Твои зелёные глаза

Этот Новый Год я запомню надолго...

Моё имя Дэн. Да, просто Дэн. Я ненавижу, когда ко мне обращаются по фамилии или подставляют различные суффиксы, хоть это и принято в нашей стране. Я не такой, как все, и это нравиться и мне и моим друзьям.

Так вот, возвращаемся к Новому Году. На первый взгляд всё было, как всегда. Собралось нас человек двадцать, поэтому в небольшой комнатке караоке-бара было тесновато. Пятнадцать парней и пять девушек, вечер обещал быть интересным, а новогодняя ночь горячей.

К одиннадцати часам количество народа в комнатке вновь увеличилось. Невысокая стройная блондинка по имени Маша сразу же затмила всех присутствующих девушек, и я точно решил, что сегодняшнюю ночь, я проведу рядом с ней. Машку я знал уже пару лет, а вот чудо, которое пришло вместе с ней и неловко мялось в сторонке, буквально три месяца. Валера – пятнадцатилетний пай-мальчик и был, пожалуй, самым образцовым из всех людей, которых я знал, поэтому для меня стало шоком то, что он пришёл на нашу вечеринку.

— Привет «лягушонок»!

Такое прозвище парень получил от меня, за свою любимую шапку, в виде лягушки, которую он, на мой взгляд, не променял бы ни на одно сокровище мира. Но и мальчик в долгу никогда не оставался.

— Добрый вечер, Дениска.

Парень всегда знает, как поддеть меня, хотя я не сомневаюсь, что он делает это не специально.

— Вэл, ну сколько я тебе повторяла, что Дэну не нравиться подобное обращение!

Маша обвила руками мою талию, настойчиво прижимаясь полной грудью. Вот иметь такую грудь в своих руках и мне больше ничего не нужно. Я обнял девушку в ответ, сразу же забывая о присутствии её двоюродного брата. Валерка тоже перестал мной интересоваться и прошёл в глубь комнаты, усаживаясь на край дивана и осматривая собравшихся. Я знал, что из всей толпы он знает от силы человек пять и явно чувствует себя до безумия смущённым, но проводить из-за этого с ним время я не собираюсь, да и Машку выпускать из объятий не очень-то хочется.

По крайней мере, так я думал до тех пор, пока подвыпившая Маша не начала визжать мне на ухо о том, как забавно они с подругами ходили по магазинам. Ночью я найду чем заткнуть ей рот, но выслушивать это сейчас я не намерен.

Освободив руку от девичьего захвата, я переместился ближе к сцене с микрофоном, на которой пьяные подростки пытались заставить «лягушонка» спеть им что-то там из каталога, что именно я так и не понял. Но буквально через несколько выкриков «Пой! Пой!» Валера сдался и обречённо ткнул пальцем в какую-то песню. Толпа отозвалась радостным криком и расселась по диванам, намериваясь насладиться зрелищем.

Зрелище было, но вот насладился им только я. Запинаясь, краснея и не попадая в слова, мальчик выдавил из себя нечто похожее на куплет песни, за что был вознаграждён моим диким смехом, отбившем у него последнее желание петь. То, что случилось дальше, повергло меня в полный шок. Дрожащими руками отставив микрофон на подставку, Валера заплакал. Нет, я конечно и сам иногда по пьяни начинал каяться в своих грехах и мог уронить скупую мужскую слезу, но чтобы вот так, навзрыд...

Через минуту мне стало уже настолько стыдно, что я невольно прильнул к компании утешающих. Парень успокоился только когда дожевал последнюю конфету из коробки, и одна девочка даже сумела вызвать у него улыбку. Однако на меня «лягушонок» всё ещё посматривал обиженным взглядом, не смотря на то, что большинство конфет в его рот засунул именно я.

- Чего? Ещё конфету хочешь?

Валерка кивнул головой, но конфет на столе больше не нашлось, поэтому в ход пошли морские закуски, чипсы и крекеры, которые парень также с аппетитом поедал, забавно причмокивая губами и невольно вызывая улыбку.

— Голодный «лягушонок», твоя расфуфыренная сестрица тебя не кормит что ли?

— Дома нет сладкого, она на диете.

— Как будто я тебя сладким кормлю, – ещё одна креветка оказалась во рту мальчика.

— Такого дома тем более нет. Там только овощи...

— Бедняжка...

Это был самый длинный диалог, который возникал между мной и Валерой за все три месяца нашего знакомства.

— Дениска...

— Просто Дэн, я же уже говорил, что не люблю подобного обращения. К тому же, у нас разница всего три года, так что давай без этих формальностей.

— Хорошо, Дениска... Дэн, я знаю, что я не умею петь... но не мог бы ты больше не смеяться надо мной...

Ну и что тут скажешь? Когда на тебя не только это создание смотрит умоляющими глазами, но и все его утешители, столпившиеся рядом. Для меня вообще сложно скрывать какие-либо эмоции, поэтому обещать, что смех не разопрёт меня вновь, я никак не мог, поэтому вместо ответа отправил в рот «лягушонка» очередную креветку. Вместе с креветкой Валера захватил и мой палец.

— Ай, блин! – я резко выдернул палец, поцарапав его о зубы мальчика. – Хищная лягушка, всё, я пошёл отсюда...

Лизнув место «укуса», я поднялся на ноги и только хотел отойти, как Вэл схватил меня за штанину. Обернувшись, я увидел покрасневшее личико, сидящего на диване парня, которое смотрело на меня большими зелёными глазами и несколько пар глаз окружающих, с интересом следивших за происходящим.

— Дениска... не делайте больше так... это ведь... — «лягушонок» опустил взгляд, но продолжал сжимать мою штанину. — Это ведь непрямой поцелуй... Вас могут неправильно понять...

Вокруг раздалось улюлюканье, а на лице Валеры растянулась очаровательная улыбка, по которой я понял, что мальчик та ещё мстительная скотина, однако так просто со мной не справиться. Я вновь облизнул палец и обвёл им контур губ «лягушонка».

— А может я не против.

Как же было приятно видеть, как довольное выражение лица Валеры сменяется на смущённо-удивлённое, а улюлюканье теперь звучит более уважительно. Рука на моей штанине расцепилась, и я, довольный собой вернулся к Маше, которая к этому времени уже наговорилась и лишь иногда тихо вставляла свои комментарии. Как только я опустился на диван рядом с ней, девушка отставила в сторону стаканчик с водкой и прижалась ко мне, засовывая одну руку под мою рубашку. Ненадолго я отвлёкся ото всего. Рука девушки, поглаживающая мой живот, прекрасно настраивала на ближайшую ночь, заставляя забывать о присутствующих вокруг людях, полностью отдаваясь мечтам. Прошла буквально пара минут и вокруг вновь начали сновать люди. Некоторые из моих знакомых кидали мне слова типа «Скотина ты, Дэн» и выходили за дверь.

— Эй, да что происходит? – когда подобные оскорбления мне порядком надоели, я поймал одного из выходивших за руку. – Почему это я скотина?

— Потому что из-за тебя Вэл снова плачет.

Вэл плачет? Вэл плачет?! Да я-то здесь причём?

Я повернул голову, пытаясь в толпе утешающих разглядеть ребёнка, но удавалось это слабо, потому что после моего ухода народа возле «лягушонка» заметно прибавилось.

— А ты-то куда?

Поинтересовался я, когда пойманный мной парень освободил свою руку:

— За конфетами.

Это был ужасный Новый Год... Хотя он даже ещё и не наступил... Что-то делать сейчас абсолютно не хотелось, но понять почему этот пацан опять разревелся было всё-таки необходимо, потому что все обвиняли в этом меня.

— Ты куда?

Медленно спросила Маша, когда я, убрав её руку, поднялся с дивана. Я повернулся, чтобы ответить, но замер, вглядываясь в зелёные глаза. Они были точно такие же как у Валеры, но чуть затуманенные алкоголем и начинающимся возбуждением выглядели до безумия прекрасно. Тогда я подумал, что переспал бы с кем угодно, если у него будут такие глаза.

— Мда... и с ним бы, наверное...

Договорил я вслух и двинулся к соседнему дивану. Растолкав собравшихся утешителей, я вытянул с дивана сидящего рядом с Вэлом пьяного парня, всеми силами пытающегося утешить мальчика, и опустился на освободившееся место. Валерка не замечал меня, продолжая плакать, обнимая руками колени и уткнувшись в них лицом. Шум вокруг стих, из-за чего плач мальчика стал слышен более отчётливо, но сам Вэл всё ещё не замечал ничего вокруг себя. Ребята с конфетами подоспели, как раз вовремя.

Три месяца, которые я был знаком с Валерой, я думал, что он просто слишком правильный парень. Ни разу я не видел, чтобы он плакал, но сейчас, под действием алкоголя (который, кстати, я думал он не употребляет) «лягушонок» целый вечер глотает слёзы вместе с шоколадными конфетами.

— Ты успокоился, бедствие?

Мальчик молча кивнул, принимая в рот очередную конфету.

— Теперь-то я могу идти?

Валера перевёл взгляд на стоящие на столе полные коробки и вновь вернул его ко мне.

— А другие тебя покормить не могут? У меня были планы на новогоднюю ночь... - однако толпа вокруг рассосалась в мгновение ока. Очевидно, планы здесь были у всех. — В полночь отпустишь меня?

— Встретишь Новый Год со мной?

Вэл ответил вопросом на вопрос, причём скорее даже и не ответил. Но, по крайней мере, заговорил.

— Почему ты думаешь, что я буду это делать? Потому что кормлю тебя с рук? Нет уж, в полночь я буду с твоей сестрой.

Мальчик, как бы понимающе вздохнул, и уже без особого энтузиазма принял очередную конфету. До окончания первой коробки мы сидели молча, думая каждый о своём, но как только я потянулся к следующей коробке, Валера заговорил вновь:

— Больше не надо, спасибо... Извините, что задержал вас.

Я поднял на парня заинтересованный взгляд, но спорить не стал, к тому же сам «лягушонок» упорно отводил взгляд.

— Снова реветь будешь?

Вэл отрицательно покачал головой, но я ему не слишком поверил.

— Я пойду домой.

— Почему это? А как же Новый Год?

Теперь шоколад заглатывал уже я, до безумия стало интересно, что же всё-таки происходит с мальчиком, и он ответил мне своей следующей фразой.

— Если нет возможности провести его с вами, то в нём вообще нет смысла...

Был ли я в шоке? Да нет, скорее немного оторопел от такого неожиданного поворота событий, хотя по поведению Валеры можно было о чём-то догадаться.

— Слушай «лягушонок», ты говоришь об этом потому, что ты пьяный? Может тебе пить не нужно, как считаешь?

— А я сегодня и не пил... Я думал вы... ты примешь меня за сумасшедшего, если я скажу тебе об этом просто так... Поэтому я притворялся пьяным, чтобы быть ближе к тебе...

— Тогда почему ты думаешь, что я сейчас не скажу, что ты спятил?

Валера, наконец, поднял лицо, улыбаясь мне своей лучезарной улыбкой.

— Я и не думал об этом. Просто теперь мы скорее всего не увидимся, поэтому мне уже всё равно. Хотя, признаться, говорить об этом нелегко.

— «Лягушонок», так ты влюбился в меня?

Вэл залился краской у меня на глазах. Всё это время, хоть я и понимал, о чём говорит мальчик, он ходил вокруг да около, избегая напрямую показать свои чувства, поэтому я хотел выудить из него настоящее признание. Но теперь, увидев его реакцию, был вполне удовлетворён и этим и тупо улыбался. Вэл, пользуясь моим замешательством, резко приблизился, соединяя наши губы, и тут же соскочил с дивана, забрал свои вещи и выбежал из комнаты.

Что заставило меня пойти за ним, я не знаю. Возможно, этот поцелуй окончательно затуманил мои пьяные мозги. Однако минуту назад я сидел на диване и обдумывал, что сказал мне мальчик, а сейчас уже спускаюсь по лестнице, надевая на бегу куртку. Я не знал, как буду искать Валеру, но искать его и не пришлось. Мальчик медленно шёл в нескольких шагах от меня, пытаясь натянуть свою любимую шапку. Я не торопился догонять его, просто шёл сзади, наблюдая за действиями парня. Тяжело вздохнув, Вэл поднёс руки ко рту, пытаясь согреть их дыханием.

— Замёрз, «лягушонок». Может тебе перчатки дать?

Парень резко остановился, медленно повернул голову, пытаясь понять, не померещилось ли ему, и, удостоверившись в этом, продолжил своё движение.

Улыбнувшись, я поравнялся с Валерой, кладя руку ему на голову.

— Что даже не спросишь, почему я здесь?

— А зачем? – парень поднял руку, отталкивая мою, как бы запрещая прикасаться к драгоценной шапке.

Несколько минут мы шли молча, а потом мальчик, наконец, произнёс:

— Можно только один вопрос?

— Валяй.

— Вам тяжело далось это решение?

— Да не особо, всё само как-то получилось, – краем глаза я заметил, как Вэл улыбнулся и это придало мне немного уверенности. – Ну, чем хочешь заняться в последние полчаса до Нового Года?

— Можно просто погулять.

На несколько минут вновь повисла тишина, а минуту спустя я почувствовал прикосновение холодных пальцев к моей ладони. Я перевёл взгляд на «лягушонка», но тот отвёл глаза и тихо произнёс, почти прошептал.

— Можно я возьму вас за руку?

Отказать ему я не мог. Я решил для себя, что последние минуты этого года проведу с Валерой, а значит, буду потакать каждому его желанию. Ладошка в моей руке была маленькая и ужасно холодная, поэтому я неосознанно сжал её сильнее, пытаясь согреть её обладателя.

— Ты замёрз? Может зайдём куда-нибудь?

Вэл перевёл на меня взгляд, а потом произнёс ещё тише, чем предыдущую фразу:

— Мой дом недалеко... — потом, как будто очнувшись от чего-то, мальчик дёрнулся и испуганно посмотрел на меня. – Ты только не подумай ничего... Я об этом совсем не думал! Я имею ввиду, сейчас не думал... Я...

Я усмехнулся и, отпустив руку парня, переместил свою ладонь на его плечо, чуть прижимая подростка к себе. Валерка сразу же притих.

— Так значит об ЭТОМ ты всё же думал, – не удержался я от подкола, и парень в моих руках вновь встрепенулся, пытаясь освободиться. – Успокойся, успокойся. Веди давай домой, будешь греть меня.

Валера поднял на меня взволнованный взгляд, в котором, однако, не было ни капельки страха, но на всякий случай я решил уточнить.

— Чашки кофе будет достаточно.

Квартира брата и сестры была маленькая, но очень уютная. Большие зеркала на стенах зрительно делали её чуть больше, а старенькая мебель создавала неповторимую домашнюю атмосферу. Я кинул взгляд на настенные часы. До Нового Года оставалось десять минут. Я тяжело вздохнул, понимая, что в эти минуты уже должен затаскивать пьяную Машку в отдельную комнатку с мягкой кроватью и зажигать с ней всю ночь. А что в итоге? Сижу в маленькой гостиной и жду, когда пятнадцатилетний мальчик приготовит мне чашку кофе. Задумавшись, я даже не сразу заметил, что вышеуказанная чашка уже стоит передо мной, а Валера с интересом рассматривает меня с соседнего кресла.

— Простите к кофе ничего нет... я уже говорил, что Маша на диете.

— Ничего страшного.

Минуты неудержимо тикали, а мы всё также молча пили кофе. Когда стрелка остановилась на пятидесяти восьми минутах, я заметил, что Валерка начал нервничать ещё сильнее. Он как будто считал секунды, а потом кидал на меня непонятные мне взгляды. В итоге через минуту он стоял напротив меня, «ломая» пальцы и не решаясь что-то сказать, а ещё через минуту, когда часы начали отбивать двенадцать, его волнение уже настолько усилилось, что мне стало интересно, что же он сделает, если его немного подтолкнуть.

Тринадцать... Двенадцать... Одиннадцать... Десять... Взгляд Валеры начинает всё быстрее перемещаться с меня на часы и обратно. Девять... Восемь... Семь... Мальчика уже начало трясти, он неотрывно смотрел на меня, открывая и закрывая рот, пытаясь что-то сказать. Шесть... Пять... Четыре...

— Вы мне нравитесь...

Три... Я протянул ему свою руку. Два... Он нерешительно вложил в неё свою, и я утянул его на колени.

— Посмотрим, что из этого выйдет.

На последнем ударе часов я уже целовал губы Валеры, а тот, обняв ладонью мою шею, неумело пытался ответить, чем безумно заводил меня. Первый поцелуй... Для меня он был первым в этом году, для Вэла первый в его жизни, не считая того прикосновения губами к губам, когда он поспешно покидал комнатку караоке.

Целоваться с закрытыми глазами мне уже стало неинтересно, поэтому через некоторое время я приоткрыл их, рассматривая покрасневшее от смущения лицо мальчика. Кажется, доволен. Однако «лягушонок», вопреки моим ожиданиям неожиданно вновь заплакал. Я резко отстранился, прерывая поцелуй и внимательно глядя на мальчика.

— Сейчас-то ты почему плачешь?

Вэл улыбнулся, быстро вытирая рукавом мокрые дорожки.

— Извините, они сами собой потекли...

— Плакса... – я улыбнулся в ответ, положив обе руку на талию парня и дожидаясь, когда он успокоиться. Валера успокоился сразу же, как мои руку коснулись его талии, такое поведение заставило удивиться даже меня, хотя внутренне я прекрасно понимал состояние подростка.

— Только не говори, что ждёшь от меня продолжения, — По поведению мальчика было явно понятно, что он ждал, хоть и не говорил об этом. – Я на такое не подписывался.

Парень понимающе кивнул и сполз с моих колен, не зная, чем ему теперь занять меня.

— Может, вы душ хотите принять?

Я засмеялся, вновь вгоняя Вэла в краску.

— А может это тебе нужен душ? – я протянул «лягушонку» руку. – Хорошо, иди обратно, помогу тебе с этим.

— Я не хочу заставлять вас...

— Я же сам предлагаю, – я поднялся с кресла, беря мальчика за руку и притягивая его к себе и утыкаясь губами ему в висок. – Не боишься?

— Нет, я столько раз видел это во сне...

— Ну смотри, не пожалей потом.

Как только я перевёл руки на талию парня и задрал его кофту, прикасаясь к обнажённой коже, Валера мелко задрожал и чуть сильнее прижался ко мне. Слишком чувствительный, чувствительнее любой девушки, которой я держал в своих объятьях. Вэл реагировал на каждое прикосновение, поэтому возбудить его было ужасно легко. Его кофта улетела в сторону буквально через минуту, а его тонкие пальцы уже почти справились с пуговками на моей рубашке. Прикосновение кожи к коже даже у меня вырвало тихий стон, а Валера аж вскрикнул от наслаждения, и его пальцы первые вцепились в пряжку моего ремня, пытаясь расстегнуть его.

— Господи, ты торопишься.

Я широко улыбнулся и притеснил парня к дивану. Что конкретно делать с ним в постели я даже представить не мог. Я слышал, как это делают геи, но чтобы самому вытворять такое...

— Слушай, «лягушонок», я определённо не знаю, как тебя...

— Я думаю это не слишком отличается от того, что вы делаете с девушками.

— Да нет, это очень отличается...

Я тяжело вздохнул и решил действовать инстинктивно. Как доставляли удовольствие мне я знал, а Валера, вроде, тоже парень, а значит и реагировать должен также. Я расстегнул молнию на его джинсах и опустил их вниз, вместе с боксёрами. Вэл удивлённо ойкнул, но с места не сдвинулся.

— Никогда сам этого не делал, так что не надейся на что-то потрясающее.

Я несколько секунд рассматривал мальчика, а потом всё же решился прикоснуться к его члену, срывая с губ Вэла первый стон. Тонкие пальцы впились в мои плечи, как бы запрещая останавливаться, но, видя, как парень реагирует на мои прикосновения, мне этого и не хотелось.

Валера сейчас был очень красив: приоткрытый ротик, припухшие от недавнего поцелуя губы, лёгкий румянец и прикрытые зелёные глаза, которые то блаженно закрывались, то вновь открывались для того, чтобы встретиться с моими. Через несколько секунд «лягушонок» перехватил мою свободную руку и поднёс её к своим губам, начиная жадно облизывать мои пальцы.

— А казался таким невинным, — я вновь улыбнулся, следя за действиями Вэла и продолжая ласкать его. – Ну и для чего ты это делаешь?

Вместо ответа, парень выпустил мои пальцы из плена своего рта и завёл мою руку себе за спину.

— Что?

— Введи...

— Чего?!

Это было определённо странно. Как это может понравиться? Как могут понравиться чужие пальцы в заднице? С девушками я вполне обходился без них...

— Ты уверен, что это необходимо? Ну, это как-то противоестественно...

— Пожалуйста... так нужно.

Меня бесило, что Валерка знает больше меня, создавалось впечатление, что он далеко не девственник, и это бесило ещё больше.

— По-моему ты слишком осведомлён.

Меня начала съедать какая-то злость и я с силой ввёл пальцы в Вэла. Мальчик в моих руках вскрикнул и сильнее сжал пальцы на моих плечах.

— Не надо... так резко...

— Не учи меня. Дерьмо, какой ты узкий...

— Мне больно...

Эти слова, как будто отрезвили меня. Я перестал двигать пальцами и попытался заглянуть в лицо парня, но тот упорно отводил его.

— Эй, прости, слышишь? Посмотри на меня.

Валера мотнул головой и сжал свои объятья, прижимаясь ближе ко мне. Теперь я снова чувствовал себя виноватым. Вытащив свои пальцы, я подхватил «лягушонка» на руки и уложил на диван. Парень расцепил объятья, и я присел рядом с ним, наконец, рассматривая лицо почти любовника.

— Может это была не лучшая идея? – осторожно провёл пальцем по прокушенной губе Валеры.

— Но я хочу этого... Я знаю, что я не девушка и я некрасивый... со мной неприятно заниматься любовью...

— Ты красивее многих девушек, «лягушонок». Я просто не знаю, что с тобой делать... я ведь натурал...

Мальчик посмотрел на меня очаровательными зелёными глазами, из которых готовы были пролиться слёзы.

— Представьте, что я девушка... со спины ведь всё равно...

Я тяжело вздохнул и потянул его за руку.

— Разворачивайся.

Пока мальчик занимал удобную позицию, я справился со своими джинсами и прижался к Валере сзади и сжимая одной рукой ладошку парня.

— Руководи мной, ладно?

Вэл кивнул, и я начал медленно входить в него. Ему было больно. Хоть мальчик и не кричал, но его пальцы сжимались в моей ладони всё сильнее. И только когда я остановился, войдя, как мне казалось, до предела, Валерка немного расслабился.

— Ты можешь двигаться...

Он даже не представлял, как мне этого хотелось. Ощущения, которые я испытывал, находясь внутри него, были просто невероятными, но торопиться было нельзя.

— Уверен? Тебе больно?

— Немного, но всё нормально... просто нужно было смазку использовать.

— Тогда подождём немного, пока боль пройдёт.

Я уткнулся губами в шею любовника, начиная легко целовать тонкую кожу, срывая с губ Вэла тихие стоны. Медленно поднимаясь губами вверх, я остановился на виске «лягушонка».

— Поверни немного голову.

Валера развернулся ко мне, и я вновь соединил наши губы, вовлекая его в очередной поцелуй. Теперь мальчик отвечал мне более уверенно, вдоволь наслаждаясь поцелуем.

— В следующий раз напомни мне про смазку.

— В следующий раз?

В следующий раз?!! Мальчик посмотрел на меня с интересом и надеждой, что он не ослышался, а я сам был несколько удивлён своими словами. Какой ещё, к чёрту, следующий раз?

— Я потом подумаю о том, что сказал, ладно?

Валерка тихо засмеялся, заставляя и меня улыбнуться.

— Хорошо, но не злитесь, когда я переспрошу вас. Мы можем продолжить, уже всё в порядке.

Я жаждал этого сигнала к действию, наверное, сильнее, чем Вэл хотел услышать от меня те слова, которые я сказал чуть ранее. Я осторожно двинул бёдрами, начиная движение, и подросток выгнулся в моих руках, глухо застонав. С каждой минутой, с каждым новым стоном толчки становились всё сильнее, тело в моих руках всё желаннее, а слова, которые я шептал на ухо Валере, всё откровеннее.

— Дэн... Я больше... я не могу больше...

Вэл вцепился короткими ногтями мне в руку и изогнулся в моих объятьях, достигая пика. Я кончил вслед за ним, сделав всего несколько толчков. Первым впечатлением, которое у меня осталось после секса, и которым я сразу же решил поделиться, стало:

— Это было необычно...

— Мне считать это за комплимент? – Вэл стал ещё более неразговорчивым. Несколько минут он просто сидел в моих объятьях, обдумывая что-то и гладя мою руку, потом, наконец, заговорил. – Дэн... насчёт...

— Можем повторить прямо сейчас, если ты об этом. Только смазку принеси.

— Она сейчас не нужна, – парень снова замолчал, а потом поднёс руки к лицу, закрывая его и начиная тихо плакать. – Спасибо...

Я усмехнулся и притянул лежащий на спинке дивана плед, накрывая нас обоих и крепче сжимая мальчика в объятьях, утыкаясь губами в его макушку.

— С Новым Годом, «лягушонок».

За окном медленно падал снег, успокоившийся мальчик мерно дремал в моих объятьях, а я размышлял о том, что сегодняшние события явно скажутся на моей дальнейшей жизни.

Это будет странный год... определённо странный.

Здравствуй... снова, моя запоздалая Осень!
Ты пришла, окружённая тихой печалью,
Как всегда - в одеяниях нарядных и броских,
По зелёной траве еле слышно ступая.

Ты бредёшь со мной рядом безмолвною тенью.
Я привык к тебе – ты всегда молчалива.
Чуть коснувшись плеча грациозным движеньем,
Ты проникнешь в чертог мой неторопливо.

Проходи - будь моей долгожданною гостьей,
Усыпи мою грусть лёгким шорохом листьев,
Свет свечи раздели ты со мной этой ночью,
И поведай исходы непрожитых жизней.

Ты не прячь от меня свои светлые очи,
И печаль не скрывай под хрустальные слёзы.
Нет, не бойся душе моей боль напророчить!
Я давно собираю разбитые грёзы.

Я сплетаю осколки в узоры чудные -
И моей паутины тонкие сети,
Украшая холодные стены пустые,
Серебрятся, сверкают в играющем свете...

Как всегда, у окна, сидя друг против друга,
Мы с тобой - об одном - промолчим до рассвета,
И ты снова уйдёшь... И, кружась, мне на руку
Лягут первые хлопья осеннего снега...