Ты никогда не носишь шапку

Он идёт впереди, не оглядываясь назад. А мне нравится идти за ним следом, как и раньше. Мне нравится, что он всегда прячет руки в карманах. Нравится его худоба. Нравится его лёгкая, размеренная походка. Нравится даже то, что он никогда не носит шапку. Я всегда ворчу на него, простудится ведь когда-нибудь.

За эти годы он не изменился. Те же ухоженные платиновые волосы, те же голубые глаза, обрамляющиеся длинными светлыми ресницами. Он снова улыбается мне и нежно целует в лоб после долгой разлуки, а я снова, как маленький ребёнок, плачу ему в плечо. Вот бы это никогда не заканчивалось...

Очередной день пролетает пулей. Я уже не замечаю, как возвращаюсь домой, наскоро расшнуровываю кеды, стаскиваю сумку, кидаю куртку в шкаф, поленившись повесить её.

Сегодня днём, во время второй пары я получил сообщение. Надежда не угасала, я представлял его номер. Как и всегда, телефон завибрировал в кармане штанов. Любопытство распирало меня, но я поклялся себе всё прочитать дома.

Клацает чайник. Я поспешно наливаю в кружку двухнедельный кофе, и усаживаясь на диван, открываю мессенджер. Нет, это не он. Снова Яков разрывает мой телефон своими звонками и сообщениями с просьбой явиться на тренировку. Но я не могу ему ответить, боюсь обидеть. Игнорирую уже какой день, странно, что он до сих пор не явился ко мне с криками и бранью в квартиру.

Изредка я посещал тренировки, так, для галочки. Особого восторга и наслаждения они мне не приносили, как раньше. Фигурное катание мгновенно перестало мне нравиться. И это пугало и всех моих коллег, и меня в том числе. Тренер не раз говорил мне, что я идиот. С кем поведёшься, от того и наберёшься. Нет, я сейчас не о Якове, а о Валере. Наверное, я не видел цели во всём этом потому, что эти тренировки проходили без Валеры. Не то, чтобы я слишком сильно расстраивался по этому поводу, нет, но просто бесит.

Тогда он сказал, что вернётся в Россию. Но так до сих пор и не вернулся. Хорошо, что хоть иногда позванивает и пишет. Какой раз замечаю, что сижу перед телефоном и жду, когда на дисплее высветится заветный номер. Его номер. Как маленькая школьница, ждущая своего семпая. Я не раз ругал себя, обещал, что на время забуду о Валерке, сосредоточусь на учёбе. Но нет. Сразу после универа я кидаю учебники в сторону, пока не услышу звука нового сообщения. Мда, я окончательно съезжаю с катушек.

Каждый день я захожу в социальные сети проверять его обновления. Эти действия стали для меня ежедневным ритуалом. В ленте больше тысячи записей, много фотографией с различными японскими достопримечательностями. Он улыбается в камеру, будто именно мне дарит эту улыбку. А я, как глупый, улыбаюсь ему в ответ.

Пишет, что скучает. Просит ждать его. И я жду его до сих пор, снова надеясь в правдивость его слов.

Но тут снова сообщение. Я кидаюсь, как зверь на телефон и вижу его номер. Сердце бешено стучит, хотя я пока-что даже не начинал читать.

«Дениска, я возвращаюсь домой. Скоро сяду на самолёт, прилечу наверняка быстро.»

Я запрыгал от радости, как ребёнок. Глаза немного защипало, только бы не заплакать от счастья.

Пальцы дрожат от волнения, но я с трудом набираю на клавиатуре «Жду». А что, вы думали, что я буду ему сердечки отправлять? Хрен ему, обойдётся. Он должен быть благодарен тому, что я вообще на его сообщения отвечаю. Предатель хренов. Но это одно слово для меня столько много значит. Тогда я ждал его, как никогда раньше.

Договорились мы встретиться около моего дома. Странно, что Валерка согласился ехать в такую даль. Пошли бы в кафешку или в кино, поговорили бы о чём-нибудь и разошлись. Но нет, ему захотелось встретиться у меня дома. Наверное, тоже соскучился. А хотя, может просто из-за любопытства решил посмотреть мою квартиру, недавно ведь делал в ней ремонт.

На улице стоял я уже долго, примерно полчаса. Зачем так рано вышел, я не знал. Скоро совсем мозги отморожу с этим ублюдком. Ну, и яйца тоже. Договорились ведь встретиться ровно в полпятого. Уже пять, но его до сих пор нет. Я уже начинал нервничать. Нет, если разобьётся самолёт или ещё что, это фигня. Я, получается, просто так что ли на такой ужасный мороз вышел?

Ещё и снег пошёл, крупными хлопьями падая на землю. Ветер начинал усиливаться, становилось некомфортно. Мог бы уже и домой свалить, нечего стоять. Нормальные люди спрятались в своих домах и сидят у батареи или обогревателя. Наверняка кто-нибудь посмотрит в окно, увидит такого придурка, как я, и начнёт гадать, какого хрена меня угораздило в такой мороз на улицу выйти. А ведь я всё это терплю ради него! Должен меня сто раз благодарить за такую преданность! Я с такими темпами преданнее любой собаки буду. Поучился бы у меня, кидос.

Отступаю назад, думаю уже присесть на заснеженную лавочку. Не теплее, конечно, но всё же удобнее.

Снег хрустит под тяжёлыми подошвами ботинок. Слышу чьи-то шаги. Я вообще удивляюсь, как в такой холод мои уши ещё способны слышать.

Вдруг сердце замирает, потому что это его шаги. Может из-за холода у меня начались глюки?

Резко оборачиваюсь, в висках начинает стучать. Он оказывается прямо передо мной. Лицом к лицу, начинаю разглядывать Валеру. Глаза светлые, почти прозрачные, голубые. В тёплом полушубке, с красным вязаным шарфом, с большим коричневым чемоданом в руках. А шапку так и не надел... Я забываю, как дышать. Снег падает на мои волосы, прилипает к лицу, а я продолжаю смотреть на него, совсем забыв про мороз.

— Привет... — наконец, давлю я из себя, старясь не наброситься на него, не стиснуть в объятиях. Не положено ведь.

Смотрит на меня, должно быть любуется. На тонких алых губах появляется знакомая родная улыбка. Я жду от него ответа. Хочу услышать его голос. Хочу спросить у него всё, что должен был, но язык онемел.

— Здравствуй, Дениска. — Отвечает он ласково, нежно.

Вздрагиваю, электрическим импульсом передёрнуло. Прекрасен. Голос точно такой же, как и раньше. Но вот хочется ему врезать за то, что оставил меня. Но, похоже, обещание он всё-таки выполнил. Вернулся ведь...

Он обогнул меня и, не оборачиваясь, направился в мой подъезд. Давно он у меня не был, а адрес, видать, помнит. Мелочь, а приятно. Сказать ничего не могу, язык не поворачивается. Наверное, тоже отмёрз.

Иду за ним следом. Каждый шаг — мука, ощущаю, насколько продрог. Но продолжаю идти. Вот уже поднимаемся по порожкам, руки невыносимо трясутся, то ли от холода, то ли от страха. Вот мразь, довёл меня до такого состояния. Ладно, вот выпью пару кружек горячего кофе — всё ему выскажу.

Валерка на удивление неразговорчивый. За это время ничего не сказал, не спросил. Не то, чтобы мне хотелось с ним поговорить, но странно. Видать, изменила его жизнь в Японии. Думал я об этом, пока открывал дверной замок.

Пальцы на руках колет, стопы почти не чувствую. Только сейчас понял, насколько действительно замёрз. А Валерка стоял около небольшого столика, равномерно помешивая только что заваренный кофе. Изредка голубые глаза рассматривали меня, наблюдали.

Да, конечно, за эти годы я сильно изменился. Подрос, причёска поменялась, волосы стали немного длиннее. Да и в плечах я стал шире, мне это говорили многие. Но сейчас речь не обо мне.

Одетым оказался Валера в светлый бежевый свитер, делающий его черты лица более элегантными. Ловлю себя на том, что без особого стыда рассматриваю его. С чего бы это? Да, мы долго не виделись, но это не повод так его разглядывать. Но так хочется... И вообще его всего. Хорошо, что спиной стоит. Едва ли мне хватило бы смелости пялиться так в открытую.

Всё это неожиданно, но настолько приятно. Человек, с которым я всё это время только изредка переписывался, сейчас снова находится у меня в квартире... Я уже позабыл, насколько это было уютно.

Хэй, когда это я так успел стать настолько чувствительным? Опять во всём Валерка виноват! Какие передачи бы не смотрел, везде мерещится лицо Русика. Вот недавно пересматривал сериал про ментов, так одного из главных героев я по ошибке принял за Валеру. Сначала испугался немного, но потом понял, что окончательно умом двинулся. Ненавижу...

Достаёт две маленькие чашки из шкафа, словно бывает здесь каждый день. По идее я должен всё это делать, а не он, я ведь хозяин квартиры. А хотя, пусть поухаживает. Перебьётся, я и так достаточно на сегодня ради него натерпелся. Осторожно разливает напиток, прям как какой-то английский джентльмен. Не замечал я раньше у него этой утончённости. Или просто всё позабылось?.. Нет, думаю, я бы не забыл.

Протягивает мне чашку, садится на стул, при этом смотрит всё время на меня, словно я какая-то мишень.

Я благодарно кивнул и, взяв в руки предмет, начал греться о горячую керамику. Пить из нас напиток никто не решался.

— Я смотрю, ты тут ремонт сделал.

Какой внимательный, блин. Почему вдруг я вздрогнул от этих слов? Я не так представлял наш разговор после его приезда, совсем не так. Ну, это же Валера...

— Ты же не на обновлённую квартиру смотреть приехал? — съехидничал я.

Промолчал. Но краешек губ приподнялся в ухмылке. Неужели ему нравится, когда я так ему отвечаю? Ладно, наверняка я преувеличиваю.

— И на это тоже, — ответил он на мой вопрос.

Как-то непривычно с ним так вот в живую говорить. Слышать снова этот голос, одновременно раздражающий, и одновременно успокаивающий. Видеть внимательные, разглядывающие глаза. Одно дело переписываться, а вот такое общение — совсем другое.

Наклоняюсь ещё чуть ниже и касаюсь носом чашки. Всё, что угодно, лишь бы на него не смотреть. Бесит, тварь. Молчит, ждёт ответа. Почему я потихоньку начинаю терять терпение?

— Как там у тебя в Японии дела?

Вот блин, столько вопросов в голове придумывал, а спросить решился о самом неприятном.

— Вроде нормально... — сказал Валерка, растягивая слова.

Я думал, что он начнёт мне тараторить про свои тренировки с Юдзуру Ханю, про различные достопримечательности. А тут на тебе: «нормально». Мда, похоже, те улыбки на фотографиях были фальшивыми.

— А ты как поживаешь? — поинтересовался Валера.

Я понимал, что рано или поздно ему придётся рассказать обо всём. Но я не думал, что это наступит настолько быстро.

Медленно поднимаю глаза, стараюсь не нервничать. А хотя, с чего бы мне?

— Я забросил.

Вот так. Коротко и ясно. Пусть теперь думает, что хочет. Блин, глупое сердце снова бьётся. Жутко волнуюсь.

Светлые брови поползли на верх. Удивлён. Нет, он ошарашен. Ну, вполне ожидаемая реакция. Если он сейчас начнёт кричать на меня, хвалить за перспективы и успешное будущее, то я всё это выслушаю. Многие мне это говорили, особенно Людмила и Яков. Но мне плевать.

— Понятно. Жаль.

Так коротко. Ничего особенного. Такой же ровный, совсем не растерявшийся голос. Словно ножом в спину. Я чувствовал, что готов вот-вот наброситься на этого черствого придурка.

Но на самом деле только кивнул, продолжая глупо пялиться на Валеру.

Он криво улыбается, совершенно невесело. Пялюсь, широко распахнув глаза, и уже совершенно нереально скрыть это.

Вдруг он встаёт, подходит ко мне вплотную. Наши лица так близко, что отдаёт жаром. Лёгкий толчок — и наши губы бы соприкоснулись.

Но снова мои ожидания не оправдываются. Кусаю губы.

Валера разворачивается ко мне спиной и уходит в другую комнату с кружкой в руках.

Почему он на меня так посмотрел? Почему я вообще нервничаю и переживаю из-за этого? Что он значит для меня? Ведь он мужик, ему тридцатник, а я... Я ведь ещё совсем зелёный.

Встаю с дивана, отставив в сторону нетронутую кружку. Иду за ним, а в висках нервно стучит.

Поворачиваю, захожу в спальню. Пальцы трясутся, но я открываю дверь.

Валера сидит на краешке дивана, накидка скомкана, я не успел убраться. Но, похоже, он не заметил. Продолжает смотреть в окно. Пользуюсь моментом, снова пялюсь, рассматриваю идеальный профиль.

Прекрасен. Такой расслабленный, умиротворённый. Губы чуть приоткрыты, светлые ресницы слегка подрагивают. Платиновая прядь падает на глаза.

Я подошёл ближе, стараясь не мешать. Усаживаюсь рядом. Между нами несколько сантиметров, и от этого сносит крышу.

Подвигаюсь ближе. Так и хочется коснуться его руки, почувствовать тепло. А если она холодная, то согреть. Но только сжимаю кулак, нервно сглатываю.

Оборачивается ко мне. Смотрит, уголки губ поднимаются в лёгкой улыбке.

— Из-за чего ты хоть бросил?

Решил поговорить на больную тему... Лучше бы рассказал, какие достопримечательности видел в Японии. А хотя, рассказывать ему не обязательно, я и так уже всю его страницу тщательно изучил.

— Надоело мне, — резко отвечаю я, отворачиваюсь.

— Врёшь.

Пальцы касаются моей руки, тянут к нему ближе. Внутри безумно стучит, кажется, что я вот-вот потеряю сознание.

Берёт мой подбородок, поворачивает к себе. Я начинаю тонуть в плену его голубых глаз. Теперь мне не выбраться.

— Да, вру. — Поддакиваю я.

— Врать нехорошо, ты знал об этом? — играет со мной, теперь я узнаю его знакомые черты.

Киваю.

— Отпусти меня. — Тихо прошу.

— Нет, так просто ты не отделаешься, котёнок. — подвигает ближе, настолько, что я мог разглядеть крапинки в его глазах.

Вот как здесь соврёшь, когда тебя гипнотизирует такой взгляд?.. Закрываю глаза, тихо вздыхаю.

— Какие нужны тренировки, если нет в них тебя?

Зачем я это сказал, мне непонятно. Но ведь это правда, то, что хотел услышать Валера.

Безумно хочется отпрянуть и сбежать в освещённый коридор. Колени трясутся, боюсь что-либо сделать. Впервые в жизни мне так страшно.

Открываю было рот, пытаюсь хоть в чём-то оправдаться. Мол, неправда это всё. Ляпнул, не подумавши. Но я не успел даже пискнуть, как указательный, слегка шершавый палец Валеры коснулся моих губ, слегка надавливая на нижнюю.

— Не надо ничего говорить.

Мысли тут же распадаются, не могу соображать, потому что мой разум захлёстывает волной сладкого трепета.

Валера несколько секунд назад просто смотрел на меня, а сейчас его губы накрыли мои, взяли в свой плен. Я ожидал чего угодно, но только не этого.

Нет, так не должно быть... Это неправильно. Совсем неправильно. Он даже ничего мне не сказал, не было вступительных слов, оправданий и долгих речей, как показывают в сериалах. Не было глупого «ты мне нравишься» или ещё чего-то подобного. Так просто взял и поцеловал. И как же очкарик Юдзуру Ханю, за которым он так преданно бегал? Почему вернулся ко мне? Почему сейчас целует меня, а не японца? Да и наша разница в возрасте, разве она его не смущает? Я ведь... Ещё совсем девственник. Столько вопросов, но ни одного ответа.

Но я стараюсь отбросить эти мысли, заставить себя хоть на время раствориться в этих ощущениях. Покорно прикрываю глаза. Тепло разливается по телу, греет куда лучше батареи и горячего кофе. И всё это — магия чужих губ.

Валера ладонью проводит по моей спине, совсем легонько, трогает пальцами ткань моей футболки, пытается добраться до моей кожи, которая и так уже вся горит.

Неторопливо, будто чего-то выжидает, играет с моим ртом, легонько нажимая языком на губы, водит между ними. Вот уже проворный сладкий язык ласкает мои зубы, а я всё не могу разжать челюсть. Боюсь, очень боюсь.

Всё это настолько неожиданно, что я не могу слов подобрать. Я бы мог его оттолкнуть, ударить, чтобы больше так не делал, но не могу...

Сердце сейчас словно в глотке. Но я всё же открываю рот, позволяю впустить его язык. Боже, какой же он сладкий!

Тянется ближе. На этот раз закрываю глаза и с первым мягким тёплым прикосновением отвечаю ему. Всё ещё робко, всё ещё не веря... От этого всего ужасно кружится голова.

Его вторая рука теперь проходится по моей пояснице, мягко, но настойчиво тянет к себе. Подчиняюсь, на меня это совсем не похоже. Тянусь ближе, ближе к желанному телу. Пальцами цепляюсь за его свитер, начинаю медленно тянуть назойливую, мешающую ткань.

Валерка рывком дёргает на себя, сжимает в кольце своих рук. Его зубы кусают мою губу. Болезненно выдохнув, у меня появляется желание самому впиться в него. Хаотично изучать чужой рот, забывая, как дышать, забыть обо всём на свете и наслаждаться его запахом, забивающим ноздри. Валера языком медленно проводит по нёбу, тут же ловит его, прижимает своим к низу, прикусывает кончик, зализывает.

Крышу сносит от всего происходящего. От всех этих действий я окончательно съехал с катушек, что уже перестал понимать свои желания. Хочется больше, всего Валеру целиком.

Он будто слышит мои мысли, тут же начинает выполнять мои желания.

Валера обжигает меня теплом скользнувшей по животу ладони. Его кончики пальцев тут же вцепляются в мой ремень, так и чувствуется нетерпение.

Вдруг Валера отстраняется от меня, начинает торопливо снимать свитер. Я сглатываю, во все глаза пялясь на причудливые рельефные мышцы, на всё завораживающее, уже лоснившееся от пота тело. Я чувствую, что уже через силу сдерживаю себя, с губы так и просится стечь тонкая слюна.

Валера перехватывает меня, сжимает пальцы, аккуратно удерживает и привлекает к себе. Я обнимаю его за шею, хочу вновь его поцеловать, но Валерка удерживает меня, обхватив поперёк торса, не даёт поцеловать себя.

— Точно хочешь этого?

Я уверенно киваю, отступать я больше не собираюсь. Ведь сейчас он рядом, мы близко, как никогда раньше. Валерка довольно улыбается мне в ответ, развернувшись и приподняв меня, укладывает на диван. Сам нависает сверху, продолжает смотреть.

У меня перехватывает дыхание, я полностью готов отдаться ему. Закрываю глаза, жду его действий. Вздрагиваю от его медленного касания моей шеи. Я выгибаюсь к нему навстречу, обнимаю, касаюсь ладонями его лопаток. Легко, едва ощутимо. Все мои действия такие неуверенные, по сравнению с его...

Валера кусает, посасывает мою кожу и, мазнув языком, поднимается выше, к мочке уха. Его пальцы на моей талии перебираются ниже, к ремню, так же легко справляются и с самими брюками.

Я не хочу признаваться ему в том, что это будет мой первый раз. Не хочется всё портить. Никогда бы раньше не подумал, что это будет с мужчиной, да ещё и с Валерой.

Закусив губу, я закрываю глаза и позволяю стянуть с себя джинсы. Валерка сжимает в своих ладонях мои ягодицы, лениво проводит языком по шее, целует подбородок и снова возвращается к моим губам.

Моё наслаждение происходящим возрастает, я никогда подобного не чувствовал раньше. Всё это так вкусно... Вкусно и остро. Я хочу кусать его губы до крови, царапать его спину, чтобы слышать тихое рычание... Боже, да я уже рычу от всего этого.

Валера, видать, не особо спешит, сжимает мою ягодицу сквозь ткань, и я понимаю, что хочу... Я хочу, чтобы это было на четвереньках, чтобы он поставил меня на коленки и сделал всё то, о чём я стесняюсь даже думать. Я хочу сделать это всё с ним прямо сейчас, наплевав на стыд.

Ладонь Валеры скользит, переходит на мою промежность и легонько поглаживает, сжимает сквозь ткань.

Как же стыдно. Моё лицо вспыхивает жаром, я сейчас готов оторвать себе голову, дабы он не увидел...

— Неужели ты ещё девственник, котик... — смеётся чуть охрипший голос у меня над ухом. — А я то думал, пока меня не было, ты со всеми, с кем только можно, переспал. Ведь с такой ангельской внешностью тебе любой захочет отсосать. А ты, видать, слишком преданный. Удивил меня...

Почему он говорит такие вещи? Я хочу ударить его, но не могу... Что-то мешает мне. Неужели он всё это время думал, что я в его отсутствие могу с кем-то спать?.. Боже, как же стыдно. В его голосе столько насмешки, столько высокомерия, что моё лицо наверняка окрасилось в самый яркий красный цвет.

Начинает щипать в глазах, вот-вот заплачу. Заплачу от бессилия. Я протестующе мычу и тут же затыкаюсь. Валера кусает мою мочку, втягивет её в рот и ласкает языком, а руками стягивает с меня боксёры.

Потом отстраняется, присаживается на корточки, цепляет меня за бок и перекатывает на живот. Берёт и действительно ставит меня на четвереньки. Горит лицо, шея и грудь. Я весь пылаю под ним. Впервые я такой покорный, неужели потому, что это Валера?

Он прикасается ко мне снова. Мне хочется взвыть. Но не могу. Я комкаю пальцами наволочку, закусываю губу и тихо всхлипываю.

Новая волна стыда накрывает меня. Ведь сейчас я стою перед ним в самой постыдной позе, дрожь пробирает меня, а колени подкашиваются. А он всё смотрит на меня, я чувствую его хищный и голодный взгляд. Валера трогает меня там, неторопливо гладит, касаясь мошонки, сжимает её, перекатывает в пальцах, ведёт ниже, нажимая на основание моего члена, подушечками легонько обводит головку, и назад. Не думал я, что это может быть так приятно...

Я закрываю плотно веки, так плотно, что уже вижу красные круги. Чувствую, что уже становлюсь мокрым.

А Валера всё продолжает со мной играться: указательным пальцем нажимает на дырочку, гладит её, обводит по кругу, легонько массирует. Это так стыдно, так пошло, что я забываю, как дышать.

А он всё так же нетороплив, наслаждается моментом, пошире раздвинув мои ноги. Отодвигается немного и ладонями разводит мои ягодицы.

Впервые в жизни я чувствую себя таким беззащитным, таким открытым перед другим человеком и таким жалким. Казалось бы, моя гордость не позволила бы кому-то так со мной обращаться. Но, видать, Валера является редким исключением. О таком я раньше и думать не смел.

Валерка пошло мнёт мои ягодицы, неторопливо сжимает, больно впиваясь пальцами, и наклоняется. Он делает языком всё тоже самое, что делал до этого пальцами. Видать, он действительно хочет, чтобы я умер от смущения.

Валера прижимается, осторожно вылизывает, толкается в меня тонким кончиком и проводит круг. Очерчивая тугой вход, он щедро смачивает его слюной. Чувствую сильную влажность, сильнее комкаю в пальцах простынь.

Становится так влажно, что я слышу, как скользит его язык, входит в меня, осторожно растягивая тугой вход.

Валера спускается ниже и, хлюпая, словно нарочно стараясь сделать это, как можно громче, ласкает языком мои поджавшиеся яички. Свободной рукой он ныряет под живот и сжимает мой член в своей ладони. Такой же мокрый, истекающий моей смазкой и его слюной. Взвываю.

— Сладкий котёнок. — Пошло шепчет Валера. — Такой милый и беззащитный, весь истекающий подо мной. Неужели тебе не хочется помурлыкать?

— Заткнись! — Рычу на него, словно дикий.

Но получается у меня плохо. Не могу я на него кричать...

Ещё немного, и я кончу только от мягких скользящих движений его пальцев и этого невероятно развратного, вкрадчивого голоса.

Он будто меня и не слышал. Валера выпрямляется, продолжает меня лениво гладить. Похоже, я окончательно сдался. Сил сопротивляться у меня совсем не осталось.

Вдруг я слышу звук молнии его джинс, тихий шорох ткани. На этот раз не медлит, прижимается к моему входу головкой. Становится слишком охренительно от ощущения чужого горячего члена, который упирается в твою задницу. Его член неспеша давит на дырочку, слепо тыкается в неё, но не торопится входить. Ну давай, быстрее! Скулю, как ненормальный, начинаю немного покачивать бёдрами. А Валерка, чувствую, ухмыляется, дразнит настолько умело, что я, постанывая, опускаюсь ещё ниже. Уже совсем без сил падаю грудью на диван, чтобы немного потереться головкой и снять напряжение.

А тем временем Валера начинает мучительно медленно толкаться бёдрами. Становится немного страшно. Я догадываюсь, насколько мне может быть больно, но терпеть уже не могу. Пальцы дрожат, когда затуманенный разум заставляет их тянуться к паху и обхватывать себя поверх его пальцев. Сжать их на пульсирующей твёрдой плоти и заставить двигаться куда быстрее.

Только хочу удовлетворить себя, но Валера тормозит мою ладонь, и я чувствую, как его головка уже увереннее давит на вход и постепенно втискивается в меня, всё больше и больше доставляя дискомфорт. С губ срывается болезненный стон. Мне больно, тянуще неприятно, но хочу почувствовать его всего внутри себя.

Терпеть уже просто нет сил, я покачиваюсь и шиплю. Ощущения становятся острее, больнее. С каждым движением.

Валера упирается в меня бёдрами, входя полностью. Входил он аккуратно, осторожно, но от этого боли не становилось меньше. Валера начинает двигаться внутри меня, и это не приносило ничего кроме боли, пока он не задел внутри простату. Легко провёл по ней головкой и тут же, дёрнувшись назад, хорошенько нажал. Ужасное наслаждение. Он начинает набирать ритм.

Слишком много всего, что от ощущений меня вот-вот на куски порвёт. Тянет, жжёт немного, но всё это теряется на фоне того удовольствия, что доставляют его пальцы и горячий член, на который он буквально насаживает меня раз за разом. Валера рывками впечатывает меня в диван и царапает нежную плоть.

Его стоны негромкие, сиплые. Я готов их слушать хоть всегда. Начинаю стонать вместе с ним, сдерживаю себя, чтобы не закричать. Я не слышу собственного голоса, остаётся только чувство пересохшего горла.

Валера легко выходит из меня, а пальцами додрачивает нам обоим. Кончили мы вместе, семя полилось большими струями на простынь. В комнате чувствуется жар и запах пота. Надо прийти в себя, что казалось сейчас невозможным.

Он хрипло дышит. И я не лучше. Воздух из наших лёгких выходит со свистом, таким утомлённым, будто бы нас заставили пробежать несколько километров.

Валерка откидывается назад, а я чувствую, как стало влажно внутри, едва ли не вытекает из меня.

Я падаю на сбившуюся простынь, пытаюсь отдышаться. Валера укладывается рядом, умудрившись устроиться на спине в этом маленьком диване, и затаскивает меня сверху. Ложусь головой на его грудь, утыкаюсь носом ему в ключицу, вдыхаю любимый запах. Веки становятся слишком тяжёлыми, я больше не смогу открыть глаза.

Чувствую на спине что-то мягкое. Одеяло. И нежная ладонь Валеры, поглаживающая меня по всей линии позвоночника.

Усердно приподнимаюсь на локтях, наклоняюсь к нему. И целую так, как хотел ещё давно. Прокусываю губу до крови, чувствую металлический вкус, но Валерка даже не вздрогнул от боли. Похоже, ему приятно. Как и мне. Перебираю серебряные пряди в пальцах, рассматриваю голубые глаза.

Я отстраняюсь, продолжаю смотреть на него. Подходящий момент, чтобы всё расспросить.

— Так зачем ты приехал? — тихо выговариваю я.

— Потому что соскучился, — улыбается, гладит меня по голове, словно котёнка.

— А ещё? — Чувствую, что не договаривает.

— А ещё... — он делает небольшую паузу, смотрит куда-то в сторону. — Юдзуру Ханю женился.

Чувство, будто бы меня ударили. Почему мне вдруг стало как-то больно. Неужели, если бы Юдзуру Ханю не женился, Валера остался бы с ним, в Японии?.. В глазах начинает щипать, чувствую, что ничего не смогу сказать.

— Хах, — ухмыляется Валерка, улыбается. — У него интересная жена. Потом покажу фотки с их свадьбы.

Любой бы человек не заметил той грусти, которая отразилась на лице Валеры в этот миг. А я как раз заметил. За улыбкой скрывалось отчаяние и тоска. Неужели он правда любил олимпийского чемпиона-2014 в Сочи в мужском одиночном катании, многократного чемпиона мира и действующего рекордсмена мира Юдзуру Ханю? Любил так, как показывают в фильмах? Так почему же он не признался ему? Столько ухаживал, а главные слова не сказал...

Сейчас я не ревновал. Совсем не ревновал. Мне было жалко Валеру, я ему сочувствовал. Но всё же я не мог понять одного: почему он окончательно выбрал меня? Ведь он мог остаться в Японии, с Юдзуру Ханю. Быть рядом с ним, когда у того появятся дети... У него ведь был такой шанс. Или ему просто больно на всё это смотреть?

Я не знаю, что именно сейчас чувствует и о чём думает Валера. Но даже если я для него замена, то я постараюсь залечить эту рану.

Беру его ладонь, нежно, насколько могу.

Он вопросительно смотрит на меня, а я тихо произношу:

— Приходи ко мне снова.

Его глаза мгновенно начинают сиять радостью и надеждой. Он целует меня в лоб и легко кивает.

— Только следующий раз будь поразговорчивее, — ворчу я, стараясь унять дрожь в голосе и подступающие слёзы. — Рассказывай мне всё. И шапку надень, простудишься ещё.

Мои щёки пылают румянцем, а Валерка заливисто смеётся. Сейчас он правда счастлив. А если я могу сделать его счастливым, значит я и не такой бесполезный, каким кажусь сначала.

Мы - мясо для вас,
Что жуёте вы с хищной усмешкой,
И свет ваших глаз
Неразумный, я знаю, конечно!

Вы звери, толпа,
Ненасытная, жадная, злая!
Собака глупа,
И взбесившуюся убивают.

Я стану в ночи
Вас искать словно тень, и вы знайте:
Идут палачи.
Бесполезно! Ха-ха, убегайте!

Я вас придавлю
Вашим когтем, пощады не будет.
Я вам докажу,
Не букашки мы, гордые люди!

Не свиньи, чтоб резать,
Не скот, чтоб валить нас волками.
Сильны, и не выстоять
Вам перед гневом! Вы сами

Нас вызвали в ринг,
Мы вышли, и, глупые твари,
Иду я «на вы»!
За людей и за жизнь умирая...