Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Школьные наши блудни

Валера:

У тебя никогда не получится избавиться от своей маски, не так ли?

Ты смотришь на меня холодным взглядом и молчишь, скрестив руки на груди.

— Можно войти? — тихо спрашиваю я. Отступаешь от двери, но твоё лицо выглядит недовольным.

— Мама скоро придёт. Ты надолго? — голос абсолютно не имеет эмоциональной окраски, и я вздрагиваю от его звука. Как ты вообще способен говорить с такой интонацией? Я бы не смог...

«Ты же сам знаешь ответ...»

Ты сбрасываешь рубашку и толкаешь меня на кровать. Я не сопротивляюсь, падаю на матрас и молча смотрю в потолок. Сколько раз я видел его? Уже и не сосчитать... Наверное, я знаю наперечёт каждую точку на этом потолке, каждую трещинку в краске. Вот уж никогда бы не подумал, что меня будет так занимать какой-то дурацкий потолок.

— Так и будешь лежать, как бревно? — недовольный голос выводит меня из раздумий. Я сажусь и медленно раздеваюсь. Ты смотришь на меня, и твои глаза пылают. Смотрел ли ты когда-нибудь на другого пацана таким взглядом? Наверное, нет... Этот взгляд, он только мой. Хотя бы что-то, что в тебе принадлежит мне одному.

Те секундные дружеские порывы, которые ты позволяешь себе в школе... Я был бы рад считать, что они настоящие. К сожалению, я прекрасно осознаю, что это не так. Это всего лишь роль, которую ты играешь. В школе даже наедине со мной ты никогда не снимаешь своей маски.

За дверью спальни ты — совсем другой человек.

Единственная настоящая эмоция, которую я от тебя получаю — грубая похоть. Я должен быть счастлив. Хотя бы в чём-то я впереди этой жизни.

Когда вся моя одежда падает возле кровати, ты нависаешь надо мной. Твои губы изгибаются в презрительной усмешке.

— Перевернись, — шепчешь ты, и я подчиняюсь, не в силах противиться твоей воле. Ты знаешь, что я принадлежу тебе. Ты знаешь, я сделаю всё, что ты захочешь.

Мы никогда не обсуждали это, но я уверен, что ты знаешь. Ты же видишь, как я смотрю на тебя. И я совсем не имею в виду те взгляды, которые видят все, когда я вешаюсь тебе на шею и верещу, как последний идиот. Я имею в виду те моменты, когда я осмеливаюсь поднять на тебя глаза исподтишка, тайком, почти стыдливо. Ты иногда замечаешь это, я знаю, хоть ни разу и не показывал этого.

Я полностью в твоей власти.

Прохладные пальцы скользят вдоль моего позвоночника, заставляя поёжиться, но я всё ещё ничего не говорю. Я уже привык не выражать своего недовольства. В конце концов, только так я могу оставаться рядом с тобой. Это то, что мне нужно. Пожалуй, без этих странных ощущений я чувствовал себя одиноким.

Ты хватаешь меня за бёдра и рывком ставишь на колени. Я слышу звук расстёгивающейся молнии. Паника захватывает меня: неужели ты снова будешь делать это так?..

Ты делаешь. Резко. Без подготовки. До основания. Не первый раз, а так больно... В такие моменты я особенно чётко осознаю, что я — всего лишь человек. Людям так легко причинить боль.

Интересно, неужели тебе самому приятно делать это так? Тебе должно быть тоже больно... Я не могу понять тебя. Наверное, не стоит и пытаться.

Не в силах сдерживаться, шиплю, прикусывая кожу на собственном запястье. Только боль может помочь забыть о другой боли. Этот принцип всегда работает.

Хватаешь меня за волосы и тянешь мою голову назад.

— Валерка, ты — шлюха, — шепчешь ты. Тебе нравится называть меня так. Наверное, тебя это возбуждает.

Я не возражаю: пусть шлюха. Это лучшее, что ты можешь сказать мне. Это то, что я слышу от тебя чаще всего, единственные честные слова в мою сторону. Я даже наслаждаюсь ими.

Твои зубы прикусывают мою шею. В этом нет ничего нежного, я чувствую, как кровь приливает к месту укуса. Снова останется след? Ну, ничего... Что-нибудь придумаю. Ты явно не хочешь думать об этом за меня. Наверное, пора мне уже полностью сменить гардероб: рубашки, которые я ношу, явно не подходят для моего теперешнего положения.

Ты резко толкаешься внутри меня, а боль от твоих проникновений всё не становится слабее... Но это ничего. Всё совсем не так, как в наш первый раз. Тогда мне было так больно, так страшно... До сих пор вспоминаю твоё лицо, когда ты услышал мой крик. Наверное, я единственный, кто видел тебя таким...

Сброшенная маска, безоговорочная жестокость и ледяная усмешка в ответ на вопль боли... Тебе ведь нравится, когда мне больно, не так ли? Я готов терпеть боль, если её приносишь мне ты. Правда, теперь я совсем не кричу. Сложно кричать от того, к чему давно привык.

Теперь я научился получать удовольствие. Странное, сомнительное, но всё же удовольствие.

Я сжимаю свой член и начинаю быстро водить по нему рукой. Ты никогда не трогаешь меня. Да и зачем бы тебе? Тебя мало занимает моё удовольствие.

Я кончаю чуть раньше тебя. Ты продолжаешь грубо вколачиваться в моё тело, даже не обратив на это внимания. И как я мог так ошибиться? Проклинаю себя на чём свет стоит, мечтая, чтобы ты поскорее кончил.

Чувствую, как горячая жидкость заливает меня. Хорошо...

Ты отстраняешься.

— Хорошая работа, Валерка, — твой голос всё такой же безразличный.

Мне хочется тебя ударить.

Но, конечно, я этого не сделаю. Нет абсолютно никакого смысла в том, чтобы так поступать. Я сам во всём виноват.

Как я мог пасть так низко?

Встаёшь с кровати и быстро одеваешься.

— Без десяти час. Через десять минут должна прийти мама. Чтобы к этому моменту ты уже исчез, — ты бросаешь в мою сторону полотенце и выходишь из комнаты.

Медленно поднимаюсь, привожу себя в относительный порядок и начинаю одеваться. Пальцы дрожат. Так всегда бывает, но я почему-то никак не могу привыкнуть. И почему я каждый раз думаю, что всё будет по-другому? Какой же я всё ещё ребёнок... Наивный ребёнок. Невольно смеюсь от собственной глупости.

Саднит укушенная тобой шея. Я плотнее запахиваю ворот рубашки и улыбаюсь. Это ощущение... Оно довольно долго будет напоминать мне о том, что ты бываешь настоящим рядом со мной.

Наверное, я — мазохист.

Выхожу в холл.

Я ничего не скажу твоей маме. Это будет только между нами, Дэн.

Наш маленький секрет.

Денис:

— Ты псих.

Такие выразительные глаза... Ты очень уверен в себе, даже, пожалуй, слишком. Однако, ты всего лишь ребёнок, который, почему-то, сам отказывается признавать это.

Убивать не хочешь, надо же...

Нелепо.

Как жаль, что нельзя просто убить тебя. Я бы с удовольствием посмотрел, как ты разлетаешься на куски... Рваная плоть, залитая яркой кровью... о, такой яркой. Я позаботился бы о том, чтобы тебе было по-настоящему больно.

Крайне возбуждающие образы.

Снова этот взгляд.

Для моего пса ты, пожалуй, слишком сложен. Эти бесхитростные идеалы и наивные цели...

Бесишь.

Мои пальцы разжимаются над столом. Твои глаза на миг вспыхивают.

Теперь ты уже не так уверен в себе, не так ли? Знаешь, тебя можно читать, как открытую книгу. Все твои эмоции слишком уж очевидны... На самом деле, это скучно.

Облизываю губы.

Интересно, каким будет твой ответ. Очень хотелось бы, чтобы ты меня удивил, но я не настолько наивен, чтобы всерьёз верить в такую возможность.

Ты всё-таки жалок. И, к сожалению, альтруистичен.

— Я не хочу тебя, — шепчешь ты. — Я не хочу любить.

Только?

Какой глупый ребёнок.

— Я и не сомневался. Ты не очень-то умён, не так ли, Валерка?

Твой стул опрокидывается. Тяжёлая рука сжимает ворот моего пальто: бесцеремонно, сильно. Смотри не испачкай только...

Металл твоих пуговиц касается обнажённой кожи. Такой приятный холодок...

Мне нравится огонь в твоём взгляде.

Я начинаю возбуждаться.

— Заткнись, Дэн!

Ярость... Да, покажи мне её. Заставь свой взгляд пылать ещё ярче. Злость куда интереснее, чем те благородные чувства, которые ты вечно стараешься выставить напоказ.

Сейчас ты почти прекрасен.

— Иначе что? Убьёшь меня? — в голос смеюсь, запрокинув голову. Ты не отрываешь взгляда от моей шеи. Хочешь придушить меня? Впиться в моё горло руками и давить, пока я не упаду на пол у твоих ног? Пока моё дыхание не остановится навсегда?

Восхитительно.

Покажи мне своё желание.

— Нет... но отделать-то могу... — шипишь сквозь зубы. Смеюсь ещё громче.

— И ты осмелишься ударить того, кого любишь? Стыдно, очень стыдно, Валерка.

Скрипишь зубами, разжимая пальцы. Ты тяжело дышишь. Безысходность в твоём взгляде почти завораживает.

Жалкий сексуальный пёс. Боишься сразу так открыто выступать против моей воли?

Склоняюсь к твоему уху.

— Ударь меня, — почти касаюсь губами мочки. Ты вздрагиваешь и резко отстраняешься.

— Да пошёл ты! — ну вот зачем?.. Зачем было так быстро переходить от отчаяния обратно к ярости? Ты совсем не даёшь мне времени, чтобы привыкнуть к твоему взгляду, мальчишка.

Хочется, чтобы ты всё же сосредоточился на одной эмоции. Такое многообразие немного сбивает с толку.

Приближаюсь к тебе. Ты делаешь шаг назад и упираешься в стол. Чувствую твой страх. О, такой опьяняющий страх...

Теперь я действительно возбуждён.

— Дэн...

Бойся меня. Мне нравится, когда ты меня боишься.

Легко провожу рукой по твоей щеке. Прерывисто дышишь, но, почему-то, не спешишь убегать. Хочешь доказать, что не трус?

Такой забавный.

Усмехаюсь и припадаю к твоим губам. Прижимаюсь к тебе бёдрами, и ты вздрагиваешь, видимо, почувствовав моё возбуждение. О, теперь понимаешь?

Пытаешься отстраниться, но я хватаю тебя рукой за талию и удерживаю рядом. Дёргаешься и кусаешь меня за губу. Сильно.

Как мило.

Отстраняюсь и скольжу языком по месту укуса. Чувствую лёгкий привкус крови.

Это ты зря.

— Пошел к чёрту, псих! — дёргаешься в сторону двери, но я хватаю тебя за руку и возвращаю на стол. Ты падаешь, наверное, сильно ударившись спиной, и морщишься, снова становясь таким интересным, что я почти теряю над собой контроль.

Наотмашь бью тебя по щеке. Твоя голова дёргается, и ты опускаешь взгляд, как-то внезапно затихая. Испугался что ли? Вот уж сомневаюсь...

В чём же дело?

Нависаю над тобой, прижимая твои руки к столешнице. Твоё дыхание снова учащается, однако, я чувствую не только страх. Есть что-то ещё...

Теперь я понимаю.

Тебя ведь это заводит, не так ли?

Как интересно.

Скольжу языком по твоей шее. Ты снова дёргаешься. Впиваюсь зубами в тонкую кожу, грубо, не сдерживаясь. Такой терпкий вкус...

Восхитительно.

С твоих губ срывается стон.

— Больно... — шипишь, снова пытаясь отстранится. Как же надоел.

Опускаю руку на твой пах. Я всё ещё не уверен в своей гипотезе.

Однако, в конечном итоге я всегда прав. Ты сильно возбуждён.

Еле сдерживаю смех.

— Какой же ты развратный, Валерка, — ухмыляюсь, чуть сжимая пальцы. Рвано выдыхаешь, но и только. Не будешь звать на помощь? Или ты ещё не до конца понимаешь, что происходит?

Что-то не похоже.

— Мама стоит за дверью, — удерживаться от смеха всё сложнее, но если я позволю его себе, ты явно передумаешь насчёт побега. Такой расклад меня не устраивает.

Краснеешь, но не издаёшь ни звука.

Что, правда, не будешь кричать? Даже я не мог ожидать такого.

А ты действительно интереснее, чем я думал. Намного, намного интереснее.

— Плохой мальчик... — скольжу пальцами под ремень твоих брюк. Ты ахаешь и подаёшься бёдрами вверх, когда я касаюсь члена. Такой горячий и твёрдый. Вот уж не предполагал, что могу вызвать такую реакцию... у тебя.

Тем лучше.

Сильно сжимаю пальцы, сдавливая головку. Ты стонешь, громко, почти в голос, запрокинув голову. Надо же, какой отзывчивый...

— Мама стоит за дверью, — снова повторяю я, проводя рукой по твоему члену. Грубо, резко.

Ты прикусываешь губу.

— Псих... — почти неслышный шёпот.

Всё же смеюсь. Теперь это не так уж и страшно, вряд ли ты убежишь.

Резким рывком стягиваю с тебя брюки и бельё. Краснеешь, но смотришь мне прямо в глаза. Раздражает. Твой взгляд в этот момент мне явно ни к чему.

Разворачиваю тебя спиной к себе и грубо вжимаю грудью в столешницу. Ты напрягаешься.

— Дэн... — мольба? Нет, не совсем так.

Как же сильно бесишь. Самоуверенный юнец, не способный даже на убийство.

Ты просто пустое место.

Расстёгиваю ширинку и одним рывком вхожу. Ты кричишь, но, кажется, твоё возбуждение никуда не делось. Я рассчитывал на нечто совсем иное...

Как же интересно.

Грубо толкаюсь, с силой вбивая тебя в твёрдую поверхность стола. По твоему бедру стекает тонкая струйка крови.

Ну вот, испортил мои прекрасные белые брюки. Грязный, отвратительный мальчишка.

Отстраняюсь и переворачиваю тебя на спину. Ты совсем не слабый, но, почему-то, всё ещё не оказываешь никакого сопротивления. Не могу понять, в чём дело, и от этого злюсь ещё сильнее.

Снова резко вхожу, заставляя тебя зашипеть, запрокинув голову. Твой член подёргивается в ответ на каждый толчок. Ты всё еще возбуждён. Сильно.

Наконец-то приходит полное осознание.

Тебе нравится эта боль, не так ли?

Как неожиданно.

Ты не можешь называть меня психом. Ты такой же, как я. Даже если и сам не знал об этом до этого момента.

Скорее всего, ты и правда не знал.

В этот момент я почти восхищаюсь тобой.

— Грязный, похотливый мальчишка... — наклоняюсь и выдыхаю прямо возле твоего уха. Ты стонешь, так развратно, что я совсем теряю голову.

Никогда бы не подумал, что ты такой.

Уже не жалею, что нельзя тебя убить. Мёртвым ты был бы не так забавен.

Цени.

Делаю ещё несколько толчков и кончаю. Ты вздрагиваешь, принимая меня в последний раз, и тоже кончаешь, заливая спермой мою одежду.

Окончательно всё испортил. Вот как же так...

Отстраняюсь и, застегнув брюки, пытаюсь хоть что-то отчистить.

Ты встаёшь на ноги и еле слышно выдыхаешь. Должно быть, это действительно больно. По твоему бедру стекает мутная жидкость: смесь крови и спермы... Потрясающее сочетание, не находишь?

Жаль только, что не отстирывается.

Твой взгляд пылает, но, кажется, ты не зол. Это что-то совсем иное.

Восхитительно.

Натягиваешь брюки, даже не пытаясь привести себя в порядок. Впрочем, чёрный цвет твоей одежды вполне способен всё скрыть.

Ухмыляюсь. Неужели не хочешь так быстро расставаться с этим ощущением?

— Твоё рационализаторское предложение.... я должен обсудить это со старостой и вице-старостой класса.

Оставляю в покое загубленные брюки и смотрю тебе в глаза. Ты так серьёзен и так спокойно продолжаешь разговор, как будто ничего не случилось.

Ты полон загадок.

Снова такой благородный... Надо же.

— Отлично. Я буду приглядывать, чтобы ты не сболтнул лишнего.

Я тоже проявлю благородство. Я никому не расскажу о том, что ты не вполне тот, за кого себя выдаёшь.

Пусть это будет долей платы в нашем уговоре.

В конце концов, ты почти заслужил это.

Здесь священник пьёт виски у входа в дешёвый бордель.
Здесь живут без креста, но клянутся крестом у трактира,
Здесь так просто творить неприглядных жестоких кумиров!
Здесь священник пьёт виски у входа в дешёвый бордель.

Я не верю и сам, только крест под рубахой ношу.
Кто кричит с алтарей, что спасать надо гиблую душу?
Кто сказал, что неверие разум терзает удушьем?
Я не верю и сам, только крест под рубахой ношу.

Проповедуют нам о святом, но в обыденном мрут.
Я не слушаю их, но в распятье зачем-то вцепляюсь!
Не хочу быть спасенным, но всё же спасаюсь. Спасаюсь!
Проповедуют нам о святом, но в обыденном мрут.

Дай же, Господи, сил, если есть ты на этой земле!
Под рубахой распятие жжёт и в седые метели.
Я иду в Божий Храм, но опять по дороге - бордели...
Дай же, Господи, сил, если есть ты на этой земле!

Опубликовано: 2016-10-23 17:38:59
Количество просмотров: 181

Комментарии