То, что называют любовью

Валера строго придерживается правила: никакого секса на работе. Поэтому после очередной охоты на лёгкие деньги они запираются с братом в номере и трахаются до отключения мозгов.

Трахаться меньше у них просто не получается, потому что Валерка - долбанутая, охочая до члена сучка.

Они выяснили это случайно. Когда Валера забрал Исмаэля из школы, у них случился Разговор (точнее ссора, но ведь редко когда это было не одним и тем же?). А примирение было в койке. Тогда Исмаэль впервые был сверху.

Валерка потом долго пытался понять: почему они раньше не менялись? Видимо, Исмаэль не просил, а ему в голову не приходило. Наверное, тут дело было в каких-то не осознаваемых стереотипах. Из серии: кто старше/больше/сильнее (нужное подчеркнуть), тот и сверху.

Но в тот раз Исмаэль был зол, расстроен, обижен и возбуждён их перепалкой, перетёкшей в рукопашную. И Валера даже не пытался занять привычную позицию. Он просто сдался. Подчинился более сильному самцу и сполна ощутил всю прелесть бытия сучки.

Исмаэль его отодрал так, что ещё три дня у него всё болело. Но удовлетворение, постоянно разливавшееся по телу от ощущения принадлежности, пересиливало всё.

С тех пор Валера всегда был снизу. Они это не обсуждали. Просто обоим так нравилось больше.

Ввалившись в номер после победы над очередной жертвой, - в этот раз зачищали ебучее гнездо в казино - они, не сговариваясь, заняли привычные места: Валерка пошёл в душ, а Исмаэль упал на кровать.

Однако, долго готовиться Валерке не было смысла. Его дырка уже не становилась узкой и тесной. Она доставляла им обоим удовольствие именно в таком виде: мягкая, растянутая, приоткрывающаяся при малейшем возбуждении. Ему надо было только вымыться и смазаться, и готов. Всё остальное сделает член Исмаэля.

Быстро справившись с водными процедурами и успев возбудиться, Валерка вышел из ванной. Заморачиваться с одеждой нет смысла - всё равно раздеваться. Ничем не прикрытая кожа была влажной. Щёки раскраснелись. Член покачивался при каждом шаге.

Войдя в комнату, он столкнулся с оценивающим взглядом прищуренных глаз.

- И что ты там так долго делал, можно узнать? - голос Исмаэля был низок и тягуч. Он обволакивал Валеру, одновременно заставляя почувствовать себя ещё более обнажённым.

- Ничего особенного, всё как всегда, - Валерка пожал плечами, делая ещё несколько шагов вперёд по направлению к кровати.

- Тогда иди сюда, буду проверять, - Исмаэль смотрел на него неотрывно, подмечая перекатывающиеся под нежной кожей мышцы, лёгкую розовинку там, где не было загара, и отсутствие волос в паху.

Валера всё также медленно подошёл к брату и встал перед ним, практически упираясь своим вставшим членом тому в грудь.

- Что это у нас здесь? - скорее задумчиво, чем игриво пробормотал Исмаэль, протягивая руку и слегка касаясь члена брата. Он легонько сжал ствол в руке, словно оценивая его вес, несколько раз провёл вверх и вниз, заставляя его встать в полную силу, открывая головку.

Вторая рука скользнула брату за спину и легко прошлась от лопаток вниз, погладила ямочки над ягодицами. Скользнув пальцами в расселину, Исмаэль провёл ребром ладони, кожа моментально покраснела от трения и сухости Исмаэлевых ладоней.

Робкий стон вырвался изо рта старшего Русика. Он опёрся руками на широкие плечи брата, выгибая спину, раскрываясь под ласкающими его руками.

Исмаэль продолжая играть с членом и яичками, провёл с лёгким нажимом по краям дырки брата. Теперь он потирал вход по кругу, размазывая оставшиеся капли воды и выступающую наружу смазку. Его пальцы игриво постукивали по анусу, разогревали кожу, словно разглаживали складочки, но пока не пытались проникнуть внутрь. Младший прекратил трогать член Валеры и теперь освободившейся рукой помогал себе, раскрывая, распяливая задницу для касаний своих пальцев и прохладного воздуха.

По телу Валеры табунами носились мурашки, а внутри разгорался огонь неудовлетворённости. Ему было мало. Так мало того, что делает его брат. Валера оттолкнулся от него и сделал шаг назад, разрывая контакт тел. Слегка поплывшим взглядом он нашёл смеющиеся глаза перед собой.

- Хватит, Исмаэль. Пожалуйста. Просто выеби.

- Как прикажешь, Валера, - Исмаэль поднялся с кровати, оказываясь прямо перед старшим.

Сильные руки сжали голую задницу, и он поднял старшего в воздух. Валерка непроизвольно обвил ногами талию брата, повисая на могучем теле.

- Выебать бы тебя на весу, но я ещё джинсы не снял, - задумчиво и немного хрипло произнёс Исмаэль в ухо, оказавшееся рядом с губами.

Валерка непроизвольно застонал и дёрнул бёдрами, ища контакта с пахом брата, где было уже горячо и полно. Туго натягивало ткань.

Развернувшись и уронив любимое тело на кровать, Исмаэль принялся стягивать с себя одежду. В сторону полетели рубашка и майка, штаны отправились следом, и перед Валерой предстала по, его мнению, во всей красе скульптура Аполлона. Вот только увидев такой член, любой античный бог удавился бы от зависти. Толстый, длинный, с крупной головкой - словно вылепленный искусным мастером.

У Валеры чуть слюни не потекли. Но, несмотря на то, что многие буквально грезили о его губах, ни Исмаэль, ни Валера не были большими приверженцами оральных ласк. Это было скорее крайним способом, когда задница старшего уже не могла принимать в себя орудие брата.

Валера лежал на кровати, раскинув ноги, кажется, даже не вполне осознавая, насколько пошло и распутно он выглядит. Исмаэль, оставшись без одежды, смерил старшего оценивающим взглядом и усмехнулся сам себе.

Кто бы мог подумать, что Валера Русик на самом деле вот такой? Открытый, жаждущий, мягкий и покорный.

Рыкнув, Исмаэль подался вперёд, подхватывая смуглые ноги под коленками и разводя их вверх и в стороны, открывая своему нескромному взору тёмную расселину между ягодиц, приоткрывшееся влажное отверстие и нежные поджавшиеся яички.

Валера резко выдохнул от неожиданности.

- Нравится? – подначивающий голос старшего явно просил о неприятностях.

- Безумно! - снова прорычал Исмаэль, - я тебя сейчас выебу, - просто констатация факта.

- Ты всё только обещаешь... - протянул Валерка и захлебнулся стоном.

Исмаэль перекинул одну ногу брата себе на плечо, и, продолжая удерживать брата раскрытым, направляя ладонью свой тяжёлый член, толкнулся в жаркую, влажную глубину, проваливаясь внутрь сразу до основания.

- Сучка! - резкий выдох через сжатые зубы, - всегда готовый, да? Мягкий.

- Для тебя, всё для тебя! – игриво простонал Валера, наконец, получив вожделенный ствол внутрь себя. Он так правильно и основательно его заполнял, совпадая по всем параметрам, что желать большего было нельзя, разве что...

- Двигайся, Исми! - тихий скулёж и попытки подмахнуть вверх, - давай! Ну!

И Исмаэль дал. Сделав несколько пробных, медленных толчков, он перешёл на частые и резкие движения, растрахивая дырку в своё удовольствие.

Валера взвыл, закусив губу, и потянулся рукой вверх, оглаживая ходящую ходуном литую грудь брата, ощущая, как перекатываются под рукой мышцы.

Член мягко проваливался внутрь и слегка тянул кожицу за собой на выходе. Сжатия Валеркиных мышц вокруг члена, резкие и не ритмичные, скорее отвлекали, чем по-настоящему помогали.

Подолбившись ещё какое-то время, Исмаэль решил, что надо что-то менять. Он перекинул обе ноги брата себе на плечо, сжимая щиколотки ладонью. Искусственно заставляя проход сузится. Член и мошонка Валеры оказались зажаты между бёдрами и животом, головка истекала смазкой, проезжаясь по сокращающимся мышцам пресса.

Исмаэль изменил и темп движений: теперь он двигался медленно и резко. Быстро внутрь и долго наружу. Замирая, то оказавшись внутри по самый корень, и давая любовнику почувствовать всего себя, то оставляя внутри одну головку, и любуясь тем, как мечется и выгибается брат, стараясь насадиться плотнее.

Валерку проволакивало по кровати от некоторых особо сильных толчков. Вцепившись пальцами в простыню, сминая её и безнадёжно сбивая, он стонал что-то невразумительное о том, что ему надо больше, плотнее, сильнее.

- Ещё? Ты хочешь ещё, сучка? Будет тебе ещё, - Исмаэль тяжело дышал, сдерживая своё желания натянуть это горячее, доступное, такое невозможно прекрасное тело до конца. Слиться с ним в одно, пролезть под кожу.

Выйдя из такой манящей глубины, Исмаэль залез на кровать и перевернул брата, укладывая его лицом в подушку, заставляя упереться руками в изголовье и шире раздвинуть ноги.

Смяв ягодицы длинными пальцами, он помассировал их, играясь. Касался кончиками дырки и снова переходил к полушариям, не обращая внимания на то, как брат вскидывает бёдра, намекая на то, что ему сейчас нужнее всего.

Мягкая кожа, влажная дырка, открывшаяся для Исмаэлевого члена - всё это было просто прекрасно, и, встав между ног брата на колени, Исмаэль потянул бёдра старшего вверх, заставляя выгнуться, ещё сильнее раскрывая сладкую попку. Сплюнув тягучую слюну прямо на отверстие, Исмаэль прошёлся пальцами и снова плюнул, затирая её внутрь.

Валера только тихонько стонал и подавался вверх, стараясь продлить прикосновения.

- Какая же ты сучка, Валера. Так выставляешься, так открываешься, словно нет ничего лучше, чем член в твоей мягкой глубокой заднице. У тебя дырка словно омут, затягивает и не отпускает. Знаешь, я бы мог остаться в тебе на несколько часов. Затыкая тебя собой. Не давая вытечь из тебя моей же сперме. Тебе бы понравилось? – мягкий шёпот с лёгкими рычащими нотками лился мёдом прямо в уши, сходящего с ума от пустоты внутри Валеры.

- Да, да-да-да-да-да! Пожалуйста! Ну, давай уже! Трахни меня! – скуля, Валерка повернул голову на бок, стараясь поймать взгляд брата, - я так тебя хочу! Твой член. Большой, горячий. В себя. Внутрь. В мою жадную дырку. Трахни уже меня, блять, сколько можно трепаться, Исми? - не выдержав, рявкнул Валера.

Исмаэль улыбнулся яркой солнечной улыбкой:

- Вот теперь я узнаю мою шлюшку! - и слитным движением толкнулся вперёд, входя в растянутую его пальцами дырку. Проезжая по простате, пропадая в ощущении мягкости и жара вокруг себя.

Не давая Валере приноровится, он тут же двинулся обратно, беря быстрый и жёсткий темп. Прерывая его иногда особо сильными толчками и замираниями.

Не знающий чего ожидать в следующую секунду, старший мечется под сильным, твёрдым телом, подаётся навстречу таранящему его стволу. Раскрываясь, распадаясь, теряя себя в ритме и силе толчков.

Исмаэль утыкается лицом в напряжённые лопатки, не прекращая движений бёдрами, и осыпает светлую кожу поцелуями и укусами. Жарко дышит и резко выдыхает имя Валеры. Его руки то оглаживают тело под собой, лаская чувствительные местечки, то снова прикипают к заднице, растягивая её в стороны, раскрывая всё сильнее для ударов члена.

Валера, уже не скрываясь, ахает на каждом толчке и скулит на обратном движении. Эти звуки звучат музыкой для Исмаэля.

Долго это продолжаться не может и врубившись, как можно глубже Исмаэль кончает, спуская накопившееся напряжение в гостеприимный зад.

Валера вскрикивает и замирает, кончая от ощущения подёргивающегося внутри члена и наслаждаясь теплом, даже жаром спермы внутри себя.

Тяжёлая тушка младшего валится на него сверху, но Валера не возражает. Это даже приятно. Исмаэль последний раз касается губами кожи на шее, прямо под линией роста волос брата, и выходит из мягкой попки, садясь на пятки. Тянется руками к покрасневшей коже, слегка поглаживая, сминая легко пальцами.

Дырка Валеры приоткрытая и покрасневшая. Такое идеальное маленькое колечко.

- Ва-алера-а-а... - Исмаэль задумчиво тянет имя любимого, продолжая любоваться результатом своего труда.

- Что? - тихо и сыто урчит Валерка, наслаждаясь послеоргазменной расслабленностью мышц и теплом.

- Ничего, - занавешиваясь чёлкой, качает головой Исмаэль, и, отстранившись от измученной части тела, падает рядом с братом на кровать, - иди сюда.

Младший притягивает брата в объятия и укладывает головой себе на грудь, опуская одну из ладоней на ягодицу старшего.

Через полминуты они уже оба сладко сопят, забывшись неправедным сном.

Сладко проспав всю ночь и часть утра, братья просыпаются только к полудню.

Первым встаёт Исмаэль, долго потягиваясь и похрустывая суставами. Сделав зарядку и посетив душ, он нависает над всё ещё сладко сопящим Валерой.

Почувствовав внимательный взгляд, старший распахивает ещё полусонные и от того зеленющие глаза.

- Доброе утро, Исми, - мягкая улыбка освещает его лицо, - ты чего вскочил в такую рань?

- Вообще, полдень. Я собирался уже будить тебя, Спящая Красавица, - Исмаэль игриво целует брата в кончик носа и резко встаёт, - я за завтраком, а ты пока вставай, - и быстро одевшись, он уходит.

Полежав ещё некоторое время, наслаждаясь полусонной негой, Валера всё же встаёт и отправляется в душ, справляться с последствиями бурной ночи в виде потёков спермы и смазки на бёдрах и ягодицах.

Валерка только выходит из душа, когда его отвратительно бодрый брат возвращается с вкусно пахнущим пакетом и подставкой с кофейными стаканами.

- Привет, - узкие губы Исмаэля растягивает нежная улыбка, когда он смотрит на слегка порозовевшего после душа брата.

- Привет, - из-за полотенца, которым он вытирает голову, Валерку плохо слышно, - ты принёс кофе?

- А ты во мне сомневаешься, придурок? - поставив подставку и пакет на стол, Исмаэль подходит к всё ещё ничего не видящему брату, и обнимает, прижимаясь губами куда-то в район уха.

- Нет, но удостоверится должен был, сучка, - стянув полотенце с головы, тихо говорит Валера.

- Сучка у нас здесь ты, и я думал, что достаточно хорошо тебе об этом напомнил, но могу, ещё, м? – Исмаэль спускает руки с талии брата на его задницу, затянутую в одни только джинсы, и прижимается пахом к паху, давая почувствовать свою заинтересованность в происходящем.

- Исма-а-аэ-э-э-эль, я только из душа вышел... - низко и просяще тянет Валера, не отстраняясь.

- В следующий раз пойдём вместе, - лукаво улыбается Исмаэль и прижимается улыбкой к надутым в наигранном недовольстве губам брата.

Их поцелуй медленный и сладкий. Исмаэль ласкает губы брата, наслаждаясь вкусом, пробивающимся через привкус зубной пасты. Он посасывает нежные половинки, лижет кромку зубов, легко касается языком языка и отступает, снова проникает уже напористее, агрессивнее, словно стараясь напиться, распробовать.

Валера тихо стонет и подаётся вперёд, раскрывая шире рот, позволяя завоёвывать свои территории. Он прижимается к губам Исмаэля сильнее, делая поцелуй ещё горячее, ещё страстнее, посасывая язык младшего, втягивая самый кончик между губ, слегка царапая зубами. Его брат рычит и обхватывает одной рукой Валеру поперёк туловища, вторую кладёт на затылок, не давая отстраниться, вдыхая в себя стоны и вздохи брата, дыша с ним одним воздухом на двоих.

Постепенно Русики, словно в медленном танце, передвигаются в сторону кровати, не разрывая объятий, они падают на матрас, на сбитые ещё ночью простыни, всё ещё хранящие аромат их тел.

Разорвав поцелуй и вызвав тем недовольный стон брата, Исмаэль, слегка задыхаясь, произносит:

- Я хочу тебя сверху. Сядь на меня.

- Отдаёшь бразды правления? - игриво произносит Валера, демонстративно расстёгивая ширинку на джинсах.

- Скорее слегка ослабляю, - лёгкая улыбка растягивает запунцовевшие губы.

Валерка отстраняется, снимая с себя единственную деталь гардероба, смотря на то, как Исмаэль лишь расстёгивает ширинку и приспускает джинсы и бельё ниже, открывая жадному взору брата полностью вставший член и тугие яички.

Освободившись от ненужной тряпки, старший снова заползает на кровать, усаживаясь на бёдра любовника. Руки Исмаэля тут же оседают на его бёдрах.

Обведя взглядом всё открывающееся ему великолепие, Валера принимается ласкать брата. Его широкая, жёсткая ладонь обхватывает ствол, слегка поддрачивая. Он наслаждаясь тем, как от каждого движения член становится всё плотнее и толще, жёстче. Пробегается кончиком пальца по нежной кожице головки, размазывая выступившую каплю смазки, второй рукой Валера поглаживает себя: облизав пальцы, он обводит соски, живот, ямку пупка, бедренные косточки. Легко касается своего члена и скользит рукой назад, ощупывая вход в тело, прикидывая, оценивая.

- Исми, кинь мне смазку, вон, на тумбочке.

Исмаэль, не отводя взгляда от представления разворачивающегося прямо у него перед носом, тянется рукой в указанном направлении и берёт флакончик.

- Дай сюда пальцы.

Валера покорно протягивает руку, и Исмаэль ловит пальцы ртом, слизывая с кожи их смешавшийся вкус. Насладившись вкусом он выливает на, и без того влажные пальцы, довольно много смазки.

- Повернись спиной, - тихий шёпот льётся мёдом в уши, - я хочу видеть.

Не сопротивляясь, словно одурманенный, старший Русик меняет позу, сдвигаясь ближе к лицу брата, широко раздвигая бёдра, прогибаясь спине. Чувствуя на своей коже жаркий и такой желанный взгляд.

Исмаэль замирает, смотря на то, как его любимый готовит себя для него, как он смазывает и растягивает себя.

Старшего слегка потряхивает, когда он касается нежного местечка между ягодиц. Смазка успела остыть и теперь холодит расселину. Покружив вокруг, Валерка, наконец, толкается самыми кончиками двух пальцев внутрь. Наслаждаясь ощущением первого проникновения. Его дырка хорошо растянута и, проведя несколько раз, он добавляет сразу третий палец, растягивая себя на них, чувствуя, как жар тела под ним всё усиливается.

Исмаэль не может оставаться безучастным, когда перед ним такая красота: слегка покрасневшее, блестящее, приоткрытое отверстие между двух идеальных половинок, покрытых золотистой кожей и припорошенных веснушками. Он тянется рукой к брату, обхватывая его запястье своей ладонью. Он помогает любимому двигать рукой, руководя темпом и глубиной, то подталкивая чуть глубже, то вытягивая быстрее, чем Валерке бы хотелось.

Вторая рука младшего оглаживает спину и поясницу, ласкает полушария, сжимая их по очереди. Затем, он выпускает запястье брата и, шлёпнув по, словно напрашивающейся, попке, он проникает своим пальцем внутрь одновременно с Валеркиными тремя, ещё полнее заполняя трепещущую дырку.

Низкий стон рвётся из груди старшего, и он падает грудью вперёд, успевая упереться рукой перед собой.

- Ещё!

- Ты о чём? – почти рычит Исмаэль, - об этом? - его палец толкается глубже, - или об этом? - широкая ладонь отвешивает ещё один звонкий шлепок.

- Второе, Исми, – Валера убирает из себя пальцы, качественнее упираясь перед собой, одновременно подаваясь назад, - отшлёпай меня.

Громкий, резкий звук разносится в тишине комнаты, за ним следует тихий вдох и просьба: «Ещё!». Снова и снова, словно на заевшей пластинке, повторяются одни и те же звуки.

Перед глазами Исмаэля кожа расцветает красными цветами, приобретая ещё больше соблазнительности. Валера уходит всё дальше, вводимый в некий транс, повторяющимися вспышками удовольствия.

Исмаэль замечает, что брат уже где-то не с ним, и возвращает его обратно, резко сжав ладони на воспалённой, горящей коже.

- Иди сюда.

Сильные руки с длинными пальцами направляют бёдра, и пульсирующая дырочка Валеры оказывается прямо над, бордовой от прилившей крови, головкой члена. Обведя ягодицы по кругу, Исмаэль начинает опускать брата ниже, насаживая его, выпрямляя, сажая сверху.

Когда свежевыпоротая кожа прижимается к жёстким паховым волоскам Исмаэля, Валерка вздрагивает и распахивает почти чёрные от расширившихся зрачков глаза.

Тихий крик рвётся из покусанных губ. Исмаэль, подхватывает его под попу и принимается насаживать и поднимать над собой, периодически подаваясь бёдрами вверх, подкидывая выше. Всё, что остаётся Валерке - это пытаться облегчить брату работу, упираясь ногами в матрас и подстраиваясь движениями бёдер под ритм.

Постепенно младший двигается всё меньше, а его любовник всё активнее скачет, подхватив заданный темп. Член шлёпает Валеру по животу, словно напоминая о себе, но он слишком увлечён ощущениями в своей заднице, тем, насколько точно головка попадает в простату, заставляя дырочку сжиматься, пытаясь усилить контакт.

Мягкая, мокрая глубина вокруг члена, яички, шлёпающиеся о его мошонку, горячая кожа ягодиц прижимающаяся к лобку - всё это, заставляет Исмаэля плыть где-то на грани с оргазмом. Ему не хватает совсем чуть-чуть, но он никак не может понять чего, пока его взгляд не натыкается на взмокший затылок брата. Он хочет видеть его лицо, глаза, когда будет заполнять эту попку своим семенем.

- Валерка, - рык несётся по комнате, заставляя старшего сбиться с ритма, - повернись ко мне, хочу тебя видеть!

Захныкав, от потери наполненности внутри себя, Валера встаёт с места и перекидывает ноги. Теперь он видит лицо своего любимого и немного теряется от силы эмоций скользящих в нём.

- Ну, давай же, хочу тебя, - снова взрыкивает Исмаэль, и Валерка послушно, помогая себе рукой, насаживается на длинный и толстый член, счастливо вздыхая, ощутив его внутри.

Младший снова кладёт руки брату на бёдра и подаётся бёдрами вверх. Не давая Валере двигаться самостоятельно.

Резкие, сильные толчки, ритмичные сжатия задницы вокруг члена, затуманенные удовольствием глаза и закушенная губа - всё это подводит Исмаэля к оргазму, переложив одну руку брату на член, он слегка её сжимает несколько раз.

- Давай! Кончи! Со мной! Вместе! Ну! – давно жаждущий прикосновения к своему стволу, Валерка вздрагивает от столь интенсивной ласки и, сжав со всей силы попку, кончает, заливая спермой пальцы брата и их животы. Исмаэль кончает следом, видя жемчужные капли на коже любимого. Спускает где-то в глубине его тела, ощущая счастливое освобождение.

Когда оргазм откатывает, Валера падает сверху на брата, чувствуя, как его слегка обмякший член выскальзывает из ставшего слишком скользким отверстия. Следом вытекает горячая сперма, пачкая и без того липкие от смазки и пота Валерины ягодицы.

Исмаэль одной рукой обхватывает брата за плечи, а второй тянется к расслабленной приоткрытой дырочке и похлопывает, размазывает своё семя по нежной и слишком чувствительной коже.

Так они лежат, восстанавливая дыхание, пока Валерка не стонет недовольно, уткнувшись брату куда-то под ключицу:

- Вот, теперь снова в душ идти...

- Я тебя отнесу, - усмехается Исмаэль, но продолжает лежать, - сейчас полежим ещё капельку и отнесу.

- Две капельки. Мы полежим две капельки.

Наши жизни сильней и злее съедает мрак.
Отец, ты не смел меня о таком просить!
Я верю в Отца, только Исми... ведь он мне брат!
Так как же, все черти ада, его убить?

Да кем бы он ни был и кем бы он вмиг не стал,
Я знаю его с пелёнок, и он не зло!
И ведает небо лишь, я до чертей устал.
За что же нам всем так в жизни не повезло?

Уж ночь на дворе, а я виски хмельное пью,
Те мысли в душе, в груди пустота и боль.
Я верю в Отца, только Исмаэль... я его люблю.
Что б он не сделал, останется мне святой.

Я долго не выдержу, сердце себе сожгу
Палёным тем виски. Сколько же можно пить?
Отец, ты прости, но ведь Исми... Я не смогу!
Так как же, все черти ада, его убить?