Наслаждение от членов-медвежат

Валера:

В данный момент я лежу в разноцветной куче, состоящей из плюшевых жопок. Исми опять устроил засаду, и, когда я открыл шкаф, меня накрыло лавиной игрушек.

Мерзкий Исми с его противными мишками! Выбравшись из кучи, я вижу перед собой Исми, на лице у которого нечитаемый покерфейс. Он хватает меня за футболку и ставит на ноги, словно какого-то котёнка, я отряхиваюсь и смотрю на Исми, точнее, на место, где он только что стоял, оглядываюсь по сторонам, а его уже и след простыл. Всегда он так, мне его не хватает, устраивать рэп-битвы и страйфы - это неплохо, но хотелось бы большего, интересно, что бы он ответил, скажи я ему это открыто? Стоит попробовать, в любом случае может получиться довольно иронично.

Вхожу в гостиную, Исми сидит за компьютером, на экране перед ним мелькает вывеска, пестрящая всё теми же плюшевыми жопками.

- Исми, - я складываю руки на груди и выжидающе смотрю ему в спину.

- Да? - отвечает он, даже не взглянув в мою сторону.

- Как ты смотришь на то, чтобы провести этот вечер вместе? То есть только ты и я.

Он медленно разворачивает стул в мою сторону, его правая бровь изгибается. Он в совершенстве контролирует свои эмоции, уголки его губ приподнимаются в ироничной усмешке:

- Ты на свидание меня позвать решил, Валера?

Нет, я имел в виду совсем другое, но так будет даже ироничней, поэтому я отвечаю:

- Да, именно. Ну, так что? - произнёс я это, в то время, как моё лицо ничего не выражает, но внутренности выделывают сальто в ожидание ответа.

- Что ж, хорошо, - он кивает в знак согласия и отворачивается обратно к монитору.

Я разворачиваюсь и быстро иду в свою комнату, захлопываю дверь и прижимаюсь к ней лбом. Нет, чувак, это не настоящее свидание, это ирония и ничего больше.

Чувствую, как колотится сердце в горле. Эта ирония, и я должен достойно отыграть её. Я глубоко вдыхаю, успокаиваясь.

Исмаэль:

Мелкий основательно подготовился к «свиданию», даже накрыл на стол, но сомневаюсь, что он сам готовил, скорее заказал. Что ж, я принимаю вызов.

- Присаживайся, - говорит он, зажигая свечи и включая какую-то романтическую музыку.

Смотрит на меня из-под очков, ожидая моего хода.

- Великолепно - это слишком мягко, потрясающе не раскрывает всей сути, а горячо - просто недостаточно для тебя. Мне нужно расширить словарный запас, чтобы сделать тебе комплимент, - говорю я как бы невзначай.

- Ох, Исми, я не знаю, что и сказать... - он, изображая смущение, немножко переигрывает, смотрит на свои руки, потом поднимает глаза на меня и тихо с придыханием произносит: - Только ты можешь сделать эту белую футболку такой сексуальной.

Ещё некоторое время мы обмениваемся ироничными комплиментами, но потом всё это перетекает в обычный разговор, которого у нас не было уже лет сто, и мы обмениваемся ироничными комментариями по поводу всего, что обсуждаем. Валерка смеётся, не притворно-иронично, а искренне. От его улыбки в груди разливается тепло, и я понимаю, что, возможно, слишком мало внимания уделяю мелкому брату.

- Наше свидание продолжается, ведь так? - спрашивает он, я киваю. - Может, посмотрим какой-нибудь фильм? - он, продолжая свою ироничную игру, стеснительно отводит взгляд и покусывает губу, изображая застенчивого подростка, но, должен заметить, выглядит это весьма убедительно.

- Отличная идея.

Мы идём в гостиную, я сажусь на диван, а Валерка копошится в поисках какого-то диска. Найдя нужный, он устанавливает его и усаживается рядом. На экране появляется заставка, и голос объявляет название фильма. «Ванильное небо». Ха, малец думает, что его выбор фильма довольно ироничен, на самом деле это просто забавно.

Где-то на середине фильма Валерка пододвигается ближе и аккуратно кладёт голову мне на плечо, а я в ответ обнимаю его рукой и ложусь щекой ему на макушку.

Валера:

На экране во всю скачет Том Круз, но мне сейчас не до него, всё, о чём я могу думать, это Исми, обнимающий меня так, что я могу почувствовать его дыхание, услышать сердцебиение, ощутить тепло, исходящее от него. Всё совсем не так, как я планировал, это же ирония, но от того, что это не всерьёз, я чувствую только горечь и разочарование. Фильм кончается, Исми отпускает меня, и я поднимаю голову с его плеча и смотрю на его очки. Хоть мне и не видно его глаз, но я уверен, что он тоже смотрит прямо мне в глаза. А потом происходит это - он наклоняется и касается своими губами моих. Исми целует меня, очень нежно и умело, это длится не больше минуты, и он отстраняется, но моё дыхание сбивается, словно я пробежал стометровку.

- Отличное свидание, Валерка, но уже поздно, и тебе пора спать, - он улыбается так, словно не целовал меня несколько секунд назад, улыбается, как победитель. Ты и есть победитель, Исми, тебе для этого даже напрягаться не нужно было, а я проиграл, как и всегда.

- Спокойной ночи, Исми, - встаю с дивана и, уже подходя к своей в комнате, слышу, как Исми желает мне спокойной ночи.

Захожу к себе в комнату, запираю дверь и падаю на кровать. Блять. Своими выходками ты с ума меня сведёшь, Исми...

Трогаю губы, вспоминая, как Исми касался их. Это была ирония - или нечто большее? Могло ли это быть тем, что ты хотел сделать просто потому, что я нравлюсь тебе, а не только из-за иронии, Исми? «Нет, Валерка, такого не может быть, как тебе только в голову такое пришло? - говорит голос разума, и я с ним согласен. - Валер, ты что, влюбился в своего брата? Чувак, это не круто». Да, это совсем не круто, но, видимо, боги иронии не на моей стороне. Незаметно для себя я засыпаю прям в одежде.

Просыпаюсь, когда на улице уже вовсю жарит летнее полуденное солнце, и из-за того, что вчера я уснул, не сняв одежду и не включив вентилятор, я так пропотел за ночь, что сейчас, кажется, будто я лежу в болоте. Срочно нужно в душ. Встаю с кровати, неприязненно морщась от того, что одежда липнет к телу. Стягиваю всё с себя, оставаясь в одних лишь боксёрах, беру ком одежды в руки и иду в ванную. Исми нигде не видать, наверное, он уже ушёл.

Скидываю одежду на пол, потом закину её в стирку, а сейчас залазаю в душ и аккуратно кладу очки на этажерку. Прислоняюсь к стенке, стоя под струями воды, закрываю глаза, вспоминая вчерашнее. И поцелуй, такой мягкий и бережный, представляю, как этот поцелуй становится более жёстким и страстным, чувствую, как начинаю возбуждаться. «Валера, чувак, заканчивай, ты не будешь рукоблудничать, думая о Исми». Конечно, не буду, я же не настолько жалок... Хотя кого я пытаюсь обмануть, я жалок.

Поглаживаю член, пытаясь представить, что это делает со мной Исми. Изо рта вырывается стон, а воображаемый Исми ухмыляется и начинает быстрее двигать рукой, засовывая пальцы второй руки мне в рот: «Ты хочешь кончить... Валерка? Покажи мне, как сильно ты этого хочешь». Я старательно обсасываю пальцы в такт движением руки на моём члене. Ухмылка Исми становится шире: «Хороший мальчик», - он вытаскивает пальцы у меня изо рта и легонько щипает за сосок.

- Исми! М-м-м, Исми... - я кончаю, изливаясь себе в руку, распахиваю глаза, но Исми нет, его тут и не было. - Господи Боже...

Сползаю по стенке, ко мне приходит понимание того, что я только что делал, а вслед за этим накатывает чёрный ужас. Я ненормальный, и то, что я сделал ненормально; как теперь смотреть в глаза Исми? А вдруг он вернулся домой и знает, чем я занимался. Мне страшно, настолько страшно, что несколько минут я просто сижу под струями включённого душа, не в силах пошевелится, но потом усилием воли заставляю себя подняться, выключить воду и выйти из душевой кабинки.

В ванной всё так же, как и было. Я быстро вытираюсь, обматываю полотенце вокруг бёдер и надеваю очки обратно, подхожу к зеркалу, оттуда на меня смотрит крутой парень в шикарных тёмных очках, но стоит снять эти очки, как сразу становится понятно, что парень не так уж и крут, что он напуган до усрачки, как чёртов цыплёнок.

Поднимаю с пола свою одежду: запихиваю её в стиральную машинку, заглядываю в корзину с бельём, чтобы закинуть ещё что-нибудь, и вижу футболку Исми. Ту, в которой он был вчера. Она оказывается в моих руках быстрее, чем я успею подумать. Сейчас я просто положу её в стиральную машинку, прямо сейчас... только... Я прижимаюсь к ней носом. Она пахнет потом, одеколоном и немного дымом и железом: запах Исми. Такой приятный. Глубоко вдыхаю и вдруг слышу сзади скрип двери.

- Что ты делаешь, Валерка? - кажется, моё сердце перестаёт биться, желудок сжимается, к горлу подкатывает тошнота. Исми вернулся.

- Нюхаю твою футболку, - кое-как выдавливаю из себя слова, стараясь, чтобы мой голос звучал, как можно более бесстрастно, получается на удивление хорошо.

- Я заметил, а зачем ты делаешь это?

- Проверяю, грязная ли она или её ещё можно носить, - придумываю на ходу, надеясь, что звучит достаточно убедительно.

- И каков твой вердикт? - Исми вопросительно изгибает бровь и скрещивает на груди руки. Он стоит в такой позе, словно говоря: «Ну-ну... Валерка, ничего получше придумать не мог?» - и у меня, кажется, начинается паника.

- Она реально плохо пахнет, меня чуть не стошнило, чувак. Её абсолютно точно нужно стирать, - я старательно делаю рожу кирпичом, запихиваю футболку в стиралку, стараясь при этом не смотреть на Исми, потому что он поймал меня на месте преступления и мне сейчас пиздец, как стыдно, остаётся только надеяться, что он поверил моему оправданию.

Он многозначительно хмыкает и выходит из ванны. Он понял, Боже ж ты мой, он понял какой я мерзкий извращенец! Меня трясёт, желудок сжимается в рвотном позыве. Я так облажался. Включаю стирку и иду к себе, голова кружится, но, к счастью, по пути в комнату мне не попадается Исми.

Я почти весь день не выходил из комнаты. Это отвлекло меня от мыслей про Исми и ту инцестуозную хуйню, что происходит со мной. Но вечером, я вспомнил, что совсем ничего не ел сегодня, и несмотря на то, что мне совсем не хотелось выходить из комнаты, желудок требовательно урчал.

Я осторожно выбираюсь из комнаты, заглядываю в гостиную: никого. Проскальзываю на кухню, словно ниндзя, крадущийся в ночи. Открываю холодильник, там, среди огромного количества дерьмовых мячей, стоит нераспечатанная упаковка яблочного сока и кусок мясного рулета, который я заказывал на вчерашнее свидание.

Разогреваю рулет в микроволновке. Исми нет дома, иногда он ночует где-то в других местах, но я уверен, что у него нет никаких серьёзных отношений, так, развлечения на одну ночь для удовлетворения взрослых потребностей. Чувствую, что начинаю злиться, представляя, как он трахает какую-то девицу - она не достойна его, кто бы она ни была.

«А ты, достоин? Чел, ты смешон со своей ревностью к этой неизвестной девушке, может, он и не с девушкой вовсе». Да быть такого не может. Или может? А вдруг Исми нравятся парни, тогда у меня, возможно, есть шанс. «Валер, ты в конец ёбнулся, он твой брат, к тому же ты ведь не можешь знать наверняка, нравятся ему парни или нет». Ну я могу попробовать, а там посмотрим. Доедаю рулет, беру сок и отправляюсь обратно в комнату.

На следующий день Исми попадается мне только раз, на несколько секунд, и исчезает он быстрее, чем я успеваю спросить, как дела. Ложусь спать, так и не дождавшись его возвращения. Просыпаюсь среди ночи, ворочаюсь минут десять, но заснуть так и не получается, поэтому я выскальзываю из комнаты, меня раздирает любопытство, дома ли Исми. Заглядываю в гостиную: дома. Исми спит, на нём нет очков и кепки, простыня сползла, открывая грудь и живот.

«Ну что... Валерка, увидел, что он дома, а теперь возвращайся обратно в кровать». Да, сейчас... Ноги сами несут меня в гостиную, я стараюсь двигаться, как можно более тихо, задействуя для этого всё мастерство, которое у меня есть. Оказываюсь возле дивана, на котором спит Исми. Ебать, он красивый, не могу сдержаться и слегка наклоняюсь вперёд, чтобы лучше рассмотреть его, и тут:

- Какого хуя... Валерка? - Исми открывает глаза, я должен был предвидеть это, ведь он супер-брат и всегда начеку, даже когда спит.

Я молчу, не могу ни слова выдавить, я облажался, опять. На нём нет очков, поэтому я отчётливо вижу его удивлённый взгляд.

- Что ты творишь, парень? По-твоему, это смешно? - кажется, он злится.

- Нет, Исми, я не хотел... - ох Боже, это прозвучало просто ужасно, я хныкал, как сопливая девчонка!

- Ладно, просто не делай так больше, - его взгляд смягчается, и он добавляет уже более спокойно: - Иди спать.

Я пулей вылетаю из гостиной, нужно скорее спрятаться от этого позора. От стыда хочется рыдать, но я не буду этого делать, Русики не плачут.

На следующий день я снова решил прятаться в своей комнате. Но меня отвлёк Исми, зашедший ко мне в комнату. Я, мягко говоря, охуел, ведь раньше он никогда так не делал или же делал это так, что я об этом не знал. Мне совсем не хотелось видеть его сейчас, я думал, что моя комната может защитить меня, ведь Исми уважал личное пространство и раньше никогда не вторгался в него. «А разве ты сам этой ночью не вторгся в его личное пространство, а Валерка?» Так он пришёл, чтобы поговорить об этом. Нет, только не это, к такому я не готов сейчас!

- Исми? - блять, это я, что ли, только что пищал?!

Исми удивлённо вскидывает брови, видимо, его удивил тот звук, что я только что издал.

- Просто зашёл проведать тебя. Всё в порядке? - просто проведать, Исми, конечно, словно для тебя это обычное дело - проведывать меня, и, кстати, нихрена я не в порядке.

- Всё нормально.

- Хорошо, как скажешь. Я заказал пиццу, пообедаем вместе?

Исми зовёт меня пообедать с ним, это пиздец, как странно, если он, конечно, не задумал какой-нибудь прикол. «Скорей всего, так и есть, так что не обольщайся, Валерка».

- Конечно, - отвечаю я, и пускай это только лишь шутка, но то, что Исми уделяет мне внимание, заставляет меня прям-таки трепетать изнутри.

Исми выходит из моей комнаты, а я иду в гостиную.

Исмаэль:

Валерка странно ведёт себя. Уже несколько дней избегает меня - с того самого «свидания», и то, что он подкрался ко мне ночью, а потом чуть не расплакался. И если это он решил проявить иронию и разыграть меня, то должен признать, это просто охуенная работа, и я преклоню перед ним колени в прямом смысле этого слова. Но я чувствую, что это не ирония, и это беспокоит меня.

Сейчас Валерка сидит рядом и уплетает пиццу, украдкой поглядывая на меня. Он заканчивает есть и придвигается ко мне и смотрит на меня из-под очков несколько секунд, а затем подаётся вперёд и прижимается своими губами к моим. Он засовывает язык мне в рот, и я чувствую вкус пиццы, которую он только что ел.

Валера:

Я доедаю пиццу, а всё время, что я её ел, Исми неотрывно смотрел на меня. Я придвигаюсь к нему, смотрю на него, ожидая чего-то, но ничего не происходит. Смотрю на его губы, его рот слегка приоткрыт, и мне так сильно хочется поцеловать его, так сильно... И я делаю это, подаюсь вперёд и целую, вылизываю его рот изнутри, массирую своим языком его. Но, несмотря на все мои старания, Исми не отвечает на поцелуй, и через несколько секунд он отталкивает меня так сильно, что мои очки слетают на пол.

- Какого ты творишь... Валера?! Ты думал, что засунуть язык мне в рот будет охуеть, как смешно? Так вот, нихуя это не смешно, ты никогда не должен так делать.

- Исми... - словно со стороны слышу свой дрожащий голос и чувствую, как по щекам катятся слёзы.

Исми молчит и смотрит на меня, возможно, он презирает меня, ведь Русики не ревут, как маленькие дети, я в жизни не испытывал столько стыда, как за последние дни. Но в данный момент мне не стыдно, и слова сами вырываются.

- Почему тебе можно делать всё, что хочется, не задумываясь о моих чувствах, а я не могу даже поцеловать тебя? И я вовсе не шутил! - звучит так по-девчачьи истерично, но сдержаться не получается. Маска крутого безразличного парня падает вместе с тёмными очками.

- Так вот в чём дело, - он вздыхает так, словно я ему чертовски надоел. - Нет, ты не можешь.

Он произносит это так спокойно, его лицо ничего не выражает.

- Не могу что, Исми? Любить тебя? Но я люблю! - выпаливаю это и тут же понимаю, что не стоило, но слова уже сказаны.

- Значит, прекрати. Серьёзно, заканчивай это инцестуозное дерьмо, я твой брат, у нас ничего не может быть. Да и не любовь всё это, ты подросток, у тебя гормоны шалят, а я единственный, кто рядом. Скоро это пройдёт, - он говорит непринуждённо, раня меня больнее, чем когда-либо прежде на наших сражениях.

- Прости, Исми, за то, какой я дурак. Как же сильно я ошибся, думая, что ты можешь чувствовать, но ты не можешь, у тебя нет чувств. Хотел бы и я так, - я поднимаю свои очки с полу, к счастью, они целы и я могу спрятаться за тёмными стёклами, чтобы не чувствовать себя настолько глупо.

- Ты не прав, у меня есть чувства, - голос Исми звучит не так хладнокровно, как раньше, ну или мне просто хочется, чтобы это было так. Он встаёт с дивана, берёт в руки зажигалку и уходит, оставляя меня наедине с моим стояком.

Всю следующую неделю Исми не видать, возможно, он избегает меня. Я точно знаю, что он бывает дома, потому что в холодильнике периодически появляется еда и вещи меняют своё положение. Меня охватывает тоска, может, я и злился на него сначала, но вся злость прошла через несколько часов после того, как он ушёл, и осталось только сожаление от того, что я всё это наговорил, от того, что полез целоваться. Я испоганил всё, нет больше ни страйфов, ни рэп-битв.

Захожу в гостиную, Исми конечно же нет. Сажусь на диван, здесь всё случилось, здесь ты перевернул мою жизнь своим шутливым поцелуем, и здесь я практически поселился после того, как ты ушёл, Исми.

Я знаю, что у него тут всюду стоят камеры. У меня в голове проскальзывает сумасшедшая мысль, и я собираюсь воплотить это в жизнь. Беру в руки синего медвежонка, который валяется неподалёку от дивана, и легонько целую его в нос, потом провожу языком по всей длине, беру кончик в рот и двигаю ртом так, словно делаю минет. Знаю, что ты увидишь это, Исми, и это представление специально для тебя, ты и так считаешь меня слизняком, не хочешь общаться со мной, так что мне нечего терять.

Вбираю за щёки, трахаю свой рот этим носом, представляю, что это член Исми, и от этих мыслей возбуждаюсь. Ширинка неприятно давит, я расстёгиваю её и спускаю штаны вместе с трусами. Начинаю легонько поглаживать себя, при этом продолжая делать «минет» медвежонку. Полностью снимаю штаны и широко раздвигаю ноги, провожу рукой по члену, спускаюсь ниже. Прикасаюсь к своей сжатой дырке, массирую её, вставляю палец, но там слишком узко, и это совсем неприятно.

Выпускаю нос медведя изо рта и отбрасываю игрушку подальше. Обсасываю пальцы: с влажными должно легче войти. Медленно ввожу один, а за тем ещё один, при этом отдрачиваю себе. Мысль о том, что Исми, возможно, смотрит на меня сейчас, заставляет плавиться от стыда и похоти. Начинаю двигать пальцами, даже не пытаясь сдерживать стоны. Блядь, запачкал футболку спермой. Тяжело дышу, и какого хуя я только что творил? В душе так пусто. Спать хочу.

Нужно одеться и уйти к себе. Поднимаю джинсы с пола, оглядываюсь по сторонам, Исми по-прежнему нет. Встаю с дивана и вяло ковыляю в свою комнату, даже не надевая штанов. Захожу к себе мельком смотрю на включённый экран компьютера, на нём мелькает значок Достань-Кореша, кто-то написал мне, но у меня абсолютно нет настроения с кем бы то ни было сейчас болтать. Стаскиваю испачканную футболку и кидаю её в дальний угол вместе со штанами. Ложусь на кровать, долго смотрю в потолок, снова думаю о том, какой же я дурак и как сильно облажался. Тоска накатывает, хочется кричать и плакать, но слёз просто нет. Уже вечер, за окном темно, а я и не заметил. Закрываю глаза, и на удивление быстро засыпаю.

Исмаэль:

Отталкиваю Валерку, его очки падают на пол, эта шутка слишком далеко зашла, о чём я ему и говорю.

- Исми... - Валерка плачет. Блядь, да я впервые вижу, чтоб мелкий плакал. Это зрелище завораживает: как дрожат его губы, с какой надеждой он смотрит на меня, пока слёзы стекают по его красным щекам.

- Почему тебе можно делать всё, что хочется, не задумываясь о моих чувствах, а я не могу даже поцеловать тебя? И я вовсе не шутил! - о нет, Валерка, нет.

- Так вот в чём дело, - произношу это как можно более спокойно. - Нет, ты не можешь, - но это адресовано скорее мне, чем ему, потому что я не могу, я не должен позволять себе лишнего.

А потом он произносит это. Валерка говорит, что любит меня. Чёрт! Теперь ясно, что всё пиздец, как серьёзно. Осаживаю его, будничным тоном говорю жестокие слова, вижу, как потухает огонёк надежды в его глазах. Такое мерзкое чувство от того, что приходится делать ему больно. Он говорит, что у меня нет чувств, и это почему-то задевает меня.

- Ты не прав, у меня есть чувства, - мой голос дрогнул, нужно срочно уходить, пока я ещё могу держать маску безразличия.

Я решил не попадаться ему на глаза некоторое время. Использую свои умения компьютерщика, слежу за ним, всё ещё надеясь, что вся эта ситуация разрешится сама собой. Валерка чахнет, ему плохо, он теперь почти постоянно находится на моём диване. Но так даже лучше, так я могу приглядывать за ним с помощью камер, направленных на него.

Сижу на крыше и слежу за передвижениями Валерки через ноутбук. Это продолжается неделю и уже превратилось в какое-то извращённое хобби. Вот Валерка снова на моём диване, поглаживает рукой обивку. Затем он подбирает мишку. Что он с ним делает? Это ненормально... это пиздец как ненормально! Нужно закрыть ноутбук, но я просто не могу оторваться. А благодаря микрофону, что там установлен, я могу ещё и слышать все те звуки, которые издаёт Валерка.

Кажется, он произносит моё имя. Блядь, я теряю контроль! Руки трясутся, внизу живота пульсирует возбуждение. Я такой же ненормальный, как и он, так возбудился, глядя на всё это. Валерка кончает и ещё некоторое время лежит, раздвинув ноги и тяжело дыша. Интересно, он и раньше так развлекался? То, что сейчас он сделал это специально, чтоб я увидел, сомнений не вызывает. Тем временем Валерка встаёт и уходит, а у меня эрекция. Но я не буду дрочить. Глубоко вдыхаю, в скором времени возбуждение спадает. Игнорировать Валерку больше нельзя, от этого только хуже становится, он совсем отчаялся, раз пошёл на такое.

Валера:

Проснувшись, чую приятный запах чего-то съестного, а это значит... Исми! Он вернулся! Подскакиваю и второпях напяливаю трусы и чистую футболку. Штаны тоже запачкались из-за того, что вчера я кинул их вместе с футболкой, а все остальные не стираны, поэтому приходится идти прямо так, плевать, хочу увидеть Исми. Захожу на кухню, Исми и правда здесь, стоит возле плиты и делает оладьи. Он делает оладьи... Что за хуйня тут творится?

- Исми, что ты делаешь?

- Завтрак.

- Хм... понятно. Почему ты делаешь это?

- Нормальные родители обычно готовят завтрак детям.

- А ты тут причём?

- Хочу стать нормальным родителем для тебя. Я много думал и пришёл к выводу, что вёл себя неправильно с тобой. Относился к тебе, как к равному, забывая о том, что ты всего лишь ребёнок.

Всего лишь ребёнок. Всего несколько слов, сказанных пренебрежительным тоном, а как отлично ставят на место. Сердце ухает куда-то вниз. Исми, а не поздновато ли пытаться изображать нормально? Или ты решил так наказать меня за то, что я вчера сделал?

- Я уже не ребёнок, - говорю очень тихо.

- Валер, сядь, - такой властный тон, не могу не подчиниться, хоть мне и хочется сбежать отсюда. Он поворачивается и ставит передо мной тарелку с оладьями. - Ешь.

- Я не голоден, - это правда, у меня совсем нет аппетита, меня потряхивает изнутри, а в горле стоит комок.

- Валера, ты съешь всё, что лежит на твоей тарелке, - и я ем, не в силах возразить. Съедаю всё, меня тошнит, приходится глубоко дышать, чтоб сдержать рвоту. - Почему ты в таком виде?

- Все штаны в стирке. Исми, я больше не буду к тебе лезть с этой инцестуозной хуйнёй. Я, правда, всё понял, пусть будет, как раньше, пожалуйста. Забудем это. Считай, что это было неудачной иронией.

- Это, правда? Больше никаких попыток соблазнить меня? - я киваю, он выглядит задумчивым, наверное, думает, верить мне или нет. Не буду, правда, я только себя дураком выставляю и злю Исми таким поведением. Он вздыхает и наконец-то говорит: - Хорошо. Я рад, что с этим покончено. И раз ты закончил есть, займись стиркой.

- Всё как прежде, Исми? - спрашиваю, всё ещё не веря в то, что прощён.

- Да, всё как прежде, - но по его ледяному тону я понимаю, что всё не так, как прежде: таким голосом можно заморозить, наверное, пол-Питера.

- Окей.

Плетусь в свою комнату, собираю одежду, разбросанную по углам. Исми сказал заняться стиркой, ей и займусь. Несу это всё в ванную. Исми сидит за компьютером и, когда я прохожу мимо, оглядывается и провожает меня взглядом до самой двери ванны. Делаю вид, что не замечаю того, что он следит. Дверь оставляю открытой, пусть видит, что я не собираюсь вытворять ничего отвратительного с его вещами. Просто закидываю свою одежду и всё, что лежит в грязном белье, в стиралку. Мне всё равно, полиняет что-то или нет. Включаю стирку и усаживаюсь верхом на машинку. Она мерно покачивается, успокаивает. Мыслей нет, смотрю в одну точку, словно впадая в транс. Закрываю глаза. Буду вести себя, как до этого, сделаю вид, что ничего не было. У меня получится.

В течение следующего месяца всё и правда было нормально. Мы не вспоминали об этом инциденте. Теперь всё как прежде. Точнее, всё было как прежде до сегодняшнего утра.

- Что это такое, Исми? - я держу в руках средних размеров чёрную коробочку.

- Открой и увидишь, - сообщает Исми будничным тоном.

В коробочке лежит синий медвежонок, его нос значительно больше, чем у обычных мишек, и сделан он не из плюша. Рядом лежит маленький пульт. Беру пульт и нажимаю кнопку - нос медведя начинает вибрировать из стороны в сторону. Ясно. Это вибратор. Исми решил подшутить надо мной, подарив мне вибратор в форме медвежонка, и он точно такого же цвета, как тот которого я обсасывал тогда. Это жестоко. Зачем он так? Ему это кажется ироничным?

- Тебе же нравятся медвежата, но плюшевые не очень удобны в м-м-м... применении, поэтому я дарю тебе этого. Ты рад? - у него такое серьёзное лицо, впрочем, как и всегда.

- Я... - начинаю говорить, но голос хрипит из-за того, что в горле резко пересохло, прочищаю горло и продолжаю. - Я просто счастлив, это именно то, о чём я мечтал, - говорю бесцветным голосом, а у Исми на лице появляется улыбка, такая искренняя, что мне становится не по себе, я разворачиваюсь и ухожу к себе в комнату, где со злостью кидаю коробку о стену.

С того дня всё поменялось. Теперь Исми ведёт себя просто ужасно, постоянно подъёбывает меня, интересуется - опробовал ли я его подарок. Нет, я даже не прикасался к нему. Когда мы дерёмся, он особенно агрессивен, теперь я понимаю, что раньше он жалел меня и бил вполсилы. Я даже не могу вспомнить, сколько раз я слетал кубарем вниз по лестнице за эти дни. Я уже весь в синяках. Мне не ясно, чего он хочет от меня. Наказать? Но разве он мало наказал меня, я ведь не пристаю к нему, не липну с этой «инцестуозной хуйнёй» как он сам это назвал.

Пытаюсь избегать его, но у меня не получается. Когда я иду на кухню, сталкиваюсь с ним, когда иду в ванную - тоже, в гостиной я вообще стараюсь не появляться, он словно специально караулит меня. Самое ужасное, что теперь я не могу спрятаться даже в своей комнате, Исми заходит сюда так запросто, даже не стучась порой. А ещё у него теперь любимое занятие - укладывать меня спать: когда я ложусь, он приходит ко мне в комнату, держа в руках книгу со сказками, и начинает читать мне эту книгу, а затем целует меня в лоб, как маленького ребёнка.

У меня два варианта, первый: это очередная ирония, и он просто испытывает моё терпение на прочность, и второй: у него просто поехала крыша. И я больше склонен думать, что первый вариант верный, поэтому завтра я всё ему выскажу, больше нет никаких сил терпеть это.

На следующий день я подошёл к Исми, который стоял на кухне и начищал свой костюм.

- Исми, - говорю уверенным твёрдым голосом.

- Что такое, Валерка, хочешь устроить битву?

- Нет, не сейчас, - я не уверен, что переживу ещё одну битву с тобой Исми. - Я просто хочу поговорить.

- Ну, говори, я готов выслушать тебя, - он откладывает чистку и поворачивается ко мне. - В чём твоя проблема?

- В чём моя проблема? Это в чём твоя проблема, почему ты изводишь меня?

- Извожу тебя, каким образом? - ох, он продолжает эту ироничную игру, изображая удивление.

- Мне реально нужно говорить, как именно ты изводишь меня, словно ты не понимаешь, о чём я?

- Не нужно. Извини.

- Значит, всё, ты больше не будешь так делать? - он кивает и отворачивается обратно к своему пиджаку, давая понять, что разговор окончен. А я иду в свою комнату, надеясь, что теперь всё точно будет, как прежде.

Но всё так же, как и вчера, и он не перестал издеваться. Теперь он не попадается мне на глаза. В итоге я ушёл гулять и проторчал на улице практически весь день. У меня появляется ощущение, что Исми выживает меня из квартиры. Должно быть, он ненавидит меня. От этого так грустно, до слёз. Уже стемнело, а я сижу на качелях и пялюсь себе под ноги. Тут в зоне моей видимости появляются ботинки Исми.

- Малой, чего ты тут? - не отвечаю ему, и он садится на качели, что висят рядом. - Валер? - он касается моего плеча.

- Ты ненавидишь меня, Исми? - его брови изгибаются в удивлении. - В наших битвах ты так усердствуешь теперь, словно хочешь меня убить. И этот вибратор... Ты подарил его, чтоб унизить меня? Мне не хочется вспоминать об этом, а ты так просто берёшь и тыкаешь меня носом. Это подло, чувак, мы же вроде договорились, что не будем вспоминать об этом, так зачем же снова... - по щекам опять текут слёзы. - Ты сказал... что всё, как прежде. Но всё совсем не так...

Руки Исми ложатся на мои плечи и прижимают меня к его груди. Он шепчет извинения, затем снимает с меня очки и начинает целовать мои мокрые от слёз щёки, не переставая шептать «прости» между поцелуями. А затем он целует меня в губы, сам, и это невероятно. Я плавлюсь, как твороженный сырок на батарее, я уже у него на коленях, обвиваю его шею руками и прижимаюсь к нему как можно ближе. Так не хочется прекращать поцелуй, пусть он длится вечно, и не важно, что из-за того, что я ревел, у меня перестал дышать нос, я не прекращу его, даже несмотря на то, что воздуха катастрофически не хватает, а перед глазами уже становится темно. Становится совсем темно, и я чувствую, как куда-то падаю.

Очнулся я в своей кровати, Исми рядом не было. У меня появилась мысль, что всё это мне только лишь приснилось. Потому что то, что Исми поцеловал меня сам и не в шутку, кажется просто абсурдом. Но он целовал, и я уверен, что это был не сон. И как теперь? Всё будет иначе, или он сделает вид, что ничего не было? Я встаю с кровати. На часах два ночи, но спать мне совсем не хочется. Выхожу из комнаты.

Исми спит на своём диване. Хочу подойти к нему, но подкрадываться, как в прошлый раз, я не собираюсь, поэтому просто иду к дивану, не используя свои навыки для бесшумности. Останавливаюсь возле дивана, вижу, как движется горло Исми, он сглатывает, значит, проснулся, но глаза не открывает. Протягиваю руку и касаюсь его плеча, он не останавливает меня, продолжает притворяться спящим.

Решил поиграть в спящую красавицу, Исми? Ладно, будь по-твоему. Легонько провожу рукой по его груди, не реагирует, только его соски твердеют, когда я задеваю их пальцами. Осмелев, я наклоняюсь и касаюсь губами его плеча, он по-прежнему не открывает глаз. Целую его в подбородок, ноль реакции. Провожу языком по его губам и... всё происходит так быстро, что я не успеваю опомниться, как оказываюсь лежащем на диване, а Исми нависает надо мной.

- Развлекаешься? - спрашивает Исми, я киваю не в силах, что-либо ответить в данный момент, потому что в свете луны могу отлично видеть его лицо: он очень близко, и это нехило смущает.

Я не надел свои очки, поэтому чувствую себя незащищённым, впрочем, Исми тоже без очков, да к тому же ещё и раздет, из одежды на нём только трусы. Немного сгибаю ноги и задеваю что-то, а Исми вздыхает и прикрывает глаза на несколько секунд. Ох, блядь, у него стоит, а я коснулся его стояка коленом! Тяну руку к его трусам, но он перехватывает её и прижимает к дивану.

- Нет, - двигаю ногой, потираясь коленом о его пах. - Валер, серьёзно, прекрати, не нужно.

- Почему нет, Исми? - спрашиваю шёпотом.

- Я не хочу навредить тебе, - его взгляд очень серьёзный.

- Ты и не навредишь, - свободной рукой касаюсь его щеки. - Я тебе доверяю.

- Доверяешь? - я киваю. - Сделаешь то, что я хочу? - я одними губами произношу - «да». - Хорошо, - он отпускает мою руку и садится на диван. - Значит, ты сейчас встанешь и уйдёшь к себе в комнату.

Исмаэль:

После нашего разговора и уверений Валеры в том, что он больше не будет лезть ко мне, прошёл месяц. Валерка и правда не лез, не пытался поцеловать или как-либо иначе проявить свою любовь. Зато я, кажется, начал медленно сходить с ума. Мне начали сниться сны с участием Валеры, и чаще всего в этих снах он вытворял невероятные вещи с медвежатами. Делать вид, что всё в порядке, становилось всё сложнее, а последней каплей стал Валерка, лежащий на куче мишек и делающий селфи.

В одной руке он держал фотоаппарат, а другой сжимал нос медведя, словно маленький хуец, и это выглядело пиздец эротично. У меня сразу же появилась идея, возможно, она была плохой, но на тот момент она казалась мне шикарной. Я подарил малому вибратор в форме мишки. Валерка так забавно ловил ртом воздух, не зная, что сказать. Он выглядел совсем, как рыба, выброшенная на сушу, и какого-то хрена его реакция радовала меня, я запоминал каждую деталь.

Открыв коробку, он сначала бледнеет, потом краснеет и сжимает пальцами эту коробку так, что они белеют, затем он берёт пульт, нажимает на кнопку и, когда нос игрушки начинает двигаться, вздрагивает и поджимает губы. У меня по спине пробегают мурашки, а сердце учащает ритм, я спрашиваю, рад ли он моему подарку, хоть мне и так очевидно, что он не рад: он так сильно сжал зубы, что я мог видеть, как у него под кожей заходили желваки.

Но Валерка держит себя в руках, а вот у меня, когда он говорит, что это именно то, о чём он мечтал, не получается сдержать улыбку. Он смотрит на меня с таким удивлением, что даже очки не скрывают этого, а потом уходит в свою комнату, громко хлопнув дверью, а у меня вырывается какой-то истеричный смешок.

Все следующие дни я веду себя с ним, как последний уёбок, более того, я отлично осознаю, что своими действиями причиняю ему боль, как физическую, так и моральную, но я делаю это специально. Не потому, что я садист и ловлю кайф от его страданий, хотя, когда он ревёт, у меня внутри появляется такое странное чувство, хочу оттолкнуть его от себя, чтоб он возненавидел меня, чтоб боялся подходить, ведь ещё немного, и случится то, чего я боюсь больше всего: я сорвусь, и он увидит меня настоящего.

Знал бы он, какие сны мне снятся с его участием, какие мысли у меня бывают порой, но он не знает и восхищается мной, смотрит на меня, как на божество. Я даже и вполовину не так крут, как он думает, я так боюсь разочаровать его. Лучше быть ироничным ублюдком в его глазах, чем жалким извращенцем, готовым ползти к нему на брюхе и умолять: «Я так сильно ревную, когда ты весь день болтаешь со своими друзьями из интернета, смотри только на меня, Валерка... смотри только лишь на меня...»

Чёрт возьми, всё чаще в моей голове звучит голос Валеры, повторяющий: «Какой ты жалкий, Исми, как же я мог так ошибиться в тебе, ты мне противен». Я довёл Валерку до того, что он теперь всё время прячется от меня в своей комнате. И я вроде добился того, чего хотел, - он теперь избегает меня. Но я, как ебанутый идиот, сам ищу с ним встречи, я стал одержим Валерой, вламываюсь в его комнату, и эти сказки на ночь, да я не читал ему сказок на ночь, даже когда он был маленький!

Валерка подходит ко мне и хочет поговорить. Он спрашивает, в чём моя проблема, почему я извожу его. В чём моя проблема, Валерка? В том, что я ебанутый на голову мудак. Но так ответить я не могу, поэтому делаю вид, что не понимаю, о чём он. Но Валерка не отстаёт, он спрашивает, действительно ли ему нужно перечислять то, как я извожу его, в его голосе сквозит обида, и мне ничего не остаётся, кроме как признать свою вину и попросить прощения.

- Значит, всё, ты больше не будешь так делать? - Валерка спрашивает с такой надеждой, а я киваю и отворачиваюсь, чувствуя себя таким уебаном, что и не вообразить, но так, как до этого, делать я больше не буду, я же пообещал.

На следующий день я стараюсь не попадать в поле зрения Валеры. Я выполнил своё обещание и не достаю его больше так, теперь я делаю это по-другому. Валерка не выдерживает, он психует и уходит на улицу. Но я следую за ним. Он идёт по улице, останавливается возле киоска, покупает себя фруктовый лёд, отходит дальше и садится на скамейку, начиная облизывать мороженное. Ох, блядь, что он творит, Валерка, полегче, здесь же люди, это слишком развратно! Может, это снова представление для меня? Нет, точно нет, он не знает, что я наблюдаю за ним, как какой-то сталкер.

Некоторое время Валерка просто прогуливается по городу, потом возвращается во двор, садится на качели и так сидит несколько часов. Уже стемнело, а Валерка всё ещё вяло раскачивается на качелях, и вид у него такой пришибленный, что я не выдерживаю и подхожу к нему.

- Малой, чего ты тут? - он молчит, упорно делая вид, что меня здесь нет. Сажусь на соседние качели. - Валер? - легонько толкаю его в плечо.

Валерка поворачивается ко мне и начинает говорить. Нет, Валерка, я не ненавижу тебя. Прости за жестокость. Да, Валерка, я подарил его, чтоб унизить тебя. Да, мы договорились. Зачем снова? Потому что, я долбаёб.

Валерка плачет, снова из-за меня, по моей вине, и от вида его слёз мне сносит крышу. Прижимаю его к себе.

- Прости меня, прости, - стаскиваю с него очки и начинаю сцеловавыть слёзы с его щёк, Валерка всхлипывает, обвивает мою шею руками и плавно перетекает ко мне на колени.

Затем я совершаю ужаснейшую ошибку: поддавшись чувствам, целую Валеру в губы. Теперь прикидываться шлангом уже не получится. Малой так жмётся ко мне, нужно бы прекратить всё это, но я не могу, да и не хочу. У него такие мягкие губы, я заметил это ещё в прошлый раз, когда он целовал меня. Чувствую, как хватка Валеры ослабевает, он больше не держится за меня и начинает падать. Успеваю поймать его, но он без сознания.

Я не решаюсь привести его в чувство, поэтому просто отношу его домой и сгружаю на его кровать. На автопилоте принимаю душ, раскладываю диван. Долго лежу с закрытыми глазами, сон не приходит, а когда мне наконец-то удаётся задремать, в полудрёме слышу шаги, это Валерка, и, когда он подходит ко мне вплотную, весь сон как рукой снимает. Я не открываю глаза, зная, что Валера знает, что я проснулся, и он знает, что я знаю, что он знает...

Валера прикасается к моему плечу, я не останавливаю его, мне интересно, как далеко он может зайти. Он проводит рукой по моей груди, едва касаясь подушечками пальцев, это щекотно, и при этом он так забавно сопит. Затем он чмокает меня в плечо и тут же боязливо отстраняется, несколько секунд выжидая моей реакции, и, так и не дождавшись, целует меня в подбородок; ещё секунда, и он лижет мои губы, и язык у него мягкий и шелковистый.

Я вспоминаю, что он вытворял с медвежонком, и у меня в голове появляются картинки того, как он так же лижет мой член. От этих мыслей возбуждаюсь. Чёрт! Нужно остановить всё, пока ещё не поздно, пока я могу контролировать себя. Всего одно движение, и Валерка оказывается лежащим на диване, а я нависаю над ним. Его взгляд такой растерянный.

- Развлекаешься? - кивает и смущённо отводит взгляд, он так раскраснелся. Ощущаю прикосновение к своему члену, это колено Валеры, а его глаза удивлённо распахиваются, и он протягивает руку к моему паху, но я успеваю перехватить её. - Нет, - у него на лице появляется улыбка, и он трётся коленом о мой пах. Ох, блядь, Валерка, хватит провоцировать меня! Внутри всё пылает, но я спокойным тоном говорю ему: - Валер, серьёзно, прекрати, не нужно.

- Почему нет, Исми?

- Я не хочу навредить тебе, - и это правда, мне тяжело контролировать себя.

- Ты и не навредишь, - его рука ласково гладит меня по щеке, хотя он ошибается на мой счёт. - Я тебе доверяю, - нет, Валерка, зря ты это, не доверяй мне.

- Доверяешь? - Валерка кивает. - Сделаешь то, что я хочу? - он произносит - «да», и чей-то голос внутри меня шепчет: «Он не против, так чего же ты ждёшь, сделай с ним то, что тебе так хочется», но совесть кричит, перекрикивая этот шёпот: «Ты не можешь так поступить с Валерой. Чувак, ты взрослый, будь ответственным». Я решаю прислушаться к голосу совести и прогнать Валерку, пока ещё могу это сделать. - Хорошо, - отпускаю его руку и сажусь. - Значит, ты сейчас встанешь и уйдёшь к себя в комнату, - Валера выглядит удивлённым.

- Это то, чего ты хочешь? Уверен? - его рука скользит по моей коленке. И всё его стеснение куда-то разом пропало.

- Да, это именно то, чего я хочу, - мой голос звучит безразлично, но Валерка не выглядит расстроенным, он, словно видя меня насквозь, склоняет голову на бок и иронично улыбается.

- Хорошо. Но перед тем, как уйти к себе, можно мне поцеловать тебя?

- Нет, - а вот сейчас он грустнеет.

- Пожалуйста, всего один поцелуй, только лишь один! - он кладёт свою руку поверх моей и смотрит на меня с мольбой в глазах.

- Ладно, только один поцелуй, и ты пойдёшь в свою кровать, - мне не стоило потакать ему, но он аж просиял, когда услышал это.

- Обещаю, - сказав это, Валерка усаживается верхом на моё колено, кладёт мои руки себе на талию, а свои - на мои плечи. Я сам подаюсь вперёд и прикасаюсь к его губам. Этот поцелуй, лёгкий и невинный, начинает перерастать в более страстный и развязный, язык Валеры хозяйничает в моём рту, при этом он трётся об моё колено, словно молодой кобелёк, и дрожит, а мои руки уже на его ягодицах и... и тут Валерка прерывает поцелуй, спрыгивает с моих колен и, облизнув губы, говорит: - Спокойной ночи, Исми, - и уходит к себе, захлопывая дверь, и я слышу звук закрывающейся щеколды.

Валерка уходит в свою комнату, а я остаюсь наедине с диким желанием и чувством неудовлетворённости. Как иронично, Валерка. Это просто пиздец, как иронично, чувак.

Валера:

Стою посреди своей комнаты, колени дрожат. О мой Бог, Исми хочет меня, я ему не безразличен! Он так хватал меня за задницу своими сильными и ловкими руками (ох, сколько медвежат он сшил этими самыми руками сотни, тысячи?); если бы я не ушёл, что бы было, зашёл бы он дальше? Я не хотел уходить, зачем я это сделал? Исми попросил меня уйти, этот поцелуй был иронией, я надеялся, что он пожалеет о своей просьбе. Хочу ли я сейчас, вернутся обратно? Да, я безумно этого хочу, но возвращаться не буду - если вернусь, буду выглядеть в глазах Исми, как проститутка, меняющая своё решение десять раз за минуту.

Раздеваюсь и падаю на кровать. И как мне теперь заснуть? В голове столько мыслей, сердце счастливо подпрыгивает, спокойно лежать не получается, поэтому я встаю с кровати и начинаю расхаживать по комнате из стороны в сторону. Мой взгляд падает на чёрную коробку, которая так и валяется возле стены. Беру коробку и сажусь на кровать.

Достаю медвежонка - он увесистый, жопка у него мягкая, а нос твёрже. Исми, вот ведь затейник этакий. Наверное, на сайте Исми продаются такие игрушки специально для всяких извращенцев, а может, он это специально для меня сделал? После того, как Исми тискал меня только что, этот подарок воспринимается совсем иначе. Интересно, он думает о том, как я играюсь с этой штукой, когда дрочит?

Провожу пальцем по носу медведя, стоит ли мне воспользоваться этим? У меня нет смазки, слюна для такого не подходит, но есть увлажняющий крем для лица. Использовать крем для лица на жопе, иронично, однако. Зачерпываю крем и размазываю его между ягодиц, просовываю внутрь себя палец, это, конечно, неприятно, но входит легко, добавляю ещё два пальца - а вот это уже немного больно.

Окунаю нос медвежонка в баночку с кремом, вытаскиваю из себя пальцы, пытаюсь впихнуть нос, и, когда он оказывается внутри, по телу пробегает жар, а дыхание сбивается. Я начинаю медленно двигать медведем. Такое странное чувство в животе, это... очень неприятно. Я смотрел гейскую порнуху, и они там так стонали, всем своим видом показывая, как им охуенно, а мне сейчас вовсе не охуенно.

Проталкиваю нос медвежонка чуть глубже, он упирается в какое-то место, и по телу пробегает приятная судорога, а член дёргается. Беру в руки пульт и нажимаю на кнопку, отчего нос мишки начинает вибрировать внутри меня, пульт, кстати, тоже вибрирует. Он ведь не просто так вибрирует, нужно это использовать. Прижимаю пульт к члену, и изо рта вырывается вопль. Блядь! Надеюсь, Исми не слышал. Это слишком хорошо, я не ожидал, что так будет, поэтому вскрикнул. Снова прижимаю пульт и закусываю губу, чтоб не издать ни звука.

Меньше чем через пять минут я кончаю и выключаю вибратор. Это было просто невероятно! Я зря злился и обижался на Исми, когда он подарил мне этого медвежонка, нужно было сразу его использовать.

После оргазма меня начало клонить в сон, я взял салфетки, очистил себя от спермы и крема и лёг спать.

Несмотря на то, что уснул я только в три ночи, проснулся я в восемь утра и спать больше не мог: внутри билось какое-то предвкушение. Ночью было жарко, я весь пропотел, поэтому сразу пошёл в душ. Выйдя из душа, я направился на кухню, чтоб попить, меня сильно мучила жажда, но одежду с собой в ванну я не брал, поэтому на мне было только лишь полотенце, обмотанное вокруг бёдер. И конечно же на кухне я сталкиваюсь с Исми, он уже не спит - стоит, облокотившись о тумбочку, и пьёт кофе.

- Доброе утро, - говорю я, открывая холодильник. В огромной кучи дерьмовых сладостей нахожу упаковку яблочного сока, вскрываю и жадно пью, а Исми смотрит на меня чуть ли не открыв рот.

- Доброе, - буркает он в ответ и отворачивается.

- А чего ты так рано? - спрашиваю, подходя к нему поближе.

- Работа. Мне нужно работать, чтоб содержать тебя, ты всё ещё сидишь на моей шее, Валера, - в его голосе слышно раздражение?

- Ну, хочешь, я могу пересесть к тебе на другое место? - кладу руку ему на плечо, и он тут же исчезает и оказывается на другом конце комнаты.

- Мне пора, - сейчас он уйдёт.

- Исми, подожди! - он скрещивает руки на груди и смотрит на меня, ожидая, что я скажу, а мне нечего сказать я просто хочу, чтоб он не уходил. Нужно срочно что-то придумать, чтоб не выглядеть придурком. - М-м-м... тот медвежонок, которого ты подарил, он реально шикарный. Я вчера испробовал его... - у Исми от удивления вытягивается лицо.

- Испробовал? - я вижу, как бешено бьётся венка у него на шее.

- Да, сразу после того, как ты прогнал меня, - говорю непринуждённо, словно это не у меня сводит живот от волнения.

Исми оказывается возле меня, и я чуть не падаю от неожиданности, к счастью, позади меня тумбочка, и она никак не даст мне упасть. Исми ставит руки на столешницу по обе стороны от меня, не давая уйти, хотя я и не собираюсь уходить. Обвожу рукой овал его лица, он шумно дышит, и я подаюсь вперёд и целую его. Около минуты он просто безучастно стоит, но, когда я, уже совсем отчаявшись, собираюсь прекратить поцелуй, начинает отвечать, да так пылко.

Его язык у меня во рту, и мы устроили небольшую битву языков, конечно же, Исми победил. Мы прерываем поцелуй - лишь для того, чтоб глотнуть воздуха, и Исми снимает с меня очки, а я проделываю то же самое с его, а затем мы снова соединяем наши губы. Чувствую, как полотенце спадает с бёдер, а руки Исми гуляют по моему телу, он подхватывает меня на руки и несёт к своему дивану. Я вцепился в него, как клещ, боясь, что он сейчас передумает и уйдёт.

Исмаэль:

Сегодня я думал пораньше уйти из дома, чтоб избежать неловкости, но какого-то хрена Валерке не спалось. Он, практически голый, расхаживает по кухне, открывает холодильник, наклоняется, и это грёбаное полотенце, что намотано у него на бёдрах, задирается!

- Доброе утро, - говорит он мне и улыбается. Да, Валерка, просто пиздец, какое доброе. Он пьёт сок, я вижу, как одна капля стекает по его подбородку, проделывает путь по шее и останавливается на груди, и хочу слизнуть её. Замечаю, что Валерка пристально смотрит на меня, видимо, ожидая, что я что-нибудь скажу.

- Доброе, - говорю и отворачиваюсь, чтоб не пялиться на него.

- А чего ты так рано? - он подошёл слишком близко.

- Работа. Мне нужно работать, чтоб содержать тебя, ты всё ещё сидишь на моей шее, Валера, - чёрт! Мой голос звучал слишком эмоционально, и я заметил, как на губах Валеры появляется ироничная ухмылка.

- Ну, хочешь, я могу пересесть к тебе на другое место? - Валерка провоцирует меня, и, должен признать, у него охуенно хорошо это получается! Он кладёт руку мне на плечо, и я понимаю, что ещё чуть-чуть, и моё терпение лопнет, поэтому я отдаляюсь от него на другой конец комнаты. Говорю ему, что мне пора, - нужно скорее уйти.

- Исми, подожди! - вскрикивает Валерка, и я почему-то останавливаюсь. - М-м-м... тот медвежонок, которого ты подарил, он реально шикарный. Я вчера испробовал его... - что он сделал?

- Испробовал? - переспрашиваю, надеясь на то, что он пошутил, а перед глазами стоит то, как Валера творит разврат с вибратором. У меня слишком хорошее воображение, и то, что оно мне сейчас показывает, слишком горячо.

- Да, сразу после того, как ты прогнал меня, - он выглядит довольным, что ж, Валерка, ты сделал меня. Моё самообладание слетает нахер, и я оказываюсь возле Валеры. Он отшатывается и натыкается на тумбочку. Доигрался, Валерка, теперь не убежишь. Он прикасается руками к моему лицу, а затем целует. У меня внутри происходит битва между: «нельзя» и «мне это нужно, хочу, хочу, хочу»... «нельзя» терпит поражение, и я отвечаю на поцелуй, перехватывая инициативу.

Мы прерываемся на несколько секунд, чтоб Валерка перевёл дыхание: мне вовсе не хочется, чтоб он снова грохнулся в обморок. Он тяжело дышит, его грудь часто вздымается, губы распухли, а на щеках играет румянец.

Очки Валеры мешают мне увидеть его глаза, поэтому я просто снимаю их, с моими очками он делает то же самое. Мы снова целуемся, я дёргаю полотенце, и оно падает на пол, оставляя Валерку обнажённым. Подхватываю его и несу к дивану, он до боли стискивает мои плечи. Мы оказываемся на диване, ловкие пальцы Валеры задирают мою футболку и расстёгивают штаны, кепка уже давно валяется на полу. Я разрываю этот невероятно долгий поцелуй, Валерка прислоняется своим лбом к моему и шепчет:

- Исми, - он дрожит и крепко держится за меня, боясь, что передумаю. Наклоняюсь и успокаивающе целую его шею. Перчатки приходится снять, они мешают в данной ситуации. Поглаживаю бока Валеры, постепенно он перестаёт трястись, как осиновый лист и ослабляет хватку.

Снимаю с себя футболку и штаны, касаюсь резинки трусов, и у меня появляются сомнения, Валерка замечает это, и его проворная рука ныряет в мои трусы. Ох, блядь... что он вытворяет с моим членом. Его руки и впрямь проворные: второй рукой он уже успел спустить мои боксёры. Он слегка надрачивает мой член и приближается к нему губами, приоткрывает рот, словно собираясь взять его, затем вертит головой, примеряясь, как лучше это сделать, и это выглядит весьма забавно, но конкретно сейчас, в этот момент мне не до смеха.

Валерка обхватывает губами мой член и начинает творить с ним невероятные вещи, это он на мишках так натренировался, или...? Нет, Валерка всегда был у меня на виду, если бы у него был какой-нибудь другой мужчина в его жизни, я бы знал об этом.

- Валерка, - негромко зову его, он открывает глаза и смотрит на меня снизу вверх. - Ляг, - указываю на диван, он выпускает член изо рта и послушно укладывается.

Достаю из-под дивана пакетик с смазкой, бросаю взгляд на Валерку: он вытянулся, как по струнке и внимательно наблюдает. Провожу тыльной стороной ладони по его бедру, намекая, чтоб он раздвинул ноги, Валерка намёк понимает и разводит ноги в стороны, при этом отводит взгляд, весь покраснев, как помидор. Опускаюсь к нему между ног, покрываю лёгкими поцелуями низ его живота, обхватывая рукой его член. Валерка вздрагивает и стонет, закрывает лицо руками, а я провожу языком по его члену, спускаюсь ниже, и, когда мой язык касается его дырки, он удивлённо вскрикивает.

- Что это ты там делаешь, Исми?

- Нравится? - он закусывает губу и кивает.

- А можно ещё?

- Можно, - я ныряю обратно ему между ног и начинаю вылизывать его. Валерка громко и развратно стонет, и от его стонов внизу живота пробегает судорога, я настолько возбуждён, что это уже больно. Пора заканчивать прелюдии.

Вскрываю пакетик со смазкой, выливаю её себе на пальцы и вставляю сразу два пальца в Валеру, внутри него так горячо и узко, и я представляю, как будет мне, когда я вставлю ему, и в паху снова болезненно пульсирует. Добавляю ещё два пальца, Валерка перестаёт стонать и крепко сжимает зубы. - Больно?

- Всё нормально. Можешь уже вставить мне, - он немного напряжённо улыбается. - Правда, всё хорошо, мне хорошо. Хочу тебя.

Киваю, вытаскиваю пальцы, выдавливаю оставшуюся смазку на ладонь и смазываю себя. Начинаю проникать, но, несмотря на большое количество смазки, входит туго. Валерка сводит брови и зажмуривает глаза, у него пропала эрекция, хотя мне самому невероятно хорошо в данный момент и хочется двигаться, но я останавливаюсь, начиная покрывать поцелуями его грудь, при этом ласкаю его член рукой, на которой ещё осталась смазка.

- Расслабься, ну же... да вот так, хороший мальчик, мой Валерка, - он расслабляется и перестаёт делать такое страдальческое лицо, и у него, кажется, снова встаёт. Валерка скрещивает ноги у меня на пояснице и легонько прикусывает за подбородок. Ощущаю пинок: Валерка подгоняет меня. Начинаю двигаться. Блядь... изо рта Валеры льётся столько ругательств, любой сапожник позавидовал бы такому богатому матерному лексикону.

Валерка кончил первым, я кончил следом и улёгся сверху. Валерка пыхтел, но не говорил, чтоб я слез.

- Я люблю тебя, - чувствую ли я то же самое к нему? Да, я люблю Валерку. У нас нет будущего, и эта любовь является иронией богов. Я худший человек в этой грёбаной вселенной, и чувство стыда и неправильности происходящего разъедает изнутри...

Из невесёлых размышлений меня вырывает Валерка, он приподнимает мою голову за щёки, и я смотрю на него: Валерка просто сияет, никогда прежде я не видел его настолько счастливым.

- Всё хорошо, не думай об этом, я люблю тебя, - его голос очень серьёзный, словно он и в правду знает, о чём я только что думал. В ответ киваю, Валерка целует меня в лоб. - Исми, тут такое дело... мне нужно в туалет.

Откатываюсь в сторону, Валерка встаёт и неуклюже ковыляет в ванную комнату, а я снова наедине со своими мыслями. К моменту, когда Валера возвращается, я уже твёрдо решил, то, что было только что, никогда больше не должно повториться. Я намерен сказать об этом ему, но Валерка запрыгивает на меня сверху и затыкает мой рот поцелуем, и вся уверенность тает, как лёд на солнце в сорокаградусную жару.

И всё повторяется, а потом ещё раз, и мы занимаемся этим весь день, словно макаки в сезон спаривания. Я так и не смог сказать Валерке то, что собирался, думаю, и в будущем не смогу: я не хочу видеть боль на его лице и не хочу, чтоб он снова страдал из-за меня. Меня ждёт одно из двух: либо я в конец похерю общепринятые нормы морали и не буду париться на эту тему, либо презрение к самому себе и чувство вины уничтожат меня окончательно.

До костей проберет твой голос:
Эта злость и простые фразы...
Только ими душа истёрлась
Вся до дыр и ошмётков сразу!

Значит, брат для тебя лишь бремя,
Лишь обуза, источник горя?
Значит, выбрал не то я время,
Чтоб родиться? Да чёрт с тобою!

Наша мама мертва, и больше
Ты не знал ни тепла, ни ласки?
Повзрослел, потому что должен
Был читать мне ночами сказки?

Что ещё? Предавал без счёту?
Не искал, жить пытался снова?
Убегал, обижал? Да к чёрту!
Так хотел бы я по-иному...

Без ножа ковыряешь раны,
И опять выступают язвы
Да болят, наливаясь, шрамы,
И я прошлым как будто связан.

А потом ты посмотришь с болью,
Извинишься за «тварь» и «гада»,
Только снова на раны солью:
Всё, что сказано, было правдой.