой, поразив меня. – Насколько я помню, ты собирался вернуться в Петербург, проводив меня назад в Эстонию. Насколько я знаю, Петербург находится не рядом с Эстонией.
- Твою мать, - выругался я, потерев рукой переносицу. Я уже на радостях и забыл, что мы с Дэном так и не обсудили вечерний разговор. Когда мы помирились, благодаря музыке, то эту тему не затрагивали. – Дэн, как ты думаешь, как я отреагировал, когда ты сказала мне, что ни разу так и не задумывался о нашем совместном будущем?
- А что ты ожидал от меня услышать, Валерка? – возразил он горячо. – В последний раз, когда я просил тебя остаться со мной, ты удрал на следующий же день! Ты, может, винишь меня за то, что я сомневаюсь?
- Ты знаешь, почему я так сделал! – возразил я, будучи расстроенным. – Ты никогда не простишь мне это?
- Простить – не значит забыть! – воскликнул он, вскочив на ноги и подойдя вплотную ко мне. – И какого чёрта я должен ждать, пока ты спросишь у меня, как я вижу наше совместное будущее? Словно это всего лишь мимолётное ночное приключение, которое может закончиться в любой момент.
- Так вот как ты думал? – переспросил я, шокированный. – Что я в любой момент могу бросить тебя? – когда он не ответил мне, я потянулся и крепко схватил его за плечи. – Дэн, я лишь пытался сказать, что хочу провести с тобой остаток жизни, а ты решил, что я отталкиваю тебя?
- Так почему ты не сказал этого? – спросил он негромко, а его нижняя губа задрожала.
- Потому что я боялся открыться, - признался я смущённо. – Но когда ты сказал, что даже не думал об этом... Боже, это было худшим в мире чувством. Я сказал тебе, что вернусь в Петербург, чтобы посмотреть на твою реакцию, и чтобы ты, чёрт возьми, стал возражать!
- Конечно, я согласился с тобой! – Дэн вызывающе вздёрнул подбородок. – Ты ждал, что я стану просить тебя взять меня с собой?
- Да! – категорично заявил я. – Это именно то, чего я хотел! Того, что бы ты сделал раньше! Ты бы ударил меня или ещё что-то подобное и заявил, что я не могу оставить тебя!
- Я не могу! – покачал он головой. – Я больше не могу.
- Почему нет?
- Потому что я соврал! – Дэн вырвался из моих рук и шарахнулся в сторону. Его слова ударили меня, словно хлыст. Соврал? Что он мог скрыть от меня?
- Что ты имеешь в виду? – прошептал я онемевшими губами, страшась ответа.
Дэн сделал глубокий вдох и повернулся ко мне лицом.
- Я не знаю, смогу ли, - его голос дрожал, а на глазах выступили слёзы, - я лгал, когда ты спросил меня, думал ли я о нас. Конечно, я думал, но не знаю, смогу ли я быть с тобой!
- Я не понимаю. Я думал, ты любишь меня?
- Я люблю! Боже, я никогда так... Я так сильно люблю тебя, что порой мне становится трудно дышать, - выдохнул он, ударив себя в грудь. – Мысль о том, чтобы не быть с тобой, убивает меня. Это совершенно убивает меня! – я беспомощно покачал головой, пытаясь понять, в чём тогда проблема. – Но я не знаю, смогу ли прожить эту жизнь с тобой! Как я смогу спокойно смотреть на то, как ты уходишь на задание? Не знать, где ты находишься? Или не иметь возможности увидеть тебя? Или поговорить с тобой? Как я смогу жить, желая знать, жив ли ты ещё, пока я жду?
- Некоторые люди способны на это, - продолжал он, - некоторые... Они могут справляться с этим. Но я не думаю, что достаточно сильный для этого, - закончил он шёпотом, скривившись. – Поэтому, когда ты спросил, как я вижу наше будущее, я не был готов ответить, потому что у меня не хватало воли, чтобы уйти... Но я не уверен, что мне хватит сил, чтобы остаться!
Дэн разрыдался. Он крепко обнял себя, как будто пытался выплеснуть сковавшие сердце эмоции. Я преодолел оставшееся между нами расстояние и прижал его к себе, что говорило гораздо красноречивее, чем любые в мире слова. Он был прав. Эти последние четыре месяца чётко показали ему, какой будет наша жизнь, если я останусь работать агентом под прикрытием. Быть спутником агента под прикрытием отнюдь нелегко.
- Это то самое? – тихо спросил я. – Это то, чего ты боишься?
- Что значит «это то»? Разве этого не достаточно?
Когда я рассмеялся, Дэн отстранился и уставился на меня, его глаза и нос покраснели.
- Дэн, - промолвил я, улыбаясь, - как только вернусь в Петербург, я уволюсь.
- Ты серьёзно?
- Я не планировал оставаться в ФСБ, - ответил я серьёзно. – Да, я был рождён для этого, но с меня хватит.
- Ты не делаешь это ради меня? – уточнил он, сузив глаза.
- Нет. Но будет честным признаться, что даже если бы я не планировал уходить из ФСБ, то мне пришлось бы выбирать между работой и тобой... тут даже выбирать нечего.
Лицо Дэна смягчилось, и я притянул его к себе, давая ему успокоиться. Прийти в себя после шока из-за всего, что произошло этой ночью, после беспокойства за Таню и необходимости выбирать между тем, чтобы уйти или остаться. Я напомнил себе, что это единственная причина всех наших разногласий. Решение не мог принять лишь кто-то один из нас, мы должны были это обсудить.
- Ты не расстроился? – уточнил он, откашлявшись.
- Из-за чего?
- Из-за того, что я сказал тебе.
Вместо ответа я подвёл его к одному из стульев, сел и усадил к себе на колени. Он сразу же обвил руками мою шею и прижался мокрым лицом к моему плечу.
- Я не стану говорить тебе, что то, что ты собирался уйти, не ранит меня, Дэн, - произнёс я, глядя ему в глаза. – Честно, не уверен, что смог бы тебя отпустить. Но ты прав, такая жизнь не для каждого. – Дэн, вздохнув, обнял меня крепче, - мне нужно кое-что знать. Что изменилось?
- Что ты имеешь в виду?
Я замолчал, чтобы собраться с мыслями и сформулировать их правильно.
- Когда мы были в больнице в прошлый раз, ты сказал, что тебя не волнует, что я сделал, чтобы выжить. Что даже если я буду в банде, ты будешь и тогда хотеть меня видеть... Ты ведь знал, что я агент под прикрытием, что это значит. Так что же изменилось?
- Ведь на самом деле я не знал, что это значит, - объяснил Дэн. – Я думал, что знаю, но это было не так. – Я нахмурился, слушая его ответ, но промолчал, ожидая дальнейших разъяснений. – Ну, ты ведь знаешь, я не представлял, почему ты исчез тогда, поэтому сам выдумывал множество причин, но ни одна из них не была верна, - пояснил он, когда я открыл рот, чтобы возразить. – А потом я узнал, что ты снова работаешь под прикрытием. Но той ночью, когда мы разговаривали, и ты сказал, что не можешь держать со мной связь, потому что каждый раз отвлекаешься, то заставил меня задуматься.
- Ну, это не очень хорошо, - пробормотал я себе под нос. Это не вызвало должного эффекта, но Дэн улыбнулся.
- Для меня было не важно, что всё изменится, - продолжал он приглушённым голосом. – Когда ты вернулся в Петербург и снова взялся за задание, тебе пришлось исчезнуть и не иметь возможности какое-то время видеть меня и говорить со мной, пока всё не было кончено.
- Об этом ты думал в последнее время? – уточнил я, немного смущённый.
- На самом деле, нет, - признался он. – Всё, что я знал, это то, как сильно люблю тебя, и я надеялся, что смогу со всем справиться, поскольку мы и так многое пережили, но, Валерка, жить вдали от тебя всё это время... это так сложно! И я размышлял лишь о том, как смогу пережить это снова... и снова... и снова. Мне кажется, я сошёл бы с ума.
- Значит, ты предпочёл бы жить без меня? – когда эти слова вылетели из моих уст, они показались мне до боли знакомыми, и я вспомнил, что почти то же самое сказал мне Дэн, когда я пытался оттолкнуть его в больнице. Странно, что мы ходили по одному и тому же кругу, но в этот раз поменялись ролями.
- Нет, - отозвался он с сарказмом. – Я бы не предпочёл ни того, ни другого! По правде говоря, Валерка, не думаю, что смог бы сказать тебе когда-нибудь: «Прощай». Вот поэтому, когда ты спросил меня о будущем, я ничего не ответил. А потом, когда ты заявил, что собираешься отвезти меня в Эстонию, я подумал, что ты принял решение за нас двоих и пытаешься избавить меня от этого бремени.
- Я даже не стану обижаться на подобную нелепость, - покачал я головой. – По правде говоря, не думаю, что я достаточно хорошо объяснил, что я имел в виду. Попробуем начать всё с начала?
- Хорошо, - взглянул на меня Дэн и улыбнулся.
- Дэн, - произнёс я с напускной серьёзностью, - что ты собираешься делать с оставшейся частью своей жизни?
- Ооо... ну, я даже не знаю, - протянул он, поражая своей беспечностью. Затем он взглянул на меня из-под ресниц, - полагаю, я могу провести её с тобой.
- Хороший ответ, - похвалил я строго, а затем коротко поцеловал его.
- Только вот... как же мы будем жить?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну! Я пока безработный, а через пару недель, похоже, и ты лишишься заработка.
- О, не беспокойся об этом.
- Что значит, не беспокойся? С моим предыдущим опытом я, полагаю, не скоро найду себе место, - возмутился Дэн, раздражённо насупив брови.
- Разве я не рассказывал тебе?
- Рассказывал о чём?
- Я чертовски богат, - воскликнул я, пожимая плечами.
- Ха-ха-ха, очень смешно, Валерка.
Я просто взглянул на него и приподнял брови. Его лицо слегка побледнело.
- Ты говоришь правду? – я кивнул, забавляясь ситуацией. – Эмм... не знаю, насколько комфортно мне будет жить на кровавые деньги мафии.
- Дэн, - я усмехнулся, - это не деньги, добытые в период пребывания у Варис! Семья моей матери была богатой. Она была исключена из завещания, когда вышла замуж за моего отца, но перед смертью дедушка с бабушкой завещали всё своим единственным внукам. То есть, мне и Эрике.
- Да, - произнёс он, всё ещё хмурясь, - но я не собираюсь жить за твой счёт, Валера. Я всё ещё хочу найти работу.
- Как пожелаешь. Я просто хочу, чтобы ты знал, что не должен бежать и хвататься за первую попавшуюся вакансию. Я смогу о тебе позаботиться, помни об этом.
- Я уже знаю об этом, - шепнул он, смотря на меня своими огромными и доверчивыми глазами.
Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул, зная, что мы в состоянии преодолеть ещё одно препятствие. Если мы пройдём через это, возможно, сможем стать обыкновенной парой. «Или нет», - подумал я, улыбаясь. У меня было такое чувство, не важно, что будет происходить со мной и Дэном, но это станет далёким от нормального.
- Это ожидание сводит меня с ума, - произнёс я после продолжительного молчания.
- Это нормальное явление. Как правило, отсутствие новостей – уже хорошая новость, - приободрил меня Дэн, нервно закусывая губу. Наш разговор немного отвлёк нас, но теперь мы вновь принялись беспокоиться и ждать новостей.
В этот момент дверь распахнулась, и вошла Тина, после которой показался угрюмый Эрик.
- Боже мой, - воскликнула девушка, когда Дэн поднялся с моих колен, глядя на его одежду, забрызганную кровью. Дэн качнулся вперёд, но Тини поймала его в свои объятия.
Медленно поднявшись, я пошёл к Эрику, который протягивал ко мне руки. Он схватил меня и крепко обнял, одной рукой похлопывая по спине.
- Как она? – спросил он. – Есть какие-нибудь новости?
- Пока нет, - ответил я, наблюдая за Тини и Дэном. Они наклонились друг к другу, беседуя вполголоса.
- Как долго она пробыла там?
- Почти два часа.
- Как думаешь, сколько времени это всё займёт?
- Точно не знаю. Они сказали, это зависит от того, что они обнаружат внутри, - я тяжело вздохнул, запуская руки в волосы и нервно дёргая их.
Следующие пару часов пролетели быстро благодаря приезду Эрика и Тини. Они рассказали о задержании Клайда Джемисона. Его матери пришлось помочь, и как только он появился на её пороге, она сделала тайный звонок Эрику. Они были рядом в это время, и им удалось схватить его, когда он собирался сбежать. Никто точно не знал, чем он занимался последние двадцать четыре часа до захвата, но не было сообщений ни об одной изнасилованной девушке с изувеченным лицом. Эрик надеялся, что Джемисон просто не нашёл ни одной подходящей жертвы до момента задержания.
Наконец, мужчина средних лет в больничном костюме вошёл в комнату. Мы все разом встали и уставились на него с надеждой. Он взглянул на наши лица и, казалось, немного опешил от нашего внешнего вида. Тина и Эрик были одеты в кожу с пристёгнутыми к поясу кобурами и оружием, а мы с Дэном были до сих пор в потрёпанном виде со следами крови на одежде.
- Вы все ждёте новостей о Тане Судаковой?
- Да, - отозвались мы хором.
- Ну, - произнёс он, почёсывая лысину, - кто из вас является её родственником?
- Она моя напарница, - сообщил я, доставая удостоверение ФСБ. – Мы ждём приезда сестры. Их родители умерли.
Он ненадолго задумался, словно пытаясь решить, стоит ли нам сообщать новости, и если бы он отказался, я собирался бить его затылком о стену, пока он не скажет нам всё. Врач, должно быть, понял это по выражению моего лица, потому что сделал шаг назад от меня, перед этим закашлявшись.
- Пожалуйста, - взмолился я, - вы можете хотя бы сказать, жива ли она?
- Да, мисс Судакова перенесла операцию, - кивнул он. Я заметил, что все облегчённо выдохнули, услышав это. – Её внутренним органам нанесён значительный урон, и она всё ещё находится в критическом состоянии.
Пуля её пробила насквозь, попала в печень и перфорировала участок кишечника. Он был задет, и Таня потеряла много крови, но справилась. Они удалили часть печени и провели резекцию кишечника, надеясь на лучшее. Остался риск сепсиса, поэтому придётся неусыпно присматривать за ней, чтобы убедиться, что нет никаких признаков инфекции, так что она всё ещё находится в опасности.
- Мы можем увидеть её? – попросил я, на что врач покачал головой.
- Мне жаль, мистер Русик, но это пока невозможно.
- А если пойдёт один Валера? – уточнил Дэн, полагая, что, возможно, он упирается из-за мысли, что мы вчетвером будем слоняться по отделению интенсивной терапии, надеясь увидеть Таню.
- Нет, простите, - повторил он. – Она под наблюдением в данный момент, и если через несколько часов будет в стабильном состоянии, мы сможем перевести её в отдельную палату. Просто я пока не знаю, когда это произойдёт... И так как вы не родственники... – он замолчал и передёрнул плечами, давая нам понять, что ему жаль.
- Конечно, - кивнул я, - я всё понимаю.
- Вы можете остаться здесь, но я бы советовал вам поехать домой и вернуться утром. К тому моменту ситуация может измениться.
Мы все кивнули в знак понимания. Доктор протянул мне руку для пожатия, и я взял её, благодарный за то, что он сделал для моего друга и напарницы.
- Спасибо, - произнёс я искренне, на мгновение задержав его руку в своей.
- Я просто делал свою работу, - слегка улыбнулся он. – Не стесняйтесь, оставьте свои координаты на стойке регистрации. Мы свяжемся с вами, если появятся какие-нибудь серьёзные изменения.
Я вновь поблагодарил его, прежде чем он покинул комнату. Когда я повернулся к Дэну, Тине и Эрику, мы мгновение неловко молчали. Что нам теперь делать? У нас не было дома, в который можно было вернуться, так как он превратился в место преступления. Хоть я и был уверен, что тело теперь уже вывезли, остались ещё последствия бойни, о которых нужно было позаботиться.
После короткого обсуждения мы решили поехать в первый попавшийся отель. Как ближайший друг, я оставил свои контактные данные медсестре на стойке регистрации на случай, если состояние Тани вдруг ухудшится. Мы вышли из больницы в угрюмом расположении духа.
Зарегистрировавшись в отеле, первым делом мы с Дэном отправились в душ. События ночи, наконец, нагнали нас, и мы стояли под потоками горячей воды, поддерживая друг друга, после чего легли спать. У Тини с Эриком было с собой несколько сменных нарядов, поэтому нам с Дэном, по крайней мере, было во что переодеться. Солнце уже встало, поэтому я задёрнул шторы, радуясь, что они достаточно плотные, чтобы не пропускать дневной свет.
Я прижался к Дэну в огромной кровати, счастливый, что могу обнять его. Даня был мёртв, а мы выиграли, но прошло ещё слишком мало времени. Слишком мало, и мне была ненавистна мысль о том, что бы произошло, если бы Таня не смогла освободить Дэна. Я плотно сомкнул глаза, воздав Господу короткую молитву за то, что он счёл нужным пощадить его, и поблагодарил Его за то, что Он предоставил мне возможность снова быть рядом с ним.
Именно с этими мыслями я, наконец, провалился во тьму. К сожалению, есть вещи, которые кусают тебя в темноте, и в ту ночь я столкнулся с каждой из них.
Прощание...
Мы остались во Франции ещё на четыре дня. Таню поместили в искусственную кому почти на двое суток, и только после этого нас пустили к ней. Её младшая сестра, Катя, прилетела, как только смогла попасть на рейс. В отличие от своей старшей сестры, она работала в криминальном следственном отделе ФСБ, а не под прикрытием, и была в отъезде в связи с очередным расследованием, когда всё произошло. Тело Ирины было обнаружено в доме Тани, и похороны прошли в Петербурге на следующий день после того, как Таню выписали из больницы. Катя находилась в подавленном состоянии из—за смерти старшей сестры и очень переживала в связи с состоянием Тани, поэтому первые пару дней мы все, как могли, утешали её и заботились о том, чтобы она ни в чём не нуждалась.
Несмотря на заявление в полицию, они всё ещё не нашли Викторию ди Винченцо. Я полагал, что она могла найти какой—то способ вернуться в Петербург под покровительство семьи, но на всякий случай палата Тани круглосуточно охранялась. До сих пор ничего необычного не происходило, и никто подозрительный, пока мы находились в больнице, там не появлялся. Сегодня настал момент прощания. Как я и обещал, я собирался отвезти Дэна в Таллинн, чтобы привести дела в порядок. Потом мы отправимся в Нарву, чтобы провести какое—то время с Гордеем, а также навестить Диму, чтобы Дэн убедился, что он в порядке. Мы ещё не были уверены в том, что будет дальше. Я взял на работе отпуск, дабы помочь Дэну, но всё же нужно было вернуться в Петербург, чтобы официально уйти в отставку. Я слишком уважал Макса, чтобы сделать это по телефону.
Мы вернулись в дом с Эриком и Тини, чтобы забрать свои вещи. Ребята наняли команду профессионалов в клининговой компании, чтобы привести в порядок дом и уничтожить все следы ночи Хэллоуина, прежде чем мы вернёмся туда. Всё ещё было жутко ходить по комнатам, и на долю секунды мне почудилось тело Дани, лежащее на полу в луже крови на месте, где я его оставил. Мне пришлось остановиться и зажмуриться. Когда я вновь открыл глаза, труп исчез.
— Ты в порядке? – прошептал Дэн, хватая меня за руку и сжимая пальцы.
— Да, порядок, — кивнул я, выдавив небольшую улыбку и обойдя место, где он лежал.
Конечно, Тина с Эриком не могли знать наверняка, где именно лежал мёртвый Даня, но я не мог не вздрагивать, когда кто—то из них проходил по этому месту. Слава Богу, мы недолго там оставались. Кажется, я сошёл бы с ума, если бы остался в этом доме минутой дольше.
Возможно, это лишь игра моего воображения, но мне показалось, что Дэн чувствовал то же самое и с облегчением выдохнул, когда мы, собрав последние вещи, вышли, наконец, на улицу.
Мы уезжали все вместе. Тини и Эр тоже не были в восторге от мысли, чтобы жить в доме, где произошло убийство, и решили поехать на время в Петербург, к родителям Эрика, чтобы передохнуть и решить, что делать дальше. Так как они жили на съёмной жилплощади, им пришлось сообщить о своём решении арендодателю. Разумеется, тот не был в восторге от потери добросовестных арендаторов и от мысли, что ему придётся взвалить на себя заботу о доме, в котором кто—то умер, но Эрику было плевать на это.
Сегодня они заезжали в больницу, чтобы попрощаться с Таней, и сейчас прямиком направлялись в аэропорт. Таня тоже сегодня улетала домой. Они с Катей летели на частном самолёте ФСБ. Оттуда она снова отправится в больницу под присмотр Карла, пока полностью не поправится. Наша встреча состоится в Петербурге, когда мы с Дэном уладим все дела в Эстонии.
В целом, это не было прощанием, хоть и чем—то большим, чем просто недолгое расставание, поэтому не было необходимости в слезах. Мы с Эриком, мужчины до мозга костей, лишь похлопали друг друга по спинам, коротко обнявшись. Тини с Дэном, как и подобает девчонке и пассивному гею, с визгами и объятиями желали друг другу счастливого пути. Они быстро подружились, что не могло не радовать меня. Это напомнило мне о том, что я так и не узнал у Дэна, о чём они с Тини говорили несколько дней перед нашим примирением. Интересно, скажет ли он правду, если я спрошу у него об этом.
У нас не было ещё возможности попрощаться с Таней, поэтому следующей нашей остановкой стала больница. Мы хотели побыть с ней немного, чтобы убедиться, что она готова к выписке. Оттуда они с Катей будут доставлены в частный аэропорт, где находился самолёт ФСБ. Мы с Дэном могли проводить её в Чикаго, но так как самолёт останется там, мы решили воспользоваться коммерческим рейсом.
— Я зайду ненадолго в магазин, чтобы купить кое—что, — взял меня за руку Дэн, когда мы проходили мимо. – Увидимся в палате Тани, хорошо?
— Конечно, — наклонился я к нему, чтобы поцеловать. Дэн поднялся на цыпочки мне навстречу.
— Тебе что—нибудь нужно? – уточнил он, прежде чем отпустить меня.
— Нет, всё в порядке. Увидимся наверху.
Я вызвал лифт и нажал кнопку этажа Тани. Она очень быстро шла на поправку, учитывая её начальное состояние. Сначала она заартачилась против того, чтобы остаться в больнице Милосердия в Петербурге, настаивая, что достаточно поправилась, дабы просто отправиться домой, но в связи с осложнением после резекции кишечника ей необходимо было дополнительное время на восстановление и постоянное наблюдение. Пришлось долго убеждать девушку, но она, в конце концов, согласилась.
Мустанг Тани был арестован, проверен и готов к транспортировке. Именно тогда мы узнали, как Даня выследил нас. Система GPS всё ещё хранила информацию о нашем местоположении. Я ни разу не спрашивал Таню, как он узнал, где нас искать. Отчасти оттого, что не хотел, чтобы она вновь переживала тот день, когда он держал её в заложниках, а отчасти потому, что и сам не хотел этого знать. Кроме огнестрельного ранения она была в относительном порядке, но мне было страшно узнать, что он с ней делал, чтобы она заговорила. Информация о GPS была почти облегчением, потому что теперь я хотя бы знал, что он не навредил Тане, дабы узнать, где мы находимся. Не было никаких сомнений в том, что он пошёл бы на всё, если бы не нашёл нужной ему информации в автомобиле.
Постучав в дверь, я получил от Тани позволение войти. Когда я зашёл в палату, она попыталась привести кровать в вертикальное положение.
— Боже мой, Та! – рассердился я, подлетая к постели. – Ты хочешь навредить себе? Успокойся, давай я помогу тебе.
— Привет, Любовничек, — фыркнула она, откидываясь на подушку, пока я возился с кнопками управления. Наконец, я нашёл нужную, и кровать медленно поползла вверх.
— Спасибо. Не могу дождаться, когда выйду отсюда!
— Осталось всего пару часов, — успокоил я, осторожно поглаживая её по плечу, после чего присел на край кровати.
— Я всё ещё думаю, что мне не за чем отправляться в больницу Милосердия, — надулась она, как ребёнок, который собирается закатить истерику.
— Мы снова вернулись к этому? Таня, ты не пробыла в больнице и недели. Тебе необходимо больше времени на восстановление.
— Когда тебя подстрелили, ты пролежал в больнице всего неделю! – заныла она.
— А потом я ещё две недели пролежал дома на спине, — напомнил я. – Плюс, я получил лишь пулю в лёгкое. У тебя всё намного серьёзней. Это совсем другое дело.
— Спасибо за понимание... осёл.
Я попытался сдержать смех, но мои подрагивающие плечи были неопровержимой уликой, и Таня сердито зыркнула на меня.
— В любом случае, — заметил я, — тебе нужно провести больше времени в больнице хотя бы для того, чтобы убедиться, что всё в порядке.
— Ну, конечно.
— Поверь мне, тебе понравится Карл. Если всё будет хорошо, он, думаю, сможет выписать тебя раньше.
Таня немного поворчала, морщась при этом от боли. Она слишком храбрилась, когда я вошёл, и поплатилась за это. Может, она и думала, что готова вернуться домой, но это было не так. Ей понадобится несколько недель, чтобы почувствовать себя достаточно хорошо, но и тогда ещё какое—то время её будут мучить остаточные боли.
— Твой автомобиль готов к транспортировке, — сообщил я мягко и заметил, как она вздрогнула.
— Я продам его, как только мы вернёмся.
— Что? Ты ведь так любила эту машину!
— Уже не так сильно, — кинула Таня на меня затравленный взгляд. – Позволь заметить, путешествие через всю Европу в багажнике собственного автомобиля позволяет многое переосмыслить.
Теперь настала моя очередь вздрагивать, когда я представил себе эту картину.
— Вы нашли GPS? – спросила она мягко, разглядывая простынь.
— Да, — ответил я. Да, я был рад, что это спасло её от возможных страданий, но всё ещё не мог понять, как она допустила такую серьёзную ошибку, и не был в состоянии удержаться от вопроса, как это произошло, — Таня, о чём ты думала, не удалив эти чёртовы сведения?
Я ожидал, что она поднимет голову и огорошит меня каким—нибудь остроумным замечанием. Или, возможно, укажет на мои глупые промахи во всей этой эскападе. Но чего я никак не ожидал, это то, что лицо Тани помрачнеет, а плечи виновато ссутулятся. Я с ужасом наблюдал, как она буквально разваливается от горя на моих глазах.
— Мне так жаль! – слёзы градом покатились по её щекам. – Я не подумала. Я так устала, когда вернулась домой, что просто вышла из машины и вошла в дом! Я не знала... я не поверила тебе, когда ты предупредил, что он может найти меня, но он нашёл! Он заявился туда, и они с Ириной ввязались в драку... и, о Боже! Ирина! Она мертва! Она погибла, Валера! Я всё надеялась, что это лишь дурной сон. Но это не так... она ушла!
Таня зарыдала сильнее, поэтому я протянул руки и обнял её. Её тело содрогалось от яростных, мучительных рыданий, пока она говорила. Таня вновь переживала весь ужас произошедшего, хоть раньше и старалась быть храброй, но чувствовала себя так, словно падала в бездонную пропасть. Я старался успокоить и утешить её, но это было бесполезно. Наконец, я позволил ей проплакаться, чтобы немного облегчить свою вину и оплакать тяжкую потерю.
В тот момент нас застал Дэн, и его брови поползли вверх. Я смотрел на него беспомощно, когда он подошёл к кровати.
— Что ты сделал? – спросил он яростным шёпотом, но я лишь покачал головой.
— Я в порядке, — приглушённо промолвила Таня, отстраняясь и вытирая слёзы.
— Ты уверена? – уточнил Дэн, сталкивая меня с кровати и занимая моё место, чтобы обнять Таню. Это что—то новенькое. Я остановился позади Дэна и взглянул на свою напарницу.
— Та, я сожалею... — выдохнул я сокрушённо.
— Всё в порядке, — ответила она тихо. – Мне это было необходимо.
— Ты уверена, что он просто не сукин сын? – уточнил Дэн, убивая меня взглядом, брошенным через плечо.
— Сукин сын? – переспросила Таня, глядя на меня с забавным выражением лица.
— Ах, вот до чего мы дошли, — застонал я, закрывая лицо руками.
— Да, ты ведь лучше знаешь, какой он.
— Я знаю, какой он! – подтвердила Таня. – Сукин сын... это хорошее выражение. Мне нравится!
— Отлично, теперь все во всех трёх странах будут называть меня сукиным сыном к тому времени, как я вернусь.
Я ворчал, но Дэн и Таня рассмеялись, и я не мог на это пожаловаться. Таня по—прежнему казалась печальной, но хотя бы лишилась этого состояния обречённости. Мы поболтали ещё какое—то время, прежде чем появилась Катя. Она закончила с последними приготовлениями к перевозке Тани в Петербург, и им нужно было начинать собираться, чтобы успеть вовремя.
После прощальных объятий мы с Дэном оставили их, обещая навестить в городе Ветров. Я бросил последний взгляд на сестёр, прежде чем покинуть палату, и моё сердце сжалось от вида, как они обняли друг друга. Обе были подавлены горем. Дверь закрылась, но эта картина ещё долго оставалась перед моим мысленным взором. С сознательным усилием я повернулся к Дэну и крепко обнял его, прежде чем мы вышли из больницы.
Я припарковался напротив дома, где жил Дэн, и застыл. Он смотрел на кирпичный фасад и кусал губы. Его руки сжимали колени, а ноги отбивали рваный ритм.
— Дэн, мы не обязаны этого делать, — сказал я вполголоса, положив ладонь на его руки. Я почувствовал напряжение, исходившее от него, а затем он повернулся ко мне.
— Нет, я должен пойти и посмотреть, — возразил он ровным голосом, — можно ли что—то спасти.
— Зачем? Мы можем просто купить взамен новые вещи, — нахмурился я. Я не видел смысла снова ворошить прошлое. Я вовсе не желал будить лихо. Или будить мёртвых, в данном случае.
— Я просто должен сделать это. Ладно? – Дэн, собравшись с силами, сделал глубокий вдох и открыл дверцу машины.
Её мы взяли напрокат. Из Форт—Лодердейла мы отправлялись на самолёте, не желая вновь путешествовать на автомобиле. В удостоверении агента ФСБ имелись свои преимущества. Думаю, это будет единственным, чего мне будет не хватать после ухода в отставку.
Полёт на самолёте в Таллинн был долгим, и мы, в основном, молчали. Как только взлетели, Дэн прижался ко мне и не отстранялся, пока не приземлились. Так как мы почти не говорили, было безумно приятно ощущать эту физическую связь. После всего, что оказалось сказано и сделано, мне было просто необходимо иметь эту дополнительную страховку. Я знал, что мы вступаем в неизведанные воды, и первое время может быть довольно сложно. Я не хотел снова оказаться в неведении, или чтобы Дэн оказался, поэтому его объятия убеждали меня, что его слова были правдивыми.
Так как полёт назад занял три часа, Дэн настаивал на том, чтобы из аэропорта мы отправились прямиком к нему на квартиру. Он отверг моё предложение поехать сначала в отель и сделать это завтра, чтобы как следует отдохнуть и снять эмоциональное напряжение. Я узнал характерный наклон его головы и плотно стиснутую челюсть, поэтому покачал головой и согласился вопреки своим убеждениям. Когда мы приехали на квартиру, Дэн просто сидел и смотрел на здание в течение пятнадцати минут, прежде чем я сделал последнюю отчаянную попытку переубедить его.
Прохладный воздух ворвался в машину, шокируя после французской жары, когда Дэн открыл дверь и вышел из машины. Вздохнув, я последовал его примеру. Он ждал меня на тротуаре, пока я обошёл машину впереди, а затем сжал мою руку. Я ободряюще сжал его, и мы пошли к неприметному коричневому кирпичному зданию. Чем ближе мы к нему подходили, тем сильнее сгущался страх. Я не знал наверняка, что мы там найдём, но был точно уверен, что ничего хорошего.
Поездка в лифте лишь усилила эти ощущения, и Дэн выпустил мою руку, чтобы прижаться вплотную и обвить руками талию. Я прижимал его к груди так крепко, как только мог. Когда лифт остановился на его этаже, Дэн вздрогнул, и я ободряюще сжал его крепче. Выйдя из лифта, мы оба остановились. Дверь квартиры была всё ещё опечатана, как место преступления. Дэн издал безумный стон, и я хмуро уставился на его макушку.
— Дэн, ну же. Мы действительно не обязаны этого делать. Давай просто уйдём.
— Нет, Валера, — отозвался он слабым голосом, — прошу тебя. Я действительно нуждаюсь сейчас в твоей поддержке.
Жалобный тон его голоса и тихая мольба не оставили возможности отказаться, поэтому я собрал последние силы и двинулся вперёд, пока мы не оказались перед дверью. На ней была наклеена лента жёлтого цвета с предупреждением об опасности, почти не осязаемой, словно разносила эхо по холлу и крик по этажу. После минутного колебания мы вместе потянулись к ней и сорвали злосчастную ленту.
Дэн держал в руках ключи, но они не понадобились. Дверь взломали пожарники, и её так никто и не починил. Они добрались до здания, когда ещё не было серьёзных повреждений, поэтому внутрь было легко проникнуть. Как сообщил нам хозяин, когда мы позвонили с просьбой приехать, большая часть имущества Дэна погибла при пожаре, а ещё часть была испорчена водой.
Успокоив дрожь в руках, Дэн посмотрел на меня ещё раз, прежде чем толкнуть дверь. Та распахнулась, и я сжал челюсть, увидев интерьер его дома. Дэн тихонько ахнул, когда разглядел обломки. Некогда пёстрая и просторная жилая зона сморщилась до обугленной горы мебели, сажи и золы. Языки пламени лизали стены и потолок. Краска почернела и потрескалась от сильной жары, создавая ощущение, что комната вот—вот задымится, и станет трудно дышать.
Основные повреждения приходились на переднюю часть дома, где, очевидно, пожар и возник. Он перекатывался волнами, ненасытный в своём желании уничтожать, как и тот, кто разжёг это пламя.
В первых двух комнатах спасать было нечего.
Дэн шагнул внутрь, закрыв рот трясущейся ладонью. Когда он оказался в квартире, то сделал небольшой круг, а его расширившиеся глаза изучали повреждения. Парень не пытался пройти в кухню или гостиную, а просто стоял между ними, осматриваясь вокруг. Я следил за Дэном, но не глядел ни на что кроме. Первого мимолётного взгляда на его гостиную оказалось достаточно.
В конце концов, он двинулся через короткий коридор в сторону спальни и ванной, и я последовал за ним на некотором расстоянии. Я держался достаточно близко, на случай, если вдруг ему понадоблюсь, но давал Дэну возможность осмотреться, не чувствуя моего постоянного присутствия за спиной. Трудно было сдержаться и не заключить его в свои объятия, чтобы увести отсюда и утешить, но я знал, что ему это нужно. Это было частью его жизни, поэтому он должен был оплакать её и отпустить навсегда.
Огонь проложил себе путь по коридору к двери его спальни. Всё, что внутри не уничтожил огонь, погибло от шлангов пожарных. Очевидно, что у них не было шансов справиться, и они залили всю комнату водой, чтобы не пропустить языки пламени дальше. От сильной жары и воды большая часть спальни искорёжилась, и я даже не мог представить, какой формы был его матрас до того, как он полностью вымок несколько недель назад. Я услышал тихий всхлип Дэна, когда он приподнял одеяло и сжал его в руке. Тонкий слой плесени уже расцвёл на нём и простыни.
— Разрушено, — прошептал он, — всё разрушено, — в ярости парень схватил с комода будильник, выдернул вилку из розетки и изо всех сил швырнул его в противоположную стену. – Разрушено! – заорал он, не обращаясь ни к кому конкретно, делая по комнате ещё один безумный круг.
— Почему? – продолжал он. – Почему я? Что я такого сделал, чтобы заслужить это?
— Дэн, — я подошёл к нему и крепко сжал в объятиях, когда он заплакал. Я ожидал чего—то подобного и продолжал обнимать его, пока он немного не успокоился.
— Прости, — прошептал он голосом, полным слёз. – Я знаю, это всего лишь вещи, но в них вся моя жизнь.
— Я знаю.
— И он разрушил всё только потому, что мог это сделать... Кто сотворил это? Какой человек мог так поступить?
— Такой, как Даня, — ответил я. Я понимал, что моё предположение было абсолютно абсурдным, но оно стало единственным.
Мы ушли вскоре после того, как Дэн успокоился. Он бросил на свою квартиру последний горький взгляд через плечо и плотно прикрыл за собой дверь. Там действительно не осталось ничего, что мы могли бы забрать с собой; всё самое ценное находилось в основных комнатах, да там и погибло. Полагаю, мы оба знали об этом ещё до того, как пришли, но должны были убедиться сами, чтобы поверить, и теперь поверили.
Страховая компания сможет передать все важные сведения на адрес Гордея. Если им необходимо будет провести собственную инспекцию повреждений, мы сообщим арендодателю, что они смогут сделать это самостоятельно. Станет очевидным, что Дэну нечего скрывать, как только они войдут в гостиную.
— Чем ты хочешь заняться теперь? – обратился я к нему, когда мы сели в машину. – Ещё довольно рано. Хочешь отправиться сегодня же в Нарву? Мы могли бы это сделать после позднего ужина.
— Не сегодня, — возразил Дэн приглушённым голосом. – Я соскучился по отцу, но не думаю, что смогу справиться с этим сегодня.
Хоть я ничего и не ответил, всё же был полностью согласен с ним. Пусть Дэн в общих чертах и рассказал отцу о произошедшем и заверил его, что мы в порядке и возвращаемся домой, я не горел желанием снова встретиться лицом к лицу с этим человеком. Особенно после того, как он велел мне следить за безопасностью Дэна, а я быстро нарушил данное обещание. На самом деле, это Дэн постоянно спасал меня, и хоть он делал это с таким видом, словно отплачивает мне за те ситуации, когда я его спасал, это уязвляло моё самолюбие. Не говоря уже о моей гордости.
В итоге мы провели остаток дня, катаясь по Таллинну. Дэн зашёл в школу, где преподавал, и встретился с директрисой, чтобы сообщить, что случилось. Это была фантастическая и скверная история, и даже моё присутствие не лишало лица пожилой женщины вида ошарашенного недоверия. Она, возможно, решила, что мы оба сошли с ума, но у меня не было никаких доказательств, способных подтвердить наш рассказ.
Это всё равно не имело значения, так как после трёх дней беспричинного отсутствия они отдали место Дэна другому кандидату, искавшему работу. Так как он был признан «неблагонадёжным», они не собирались давать Дэну второго шанса.
— Нужно было позвонить, — произнёс он с грустью, когда мы шли к парковке.
— Это ничего бы не изменило, — промолвил я, обнимая его за плечи. – Мы ведь не знали, как долго ты будешь отсутствовать, а им, несмотря ни на что, нужно было найти тебе замену.
— Наверное, ты прав, — вздохнул он удручённо.
— Если хочешь, я могу попробовать убедить её, что это правда.
— Ты сделаешь это? Просто останешься навсегда здесь со мной? В Таллинне?
— Конечно, почему бы и нет? – пожал я плечами. – Не думаю, что для меня хорошая идея… остаться в Петербурге. Хорошая идея для НАС остаться в Петербурге, — исправился я. – Может, переезд – это подходящая мысль.
— Не уверен, что она поверит тебе, — засмеялся Дэн. – Ты видел её лицо? – я захихикал вместе с ним, когда его тело затряслось от смеха. – К тому же, не думаю, что мне хотелось бы, чтобы на работе обо мне сплетничали.
— А зачем же мы приезжали сюда?
— Не знаю. Наверное, выглядеть безответственным для меня ещё хуже, — нахмурился Дэн. – Но не похоже, что я вернусь туда, поэтому они могут сплетничать, сколько душе угодно, — он шмыгнул носом, заставляя меня вновь рассмеяться. – Чёрт... Я не удивлюсь, если уже сплетничают. Эта дамочка может лишить меня шанса получить работу в любой другой начальной школе Таллинна.
— Хорошо. Тогда Петербург и Таллинн отпадают. Куда ты хочешь отправиться?
— Фиджи, — заявил Дэн категорично.
— Фиджи? Почему ты выбрал именно Фиджи?
— Я всегда хотел поехать туда, — Дэн прижался сильнее ко мне, прежде чем с помпой объявить, — мы могли бы жить в хижине посреди океана, а я стану преподавать английский местным детям.
— А как насчёт сезона ураганов? – уточнил я насмешливо.
— Мы будем перебираться вглубь острова, — быстро нашёлся Дэн, продолжая игру.
— Ммм... похоже, ты много об этом думал. Завтра же я забронирую билеты.
— Ты ведь поедешь со мной? – прищурился Дэн.
— Если ты действительно хочешь этого, то конечно.
— Жаль, что это так далеко, — вздохнул он мечтательно.
— Ну, может, мы сможем отправиться туда в отпуск.
— Может быть... но пока единственное путешествие, на какое мы можем рассчитывать, это путешествие...
— В Нарву, — закончил я за него.
На следующее утро мы покинули Таллинн и отправились в родной город Дэна. Поездка заняла несколько часов, но они пронеслись слишком быстро, и я со страхом подъехал к дому Гордея Садова. Это был маленький, обшитый белой вагонкой, домик, казавшийся со стороны уютным и ухоженным. Двор был идеально ровным, а на небольшой подъездной дорожке стояла патрульная машина. При этом там могла бы спокойно располагаться гильотина, настолько я был обеспокоен и чувствовал, будто направляюсь на собственную казнь.
Дверь дома распахнулась, прежде чем Дэн успел вылезти из машины, и на пороге появился Гордей Садов.
— Дэнни? – выдохнул он восторженно, когда вышел к нам.
— Папа! – отозвался он, распахивая дверцу и выскакивая ему навстречу.
Я застыл на секунду, когда они обнялись. Глубоко вдохнув, я вышел из машины. К тому времени, как я закрыл двери, отец Дэна повернулся ко мне, предусмотрительно прижимая к себе сына. У него на лице появилось такое выражение, что я невольно занервничал. Дэн, напротив, казался счастливым.
— Шеф Садов, — вежливо проговорил я, протягивая руку. Я заметил, что левой рукой он обнимает Дэна, что означало, что ему не нужно отпускать его, чтобы ответить на рукопожатие. – Приятно снова встретиться с вами.
Он мгновение глядел на мою руку, и я был уверен, что он проигнорирует её. Какие—то чужие эмоции пробежали по его лицу, и он протянул руку, пожав мою. Это было крепкое рукопожатие, приятельское, в нём даже скрывалось какое—то уважение.
— Думаю, пора тебе звать меня просто Гордеем, сынок.
Я старался не таращиться на него, но брови Дэна взметнулись вверх, а голова повернулась в сторону отца. Видимо, не только я был шокирован тёплым приёмом Гордея Садова.
— Спасибо, сэр... Гордей.
— Ну, сэр Гордей тоже звучит неплохо, — усмехнулся он, отпуская мою руку. – Послушай, Валера. Я хотел бы перед тобой извиниться.
— За что? – удивился я, уверенный, что ему—то как раз извиняться не за что.
— За то, как я отреагировал в прошлый наш разговор, — пояснил он, немного хмурясь. Вскользь я отметил, что у него между бровей появилась такая же складка, как у Дэна тогда, когда он погружался в глубокие раздумья. – Ты должен понять, что я был очень расстроен и сорвался на тебе...
— Сэр... Гордей, на самом деле, вам не за что извиняться.
— Я был бы тебе крайне признателен, если бы ты дал мне закончить, — бросил он на меня суровый взгляд. – Не так часто я чувствую потребность извиниться перед кем—то. Наслаждайся моментом, возможно, это единственный раз, когда это произойдёт, — Дэн многозначительно кивнул, заработав тем самым очередной гневный взгляд отца, после чего он повернулся ко мне вновь, — как я уже говорил, я не должен был срывать на тебе злость. Если бы не ты, Дэн бы даже не был здесь сейчас, чтобы можно было о нём беспокоиться.
Я кивнул, но промолчал.
— Я знаю, что ты сделал всё, чтобы защитить его, и ценю это. После того, что случилось с Димкой... – он замолчал, опустив взгляд, чтобы перевести дыхание. – Если бы ты привёз его сюда вместо того, чтобы забрать, это мог бы быть мой мальчик, — задохнулся он от нахлынувших эмоций, и его голос немного сорвался в конце фразы.
— Пап, — позвал тихо Дэн, крепко прижавшись к нему.
— Только он был бы мёртв, — закончил он, закрывая широкой ладонью лицо, чтобы собраться с мыслями. – В общем, я хотел попросить прощения. И спасибо тебе. Ещё раз.
Когда Гордей закончил свой небольшой монолог, я едва ли мог говорить. Опустив взгляд на землю, я прокашлялся, чтобы прочистить горло, прежде чем снова посмотрел на мужчину. Хоть я и чувствовал, что совершенно этого не достоин, его абсолютная откровенность и чистосердечное раскаяние в содеянном глубоко меня тронули.
— Спасибо вам, Гордей. Я знаю, что не многое сделал, чтобы доказать это, но я люблю вашего сына и планирую провести всю свою жизнь, оберегая его. Надеюсь, вы не возражаете против этого?
Дэн усмехнулся и закатил глаза.
— Не многое сделал, чтобы доказать, лишь пару сотен раз спас мою жизнь.
Я смущённо покачал головой и вновь устремил взгляд на землю.
— Ну, думаю, решать ему, — посмотрел Гордей на сына, — но я отношусь к этому положительно.
— Спасибо, пап, — ответил Дэн, сияя, после чего встал на цыпочки и чмокнул его в щёку. Наблюдая за ними, я с удовольствием отметил ещё одно сходство между отцом и сыном. Гордей Садов стал пунцово—красным, улыбаясь этому проявлению любви сыном.
— Ну, почему бы нам не войти в дом? – хрипло предложил он, поворачиваясь вместе с Дэном в сторону своего скромного жилища.
Дэн протянул мне свободную руку, и я крепко схватился за неё. Оказалось, я зря беспокоился и впервые за долгое время позволил ощущать себя частью чего—то большего, чем я сам. Частью семьи.
Пока мы мчались за скорой, краем глаза я наблюдал за Дэном. Он всё ещё был бледен, на его одежде остались пятна крови, а руки вцепились в края сиденья так сильно, что казалось, будто пальцы вот-вот пробьют обивку. Не могу сказать, что я был в лучшем состоянии хотя бы потому, как крепко сжимал руль.
Я знал, что у нас оставалось немного времени, прежде чем мы приедем в больницу, и нас станет допрашивать полиция. Моя работа на ФСБ мало поможет, и я всё равно буду привлечён к ответственности за то, что произошло в доме Эрика. Сказать по правде, я хотел, чтобы ответственность за смерть Дани легла исключительно на мои плечи. Я не хотел, чтобы это хоть как-то коснулось Дэна, поэтому нам нужно было заранее всё обсудить и придумать историю, которую мы преподнесём полиции и моему начальству. В ходе бойни Даня и Виктория убили, как минимум одного агента ФСБ и похитили, а, возможно, и убили другого – у меня появилось предчувствие, что расследование произошедшего этой ночью не будет слишком долгим. Было очевидно, что Даня выследил нас и напал в нашем собственном доме, а это автоматически означает, что мы оборонялись. Я действовал, выполняя свои служебные обязанности, но нарушил кодекс, убив его, когда он был уже недееспособен. Однако не собирался признавать это. Он заслуживал смерти.
Но я не собирался беспокоиться об этом сейчас. Сейчас я должен был уберечь Дэна и держать его, как можно дальше от всего этого кошмара.
- Дэн? – я подождал, пока он повернул ко мне своё потерянное лицо, глаза казались тёмными дырами на мертвенно-бледном лице. Я почти отчаялся, видя его таким, - котёнок, мне нужно, чтобы ты выслушал меня, хорошо?
- Хорошо, - согласился он, слегка кивнув.
- Я не хочу, чтобы ты был причастен к убийству Дани, понимаешь? – снова кивок. – Я знаю, ты не слишком хорошо умеешь врать, поэтому мы постараемся максимально придерживаться истины, за исключением одной маленькой детали. Договорились?
- Да.
- Когда полиция спросит тебя, что случилось, расскажи им всю правду. Как пришли Даня с Викторией, что они связали нас, как ты с помощью Тани освободился и вошёл в гостиную с пистолетом.
- Ладно.
- Тебе удалось развязать меня, а когда я забрал у тебя пистолет, Даня дёрнулся, и я выстрелил ему в грудь. Он попытался встать, чтобы снова напасть, и я выстрелил снова. Это объяснит наличие твоих отпечатков на пистолете, если их найдут.
- Ну, это ведь мой пистолет, - возразил он слабым голосом.
- Что?
- Это мой пистолет, - повторил он, выглядя совершенно несчастным. – После того, как я вырубил Викторию, я схватил её оружие, но калибр оказался слишком большим! И я побоялся, что не смогу выстрелить точно, если потребуется, поэтому схватил пистолет из своей дорожной сумки.
Я попытался переварить информацию. Когда Виктория стреляла в Таню, я подумал, что она нашла один из пистолетов, спрятанных в комнате, но не то, что она воспользовалась оружием, которое дал ей Даня.
- Это моя вина, - простонал Дэн, прикрыв лицо руками. – Я виноват, что она подстрелила Таню! Я не думал, что она очнётся так быстро! Я был уверен, что мы вернёмся вовремя. Нужно было связать её, но я так боялся, что он причинит тебе вред! Я должен был вернуться и позаботиться о ней, когда ты сказал мне... Но я не сделал даже этого!
В голосе Дэна звучали истерические нотки, и я успокаивающе положил руку ему на колено.
- Всё хорошо, Дэн, - спокойно промолвил я, пытаясь его утешить.
- Так нельзя! – воскликнул он. – Это не нормально! Из-за меня Таня может умереть! Это не нормально!
- Сколько раз я должен повторять тебе, что это не твоя вина? – строго спросил я, повышая голос. – Во всём виноваты эти двое больных ублюдков!
- Но я не должен был оставлять её наедине с этим пистолетом!
- А я не должен был открывать эту чёртову дверь! – закричал я в ответ. – Или игнорировать тот факт, что Таня никогда не отправляет мне сообщений! И я обязан был позвонить Максу, чтобы выяснить, что происходит на самом деле! А как насчёт того, что я бросил свою напарницу, из-за чего ей пришлось смотреть, как на её глазах убивают её сестру, после чего её ещё и похитили! – я орал, колотя от отчаяния кулаком по рулю. Дэн замер, его лицо было белым, как мел. – Ты хочешь поговорить о том, кто виноват? Тогда я один во всём виноват!
- Но ты не мог знать этого, - прошептал он. – Ты не знал, что произойдёт.
- И ты тоже, - прошептал я в отчаянии. – Это было чередой чёртовых совпадений. Одного за другим. Но, в конце концов, всему виной Даня. Это он сделал. Он охотился на нас. Он один ответственен за всё. Понимаешь?
- Да, - выдохнул он, наконец, его голос был всё таким же тихим, но более твёрдым.
- Таня – боец. Она выкарабкается.
Несмотря на то, что я очень старался, в моём голосе не хватало убеждённости. Я пытался убедить себя, ровно как и Дэна, что Таня не умрёт, но, положа руку на сердце, я действительно не знал, выживет ли она этой ночью. Дэн притворился, что верит в то, что я говорю ему, и попытался выдавить слабую улыбку. Но у него ничего не вышло.
Мы повторили нашу историю несколько раз, пока она не стала выходить у Дэна безупречно. Я рассчитывал на то, что его эмоциональное состояние сыграет в нашу пользу. В конце концов, мы были в этой истории жертвами, и логично, что это отразилось на нас. Даже если местная полиция не будет в курсе всех подробностей, то, что подстрелили сотрудника правоохранительных органов, должно вызвать сочувствие и их праведный гнев. С помощью Макса я ожидал, что всё пройдёт быстро. Я просто должен был убедиться, что Дэн не запутается в показаниях.
Конечно, как только мы добрались до больницы, Таню забрали в операционную, а мы подошли к полицейским, чтобы дать показания. Дэн отлично держался на допросе, чем удивил меня. Как я и думал, дрожь в руках и голосе никого не насторожила. Он находился под дулом пистолета, его связали, угрожали жизни, а потом он наблюдал, как я выстрелил и убил человека. Любой бы трясся от ужаса, пережитого на его месте.
Позвонили Максу в Петербург, и он подтвердил нашу историю, по сути, забрав дело из-под юрисдикции местной полиции, так как это было личным расследованием ФСБ. Они быстро и без возражений уступили, не желая ссориться, тем более, дело было простым и понятным. Мы просили их помочь в поимке Виктории ди Винченцо, так как теперь она состояла в розыске за убийство агента ФСБ и покушении на убийство ещё одного. Был объявлен розыск с целью ареста. Дело дочери Арти оказалось дерьмовым.
Нас с Дэном проводили в комнату ожидания, где мы могли подождать новостей о состоянии Тани и получать сведения о ходе операции. К сожалению, нам не могли сказать ничего определённого до того, как врачи осмотрят внутренние повреждения и оценят нанесённый вред. Как только мы оказались в комнате, Дэн упал в кресло, а я достал сотовый, чтобы позвонить Эрику и Тине. Они должны знать, что произошло, и решить, стоит ли возвращаться в дом, который превратился в место преступления. И это был не тот разговор, которого я с нетерпением ждал.
Я сел рядом с Дэном и обнял его. Он сразу прижался ко мне, схватил одной рукой меня за рубашку и уткнулся лицом мне в грудь. Пролистав список контактов, я нашёл номер Эрика и нажал кнопку вызова. Я поглаживал спину Дэна и целовал его в макушку, пока слушал гудки.
- Вэл-мен! – ликующий голос Эрика пронёсся через расстояние, и я с закрытыми глазами почувствовал его хорошее настроение. – Мы поймали этого козла! Извини, что не позвонили раньше, но мы уже в пути, - его голос резко оборвался, - подожди, - выдохнул он резко, - а почему ты звонишь мне в два часа ночи? Что случилось?
- Эм, - выдавил я и замолчал, слова с болью застряли в горле, когда я попытался озвучить их.
- Мы едем домой! – быстро сообщил он, что-то в моём голосе убедило его, что что-то не так.
- Нет, - возразил я, прочистив горло, - мы в больнице. Не ходите домой.
- Валера, тебе лучше начать говорить, чувак...
Запинаясь, я поведал ему обо всём, что произошло. Начиная с появления Дани и Виктории в доме и заканчивая ранением Тани. Я опустил лишь часть, в которой Дэн подстрелил Даню, а я окончательно добил его, придерживаясь версии, которую мы сообщили полиции. Я, конечно, полностью доверял Эрику, но вокруг всё ещё было слишком много людей. Об этом ему лучше будет рассказать при личной встрече.
- Мы будем у вас через пару часов, - проворчал Эрик после того, как я закончил рассказ. – Так как с этим говнюком Клайдом покончено, мы сразу примчимся.
- На самом деле, вам с Тини лучше остаться в Париже, - возразил я устало.
- Хрен тебе. Таня и моя подруга тоже. Увидимся в больнице.
Я еле успел согласиться, когда он уже повесил трубку. Вздохнув, я пару секунд смотрел на экран, прежде чем спрятать сотовый в карман. Дэн обнял меня крепче, чувствуя, что мне нужна поддержка. После всего, через что мы прошли, мне казалось, от нас ничего не останется, но это было не так.
Прошёл час, и я больше не мог усидеть на одном месте. О Тане не было никаких известий, и я надеялся, что это хорошая новость. Это означало, хотя бы, что она всё ещё жива, но мечтал о том, чтобы её оперировал Карл, а не любой другой врач. Я мерил шагами крошечную комнату, как лев на коротком поводке, пока Дэн наблюдал, как я хожу взад и вперёд. Он поднял ноги на сиденье, уперевшись подбородком в колени. Я заметил, что он часто делал так в попытке защититься, когда его что-то мучило.
- Это ожидание меня убивает, - простонал я.
- Это определённо невесело, - отозвался он выразительно.
- Что ты хочешь этим сказать? – переспросил я, оборачиваясь к нему.
- Это значит, что я чувствовал примерно то же около пяти месяцев назад, - пояснил он односложно.
Я остановился и молча уставился на него. Я и забыл, что ему тоже пришлось ждать после того, как Арти подстрелил меня. Я даже не поинтересовался, сколько длилась та операция, а теперь задался вопросом, сколько ему пришлось ждать в подвешенном состоянии, чтобы узнать о моём состоянии. Таня была всего лишь моей напарницей, а я безумно волновался за неё. Я не мог даже вообразить, что чувствовал Дэн, когда мужчина, которого он любит, находился в похожем состоянии, а он даже не знал, выживет ли он.
- У меня от этого места мурашки по коже, - признался он, опустив лоб на колени и заглушая собственный голос. – У меня от него плохие воспоминания.
- Какие воспоминания? – тупо спросил я, приподняв брови. Право, я подумал о себе. В последний раз, когда Дэн был в больнице, он почти потерял меня, а вскоре после этого я исчез с лица Земли. – Дэн, - выдохнул я тихо, - я никуда не исчезну в этот раз.
- Это не совсем то, что ты сказал сегодня вечером, - покачал он головой, поразив меня. – Насколько я помню, ты собирался вернуться в Петербург, проводив меня назад в Эстонию. Насколько я знаю, Петербург находится не рядом с Эстонией.
- Твою мать, - выругался я, потерев рукой переносицу. Я уже на радостях и забыл, что мы с Дэном так и не обсудили вечерний разговор. Когда мы помирились, благодаря музыке, то эту тему не затрагивали. – Дэн, как ты думаешь, как я отреагировал, когда ты сказала мне, что ни разу так и не задумывался о нашем совместном будущем?
- А что ты ожидал от меня услышать, Валерка? – возразил он горячо. – В последний раз, когда я просил тебя остаться со мной, ты удрал на следующий же день! Ты, может, винишь меня за то, что я сомневаюсь?
- Ты знаешь, почему я так сделал! – возразил я, будучи расстроенным. – Ты никогда не простишь мне это?
- Простить – не значит забыть! – воскликнул он, вскочив на ноги и подойдя вплотную ко мне. – И какого чёрта я должен ждать, пока ты спросишь у меня, как я вижу наше совместное будущее? Словно это всего лишь мимолётное ночное приключение, которое может закончиться в любой момент.
- Так вот как ты думал? – переспросил я, шокированный. – Что я в любой момент могу бросить тебя? – когда он не ответил мне, я потянулся и крепко схватил его за плечи. – Дэн, я лишь пытался сказать, что хочу провести с тобой остаток жизни, а ты решил, что я отталкиваю тебя?
- Так почему ты не сказал этого? – спросил он негромко, а его нижняя губа задрожала.
- Потому что я боялся открыться, - признался я смущённо. – Но когда ты сказал, что даже не думал об этом... Боже, это было худшим в мире чувством. Я сказал тебе, что вернусь в Петербург, чтобы посмотреть на твою реакцию, и чтобы ты, чёрт возьми, стал возражать!
- Конечно, я согласился с тобой! – Дэн вызывающе вздёрнул подбородок. – Ты ждал, что я стану просить тебя взять меня с собой?
- Да! – категорично заявил я. – Это именно то, чего я хотел! Того, что бы ты сделал раньше! Ты бы ударил меня или ещё что-то подобное и заявил, что я не могу оставить тебя!
- Я не могу! – покачал он головой. – Я больше не могу.
- Почему нет?
- Потому что я соврал! – Дэн вырвался из моих рук и шарахнулся в сторону. Его слова ударили меня, словно хлыст. Соврал? Что он мог скрыть от меня?
- Что ты имеешь в виду? – прошептал я онемевшими губами, страшась ответа.
Дэн сделал глубокий вдох и повернулся ко мне лицом.
- Я не знаю, смогу ли, - его голос дрожал, а на глазах выступили слёзы, - я лгал, когда ты спросил меня, думал ли я о нас. Конечно, я думал, но не знаю, смогу ли я быть с тобой!
- Я не понимаю. Я думал, ты любишь меня?
- Я люблю! Боже, я никогда так... Я так сильно люблю тебя, что порой мне становится трудно дышать, - выдохнул он, ударив себя в грудь. – Мысль о том, чтобы не быть с тобой, убивает меня. Это совершенно убивает меня! – я беспомощно покачал головой, пытаясь понять, в чём тогда проблема. – Но я не знаю, смогу ли прожить эту жизнь с тобой! Как я смогу спокойно смотреть на то, как ты уходишь на задание? Не знать, где ты находишься? Или не иметь возможности увидеть тебя? Или поговорить с тобой? Как я смогу жить, желая знать, жив ли ты ещё, пока я жду?
- Некоторые люди способны на это, - продолжал он, - некоторые... Они могут справляться с этим. Но я не думаю, что достаточно сильный для этого, - закончил он шёпотом, скривившись. – Поэтому, когда ты спросил, как я вижу наше будущее, я не был готов ответить, потому что у меня не хватало воли, чтобы уйти... Но я не уверен, что мне хватит сил, чтобы остаться!
Дэн разрыдался. Он крепко обнял себя, как будто пытался выплеснуть сковавшие сердце эмоции. Я преодолел оставшееся между нами расстояние и прижал его к себе, что говорило гораздо красноречивее, чем любые в мире слова. Он был прав. Эти последние четыре месяца чётко показали ему, какой будет наша жизнь, если я останусь работать агентом под прикрытием. Быть спутником агента под прикрытием отнюдь нелегко.
- Это то самое? – тихо спросил я. – Это то, чего ты боишься?
- Что значит «это то»? Разве этого не достаточно?
Когда я рассмеялся, Дэн отстранился и уставился на меня, его глаза и нос покраснели.
- Дэн, - промолвил я, улыбаясь, - как только вернусь в Петербург, я уволюсь.
- Ты серьёзно?
- Я не планировал оставаться в ФСБ, - ответил я серьёзно. – Да, я был рождён для этого, но с меня хватит.
- Ты не делаешь это ради меня? – уточнил он, сузив глаза.
- Нет. Но будет честным признаться, что даже если бы я не планировал уходить из ФСБ, то мне пришлось бы выбирать между работой и тобой... тут даже выбирать нечего.
Лицо Дэна смягчилось, и я притянул его к себе, давая ему успокоиться. Прийти в себя после шока из-за всего, что произошло этой ночью, после беспокойства за Таню и необходимости выбирать между тем, чтобы уйти или остаться. Я напомнил себе, что это единственная причина всех наших разногласий. Решение не мог принять лишь кто-то один из нас, мы должны были это обсудить.
- Ты не расстроился? – уточнил он, откашлявшись.
- Из-за чего?
- Из-за того, что я сказал тебе.
Вместо ответа я подвёл его к одному из стульев, сел и усадил к себе на колени. Он сразу же обвил руками мою шею и прижался мокрым лицом к моему плечу.
- Я не стану говорить тебе, что то, что ты собирался уйти, не ранит меня, Дэн, - произнёс я, глядя ему в глаза. – Честно, не уверен, что смог бы тебя отпустить. Но ты прав, такая жизнь не для каждого. – Дэн, вздохнув, обнял меня крепче, - мне нужно кое-что знать. Что изменилось?
- Что ты имеешь в виду?
Я замолчал, чтобы собраться с мыслями и сформулировать их правильно.
- Когда мы были в больнице в прошлый раз, ты сказал, что тебя не волнует, что я сделал, чтобы выжить. Что даже если я буду в банде, ты будешь и тогда хотеть меня видеть... Ты ведь знал, что я агент под прикрытием, что это значит. Так что же изменилось?
- Ведь на самом деле я не знал, что это значит, - объяснил Дэн. – Я думал, что знаю, но это было не так. – Я нахмурился, слушая его ответ, но промолчал, ожидая дальнейших разъяснений. – Ну, ты ведь знаешь, я не представлял, почему ты исчез тогда, поэтому сам выдумывал множество причин, но ни одна из них не была верна, - пояснил он, когда я открыл рот, чтобы возразить. – А потом я узнал, что ты снова работаешь под прикрытием. Но той ночью, когда мы разговаривали, и ты сказал, что не можешь держать со мной связь, потому что каждый раз отвлекаешься, то заставил меня задуматься.
- Ну, это не очень хорошо, - пробормотал я себе под нос. Это не вызвало должного эффекта, но Дэн улыбнулся.
- Для меня было не важно, что всё изменится, - продолжал он приглушённым голосом. – Когда ты вернулся в Петербург и снова взялся за задание, тебе пришлось исчезнуть и не иметь возможности какое-то время видеть меня и говорить со мной, пока всё не было кончено.
- Об этом ты думал в последнее время? – уточнил я, немного смущённый.
- На самом деле, нет, - признался он. – Всё, что я знал, это то, как сильно люблю тебя, и я надеялся, что смогу со всем справиться, поскольку мы и так многое пережили, но, Валерка, жить вдали от тебя всё это время... это так сложно! И я размышлял лишь о том, как смогу пережить это снова... и снова... и снова. Мне кажется, я сошёл бы с ума.
- Значит, ты предпочёл бы жить без меня? – когда эти слова вылетели из моих уст, они показались мне до боли знакомыми, и я вспомнил, что почти то же самое сказал мне Дэн, когда я пытался оттолкнуть его в больнице. Странно, что мы ходили по одному и тому же кругу, но в этот раз поменялись ролями.
- Нет, - отозвался он с сарказмом. – Я бы не предпочёл ни того, ни другого! По правде говоря, Валерка, не думаю, что смог бы сказать тебе когда-нибудь: «Прощай». Вот поэтому, когда ты спросил меня о будущем, я ничего не ответил. А потом, когда ты заявил, что собираешься отвезти меня в Эстонию, я подумал, что ты принял решение за нас двоих и пытаешься избавить меня от этого бремени.
- Я даже не стану обижаться на подобную нелепость, - покачал я головой. – По правде говоря, не думаю, что я достаточно хорошо объяснил, что я имел в виду. Попробуем начать всё с начала?
- Хорошо, - взглянул на меня Дэн и улыбнулся.
- Дэн, - произнёс я с напускной серьёзностью, - что ты собираешься делать с оставшейся частью своей жизни?
- Ооо... ну, я даже не знаю, - протянул он, поражая своей беспечностью. Затем он взглянул на меня из-под ресниц, - полагаю, я могу провести её с тобой.
- Хороший ответ, - похвалил я строго, а затем коротко поцеловал его.
- Только вот... как же мы будем жить?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну! Я пока безработный, а через пару недель, похоже, и ты лишишься заработка.
- О, не беспокойся об этом.
- Что значит, не беспокойся? С моим предыдущим опытом я, полагаю, не скоро найду себе место, - возмутился Дэн, раздражённо насупив брови.
- Разве я не рассказывал тебе?
- Рассказывал о чём?
- Я чертовски богат, - воскликнул я, пожимая плечами.
- Ха-ха-ха, очень смешно, Валерка.
Я просто взглянул на него и приподнял брови. Его лицо слегка побледнело.
- Ты говоришь правду? – я кивнул, забавляясь ситуацией. – Эмм... не знаю, насколько комфортно мне будет жить на кровавые деньги мафии.
- Дэн, - я усмехнулся, - это не деньги, добытые в период пребывания у Варис! Семья моей матери была богатой. Она была исключена из завещания, когда вышла замуж за моего отца, но перед смертью дедушка с бабушкой завещали всё своим единственным внукам. То есть, мне и Эрике.
- Да, - произнёс он, всё ещё хмурясь, - но я не собираюсь жить за твой счёт, Валера. Я всё ещё хочу найти работу.
- Как пожелаешь. Я просто хочу, чтобы ты знал, что не должен бежать и хвататься за первую попавшуюся вакансию. Я смогу о тебе позаботиться, помни об этом.
- Я уже знаю об этом, - шепнул он, смотря на меня своими огромными и доверчивыми глазами.
Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул, зная, что мы в состоянии преодолеть ещё одно препятствие. Если мы пройдём через это, возможно, сможем стать обыкновенной парой. «Или нет», - подумал я, улыбаясь. У меня было такое чувство, не важно, что будет происходить со мной и Дэном, но это станет далёким от нормального.
- Это ожидание сводит меня с ума, - произнёс я после продолжительного молчания.
- Это нормальное явление. Как правило, отсутствие новостей – уже хорошая новость, - приободрил меня Дэн, нервно закусывая губу. Наш разговор немного отвлёк нас, но теперь мы вновь принялись беспокоиться и ждать новостей.
В этот момент дверь распахнулась, и вошла Тина, после которой показался угрюмый Эрик.
- Боже мой, - воскликнула девушка, когда Дэн поднялся с моих колен, глядя на его одежду, забрызганную кровью. Дэн качнулся вперёд, но Тини поймала его в свои объятия.
Медленно поднявшись, я пошёл к Эрику, который протягивал ко мне руки. Он схватил меня и крепко обнял, одной рукой похлопывая по спине.
- Как она? – спросил он. – Есть какие-нибудь новости?
- Пока нет, - ответил я, наблюдая за Тини и Дэном. Они наклонились друг к другу, беседуя вполголоса.
- Как долго она пробыла там?
- Почти два часа.
- Как думаешь, сколько времени это всё займёт?
- Точно не знаю. Они сказали, это зависит от того, что они обнаружат внутри, - я тяжело вздохнул, запуская руки в волосы и нервно дёргая их.
Следующие пару часов пролетели быстро благодаря приезду Эрика и Тини. Они рассказали о задержании Клайда Джемисона. Его матери пришлось помочь, и как только он появился на её пороге, она сделала тайный звонок Эрику. Они были рядом в это время, и им удалось схватить его, когда он собирался сбежать. Никто точно не знал, чем он занимался последние двадцать четыре часа до захвата, но не было сообщений ни об одной изнасилованной девушке с изувеченным лицом. Эрик надеялся, что Джемисон просто не нашёл ни одной подходящей жертвы до момента задержания.
Наконец, мужчина средних лет в больничном костюме вошёл в комнату. Мы все разом встали и уставились на него с надеждой. Он взглянул на наши лица и, казалось, немного опешил от нашего внешнего вида. Тина и Эрик были одеты в кожу с пристёгнутыми к поясу кобурами и оружием, а мы с Дэном были до сих пор в потрёпанном виде со следами крови на одежде.
- Вы все ждёте новостей о Тане Судаковой?
- Да, - отозвались мы хором.
- Ну, - произнёс он, почёсывая лысину, - кто из вас является её родственником?
- Она моя напарница, - сообщил я, доставая удостоверение ФСБ. – Мы ждём приезда сестры. Их родители умерли.
Он ненадолго задумался, словно пытаясь решить, стоит ли нам сообщать новости, и если бы он отказался, я собирался бить его затылком о стену, пока он не скажет нам всё. Врач, должно быть, понял это по выражению моего лица, потому что сделал шаг назад от меня, перед этим закашлявшись.
- Пожалуйста, - взмолился я, - вы можете хотя бы сказать, жива ли она?
- Да, мисс Судакова перенесла операцию, - кивнул он. Я заметил, что все облегчённо выдохнули, услышав это. – Её внутренним органам нанесён значительный урон, и она всё ещё находится в критическом состоянии.
Пуля её пробила насквозь, попала в печень и перфорировала участок кишечника. Он был задет, и Таня потеряла много крови, но справилась. Они удалили часть печени и провели резекцию кишечника, надеясь на лучшее. Остался риск сепсиса, поэтому придётся неусыпно присматривать за ней, чтобы убедиться, что нет никаких признаков инфекции, так что она всё ещё находится в опасности.
- Мы можем увидеть её? – попросил я, на что врач покачал головой.
- Мне жаль, мистер Русик, но это пока невозможно.
- А если пойдёт один Валера? – уточнил Дэн, полагая, что, возможно, он упирается из-за мысли, что мы вчетвером будем слоняться по отделению интенсивной терапии, надеясь увидеть Таню.
- Нет, простите, - повторил он. – Она под наблюдением в данный момент, и если через несколько часов будет в стабильном состоянии, мы сможем перевести её в отдельную палату. Просто я пока не знаю, когда это произойдёт... И так как вы не родственники... – он замолчал и передёрнул плечами, давая нам понять, что ему жаль.
- Конечно, - кивнул я, - я всё понимаю.
- Вы можете остаться здесь, но я бы советовал вам поехать домой и вернуться утром. К тому моменту ситуация может измениться.
Мы все кивнули в знак понимания. Доктор протянул мне руку для пожатия, и я взял её, благодарный за то, что он сделал для моего друга и напарницы.
- Спасибо, - произнёс я искренне, на мгновение задержав его руку в своей.
- Я просто делал свою работу, - слегка улыбнулся он. – Не стесняйтесь, оставьте свои координаты на стойке регистрации. Мы свяжемся с вами, если появятся какие-нибудь серьёзные изменения.
Я вновь поблагодарил его, прежде чем он покинул комнату. Когда я повернулся к Дэну, Тине и Эрику, мы мгновение неловко молчали. Что нам теперь делать? У нас не было дома, в который можно было вернуться, так как он превратился в место преступления. Хоть я и был уверен, что тело теперь уже вывезли, остались ещё последствия бойни, о которых нужно было позаботиться.
После короткого обсуждения мы решили поехать в первый попавшийся отель. Как ближайший друг, я оставил свои контактные данные медсестре на стойке регистрации на случай, если состояние Тани вдруг ухудшится. Мы вышли из больницы в угрюмом расположении духа.
Зарегистрировавшись в отеле, первым делом мы с Дэном отправились в душ. События ночи, наконец, нагнали нас, и мы стояли под потоками горячей воды, поддерживая друг друга, после чего легли спать. У Тини с Эриком было с собой несколько сменных нарядов, поэтому нам с Дэном, по крайней мере, было во что переодеться. Солнце уже встало, поэтому я задёрнул шторы, радуясь, что они достаточно плотные, чтобы не пропускать дневной свет.
Я прижался к Дэну в огромной кровати, счастливый, что могу обнять его. Даня был мёртв, а мы выиграли, но прошло ещё слишком мало времени. Слишком мало, и мне была ненавистна мысль о том, что бы произошло, если бы Таня не смогла освободить Дэна. Я плотно сомкнул глаза, воздав Господу короткую молитву за то, что он счёл нужным пощадить его, и поблагодарил Его за то, что Он предоставил мне возможность снова быть рядом с ним.
Именно с этими мыслями я, наконец, провалился во тьму. К сожалению, есть вещи, которые кусают тебя в темноте, и в ту ночь я столкнулся с каждой из них.
Прощание...
Мы остались во Франции ещё на четыре дня. Таню поместили в искусственную кому почти на двое суток, и только после этого нас пустили к ней. Её младшая сестра, Катя, прилетела, как только смогла попасть на рейс. В отличие от своей старшей сестры, она работала в криминальном следственном отделе ФСБ, а не под прикрытием, и была в отъезде в связи с очередным расследованием, когда всё произошло. Тело Ирины было обнаружено в доме Тани, и похороны прошли в Петербурге на следующий день после того, как Таню выписали из больницы. Катя находилась в подавленном состоянии из—за смерти старшей сестры и очень переживала в связи с состоянием Тани, поэтому первые пару дней мы все, как могли, утешали её и заботились о том, чтобы она ни в чём не нуждалась.
Несмотря на заявление в полицию, они всё ещё не нашли Викторию ди Винченцо. Я полагал, что она могла найти какой—то способ вернуться в Петербург под покровительство семьи, но на всякий случай палата Тани круглосуточно охранялась. До сих пор ничего необычного не происходило, и никто подозрительный, пока мы находились в больнице, там не появлялся. Сегодня настал момент прощания. Как я и обещал, я собирался отвезти Дэна в Таллинн, чтобы привести дела в порядок. Потом мы отправимся в Нарву, чтобы провести какое—то время с Гордеем, а также навестить Диму, чтобы Дэн убедился, что он в порядке. Мы ещё не были уверены в том, что будет дальше. Я взял на работе отпуск, дабы помочь Дэну, но всё же нужно было вернуться в Петербург, чтобы официально уйти в отставку. Я слишком уважал Макса, чтобы сделать это по телефону.
Мы вернулись в дом с Эриком и Тини, чтобы забрать свои вещи. Ребята наняли команду профессионалов в клининговой компании, чтобы привести в порядок дом и уничтожить все следы ночи Хэллоуина, прежде чем мы вернёмся туда. Всё ещё было жутко ходить по комнатам, и на долю секунды мне почудилось тело Дани, лежащее на полу в луже крови на месте, где я его оставил. Мне пришлось остановиться и зажмуриться. Когда я вновь открыл глаза, труп исчез.
— Ты в порядке? – прошептал Дэн, хватая меня за руку и сжимая пальцы.
— Да, порядок, — кивнул я, выдавив небольшую улыбку и обойдя место, где он лежал.
Конечно, Тина с Эриком не могли знать наверняка, где именно лежал мёртвый Даня, но я не мог не вздрагивать, когда кто—то из них проходил по этому месту. Слава Богу, мы недолго там оставались. Кажется, я сошёл бы с ума, если бы остался в этом доме минутой дольше.
Возможно, это лишь игра моего воображения, но мне показалось, что Дэн чувствовал то же самое и с облегчением выдохнул, когда мы, собрав последние вещи, вышли, наконец, на улицу.
Мы уезжали все вместе. Тини и Эр тоже не были в восторге от мысли, чтобы жить в доме, где произошло убийство, и решили поехать на время в Петербург, к родителям Эрика, чтобы передохнуть и решить, что делать дальше. Так как они жили на съёмной жилплощади, им пришлось сообщить о своём решении арендодателю. Разумеется, тот не был в восторге от потери добросовестных арендаторов и от мысли, что ему придётся взвалить на себя заботу о доме, в котором кто—то умер, но Эрику было плевать на это.
Сегодня они заезжали в больницу, чтобы попрощаться с Таней, и сейчас прямиком направлялись в аэропорт. Таня тоже сегодня улетала домой. Они с Катей летели на частном самолёте ФСБ. Оттуда она снова отправится в больницу под присмотр Карла, пока полностью не поправится. Наша встреча состоится в Петербурге, когда мы с Дэном уладим все дела в Эстонии.
В целом, это не было прощанием, хоть и чем—то большим, чем просто недолгое расставание, поэтому не было необходимости в слезах. Мы с Эриком, мужчины до мозга костей, лишь похлопали друг друга по спинам, коротко обнявшись. Тини с Дэном, как и подобает девчонке и пассивному гею, с визгами и объятиями желали друг другу счастливого пути. Они быстро подружились, что не могло не радовать меня. Это напомнило мне о том, что я так и не узнал у Дэна, о чём они с Тини говорили несколько дней перед нашим примирением. Интересно, скажет ли он правду, если я спрошу у него об этом.
У нас не было ещё возможности попрощаться с Таней, поэтому следующей нашей остановкой стала больница. Мы хотели побыть с ней немного, чтобы убедиться, что она готова к выписке. Оттуда они с Катей будут доставлены в частный аэропорт, где находился самолёт ФСБ. Мы с Дэном могли проводить её в Чикаго, но так как самолёт останется там, мы решили воспользоваться коммерческим рейсом.
— Я зайду ненадолго в магазин, чтобы купить кое—что, — взял меня за руку Дэн, когда мы проходили мимо. – Увидимся в палате Тани, хорошо?
— Конечно, — наклонился я к нему, чтобы поцеловать. Дэн поднялся на цыпочки мне навстречу.
— Тебе что—нибудь нужно? – уточнил он, прежде чем отпустить меня.
— Нет, всё в порядке. Увидимся наверху.
Я вызвал лифт и нажал кнопку этажа Тани. Она очень быстро шла на поправку, учитывая её начальное состояние. Сначала она заартачилась против того, чтобы остаться в больнице Милосердия в Петербурге, настаивая, что достаточно поправилась, дабы просто отправиться домой, но в связи с осложнением после резекции кишечника ей необходимо было дополнительное время на восстановление и постоянное наблюдение. Пришлось долго убеждать девушку, но она, в конце концов, согласилась.
Мустанг Тани был арестован, проверен и готов к транспортировке. Именно тогда мы узнали, как Даня выследил нас. Система GPS всё ещё хранила информацию о нашем местоположении. Я ни разу не спрашивал Таню, как он узнал, где нас искать. Отчасти оттого, что не хотел, чтобы она вновь переживала тот день, когда он держал её в заложниках, а отчасти потому, что и сам не хотел этого знать. Кроме огнестрельного ранения она была в относительном порядке, но мне было страшно узнать, что он с ней делал, чтобы она заговорила. Информация о GPS была почти облегчением, потому что теперь я хотя бы знал, что он не навредил Тане, дабы узнать, где мы находимся. Не было никаких сомнений в том, что он пошёл бы на всё, если бы не нашёл нужной ему информации в автомобиле.
Постучав в дверь, я получил от Тани позволение войти. Когда я зашёл в палату, она попыталась привести кровать в вертикальное положение.
— Боже мой, Та! – рассердился я, подлетая к постели. – Ты хочешь навредить себе? Успокойся, давай я помогу тебе.
— Привет, Любовничек, — фыркнула она, откидываясь на подушку, пока я возился с кнопками управления. Наконец, я нашёл нужную, и кровать медленно поползла вверх.
— Спасибо. Не могу дождаться, когда выйду отсюда!
— Осталось всего пару часов, — успокоил я, осторожно поглаживая её по плечу, после чего присел на край кровати.
— Я всё ещё думаю, что мне не за чем отправляться в больницу Милосердия, — надулась она, как ребёнок, который собирается закатить истерику.
— Мы снова вернулись к этому? Таня, ты не пробыла в больнице и недели. Тебе необходимо больше времени на восстановление.
— Когда тебя подстрелили, ты пролежал в больнице всего неделю! – заныла она.
— А потом я ещё две недели пролежал дома на спине, — напомнил я. – Плюс, я получил лишь пулю в лёгкое. У тебя всё намного серьёзней. Это совсем другое дело.
— Спасибо за понимание... осёл.
Я попытался сдержать смех, но мои подрагивающие плечи были неопровержимой уликой, и Таня сердито зыркнула на меня.
— В любом случае, — заметил я, — тебе нужно провести больше времени в больнице хотя бы для того, чтобы убедиться, что всё в порядке.
— Ну, конечно.
— Поверь мне, тебе понравится Карл. Если всё будет хорошо, он, думаю, сможет выписать тебя раньше.
Таня немного поворчала, морщась при этом от боли. Она слишком храбрилась, когда я вошёл, и поплатилась за это. Может, она и думала, что готова вернуться домой, но это было не так. Ей понадобится несколько недель, чтобы почувствовать себя достаточно хорошо, но и тогда ещё какое—то время её будут мучить остаточные боли.
— Твой автомобиль готов к транспортировке, — сообщил я мягко и заметил, как она вздрогнула.
— Я продам его, как только мы вернёмся.
— Что? Ты ведь так любила эту машину!
— Уже не так сильно, — кинула Таня на меня затравленный взгляд. – Позволь заметить, путешествие через всю Европу в багажнике собственного автомобиля позволяет многое переосмыслить.
Теперь настала моя очередь вздрагивать, когда я представил себе эту картину.
— Вы нашли GPS? – спросила она мягко, разглядывая простынь.
— Да, — ответил я. Да, я был рад, что это спасло её от возможных страданий, но всё ещё не мог понять, как она допустила такую серьёзную ошибку, и не был в состоянии удержаться от вопроса, как это произошло, — Таня, о чём ты думала, не удалив эти чёртовы сведения?
Я ожидал, что она поднимет голову и огорошит меня каким—нибудь остроумным замечанием. Или, возможно, укажет на мои глупые промахи во всей этой эскападе. Но чего я никак не ожидал, это то, что лицо Тани помрачнеет, а плечи виновато ссутулятся. Я с ужасом наблюдал, как она буквально разваливается от горя на моих глазах.
— Мне так жаль! – слёзы градом покатились по её щекам. – Я не подумала. Я так устала, когда вернулась домой, что просто вышла из машины и вошла в дом! Я не знала... я не поверила тебе, когда ты предупредил, что он может найти меня, но он нашёл! Он заявился туда, и они с Ириной ввязались в драку... и, о Боже! Ирина! Она мертва! Она погибла, Валера! Я всё надеялась, что это лишь дурной сон. Но это не так... она ушла!
Таня зарыдала сильнее, поэтому я протянул руки и обнял её. Её тело содрогалось от яростных, мучительных рыданий, пока она говорила. Таня вновь переживала весь ужас произошедшего, хоть раньше и старалась быть храброй, но чувствовала себя так, словно падала в бездонную пропасть. Я старался успокоить и утешить её, но это было бесполезно. Наконец, я позволил ей проплакаться, чтобы немного облегчить свою вину и оплакать тяжкую потерю.
В тот момент нас застал Дэн, и его брови поползли вверх. Я смотрел на него беспомощно, когда он подошёл к кровати.
— Что ты сделал? – спросил он яростным шёпотом, но я лишь покачал головой.
— Я в порядке, — приглушённо промолвила Таня, отстраняясь и вытирая слёзы.
— Ты уверена? – уточнил Дэн, сталкивая меня с кровати и занимая моё место, чтобы обнять Таню. Это что—то новенькое. Я остановился позади Дэна и взглянул на свою напарницу.
— Та, я сожалею... — выдохнул я сокрушённо.
— Всё в порядке, — ответила она тихо. – Мне это было необходимо.
— Ты уверена, что он просто не сукин сын? – уточнил Дэн, убивая меня взглядом, брошенным через плечо.
— Сукин сын? – переспросила Таня, глядя на меня с забавным выражением лица.
— Ах, вот до чего мы дошли, — застонал я, закрывая лицо руками.
— Да, ты ведь лучше знаешь, какой он.
— Я знаю, какой он! – подтвердила Таня. – Сукин сын... это хорошее выражение. Мне нравится!
— Отлично, теперь все во всех трёх странах будут называть меня сукиным сыном к тому времени, как я вернусь.
Я ворчал, но Дэн и Таня рассмеялись, и я не мог на это пожаловаться. Таня по—прежнему казалась печальной, но хотя бы лишилась этого состояния обречённости. Мы поболтали ещё какое—то время, прежде чем появилась Катя. Она закончила с последними приготовлениями к перевозке Тани в Петербург, и им нужно было начинать собираться, чтобы успеть вовремя.
После прощальных объятий мы с Дэном оставили их, обещая навестить в городе Ветров. Я бросил последний взгляд на сестёр, прежде чем покинуть палату, и моё сердце сжалось от вида, как они обняли друг друга. Обе были подавлены горем. Дверь закрылась, но эта картина ещё долго оставалась перед моим мысленным взором. С сознательным усилием я повернулся к Дэну и крепко обнял его, прежде чем мы вышли из больницы.
Я припарковался напротив дома, где жил Дэн, и застыл. Он смотрел на кирпичный фасад и кусал губы. Его руки сжимали колени, а ноги отбивали рваный ритм.
— Дэн, мы не обязаны этого делать, — сказал я вполголоса, положив ладонь на его руки. Я почувствовал напряжение, исходившее от него, а затем он повернулся ко мне.
— Нет, я должен пойти и посмотреть, — возразил он ровным голосом, — можно ли что—то спасти.
— Зачем? Мы можем просто купить взамен новые вещи, — нахмурился я. Я не видел смысла снова ворошить прошлое. Я вовсе не желал будить лихо. Или будить мёртвых, в данном случае.
— Я просто должен сделать это. Ладно? – Дэн, собравшись с силами, сделал глубокий вдох и открыл дверцу машины.
Её мы взяли напрокат. Из Форт—Лодердейла мы отправлялись на самолёте, не желая вновь путешествовать на автомобиле. В удостоверении агента ФСБ имелись свои преимущества. Думаю, это будет единственным, чего мне будет не хватать после ухода в отставку.
Полёт на самолёте в Таллинн был долгим, и мы, в основном, молчали. Как только взлетели, Дэн прижался ко мне и не отстранялся, пока не приземлились. Так как мы почти не говорили, было безумно приятно ощущать эту физическую связь. После всего, что оказалось сказано и сделано, мне было просто необходимо иметь эту дополнительную страховку. Я знал, что мы вступаем в неизведанные воды, и первое время может быть довольно сложно. Я не хотел снова оказаться в неведении, или чтобы Дэн оказался, поэтому его объятия убеждали меня, что его слова были правдивыми.
Так как полёт назад занял три часа, Дэн настаивал на том, чтобы из аэропорта мы отправились прямиком к нему на квартиру. Он отверг моё предложение поехать сначала в отель и сделать это завтра, чтобы как следует отдохнуть и снять эмоциональное напряжение. Я узнал характерный наклон его головы и плотно стиснутую челюсть, поэтому покачал головой и согласился вопреки своим убеждениям. Когда мы приехали на квартиру, Дэн просто сидел и смотрел на здание в течение пятнадцати минут, прежде чем я сделал последнюю отчаянную попытку переубедить его.
Прохладный воздух ворвался в машину, шокируя после французской жары, когда Дэн открыл дверь и вышел из машины. Вздохнув, я последовал его примеру. Он ждал меня на тротуаре, пока я обошёл машину впереди, а затем сжал мою руку. Я ободряюще сжал его, и мы пошли к неприметному коричневому кирпичному зданию. Чем ближе мы к нему подходили, тем сильнее сгущался страх. Я не знал наверняка, что мы там найдём, но был точно уверен, что ничего хорошего.
Поездка в лифте лишь усилила эти ощущения, и Дэн выпустил мою руку, чтобы прижаться вплотную и обвить руками талию. Я прижимал его к груди так крепко, как только мог. Когда лифт остановился на его этаже, Дэн вздрогнул, и я ободряюще сжал его крепче. Выйдя из лифта, мы оба остановились. Дверь квартиры была всё ещё опечатана, как место преступления. Дэн издал безумный стон, и я хмуро уставился на его макушку.
— Дэн, ну же. Мы действительно не обязаны этого делать. Давай просто уйдём.
— Нет, Валера, — отозвался он слабым голосом, — прошу тебя. Я действительно нуждаюсь сейчас в твоей поддержке.
Жалобный тон его голоса и тихая мольба не оставили возможности отказаться, поэтому я собрал последние силы и двинулся вперёд, пока мы не оказались перед дверью. На ней была наклеена лента жёлтого цвета с предупреждением об опасности, почти не осязаемой, словно разносила эхо по холлу и крик по этажу. После минутного колебания мы вместе потянулись к ней и сорвали злосчастную ленту.
Дэн держал в руках ключи, но они не понадобились. Дверь взломали пожарники, и её так никто и не починил. Они добрались до здания, когда ещё не было серьёзных повреждений, поэтому внутрь было легко проникнуть. Как сообщил нам хозяин, когда мы позвонили с просьбой приехать, большая часть имущества Дэна погибла при пожаре, а ещё часть была испорчена водой.
Успокоив дрожь в руках, Дэн посмотрел на меня ещё раз, прежде чем толкнуть дверь. Та распахнулась, и я сжал челюсть, увидев интерьер его дома. Дэн тихонько ахнул, когда разглядел обломки. Некогда пёстрая и просторная жилая зона сморщилась до обугленной горы мебели, сажи и золы. Языки пламени лизали стены и потолок. Краска почернела и потрескалась от сильной жары, создавая ощущение, что комната вот—вот задымится, и станет трудно дышать.
Основные повреждения приходились на переднюю часть дома, где, очевидно, пожар и возник. Он перекатывался волнами, ненасытный в своём желании уничтожать, как и тот, кто разжёг это пламя.
В первых двух комнатах спасать было нечего.
Дэн шагнул внутрь, закрыв рот трясущейся ладонью. Когда он оказался в квартире, то сделал небольшой круг, а его расширившиеся глаза изучали повреждения. Парень не пытался пройти в кухню или гостиную, а просто стоял между ними, осматриваясь вокруг. Я следил за Дэном, но не глядел ни на что кроме. Первого мимолётного взгляда на его гостиную оказалось достаточно.
В конце концов, он двинулся через короткий коридор в сторону спальни и ванной, и я последовал за ним на некотором расстоянии. Я держался достаточно близко, на случай, если вдруг ему понадоблюсь, но давал Дэну возможность осмотреться, не чувствуя моего постоянного присутствия за спиной. Трудно было сдержаться и не заключить его в свои объятия, чтобы увести отсюда и утешить, но я знал, что ему это нужно. Это было частью его жизни, поэтому он должен был оплакать её и отпустить навсегда.
Огонь проложил себе путь по коридору к двери его спальни. Всё, что внутри не уничтожил огонь, погибло от шлангов пожарных. Очевидно, что у них не было шансов справиться, и они залили всю комнату водой, чтобы не пропустить языки пламени дальше. От сильной жары и воды большая часть спальни искорёжилась, и я даже не мог представить, какой формы был его матрас до того, как он полностью вымок несколько недель назад. Я услышал тихий всхлип Дэна, когда он приподнял одеяло и сжал его в руке. Тонкий слой плесени уже расцвёл на нём и простыни.
— Разрушено, — прошептал он, — всё разрушено, — в ярости парень схватил с комода будильник, выдернул вилку из розетки и изо всех сил швырнул его в противоположную стену. – Разрушено! – заорал он, не обращаясь ни к кому конкретно, делая по комнате ещё один безумный круг.
— Почему? – продолжал он. – Почему я? Что я такого сделал, чтобы заслужить это?
— Дэн, — я подошёл к нему и крепко сжал в объятиях, когда он заплакал. Я ожидал чего—то подобного и продолжал обнимать его, пока он немного не успокоился.
— Прости, — прошептал он голосом, полным слёз. – Я знаю, это всего лишь вещи, но в них вся моя жизнь.
— Я знаю.
— И он разрушил всё только потому, что мог это сделать... Кто сотворил это? Какой человек мог так поступить?
— Такой, как Даня, — ответил я. Я понимал, что моё предположение было абсолютно абсурдным, но оно стало единственным.
Мы ушли вскоре после того, как Дэн успокоился. Он бросил на свою квартиру последний горький взгляд через плечо и плотно прикрыл за собой дверь. Там действительно не осталось ничего, что мы могли бы забрать с собой; всё самое ценное находилось в основных комнатах, да там и погибло. Полагаю, мы оба знали об этом ещё до того, как пришли, но должны были убедиться сами, чтобы поверить, и теперь поверили.
Страховая компания сможет передать все важные сведения на адрес Гордея. Если им необходимо будет провести собственную инспекцию повреждений, мы сообщим арендодателю, что они смогут сделать это самостоятельно. Станет очевидным, что Дэну нечего скрывать, как только они войдут в гостиную.
— Чем ты хочешь заняться теперь? – обратился я к нему, когда мы сели в машину. – Ещё довольно рано. Хочешь отправиться сегодня же в Нарву? Мы могли бы это сделать после позднего ужина.
— Не сегодня, — возразил Дэн приглушённым голосом. – Я соскучился по отцу, но не думаю, что смогу справиться с этим сегодня.
Хоть я ничего и не ответил, всё же был полностью согласен с ним. Пусть Дэн в общих чертах и рассказал отцу о произошедшем и заверил его, что мы в порядке и возвращаемся домой, я не горел желанием снова встретиться лицом к лицу с этим человеком. Особенно после того, как он велел мне следить за безопасностью Дэна, а я быстро нарушил данное обещание. На самом деле, это Дэн постоянно спасал меня, и хоть он делал это с таким видом, словно отплачивает мне за те ситуации, когда я его спасал, это уязвляло моё самолюбие. Не говоря уже о моей гордости.
В итоге мы провели остаток дня, катаясь по Таллинну. Дэн зашёл в школу, где преподавал, и встретился с директрисой, чтобы сообщить, что случилось. Это была фантастическая и скверная история, и даже моё присутствие не лишало лица пожилой женщины вида ошарашенного недоверия. Она, возможно, решила, что мы оба сошли с ума, но у меня не было никаких доказательств, способных подтвердить наш рассказ.
Это всё равно не имело значения, так как после трёх дней беспричинного отсутствия они отдали место Дэна другому кандидату, искавшему работу. Так как он был признан «неблагонадёжным», они не собирались давать Дэну второго шанса.
— Нужно было позвонить, — произнёс он с грустью, когда мы шли к парковке.
— Это ничего бы не изменило, — промолвил я, обнимая его за плечи. – Мы ведь не знали, как долго ты будешь отсутствовать, а им, несмотря ни на что, нужно было найти тебе замену.
— Наверное, ты прав, — вздохнул он удручённо.
— Если хочешь, я могу попробовать убедить её, что это правда.
— Ты сделаешь это? Просто останешься навсегда здесь со мной? В Таллинне?
— Конечно, почему бы и нет? – пожал я плечами. – Не думаю, что для меня хорошая идея… остаться в Петербурге. Хорошая идея для НАС остаться в Петербурге, — исправился я. – Может, переезд – это подходящая мысль.
— Не уверен, что она поверит тебе, — засмеялся Дэн. – Ты видел её лицо? – я захихикал вместе с ним, когда его тело затряслось от смеха. – К тому же, не думаю, что мне хотелось бы, чтобы на работе обо мне сплетничали.
— А зачем же мы приезжали сюда?
— Не знаю. Наверное, выглядеть безответственным для меня ещё хуже, — нахмурился Дэн. – Но не похоже, что я вернусь туда, поэтому они могут сплетничать, сколько душе угодно, — он шмыгнул носом, заставляя меня вновь рассмеяться. – Чёрт... Я не удивлюсь, если уже сплетничают. Эта дамочка может лишить меня шанса получить работу в любой другой начальной школе Таллинна.
— Хорошо. Тогда Петербург и Таллинн отпадают. Куда ты хочешь отправиться?
— Фиджи, — заявил Дэн категорично.
— Фиджи? Почему ты выбрал именно Фиджи?
— Я всегда хотел поехать туда, — Дэн прижался сильнее ко мне, прежде чем с помпой объявить, — мы могли бы жить в хижине посреди океана, а я стану преподавать английский местным детям.
— А как насчёт сезона ураганов? – уточнил я насмешливо.
— Мы будем перебираться вглубь острова, — быстро нашёлся Дэн, продолжая игру.
— Ммм... похоже, ты много об этом думал. Завтра же я забронирую билеты.
— Ты ведь поедешь со мной? – прищурился Дэн.
— Если ты действительно хочешь этого, то конечно.
— Жаль, что это так далеко, — вздохнул он мечтательно.
— Ну, может, мы сможем отправиться туда в отпуск.
— Может быть... но пока единственное путешествие, на какое мы можем рассчитывать, это путешествие...
— В Нарву, — закончил я за него.
На следующее утро мы покинули Таллинн и отправились в родной город Дэна. Поездка заняла несколько часов, но они пронеслись слишком быстро, и я со страхом подъехал к дому Гордея Садова. Это был маленький, обшитый белой вагонкой, домик, казавшийся со стороны уютным и ухоженным. Двор был идеально ровным, а на небольшой подъездной дорожке стояла патрульная машина. При этом там могла бы спокойно располагаться гильотина, настолько я был обеспокоен и чувствовал, будто направляюсь на собственную казнь.
Дверь дома распахнулась, прежде чем Дэн успел вылезти из машины, и на пороге появился Гордей Садов.
— Дэнни? – выдохнул он восторженно, когда вышел к нам.
— Папа! – отозвался он, распахивая дверцу и выскакивая ему навстречу.
Я застыл на секунду, когда они обнялись. Глубоко вдохнув, я вышел из машины. К тому времени, как я закрыл двери, отец Дэна повернулся ко мне, предусмотрительно прижимая к себе сына. У него на лице появилось такое выражение, что я невольно занервничал. Дэн, напротив, казался счастливым.
— Шеф Садов, — вежливо проговорил я, протягивая руку. Я заметил, что левой рукой он обнимает Дэна, что означало, что ему не нужно отпускать его, чтобы ответить на рукопожатие. – Приятно снова встретиться с вами.
Он мгновение глядел на мою руку, и я был уверен, что он проигнорирует её. Какие—то чужие эмоции пробежали по его лицу, и он протянул руку, пожав мою. Это было крепкое рукопожатие, приятельское, в нём даже скрывалось какое—то уважение.
— Думаю, пора тебе звать меня просто Гордеем, сынок.
Я старался не таращиться на него, но брови Дэна взметнулись вверх, а голова повернулась в сторону отца. Видимо, не только я был шокирован тёплым приёмом Гордея Садова.
— Спасибо, сэр... Гордей.
— Ну, сэр Гордей тоже звучит неплохо, — усмехнулся он, отпуская мою руку. – Послушай, Валера. Я хотел бы перед тобой извиниться.
— За что? – удивился я, уверенный, что ему—то как раз извиняться не за что.
— За то, как я отреагировал в прошлый наш разговор, — пояснил он, немного хмурясь. Вскользь я отметил, что у него между бровей появилась такая же складка, как у Дэна тогда, когда он погружался в глубокие раздумья. – Ты должен понять, что я был очень расстроен и сорвался на тебе...
— Сэр... Гордей, на самом деле, вам не за что извиняться.
— Я был бы тебе крайне признателен, если бы ты дал мне закончить, — бросил он на меня суровый взгляд. – Не так часто я чувствую потребность извиниться перед кем—то. Наслаждайся моментом, возможно, это единственный раз, когда это произойдёт, — Дэн многозначительно кивнул, заработав тем самым очередной гневный взгляд отца, после чего он повернулся ко мне вновь, — как я уже говорил, я не должен был срывать на тебе злость. Если бы не ты, Дэн бы даже не был здесь сейчас, чтобы можно было о нём беспокоиться.
Я кивнул, но промолчал.
— Я знаю, что ты сделал всё, чтобы защитить его, и ценю это. После того, что случилось с Димкой... – он замолчал, опустив взгляд, чтобы перевести дыхание. – Если бы ты привёз его сюда вместо того, чтобы забрать, это мог бы быть мой мальчик, — задохнулся он от нахлынувших эмоций, и его голос немного сорвался в конце фразы.
— Пап, — позвал тихо Дэн, крепко прижавшись к нему.
— Только он был бы мёртв, — закончил он, закрывая широкой ладонью лицо, чтобы собраться с мыслями. – В общем, я хотел попросить прощения. И спасибо тебе. Ещё раз.
Когда Гордей закончил свой небольшой монолог, я едва ли мог говорить. Опустив взгляд на землю, я прокашлялся, чтобы прочистить горло, прежде чем снова посмотрел на мужчину. Хоть я и чувствовал, что совершенно этого не достоин, его абсолютная откровенность и чистосердечное раскаяние в содеянном глубоко меня тронули.
— Спасибо вам, Гордей. Я знаю, что не многое сделал, чтобы доказать это, но я люблю вашего сына и планирую провести всю свою жизнь, оберегая его. Надеюсь, вы не возражаете против этого?
Дэн усмехнулся и закатил глаза.
— Не многое сделал, чтобы доказать, лишь пару сотен раз спас мою жизнь.
Я смущённо покачал головой и вновь устремил взгляд на землю.
— Ну, думаю, решать ему, — посмотрел Гордей на сына, — но я отношусь к этому положительно.
— Спасибо, пап, — ответил Дэн, сияя, после чего встал на цыпочки и чмокнул его в щёку. Наблюдая за ними, я с удовольствием отметил ещё одно сходство между отцом и сыном. Гордей Садов стал пунцово—красным, улыбаясь этому проявлению любви сыном.
— Ну, почему бы нам не войти в дом? – хрипло предложил он, поворачиваясь вместе с Дэном в сторону своего скромного жилища.
Дэн протянул мне свободную руку, и я крепко схватился за неё. Оказалось, я зря беспокоился и впервые за долгое время позволил ощущать себя частью чего—то большего, чем я сам. Частью семьи.
Опубликовано: 2017-02-23 16:10:04
Количество просмотров: 182
Количество просмотров: 182