Ты не способен на любовь

После ужина я принял душ и лёг пораньше, чувствуя усталость после первого учебного дня. Заснул я быстро, с одной единственной мыслью: «Он опять не ночует дома». Проснулся я от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Я открыл глаза и увидел, что в моей спальне горит ночник, а передо мной стоит Валерка. Его рубашка была расстёгнута, он смотрел на меня и освобождал манжеты от дорогих запонок.

По-хозяйски откинув одеяло, он одним движением вытащил меня из постели, сел на мою кровать и поставил меня между своих коленей. Он ко мне опять не прикасался, лишь рассматривал мою тонкую фигуру под просторной пижамой, не выражая ни единой эмоции на лице.

- Так значит я покупаю секс? - тихо и холодно спросил он, слегка наклонив голову набок, словно прикидывая, с чего начать.

Я вспомнил слова, которые сказал ему утром, и заглянул в его равнодушные глаза. Я любил и ненавидел этого мужчину одновременно - моего персонального Призрака, моего личного Монстра. Я протянул к нему руку и дотронулся кончиками пальцев к его щеке, чувствуя шероховатость его щетины. Он отстранился и убрал мои пальцы рукой. Нет, ему были не нужны ни моя ласка, ни моя нежность.

Я понимал, что спровоцирую его сейчас, понимал, что наказания не избежать, но я хотел, чтобы он прочувствовал всю ту боль, которую я испытывал от этой пытки, которую он причинял мне своим равнодушием каждый день, каждый час, каждую минуту.

Я посмотрел на него в упор и уверенно произнёс, любя и ненавидя черты его лица:

- Да, и я не отказываюсь от своих слов: в твоей жизни никогда не будет ничего кроме секса, который ты можешь купить.

Он наклонился и тихо прошептал:

- Ты прав, я покупаю и имею.

Единственное, что я успел увидеть, - были его холодные глаза. Он напал внезапно, как Зверь, как Хищник нападает на свою добычу. Треск разрываемой ткани - и я в секунду остался без пижамы. Движение - и мои слипы оказались намотанными на его сильную ладонь. Ещё одно движение - я лежал поперёк кровати, стоя коленями на полу и он крепко фиксировал мою шею. Он наклонился ко мне и тихо прошептал:

- Шевельнёшься, и я тебя свяжу твоей же пижамой.

Он отстранился и я услышал, как он снял брюки, и разорвал пакетик с презервативом. Но я не хотел его слушаться, на зло ему я пошевелился, упёрся руками в кровать и попытался встать. Он среагировал мгновенно: подхватив мои щиколотки, он их связал, уложил животом меня на кровать и сел сверху, крепко фиксируя своими коленями мои бёдра, и я почувствовал своими ягодицами, как он одевает презерватив на свой эрегированный член.

Не делая лишних движений и усилий, он прошёлся рукой по моей спине, пояснице, запустил ладонь в мои волосы, провёл ею от макушки до шеи и вниз по лопаткам, массируя какие-то точки, и по моей коже пошли мурашки. Он методично и уверенно меня возбуждал.

- Твои отношения с мужчинами, как бартер, - продолжил я, сопротивляясь его горячим ладоням.

Он, не спеша, крепко зафиксировал мои запястья на спине остатками пижамы и, сидя на моих бёдрах, целенаправленно продолжил свои умелые, но механические действия - запустил обе руки под мои рёбра, слегка приподнял меня и зажал мои соски, играя и прокручивая мои горошины в своих искусных пальцах, сперва слабо, а потом резко, отчего по всему моему телу прошла горячая возбуждающая волна, словно меня ударило электрическим током от его ладоней. Но несмотря на то, что я был уже твёрдый от желания, я не хотел подчиняться ему, не хотел, чтобы он имел власть надо мной.

Но он чувствовал меня, он читал моё тело и мою душу. Сидя на мне, он наклонился и равнодушно прошептал над моим ухом:

- Я знаю, что ты сопротивляешься своим инстинктам. Если ты не хочешь кончать, это твои проблемы. Я в любом случае получу то, за чем пришёл. Ты уже готов.

После чего он выпрямился, обхватил ладонями мои ягодицы и резко вошёл в меня, крепко сжимая меня своими бёдрами. Моя голова закружилась, я весь вытянулся, и моё тело провалилось в воздушную яму от возбуждения.

Он сделал несколько медленных движений, приручая моё мышечное кольцо к себе, моё тело к своим рукам, и начал жёсткие точные движения, фиксируя мои бёдра под нужным ему углом.

И опять он не прикасался ко мне, я не слышал ни дыхания, ни слова, не чувствовал ни единого лишнего движения. Лишь глубокие жёсткие проникновения, его горячие ладони на моих ягодицах и его стальные бёдра, сжимавшие меня. Моё сознание фиксировало его действия, его холодность, но внизу моего живота, внутри меня всё горело от возбуждения. Каждая клеточка моего тела хотела подчиниться его доминирующей воле, сдаться его брутальному напору, его мужской властной природе. Во мне боролись разум и сексуальные инстинкты, любовь и ненависть, Бог и Дьявол.

Я чувствовал приближение и его, и своё. Больше он меня не стимулировал и не возбуждал - в этом не было необходимости, в его умелых руках я весь был словно один сплошной оголённый нерв. Я был возбуждён до предела от его запаха, взгляда, прикосновения, движения, - я любил своего Монстра-Призрака, моё тело хотело ему покориться, и внизу моего живота сейчас начинал завязываться огненный узел, превращая весь мой организм в бомбу замедленного действия, готовую взорваться в любую секунду. Но душа болела, кровоточила, как открытая рана. Я уже принял решение закрыться от него, перестать подчиняться его воле, и я не отступлюсь. Если он сейчас победит - я потеряюсь в нём навсегда, превращусь в пустой бокал. Он не властен надо мной - над моей душой и телом!

Я сконцентрировал своё сознание и прошептал, стиснув зубы, пока он ввинчивался в меня:

- ТЫ. НЕ СПОСОБЕН. НА ЛЮБОВЬ.

Одной рукой он схватил мои волосы на затылке, властно потянул их на себя, пальцами второй руки он обхватил мои связанные запястья и бесшумно взорвался внутри меня, больно сжимая меня своими бёдрами, словно металлическими тисками.

Время остановилось. Прошла минута или может быть час. Всё, что я слышал, - это биение своего сердца. У меня получилось - я не сдался и не покорился его воле, я остался собой. Наконец, он опустил мои волосы, и я положил голову на подушку.

Он беззвучно вышел из меня, развязал мои затёкшие запястья, снял презерватив, встал с кровати, и также молча, не спеша, покинул мою спальню, получив то, за чем он пришёл.

Всю оставшуюся ночь я не спал. Во мне бушевала война. Рассудок мне говорил, что я поступил правильно, решение принято, и я ни на йоту от отступлюсь от своей цели - отдалиться от этого человека. В голове звучали его слова, перед глазами возникали его холодный взгляд, равнодушный тон, и я в очередной раз убеждался - такова реальность.

Но сердце разрывалось от боли, словно в нём проворачивали лезвие ножа. Наивное глупое сердце всё ещё надеялось на взаимность, искало ответы и оправдания поступкам моего Дьявола, требовало любви и утешения от моего Призрака.

НЕТ! ХВАТИТ! ДОВОЛЬНО тешить себя подростковыми иллюзиями! Больше я не поддамся на эти провокации! Больше никаких «может быть» или «если бы», больше никаких «он к тебе что-то чувствует» или «он тебя просто не понял, потому что ты был недостаточно убедителен». Это всё самообман! От этой химеры нужно избавляться, её нужно вытравливать из крови и выжигать из сердца.

Но вся эта борьба, вся эта война разума и чувства была ничто по сравнению с той всепоглощающей РЕВНОСТЬЮ, не поддающейся никакому контролю.

Ревность стремительным потоком заполняла мои вены кислотой, пропуская чёрную вязкую субстанцию через весь мой организм, пронизывала моё сердце и разум, заполняла мои лёгкие, пропитывала мои кости, проходила через мой позвоночник, разъедала мою плоть и сущность. Я физически ощущал боль от этой кислоты, растекавшейся по всему моему телу, я чувствовал кислотный едкий запах на своей коже и отравляющий горький вкус на своих губах. Мне хотелось вырвать из своего разума картины, которые рисовало мне моё воображение.

Я видел живое кино, словно это происходило перед моими глазами в замедленной съёмке, как двое красивых мужчин снимают с него пиджак и галстук, медленно, пуговица за пуговицей, расстёгивают и снимают его рубашку и запонки, вдыхают запах его кожи, проводят своими ухоженными пальцами по его спине с грозным Орлом, дотрагиваются до его плеча с оскалившимся Тигром, гладят его мускулистую грудь с тэгами, прикасаются к его шраму на животе, раздевают его донага, умело выводя узоры на его теле, словно демоны, искусные любовники, обволакивая его своими жаркими ласками, покрывая его смелыми поцелуями.

Меня выворачивало наизнанку только при одной мысли, что он прикасается своими горячими ладонями к этим парням, ласкает своими умелыми пальцами мужскую спину и грудь, жёстко целует чувственные губы, властно сжимает тонкий стан в своих объятьях-тисках и доставляет им то же удовольствие, что когда-то дарил мне, доводит их до исступления, как когда-то меня. Я слышал их грудные стоны и томные вздохи от той сладкой эйфории, которую он умел дарить, я видел движение их тел, жёстко раскачивающихся в унисон.

От этого переполняющего меня горького яда ревности желудок сводило от тошноты, сердце то бешено стучало, то замирало, как мёртвое, в голове звенело, словно после бомбёжки.

В очередной раз я брал себя в руки, сжимал челюсти до скрипа в зубах и заставлял себя избавляться и от ревности, и от тех розовых иллюзий первой любви, культивируя, взращивая и заполняя каждую клеточку своей сущности НЕНАВИСТЬЮ к своему Дьяволу. Я внушал себе мысль, что, породив это тёмное мрачное чувство в своей душе, оно, как электрошок, пробьёт насквозь высоким напряжением того безжалостного спрута, который вцепился в моё сердце, сжимая его тисками своих щупальцев. Но у меня ничего не выходило - я по-прежнему любил своего Дьявола, несмотря ни на что.

Я с большим трудом закрыл глаза, вдохнул и, не думая больше не о чём, прыгнул в бассейн, разбивая холодное зеркало водной глади своим телом, освободившись, наконец, из плена этого магического взгляда. Медленно падая в тёмную пучину, погружаясь на самое дно, я чувствовал, как тяжёлая вода поглощает меня, давит своей глубиной. Бездна засасывала меня всё интенсивнее и глубже, но внезапно я почувствовал стальное кольцо рук, обвивших мои плечи, и в следующую секунду я взмыл с неимоверной скоростью вверх, преодолевая сопротивление воды. Моё лицо обдало воздухом, и я сделал глубокий вдох, закашлявшись.

Пребывая в позе оловянного солдатика, я хотел пошевелиться, убрать волосы с лица, но всю мою фигуру сжимали крепкие тиски, удерживая меня на поверхности.

Не успел я опомниться, как меня понесло к высокому бортику со скоростью торпеды, мои лицо и грудь вдавило в холодный синий кафель, и меня больно потянули за волосы на затылке, наклоняя мою голову в сторону.

- Ты ведь знаешь, что я наказываю за неповиновение, - тихо прошептал он над моим ухом, и у меня внутри всё сжалось от этого голоса.

Он крепко держал одной рукой мой затылок, чтобы я не ушёл под воду, а второй стащил мои спортивные штаны, помогая этому процессу своими ногами, больно сдёрнул с меня плавки, и я ощутил задницей его возбуждение через его плавки.

Одним уверенным движением он снял с меня майку, развернул к себе лицом и сомкнул на моём горле свои пальцы, фиксируя мою шею своей большой ладонью, словно металлическим ошейником. Я висел в воде, словно в невесомости, вцепившись в его предплечье, и у меня не было возможности даже сопротивляться - сейчас я полностью находился в его власти. Он держался на воде каким-то магическим образом, словно просто стоял рядом. Он пригвоздил меня к бортику и снял свободной рукой свои плавки, помогая ногами.

На секунду мы замерли. Это был штиль перед бурей. Я смотрел на него и понимал, что он и моё спасение, и моя погибель. Он был моим спасательным кругом, удерживавшим меня на поверхности, он был моей любовью, моим Мужчиной, но в то же самое время он был и моим палачом, сжимавшим ладонью моё горло и моё сердце, превращавшим меня в свою тень, ломавшим мою личность. Он в свою очередь смотрел на меня, и это был взгляд Дьявола: властный, бездонный, тяжёлый, скрывающий в себе тёмные тайны, раскрывать и знать которые было опасно.

Он немного наклонился к моему лицу, нарушая штиль, и спокойно, без единой эмоции, произнёс:

- Ты будешь таким, каким я пожелаю. Ты будешь делать то, что я захочу, и будешь думать так, как я хочу, - после чего вонзился по-хозяйски пальцами свободной руки в моё мышечное кольцо, создавая волны на воде, умело возбуждая и растягивая меня, не прерывая зрительного контакта, удерживая меня за шею на расстоянии вытянутого предплечья. От этой внезапной атаки на мой анус под прохладной водой низ живота загорелся, мой член стал ядовито-красным от желания, и все мои чувства ухнули в пропасть от возбуждения, занимая место царивших во мне злости, гневу и страху.

- Ты готов, но своего оргазма не получишь, - спокойно констатировал он и без предупреждения врезался в меня до основания, словно волнорез, разбивающий волны. Я вскрикнул от неожиданности и новых ощущений в воде. Но он, не давая мне опомнится и не отводя от меня своего спокойного, словно окаменевшего взгляда, начал вбиваться в меня, сдавливая одной рукой, словно тисками, моё горло, второй держась за край бортика.

Я обвил его поясницу ногами и от этого, хотя бы частичного, контакта с ним, с его тёплым предплечьем, давившим на мою шею и грудь, его горячим животом и бёдрами, вдавливающим меня в ледяной кафель, мой разум отключался, предавая меня, моё сопротивление его воле сходило на нет, а тело, соскучившись по его ласкам и рукам, непроизвольно тянулось к нему, чтобы покориться его желаниям.

Всё моё тело сотрясало от его жёстких толчков, он резко вколачивался в меня, как металлический поршень, набирая темп, стимулируя нужные зоны внутри, расплёскивая воду между нашими телами и создавая бурю вокруг наших сплетённых фигур.

Напряжение от этой сексуальной вакханалии нарастало всё сильнее, я вцепился посиневшими пальцами в его предплечье, низ живота полыхал, ещё немного - и меня накроет волна цунами от этого властного брутального напора, подчиняющего всё моё естество этому мужчине, Моему Мужчине. Я сконцентрировал волю и посмотрел в его глаза, но они оставались холодными и тёмными, он не прерывал зрительного контакта, властно смотрел на меня, словно ничего не чувствовал, и только насаживал меня на свой член всё жёстче и беспощаднее, ещё и ещё, снова и снова.

Внезапно, не выходя из меня, он оторвал меня от бортика, и прежде чем я испугался, что утону, он больно зафиксировал мои плечи в хватке одной рукой, зажал мне нос другой, повернув в сторону мою голову, и тихо приказал:

- Глубокий вдох. Когда заложит уши - продувай нос.

Ничего не понимая, я непроизвольно вдохнул полной грудью, он плотно накрыл этой же ладонью мой рот, и не успел я опомниться или испугаться, как мы понеслись вниз. Я падал в глубины бассейна, зажмурив глаза, плотно сжатый в тисках моего Призрака, и мне уже было всё равно, увижу ли я ещё свет, и хватит ли мне воздуха. Через несколько секунд я почувствовал треск в голове, уши заложило, и я продул нос, зажатый его ладонью, как это делают на высоте в самолёте. Я полностью отпустил контроль над своим разумом, отдаваясь на милость победителю, погружаясь всё глубже и глубже вслед за своей погибелью, увлекаемый в бездну моим Дьяволом, сплетясь вместе с ним в единое целое. Словно он тащил меня вниз в пучину своей души, такой же тёмной и безучастной.

Также как и он, вода давила на меня своей глубиной и холодом, в голове шумело и трещало от погружения, уши опять заложило, и я повторил процедуру продува. И ещё стало холодно, очень холодно, и только его тело, вокруг которого я обвился, его ладонь на моём лице, не позволявшая мне выдохнуть остатки воздуха, и его рука, плотно сжимавшая мою поясницу, были для меня ориентиром и опорой.

Я ощутил своей спиной, что достиг дна, полностью находясь в его власти, прижатый его телом, чувствуя его эрекцию своим анусом. Я ещё крепче обвил его фигуру, сжимаясь и снаружи и внутри, целиком и полностью переплетаясь с ним, всецело подчиняясь его стальным объятьям. Несколько замедленных нажимов внутри меня... толчок... ещё толчок... и ещё один... и я ощутил, как он взорвался внутри меня мощным горячим фонтаном.

Мне уже не хватало воздуха, я начал задыхаться, грудную клетку разрывало от недостатка кислорода, в голове гудело, сердце онемело, и я вцепился пальцами в его спину, растворяясь в моём Дьяволе, становясь с ним одним целым, овивая всего его своими руками, ногами, волосами, анусом.

Внезапно он надавил на мою грудную клетку, чем вызвал мой выдох, и в следующее мгновение я почувствовал, как он, всё ещё зажимая мой нос ладонью, приоткрыл мои губы своими и вдохнул в меня свой воздух. Я рефлекторно сделал глубокий вдох, жадно и эгоистично наполняя лёгкие, плотно обволакивая его рот своими губами. Его воздух отличался от того, что был на поверхности, но мне стало легче. На задворках сознания, я почувствовал, как он вышел из меня, лишая меня своего тепла, мы приняли вертикальное положение, мощный толчок, и мы стартовали вверх, рассекая водное пространство.

Мы вылетели на поверхность, разбрызгивая фонтан воды в разные стороны, как взорвавшийся фейерверк из капель и брызг, Валерка отпустил мои губы, и я с жадностью начал заглатывать кислород, обжигая горло. Голова кружилась, меня трясло, волосы, прилипшие к лицу мешали, и я пребывал в какой-то эйфории после погружения.

- Не дыши так часто, - тихо приказал он, одной рукой прощупывая, словно массируя, мой позвоночник и затылок, и я попытался унять своё колотившееся сердце и восстановить дыхание.

Мы замерли на середине бассейна, покачиваясь в воде. Валерка глубоко, но ровно дышал, перебирал ногами, удерживая нас на поверхности, и лишь мощные удары его сердца эхом отдавались мне в грудь. Наконец, он медленно, словно влекомый течением, поплыл к бортику. Моё сердце нехотя, но всё же успокаивало свой ритм, меня бил озноб то ли от холода, то ли от погружения, и на смену эйфории пришла апатия.

Валерка молча разжал мои трясущиеся руки, убирая их со своих плеч, оторвал меня от своей груди, отбирая у меня возможность слышать его биение сердца, подхватил меня за талию и усадил на бортик бассейна, как раз на мой мокрый белый материал майки. Затем изучил моё лицо, прощупал мой пульс на запястье и едва заметно кивнул сам себе, словно подтверждая какую-то свою мысль.

Отплыв вдоль бортика на пару метров от меня, он ловко выскочил из воды и уверенно направился в гардеробную, демонстрируя мне свой могучий, словно высеченный из мрамора торс древнегреческого бога Посейдона, а также Орла, который смотрел на меня подозрительно, но спокойно.

Подогнув и обняв свои колени, я пытался согреться и унять озноб, но получалось плохо, так же как и прийти в себя. Каждый раз этот мужчина умело играл моими чувствами, извлекая их на поверхность, заставляя их переливаться нужными ему цветами и оттенками. Только теперь к моим эмоциям добавилось ещё и непонятное состояние, которое вынудило моё сердце биться быстрее.

Я вдруг осознал: несмотря на то, что вся моя жизнь целиком и полностью зависела от этого мужчины, пока я пребывал в той ледяной тёмной бездне, я не испытывал ни испуга, ни страха, ни паники. Словно все мои жизненные инстинкты доверились ему, точно зная, как правильно поступить. Словно моя душа, осваиваясь в Его мрачном холодном пространстве, совсем не боялась находиться в пугающем лабиринте его загадочной души.

Тем временем Валерка вышел из раздевалки с обмотанным вокруг бёдер маленьким полотенцем, направился к выходу и по дороге, не оборачиваясь, спокойно произнёс:

- Завтра тебе будут доставлены такая же одежда и бельё.

Его тон, его слова, словно вывели меня из транса, на меня опять нахлынули воспоминания той ночи, когда он был в казино, перед глазами встала картинка роскошных мужских тел в их изысканном белье, и вся моя злость, ревность и гнев вернулись, приводя меня в чувство и избавляя меня от той новой иллюзии, которая незаметно закралась в моё сердце.

Я посмотрел исподлобья на его удаляющуюся фигуру и жёстко произнёс:

- Ты не заставишь меня носить это чёртово бельё!

Мои слова эхом разлетелись по бассейну, спина Валеры напряглась, и он остановился.

Внезапно он оказался вплотную ко мне и, подхватив меня под попу, понёс на выход, а я крепко, обвившись вокруг него, как лиана, уткнулся носом в его шею и вздохнул, осознавая, насколько правильно я чувствовал себя в его руках, насколько мне нравилась эта принадлежность ему, будто я был его продолжением, как Иисус, который был часть Бога.

Зайдя в свою спальню, он проследовал почему-то не на кровать, а к своему кожаному раскидистому креслу. Сев, он поудобнее для себя разместил меня на своих коленях, и, откинув голову, закрыл глаза и расслабился. Он сидел неподвижно, словно отключавшись, и лишь его ровное дыхание говорило, что он всё ещё жив и дышит. Его лицо было так близко от моего, что можно было рассмотреть каждую его черту, и внезапно я понял, что сейчас мой Хищник был умиротворён и спокоен, позволяя мне быть рядом, словно сейчас наступила моя очередь исследовать, вернее вспоминать его энергетику.

Я протянул руку к его щеке и нежно прикоснулся, делая это осторожно, всё ещё опасаясь, что неправильно прочувствовал его желание, но я не ошибся - он не запретил. Я ласково погладил его по скуле, ощущая пальцами немного колючую щетину, но он продолжал сидеть неподвижно. Я улыбнулся и мягко обвёл контур его острых скул и жёсткого упрямого подбородка. Он едва заметно нахмурился, и я, переведя взгляд на его лоб, дотронулся до его впадинки между бровей, которая всегда появлялась, когда он был сосредоточен.

Затаив дыхание, я аккуратно провёл кончиком пальца по его брови, которую он иногда выгибал, демонстрируя ту или иную эмоцию на лице. От моего прикосновения он недовольно дёрнул головой, и я, понимая, что ему неприятно, убрал руку и переместил её вверх - к его стриженным, но густым волосам. Лаская шерсть своего Хищника, я чувствовал под пальцами его плотную жёсткую щетину и вспоминал, как однажды уже приглаживал его гриву.

Мне вдруг показалось, что это было так давно, словно в другой жизни. Собственно, в какой-то степени, так оно и было - столько всего произошло за это время. Я вздохнул, опуская взгляд на его плечо и татуировку Тигра.

Он, как и его хозяин, несмотря на грозный вид и оскал, сейчас тоже был умиротворён и спокоен. Я очень аккуратно, в очередной раз опасаясь нарваться на отказ, всё же прикоснулся к Тигру, но, не услышав грозного «нет», нежно провёл по его полосатой спине, гладя Хищника снизу вверх по шерсти. Почувствовав, что ему это нравится, я улыбнулся и, осмелев, закатал край рукава его футболки, приоткрывая Тигра. Он завораживал и манил к себе, и я, поддавшись этому наитию, нежно прильнул к нему губами и начал ласкать: не опасаясь его острых клыков, я поцеловал его злую оскалившуюся морду, затем, игнорируя его устрашающие когти, обвёл контур его могучих лап и, не останавливаясь, провёл дорожку из поцелуев по его мощному хребту, иногда чувствуя губами, какие-то неровности на коже.

Обласкав Тигра, я потянулся вверх и нежно прикоснулся губами к массивной шее своего Хищника, чувствуя горьковатый аромат его одеколона. Он не возражал, и я, лаская его кадык губами, осторожно прошёлся ладошками по его облегающей чёрной футболке с логотипом «Армани», чувствуя под тонкой тканью стальные мускулы его торса, впитывая его мужскую энергетику в себя и заряжаясь от него, как батарейка.

Вдохнув его мужской запах, я прильнул к Его скуле, и нежно потёрся об неё щекой. Чувствуя, как тут же загорелась моя кожа, я улыбнулся, и, упёршись ладошками в его мускулистую грудь, начал покрывать его лицо лёгкими поцелуями, осознавая, насколько сильно я соскучился по нему, вкладывая в каждый поцелуй всю свою любовь и нежность. Он сидел неподвижно, позволяя мне обласкивать его, и я, отбросив свою неуверенность из-за неопытности, прикоснулся к его тонким холодным губам. Мне захотелось попробовать их на вкус, и я осторожно прошёлся по ним языком, почувствовав Его аромат и лёгкую горчинку.

Внезапно он больно сжал мой затылок мёртвой хваткой и, раздвигая мои губы своим твёрдым языком, жёстко всосал мой рот, одновременно вторгаясь рукой в мою задницу и вонзая палец в моё кольцо. От этого неожиданного нападения я почувствовал острое возбуждение, голова резко закружилась, и мне захотелось сделать глубокий вдох от нехватки кислорода. Я вцепился в его футболку, но он фиксировал мой затылок, словно металлическими клещами, и, не прекращая жёстких толчков в мой рот и анус, то ли насиловал меня, то ли возбуждал ещё сильнее. От этого сильного резкого возбуждения, в глазах побелело, я закричал в его рот и бурно кончил, царапая пальцами его плечи, обволакивая стенками ануса его палец, обхватывая ртом его жёсткий язык.

Дождавшись, когда я перестану пульсировать в его ладонь, он отпустил мои губы, и я непроизвольно дёрнулся, всё ещё пребывая в возбуждении.

- Нет, Котёнок, приват ты мне станцуешь не сегодня, - тихо сказал он, вытаскивая пальцы из моего ануса.

В следующую секунду он притянул меня за бёдра, жёстко вдавливая их вниз, и я почувствовал его эрегированный член через ткань джинсов.

- Теперь ты готов для меня, - словно констатировал он факт и очень больно сжал ладонями мою попу, а я, уже не спрашивая разрешения и ничего не стесняясь, расстегнул его ремень и потянул край его футболки вверх, желая побыстрее избавить Его от ненужной одежды.

Раздевая его, лаская каждую часть его тела, я понял, насколько я соскучился по нему. Покрывая поцелуями его грудь, торс, бёдра, массивный возбуждённый член, я осознавал, что сейчас во мне просыпалась Сука, Его Сука.

Всё началось в массивном кожаном кресле.

- Колени на подлокотники, - скомандовал он, и я, упёршись локтями в спинку кресла, широко расставил ноги, принимая нужную позу.

Он прошёлся ладонями по внутренней стороне моих бёдер, проверил смазку, отчего я громко вдохнул, и начал медленно вводить в меня член.

- Блядь, ты узкий, - констатировал он и остановился на полпути, а я, чувствуя, что он застыл, и предположив, что это моё качество не подходит ему, напрягся и резко обернул голову. - Не сжимай анус, - недовольно сказал он, и я почувствовал, как он больно сдавил мою попу.

Я расслабился, пытаясь сделать своё кольцо максимально уютным для его члена, а Он, вероятно ощутив свободу, выполнил несколько медленных толчков, растягивая и заполняя меня. Наконец, войдя в меня по максимуму, он, прошёлся пальцами по моему члену, затем провёл горячей ладонью по моему животу и, добравшись до груди, больно сжал соски обеими руками.

Всё, что происходило потом, я помню смутно, кроме того, что должен был выполнять его короткие приказы, меняя позы и подстраиваясь под его темп.

Больно стискивая мою задницу, он выполнил ещё один медленный толчок, а затем, почти без предупреждения, начал жёстко вбиваться в меня в стремительном ритме, наращивая темп и иногда меняя угол проникновения.

Под его безжалостным натиском, я что было сил держался за спинку кресла, и казалось, что ещё немного, и он меня сломает. Всё, что я помнил и знал в этот момент, - это его неумолимые резкие толчки, скорее похожие на удары.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

Он так сильно тянул и мял мою и без того чувствительную задницу, что у меня приступили слёзы, и я прикусил губу, словно от этого задница перестала бы ныть, но в какую-то секунду, он резко крутанул мои соски, зажимая их пальцами, и я очень болезненно, словно он прошёлся по моим оголённым нервам, кончил, застонав то ли от боли, то ли от оргазма. Я думал он остановится, но мой Дьявол, даже не замедлив скорости, продолжал таранить меня, в удобном ему темпе.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

Внезапно, остановившись, он резко потянул меня за ноги вниз, и в следующую секунду я уже стоял на полу, а он, перегнув меня практически пополам через подлокотник кресла, продолжил вбиваться, крепко фиксируя мои бёдра и в прямом смысле насаживая меня на член.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

Я потерял счёт времени и покрылся испариной, внизу живота чувствовалось тепло, но до оргазма было далеко - слишком жёсткими были его толчки, слишком глубокими, что иногда приводило к болезненному дискомфорту. Опёршись руками в сидение кресла и практически не касаясь пола, я пытался не упасть под его натиском, чувствуя, как горит моя кожа от его металлических пальцев-тисков.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

От того, что я был практически вверх головой, она начала кружиться, но Дьявол неумолимо вбивался в меня, будто железный поршень, иногда убыстряя или замедляя темп, меняя угол и глубину проникновения, массируя меня членом, отчего я, наконец, почувствовал внизу тёплый приятный узел, и, несмотря на ноющие ощущения от его ударов, начал постанывать, сжав кулаки со всей силы.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

Удар. Удар. Ещё удар - секунда невесомости, которая превратилась в бесконечность, секунда, в которой весь мир стал застывшей картинкой, и в следующий миг, время, ворвавшись с очередным ударом в меня, вернуло в реальность и пронзило насквозь вместе с оргазмом.

Я закричал его имя, сокращаясь на его члене, но он, не обращая внимания на моё удовлетворение, не прекращал своего жёсткого ритма, словно был киборгом, а не человеком, резко нанизывая меня на свой ствол. Я ощущал анусом, что он вот-вот кончит, его возбуждение достигло почти высшей точки, а член напрягся до предела, но внезапно он резко остановился и со словами «не сейчас» вышел из меня, а я от этого неожиданного одиночества чуть не заскулил.

В одно движение он меня выпрямил и, донеся до высокой кровати, бросил на постель лицом вниз. Не понимая, что он хочет, я на инстинктах встал на четвереньки, но он со словами «я не позволял» саданул меня по попе, и через секунду я вскрикнул от боли, почувствовав, что он меня очень больно укусил за ягодицу в качестве наказания за проявленную инициативу. Не дав мне опомниться, он в секунду развернул меня на спину, и я почувствовал под бёдрами подушку. Так и оставшись стоять в полный рост, он резко развёл мои ноги и без предупреждения вошёл в меня практически до основания. Крепко обхватив пальцами мои лодыжки, он поднял их вверх, и теперь уже без предварительного разогрева продолжил вбиваться в меня так, что матрас подо мной начал ходить ходуном.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

Я вцепился пальцами в простынь, чувствуя, что моя задница под его ударами, словно отбойным молотком, уже начала ныть непрерывно, а он, удерживая мои ноги на весу своими ладонями-тисками, продолжал неумолимо врываться в меня в жёстоком ритме.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

Я был уже весь мокрый и обессиленный, но он продолжал, будто не замечая моей усталости и не щадя меня. Внезапно он немного развёл мои ноги, меняя угол проникновения, и, обхватив мои ступни, начал их массировать в такт резким толчкам. От этого нового воздействия я почувствовал приятное жжение в стопах и, несмотря на ноющие ощущения от его нещадящего натиска, внизу живота потеплело.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

- Блядь, кончай, - жёстко приказал он, и моё тело, подчиняясь ему, выполняя любое его желание, послушалось. Я отпустил нити реальности, проваливаясь в какое-то небытие, чувствуя только его член, который стимулировал меня изнутри, и ощущая только его горячие ладони на своих ступнях. Я сжал пальцы ног до судорог и, уже не чувствуя боли, из последних сил простонал его имя, в очередной раз пульсируя на его члене.

Резко раздвинув мои ноги, он навалился на меня всем туловищем, вдавливая меня в матрас, и со звериным рыком кончил, извергаясь внутри меня горячим вулканом. Я попытался вдохнуть, но это было практически невозможно под давлением его немалого веса, и мне пришлось успокаивать своё сердцебиение маленькими неровными вдохами.

Время перестало существовать. Всё, что я сейчас слышал, - ватная тишина и мощный стук его сердца, отдающий у меня в рёбрах. Всё, что я сейчас чувствовал, - его массивный торс на себе, его мокрую кожу, приклеенную от пота к своей, и его металлические жетоны, впившиеся в мою грудь.

Наконец, он приподнялся на вытянутых руках, давая мне возможность вдохнуть, но вместо того, чтобы выйти из меня, начал вновь свои возвратно-поступательные движения, сперва медленно, а потом всё быстрее и быстрее.

Толчок, толчок, ещё толчок - и я почувствовал, как его член начинает заполнять меня целиком, неумолимо растягивая и проникая всё глубже и глубже. Я посмотрел на него - как и прежде, его глаза были закрыты, а лицо сосредоточенным: он был сконцентрирован на своих ощущениях.

И опять по новой - закинув мои ноги к себе на плечи, он вгонял в меня член, и я слышал хлюпающие звуки вытекающей из меня спермы.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

Моя спина горела от трения, мои половые мышцы ныли от длительного на них воздействия, но я уже этого практически не осознавал. Чтобы не отключиться и остаться на поверхности, я, обвил его поясницу руками, цепляясь за него, как утопающий за спасательный круг, и тихо застонал. Но он, не замечая моей мольбы, лишь скинул мои ноги вниз, вдавливая меня в матрас, и продолжил свои карательные толчки.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

В этой позиции у меня была возможность немного поласкать его, и я, уткнувшись в его мускулистое плечо, ласково обвил его массивную шею и погладил ладошкой его мокрый затылок. Но он дёрнул головой, вероятно показывая, что ему не понравилось, и я убрал руки, подчиняясь его воле и сосредоточившись только на его резких глубоких толчках.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

Внезапно он запустил пальцы в мою промежность и, не прекращая жёсткого ритма, начал принудительно возбуждать меня, насилуя мой член. Но сил у меня оставалось только, чтобы не отключиться, о возбуждении и речи идти не могло. Я отрицательно мотнул головой, но, вероятно, его не устраивало такое положение вещей, и он, замедлив темп и немного отстранившись, резко впился зубами в мою грудь. От неожиданной боли я выгнулся, широко раскрыв глаза, и закричал, словно в меня вогнали иглу с адреналином, а в следующую секунду моё сердце застучало, как бешеное, с удвоенной силой погнав кровь по венам. Вцепившись в его мокрое плечо, я понял, что он меня не выпустит и не оставит в покое, пока я не кончу.

- Отпусти сознание и действуй на инстинктах, - услышал я его голос то ли в ушах, то ли в голове, как внушение, и, закрыв глаза, заставил себя заблокировать усталость и болевые ощущения.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

И сознание ушло. В этом мире существовал только Он. Я осязал его мокрую кожу на своей, его стальные мышцы под своими ладонями, ощущал его мужской запах, чувствовал его на своём члене и в анусе, - я полностью отдался инстинктам, резко сотрясаясь под Ним. И вот уже в животе опять завязывался узел, и болевые ощущения вдруг стали нормой, и его темп уже не казался таким безжалостным, а его толчки не такими резкими.

Удар. Удар. Ещё удар.
Удар. Удар. Ещё удар.

Удар. Удар. Ещё удар - член горел, анусное кольцо ныло, грудь болела, но это было неважно, всё это отошло на второй план. Сейчас он заполнил всё моё пространство. Покачиваясь в его стальных объятьях, словно на волнах, меня уносила невесомость. Судорожно вцепившись в его спину пальцами, я из последних сил простонал и выгнулся, проваливаясь в ад и корчась в агонии, зажатый в руках Дьявола.

Почувствовав мой конец, он зарычал «блядь, котёнок...» и, тараня меня практически насквозь, мучая мои половые органы, кончил. Я хотел его обнять, но Валера вышел из меня и перевернулся на спину, лишая меня своего тепла и оставляя одного.

Я лежал весь мокрый, истощённый и обессиленный, чувствуя, что он выкачал из меня всю энергию, выпил меня всего до дна, лишая жизненной силы. Я так хотел, чтобы он меня обнял, но он лишь выключил свет, погрузив всё во тьму, и ровно задышал, оставляя меня в одиночестве. Собрав последние силы, я подтянулся к нему и, свернувшись калачиком, прижался лбом к его влажному плечу. Но он никак не отреагировал - он уснул. Моё сердце немного трепыхнулось, но ни думать, ни чувствовать у меня сил не было. Я закрыл глаза и отключился, проваливаясь в бездну вслед за своим Дьяволом.

Беги без оглядки, покуда есть силы.
Сквозь мрак чёрных джунглей, спасаясь от смерти.
Нет времени думать о том, что случилось,
Из тьмы за тобою следят твари эти.

Их жёлтые очи мелькают повсюду.
Зловещие шорохи ближе и ближе...
Отныне помочь тебе сможет лишь чудо,
Ведь криков твоих здесь никто не услышит.

Ты чувствуешь – сердце сжимает от боли,
Дыханье сбивается, всё, как в тумане
Плывёт пред глазами, и нет уже воли
Бороться за жизнь, что осталась на грани.

Беги же! Нет... силы тебя покидают.
Со стоном протяжным ты падаешь грудью
На землю... но вот, за окном рассветает,
И солнца лучи тебя вовремя будят.