Папки
Avtor Adsens
Индексация сайта
Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети
Сейчас не в сети
Тянет Сердце грудь
Первое окошко, суббота.
И каждый год один и тот же вопрос: И что только дарить близким?
Моё внутреннее саркастическое «Я», как всегда, закатывает глаза при этом вопросе и шепчет мне: «Ты точно знаешь, что подаришь».
Несмотря на это, медленно подходит время, когда нужно будет разобраться с этим вопросом.
До Рождества остаётся каких-то двадцать четыре дня, а я – идиот – до сих пор не приобрёл ни единого подарка.
Ну да ладно, так много времени мне в принципе и не нужно…
Значит Лара и Иван… они, собственно, радуются любой ерунде, что бы я не принёс.
- Главное, что это идёт от самого сердца, - всегда произносит Лара, когда очередной флакон дорогущей парфюмерии она ставит в длинный ряд своей коллекции.
Иногда мне кажется, что она хочет мне этим что-то сказать…
- Оу! Валера, это было не обязательно! – говорит Иван, когда он снова получает великолепную книгу, возможно даже старое оригинальное издание, и может пополнить свою библиотеку.
Мою сестру Эрику порадовать проще всего.
Подарочный сертификат любимого магазина заставляет её, радостно сияя, повиснуть у меня на шее.
Ещё и положительный побочный эффект: Между Рождеством и Новым Годом появляется, по меньшей мере, один день, когда она не действует мне на нервы.
Димон, парень Эрики и мой лучший друг, получит или CD-диск, или билеты на концерт, а может, так же, сертификат.
О подарке для Тины и Исмаэля я обычно не думаю.
Какого-нибудь сертификата – например, выходные в милом отеле - будет достаточно, чтобы сделать обоих счастливыми.
И на этом мой список близких и подарков заканчивается.
Второе окошко, воскресенье.
Ещё двадцать три дня до конца этого хаоса…
Праздник любви, чтоб меня!
Нужно переименовать в «Праздник потребления», это будет точнее!
Торговцы, которые пару недель назад взвинтили цены, чтобы потом обманывать покупателей «дикими скидками».
Красно-зелёные рождественские украшения, рождественские вкусняшки и неимоверное количество игрушек на каждом углу.
Рождественская музыка… не только в общественных местах, но и по радио.
В авто я уже перешёл на диски, так как триллионное повторение песни „Last Christmas“ ещё с прошлого года звенит у меня в ушах.
А ко всему этому, ещё вечные призывы к пожертвованиям, которые самым странным образом возникали только к Рождеству. Лицемерная банда!
Если я весь год ничего никуда не жертвую, то я уж точно не начну теперь выкидывать свои деньги в окно.
Они мне, между прочим, не просто так достаются мне, я их зарабатываю!
И другим нужно бы последовать моему примеру!
Боже, что меня действительно радует так это то, что после праздников снова наступят спокойные будни!
И такое дерьмо каждый год!
И, как и каждый год, моя семья, конечно, ждёт, что я приеду на праздники и сяду со всеми под ёлкой, изображая идеальную семью.
Во мне проблем нет! Я люблю своих близких!
Но на Рождество они все склоны к тому, чтобы перебарщивать со всем.
Уже много раз я думаю о том, чтобы провести праздники где-нибудь на Карибах…
Но, вероятно, там они также поют много нервирующих рождественских песен, как и здесь. А в красный, зелёный и золотой наряжают тропические песчаные пляжи?
Ну уж нет, думаю, что поющая и пекущая рождественское печенье Лары мне милее.
Третье окошко, понедельник.
Ладно, я согрешил!
Все свои намерения я выбрасываю за борт и пью лучший гоголь-моголь во всём Санкт-Петербурге, хотя и поклялся себе наслаждаться такими лакомствами только когда это действительно уместно.
На Рождество.
Но что мне сказать?
В этом виновата моя секретарша Таня!
Она делает лучший в городе гоголь-моголь, и у неё самая крутая задница во всём городе!
И кроме того она знает, что обоим я не могу сказать «нет»…
Пора её увольнять, прежде чем разыграется очередная трагедия.
Почему женщины думают всегда одинаково, что я должен на них жениться – это для меня загадка!
При этом я с самого начала честен с ними.
Они знают, что не стоит питать надежды на какие-то там отношения.
И несмотря на это, они поступают именно так и просто вешаются на меня.
Поэтому я освобождаюсь от них, пока не станет слишком поздно.
Не нужно многого, чтобы Таня начала нервничать в моём присутствии, она даже проливает кофе, который я требую от неё своим обычным приказным тоном, на мой новейший ноутбук.
Он дымится, шипит и… умирает. И вот тут я завожусь на всю катушку!
И хотя Таня жалобно извиняется за это, у меня нет и следа сожаления, когда я выбрасываю её всю в слезах из своего кабинета.
Я увольняю её!
Но кто же теперь будет носить мне кофе?
Четвёртое окошко, вторник
Время рвать на себе волосы!
Кажется, во всём проклятом городе нет ни одной работоспособной секретарши!
Складывается ощущение, что все женщины переквалифицировались в жён Санта-Клаусов или рождественских эльфов!
Жесть! Факт был в том, что уже четвёртая кандидатка не приходит на собеседование, и медленно меня начинает всё бесить.
Это уже не может быть простым совпадением!
Когда, я позже звоню в агентство по найму работников, то слышу мерзкое хихиканье женщины на другом конце провода, которое оседает в моём мозгу.
Её голос кажется таким знакомым!
А когда она называет мне своё полное имя, всё становится на свои места.
Юлия Саунова, экс-секретарша в моей фирме.
Не плохой секс, и довольно милая внешность, но способность быстро выводить меня из себя и её профессиональные качества оставляли желать лучшего.
Когда она стала слишком настойчива, мне пришлось придумать историю про интимные отношения с Димоном, чтобы отвадить её.
Конечно, она меня раскусила, и в порыве ярости сама уволилась.
Я думал, что она уже забыла про это, ведь прошло столько времени, но я жестоко ошибался.
И теперь мисс Юлия считала своим долгом, каждой кандидатке открывать на меня глаза, прежде чем вручать им адрес моей фирмы.
Моя сестра, как всегда права…
Карма – та ещё чёртова сучка!
Пятое окошко, среда.
Сегодня плохой день!
Хотя что это я?
Сегодня самый дерьмовый день во все времена!
Отопление в моих апартаментах ночью приказало долго жить.
Ладно, в холоде я мог бы прожить, но там, где нет отопления, там нет и горячей воды.
Боже, как же я воплю, когда утром, ничего не подозревая, встаю под душ!
По пути на работу, прямо пред моей любимой кофейней кто-то врезается в меня.
Я точно устанавливаю, что пятна от кофе мне не к лицу!
Особенно, если кофе ещё такой горячий и обжигающий, и я ещё даже не успел сделать и глотка.
Конечно, в ярости я заорал!
Но когда маленький серый мышонок, который оказывается виновником этого, почти начинает всхлипывать передо мной, я просто разворачиваюсь и ухожу прочь.
Всё это уже просто не укладывается в моей голове!
Едва я оказываются в офисе, как начинает трезвонить телефон.
Это длится некоторое время, пока я не осознаю, что должен ответить сам, так как, к сожалению, у меня сейчас нет секретарши.
Моя горячо-любимая сестрица начинает щебетать мне в ухо по телефону, и когда я пытаюсь прервать этот поток, она только со смехом говорит:
- Эй, Эбенезер Скрудж ! Какая муха тебя укусила? Дай-ка угадаю… Ты снова остался без секретарши!
Всё ещё разозлённый я рассказываю ей, какой номер выкинула Юлька со мной, и что до сих пор ни одна, хоть какая-нибудь, завалявшаяся секретарша не нашла дорогу в мой офис.
Но Эрика хохочет только громче.
Шестое окошко, четверг.
Клянусь, я скоро съеду с катушек, если в ближайшее время не найду новую секретаршу!
Юлька, моя дражайшая экс-секретарша и явная сплетница номер один в этом городе, кажется имеет хороших друзей в каждом отдельном агентстве по найму работников, так как везде мне говорят одно и тоже:
- Нам жаль, но в настоящий момент мы не можем вам помочь! Попробуйте перезвонить через месяц!
Или ещё так:
- А, мистер Русик! Я как раз ждала вашего звонка! К сожалению, мы ничего не можем сделать для вас!
Я в такой заднице!
Эрика говорит, что это карма. А я на это скажу только одно: Чёртово дерьмо! Я думаю, что больше никогда не буду трахать своих служащих!
Кое-как я переживаю этот длинный день в офисе.
Впервые я понимаю, почему некоторые люди могут жаловаться на свою работу.
Я так хочу выходных!
И к этому ещё прибавляется то, что у меня уже целую вечность нет секса…
Но вечером я просто мёртв, чтобы ещё лебезить перед кем-то.
Поэтому я отбрасываю эту мысль и измотанный засыпаю.
Седьмое окошко, пятница.
Наконец-то, пятница!
Думаю, завтра я забью на офис.
У меня просто больше нет желания туда идти, и новая секретарша мне всё ещё не светит.
Около полудня я выдираю телефонный кабель из розетки.
Ни один человек не сможет выдержать этот бесконечный трезвон!
Я полагаю, что буду платить надбавку к зарплате за работу в трудных условиях, в случае, если хоть кто-то из работников забредёт сюда.
Спустя некоторое время, я сыт по горло и заканчиваю работу.
По пути домой, делаю небольшую вылазку в свой любимый бар, где раскручиваю знакомого бармена на быстрый перепих в служебном туалете.
Он повизгивает, задыхается и стонет, как всегда, в то время, как я жёстко трахаю его сзади.
В некоторой степени облегчённый, я выпиваю ещё один виски, прежде чем отправиться домой.
Очень странно быть дома так рано.
По телевизору идёт ерунда, а на чтение книг в моей библиотеке у меня нет никакого желания.
Что же только делают другие люди, которые так рано заканчивают работу каждый день?
Наверное, я сошёл бы с ума, если бы мне приходилось каждый день так бесцельно убивать своё время.
Я без малого скучаю по работе, которая стопками лежит на моём письменном столе, но потом вспоминаю, почему сбежал оттуда.
Восьмое окошко, суббота.
Пустой стул в приёмной уже просто бесит меня.
Да я просто уверен, что он ржёт надо мной.
Сукин сын!
Я снова в отчаянии пытаюсь найти новое агентство по найму, и даже нахожу такое, где, кажется, обо мне ещё ничего не слышали.
Ну и как? Что вы на это скажете?
Юлька не такая уж и могущественная, как она думает.
Мне пообещали уже в понедельник прислать кандидатку, которая сможет тут же приступить к стажировке.
Я с облегчением вздыхаю, и когда позже звонит Эрика, могу слышать, как её злит мой триумф.
Она надеялась, что я не найду новую секретаршу, и хотела, чтобы я задумался о своём поведении…
Но когда я обещаю ей, что и пальцем не прикоснусь к новенькой, она остаётся довольна.
Моя сестрица напоминает мне ещё раз о том, что двадцать четвёртого декабря мы встречаемся у наших родителей, и спрашивает, буду ли я вовремя.
Я рычу в ответ полу-радостное «Да», и мы оба кладём трубки.
Девятое окошко, воскресенье.
Воскресенье.
Единственный день в неделе, когда я могу дать себе немного отдохнуть.
Я остаюсь в кровати так долго, сколько могу выдержать.
Затем принимаю душ, завтракаю и наслаждаюсь своей свободой.
Но уже в обед я не выдерживаю.
Я больше не могу находиться в своей квартире. Надо бы позвонить Димону или Исми.
Один из них точно будет свободен, чтобы сходить в спортзал или перекусить в какой-нибудь кафешке.
Позже, я выберусь в бар или клуб.
Смотря, как пойдёт.
Бар резервируется для мужского вечера с Димоном и Исми. В дорогой клуб я отправляюсь на поиски «свежего мяса».
Этим вечером это хуистый блонди, которого я беру с собой домой.
Я слегка пьян, но когда я его трахаю, он кричит, как ненормальный, что заставляет меня протрезветь.
Позже, когда мы лежим в моей кровати, я не могу выносить его блаженно улыбающегося вида.
Я собираю его шмотки с пола, сую их ему в руки и вежливо прошу удалиться.
Когда он понимает, что я не шучу, он становится разъярённым и поносит меня на чём свет стоит, а я при этом ему говорю, что ничего от него не хотел, только трахнуть.
Когда он, наконец, уходит, я перестилаю постель, потому что мне не нравится, что придётся спать с его запахом на моих подушках.
После горячего душа я ложусь и сразу засыпаю.
Десятое окошко, понедельник.
Утро понедельника.
У меня слегка болит голова, и я всё ещё усталый после последней бессонной ночи.
Тем не менее, я собираюсь и еду в офис.
Мне нужно срочно навести порядок в этом хлеву!
Моя фирма в полном хаосе, но работаю я на все сто.
Мне срочно нужна замена для… как там её зовут?
Ах, да… Таня… и чем быстрее, тем лучше.
Именно это я и сказал господину из агентства по найму в субботу.
Он обещал мне, что сегодня ко мне в офис придёт кандидатка, и я просто буду ноги ей целовать.
Но вместо кандидатки приходит кандидат, то бишь молодой парень.
Когда, вышеупомянутый, кандидат нерешительно входит в мой офис, я отказываюсь от этой идеи.
Его лицо кажется мне знакомым, и когда он с покрасневшим лицом просит прощения, я тут же вспоминаю.
Это тот серый мышонок, который облил меня кофе!
Он просто должен быть обязан моему острому отчаянию, что я позволю ему отработать один пробный день.
При других обстоятельствах, я бы с криком выставил его из здания, но сейчас у меня нет другого выбора.
День, на удивление, проходит спокойно, абсолютно без нервирующих телефонных звонков на моём столе. Об этом заботится новенький совершенно самостоятельно, и когда вечером я собираюсь идти домой, то просто открываю рот от удивления.
Приёмная безупречно убрана, все папки, которые в последние дни я просто сваливал на секретарский стол, исчезли, и когда я открываю шкаф, то вижу новые регистрационные карты, которые были хорошо читаемы.
Серый мышонок действительно был серым, но котелок у него варил что надо!
И тот факт, что придётся работать и в субботу ему совсем не мешает.
Поэтому я вкладываю ключ в его руку и говорю ему, что завтра он должен быть рано, чтобы подписать свой трудовой договор.
Он выглядит так, будто от радости готов броситься мне на шею, но тихого рыка и злобного взгляда достаточно, чтобы предостеречь его от этого.
Вместо этого он нерешительно благодарит меня и нервно закусывает свою нижнюю губу.
Я наблюдаю эту сцену мгновение, а затем разворачиваюсь и направляюсь домой.
Одиннадцатое окошко, вторник.
Дерьмо! Из-за всей этой суматохи я напрочь забыл о рождественских подарках!
Ну да посмотрим… может новенький сможет мне помочь в этом?
После того, как не моргнув и глазом, он подписал договор, я даю ему указание, позаботиться о подарках, которые я выбрал, и даю ему сроку неделю. Этого должно хватить!
Но вместо ответа, он смотрит на меня растеряно.
И что это означает?
- Это же не… я думаю… разве вы не должны… - запинается он, и тут меня озаряет, откуда ветер дует.
Всё ещё такой наивный оптимист, который думает, что нужно самому покупать подарки для своих близких, потому что они должны «идти от сердца».
Я лишь закатываю глаза.
Вероятно, он ещё и в Санта-Клауса верит!
Сто процентов так и есть. Он выглядит так чертовски молодо!
В его анкете указано, что ему двадцать пять лет, но он однозначно не выглядит настолько.
Он такой изящный, выглядит действительно хрупко.
Огромные, карие глаза смотрят на меня с бледного, в форме сердца, личика.
Я мог видеть в них упрёк.
Ну это уже слишком!
- Это всё, Дениска! – говорю я так строго, как только могу, указывая на то, что не желаю никаких дискуссий по этому поводу.
Разочарование чётко читается на его лице, но меня не заботит это.
Двенадцатое окошко, среда.
Когда утром я вхожу в свой офис, то думаю, что меня хватит удар!
Зелёная еловая гирлянда оплетает всю приёмную и маленькая рождественская цветочная композиция с горящей свечой стоит на столе Дениски.
Как он только мог подумать, что я допущу подобное?
В ярости, я подскакиваю к нему, чтобы наорать, но он испуганно вздрагивает передо мной, и я внутренне сдерживаюсь и немного успокаиваюсь.
Он отличная рабочая сила, и при всём желании я не могу позволить себе потерять его.
В новом году с этим не возникнет проблем, но сейчас, перед Рождеством, я уже не найду ему замены.
- Дениска, открытый огонь и свечи запрещены в этом здании правилами пожарной безопасности! – говорю я ему строгим тоном, а затем тушу свечу голыми пальцами.
Дениска смотрит на меня так, как будто я переехал его кошку.
На мгновение чувствую себя опасным преступником…
Проклятье! Как он это делает?
Одного его взгляда достаточно, и я начинаю жалеть о каждом произнесённом мной слове.
Это просто невозможно!
Ярость распространяется во мне, но прежде чем она выльется на моего секретаря и заставит его рыдать, я ухожу в свой кабинет и довольствуюсь тем, что хлопаю дверью так, что дрожат стены.
Тринадцатое окошко, четверг.
На следующее утро на его столе снова горела свеча, но при ближайшем рассмотрении, я понял, что это одна из этих ужасных LED-свечей.
Я почти пожалел, что запретил ему настоящую свечу, так как эта мерзость, которая лихорадочно мерцает – настолько не по-настоящему пытается имитировать настоящую свечу - стоит на его столе, и при всём желании её я запретить не могу.
Когда решаю безмолвно пройти в свой кабинет, Дениска благодарно улыбается мне.
Готов поспорить, он думал, что я выкину эту жуткую вещицу в окно.
В обеденное время мне в нос ударяет действительно приятный аромат.
Двери моего кабинета закрыта, и я уверен, что ничего такого не приносил с собой, тогда откуда же, чёрт возьми, так вкусно пахнет!
Сбитый с толку, я поднимаюсь и иду в приёмную, где не наблюдаю Дениски, а вместо этого слышу шум из кухни.
Через открытую дверь вижу его, совершающего какие-то манипуляции с противнем.
У него обед, поэтому я не могу ругаться на него.
Божественный аромат здесь ещё сильнее, чем в моём кабинете.
Пахнет так чертовски вкусно!
Сладко и… по-рождественски и… как дома…
Не задумываясь, я следую за своим носом и оказываюсь прямо перед столом Дениски.
На его столе стоит тарелка с печеньем.
Я ещё раз вдыхаю, чтобы чётко установить, что они должно быть ещё тёплые.
Мой взгляд путешествует от тарелки с вкусностями к Дениске, который всё ещё не замечает меня.
Сильно бросится в глаза, если я стащу пару печенюшек?
Четырнадцатое окошко, пятница.
Сегодня утром на моём письменном столе стоит маленький контейнер с тёплым печеньем внутри.
Оно такое же как и вчера и при одном его виде у меня текут слюнки.
И ещё прежде чем я снимаю своё пальто, первое печенье отправляется в мой рот.
Боже, это просто объедение! Как оргазм на языке!
Я плюхаюсь в кресло и с наслаждением закрываю глаза.
Три печеньки спустя я сижу, жуя и постанывая от удовольствия, когда входит Дениска.
Дрожащими руками он ставит передо мной чашку кофе, как и каждое утро.
Он боится, что снова может облить меня.
Его лицо не бледное, он слегка краснеет и снова нервно жуёт свою нижнюю губу.
Я ловлю себя на том, как в мыслях я освобождаю его губу и втягиваю её между своими зубами, чтобы потом…
Озадаченно я трясу головой, чтобы выгнать из головы подобные мысли.
Этот серый мышонок точно не в моём вкусе!
Но было мило, что он принёс мне печенье…
Поэтому я сую очередное печенье в рот, стон мой при этом становится чуть громче и благодарю его.
Пару крошек остаются на моих губах, и я с наслаждением слизываю их.
Лицо Дениски густо краснеет, и он лихорадочно переводит свой взгляд с моего рта на пол.
Он разворачивается и, выходя, говорит:
- Пожалуйста!
Пятнадцатое окошко, суббота.
Кажется, Дениска сегодня задерживается, и уже одно это вызывает моё недовольство.
Тут же были забыты печенья вчерашнего дня.
В ярости, я сам завариваю первый кофейник и кривлюсь, бормоча возвращаясь в свой кабинет.
Но дверь я оставляю открытой, чтобы услышать, когда мистер Я-слишком-поздно-прихожу-на-работу наконец-то появится.
Битый час спустя это случается.
В приёмной слышится шум и, звучащий запыханно, Дениска замечает открытую дверь и кричит мне торопливое «Доброе утро».
- Дениска, если в будущем вы не будете пунктуальны, то я как можно быстрее рассмотрю вариант о вашей замене! – воплю я во всю мощность своих лёгких, в то время, как злобно сопя, поднимаюсь и большими шагами двигаюсь в сторону приёмной.
Как вкопанный мой секретарь стоит у своего стола, расстёгнутое пальто всё ещё висит на его узких плечах.
Он снова выглядит так, как будто сейчас расплачется, но на этот раз я не размякну от, наполненных слезами, карих глаз.
- Где, чёрт возьми, вы были? – набрасываюсь я на него, и, вздрогнув, он выходит из своего транса.
Он смотрит на меня огромными глазами, и я мог прямо-таки наблюдать, как меняется его мимика.
От страха до растерянности, а напоследок и настоящая ярость.
- Мистер Русик, разрешите напомнить вам, что сегодня я должен был забрать заказанные подарки для вашей семьи из чертовски переполненного торгового центра, и только поэтому опоздал на работу, потому что сами вы не в состоянии были этого сделать! Если же вы непременно хотите найти замену мне, то, пожалуйста, сделайте это! Желаю вам удачи в поисках! – выкрикивает он, а затем начинает застёгивать пальто, хватает рюкзак и стремительно направляется к двери из офиса.
И только сейчас я замечаю пакеты с покупками, которые стояли у его стола…
Мои подарки…
Не задумываясь, я бросаюсь за ним.
Я не могу позволить ему уйти!
Он хороший секретарь и… ну… собственно он довольно милый.
Шестнадцатое окошко, воскресенье.
Дерьмо! Чёртово!
На следующий день я не мог думать ни о чём другом, только как о больших карих глазах, в которых чётко можно было видеть упрёк.
При этом речь не шла о всё том же дебильном сценарии…
Нет, Дениска, в сущности, не сделал ни разу ничего неправильно, и, пожалуй, это то, что так терзает меня, что я больше не могу выбросить его из головы.
И так целый день. Всё равно чем я занят, я всегда вижу его перед собой.
Огромные, карие глаза…
Мне срочно необходимо отвлечься, но у Димона и Исми другие планы.
Димон должен отправиться с моей горячо-любимой сестрицей на какое-то благотворительное мероприятие, а Исми идёт с Тиной на шопинг.
Рождественские подарки, я полагаю…
И что же мне делать?
После обеда меня уже ничто не может удержать. Я иду в офис, поработать, чтобы отвлечься. Таков мой план…
Когда я вхожу в офис, у меня перехватывает дыхание.
В первый момент я думаю, что это вор, но затем слышу рождественскую мелодию, которая тихо играет на заднем фоне.
Уж ничего подобного вор не станет делать, ведь так? Воровать под музыку?
Краем глаза замечаю движение, поворачиваю голову и… обалдеваю.
Дениска выходит из кухни с тарелкой в руке и визжит, увидев меня.
Он что, тоже работает в воскресенье?
На этот вопрос я могу ответить себе сам, так как на нём нет его жуткого прикида серой офисной мыши… чёрных брюк и застёгнутой на все пуговицы белой рубашки, к которым я уже привык.
На нём был банный халат, а на голове водружался тюрбан из полотенца.
- Что, чёрт возьми, вы здесь делаете? – спрашиваю я довольно раздражённо, и мой взгляд скользит по офису.
Диван в приёмной был переоборудован в кровать, и всё рождественское освещение включено.
Семнадцатое окошко, понедельник.
Я почти уверен, что увижу пустое место Дениски, когда утром вхожу в офис, но к моему великому облегчению он на месте, и даже дружелюбно желает мне доброго утра.
При этом, правда, он едва смотрит мне в глаза, и когда в очередной раз пытается поблагодарить меня, я только быстро отмахиваюсь.
Когда я вспоминаю вчерашний день, то должен признаться, что меня мучает совесть.
Я наорал на Дениску и сказал ему, что здесь офис, а не приют для бездомных.
Я и подозревать не мог, что он таковым и является.
Бездомным.
Но не потому, что он был слишком ленивым и не работал.
Нет, Дениска бездомный, потому что его дерьмовый бывший работодатель уволил его без предупреждения, при этом не заплатив за два предыдущих месяца.
Ладно, но у нормального человека, на такой случай, должны быть сбережения, но не у Дениски, потому что он настолько добр, что каждый заработанный им доллар идёт в дом престарелых, где находится его отец с момента несчастного случая на работе, и находится в коме.
- Он единственный, кто остался у меня из семьи… а дом престарелых… там ему хорошо, и о нём заботятся… - всхлипывал он, и моё мнение поменялось полностью.
В итоге я просто ушёл, оставив его ночевать в офисе, а не последовал первому импульсу выгнать его на улицу.
Но ночью я не смог сомкнуть глаз.
Снова и снова я думаю о нём, как он один сидит в моём офисе без семьи или хоть каких-то друзей, которые могли бы помочь ему.
Я был просто уверен, что никогда не попаду в подобную ситуацию.
Моя семья не бросит меня…
Впервые, за многие годы, меня заела совесть.
Я должен помочь Дениске, но как?
На рассвете мне приходит спасительная идея.
Как только я попадаю в офис, тут же звоню Исмаэлю, который не только мой брат, но также мой адвокат.
Я рассказываю ему всё и не удивляюсь, когда через час в мой офис вваливаются Эрика, Димка и Тина и практически похищают Дениску.
Хотя он протестует и боязливо поглядывает на меня, но я лишь говорю, что он спокойно может идти, так как мои родные собираются по магазинам, и я уверен, что гардероб Дениски не будет протестовать.
- Просто позволь немного побаловать себя, Дэн! - говорит Эрика, хватает его за руку и тянет Дениску за собой как будто они знакомы уже много лет.
Когда после обеда он возвращается, я говорю ему, что он должен упаковать свои вещи.
На его лице тут же отражается паника, но у меня нет намерения выгнать его на улицу.
Только я не могу оставить его здесь… совсем одного… в пустом офисе…
Поэтому я забираю его к себе домой.
Восемнадцатое окошко, вторник.
Дэн…
За фантастическим ужином, который он сам приготовил, он предлагает мне перейти на «ты» и с тех пор это имя не выходит у меня из головы.
Дэн…
Мы ещё долго болтаем, но когда Дениска… Дэн… начинает беспрестанно зевать, я отправляю его в кровать, но согласно моим привычкам не в мою кровать, а в гостевую комнату.
Эрика, конечно, думает, что я воспользуюсь ситуацией, но такой свиньёй я не буду.
Утром, усталый, я плетусь по своей квартире и в режиме зомби включаю кофемашину, прежде чем пойти в душ.
Но когда я вхожу в ванну, мой сон, как рукой снимает.
«Тут же Дениска!» - обдаёт меня горячей волной, в то время как я, словно вкопанный, стою в своей ванной и восхищённо смотрю на его обнажённое тело под душем.
Незаметно, я выскальзываю за дверь и иду обратно на кухню.
Я настолько ошарашен, что вместо молока добавляю в свой кофе апельсиновый сок.
Проклятье!
Кто бы мог подумать, что под одеждой серого мышонка и строгого парня может скрываться такая красота?
Длинный день в офисе – это просто ад!
Снова и снова в моей голове появляется он… обнажённый… с капельками воды, которые выглядят, как жемчужины на его безупречной коже.
Не один раз я становлюсь твёрдым, и каждый раз, когда Дэн входит в мой кабинет, я рад, что сижу за своим столом.
Да, у меня твёрдое намерение, но оно кажется мне таким нелепым…
Я хочу его! Любой ценой!
И всё же я сдерживаю себя…
Несмотря на это, я то и дело вызываю к себе Дениску и диктую ему письма, которые мог бы написать и сам.
Девятнадцатое окошко, среда.
Ещё один уютный вечер с Дэном, ещё одна бессонная ночь для меня.
Я просто не могу контролировать свои мысли, и так они вращаются по кругу, и знают только одну тему… Дэн.
Ещё во время просмотра фильма, когда мы сидели на диване, он уснул и прижался ко мне.
В первый момент я оторопел, Валера Русик не прижимается!
Никогда!
Он покусывает, облизывает, да, в конце концов, трахает, но прижиматься?
Ни за что!
И всё же я остался сидеть… с Дэном в объятиях…
Чёртово дерьмо! Что, чёрт возьми, со мной происходит? Я больше сам себя не понимаю!
Когда Исмаэль позвонил мне в обед и радостно сообщил, что проблема с бывшим работодателем Дэна решена, что чек с недостающей зарплатой должен прийти сегодня, это опустило моё настроение ниже плинтуса.
Я должен быть рад, что мой «сожитель» съедет, но меня это совсем не радует.
Я даже подумываю просто утаить чек… ну, от силы, на пару дней…
Я не хочу отдавать его ему, я хочу, чтобы он остался со мной!
Должно быть я болен…
Может у меня температура?
Я всегда чувствую себя так, когда он рядом со мной.
Эрика звонит мне и спрашивает, что я скажу на то, если мы пригласим Дэна к нам на Рождество, приехать в наш родительский дом, ведь он был совсем один.
- Я уже тоже об этом думал… - говорю я и при этом звучу, как тряпка.
Конечно, Эрика тут же замечает это и спрашивает, что со мной случилось.
- Я не знаю, Эрика… Я не знаю… - это всё что я мог сказать.
Двадцатое окошко, четверг.
Сегодня Дэн идёт в бюро в одиночестве, потому что у меня есть важные дела.
И вот, я оказываюсь в переполненном торговом центре и не имею абсолютно никакого понятия, что я здесь, собственно, ищу.
Я знаю лишь одно, что хочу что-нибудь подарить Дэну, но вот что?
В отчаянии я звоню Эрике и надеюсь, что она, возможно, приедет и поможет мне, но на этот раз моя милая сестрица бросает меня на произвол судьбы, даже если речь идёт о шопинге.
- Ты найдёшь что-нибудь, Валерка! Слушай своё сердце! Ты поймёшь, когда увидишь это! – говорит она серьёзно.
Я спрашиваю её, может ли она быть менее загадочной, но она только смеётся и вешает трубку.
Проходит очередной час, и я побывал уже во всех магазинчиках, которые здесь есть.
Я даже побродил по книжному магазину, так как уже знаю, что Дэн любит читать.
Я каждый вечер вижу его с книгой в руках и с чашкой чая, как он погружается в свой маленький мирок.
И наблюдаю за ним при этом, прячась за своей книгой, в которой я, за последние дни, не прочитал ни слова.
Я гуляю по книжной лавке и даже отмахиваюсь от продавщицы, потому что упорно пытаюсь следовать совету Эрики.
Она думает, что я пойму, какой подарок приобрести для Дэна, когда увижу его, но нигде не было ничего особенного, ничего, что бы подходило ему.
Разочаровано, я покидаю эту лавку, когда вывеска на противоположной стороне буквально бросается мне в глаза.
Это антикварная лавка, которая прямо-таки притягивает меня.
Полчаса спустя, я покидаю лавку с полными руками пакетов с покупками.
Похоже, покупаешь больше, когда слушаешь своё сердце…
Одна античная ваза просто выкрикивала имя Лары, а чёрный, кожаный портфель так подойдёт доктору Ивану Русику, что я не мог не купить его.
Также для своей сестры, брата и друзей я нашёл подарки, и теперь начинаю нервничать, думая понравятся ли они им.
Но самый волнительный это мой подарок для Дэна…
Только ещё в следующем магазине мне нужно задержатся, и всё готово.
Двадцать первое окошко, пятница.
Пора… время правды настаёт, даже если бы я с удовольствием оттянул этот момент.
Целый день чек Дэна прожигает мне дыру в кармане.
Я знаю, мне нужно отдать его, но я не хочу!
После долгого дня в офисе, я, наконец, стряхиваю с себя задумчивость и отдаю ему чек.
Молча, потому что моё горло вдруг перехватывает.
Дэн большими глазами смотрит на меня, поэтому я объясняю ему, что попросил Исмаэля нанести визит его мерзкому бывшему работодателю.
Дэн, восторженно, бросился мне на шею и поблагодарил примерно тысячу раз.
Но всё на что я способен, это обнять его двумя руками, прижать крепко к себе и надеяться, что он никогда не покинет меня.
Я закрываю глаза и наслаждаюсь теплом его изящного тела, вдыхаю его запах, который уже так знаком мне.
Я понятия не имею, как долго мы так стоим, но в какой-то момент Дэн отодвигается от меня и запинаясь, глядя в пол, говорит, что постарается, как можно быстрее съехать от меня.
- Нет! – выпаливаю я, прежде чем успеваю подумать.
- Ты не должен… во всяком случае не так быстро… - добавляю я ещё и получаю в ответ удивлённый взгляд.
- Но, Валера… я не могу вечно жить в твоей квартире! – говорит он, краснея при этом.
Я знаю ему неловко, что он попал в такое бедственное положение, и что именно мне пришлось помогать ему.
Собственно, он довольно гордый и такой независимый… совсем один во всём мире…
- Но… время есть… Ты не должен заселяться в первую попавшуюся развалюху! И мне совсем не мешает то, что ты живёшь у меня! – собираю я в кучу разумные доводы.
- Валера, я… ты и так уже слишком много сделал для меня! – говорит Дэн и смотрит мне прямо в глаза.
- Ещё не достаточно… - шепчу я, в то время, как погружаюсь в шоколадные озёра.
- Что… что ты имеешь в виду? – спрашивает Дэн тихим голосом, но я не могу ответить на его вопрос.
- Я не знаю… - шепчу я, разворачиваюсь и исчезаю в своей спальне.
Двадцать второе окошко, суббота.
Утро… другое…
Дэн очень тихий, ещё тише чем обычно.
Также и в офисе все наши разговоры крутятся только вокруг дел.
После обеда я больше не могу выдерживать это напряжение между нами.
Я хватаю Дэна, вытаскиваю его из офиса и запираю его.
Никто сегодня больше не будет работать!
Без заметного сопротивления, он позволяет затянуть себя в маленький, но изысканный ресторанчик, который находится неподалёку.
Во время закусок я говорю ему, что буду злиться на него, если он будет судорожно подыскивать себе жильё только потому, что ему хочется вернуть мне мой прежний покой.
Он должен дать себе время и не спешить!
Дэн кивает.
Во время основного блюда я говорю ему, что он сердечно приглашён провести Рождество со мной и моей семьёй в доме детства, и внутренне надеюсь, что он скажет «да».
- Но… мой папа! Мне нужно к нему! – говорит он и при этом выглядит довольно грустно.
- Тогда мы навестим его, а затем поедем к моим родителям! – говорю я строгим голосом и посылаю маленькую мольбу небесам, чтобы он согласился.
Дэн снова покраснел, но затем улыбнулся и кивнул.
Внутренне я исполнил танец радости, но внешне остался довольно холоден.
Ну, да… насколько холодным можно остаться, когда Дэн улыбается.
Двадцать третье окошко, воскресенье.
Сразу после завтрака я звоню домой, чтобы сообщить Ларе, что приеду не один.
Но, прежде чем она вообразит себе что-то, я объясняю, что это только… друг… даже если эти слова даются мне с трудом…
На заднем фоне слышу визг Эрики.
Видимо Лара поставила телефон на громкую связь.
- Это будет та-а-ак классно! – визжит Эрика, а затем хватает трубку, и говорит, что надеялась, что я приглашу Дэна.
- А остальное не за горами, Валерка! – говорит она, и я могу себе представить, как мозг кипит в её голове и какие чумовые планы она уже выдумывает.
- Держи себя в руках, Эрика! Пожалуйста… - говорю несколько отчаянно и даже удивляюсь, когда моя сестрица обещает мне быть послушной.
Остаток дня проходит спокойно. Я закрываюсь в своей спальне и пытаюсь упаковать подарки в красную обёрточную бумагу.
Я сам на себя ругаюсь, что не додумался позволить сделать это профессионалу, но теперь уже поздно.
Спустя час я, наконец, справляюсь… хоть и с трудом.
Но мои подарки, кое-как, упакованы и снабжены карточками с именами.
Дэн переживает, что ничего не приготовил на Рождество для моей семьи, я стараюсь отговорить его от этой ерунды, но Дэн остаётся упрямым.
У меня нет никакого желания, за день до Рождества, снова отправляться за покупками, поэтому предлагаю ему подарки, которые он выбирал для моих родных.
Хоть и от моего имени, но несмотря на это, он ведь их искал.
С этим он хоть наполовину согласен, но настаивает на том, чтобы вернуть мне за них деньги.
Вот же настырный! Это же будет половина его чека!
Этого я не могу допустить!
Хотя… это может отстрочить его выселение…
Двадцать четвёртое окошко, Рождественский сочельник.
Утром мы отправляемся в путь.
Наша машина полностью загружена багажом и подарками для наших… эээ… моих родных.
Но сначала, мы останавливаемся в доме престарелых, где находится отец Дэна.
Вдруг я понимаю насколько щекотливо положение, и спрашиваю Дэна, должен ли я пойти с ним или будет лучше, если он побудет с отцом наедине.
Но Дэн не отвечает.
Вместо этого он берёт меня за руку и тянет за собой.
У его отца всё ещё гораздо хуже, чем я думал.
Он лежит в кровати и вообще не реагирует на окружающий мир. Шланги и трубки связывают его тело с аппаратурой, которые пикая и мигая лампочками, поддерживают в нём жизнь.
Дэн начинает разговаривать с ним, как будто он слышит его и понимает каждое слово.
Должно быть так он разговаривал с ним раньше, когда он был здоров.
Под конец этого визита он прощается с ним и сквозь слёзы желает ему счастливого Рождества.
Это даже для меня слишком, и я просто обнимаю его и держу пока слёзы не перестают капать из его глаз.
Всё ещё в оцепенении после этого визита, я вёл машину по улицам Санкт-Петербурга и, наконец, на шоссе, которое несёт нас в область.
Дэн молчит, и я его понимаю.
Наверное, это тяжело, видеть того, кого ты любишь в таком состоянии…
Мои мысли летят к Ларе и Ивану, которые единственные родители, кого я знаю.
Я знаю, что мне очень повезло, что именно эти люди, много лет назад, усыновили меня, но только сейчас я начинаю понимать, насколько они мне действительно важны…
И поэтому я крепко обнимаю родителей, когда мы, через кажущиеся вечными, несколько часов приезжаем, и я говорю им, как сильно скучал по ним.
По щекам Лары скатываются пара слезинок, когда я называю её мамой.
С одной стороны, это великолепно быть здесь любимым и желанным гостем, но, с другой стороны, я чувствую себя довольно плохо, потому что столько лет пренебрегал этим, держал их на дистанции, только чтобы доказать себе и всему миру, что мне никто не нужен, что я могу всего добиться в одиночку.
Как же я был слеп!
Я за всё должен быть благодарен этим людям!
Кто знает, где бы я сейчас был, если бы они не дали мне шанса?
Вероятно, до своего восемнадцатилетия я бы оставался в детском доме, а потом?
Кто знает, что бы со мной было…
Вдруг, мне тоже на глаза наворачиваются слёзы, когда Иван и Лара – мои папа и мама – обнимают меня с двух сторон.
Я думаю, они поняли, что со мной происходит, так как мне не пришлось ничего объяснять.
Долгожданный сын теперь дома…
В это время, Эрика берёт Дэна под своё крыло и представляет его нашим родителям.
Собственно, я хотел бы это сам сделать, но такова Эрика.
После, я хватаю Дэна и показываю ему дом, включая свою старую комнату.
Он закрывает за нами дверь, а затем вдруг обнимает меня и снова благодарит за то, что ему позволено находиться здесь.
- Ты именно там, где должен быть! – говорю я и обнимаю его немного крепче.
Не знаю, показалось ли мне, но думаю, он прошептал:
- Да, так и есть…
Вечер в кругу моей семьи замечательный.
После плотного ужина, мы сидим за горячим пуншем и рождественским печеньем.
Когда приходит время идти спать, я раздумываю, стоит ли мне проводить Дэна до гостевой комнаты, когда мама вдруг окликает нас.
Мы оба поворачиваемся к ней, а Лара при этом заговорщицки ухмыляется:
- Посмотри-ка, где вы стоите!
Она указала на дверную раму, в проёме которой мы стояли и ухмыльнулась ещё шире.
Она зовёт из комнаты моих родных и друзей и вытягивает за собой папу.
Я даже не поднимаю головы, чтобы посмотреть, что над нашими головами висит омела, потому что точно знаю, что она висит там каждый год.
Впервые в своей жизни я стою здесь с тем человеком, которого срочно хочу поцеловать.
И ещё прежде чем я собираюсь спросить Дэна, можно ли мне его поцеловать, он встаёт на цыпочки, обвивает руками мой затылок и прижимается своими тёплыми, мягкими губами к моим.
Двадцать пятое окошко…
Громкий голос Исмаэля вырывает меня из прекрасного сна…
Мне снилось, что Дэн рядом со мной.
Мне снилось, что он поцеловал меня под веткой омелы.
И мне снилось, что он меня любит… точно так же, как и я его… люблю.
- Валера! Дэн! Подъём! Время подарков! – орёт он прямо за дверью комнаты, и я, нехотя, открываю глаза и вдруг чётко осознаю, что не один.
Дэн здесь! В моей кровати! В моих объятиях!
Дэн действительно поцеловал меня под омелой!
И когда я – ещё полностью ошарашенный от этого невероятного поцелуя – сказал, что чувствую к нему, он обнял меня ещё крепче и признался, что тоже любит меня.
- Валера!!! Дэн!!! Если вы сейчас же не выйдете, то мы начнём без вас!
Чтобы подкрепить свою угрозу, он начинает барабанить в массивную деревянную дверь и этим будет Дэна.
На мгновение, он не понимает, что происходит, но когда я улыбаюсь ему, он улыбается мне в ответ.
Его лицо прямо сияет, и я спрашиваю себя опять, как я мог находить его невзрачным и считать серым мышонком.
Я прижимаю его ближе к себе, просто держу в объятиях и наслаждаюсь его теплом, прежде чем нам приходится подняться.
Рука в руке мы идём в гостиную, где моя семья уже ждёт нас.
Все сидят парочками, прижавшись друг к другу…
Исмаэль объявляет охоту на подарки открытой, и Тина едва удерживает его, чтобы он не нырнул головой под ёлку.
Всё проходит радостно и шумно.
Все мои подарки находят своих владельцев.
Последний свёрток, который Дэн получает от Исми, это мой подарок, и я начинаю нервничать.
Огромными глазами он смотрит на меня, когда разворачивает из красной упаковки деревянную шкатулку.
Ещё больше становятся его глаза, когда он открывает её и видит, что это музыкальная шкатулка, в середине которой танцует изящный шатен, который так чертовски похож на него.
Когда из маленького углубления он вытягивает тонкую серебряную цепочку, на которой висит маленький бриллиант в виде сердечка, слёзы собираются в уголках его глаз.
Он говорит, что это слишком, но я пропускаю всё мимо ушей.
Вместо этого, я беру цепочку и надеваю ему на шею.
Маленькая подвеска, как раз над его сердцем… Я нежно провожу по нему, и у меня появляется чувство, что я чувствую биение.
- Я дарю своё сердце, кому хочу! – шепчу ему на ухо, и затем его губы касаются моих.
Мягкие и тёплые.
Я действительно не слышу, как Димон отпускает глупые шуточки, и как Исмаэль громко смеётся над ними.
Только краем уха слышу, как счастливо вздыхает Лара и как от радости взвизгивает Эрика.
Всё, что я вижу, это прекраснейшее лицо на земле, которое я держу в своих ладонях.
А всё что я чувствую, это собственное сердце, которое угрожает разорваться от счастья.
Я чувствую теплоту, любовь и полное удовольствие, которые окружают меня и в этот момент мне ясно одно:
Я именно там, где и должен быть
Со своим Дэном.
Я возвращусь домой понурясь,
Желтки фонарные дробя,
Усталость дня и сумрак улиц
Переварив через себя.
Там где музейные каналы
Льют неостывшее литьё -
Идёт бессмертным Генералом
С пятой железной вороньё.
Я предан духом страшной пытке:
Изысканный внушая страх,
Как муху на липучке гибкой
Держать сердца в своих руках.
Держать - пока не задрожала,
Не затопила их мечта...
Души бессмертные скрижали
Читая с чистого листа.
И каждый год один и тот же вопрос: И что только дарить близким?
Моё внутреннее саркастическое «Я», как всегда, закатывает глаза при этом вопросе и шепчет мне: «Ты точно знаешь, что подаришь».
Несмотря на это, медленно подходит время, когда нужно будет разобраться с этим вопросом.
До Рождества остаётся каких-то двадцать четыре дня, а я – идиот – до сих пор не приобрёл ни единого подарка.
Ну да ладно, так много времени мне в принципе и не нужно…
Значит Лара и Иван… они, собственно, радуются любой ерунде, что бы я не принёс.
- Главное, что это идёт от самого сердца, - всегда произносит Лара, когда очередной флакон дорогущей парфюмерии она ставит в длинный ряд своей коллекции.
Иногда мне кажется, что она хочет мне этим что-то сказать…
- Оу! Валера, это было не обязательно! – говорит Иван, когда он снова получает великолепную книгу, возможно даже старое оригинальное издание, и может пополнить свою библиотеку.
Мою сестру Эрику порадовать проще всего.
Подарочный сертификат любимого магазина заставляет её, радостно сияя, повиснуть у меня на шее.
Ещё и положительный побочный эффект: Между Рождеством и Новым Годом появляется, по меньшей мере, один день, когда она не действует мне на нервы.
Димон, парень Эрики и мой лучший друг, получит или CD-диск, или билеты на концерт, а может, так же, сертификат.
О подарке для Тины и Исмаэля я обычно не думаю.
Какого-нибудь сертификата – например, выходные в милом отеле - будет достаточно, чтобы сделать обоих счастливыми.
И на этом мой список близких и подарков заканчивается.
Второе окошко, воскресенье.
Ещё двадцать три дня до конца этого хаоса…
Праздник любви, чтоб меня!
Нужно переименовать в «Праздник потребления», это будет точнее!
Торговцы, которые пару недель назад взвинтили цены, чтобы потом обманывать покупателей «дикими скидками».
Красно-зелёные рождественские украшения, рождественские вкусняшки и неимоверное количество игрушек на каждом углу.
Рождественская музыка… не только в общественных местах, но и по радио.
В авто я уже перешёл на диски, так как триллионное повторение песни „Last Christmas“ ещё с прошлого года звенит у меня в ушах.
А ко всему этому, ещё вечные призывы к пожертвованиям, которые самым странным образом возникали только к Рождеству. Лицемерная банда!
Если я весь год ничего никуда не жертвую, то я уж точно не начну теперь выкидывать свои деньги в окно.
Они мне, между прочим, не просто так достаются мне, я их зарабатываю!
И другим нужно бы последовать моему примеру!
Боже, что меня действительно радует так это то, что после праздников снова наступят спокойные будни!
И такое дерьмо каждый год!
И, как и каждый год, моя семья, конечно, ждёт, что я приеду на праздники и сяду со всеми под ёлкой, изображая идеальную семью.
Во мне проблем нет! Я люблю своих близких!
Но на Рождество они все склоны к тому, чтобы перебарщивать со всем.
Уже много раз я думаю о том, чтобы провести праздники где-нибудь на Карибах…
Но, вероятно, там они также поют много нервирующих рождественских песен, как и здесь. А в красный, зелёный и золотой наряжают тропические песчаные пляжи?
Ну уж нет, думаю, что поющая и пекущая рождественское печенье Лары мне милее.
Третье окошко, понедельник.
Ладно, я согрешил!
Все свои намерения я выбрасываю за борт и пью лучший гоголь-моголь во всём Санкт-Петербурге, хотя и поклялся себе наслаждаться такими лакомствами только когда это действительно уместно.
На Рождество.
Но что мне сказать?
В этом виновата моя секретарша Таня!
Она делает лучший в городе гоголь-моголь, и у неё самая крутая задница во всём городе!
И кроме того она знает, что обоим я не могу сказать «нет»…
Пора её увольнять, прежде чем разыграется очередная трагедия.
Почему женщины думают всегда одинаково, что я должен на них жениться – это для меня загадка!
При этом я с самого начала честен с ними.
Они знают, что не стоит питать надежды на какие-то там отношения.
И несмотря на это, они поступают именно так и просто вешаются на меня.
Поэтому я освобождаюсь от них, пока не станет слишком поздно.
Не нужно многого, чтобы Таня начала нервничать в моём присутствии, она даже проливает кофе, который я требую от неё своим обычным приказным тоном, на мой новейший ноутбук.
Он дымится, шипит и… умирает. И вот тут я завожусь на всю катушку!
И хотя Таня жалобно извиняется за это, у меня нет и следа сожаления, когда я выбрасываю её всю в слезах из своего кабинета.
Я увольняю её!
Но кто же теперь будет носить мне кофе?
Четвёртое окошко, вторник
Время рвать на себе волосы!
Кажется, во всём проклятом городе нет ни одной работоспособной секретарши!
Складывается ощущение, что все женщины переквалифицировались в жён Санта-Клаусов или рождественских эльфов!
Жесть! Факт был в том, что уже четвёртая кандидатка не приходит на собеседование, и медленно меня начинает всё бесить.
Это уже не может быть простым совпадением!
Когда, я позже звоню в агентство по найму работников, то слышу мерзкое хихиканье женщины на другом конце провода, которое оседает в моём мозгу.
Её голос кажется таким знакомым!
А когда она называет мне своё полное имя, всё становится на свои места.
Юлия Саунова, экс-секретарша в моей фирме.
Не плохой секс, и довольно милая внешность, но способность быстро выводить меня из себя и её профессиональные качества оставляли желать лучшего.
Когда она стала слишком настойчива, мне пришлось придумать историю про интимные отношения с Димоном, чтобы отвадить её.
Конечно, она меня раскусила, и в порыве ярости сама уволилась.
Я думал, что она уже забыла про это, ведь прошло столько времени, но я жестоко ошибался.
И теперь мисс Юлия считала своим долгом, каждой кандидатке открывать на меня глаза, прежде чем вручать им адрес моей фирмы.
Моя сестра, как всегда права…
Карма – та ещё чёртова сучка!
Пятое окошко, среда.
Сегодня плохой день!
Хотя что это я?
Сегодня самый дерьмовый день во все времена!
Отопление в моих апартаментах ночью приказало долго жить.
Ладно, в холоде я мог бы прожить, но там, где нет отопления, там нет и горячей воды.
Боже, как же я воплю, когда утром, ничего не подозревая, встаю под душ!
По пути на работу, прямо пред моей любимой кофейней кто-то врезается в меня.
Я точно устанавливаю, что пятна от кофе мне не к лицу!
Особенно, если кофе ещё такой горячий и обжигающий, и я ещё даже не успел сделать и глотка.
Конечно, в ярости я заорал!
Но когда маленький серый мышонок, который оказывается виновником этого, почти начинает всхлипывать передо мной, я просто разворачиваюсь и ухожу прочь.
Всё это уже просто не укладывается в моей голове!
Едва я оказываются в офисе, как начинает трезвонить телефон.
Это длится некоторое время, пока я не осознаю, что должен ответить сам, так как, к сожалению, у меня сейчас нет секретарши.
Моя горячо-любимая сестрица начинает щебетать мне в ухо по телефону, и когда я пытаюсь прервать этот поток, она только со смехом говорит:
- Эй, Эбенезер Скрудж ! Какая муха тебя укусила? Дай-ка угадаю… Ты снова остался без секретарши!
Всё ещё разозлённый я рассказываю ей, какой номер выкинула Юлька со мной, и что до сих пор ни одна, хоть какая-нибудь, завалявшаяся секретарша не нашла дорогу в мой офис.
Но Эрика хохочет только громче.
Шестое окошко, четверг.
Клянусь, я скоро съеду с катушек, если в ближайшее время не найду новую секретаршу!
Юлька, моя дражайшая экс-секретарша и явная сплетница номер один в этом городе, кажется имеет хороших друзей в каждом отдельном агентстве по найму работников, так как везде мне говорят одно и тоже:
- Нам жаль, но в настоящий момент мы не можем вам помочь! Попробуйте перезвонить через месяц!
Или ещё так:
- А, мистер Русик! Я как раз ждала вашего звонка! К сожалению, мы ничего не можем сделать для вас!
Я в такой заднице!
Эрика говорит, что это карма. А я на это скажу только одно: Чёртово дерьмо! Я думаю, что больше никогда не буду трахать своих служащих!
Кое-как я переживаю этот длинный день в офисе.
Впервые я понимаю, почему некоторые люди могут жаловаться на свою работу.
Я так хочу выходных!
И к этому ещё прибавляется то, что у меня уже целую вечность нет секса…
Но вечером я просто мёртв, чтобы ещё лебезить перед кем-то.
Поэтому я отбрасываю эту мысль и измотанный засыпаю.
Седьмое окошко, пятница.
Наконец-то, пятница!
Думаю, завтра я забью на офис.
У меня просто больше нет желания туда идти, и новая секретарша мне всё ещё не светит.
Около полудня я выдираю телефонный кабель из розетки.
Ни один человек не сможет выдержать этот бесконечный трезвон!
Я полагаю, что буду платить надбавку к зарплате за работу в трудных условиях, в случае, если хоть кто-то из работников забредёт сюда.
Спустя некоторое время, я сыт по горло и заканчиваю работу.
По пути домой, делаю небольшую вылазку в свой любимый бар, где раскручиваю знакомого бармена на быстрый перепих в служебном туалете.
Он повизгивает, задыхается и стонет, как всегда, в то время, как я жёстко трахаю его сзади.
В некоторой степени облегчённый, я выпиваю ещё один виски, прежде чем отправиться домой.
Очень странно быть дома так рано.
По телевизору идёт ерунда, а на чтение книг в моей библиотеке у меня нет никакого желания.
Что же только делают другие люди, которые так рано заканчивают работу каждый день?
Наверное, я сошёл бы с ума, если бы мне приходилось каждый день так бесцельно убивать своё время.
Я без малого скучаю по работе, которая стопками лежит на моём письменном столе, но потом вспоминаю, почему сбежал оттуда.
Восьмое окошко, суббота.
Пустой стул в приёмной уже просто бесит меня.
Да я просто уверен, что он ржёт надо мной.
Сукин сын!
Я снова в отчаянии пытаюсь найти новое агентство по найму, и даже нахожу такое, где, кажется, обо мне ещё ничего не слышали.
Ну и как? Что вы на это скажете?
Юлька не такая уж и могущественная, как она думает.
Мне пообещали уже в понедельник прислать кандидатку, которая сможет тут же приступить к стажировке.
Я с облегчением вздыхаю, и когда позже звонит Эрика, могу слышать, как её злит мой триумф.
Она надеялась, что я не найду новую секретаршу, и хотела, чтобы я задумался о своём поведении…
Но когда я обещаю ей, что и пальцем не прикоснусь к новенькой, она остаётся довольна.
Моя сестрица напоминает мне ещё раз о том, что двадцать четвёртого декабря мы встречаемся у наших родителей, и спрашивает, буду ли я вовремя.
Я рычу в ответ полу-радостное «Да», и мы оба кладём трубки.
Девятое окошко, воскресенье.
Воскресенье.
Единственный день в неделе, когда я могу дать себе немного отдохнуть.
Я остаюсь в кровати так долго, сколько могу выдержать.
Затем принимаю душ, завтракаю и наслаждаюсь своей свободой.
Но уже в обед я не выдерживаю.
Я больше не могу находиться в своей квартире. Надо бы позвонить Димону или Исми.
Один из них точно будет свободен, чтобы сходить в спортзал или перекусить в какой-нибудь кафешке.
Позже, я выберусь в бар или клуб.
Смотря, как пойдёт.
Бар резервируется для мужского вечера с Димоном и Исми. В дорогой клуб я отправляюсь на поиски «свежего мяса».
Этим вечером это хуистый блонди, которого я беру с собой домой.
Я слегка пьян, но когда я его трахаю, он кричит, как ненормальный, что заставляет меня протрезветь.
Позже, когда мы лежим в моей кровати, я не могу выносить его блаженно улыбающегося вида.
Я собираю его шмотки с пола, сую их ему в руки и вежливо прошу удалиться.
Когда он понимает, что я не шучу, он становится разъярённым и поносит меня на чём свет стоит, а я при этом ему говорю, что ничего от него не хотел, только трахнуть.
Когда он, наконец, уходит, я перестилаю постель, потому что мне не нравится, что придётся спать с его запахом на моих подушках.
После горячего душа я ложусь и сразу засыпаю.
Десятое окошко, понедельник.
Утро понедельника.
У меня слегка болит голова, и я всё ещё усталый после последней бессонной ночи.
Тем не менее, я собираюсь и еду в офис.
Мне нужно срочно навести порядок в этом хлеву!
Моя фирма в полном хаосе, но работаю я на все сто.
Мне срочно нужна замена для… как там её зовут?
Ах, да… Таня… и чем быстрее, тем лучше.
Именно это я и сказал господину из агентства по найму в субботу.
Он обещал мне, что сегодня ко мне в офис придёт кандидатка, и я просто буду ноги ей целовать.
Но вместо кандидатки приходит кандидат, то бишь молодой парень.
Когда, вышеупомянутый, кандидат нерешительно входит в мой офис, я отказываюсь от этой идеи.
Его лицо кажется мне знакомым, и когда он с покрасневшим лицом просит прощения, я тут же вспоминаю.
Это тот серый мышонок, который облил меня кофе!
Он просто должен быть обязан моему острому отчаянию, что я позволю ему отработать один пробный день.
При других обстоятельствах, я бы с криком выставил его из здания, но сейчас у меня нет другого выбора.
День, на удивление, проходит спокойно, абсолютно без нервирующих телефонных звонков на моём столе. Об этом заботится новенький совершенно самостоятельно, и когда вечером я собираюсь идти домой, то просто открываю рот от удивления.
Приёмная безупречно убрана, все папки, которые в последние дни я просто сваливал на секретарский стол, исчезли, и когда я открываю шкаф, то вижу новые регистрационные карты, которые были хорошо читаемы.
Серый мышонок действительно был серым, но котелок у него варил что надо!
И тот факт, что придётся работать и в субботу ему совсем не мешает.
Поэтому я вкладываю ключ в его руку и говорю ему, что завтра он должен быть рано, чтобы подписать свой трудовой договор.
Он выглядит так, будто от радости готов броситься мне на шею, но тихого рыка и злобного взгляда достаточно, чтобы предостеречь его от этого.
Вместо этого он нерешительно благодарит меня и нервно закусывает свою нижнюю губу.
Я наблюдаю эту сцену мгновение, а затем разворачиваюсь и направляюсь домой.
Одиннадцатое окошко, вторник.
Дерьмо! Из-за всей этой суматохи я напрочь забыл о рождественских подарках!
Ну да посмотрим… может новенький сможет мне помочь в этом?
После того, как не моргнув и глазом, он подписал договор, я даю ему указание, позаботиться о подарках, которые я выбрал, и даю ему сроку неделю. Этого должно хватить!
Но вместо ответа, он смотрит на меня растеряно.
И что это означает?
- Это же не… я думаю… разве вы не должны… - запинается он, и тут меня озаряет, откуда ветер дует.
Всё ещё такой наивный оптимист, который думает, что нужно самому покупать подарки для своих близких, потому что они должны «идти от сердца».
Я лишь закатываю глаза.
Вероятно, он ещё и в Санта-Клауса верит!
Сто процентов так и есть. Он выглядит так чертовски молодо!
В его анкете указано, что ему двадцать пять лет, но он однозначно не выглядит настолько.
Он такой изящный, выглядит действительно хрупко.
Огромные, карие глаза смотрят на меня с бледного, в форме сердца, личика.
Я мог видеть в них упрёк.
Ну это уже слишком!
- Это всё, Дениска! – говорю я так строго, как только могу, указывая на то, что не желаю никаких дискуссий по этому поводу.
Разочарование чётко читается на его лице, но меня не заботит это.
Двенадцатое окошко, среда.
Когда утром я вхожу в свой офис, то думаю, что меня хватит удар!
Зелёная еловая гирлянда оплетает всю приёмную и маленькая рождественская цветочная композиция с горящей свечой стоит на столе Дениски.
Как он только мог подумать, что я допущу подобное?
В ярости, я подскакиваю к нему, чтобы наорать, но он испуганно вздрагивает передо мной, и я внутренне сдерживаюсь и немного успокаиваюсь.
Он отличная рабочая сила, и при всём желании я не могу позволить себе потерять его.
В новом году с этим не возникнет проблем, но сейчас, перед Рождеством, я уже не найду ему замены.
- Дениска, открытый огонь и свечи запрещены в этом здании правилами пожарной безопасности! – говорю я ему строгим тоном, а затем тушу свечу голыми пальцами.
Дениска смотрит на меня так, как будто я переехал его кошку.
На мгновение чувствую себя опасным преступником…
Проклятье! Как он это делает?
Одного его взгляда достаточно, и я начинаю жалеть о каждом произнесённом мной слове.
Это просто невозможно!
Ярость распространяется во мне, но прежде чем она выльется на моего секретаря и заставит его рыдать, я ухожу в свой кабинет и довольствуюсь тем, что хлопаю дверью так, что дрожат стены.
Тринадцатое окошко, четверг.
На следующее утро на его столе снова горела свеча, но при ближайшем рассмотрении, я понял, что это одна из этих ужасных LED-свечей.
Я почти пожалел, что запретил ему настоящую свечу, так как эта мерзость, которая лихорадочно мерцает – настолько не по-настоящему пытается имитировать настоящую свечу - стоит на его столе, и при всём желании её я запретить не могу.
Когда решаю безмолвно пройти в свой кабинет, Дениска благодарно улыбается мне.
Готов поспорить, он думал, что я выкину эту жуткую вещицу в окно.
В обеденное время мне в нос ударяет действительно приятный аромат.
Двери моего кабинета закрыта, и я уверен, что ничего такого не приносил с собой, тогда откуда же, чёрт возьми, так вкусно пахнет!
Сбитый с толку, я поднимаюсь и иду в приёмную, где не наблюдаю Дениски, а вместо этого слышу шум из кухни.
Через открытую дверь вижу его, совершающего какие-то манипуляции с противнем.
У него обед, поэтому я не могу ругаться на него.
Божественный аромат здесь ещё сильнее, чем в моём кабинете.
Пахнет так чертовски вкусно!
Сладко и… по-рождественски и… как дома…
Не задумываясь, я следую за своим носом и оказываюсь прямо перед столом Дениски.
На его столе стоит тарелка с печеньем.
Я ещё раз вдыхаю, чтобы чётко установить, что они должно быть ещё тёплые.
Мой взгляд путешествует от тарелки с вкусностями к Дениске, который всё ещё не замечает меня.
Сильно бросится в глаза, если я стащу пару печенюшек?
Четырнадцатое окошко, пятница.
Сегодня утром на моём письменном столе стоит маленький контейнер с тёплым печеньем внутри.
Оно такое же как и вчера и при одном его виде у меня текут слюнки.
И ещё прежде чем я снимаю своё пальто, первое печенье отправляется в мой рот.
Боже, это просто объедение! Как оргазм на языке!
Я плюхаюсь в кресло и с наслаждением закрываю глаза.
Три печеньки спустя я сижу, жуя и постанывая от удовольствия, когда входит Дениска.
Дрожащими руками он ставит передо мной чашку кофе, как и каждое утро.
Он боится, что снова может облить меня.
Его лицо не бледное, он слегка краснеет и снова нервно жуёт свою нижнюю губу.
Я ловлю себя на том, как в мыслях я освобождаю его губу и втягиваю её между своими зубами, чтобы потом…
Озадаченно я трясу головой, чтобы выгнать из головы подобные мысли.
Этот серый мышонок точно не в моём вкусе!
Но было мило, что он принёс мне печенье…
Поэтому я сую очередное печенье в рот, стон мой при этом становится чуть громче и благодарю его.
Пару крошек остаются на моих губах, и я с наслаждением слизываю их.
Лицо Дениски густо краснеет, и он лихорадочно переводит свой взгляд с моего рта на пол.
Он разворачивается и, выходя, говорит:
- Пожалуйста!
Пятнадцатое окошко, суббота.
Кажется, Дениска сегодня задерживается, и уже одно это вызывает моё недовольство.
Тут же были забыты печенья вчерашнего дня.
В ярости, я сам завариваю первый кофейник и кривлюсь, бормоча возвращаясь в свой кабинет.
Но дверь я оставляю открытой, чтобы услышать, когда мистер Я-слишком-поздно-прихожу-на-работу наконец-то появится.
Битый час спустя это случается.
В приёмной слышится шум и, звучащий запыханно, Дениска замечает открытую дверь и кричит мне торопливое «Доброе утро».
- Дениска, если в будущем вы не будете пунктуальны, то я как можно быстрее рассмотрю вариант о вашей замене! – воплю я во всю мощность своих лёгких, в то время, как злобно сопя, поднимаюсь и большими шагами двигаюсь в сторону приёмной.
Как вкопанный мой секретарь стоит у своего стола, расстёгнутое пальто всё ещё висит на его узких плечах.
Он снова выглядит так, как будто сейчас расплачется, но на этот раз я не размякну от, наполненных слезами, карих глаз.
- Где, чёрт возьми, вы были? – набрасываюсь я на него, и, вздрогнув, он выходит из своего транса.
Он смотрит на меня огромными глазами, и я мог прямо-таки наблюдать, как меняется его мимика.
От страха до растерянности, а напоследок и настоящая ярость.
- Мистер Русик, разрешите напомнить вам, что сегодня я должен был забрать заказанные подарки для вашей семьи из чертовски переполненного торгового центра, и только поэтому опоздал на работу, потому что сами вы не в состоянии были этого сделать! Если же вы непременно хотите найти замену мне, то, пожалуйста, сделайте это! Желаю вам удачи в поисках! – выкрикивает он, а затем начинает застёгивать пальто, хватает рюкзак и стремительно направляется к двери из офиса.
И только сейчас я замечаю пакеты с покупками, которые стояли у его стола…
Мои подарки…
Не задумываясь, я бросаюсь за ним.
Я не могу позволить ему уйти!
Он хороший секретарь и… ну… собственно он довольно милый.
Шестнадцатое окошко, воскресенье.
Дерьмо! Чёртово!
На следующий день я не мог думать ни о чём другом, только как о больших карих глазах, в которых чётко можно было видеть упрёк.
При этом речь не шла о всё том же дебильном сценарии…
Нет, Дениска, в сущности, не сделал ни разу ничего неправильно, и, пожалуй, это то, что так терзает меня, что я больше не могу выбросить его из головы.
И так целый день. Всё равно чем я занят, я всегда вижу его перед собой.
Огромные, карие глаза…
Мне срочно необходимо отвлечься, но у Димона и Исми другие планы.
Димон должен отправиться с моей горячо-любимой сестрицей на какое-то благотворительное мероприятие, а Исми идёт с Тиной на шопинг.
Рождественские подарки, я полагаю…
И что же мне делать?
После обеда меня уже ничто не может удержать. Я иду в офис, поработать, чтобы отвлечься. Таков мой план…
Когда я вхожу в офис, у меня перехватывает дыхание.
В первый момент я думаю, что это вор, но затем слышу рождественскую мелодию, которая тихо играет на заднем фоне.
Уж ничего подобного вор не станет делать, ведь так? Воровать под музыку?
Краем глаза замечаю движение, поворачиваю голову и… обалдеваю.
Дениска выходит из кухни с тарелкой в руке и визжит, увидев меня.
Он что, тоже работает в воскресенье?
На этот вопрос я могу ответить себе сам, так как на нём нет его жуткого прикида серой офисной мыши… чёрных брюк и застёгнутой на все пуговицы белой рубашки, к которым я уже привык.
На нём был банный халат, а на голове водружался тюрбан из полотенца.
- Что, чёрт возьми, вы здесь делаете? – спрашиваю я довольно раздражённо, и мой взгляд скользит по офису.
Диван в приёмной был переоборудован в кровать, и всё рождественское освещение включено.
Семнадцатое окошко, понедельник.
Я почти уверен, что увижу пустое место Дениски, когда утром вхожу в офис, но к моему великому облегчению он на месте, и даже дружелюбно желает мне доброго утра.
При этом, правда, он едва смотрит мне в глаза, и когда в очередной раз пытается поблагодарить меня, я только быстро отмахиваюсь.
Когда я вспоминаю вчерашний день, то должен признаться, что меня мучает совесть.
Я наорал на Дениску и сказал ему, что здесь офис, а не приют для бездомных.
Я и подозревать не мог, что он таковым и является.
Бездомным.
Но не потому, что он был слишком ленивым и не работал.
Нет, Дениска бездомный, потому что его дерьмовый бывший работодатель уволил его без предупреждения, при этом не заплатив за два предыдущих месяца.
Ладно, но у нормального человека, на такой случай, должны быть сбережения, но не у Дениски, потому что он настолько добр, что каждый заработанный им доллар идёт в дом престарелых, где находится его отец с момента несчастного случая на работе, и находится в коме.
- Он единственный, кто остался у меня из семьи… а дом престарелых… там ему хорошо, и о нём заботятся… - всхлипывал он, и моё мнение поменялось полностью.
В итоге я просто ушёл, оставив его ночевать в офисе, а не последовал первому импульсу выгнать его на улицу.
Но ночью я не смог сомкнуть глаз.
Снова и снова я думаю о нём, как он один сидит в моём офисе без семьи или хоть каких-то друзей, которые могли бы помочь ему.
Я был просто уверен, что никогда не попаду в подобную ситуацию.
Моя семья не бросит меня…
Впервые, за многие годы, меня заела совесть.
Я должен помочь Дениске, но как?
На рассвете мне приходит спасительная идея.
Как только я попадаю в офис, тут же звоню Исмаэлю, который не только мой брат, но также мой адвокат.
Я рассказываю ему всё и не удивляюсь, когда через час в мой офис вваливаются Эрика, Димка и Тина и практически похищают Дениску.
Хотя он протестует и боязливо поглядывает на меня, но я лишь говорю, что он спокойно может идти, так как мои родные собираются по магазинам, и я уверен, что гардероб Дениски не будет протестовать.
- Просто позволь немного побаловать себя, Дэн! - говорит Эрика, хватает его за руку и тянет Дениску за собой как будто они знакомы уже много лет.
Когда после обеда он возвращается, я говорю ему, что он должен упаковать свои вещи.
На его лице тут же отражается паника, но у меня нет намерения выгнать его на улицу.
Только я не могу оставить его здесь… совсем одного… в пустом офисе…
Поэтому я забираю его к себе домой.
Восемнадцатое окошко, вторник.
Дэн…
За фантастическим ужином, который он сам приготовил, он предлагает мне перейти на «ты» и с тех пор это имя не выходит у меня из головы.
Дэн…
Мы ещё долго болтаем, но когда Дениска… Дэн… начинает беспрестанно зевать, я отправляю его в кровать, но согласно моим привычкам не в мою кровать, а в гостевую комнату.
Эрика, конечно, думает, что я воспользуюсь ситуацией, но такой свиньёй я не буду.
Утром, усталый, я плетусь по своей квартире и в режиме зомби включаю кофемашину, прежде чем пойти в душ.
Но когда я вхожу в ванну, мой сон, как рукой снимает.
«Тут же Дениска!» - обдаёт меня горячей волной, в то время как я, словно вкопанный, стою в своей ванной и восхищённо смотрю на его обнажённое тело под душем.
Незаметно, я выскальзываю за дверь и иду обратно на кухню.
Я настолько ошарашен, что вместо молока добавляю в свой кофе апельсиновый сок.
Проклятье!
Кто бы мог подумать, что под одеждой серого мышонка и строгого парня может скрываться такая красота?
Длинный день в офисе – это просто ад!
Снова и снова в моей голове появляется он… обнажённый… с капельками воды, которые выглядят, как жемчужины на его безупречной коже.
Не один раз я становлюсь твёрдым, и каждый раз, когда Дэн входит в мой кабинет, я рад, что сижу за своим столом.
Да, у меня твёрдое намерение, но оно кажется мне таким нелепым…
Я хочу его! Любой ценой!
И всё же я сдерживаю себя…
Несмотря на это, я то и дело вызываю к себе Дениску и диктую ему письма, которые мог бы написать и сам.
Девятнадцатое окошко, среда.
Ещё один уютный вечер с Дэном, ещё одна бессонная ночь для меня.
Я просто не могу контролировать свои мысли, и так они вращаются по кругу, и знают только одну тему… Дэн.
Ещё во время просмотра фильма, когда мы сидели на диване, он уснул и прижался ко мне.
В первый момент я оторопел, Валера Русик не прижимается!
Никогда!
Он покусывает, облизывает, да, в конце концов, трахает, но прижиматься?
Ни за что!
И всё же я остался сидеть… с Дэном в объятиях…
Чёртово дерьмо! Что, чёрт возьми, со мной происходит? Я больше сам себя не понимаю!
Когда Исмаэль позвонил мне в обед и радостно сообщил, что проблема с бывшим работодателем Дэна решена, что чек с недостающей зарплатой должен прийти сегодня, это опустило моё настроение ниже плинтуса.
Я должен быть рад, что мой «сожитель» съедет, но меня это совсем не радует.
Я даже подумываю просто утаить чек… ну, от силы, на пару дней…
Я не хочу отдавать его ему, я хочу, чтобы он остался со мной!
Должно быть я болен…
Может у меня температура?
Я всегда чувствую себя так, когда он рядом со мной.
Эрика звонит мне и спрашивает, что я скажу на то, если мы пригласим Дэна к нам на Рождество, приехать в наш родительский дом, ведь он был совсем один.
- Я уже тоже об этом думал… - говорю я и при этом звучу, как тряпка.
Конечно, Эрика тут же замечает это и спрашивает, что со мной случилось.
- Я не знаю, Эрика… Я не знаю… - это всё что я мог сказать.
Двадцатое окошко, четверг.
Сегодня Дэн идёт в бюро в одиночестве, потому что у меня есть важные дела.
И вот, я оказываюсь в переполненном торговом центре и не имею абсолютно никакого понятия, что я здесь, собственно, ищу.
Я знаю лишь одно, что хочу что-нибудь подарить Дэну, но вот что?
В отчаянии я звоню Эрике и надеюсь, что она, возможно, приедет и поможет мне, но на этот раз моя милая сестрица бросает меня на произвол судьбы, даже если речь идёт о шопинге.
- Ты найдёшь что-нибудь, Валерка! Слушай своё сердце! Ты поймёшь, когда увидишь это! – говорит она серьёзно.
Я спрашиваю её, может ли она быть менее загадочной, но она только смеётся и вешает трубку.
Проходит очередной час, и я побывал уже во всех магазинчиках, которые здесь есть.
Я даже побродил по книжному магазину, так как уже знаю, что Дэн любит читать.
Я каждый вечер вижу его с книгой в руках и с чашкой чая, как он погружается в свой маленький мирок.
И наблюдаю за ним при этом, прячась за своей книгой, в которой я, за последние дни, не прочитал ни слова.
Я гуляю по книжной лавке и даже отмахиваюсь от продавщицы, потому что упорно пытаюсь следовать совету Эрики.
Она думает, что я пойму, какой подарок приобрести для Дэна, когда увижу его, но нигде не было ничего особенного, ничего, что бы подходило ему.
Разочаровано, я покидаю эту лавку, когда вывеска на противоположной стороне буквально бросается мне в глаза.
Это антикварная лавка, которая прямо-таки притягивает меня.
Полчаса спустя, я покидаю лавку с полными руками пакетов с покупками.
Похоже, покупаешь больше, когда слушаешь своё сердце…
Одна античная ваза просто выкрикивала имя Лары, а чёрный, кожаный портфель так подойдёт доктору Ивану Русику, что я не мог не купить его.
Также для своей сестры, брата и друзей я нашёл подарки, и теперь начинаю нервничать, думая понравятся ли они им.
Но самый волнительный это мой подарок для Дэна…
Только ещё в следующем магазине мне нужно задержатся, и всё готово.
Двадцать первое окошко, пятница.
Пора… время правды настаёт, даже если бы я с удовольствием оттянул этот момент.
Целый день чек Дэна прожигает мне дыру в кармане.
Я знаю, мне нужно отдать его, но я не хочу!
После долгого дня в офисе, я, наконец, стряхиваю с себя задумчивость и отдаю ему чек.
Молча, потому что моё горло вдруг перехватывает.
Дэн большими глазами смотрит на меня, поэтому я объясняю ему, что попросил Исмаэля нанести визит его мерзкому бывшему работодателю.
Дэн, восторженно, бросился мне на шею и поблагодарил примерно тысячу раз.
Но всё на что я способен, это обнять его двумя руками, прижать крепко к себе и надеяться, что он никогда не покинет меня.
Я закрываю глаза и наслаждаюсь теплом его изящного тела, вдыхаю его запах, который уже так знаком мне.
Я понятия не имею, как долго мы так стоим, но в какой-то момент Дэн отодвигается от меня и запинаясь, глядя в пол, говорит, что постарается, как можно быстрее съехать от меня.
- Нет! – выпаливаю я, прежде чем успеваю подумать.
- Ты не должен… во всяком случае не так быстро… - добавляю я ещё и получаю в ответ удивлённый взгляд.
- Но, Валера… я не могу вечно жить в твоей квартире! – говорит он, краснея при этом.
Я знаю ему неловко, что он попал в такое бедственное положение, и что именно мне пришлось помогать ему.
Собственно, он довольно гордый и такой независимый… совсем один во всём мире…
- Но… время есть… Ты не должен заселяться в первую попавшуюся развалюху! И мне совсем не мешает то, что ты живёшь у меня! – собираю я в кучу разумные доводы.
- Валера, я… ты и так уже слишком много сделал для меня! – говорит Дэн и смотрит мне прямо в глаза.
- Ещё не достаточно… - шепчу я, в то время, как погружаюсь в шоколадные озёра.
- Что… что ты имеешь в виду? – спрашивает Дэн тихим голосом, но я не могу ответить на его вопрос.
- Я не знаю… - шепчу я, разворачиваюсь и исчезаю в своей спальне.
Двадцать второе окошко, суббота.
Утро… другое…
Дэн очень тихий, ещё тише чем обычно.
Также и в офисе все наши разговоры крутятся только вокруг дел.
После обеда я больше не могу выдерживать это напряжение между нами.
Я хватаю Дэна, вытаскиваю его из офиса и запираю его.
Никто сегодня больше не будет работать!
Без заметного сопротивления, он позволяет затянуть себя в маленький, но изысканный ресторанчик, который находится неподалёку.
Во время закусок я говорю ему, что буду злиться на него, если он будет судорожно подыскивать себе жильё только потому, что ему хочется вернуть мне мой прежний покой.
Он должен дать себе время и не спешить!
Дэн кивает.
Во время основного блюда я говорю ему, что он сердечно приглашён провести Рождество со мной и моей семьёй в доме детства, и внутренне надеюсь, что он скажет «да».
- Но… мой папа! Мне нужно к нему! – говорит он и при этом выглядит довольно грустно.
- Тогда мы навестим его, а затем поедем к моим родителям! – говорю я строгим голосом и посылаю маленькую мольбу небесам, чтобы он согласился.
Дэн снова покраснел, но затем улыбнулся и кивнул.
Внутренне я исполнил танец радости, но внешне остался довольно холоден.
Ну, да… насколько холодным можно остаться, когда Дэн улыбается.
Двадцать третье окошко, воскресенье.
Сразу после завтрака я звоню домой, чтобы сообщить Ларе, что приеду не один.
Но, прежде чем она вообразит себе что-то, я объясняю, что это только… друг… даже если эти слова даются мне с трудом…
На заднем фоне слышу визг Эрики.
Видимо Лара поставила телефон на громкую связь.
- Это будет та-а-ак классно! – визжит Эрика, а затем хватает трубку, и говорит, что надеялась, что я приглашу Дэна.
- А остальное не за горами, Валерка! – говорит она, и я могу себе представить, как мозг кипит в её голове и какие чумовые планы она уже выдумывает.
- Держи себя в руках, Эрика! Пожалуйста… - говорю несколько отчаянно и даже удивляюсь, когда моя сестрица обещает мне быть послушной.
Остаток дня проходит спокойно. Я закрываюсь в своей спальне и пытаюсь упаковать подарки в красную обёрточную бумагу.
Я сам на себя ругаюсь, что не додумался позволить сделать это профессионалу, но теперь уже поздно.
Спустя час я, наконец, справляюсь… хоть и с трудом.
Но мои подарки, кое-как, упакованы и снабжены карточками с именами.
Дэн переживает, что ничего не приготовил на Рождество для моей семьи, я стараюсь отговорить его от этой ерунды, но Дэн остаётся упрямым.
У меня нет никакого желания, за день до Рождества, снова отправляться за покупками, поэтому предлагаю ему подарки, которые он выбирал для моих родных.
Хоть и от моего имени, но несмотря на это, он ведь их искал.
С этим он хоть наполовину согласен, но настаивает на том, чтобы вернуть мне за них деньги.
Вот же настырный! Это же будет половина его чека!
Этого я не могу допустить!
Хотя… это может отстрочить его выселение…
Двадцать четвёртое окошко, Рождественский сочельник.
Утром мы отправляемся в путь.
Наша машина полностью загружена багажом и подарками для наших… эээ… моих родных.
Но сначала, мы останавливаемся в доме престарелых, где находится отец Дэна.
Вдруг я понимаю насколько щекотливо положение, и спрашиваю Дэна, должен ли я пойти с ним или будет лучше, если он побудет с отцом наедине.
Но Дэн не отвечает.
Вместо этого он берёт меня за руку и тянет за собой.
У его отца всё ещё гораздо хуже, чем я думал.
Он лежит в кровати и вообще не реагирует на окружающий мир. Шланги и трубки связывают его тело с аппаратурой, которые пикая и мигая лампочками, поддерживают в нём жизнь.
Дэн начинает разговаривать с ним, как будто он слышит его и понимает каждое слово.
Должно быть так он разговаривал с ним раньше, когда он был здоров.
Под конец этого визита он прощается с ним и сквозь слёзы желает ему счастливого Рождества.
Это даже для меня слишком, и я просто обнимаю его и держу пока слёзы не перестают капать из его глаз.
Всё ещё в оцепенении после этого визита, я вёл машину по улицам Санкт-Петербурга и, наконец, на шоссе, которое несёт нас в область.
Дэн молчит, и я его понимаю.
Наверное, это тяжело, видеть того, кого ты любишь в таком состоянии…
Мои мысли летят к Ларе и Ивану, которые единственные родители, кого я знаю.
Я знаю, что мне очень повезло, что именно эти люди, много лет назад, усыновили меня, но только сейчас я начинаю понимать, насколько они мне действительно важны…
И поэтому я крепко обнимаю родителей, когда мы, через кажущиеся вечными, несколько часов приезжаем, и я говорю им, как сильно скучал по ним.
По щекам Лары скатываются пара слезинок, когда я называю её мамой.
С одной стороны, это великолепно быть здесь любимым и желанным гостем, но, с другой стороны, я чувствую себя довольно плохо, потому что столько лет пренебрегал этим, держал их на дистанции, только чтобы доказать себе и всему миру, что мне никто не нужен, что я могу всего добиться в одиночку.
Как же я был слеп!
Я за всё должен быть благодарен этим людям!
Кто знает, где бы я сейчас был, если бы они не дали мне шанса?
Вероятно, до своего восемнадцатилетия я бы оставался в детском доме, а потом?
Кто знает, что бы со мной было…
Вдруг, мне тоже на глаза наворачиваются слёзы, когда Иван и Лара – мои папа и мама – обнимают меня с двух сторон.
Я думаю, они поняли, что со мной происходит, так как мне не пришлось ничего объяснять.
Долгожданный сын теперь дома…
В это время, Эрика берёт Дэна под своё крыло и представляет его нашим родителям.
Собственно, я хотел бы это сам сделать, но такова Эрика.
После, я хватаю Дэна и показываю ему дом, включая свою старую комнату.
Он закрывает за нами дверь, а затем вдруг обнимает меня и снова благодарит за то, что ему позволено находиться здесь.
- Ты именно там, где должен быть! – говорю я и обнимаю его немного крепче.
Не знаю, показалось ли мне, но думаю, он прошептал:
- Да, так и есть…
Вечер в кругу моей семьи замечательный.
После плотного ужина, мы сидим за горячим пуншем и рождественским печеньем.
Когда приходит время идти спать, я раздумываю, стоит ли мне проводить Дэна до гостевой комнаты, когда мама вдруг окликает нас.
Мы оба поворачиваемся к ней, а Лара при этом заговорщицки ухмыляется:
- Посмотри-ка, где вы стоите!
Она указала на дверную раму, в проёме которой мы стояли и ухмыльнулась ещё шире.
Она зовёт из комнаты моих родных и друзей и вытягивает за собой папу.
Я даже не поднимаю головы, чтобы посмотреть, что над нашими головами висит омела, потому что точно знаю, что она висит там каждый год.
Впервые в своей жизни я стою здесь с тем человеком, которого срочно хочу поцеловать.
И ещё прежде чем я собираюсь спросить Дэна, можно ли мне его поцеловать, он встаёт на цыпочки, обвивает руками мой затылок и прижимается своими тёплыми, мягкими губами к моим.
Двадцать пятое окошко…
Громкий голос Исмаэля вырывает меня из прекрасного сна…
Мне снилось, что Дэн рядом со мной.
Мне снилось, что он поцеловал меня под веткой омелы.
И мне снилось, что он меня любит… точно так же, как и я его… люблю.
- Валера! Дэн! Подъём! Время подарков! – орёт он прямо за дверью комнаты, и я, нехотя, открываю глаза и вдруг чётко осознаю, что не один.
Дэн здесь! В моей кровати! В моих объятиях!
Дэн действительно поцеловал меня под омелой!
И когда я – ещё полностью ошарашенный от этого невероятного поцелуя – сказал, что чувствую к нему, он обнял меня ещё крепче и признался, что тоже любит меня.
- Валера!!! Дэн!!! Если вы сейчас же не выйдете, то мы начнём без вас!
Чтобы подкрепить свою угрозу, он начинает барабанить в массивную деревянную дверь и этим будет Дэна.
На мгновение, он не понимает, что происходит, но когда я улыбаюсь ему, он улыбается мне в ответ.
Его лицо прямо сияет, и я спрашиваю себя опять, как я мог находить его невзрачным и считать серым мышонком.
Я прижимаю его ближе к себе, просто держу в объятиях и наслаждаюсь его теплом, прежде чем нам приходится подняться.
Рука в руке мы идём в гостиную, где моя семья уже ждёт нас.
Все сидят парочками, прижавшись друг к другу…
Исмаэль объявляет охоту на подарки открытой, и Тина едва удерживает его, чтобы он не нырнул головой под ёлку.
Всё проходит радостно и шумно.
Все мои подарки находят своих владельцев.
Последний свёрток, который Дэн получает от Исми, это мой подарок, и я начинаю нервничать.
Огромными глазами он смотрит на меня, когда разворачивает из красной упаковки деревянную шкатулку.
Ещё больше становятся его глаза, когда он открывает её и видит, что это музыкальная шкатулка, в середине которой танцует изящный шатен, который так чертовски похож на него.
Когда из маленького углубления он вытягивает тонкую серебряную цепочку, на которой висит маленький бриллиант в виде сердечка, слёзы собираются в уголках его глаз.
Он говорит, что это слишком, но я пропускаю всё мимо ушей.
Вместо этого, я беру цепочку и надеваю ему на шею.
Маленькая подвеска, как раз над его сердцем… Я нежно провожу по нему, и у меня появляется чувство, что я чувствую биение.
- Я дарю своё сердце, кому хочу! – шепчу ему на ухо, и затем его губы касаются моих.
Мягкие и тёплые.
Я действительно не слышу, как Димон отпускает глупые шуточки, и как Исмаэль громко смеётся над ними.
Только краем уха слышу, как счастливо вздыхает Лара и как от радости взвизгивает Эрика.
Всё, что я вижу, это прекраснейшее лицо на земле, которое я держу в своих ладонях.
А всё что я чувствую, это собственное сердце, которое угрожает разорваться от счастья.
Я чувствую теплоту, любовь и полное удовольствие, которые окружают меня и в этот момент мне ясно одно:
Я именно там, где и должен быть
Со своим Дэном.
Я возвращусь домой понурясь,
Желтки фонарные дробя,
Усталость дня и сумрак улиц
Переварив через себя.
Там где музейные каналы
Льют неостывшее литьё -
Идёт бессмертным Генералом
С пятой железной вороньё.
Я предан духом страшной пытке:
Изысканный внушая страх,
Как муху на липучке гибкой
Держать сердца в своих руках.
Держать - пока не задрожала,
Не затопила их мечта...
Души бессмертные скрижали
Читая с чистого листа.
Опубликовано: 2017-01-08 20:23:58
Количество просмотров: 255
Количество просмотров: 255