Папки
Avtor Adsens
Индексация сайта
Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети
Сейчас не в сети
Последняя капля на нашем горячем льду
Трофеи. Это то, что показывает мои абсолютные успехи в жизни. Они доказывают, что я по-прежнему недосягаем. Но сейчас они пылятся на полке, в них нет больше того яркого блеска, который был и в моих глазах.
То великолепие исчезло, когда я понял их истинное предназначение: это всего лишь безделушки. Раньше я думал, что именно они доказывают моё существование в жизни. Если их не будет, то кто же я? Тогда я тренировался для достижения своих целей, чтобы показать, что я в этой жизни что-то значу. Но я не знал, к чему приведут мои старания и талант, который рвался наружу.
Теперь меня окружают победы, которые стали обычным делом.
Сейчас жизнь моя состоит из побед. Из побед во всём: в карьере, в личной жизни, во внешности. Я имею успех как и среди девушек, так и среди мужчин. Я всегда был и остаюсь победителем. Казалось бы, надо радоваться в своё удовольствие, но в последнее время у меня это не очень выходит.
Каждый день меня встречают толпы фанатов, чтобы я расписался на своей очередной фотографии в еженедельном журнале про спорт. Все бегут посмотреть на великого Валеру Русика, все хотят пожать ему руку. Многие уже перешли на крик, чтобы хоть как-то привлечь моё внимание. Как же это низко. Я вынужден исполнять роль марионетки: улыбаться своей очаровательной улыбкой, приносить окружающим радость, ежедневно показывать своё великолепие.
Все считают меня своим идеалом, эталоном, который всегда будет недосягаем. И это всё меня пугает. Уже порядком надоело находиться в этом потоке безграничного внимания, видеть восхищённые лица, фальшивые улыбки. Порой я хочу отдохнуть от этого. Я просто не могу побыть наедине с собой, чтобы постараться понять, поразмыслить, чего я действительно желаю.
Если спросить обычного человека, чего бы он хотел в жизни, почти каждый бы ответил: славу, деньги, шикарную внешность. А я корю себя за то, что родился абсолютным чемпионом.
Не ради этого я начал заниматься фигурным катанием. Не ради моря внимания, не ради бесконечной славы и бурных аплодисментов на трибунах. Мне просто нравится, как лёгкий ветер касается моих волос, когда я совершаю очередной пируэт. То прекрасное, ласкающее душу чувство, когда мои коньки рассекают ровный, полированный лёд.
Сердце колотится, как бешеное, когда я отталкиваюсь от гладкой поверхности и взлетаю на несколько секунд ввысь. В эти секунды я чувствую себя по-настоящему свободным, по-настоящему счастливым. Никого нет в этом спокойном и прохладном пространстве кроме меня. Именно в нём я могу чувствовать себя самим собой. И порой мне хочется иметь человека, в котором я буду ощущать то самое нежное чувство, что и на льду. Потому что лёд постоянно будет успокаивать, обволакивать мой разум, когда тяжко. А тяжко мне почти постоянно.
Тогда он меня ничем не впечатлил. На вид обычный парнишка с взъерошенными каштановыми волосами, в скромной одежде, с пугливым взглядом, который немного прикрывали слегка испачканные стёкла очков. При нашей первой встрече он не мог и слова вытянуть. Тогда я остановился, посчитав его за очередного фаната, а он оказался таким же фигуристом, как и я.
Глаза его блестели искренним восхищением, а на персиковой коже щёк появился еле заметный румянец. Это не был взгляд обычного поклонника. Я это сразу понял, почувствовав на себе его внимание. Тогда я улыбнулся своей обычной очаровательной улыбкой, постарался подавить в себе незнакомое ощущение. А он продолжал стоять, как вкопанный, пытаясь унять своё восхищение и мямлить непонятные даже для него слова.
По его тонким чертам лица я сразу понял, что он японец. Хоть я и знал, что парни-японцы очень симпатичные, но этот сочетал в себе ещё и очарование с высокой степенью миловидности, которое поначалу я не сразу заметил. Тогда я просто поздоровался, пытаясь скрыть в себе выскакивающее из груди сердце, старался забыть образ необычного японца, который бы другого человека не впечатлил.
Вскоре мои мысли о нём отошли на второй план, разум заняли разговоры с тренером, крики болельщиков с трибун. Мне хотелось выйти на лёд, чтобы снова представить в своей голове образ этого парня. И когда этот долгожданный момент настал, когда я появился на холодной гладкой поверхности, я смог утонуть в волне звуков фоновой музыки, зажмуриться от света софитов, бьющего в глаза и вновь представить этот карий выразительный взгляд, румянец на щеках.
Тогда я почувствовал лёгкость, которую не ощущал до этого момента. Что-то внутри меня неистово трепетало, а в голове мысли перемешались, устроили хаос. Я испугался, но выступление продолжать надо. Это ощущение было не едким, не отвратительным. Наоборот: новым, интересным, завораживающим. И тогда я понял, что во мне что-то поменялось. Будто меня заменили на другого Валеру Русика, который сейчас позабыл обо всех заботах и смятениях. Этот Валера старался тянуться к свету, к свету перемен. Неужели это теперь я? Неужели это из-за того парня? Тогда я этого не знал, но вскоре этот милый японец полностью перевернул мою жизнь.
Однажды мы снова встретились. Он не был больше таким застенчивым, испуганным, хотя глаза выдавали его слабости. Я старался не менять своего облика, пытался выглядеть таким же гордым, великолепным, идеальным Валерой Русиком. Но почему-то я не мог противостоять чувствам, которые бурлили во мне, словно кипевшая вода в раскалённом котле. Многие говорят, что мне прекрасно удаётся сохранять маску на лице даже в трудной ситуации, что у меня прекрасное актёрское мастерство.
Тогда наш разговор был не очень долгим, но мне нравилось слушать слегка запинающийся, дрожащий от стеснения нежный тембр. В конце он умоляюще попросил меня немного его потренировать, попросил подтянуть его мастерство и помочь выбраться на новую вершину. Обычно я бы отказал, даже не задумываясь. Я бы попросту не смог тратить время на пустое времяпровождение. Но я не мог отказать этому чувственному взгляду, этому боевому настрою во всём его образе. Я оценивающе посмотрел на него, пытаясь понять, что я совсем съехал с катушек. Теперь уж точно я никогда не буду прежним.
Он был ниже меня, поэтому мне пришлось слегка наклониться, чтобы чётче разглядеть его милые черты. То, что я сделал дальше, было удивительным даже для меня. Моя рука сама потянулась к его лицу, мой взгляд остановился на его алых тонких губах. Пальцы будто не слушались меня, они сами по себе сложились вместе, а большой дотронулся до его нижней губы. Незабываемое ощущение. Его глаза расширились до размера блюдечек, а зрачки взволнованно забегали. Но он не пытался вырваться из моих пальцев, которые, казалось, уже захватили его разум полностью. Я приблизился настолько близко, что наши носы почти соприкоснулись, а в карих глазах я мог заметить почти незаметные тёмные крапинки. Боже мой, что я делаю?
- Хорошо, - сказал я, вдыхая почти в его губы. От моего неожиданного соглашения, парень вздрогнул, но во взгляде не было прежнего страха.
- Но пощады от меня не жди, такова моя любовь... - привычным игривым тоном закончил я, всё ещё удивляясь собственной глупости.
Прошло две недели с тех пор, как я согласился тренировать Дэна-Дана. Не скажу, что он в чём-то преуспел, но хотя бы его неуверенность в себе приуменьшилась. Это я чувствовал не только когда он был на льду, но и в простом общении с ним. Словно моя поддержка влияла на его самооценку. Я видел его на льду. Таланта особо у него нет, но сразу видно, что он упорно тренируется днями напролёт. Если он приложит ещё большие усилия, то его ждёт огромный успех.
Держится он неплохо, хотя во многих элементах ему стоит понабраться опыта. Обычно я не особо приглядываюсь к деталям выступления других фигуристов, но здесь был особый случай. Вдобавок я не только внимательно разглядывал плавные, ещё не сильно отточенные движения ног. Ещё мой взгляд упал на его удивительно стройную худую фигуру, которую облегал тёмный костюм, на узкие упругие бёдра. На льду он смотрелся совсем другим человеком, который притягивал моё внимание ещё больше. Его необычная внешность с завораживающим телом гипнотизировали меня, соблазняли.
Каждый раз, когда я прихожу на каток и начинаю тренировать его, то стараюсь не подчиняться этому гипнозу, но получается у меня с каждым разом всё хуже и хуже. Мне просто нравится смотреть на этого ещё неопытного парнишку. На то, как он старается выложиться на полную ради моей похвалы. Будто он всеми силами хочет завоевать моё внимание. Хоть он и не знал, но моё внимание он уже давно полностью заполучил, даже не стараясь.
И вот ещё одна тренировка закончилась. Впервые за две недели я ему ничего не говорил, не заострял внимание на нюансах, которые необходимо исправить. Это было странно не только для него, но и для меня тоже. Я просто сидел на одном из сидений трибун и будто зачарованный, наблюдал за тем, как Дэн заканчивает свой последний и сложный элемент.
Когда он окончательно остановился, когда моих ушей достиг последний звук скрежета льда, парень с надеждой в глазах посмотрел на меня. Он совсем не двигался с места, не бежал ко мне с различными вопросами, не интересовался моим мнением. Он просто застыл на месте и ждал. Ждал моего ответного шага.
Но я не мог сказать что-то, что олицетворяло то, что творил Дэн несколько минут назад. Его усердие и упорство привели его почти к идеалу, почти к моему уровню. Это было удивительно, движения его ног и плавность рук уже не те, что были во время первых минут наших тренировок. Они были совсем иные, они впечатлили даже меня, а этого достичь очень сложно.
Снова в груди тот трепет, тот приятный хаос. Тот, который я чувствую только когда нахожусь на льду. Неужели?.. Нет, наверняка мне показалось. Но почему именно сейчас? Неужели это из-за него? Об этом сейчас лучше не думать. Парень и так достаточно ждал моего комментария к увиденному. Поэтому я не стал долго раздумывать: не спеша встал и продолжал с раскрытыми от восхищения и удивления глазами смотреть на него.
Дэн тоже зашевелился: через несколько минут он уже подошёл к трибунам и продолжал наблюдать за моей реакцией. Слегка наклонив голову, он будто выпрашивал у меня похвалу, и на этот раз было то, за что можно было её заполучить.
Почему-то я испугался. Впервые я увидел что-то стоящее моего внимания, кроме трофеев. Но показывать мои истинные чувства я всё же не решался. И потом, я уверен, что лицо и так меня полностью выдавало. Поэтому я слегка помотал головой из стороны в сторону, чтобы полностью выйти из «транса» и сел обратно на сиденье. Говорить первым я не решался, мой язык словно отсох. Молчание так бы и продолжало висеть в воздухе, если бы Дэн не выдохнул долгожданный вопрос:
- Ну, как тебе?
Обычно он бы начал расспрашивать меня подробно о каждом движении, требовательно просил, чтобы я высказал ему всё. Но сейчас на большее он, видно, не был способен. Наверное, он впервые замечает такое восхищение в чьём-то лице. И впервые, наверное, он так выкладывался.
Я невольно замешкался и больше не мог смотреть в карие глаза, выразительность которых больше не скрывалась стёклами очков. Я глухо застонал, закрыв лицо руками. Со мной творится что-то ужасное. Сразу же, когда он появился в моей жизни, я чувствую себя ужасно, ужасно странно. Я не должен был вообще тогда с ним связываться, но связался. Я не должен был его тренировать, но всё же тренировал. Мной двигала какая-то невидимая сила, словно она была сильнее моего разума.
Именно она подталкивала на такие поступки, но винить кого-то сейчас поздно. Я окончательно запутался. Запутался, словно мушка в цепкой паутине.
- У тебя какие-то проблемы с личной жизнью, да?
Этот вопрос был неожиданным, что я аж вздрогнул. Почему он так резко сменил тему? Может, он думает, что мне его выступление не понравилось? Нет, он просто увидел мою резко появившуюся подавленность, вот и всё. Я не решался снова смотреть на него, потому что чувствовал, что глаза меня полностью выдадут. Я могу держать «маску», но не могу скрыть чувства в глазах. Поэтому я просто продолжал сидеть.
Внезапно моих волос легко коснулись его пальцы. Они невесомо перебирали пряди, обволакивали разум, успокаивали. Но тревога всё равно не исчезала. Тогда его ладони перешли на мои запястья и не спеша отстранили мои ладони от глаз, а сам Дэн сел на коленях передо мной. Теперь мне некуда от него деться, я оказался в ловушке. Мои зрачки нервно забегали, я не знал, как себя вести, видя честный взгляд, который прожигал меня.
Я тяжело вздохнул, слегка опуская веки.
- Я могу чем-нибудь помочь? – поинтересовался Дэн, в его голосе слышалась искренняя забота.
Может ли он? Он не сможет стереть себя из моей памяти, заставить меня забыть его милый образ. Это просто невозможно. Кажется, что придётся с этим смириться.
- Наверное, нет. – наконец, выдавил я, всё ещё не веря в это.
- Но, если что, то я всегда готов тебе помочь. – констатировал Дэн, всё также смотря мне в глаза. – Просто я не могу видеть то, как ты страдаешь. От этого мне становится плохо, я начинаю волноваться за тебя.
Его щёки тронул румянец.
- Хоть мы и не так долго знакомы, но на меня ты можешь положиться. Я всегда восхищался тобой, Валера, и для меня будет честью помочь тебе. От помощи хуже не будет.
Внутри я соглашался с ним, но какая-то часть меня не хотела это признавать. Чтобы унять тревогу, нужно понять, что он для меня значит? Раньше большую ценность для меня представляли только трофеи и победы, ничего больше. Но сейчас всё иначе. Мне не хочется больше побеждать, мне не хочется больше выигрывать трофеи. Тогда чего же мне хочется? Неужели эти выразительные карие глаза, нежную персиковую кожу, приятный тембр, стройное худое тело? При этой мысли я почувствовал снова то прекрасное трепетное чувство, что дарил мне лёд.
Мои пальцы переплелись с его, в ладонях ощущался приятный жар. Я набрался смелости и решился посмотреть снова в его глаза. Они больше не тревожили меня, словно весь мир перевернулся с ног на голову. Вдруг я вспомнил, что до сих пор не дал ему ответа на его вопрос. Дэн терпеливо ждал, тоже пытаясь сдерживать свои эмоции.
Я легко кивнул, моя светлая чёлка чуть упала на глаз.
- Наверное, ты сможешь мне помочь.
Я сказал это с такой уверенностью, что парень немного насторожился. Сидеть больше не было смысла. Я легко высвободил свои пальцы из его и осторожно поднялся с места, наблюдая, как Дэн удивлённо смотрит на меня снизу вверх. Он тоже поспешил встать с коленей и теперь так же терпеливо начал ждать.
Почесав затылок, я думал, что сказать Дэну. Ответил я ему не обдумавши, а теперь пришлось выкручиваться. Чего я желаю от него? Мой взгляд машинально упал на его губы, и при одной мысли внизу живота всё сжалось в тугой узел. Я вновь и вновь ощущаю, будто я нахожусь на льду. Но рядом стоит он. Он дарит мне то же самое, что и лёд: счастье, возможность быть самим собой. Только вот я не сразу понял это. А что если Дэн действует на меня сильнее, чем лёд?
Я услышал в ушах стук собственного сердца. Оно словно кричало мне правильный ответ. Его не обманешь. Теперь я окончательно разобрался: я хочу Дэна. Хочу так, как никого другого. Хочу чувствовать его, прикасаться к нему. Хочу вдыхать его сладкий запах, наслаждаться этим ароматом, как наркотиком. Хочу постоянно ощущать его присутствие. Хочу видеть вновь и вновь его карие глаза, ласкать его гладкую кожу... Боже мой, я окончательно свихнулся из-за него.
Я не знал, как воспримет это Дэн. Мне не хотелось думать об этом, но мысли не покидали меня. Что мне ему сказать? Но обратного пути уже нет. Пусть он меня возненавидит, но лучше сделать то, что я должен. Я поступаю, как настоящий эгоист, но по-другому сейчас нельзя.
- Только, пожалуйста, сразу говори, если тебе будет неприятно мне помогать. Я сразу же остановлюсь... - поспешно заговорил я, стараясь унять горящий внутри огонь.
- Хорошо, - сразу же ответил Дэн, улыбаясь мне. - я буду рад тебе помочь.
Эмоции бурлили во мне, я почти не мог совладать с собой. В животе всё вновь сжалось, возбуждение с каждой секундой нарастало. Ещё несколько секунд - и я сорвусь.
Взяв его лицо в свои ладони, я почувствовал нежную кожу в своих пальцах. Она ещё мягче, чем я себе представлял. Наклонившись ближе к нему, я ожидал увидеть в его глазах удивление. Но в них были видны только огоньки интереса. Я вновь мог разглядеть тёмные крапинки, светлые блики. Его тёмные ресницы слегка трепетали, рот приоткрылся, а нижняя губа слегка дрожала. Всё это выглядело слишком завораживающе. Я не мог больше терпеть.
Я просто подался вперёд, прижимаясь к тонким губам, о которых так мечтал. Они были мягкие, нежные. Вся страсть, все желание, все чувства, что у меня были, я постарался вложить в этот порыв, в это признание. Мои ладони сами собой оказались на поясе Дэна, на его узкой талии, и замерли там, удерживая и прижимая.
Мой язык стремительно вошёл в его рот, тщательно исследуя нёбо. Он словно пытался завладеть этим пространством. Дэн издал странный звук, недовольный и почти протестующий, когда почувствовал прикосновение влажного языка, но его губы разомкнулись, а пальцы вцепились в мои волосы. Дэн тихо застонал сквозь поцелуй, и этот стон, похожий на всхлип, окончательно свёл меня с ума.
Он не сразу ответил мне на поцелуй, но это стоило того. Он встрепенулся, словно птица, и с жадностью вцепился в ответ в мои губы. Его язык тоже не отставал от моего. Они мгновенно переплелись, совершая страстный танец. По телу побежала приятная волна мурашек, а пальцы неистово дрожали от этих обволакивающих разум действий.
Я ощущал себя довольным котом, наевшимся сливок. Хотелось долго и протяжно мурлыкать. Я едва не кусал его, с неловкой страстью пытаясь получить всё и сразу. Робость, неуверенность Дэна казались неожиданно притягательными. Даже просто касаться, обнимать его было счастьем, а влажное прикосновение его рта и вовсе лишало воли.
Я жался к нему так отчаянно, так близко, обвив своими ненасытными руками, что Дэну, наверно, было больно. Он вытянулся, с какой-то жертвенной открытостью позволяя трогать себя, проникать в свой горячий рот и касаться ровных зубов, горячего нёба и будто обезумевшего языка.
Дэн вдруг начал мотать головой, мыча что-то невразумительное и протестующее. Мы оба застонали в унисон, возбуждение возросло до предела, а воздуха уже почти не хватало, и это сносило крышу. Наши языки не хотели прекращать своё танго, желания были сильнее всего остального.
Кое-как мы отстранились друг от друга. Открыв глаза, которые были зажмурены от удовольствия, я увидел, что из глаз Дэна медленно текут одинокие капли слёз. Но я почти не боялся. Смело посмотрев на Дэна, я ощутил странное чувство, которое пробежало по всей спине. Дэн тоже смотрел — смотрел так, как никогда ранее. Описать чувство, что проявлялось в его взгляде было невозможно. Удивление, страх, робость... Он был напуган.
Я шагнул вперёд. Зачем, зачем поспешил? Конечно, он не ожидал такого поворота. И наверняка до этого у него не было подобного с мужчинами. Для него это всё абсолютно другое, новое, странное. Я чувствовал себя жутко виноватым во всём. Я мог сдержаться, я мог солгать ему, уберечь от своего плена. Нужно было схватить его, сжать в своих руках — тогда это было бы намного чувственней. Но та невидимая сила опять двигала мной, словно марионеткой. Я не мог ей противиться. И вид у Дэна сейчас такой соблазнительный, что сдержаться очень сложно.
Какое-то время мы молчали. Грудь Дэна вздымалась, как после долгого бега. Я всем телом ощущал эти судорожные вдохи. Я продолжал смотреть в эти заплаканные немного красные от слёз глаза и мысленно корил себя за содеянное. Сейчас Дэн выглядел немного иначе. Его длинные ресницы немного слиплись и дрожали, а губы были так же приоткрыты. Румянец окрасил почти всё его лицо в алый цвет.
Я трепетно поднёс руку к его щеке и тыльной стороной ладони бережно стёр каплю, которая стремительно катилась по всей поверхности лица. Мой лоб прильнул к его лбу, и я, закрыв глаза, прошептал в его опухшие от поцелуя губы:
- Прости, я не хотел.
Дэн словно потерялся в пространстве, страх неожиданности окутал его полностью. Но его ладонь дотронулась моей, той, которая всё ещё была на его щеке. Он осторожно убрал её, а наши взгляды встретились. Я чувствовал, что он с трудом смог на меня посмотреть. Его брови немного приподнялись, а губы сложились в еле заметной улыбке.
- Ничего страшного, - тихо сказал Дэн.
Он старался вести себя уверенно, не показывать своё беспокойство. Но сейчас у него этого совсем не выходило. Он отпустил мою ладонь, медленно развернулся ко мне спиной и неуверенно зашагал к выходу из помещения. Его спина мелко дрожала, а кулаки были стиснуты. Может, он плакал, но я не видел его лица. Я продолжал стоять, как вкопанный, всё ещё мысленно ругая себя.
Дэн остановился, словно ожидая чего-то. Почти сразу же я услышал его голос:
- До завтрашней тренировки.
С этими словами он продолжил идти, а я смотрел на отдаляющуюся от меня стройную фигуру. Глухие звуки шагов доходили до моих ушей, пока их не оборвал громкий стук дверью. Я бы душу продал за ещё один поцелуй. Но я пообещал себе, что никогда больше его не поцелую. Не хочу снова видеть, как он напуган.
Я остался один наедине с тишиной, а в ушах всё ещё слышался громкий стук сердца.
Я вижу в них своё отражение. Но это отражение мне ничего не показывает. Моё существование словно потихоньку стирается. Эгоист. Этого не скроешь за прекрасной внешностью и трофеями. Особенно от себя...
После того случая прошла неделя тренировок. Дэн больше не старается так, как прежде. Успехов нет, дальше в навыках он не продвинулся. Всё будто застыло на месте, затвердело, словно цемент. А в поведении он сильно изменился. Бегающий взгляд, нечленораздельная речь, неопределённость во всём. Страх. Он меня боится.
От понимания этого мне становится ещё хуже. Мне самому становится страшно. Наверное, я никогда больше не увижу прежнего Дэна, в которого влюбился. Я больше не могу спокойно смотреть в эти карие глаза. Потому что я увижу в них неопределённость и какое-то смирение. В них исчез тот боевой настрой, стремление. Как же я скучаю...
Раньше, идя на тренировки к Дэну, я отвлекался от серых будней. Эти тренировки скрашивали мою жизнь, потому что нужный человек был рядом. Но теперь всё совсем по-другому. Теперь даже тренировки слились с этим серым цветом. Они больше не приносят мне былого счастья, чувства уюта и спокойствия. Мне больше некуда идти. Последний лучик света погас. Или всё же нет?..
Закончив свой последний элемент в выступлении, Дэн застыл. Но он не желал моей похвалы. Не дожидаясь моей реакции, он как можно быстрее достиг одного из сидений трибун, где во время тренировок располагались его вещи. Парень принялся копаться в своей сумке, находя в ней свою синюю куртку. Успешно надев её, Дэн принялся расшнуровывать коньки. Беспокойными, нервными движениями он развязал последний узел. Делая всё это, он ни разу не посмотрел на меня. Через силу старается не замечать. Но получается у него плохо. Но я не в силах больше что-либо сделать. Остаётся только наблюдать.
Протерев лезвия коньков, Дэн поспешно убрал их в сумку. А дальше... Он просто сидел. Молчал. Мне стало неловко, ведь я даже не прокомментировал его выступление.
- Сегодня было намного лучше... - нарушил тишину мой голос. - Есть конечно кое-где недочёты, тебе немного не достаёт пластики, но это придёт со временем. А так ты намного стал лучше после нашей первой тренировки. Обычной похвалы вряд ли будет достаточно.
Дальше я не мог продолжать. Дурак, ему и так плохо, а я ещё хуже делаю! Язык онемел. Так бы я и продолжал стоять в ступоре, замешкавшись, если бы не Дэн.
- Спасибо.
Это первое слово, что он сказал за сегодня. Вновь его карие глаза встречаются с моими. Но страха я больше не чувствую. Наверняка он хотел сказать больше, чем смог.
- Мне тогда... было не очень приятно... - его щёки залились краской, но преодолевая стыд он всё же встал, показывая всю серьёзность. - Нет, не то, чтобы совсем противно. Просто... у меня никогда не было такого с парнями. Для меня всё это ново. Я все эти дни вёл себя, как настоящий трус, я просто бежал от ответов. Но сейчас я всё же хочу высказаться.
Он робко взял мою ладонь в свои и смущённо опустил взгляд. Это было знаком того, чтобы я помолчал. Я не собирался его перебивать.
- Раньше ты был для меня идеалом, как и для многих других людей. Ты казался мне недосягаемым, великим. Все восхищаются тобой. И я тоже. Но я никогда бы не подумал, что буду сейчас стоять здесь и просто держать за руку самого Валеру Русика - легендарного русского фигуриста-одиночника. Мне очень повезло встретить тебя однажды и просто поговорить. Я был безумно счастлив, что ты посмотрел на меня, поговорил со мной. Такое даже самому преданному фанату редко удаётся почувствовать. Я потом несколько дней не мог поверить в это.
Он засмеялся. Впервые за эти несколько дней. Я так соскучился по этим ноткам, ласкающим слух.
- Потом начались наши тренировки, после которых я постоянно чувствовал усталость. Неимоверную усталость. Каждый раз я выкладывался на полную, стараясь привлечь твоё внимание. Мне казалось, что я ничтожество, что я совсем не стою твоего внимания. Поэтому я трудился, пытался добиться тебя. От каждой твоей похвалы я чувствовал, что способен летать. Стоило тебе сказать "молодец", и внутри у меня всё трепетало от счастья. Я очень ценил моменты, проведённые с тобой. Мне никогда не было с кем-то так хорошо, как с тобой. Ты постоянно поддерживал меня, старался научить чему-то новому. И каждый раз, уходя с тренировки, я считал секунды до следующей нашей встречи. И несколько дней назад ты сделал невообразимое, сверхъестественное для меня.
Его голос задрожал от взволнованности, но он старался скрывать это. А я продолжал слушать.
- Казалось бы, я должен был быть неописуемо счастлив. Но я испугался. Испугался нового. Испугался тебя. На самом деле ты не заслуживаешь плохого отношения. Просто... я был растерян. Я старался забыть это, выбросить из головы, но не мог. Перед глазами был ты и тот момент... Я подумал, что ты просто пошутил надо мной. И тогда я начал избегать тебя, избегать правды. Но сейчас я настроен узнать всё, как никогда. Поэтому я хочу спросить: зачем ты это тогда сделал? Для чего?
Теперь моя очередь говорить. Но я не могу. Вдруг он убежит как тогда, и я никогда больше не смогу с ним вот так вот поговорить, просто подержать за руку? Я боюсь не меньше тебя, Дэн. Просто я лучше умею это скрывать.
- Нет-нет, - забормотал Дэн. - Я приму любой твой ответ. Если ты сделал это просто ради смеха, значит так тому и быть. Но для меня это было действительно важно, и всё же внезапно. Если ты решишь закончить тренировки со мной, то я не рассержусь. Ведь ты большая знаменитость и у тебя много других дел, поважнее меня. Просто я хочу всё узнать, я приму правду со всеми её недостатками. Просто... - он сжал мою руку сильнее. - Скажи мне всё.
Неужели придётся сказать это? Неужели придётся признаться и разрушить всё, что было между нами до этого момента? Я верю ему, в его слова, в его голос и глаза. Но я до сих пор не до конца верю и понимаю самого себя. Я боюсь признаться, боюсь рисковать. Я боюсь его потерять. Я готов выбросить все трофеи к чертям, бросить свою карьеру, лишь бы он был со мной...
Он - мой единственный трофей, который я так жажду заполучить. Он - моё счастье, о котором я так мечтал каждый день. Он - моя слабость. Опять эгоизм. Я неисправим. Когда я задавал себе вопрос, а чего хочет он? Он действительно хочет быть рядом со мной? Что он чувствует ко мне? И на эти вопросы я недавно получил ответы.
Ответы от него самого. Прочь сомнения. Сейчас мне нужно побороть себя и, наконец, заполучить его полностью. Заполучить этот главный трофей моей жизни.
Я взял его лицо в свои ладони, вновь почувствовав нежную кожу подушечками пальцев. Его глаза блестят интересом. Он ждёт меня. Больше медлить нельзя.
- Раньше я думал, - начал я, мой голос был неожиданно спокойный. - что живу только ради себя, ради своей карьеры. Я не думал о других окружающих меня людях. Я думал только о себе и об этих блестящих вещах, что стоят и пылятся у меня на полке. Я думал, что ради этого я живу, ради этого я занимаюсь фигурным катанием. Но когда я впервые встретил тебя, то вообще не догадывался, что ты будешь значить для меня немного позже. И тогда я поступил глупо, совсем не подумав о тебе. И я прошу прощения за тот случай, ведь поступок был эгоистичным. Тогда я напугал тебя, даже не объяснив своих намерений. Но сейчас я могу, наконец, признаться тебе, Дэн. Ты - мой самый желанный трофей.
Я не мог больше терпеть. Его губы были слегка приоткрыты, немного дрожали. Я был настолько близок к нему, что его запах одурманивал мой разум. Но всё же я признался ему. Как он отреагирует? Снова сбежит? Я приму это. Но пока что он просто молчал. Его дыхание остановилось, а брови чуть приподнялись, изображая удивление. Здесь и говорить не надо, всё сразу понятно: он не собирается от меня сбегать.
Вот и хорошо, - с облегчением подумал я.
Губы Дэна с шумным выдохом размыкаются, руки поднимаются к моим плечам, а потом обхватывают шею. Это знак его покорности. Я придвигаюсь, притягиваю желанное тело ближе и провожу языком по его немного шершавым губам. Дэн тихо стонет и открывает рот, еле сдерживая себя. Наши языки сплетаются и плавно скользят друг о друга. Не прерывая поцелуй, я взял Дэна на руки и понёс в раздевалку.
Дойдя до пункта назначения я потянулся вперёд, толкая Дэна на спину, мы упали на пол. Долгожданный вес моего тела вжимает Дэна в твёрдую поверхность. Он переплетает ноги на моей талии, а я теряюсь в лёгких прикосновениях единственного человека, близости с которым действительно хотел.
Какой же Дэн сладкий, покорный. Желание стянуть с него всю одежду было слишком велико, особенно сейчас, когда он настолько смущён происходящим. Я жадно прикусываю нижнюю губу Дэна, а потом втягиваю её в рот и проглатываю жаждущий стон Дэна, толкаясь бёдрами к его бёдрам. Ощущение в паху стало сильнее, и вот уже наши возбуждённые члены трутся друг о друга сквозь одежду.
Дэн сильнее цепляется за мои плечи, разводя ноги и отвечая моим бёдрам. Одна моя рука запуталась в волосах Дэна, а вторая сжимает его бедро через ткань брюк так сильно, что наверняка мне потом придётся извиняться за синяки на его теле. У нас обоих стоит, без всякого сомнения. Стало слишком жарко. Всё беспорядочно и влажно, и это лучшее из всего, что я когда-либо испытывал.
Раньше я тоже занимался подобным, но сейчас всё было иначе. Наверное потому, что к Дэну у меня намного больше чувств, чем к прошлым партнёрам. И это ощущение незабываемо. Но я вдруг остановился, осознав, что это было лишним. Наверняка Дэн девственник, если даже к поцелуям у него такое серьёзное отношение. Нет, пора остановиться. Нельзя поддаваться желаниям. Я отстранился, наши губы перестали соприкасаться. Дэн тихо всхлипывал, его щёки были ярко пунцовые от неожиданности и смущения. Но он уже не боялся, как тогда.
Дэн замирает всего на мгновение, затихает.
- Пожалуйста, - шепчет он, смущённо опустив веки. - возьми меня, Валера.
Внутри меня всё вспыхнуло. Я вопросительно посмотрел на него, стараясь унять возбуждение в паху. Неужели Дэн правда хочет продолжения? Решительный кивок.
Прости, если я сделаю что-то не так.
Мои руки потянулись к молнии на его куртке, и вот уже слышится звук открывающегося замка. Я поспешно снял ненужную вещь и бросил её на сиденье. Вскоре моя куртка полетела за ней следом. Я подался вперёд, Дэн нервно сглотнул. Его желанная шея оказалась в плену моих губ.
Я лизнул языком нежную кожу, опалив горячим дыханием влажное место. Дэн невольно вздрогнул, послышался тихий стон. Я трогал его шею везде, протягивая длинную цепочку поцелуев. Потом легонько потянул зубами подрагивающую синюю жилку и прикусил кожу, оставляя алый засос. Потом Дэну придётся носить рубашки с высоким воротом.
Но я отбросил эту мысль, кусая мочку его уха и запуская язык в ушную раковину. Всё это время Дэн старался сдерживать стоны, но сейчас и капли терпения не осталось. Он застонал громко и протяжно, запуская пальцы в пряди моих волос.
Я довольно улыбался, играясь с его ухом.
- Прошу, кричи, - промурлыкал я, мою крышу окончательно снесло, - я хочу слышать твой голос.
Я не видел лица Дэна, но, должно быть, оно горело от стыда. Но мне уже было наплевать. Отступать поздно.
Боже, ну почему на нём так много одежды? Но я не собирался так легко сдаваться. Поспешно запустив подрагивающие пальцы под футболку Дэна, я аккуратно стянул с него раздражающую меня ткань. И вот уже она валяется вместе с куртками.
Собственно этого хватило нам обоим, чтобы крыши посносило окончательно. Новый, не менее страстный, поцелуй, во время которого я, наконец, позволил себе запустить пальцы в тёмные пряди. С ненормальным упоением и нежностью, контрастирующей с диким поцелуем, я перебирал мягкие волосы. В тот момент, когда грудь Дэна, наконец, была мне доступна, я немного отстранился.
Дэн лежал, тяжело дыша, оголённый до пояса, щёки заливал румянец, а губы были искусаны и немного припухли. Взглянув на меня снова, он уже не был настолько застенчив, как вначале. Рука Дэна скользнула под мою футболу. Он просто провёл по моей груди рукой, добравшись до ключиц. От этого страстного движения у меня побежала волна возбуждённых мурашек.
Мне понравилось дразнить Дэна, очень понравилось. Это заводило меня и, наверное, Дэна, который стонал, как сучка от моих задиристых действий. Да ещё, плюс ко всему, он сам начал становиться активнее. Ну уж нет, сладкий, тебе суждено быть только подо мной. И поэтому я решил продолжить, чтобы мой трофей не расслаблялся и получил дополнительной подзарядки. Я припал губами к плечу парня, заставляя того шумно выдохнуть. Довольный произведённым эффектом, я следом принялся оглаживать бока и плечи своего желанного объекта, изучая рельеф мышц, каждую линию и изгиб под тихую симфонию его стонов.
Оставаться в долгу Дэн, видно, не желал. Наверное, ему было совестно от того, что всем основным процессом занимаюсь я. Да, детка, продолжай. Он, в свою очередь изучал мою спину, забравшись под ткань футболки. Не думал, что чьи-то прикосновения могут так заводить. Теперь я, наконец, представил, какой кайф испытывал Дэн. Когда его пальцы очертили линию всего моего позвоночника, я не выдержал и сильно укусил кожу на шее Дэна. Уж очень мне понравилось это место.
Дэн тут же вскрикнул, но не от боли, а от наслаждения. Это я понял, когда его возбуждённая плоть коснулась моего живота. Я замер, медленно отстраняясь от Дэна и глядя на того внимательно. Отведённые в сторону, виноватые глаза и закушенная губа.
- Разденься, - с вызовом сказал Дэн, всё ещё смотря куда-то в сторону. - сними уже эту чёртову футболку. Мне неудобно быть одному... в таком виде.
Я с недоумением смотрел на Дэна и тут же хитро улыбнулся. Да, этого я и ждал. Ждал, когда он попросит меня. Я мигом снял с себя мешающую ткань. Я был счастлив избавиться от лишних тряпок, мне этого безумно хотелось сейчас. Но больше мне хотелось услышать эту просьбу от него. И я её добился. Знакомое, родное чувство победы.
Я наклонился к своему объекту и лизнул его опухшие губы, слегка прикусив.
- Наконец-то в тебе проснулась страсть... - промурлыкал я, видя, как лицо Дэна мгновенно меняет свой естественный цвет на ярко-алый.
Не давая Дэну ответить, я вновь поцеловал его. Когда поцелуй пришлось оборвать из-за недостатка воздуха, я с довольным оскалом спустился от губ парня вниз, к груди, кончиком языка коснувшись розового соска. Дэн, в ответ на это, сипло вдохнул, чуть выгибаясь в спине. Я коварно усмехнулся, делая заметку на будущее по поводу такого трюка, и обхватил твёрдую горошинку губами, посасывая. Дэн тихонько застонал, надеясь, видимо, сдержаться и не показать мне своей слабости. Сладкий, от меня тебе не скрыться, даже не надейся. По моему телу пошли волны жара и желания.
- Видел бы ты себя сейчас, - загадочно шептал я, продолжая играться с его сосками.
Потеребив второй сосок юноши, я прикусил первый и прислушивался, ожидая реакции. Дэн всхлипнул. Если бы ты знал, Дэн, как я сейчас возбуждён. А хотя, ты и так скоро это узнаешь. Со сладким предвкушением я провёл рукой до его бёдер и с ненавистью обнаружил на них толстую ткань брюк.
Впрочем, особой проблемой брюки и нижнее бельё не стали. В скором времени они валялись где-то вдалеке, больше напоминая половые тряпки, чем элемент одежды. Замерев на четвереньках над Дэном, я с немым восторгом рассматривал его. Боже, да. От одного взгляда на него хочется обильно кончить.
А его стеснительность совсем куда-то улетучилась. Видать, я на него положительно влияю. Смущаться было просто некуда. Вместо этого Дэн с некоторой заминкой согнул ногу, упираясь коленом в мой пах. Я издал некий звук, напоминавший стон. Вот же проказник. Ведь знает, что у меня жутко стоит. Парень в ответ лишь усмехнулся, вновь поведя коленом. Ещё тот шалун, вот же... ах.
Дёрнувшись, в ответ на его дерзкие действия я взял колено Дэна и настойчиво прижал к гладкой поверхности пола. Немного задержавшись на колене, мои пальцы проскользнули по нежно-глянцевой коже ноги и остановились на внутренней стороне бедра. Вот теперь я тебя поймал, Дэн. Ещё одно лёгкое движение, и уже Дэн выгибается, застонав на весь каток. Какой же он всё-таки милый. Даже в такой пошлой позе. Я насмешливо наблюдаю за ним, слизывая с пальцев смазку, прозрачными каплями появляющуюся на головке столь аппетитно стоящего члена.
Насмешка и вызов. Вот как можно было описать все мои действия. Мой влажный язык сначала облизывает губы, а потом, под неотрывным взглядом возбуждённого до предела Дэна, касается головки его члена. Мой трофей вскрикивает, падая назад, чуть ли не стуча кулаками по полу. О Боже, как мне это всё нравится. Я не останавливаюсь, проводя языком по всей длине члена и впитываю этот невероятный вкус. Я возвратился к соскам Дэна, куснув один из них. В ответ он вновь стонет, запуская пальцы в мои влажные волосы.
Проводя рукой по моему уху, он заставил меня поднять глаза и на время прекратить свои забавы. Перекатившись на спину, я снял с себя брюки отбрасывая их в сторону. Но я не успел среагировать, как уже Дэн прижимает меня к полу. А вот это действительно неожиданно. Ну ничего, пусть поразвлекается. Больше я ему такой свободы действий не дам.
Сначала поцелуй. Рваный, страстный и нетерпеливый. Не давая мне ничего сделать, Дэн быстро впивается поцелуем-засосом в моё плечо. Да, сладкий, продолжай. Я застонал в голос от удовольствия, лаская руками его спину, а Дэн, лизнув засос, спускается ниже, исследуя мышцы моего тела.
Я вижу, как ему стыдно касаться меня так, как это сделал недавно я сам. Но ведь хочется. Недолго проколебавшись Дэн, наконец, лизнул мою головку. Одного взгляда на него хватило, чтобы застонать от желания. А ведь может быть страстным, когда захочет. Надо будет изредка давать ему возможность побаловаться с моим телом.
Дэн замер, держа в губах головку моего стоящего колом члена и почти невесомо касаясь её кончиком языка. Откинувшись на пол, я глубоко выдохнул. А Дэн тем временем взял головку и, мучительно медленно, провёл по стволу языком, очерчивая каждую мою венку. Больше я не мог терпеть. Так в скором времени он себе и активную позицию у меня отберёт. Легко перехватив парня за руку, я притянул его к себе.
- Ну всё, милый, поигрались и хватит.
Дэн громко вскрикнул, впившись ногтями в мои плечи. Я тут же обнял его одной рукой, поглаживая по спине. Мой палец резко вошёл в него, без предупреждения.
Дэн нервно сглотнул ком подступивших к горлу слёз, утыкаясь лбом в мою шею и тяжело дыша. Немного подождав, я начал чуть более осторожно вводить второй палец, не забывая гладить подрагивающую, липкую от пота, спину своего объекта страсти. Когда мой второй палец вошёл до конца, Дэн дёрнулся, выгибаясь дугой, и застонал. Нащупав бугорок простаты, я начал медленно водить по нему. При этом Дэн весьма кстати упёрся собственным членом в мой член.
Тут я понял, что он окончательно готов к финальному раунду. Вынув пальцы, я той же рукой провёл по нашим членам, заставляя Дэна всхлипнуть от желания. Приставив головку ко входу Дэна, я придержал парня и неспеша вставил в него член.
На секунду остановившись, я вопросительно посмотрел на Дэна. Он уверенно кивнул, зажмурившись.
Я думал, что Дэну будет больно, но похоже он просто не успел её почувствовать. В унисон в раздевалке разнеслись два наших стона. Мы вцепились друг в друга, царапая спины от нахлынувшего возбуждения. Стоны прерывались только ненадолго, когда мы целовались, прижимаясь друг к другу настолько тесно, что места оставалось только для моей руки, ласкающей член Дэна в такт своим толчкам.
Перед глазами плясали разноцветные круги. Дэн выгибался, запрокидывая голову. Я одновременно и хотел, и не мог закрыть глаза. Это зрелище завораживало, заставляя ускоряться ещё больше. Кожа моего любовника лоснилась от пота, глаза блестели счастьем, а припухшие губы были приоткрыты в непрерываемых стонах. Как же он прекрасен. Успев об этом подумать, я кончил внутрь Дэна, прижимая его к себе. Юноша кончил следом, в мою руку.
Измученные, уставшие, мы рухнули на пол в полном изнеможении, не способные ни на что.
- Как ты? - тревожно спросил я, целуя запыхавшегося Дэна в лоб.
Он умиротворённо улыбается, чуть опуская веки.
- Я никогда об этом не пожалею. - устало протянул он, обнимая меня за шею.
- А я тем более, - прошептал я, поцеловал Дэна в щёку и обхватил его талию руками, прижимая к себе. - Сладкий мой.
- Никогда бы не подумал, что мой первый раз будет с Валерой Русиком, да ещё и на катке. - мечтательно сказал Дэн.
- Если хочешь, то можем прямо сейчас повторить. - предложил я, хитро прищурившись и улыбаясь ему в шею.
Моя рука медленно потянулась к его промежности. Дэн заворожённо выдохнул.
- Н-нет, думаю, эта тренировка меня уже окончательно вымотала.
- Со мной все тренировки так проходят, - подмигнул я, прикусывая мочку его уха. - Прости меня, Дэн. Я был слишком быстр. Не нужно было так спешить. Но я хочу, чтобы ты дал нам шанс.
- Мой дурак, - протянул Дэн, положив голову на мою грудь. - Мой любимый дурак. Неужели после того, что было, ты ещё смеешь сомневаться?
Я начал вырисовывать на его спине узоры, чувствуя, как на коже Дэна появляются мурашки. Я был счастлив слышать это от него. Всё-таки эта была лучшая тренировка за всё это время.
- Может быть, - щёки Дэна покраснели, - повторим завтра?
- Только если ты не против, - ответил я, а моя рука сжалась на его ягодице.- Получается, - рассуждал я, - что свой главный трофей я заполучил?
- Заполучил, - согласился Дэн. - Только теперь за этим трофеем тебе придётся ухаживать всю свою жизнь. Ведь ты не оставишь меня пылиться на полке?
Я усмехнулся и ласково потрепал Дэна по голове. Всё-таки он удивительный.
- Я люблю тебя, Валера, - устало протянул Дэн, закрывая глаза.
- Я тебя тоже.
И мы продолжили молча лежать на полу, прижавшись друг другу. Наверное, счастье как раз в этом и заключается. С этой мыслью я провалился в сон.
Они нас Зверьём называют
И словно волков загоняют в засады.
Они свою правду считают
Единственной правдой. Другую не надо.
Они, выходя на охоту,
Не смотрят в глаза и не слушают плача.
У них тут иная забота:
Очистить весь мир, ну а как же иначе?
Зверьё ведь не может быть добрым,
Не может мечтать и не может влюбиться,
Зверьё только взглядом голодным,
Глядит на людей, и одним насладится:
Их плотью и кровью горячей,
Их стонами, страхом, безумною болью!
Но, люди, вы, право, незрячи:
За хищной усмешкой обманчиво злою,
За масками диких созданий
Не видите глаз, обречённых на муки,
Не видите слёз и терзаний,
О том, что в крови наши губы и руки.
Но разве мы сами избрали
Назваться зверьём и жрать мясо людское?
Другими, иными рождались,
И ваши врачи, нет, не лечат такое...
Не лечат. И кто дал вам право
Судить? Осуждать над собою невольных,
Назвать нас отродьем, отравой?
Нам жить, умирать тоже, слышите, больно!
То великолепие исчезло, когда я понял их истинное предназначение: это всего лишь безделушки. Раньше я думал, что именно они доказывают моё существование в жизни. Если их не будет, то кто же я? Тогда я тренировался для достижения своих целей, чтобы показать, что я в этой жизни что-то значу. Но я не знал, к чему приведут мои старания и талант, который рвался наружу.
Теперь меня окружают победы, которые стали обычным делом.
Сейчас жизнь моя состоит из побед. Из побед во всём: в карьере, в личной жизни, во внешности. Я имею успех как и среди девушек, так и среди мужчин. Я всегда был и остаюсь победителем. Казалось бы, надо радоваться в своё удовольствие, но в последнее время у меня это не очень выходит.
Каждый день меня встречают толпы фанатов, чтобы я расписался на своей очередной фотографии в еженедельном журнале про спорт. Все бегут посмотреть на великого Валеру Русика, все хотят пожать ему руку. Многие уже перешли на крик, чтобы хоть как-то привлечь моё внимание. Как же это низко. Я вынужден исполнять роль марионетки: улыбаться своей очаровательной улыбкой, приносить окружающим радость, ежедневно показывать своё великолепие.
Все считают меня своим идеалом, эталоном, который всегда будет недосягаем. И это всё меня пугает. Уже порядком надоело находиться в этом потоке безграничного внимания, видеть восхищённые лица, фальшивые улыбки. Порой я хочу отдохнуть от этого. Я просто не могу побыть наедине с собой, чтобы постараться понять, поразмыслить, чего я действительно желаю.
Если спросить обычного человека, чего бы он хотел в жизни, почти каждый бы ответил: славу, деньги, шикарную внешность. А я корю себя за то, что родился абсолютным чемпионом.
Не ради этого я начал заниматься фигурным катанием. Не ради моря внимания, не ради бесконечной славы и бурных аплодисментов на трибунах. Мне просто нравится, как лёгкий ветер касается моих волос, когда я совершаю очередной пируэт. То прекрасное, ласкающее душу чувство, когда мои коньки рассекают ровный, полированный лёд.
Сердце колотится, как бешеное, когда я отталкиваюсь от гладкой поверхности и взлетаю на несколько секунд ввысь. В эти секунды я чувствую себя по-настоящему свободным, по-настоящему счастливым. Никого нет в этом спокойном и прохладном пространстве кроме меня. Именно в нём я могу чувствовать себя самим собой. И порой мне хочется иметь человека, в котором я буду ощущать то самое нежное чувство, что и на льду. Потому что лёд постоянно будет успокаивать, обволакивать мой разум, когда тяжко. А тяжко мне почти постоянно.
Тогда он меня ничем не впечатлил. На вид обычный парнишка с взъерошенными каштановыми волосами, в скромной одежде, с пугливым взглядом, который немного прикрывали слегка испачканные стёкла очков. При нашей первой встрече он не мог и слова вытянуть. Тогда я остановился, посчитав его за очередного фаната, а он оказался таким же фигуристом, как и я.
Глаза его блестели искренним восхищением, а на персиковой коже щёк появился еле заметный румянец. Это не был взгляд обычного поклонника. Я это сразу понял, почувствовав на себе его внимание. Тогда я улыбнулся своей обычной очаровательной улыбкой, постарался подавить в себе незнакомое ощущение. А он продолжал стоять, как вкопанный, пытаясь унять своё восхищение и мямлить непонятные даже для него слова.
По его тонким чертам лица я сразу понял, что он японец. Хоть я и знал, что парни-японцы очень симпатичные, но этот сочетал в себе ещё и очарование с высокой степенью миловидности, которое поначалу я не сразу заметил. Тогда я просто поздоровался, пытаясь скрыть в себе выскакивающее из груди сердце, старался забыть образ необычного японца, который бы другого человека не впечатлил.
Вскоре мои мысли о нём отошли на второй план, разум заняли разговоры с тренером, крики болельщиков с трибун. Мне хотелось выйти на лёд, чтобы снова представить в своей голове образ этого парня. И когда этот долгожданный момент настал, когда я появился на холодной гладкой поверхности, я смог утонуть в волне звуков фоновой музыки, зажмуриться от света софитов, бьющего в глаза и вновь представить этот карий выразительный взгляд, румянец на щеках.
Тогда я почувствовал лёгкость, которую не ощущал до этого момента. Что-то внутри меня неистово трепетало, а в голове мысли перемешались, устроили хаос. Я испугался, но выступление продолжать надо. Это ощущение было не едким, не отвратительным. Наоборот: новым, интересным, завораживающим. И тогда я понял, что во мне что-то поменялось. Будто меня заменили на другого Валеру Русика, который сейчас позабыл обо всех заботах и смятениях. Этот Валера старался тянуться к свету, к свету перемен. Неужели это теперь я? Неужели это из-за того парня? Тогда я этого не знал, но вскоре этот милый японец полностью перевернул мою жизнь.
Однажды мы снова встретились. Он не был больше таким застенчивым, испуганным, хотя глаза выдавали его слабости. Я старался не менять своего облика, пытался выглядеть таким же гордым, великолепным, идеальным Валерой Русиком. Но почему-то я не мог противостоять чувствам, которые бурлили во мне, словно кипевшая вода в раскалённом котле. Многие говорят, что мне прекрасно удаётся сохранять маску на лице даже в трудной ситуации, что у меня прекрасное актёрское мастерство.
Тогда наш разговор был не очень долгим, но мне нравилось слушать слегка запинающийся, дрожащий от стеснения нежный тембр. В конце он умоляюще попросил меня немного его потренировать, попросил подтянуть его мастерство и помочь выбраться на новую вершину. Обычно я бы отказал, даже не задумываясь. Я бы попросту не смог тратить время на пустое времяпровождение. Но я не мог отказать этому чувственному взгляду, этому боевому настрою во всём его образе. Я оценивающе посмотрел на него, пытаясь понять, что я совсем съехал с катушек. Теперь уж точно я никогда не буду прежним.
Он был ниже меня, поэтому мне пришлось слегка наклониться, чтобы чётче разглядеть его милые черты. То, что я сделал дальше, было удивительным даже для меня. Моя рука сама потянулась к его лицу, мой взгляд остановился на его алых тонких губах. Пальцы будто не слушались меня, они сами по себе сложились вместе, а большой дотронулся до его нижней губы. Незабываемое ощущение. Его глаза расширились до размера блюдечек, а зрачки взволнованно забегали. Но он не пытался вырваться из моих пальцев, которые, казалось, уже захватили его разум полностью. Я приблизился настолько близко, что наши носы почти соприкоснулись, а в карих глазах я мог заметить почти незаметные тёмные крапинки. Боже мой, что я делаю?
- Хорошо, - сказал я, вдыхая почти в его губы. От моего неожиданного соглашения, парень вздрогнул, но во взгляде не было прежнего страха.
- Но пощады от меня не жди, такова моя любовь... - привычным игривым тоном закончил я, всё ещё удивляясь собственной глупости.
Прошло две недели с тех пор, как я согласился тренировать Дэна-Дана. Не скажу, что он в чём-то преуспел, но хотя бы его неуверенность в себе приуменьшилась. Это я чувствовал не только когда он был на льду, но и в простом общении с ним. Словно моя поддержка влияла на его самооценку. Я видел его на льду. Таланта особо у него нет, но сразу видно, что он упорно тренируется днями напролёт. Если он приложит ещё большие усилия, то его ждёт огромный успех.
Держится он неплохо, хотя во многих элементах ему стоит понабраться опыта. Обычно я не особо приглядываюсь к деталям выступления других фигуристов, но здесь был особый случай. Вдобавок я не только внимательно разглядывал плавные, ещё не сильно отточенные движения ног. Ещё мой взгляд упал на его удивительно стройную худую фигуру, которую облегал тёмный костюм, на узкие упругие бёдра. На льду он смотрелся совсем другим человеком, который притягивал моё внимание ещё больше. Его необычная внешность с завораживающим телом гипнотизировали меня, соблазняли.
Каждый раз, когда я прихожу на каток и начинаю тренировать его, то стараюсь не подчиняться этому гипнозу, но получается у меня с каждым разом всё хуже и хуже. Мне просто нравится смотреть на этого ещё неопытного парнишку. На то, как он старается выложиться на полную ради моей похвалы. Будто он всеми силами хочет завоевать моё внимание. Хоть он и не знал, но моё внимание он уже давно полностью заполучил, даже не стараясь.
И вот ещё одна тренировка закончилась. Впервые за две недели я ему ничего не говорил, не заострял внимание на нюансах, которые необходимо исправить. Это было странно не только для него, но и для меня тоже. Я просто сидел на одном из сидений трибун и будто зачарованный, наблюдал за тем, как Дэн заканчивает свой последний и сложный элемент.
Когда он окончательно остановился, когда моих ушей достиг последний звук скрежета льда, парень с надеждой в глазах посмотрел на меня. Он совсем не двигался с места, не бежал ко мне с различными вопросами, не интересовался моим мнением. Он просто застыл на месте и ждал. Ждал моего ответного шага.
Но я не мог сказать что-то, что олицетворяло то, что творил Дэн несколько минут назад. Его усердие и упорство привели его почти к идеалу, почти к моему уровню. Это было удивительно, движения его ног и плавность рук уже не те, что были во время первых минут наших тренировок. Они были совсем иные, они впечатлили даже меня, а этого достичь очень сложно.
Снова в груди тот трепет, тот приятный хаос. Тот, который я чувствую только когда нахожусь на льду. Неужели?.. Нет, наверняка мне показалось. Но почему именно сейчас? Неужели это из-за него? Об этом сейчас лучше не думать. Парень и так достаточно ждал моего комментария к увиденному. Поэтому я не стал долго раздумывать: не спеша встал и продолжал с раскрытыми от восхищения и удивления глазами смотреть на него.
Дэн тоже зашевелился: через несколько минут он уже подошёл к трибунам и продолжал наблюдать за моей реакцией. Слегка наклонив голову, он будто выпрашивал у меня похвалу, и на этот раз было то, за что можно было её заполучить.
Почему-то я испугался. Впервые я увидел что-то стоящее моего внимания, кроме трофеев. Но показывать мои истинные чувства я всё же не решался. И потом, я уверен, что лицо и так меня полностью выдавало. Поэтому я слегка помотал головой из стороны в сторону, чтобы полностью выйти из «транса» и сел обратно на сиденье. Говорить первым я не решался, мой язык словно отсох. Молчание так бы и продолжало висеть в воздухе, если бы Дэн не выдохнул долгожданный вопрос:
- Ну, как тебе?
Обычно он бы начал расспрашивать меня подробно о каждом движении, требовательно просил, чтобы я высказал ему всё. Но сейчас на большее он, видно, не был способен. Наверное, он впервые замечает такое восхищение в чьём-то лице. И впервые, наверное, он так выкладывался.
Я невольно замешкался и больше не мог смотреть в карие глаза, выразительность которых больше не скрывалась стёклами очков. Я глухо застонал, закрыв лицо руками. Со мной творится что-то ужасное. Сразу же, когда он появился в моей жизни, я чувствую себя ужасно, ужасно странно. Я не должен был вообще тогда с ним связываться, но связался. Я не должен был его тренировать, но всё же тренировал. Мной двигала какая-то невидимая сила, словно она была сильнее моего разума.
Именно она подталкивала на такие поступки, но винить кого-то сейчас поздно. Я окончательно запутался. Запутался, словно мушка в цепкой паутине.
- У тебя какие-то проблемы с личной жизнью, да?
Этот вопрос был неожиданным, что я аж вздрогнул. Почему он так резко сменил тему? Может, он думает, что мне его выступление не понравилось? Нет, он просто увидел мою резко появившуюся подавленность, вот и всё. Я не решался снова смотреть на него, потому что чувствовал, что глаза меня полностью выдадут. Я могу держать «маску», но не могу скрыть чувства в глазах. Поэтому я просто продолжал сидеть.
Внезапно моих волос легко коснулись его пальцы. Они невесомо перебирали пряди, обволакивали разум, успокаивали. Но тревога всё равно не исчезала. Тогда его ладони перешли на мои запястья и не спеша отстранили мои ладони от глаз, а сам Дэн сел на коленях передо мной. Теперь мне некуда от него деться, я оказался в ловушке. Мои зрачки нервно забегали, я не знал, как себя вести, видя честный взгляд, который прожигал меня.
Я тяжело вздохнул, слегка опуская веки.
- Я могу чем-нибудь помочь? – поинтересовался Дэн, в его голосе слышалась искренняя забота.
Может ли он? Он не сможет стереть себя из моей памяти, заставить меня забыть его милый образ. Это просто невозможно. Кажется, что придётся с этим смириться.
- Наверное, нет. – наконец, выдавил я, всё ещё не веря в это.
- Но, если что, то я всегда готов тебе помочь. – констатировал Дэн, всё также смотря мне в глаза. – Просто я не могу видеть то, как ты страдаешь. От этого мне становится плохо, я начинаю волноваться за тебя.
Его щёки тронул румянец.
- Хоть мы и не так долго знакомы, но на меня ты можешь положиться. Я всегда восхищался тобой, Валера, и для меня будет честью помочь тебе. От помощи хуже не будет.
Внутри я соглашался с ним, но какая-то часть меня не хотела это признавать. Чтобы унять тревогу, нужно понять, что он для меня значит? Раньше большую ценность для меня представляли только трофеи и победы, ничего больше. Но сейчас всё иначе. Мне не хочется больше побеждать, мне не хочется больше выигрывать трофеи. Тогда чего же мне хочется? Неужели эти выразительные карие глаза, нежную персиковую кожу, приятный тембр, стройное худое тело? При этой мысли я почувствовал снова то прекрасное трепетное чувство, что дарил мне лёд.
Мои пальцы переплелись с его, в ладонях ощущался приятный жар. Я набрался смелости и решился посмотреть снова в его глаза. Они больше не тревожили меня, словно весь мир перевернулся с ног на голову. Вдруг я вспомнил, что до сих пор не дал ему ответа на его вопрос. Дэн терпеливо ждал, тоже пытаясь сдерживать свои эмоции.
Я легко кивнул, моя светлая чёлка чуть упала на глаз.
- Наверное, ты сможешь мне помочь.
Я сказал это с такой уверенностью, что парень немного насторожился. Сидеть больше не было смысла. Я легко высвободил свои пальцы из его и осторожно поднялся с места, наблюдая, как Дэн удивлённо смотрит на меня снизу вверх. Он тоже поспешил встать с коленей и теперь так же терпеливо начал ждать.
Почесав затылок, я думал, что сказать Дэну. Ответил я ему не обдумавши, а теперь пришлось выкручиваться. Чего я желаю от него? Мой взгляд машинально упал на его губы, и при одной мысли внизу живота всё сжалось в тугой узел. Я вновь и вновь ощущаю, будто я нахожусь на льду. Но рядом стоит он. Он дарит мне то же самое, что и лёд: счастье, возможность быть самим собой. Только вот я не сразу понял это. А что если Дэн действует на меня сильнее, чем лёд?
Я услышал в ушах стук собственного сердца. Оно словно кричало мне правильный ответ. Его не обманешь. Теперь я окончательно разобрался: я хочу Дэна. Хочу так, как никого другого. Хочу чувствовать его, прикасаться к нему. Хочу вдыхать его сладкий запах, наслаждаться этим ароматом, как наркотиком. Хочу постоянно ощущать его присутствие. Хочу видеть вновь и вновь его карие глаза, ласкать его гладкую кожу... Боже мой, я окончательно свихнулся из-за него.
Я не знал, как воспримет это Дэн. Мне не хотелось думать об этом, но мысли не покидали меня. Что мне ему сказать? Но обратного пути уже нет. Пусть он меня возненавидит, но лучше сделать то, что я должен. Я поступаю, как настоящий эгоист, но по-другому сейчас нельзя.
- Только, пожалуйста, сразу говори, если тебе будет неприятно мне помогать. Я сразу же остановлюсь... - поспешно заговорил я, стараясь унять горящий внутри огонь.
- Хорошо, - сразу же ответил Дэн, улыбаясь мне. - я буду рад тебе помочь.
Эмоции бурлили во мне, я почти не мог совладать с собой. В животе всё вновь сжалось, возбуждение с каждой секундой нарастало. Ещё несколько секунд - и я сорвусь.
Взяв его лицо в свои ладони, я почувствовал нежную кожу в своих пальцах. Она ещё мягче, чем я себе представлял. Наклонившись ближе к нему, я ожидал увидеть в его глазах удивление. Но в них были видны только огоньки интереса. Я вновь мог разглядеть тёмные крапинки, светлые блики. Его тёмные ресницы слегка трепетали, рот приоткрылся, а нижняя губа слегка дрожала. Всё это выглядело слишком завораживающе. Я не мог больше терпеть.
Я просто подался вперёд, прижимаясь к тонким губам, о которых так мечтал. Они были мягкие, нежные. Вся страсть, все желание, все чувства, что у меня были, я постарался вложить в этот порыв, в это признание. Мои ладони сами собой оказались на поясе Дэна, на его узкой талии, и замерли там, удерживая и прижимая.
Мой язык стремительно вошёл в его рот, тщательно исследуя нёбо. Он словно пытался завладеть этим пространством. Дэн издал странный звук, недовольный и почти протестующий, когда почувствовал прикосновение влажного языка, но его губы разомкнулись, а пальцы вцепились в мои волосы. Дэн тихо застонал сквозь поцелуй, и этот стон, похожий на всхлип, окончательно свёл меня с ума.
Он не сразу ответил мне на поцелуй, но это стоило того. Он встрепенулся, словно птица, и с жадностью вцепился в ответ в мои губы. Его язык тоже не отставал от моего. Они мгновенно переплелись, совершая страстный танец. По телу побежала приятная волна мурашек, а пальцы неистово дрожали от этих обволакивающих разум действий.
Я ощущал себя довольным котом, наевшимся сливок. Хотелось долго и протяжно мурлыкать. Я едва не кусал его, с неловкой страстью пытаясь получить всё и сразу. Робость, неуверенность Дэна казались неожиданно притягательными. Даже просто касаться, обнимать его было счастьем, а влажное прикосновение его рта и вовсе лишало воли.
Я жался к нему так отчаянно, так близко, обвив своими ненасытными руками, что Дэну, наверно, было больно. Он вытянулся, с какой-то жертвенной открытостью позволяя трогать себя, проникать в свой горячий рот и касаться ровных зубов, горячего нёба и будто обезумевшего языка.
Дэн вдруг начал мотать головой, мыча что-то невразумительное и протестующее. Мы оба застонали в унисон, возбуждение возросло до предела, а воздуха уже почти не хватало, и это сносило крышу. Наши языки не хотели прекращать своё танго, желания были сильнее всего остального.
Кое-как мы отстранились друг от друга. Открыв глаза, которые были зажмурены от удовольствия, я увидел, что из глаз Дэна медленно текут одинокие капли слёз. Но я почти не боялся. Смело посмотрев на Дэна, я ощутил странное чувство, которое пробежало по всей спине. Дэн тоже смотрел — смотрел так, как никогда ранее. Описать чувство, что проявлялось в его взгляде было невозможно. Удивление, страх, робость... Он был напуган.
Я шагнул вперёд. Зачем, зачем поспешил? Конечно, он не ожидал такого поворота. И наверняка до этого у него не было подобного с мужчинами. Для него это всё абсолютно другое, новое, странное. Я чувствовал себя жутко виноватым во всём. Я мог сдержаться, я мог солгать ему, уберечь от своего плена. Нужно было схватить его, сжать в своих руках — тогда это было бы намного чувственней. Но та невидимая сила опять двигала мной, словно марионеткой. Я не мог ей противиться. И вид у Дэна сейчас такой соблазнительный, что сдержаться очень сложно.
Какое-то время мы молчали. Грудь Дэна вздымалась, как после долгого бега. Я всем телом ощущал эти судорожные вдохи. Я продолжал смотреть в эти заплаканные немного красные от слёз глаза и мысленно корил себя за содеянное. Сейчас Дэн выглядел немного иначе. Его длинные ресницы немного слиплись и дрожали, а губы были так же приоткрыты. Румянец окрасил почти всё его лицо в алый цвет.
Я трепетно поднёс руку к его щеке и тыльной стороной ладони бережно стёр каплю, которая стремительно катилась по всей поверхности лица. Мой лоб прильнул к его лбу, и я, закрыв глаза, прошептал в его опухшие от поцелуя губы:
- Прости, я не хотел.
Дэн словно потерялся в пространстве, страх неожиданности окутал его полностью. Но его ладонь дотронулась моей, той, которая всё ещё была на его щеке. Он осторожно убрал её, а наши взгляды встретились. Я чувствовал, что он с трудом смог на меня посмотреть. Его брови немного приподнялись, а губы сложились в еле заметной улыбке.
- Ничего страшного, - тихо сказал Дэн.
Он старался вести себя уверенно, не показывать своё беспокойство. Но сейчас у него этого совсем не выходило. Он отпустил мою ладонь, медленно развернулся ко мне спиной и неуверенно зашагал к выходу из помещения. Его спина мелко дрожала, а кулаки были стиснуты. Может, он плакал, но я не видел его лица. Я продолжал стоять, как вкопанный, всё ещё мысленно ругая себя.
Дэн остановился, словно ожидая чего-то. Почти сразу же я услышал его голос:
- До завтрашней тренировки.
С этими словами он продолжил идти, а я смотрел на отдаляющуюся от меня стройную фигуру. Глухие звуки шагов доходили до моих ушей, пока их не оборвал громкий стук дверью. Я бы душу продал за ещё один поцелуй. Но я пообещал себе, что никогда больше его не поцелую. Не хочу снова видеть, как он напуган.
Я остался один наедине с тишиной, а в ушах всё ещё слышался громкий стук сердца.
Я вижу в них своё отражение. Но это отражение мне ничего не показывает. Моё существование словно потихоньку стирается. Эгоист. Этого не скроешь за прекрасной внешностью и трофеями. Особенно от себя...
После того случая прошла неделя тренировок. Дэн больше не старается так, как прежде. Успехов нет, дальше в навыках он не продвинулся. Всё будто застыло на месте, затвердело, словно цемент. А в поведении он сильно изменился. Бегающий взгляд, нечленораздельная речь, неопределённость во всём. Страх. Он меня боится.
От понимания этого мне становится ещё хуже. Мне самому становится страшно. Наверное, я никогда больше не увижу прежнего Дэна, в которого влюбился. Я больше не могу спокойно смотреть в эти карие глаза. Потому что я увижу в них неопределённость и какое-то смирение. В них исчез тот боевой настрой, стремление. Как же я скучаю...
Раньше, идя на тренировки к Дэну, я отвлекался от серых будней. Эти тренировки скрашивали мою жизнь, потому что нужный человек был рядом. Но теперь всё совсем по-другому. Теперь даже тренировки слились с этим серым цветом. Они больше не приносят мне былого счастья, чувства уюта и спокойствия. Мне больше некуда идти. Последний лучик света погас. Или всё же нет?..
Закончив свой последний элемент в выступлении, Дэн застыл. Но он не желал моей похвалы. Не дожидаясь моей реакции, он как можно быстрее достиг одного из сидений трибун, где во время тренировок располагались его вещи. Парень принялся копаться в своей сумке, находя в ней свою синюю куртку. Успешно надев её, Дэн принялся расшнуровывать коньки. Беспокойными, нервными движениями он развязал последний узел. Делая всё это, он ни разу не посмотрел на меня. Через силу старается не замечать. Но получается у него плохо. Но я не в силах больше что-либо сделать. Остаётся только наблюдать.
Протерев лезвия коньков, Дэн поспешно убрал их в сумку. А дальше... Он просто сидел. Молчал. Мне стало неловко, ведь я даже не прокомментировал его выступление.
- Сегодня было намного лучше... - нарушил тишину мой голос. - Есть конечно кое-где недочёты, тебе немного не достаёт пластики, но это придёт со временем. А так ты намного стал лучше после нашей первой тренировки. Обычной похвалы вряд ли будет достаточно.
Дальше я не мог продолжать. Дурак, ему и так плохо, а я ещё хуже делаю! Язык онемел. Так бы я и продолжал стоять в ступоре, замешкавшись, если бы не Дэн.
- Спасибо.
Это первое слово, что он сказал за сегодня. Вновь его карие глаза встречаются с моими. Но страха я больше не чувствую. Наверняка он хотел сказать больше, чем смог.
- Мне тогда... было не очень приятно... - его щёки залились краской, но преодолевая стыд он всё же встал, показывая всю серьёзность. - Нет, не то, чтобы совсем противно. Просто... у меня никогда не было такого с парнями. Для меня всё это ново. Я все эти дни вёл себя, как настоящий трус, я просто бежал от ответов. Но сейчас я всё же хочу высказаться.
Он робко взял мою ладонь в свои и смущённо опустил взгляд. Это было знаком того, чтобы я помолчал. Я не собирался его перебивать.
- Раньше ты был для меня идеалом, как и для многих других людей. Ты казался мне недосягаемым, великим. Все восхищаются тобой. И я тоже. Но я никогда бы не подумал, что буду сейчас стоять здесь и просто держать за руку самого Валеру Русика - легендарного русского фигуриста-одиночника. Мне очень повезло встретить тебя однажды и просто поговорить. Я был безумно счастлив, что ты посмотрел на меня, поговорил со мной. Такое даже самому преданному фанату редко удаётся почувствовать. Я потом несколько дней не мог поверить в это.
Он засмеялся. Впервые за эти несколько дней. Я так соскучился по этим ноткам, ласкающим слух.
- Потом начались наши тренировки, после которых я постоянно чувствовал усталость. Неимоверную усталость. Каждый раз я выкладывался на полную, стараясь привлечь твоё внимание. Мне казалось, что я ничтожество, что я совсем не стою твоего внимания. Поэтому я трудился, пытался добиться тебя. От каждой твоей похвалы я чувствовал, что способен летать. Стоило тебе сказать "молодец", и внутри у меня всё трепетало от счастья. Я очень ценил моменты, проведённые с тобой. Мне никогда не было с кем-то так хорошо, как с тобой. Ты постоянно поддерживал меня, старался научить чему-то новому. И каждый раз, уходя с тренировки, я считал секунды до следующей нашей встречи. И несколько дней назад ты сделал невообразимое, сверхъестественное для меня.
Его голос задрожал от взволнованности, но он старался скрывать это. А я продолжал слушать.
- Казалось бы, я должен был быть неописуемо счастлив. Но я испугался. Испугался нового. Испугался тебя. На самом деле ты не заслуживаешь плохого отношения. Просто... я был растерян. Я старался забыть это, выбросить из головы, но не мог. Перед глазами был ты и тот момент... Я подумал, что ты просто пошутил надо мной. И тогда я начал избегать тебя, избегать правды. Но сейчас я настроен узнать всё, как никогда. Поэтому я хочу спросить: зачем ты это тогда сделал? Для чего?
Теперь моя очередь говорить. Но я не могу. Вдруг он убежит как тогда, и я никогда больше не смогу с ним вот так вот поговорить, просто подержать за руку? Я боюсь не меньше тебя, Дэн. Просто я лучше умею это скрывать.
- Нет-нет, - забормотал Дэн. - Я приму любой твой ответ. Если ты сделал это просто ради смеха, значит так тому и быть. Но для меня это было действительно важно, и всё же внезапно. Если ты решишь закончить тренировки со мной, то я не рассержусь. Ведь ты большая знаменитость и у тебя много других дел, поважнее меня. Просто я хочу всё узнать, я приму правду со всеми её недостатками. Просто... - он сжал мою руку сильнее. - Скажи мне всё.
Неужели придётся сказать это? Неужели придётся признаться и разрушить всё, что было между нами до этого момента? Я верю ему, в его слова, в его голос и глаза. Но я до сих пор не до конца верю и понимаю самого себя. Я боюсь признаться, боюсь рисковать. Я боюсь его потерять. Я готов выбросить все трофеи к чертям, бросить свою карьеру, лишь бы он был со мной...
Он - мой единственный трофей, который я так жажду заполучить. Он - моё счастье, о котором я так мечтал каждый день. Он - моя слабость. Опять эгоизм. Я неисправим. Когда я задавал себе вопрос, а чего хочет он? Он действительно хочет быть рядом со мной? Что он чувствует ко мне? И на эти вопросы я недавно получил ответы.
Ответы от него самого. Прочь сомнения. Сейчас мне нужно побороть себя и, наконец, заполучить его полностью. Заполучить этот главный трофей моей жизни.
Я взял его лицо в свои ладони, вновь почувствовав нежную кожу подушечками пальцев. Его глаза блестят интересом. Он ждёт меня. Больше медлить нельзя.
- Раньше я думал, - начал я, мой голос был неожиданно спокойный. - что живу только ради себя, ради своей карьеры. Я не думал о других окружающих меня людях. Я думал только о себе и об этих блестящих вещах, что стоят и пылятся у меня на полке. Я думал, что ради этого я живу, ради этого я занимаюсь фигурным катанием. Но когда я впервые встретил тебя, то вообще не догадывался, что ты будешь значить для меня немного позже. И тогда я поступил глупо, совсем не подумав о тебе. И я прошу прощения за тот случай, ведь поступок был эгоистичным. Тогда я напугал тебя, даже не объяснив своих намерений. Но сейчас я могу, наконец, признаться тебе, Дэн. Ты - мой самый желанный трофей.
Я не мог больше терпеть. Его губы были слегка приоткрыты, немного дрожали. Я был настолько близок к нему, что его запах одурманивал мой разум. Но всё же я признался ему. Как он отреагирует? Снова сбежит? Я приму это. Но пока что он просто молчал. Его дыхание остановилось, а брови чуть приподнялись, изображая удивление. Здесь и говорить не надо, всё сразу понятно: он не собирается от меня сбегать.
Вот и хорошо, - с облегчением подумал я.
Губы Дэна с шумным выдохом размыкаются, руки поднимаются к моим плечам, а потом обхватывают шею. Это знак его покорности. Я придвигаюсь, притягиваю желанное тело ближе и провожу языком по его немного шершавым губам. Дэн тихо стонет и открывает рот, еле сдерживая себя. Наши языки сплетаются и плавно скользят друг о друга. Не прерывая поцелуй, я взял Дэна на руки и понёс в раздевалку.
Дойдя до пункта назначения я потянулся вперёд, толкая Дэна на спину, мы упали на пол. Долгожданный вес моего тела вжимает Дэна в твёрдую поверхность. Он переплетает ноги на моей талии, а я теряюсь в лёгких прикосновениях единственного человека, близости с которым действительно хотел.
Какой же Дэн сладкий, покорный. Желание стянуть с него всю одежду было слишком велико, особенно сейчас, когда он настолько смущён происходящим. Я жадно прикусываю нижнюю губу Дэна, а потом втягиваю её в рот и проглатываю жаждущий стон Дэна, толкаясь бёдрами к его бёдрам. Ощущение в паху стало сильнее, и вот уже наши возбуждённые члены трутся друг о друга сквозь одежду.
Дэн сильнее цепляется за мои плечи, разводя ноги и отвечая моим бёдрам. Одна моя рука запуталась в волосах Дэна, а вторая сжимает его бедро через ткань брюк так сильно, что наверняка мне потом придётся извиняться за синяки на его теле. У нас обоих стоит, без всякого сомнения. Стало слишком жарко. Всё беспорядочно и влажно, и это лучшее из всего, что я когда-либо испытывал.
Раньше я тоже занимался подобным, но сейчас всё было иначе. Наверное потому, что к Дэну у меня намного больше чувств, чем к прошлым партнёрам. И это ощущение незабываемо. Но я вдруг остановился, осознав, что это было лишним. Наверняка Дэн девственник, если даже к поцелуям у него такое серьёзное отношение. Нет, пора остановиться. Нельзя поддаваться желаниям. Я отстранился, наши губы перестали соприкасаться. Дэн тихо всхлипывал, его щёки были ярко пунцовые от неожиданности и смущения. Но он уже не боялся, как тогда.
Дэн замирает всего на мгновение, затихает.
- Пожалуйста, - шепчет он, смущённо опустив веки. - возьми меня, Валера.
Внутри меня всё вспыхнуло. Я вопросительно посмотрел на него, стараясь унять возбуждение в паху. Неужели Дэн правда хочет продолжения? Решительный кивок.
Прости, если я сделаю что-то не так.
Мои руки потянулись к молнии на его куртке, и вот уже слышится звук открывающегося замка. Я поспешно снял ненужную вещь и бросил её на сиденье. Вскоре моя куртка полетела за ней следом. Я подался вперёд, Дэн нервно сглотнул. Его желанная шея оказалась в плену моих губ.
Я лизнул языком нежную кожу, опалив горячим дыханием влажное место. Дэн невольно вздрогнул, послышался тихий стон. Я трогал его шею везде, протягивая длинную цепочку поцелуев. Потом легонько потянул зубами подрагивающую синюю жилку и прикусил кожу, оставляя алый засос. Потом Дэну придётся носить рубашки с высоким воротом.
Но я отбросил эту мысль, кусая мочку его уха и запуская язык в ушную раковину. Всё это время Дэн старался сдерживать стоны, но сейчас и капли терпения не осталось. Он застонал громко и протяжно, запуская пальцы в пряди моих волос.
Я довольно улыбался, играясь с его ухом.
- Прошу, кричи, - промурлыкал я, мою крышу окончательно снесло, - я хочу слышать твой голос.
Я не видел лица Дэна, но, должно быть, оно горело от стыда. Но мне уже было наплевать. Отступать поздно.
Боже, ну почему на нём так много одежды? Но я не собирался так легко сдаваться. Поспешно запустив подрагивающие пальцы под футболку Дэна, я аккуратно стянул с него раздражающую меня ткань. И вот уже она валяется вместе с куртками.
Собственно этого хватило нам обоим, чтобы крыши посносило окончательно. Новый, не менее страстный, поцелуй, во время которого я, наконец, позволил себе запустить пальцы в тёмные пряди. С ненормальным упоением и нежностью, контрастирующей с диким поцелуем, я перебирал мягкие волосы. В тот момент, когда грудь Дэна, наконец, была мне доступна, я немного отстранился.
Дэн лежал, тяжело дыша, оголённый до пояса, щёки заливал румянец, а губы были искусаны и немного припухли. Взглянув на меня снова, он уже не был настолько застенчив, как вначале. Рука Дэна скользнула под мою футболу. Он просто провёл по моей груди рукой, добравшись до ключиц. От этого страстного движения у меня побежала волна возбуждённых мурашек.
Мне понравилось дразнить Дэна, очень понравилось. Это заводило меня и, наверное, Дэна, который стонал, как сучка от моих задиристых действий. Да ещё, плюс ко всему, он сам начал становиться активнее. Ну уж нет, сладкий, тебе суждено быть только подо мной. И поэтому я решил продолжить, чтобы мой трофей не расслаблялся и получил дополнительной подзарядки. Я припал губами к плечу парня, заставляя того шумно выдохнуть. Довольный произведённым эффектом, я следом принялся оглаживать бока и плечи своего желанного объекта, изучая рельеф мышц, каждую линию и изгиб под тихую симфонию его стонов.
Оставаться в долгу Дэн, видно, не желал. Наверное, ему было совестно от того, что всем основным процессом занимаюсь я. Да, детка, продолжай. Он, в свою очередь изучал мою спину, забравшись под ткань футболки. Не думал, что чьи-то прикосновения могут так заводить. Теперь я, наконец, представил, какой кайф испытывал Дэн. Когда его пальцы очертили линию всего моего позвоночника, я не выдержал и сильно укусил кожу на шее Дэна. Уж очень мне понравилось это место.
Дэн тут же вскрикнул, но не от боли, а от наслаждения. Это я понял, когда его возбуждённая плоть коснулась моего живота. Я замер, медленно отстраняясь от Дэна и глядя на того внимательно. Отведённые в сторону, виноватые глаза и закушенная губа.
- Разденься, - с вызовом сказал Дэн, всё ещё смотря куда-то в сторону. - сними уже эту чёртову футболку. Мне неудобно быть одному... в таком виде.
Я с недоумением смотрел на Дэна и тут же хитро улыбнулся. Да, этого я и ждал. Ждал, когда он попросит меня. Я мигом снял с себя мешающую ткань. Я был счастлив избавиться от лишних тряпок, мне этого безумно хотелось сейчас. Но больше мне хотелось услышать эту просьбу от него. И я её добился. Знакомое, родное чувство победы.
Я наклонился к своему объекту и лизнул его опухшие губы, слегка прикусив.
- Наконец-то в тебе проснулась страсть... - промурлыкал я, видя, как лицо Дэна мгновенно меняет свой естественный цвет на ярко-алый.
Не давая Дэну ответить, я вновь поцеловал его. Когда поцелуй пришлось оборвать из-за недостатка воздуха, я с довольным оскалом спустился от губ парня вниз, к груди, кончиком языка коснувшись розового соска. Дэн, в ответ на это, сипло вдохнул, чуть выгибаясь в спине. Я коварно усмехнулся, делая заметку на будущее по поводу такого трюка, и обхватил твёрдую горошинку губами, посасывая. Дэн тихонько застонал, надеясь, видимо, сдержаться и не показать мне своей слабости. Сладкий, от меня тебе не скрыться, даже не надейся. По моему телу пошли волны жара и желания.
- Видел бы ты себя сейчас, - загадочно шептал я, продолжая играться с его сосками.
Потеребив второй сосок юноши, я прикусил первый и прислушивался, ожидая реакции. Дэн всхлипнул. Если бы ты знал, Дэн, как я сейчас возбуждён. А хотя, ты и так скоро это узнаешь. Со сладким предвкушением я провёл рукой до его бёдер и с ненавистью обнаружил на них толстую ткань брюк.
Впрочем, особой проблемой брюки и нижнее бельё не стали. В скором времени они валялись где-то вдалеке, больше напоминая половые тряпки, чем элемент одежды. Замерев на четвереньках над Дэном, я с немым восторгом рассматривал его. Боже, да. От одного взгляда на него хочется обильно кончить.
А его стеснительность совсем куда-то улетучилась. Видать, я на него положительно влияю. Смущаться было просто некуда. Вместо этого Дэн с некоторой заминкой согнул ногу, упираясь коленом в мой пах. Я издал некий звук, напоминавший стон. Вот же проказник. Ведь знает, что у меня жутко стоит. Парень в ответ лишь усмехнулся, вновь поведя коленом. Ещё тот шалун, вот же... ах.
Дёрнувшись, в ответ на его дерзкие действия я взял колено Дэна и настойчиво прижал к гладкой поверхности пола. Немного задержавшись на колене, мои пальцы проскользнули по нежно-глянцевой коже ноги и остановились на внутренней стороне бедра. Вот теперь я тебя поймал, Дэн. Ещё одно лёгкое движение, и уже Дэн выгибается, застонав на весь каток. Какой же он всё-таки милый. Даже в такой пошлой позе. Я насмешливо наблюдаю за ним, слизывая с пальцев смазку, прозрачными каплями появляющуюся на головке столь аппетитно стоящего члена.
Насмешка и вызов. Вот как можно было описать все мои действия. Мой влажный язык сначала облизывает губы, а потом, под неотрывным взглядом возбуждённого до предела Дэна, касается головки его члена. Мой трофей вскрикивает, падая назад, чуть ли не стуча кулаками по полу. О Боже, как мне это всё нравится. Я не останавливаюсь, проводя языком по всей длине члена и впитываю этот невероятный вкус. Я возвратился к соскам Дэна, куснув один из них. В ответ он вновь стонет, запуская пальцы в мои влажные волосы.
Проводя рукой по моему уху, он заставил меня поднять глаза и на время прекратить свои забавы. Перекатившись на спину, я снял с себя брюки отбрасывая их в сторону. Но я не успел среагировать, как уже Дэн прижимает меня к полу. А вот это действительно неожиданно. Ну ничего, пусть поразвлекается. Больше я ему такой свободы действий не дам.
Сначала поцелуй. Рваный, страстный и нетерпеливый. Не давая мне ничего сделать, Дэн быстро впивается поцелуем-засосом в моё плечо. Да, сладкий, продолжай. Я застонал в голос от удовольствия, лаская руками его спину, а Дэн, лизнув засос, спускается ниже, исследуя мышцы моего тела.
Я вижу, как ему стыдно касаться меня так, как это сделал недавно я сам. Но ведь хочется. Недолго проколебавшись Дэн, наконец, лизнул мою головку. Одного взгляда на него хватило, чтобы застонать от желания. А ведь может быть страстным, когда захочет. Надо будет изредка давать ему возможность побаловаться с моим телом.
Дэн замер, держа в губах головку моего стоящего колом члена и почти невесомо касаясь её кончиком языка. Откинувшись на пол, я глубоко выдохнул. А Дэн тем временем взял головку и, мучительно медленно, провёл по стволу языком, очерчивая каждую мою венку. Больше я не мог терпеть. Так в скором времени он себе и активную позицию у меня отберёт. Легко перехватив парня за руку, я притянул его к себе.
- Ну всё, милый, поигрались и хватит.
Дэн громко вскрикнул, впившись ногтями в мои плечи. Я тут же обнял его одной рукой, поглаживая по спине. Мой палец резко вошёл в него, без предупреждения.
Дэн нервно сглотнул ком подступивших к горлу слёз, утыкаясь лбом в мою шею и тяжело дыша. Немного подождав, я начал чуть более осторожно вводить второй палец, не забывая гладить подрагивающую, липкую от пота, спину своего объекта страсти. Когда мой второй палец вошёл до конца, Дэн дёрнулся, выгибаясь дугой, и застонал. Нащупав бугорок простаты, я начал медленно водить по нему. При этом Дэн весьма кстати упёрся собственным членом в мой член.
Тут я понял, что он окончательно готов к финальному раунду. Вынув пальцы, я той же рукой провёл по нашим членам, заставляя Дэна всхлипнуть от желания. Приставив головку ко входу Дэна, я придержал парня и неспеша вставил в него член.
На секунду остановившись, я вопросительно посмотрел на Дэна. Он уверенно кивнул, зажмурившись.
Я думал, что Дэну будет больно, но похоже он просто не успел её почувствовать. В унисон в раздевалке разнеслись два наших стона. Мы вцепились друг в друга, царапая спины от нахлынувшего возбуждения. Стоны прерывались только ненадолго, когда мы целовались, прижимаясь друг к другу настолько тесно, что места оставалось только для моей руки, ласкающей член Дэна в такт своим толчкам.
Перед глазами плясали разноцветные круги. Дэн выгибался, запрокидывая голову. Я одновременно и хотел, и не мог закрыть глаза. Это зрелище завораживало, заставляя ускоряться ещё больше. Кожа моего любовника лоснилась от пота, глаза блестели счастьем, а припухшие губы были приоткрыты в непрерываемых стонах. Как же он прекрасен. Успев об этом подумать, я кончил внутрь Дэна, прижимая его к себе. Юноша кончил следом, в мою руку.
Измученные, уставшие, мы рухнули на пол в полном изнеможении, не способные ни на что.
- Как ты? - тревожно спросил я, целуя запыхавшегося Дэна в лоб.
Он умиротворённо улыбается, чуть опуская веки.
- Я никогда об этом не пожалею. - устало протянул он, обнимая меня за шею.
- А я тем более, - прошептал я, поцеловал Дэна в щёку и обхватил его талию руками, прижимая к себе. - Сладкий мой.
- Никогда бы не подумал, что мой первый раз будет с Валерой Русиком, да ещё и на катке. - мечтательно сказал Дэн.
- Если хочешь, то можем прямо сейчас повторить. - предложил я, хитро прищурившись и улыбаясь ему в шею.
Моя рука медленно потянулась к его промежности. Дэн заворожённо выдохнул.
- Н-нет, думаю, эта тренировка меня уже окончательно вымотала.
- Со мной все тренировки так проходят, - подмигнул я, прикусывая мочку его уха. - Прости меня, Дэн. Я был слишком быстр. Не нужно было так спешить. Но я хочу, чтобы ты дал нам шанс.
- Мой дурак, - протянул Дэн, положив голову на мою грудь. - Мой любимый дурак. Неужели после того, что было, ты ещё смеешь сомневаться?
Я начал вырисовывать на его спине узоры, чувствуя, как на коже Дэна появляются мурашки. Я был счастлив слышать это от него. Всё-таки эта была лучшая тренировка за всё это время.
- Может быть, - щёки Дэна покраснели, - повторим завтра?
- Только если ты не против, - ответил я, а моя рука сжалась на его ягодице.- Получается, - рассуждал я, - что свой главный трофей я заполучил?
- Заполучил, - согласился Дэн. - Только теперь за этим трофеем тебе придётся ухаживать всю свою жизнь. Ведь ты не оставишь меня пылиться на полке?
Я усмехнулся и ласково потрепал Дэна по голове. Всё-таки он удивительный.
- Я люблю тебя, Валера, - устало протянул Дэн, закрывая глаза.
- Я тебя тоже.
И мы продолжили молча лежать на полу, прижавшись друг другу. Наверное, счастье как раз в этом и заключается. С этой мыслью я провалился в сон.
Они нас Зверьём называют
И словно волков загоняют в засады.
Они свою правду считают
Единственной правдой. Другую не надо.
Они, выходя на охоту,
Не смотрят в глаза и не слушают плача.
У них тут иная забота:
Очистить весь мир, ну а как же иначе?
Зверьё ведь не может быть добрым,
Не может мечтать и не может влюбиться,
Зверьё только взглядом голодным,
Глядит на людей, и одним насладится:
Их плотью и кровью горячей,
Их стонами, страхом, безумною болью!
Но, люди, вы, право, незрячи:
За хищной усмешкой обманчиво злою,
За масками диких созданий
Не видите глаз, обречённых на муки,
Не видите слёз и терзаний,
О том, что в крови наши губы и руки.
Но разве мы сами избрали
Назваться зверьём и жрать мясо людское?
Другими, иными рождались,
И ваши врачи, нет, не лечат такое...
Не лечат. И кто дал вам право
Судить? Осуждать над собою невольных,
Назвать нас отродьем, отравой?
Нам жить, умирать тоже, слышите, больно!
Опубликовано: 2016-11-26 23:28:10
Количество просмотров: 185
Количество просмотров: 185