Пропащие ребята. Глава 1

Пять лет...

Самые яркие воспоминания моего детства начинаются именно с пяти лет. До этого я ничего особенного не помню, разве что бабушкины пирожки. Она пекла совершенно потрясающие пирожки, которые просто таяли во рту. Я очень любил её. Она называла меня Валериком и Снежком. Снежком потому что в детстве мои волосы были белыми, как снег, так говорила сама бабушка. Но сам я считал себя белобрысым: так говорили приятели во дворе. Бабушка проводила со мной много времени, потому что родители работали и им было не до меня. Моя бабушка – это мама моей мамы. Мне было смешно, когда я узнал, что, оказывается, и у мамы тоже есть мама. И что это моя бабушка. Помню, как я однажды спросил: «А почему у папы нет мамы?» И тогда моя мама рассказала мне то, что у папы тоже есть мама, но она живёт далеко, в другой стране. И что папа в молодости приехал сюда работать, да так и остался.

Деда я не помню. Бабушка рассказывала, что он умер, когда мне не было ещё даже года. Я тогда не совсем понял, что значит – умер? Вот так был, был – и не стало? Но бабушка сказала, что это всё равно, как если бы он улетел на небо. Тогда я подумал, что мой дед был космонавтом. Или лётчиком, на худой конец. Ну не птицей же, в самом деле. В общем, ничего необычного в моей жизни до пяти лет не происходило. Гуляли во дворе с соседскими пацанами, гоняли мяч, лазали по деревьям. Помню сбитые колени: падал я часто, но везло. Серьёзных травм не было. Очень радовался, когда родители забирали меня домой на выходные. Но и у бабушки мне тоже было хорошо. Я даже немного скучал по дворовым приятелям, потому что в том дворе, где была родительская квартира, я как-то ни с кем особо не сошёлся.

На выходных мы с родителями часто ходили гулять. На аттракционы, в цирк и просто пройтись по парку. В старом, городском парке был уникальный пруд, в котором жили настоящие лебеди и утки. Мы стояли у ограды, кидая им куски хлеба и наблюдая, как они дерутся между собой за добычу. Затем долго ходили по мощёным дорожкам, покупая сладкую вату и мороженое. Возвращались домой уставшие, но счастливые.

А качели? Когда взлетаешь вверх, и от этого замирает сердце, но продолжаешь раскачиваться выше и выше. Горки, лабиринты. Помню, как я висел на перекладине вниз головой и звал папу, чтоб он посмотрел, как я умею. Отец смеялся, а мама тогда отругала меня за то, что я туда вообще полез. Но отец вступился, сказав ей, что это нормально и у них растёт настоящий мужик. Я тогда так загордился, что отец назвал меня настоящим мужиком. Так обрадовался этому, что чуть не слетел с той самой перекладины. Но удержался, чем вновь вызвал одобрение родителя. Мама тогда ушла с площадки, потому что, как она сама сказала: «Смотреть на такое – выше моих сил». А я же ничего такого и не делал.

А потом пришло лето, родители взяли отпуск на работе и мы поехали к морю. Я никогда раньше не был на море. Я видел его на картинках и по телевизору, представляя большой рекой. В реке я купался, хоть бабушка и не разрешала. Но я со своей дворовой компанией втихаря всё равно сбегал на речку. Но море превзошло все мои ожидания. Огромная масса воды, волны. Мне стало даже немного не по себе. Но папа крепко держал меня за руку, и я немного успокоился. А потом так понравилось, что две недели пролетели незаметно и очень не хотелось уезжать.

Помню этот последний день. Яркое солнце, горячий песок, тёплая вода и льнувшие к ногам волны. В тот день был почти штиль, лишь лёгкий прибой у кромки берега. Я бултыхался в паре метров от родителей, которые стояли на берегу. Взявшись за руки, они наблюдали за мной и улыбались. Я выскочил из воды и побежал к ним, с размаху врезаясь в их сплетённые руки. Хохочу, падаю на песок, полностью в нём вывалявшись. Родители тоже смеются. До сих пор в моей памяти слышен этот беззаботный смех счастливого семейства.

Хотя чуть позже этот момент немного омрачился моим чувством вины. Потому что я подсознательно считал, что именно тогда, разорвав сплетённые пальцы родителей, я отдалил их друг от друга. И это по моей вине произошло в дальнейшем то, что произошло...

Шесть лет...

Сегодня мой день рождения. Мне исполняется шесть лет, и как сказал папа - я уже совсем взрослый. В этом году я пойду в школу, поэтому должен быть самостоятельным и хорошо себя вести. Я думал, что буду отмечать день рождения у бабушки, как обычно. Позову своих дворовых приятелей, бабушка испечёт свой фирменный пирог, и мы будем пить чай в светлой бабушкиной кухне с клетчатыми занавесками. Но в этот день меня оставили дома. Я немного загрустил, но был рад тому, что родители решили отметить этот праздник со мной. Но не всё вышло так, как я хотел.

Целый день мама провела за готовкой, отмахиваясь от меня, как от надоедливой мухи. А вечером стали собираться гости, половины из которых я вообще не знал. Все эти дяди и тёти наскоро вручив мне подарки, уходили в зал, куда мне, почему-то, доступа не было. Как сказала мама, детям не место за столом со взрослыми. Я обиделся тогда и хотел даже заплакать, но вовремя вспомнил, что уже взрослый. Поэтому сидел тихонько в своей комнате, перебирая подарки. Подарки – это клёво, они всегда поднимают настроение. Правда, я надеялся на конструктор или машину на радиоуправлении, а дарили в основном школьные принадлежности.

За стеной вовсю веселились родители со своими гостями. Слышались музыка и смех. Мне было скучно и немного одиноко. Лучше бы к бабушке меня отвели. Или её к нам позвали бы. Просидев ещё какое-то время, я почувствовал, что сильно проголодался. Последний раз я ел около двенадцати дня, а сейчас уже вечер. Я решил пойти на кухню, там наверняка есть что-то съестное. Дверь была плотно прикрыта, и оттуда явственно тянуло сигаретным дымом. В раздумьях – входить или не стоит – я остановился у двери и услышал непонятные звуки, чьи-то приглушённые голоса и тихий смех. Мужской голос принадлежал отцу. Обрадовавшись, я смело толкнул дверь и замер на пороге.

В кухне, у стола, стоял мой папа с какой-то посторонней тёткой, у которой была задрана юбка и расстёгнута блуза. Папа что-то делал с ней, засунув руку у неё между ног, от чего она стонала, откинувшись на стол. Мне стало как-то очень неприятно и немного страшно. Отец повернул голову в мою сторону и резко отскочил от тётки. Та тоже повернулась ко мне, даже не делая никаких попыток прикрыться. В мою память намертво впечаталась её болтающаяся грудь с тёмно-коричневыми пятнами сосков.

- Ты что здесь делаешь? – грозно спросил меня отец, выступая вперёд и прикрывая собой голую тётку.

- Я проголодался просто, но я уже не хочу есть, - выдавил я из себя, разворачиваясь и опрометью сбегая в свою комнату.

Чувство отвращения не покидало. Меня мутило и немного подрагивали руки. Я ничего толком не понял, только то, что влез куда-то, куда не должен был. И тем самым очень сильно расстроил отца. Не успел я об этом подумать, как дверь в мою комнату открылась и на пороге появился сам отец.

- Валерий, - когда он так называл меня, то это означало, что он сильно рассержен, - тебе же было сказано, чтобы ты сидел в своей комнате.

- Да, - тихо ответил я, - но я проголодался и потому...

- Что, мать не покормила тебя?

- Покормила, - соврал я, испугавшись, что он накричит на маму за то, что она забыла меня покормить.

- Так что ж ты так быстро проголодался? Говорил же ей, чтоб к матери отвела, так нет, упёрлась.

- Пап... - несмело начал я, - а та тётя...

- Тёте просто было плохо. И я хотел ей помочь. Забудь всё, что ты там увидел, потому что тётя не хочет, чтобы все знали, что ей было плохо. Никому не говори, понял? Это будет наш маленький секрет.

- И маме?

- А особенно маме. Да, я забыл тебе купить конструктор, времени не было. Хоть школьнику игрушки и не нужны, но конструкторы даже рекомендуют для лучшего развития, поэтому вот тебе деньги, выберешь сам себе, какой захочешь.

- Спасибо, пап, - обрадовался я, - ты правда не злишься на меня за то, что я туда пошёл?

- Нет, если ты никому об этом не расскажешь. Ты же умеешь хранить тайны? Или растреплешься, как девчонка?

- Умею, - мне было обидно, что он мог подумать обо мне, как о девчонке.

- Вот и молодец, настоящий мужчина. А у взрослых мужчин должны быть свои тайны от женщин, поэтому мы с тобой ничего и никому не расскажем, верно?

- Верно, - я кивнул головой, - никому-никому, даже маме. Я обещаю.

Мне так хотелось, чтобы он гордился мной.

- Молодец, - сказал папа, выходя из комнаты, - и пока не поздно, я, пожалуй, позвоню бабушке: пусть тебя к себе заберёт. А то мама устала, уже отдыхает, а мне нужно гостей развлекать.

Он вышел, а я остался ждать, пока придёт бабушка, находясь немного в смешанных чувствах.

Бабушка пришла примерно через полчаса. Ожидая меня в прихожей, пока я обувался, она разговаривала с папой:

- Миша, так а чего вы мне сразу не позвонили? Я бы Валерика с утра забрала, пирог бы испекла, я же спрашивала у Гали.

- Ваша дочь хотела, чтобы ребёнок остался дома, но смотреть за ним она не может.

- А что с ней?

- Ничего, спит она уже.

Бабушка вздохнула и потрепала меня по голове:

- Пойдём, Снежок, пирог я уже не успею испечь, а вот чаю с коржиками и вишнёвым вареньем мы с тобой попьём.

Мне было немного неловко, что бабушка продолжает звать меня Снежком, как в детстве, я ведь уже не маленький. Но спорить я не стал. Почему-то именно сейчас мне очень хотелось уйти из родительской квартиры.

На первый звонок в школу со мной ходила тоже бабушка. Родители были на работе, а маме хоть и полагался отгул на этот день, но у неё накопилось слишком много работы, а ещё было «начало месяца». Я уже понял, что когда «начало месяца» и «конец месяца», то к маме лучше не соваться. А если это совпадало ещё и с каким-то «квартальным», то вообще туши свет. Но так было у всех бухгалтеров, как объяснила мне бабушка.

Мне было немного обидно, что все первоклассники с родителями, а я с бабушкой, но вида я не подавал.

Учиться мне неожиданно понравилось, хотя я и волновался. Мне легко давались предметы, и новые знания я схватывал тоже быстро. Учительница хвалила меня на всех родительских собраниях, которые тоже посещала моя бабушка. Учебный год я закончил с грамотой и надеялся на очередную поездку к морю с родителями. Но не сложилось. У отца были авралы на работе, мама стала главным бухгалтером, и отпусков им было не положено. Фактически, я почти переселился к бабуле...

Семь лет...

Второй класс. Первый звонок. Я иду в школу сам, потому что бабушка в больнице, а родители, как всегда, на работе. Бабушку мне очень жалко. Она стала часто жаловаться на сердце, а в конце лета