Жаркое русское лето

Валера:

Впервые я ощутил, что с Исмаэлем что-то не так незадолго до его пятнадцатилетия. Просто в один день он пришёл из школы каким-то странным, задумчивым и неразговорчивым. Тогда я не знал истинной причины и долго подкалывал на тему неудавшегося первого раза, ПМС и чего-то там ещё.

Как-то раз Исмаэль долго не возвращался из школы. Хотя он парень взрослый, меня не оставляло чувство будто что-то может случиться. Поэтому я подхватился и пошёл в школу, надеясь, что он просто зачитался в библиотеке.

Зайдя в здание, я уточнил, какой урок у него был последним и двинулся в сторону кабинета.

Подойдя к двери, я услышал какую-то возню, а потом тихий стон боли. Этот голос я узнаю где угодно! Подкравшись ещё ближе к двери, я заглянул через стекло: Исми лежал животом на столе, его руки были связаны рубашкой, брюки болтались в районе лодыжек, а какой-то хер долбился ему в зад тремя пальцами. В моего брата, блять!

Я ворвался в кабинет, почти ничего не соображая от ярости. Отодрав мужика от Исмаэля, я врезал ему в нос и в скулу раз-другой, и его лицо оросилось кровью. Зажимая нос, он споткнулся о стул и упал навзничь. Я настиг его и стал бить: ногой в живот, в пах, по рёбрам, кулаком в лицо, снова и снова.

- Если ты, мудак, ещё хоть раз подойдёшь к моему брату или кому-нибудь ещё, то так просто не отделаешься. Я тебя убью, тихо и незаметно. И никто, слышишь, никто тебя не найдёт, - я шипел ему в лицо, взяв за грудки.

Отбросив падаль от себя, я развернулся к Исмаэлю, тихонько лежавшему на столе.

- Исми, Исми, ты как? - Я развязывал его руки и одевал его, попутно осматривая. Вроде цел, но проверять сейчас некогда - вернёмся домой и разберёмся.

Исмаэль был цел в общем, но вот его состояние... Он трясся, зажимался и смотрел стеклянными глазами.

- Исми, ты как? Пойдём, пойдём отсюда. Больше я тебя не отпущу!

И обхватив брата за плечи, я повёл его к выходу из школы. Медленно мы добрели до квартиры.

Исмаэль зашёл в комнату и просто рухнул на кровать.

- Валер, можно я посплю?

- Сколько угодно, делай что хочешь.

Я оставил его в покое: сейчас ему наверное не хочется никого видеть. Поэтому я решил оставить его в комнате, заперев дверь, и пойти сходить до ближайшего бара. Мне просто необходимо выпить.

Сидя в баре уже несколько часов, я глотал рюмку за рюмкой. То, что случилось с Исмаэлем, было ужасно, но ещё хуже была моя реакция: у меня встал, когда я увидел своего вечно спорящего, выкаблучивающегося брата таким покорным, открытым. Так не должно быть! Я же ему пелёнки менял!

Но эти приоткрытые в испуге губы, откляченная крепкая задница... Мой брат просто крышесносен. Не удивительно, что этот гандон на него позарился. Ведь Исми идеальная жертва: вечный новичок, тихий и умный, часто послушный, но сопротивляющийся, стоит чуть сильнее надавить; гнётся, но не ломается.

Мне было так противно от самого себя: как я могу уподобиться этому придурку, даже мысленно? Вот только, в отличие от этого придурка, я люблю своего брата. Чёрт, какой же я дурак: оставил его одного, после такого!

Быстро кинув на стойку деньги, я отправился домой и почти бегом оказался в квартире. Тихо открыл дверь, чтобы не мешать Исмаэлю, если тот спит.

- Исми? - Я подошёл к кровати брата. Он лежал укрытый почти по самую макушку, замерший, будто закаменевший. - Исми, ты как? Спишь? - дыхание брата было частым и поверхностным. - Исмаэль, ты точно в порядке? У тебя жар? - Я отдёрнул одеяло и увидел покрасневшее лицо Исмаэля. Глаза зажмурены, губа закушена, и щёки алели.- Может, ты в душ сходишь? - я сжал его плечо.

С губ брата сорвался тихий, жалобный стон.

- Валер, пожалуйста, отстань. Исчезни, - тихий шёпот сквозь сжатые зубы.

- Исмаэль, может тебя осмотреть? Ты точно цел?

Я потянул одеяло вниз, открывая его грудь, живот и... Стоящий член?!

Исми лежал на кровати, без брюк и трусов, закрывая пах одной рукой, в то время, как вторая была прижата за спиной.

- Э-э-э, Исмаэль? Ты что, блять, дрочишь?

- Приду-у-у-у-урок, - Исмаэль дёрнул рукой на члене и кончил, распахнув глаза, впиваясь в меня взглядом полным похоти и желания.

Его грудь тяжело вздымалась, а живот был запачкан спермой. Зрелище не могло бы оставить спокойным даже святого, а таковым я не являюсь. Меня будто окатило кипятком: вся кровь, казалось, устремилась в пах, заставляя голову закружиться. Поздравляю, Валерка, у тебя встал на малолетнего брата!

Исмаэль смотрел на меня взглядом, который я даже не берусь описать. Он уткнулся взглядом в мою ширинку и облизал губы. Чёрт, это уже чересчур. Внутри меня подняла голову ревность. Он мой брат, МОЙ. Никому нельзя видеть его в таком состоянии.

Я протянул руку и пропустил сквозь пальцы его волосы - такие мягкие пряди. Исмаэль тёрся головой о мою руку, как большой кот: закрыв глаза и почти мурча от удовольствия. Я сжал руку в его волосах и потянул вверх, поднимая его ближе в своему лицу.

- Скажи мне, Исмаэль, так тебе нравится? Нравится, когда тебе делают больно?

Мой брат тихо зашипел и подался вверх, пытаясь дотянуться до моих губ, но я не позволил ему сделать этого.

- Исми, тебе что, всё равно с кем? Даже с родным братом? А ты знаешь, что шлюх не целуют в губы?

И я отбросил его обратно на кровать, скидывая с себя куртку и рубашку. Исмаэль смотрел на меня жадными глазами, оглаживая моё тело.

- Нет, Валерка, мне есть разница, - языком по губам, хитро-смущённый взгляд из-под чёлки, - я хочу тебя и только тебя с того самого момента, как узнал, что такое мастурбация. Я дрочу каждый раз, когда вижу тебя голым или в белье. Каждый раз, когда меня касается кто-нибудь, я мечтаю, представляю, что это ты.

- Кто-нибудь? И много их было, а, Исми? - Я с болью смотрю на своего младшего брата - такого чистого и светлого, вдруг оказавшегося блядью.

- Валер, это был второй. Только вот я ни-ко-му из них не дал. Во мне не было ничего, кроме пальцев.

- Я не верю тебе, Исмаэль.

- Я ждал тебя, Валера. Мечтал, что однажды ты заметишь меня. Перестанешь глазеть на девок и обратишь свой взгляд на меня. Я старался сохранить себя для тебя, но... Он меня заставил. Я не хотел. Я бы отсосал ему и всё, но он связал меня, - Исми говорил тихим шёпотом, опустив глаза, а щёки продолжали алеть.

- Отсосал, говоришь? Ты уже делал это, а, Исмаэль? Впускал крепкий член себе в рот? Обхватывал его губами? - Я провожу большим пальцем по губам Исмаэля, сминая их, растягивая, выворачивая наружу. - А мне ты отсосёшь, Исмаэль?

Исми резко выдохнул и потянулся руками к моей ширинке.

- Я сделаю всё что ты захочешь, Валерка, пожалуйста! - Умоляющий взгляд сине-сапфировых глаз.

Отбросив его руки, я расстёгиваю джинсы сам, стягиваю их с трусами до колен и обхватываю пальцами член.

- Хо-о-очешь его.

Исмаэль высовывает язык и начинает широкими движениями слюнявить мой член, проходится языком по мошонке, и я позволяю ему наконец-то взять его, впустить в себя, присосаться, обхватить губами и жадно сосать, пуская почти в самое горло.

- Да ты хорош, Исми. Настоящая соска, поблядушка! Давай, старайся, сучка! - Я обхватываю братову шею сзади рукой и проталкиваю член глубже, заставляя взять его по самый корень, упереться носом в лобок, замираю так на пару секунд и кончаю, почувствовав, как Исмаэль сжимает горло, сглатывая вокруг моего члена. Он с трудом глотает мою сперму, но не успевает, и она течёт по губам. Исмаэль закашливается.

- Ты такая девчонка, Исми.

Он утирается рукой, размазывая сперму по щеке.

Убрав руку с шеи, вытираю пальцем полосу и сую пальцы брату под нос, заставляя облизывать их, засасывать в рот.

- Оближи их, как следует, Исми - другой смазки не будет.

Он тихо стонет и ещё активнее начинает слюнявить мою руку, пуская в свой порочный, растраханный рот три пальца.

- Хватит.

Исмаэль с неохотой отстраняется, глядя на меня жалобным взглядом. Его член стоит по стойке смирно, и из головки сочится смазка. Младший тянется к нему рукой, но под моим строгим взглядом переносит руку на бедро, впиваясь в него ногтями.

- Ляг на спину, подхвати ноги под коленями и разведи их в стороны.

Он кидается исполнять приказ, и моему взгляду открывается просто сногсшибательное зрелище: стоящий твёрдый член, почти безволосый пах и приоткрытая, покрасневшая, припухшая дырочка между крепких, поджарых ягодиц.

- Ох, Исми, что же ты со мной делаешь!

Я сажусь между Исмаэлевых ног, тянусь влажными пальцами к его заднице и потираю дырочку кончиком пальца, но пока не проникаю внутрь, а только дразню.

Исми подаётся на пальцы, стараясь впихнуть их в себя, насадиться, но я не позволяю и глажу одной рукой его грудь, живот, пупок, шею, а второй же лишь дразню вход.

- Валера, пожалуйста, хочу! Не могу. Дай!

- Ты всегда такой требовательный, Исми.

И я резко ввожу в него сразу два пальца. Мелкого выгибает на кровати, дырочка сжимается вокруг, обволакивая теплом и гладкостью. Жду около минуты, пока брат привыкает, потом сплёвываю на пальцы и начинаю двигать ими внутрь и наружу, прокручивая и сгибая пальцы в поисках простаты: я где-то слышал, что это приятно.

Внезапно Исмаэль вздрагивает и тихонько стонет.

- Ты в порядке? - Я останавливаю пальцы на полпути.

- Заткнись и сделай так ещё раз!

Значит, я её нашёл!

Начинаю двигать пальцами, цепляя железу и разминая твёрдое местечко. Исмаэль стонет и подаётся на пальцы снова и снова, раскрывая себя для меня всё шире и шире. Добавив ещё слюны аккуратно ввожу третий палец. Брат дёргается и подаётся вверх, пытаясь потереться хоть обо что-нибудь, но получается только трахать воздух.

- Валерка, хватит. Не могу - хочу. Трахни меня. Всунь мне!

- Всё ради тебя, Исми, всё ради тебя.

Я вытаскиваю пальцы, а Исмаэль тянется всем телом следом, пытаясь оставить пальцы внутри себя.

Плюю на ладонь и размазываю по своему члену, обводя головку, оттягиваю кожицу и слегка поддрачиваю, любуясь растянутой дыркой брата.

- Исми, сейчас я тебя трахну.

Он тихо стонет и ещё шире разводит ноги.

- Ты всё только обещаешь!

Ах так, да? Ну держись!

Я подтягиваю мелкого ближе и подминаю под себя, придерживая свой член, и медленно вхожу, растягивая его на одну головку.

Исмаэль стонет и подаётся вверх, насаживаясь глубже, пытаясь вобрать в себя больше. Я пока ещё не даю ему всё, но держаться нет больше сил и, ещё раз смочив слюной, вхожу в брата до конца, дурея от узости и жара. В Исмаэле так классно, что я резко втягиваю воздух сквозь зубы. Он лучше всех девушек, что были у меня. Даже круче той целки с большими грудями.

Он принимает меня так честно и открыто, сжимаясь вокруг, втягивая в себя и подаваясь бёдрами вверх. Переждав какое-то время, пока Исмаэль привыкнет, я начинаю двигаться, постепенно наращивая темп и меняя глубину, толкаясь бёдрами всё резче, периодически водя ими по кругу, раскрывая его ещё шире.

Исмаэль принимает меня, как заправская блядь, выпячивая бёдра.

- Какая же ты сучка, Исми. Тебе так нравится мой хуй. Твоя задница такая узкая и только для меня. Только попробуй хотя бы посмотреть на любого левого мужика!

- Только ты, Валерка, только с тобой!

Я обхватываю его член кулаком и резко вожу пару раз, смотря, как закатываются у брата глаза, и открывается рот в экстазе. Исмаэль крепко сжимает меня в себе, кончая себе на живот и в мою ладонь. Двинувшись в братовой сокращающейся дырке пару раз, отпускаю тормоза и срываюсь в оргазм, заливая мелкого спермой, дёргаясь внутри.

Мы падаем на кровать переплетеньем рук и ног. Аккуратно вытаскиваю из Исмаэля член и укладываю его голову себе на плечо. Мы долго лежим пытаясь отдышаться. Я перебираю братовы спутанные, потные пряди и вдыхаю их пряный аромат.

- Валер? - Ох, уж этот щенячий взгляд.

- Что? - Заинтересовано приподнятая бровь.

- Если я увижу хоть одну бабу рядом с тобой - не дам больше никогда.

- Исми... Исмаэль, зачем мне какие-то бабы, когда у меня теперь есть ты - самая лучшая девчонка во всей России. Самая сладкая шлюшка и самая верная соратница.

- Прекрати говорить обо мне в женском роде, придурок!

- Не обижайся. Я тебя безумно люблю, сучка моя родная.

- Идиот.

Исми прижался ко мне горячим боком и спрятал лицо на плече, тихонько сопя.

Я прижал к себе самое большое чудо, которое только видел в этом мире. Но надо будет следить, чтобы больше никто не разглядел в нём то, что вижу я и то, что он так опрометчиво показал этому ублюдку-учителю: какой идеальной жертвой он может быть.

Исмаэль:

Сколько времени продолжаются наши отношения? Я уже и не помню... Ты был со мной с самого моего рождения, но не это делает тебя притягательным.

Когда смотрю тебе в глаза, то не могу понять, неужели остальные этого не видят? Покорности, жажды силы и обречённости. Но они все слишком поверхностны, за твою маску рокера, балагура, пьяницы и любимца женщин могу заглянуть только я. И это замечательно.

Сейчас ты сидишь передо мной на коленях. У тебя связаны руки за спиной и повязка на глазах. Ты красив, безбожно красив, но станешь ещё лучше.

- Подползи сюда, двигайся медленно.

Ты слушаешься приказов беспрекословно, а впрочем, по-другому ты не умеешь. Нам даже не пришлось долго над этим работать, спасибо папочке. Ты ползёшь на коленях и из-за связанных рук, тебя перевешивает вперёд, но я успеваю подхватить под подбородок и задираю твоё лицо вверх. Какие губы. Я не могу на них насмотреться. Сколько бы раз ты у меня не сосал, мне кажется, что ты можешь ещё жарче и ещё крепче, что однажды эти губы просто прирастут ко мне. Я обвожу большим пальцем твой рот, сминая губы, и ты облизываешься по-привычке. Ты зря это сделал.

Я впиваюсь в твои губы поцелуями-укусами, тяну зубами и мну пальцами, вот уже из трещинок пошла кровь, но так они ещё прекраснее: опухшие, покрасневшие и чуть покрытые кровью. Я склоняю твою голову к паху и прижимаю лицо к ширинке, держа за затылок, вожу твоими губами по жёсткой джинсе, они сейчас наверное уже болят, но ты молчишь. Ни единого стона.

Расстёгиваю штаны и приспускаю бельё, давая тебе отстраниться на пару секунд. Ты тут же оседаешь на пятки и вылизываешь, лижешь губы стараясь успокоить их слюной, но это не помогает, наоборот, от слюны они начинают сохнуть.

Обхватив твою шею пальцами я притягиваю тебя к своему члену, давая пару секунд, чтобы ты приготовился к тому, что сейчас будет.

Вожу членом по твоему лицу: щёки, скулы, подбородок, губы, губы, губы. Ты тянешься ко мне своим ртом, желая насадиться, вобрать в себя, но я отстраняюсь, слегка шлёпаю тебя ладонью по щеке:

- Не торопись.

Я отхожу от тебя и раздеваюсь, любуясь твоим порочным лицом. Сажусь на кровать и зову по имени... Подползаешь ко мне и садишься меж моих колен.

Беру тебя за затылок и притягиваю к своему паху, вожу головкой по губам.

- Готовься.

И ввожу член сразу до середины, он упирается в нёбо, твой язык ласкает нижнюю часть, губы обхватывают плотно-плотно, щёки вваливаются от усердия. Я начинаю толкаться всё глубже и глубже, проникая в самое горло, слегка перекрывая тебе дыхание. Ты расслабляешь горло, упираясь носом мне в лобок. Начинаю двигаться в тебе, растрахивая твой грязный, порочный рот.

Протягиваю вторую руку и глажу тебя костяшками пальцев по горлу, чувствуя, как ходит внутри тебя мой член. Какой же ты жаркий, мокрый... Я вытаскиваю член и любуюсь твоим безумно соблазнительным лицом с широко открытыми губами. Провожу мокрой головкой по щеке, оставляя влажный след. Прослеживаю его языком. И смотрю. Смотрю, как ты открываешься, подчиняешься мне...

После я поднимаю тебя с колен, укладывая на кровать, лицом вверх, раздвигая ноги и сгибая в коленях. Какая-то женская поза, но я пока хочу видеть твоё лицо.

Беру, с заранее перенесённого поближе стола, верёвку и начинаю обвязку: вокруг бедра и под колено, притянуть лодыжку почти к самой ягодице, теперь вторую. Какая красота. Ты полностью открыт передо мной, мне так хорошо видна твоя дырочка, такой непристойный вид.

Покусываю твои соски, играю с колечками в них. Как же ты стонал, когда мы их прокалывали. Сейчас они покраснели и сжались в твёрдые горошинки. Спускаюсь поцелуями и укусами ниже, обвожу твой пупок языком.

Всё с того же стола, беру в руки тонкую трубочку и, придерживая твой член одной рукой, второй начинаю аккуратно вводить её тебе в член. Вот тут ты, впервые за весь вечер, не выдерживаешь и надрывно стонешь, но не дёргаешься, ты знаешь, что иначе может быть больно. Как же я ждал этого звука, теперь начнётся настоящая игра.

Закончив работу, отпускаю твой член и тянусь за следующим девайсом - кольцо на член. Я хочу полностью контролировать твоё тело. Поэтому, проведя по стволу пару раз, натягиваю кольцо и отстраняюсь, чтобы полюбоваться. Ты мелко и поверхностно дышишь, капли пота стекают по твоей груди.

Ты прекрасен, брат мой. Но, кажется, чего-то не хватает.

Беру со стола тюбик со смазкой и выдавливаю её тебе в анус прямо из тюбика. Отбросив более не нужную бутылочку, засовываю в тебя сразу два пальца. Ты резко выдыхаешь и пытаешь насадиться глубже, но тебе не удаётся двигаться из-за верёвок.

Разминаю твою дырочку пальцами, всё быстрее и быстрее, кручу ими и раздвигаю их внутри, стараясь открыть вход в твоё тело пошире. Добавляю третий, а за ним и четвёртый пальцы. Мну кончиками пальцев простату и любуюсь тем, как тело выгибается над кроватью. Тебя трясёт от возбуждения и невозможности кончить.

Сажусь на пятки и резко выдёргиваю пальцы. Ты вскрикиваешь и сдвигаешь ноги, стараясь защитить обиженное место. Но резкое движение заставляет сместиться трубочку в члене, и ты снова дёргаешься, теперь уже опять раздвигая ноги, пытаясь дать отдых и не сжимать измученный орган.

- Валерка, Валера, Валерка, - я разочарованно качаю головой, - сколько раз я говорил тебе: не дёргайся или хотя бы помни про катетер. Ты же сам себя мучаешь. - Я аккуратно дотрагиваюсь до тела брата, пытаясь оценить масштаб причинённого ущерба. Но всё в общем-то в порядке. Еле касаясь целую головку его члена, просто, чтобы успокоить. - Мы продолжаем, Валера? Ты можешь ответить.

- Да. - тихий скулёж сорвался с губ старшего.

- Я не слышу, что?

- Да, Исми, продолжай... т-те.

- Умничка, - я снова тихонько целую его член. Надо сменить позу, кажется Валера устал.

- Я сейчас вытащу катетер, но ты должен помнить, что кончишь ты только тогда, когда я тебе разрешу.

Слегка вытянув объект, я снова возвращаю его внутрь, вытягиваю и опять внутрь. По сути я трахаю Валеру в член, медленно кручу катетер вокруг своей оси, раскрывая дырочку уретры. На каждое движение Валера издаёт просто какие-то невероятные хныкающие звуки, наверное, он бы засучил ногами, если б мог. С каждым разом я чуть менее глубоко вставляю штифт, и вот он уже выходит из члена Валеры, который вслед сразу начинает истекать смазкой.

- Валерка, ты течёшь просто, как девка! Сучка, моя любимая, как же я люблю тебя... - последние слова почти не слышны, из-за протестующего вскрика Валеры, но он вовремя спохватывается и ничего не говорит. Пока продолжается игра, он должен держать язык за зубами.

Отбросив в сторону более не нужную игрушку, я приподнимаю брата и переворачиваю на живот. Открывается просто великолепный вид на задницу и спину старшего Русика.

- Знаешь, Валерка, у тебя на пояснице шикарно бы смотрелась татуировка. Как тебе надпись «Ismi's» и стрелка вниз? - хотя для этого ещё рано, давай пока обойдёмся отпечатками моих ладоней на твоей заднице? Ты, я думаю, знаешь, что заслужил это? А пока пятьдесят шлепков, по двадцать пять на каждую.

И я начинаю шлёпать его, считая вслух. Рука у меня тяжёлая, всё-таки, Валерка, ты сам меня тренировал. На десяти шлепках у тебя покраснели ягодицы, на пятнадцати они стали гореть, на двадцати ты почти трахал матрас, а на двадцати пяти ты бы кончил, но на тебе кольцо, и всё что ты можешь, это сжимать задницу и плакать от унижения и сладости наказания.

Наслаждаюсь видом выпоротой задницы, я склоняюсь к тебе и широкими движениями языка вылизываю горящую кожу. Ты вскрикиваешь, всё-таки прикосновения болезненны. Тянусь к твоим губам и прикусываю их, наваливаясь на тебя всем весом. Член очень удобно лёг тебе между ягодиц.

- Но я же люблю тебя, Валерка, а значит поощрение тоже будет.

Потираюсь членом о твою дырочку, дразню тебя, проникая на полголовки и выходя обратно, ты сжимаешься пытаясь удержать меня в себе, но это невозможно. Я вижу, как ты сжимаешь кулаки связанных рук, и понимаю, что время игр подходит к концу. Поэтому я беру руками за плечи и вминаю тебя в матрас, одновременно входя в тебя.

Тесно, жарко, влажно. Ты так правильно сжимаешь вокруг меня, стараясь удержать в себе, но я выхожу и снова толкаюсь, глубже и глубже, резче внутрь и медленнее обратно. Твоя дырочка растянута до предела, и когда я выхожу, она тянется за мной, будто не хочет отпускать. Постепенно ускоряю ритм и вот я уже деру твою дырку не жалея, не позволяя тебе отстраниться.

Я прижимаю тебя к кровати. Мне видно, как у тебя поджимаются пальцы на ногах и понимаю, что ты опять на грани оргазма. Увеличив темп почти до невероятного, такого, что шлепки кожи о кожу становятся почти белым шумом, я кончаю внутри тебя. Заливаю тебя своей спермой, чувствуя, как мышцы внутри тебя сжимаются, почти в кулак.

Падаю сверху и пару минут тихо лежу, слушая твоё резкое, частое дыхание и быстрый стук сердца. Встаю с твоей спины и благодарно целую между лопаток. Медленно выхожу и осматриваю твою дырку - она припухла, покраснела и истекает спермой, я не видел ничего соблазнительнее в этом мире.

Я снова переворачиваю тебя на спину. Твоё лицо выражает почти катарсис. Рот приоткрыт, язык ходит туда-сюда, облизывая губы, из-под повязки текут слёзы. Я смотрю на твой член и протягиваю к нему руку, двигаю по нему пару раз и чувствую как дрожит твоё тело, содрогаясь от нервных импульсов. Пальцы второй руки я ввожу тебе в анус и массирую простату, тебя аж передёргивает всего. Продолжая давить на желёзку, снимаю с тебя кольцо.

Ты выгибаешься на кровати и кричишь, и задыхаешься, и тебя трясёт от пережитого удовольствия. Оставляю полежать так пару минут, чтобы отдышался и пришёл немного в себя. Сам же тянусь за ножом и перерезаю узлы на твоих ногах, аккуратно распрямляя их и разминая уставшие мышцы.

Ты тихонько стонешь, если я задеваю очень уж болезненные места, когда с ногами покончено, наступает черёд рук, я укладываю тебя на бок и распускаю верёвки на руках, тут же прижимая тебя к себе и массируя затёкшие мускулы.

Ты доверчиво прижимаешься ко мне, пряча лицо у меня на груди. Ты пока не можешь говорить, игра закончится, когда ты сможешь видеть, это условие на сегодня. Поэтому, только приведя тебя в относительный порядок, с помощью лежавшего всё на том же столе мокрого полотенца, я медленно развязываю тебе глаза, отбрасываю повязку и целую твои мокрые веки, прихватываю губами ресницы.

Ты поднимаешь на меня взгляд, такой покорный, такой влюблённый, смущённо-довольный. И улыбаешься, ты мне улыбаешься, это всё что мне нужно в жизни. Любящий взгляд зелёных глаз и кроткая улыбка.

- Спасибо, Исми! - ты чмокаешь меня в губы, устраиваешься спать.

Ты лежишь у меня на груди, замученный и счастливый. Тихо сопишь носом и подрагиваешь ресницами. Это почти медитативное зрелище. Так, смотря на тебя, я и засыпаю, чувствуя себя безумно счастливым. Ты мой, ты только мой.

Опьянённые замедленным дыханьем
Утомляющей привычно суеты,
Мы с тобой стоим на главных магистралях,
Выбрав разные по вектору пути.

Кровь по венам будоражит, словно током,
Вынуждая снова на безумный риск.
Мы в мелькании бесчисленных потоков
Затерялись без стремления спастись.

Слёзы ангелов – на серости асфальта,
Влажный воздух жалом проникает в грудь.
Нежность лилии в моих дрожащих пальцах.
Шёпот Вечности, с твоих слетевший губ.

Шаг с моста – в последнем поиске ответов.
Бесконтрольное желание лететь.
Бьёт в лицо наотмашь злобно встречный ветер,
И отныне, между нами - только смерть.