Молодые Сердца

Я не спал всю ночь.

Чёрная Канарейка пыталась проявить себя в качестве психолога, спасибо ей за это, конечно, но я чувствую, что сам должен разобраться со своими чувствами.

Я всё время думаю о Дэне, ведь он – мой лучший друг, мне больно видеть его таким подавленным.

Когда мне наскучило наблюдать за одноклассниками, я решил поискать Дэна. Недолго думая, я отправился в спортзал. Да, он был там: упорно избивал боксёрскую грушу, якобы отрабатывая на ней удары. Но на самом деле ему просто было некуда выплеснуть эмоции. Я подошёл и стал немного боксировать грушу, висящую рядом. Он недоумённо посмотрел на меня, а я улыбнулся в ответ.

– Как на счёт спарринга? – я старался изобразить весёлый тон и беззаботность, по крайней мере я тоже хотел отвлечься.

– Ладно, давай... – на моё удивление согласился Дэн, хотя явно не проникся энтузиазмом.

Мы стали напротив друг друга. Я решил сделать первый шаг, со своей супер-скоростью подбежал к нему сзади и планировал нанести удар, но Дэн успешно уклонился и в ответ нанёс удар ногой, который я с лёгкостью блокировал. Все атаки друга были очень предсказуемы и слабы. Это совсем не похоже на Дэна.

– Эй, Дэн, ты устал? В спарринге не будет смысла, если ты не хочешь ударить меня. – с смущённой улыбкой сказал я, недоумённо почёсывая затылок.

– Я знаю... Но я не хочу, не хочу делать тебе больно... – не поднимая взгляда, тихо ответил он.

– Но это же дружеский бой. Мы уже проводили его много раз. Помню, однажды ты мне так в челюсть въехал, что мне ещё несколько дней было больно жевать. – с чуть большим весельем вспомнил я, подошёл к Дэну и положил руку ему на плечо.

– На самом деле я просто очень боюсь потерять тебя... – он поднял на меня грустный взгляд. Дэн в этот момент показался мне таким милым и ранимым, что я невольно улыбнулся. На моё удивление, он прижался ко мне, обняв.

Казалось, что он еле сдерживает слёзы.

– Твоё счастливое лицо всегда успокаивает меня.

Со всей нежностью я обнял Дэна покрепче и дал волю чувствам, которые уже давно таились во мне.

– Я счастлив только когда ты рядом со мной.

Мы никогда не были так откровенны друг с другом – видимо, боялись непонимания. Но теперь – зная, как мы друг другу дороги, мы могли не умалчивать то, что так хотелось сказать.

– Валера, я... люблю тебя... – с каким-то облегчением и смущением прошептал Дэн.

– И я люблю тебя, Дэн... – нежно ответил я, проведя рукой по волосам друга.

Он заглянул мне в глаза и повторил:

– Люблю. Ты единственный, с кем я могу оставаться собой.

Я знал его все мои одиннадцать лет. Но меня всё равно шокировало его признание, ведь чудо-мальчик держал свою личность в секрете от всех.

Я немного отстранился, выпустив его из объятий.

На секунду я увидел волнение на его лице. Медленно поднёс руку к его тёмным очкам, предполагая, что он, как всегда, увернётся, но на сей раз Дэн стоял в ожидании, ведь мы были одни. Я аккуратно снял очки, не отводя взгляд от его лица.

– Что ж, Дэн, приятно вновь познакомиться, я – Валера Русик... - улыбки расплились на наших лицах, ещё мгновение – и мои губы с трепетом прильнули к губам друга. Я до последнего не был уверен, что он даст себя поцеловать, но сомнения моментально исчезли, когда я почувствовал нежное прикосновение его мягких влажных губ. Это был наш первый поцелуй, такой трепетный и нежный... Мы получали удовольствие друг от друга, от нашей близости, от волнения...

И только наши губы разомкнулись, как мы услышали шаги за дверью.

– Ребята, вы там? Печенье готово! Мы с Машей старались для всех, так что вы обязаны его попробовать! - как всегда требовательная, Анна зашла в зал и позвала нас за собой. Дэн ели успел надеть очки прежде, чем она нас увидела. Я чувствовал, как мои щёки горят румянцем.

- А ведь она могла нас застукать! - как-то азартно сказал Дэн, смущённо смотря на меня.

Вся команда школьных друзей была в сборе.

Да – печенье было очень вкусным и сладким, но не более, чем самый желанный поцелуй в моей жизни.

Наевшись печенья, я решил пойти домой. Родители всегда волнуются, если я не ночую дома. Хоть это и бывает часто, они всё никак не свыкнутся с тем, что их одиннадцатилетний сын – повзрослел.

Остаток дня я провёл в кругу семьи. С ними я так замотался, что с лёгкостью уснул, не думая ни о чём.

Просыпаться утром в своей постели, никуда не спеша; спустится на кухню, учуяв прекрасный запах блинчиков с джемом; услышать приветливое «Доброе утро» от родных... не это ли настоящее счастье?

Жуя вкуснейший завтрак, я внезапно подумал о Дэне. В груди всё моментально сжалось, я вспомнил наш поцелуй. Смущение волной накрыло меня, заставив щёки загореться румянцем. Я не знал, как друг будет себя вести сегодня. Стоит ли нам говорить о том, что было? Нет, конечно же нет, это глупо. Лучше просто не думать об этом.

– Как спалось, Валерка? – дружелюбный голос сестры очень вовремя привлёк моё внимание. Она уже убирала со стола тарелки после завтрака.

– Честно говоря, последние пару дней я не мог уснуть... так что сегодняшняя ночь была восхитительна, спал, как убитый! – ответил я, доедая то, что оставалось на тарелке.

Сестра подошла ко мне и приобняла за плечи.

– Добавки? – улыбчиво спросила она.

– Конечно, сестрёнка, ты же знаешь, что я не откажусь. – я протянул ей свою тарелку в предвкушении вкусненького.

– Да, я знаю, как ты любишь поесть, мы с мамой приготовили целую гору для тебя! – Она казалась очень довольной и радостной.

Поставив на стол мою тарелку, она села напротив меня.

Родители тем временем уже собрались на работу. Мама поцеловала нас на прощание и крепко обняла меня.

– Береги себя, сынок. Мы любим тебя.

Она говорит мне это каждый раз на прощание. В такие моменты мне жаль, что я заставляют их волноваться.

После вкусного завтрака, решил прогуляться к заливу. Шёл туда не спеша, обычным шагом, рассматривая привычные окрестности. Дойдя до пляжа, я остановился.

Октябрьское небо казалось весьма тёплым и приветливым. Я решил спустится к воде.

Пойти в сторону горы вдоль берега - неплохая идея, особенно если хочется спокойствия.

Я шагал по мокрому песку, глядя себе под ноги и рассматривая маленькие ракушки, выброшенные волнами. Подняв голову, я увидел силуэт, сидящий недалеко от горы. Ускорив шаг, я смог разглядеть в нём Дэна. Он не видел меня, и я решил этим воспользоваться. Оббежав его, я тихо подкрался сзади, став на четвереньки.

– Только не говори, что хотел напугать меня... – всё ещё не оборачиваясь, протянул Дэн.

– Но как ты узнал? Я был уверен, что ты меня не заметил! – с ноткой разочарования сказал я, присаживаясь рядом с другом на песок. Он кратко посмотрел на меня, улыбаясь, но встретившись взглядом, мы оба опустили взор. Появилась неловкость, я почувствовал, как ускорился пульс. Я хотел что-то сказать, но ничего толкового в голову не приходило, лишь хаотичные обрывистые мысли.

– Хорошая сегодня погода... – сказал я, что бы хоть как-то разрядить обстановку.

– Да, отличная...

Слабый ветер теребил волосы, донося лёгкий океанский бриз. Дэн собирал песок в руке и, разжимая ладонь, пропускал его через пальцы. Я только сейчас заметил, что он без солнечных очков – они висели на вырезе его футболки. Значит, мы здесь одни и в ближайшее время точно никто нас не побеспокоит.

Недолго думая, я накрыл своей ладонью его руку. Он вновь мельком глянул на меня и повернул свою руку. Теперь наши ладони грели друг друга, а пальцы сомкнулись в замок. Моё волнение пропало с пониманием того, что мне не стоит боятся быть отвергнутым. Я приблизился и поцеловал его. Медленно и нежно, наслаждаясь каждой секундой. Возбуждение и волнение разлетелось по телу, заставляя сердце биться чаще. Дэн положил руку мне на плечо и прижался к моей груди.

Мы посмотрели друг на друга и мне в голову пришла ещё одна его фраза.

– Я чувствую радостность... – шёпотом сказал я, целуя его в шею.

Дэн лежал на спине, а я накрывал его своим телом. Нежные поцелуи становились всё более страстными. Моя рука плавно водила по его груди. Он обхватил руками мою шею, не давая мне отстранится от него. Наши губы слились в затяжном, ненасытном поцелуе. Дэн запустил руки мне под футболку, приятно поглаживая мягкими ладонями мою спину. Я тоже стал поглаживать его тело.

Ощутив шелковистость его кожи, я не сдержал желание одарить её поцелуями. Стянув с него рубашку, я начал целовать его в шею, спускаясь ниже, переходя к груди. Я заметил, как мурашки побежали по его коже, а дыхание участилось. Коснувшись губами сосков, я услышал тихий стон. Я стал активней ласкать их языком по очереди, поняв, насколько они чувствительные. Дэну это явно нравилось, его глаза были закрыты. Он прикусил нижнюю губу. Сейчас он совсем беззащитный и чертовски милый. Меня тешит осознание того, что такой он только со мной.

Мы вновь слились в страстном поцелуе. Дэн стянул с меня футболку и его прикосновения стали ещё приятней. Мне хотелось доставить Дэну, как можно больше удовольствия. Я начал расстёгивать его ремень. Приспустив его штаны, я украдкой глянул на него и заметил явное волнение.

Да я и сам чертовски нервничаю! Ведь никогда не делал ничего подобного. До этого момента я был полон решимости. Но сейчас... Я неуверенно положил руку ему на пах и начал чуть массировать его. Дэн вздрогнул, глубоко вздохнув.

- Валерик... - дрожащим голосом произнёс он моё имя, поднеся руку к лицу.

Его брови страдальчески поднялись, а тело ещё больше ослабло.

- Валер, Боже мой. Я так скучаю.... Я так скучаю по тебе!.. Я невозможно скучаю по тебе, Валерка!..

Он прижал руки ко рту, заставляя себя замолчать,а губы перестать подпрыгивать. Он смотрел на меня во все глаза, как на призрака, и глаза эти становились влажными.

- Иди сюда, поцелуй меня, - произнёс я внезапно тяжёлым, почти приказным тоном. Дэн, ставший враз маленьким, вздрогнул — и потянулся ко мне. Губы нашли мои, он зажмурился, схватив меня за плечи, жёстко сомкнул поцелуй, я почувствовал даже не дрожь, а спазм его тела, он вздохнул через нос.

Тень недоверия промелькнула во взгляде, но тёмные ресницы опустились, он нахмурился и углубил поцелуй, предлагая себя... Его рот не обещал ничего другого, кроме секса, кроме жара, кроме обладания им, Дэном, которого до ушей заполнила страсть. Готовая выплеснуться...

Его поцелуй скрутил в узел мои внутренние органы, запустил волну знакомого жара. Любой страх и боль я вытеснял — и хотел вытеснить их из него, насколько это возможно, насколько он даст...

Дэн тяжело дышал, оторвавшись от моих губ, рот приоткрыт, глаза закрыты. Ему было ощутимо хорошо.

Я провёл рукой по его спине, ощупывая позвонки, по шее — и по ёжику волос на затылке. Взял его за талию, пробегая кончиками пальцев так, как ему нравилось, огладил бёдра и ягодицы, которые были очень чувствительны, и он послушно задрожал, отзываясь.

Дэн начал раздевать меня, рывками, расстёгивая и дёргая одежду, в его движениях была обречённая уверенность, внутри него словно металл появился: он заставлял руки шевелиться, а бёдра прижиматься, он заставлял губы раскрываться и целовать. Улыбнулся, когда я улыбнулся ему. Тонкие руки заскользили у меня по груди — и вот голый торс трётся об меня, а затем губы целуют в шею, под ухом, слегка за ухом, уверенно запуская дрожь в моём теле.

Он точно знает, что делает: становится ясно, когда Дэн почти царапает мою поясницу, одновременно целует середину груди, затем под рёбрами, затем живот, а затем молниеносно справляется с ширинкой и спускает весь джинсовый материал вниз. Внимательный и просящий взгляд снизу-вверх, я почти деморализован им и всеми его движениями. Он лижет чуть ниже пупка, гладит вдоль резинки белья, по бёдрам, затем оттягивает ткань вниз, освобождая отяжелевший член — и внезапно берёт его целиком в рот, буквально глотает.

Перед глазами заплясали искры, воздух резко вырвался из груди, и я не смог никак среагировать, чувствуя влажный жар, посасывающие движения и то, как член увеличивается — почти у него в горле.

- Дэн... - я справился с голосом, - Постой...

Сделав над собой усилие, чтобы отстранить его медленно, я понемногу отодвинул бёдра.

Лицо у него было потерянным, он медленно моргал, по нижней губе и подбородку текла слюна.

- Кто тебя такому научил?

- Ты, - тихо произнёс он, - То есть... Моя любовь к тебе помогла, я сейчас что-то не так сделал?

Я смотрел на него, стоящего на коленях, сверху-вниз, и машинально гладил по коротким волосам.

- Нет, это было невероятно... Дэн, всё нормально, - продолжил я, привлекая его к себе, - но сейчас, дай мне сделать всё в духе... старой школы.

Не успел он недоумённо поглядеть, как я поцеловал его. Настал хороший момент, чтобы переступить через джинсы, что я и сделал, толкая друга к насыпи. Ещё одно движение — и он плавно уселся на каменистый холодный край, но даже не вздрогнул от этого, порывисто отвечая мне, зарываясь руками в волосы, и щекоча кончиками пальцев за ушами, отчего мне хотелось глухо стонать, но всё внимание уходило на игру с языком. Такую, какую я проделывал в первые дни нашего интимного «знакомства», и от которой Дэн млел и валился со своих быстрых ног.

Наши взгляды встретились, и он отодвинулся, залезая на насыпь. Его вид — возбуждённого, мокрого, с болезненным румянцем и вздымающимися от дыхания мышцами, приводил меня в восторг, но времени смотреть не было.

- Я сделаю всё, как тебе нравится, - сказал я хрипло, склонившись, поцеловал его бедро, колено, а потом косточку голени, вызывая мелкую дрожь. Быстро, двумя руками, я избавил его от белья, проведя по длинным жилистым ногам, на которые у меня давно появился фетиш — и вновь выпрямился над ним.

Дэну понадобилась секунда на осмысление, потом от шока он попытался сжаться, но я не пустил, удерживая за бедро и плавно смазывая вход слюной и слегка проникая.

Наконец, тугие мышцы впустили три сведённых вместе пальца.

Я закрыл глаза и перешёл в ощущения, достав до простаты, мягко растирая её и контролируя натяжение, с которым девственно узкий сфинктер обхватывал костяшки.

- Валера, давай...

Давай, мысленно согласился я, в миссионерской позе, жаль, нет одеяла. Но так мне видно твоё лицо. И удобно держать.

Я вошёл без всяких сложностей, довольно медленно и плавно, чуть приподнял его бёдра, устраивая, а затем завёл его руки над головой, прижал запястья к поверхности насыпи, на которую мы по-хамски залезли. Мысль о тот, что нас могут увидеть была явно лишней...

- Поехали, - шепнул я в губы Дэна и двинулся вперёд-назад первый раз. Второй, третий, четвёртый - сильный, ровный ритм. От природы мой член чуть изогнут вверх, так что что Дэн сразу начал стонать от трения о простату, с его собственного идеально-ровного члена потекло, прямо на живот, размазываясь от движения.

Сколько бы ни было нам лет — он быстро распалялся, тело реагировало мгновенно. Я немного поменял угол, подтолкнув его бёдра вверх, мой любовник прогнулся в пояснице, охнув, и отозвался более громким звуком, но закусил губу.

- Расслабься, здесь нет никого, - выдохнул я, не меняя ритма и всё ещё удерживая его, - или тебе недостаточно хорошо?

- Мне хорошо, хорошо, - сбивчиво ответил Дэн, жмурясь и выгибаясь, и подарил мне долгий стон.

Настало время качнуть бёдрами, и немного подвигаться в стороны, дразня натянувшиеся мышцы, почти выйти, замереть и снова возобновить движения. Он волнообразно задрожал, почти завибрировал, обостряя ощущения внутри, дразня меня по-своему. Поэтому я отпустил его руки, чтобы одним движением свернуть гибкое тело, закинуть длинные ноги на плечи и вернуться к проникновению. Уже легче и глубже, и можно вновь схватить его запястья, фиксируя. Теперь простые покачивания в этой позе давали ощущение невесомости вместе с давлением на простату.

- Валерка.... я почти.

«Почти» - значило, что без прикосновений к члену пытать его можно ещё долго.

- Нет, я хочу, чтобы ты почувствовал, - улыбнулся я, начиная размеренные движения, сгибающие Дэна пополам, - Не торопись, время есть...

- Я чувствую, - всхлипнул он, и добавил, - глубоко...

Конечно, и можно ещё немного. Сверху-вниз вбиваться было легко, всё его тело чуть пружинило, внутри тела мышцы натягивались и сжимали мой член, Дэн хрипло охал от каждого прикосновения. Я навалился, прижимая его колени к груди, и сорвался на частые резкие толчки, от которых стон Дэна стал однородным, вибрирующим.

Полуприкрытые глаза закатывались, короткие волосы были насквозь мокрыми — такого состояния я и добивался.

Я приподнял трясущегося друга и развернул его к себе спиной. Он был лёгким, или я привык, и, взяв за локти, я привёл его в вертикальное положение и вновь вошёл, но двигаться не стал, прислушавшись к мучительному вдоху. Покрывая его плечо и шею поцелуями, я прижался вплотную, погладил по животу — и осторожно, стараясь не обострять предоргазменное состояние, огладил его каменный член. Никаких резких движений, только сжатая ладонь трёт скользкий от его смазки ствол, а вторая держит яички.

- Кончишь, когда я скажу, - шепнул я ему на ухо. Его тело отозвалось дрожью, и он сказал вслух, зная, что мне нравится:

- Хорошо... когда скажешь.

Он поднял руки и зарылся пальцами мне в волосы, словно подготовившись. Запрокинутые руки возбуждали его донельзя...

Сделав кольцо из двух пальцев я с силой повёл вверх и вниз, потом снова вверх, остановился под головкой, и потёр её сначала только большим пальцем, потом добавил остальные — и снова сжал. Левая рука на поднявшихся и уже готовых к финалу яичках стала гладить и сжимать настойчивей, вызывая стоны. Я ещё раз потёр подушечкой пальца раскрывшуюся дырочку на кончике члена, а потом сжал руку и с силой подрочил.

- Валерка! Валера!.. - почти в панике.

- Хорошо, Дэн, - я ещё раз обвёл головку, слыша хлюпающие звуки и ощущая биение пульса, - Ты можешь кончить...

Больше я не дразнил. Гладил так, как ему нравилось, и пяти движений хватило — с громким криком он изогнулся, грозя выдрать мне клок волос на затылке, но от судороги пальцы разжались, и он осел на меня.

Он завибрировал. Точнее, очень часто задышал.

Он лукаво улыбнулся, держа мой член ладонью у основания, оценивая ситуацию. Затем банально наклонился — и глотнул его, как в самом начале, так, что головка упёрлась в гортань, и Дэну пришлось держать у основания крепко, чтобы не задохнуться. Дальше я в шоке наблюдал темноволосую голову, ходящую вверх и вниз, периодически останавливающуюся внизу, чтобы совершить странное сосущее движение горлом, от которого у меня кровь отливала от головы. Ещё голова кружилась от языка, который, получая свободу на движении вверх, беспорядочно двигался, непременно попадая по уздечке. Хорошо... та-а-а-ак...

Он поднял на меня лаза и, взяв меня за руку, переложил себе на затылок. Ухватиться там было решительно не за что, поэтому я перебирал и гладил мокрый ёжик волос, а потом стал понемногу надавливать, и Дэн понятливо задерживался внизу. На шестой или седьмой или какой-то раз я не дал ему приподняться и, откинувшись назад, кончил, с хриплым криком — и упал на спину.

Наш первый раз на холодном пляже вышел сумбурным, поэтому вечером у меня дома в моей комнате мы решили укрепить нашу новую голубую дружбу.

Мягко касаюсь его мягких, холодных пальцев. Рука до ужаса холодная и, можно с уверенностью сказать, какая-то странная, словно не живая... А он, он смотрит на меня своими ореховыми бездонными глазами, сверкающими, как две тающие льдинки. По щекам текут кристально-чистые ручейки слёз, которые я аккуратно убираю рукой. Обнимаю его настолько сильно, насколько могу, мягко целуя в покрасневшую щёчку.

Ощущение, как будто вязаный голубой свитер совсем-совсем не греет его. От лёгкого покалывания кожи в тех местах, где она соприкасается с тканью кофты, пробегают маленькие электрические искорки. Глажу его по волосам. Вдыхаю их аромат. Они вновь пахнут чем-то сладковато-пряным. Дэн смущается и краснеет ещё сильнее. Яркие розоватые пятна на его щеках выдают детскую взволнованность и некую удивлённость, смешанную с интересом.

Его вечно слишком бледное лицо вмиг становится розоватым и нетипично-сухим. Слёзы на щеках вмиг подсыхают, и он прижимается ко мне ещё сильнее, схватив меня за талию. Теперь от кареглазого веет каким-то теплом и запахом ирисок.

- Чего хнычешь? - шёпотом спрашиваю я, вновь чмокнув его в щёку. Он вздрогнув от неожиданного поцелуя, заглядывает мне в глаза.

По лукавому взгляду кареглазого видно, что сейчас произойдёт что-то, на что он, по сути, никогда не был способен - что-то вульгарное или пошлое. Недолго думая, вместо ответа, Дэн рывком впивается в мои губы, на секунду отрывается и жадно глотает воздух, как будто не может напиться им. По телу разливается приятное и бодрящее тепло, пробегает мягкими потоками от макушки и до кончиков пальцев. Не давая Дэну отдышаться, резко дёргаю его на себя и, облизнув сухие губы, проникаю языком внутрь.

Сначала он упрямо противостоит моим действиям: сжимает губы, отстранясь; но вскоре начинает неумело отвечать на поцелуй. Язык двигается грубее, вызывая лёгкие и ласкающие слух стоны. Больше. Ещё. Кареглазый ещё сильнее раскраснелся, не переставая в буквальном смысле насиловать меня своим языком, томно прикрыв глаза.

Начинаю медленно стягивать с него свитер, который в итоге благополучно летит на пол. Не отвлекаясь на прекрасный торс Дэна, я продолжаю серию поцелуев, покусывая губы до алых капелек крови. В уголках глаз невольно появляются капли слёз, но Дэн ничуть не сопротивляется - наоборот, он будто поддаётся мне, играя со мной в одну, понятную лишь ему, игру.

Оторвавшись от таких невозможно сладких губ, я переключился на шею, покусывая и облизывая каждый сантиметр бледной кожи. Оставляя дорожку из засосов на девственно-чистом теле, я опускаюсь всё ниже и ниже. Дэн лишь постанывает, иногда невольно, но довольно громко вскрикивая.

Аккуратно подняв его на руки, я перенёс его на кровать и лёг сверху. Продолжая серию поцелуев, я добрался до его штанов. Стянув их вместе с трусами, я обхватил головку члена губами и начал медленно двигать языком, потихоньку ускоряя темп.

Два пальца проникают в влажный рот, Дэн послушно вылизывает их, находясь в неописуемом экстазе. Когда пальцы становятся довольно влажными, резко вынимаю их из его рта. В этот же момент я начинаю двигаться в более быстром темпе. Внутри Дэна, как будто лопается невидимая струна.

Вскрик. Прозрачные росинки слёз и удивлённое выражение лица Дэна показывают лишь то, что для него это по-прежнему довольно-таки новый опыт.

Войдя в него двумя пальцами, аккуратно двигаюсь. Дэн лишь смотрит на меня так умоляюще, словно ему это ни капельки не нравится. Но в его глазах яростно пылают маленькие огоньки страсти, которые с каждой секундой разгораются ещё сильнее. Одной рукой глажу его по тёмным коротким волосам, другой продолжаю ритмично двигать внутри него. Дэн всхлипывает и ахает, когда я задеваю простату.

Резко остановившись, я снимаю штаны и вхожу в него, двигаясь сначала медленно и плавно, а потом резко и прерывисто. Внутри него всё ещё узко, забранная девственность восстановлена и готова вновь мне поддаться. Сорвавшись, начинаю царапать его спину, ещё сильнее ускоряя темп.

Мы кончаем почти одновременно.

Твоё дыхание на моей коже,
Поцелуй на жадных устах.
Это так на нас не похоже —
Затерялась в твоих небесах.

Томные стоны, крики и стоны,
Руки твои в волосах —
Это пришли наши антициклоны:
Сейчас три ноль ноль на часах.

Сминаем простыни своими руками,
Не устаём друг друга желать —
Невозможно описать это словами,
Это то, что нельзя передать.