Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Шепни, Если Забуду

Я должен был быть способен контролировать себя... отказать побуждениям, которые я игнорировал с первого дня встречи с Валерой Русиком почти три года назад.

Я должен был, но тогда на нём были эти чёртовы подтяжки.

Каким образом парень-гей может противостоять такому?

У Валеры всегда был свой собственный стиль, а что же ещё ожидать от магистра искусств. Однажды, он устроил в классе шоу, придя в полосатом галстуке–бабочке и вязаном жилете. В другой раз он заявился во фланелевой клетчатой рубашке и ярко окрашенных конверсах. Это была одна из вещей, сделанных Валерой, Валерка и одна из вещей, из–за которых он так заинтересовал меня.

Мы оба были студентами Политехнического университета, и в наш первый семестр судьба сделала так, что мы посещали все занятия вместе. Счастливая случайность или судьба? Я так до сих пор ещё не определился, но точно наслаждался каждым моментом этого.

Когда я зашёл на современную литературу, наша третья общая лекция, он посмотрел на меня с улыбкой.

– Ты преследуешь меня? Или я преследую тебя? – спросил он.

Утихомирив всех своих бабочек в животе, я ответил.

– Уверен, что это ты. Мне придётся поднять этот вопрос в отделе безопасности.

Он рассмеялся и мы подружились. По каким–то причинам, парень наслаждался моей компанией, а потом я понял, что Валера – это больше, чем слегка помятые волосы русого цвета, гипнотизирующий взгляд зелёных глаз и слипосшибательная улыбка. Мы обменивались своей любовью друг с другом: он – к искусству и музыке, я – к литературе. Мы вместе учились, веселились тоже, но мы никогда не переходили грань друзей и друзей с привилегиями.

К моему величайшему ужасу.

Конечно же, я был рад. Я наслаждался каждым моментом дружбы с этим парнем, и, скорее всего, она бы разрушилась, если бы мы оказались обнажёнными слишком близко.

Хотя, образ обнажённого Валеры в непосредственной близости ко мне был очень привлекателен.

И вместо всего этого, я душил в себе страсть к нему, оставаясь в противоположной зоне в течение длинных неудовлетворённо–похотливых трёх лет.

Просто скажу, что я много потратился на батарейки.

И вот сейчас, три года спустя, я сидел в классе фотографии и ждал его на нашем месте (мы сели вместе специально, чтобы не разрушать традиции), когда он вошёл. Всё моё тело готово было сгореть. Сглотнув, я осмотрел его: Валера был в своей любимой майке со столичной водкой. На ней даже были заплатки и швы, которые я сделал по его просьбе, хотя сам определённо оставил бы дырки, лишь бы изредка разглядывать в них его грудь и живот. Волосы были немного скрыты чёрной шапкой, а на ногах были Доктор Мартинс, с левым незашнурованным башмаком.

А ещё были штаны: чёрные, свободные, низко посаженные, с заправленными штанинами в ботинки и... подтяжки, свисающие из–за пояса.

Боже, помоги мне. Мой рот наполнился слюной.

Я даже не мог что–либо сказать, когда он сел рядом.

– Хей, – сказал парень, – неужели ты задумался над заданием?

Мы с ним были партнёрами на первом задании по фотографии. Его суть заключалась в следующем: сделать портрет своего партнёра так, чтобы показать какую–то отличительную вещь его личности. Мы уже решили, что я буду снимать Валеру в Петергофском скульптурном парке с видом на Финский залив. Он очень любил несколько больших скульптур, в частности, оранжевый кривой кусок металла под названием «Орёл».

Итак, с Валеркой было всё просто.

Со мной? Не так легко. И тем более, как я мог сконцентрироваться, когда секс в подтяжках сидит в нескольких сантиметрах от тебя?

– Дэн? – он несколько раз махнул рукой перед моим лицом, – в чём дело?

Зажмурившись, я попытался поставить мысли в своей голове по порядку.

– Э, ничего, прости, – пробормотал я. – Думаю, я просто размечтался.

О тебе... только в этих подтяжках. И ничего больше.

– О чём–нибудь интересном? – поинтересовался Валерка, ухмыльнувшись мне, а затем пошевелил бровями. Ох, если бы ты знал.

– Просто ты мне отдай свою майку, – парировал я. Мне всегда хотелось именно эту его майку со Столичной.

– Эту? Конечно, – парень схватился руками за край, чтобы стянуть её с себя, и я резко вздохнул. А он засмеялся, – я не отдам её тебе. Это моя любимая.

– Дразнилка, – нахмурившись, пробормотал я.

– В любом случае, – сказал он, снимая свою шапку с головы, чтобы пробежаться пальцами через волосы, – у меня для тебя есть предложение.

И у меня есть предложение для тебя. Боже, я неконтролируем.

– Так что ты думаешь об этом? – спросил Валерка, и я понял, что всё пропустил мимо ушей.

– О чём?

– О школьной библиотеке, – закатив глаза, повторил парень. – Димка мне должен. Он сказал, что даст ключ, и мы могли бы поснимать там сегодня вечером, после её закрытия.

– Правда? – поинтересовался я, так как мне пришлась по вкусу эта идея. – А у нас не будет проблем?

Валерка зевнул, потягиваясь руками вверх таким образом, чтобы майка задралась, обнажая кусочек мускулистого живота между футболкой и штанами.

Гах.

– Конечно же, мы должны быть осторожны, чтобы не попасться, – почёсывая свою однодневную щетину, признался он. – К тому же, это не займёт много времени: мы только туда и обратно, никто не заметит.

Я кивнул.

– Хорошо, звучит неплохо. Я могу пофотографировать тебя во второй половине дня?

Валера посмотрел в окно.

– Погода вроде бы не плохая, если не поменяется, – сухо ответил он. – Если дождь задержится, то всё будет в порядке.

После уроков мы остановились в Старбаксе, чтобы перекусить сэндвичами и латте, а потом сели на автобус до прибрежной части города, так как это было намного быстрее, чем ехать самому, а потом ещё искать место для парковки. Небо стало немного светлее, можно было поймать даже несколько лучиков солнца.

Я снял на половину плёнки Валерку в разных позах возле «Орла», восхищаясь тем, как солнечные лучи играли у него в волосах. Однажды он посмотрел на меня и, думаю, парень поймал меня на разглядывании, потому что он задержал взгляд намного дольше, чем обычно, прежде чем резко отвернуться.

Великолепно.

Мы переместились к двойному фонтану «Отец и сын» и я начал ставить Валерку в разные позы в различных местах возле фонтана, пока искал идеальный угол. В одном фонтане вода поднималась, а в другом опускалась, открывая статус начала отца, а потом сына. Мне удалось поймать то, что, мне казалось, будет отличным кадром: Валера между статуями с вытянутыми руками. У меня оставалось ещё несколько кадров, поэтому мы пошли к гранитным скамейкам в форме глаз. Валерка опустился на колено, и мне удалось заснять несколько кадров, где он смотрит прямо в гранитный глаз с серьёзным выражением лица. Внезапно он широко улыбнулся и посмотрел на меня.

– Такое чувство, будто я играю в гляделки, – объяснил он. – Думаю, я проиграл.

Смеясь, мы направились к автобусной остановке. Мне украдкой удавалось смотреть на него периферическим зрением, и в один момент я не смог удержаться, слегка дёрнув его за подтяжки.

– Так, когда ты достал эту штуку? – с игривыми нотками в голосе спросил я.

– А? – немного рассеяно ответил Валерка, глядя перед собой, – Сестра дала мне их, – и он пожал плечами. – Банально?

Я помотал головой и покраснел, к моему разочарованию.

– Нет... они не банальные, – удалось выговорить мне.

Валерка был тихим немного, и я снова втихаря на него глянул. Он смотрел на меня со странным выражением лица.

– Что?

Он покачал головой, как бы прогоняя мысли оттуда.

– Ничего, просто, – начал он, – не, ничего, – автобус приближался к остановке и он замолчал. – Может, ты хочешь что–нибудь перекусить? У нас есть ещё несколько часов, которые нужно убить, прежде чем библиотека закроется.

– Конечно, – согласился я, пожав плечами.

Мы заказали пиццу и пиво пока ждали. И вели обычные разговоры о школе, семье и друзьях... Но я чувствовал, что что–то было... иначе. Каждый раз, когда я смотрел на Валеру, то замечал, что он смущённо меня изучает. Я не мог объяснить это, и он настаивал на том, что ничего не случилось, но воздух между нами будто стал тяжелее.

И это точно не помогало мне бороться со своими похотливыми мыслишками.

Мы наконец–таки пошли с Валерой в библиотеку под светом луны и уличных фонарей, освещавшие кампусные дорожки. Парень был очень тих, что было совершенно нехарактерно для него. И я испугался. Я испугался, что он узнал мой секрет и теперь чувствует себя со мной рядом крайне неудобно. И я понятия не имел, как спросить об этом, не выставляя себя полнейшим идиотом.

Димка ждал нас недалеко от библиотеки с улыбкой на лице, передавая ключи Валере.

– Если вас поймают, поймают и мою задницу, мужик, – предупредил он. – Так что не попадайтесь.

Рассмеявшись, Валерка заверил его, что всё будет хорошо, а потом повёл меня к небольшой боковой двери. Мы прошли через небольшой офис, из него попали в главный вестибюль, прошли мимо справочного стола и секций периодической печати.

– Думаю, нам нужна литературная секция, – прошептал Валера, направляясь к лестнице. – Третий этаж, правильно?

Я кивнул.

– Почему мы говорим шёпотом? – сам прошептал я.

– Думаю, это привычка, – усмехнулся парень.

Я засмеялся, и этот звук прокатился волной по тёмному и тихому месту. Я напрягся сразу же, как только Валера прошёл мимо меня, его рука то и дело случайно касалась моей, посылая разряды электричества по моему телу. К тому времени, как мы добрались к секции мировой литературы на третьем этаже, моё сердце яростно билось в груди, а ладони вспотели.

Валерка поставил свой рюкзак на пол и достал фотоаппарат.

– Может быть, возьмёшь книгу? – предложил он. Поэтому я взял «Чувства и чувствительность» с полки, открыл её, прислонился к стеллажу и сделал вид, что увлечённо читаю. Я слышал, как Валера несколько раз щёлкнул затвором, и осознание того, что он наблюдал за мной, заставило волосы встать дыбом.

– Расслабься, ты очень напряжён, – тихо сказал он.

Я стрельнул на него взглядом.

– Я не очень люблю фотографироваться, – таково было моё объяснение.

Нахмурившись, Валерка наклонился к своему рюкзаку и начал там рыться. А затем он вытащил небольшую серебряную ёмкость. Отвертев крышку, он протянул её мне. Я понюхал и сразу сморщил нос.

– Немного, – рассмеялся он, – чтобы снять напряжение.

Я немного выпил, поморщился, когда жидкость прошлась по всем внутренностям и согрела живот. А потом сделал ещё один в надежде на то, что нервы перестанут играть.

– Что это? – прокашлялся я.

– Столичная, конечно, – усмехнулся он.

– Конечно, – улыбнулся я.

Валерка тоже сделал пару глотков из фляги, а потом снова передал её мне. Алкоголь хорошо пошёл, и я уже чувствовал себя расслабленным, мои конечности стали вялыми и неуправляемыми.

Странно. Я выпил совсем немного водки. Хотя, я пил и пиво... всего несколько штук... или три. А потом Валера заказал целый кувшин...

Я пожал плечами, не уверен. Моё напряжение воодушевляло, и я был счастлив. Взяв книгу, я сел, скрестив ноги перед стеллажом. Валера щёлкал кадр за кадром, а я просто позволял ему это, делая вид, что читаю, накручиваю волосы на палец и кусаю губу. Я услышал шум и поднял взгляд, чтобы увидеть, как Валера поднимает книги, которые случайно опрокинул.

– Всё в порядке? – спросил я.

– Да, – Валерка посмотрел на меня слегка смущённо.

Я встал, чтобы помочь ему и немного пошатнулся.

– У–у–упс, – хихикнул я.

Веселье осветило черты лица Валеры.

– У–у–упс? – повторил он.

Я показал Валерке язык и наклонился, чтобы поднять книгу. Я потерял равновесие, и, чтобы не упасть, схватился рукой за первое, что мне под неё попалось.

Конечно же, это была одна из подтяжек Валеры.

И этого было достаточно, чтобы потянуть его... прямо на меня.

– А–а–а–ах! – запыхтел я и потерял дыхание, потом моргнул и увидел, что пронзительный зелёный взгляд Валеры был в дюймах от моего лица. Я мог чувствовать его дыхание на своём лице и его тело... всё его тело... по всей длине моего. Если бы я умер в эту минуту, я бы сказал Богу оставить себе рай, потому что я нашёл место ещё лучше.

– Ты в порядке? – спросил Валерка, но он не сделал ничего, чтобы подняться.

– Тупые сексотяжки, – пробормотал я.

– Что? – засмеялся Валерка. – Сексотяжки?

Оттолкнув его от себя, я жутко покраснел.

– Я сказал «подтяжки», – настаивая на своём, я попытался встать, и хорошо, что мне удалось это сделать, ни разу не споткнувшись.

– Нет, ты не так сказал, – с широкой улыбкой противостоял Валера, – ты сказал «сексотяжки». Дэн, ты считаешь мои подтяжки сексуальными? – немного насмешливо поинтересовался он, вставая с пола.

– Заткнись, – буркнул я.

Он потянулся вниз и схватил резиновую полоску, играя с ней и крутя её между пальцами, пока подходил ко мне.

– Признай это. Тебе нравятся мои подтяжки. Ты любишь мои подтяжки.

Я скрестил руки на груди, но я не мог найти свой голос, потому что увидел выражение лица Валеры. Секунду назад оно было насмешливо–дразнящим... а теперь там было что–то совершенно другое. Его глаза потемнели и метнулись к моим губам, его челюсть напряглась. Он подошёл ближе и смотрел на меня, его руки всё ещё на его боках, хотя он и не держал подтяжки. Он медленно поднял руку и потянулся, чтобы дотронутся до моего лица.

– Дэн? – сказал он тихо... смущённо... неуверенно... потом почти... с надеждой.

Он наклонился вперёд, и я почувствовал его дыхание на лице, в то время, как я совсем перестал дышать. Вообще–то, всё моё тело просто отключилось: моё сердце, лёгкие... даже мои мысли замерли на то время, пока я ждал, когда губы Валеры дотронутся до моих.

И когда это произошло, моё тело загорелось пылким безумием.

Поначалу его поцелуи были нерешительными, просто лёгкое касание тёплых губ. Но когда я простонал в ответ, а мои руки вцепились в его футболку со Столичной, он среагировал. Он обнял меня за талию, притягивая ближе и углубляя поцелуй, нежно посасывая мою нижнюю губу. Сначала он слегка прошёлся по ней зубами, потом языком, и я полностью открылся, приветствуя его. Я провёл руками от мышц его груди до затылка, а потом зарылся в его великолепные волосы. Я почувствовал, как он теребит в руках подол моей рубашки, и отодвинулся ровно настолько, чтобы хватило места стянуть тряпку через голову. Он опустил взгляд на мой загорелый прокаченный торс и тихо выругался.

Валерка мельком посмотрел на меня, а затем наклонился и припал губами к покрытой лёгкой дрожью груди. Я схватил его за голову, дыхание становилось всё тяжелее, и он втянул мой сосок, делая мою кожу влажным пятном, подняв другую руку ко второму соску, чтобы вызволить его из оков одиночества.

– О, Господи, – пробормотал я, закинув голову назад и ударившись о книги на полке сзади. Меня охватило желание дотронуться до Валеры... почувствовать его кожу. Я схватил Столичную майку и, потянув вверх, стащил её через его голову. На секунду он оторвался от моей груди, но скоро вновь вернулся к своей приятной и эротичной работе. Я дотянулся до пояса его джинсов, пытаясь подразнить его обнажённую кожу, но из-за того, что он наклонился, еле до него доставал.

– Валера, – задыхался я, – Я тоже хочу к тебе прикасаться.

Он распрямился, снова приближаясь ко мне, и я закусил губу, не отрывая от него взгляда. Потянувшись, мне удалось схватить один из ремешков его подтяжек, и я стал медленно накручивать его на запястье, чтобы Валера с каждым таким мотком оказывался ещё ближе ко мне.

– Мне действительно это нравится, – пробормотал я, и глаза Валеры потемнели.

– Правда? – с хрипотцой в голосе спросил он.

Я кивнул и, дёрнув его на себя, завёл руки за спину, тем самым заставив его прижаться ко мне своей эрекцией. Он громко застонал и пробежался пальцами по моим рукам, остановившись на запястьях с намотанными на них подтяжками. Он сделал лёгкий толчок, и я захныкал, начиная двигаться в такт ему.

Ухмыльнувшись, Валера наклонился к моей шее и провёл по ней влажным языком, слегка покусывая от плеча по ключицам и переходя к ушку, и вернулся обратно.

– Боже, ты убиваешь меня, – застонал я.

– Ага, но ты тут не один такой, – прохрипел он. Отпустив одно запястье, он провёл рукой по поясу моих джинсов, затем расстегнул, застегнул и опять расстегнул ширинку. Я застонал, инстинктивно подавшись ему навстречу, и он коснулся пуговицы, но замер в нерешительности.

– Ты уверен? – поинтересовался он.

– Пожалуйста, – задыхаясь, произнёс я. – Да! Валера, пожалуйста!

Мне не нужно было просить дважды. Он расстегнул пуговицу на джинсах, быстро спустил молнию, а потом вообще одним движением содрал с моих бёдер штаны вместе с трусами. Когда они упали на пол, я ловко выскочил из этой кучи, оставив там и шлёпанцы, но при этом не выпустив Валеру из его подтяжечных оков.

Хотя он и не жаловался. Я ослабил свою хватку, и он, протянув руку, ласково меня погладил, после чего раздвинул мои ноги коленом. Он мучил меня, водя пальцами по члену, а затем медленно вошёл в меня пальцами... один раз... два... три, и снова переключился на мой член, вознося меня к вершинам удовольствия, но, не давая мне упасть. Он внимательно за мной наблюдал, яркая страсть пылала в его глазах, в то время, как он превосходно работал пальцами.

– Пожалуйста, – хныкал я, – Валерка, я не могу, – да это уже и не имело смысла, мне просто было нужно... нужно...

Это. Валера вновь скользнул в меня, слегка согнув пальцы, чтобы попасть на точку удовольствия, и одновременно описывал тонкими пальцами мазки вокруг моего члена. Потребовалось всего несколько коротких секунд, чтобы внутри меня растянулась пружина напряжения... она растягивалась сильнее... сильнее... до тех пор, пока не взорвалась, распространяя по моим дрожащим конечностям раскалённое добела электричество, и заставляя меня испустить протяжный крик.

Валера накрыл мои губы своими, поцеловав меня именно в тот момент, когда я получил оргазм. Когда я успокоился, он убрал руку и быстро высвободил себя, расстегнув штаны. Я ничего не увидел, потому что мы были тесно друг к другу прижаты, но я почувствовал, как он, слегка наклонившись в мою сторону, полез в задний карман за бумажником.

И, если я не ошибаюсь в том, зачем он это сделал, то это было очень впечатляюще.

Валера оставил на моих губах ещё один сумасшедший поцелуй, от которого перехватило дыхание, и вынул из бумажника презерватив.

– Я так долго ждал этого, – спокойно сказал он, глядя на меня безумными глазами, – но мы не будем, если ты ещё не готов.

Я всё ещё держал руки за спиной, и они начинали ныть, но тело моё жаждало быть заполненным им до краёв.

– Валера, я хочу этого ещё с тех пор, как впервые тебя встретил. Не заставляй меня больше ждать, хорошо? – с усмешкой попросил я.

– Хорошо, – усмехнулся он, снова меня поцеловав.

Валера натянул презерватив и, закинув мою ногу себе на талию, легко в меня вошёл. Я задохнулся от переизбытка чувств, и он, наклонившись, упёрся лбом в моё плечо.

– О Боже, – сквозь зубы прошипел он, – это даже лучше, чем я себе представлял, – Валера медленно вышел, а затем снова оказался во мне. Мы застонали в унисон.

– Не думаю, – вновь выйдя, произнёс он, – что удастся всё сделать медленно.

Он сделал новый толчок, и мои глаза сами закрылись.

– Мне не нужно медленно, Валера. Мне нужен ты, и сейчас.

Громко застонав, он подхватил меня под второе бедро, буквально усадив меня на одну из книжных полок. Это движение углубило наше слияние, и мы довольно простонали. Он ускорился, и я вцепился в его подтяжки, вновь беря его в плен.

– Дерьмо, – простонал он, – Так хорошо. Мне так хорошо.

В ответ я смог только простонать, а он продолжал мощные выпады снова и снова... каждый из них уносил меня выше и выше. Позади меня начали падать с полок книги, но мы этого словно не замечали. Нас охватила безраздельная страсть... Мы растворились в наших чувствах.

Думаю, что, войди сюда целая футбольная команда, мы бы тоже не обратили внимания.

Непонятно как, но мои руки, согнутые за спиной, лишь увеличивали напряжение... я был полностью в его власти, моё наслаждение было его прихотью. Это восхищало и захватывало меня, и я вновь почувствовал, как приближаюсь к вершине.

– Я сейчас... – пробормотал он, его глаза были закрыты, а на лбу поблёскивали капельки пота, – Чёрт, я... – его пальцы сжались на моей заднице, и это ощущение отправило меня на край света – это был разрушительный оргазм, где сжимается каждая мышца, а потом расслабляется в волнах экстаза. Судя по всему, Валерке тоже хватило, поскольку я почувствовал ещё один толчок, после чего он вздрогнул и из его уст послышался протяжный стон, преследуемый чередой непристойных ругательств.

Ещё какое-то время мы не двигались, пока наше дыхание не пришло в норму. Наконец, Валера снял меня с полки и, когда я опустил дрожащие ноги на пол, освободил мои запястья от подтяжек, легонько их потирая.

– Ты в порядке? – глядя на них, спросил Валера, в его голосе слышалось беспокойство.

– Я гораздо лучше, чем в порядке, – улыбаясь, ответил я.

Он широко улыбнулся и, застегнув штаны, потянулся за майкой. Я тоже быстро оделся, и мы, подбирая с пола книги, пытались игнорировать внезапно повисшую неловкую тишину.

В конце концов, я не выдержал первым.

– Это же не было странным?

– Надеюсь, что нет. Ты странно себя чувствуешь? – вздохнул Валерка.

– Я? Нет, почему я должен себя чувствовать странно?

– Ну, я подумал, что ты... э, возможно у тебя возникнет мысль, что... ну, ты сожалеешь об этом, – пробормотал он, разглядывая свою обувь.

Я не смог устоять и снова дёрнул его за подтяжки.

– Я ни о чём не желаю. А ты?

– Нет, – Валера резко поднял голову вверх и широко улыбнулся.

– Хорошо.

Мы ещё раз огляделись, дабы убедиться, что всё в комнате находится в том же виде, что и до нас, а затем направились к лестнице. Валера нашёл мою руку и наши пальцы сплелись.

– Ты знаешь, – задумчиво сказал он, после того, как мы вышли из библиотеки, закрывая за собой дверь, – мы, наверное, должны сейчас же проявить эти фотографии. Я уверен, что сейчас никого нет в тёмной комнате.

Тёмная комната? Сейчас это было очень даже вероятно.

Я с любопытством посмотрел на Валерку и увидел, что его выражение лица точь-в-точь повторяет моё. Я подтянулся, чтобы его поцеловать, и запустил пальцы в русые волосы.

– Ну, посмотрим, что проявится, – сказал я с ухмылкой. Он застонал от такой игры слов, и мы пошли к корпусу фотографий.

Под свинцовым кружевом туч ты идёшь по траве босиком
Вдоль хрустального озера грёз, что уснуло навек подо льдом.
Ослепительный белый ковёр манит тайной своей, как магнит...
Закрываешь глаза... робкий шаг... пульс в висках так надрывно стучит.

О как сладостно душу пленит обжигающий холод надежд!
И не в силах на месте стоять, ты срываешься, всё же, на бег.
Сумасшедшее чувство внутри!.. лёгкий хруст истончённого льда...
Обречённость в глазах - и тебя принимает в объятья вода...

Но очнувшись, ты видишь: иной, чуждый мир распростёрся окрест,
Пред тобой – из жемчужных лучей возвышается хрупкий дворец.
Плавно двигаясь, будто паря, ты войдёшь в его призрачный зал:
В нём так тихо, а стены его – словно гладь искажённых зеркал.

Здесь не воздух – а мягкий эфир; нет теней: нити света и тьмы,
Словно в шёлковое полотно, в самый дивный узор сплетены.
В восхищении шепчешь слова – но не слышишь привычный их звук,
Лишь тончайшей мелодии вихрь, словно эхо, витает вокруг...

В этом мире остаться теперь ты желал бы всею душой...
Вдруг послышался шелест шагов и серебряный смех за спиной.
И наполнилась вмиг тишина: хоровод веселящихся нимф
Закружил, увлекая тебя, ты почти растворился средь них,

Под мелодию флейты шальной, в феерическом танце любви,
Нимфы пели, вплетая цветы в золотистые кудри твои...
Созывая мифических дев, вдруг раздался чарующий глас,
И они, откликаясь на зов, от тебя отступили тотчас,

Собирались в прелестный поток - единения силу познав,
Устремлялись звенящим ручьём за сокрытую зыбкую грань.
И ты снова остался один, в этом царстве таинственных грёз,
Но в дрожащем эфире возник пред тобою сверкающий мост.

С робким трепетом сердца в груди на него ты решился ступить,
И отбросив сомненья свои, продолжал, сквозь страх, восходить...
Возрождённый из забытья, окрылённый духом мечты -
Ты стоял, над сонной водой рассыпая с улыбкой цветы...

Опубликовано: 2016-06-17 14:56:16
Количество просмотров: 160

Комментарии