Prison Break. Глава 31. В объятиях страсти

К тому времени, когда они вернулись домой, облака сгустились и потемнели, предвещая грозу. Небеса развезлись над их головами, и на их головы хлынул дождь. Русик и Дэн побежали, выкрикивая смешные проклятия и опасно поскользнувшись на крыльце перед входной дверью. Едва они ворвались в дом, вспыхнула молния, и Дэн испуганно взвизгнул, отчего Русик громко расхохотался. Дэн продемонстрировал ему неприличный жест и принялся снимать мокрую одежду. С твоих волос на лицо стекали капли воды.

- Пойду переоденусь, - сказал ты, стягивая насквозь промокший блейзер и скидывая с ног ботинки.

- И я, - пошевелив бровями, сказал Русик, включая свет и отопление.

Дэн не ответил, быстро взбежав вверх по лестнице. Несколько озадаченный Русик последовал за тобой, предварительно разжигая камин в гостиной. Когда он вошёл в спальню, ты находился в ванной. Русик чувствовал: что-то не так. С тех пор, как они покинули съезд, ты был сам не свой. Невозможность поговорить с тобой, пока они ехали на Кале домой, стала для него занозой в заднице.

Он задумался, пытаясь вспомнить, что могло послужить причиной твоего молчания. Дерьмо. Ты был расстроен из-за того, что он обозначил тебя в качестве своего друга? Он зарылся руками в волосах. Господи, как же легко поставить парня в грёбаное затруднительное положение. Что, чёрт возьми, ему следовало сказать Тане? Он понятия не имел, как хотел именовать себя Дэн и хотел ли вообще. Друг? Он поёжился. Это дерьмо звучало просто непозволительно.

Не сводя взволнованного взгляда с дверей ванной, он снял с себя джинсы, рубашку и футболку и, подсушив волосы полотенцем, переоделся в привычные ему серые штаны и тёмно-синюю толстовку. Какая ирония.

Несколько мгновений спустя появился Дэн почти в точно таком же обмундировании. Услышав смешок Русика, ты поднял на него глаза.

- Мы сочетаемся, - заявил он. – Но, вынужден признать, ты выглядишь на хренову кучу ебанутостей сексуальнее меня.

- Не уверен, - ответил ты, бросив влажную одежду в сумку. Русик посмотрел на тебя и вздохнул. Ты казался подавленным, а с этим дерьмом он смириться не мог.

- Я тут подумал, - сказал он, подходя к тебе. – В гостиной горит камин, у меня до абсурдности большущий выбор ДВД, большую часть из которых ты даже не захочешь смотреть. – Он улыбнулся, увидев улыбку и на твоём лице. – Хочешь, просто посмотрим телик возле камина?

Ты посмотрел на него и положил ладонь на его щёку.

- Великолепная идея.

Он обвил руками твою талию и согнул коленки, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

- Что-то тебя беспокоит? Ты выглядишь... расстроенным.

Уголки твоих губ дёрнулись, как будто ты хотел что-то сказать, но лишь тепло ему улыбнулся.

- Всё нормально. Просто немного устал.

Русика ты этим не убедил, и он почувствовал, как пробегает по его спине холодок раздражения.

- Это не... то есть... ты ведь, правда, сказал бы мне, если бы что-то пошло не так?

На долю секунды ты замер, но после медленно кивнул. Русик облизал губы, обуздывая желание докопаться до истины. Он знал, что тем дело не кончается, но он обязан доверять тебе – пусть скажет тогда, когда будет готов. Его это охуенно бесило, но был ли у него выбор? Он не хотел отталкивать тебя, тем более тогда, когда они так хорошо проводили время.

Они спустились вниз и пошли на кухню, где Русик достал два бокала и бутылку красного вина. На часах было чуть меньше половины седьмого, но тучи и гроза, бушевавшие на улице, превратили небо в цвет мокрого асфальта. Дэн стоял возле стеклянной двери, пока Русик разливал вино по бокалам.

- Люблю слушать дождь и ветер, сидя в тёплом и уютном доме, - тихо признался ты под грохочущий над их головами громом.

Русик протянул тебе бокал и взглянул на бурлящее море.

- Я тоже, - сознался и он, сделав глоток. – Мы частенько делали так с бабушкой.

Дэн посмотрел на него тёплым взглядом.

- Да? – Русик поднял голову, изогнув в ответ брови. Голос Дэна стал мрачным и хриплым. – Мы с папой тоже.

- Летом грозы здесь адски сумасшедшие, - с лёгкой улыбкой добавил Русик. Он указал бокалом в сторону террасы. – Мы с бабушкой сидели на ступеньках и наблюдали за погодой, подсчитывая время между каждой вспышкой и каждым ударом грома.

Он вздохнул.

- Если это случалось ночью, мы лежали в её кровати и делали то же самое. Я знал, что она поможет мне унять свои страхи.

Он почувствовал, как окутало его тело спокойствие, когда Дэн наклонился к нему и поцеловал его в грудь поверх толстовки.

- Помогало?

Он посмотрел на тебя и поцеловал в лоб.

- Да, - ответил он, не отнимая губ от твоей нежной кожи. – Всякий раз.

Вытащив из полочек их холодильника хуеву тучу закусок и перекуса, Дэн сел на диван, пока Русик возился с ДВД-плеером. Дэн громко рассмеялся, увидев продемонстрированный Русиком диск, который им предстоит смотреть. Битлджус.

- Поверить не могу, что у тебя есть этот фильм! – воскликнул ты, когда он сел и положил твои ноги себе на колени. – Лузер, - промямлил ты, засунув в рот солёный кренделёк.

- Бля, да он же клёвый, - отрезал он, нажимая на пульте «плэй». – Уймись.

Фильм и Битлджус в исполнении Майкла Китона приводили Русика в восторг, но всё, что мог поделать Денис, это просто наблюдать за ним. Ты видел, как вырывается наружу его детская сторона с каждым фыркающим смешком или закатыванием глаз, когда глупые шутки начинали сыпаться всё чаще и быстрее. Он пил, ел и курил, держа сигарету в левой руке, и казался невероятно счастливым, спокойным, беззаботным, не снимая с твоего колена свою правую руку и лаская его подушечкой большого пальца.

Единение, связывавшее их сегодня, изумило Дениса и заставило серьёзно задуматься. Ты был сбит с толку его многозначительным подарком и тем, чем он решил с тобой поделиться. Он с гораздо большей непринуждённостью, чем прежде, рассказывал о своём детстве, о приключившемся с ним в тюрьме. Мысленно воспроизводя заново этот день, Денис понял, что он остался тем же самым мужчиной, в которого ты влюбился, только став с тобой более спокойным, нежным, игривым – готовым открыться тебе. Его доверие и честность стали самым прекрасным переживанием в твоей жизни, и сердце твоё горело от желания признаться ему. Ты провёл взглядом по мужественному профилю Русика и почувствовал мощь той волны чувств, что испытывал к нему. Я люблю тебя.

Слишком рано, Денис. Ты отпугнешь его.

В дополнение к этому у Дениса имелся маленький вопрос касаемо сексуальной татуированной и пирсингованной козы по имени Таня и нелепого заикания Русика, пытающегося подобрать подходящее слово, чтобы описать его отношения с Денисом. Им необходимо обсудить это – и чем раньше, тем лучше. Нет, Денис не сердился на него, отнюдь. Ты знал, что, окажись на его месте, сам с большим трудом смог бы найти слова, которыми можно было бы описать то, что он для тебя значит. Но кокетливые подшучивания между ним и Таней отчётливо свидетельствовали о сексуальном прошлом Русика и том эффекте, что он оказывал ни только на мужчин, но и на женщин.

Честное слово, сучки глазами трахали его до умопомрачения, прогуливаясь мимо машин и байков. Денис продолжал напоминать себе, что он с тобой, что это твоя рука, просунутая в его задний карман, неоновым сигналом вспыхивала каждой: «отъебись». Тебя чертовски шокировала эта притязательность, а ревность, что ты ощущал на кончике языка, стала новым, нежелательным и совершенно неконтролируемым чувством. Ты ревновал к Тане, к их общему с Русиком прошлому – в независимости от того, что у них было. Сражался с неуместными картинками, вспыхивающими у тебя перед глазами с участием их обоих.

Ты понимал, как это всё нелепо, но ничего не мог поделать со своим сознанием. Ревность стала новым переживанием для Дениса, и тебе это не понравилось. Ни капельки.

- О чём ты так крепко задумался? – спросил Русик, не отводя взгляда от экрана телевизора и забрасывая в рот арахис.

- Ни о чём, - быстро ответил ты, высыпав горстку Принглс.

- Врунишка, - ухмыльнулся Русик. Он перевернулся на диване, сев лицом к тебе. – Что стряслось?

Денис покачал головой и безразлично пожал плечами, что заставило Русика улыбнуться ещё шире.

- Ты же знаешь, что я найду способ заставить тебя говорить, - пригрозил он, сексуально и озорно сверкнув глазами.

Он поставил на журнальный столик бокал и, словно хищник, встал на колени, раздвигая твои ноги и задирая на твоём животе толстовку до груди. С ухмылкой склонился и коснулся нежным поцелуем кожи над пупком. Денис охнул от ощущения его мягких губ и провёл правой рукой по его густым волосам. Он по-кошачьи прижался к твоей руке, продолжая ласково тебя целовать.

Его руки поползли вдоль твоего тела, медленно касаясь и лаская мозолистыми пальцами, как будто ты был драгоценной хрупкой вазой. Ты прикрыл глаза.

- Люблю, когда ты касаешься меня руками или губами, - признался Денис с придыханием.

- Ммм, - промычал Русик, прижавшись ртом к твоему животу. – Так сильно, что ты расскажешь мне, какого хрена произошло с тобой после нашего возвращения?

Денис улыбнулся ему и облизал губы, когда он продвинулся вверх по твоему телу, испещряя его поцелуями.

- Откуда ты знаешь Таню? – быстро спросил ты с пунцовыми от смущения и злости на самого себя щеками.

Русик замер, коснулся ещё одним поцелуем твоей груди и положил на неё подбородок. На его лице виднелось некоторое замешательство, но затем в синих радужках зажёгся огонёк понимания.

- Мы с Димоном познакомились с ней ещё в детстве. Её отец был одним из лучших татуировщиков. Таня выучилась этому ремеслу у него. Мы гуляли летом, напивались, веселились до усрачки. И всё. После смерти отца Таня унаследовала его дело. Она сделала мне несколько татуировок, но недооценивает себя, потому что она потрясный, просто офигительный художник.

Денис выдавил из себя улыбку и вымолвил тихое «о», увидев, как Русик резко взметнул голову с твоего живота, когда ты глубоко вздохнул.

- Дэн, - расстроенно простонал он, передвинувшись так, чтобы лечь между твоих ног и облокотиться на предплечья по обе стороны от твоей головы. – Что с тобой? Поговори со мной, малыш. – Внезапно его лицо перекосилось, и он охнул. – Тебе же весело сегодня было?

- Конечно! – с чувством тут же вскричал Денис, вытаращив глаза. – Было супер, мне понравилось, и я с таким наслаждением провёл с тобой время, но...

Русик внимательно посмотрел на тебя, поигрывая кончиками твоих волос, разметавшихся на диванных подушках.

- Но что? – спросил он.

Денис сглотнул и поморщился от внезапного вербального ступора. Просто спроси, чёрт тебя подери!

- Вы с Таней... когда-нибудь... хм, были вместе?

Сбитый с толку, Русик приподнял брови.

- Таня... и я? – переспросил он. – Были ли мы вместе?

Денис поёрзал.

- Д-да.

Ты был охрененски потрясён, когда он взорвался смехом и, уткнувшись лицом тебе в плечо, продолжил фыркать и дрожать. Денис тут же рассердился и, ругнувшись, со всей силы спихнул его с себя. Ты встал с дивана, поправил толстовку и с досадой откинул волосы назад.

- Не смейся надо мной! – закричал ты, но Русик, теперь сидевший на диване, не смог унять смешки и хихиканья.

- Дэн, я не над тобой смеюсь, - сквозь смех сказал он. – Я смеюсь над полнейшей грёбаной нелепостью того, что ты только что сказал!

Денис нахмурился и скрестил на груди руки.

- И что такого чертовски смешного ты услышал? – спросил ты, чувствуя, как в эпических пропорциях растёт твоя ревность. – Она целовала тебя, обнимала, предлагала «большее», и я офигенно уверен, что она не имела в виду...

- Таня – лесбиянка, Дэн! – вскричал Русик с широченной улыбкой, разведя руки в стороны.

Денис так и застыл, обличительно ткнув пальцем в пространство между ними.

- Что?

Русик залез обратно на диван и вздохнул.

- Таня – лесбиянка, - напоследок хихикнув, повторил он. – Ей не нравятся члены. Она любит киски.

Ну и с чего бы мне не чувствовать себя ёбаным идиотом?

- А, - пробормотал ты. Денис быстро опустил руку, пихнув обе ладошки в передний кармашек толстовки. Внезапно ты захотел, как ребёнок натянуть на голову капюшон и спрятаться.

- Дэн, - усмехнулся Русик, пододвинувшись задницей к краю дивана. – Таня не спит с мужчинами, ни с геями, ни с бисексуалами, ни с натуралами.

Дэн переступал с ноги на ногу под пристальным взглядом Русика. Он испытывал стыд за то, что смеялся и рассердил тебя, но, блядское дерьмо, он чертовски возбудился только при мысли о том, что ты отреагировал так на поведение Тани. Всё, он официально извращенец. Ему только хотелось бы спросить...

- Дэн, - прорычал он. – Ты что, правда ревновал?

Пожалуйста, скажи «да»! Пожалуйста, скажи «да»!

Ты опустил подбородок, зарываясь пальцами в ворс ковра.

- Я... просто был...

- Дэн? – с дерзкой интонацией в голосе пропел Русик.

- Хорошо, да! – взорвался Дэн. – Я ревновал. Вот. Я сказал это!

Ты хлопнул руками по бёдрам, чувствуя, как вырываются из тебя признания.

- Я охуенно ревновал. Меня бесило, что она касается тебя, целует или флиртует.

Ты не останавливался даже для того, чтобы перевести дух.

- Мне пофиг, лесбиянка она или нет. Она лапала тебя, и мне это не понравилось, меня это вымораживало, потому что ты... Мой! Только мне можно трогать тебя, целовать и трахать. Никому другому! Мой!

Русик так и сел, широко раскрыв рот, уверенный, что своим твёрдым, как камень, членом вполне бы мог остановить грёбаный грузовой поезд. Никогда в своей жизни он не слышал настолько эротичных, сердитых, страстных слов. С похотливым стоном он откинулся на спинку дивана, гордо демонстрируя внушительную выпуклость, скрытую за штанами.

- Блядь, Дэн, - прохрипел он, на секунду плотно зажмурившись. – Ты понятия не имеешь, что... блин, малыш, повтори эту хрень.

Дэн удивлённо вытаращился на него, жадно глазея на показавшийся бугор.

- Что?

- Повтори, что я твой, - ответил он, медленно просовывая руку в штаны и обхватив свой член. – Скажи. Ещё. Раз.

Он увидел промелькнувшую искру желания в твоих глазах, заставившую его член нетерпеливо задёргаться в кулаке.

- Ты мой, - промурлыкал ты. Русик рыкнул и стал сильнее тискать член. – Только мой. – Ты обольстительно приподнял бровь, наблюдая за движениями его руки. – Руки убрал, - приказал ты.

На мгновение Русик замер, но подчинился приказу, вытащив руку из штанов. Этого властного учительского тона было достаточно, чтобы он тут же, на этом сраном месте, кончил. В паху напряглось только от одной интонации. Блядь, жарковато тут.

- Снимай футболку, - решительно заявил ты.

Русик судорожно стянул чёртову шмотку через голову, да так быстро, что чуть не сорвал себе уши. С голой грудью он сел, тяжело дыша при виде волнующего создания перед собой, готового сделать с ним всё, что, чёрт его дери, тебе было угодно. Он издал гортанный стон, когда ты тоже снял с себя толстовку, обнажив свою грудь и торчащие соски, жаждущие его губ.

- Красивый, - бормотнул он. Он прижал руки к бёдрам и поёрзал на месте.

- Сегодня вечером ты мой, - прошептал ты, проводя рукой по животу.

Русик облизнулся.

- Ты выполняешь всё, что я говорю. Понял?

- Понял.

- Отлично.

Он глубоко вздохнул и увидел, как ты направился к нему. Ты источал сексуальность и грацию, а цвет твоей нежной алебастровой кожи под тусклым освещением заставил его захотеть облизать тебя с головы до охуительных пальчиков ног. Его грудь и живот вновь переполнила та безмятежность, появившаяся ещё вчерашним днём. Он бесстыдно поддался тебе и откинул голову назад, когда Дэн медленно уселся ему на талию и обрушился на него с поцелуями. Он простонал. Блядь, он очень громко стонал, пока их губы касались, кусали и нападали друг на друга.

Забери меня. Возьми меня. Я твой.

Он улыбнулся, едва ты схватил его за не унимающиеся руки и закинул их ему за голову, прижав к подголовнику дивана.

- И не трогать, - предупредил ты, восхитительно крутанув бёдрами поверх его твёрдого члена.

- Господи, - прошипел он, переплетая твои пальцы со своими.

Немыслимо было ощущение твоей обнажённой груди напротив его. Твои соски вычерчивали по его коже невидимые линии, словно обозначая свою собственность, а твои губы каждым движением языка и посасыванием заявляли на него права. Он приподнял бёдра, прижимаясь членом к твоему теплу, и прорычал, когда ты в наказание куснул его за нижнюю губу.

- Веди себя хорошо, - прошептал ты.

- Я хочу тебя, - выдохнул он, проводя языком по твоей шее.

- И ты возьмёшь меня, но сначала это сделаю я. – Дэн закинул его руки на спинку дивана. – Не распускай руки.

Ты поцеловал его напоследок, после чего попятился и встал на полу на колени, разместившись между его ногами.

- Приподнимись.

Боженька всемилостивый.

Русик оторвал задницу от дивана, чтобы Дэн смог стянуть с него штаны. Ты спустил их до лодыжек и отбросил в сторону. Встав на колени между его ногами, ты провёл кончиком пальца по боковой стороне члена, отчего тот чертовски задрожал.

- Дерьмо, - пробормотал Русик, сжимая руки в кулаки и отчаянно желая коснуться тебя – хоть где-нибудь, чёрт возьми.

- Это, - мурлыкнул ты, выдохнув тёплый воздух на влажную головку члена, - моё.

- Боже.

- Скажи, Русик, кому принадлежит твой член?

- Тебе, - простонал он, и ты коснулся язычком разреза. Он выгнул спину. – Блядь, блядь. Тебе, Персик. Пожалуйста.

С хитрой улыбкой, источающий власть, Дэн взял в руку его член и принял всю его длину в свой горячий влажный рот.

- Охуеть, бля! – выкрикнул Русик, запрокинув назад голову, плотно зажмурившись и сцепив зубы с такой силой, что заныла вся челюсть. – Ох, Господи!

Ротик Дэна полностью обхватывал его сладкими божественными губами и языком, ласкающим и соблазняющим его член так, как никто и никогда с ним не делал. Рай. Охеренный рай. Он прошипел и зарычал, едва ты с силой стал отсасывать ему, втягивая его член в рот, и простонал, когда зубками ты прошёлся по всей его пульсирующей длине.

- Дэн, как хорошо. Блядь, это так... еблански приятно. – Неверующий смешок вырвался из его груди, когда ты принялся сосать сильнее, влажнее, глубже. Вид твоих приоткрытых вокруг него розовых губ сводил его с ума, колдуя над его оргазмом, словно грёбаный фокусник.

- Твой ротик, котёнок... ах... ты такой красивый со своим ртом на моём члене. Чёрт.

Он стал задыхаться, как только ты увеличил скорость, мучая его своими губами, расслабляя горло, чтобы принять ещё больше, прижимаясь носом к волосам возле основания его члена.

- Дэн... м... я уже близок, милый.

Его сердце колотилось в груди, как бешеное, лоб стал влажным от пота, а пальцами он щипал кожу на диване, крепко и изо всех сил держась за него. Ему хотелось просто зарыться пальцами в твоих волосах, но он помнил правила. Он ненавидел правила. Он охуенно любил ненавидеть правила. Дэн смерил его взглядом тёмных великолепных глаз, побуждая его к экстазу, требуя его от него, и всё, что он смог сделать, - это подчиниться.

Когда он опустил на тебя взгляд, тепло пробежало от его члена к мошонке, пробралось в живот.

- Блядь.

Ты обхватил ещё крепче своей тёплой рукой, начиная ласкать ту часть, которая не умещалась во рту. Бёдра Русика напряглись.

- Проклятье, Дэн!

Ты хмыкнул, касаясь его яичек, ладошкой обхватив их и стискивая так, как ему хотелось. Русик неестественно выпрямился, дёрнувшись вверх бёдрами.

- М, да, да.

Ты обвёл головку языком и простонал, почувствовав, как он задёргался в твоём рту.

- Сейчас...

Ты стал отсасывать ещё сильнее, стал стонать громче. О блядь, как же хорошо.

- Дэн... Дэн... чёрт... чёрт...

Едва кончик члена коснулся задней стенки глотки... бляблябля... и Русик взревел, испытав оргазм. Пульсирующая волна удовольствия хлынула к его бёдрам, что завращались, пока струйка за струйкой сперма устремлялась в твоё совершенное горло. Он задыхался, стонал, хватал ртом воздух, пока всё его тело дрожало от экстаза, пока он, нарушив правила, держался за твоё лицо, успокаиваясь в твоём невероятном ротике.

Лениво лизнув его напоследок, ты отодвинулся и откинулся назад, улыбаясь, как ребёнок в Рождество. Ты вытер пальцем губы и взял бокал вина. Сделав маленький глоток, не отводил взгляда от Русика, который пытался совладать с дыханием.

- Клянусь Богом, - охнул он, закрывая словно налитые свинцом веки. – Ты... - Он покачал головой, признаваясь: - Дэн, твоему ротику надо дать чёртову премию или ещё какую-нибудь хрень.

Ты рассмеялся и поставил бокал.

- Чемпионская премия имени Русика в разряде по члену?

Русик расхохотался и потёр лицо руками.

- Малыш, что-то вроде этого, да. – Он с изумлением посмотрел на тебя и очертил кончиками пальцев твои губы. – Спасибо. Было чудно.

- Пожалуйста, - ответил ты.

Мимо Русика не прошло, как он потирает бёдра, как покусывает зубками нижнюю губу.

- Теперь твоя очередь? – спросил он, спускаясь рукой с твоих губ на правую сторону груди и перебирая твой напряжённый сосок. Ты тихонько простонал, закрывая глаза.

- Господи, Русик, хочу трахнуть тебя, - прошептал ты, посылая искры страсти по обмякшему члену Русика. – Хочу показать тебе... хочу... хочу оттрахать тебя.

Срань Господня.

Русик сглотнул и со свистом втянул в рот воздух.

- Боже, Дэн, я тоже хочу, - прорычал он, перекатывая между большим и указательным пальцами твой сосок. Он мельком глянул на свой член, желая, чтобы он, наконец, ожил.

Как ни странно, высосал ты из него все соки.

- Но тебе, наверное, придётся дать мне минутку, - поморщился он.

- Нет, - заявил уверенно Дэн, резко открывая глаза. Внезапно ты встал и с силой стянул с себя штаны, лужицей упавшие возле твоих ног.

- Господи Боже, - прохныкал Русик, немного припугнутый обнажённым властным божеством, возвышающимся над ним. Он затрепетал.

- Если не могу трахнуть твой член, - сказал ты, снова забираясь на него. Ты нагнулся к его уху и языком щёлкнул по мочке. – Придётся трахнуть твои пальцы.

Русик улыбнулся, когда ты стал целовать его. Он обхватил руками твои бёдра и усадил на себя, чтобы его пах тёрся о твою длину. Ты уже твёрдый.

- Дерьмо. Тебе понравилось отсасывать мне, Персик?

- О да, - ответил ты, взявшись за его правое запястье и увлекая его между своими бёдрами. – На вкус ты просто офигительно чудесен. Почувствуй, как мне понравилось.

Три его пальца с лёгкостью исчезли между бёдрами, пройдясь по всей длине твоего члена, и они оба в унисон простонали. Свет в доме замерцал. На улице ещё бушевал шторм, посылая электрические заряды по телу Русика и Дэна. Он обвёл пальцем головку и запустил в дырочку на ней кончик среднего пальца. Горячая головка. Влажная залупа. Потрясающая крайняя плоть.

- Чёрт, - прошептал ты, запрокинув голову, и Русик провёл языком по твоему горлу. – Дай мне пальцы, Русик, дай мне почувствовать их.

Задержав дыхание, Русик подчинился твоей просьбе, войдя в твою задницу двумя пальцами медленно и глубоко. Господи, ты просто прекрасен. Твоя задница обхватила его пальцы, втягивая их, как и твой ротик делал с его членом, и у Русика чуть крышу не сорвало.

- Двигайся со мной, малыш, - выпалил он на одном дыхании, ухватившись за твои бёдра. – Трахай мои пальцы.

Дэн простонал и начал двигаться. Ты сжал пальчиками его плечи, раскачиваясь взад-вперёд, делая глубокие вдохи и выдыхая на лицо Русика тёплый и сладкий воздух. Он положил на твою щёку ладонь и притянул к себе, прорычав, как только их губы встретились. На вкус ты отдавал вином, сексом, желанием. Их лбы касались друг друга, пока они задыхались, вдыхая вздохи партнёра. Дэн прожигал Русика таким взглядом, какого он прежде никогда не видел.

Твой взгляд был таким пылким, что казалось, будто весь воздух разом покинул комнату.

Не могу дышать.

- Русик, - отчаянно прошептал ты, и дом сотряс громкий удар грома.

- Что, Дэн? - спросил он, кружа большим пальцем по твоей головке, остальными четырьмя стимулируя ствол и заставляя тебя двигать бёдрами. Но ты не ответил. Лишь закрыл глаза и издал глубокий протяжный стон. Русик посмотрел вниз на свою руку между твоими ногами и простонал, увидев, как его пальцы блестят от твоей потребности в нём.

- Ты так превосходен, - прошептал он.

Невероятно, но его член, готовый к большему и ставший выделять смазку, согласно запульсировал, снова начиная вставать. Продолжая двигать внутри тебя пальцами, Русик взялся за член и, крепко обхватив Дэна за талию, приподнял тебя.

- Впусти меня, - пробормотал он тебе в плечо, и ты тут же приподнялся, понимая без слов, о чём он просит. В чём нуждается. Он вытащил из тебя разогретые пальцы и тут же заменил их, вставив головку члена в твоё тепло. – О.

- Да, - прошипел Дэн, оттолкнувшись на него и принимая его с лёгкими толчками и медленными вращением таза.

Как уютно. Господи Боже, идеально вошёл.

Дэн держался за плечи Русика.

- Ах... ах... чёрт.

Рычание, вырвавшееся из груди Русика, поражало своей животностью. Попка Дэна встречалась с его бёдрами, кружа над ними, а он водил ладонями по твоей талии и бёдрам. Прижав кончики пальцев к твоей плоти, губами он нашёл левый сосок. Всосал его в рот. И простонал, когда ты стал двигаться на нём, гладкий и нуждающейся.

Руками ты зарылся в его волосах и с силой потянул их, заставляя его застонать, прикусив твою плоть.

- Блядь, да, - выкрикнул ты.

Русик никогда не видел Дэна таким. Ты был охуенным зрелищем. Контролируя и доминируя, ты яростно двигался на нём, лишая его возможности сделать вдох и заставляя молить о милосердии. Когда ты посмотрел на него, что-то странное было в твоём взгляде. Какой-то страстный огонёк, от которого сердце его ускорило ритм и силу биения. А когда их губы коснулись, огонь между ними стал горячее и ярче. Русик простонал, сбивчиво бормоча:

- Боже, Дэн... Дэн, ах, Господи... трахай меня, да, котёнок...

Дэн обхватил его лицо ладонями и поцеловал. Погрузился языком в его рот в поисках его и с силой всосал его кончик. Русик обернул руки вокруг твоей спины и ворвался в тебя, приподнимая с дивана бёдра. Ты трахал его, и это было невообразимо, но ему нужно было глубже.

- Мой, - вымолвил ты, когда он повторил движение. Ласково обвёл пальцами его лицо. – Скажи, что ты мой, Русик.

- Да, Дэн.

- Скажи.

- Я твой.

- Блядь.

Русик схватил тебя за попку, помогая тебе двигаться и чувствуя, как напрягается его тело снова и снова. Быть в тебе – счастье. Быть с тобой... блядь, всё равно, что оказаться дома. Звук твоей хлопающей о него плоти восхищал, и он инстинктивно просунул руку между ними, чертовски яростно начиная гладить твой член.

- Да, - выдохнул ты, снова целуя его. – Да. Валер... О Боже.

- Да, - простонал он, чувствуя, как начинает сужаться вокруг члена твоя задница. – Мой.

Он быстрее зашевелил пальцами, сильнее входя в тебя и чувствуя, как струится пот по его животу и спине, которую Дэн царапал ноготками.

- Я твой, - охнул ты, смотря ему в глаза. – Твой.

Пылкость твоего взгляда и страсть в голосе заставили Русика задрожать. Внезапная догадка осенила его. Всё чувствовалось иначе. Их единение чувствовалось иначе. Оно было необузданным, откровенным, лишающим остатков разума, но обступило его со всех сторон. Их безрассудство удушливым веером повисло в воздухе, что Русик почти мог попробовать его вкус, а Дэн обнимал его так крепко, что, казалось, будто его тело вот-вот воспламенится.

- Чувствуешь это? – выдохнул ты ему в ухо, продолжая яростно двигаться, отчего глаза Русика закатывались от удовольствия.

- Да, - ответил он, поцеловав твоё влажное плечо. – Чувствую. Проклятье, что это?

Он почувствовал, как Дэн улыбается ему в щёку.

- Это мы, родной. Только ты и я.

Русик простонал, облизав твой подбородок.

- Я сейчас кончу из-за тебя, - хриплым голосом признался он тебе на ушко.

Он пытался сдержаться, изо всех чёртовых сил пытался, но твои слова и то, как сжимала его твоя задница, превращали каждую его попытку в бесполезную трату времени.

- Я тоже, - простонал ты. – Русик, так приятно тебя чувствовать. Мне так хорошо. – Ты снова осел на него. – Мой, - прошептал ты, и их губы снова воссоединились.

- Твой, Персик.

Забери меня всего.

Русик позволил тебе двигаться, теряясь в тех ощущениях, что возбуждало твоё тело.

Влажность, жар, колотящееся сердце, чуть ли не вырывающееся из груди.

Стоны, охи, оргазм, уже готовый столкнуть их в забвение.

А потом ты закричал, обхватывая его руками и сжимаясь вокруг него.

- Русик! – Твои бёдра двинулись вверх. – Ох, чёрт, я кончаю!

Да. Я живу ради этого. Кончи на мне. Кончи, пока я в тебе.

- Твой оргазм принадлежит мне, - простонал он.

- Да. – Их губы встретились снова, голодные и влажные. – Твой, - почти беззвучно пролепетал ты. – Я твой. – Ты наклонил бёдра, снова опускаясь на него.

- Дэн!

- Твой!

- Блядь, котёнок.

Шепча и глотая воздух, ты крепко обхватил его за шею.

- Сейчас. Сейчас. Ах. Ох.

- Пожалуйста... не могу... - взмолился он, чувствуя, как сильнее напрягается в паху, и его хватка на тебе увеличивается в сто крат.

Ты прижал его к себе. Их левые щёки соприкасались, пока они продолжали двигаться.

- Вот. Почти.

Но оказалось слишком поздно. Шея Русика дёрнулась назад, только оргазм, как ракета, взвился по его телу и покрыл его белым раскалённым жаром.

- Чёрт возьми! Дэн! Охренеть! – Его бёдра и член вбивались в твою задницу, в то время, как руки удерживали подле себя.

- Валера! – закричал ты, сжимаясь вокруг него, ёрзая и дёргаясь на его коленях. – Валера, Господи. Я люблю тебя!

И внезапно, после гигантской озаряющей вспышки и оглушительного раската грома, комната погрузилась в темноту.

Постепенно восстанавливая дыхание, они продолжали обнимать друг друга. Тяжёлые шумные вдохи заполнили гостиную, теперь освещённую лишь пылающими дровами. Русик медленно открыл глаза, когда слова Дэна эхом отразились от стен и у него в голове, он моргнул от... изумления. Шока. Неверия.

Дэн не сдвинулся ни на миллиметр с места, замерев у него на коленях. Твои сцепленные руки обвивали его шею, а лицо было прижато к его. Ты дышал на ухо Русику чрезвычайно громко и бормотал что-то с каждым вдохом. Он не посмел сдвинуться. Не осмеливался заговорить, но, блядь, сказать что-то нужно было. Мысли крутились со скоростью тысячу миль в минуту, и он был чертовски уверен, что твоё сердце бьётся в такт с его.

Твоё сердце. Дэн... любит меня?..

Он аккуратно повёл большим пальцем левой руки, касаясь позвонков на твоей спине, и глубоко вздохнул.

- Дэн...

- Ш-ш-ш, - прервал ты его тихим, встревоженным голосом. Он ощущал, как Дэн качает головой. – Просто... замри... ничего не говори.

Он хотел было отодвинуться, чтобы взглянуть на тебя, но ты резво остановил его.

- Не двигайся. Просто... пожалуйста.

Русик непонимающе нахмурился, но сделал, как ты просил. Он продолжал обнимать тебя, свернувшись в коконе твоего тепла. Он раздражённо вздохнул от того, что ты продолжал хранить молчание. Какого фига ты такой молчаливый? Возможно, ты просто в шоке. Возможно, он жалеет о том, что сказал ему эти слова. Возможно, ты произнёс их спонтанно, вдохновлённый восхитительным сексом. Возможно, ты имел в виду совсем иное...

Поразительно, но сердце Русика сделало паузу, а затем шумно толкнулось при одной только мысли об этом.

- Дэн, - прошептал он. Ты молчал. – Дэн, пожалуйста.

- Мне жаль, - слабым голосом произнёс ты ему на ухо. – Мне жаль.

Русик сглотнул комок в горле и почувствовал, как от волнения перехватило в груди дыхание.

- О чём ты жалеешь?

Он услышал, как ты шмыгнул носом, и попытался двинуть головой, чтобы посмотреть на тебя, но ты был так адски силён, что он оказался не в силах сдвинуться с места.

- Дэн, - предостерегающим тоном сказал он. – Посмотри на меня.

- Не могу.

- Какого хрена? – рассердившись, спросил он.

- Потому что я... я не могу... я не должен был...

Услышав эти слова, холодком сковавшие позвоночник Русика, он обхватил рукой запястья Дэна, лежащие на его шее, и с силой оторвал их от себя, притягивая твоё тело к себе и положив руку на твою правую щёку. Он сомнением блуждал взглядом по твоему лицу.

Ты всерьёз произнёс эти слова?

Он видел, что Дэн плачет, а лицо твоё стало огорчённым, и тут же почувствовал, будто ему в брюхо засунули огромную скалу. Он не мог объяснить, почему внезапно почувствовал себя... опустошённым.

Он откинул твои влажные волосы с лица и облизал губы.

- Чего ты не должен был?

Если это была оговорка, то он хотел услышать от тебя подтверждение. Как бы издевательски по отношению к себе это ни звучало, но если Дэн произнёс эти слова необдуманно, ему необходимо знать. Эта хрень существенна. Даже он понимал. Он хотел верить тебе, правда хотел, но мысленно сомневался в правдивости этих слов. Он терпеть не мог сомневаться, но ничего не мог с собой поделать. Так он был запрограммирован: быть подозрительным и недоверчивым. Он провёл руками по лицу, изо всех херовых сил стараясь сбросить одолевавшую его неуверенность.

Дэн посмотрел вниз и накрыл лицо руками.

- Я не должен был... говорить это. Прости.

Русик резко осел, смотря, как он смахивает текущие по щекам слёзы, и огорчённо уронил руки. Господи, он никогда ещё не чувствовал себя настолько опустошённым и понятия не имел почему. Он смотрел на тебя, ощущая, как привычное тёплое ощущение у него в груди внезапно превращается в холод.

- Всё нормально, - сказал он низким хриплым голосом. – Такое случается.

Он знать не знал, так ли это, но хотел, чтобы тебе стало чуточку легче.

Повернувшись к камину, он не заметил, с каким выражением ты посмотрел на него, подняв голову. Шторм продолжал бушевать над их головами, а электричество ещё было отключено.

- Что случается? – тихо спросил Дэн, с нежностью прижимая ладошку к центру его груди.

Не сводя взора с мерцающего пламени, он ответил:

- Уверен, люди частенько так говорят. Ну, когда они увлечены моментом. – Спустя секунды полнейшей тишины он почувствовал, как напрягся Дэн в его руках.

На мгновение Русик закрыл глаза, но его подбородка коснулась твоя рука, повернувшая его лицо к себе.

- Считаешь, я выпалил это под влиянием чувств? – мягко спросил ты, вопросительно опустив подбородок. Он пожал плечами.

А отчего ещё ты мог это сказать?

Лицо Дэна перекосилось от эмоций, когда ты заглянул ему в глаза. Ты медленно закачал головой и откашлялся.

- Валера, это не так.

Только его имя слетело с твоих губ, как задрожало всё тело. Оно ещё никогда не казалось ему таким приятным, когда ты произносил его. Он осторожно посмотрел на тебя. Он реально не хотел, чтобы ты заметил, какой беспорядок творился у него в голове при мысли о том, что ты произнёс эти слова только потому, что ты испытывал к нему жалость. К чёрту всё. Он не хотел твоей жалости. Он хотел... Бля, он понятия не имел, чего он хотел.

Он выдержал твой взгляд, ища любой намёк на ложь, но твои красивые глаза заверили его, что это была правда.

- Не так? – спросил он.

Ты снова закачал головой, вымолвив тихое «нет».

Лёгкие Русика вдруг ощутимо сжались, а сердце быстро погналось в грудной клетке. Он задышал тяжело и поверхностно, пытаясь обрести способность мыслить и говорить. Дэн... любит меня...

- Чт... - Но в горле у Русика пересохло. Он сделал паузу. Сглотнул и попытался ещё раз. – Если это не так, - пробормотал он, - то отчего ты жалеешь?

Дэн опустил подбородок на грудь, обводя кончиками пальцев невидимые круги вокруг пупка Русика. Словно вечность ты молчал, доводя Русика до белого каления.

Наконец, ты открыл рот, чтобы заговорить.

- Мне жаль, потому что... я не хотел признаваться... вот так. Я не знал, захочешь ли ты услышать эти слова. Я... боялся, что ты... не захочешь. – Ты медленно поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза. У него перехватило дыхание. – Я не хотел говорить это, пока мы... в таком положении.

Русик озадаченно нахмурился.

- Почему?

- Потому что... это клише... банальщина. – Ты с досадой потёр лицо. – Не знаю. Хотел бы я...

- Дэн, - перебил Русик, схватив тебя за руки и чуть отодвинув назад, вытаскивая из него свой уставший влажный член. Он прижал твои руки к своей груди, к своему сердцу и посмотрел на твоё великолепное лицо.

- Ты... - Он вздохнул, взяв себя в руки. – Ты обдуманно произнёс это?

Его же родной голос вдруг показался ему абсолютно чуждым. Слабым. Он почувствовал себя охуенно слабым. Слабым и маленьким. Хрупким.

Дэн прижался к нему лбом и громко выдохнул, задрожав.

- Да, - прошептал ты. – Я серьёзно, Валера. – Ты нежно поцеловал его в приоткрытый рот. – Всем сердцем заверяю тебя, это правда.

Денис снова поцеловал Русика, чувствуя, как покидает твои лёгкие кислород одной большой волной. Его руки, теперь лежавшие на твоей талии, напряглись, почти делая тебе больно, но тебя это, похоже, волновало не сильнее тех трёх слов, столь страшных и неожиданных, от которых тело твоё воспарило в невесомости.

От его потенциальной реакции ты замер на месте, не в силах сдвинуться с места или заговорить, пока Дэн не услышит надежду в его голосе и не увидит веру в глазах. Он едва мог заговорить, а когда сделал это, то попросил подтвердить, что твои слова – правда.

А так и было.

Ты любил его каждой клеточкой - от и до, хорошего и плохого, прошлого и настоящего.

- Дэн, - прошептал он, ласково обнимая твоё лицо большими ладонями. – Я... я хочу услышать ещё раз. – Он в замешательстве покачал головой. – Я не понимал, как сильно хочу этого, пока не услышал. Никогда не жалей, что сказал... это.

- Но мне жаль...

Он прервал тебя жгучим поцелуем, от которого поджались пальчики на ногах, а сердце сбилось с ритма. Поцелуй был преисполнен страсти, благодарности и громких стонов, вырывавшихся из его горла. Денис схватил его за затылок и завис от ощущения его чудесного рта. Он хотел услышать моё признание в любви к нему. Он хотел, чтобы я его любил. Денис всем тело задрожал, с облегчением прижавшись к нему.

- Могу я кое-что тебе сказать? – тихо спросил Русик, как только они прервали поцелуй.

- Всё, что захочешь.

Он рассеянно перебирал кончики твоих волос, лежавшие на твоей обнажённой коже.

- Никто... - Он покачал головой, от стыда опустив глаза. Русик никогда не стыдился.

- Русик? – тепло сказал Денис, побуждая его продолжить.

- Дэн... ты первый человек... первый человек за всю мою хренову жизнь, который произнёс мне эти слова.

Денис закрыл глаза, испытывая шок и невообразимое горе.

- Что? – прошептал ты.

Он не стал повторять прежних слов, понимая, что ты прекрасно его расслышал. Просто с нежностью гладил тыльной стороной пальцев твою раскрасневшуюся щёчку.

- Но твоя семья, - начал ты, получив в ответ удивлённое и сардоническое выражение лица. Ладно. Понятное дело. – Твоя бабушка? – переспросил ты. – Друзья?

Взгляд Русика упал на твои губы.

- Для бабушки я был «драгоценным внуком», и она любила меня, но никогда она не произносила этих слов. А мои друзья... Ну, - он тихонько усмехнулся, - у нас не такие нежные отношения, как ты мог заметить.

Как это могло случиться? Как такой красивый, великолепный, чувствительный мужчина до него никогда не слышал слов, что он любим? Как родители позволили себе подобное? Как он мог жить столько лет, не услышав, насколько он особенный, насколько уникален и замечателен?

- Русик, - выдохнул Денис, в очередной раз целуя его. – Мне так жаль. Я... - Но твоих слов не хватало.

- Не жалей, Дэн, ради Бога, - попросил он. Он посмотрел на тебя и тепло улыбнулся. – Господи, услышав от тебя эти слова... бля... неважно, где и как ты сказал это, малыш. – Он крепко поцеловал тебя, взяв в рот твою нижнюю губу. – Важно, что ты вообще это сказал.

Твоё сердце разбилось при мысли о нём и том маленькой мальчике, что улыбался с фотографий, висевших на стенах. Ты обернул руки вокруг его шеи и прижал его близко-близко.

Поднеся губы к его уху, ты прошептал ещё раз:

- Я люблю тебя.

Он сжал тебя руками и мягко простонал в шею.

- Дэн, - прошептал он, касаясь спокойным поцелуем твоей шеи. – Спасибо за то, что стал моим первым признанием.

Я хочу быть единственным. Ты вздохнул и уткнулся носом в его волосы.

- Спасибо за то, что стал моим, - ответил ты. Русик чуть расслабился, внимательно на тебя глядя. – Раньше я говорил людям, что люблю их, - объяснил ты. – Ты понимаешь, семья. Но... я никогда не... не испытывал такой любви... Русик, - робко пояснил ты, нервно ёрзая.

Ты сболтнул лишнее? Теперь он от страха убежит прочь? Он вообще осознаёт, насколько дорог тебе?

Лицо Русика расплылось в улыбке, возможной осветить целый пляж.

- Правда?

Денис на секунду замер и кивнул.

- Никогда, - подтвердил ты.

Его лицо стало спокойным, почти безмятежным.

- Вау. – Русик облизал губы и запрокинул голову на спинку дивана, не отводя своих больших васильковых глаз с Дениса.

- Ты охуительно прекрасен, - прошептал он. – Ты знаешь об этом, правда?

Денис покраснел и нежно улыбнулся ему.

- Это всё благодаря тебе, - возразил ты.

Он продолжал смотреть на тебя. Внезапно безмятежность в его взгляде исчезла, постепенно заменившись беспокойством и тревогой. Время от времени он открывал было рот, чтобы заговорить, но тут же быстро его закрывал и громко вздыхал. Денис задался вопросом, что случилось, что он хотел сказать, но Русик продолжал молчать, мысленно воюя... с чем-то.

Из-за неожиданного признания в этих трёх небольших словах у Дениса не осталось возможности подумать над тем, как ответит Русик и что он чувствует к тебе то, что хотя бы заставит его задуматься над ответом. Ты признался не по этой причине, конечно, и не поэтому ты его полюбил. Ты сказал это, потому что мощь их любовных ласк вырвала у тебя эти слова. Пока они двигались вместе, кричали, дышали и задыхались, твой оргазм неуклонно приближался, как и эмоции и слова, сопровождавшие его.

А потом невозможно стало остановиться. Страсть и тоска по Русику взорвались, как вулкан, дремлющий под твоей тонкой кожей.

Медленно, чтобы не спугнуть его, Денис наклонился вперёд и положил ему на грудь щёку. Слушая его сердцебиение, Дэн понимал, что не имеет значения, любит ли он его, сможет ли он произнести для него эти слова. Ты знал, что он никогда не признавался в этом, отрицая даже возможность, как таковую, потому ожидание чего-то от него стало бы самым сильным испытанием.

Сидеть в его объятиях было более чем достаточно для Дениса.

- Всё хорошо, - утешал ты, водя ладонями по его телу. – Перестань думать. – Ты почувствовал, как задрожало от смеха его тело.

Он поцеловал твои волосы.

- Так хорошо меня знаешь.

- Да, - согласился ты, выпрямившись и посмотрев на него. Ты видел борьбу в его взгляде: страх и беспокойство. Твоё сердце сжалось, и ты положил ладонь ему на щёку. – Я сказал эти слова не для того, чтобы услышать их в ответ, дорогой. Всё хорошо.

- Дэн...

- Нет, Русик, правда, не заставляй себя произносить их. Я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным. – Ты ласкал его лицо, и он медленно закрыл глаза. – Всё хорошо.

Постепенно он вновь открыл глаза и посмотрел на тебя. Хмурые морщинки беспокойства наконец-то разгладились. Он сказал едва слышно:

- Персик, а почему ты меня любишь?

Искреннее непонимание в его взгляде чуть не сокрушило тебя. Он действительно не понимал. Денис глубоко вздохнул и провёл большим пальцем по его полной нижней губе, слушая, как грохочет над домом гроза.

- Я люблю тебя, потому что... ты... совершенно особенный. – Ты склонился и поцеловал его в правую щёку. – Ты спас мне жизнь. – Поцеловал в левую. – Ты великодушный. – В нос. – Заботливый. – В правое веко. – Чувствительный. – В левое. – Верный. – В верхнюю губу. – Страстный. – В нижнюю. – И, без сомнения, ты самый красивый мужчина, которого я видел за всю свою жизнь.

Русик закрыл глаза и прижался лбом к твоему подбородку. Его дыхание становилось неровным, испуганным. Он ухватился за тебя, охнув.

- Дэн... я... я... я чувствую... бля... погоди... не могу дышать.

Ты прижал его к себе и провёл пальчиками по его волосам, пока он прятал лицо в твою шею.

- Ш-ш-ш, всё хорошо, родной. – Ладонью выводил большие круги на его спине. Ты закрыл глаза и тихонько пропел: - Всё хорошо. Я с тобой.

Он задыхался, дрожал, сражался за каждый вдох, бормоча бессвязные речи тебе в кожу. Игнорируя тревогу, медленно поднимающуюся в себе, Денис полностью сосредоточился на нём, стараясь успокоить его. Ты не выпускал его из рук, пока в конечном счёте дыхание Русика не замедлилось, а хватка не ослабилась.

- Я должен кое-что тебе показать, - внезапно заявил он, резко подняв голову. – Должен показать тебе, как... почему я... есть ещё... я...

Денис кивнул, пока он пытался успокоиться.

- Дыши, Русик. – Ты придерживал его лицо. – Покажи мне всё, что захочешь. Я никуда не уйду.

Он быстро стащил тебя со своих коленей. Убедившись, что он в порядке, Денис поспешил в ванную, быстро помылся и вернулся к нему, обернув вокруг плеч большое одеяло. В руке он держал фонарик, а на лице сияла лёгкая улыбка.

Ему дышалось легче, а дикий испуганный взгляд исчез. Он протянул руку к тебе.

- Идём со мной.

Денис вложил ладошку в его руку и позволил увести себя вверх по лестнице и коридору. Он остановился возле третьей двери от той комнаты, в которой они спали, и положил ладонь на дверную ручку. Замер, но решился повернуть её и открыть дверь. Она громко заскрипела, словно ею не пользовались уже долго время. На Дениса хлынул поток холодного воздуха и заплесневелого старого запаха. Ты сильнее закутался в одеяло и осторожно вошёл в комнату вслед за Русиком.

Трудновато было разглядеть комнату при помощи одного только фонарика и с периодическими проблесками луны сквозь штормовые облака. Это оказалась небольшая комнатка с тёмными обоями, поверх которых расположились плакаты с машинами и хоккеистами. Возле шкафа висела полка, увешанная рисунками и корешками билетов. Мебель была накрыта белой тканью, а на небольшой кроватке лежал голый матрац. Денис повернулся к Русику, который терпеливо смотрел на тебя.

- Эта комната принадлежала тебе, - заявил ты. Он кивнул и стал озираться, обводя стены фонариком.

- Я не стал снимать плакаты, - объяснил он, указав на плакат с Триумфом. – Просто... не хотелось.

Они оба продолжали молчать, пока Русик не обхватил рукой твои плечи и не повёл к кровати, куда ты сел. Он единожды провёл руками по твоим волосам, а потом двинулся к шкафу. Бормоча и чертыхаясь, он открыл его и стал вытаскивать коробки самых разных размеров. Он медленно перебирал их, встав на колени, пока не вытащил маленькую книжку, скреплённую круглой резинкой.

Он встал и вернулся к Денису, с громким вздохом сев возле тебя. Положив книгу на скрещённые ноги Дениса и пристально смотря на тебя, как будто ждал, что вот-вот взорвётся бомба. Денис положил руку на правое колено Русика и, подбадривая его, сжал его.

- Что это? – спросил ты, смотря ему в лицо.

Русик почесал большим пальцем подбородок и застенчиво улыбнулся.

- Это... что-то вроде дневника, - выпалил он. – Знаю, еблански выглядит, наверное, но после... - Он сделал паузу и посмотрел на Дениса. – Думаю, это многое объяснит, - он возвёл рукой между ними, - о моих чувствах.

- Хочешь, чтобы я прочитал его?

- Да. Хочу, чтобы ты прочитал... и... - Он горько рассмеялся. – Бля, Дэн, не знаю даже...

Его нервозность и неспособность говорить передались и Денису.

- Ладно, - прошептал Денис и поцеловал его в щёку.

Ты стянул с блокнота резинку, а Русик открыл небольшое окошко в спальне и зажёг сигарету. Огонёк тлеющего пепла возле его лица придавал ему какой-то потусторонний вид. Денис положил резинку на кровать и осторожно открыл обложку.

То, что ты увидел, заставило тебя удивлённо заморгать и охнуть.

Ты повернул голову к Русику, который выглядел немного смирившимся. Ты открыл рот, но не нашёл, что сказать. К первой странице была прикреплена статья, сообщающая о смерти сенатора Гордея Садова. И фотография его и матери Дениса, сделанная в день его выборов. Он выглядел таким счастливым и красивым. Как и моя мама.

Денис быстро проглядел статью глазами, зная, что увидит детали, прочитанные им не раз. Под лучиком фонаря слова выделялись особенно ярко: «ужасающий», «сумасшедшее», «кровоизлияние в мозг». Ты сглотнул и провёл кончиками пальцев по лицу отца.

Осторожно удостоверившись, что ты не порвал пожелтевшую бумагу, Денис перевернул страницу. Дальше были ещё статьи, рассказывающие о похоронах, о фонде, созданном в честь твоего отца, и событиях, которые мать посещала в дань памяти о Гордее. Денис заметил, как с каждой фотографией увядает красота его матери, а сияние в глазах на первой фотографии почти исчезло.

Сердце Дениса сжалось, а глаза защипало от слёз. Пробегая глазами по статье, Денис вдруг понял, что каждый раз, когда фигурировало его имя, оно было обведено или подчеркнуто. То же самое творилось и на оставшихся статьях, включая первую.

Молча и чувствуя на себе пристальный взгляд Русика, ты пролистывал блокнот, прочитывая те заметки, что он собрал. Открыв страницу, на которой было написаны строчки неаккуратным почерком, ты остановился. Первая дата была пронумерована месяцем спустя смерти отца Дениса.

Он снова снился мне. Каждый раз закрывая глаза, я вижу его. Он преследует меня, и я понятия не имею, почему. Начиная с той ночи, он всё время в моих мыслях. Жалко, что я не могу вытащить его из своей головы, как вытаскивает бабушка из морозильника шоколадное мороженое, но... думаю, возможно, я стану скучать по нему. Возможно.

Две недели спустя: Я был с Димоном, мы проходили мимо парня, стоявшего за прилавком с фруктами. Сладкий персик. Его волосы пахли персиком. Я купил несколько. Димон назвал меня чудилой. Думаю, он прав.

Два дня спустя: Я сумасшедший. Я знаю. Я видел его. Уверен в этом. Но это невозможно.

Рождество: Мы с папой поругались. Он назвал меня неблагодарным. А я сказал, что он урод. Он нарыл мои сигареты. Я лежал на кровати с закрытыми глазами и видел его, снова ощущая аромат его волос. Ебанутый, правда? Он успокаивал меня. Думаю, раз уж я помог ему той ночью, возможно, он не станет возражать, что так я пытаюсь заснуть. Наверное, ему даже всё равно. Наверное, он меня даже не помнит.

Денис продолжил чтение. Пометки были небольшими – чуть длиннее пять строк каждая, но вкладывалось в них особое значение. Ты почувствовал, как рука, которой ты с неверием накрывал рот, стала влажной от слёз. Рядом прогнулся матрац, когда Русик сел рядом с тобой. Он не касался тебя, но притянул колени к груди и обхватил их руками. В несвойственной ему манере он замер, сидя возле тебя.

Новый год:

Мир - сцена, где у всякого есть роль;

Моя - грустна...

Февраль:

Богатый наследник в Клетке...

Живёт; красавчик - прекрасней вдвое

Высокой добродетелью...

- Русик, - вымолвил Денис, прочитав строфы из «Венецианского купца». Ты услышал, как он ругается себе под нос.

- Извини, Дэн... бля, понимаю, что я не должен был... просто хотелось, чтобы ты понял. – Он в смятении провёл руками по волосам.

Денис посмотрел на него полными слёз глазами.

- Что понял? – тихо спросил ты. Тебе нужны были его пояснения. Держа в руках блокнот и читая его самые сокровенные мысли - было невозможно уложить у себя в голове. Факт, что все они были о нём, сводил меня с ума.

Он глубоко вздохнул и медленно взял блокнот из твоих рук. Он пролистнул его, горько улыбнувшись каким-то строкам, и закрыл глаза.

- Той ночью, Дэн, - еле слышно начал он. – Ночь, когда мы встретились. Та ночь стала самой долгой, самой жуткой в моей жизни. – Он посмотрел на тебя и улыбнулся. – Но я не стал бы менять ничего.

Он опустил взгляд на дневник.

- Я завёл его в одиннадцать лет, Дэн. Шестнадцать лет минуло. Я увидел тебя. Увёл с той улицы и обнимал, пока ты оплакивал своего папу. – Его голос звучал словно издалека. – Ты помнишь, как я обнимал тебя?

Денис кивнул и рукавом толстовки стёр слёзы.

- Твой аромат, - продолжил он, взглянув на твои волосы. – Дэн, твой аромат... словно пробрался мне в мозг. Я ни о чём другом думать не мог. Он успокаивал меня, когда я был готов убить своего ублюдка-отца, даже когда я находился в тюрьме, мысли мои возвращались к той ночи и тебе. В те ночи мои сны были наполнены звуками.

Он отложил блокнот и сжал твои ладошки.

- Не хочу, чтобы ты волновался из-за этого дерьма, правда не хочу. Но услышав от тебя те слова и оказавшись не в силах ответить на них... - Он покачал головой. Он казался таким подавленным, измотанным, что Денис, намереваясь успокоить его, положил ладонь ему на щёку.

- Я надеялся, что дневник поможет тебе понять, - тихо, с надеждой промолвил он.

- Я не волновался, - искренне прошептал ты. – Ты изумил меня.

Он прижался к твоей руке, пристально глядя на тебя.

- Ты понимаешь? Понимаешь, что ты для меня значишь?

Горло Дениса сжалось от невероятных по силе эмоций, и ты оказался неспособным ответить ему.

- Когда сегодня Таня спросила меня, кто ты мне, - с изогнутой улыбкой сказал он, - я понятия не имел, что ответить.

Денис рассмеялся сквозь слёзы и кивнул.

- Я вспомнил дюжину определений, включая «мой друг», но просто... описать невозможно, Дэн. – Его лицо поморщилось, показывая его неприязнь к этому слову. – Я и не мог сказать «мой Персик», потому что эта хрень слишком интимна.

Совершенно согласный с ним, Денис кивнул. Я был его и только его.

- Дэн, - прошептал он, притянув тебя к себе. Их лбы соприкоснулись, и Русик закрыл глаза...

- Не знаю, что ждёт нас впереди, малыш. Когда мы вернёмся в город... я знать не знаю. Но знаю одно: я не хочу никого, кроме тебя. Хочу быть с тобой так долго, пока ты хочешь быть со мной. Хочу больше ночей, подобных этой; хочу гулять с тобой, держа тебя за руку и зная, что на сей раз любой мудак завидует мне и тому, что у меня есть.

Денис кулачками сжал его толстовку.

- Я с тобой, Русик. Я твой, - всхлипывая, сказал ты. – Я с тобой. Я люблю тебя.

Русик притянул тебя к своей груди и, когда ты прижался к нему крепко-крепко, прошептал:

- Ты всё для меня, Персик. Так всегда было. Всегда. Ты лучшее, что было в моей жизни.

Он трепетно поцеловал тебя.

- Ты - моё всё.