Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Эй, вы, там, наверху!

― Потому что стены затряслись, земля задрожала, моя душа изнывала, и мы делали это, и ты...

Дениска напевал въедливый мотив, шаркая тряпичными кедами по лестнице. Продолжая бубнить под нос заученный текст, он выудил из кармана звенящую связку ключей. Перекрутил по стальному кольцу несколько из них и ухватил зубчатый, от квартиры. Замок, как назло, заедал, и Дениска допустил горькую мысль о том, что в сегодняшнем сговоре против него участвовали даже бездушные предметы.

Измотанный работой в кофейне, где ему прямиком на выстиранную форму пролили дымящийся капучино, Дэн ввалился в прихожую выжатым не меньше, чем тряпка, которой он скрёб липкие полы после смены. Стоило взять в расчёт крутящие боли, прокравшиеся в живот вместе с просроченным йогуртом, прищемлённую в тарахтящем автобусе ногу и сдачу в двести рублей, выданную монетной горкой, ― и у Дениски были все основания опасаться следующей неприятности.

Уткнувшись лбом в запотевший кафель, Дениска вяло водил мочалкой по раскрасневшейся коже. Водные процедуры, к удовлетворению парня, проходили без происшествий. Ни засоренных труб, ни скользких полов, ни другой ловко расставленной засады. Даже приевшаяся композиция выветрилась из головы. Насухо вытеревшись, Дэн натянул домашние шорты, хлопковую майку и всунул ноги в резиновые тапочки ― зелёные и на размер больше, чем полагалось. Выпустив из ванной седой пар, он предусмотрительно заглянул на кухню, плеснув воды из графина и проглотив таблетку от рези в желудке. И медленно, со слипавшимися глазами, под которые забрались тёмные кольца, поплёлся в спальню.

Кровать спружинила под его весом, принимая в свои ласковые объятия. Дэн испустил длинный не то вздох, не то стон, и голова промяла взбитую подушку. Бессонница часто ворочала парня по ночам, став верной и единственной спутницей в постели. Но сегодня Дениска был уверен, что засопит сразу же, как сомкнёт усталые веки и соприкоснётся с хрустящей наволочкой. Перед ним уже растекалось сонное марево, сладко манящее за собой...

Потому что стены затряслись, земля задрожала, моя душа изнывала, и мы делали это, и ты...

Дэн встрепенулся, точно ужаленный, и рывком согнул корпус. Надо лбом запорхали чёрные мушки. Потолок, тонкий, как картон для детских аппликаций, расколол разъярённый вой чужого проигрывателя. Звук разрастался, всё глубже впитывал в себя воздух, и уже можно было распознать хрипящий бас, приглушённый выбеленной штукатуркой.

― Опя-ять, ― вымученно прокряхтел Дэн, плотно заткнув ладонями уши, которые вот-вот грозились свернуться в трубочки и завянуть. Песня, трепавшая мысли по пути домой, загрохотала с новой силой. И Дениска вновь почувствовал себя в шкуре Фила Коннорса (главный герой фильма «День сурка»).

Хоть Дэн и должен был уже привыкнуть к ночному оркестру, терзавшему его квартиру, ― не привык. В первый раз «первопроходцы» тяжёлого рока загремели над его головой, когда он звонко причмокивал во сне недели две назад. Дениска после пробуждения чертыхнулся так, что повалился вместе с простынёй на пол. И ошпаренным галопом понёсся к телефону, вбивая клавиши стационарной линии консьержа, по обычаю сопевшего возле входа. Им вело исключительно благородное побуждение ― у тихих, как мыши, супругов, угощающих его по пятницам пряным печеньем, явно что-то случилось. Ведь единственный повод, по которому они шумели, ― это разбитая за ужином тарелка.

Но прежде, чем парень огладил кнопку вызова, затуманенный Морфеем разум освежился, нагнав с собой смутные воспоминания. Соседи сверху без году неделя переехали, отправившись вить семейное гнёздышко за пределами кирпичной многоэтажки. И вместо себя они впустили в двухкомнатную лачужку... кого, собственно? Нового соседа Дэн ещё не видел.

Зато теперь прекрасно слышал.

Дэн плюхнул трубку обратно на аппарат. Нижнее веко нервно подёргивалось, пока громогласная трель, которую скрадывали пусть и хлипкие, но стены, обретала черты, смутно напоминавшие песню.

Работая сверхурочно над соблазнением, она была ни на кого не похожа. Она ― лишь моя, вся моя...

По радио, трезвонящему в кофейне, частенько крутили нечто похожее. Дэн даже мог предположить, что это вещали легенды 70-80-тых. Но разбираться в тонкостях музыкальных перипетий клюющий носом парень отнюдь не жаждал.

Не помогали ни беруши, ни орущий телевизор, ни даже три слоя пуховых одеял, под которыми он истекал крупным потом. Пришлось поставить жирный крест на заслуженных выходных. Дэн неприятно удивился такой наглости, но стерпел, решив, что нет ничего страшного в одной-единственной ночи, проведённой под аккомпанемент истерического вопля. Может, сосед решил отпраздновать новоселье с друзьями? Хотя топот одной пары ног говорил об их отсутствии.

Музыка замолкла лишь тогда, когда небо из иссиня-чёрного перелилось в тёмно-вишнёвое зарево. И наутро, проспав два часа, парень чувствовал себя таким разбитым, словно по нему бронепоезд проехался. А потом вернулся и ещё раз проехался ― чтоб уж точно. Но Дениска был глубоко убеждён, что такого больше не повторится.

Ошибся.

Ты не давала мне спать всю ночь напролёт. Да, ты не давала мне спать всю ночь напролёт.

― Вот уж точно! ― гаркнул Дэн, задрав голову и сложив руки лодочкой. Может, получится докричаться до соседа?

Без толку.

Дэн раздражённо замычал и скатился с постели. Походил, как заведённый, по комнате, потирая переносицу. Нервы, оголённые и натянутые до скрипа, кипятили молодую кровь. Сколько ещё дней он протянет, заливая в себя галлоны кофе?

Поначалу Дениска надеялся, что кто-нибудь из жителей дома уладит эту проблему, оставив разгромную жалобу. Не то, чтобы Дэн ленился подняться на этаж выше или не хотел марать руки ― просто он стеснялся ругаться, зная, что будет по-детски лепетать и заливаться сочной краской.

Как назло, чуть позже он выяснил, что соседские семьи ещё не вернулись из отпусков. И, по странному совпадению, в доме остались лишь те, кто жил на нижних этажах, либо старушки, которым в силу неважного слуха хоть оркестр играй, хоть парад устраивай ― всё до лампочки. А ночной сторож в это время звучно дремал на посту, и его храп вполне мог составить конкуренцию тяжёлой музыке соседа.

На глаза очень кстати попалась батарея. Парень приблизился к ней и бухнул со всего размаху по белоснежной трубе, бегущей кверху. Раскрытую ладонь опалило жгучей болью, но он осмелился брякнуть ещё раз, уже на порядок скромнее.

Две недели. Каждый чёртов день. Невыносимо.

Дениска продолжал мерить комнату шагами, как вдруг музыка плавно затихла. Не веря собственным ушам, Дэн так и замер с занесённой в воздух ногой. Настороженно склонил голову и прислушался. Всё верно ― долгожданная тишина.

Или затишье перед бурей?

Когда улыбка неуверенно дрогнула на губах, глухой стук, словно запоздалый ответ, эхом пробежался по батарее. И следом за одиноким ударом музыка заревела так, что, наверное, регулятор громкости выкрутили до предела. Дэну даже показалось, что с потолка полетела светлой пылью побелка.

Хватит.

Ей-Богу, природа щедро наградила Дениску миролюбием, но сейчас хотелось если и не развязать Третью мировую, то хотя бы послать правила хорошего тона к чёртовой бабушке. На этот раз нерадивый сосед перешёл все границы дозволенного. Да ещё и нагло потоптался по ним.

Парень, поколебавшись секунду, вдавил белую кнопку звонка и сделал шаг назад. Уверенность, предательница, куда-то упорхнула, помахав напоследок и без того худой ручкой. Дэн шумно выдохнул и принялся заламывать запястья, чувствуя колотившееся в висках сердце. И вот попробуй теперь определить, от злости или волнения. А вдруг новый сосед агрессивный и накачанный мужлан? И превратит его в мокрое место невесомым движением мизинца? Наверное, стоило дождаться утра и составить чёткий план действий. Дэн уже пожалел, что не удосужился заранее выведать хоть что-нибудь о новом жильце. Кроме того, конечно, что его совесть можно было измерить чайной ложкой. Дырявой.

Ещё ведь не поздно вернуться?

Успокаивая себя тем, что сосед не услышит звонок сквозь пелену такой громкости, Дениска засуетился к лестнице. Но стоило ему подобраться к ступенькам ― и грохот внутри моментально смолк, будто хозяин квартиры наблюдал в стеклянный глазок и просто проверял парня на прочность. Раздался лязг открываемой задвижки, от которого по спине Дэна прошлась рябь мурашек. Отступать было поздно. Он сглотнул и попытался напустить на себя серьёзный вид, храбрясь ко всему, что последует дальше.

Из проема обитой металлом двери выглянул, протиснувшись наполовину, молодой парень. Дениска прищурился и попытался разглядеть его под светом заляпанной лампочки, гудящей на голом проводе. Никаких пирсингов, ирокезов, слоящихся мускул и прочей атрибутики ― Дэн незаметно расслабил плечи, прогнав мысли о позорном побеге, и бесшумно развернулся обратно.

Минуту они молчаливо изучали друг друга. Один ждал, другой не решался.

― Добрый вечер, ― наконец, сипло кашлянул Дэн, прочистив горло и замыслив начать издалека. ― Я ваш сосед снизу, ― смущённо пояснил он, глядя на вопросительный вид молодого человека. Тот, наверное, принял его за сектанта или рекламщика очередного чуда техники. Очень запоздавшего.

― А, ― коротко выдал новый жилец, приоткрыв дверь шире. Он уже по-новому, более свободно прочертил Дэна взглядом сверху донизу и коротко ухмыльнулся каким-то своим наблюдениям. ― Салют, сосед снизу! Чем обязан?

Дениска в ответ пробежался по висящим на бёдрах джинсам и клетчатой рубашке, красно-синей и застёгнутой в неправильном порядке. Нет, он ещё и спрашивает?!

― Я не могу заснуть, ― хмуро выпалил Дэн. И только слова скатились с языка, Дэн понял, что хотел сказать совершенно другое. Совершенно другим тоном. Но удача упорно виляла перед ним филейной частью, спутывая разумные мысли.

Сосед озадаченно взлохматил светло-русый затылок, а потом, словно в его голове что-то щёлкнуло, переменил позу и вальяжно растёкся по дверному косяку. И стоило Дениске набрать воздух в лёгкие, чтобы упрекнуть жильца более понятными словами, как тот встрял самым наглым образом:

― Это по адресу. Я как раз могу помочь, ― он разлепил губы в довольную улыбку и вздёрнул светлую бровь.

Дэн непонимающе уловил красноречивый жест. Но предпочел не заострять на нём внимания, а искренне порадоваться сговорчивости парня.

― Правда? Было бы здорово, потому что ваша музыка немного... отвлекает, ― Дэн судорожно перебирал подол майки, цепляясь ногтями за белый шов. Дурацкая привычка занимать чем-то руки, когда волнуешься, вросла в него ещё с пресловутого переходного возраста.

Молодой человек вскинул уже обе брови и разочарованно вытянул лицо.

― Хм-м, ― задумчиво пробормотал он, потирая подбородок. ― Помешал вам с девушкой трахаться?

― Простите? ― пропищал Дениска, с треском выдрав белую нитку из футболки и испуганно расширив глаза, взгляд которых не знал, на чём остановить. Пальцы, перекручивающие мятый шов, переползли выше, нервно оттягивая ворот одежды.

― Трахаться. Ну, это когда твой слоник встречается с её киской, ― простодушно пояснил парень, сопроводив это наглядным пояснением: большим пальцем, который он совал в неплотно сжатый кулак. Щёки Дэна приобрели румяно-красный, как на морозе, оттенок. Предсказуемая реакция на столь непредсказуемый выпад.

― Я... всего лишь лежал в своей постели! ― зачем-то поспешил оправдаться он, насупившись и беспомощно взмахнув руками. Дениска понимал, что видок у него сейчас ещё тот: после душа вымытые волосы не расчёсаны, скулы и шея лихорадочно пылают, глаза бегают. Но предположения, которыми сыпал новый жилец, были до смешного возмутительными.

― Звучит интригующе, ― хмыкнув, не стал спорить сосед. ― Один?

Очевидно, его забавляло подтрунивать над Дэном, потонувшим в собственной застенчивости. Дэн бросил на него исполненный гнева и способный метать молнии взор, когда свет на лестничной клетке упал так, что в глазах соседа сверкнула густая зелень. Дениска запнулся и растерянно хлопнул ресницами, но после одёрнул себя:

― Один, ― буркнул, как можно грубее. ― Вы прекратите включать музыку по ночам?

― Ещё не определился, ― беспечно парировал сосед, словно изначально знал, с какой целью Дэн пришёл. В общем-то, догадаться было несложно. ― Встречный вопрос: это не вы случайно стучали по батареям?

― Я. Но не случайно, ― подчеркнул Дэн, надеясь, что его посыл кристально ясный. Он больше не вглядывался в парня, рискуя вновь потерять нить и без того несуразного разговора.

― И что, прямо голыми руками? ― участливо поинтересовался молодой человек, ступив за порог. ― Больно, наверное.

Дэн, отшатнувшись, совсем сбился с толку: парень забеспокоился или здесь попахивает откровенной насмешкой? Сосед даже потянулся к нему, но потом, слава Богу, передумал.

― Обстоятельства вынудили, ― Дэн продолжил гнуть свою линию исполненным скептицизма голосом. ― Так что насчёт...

― Согласен! ― парень жёстко вскинул руку, призывая к молчанию. Дениска вздрогнул от резкой смены настроения напротив стоящего. ― Больше никакой музыки после 23.00. Но при одном условии, ― молодой человек хитро улыбнулся краешком рта.

― Условии? ― машинально переспросил Дэн, пытаясь вникнуть в суть происходящего и осознать, чем ему грозит согласие. И стоит ли оно того.

― Видишь ли, переезд в новый город не даётся легко. Музыка спасает от одиночества и бла-бла-бла, ― он закатил глаза и покрутил запястьем, передразнивая непонятно кого. ― Не будет музыки ― некому спасать. Так что тебе придётся стать моим спасителем, ― сосед говорил настолько будничным тоном, что Дэн так и не определил подоплёку этого предложения. Но кое-какие подозрения стали проклёвываться наружу.

― Но уже двенадцать ночи, ― попробовал откреститься Дэн. Кажется, всё выходило из-под контроля слишком стремительно. Ещё у него ныл живот, а сосед был слишком красив, чтобы сидеть рядом с ним с кислой физиономией и ноющим желудком. Стоп. Красив? Дэн встряхнул головой. Всё из-за того, что у него давно не было нормальных отношений. И отнюдь не потому, что этот наглец на самом деле располагал выдающимися внешними данными.

― И что? ― легкомысленно бросил нарушитель спокойствия и без запинки стал фамильярничать: ― Смотри на вещи проще, чувак. Можешь считать это моральной компенсацией. И заодно празднованием новоселья. Хотя, всё ещё надеюсь, что твои возмущения не из-за ненависти к старому доброму року.

Дэн поморщился, услышав упоминание причины, по которой сюда пришёл. А сознание всколыхнулось при мысли провести время с парнем тет-а-тет. Усердная учёба в паре с работой ― всё это не способствовало здоровому общению. И здоровому... нет, речь исключительно про общение. Глупые гормоны.

― Ладно, ― выдавил он из себя с долей опаски. Отказаться всё равно было бы неудобно. Да и, возможно, спонтанный визит поможет предотвратить музыкальные сессии после полуночи.

― Вот и чудненько. Меня, кстати, Валеркой зовут, ― галантно представился новый знакомый. ― Пойдём, ― Валера зазывающе махнул, словно они были давними приятелями, которые спят валетом и обтирают до косточек местных девчонок. ― У меня такое вино припасено ― закачаешься.

Дениска проводил взглядом владельца квартиры, пробиравшегося вглубь сквозь завалы вещей. А затем неуверенно шагнул, подумав, что наверняка об этом ещё пожалеет. Тот, словно почувствовав спиной его колебания, остановился и кинул через плечо:

― Кстати, мистер-одинокий-в-постели, имя у тебя есть?

― Денис, ― Дэн, игнорируя подколку и предчувствуя их будущее появление, спохватился: ― Но можно просто Дэн.

― Дэн, ― Валера тянул последнее «н», будто пытался растопить невесомое слово на языке. ― Что ж, Дэн, мне нравятся твои тапочки.

Сетуя на рассеянность, позволившую прийти в таком неотёсанном виде, Дэн поглядел на свои медвежьи шлёпки. Если бы это было возможно, то даже они покраснели бы.

Кажется, ночь предстояла длинная...

― Так значит, нет никакой девушки? ― небрежно осведомился Валерка, раскачиваясь на деревянной табуретке. Дэн сидел напротив, с прямой, как палка, спиной и сведёнными коленями. Столом, на котором возлегала тёмно-зелёная матовая бутылка, служила картонная коробка, обмотанная поперёк изолентой. Красное, пряное на губах вино они пили мало того что из обычных чашек ― бокалов то ли не было, то ли парень ещё не успел их разгрузить, ― так ещё и через трубочку, на чем настоял сосед.

Повсюду, от прихожей до уборной, тянулись пёстрые ленты дисков и пластинок. Пластмассовые, картонные, бумажные обложки ― они были нагромождены почти по щиколотку человека, из-за чего Дениска не раз споткнулся. Вот, значит, чьи голоса третировали его на протяжении двух недель. Середину гостиной занял корень всех бед ― музыкальный центр, перекрученным проводом втянутый в розетку. Дэн недобро косился на аппаратуру, явно приобретённую по последнему слову техники. Ободранные стены, где в некоторых местах ещё сохранились обои в нежный цветочек от предыдущих владельцев, заклеили плакаты. А всё остальное место покрывали пыльные коробки, которые Валерка, по-видимому, в ближайшие время разбирать и не планировал.

― Нет, ― Дэн энергично закачал головой. Напиток охмелял достаточно, чтобы он смог почувствовать себя уютней в рекордные сроки, но при этом оставался в трезвом рассудке.

Валера, если не считать его вопиющей развязности и неоднократных попыток к соблазнению (надо заметить, соблазнительных попыток к соблазнению), оказался вполне приятным собеседником. Увлекательно рассказывал, внимательно слушал, будто бы его действительно интересовала нудная учёба Дениски и уж тем более ― домашняя библиотека. Фамилия его была Русик, и он приехал сюда на трёхмесячную практику от университета. Парень был повёрнут на музыке, машинах, вредной пище и, судя по всему, был вконец озабоченным. Это объясняло, почему его колено при каждом покачивании настойчиво тёрлось об ногу Дениски. А ещё он умел выгибать одну бровь так, как у Дэна никогда не получалось.

― Так и знал, ― подавшись вперёд, заключил Валера и весомо прищёлкнул языком. ― Ведь такие, как мы, видят друг друга издалека, да? ― он игриво подмигнул и откатился обратно. Дэн весь недоумённо сжался, сгорбил выверенную осанку, и осознание того, на что намекнул парень, подогнало мерный стук под рёбрами. Дэн оттёр со лба лёгкую испарину. На нём что, были написаны его любовные предпочтения?

― Мы? ― он предпринял попытку притвориться несведущим, поставив чашку на картон и обхватив себя руками, как если бы замёрз.

Русик от души фыркнул и расстегнул две верхних пуговицы фланелевой рубашки. Единственные, которые были застёгнуты до этого правильно. Дэн не удержался и мазнул взором по тонким завиткам на груди.

― Брось, когда ты шёл следом, то во все глаза пялился на мою задницу. Я уж забеспокоился, не просверлишь ли ты там ещё одну дырку.

Дениска удивлённо разинул рот и даже приподнялся на своём месте. Чувство такта ― определённо, не самая сильная сторона нового знакомого. Хотя бы потому, что оно у парня напрочь отсутствовало.

― Вовсе я и не... пялился, ― сведя выразительные брови к переносице, попробовал возмутиться Дэн, приземлившись на место. Господи, да от Валеры веяло развратностью слишком большого объёма на один квадратный метр. И то, что Дэн действительно посмотрел ― на секунду! ― вовсе не означало, что можно его компрометировать этим. Русик, глядя на ужимки парня, заливисто рассмеялся, откинув голову назад и чуть расплескав вино на джинсы. Дэн проследил за алыми разводами, впитывающимися в плотную ткань над бёдрами.

― М-да? ― ни капли не расстроившись, выдал он и принялся растирать пальцами безвозвратно испачканный деним. ― А вот я твою рассматривал, ― Валера плюнул на своё занятие и пригубил красную жидкость, внимательно наблюдая за реакцией Дениски. Тот нервно хрустнул костяшками, нахохлился, как воробей, но так и не нашёлся, что сказать. Потерялся совсем. Тогда хозяин квартиры поставил кружку рядом со второй и, наклонившись ближе, положил ладонь на его напряжённое плечо. Дэн отреагировал мгновенно: приподнял голову и взглянул исподлобья. И когда Дэн заприметил веснушки, расцеловавшие все скулы и нос Валеры, то понял, что попал в надёжные охотничьи силки. И единственный, кто находился поблизости, сам же их и расставил.

― В общем, он уже разделся и ждёт меня в постели. А тут ― чёртов звонок в дверь! Открываю, и там стоит мой младший братишка.

Дениска хихикнул, прикрыв рот ладонью. На дворе стояла глубокая, в чёрном футляре ночь. Они просидели в гостиной уже... час, два, три? На удивление, Дэна не тянуло ко сну. Может, привык к жизни совы за время ночных бдений; может, рядом с соседом сложно было расслабиться.

Валера разгрёб ворох дисков на ковре, где они теперь и сидели, упёршись затёкшими спинами в табуретки. Русик, при всей своей несерьёзности, не пытался споить Дэна и, когда почувствовал, что тот ведёт себя более раскованно, отложил бутылку игристого куда подальше. И эта забота, пусть и мнимая, возвысила его в глазах Дэна.

Странно было обсуждать казусы личной жизни с едва знакомым парнем, который, к тому же, не давал донести голову до подушки неделями. Но вместо предъявления букета претензий Дэн, отчего-то довольный, что ночь у Валеры наверняка не удалась, уточнил:

― И что потом было?

― Мой ночной гость вышел в прихожую возбуждённым и в неглиже. Спросил, чего я здесь застрял. Исмаэлю ничего не оставалось, кроме как поперхнуться, вежливо поздороваться, сразу попрощаться и переночевать в ближайшем мотеле. Он не разговаривал со мной неделю, а после читал лекции о моральной распущенности моих пассий.

Так значит, всё состоялось? На сердце Дениски заскреблась тонкая иголочка, высекавшая под кожей нечто, смутно напоминавшее зависть. Окрашенную далеко не в белые тона. И направленную совсем не к Валерке. А рядом с ней заскрежетало ещё одно заточенное лезвие, стоило ему представить постельные утехи нового знакомого с чёртовым эксгибиционистом.

― Не хотел бы я оказаться на месте твоего брата, ― угрюмо заключил Дэн, преодолевая такие неуместные терзания на душе.

― Очень зря. Я бы с удовольствием посмотрел, как бы ты меня отчитывал, ― судя по мечтательно-порочному взгляду, мысли соседа витали далеко не в девственном раю. ― А на месте того парня?

― Что? ― от Дэна не укрылось, что ещё секунду назад Русик сидел гораздо дальше. И что сейчас уже можно учуять горький запах его дезодоранта. И рассмотреть багряные пятна, засохшие на штанах, что самого парня волновало в последнюю очередь.

― Ты бы хотел оказаться на месте того парня? После того, как Исмаэль бы ушёл? ― в его блестящих глазах заиграли чертенята. Кажется, он оказался ещё ближе. Дэн сглотнул и, заикаясь, выдавил несмело:

― Во-возможно.

Дыхание дало лёгкий сбой, когда он обратил внимание, насколько чёткий контур у губ соседа. Пухлых, мать их, губ. Валера к тому же медленно облизнул верхнюю кончиком языка, от чего на ней осталась влажная дорожка. Дениска проделал то же самое, оставив кромку рта блестящей. Рука Русика накрыла его локоть, скользнула к плечу и легко переползла на шею, огладив пальцами загривок. Дэн не отстранился даже тогда, когда ладонь соседа зарылась ему в чёрные волосы и мягко придвинула к се

Опубликовано: 2016-11-02 19:47:08
Количество просмотров: 174

Комментарии