Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Завтра Всё Закончится

Он снова сидел там. Некоторые вещи не меняются, и он явно не являлся исключением из правила.

Я притаился в углу столовой, наблюдая за парнем, которому отдал своё сердце, посвятил последние три года своей жизни, и который сидел с другим мальчишкой. Бросив взгляд на колени, я сфокусировался на мешочке, что крепко сжимал в пальцах, а конкретно – на вещичке из белой пластмассы, находящейся внутри. Перед глазами мелькали события нескольких последних месяцев: я задавался вопросом, когда моя жизнь так кардинально изменилась. Именно его действия привели меня туда, где я находился сейчас - сидел в уголке и наблюдал за ним, - и моя решимость всё-таки совершить то, что я намеревался, росла. Мир не всегда был таким, как сейчас, а он не всегда делал то, что делал сейчас, но за последние пару лет в его характере что-то изменилось, а я до сих пор пытался бороться с этим.

Мы с Эриком встречались с первого года в старших классах в средней школе. Он был милым и забавным парнем, имел на меня большое влияние, когда дело доходило до выполнения домашней работы. Мы сразу стали друзьями, помогали друг другу с заданиями в классе с углублённым изучением английского языка. Когда же мы начали изучение «Ромео и Джульетты», между нами проскользнула какая-то искра. Огоньки в его глазах, покалывание при соприкосновениях. Никогда ранее я не думал о нём, как о ком-то больше, чем просто друге: до тех пор, пока не услышал, как он перед всем классом повторяет слова Ромео. Он смотрел на меня, проговаривая эти слова: «О милая! О жизнь моя! О радость! Стоит, сама не зная, кто она. Губами шевелит, но слов не слышно». В тот момент я уже знал, что целиком и полностью принадлежу ему.

Следующий год стал размытым пятном, наполненным голодными поцелуями, неумелыми прикосновениями и похотливыми стонами. Ранее у меня никогда не было парня, я ни с кем не целовался и даже не держался за руку. Всё с Эриком было для меня в новинку, и каждый день я с удовольствием предвкушал то, как будут развиваться наши отношения на следующий.

Начало третьего года нашего обучения привнесло изменения, которых я ну никак не ожидал. К тому времени мы встречались почти полтора года. Эрик провёл лето, работая у своего дяди, его тело окончательно сформировалось: мускулы на руках и груди приобрели приятные очертания. Кроме того, он избавился от очков, заменив их на контактные линзы. Волосы немного отросли, и я восхищался его прекрасным внешним обликом. Я думал об этом постоянно, и, к счастью для меня, никто из парней в школе этого не замечал. Точнее, они не замечали этого до тех пор, пока в первый день учёбы Эрик не прошёл по автостоянке и ветерок не распахнул полы его рубашки. Когда я услышал коллективный вздох окружающих меня парней, где-то в груди поселилось чувство страха.

Я смотрел на него, не отрываясь, заметив, как он пару раз ответил на похотливые взгляды некоторых парней. Я не мог их винить и, когда он ко мне подошёл, выпрямился, понимая, что он считал своим единственным меня, а не их.

- Привет, детка. Готов? – спросил он низким и соблазнительным голосом.

- Ммм. Ты выглядишь невероятно, у меня такое чувство, будто я не видел тебя целую вечность. – Я обнял его за талию, притягивая к себе.

Его губы встретились с моими, и я мысленно рассмеялся, осознавая, как вздыхают мальчишки, глядя на проявления наших чувств.

Эрик положил руки мне на ягодицы и прошептал в губы:

- Ты хочешь, чтобы нас исключили в первый же учебный день? - Я улыбнулся. – Что ж, надеюсь, это будет домашнее наказание, потому что мне нужно тебя кое-чему научить, детка.

При этом его язык вторгся в мой рот, сплетаясь с моим языком и напоминая о том, как сильно я в нём нуждался. В животе нарастало напряжение, но тут прозвенел звонок, и я постарался избавиться от него. Эрик схватил меня за руку, потащив в сторону зала для собрания. Там, в темноте последнего ряда его руки продолжали блуждать по моему телу.

Я любил Эрика, и каждый это знал - и я был счастлив, что они знают, в особенности парни. Они продолжали рисоваться перед Эриком, но он лишь смеялся в ответ на их фразочки, и был вежлив с ними. По крайней мере, я так думал.

Через несколько месяцев я заболел и был вынужден пропустить учебную неделю. В субботу вечером устраивался большой костёр в честь празднования Недели встреч выпускников. Мы с Эриком должны были танцевать вместе, и я был ужасно взволнован. Когда он позвонил в пятницу днём, чтобы спросить, достаточно ли хорошо я чувствую себя для того, чтобы пойти на праздник, я ответил ему отрицательно: я по-прежнему испытывал слабость. У него был такой грустный голос, что я предложил ему пойти с друзьями: не пропускать же из-за меня всё веселье. Неохотно, но он всё же согласился, чтобы встретиться с парнями и узнать, как у них дела.

Но вот настала суббота, и я проснулся в прекрасном состоянии. После нескольких попыток дозвониться до Эрика я решил сделать ему сюрприз и приехал на праздник с одним из своих друзей. Когда я, наконец, разглядел его в толпе, рядом с ним находился Толик. Они сидели близко друг к другу, так близко, что его ноги лежали на его коленях, и, приглядевшись получше, я был вынужден признать, что он сидит на нём. Я стоял и смотрел на них, смотрел туда, где они сидели – вдалеке от шумной толпы. Толик обвил руки вокруг шеи Эрика, запустив пальчики в его волосы, а он прижимался губами к его шее. Через мгновение он отодвинулся, прошептав ему что-то, и по движению его губ я понял одно из слов: «детка». Когда я, наконец, смог отвести взгляд от его лица, я заметил, что он запустил руки ему под рубашку, сжимая и лаская его соски. Парень смеялся и извивался на его коленях, безусловно наслаждаясь каждым его прикосновением.

Я почувствовал головокружение. Попросил друга отвезти меня домой, сделав вид, что не нашёл его, и сославшись на то, что чувствую себя не так хорошо, как думал. Я проплакал всю ночь.

В понедельник Эрик, как обычно, встретил меня на школьной парковке, поцеловал в щёку и, провожая в класс, держал за руку. Я не мог оторвать глаз от его губ, представляя, как они целовали шею Толика, и руки, за которые держался и которые всего несколько часов назад мяли Толиково тело. Меня захлестнул внезапный приступ тошноты, и я ринулся в мужской туалет, где поделился своим завтраком с унитазом. Когда, наконец, приступ прошёл и я умылся, Эрик исчез. Я поспешил на свой урок и по пути остановился возле класса Эрика. Заглянув в окошко двери его классной комнаты, я увидел его сидящим на стуле, в то время, как на его парте сидел Даня. Его узкие джинсы были расстёгнуты и приспущены, и его пальцы ласкали обнажённую кожу внутренней части бедра, лениво пробираясь по его ноге всё выше, прежде чем, наконец, не исчезли под яйцами.

От увиденного я отскочил от окна, вновь и вновь повторяя, что все эти инциденты – случайности, недоразумения, что происходит что-то совершенно иное. Так пролетела неделя, и всё это время я игнорировал направленные на меня взгляды, взгляды жалости и сочувствия. Эрик по-прежнему сидел со мной, гулял со мной, обнимал всякий раз, когда мог, и я понимал, что должен во всём разобраться. Как он мог делать такое с другими парнями, а после относиться ко мне с любовью? Это было какой-то ошибкой, должно было быть ошибкой.

Эрику я ничего не говорил, я никому не говорил. Я вёл себя так, будто моя жизнь была идеальна. Когда наступила пятница, я готовился к вечеру: надел новую футболку и новые джинсы. Мама сделала пару фотографий и сидела со мной, дожидаясь, когда приедет Эрик.

Он опоздал.

Он обещал забрать меня в девять часов, но не приехал даже в десять; я понимал, что что-то произошло. Мама беспокоилась, и я не хотел, чтобы она звонила родителям Эрика или - что ещё хуже – моему отцу, который работал в полиции и в ту ночь патрулировал улицы, поэтому я сам позвонил Эрику домой, спросив, дома ли он. Его мама сказала, что он ушёл пару часов назад и упомянул о том, что заберёт меня на танцы. Она не была уверена, почему он так опаздывает, но подумала, что это может иметь отношение к компании, с которой он ушёл. Его мать пояснила, что она состояла из нескольких парочек и одиноких мальчишек, и, может быть, они зашли за своими парнями, поэтому Эрика ещё нет. Я поблагодарил её и попросил не говорить о моём звонке Эрику, будто я не хотел, чтобы он подумал, что я его проверяю.

К одиннадцати стало ясно, что он не придёт. За прошедший час мама перешла от обеспокоенного состояния к разгневанному, и, в попытке удержать её от его поисков, я сказал, что вдруг вспомнил, что встреча с Эриком предполагалась на танцах. Я обвинил в своей забывчивости дополнительную домашнюю работу, которую пришлось выполнять на прошлой неделе, чтобы догнать одноклассников. Я схватил ключи от машины и ушёл, заверив её, что всё это – моя вина.

Первым делом я проехал мимо дома Эрика, заметив, что на подъездной дорожке его машина не припаркована. После я проехал вдоль и поперёк все улицы нашего маленького городка; мне казалось, что я на самом деле смогу его найти, и у меня это получилось: его машина была припаркована перед домом Андрея. Андрей был моим другом, пусть я и знал, что он был влюблён в Эрика. Я припарковал машину через несколько домов и вернулся обратно, решившись узнать, что там происходит. В окрестностях было тихо, и я снял обувь, не желая, чтобы кто-нибудь услышал звук моих шагов.

Дом Андрея освещён не был, за исключением переднего крыльца. Подкравшись к гаражу, я заглянул внутрь и через окошечко увидел, что машина его родителей отсутствовала. Я прислонился к стене, задаваясь вопросом, что делать дальше, когда услышал это. С заднего двора доносился какой-то звук. Никогда более я не был так благодарен отцу Андрея за неспособность починить ворота. Они сошли с одной петли, и я спокойно прошёл; звук усиливался. Вначале он был тихим, но с каждым шагом становился всё более различимым, более сильным. Вскоре я понял, что он исходит из-под дерева со стороны двора, того, где мы с Андреем провели много времени в играх.

Я подходил всё ближе, до тех пор пока не оказался прямо возле домика, и нахмурился. Стоны. Оттуда доносились стоны, и худшим из всего было то, что я их узнал. Эрик.

- О, Эрик, да, так. Жёстче, пожалуйста, жёстче...

- Тебе нравится, детка? Да, ты хочешь жёстче?

Живот скрутило. Он трахал его, моего друга, в месте, связанном с воспоминаниями нашего детства.

Я стоял молча, слушая, как они занимаются сексом, их кожа соприкасалась друг с другом с хлопками, в то время, как Эрик продолжал шептать ему слова – те слова, что шептал мне. По лицу катились слёзы, когда я слушал его стоны и хныканье, он умолял его прикоснуться к нему и доставить удовольствие. Вскоре их крики стали громче, и я услышал, как он выкрикнул: «Я близко! Ох, детка, я близко! Кончай для меня, детка, кончай на моём члене!» Андрей взвизгнул, простонав и выкрикнув его имя, и их затруднённое дыхание и все остальные звуки вскорости стихли.

Пока они лежали под деревом в посткоитальном блаженстве, я убежал прочь, оставив позади лишь осколки разбитого на кусочки сердца. Я понимал, что всё кончено. Всё, что было между нами, осталось в прошлом. Он не любил меня - никто, совершающий подобное, не может любить. Вернувшись, я пробрался в дом, благодарный за то, что мама уже легла спать. Осторожно сняв одежду, повесил джинсы и футболку в самом дальнем конце своего шкафа, полный решимости забыть о них и никогда не доставать. Я осмотрел комнату и наткнулся взглядом на наши совместные фотографии. Я не торопясь собрал их все, положил в обувную коробку рядом с часами, которые он мне подарил, и ещё парой вещей, что напоминали мне о нём. Засунув обувную коробку под кровать и используя свою расчёску, я затолкнул её в самый дальний угол, откуда не смог бы её достать, не прилагая больших усилий.

Ночью я решил, что больше никогда не заговорю с Эриком. Если он хочет других парней, он может их трахать, но не встречаясь при этом со мной. Он разбил мне сердце, и я больше никогда не хотел встречаться с ним взглядом.

Если бы всё было так просто. Если бы только я прислушался к себе и не уступил.

Он позвонил днём в субботу, желая приехать. Я придумал оправдание, сославшись на семейные дела, надеясь, что он не приедет. Я понимал, что если он застанет меня наедине, я прощу его. Он воспользуется своим шармом и уговорит меня простить его, как всегда. Но на этот раз я не мог себе такого позволить, мне нужно было оставаться сильным и держаться от него подальше.

Эрик заявился в воскресенье; на пороге его встретила мама и спросила, как прошли танцы. Я подслушивал, стоя на кухне, как он очаровывал её, говоря, как хорошо мы повеселились, когда я, наконец, попал туда. Через несколько минут мама указала ему на кухню, где я скрывался. Услышав его приближающиеся шаги, я прошмыгнул в гараж, надеясь спрятаться от него там. Он, должно быть, услышал, как хлопнула дверь, поэтому прежде чем я понял, что происходит, он уже стоял передо мной с кривой улыбкой на лице.

- Привет, детка, что ты делаешь? – спросил он, приближаясь ко мне и поднимая руку, чтобы коснуться моего лица.

Моя решимость только укрепилась, когда я вспомнил всех других парней, которых касалась эта рука. Уклонившись, я покачал пальцем.

– Не подходи ко мне. Всё кончено. Не приходи сюда, не заговаривай со мной, не смотри на меня, даже не думай обо мне. Ты всё разрушил, всё кончено. Иди домой, Эрик. – Отвернувшись, я выбежал из гаража на задний двор, под защиту деревьев, которые скрыли бы меня от его взгляда.

Он наступал мне на пятки, следовал за мной, звал по имени, и, когда он меня нагнал, моего дома уже не было видно. Теперь, когда нас никто не мог видеть, он ускорился и схватил меня за руку, развернув и подтолкнув к дереву.

- Что ты делаешь? Детка, что происходит? Поговори со мной, - умолял он меня с таким невинным выражением лица, будто на самом деле не понимал, что происходит.

- Думаю, ты знаешь, почему я делаю это. Да я думаю, все знают, почему я это делаю, - выплюнул я, не желая поддаваться искоркам, пробегающим по телу от его прикосновений.

- Детка, пожалуйста. Так это из-за той ночи? Потому что я пришёл извиниться. Прости, я пошёл с парнями, предполагалось, что мы за тобой заедем, но они поехали в лес и взяли с собой много пива. Машины у меня не было, телефон не ловил, прости!

- Правда, что ли, Эрик? – спросил я, пытаясь выдернуть руку из его хватки. – У тебя не было машины? Так где же она была?

- Что? – спросил он, чуть-чуть от меня отстраняясь.

- Где была твоя машина в пятничную ночь? Я подъезжал к твоему дому, и её не было там, так где же? – Я скрестил руки на груди, выпрямляясь.

Он сглотнул и перевёл взгляд на землю, боясь встречаться со мной взглядом.

- О, и знаешь, что ещё? В прошлую субботу я пытался до тебя дозвониться, а тебя не было дома. Я почувствовал себя лучше и захотел пойти с тобой на костёр. – Я наблюдал за тем, как, когда были произнесены эти слова, он съёжился. – Я пошёл с Марком и искал тебя. И знаешь, что я там увидел?

Одна предательская слезинка скатилась по моей щеке и упала на рубашку. Эрик сделал два шага назад, спрятав руки в карманах.

- Я видел тебя, Эрик. Я видел, где ты сидел и с кем сидел, и куда прикасался губами, и даже куда совал руки. Скажи мне кое-что, Толик такой же развязный, как о нём все говорят? – Его глаза были закрыты, он нахмурился, вдохнув так тяжело, что напомнил мне об испытывающем терзания человеке.

- И как долго это продолжалось, а? Это-то я, по крайней мере, могу знать? То есть, ты засовывал пальцы в анус Дани практически перед всем классом, так что, неужели я такой дурак? – Я дышал рывками, чувствовал, что сейчас заплачу.

Эрик на меня не смотрел, держал глаза закрытыми, всё время глубоко дыша.

- Ты хотя бы планировал мне рассказать? Если бы я не догадался обо всём сам, ты бы мне что-нибудь рассказал? - Решив, что с меня достаточно и что я не хочу больше ничего скрывать, я продолжил: - В пятницу я видел твою машину. Я знаю, где ты был.

Он вздёрнул голову и, наконец, встретился со мной взглядом. Его глаза были покрасневшими, наполненными слезами, губы дрожали. Следующие слова были произнесены спокойно, пронизанные болью и печалью.

- Ты был у Андрея, в его домике на дереве. Я знаю, потому что слышал вас. Слышал, что ты делал с ним, Эрик. Он ведь был моим другом. Как ты мог со мной так поступить? – По лицу полились горячие слёзы, и ярость, чувство предательства взяли надо мной верх.

Я стоял, глядя на него, и ждал, что он что-нибудь скажет – хоть что-нибудь, но он хранил молчание. Нуждаясь в том, чтобы узнать, почему он сделал такое со мной, с нами, я, наконец, задал вопрос, мои слова казались не больше, чем шёпотом, и могли быть запросто унесены лёгким ветерком.

– Почему ты сделал это? Почему ты сделал это с нами? Что я сделал не так, Эрик? Я думал, ты меня любил... я отдал тебе всё, что у меня было, и ты мне так отплатил? Почему?

Теперь я уже рыдал, тело онемело от силы проходящих через меня эмоций. Он по-прежнему хранил молчание, и мне хотелось его ударить. Мне хотелось закричать на него. Я хотел бросать в него вещами, но не мог. Поэтому я просто стоял и смотрел на него в ожидании.

На секунду прикрыв глаза, я пытался взять себя в руки, не желая, чтобы кто-нибудь видел меня в таком состоянии. Когда я вновь открыла их, Эрик стоял на том же месте, ничуть не заботясь о том, чтобы сделать над собой усилие, чтобы помочь мне или объяснить самому себе создавшуюся ситуацию. Мгновение я смотрел на него, после чего опустил взгляд на свои ноги, приказывая им двигаться и унести меня от этой душевной боли. Когда я проходил мимо него, он схватил меня за запястье. Я остановился, неспособный двигаться, пока его пальцы сжимали мою кожу, меня тянуло к нему, словно магнитом.

- Пожалуйста, подожди, детка. – Его голос был тих, надломлен.

Я сделал глубокий вдох, наполняя лёгкие прохладным вечерним воздухом. Я не двигался, дожидаясь, когда он продолжит, но он молчал. Решившись, я осторожно высвободил свою ладонь из его хватки и сделал несколько шагов вперёд.

- Пожалуйста, пожалуйста... - услышал я за своей спиной, и что-то упало на землю. Я обернулся и увидел Эрика на коленях, он закрывал ладонями лицо, после чего пробежался ими по волосам, дёргая их во все стороны. – Не оставляй меня, - рыдал он.

Сердце ёкнуло, не желая ничего больше, кроме, как подойти и успокоить его, я видел боль, которую он испытывал.

- Почему, Эрик? Скажи мне, почему? Что же произошло? – Я хотел знать.

Его голос был низким, и ещё труднее было что-либо услышать, потому что он закрыл ладонями лицо.

– Я не знаю, почему это происходит, наверное, я слабак. Я просто не могу остановиться.

Я сделал по направлению к нему один осторожный шаг; тело ломило от желания ощутить на себе его руки; сердце по-прежнему держалось за объяснение, что всё это одна большая ошибка.

- Они просто были рядом, не знаю, о чём я думал. Это было так неправильно, я никогда не хотел причинять тебе боль, детка. – Я видел, как вздрагивали от рыданий его плечи, сердце жаждало верить тому, что он говорил.

И я сломался. Вся моя решимость внезапно улетучилась, и я понимал, что это произойдёт. И прежде чем я понял, что делаю, я упал перед ним на колени, обвивая руками его за талию и прижимаясь лицом к шее.

– Всё в порядке, я знаю, что ты не хотел этого. – Я не мог поверить словам, что вылетели изо рта, но знал, что всегда буду прощать его, независимо от того, что он сделал. И ненавидел себя за это.

Он крепко обвил меня руками, притягивая к себе и продолжая плакать и извиняться.

– Ты мне так нужен... пожалуйста, прости меня. Я не могу без тебя, пожалуйста. – Мы вместе легонько раскачивались из стороны в сторону, я успокаивал его, до тех пор, пока он немного не отодвинулся.

Подняв руки, он заключил в ладони моё лицо и заглянул в глаза.

– Я люблю тебя, как никого никогда не любил. Пожалуйста, пойми это. Я не хотел причинять тебе боль. Я люблю тебя.

Он наклонил лицо, и вскоре его губы накрыли мои, вначале прижимаясь едва ощутимо, но интенсивность поцелуя нарастала, и вскоре мы прижимались друг к другу всё ближе. Инстинкты взяли своё, и вскоре мы уже лежали на земле, срывая друг с друга одежду, а он входил и выходил из меня, после чего, кончая глубоко внутри, кричал моё имя. Было так хорошо находиться с ним так близко – так естественно, - что мысли о его отношениях с другими исчезли, и я прижался к его телу.

- Я люблю тебя, детка, - прошептал он мне на ушко, посасывая кожу на шее.

- Я тоже люблю тебя, так сильно, - тихо заверил я его, вновь пообещав, что он будет владеть моим сердцем так долго, как только захочет.

Так прошёл весь следующий год, и то же самое повторялось практически каждый месяц или около того. Мы были счастливы, как всегда, а после я вновь замечал что-нибудь или подслушивал, и уличал его во лжи. Всё заканчивалось, как обычно, - я кричал, он извинялся, мы оба плакали, а после неистово занимались любовью, обещая друг другу оставаться вместе навсегда. Это продолжалось до тех пор, пока он не встретил его, парня, с которым сидел сейчас. Он всё изменил, и в первый раз за то время, что я был знаком с Эриком, я не знал, что будет дальше.

Он был обычным парнем, с которым мы всю жизнь ходили в школу; парнем, на которого он никогда бы не обратил внимания, если бы в один вечер его друзья не устроили вечеринку на главном пляже. Они пригласили полшколы, и он тоже пришёл.

Впервые увидев Эрика с его новой «сучкой недели», я понял, что что-то происходит. С ним он казался другим, более счастливым, более весёлым. Я ревновал, потому что со мной он никогда так не выглядел, хоть мне и очень бы этого хотелось. Независимо от того, какие у них с ним складывались отношения, он по-прежнему несколько раз в неделю приходил ко мне домой, по-прежнему провожал в класс и так же держал за руку и за любую другую часть моего тела, когда мы были наедине. Он постоянно звал меня деткой, с тех самых пор, как мы впервые занялись любовью, и от этого прозвища сердце пело каждый раз, когда я его слышал. Я понимал, что для него он был просто ещё одной переходной фазой, поэтому был спокоен всякий раз, когда он был с ним. Тем не менее, проходил год, и он сидел со мной всё реже и реже, разговаривал со мной всё меньше и меньше, визиты его становились всё короче. Он проводил время с ним, но он всегда был таким любящим, таким сосредоточенным на мне, когда мы были вместе, что я просто-напросто не замечал этого.

Когда наступил март, я был в восторге, услышав, что он уезжает на весенние каникулы. Я понимал, что это означает, что Эрик будет проводить со мной больше времени, что мы сможем всё вернуть. Весь год я не обращал внимания на попытки других парней завязать со мной отношения, хотя частенько флиртовал с ними, когда Эрик находился рядом. Мне нравилось наблюдать за тем, как пылает в его пронзительно изумрудных глазах ревность, и понимал, что это означает, что позже, ночью, он тайком проберётся в мою спальню. Он всегда питал ко мне собственнические чувства и в гневе подводил моё тело к краю, вводил в экстаз каждым торопливым прикосновением и развязным поцелуем. Моя кожа горела для него, мышцы болели, когда он заканчивал. Я знал, что каждый вздох и стон предназначен для меня, и наслаждался этим.

Неделя, что мы провели вместе, была великолепной. Мы говорили о колледже, в который планировали поступить. Мы могли бы часто видеться друг с другом, и я мог бы убедиться, что он позабыл о нём. Всё шло к тому, и я понимал, что, если дам ему пару-тройку месяцев, очень скоро он вновь станет моим.

В воскресенье ночью Эрик не пришёл. На самом деле, я и не ждал его, так как знал, что утром соперник вернулся с каникул. Из-за его отсутствия сердце покалывало, но теперь у меня была цель, этакий свет в конце туннеля. В конце концов, мы будем вместе, мне нужно только чуточку подождать.

В понедельник утром, придя в школу, я увидел их вместе на стоянке; он висел на нём, в то время, как он смеялся и шутил со своими друзьями. Он встретился со мной взглядом, и я улыбнулся. Он ответил мне ухмылкой, которая предназначалась одному только мне. Так я знал, что он думает обо мне; помнит всё, что мы делали за прошлую неделю.

Перед ланчем я заглянул в уборную, стремясь взять передышку, прежде чем отправиться в кафетерий. Я ненавидел наблюдать, как он в очередной раз прижимается к нему, а его руки блуждают по его телу, в то время, как сам он смеётся. Сидя в кабинке, я услышал, как открылась дверь и шаги, сопровождаемые голосами, которые я не узнал. Я абстрагировался от всего, пока не услышал его имя.

- О Боже, ты видел, как он сегодня весь день вешался на Эрика? И о чём он только думает?

- Да! Я совершенно уверен, что он вообще с ним не встречается. Да о чём мы говорим, он не из его лиги.

- Ага, и как может он просто стоять и наблюдать за тем, как эта шлюшка преследует его парня? Ну вот ты скажи, у него хоть стыд есть?

- Я слышал, он тоже не промах. Миха сказал, что он ему отсосал и проглотил. Противно, но своего рода впечатляет.

- Уже вижу его на коленях.

Они засмеялись, в то время, как я сидел в ужасе, слушая их болтовню о нас.

- Уверен, он был не лучше, чем я, или, по крайней мере, так мне сказал Эрик...

- Что? Ты с Эриком? И ты мне не сказал! Когда это случилось?

- О, пару месяцев назад, хотя на прошлой неделе он ко мне тоже приходил. Родители ушли, так что мы напились, и он меня трахнул. Потом сказал, что это был лучший секс за несколько месяцев.

- Ничего себе! Ты такая шлюха, знаешь это?

- Да, знаю, но только не говори мне, что отказал бы Эрику, если бы он попросил.

- Нет, не отказал бы. И не отказывал.

- Что? Когда это произошло?

- В прошлом году во время рождественских каникул. Его маленькая шлюшка уехала, и он был одинок. Я увидел его в кинотеатре, он лапал меня весь фильм, а после отвёз к озеру. Это было весело, и, позволь мне просто сказать: вода была ужасно холодной.

Они захихикали, в то время, как я пытался вспомнить точно, о каком дне они говорили. Когда я вернулся на Рождество, Эрик заболел и сказал мне, что поспорил с друзьями, сможет ли прыгнуть в ледяную воду озера. Теперь, когда я знал, почему он заболел на самом деле, тот факт, что я приносил ему куриный бульон и часами сидел рядом, заставил желудок скрутиться. Я также помнил ночь неделей раньше, когда Эрик пробрался ко мне в комнату в два часа ночи, от него разило перегаром и кое-чем ещё. Он сказал, что это парфюм его отца. Теперь я понимал, чей аромат это был на самом деле – шлюхи, которая в постели оказалась лучше меня.

У меня уже было новое мировоззрение и новое решение: я буду держаться от Эрика подальше и закрою окно в своей комнате. Может быть, если он соскучится по мне, он будет более рад моему визиту, когда мы будем учиться в колледже.

Когда эти двое ушли из уборной, я вышел из кабинки, и уже собирался выходить из туалета, когда, взявшись из неоткуда, путь мне преградил огромных размеров парень.

- Итак, я слышал, ты не умеешь отказывать. – Произносимые им слова были лишь условным превосходством, излучаемым от него. Я ничего не ответил, решив игнорировать его, сосредоточившись вместо этого на том, чтобы уйти. – Принимаю это как «да». Итак, как мне пробраться в твою комнату? Эрик рассказал мне, как тебе нравилось, когда он делал подобное. – Он поднял руку и провёл пальцем по моей скуле. – Я буду тихим, - прошептал он, приблизившись ртом к моему ушку.

По телу пробежала волна ненависти не только по отношению к нему, но и к Эрику, который абсолютно точно рассказал своим друзьям намного больше, чем я думал. Я поспешно ретировался, глядя на него с вызовом.

– Держись от меня подальше, и если хотя бы попытаешься залезть ко мне через окно, я отрежу тебе член и отправлю его в Смитсоновский институт (прим. авт.: самое крупное в мире хранилище экспонатов, музейных ценностей и артефактов). Уверен, они были бы рады иметь в экспонатах самый маленький член в мире. – Я вышел из туалета, ни на кого не глядя.

Однажды поздно ночью я был шокирован, услышав стук в окно спальни. Увидев по ту сторону человека, я остановился на полпути к окну - это был Эрик. Я чуть приподнял окно, не желая впускать его, но в то же время испытывая любопытство узнать, почему он пришёл. Его не было около двух месяцев, и за всё это время он не перекинулся со мной и словом. Что он хотел сделать, я не знал, но сердце кричало мне, что я должен, по крайней мере, его выслушать. Эрик медленно пролез в окно, с нечитаемым выражением на лице.

Я спокойно стоял, дожидаясь, когда он пояснит, что привело его в мою комнату. У него явно было что-то на уме, и я хотел, чтобы он рассказал, что именно. Тишина в комнате оглушала, и я скрестил руки на груди, вздёрнув подбородок и чуть наклонив голову, всем видом показывая ему, что хочу знать, зачем он пришёл.

Эрик прочистил горло, нервно переступив с ноги на ногу.

– Привет, детка, - сказал он.

- Чего ты хочешь, Эрик?

Тон моего голоса заставил его вздрогнуть, и он опустил взгляд на пол. Я мысленно повторял вновь и вновь, что несмотря на то, что он скажет, я буду сильным. Сегодня он не добьётся своей цели. Первые слова, вылетевшие из его уст, свели возведённые мною стены на нет.

- Я скучаю по тебе, так сильно. Я даже не могу этого объяснить. Я просто испытываю боль каждый раз, когда вижу тебя, но не могу ни прикоснуться, ни поцеловать, ни хотя бы поговорить с тобой. А ты по мне скучал? Хоть немного? – Эрик, наконец, поднял взгляд, встречаясь с моим.

В этот момент я понял, что в моих глазах виден ответ на его вопрос, и он, наконец, сделал несколько шагов ко мне. Протянув руку, он погладил моё предплечье, плавно двигаясь пальцем вдоль шва рубашки вверх по плечу. Его рука вскоре достигла моей шеи, и он запустил руки в мои волосы, притягивая ближе к себе. Я захныкал от ощущения его прикосновения, ощущения контакта его кожи с моей, но позволил ему притянуть себя к своему телу.

- Я знаю, ты ещё любишь меня, детка. Пожалуйста, скажи, как сильно ты по мне скучал? – тихо попросил он, овевая дыханием моё лицо. Запах его мятной жвачки был сильным, он сносил мне крышу.

Мой голос-предатель откликнулся, я говорил так тихо, что сам едва себя слышал:

– Я скучал по тебе, каждый день. Каждый раз, когда я видел тебя с ним, от сердце откалывался новый кусочек. Почему? Эрик, почему? – спросил я, от испытываемых эмоций голос дрожал.

- Тс-с-с-с, - прошептал он, - всё это будет после, ты нужен мне прямо сейчас. Мы должны быть вместе. Я устал жить без тебя.

Я споткнулся, когда он притянул моё тело к своему, соприкасаясь со мной каждым свои изгибом. Его губы вскоре нашли мои, вовлекая в жадный поцелуй. Он был полон отчаяния, ярости, желания, потребности, вожделения и настойчивости. Все эти эмоции проходили через его тело, но я не чувствовал той, в которой Эрик признавался мне – любви. Но моё тело было настолько подчинено ему, что я отпихнул прочь эту мысль, пользуясь тем, что он мне давал в тот момент. Я нуждался в нём и понимал, что нам с Эриком лучше быть вместе, не считаясь ни с чем, что говорят окружающие.

Мы целовались, посасывая и кусая губы друг друга, сплетаясь языками, изучали влажные, горячие уста. Внутри меня росли желания, всходы похоти, которые я так долго подавлял и игнорировал. И все мои чувства предназначались только Эрику, а без него в них не было никакого смысла.

Его руки вскоре оказались на моей талии, вздёргивая край рубахи вверх и касаясь обнажённой кожи поясницы. Я провёл ладонями по его рукам до тех пор, пока не достиг его шеи, зарываясь пальцами в волосы и осторожно потягивая так, как – я знал – он любил. Как будто в ответ на мои действия Эрик застонал от удовольствия и сильнее прижался ко мне бёдрами. Я чувствовал животом его возбуждение, и это только распаляло меня.

Я ощущал, как он поднимает мою футболку всё выше и выше до тех пор, пока, наконец, не оторвался от моих губ, только для того, чтобы снять её через голову и бросить на пол. Его ладони оказались на моей груди, обжигая её. Пальцы потянули за соски, и они затвердели под его прикосновениями. Его рот оказался на моей шее, я чувствовал, как он посасывает, покусывает мою кожу и быстро поднял руки к его рубашке, расстёгивая пуговицы и отчаянно желая ощутить его обнажённую кожу своей.

Рубашка вскоре оказалась на полу рядом со мной, наши поцелуи возобновились, вызванные непостижимой потребностью соединить наши тела воедино. Всё между нами всегда казалось таким естественным и нормальным. Я понимал, что независимо от того, как много у Эрика парней, он всегда будет возвращаться ко мне. Нас тянуло друг к другу, и ничего с этим не поделаешь.

Он стал подталкивать меня к кровати, не отрывая губ, и, когда мои колени коснулись матраса, я почувствовал, как его руки опускаются к резинке моих шорт. Он потянул их вниз, пытаясь снять их, не наклоняясь достаточно, чтобы разорвать наш поцелуй.

- Сними, - прорычал он в мои губы, и я быстро сделал, как он просил, снимая одежду и позволяя ей упасть, после чего переступил через шорты и трусы.

Он отстранился, впиваясь в меня взглядом. Опустив взгляд, обвёл им моё обнажённое тело, и я услышал его вздох.

– Такой красивый, детка, - прошептал он. Положив руку на грудь, он осторожно толкнул меня назад, пока я не уселся, а после не улёгся на кровать.

- Подвинься назад, - приказал он мне. Я сделал, как он просил, и с видом животного, преследующего добычу, он подполз ко мне, помещаясь меж моих ног.

Я чувствовал, как он прижимается ко мне и грубая ткань его джинсов царапает мою нежную кожу. Его губы опустились на мою грудь, и он втянул сосок в рот, в ответ на что я пробежался пальцами по его волосам, простонав.

Через несколько минут он опустился к моему животу и бёдрам, оставляя за собой путь из лёгких, как пёрышко, поцелуев, отчего моя кожа словно загорелась. Я почувствовал, как он переместился на кровати, становясь на колени, после чего погладил пальцами бёдра, разводя ноги. Я задержал дыхание, когда понял, что он собирается сделать. Ахнул, когда ощутил, как он прикасается пальцами к моему члену, поглаживая эрегированный орган и удовлетворённо мурлыкая.

Я выгнул спину, почувствовав, как он скользнул двумя пальцами в моё тесное тепло. Я закусил губу, пытаясь не кричать, извиваясь, словно пленник его прикосновений. Его пальцы входили и выходили из меня, то ускоряясь, то - наоборот – замедляясь, большой палец ласкал маленькую припухлость сфинктера. Ровно в тот момент, когда я подумал, что не смогу больше, он замедлился, убрав пальцы. Я посмотрел на него и встретился с его полным желания взглядом.

- Ты знаешь, чего я хочу, - произнёс он, поднимаясь на ноги.

Я наблюдал за тем, как он расстегнул пуговицу и потянул за молнию своих джинсов, из-за чего они сползли ему на бёдра, открывая моему взору рвущуюся из-под нижнего белья выпуклость.

- И чего же? Просто попроси, - ответил я, ожидая, когда он продолжит прикасаться ко мне.

- Сядь. – Я сделал, как он просил, ощущая во всём теле возбуждение, когда он положил руку на мой затылок, подталкивая к своему члену. Я высунул язычок, пробуя его на вкус, целуя шелковистую кожу. Я делал это нежно и любяще, прекрасно зная, что так ему нравится больше всего. Я провёл язычком по его члену до самой головки, обвивая вокруг неё язык. Я почувствовал на кончике предэякулят и всосал головку в рот, проводя язычком по щели на ней, желая большего.

Эрик сильнее потянул за мои волосы и качнул бёдрами в мою сторону, его член упёрся в заднюю стенку моего горла, после чего парень отпустил меня и вновь проделал то же самое. В первый раз меня чуть не вырвало, но после я расслабился и позволил ему делать со мной всё, что он хотел. Я схватился за его ягодицы, обхватывая ладонями их изгибы и впиваясь ногтями в его кожу, притягивая ближе к себе каждый раз, когда он насаживал мою голову на своё достоинство. Мы делали это много раз, и пусть я знал, что он никогда не признается в этом никому из своих друзей и, скорее всего, ни одной другой шлюхе, но он ловил кайф, когда я позволял своим пальчикам блуждать по его ягодицам и поглаживать маленькое сморщенное отверстие между ними.

- У-у-ух, детка, - услышал я его стон, пальцами одной руки лаская его шары, а другой легко скользя вверх и вниз по местечку между ягодицами. Эрик ускорил темп, его толчки становились всё более сильными, и я осознавал, что если он не замедлится, мне придётся глотать, когда он взорвётся в моём рту. Так же сильно, как я желал заняться с ним сексом, мне хотелось попробовать его. Мне было просто необходимо почувствовать его сперму, скользящую по горлу, я нуждался в том, чтобы позволить ему воспользоваться мной; позволить ему иметь меня во всех смыслах, в каких он только захочет.

Я сильнее сжал его яйца, пальцами другой руки проникая в его заднее отверстие. Эрик выпустил громкий стон и выругался. Я ощутил, как сжались его яйца, и понял, что он близок. Я протолкнул палец в его дырочку практически в то же время, как он в последний раз дёрнул меня за волосы, изливаясь мне в рот. Я проглотил каждую каплю, водя по стволу языком и слизывая оставшееся, и в то же время поднял голову. Я посмотрел на него, его член всё ещё был у меня во рту, наши взгляды встретились, и я понял, что никто не доставлял ему такого наслаждения, как я. Я чуть глубже засунул в него палец, а он продолжал выкрикивать моё имя, прикрывая ладонью рот, в то время, как я продолжал своё нападение на него.

Через некоторое время он отстранился, подтолкнув меня обратно к кровати и навалившись сверху. Его член был по-прежнему твёрдым, и он, не теряя времени, вошёл в меня, заполняя полностью. Я закричал, но вскоре почувствовал, как он закрывает рукой мой рот, успокаивая. Но даже когда я затих, он не убрал руку, а лишь передвинул её, прикрывая и нос тоже. Он и раньше делал такое: доминировал надо мной, контролировал всё со мной происходящее. И мне нравилась каждая секунда этого действа. Я знал, что он никогда не позволит случиться чему-нибудь плохому, к тому же, это делало его счастливым, возбуждало, поэтому я не сопротивлялся.

Он вонзался в меня, погружаясь глубоко внутрь, а я выгибал спину, поднимая грудь, Эрик кусал соски, дразня меня. Я скользнул рукой между нами, безудержно надрачивая свой член, в то время, как парень продолжал входить в меня. Когда я качнул головой, он отнял руку от моего лица, и я вдохнул свежего воздуха. Я ощущал нарастающее в животе возбуждение и посмотрел на его лицо, лоб Эрика был изборождён морщинами, в глазах сияли странные эмоции, непонятные мне. Я переступил черту, неоднократно выкрикивая его имя; я кончил сильнее, чем когда-либо ранее. Он сделал ещё несколько фрикций, прежде чем захрипел и перестал двигаться, по-прежнему находясь глубоко во мне.

Он упал на меня, вытягиваясь вдоль моего тела, и так мы провели несколько минут, целуясь и обмениваясь нежными прикосновениями. Меня окружали его вкус, его запах, его тело, в конце концов. Я парил на небесах, полностью истощённый им, и не желал возвращаться к реальности.

Эрик перекатился на бок, потянув меня за собой; теперь мы лежали друг напротив друга. Он заправил локон мне за ушко, пальцами поглаживая моё лицо, в то же время смотрел на меня со страдальческим выражением на лице.

- Эрик, что случилось? – спросил я, надеясь, что не причинил ему боли.

- Детка, мне так жаль. Я не знаю, что сказать.

- Что? Нет, всё было просто идеально, тебе не за что извиняться. Я люблю тебя, а ты любишь меня, всё в порядке. – Я попытался притянуть его к себе, но он напрягся, отодвигаясь подальше.

- Мне нужно тебе кое-что сказать. – Он глянул на мою шею, не решаясь встречаться со мной взглядом. – Это последний раз, когда мы могли вот так проводить вместе время. Прости, я не хотел, чтобы это произошло. Раньше я думал, что мы всегда будем вместе, но это не сработало.

Я сидел в оцепенении, не в состоянии вымолвить ни слова. Когда он, наконец, поднял взгляд, я понял, что той странной эмоцией было отторжение. Он не хотел меня.

- Почему? Мы уезжаем в колледж, мы могли бы постоянно видеться друг с другом. Просто скажи когда, и я приеду повидаться с тобой. Всё будет хорошо, обещаю. – Я поднял руку, чтобы прикоснуться к его щеке, но он отвернулся, будто обжёгшись.

- Нет, это невозможно. Я еду в колледж не один, детка. Я еду с ним.

Я отвернулся от него и сел, внезапно застыдившись своего обнажённого тела.

Подобрав с пола футболку, я натянул её, после чего взялся за шорты. Одевшись, я встал возле кровати, глядя на Эрика снизу вверх, в то время, как сам он лежал на кровати.

- Убирайся. – В моём голосе не было ни убеждённости, ни силы.

Я был разбит и не подлежал ремонту, все надежды, что я питал по отношению к своему будущему, рухнули. В глазах скопились слёзы, когда я затуманенным зрением наблюдал, как он тянется ко мне.

- Детка, подожди, - произнёс он.

- Не называй меня так. Я тебе не детка. А теперь уходи, пока я не позвал отца. И не приходи сюда больше. – Я отвернулся, не желая смотреть на то, как он одевается и готовится уйти.

- Дет... - произнёс он.

- Нет! Я сказал: не называй меня так! Просто уходи! – выкрикнул я, не заботясь о том, услышит это кто-то или нет.

В комнате раздались его тяжёлые шаги. Я ждал, когда он уйдёт, но вместо этого он остановился.

- Я правда любил тебя. Я действительно хотел вечно быть с тобой. Все эти наши с ним отношения появились словно из ниоткуда, и я ничего не смог с этим поделать. Ты всегда будешь моей первой любовью, я всегда буду любить тебя.

С этими словами он ушёл. Я упал на пол, тело сотрясалось в рыданиях, я оплакивал жизнь, о которой мечтал, парня, которому отдал своё сердце. Он взял у меня всё, что мог, а оказалось, что даже не хотел этого.

В последний раз посмотрев на него из-за своего углового столика, я осознал, что он никогда не изменился бы. Независимо от того, как сильно бы я его любил и надеялся, что он любит меня, он никогда не стал бы тем, кем я хотел его видеть и в ком нуждался. Моя решимость упрочилась, и я решил, что пора. Встав со своего места, я подошёл к столику, за которым сидели Эрик и его компания. Когда я подошёл, его друзья отпустили пару грубых комментариев, но я проигнорировал их всех, глядя только на Эрика, который сидел, обнимая его. Он поднял на меня взгляд, наши глаза встретились, и на его губах появилась грустная улыбка. Он подумал, что я пришёл, чтобы увидеться с ним. Я засунул руку в карман пиджака, скрывая то, что сжимал в кулаке.

- Эрик, я хотел бы подарить тебе кое-что перед тем, как мы все разъедемся и всё такое. – Я говорил настолько приятным голосом, насколько это было возможно, надеясь застать его своим подарком врасплох.

- О, это мило, спасибо. Я надеялся, что мы останемся друзьями. – Несмотря на небольшую улыбку на его лице, его слова была совершенно неискренними, и я понимал, что эта улыбка ничего не значит.

- Я принёс тебе кое-что, как напоминание о себе. – С этими словами я вытащил руку из кармана и бросил маленькую коробочку на стол, прямо перед Эриком. Остальные парни за столом остро выдохнули, определённо понимая, что находится внутри. Шлюхи.

Эрик посмотрел на меня со смущением на лице.

– Что это? – спросил он, потянувшись, чтобы взять коробочку, и повернув её так, что красный запал превратился в знак «плюс» и сиял словно маяк в ночи.

- Это для тебя, - ответил я, ухмыляясь.

Моя работа сделана. Эрик разрушил мою жизнь, теперь я вернул должок.

Улыбнувшись в последний раз, я повернулся, решительно зашагав к двери.

Я потрепал свои длинные светлые волосы, взъерошив их и вышел из здания, сев в машину и отгораживаясь от своей прошлой жизни. Я верил, что в колледже меня ждёт что-то новое и незабываемое, но до этого ещё было необходимо дожить.

А над городом О вновь дожди.
И гроза небосвод рассекает,
В переулках лишь ветер стенает,
Этот город давно умирает,
Ты просвета здесь больше не жди.

А над городом О реет тьма.
Словно проклятый чёртом и Богом,
Он всегда остаётся убогим,
Из него есть одна лишь дорога,
Да и ту не найдёшь ты сам.

А над городом О алый след.
Его смыть не удастся водою,
Он оставлен запёкшейся кровью,
Что сочилась из ран тех героев,
Которых давно уже нет.

А над городом О тишина,
Она болью въедается в тело.
Даже воздух здесь кажется прелым,
Этот город ужасен всецело,
И лишь смерть его любит одна.

Опубликовано: 2016-06-24 23:28:24
Количество просмотров: 215

Комментарии