Таинство Нефритового Греха. Вторая часть

Серж:

— С-с-скажи мне с-с-своё им-иммя.

Тишина.

— Ч-ч-что э-эт-это з-з-за м-м-м-место?

Тишина.

— Им-имя! Я п-п-прошу т-тебя!

— Меня зовут Грех. Мы все грешны...

Я начал просыпаться. Кто-то тряс меня за плечо. Я оглянулся. Ло.

Он придвинул ко мне стул, пока я сосредотачивал взгляд на янтарной жидкости в почти пустом стакане. Дерьмо. Как много я выпил?

— Что случилось с тем мальчишкой?

Я даже не потрудился ему ответить.

— Ты в порядке? — он тихо спросил, кладя руку мне на плечо. Сучка пыталась быть ещё той лапочкой. Он не должен был получать всё это дерьмо в своей жизни.

Заглатывая остатки своего Бима, я встал и направился через бар в свою комнату в клубе. На полпути к выходу, я обернулся через плечо, и увидел, что Ло не спускает с меня взгляда, его глаза заискрились, блядь. Подозвав его кивком, я продолжил идти.

Когда я открыл дверь в свою комнату, чувствовал, что он стоял прямо сзади меня. Поворачиваясь, я схватил его за руки и сорвал с Ло рубашку.

— Серж... — прошептал он, задыхаясь. — Я люблю тебя, Серж. Я здесь для тебя, малыш...

Затем я сорвал брюки его чёрного прозрачного материала, его губы целовали мою шею. Снимая свой жилет, я стянул с себя чёрную футболку и распахнул молнию на джинсах. Под ними на мне ничего не было.

Поворачивая Ло лицом к стене, я повёл нас к расстеленной кровати — кровати, которую я использовал для траха, испачканной спермой и потом. Толкнул Ло в шею, придавил головой к матрасу, тем самым его задница задиралась вверх — он без белья, член и яйца выбриты, всё как мне нравится. Лёгкий доступ.

Порывшись в заднем кармане своих джинсов, я достал Троян и натянул его на член.

— Возьми меня, Серж. Возьми меня... жёстко.

Схватив его за костлявые бёдра, я врезался в его жаркую дырочку, откинул голову назад и тихо застонал. Блядь. Вот, почему я держал его рядом только для своего пользования.

Ло постанывал подо мной, и я начал вколачиваться в него членом раз за разом. Я знал, что, трахая в этот момент Ло, его загорелая кожа представлялась мне бледной, средней длины коричневые волосы стали длиннее, а по цвету чёрными, как смоль, а когда он повернулся и посмотрел на меня через плечо своими карими глазами, я мог видеть только пару ледяных синих глаз, смотрящих прямо на меня, и я блаженно закатил глаза.

С закрытыми глазами, я представлял себе, что подо мной был мой волчонок, такой дикий, изнывающий от удовольствия и готовый кончать снова и снова, до тех пор, пока мне не будет достаточно. От этой мысли мой член дёрнулся, а шея напряглась, я кончил так сильно, что мне пришлось использовать кулаки, чтобы не рухнуть.

— Малыш... Это было... невероятно.

Мои глаза распахнулись, а Ло лежал подо мной, по его спине стекал пот, а на лице появилась огромная улыбка, посвящённая мне.

Дерьмо.

Поднявшись, я снял резинку и застегнул джинсы, и в этот момент в мои двери кто-то с силой постучал. Натягивая свою футболку с логотипом Black Sabbath, я провёл рукой по своим волосам и проверил, что Ло делает то же самое. Так и есть. Он знал, когда ему пора уходить.

Дверь распахнулась, Кай и Райдер подошли ко мне, мой брат покачал головой.

— Вот ты где, мужик. Я зову тебя последние несколько минут.

Я посмотрел на Райдера и спрятал свою тревогу за слоями привычной хмурости.

Новости?

Жестами спросил я.

Райдер вздохнул, а я повёл братьев в бар. Я видел, как Ло закрывал дверь в мою комнату. Бросив мне слабую улыбку, он направился в сторону остальных клубных шлюх.

Райдер, Кай и я сели у моего обычного места, и я приготовился услышать вердикт.

— Сейчас он весит на волоске. Мы ввели ему три пакетика крови и четыре разных, сильных антибиотика. Температура начала понижаться, жизненно важные органы стабильны. Он сильный, здоровый. Думаю, чуть больше двадцати лет, но блядь, для своих лет он сильно недоедает. Посмотрим, как пройдёт ночь. Если он не умрёт следующие двадцать четыре часа, то, скорее всего, выкарабкается.

Скорее всего. Это не лучший вариант, даже близко, но если другого выбора нет, то я и на это согласен.

Я постучал по барной стойке, и Пит подтянулся своей ленивой задницей к нам.

— Чего хотите, ребята? Пива? — спросил он, с обычной, мать её, счастливой улыбкой на лице. Наш брат был самым счастливым новобранцем из всех, которые у нас только были. Парнишка казался слишком чистым, чтобы иметь дело с бандитами по жизни.

Кивнув, я показал, что хочу два стакана, вручив по стакану пива моим братьям, я кивнул Райдеру в знак благодарности, хлопнул Кая по спине и пошёл к своему дому.

Проходя через прихожую и подымаясь по лестнице, я мгновенно застыл в дверях своей комнаты. Если такое возможно, волчонок выглядел ещё горячее, чем некоторое время назад, даже несмотря на капельницы в его руках, и то, что ему нужно было умыться.

Красотка. Мне нужно сходить к Красотке.

Войдя в зал нашего клуба, на меня сразу посмотрели братья, они развалились со своими шлюхами на красных кожаных диванах, кто-то даже не убрал пальцы с кисок, обратили на меня внимание и те, которые охлаждались или просто веселились в бассейне. Я, очевидно, вызвал много разговоров, потому что, когда они меня увидели, то смотрели слегка странно.

Махнув Тэнку, чтобы он подошёл к дальнему бару, подальше от любопытных ушей, я сел там. Два бурбона уже стояли, ожидая, и всё благодаря Питу. Первый стакан пошёл без запинки.

— Что там, През? — Тэнк упал на стул, захватывая при этом стакан, и всё это за одно быстрое движение.

Есть работёнка для Красотки.

Жестами сказал я. Тэнк был одним из тех братьев, которые пробыли здесь достаточно долго, чтобы понимать меня. Он и его старуха. Многие потенциальные клиенты считали важным выучить язык жестов, в знак их уважения. И это точно облегчало мне жизнь.

— Что тебе нужно? — спросил он.

Я взял ещё стакан.

«Мне нужно, чтобы она пришла и привела в порядок волчонка в моём доме. Никакой мудак ни тронет его больше. Красотка единственная старуха, которой я доверяю... и, на которую могу положиться».

Тэнк слабо, но гордо улыбнулся.

— Я ей передам. Что-то ещё?

Он мог улыбаться. Брат знал, что ему повезло с женщиной — она была старше на несколько лет, блондинка, грудастая, ещё та краля. Бывший неофашист справлялся на отлично. Он всё ещё был похож на одного из гитлеровских подвижников, но переменился и стал нормальным. Так долго ни с кем из них не водился, что они перестали лезть к клубу — его семье — даже заменил свою нацистскую татуировку на эмблему Аида.

«Ещё нужна одежда. Скажи ей стащить что-то для клуба из её магазина. Пускай запишет всё на мой счёт. И сначала она должна посмотреть на него, чтобы узнать нужный размер. Когда я нашёл его, он был одет в какую-то белую странную тряпку».

Тэнк провёл пальцем по горлышку своего пустого стакана и странно на меня посмотрел.

— К чему такой особый подход, През? Нам подбрасывали покалеченных и раньше. Они нормально себе исчезали до этого, не ночуя в твоей кровати. В чём разница? Братья не могут перестать талдычить об этом.

Только Кай знал про ту ночь, много лет назад. Я не делился этим с другими. Это не их, блядь, дело.

Я повернул голову в его сторону и просто испепелил ублюдка взглядом.

— Считай, сообщение доставлено, — Тэнк достал свой телефон и сделал звонок Красотке. Брат знал, когда говорить, а когда лучше захлопнуться. Года расставили всё на место, сражаясь с разными соперниками по жизни, он вынес из этого много полезных уроков.

Я слушал, как он давал свей старухе указания, затем повесил трубку.

— Она будет здесь в десять.

«Отправляй её сразу ко мне. Через задний вход. Никто другой пускай меня до десяти не беспокоит. Понял?»

— Понял, Серж. Я передам братьям.

Через несколько минут я зашёл к себе в комнату, снял свой кожаный жилет и повесил его на дверь. Сучка неподвижно лежала посреди моей кровати. Воспользовавшись временем наедине, я проверил, вернулся Райдер или нет, затем подошёл к кровати.

Ничего нового.

Войдя в ванную, я посмотрел на себя в зеркало. Мои тёмные волосы торчали в разные стороны, лицо небритое, а глаза уставшие. Я посмотрел на покрытые татуировками руки. На правой нарисован Аид сидящий на троне, с Цербером — трёхголовой собакой — около себя. На левой — карта Загробного Мира: Тартар, Елисейские поля, Три Судьи, Пять Рек и сверху всего этого — Персефона, непорочная богиня, жена Аида, гордая быть поддержкой своему мужу. У моей версии Персефоны были мужские черты лица и длинные, чёрные волосы и кристальные, голубые глаза.

Охренительно просто.

Я был доволен своим телом. Серж, мужик, ты, блядь, походу свихнулся!

Скинув свою чёрную футболку, я посмотрел на свою грудь, без каких-либо татуировок, но зато тату Палачей Аида покрывало всю мою спину. Я работал на износ, чтобы снимать стресс и зарабатывать себе имя — боксировал большую часть времени, занимался кулачными боями, начиная с восьми лет. Мой старик бросал меня в драки. Знал, что моя речь доставит мне проблем в мире зла, поэтому решил предоставить мне другой способ пробиться наверх. Сделать так, чтобы меня боялись. Быть Презом у такого клуба, как Палачи Аида, несёт за собой кучу дерьма. Я хорошо постарался, чтобы меня уважали. А ещё тот факт, что я ростом 193 см и весом 104 кг тоже не будет лишним.

Волчонок беспокойно спал, пока я изучающе наблюдал за ним через зеркало. Мне вот интересно, что, нахрен, он про меня подумает. Большой, со шрамами, не может говорить и подписал договор с самой Смертью. Он будет впечатлён, несомненно.

Включая душ, я разделся и встал под поток воды, красный ручеёк крови волчонка стекал в канализацию.

— Серж?

Когда я открыл глаза, Красотка стояла передо мной, сжимая две сумки с логотипом «Райд» — её байкерского магазина. Тэнк прислонился к дверному косяку, тихо наблюдая за сценой перед его глазами.

После душа, я надел чёрные джинсы и такую же футболку, а затем упал в кресло. Я повернулся к волчонку.

Без изменений.

— Ты в порядке, Серж? — голос Красотки вывел меня из ступора, её брови были слегка приподняты.

Я кивнул и жестами сказал.

«Сможешь помыть его? Тэнк всё объяснил?»

Красотка подошла ближе, поправляя светлы волосы, она была в узких чёрных джинсах и чёрном жилете «Палачей Аида», на спине её кожанки было написано «Собственность Тэнка».

Она остановилась возле кровати и погладила сучку по голове. Моё тело застыло, а живот скрутило от собственнических порывов. Мне не нравилось, что его кто-то трогает. Внезапно я понял, что готов схватить Красотку за руку и выбить ей сустав.

Сжав руками переносицу, я постарался остановить себя и не делать этого с Красоткой.

«Какого хера, мужик? Соберись, мать твою!» — сказал я себе.

Красотка взглянула своими голубыми глазами на меня. Она видела противоречия в моей хреновой психике. Я был в этом уверен.

— Он красивый, — она нахмурила лоб. — Он просто раненый взялся из ниоткуда?

Кивнув головой, я попросил Тэнка свалить. Он кивнул, захлопнул дверь, и я встал у стены, начиная рассказывать:

«Я нашёл его истекающим кровью, грязным и умирающим. Его нужно умыть. Никто другой этого делать не будет. Тебе я доверяю. Вот, почему ты здесь. Сейчас он не может отсюда убраться. Слишком много федералов к нам приставлены. Нужно узнать кто, блядь, он такой, и почему здесь оказался».

Я видел застывший вопрос в голубых глазах, но она знала, что лучше ничего не спрашивать. Красотка — лучшая из всех старух. Знала, когда закрыть свой поганый рот, в отличие от большинства шлюх, которые сейчас тусовались в баре.

— Я его умою, сменю простыни и сниму мерки для одежды. Я позвоню тебе, когда закончу, если хочешь.

Кивнув в знак согласия, я оставил Красотку с волчонком, её взгляд сверлил дыры в моей спине. Я прошёл в бар и махнул Каю, чтобы присоединился.

Кай оторвался от своих Тифф и Джулс, пока те сосали друг другу сиськи, подарив мужикам то ещё порно-шоу, и пошёл вслед за мной, ко мне в офис.

— Что там, Серж? Сучке уже лучше? — спросил Кай, закрывая за собой дверь.

Пожимая плечами, я сел за свой стол.

— Ещ-щё не ув-верен. К-к-рас-сотка его ум-моет.

Он, не говоря ни слова, хлопнул меня по плечу и сел.

— Хочешь поговорить?

— Т-т-тольлько м-м-между н-н-нами, т-так?

— Ага.

Я сделал паузу, обдумывая слова.

— У н-н-нас з-з-завелась к-к-крыса.

Кай замер и сказал сквозь стиснутые зубы.

— Ты уверен?

Я кивнул ему.

— Э-это или ш-ш-п-ии-он, м-м-может?

— Дерьмо, — брат ненавидел крыс, больше чем всё остальное. — Ты всегда прав насчёт такого рода дерьма, как и твой старик всегда был. Хренова, блядь интуиция. Предположения кто, есть?

— Ещ-щё нет. К-к-какой-то уб-б-людок с-с-слил т-т-тайну п-п-поставщику, э-э-то т-то-чно.

Я сделал глубокий вдох, облегчая давление в горле, но чем больше я пытался расслабиться, тем сильнее сжимались тиски. Сдаваясь, я решил объясниться жестами.

«Просто поработаем над тем, кто и зачем, а после отправим к лодочнику».

— А план?

«Ещё нет. Подумаем, как всё выяснить. Но я лично буду следить».

Кай встал и начал ходить по кругу.

— Кто мог это сделать? Я доверяю каждому из братьев, каждому блядь, из них. Это может быть или фанат, или кочевник. Дерьмо!

Я посмотрел в небольшое окно и пожал плечами. Он может быть прав. Но что-то было не так. Что-то серьёзное надвигалось.

Кай повернул стул к себе и сел на него, облокачиваясь руками на спинку.

— Ты и я крысами никогда бы не стали. Тэнк, Викинг, Ак и Райдер — да ни в жизнь, тут без вопросов.

«Райдер? Ты уверен?» — спросил я.

Кай покачал головой.

— Он не крыса. У него нет семьи, кроме нас. Лучший всадник из всех наших. Кого не спроси, всегда зашивает нас после разборок, работает со мной над сделками, не пропускает ни одного выезда, не задаёт дерьмовых вопросов. Он не заслуживает наших подозрений только потому, что он молодой или потому, что ведёт себя тихо. Тебе только двадцать шесть, брат, тебе двадцать пять было, когда ты Презом стал. Никто не спрашивает, сколько тебе лет или, почему ты не разговариваешь. Брату только двадцать четыре, но его завербовали ещё и двадцати не было, и он всё равно стал одним из очень ценных для нас.

Я кивнул.

Гол засчитан.

Кай продолжил:

— Смайлер — на пожизненном. Бык — верный гад. Остаётся только Флейм, и то мы все знаем, что он чёртов псих. Единственное, что сдерживает его от убийства, так это пачка печенек по субботам и его любовь к клубу. Из новых есть только Пит. К нему вообще придирок нет. Нечего даже добавить. Братья отлично контактируют с Питом, хотят даже пришить его к нам. — Он покачал головой и начал биться о спинку стула. — БЛЯДЬ! Да, кто это может быть? Может, замешаны федералы и какая-то киска — передавала, что услышала или использовали скрытые устройства.

Впервые, мне вообще похрен было о чём речь. Мои мысли остались в моей комнате вместе с волчонком.

Рука с силой хлопнула по столу.

— Серж! Да твою ж мать, мужик. Соберись ты, блядь! — Кай разозлено смотрел на меня.

Мои глаза сузились, а он постарался не вздрогнуть.

«Не надо. Первое и единственное грёбаное предупреждение».

Знаками показал я.

Он оттолкнулся ладонями и отошёл от греха подальше.

— Окей. Смотри, твои мысли вертятся сейчас вокруг сучки. Тогда дай мне прощупать почву, проверить территорию. Оставим это между нами.

Я вздохнул.

Да. Нужно узнать, что нового происходит в Техасе.

Вставая, я вышел за дверь и повернулся, обращаясь жестами.

«Я пошёл к себе. Красотка уже должна закончить. Не буду ждать всю грёбаную ночь».

Проходя через гостиную, через заднюю пристройку, я поднялся по лестнице и постучал в свою дверь. Открывая её, я увидел, что Красотка была в ванной, мыла руки. Она обернулась, когда я вошёл.

«Закончила?» — спросил я.

— Теперь он чистый. Я занесу одежду завтра, после моей смены в магазине, а на сейчас у него есть халат, — подходя к кровати, она посмотрела на меня и покачала головой. — Он худой, Серж. Почти тощий, если на то пошло. Судя по нему, мальчишка совсем не ест.

Я наконец-то позволил себе осмотреть сучку на кровати. Чёрт. Он вздохнул. Красивый цвет лица, вымытые и высушенные чёрные волосы без крови и грязи.

Ад. Это должен оказаться он...

Красотка собрала свои вещи. Со слабой улыбкой она остановилась, чтобы сказать:

— Он выглядит, как Иисус, Серж. Тёмные волосы, бледная кожа, красные губы. Он чертовски красив, ему даже крест не нужен. Дерьмо. Это нечестно! Не удивительно, что клубные шлюхи только и трещат о том, что ты забрал его себе. Они, блядь, зеленеют от зависти.

Я вздохнул, не сдержавшись.

Иисус. Мать. Его. Христос.

Я чувствовал, как Красотка сморит на меня с усмешкой, сложив руки вместе, пока я, как в долбанном трансе, не отрывал глаз от кровати. Её взгляд опустился, от неё шёл поток нервозности.

Застыв, я спросил:

«Что?»

Красотка быстро закрыла глаза и на выдохе открыла.

— У него множество шрамов по всему телу, Серж.

Я оцепенел, сердце загудело, ярость начала разгораться, и я спросил:

«Где?»

Но глаза Красотки были сосредоточены на кровати. Дёрнув её за руку, я повторил:

«Где?»

— Почти все на спине. Расположены, как веером. Они ложатся один на другой, как будто его кто-то с силой отхлестал. Но... кто, к чертям, станет делать такое? Кто практикует такое в наши-то дни?

Я приподнял бровь, когда взгляд Красотки потух.

— Ещё немного есть на внутренней стороне бёдер. Похожие на царапины, следы от порезов... или... чего похуже.

Она не стала продолжать, позволяя собственным выводам зависнуть в воздухе.

Блядь.

Красотка прошла к двери и, дотронувшись до меня рукой, сказала:

— Я надеюсь, он справится с этим, Серж. Похоже, он заслуживает жизни получше чем та, которая у него была.

Я не мог ответить. Не мог думать нормально. Шрамы, блядь, на внутренней стороне бёдер...

Я сел на стул около кровати и смотрел, как грудь сучки подымается и опадает. Я склонился над ним, сделал глубокой вздох, из кожи вон лез, чтобы заработали связки и прошептал:

— Есл-ли т-ты м-м-меня с-с-слышишь, то в-в-выби-р-райся. П-п-проснись. Я-я ж-ждал т-тебя ц-ц-целых п-п-пятнадцать г-г-грёбаных лет. Н-не у-уми-рай с-с-сейчас, с-с-слышишь м-м-меня?

Валера:

С резким вздохом, я распахнул свои глаза и сосредоточил взгляд на тёмном деревянном небе надо мной. Моё зрение размыто по краям.

Это был сон. Это был всего лишь сон...

Моё быстротечное ощущение покоя мигом пропало, как только я заметил, что совсем не узнаю окружающее меня пространство.

Комната была тёмной и запахом отличалась от любой другой, какую я встречал раньше. Хм? Возможно, по описанию что-то типа кожи и масла?

Посмотрев направо, едва открыв глаза, я заметил мужчину, стоящего у большого стола. У него были длинные коричневые волосы, и он доставал то ли инструменты, то ли таблетки из чёрной сумки. Он стоял ко мне спиной, а на спине его жилета был рисунок. В течение нескольких секунд я изо всех сил старался сфокусировать зрение, но затем мой живот свело, будто от удара — это Сатана!

Я сдержал порывы своего дыхание, стараясь оставаться спокойным, пытался восстановить свои расплывшиеся воспоминания. Поблагодарил вселенную за меленькую поблажку, когда понял, что он не заметил, как я проснулся. Но затем, он повернулся ко мне лицом, и я увидел на его лице короткую коричневую бороду.

Последователь?..

Мои мысли находились в полном беспорядке, пока я пытался разобраться, почему нахожусь в этом странном месте. Был день моего двадцать третьего дня рождения... день моего совокупления с пророком Давидом... но... но... что-то случилось, и это заставило меня сбежать. Моё сердце перегоняло кровь и билось, как сумасшедшее, в груди, всё внутри меня было напряжённо. Почему было так? Что я увидел? Ворота... тело... моё... Нет!

Брат!

Брат... в той клетке... умирал в той тюрьме... избитый, истекающий кровью... брошенный. Перед тем, как сделать свой последний вдох, он сказал мне бежать. Я не мог его спасти. Я побежал... но... но... больше ничего не помнил.

Я тихо вздохнул и попытался подвигать своей рукой, но её что-то удерживало.

Мои пальцы начали нервно сжиматься, я не мог вспомнить, что со мной случилось, как оказался в этой кровати, без сознания, но я точно знал, что должен уходить, сбежать отсюда.

Я начал считать. Один... два... три... четыре... пять... и потихоньку подбирался пальцами к простыне, укрывающей моё тело. Похоже, я был одет в какой-то халат. Шесть... семь... восемь... девять. Я сделал глубокий вдох.

Наконец, досчитав до десяти, я медленно начал подниматься, моё тело казалось слишком тяжёлым. Опуская свои ноги с кровати, я придерживал халат на своей талии, чтобы защитить свою честь, и дрожащими ногами встал на пол, резкая боль судорогой прошлась по моей ноге.

Внезапно, незнакомец повернулся в мою сторону, мои телодвижения, похоже, его сильно удивили. Он бросил всё то, что находилось у него в руках, и начал идти в мою сторону, подняв ладони вверх, выражения его лица было слегка ошарашенным.

Мой взгляд заметался по комнате — большой деревянный шкаф с кучей полочек, одно единственное чёрное кожаное кресло, покрашенные в чёрный стены, ванная комната, кровать.

Чувствуя жжение в руке, я посмотрел вниз и заметил, что что-то торчит из внутренней стороны моей руки, какая-то проволока, прикреплённая к странной прозрачной сумке, прибитой к спинке кровати.

Наклонившись, я вытащил иглу из себя и громко вскрикнул, когда она порвала мою плоть и потоки крови потекли по моей руке.

— Нет! Блядь! Подожди. Успокойся. Всё... всё в порядке, — мужчина пытался успокоить меня своим глубоким голосом.

Я не помнил его в Коммуне, но он был Последователем, тут без сомнений. Это означало, что мне нужно бежать отсюда. Я понял, что Гавриил выследил меня, в конце концов. Этот мужчина был моим тюремщиком. Меня хотели наказать.

Осмотрев комнату, я заметил слева от себя дверь. Выход. Мужчина сделал два шага вперёд, слова в этот раз были произнесены медленнее и чётче.

— Пожалуйста, я не сделаю тебе больно.

Я склонил голову набок. Он казался вежливым, даже добрым, но я знал, что здесь должен быть подвох, хитрость, порождённая злом. Он провёл рукой по волосам и закатал рукава своей чёрной рубашки, большие, выпуклые мышцы предплечья были чётко заметны.

Я попятился назад, ударяясь о твёрдую стену. Его руки. На его руках были дьявольские рисунки. Я уставился на него. Я не переставал смотреть на него, пока моё тело застыло, как вкопанное от страха. Он опустил взгляд, чтобы увидеть, что именно меня напугало.

Его ярко-карие глаза расширились, когда он опять посмотрел на меня.

— Нет, чёрт! Это не то, что ты думаешь. Не бойся меня.

Все учения, которые были в моей жизни, забили в тревожные звоночки в моей голове. «Зло идёт за тобой. Зло тебя поймает. Зло уничтожит тебя изнутри, твою душу».

Я попытался подойти к двери, мои ноги были словно ватные. Моя покалеченная нога, будто горела в огне. Каким-то образом я продолжил идти, принимая к факту то, что незнакомец находился с другой стороны кровати.

— Нет! Подожди! Да, твою ж мать!

Я не стал ждать, а продолжил идти к двери. Схватившись за ручку, я толкнул её, хоть и стоял совсем неуверенно на своих ногах, дверь распахнулась. Извилистый путь был погружён во тьму, но узкий коридор стал мне гидом, и я продолжил спускаться по ступенькам, придерживаясь за стену, которая послужила мне помощником.

Я слышал людей в конце коридора и, обернувшись через плечо, увидел, как мужчина вырвался из дверей спальни и кричал мне, прося остановиться. Вся его фигура заполнила собой коридор. Его лицо было напряжённо, и сейчас он начинал меня пугать. То, как он на меня смотрел, нервировало меня.

Я с ещё большим упорством попытался бежать, но моя травмированная лодыжка протестовала с каждым, сделанным мной, шагом.

Большая стальная дверь отделяла меня от голосов людей, которые, возможно, могли мне помочь, а может, и нет. Я не знал, но это был мой единственный выбор. Я надавил на длинную ручку со всей силы, толкая ей, и упал на пол. Мои ноги всё-таки не смогли больше вынести, в глазах всё помутнело, а голова начала кружиться.

Я медленно поднял взгляд, комната, будто съезжала набок в моих глазах. Много пар глаз из центра комнаты сосредоточились прямо на мне, и люди начали собираться около меня. Много людей. Странных людей. Люди, которые меня пугали. Выглядело так, будто они сейчас выстраивались в круг. Мне хотелось плакать.

Я боролся со слезами. Возможно, то чему нас учили было правдой. Может, после всего, я просто попал в Ад.

Стены в этой большой комнате, в основном чёрного цвета, но были украшены картинами Сатаны в Аду — преисподняя, кровь, демоны, обозлённые звери и тёмные реки с потерянными душами. Я прикрыл рукой рот, когда осознал, что пророк Давид был прав — за пределами Ордена было зло. Я был под защитой, пока не сбежал.

Я начал осматриваться вокруг, моё головокружение выбивало барабанную дробь внутри меня. Женщины, одетые в скудную, короткую одежду преобладали в комнате. Грубые, неопрятные, обросшие волосами мужчины, одетые в кожу трогали их в очень интимных местах, а женщины только зазывали их на такие провокационные действия. Даже сейчас, когда они смотрели на меня, веселье поблёскивало в их глазах, и эти взгляды меня пугали. Мужчины и женщины одинаково ухмылялись в мою сторону, кто-то со своего рода жалостью, а кто-то с откровенной похотью.

Смертный грех.

Дверь за мной распахнулась, ударяясь о стену, и я замер — слабый олень в окружении стаи львов. Меня начало трясти, когда я понял, что мужчина из спальни начал ко мне подходить. Я подскочил на месте с громким стуком. Стул медленно зацарапал деревянный пол, толпа начала шуметь. Многие повернули головы в сторону источника.

— Малыш, что ты делаешь? — услышал я мягкий подростковый голос, задающий вопрос с другого конца комнаты. Толпа расступилась, но ответа на его вопрос не последовало.

Взволновано затаив дыхание, я ждал, кого же сейчас увижу. Затем высокий, мощного телосложения мужчина прошёл сквозь толпу людей, направляясь ко мне. Его тяжёлый взгляд был направлен на меня, и я был не в состоянии отвлечься от его больших, зелёных глаз, грубой, заросшей щетины на щеках и тёмных, беспорядочно уложенных волосах, пока он свысока осматривал моё хрупкое тело. Я не смел даже вдохнуть.

Он был чем-то похож на Сатану, но при этом оставался самым красивым мужчиной из всех, что я видел. Грубая красота и из всех, с кем я сталкивался, он излучал самую мощную силу и мощь.

Отползая на несколько шагов назад, я ударился о незнакомца из спальни. Опустившись на колени, он хотел меня поддержать и взял за руки. Но мужчина с изумрудными глазами продолжал подходить и остановился в двух шагах от меня.

Присев на корточки, он изучил каждую чёрточку моего лица и начал учащённо дышать. Его губы слегка приоткрылись, как будто он пытался что-то сказать, и затем кто-то позади него кашлянул. Отвлечённый, мужчина отвернулся от моего лица. Я положил руку на свою больную голову. Слишком много всего, и я никак не мог сосредоточиться. Моё сердце учащённо билось в груди, и чистейший страх, пленил моё тело. Я пытался остановить свою дрожь, но это, похоже, только усилило её.

Мужчина щёлкнул пальцами, кто-то подошёл ближе, а я просто наблюдал. Мужчина с большими малахитовыми глазами начал махать руками в точных, но ещё незнакомых мне движениях. Затем кто-то приказал:

— Иди к нему.

Что? Что происходит?

Подняв голову, чтобы узнать, откуда идёт голос, я увидел мужчину с длинными белыми волосами до плеч, который стоял около нас.

— Успокойся. Ты в безопасности, — тихо сказал он мне. У него были очень добрые глаза, и сам он был внешне привлекателен. «Но таков и дьявол», — напомнил я себе.

Мужчина с тёмными волосами оказался ещё ближе, теперь только в нескольких дюймах от меня. Даже в моём слабом состоянии от его запаха в моём животе что-то скрутилось. Он одурманивал, был опасен, но опьянял.

Я настороженно поднял свой взгляд к его, и его руки начали двигаться с удвоенной силой.

— Тебе нечего бояться. Никто тебя не обидит. У тебя есть моё слово, — сказал блондин, продолжая смотреть на руки своего друга.

Похоже, он был переводчиком.

Я ничего не понимал, и от этого хотелось кричать. Я не понимал ничего из того, что случилось, не знал — где я, с кем и почему этот мужчина со мной не разговаривал. В мгновение ока, я неожиданно вспомнил мальчика за забором, которого я встретил, когда мне было восемь лет. Он тоже говорил с помощью рук. Может, некоторые люди снаружи так общаются? Я зажмурился и потёр лицо руками. Я бредил, в моём разуме создавались глупые, невозможные мысли.

— Серж, мужик. Какого хера здесь происходит? Кто, блядь, эта сучка? Что с ним вообще?

Мой взгляд повернулся к мужчине с длинными, прямыми чёрными волосами, которые доходили ему до середины спины. Его черты лица так сильно отличались от моих, его вес был таким, таким... огромным. Он был таким же здоровым, насколько и высоким. Странные тёмные узоры покрывали всё его лицо... огромные татуировки, состоящие из закрученных линий и разных символов.

— Булл, («Бык») не сейчас, блядь, — отрезал блондин, но Булл говорил это не ему, а мужчине с тёмными волосами. Значит имя мужчины с зелёными глазами, стоящего передо, мной было Серж?

Серж пододвинулся ещё ближе, и я ему позволил. Разве у меня был другой выбор? Я не мог ничего сделать, когда мужчины брали у меня то, чего им хочется. Я выучил это, когда был ещё совсем ребёнком и понял, что человек сделает, что угодно лишь бы выжить.

Положив руку себе на грудь, он задвигал ей вокруг своего сердца, и блондин продолжил:

— Меня зовут Кай. Его — Серж. Он нашёл тебя за мусорным баком пару дней назад, истекающего кровью. Ты умирал. Помнишь?

Пару дней назад! Я посмотрел на свои ноги, теперь обёрнутые бинтами, чувствуя скованность из-за повреждённой кожи и тошнотворную боль, стоило мне только шевельнуться.

Собака стражи. Ну, конечно, их собака меня укусила. Собака Гавриила покромсала мою левую ногу, когда я пытался сбежать. Я был без сознания несколько дней?

— Это клуб байкеров. Палачи Аида, — сказал Кай, обводя комнату рукой.

Я нахмурился. Его лицо отражало мою собственную реакцию.

— Ты, похоже, не знаешь, что такое байк, так? Мотоцикл?

М-о-т-о-ц-и-к-л. Проиграл я слово в своей голове, но оно было мне незнакомым. Кто-то сзади громко засмеялся, насмехаясь надо мной. Серж медленно повернул свою голову и посмотрел на смеющегося, смех тут же прекратился. В этот же момент, я начал его бояться. Выражение его лица излучало мощь, власть, его тёмные, резкие черты лица нагоняли страх и излучали непреклонность. Когда я начал крутиться, чувствуя себя некомфортно, наши взгляды снова встретились.

Его руки начали двигаться.

— Никто не будет над тобой смеяться, понял, — перевёл Кай с соответствующим акцентом.

По какой-то причине, услышав обещания Сержа о защите, мне стало спокойней. Кай прочистил горло и продолжил:

— Байк — это то, на чём ты можешь ездить, путешествовать. Ты знаешь, что такое машина?

Я один раз кивнул. Серж вздохнул, а его губы дрогнули.

— Это как машина, но только с двумя колёсами вместо четырёх, — объяснил Кай.

В комнате воцарилась гробовая тишина, пока я пытался представить такой вид машины. Я повернулся, рассматривая каждого человека. Они все были такими разными. У меня было чувство, будто я попал в другой мир, так сильно непохожий на тот, в котором жил. Это был тёмный мир, грешный мир. Похоже, я тоже теперь грешный. У меня больше не было защиты в виде забора, отделявшего меня от мира извне.

Красивая блондинка, улыбаясь, подошла ближе. Она мне махнула, а затем остановилась возле крупного мужчины без волос на голове и взяла его под руку. Он заставлял меня нервничать. У него было больше татуировок, чем у всех других, даже его шея и голова были покрыты яркими, сложными рисунками. Этот мужчина не внушал доверия, в отличие от женщины рядом с ним, она, казалось, была доброй. Она напомнила мне сестру.

Я вздрогнул и чуть не закричал.

Сестра... моя сестра.

— Послушай меня, — посмотрел я на Сержа снова, когда его руки вновь начали сложный танец. Голос Кая звучал в командном тоне. Осознание того, что я сделал, начало пробиваться сквозь барьеры моего сознания. От переживаний моё тело начало дрожать.

— Ты меня помнишь? — сказал Кай, имея в виду Сержа.

Помнил ли я Сержа? Какой странный вопрос, я начал искать воспоминания в своём затуманенном сознании.

Я посмотрел в эти большие нефритовые глаза, и Серж, похоже, начал нервничать. Его взгляд оторвался от меня, и он лихорадочно начал осматривать комнату. Люди начали шептаться, бросая на него неуверенные взгляды. Парнишка с длинными коричневыми волосами подошёл к Сержу и положил свою руку на его плечо, а он, даже не обернувшись к нему, сбросил его руку. Его красивое лицо опустилось, и он тупо уставился в пол.

Руки Сержа снова задвигалась, в этот раз быстрее, но всё равно сосредоточено.

— Помнишь? — сказал Кай.

Но я не мог оторвать своих глаз от пацана позади Сержа, как и он от меня. Я увидел по его поведению, что ему очень хотелось стать его мужчиной. Тоскующим... не испытывающим взаимность.

Он был влюблён в Сержа.

— Посмотри на меня! — резко и нетерпеливо высказался Кай, выражая эмоции Сержа, — Ты меня помнишь?

Серж пальцами стучал по своей груди.

Я усерднее начал всматриваться в лицо Сержа. Он был даже мощнее, чем я подумал в самом начале, его шея и плечи — широкие и сильные, мышцы рук выпирали из чёрной футболки. Но эти глаза... зелёные с крапинками коричневого, в основном около оболочки... такие красивые. Глаза Сержа напомнили мне о лесе, обо всех цветах осени и опавших листьях. Я смотрел, как он начал нервничать под моим взглядом, его кадык подпрыгивал, пока он на меня смотрел.

Кай разочарованно вздохнул, разрушая момент, и, присев на корточки, начал шептать ему:

— Серж, мужик, это не он. Он боится нас до смерти. Это всегда было сомнительным, сам знаешь. Это не та сучка за забором, которую ты видел и поцеловал кучу лет назад. Пора отпустить уже это дерьмо.

Забор? Поцелуй?

Нет... подождите! Это был... он? Невозможно...

Серж вздохнул и опустил голову, его плечи разочарованно опали, он кивнул в знак согласия.

Я провёл пальцем по своим губам. Тот странный мальчик... тот поцелуй...

Мальчик стоял у забора, прижимаясь к проволоке и отчаянно размахивая руками. Я не понимал, что он делает. Подойдя ближе к нему, я увидел, что он опять пытался это сделать. Вздохнув, он закрыл свои глаза, сделал глубокий вдох и спросил:

— Кт-кт-кто т-т-ты — он не мог нормально говорить. Словам нужно было постараться, чтобы вырваться из его рта.

Я склонил свою голову, молча за ним наблюдая. Кто ты? Спросил меня мальчик.

«А кто я?» — устало подумал я.

Я — Валера, урождённый соблазнитель, Окаянный.

Я только что исполнил свой долг, выполнил своё предназначение. Мне показали, как помочь старейшинам оказаться ближе к Господу, меня избавили от моего первородного греха. Мне нужно было ненадолго оттуда убежать... Они меня обидели.

Я не сказал мальчику за забором ни слова. Мне запрещено разговаривать, так что я просто смотрел, блокируя события, произошедшие сегодня. Не знаю, как он нас нашёл и почему он здесь. Но прямо сейчас, меня это не волновало.

Этот мальчик был странно одет: вся одежда чёрная, странные железные браслеты на запястьях. Он казался опасным, с тёмно-коричневыми волосами и большими нефритовыми глазами. Глазами самых красивых оттенков осени.

— Ч-ч-что э-эт-это з-з-за м-м-м-место? .... Т-т-ты з-з-здесь... ж-жи-живёшь? — мягко спросил мальчик.

Мои глаза опустились и изучили его рот, но я молчал. Никто из Ордена не должен об этом знать, для нашей же защиты. Мне не разрешалось с ним говорить. Это было бы нарушением, грехом, он был мальчиком снаружи, одним из них.

— Пож... пожа... п-пожалуйста ска-кажи мне к-как те-тебя зов-вут?

— Меня зовут Грех. Мы все грешны...

Я громко вздохнул. Серж был тем мальчиком? Нет...

Я прошёлся глазами по его странной чёрной одежде и дошёл до тех самых серебряных браслетов на его запястьях, до металлических браслетов с той же самой странно эмблемой. Я помнил тот день, будто это было вчера. Он волновался за меня, хотел знать моё имя... поцеловал меня. После этого я никогда его больше не видел. Я ходил к одному и тому же месту у забора в надежде увидеть его ещё один раз — особенно после таких дней, — но он никогда не возвращался. Меня никогда до того момента и после не целовали. Он был моим единственным секретом... он был моим огромнейшим грехом. Для меня он почти превратился в сон.

Я поднял свою дрожащую руку и осторожно положил её ему на щёку. Серж втянул в себя воздух и встретился со мной взглядом. Я подполз чуть ближе, чтобы убедиться, что это действительно он, и его губы приоткрылись, облегчённо выдохнув.

Готовый расплакаться, мои глаза расширились, и я чуть-чуть отклонился назад. Моё сознание сшибло меня этим воспоминанием. Реакция на то, кем на самом деле он являлся, захватила меня. Она засело глубоко внутри, таких чувств я никогда раньше не знал.

Это он. Мой Странник. Он опять меня нашёл...

Серж схватил мои руки и просто смотрел, и смотрел на меня.

— Ты знаешь Сержа? — спросил Кай, стоя возле меня.

Пальцы Сержа сжали мои руки, словно умоляя меня заговорить.

Серж закрыл свои глаза, освобождая меня от своего захвата, что-то показал руками, и Кай спросил:

— Откуда ты? Скажи мне, откуда ты... чтобы я смог убедиться, что это на самом деле ты.

Мне хотелось ему рассказать, но я был слишком взволнован и не знал, можно ли доверять этим людям. Тут было так много незнакомцев, которые окружили меня, и я чувствовал, будто нахожусь в ловушке.

Думая о другом способе, как доказать Сержу, что я и есть тот самый мальчик за забором, я медленно взял руки Сержа и поднял так, как мы держали их на заборе. Затем зацепился своим указательным пальцем за его, именно так, как мы это сделали много лет назад. И увидел по его глазам, что он всё понял.

Осознав всё, он закатил глаза и небрежно провёл рукой по своим волосам. Шок и неверие запечатлелись в выражение его лица.

Кай ошарашенно посмотрел на меня, а потом начал говорить:

— Я... Я не могу поверить в это. Это что, реально ты? Блядь! — он шокировано посмотрел на Сержа. А Серж не мог оторваться от меня. — Блядь! Это ж чёртова святоша!

— Что за херня здесь происходит? Кто он? Какого чёрта вы ведёте себе, как два мудака из-за какой-то суки? — спросил здоровый мужчина с огненно-рыжими волосами и шагнул вперёд, поглаживая свою длинную козлиную бородку.

Выражение лица Сержа застыло. Он поставил меня около себя, одной рукой крепко сжимая, и я вздрогнул от внезапной боли в своей ноге. Его пальцы быстро задвигалась.

— Под запретом. Сейчас до всех дошло? Он под моей защитой и это ни хера не ваше дело. Хоть один подойдёт к нему слишком близко, и я всех поубиваю. Это, блядь, моё железное обещание, — перевёл Кай.

Я вздрогнул от его жестокого, очень агрессивного тона. Мужчины в зале нахмурились и посмотрели на меня сощурив глаза, затем в шоке посмотрели на Сержа.

— Кто он, Серж? Откуда ты его знаешь? — тот же почти детский голос, который я слышал перед тем, как Серж подошёл ко мне. Шатен встал возле Сержа, насторожённость в его глазах выражала настроение толпы. Серж не позволил ему подойти ближе и резко, отрицательно покачал головой. Серьёзный, жёсткий взгляд вернулся на его лицо.

— Серж... — прошептал он разбито.

Сделав шаг вперёд Серж быстро задвигал руками. Паренёк, очевидно, понял, что он хотел донести до него. Его глаза наполнились слезами, он отвернулся и пошёл прочь.

Серж взял меня за руку и пошёл через коридор, Кай крикнул, когда Серж махнул кому-то свободной рукой:

— Красотка!

Обернувшись назад, я заметил мужчину и женщину, которые остались стоять, как будто приросли к месту. Они вопросительно пялились на нас, смотрели, как мы уходим. Шатен тоже смотрел на нас из угла комнаты, он был опустошён. Слёзы текли по его щекам.

Мы зашли в спальню, где я ранее проснулся. Серж провёл меня к кровати и надавил на плечи, чтобы я сел. Красивая блондинка зашла в комнату после нас. Серж обратил своё внимание на неё, говоря что-то ей с помощью рук.

— Они в комнате Тэнка. Пойду заберу их. Оставлю их около твоей двери, — ответила блондинка. Повернулась и вышла из комнаты.

Мы остались одни.

Серж поставил чёрный стул напротив кровати, затем сел на него и посмотрел на меня. Его большие зелёные глаза осмотрели каждый мой сантиметр, и я начал дрожать. Он не сказал ни слова, но эти глаза ни разу от меня не оторвались. Так странно, тишина в комнате казалась оглушительной.

Разыскивая, чем бы мне отвлечься от его неотрывного взгляда, я повернул свою голову, чтобы полюбоваться на большую картину у него на стене. Это было большое изображение двухколёсной машины. Я улыбнулся, понимая, что это. Это, наверное, мотоцикл.

Встав, я подошёл к картине, провёл пальцами по её рамке. Я повернулся к Сержу и увидел, что он до сих пор неотрывно на меня смотрит, его тело сейчас слегка нагнулось, локти на коленях. С улыбкой, я показал на картину, и он подошёл ближе и встал возле меня. Кивком своей головы, он дал понять, что понял, что я имел в виду.

Подарив ему слабую улыбку, я пошёл обратно и сел на край кровати, внезапно чувствуя сильную усталость. Серж не отрывал взгляда ни от одного моего движения. Пророк Давид учил нас, что желать что-то материальное является грехом, но мне понравилось, как Серж смотрел на картину с мотоциклом. Похоже, это делало его счастливым.

Потирая покрасневшие глаза, от чувства опустошения и угнетённости, я понял, что скоро придётся встретиться с последствиями прошедших событий. Не смогу же я вечно их сдерживать.

Серж пошёл к стулу и опять сел передо мной, как будто чувствовал мою тревогу. Он вопросительно склонил свою голову, молчаливо спрашивая, что случилось.

Мне удавалось сбегать от реальности очень долго. Часть меня даже почти смогла притвориться, что это всё был лишь ночной кошмар, когда я сидел в этой тёмной комнате вместе с Сержем. Тем не менее, воспоминания о Брате, неподвижно лежащим, искалеченным на полу той клетки давили на мою совесть, разрушали мои стены. Я покачал головой, пытаясь избавиться от воспоминаний о тех ужасных сценах.

Тяжкие наказания были распространены у моих людей, они были необходимостью для того, чтобы другие не посмели сойти с праведного пути. Но Брат был моей родственной душой, он не мог любить Гавриила, и в этом он провинился для них, просто и ясно. Лучше я буду жить вечно проклятый здесь — снаружи, чем буду с человеком, который неустанно надругался бы над моей плотью и кровью.

Неожиданно, Серж подошёл ко мне. Он нежно провёл пальцами по моим щекам, вытирая слёзы. И только тогда я понял, что плакал. В коммуне было запрещено проявлять эмоции, но я не мог остановить слёзы. Моя грудь вздрагивала, и я схватил его за запястья, нуждаясь в его поддержке. Тихие непроизвольные всхлипы вырывались из моей груди, и я позволил боли взять верх. Впервые в жизни я плакал по-настоящему.

Серж лёг ко мне и накрыл своей рукой мои плечи, что заставило меня подскочить. Я посмотрел на грубое лицо Сержа: эти изумрудные глаза, большие мягкие губы, грубые щёки с несколькими небольшими шрамами. Он покусывал колечко у себя в губе, и у него на щеках появились ямочки. С этими тёмными, мягкими впадинками он становился не таким... серьёзным, а более человечным.

Я ещё раз сосредоточил свой взгляд на этом крупном, молчаливом человеке, так сильно отличавшимся от мальчика, которого я когда-то встретил. Я сдался. Я отдался этому. Всё, чему меня учили, нарушалось сейчас, но я не мог отказать, не мог спасти его от прикосновений к себе. Его сильные руки обняли меня, согрели и позволили ощутить безопасность. Я плотно прижался к его кожаной жилетке — он пах кожей, мылом, дымом и чем-то ещё, чем-то очень... приятным. Меня никогда раньше так не держали, никогда не успокаивали. Единственный тип связи, который я когда-либо получал, был в те дни. И даже тогда, подобные прикосновения были строго запрещены.

Серж положил мою голову в изгиб своей шеи и позволил мне рыдать.

Я плакал очень долго, пока не истратил все силы и уснул, всё ещё не зная, попал ли я в логово зла. Но я чувствовал себя в абсолютной безопасности в сильных руках единственного мальчика, которого я когда-либо целовал...