Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Угонщик моего сердца

Я проезжал по извилистым опустелым улицам Выборга, Ленинградская область, думая о телефонном разговоре с матерью. Не было никогда и видимости, что ответы на поверхности, когда дело касалось наших отношений.

С отцом, с другой стороны, мне было гораздо легче во многих отношениях. Иван возлагал определённые ожидания на меня, и я должен был жить в соответствии с ними. От этого всё не становилось много сложнее.

Я знал, папа любит меня, это было очевидно из всего, что он делал. Когда я был ребёнком, он часто обнимал меня, мчался домой между сменами, чтобы уложить меня в постель, а затем, что не изменилось и сейчас, внимательно слушал, если я хотел поговорить с ним о чём-то. И хотя характер его работы не позволял проводить нам много времени вместе, когда я был маленьким, я всегда ощущал его присутствие. Он никогда не принимал от меня нечто, не дотягивающее до совершенства, что бы я ни делал, была ли это игра на фортепьяно или просто моё поведение. Большую часть детства я провёл, пытаясь оправдать его ожидания.

Я не винил его за желание, чтобы я добился успеха, это был один из многих способов, коим он выражал любовь ко мне. Просто иногда хотелось, чтобы была возможность принимать самому решения и жить собственной жизнью. Мой первый год в колледже подходил к концу, и мама предлагала мне шанс сделать это. Но я не мог допустить и мысли о том, чтобы оставить отца одного тосковать в нашем огромном доме. Несмотря на то, что не считал его ультиматум, касаемо учёбы и моего будущего, справедливым.

Я подъехал к дому и удивился, заприметив автомобиль отца в гараже. Он редко бывал дома в такое время.

Я застал его сидящим за кухонным столом с китайской едой на вынос и задумчиво смотрящим в окно.

- Пап?

Он слегка дёрнулся и взглянул на меня.

- О, Валера. Рад, что ты дома.

- Что-то не так?

- Мне просто нужно с тобой кое о чём поговорить. Почему бы тебе не привести себя в порядок, и тогда мы сядем пообедаем. – Я был вспотевшим после баскетбольной игры, которую мы провели с Димой в колледже, и, думаю, это было заметно.

- Конечно. Всё нормально? – нервничая, поинтересовался я.

- Да... я просто... - Он прикусил ноготь большого пальца, ощутимо волнуясь. – Ничего страшного, просто кое-что... Прими душ и потом поговорим. – Уголки его губ дёрнулись в улыбке, несколько ослабляя моё беспокойство.

Я быстро принял душ и переоделся, застав отца на кухне по возвращении через пятнадцать минут. Мы уселись за стол, и я ждал, когда он скажет то, что терзало его.

Он несколько раз прочистил горло, прежде чем, наконец, заговорил.

- Есть кое-кто, с кем бы я хотел, чтобы ты познакомился.

Мои брови приподнялись в удивлении. Мы довольно часто говорили о моей компанейской жизни, и он знал, что я не хотел ввязываться в серьёзные отношения.

Я встречался с парнями, никогда с девушками в школе – и немало, на самом деле, но никогда не позволял вылиться этому в нечто серьёзное. Если один из нас начинал испытывать привязанность, я быстро порывал с этими отношениями. Андрей был исключением, мы были вместе на протяжении большей части старших классов, и он довольно сильно нравился мне, но парень прекратил всё после окончания школы. Он поступил в колледж и хотел свободы. Я не осуждал, но тогда мне было больно.

Я был с немалой долей мальчишек и с начала учёбы в университете, но никогда и мысли не возникало, что мне хочется отношений или какой-то особой связи хоть с кем-нибудь из них.

Отец знал об этом – мы были близки, и я рассказывал ему почти всё. Вот поэтому я и был удивлён, что он хотел, чтобы я познакомился с кем-то, предположительно, из сыновей-геев коллег.

- Кто? – осторожно поинтересовался я.

- Я кое-кого встретил... - тихо признался он, нервничая, смотря на меня.

- Правда? – спросил я, не в силах сдержать нотки удивления в голосе.

Он тихо засмеялся и взял вилку, чтобы поймать еду на тарелке.

- Правда.

Я сидел и ждал продолжения, но он просто рассматривал комнату, ничего не говоря.

- Пап! Как насчёт ещё информации? - произнёс я, улыбаясь и прекращая с этим топтанием на месте.

- Ну, я встретил его в больнице, - взволнованно пояснил он. – Он мужчина, не женщина, похоже я бисексуал, и он социальный работник. Мы общались в течение нескольких месяцев.

- Ну надо, а, и как это прошло мимо меня?

- Я старался не подавать виду. Не хотел говорить, не зная, во что это выльется.

- И во что же вылилось?

Отец покраснел, но, отвечая, посмотрел мне прямо в глаза:

- Я люблю его.

- Думаю, это замечательно, пап, - честно поделился я. Я был удивлён, но рад за него. Он был один так долго.

- Есть ещё кое-что... - произнёс он и резко отвёл взгляд. – Он несколько младше меня.

- Насколько младше? – спросил я, мои брови чуть изогнулись.

- Ему двадцать шесть, - признался он, прочищая горло и смотря вниз.

Я засмеялся, а отец недоверчиво глянул на меня.

- Ты так нервничал... что я подумал, будто ему пятнадцать, - выдал я сквозь смех. – Тебе сорок. Ты ещё совсем не старик.

- Думаю, ты прав, но обязательно найдутся люди, которые осудят нас, - сказал он, немного посмеиваясь над собой.

- Найдутся, но пока ты счастлив, чёрт с ними. – Я с любопытством глянул на него. – Он первый после мамы?

- По большому счёту. По крайней мере – он первый, с кем всё серьёзно. После твоей матери, я думал, больше никого не встречу... - Он замолчал, затерявшись в мыслях. – Надеюсь, он понравится тебе, - продолжил он. – Он милый, добрый и умный.

- Если ты любишь его, уверен, и я полюблю тоже. – Мне очень хотелось, чтобы он не переживал по этому поводу. Даже если бы он был тварью из ада, я бы смирился и принял бы его, не лишая своего отца шанса на счастье.

- Я разговаривал с мамой сегодня, - рассказал я, наша с ней беседа до сих пор не давала покоя.

- Да? – он откашлялся и отвернулся, напоминая, почему я не хотел говорить о ней слишком часто. Тогда его взгляд становился печальным, точно отсутствующим, было там нечто такое, что я не мог понять.

- Ага. Она хочет, чтобы я приехал этим летом. – Я не затронул другую часть разговора. Ни к чему эму дополнительная нервотрёпка.

- Хорошо, - отреагировал он. – Возьми из своих денег, чтобы заказать билет в Волгоград, а я потом положу тебе. – Отец настоял, чтобы я не работал в колледже, и пополнял мой банковский счёт периодически. Я унаследовал кучу денег от бабушки с дедушкой, но они вне зоны доступа, пока я не закончу колледж или мне не стукнет двадцать один – неважно, в какой последовательности.

- Я хотел бы попробоваться на работе с частичной занятостью этим летом, - признался я. – Дядя Митя найдёт что-нибудь для меня на пару деньков в неделю.

- В ландшафтном дизайне? А как же твои руки?

- Всё будет в порядке. Буду работать в перчатках. Это не повлияет на мою игру.

Он кивнул, но казался отвлечённым.

- Без возражений тогда. Но только на лето, идёт?

- Конечно.

Его мобильник зазвонил, когда мы убирали со стола, он глянул на дисплей, после чего пробормотал мне «это с работы».

- Иван Русик, - ответил он.

Он слушал несколько минут говорящего, после чего положил трубку и посмотрел на меня.

- Мне надо идти. Сможешь быть тут на ужине в пятницу? Мне хотелось бы, чтобы вы познакомились.

- Конечно, пап.

Он крепко обнял меня, прежде чем уйти.

- Спасибо.

- За что?

- За понимание. За то, что не усложняешь всё. Ты прекрасный сын. Люблю тебя.

- И я тебя.

Я практически не видел отца до конца недели, в чём нет ничего необычного. Учился днём, потом проводил большую часть времени у себя, когда был дома, что меня вполне устраивало. Всё как всегда.

Я пришёл домой прямо с занятий в пятницу, у отца был свободный вечер, и он готовил ужин. Он не был особенно изысканным кулинаром, но старался, так что я решил проверить, могу ли чем помочь. Я начал готовить ещё в самом малом подростковом возрасте и считал себя неплохим поваром.

- Что готовишь? – спросил я, входя на кухню после того, как принял душ и побрился. Мне хотелось произвести хорошее впечатление на отца – если он относился к нему столь же серьёзно, сколь и говорил, я не хотел, чтобы он стал сомневаться из-за того, что ему придётся иметь дело с подростком-мудаком.

- Курицу с пармезаном и зити, - сообщил он, стоя над кастрюлей с соусом и с деревянной ложкой в руке. – Ему нравится итальянская кухня. Там ещё салат и пирожные на десерт.

- Что мне сделать? – спросил я, потирая руки.

Отец улыбнулся и жестом подозвал меня к ложке.

- Попробуй и убедись, что это не отвратно, а потом можешь сделать чесночный хлеб.

Соус был хорош, правда, немного мягковат, поэтому мы добавили чуть соли и орегано, а затем я занялся хлебом.

Отец бегал по кухне, проверяя и перепроверяя соус, открывая и закрывая дверцы духовки, затем забегал в столовую, чтобы поправить серебряные изделия, и приносился обратно.

- Нервничаешь? – спросил я, смеясь над его выходками.

Он замер на полпути к открыванию духовки, ссутулившись, и развернулся ко мне.

- Да, - признался он, улыбаясь и закрывая духовой шкаф. – Со мной-то всё ясно, я просто хочу, чтобы и вы понравились друг другу. – Я заметил действительно тревогу на его лице и тут же почувствовал себя виноватым за то, что смеялся над ним.

- Всё пройдёт хорошо, пап. Вот увидишь.

- Знаю, что ты прав. Он замечательный, ты замечательный, что может пойти не так?

И в этот момент раздался звонок в дверь, и отец нервно провёл рукой вверх-вниз по бедру, глядя на меня. Я показал, чтобы он шёл вперёд и открыл дверь. Он прошёл мимо меня, и я услышал, как открылась дверь, а затем до меня донеслось бормотание голосов.

После того как, по поим меркам, прошло достаточно времени для приветственного интимного поцелуя, я вошёл в холл.

Но всё же застал отца целующим своего парня в губы, прежде чем тот отодвинулся, давая мне возможность взглянуть на мужчину, который первый почти за девятнадцать лет вызвал его интерес.

- Валера, это Дэн. Дэн, это мой сын Валера.

Не знаю, что я ожидал увидеть, но уж точно не красивого парня, что стоял рядом с отцом, заправляя прядь длинных каштановых волос за ухо. Он выглядел моложе двадцати шести, хотя и отцу моему на вид больше тридцати не дашь, так что, полагаю, всё, как надо.

- Безумно рад, наконец, познакомиться с тобой, Валера, - произнёс Дэн, голос у него был увесистым, уверенным, почти музыкальным.

Я протянул руку, и он принял её, крепко сжав. Ощущать его руку в своей было прекрасно, она была мягкой и прохладной, и хотя от этого я и почувствовал себя глупо, пожатие породило бабочек в животе.

- Прекрасно, - выдал отец, многозначительно глядя на наши скреплённые руки. – Почему бы нам не пройти внутрь?

Я отпустил руку парня и кивнул. Улыбнулся ему и пробормотал «извини», на что он лишь улыбнулся и махнул перед лицом рукой, как бы отнекиваясь.

Он мне сразу понравился.

Отец, нервничая, провёл Дэна в гостиную, где он удобно устроился и принял предложение выпить бокал вина. Когда Иван вернулся, он протянул его ему, после чего повернулся ко мне.

- Валера, не откажешь показать Дэну тут всё, а я пока закончу с ужином?

- Без вопросов, - с улыбкой произнёс я и жестом предложил ему следовать за мной.

Парень мило улыбнулся в ответ, и я повёл его по дому, показывая ему столовую, кухню, ванную первого этажа и, наконец, свою музыкальную комнату.

- Как красиво, - выдохнул он, проводя пальцем по верхней крышке рояля. – Он великолепен. Твой?

Я молчаливо смотрел на него, заинтересованный, что, собственно, отец рассказал обо мне.

- Да, - осторожно ответил я, подходя к инструменту и ближе к Дэну. От него исходил действительно изумительный аромат – что-то между цитрусовым и тропическим. Бабочки порхали всё ещё с полной силой, и у меня возникло почти непреодолимое желание коснуться его кожи. На нём была свободная футболка с большим вырезом, отчего плечи оказались обнажены. Они выглядели настолько нежными.

- Валера?

Оклик оказался точно выстрел в голову, и я покраснел, пойманный за рассматриванием пусть даже чего-то столь невинного, как плечи.

- Прости, ты что-то сказал?

Он закусил губу и опустил взгляд, отчего стало отчётливо ясно, что ему неудобно. Я вёл себя, как озабоченный подросток, самое время взять свои побуждения под контроль. Я откашлялся, улыбнулся ему и сунул руки в карман джинсов.

- Я спросил, не сыграешь ли ты мне когда-нибудь?

- С удовольствием, - оповестил я, несколько смущённый. Я был хорош в этом, но игра на публику всё ещё заставляла меня нервничать. – Но пока, думаю, покажу тебе остальной дом. Уверен, ужин подоспеет в ближайшее время. – Мне не хотелось оставлять плохое впечатление, поэтому я привлёк отца, чтобы увести от темы.

Его улыбка чуть угасла, когда я придержал дверь из музыкальной комнаты и вывел парня. Я умудрился показать оставшуюся часть дома, не поставив нас в глупое и неловкое положение, и в конце концов мы вновь оказались на кухне.

- Обед готов, - объявил отец.

Мы прошли в столовую и сели – отец во главе стола, а мы с Дэном по бокам от него, друг против друга. Блюда удались на славу, отец казался гордым собой – и я был очень рад за него. Я не мог припомнить, когда в последний раз он брался за готовку.

Но каждый раз, как я смотрел на Дэна, чёртовы бабочки начинали трепыхаться в животе. Когда же мой желудок не подскакивал, я чувствовал беспокойство и напряжение, отчего есть удавалось с трудом.

Что было к лучшему.

- Тебе не нравится? – поинтересовался отец, когда я гонял зити по тарелке.

Я взглянул на него и натянул улыбку на лицо.

- Нет, всё великолепно. Я просто съел большую порцию на обед. – Я солгал.

Отец несколько секунд смотрел на меня, прежде чем кивнул и вернулся к пище. Я был восемнадцатилетним пацаном: вечно голодным.

- Ну, Валера. Семестр скоро кончится, да? – обратился Дэн ко мне.

Наши глаза встретились незадолго до того, как мой взгляд переместился.

- Да, шесть недель где-то осталось.

- Ты останешься в Санкт-Петербургском университете?

- Да. Почему бы и нет? – Моё сердце забилось быстрее, а рука задрожала. Я пытался избегать мыслей о несправедливом ультиматуме отца в течение года. После окончания этого года он не желал продолжать платить за музыкальную программу в Петербургском университете.

- Я просто подумал, что ты мог бы... - он посмотрел на меня глазами, в коих сквозило сочувствие, отчего я ощутил себя ребёнком. Отец, очевидно, рассказал ему о нашем псевдо-соглашении, но почему-то я удивился, что он говорил с ним обо мне. Хотя не должен бы – он всё-таки его парень.

Я мельком глянул на отца, а затем опустил взгляд в тарелку, не зная, что сказать. Сделал глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, а потом прочистил горло. Я почувствовал себя глупо и по каким-то непонятным причинам разозлился, что перед Дэном предстал точно ребёнок, которому нужно разрешение отца, чтобы принять такое важное решение в жизни.

За столом воцарилось молчание, в итоге нарушенное мягким голосом Дэна.

- Прости, что заговорил об этом. – Я посмотрел вверх и почувствовал себя ещё хуже, увидев выражение лица Дэна, явно демонстрировавшее, что он корит себя.

- Всё в порядке, - успокоил отец, похлопывая его по руке.

Я не могу понять почему, но от вида того, как он прикасается к нему, я разозлился ещё сильнее. Он совершенно ни за что извинился, он утешал его, а я был вынужден делать то, чего совершенно не желал.

- Валерка...

- Просто... не надо, пап, - произнёс я сквозь зубы, жестом останавливая его. Я глубоко вздохнул и прикрыл глаза, пытаясь удержать эмоции под контролем. Сейчас не время.

- Итак, Дэн, - начал я, заставив себя вернуть улыбку на лицо.- Папа говорил, что ты социальный работник. Это, должно быть, работа, приносящая людям много пользы.

Это звучало так, будто мой интерес напускной, и я ненавидел себя за то, что он подумает, будто на самом деле мне на это наплевать. Но он прелестно улыбнулся и ответил на вопрос.

- Так и есть. Есть много сложных ситуаций, но ощущение после того, как ты перевёл ребёнка из плохого дома в благополучный, неописуемо удивительно. Мне нравится иметь отношение к чему-то столь значимому.

Было что-то такое в его лице, поведении, что заставляло меня желать продолжать исследовать его дальше, но отец прервал меня, прежде чем я успел это сделать.

- А что там с девочкой Парсоновых? – спросил он.

Я взглянул на Дэна, выражение лица которого стало опечаленным.

- Мы нашли нечто временное для неё. Она ещё так мала... а этот дом, как проходящее. Мне так хочется, чтобы мы смогли подыскать ей постоянную семью.

- Вы обязательно это сделаете, - заверил отец с лёгкой улыбкой.

Их общение так и пылало близостью и заботой, что я завидовал. Я был рядом с влюблённой парой, и хоть мы с Андреем расстались, сейчас, так или иначе, видя это, я заскучал по тем временам.

Остаток ужина мы провели за лёгкой беседой, пока не пришло время убрать со стола.

Дэн извинился и отошёл, чтобы воспользоваться уборной, оставив нас с отцом одних в кухне.

- Ну, как? – обеспокоено спросил он.

- Он замечательный. Я счастлив за тебя, - на моём лице расплылась улыбка, но я знал, что она не коснулась глаз. Я не чувствовал себя счастливым. Я ощущал тревогу и беспокойство, и мне нужно было выйти из дома.

Папа глубоко вдохнул и положил руку мне на плечо.

- Спасибо за сегодняшний вечер, ты был... Спасибо, в общем, что ты такой хороший сын.

Я кивнул, но ничего не сказал. Нам надо было поговорить, но я не хотел начинать разговор, который бы мы не смогли закончить.

- Слушай, ты не против... - начал он. – Я хотел бы попросить Дэна провести ночь тут, но, если тебе будет неудобно, не буду. Всё-таки это и твой дом, и я бы никогда...

- Пап! – прервал я. – Всё в порядке. Не переживай об этом. – Всё моё нутро противилось, но я знал, что сказать нужно именно это. Он любит его, Дэн, очевидно, тоже, и именно это делают любящие друг друга люди. Они спят вместе.

- Я хочу уйти сейчас, если не против. – Я сделал вид, что спрашиваю разрешения уйти, но он не поинтересовался, куда я собрался, ведь мне уже давно не четырнадцать. А в этом возрасте он ловил меня приходящим с вечерней учёбы после десяти, пытался вбить в меня толк и установить комендантский час. Я надсмеялся над ним и осмелился предложить ему попробовать отследить это из его врачебного кабинета. После вечера криков и последующего разговора он признал, что жить по новым правилам будет трудно и ему, поэтому мы сошлись на том, что, пока мои отметки хорошие, я продолжаю свои занятия по фортепьяно, а он оставляет меня в покое. И с этого момента я ни разу не обманул его доверия, не дав повода сожалеть.

- Не останешься на десерт? – разочарованно спросил он.

- Не-а. – Я подумывал позвонить Диме, но внезапно вспомнил, что Андрей вернулся в город на весенние каникулы. – А вы с Дэном наслаждайтесь. Уверен, я и так уже достаточно вклинился в ваше свидание.

- Я хотел, чтобы ты тут был, - искренне признал он. Он посмотрел на часы, потом снова на меня и улыбнулся. – Иди развлекись. И убедись, что попрощался с Дэном.

- Ты уходишь?

Я развернулся к Дэну, который стоял в дверях кухни.

- Да, - ответил я, сделав шаг и протянув руку, желая утихомирить дурацких бабочек. – Был рад познакомиться с тобой.

- Взаимно, - произнёс он, принимая рукопожатие и улыбаясь мне.

Я отпустил его руку и быстро схватил ключи с тумбочки в прихожей уже на выходе.

- И не слишком долго, Валерка! – окрикнул отец. Он пытался произвести впечатление на своего парня своим отцовским вниманием, и это меня разозлило. Он относился ко мне, как к ровне, когда это было удобно для него, когда он пропадал всё время в больнице, а потом вдруг, когда рядом был парень, я стал ребёнком.

Я оставил его реплику без ответа.

На пути к машине я набрал Андрея. Он сообщил, что его родители на выходные уехали, а планов на вечер у него не имеется, так что я направился к нему.

После нашего расставания я изрядно пострадал, но через какое-то время, проведённое вдали от него, увидел всё в перспективе и понял, что он действительно был прав, когда порвал со мной. Как бы я ни утверждал обратное, меня никогда по-настоящему не тянуло к нему, и, думаю, он это понимал. Также как и знал, что лучшее его ещё ждёт впереди, когда кто-то будет любить его всепоглощающе, не сдерживая себя, так что я не мог винить его за то, что он дал отставку мне.

Это я и сказал ему, когда он приезжал домой на рождественские каникулы, парень спорить не стал.

Мне бы хотелось встретить парня, которому бы я заинтересовался, руку которого мечтал бы держать вечность и с которым бы был так поглощён беседой, что потерял бы счёт времени. Но, по сути, с кем бы я ни знакомился, наши интересы расходились. У меня не было никакого желания ходить на всякие сабантуи и элитные вечеринки. Пропаганда здорового образа жизни меня не волновала. Хоть я и любил заниматься спортом, но не испытывал никакого наслаждения от витавшей всюду спортивной культуры, которая была так распространена в школе.

Если короче, находясь в окружении большинства людей – парней или девушек – моего возраста, я чувствовал себя старше восемнадцати, и какая-то часть меня об этом жалела. И сейчас мне хотелось вернуться в прошлое и вновь стать ребёнком. Я хотел быть безответственным, заботиться только о себе и о том, что хочется мне. Всего раз.

Когда Андрей встретил меня у двери, его розоватые губы растянулись в улыбке, и я заключил его в крепкие объятия. Он обнял меня в ответ, и я ощутил, как напряжение, сковывавшее весь вечер тело, потихоньку отступает.

Мы разняли руки, и парень посмотрел на меня, в его глазах читался вопрос. Я же лишь вздохнул и провёл рукой по волосам, не имея ни малейшего объяснения того, что чувствую. Он молча взял моё лицо в ладони и нежно поцеловал в губы. Я удивился, но с благодарностью ответил. Так протекла примерно минута, пока его рот не приоткрылся и язык не коснулся моего. Внезапно я вновь ощутил напряжение, но уже совершенно иного рода.

Я приподнял парня, и он обернул свои длинные ноги вокруг меня, мягко простонав в мне в губы, отчего я стал немедленно твёрд – я чувствовал охвативший его жар, неся его в комнату и при этом не разрывая поцелуя.

Наши конечности спутались, а мы оказались голыми прежде, чем я осознал это.

Я только прикрыл глаза, собираясь войти в него, как изображение, пронесшееся в голове, ввергло меня в ад, а каждый мускул вновь напрягся. Я резко открыл глаза, посмотрев на миловидного парня, лежавшего подо мной, пытаясь избавиться от наваждения. Всё моё тело было по-прежнему натянуто и напряжено, я быстро вошёл в него, с облегчением выдыхая. С ним было так хорошо, так тепло и так знакомо.

Мы так и не заговорили, но комнату заполонили звуки нашего соития. Кожа о кожу; стук изголовья кровати о стену; мои стоны, перетекающие в его, и, наконец, промолвленное Андреем на пике наслаждения моё имя, после - мой стон в его шею, когда кончил и я.

Я опустился на него, мягко целуя в шею.

Чуть отодвинулся в сторону и посмотрел на его прелестное лицо и вспотевшее блестящее тело, и задумался, правильно ли поступил, позволив ему уйти так легко. Он был красивым, добрым и знал меня так хорошо, что слова объяснения были чаще всего излишни. Секс был всё также потрясающим, а мои чувства к нему были всё ещё глубоки.

Но сердцем, вопреки протестам разума и тела, я понимал, что в конечном счёте мы не подходим друг другу. Мы были вместе год, а я в действительности так и не отдал ему своё сердце. Он заслуживает большего; человека, который будет любить его полностью и без остатка.

- Что случилось? – спросил Андрей. – Ты сам не свой.

Я лёг рядом с нмс на спину и прикрыл глаза, проводя рукой по волосам.

- Не знаю, - прошептал я. – Просто чувствую напряжённость.

- Есть что-то, о чём ты хочешь поговорить? – спросил он, разворачиваясь ко мне лицом.

Я выдохнул, покачав головой.

- Просто... всё чувствуется таким неопределённым. Учёба, мама, отец... ты знал, что у него есть парень? – поинтересовался я, поворачиваясь к нему лицом в любопытстве, не дошли ли ещё городские сплетни до него.

- Нет, - ответил он с ноткой неожиданности в голосе. – Правда? Ты с ним виделся?

- Ага, сегодня вечером.

- И?

- Что «и»... - сказал я, пожав плечами. - Он очень хороший, как мне показалось. Моложе его. Но они, кажется, счастливы.

- Так почему тогда несчастен ты?

- Да не несчастен. Не совсем. Он говорил ему о медицинском профиле, как о деле решённом. Это вывело меня из себя.

- Он ещё не оставил эту идею.

- По всей видимости, нет.

- Ты реально думаешь, что он перестанет оплачивать обучение, если ты остановишь выбор на музыке?

- Я уверен, что он так и сделает.

- Ты пробовал поговорить с ним?

- Миллион грёбаных раз, знаешь ли. Меня уже это достало, я просто хочу... к чёрту.

Когда я не принялся вдаваться в подробности, он повернулся на бок, оперевшись на локоть и положа руки на мою грудь.

– Что?

- Мать хочет, чтобы я с ней пожил. Я бы мог, наверное, не идти наперекор, но мог бы и пойти в Северо-Западный на курс музыки и жить с ней.

- Ты никогда не рассказывал о ней особо. Разве она не переехала в Волгоград ещё до того, как мы начали встречаться?

- Переехала, - оповестил я, поворачивая голову к нему, а потом вновь переводя взгляд на потолок. – Я у неё появился, когда ей было семнадцать, её родители хотели отдать меня на усыновление. Но отец и слышать ничего об этом не хотел, поэтому забрал к себе.

- Вместе с мамой?

Я полностью развернулся к нему лицом.

- Родители отвезли её в Смоленскую область, оттуда моя бабушка родом. По словам отца, они любили друг друга, но она ещё была в средней школе, а ему только стукнуло двадцать один и он только начал свою медицинскую карьеру, да ещё и с ребёнком на руках. Он не мог, не мог бороться ещё и за мать, поэтому отпустил её...

- Но она в итоге вернулась?

- Да. Я рассказывал тебе о своей бабушке?

- Чуточку, - напомнил он, проводя рукой по моей щеке. – Но не больше того, что ты жил с ней, когда был ребёнком.

Я кивнул, продолжая.

- На отце многое висело, когда он взял меня к себе, поэтому мы переехали к его родителям. Я их плохо помню, а если что и помню, то очень мутно, но воспоминания о том, как они меня любили, весьма чёткие. Дедушка научил меня любить хоккей, а бабушка читала мне каждый вечер и пекла моё самое любимое печенье. – Я улыбнулся воспоминаниям. – Я лишь помню, что чувствовал себя в безопасности, безумно любимым и счастливым.

- Что произошло? – тихо спросил он.

- Они погибли, когда мне было семь. Их сбил пьяный водитель, когда они возвращались из кино. – Я в действительности никогда не говорил о них, и чувствовал себя эмоционально обнажённым, но слова, кажется, с акробатической лёгкостью вылетали из меня. – После похорон мама вернулась в Петербург, но мы тесную связь не поддерживали.

- Поэтому она хочет, чтобы ты жил с ней сейчас, чтобы наверстать упущенное?

- Не знаю, - ответил я, хотя был уверен, что частью он прав. Мой разум был в смятении, и мне хотелось просто забыться на некоторое время. Так что я поцеловал его и аккуратно подтолкнул лечь на спину, губами путешествую по телу, пока не добрался до вершины бёдер.

Нет лучшего способа забвения, чем потрясающий парень, извивающейся на кровати и стонущий твоё имя.

Домой я вернулся позже, чем планировал, и увидел свет в доме, в чём не было ничего необычного. Отец зачастую допоздна работал с карточками пациентов. Кроме света, ничего не обозначало его присутствия там.

Я ступил в дом и пошёл на свет, льющийся из кухни. Не ожидая обнаружить там кого-то.

Дэн сидел за кухонным столом и, чуть отвернувшись, смотрел отрешённо в окно на сад, перед ним стояла чашка. Парень не выглядел счастливым или опечаленным, скорее – задумчивым, и мне показалось, что что-то беспокоит его.

Не знаю, должен ли я был обозначить своё присутствие или нужно было просто уйти в свою комнату, но прежде чем я принял решение, он заметил меня.

- Ох, - выдохнул он. – Добрый вечер... эм... я тут просто с чашкой чая. – Он сцепил пальцы и покраснел, и я возненавидел себя за то, что, возможно, заставил его испытывать неловкость.

- Вот и хорошо, - произнёс я, улыбаясь в попытке успокоить его, хотя сам и на йоту не был расслаблен, живот стянуло узлами. Всё напряжение, эмоциональное и физическое, которое я выпустил, будучи с Андреем, казалось, вернулось с удвоенной силой.

- Я просто за водой зашёл.

- Ясно, - вымолвил он, тем временем, как я направился к холодильнику. – Ты как... повеселился?

- Повеселился?

- Ну да, там, где был, здорово провёл время?

- А, да, неплохо, - ответил я, чувствуя, как загораются щёки от воспоминания, чем я, собственно, занимался, и благодаря Господа, что голова у меня скрыта дверцей холодильника.

- Только «неплохо»? Это как-то совсем не походит на весёлое времяпровождение, - отметил он, тихо рассмеявшись. Звук был музыкальным, и слышались нотки счастья... мой желудок сжался в ответ.

- Я был с парнем, - сказал я, закрывая холодильник и разворачиваясь к нему лицом.

Уголки его губ опустились, но он ловко скрыл это, делая глоток чая. Когда Дэн поставил чашку на стол, на его губах вновь заиграла улыбка, но не такая сияющая, как прежде.

- У тебя есть друг?

- Нет, нету. Это было не свидание, - признался я, прислоняясь к стойке и делая глоток, чтобы скрыть, я знал, самодовольную улыбку на лице. – Я в действительности не назначаю свиданий, чтобы проводить время с парнями. - Я на самом деле не был таким мудаком, коим представился, и совершенно не понимал своего желания сделать так, чтобы он думал, что я таков.

- Ясно, - сказал он вновь, и улыбка его исчезла окончательно.

Я не занимался ничем таким, чего не делали, по всей вероятности, они с отцом сегодня вечером, так что мне было непонятно, что для него не было проблемой. Может, он думал, что людям в моём возрасте не следует заниматься сексом? Или решил, что я был неосторожен? Не то, чтобы что-то из этого было его делом...

- Уже поздно, - сообщил я, меняя тему. - Не спиться?

- Неа, - признался он, обхватывая руками свою чашку с чаем. – Ты мог бы подумать, что с таким детством, как моё, можно было бы и привыкнуть спать в незнакомых местах.

- Что ты имеешь в виду? – тихо спросил я, садясь напротив него за столом, желая узнать больше.

- Эмм, - удивлённо протянул он. – Мой отец умер, когда мне было два. Погиб под пулей на службе. Мать вновь вышла замуж и решила, что её новый муж будет поважнее меня. Так что я провёл несколько лет, кочуя по приёмным семьям, и не видел её с того дня, как она отдала меня.

Живот вдруг стянуло, я сжал челюсти и сделал глубокий вдох, думая, что за мать так легко откажется от своего ребёнка.

- Всё нормально, ты знаешь. Я попал в хорошую семью, когда мне было двенадцать. Мне повезло, - добавил он, очевидно заметив на моём лице выражение сочувствия и злости.

Я кивнул, ощутив, что напряжение немного отступило.

- Может, отсюда у тебя и проблемы со сном в незнакомых местах.

- Что ты имеешь в виду? – поинтересовался он, чуть нахмурившись.

- Понимаешь, - начал я, потирая затылок. – Это, должно быть, было нелегко – переезжать с места на место, засыпать в новых домах, квартирах, кроватях. Чтобы освоиться в новом пространстве необходимо время, вне зависимости от того, как часто это приходится делать. Переезды, вероятно, самая тяжёлая часть твоего детства, и, может, новые места напоминаю тебе об этом.

- О, я никогда не смотрел на это с этой стороны. Я по натуре домосед, так что не проводил особо ночей вдали от дома. Но мне всегда казалось, что это будет легко для меня, с учётом-то того, сколько раз раньше я это делал.

- Почему ты так часто переезжал? Что-то случалось в... приёмных семьях? - тихо спросил я, а в голове у меня разворачивались всевозможные худшие сценарии. Я сглотнул и посмотрел на него, его взгляд был мягким, а на лице играла небольшая улыбка.

- Нет... Были некоторые недобропорядочные, но, поверь мне, всё не так плохо, как ты думаешь. Я просто никогда не чувствовал себя соответствующим месту. Я был трудным ребёнком, и никто не хотел тратить время на поиски первопричин моего поведения. – Он пожал плечами и опустил взгляд на чашку.

- У меня никогда не было двух родителей в семье, но, думаю, мне во многих отношениях повезло. Я им, по крайней мере, обоим был нужен. – Я быстро взглянул на него и почувствовал, как краснею. – Чёрт, прости. Я не хотел. Я не это имел в виду.

- Всё нормально, - успокоил он, поднимая руку и улыбаясь. – Я понимаю, что ты хотел сказать. – Парень вновь пожал плечами. – Это было давно, а сейчас, как я уже сказал, я обрёл замечательную семью. Они потрясающие, на самом деле, особенно сестра.

- Я рад, что в итоге всё так сложилось, - искренне поведал я. – Они живут тут, в Петербурге?

- Да, я вырос в Уфе; мы переехали в Санкт-Петербург, когда мне было пятнадцать. Я жил два года после колледжа в Гатчине. А потом появилась вакансия социального работника тут в больнице, а смена обстановки – как раз то, что мне тогда было нужно.

Я хотел спросить, что случилось, что он так спешно уехал из Гатчины, и чью задницу мне нужно надрать за то, что у него такое опустошённое лицо, но не стал. А вместо этого сказал:

- Понимаю, почему ты стал социальным работником.

- Да, думаю, я могу сопереживать этим детям лучше, чем многие.

- Не кажется ли тебе это иногда... трудным? – поинтересовался я, проводя рукой по волосам и встречаясь с ним взглядом.

- Иногда, да, - тихо признался он. – Бывает, что, независимо от того, что я делаю, ребёнок выходит на неправильный путь, делая собственный выбор. И я знаю, что дай он мне только один шанс, я мог бы помочь ему.

- Я скажу банальность, но ты не можешь спасти тех, кто не хочет быть спасённым.

- Знаю, - тихо произнёс он.

- И иногда, когда подталкиваешь кого-то в одном направлении, они, ведомые генами, могут выбрать другой путь.

Дэн посмотрел на меня, чуть склонив голову и нахмурив лоб. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но я опередил его:

- Уже поздно. Я собираюсь пойти спать, - сообщил я, натягивая улыбку.

- Да, конечно, - в ответ сказал он так, точно был неуверенным в себе.

Я оставил его и пошёл к себе, но уснуть не мог ещё очень долго.

Дэн в течение нескольких следующих недель постоянно был поблизости, но по причине заканчивающегося семестра и надвигающейся решающей игры я видел его и отца лишь мимоходом. Однако же, когда мы пересекались, выражение моего лица всегда теплело, а в животе завязывались узлы. Я не был уверен, почему это происходит, но ощущения были одновременно и тревожащие, и странно приятные. Это ставило меня в тупик, мне хотелось одновременно и уйти от него, и никогда не оставлять. Ситуация была неудобной и непонятной, поэтому я избегал всего этого по мере возможности.

К тому же обучение этого года уже заканчивалось, и я всерьёз рассматривал вариант поехать в Волгоград. Неплохо было бы уже расслабиться, а не быть постоянно взвинченным, как в случае присутствия Дэна. Не то, чтобы он мне не нравился. Я просто ощущал себя как-то странно рядом с ним, да и всякий раз, как мы пересекались друг с другом, он изъявлял желание пообщаться. Но каким бы интересным разговор ни был, не думаю, что ему на самом деле хотелось узнать меня и что я и моя жизнь представляли для него интерес: уверен, основной причиной служило то, что я сын своего отца.

Новая работа у дяди Мити отвлекала – дел всегда было довольно много и зачастую мы ужинали вместе в конце дня. Когда не работал, я играл на рояле, был на учёбе или находился дома, закрываясь в своей комнате, где меня, как правило, не трогали.

Я не упоминал о моей возможно грядущей поездке в Волгоград отцу с того вечера, как он рассказал мне о Дэне. Не видел смысла, так как толком сам ещё не определился, а он уже принял бессознательно решение за меня.

- Как ты относишься к Дэну? - спросил он на ужине по случаю моего Дня Рождения в июне. У нас была традиция собираться в День моего Рождения; независимо от того, работал отец или делал ещё чего, он освобождал вечер, и мы вместе ужинали. Когда я был помладше, это были всякие пиццы и гамбургеры, когда же подрос – мы стали ходить в хорошие рестораны. Но в этом году я проработал весь день, поэтому просто хотел заказать суши на дом.

- В смысле? – спросил я, громко сглотнув.

- Ну, - начал он, проводя рукой по затылку. – Я хочу... я подумал сделать ему предложение о переезде.

- О-о, - выдал я, в горле пересохло, а в мыслях всё перепуталось. Мне хотелось бы, чтобы он был счастлив. Хотелось бы, чтобы был счастлив Дэн. Но я старался думать о них вместе так редко, как только мог.

- Послушай, Валера, - произнёс отец, очевидно волнуясь. – Если ты ещё не привык, что он тут, я могу подождать.

Я опустил глаза, понимая сразу, что он имел в виду под «что он тут». Парень будет жить с нами. Я был в курсе, что они проводили ночи вместе несколько раз на неделе, но от этого наша жизненная ситуация и их отношения не становились постоянными.

- Нет-нет, ничего подобного. Я просто удивлён, - быстро вымолвил я, желая не выдать своего волнения, даже если кровь по венам бежала со скоростью - миля в минуту.

- Он тебе нравится? Тебя не видно особо, когда он тут.

- Мне он очень нравится. Просто у дяди Мити работы оказалось больше, чем он думал, да и я подумал, что у вас должна быть личная жизнь.

- Спасибо, конечно. Но в этом нет необходимости. Это и твой дом тоже, и ты не должен полагать, что тут лишний.

- Когда?

- Что «когда»?

- Когда ты сделаешь предложение? – спросил я, прикрывая глаза. – Когда вы будете официально вместе?

- Я уже купил подарок, так что... скоро, наверное. Я подумываю взять отпуск и, может быть, провести где-нибудь на острове, а затем подарить ему там полноценный медовый месяц.

- О, прекрасный план, - похвалил я с энтузиазмом, коего вовсе не чувствовал.

- Мне хотелось бы, чтобы ты поехал с нами и был моим шафером, - сказал отец, его интонация и посылы были такими искренними, что грудь сдавило от боли.

Я легонько потёр её и улыбнулся отцу, желая действительно быть счастливым за него, но это не удавалось.

- Ты же не хочешь, чтобы я там на ваш медовый месяц остался, правда?

- Ну, на саму церемонию хотя бы и, может, на пару деньков после, - ответил он. – Там посмотрим, идёт?

Я кивнул и ушёл, голова разрывалась от боли, а в животе снова стягивались узлы.

Я успешно избегал Дэна со всеми этими гей-свадебными разговорами до начала июля. Я всё время был вне дома, на работе или с Димкой, или тренируясь в универе. Но на четвёртое число, которое выпало на субботу, я заболел.

- Мы собираемся в Арубу в августе, и я бы хотел, чтобы ты поехал с нами. Мне всё ещё нужен шафер, - сказал отец во второй половине дня, глядя с беспокойством на мой покрасневший нос и лоб, покрывшийся испариной.

Какой-то частью я хотел пойти. Мне хотелось быть там с моим отцом, но я не желал мучить себя, так что необходимо было придумать оправдание. И быстро.

- А когда вы едете? – спросил я, вытирая нос платком.

- Я подумал, что в начале августа было бы неплохо, чтобы ты не пропускал учёбу, а мы с Дэном смогли бы взять парочку недель отдыха, чтобы провести медовый месяц. Пришлось попыжиться, но в итоге нам дали отпуск в больнице.

- Я обещал маме, что приеду навестить её в августе, - с притворной грустью сказал я, просто надеясь, что мама будет свободна в эти дни.

- Ну, что ж, мы могли бы и перенести, - сообщил он, выглядя при этом погрустневшим, отчего я почувствовал себя абсолютным дерьмом. – Когда ты думаешь ехать?

- Не меняй дату гей-свадьбы. Это для вас с Дэном, не для меня. Просто сделайте это. И нафоткайтесь. – Я знал, что торопил его в разговоре, но не желал говорить об этом больше, тем более с плохим самочувствием.

- Мне только что позвонили с новостями об одном из моих пациентов, мне нужно бежать в больницу. Ты куда-то уходишь?

- Собирался, но чувствую себя дерьмово, поэтому хочу просто остаться дома.

- Тебе нужно что-то, прежде чем я уйду? – поинтересовался он, прикладывая руку к моему лбу.

- Нет, спасибо.

- У тебя жар, выпей адвил и отдохни немного, - посоветовал он, подхватывая ключи и идя к двери. – До завтра. Звони, если понадоблюсь или если будешь чувствовать себя хуже.

После того, как он ушёл, я тяжело опустился на диван и включил телек, как-то по-детски жалея, что отец не остался дома. Мне хотелось выпить стакан сока или съесть немного супа, но я чувствовал слишком сильную слабость, чтобы приготовить их себе. С мыслями о прохладе я мягко положил руку на лоб и погрузился в беспокойный, лихорадочный сон.

Я проснулся от всё ещё клокочущего телека и стука в дверь.

С заволоченным дымкой взглядом я прошествовал к двери и открыл её, весьма удивившись, увидев по ту сторону от неё Дэна.

- Привет, - произнёс он, заходя в холл, выражение его лица очень быстро сменилось от удивления к волнению. – С тобой всё нормально?

- Эмм... да, - ответил я, мой размытый лихорадкой мозг не мог связывать мысли. Я направился к кушетке, в ногах чувствовалась дикая слабость, и я больше не смог выдерживать. – Отца нет. Ему в больницу пришлось уйти.

- О, а у нас были планы, - поделился он, закусив губу.

Иисусе, как же он красив, когда так делает.

Я всё смотрел и смотрел, не имея сил прекратить. Голова соображала медленно, а ноги были точно свинцовые.

- Валера?

- Да?

- Я спросил, ты не знаешь, когда он ушёл?

- О... эм... я уснул. Не знаю.

Дэн вытащил свой мобильный.

- Вот чёрт. Держу пари, он пытался дозвониться. А моя батарея снова сдохла. Всё время забываю подзаряжать его.

Я спрятал лицо в ладонях и простонал. Всё болело.

- Эй, - тихо позвал он. Я поднял взгляд, он же присел рядом со мной, положив руку мне на колено. Он был так близко, что я купался в аромате его парфюма. – С тобой точно всё в порядке?

- Эмм... нет, думаю, что нет.

- Выглядишь ужасно, - поведал он. – Что-нибудь принимал?

- Нет, отец адвил сказал выпить, а я забыл.

- Сейчас, - сказал парень, чуть толкнув меня в плечо. – Ложись, а я принесу.

Я молча кивнул и лёг, жалея, что одеяло у меня есть, так что он ко мне ещё раз не прикоснётся.

Дэн вернулся через минуту с двумя коричневыми таблетками и стаканом апельсинового сока. Я послушно выпил их и прикрыл глаза, вновь опускаясь на подушку, полностью опустошённый.

Я почувствовал, как мягкое одеяло обернули вокруг меня, а затем прохладная рука коснулась лба, прежде чем мягко погладить волосы.

- От этого так хорошо, - пробормотал я.

И погрузился в глубокий сон, а проснулся уже гораздо позже в тёмной гостиной. Я сел, кряхтя и морщась от зажатия и боли в мышцах. Провёл рукой по волосам и вспомнил, что Дэн был тут. Или мне всё это приснилось?

Я обернулся и обнаружил его в одном из кресел, он, свернувшись клубком, спал. Я впервые увидел, как он спит, парень выглядел спокойным и умиротворённым, мне не хотелось его будить, но он, точно почувствовав, что я смотрю, внезапно раскрыл глаза.

Он несколько раз моргнул и сфокусировался на мне, улыбнувшись.

- Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо. Почему ты ещё здесь? - спросил я, тут же сожалея о грубости вопроса.

- Я хотел убедиться, что ты в прядке. Я разговаривал с Иваном, его не будет до утра, и мне не хотелось, чтобы ты был в одиночестве, - тихо произнёс он, и его щёки порозовели.

- Спасибо. Но сегодня воскресенье, неужели у тебя нет дел поинтереснее, чем нянчиться со мной? – Лицо обдало теплом, но не думаю, что из-за лихорадки на этот раз. Я был взрослым, он был другом моего отца. Мне не нужна отеческая забота.

- Я не чувствую себя нянем, - сказал он, нахмурив лоб. – Я не люблю болеть в одиночестве, и я подумал... забудь об этом. Я просто пойду, - Дэн выпрямился в кресле и встал, смущение отражалось на его лице.

- Нет, пожалуйста, не надо, - попросил я, не успев подумать, одна только мысль, что он уйдёт, сделала меня несчастным.

Он кивнул и опустил взгляд, заправляя волосы за ухо. Мне хотелось сделать что-то, отчего бы он почувствовал себя в своей тарелке.

– Я рад, что ты здесь. Спасибо, - признался я, улыбнувшись ему. И на самом деле был счастлив, что он тут, со мной.

Парень неуверенно улыбнулся в ответ и подошёл ко мне, сидящему на диване.

- Ты чувствуешь себя получше?

- Немного, - ответил, кивнув, я.

- Хочешь поесть чего-нибудь? Я могу немного супа приготовить.

- Можно. Но сейчас я собираюсь пойти сполоснуться. – Из-за того, что меня лихорадило, я был весь потный и нуждался в душе, тем более если собирался проводить время с Дэном.

Приняв душ, я оделся и спустился вниз, обнаружив Дэна на кухне разливающим суп по тарелкам.

- Я вернулся, - сообщил, стоя в дверях, я, держа руки глубоко в карманах. Я внезапно почувствовал себя застенчивым и неуверенным.

- Проходи и садись, - позвал парень, ставя тарелки на стол. Дэн приготовил два стакана освежающего чая, жареные сэндвичи с сыром и чаши горячего куриного супа.

- Ого, - негромко восхитился я. – Спасибо.

Я принялся за еду и немедля согрелся. Это было восхитительно. Я так долго заботился о себе сам, и перемены были долгожданными – теперь кто-то заботился обо мне.

- Вкусно, - сказал я в перерывах между едой. – Спасибо.

- Не за что, - произнёс он, пожав плечами. – Я жил один долгое время и наслаждаюсь готовкой. За исключением дней, когда неважно себя чувствую.

Я кивнул.

- Я вполне самостоятельный, но до того, как ты пришёл, как раз думал, что мне бы не помешала компания.

- Ну, тогда я рад, что остался. Ты... Иван не заботился о тебе, когда ты болел? Я о временах, когда ты был младше.

- Думаю, по-своему заботился, - ответил я, пожимая плечами и принимаясь задумчиво жевать сэндвич. Сглотнув, продолжил: - Он много работал, а мама не могла быть часто рядом. В основном я сам беспокоился о себе.

- О.

- Всё в порядке. Он был хорошим отцом. Иван растил меня один и делал всё, что мог. Он нанимал нянек после смерти бабушки с дедушкой, но ни одна надолго не задерживалась.

- Почему? Ты был слишком своенравным ребёнком? – поинтересовался парень, улыбаясь и откусывая от своего сэндвича.

- В некоторой мере, пожалуй, - удовлетворил его любопытство я, улыбаясь в ответ. – Но, так или иначе, до бабы Зины никто не задерживался больше чем на пару месяцев.

- И сколько же она продержалась?

- Около года. Как раз, когда мне было одиннадцать где-то. Она не мирилась с подростковыми бреднями и знала, как поставить меня на место.

- И почему она ушла? Ты чересчур перегнул палку?

Я опустил взгляд на тарелку супа и сглотнул.

- У неё случился сердечный приступ, и она умерла.

- Прости. Я не знал.

- Да ничего. Это случилось давно, - сообщил я, пожимая плечами и делая глубокий вдох. С тех пор, как мы с Дэном находились рядом, я ощущал беспокойство, а эмоции бурлили на поверхности в ожидании, что я выпущу их наружу. Эти ощущения не особо мне нравились, но и что делать с ними – я не знал.

- Не похоже, что тебе девятнадцать, - негромко признался он, вперив взгляд в стол.

- Слишком незрелый? – спросил я, улыбаясь парню, хоть он и не смотрел на меня.

- Да нет, наоборот на самом деле, - прошептал он, отчего в животе начались покалывания.

- О, - выдавил я, смотря на него широко распахнутыми глазами.

- Просто... не знаю. Ты кажешься более зрелым, чем большинство людей, коих я знаю и которые старше тебя.

- Попробуй воспитываться одним отцом и посмотрим на тебя, - сказал я, но прозвучало это горче, нежели хотелось.

- Сложно было? С Иваном жить? Когда он был рядом, я имею в виду.

- Да нет. Он растил меня и возлагал определённые ожидания. Но никогда не свирепствовал. Он искренне полагал, что это лучше для меня. Так и сейчас.

- Так странно... Я был один, обо мне никто не заботился почти всю юность. В те времена я бы многое отдал, чтобы на меня кто-то возложил ожидания. Чтобы кто-то заботился обо мне. – Тон его был пропитан грустью, и моя грудь сжалась от одной мысли, что парень ощущал себя ненужным и покинутым.

- Разве не из-за этого ты делаешь то, что делаешь? Так дети знают, что о них кто-то заботится, верно? Чтобы им не пришлось чувствовать то, что пережил ты?

Я поднял глаза как раз в то мгновение, когда он быстро смахивал слезу с щеки.

- Мне очень жаль, - прошептал я, ощущая, что ужасающая боль в груди усиливается.

- Не стоит. Мне нравится разговаривать с тобой, - произнёс он, слабо улыбнувшись. – Ты заставляешь меня чувствовать...

Он замолчал и покачал головой, оставив мысли повисшими и неозвученными.

Остаток ужина мы доели в приятной тишине, а после того, как убрали посуду, услышали громки хлопки снаружи.

- Думаю, салюты запускают, - предположил Дэн.

- Мы наверняка можем увидеть их с заднего двора. Не хочешь выйти на улицу?

- Хочу, - ответил он, явно обрадовавшись.

- Подожди, - попросил я, шагая прямиком к шкафу в холле. Вытащил одеяло и провёл парня на улицу, расстелив ткань на траве.

Я сел, подобрав ноги и опиревшись на них локтями, вглядываясь при этом в небо. Ночь была тёплой, и мягкий бриз уместно разбавлял её.

Дэн сидел так близко, что я мог чувствовать исходящее от него тепло.

От этого дрожь пронзила тело.

Мы смотрели в небо, и я показывал, где вот-вот должны разорваться фейерверки.

Я повернулся в его сторону, парень сделал тоже самое, и наши лица оказались в сантиметре друг от друга. Прежде чем я успел совладать с собой, взгляд мой упал на красивые розовые губы Дэна, а его сладкое дыхание захлестнуло меня. Я услышал резкий вздох парня и вновь посмотрел ему в глаза. На секунду мне показалось, что желание, охватившее моё тело, отразилось и у него во взгляде. Но оно появилось также быстро, как и исчезло, и не берусь утверждать, видел ли я его вообще.

На мгновение моё сердце сжалось, а от желания, направленного на парня, джинсы стали тесноваты. Я вновь посмотрел на небо, смущённый осознанием, что был пойман смотрящим на него так, но осознание не сбавило желания, вспыхнувшего новой силой. До боли хотелось протянуть руку и коснуться его.

Я услышал, как парень тихо вздохнул, но ничего не сказал. И в следующую минуту салют разукрасил небо, мы же молча за ним наблюдали.

Опубликовано: 2016-09-25 12:51:15
Количество просмотров: 218

Комментарии