Дочери Каина

В любом бою тебе не ведом страх,
На всей земле нет воина смелей!
Зачем скорбишь ты, славный рыцарь так,
И призываешь смерть к себе скорей?

На острие любой атаки ты
Бросаешься всегда в толпу врагов,
Но почему глаза твои пусты,
И радостных уста не знают слов?..

Как из бездонного колодца нам
В ответ летели тусклые слова:
Где совершенной красоты есть храм,
Там смертному вовеки не бывать.

Однажды заблудился я в горах,
И прыгая с уступа на уступ,
Я ощутил впервые в жизни страх,
Когда увидел белый женский труп.

Над ним плясал безумный скоморох
Сжимая бубен в старческой руке,
А подо мною конь валился с ног,
Натягивая повод, ржал в тоске...

Медведь за мною гнался по пятам,
И настигал усталого коня,
Мы прыгали с медведем по горам,
Сквозь пропасти три ночи и три дня...

И вот он наконец устал бежать,
А конь стрелою нес меня вперед,
И я увидел золотистый сад,
И мраморный за ним в пещере грот.

И спешившись, вошел в пещеру я,
И то ли явь увидел, то ли сон:
Как неподвижно в глубине стоят
Семь девушек склонившись над отцом.

И скорбь в глазах нездешняя у них
Живое сердце обращает в лед,
Тот кто хоть раз увидел в жизни их -
Для жизни никогда не оживет!

И испустив впервые страстный крик,
Молил я их опять вернуться в мир,
Но голос мой в их души не проник,
И сон глаза усталые закрыл.

2

Мне снилось: видел я рассвет земли,
Детей, игравших в южных землях Нод,
Подвижный, крепкий на крыльце старик
Играл на арфе, глядя на восход.

Он научил людей корзины плесть,
И крепкий дом свой строить без гвоздей,
Закидывать в моря тугую сеть,
И звуки извлекать из всех вещей.

Шли век за веком словно день за днем,
И счастья их никто не мог прервать,
Но старый Каин думал о другом,
Не в силах искушения сдержать.

Давно уже он страстью воспылал
К меньшой из своих юных дочерей,
Напрасно в лес из дома он бежал,
И там стонал в бреду как дикий зверь...

И вот - он стал спокоен вдруг и тих,
И ласков с нею словно хитрый змей,
Мучительную страсть как хищный тигр
Скрывая благодушием речей.

Но видит бог все помыслы людей,
И чтобы грех не сотворился вновь,
Десницей милосердною своей
Он погрузил его сознанье в ночь.

И чтобы спал он до конца времен,
И встать не мог, поставил охранять
Семь юных дочерей его кругом,
Пока проклятье не позволят снять.

Над старцем, что лежит ни жив ни мертв,
Как сталактиты белые они
Ресницы опустив, в безмолвный грот
Глядят сквозь человеческие дни...

Я звал их в мир жестокий и земной,
Я испустил печали страшный крик,
Но будто-бы невидимой стеной
Был отделен от скорбных взглядов их.

И стали мне все подвиги смешны,
Ищу я вход в чудесную страну...
Ищу забвенья в радостях войны,
Но только скуку нахожу одну.

Рожденный прахом, да вернусь я в прах!
Не чувствует душа ни боль, ни гнев,
Ведь не найти мне ни в каких мирах
Забвения семи печальных дев!