Он никогда не умирал

- Как дела в школе, милый? - спросила мама.

- Всё нормально.

- Просто нормально?

Я вздыхаю в трубку, глядя в окно, за пределами которого снова льёт дождь. Всё здесь холодное и мокрое. В моей комнате чувствуется сырость и духота, и я даже не могу зажечь свечи, чтобы прогнать гнетущую темноту в углах. Не знаю, что случилось. Мне действительно было хорошо, когда я переехал сюда пару недель назад. Мы с отцом прекрасно ладили, и я общался с сыном его друга, Димой. Я не был в восторге от того, чтобы учиться в новой школе, но всё прошло довольно хорошо за исключением того странного инцидента в столовой на ланче в первый день.

- Кто они? - спросил я своих новых одноклассников, кивая на группу красивых детей, которые вошли в столовую.

- Русики.

Затем они продолжили рассказывать грязные истории о приёмных детях, которые были вместе, как вместе. И тогда вошёл он, самый красивый мальчик, которого я когда-либо видел. Я не мог заставить себя не глазеть.

- Кто он? – прошептал я.

- Это Валера Русик. Конечно, он великолепен, но, видимо, никто здесь не достаточно хорош дл...

Одноклассник не договорил.

Он посмотрел в нашу сторону, а затем его глаза встретились с моими. Я чувствовал, как будто моя диафрагма опустилась в живот, а сердце подпрыгнуло в горло. Невероятно, его золотистые глаза почернели в один миг, и красивая улыбка стёрлась с его лица.

- Валерка! Нет!

Маленькая темноволосая девочка уже была на ногах, пробираясь к нему. Из-за охвативших меня тошноты и головокружения её движения выглядели смазанными.

- Потребность.

Звук его голоса послал озноб по моему позвоночнику, и я яростно задрожал, пытаясь дышать. Я чувствовал себя в ловушке под его пристальным взглядом, не в состоянии двигаться или говорить. Затем всё произошло очень быстро, остальные Русики были на ногах. Темноволосая девушка кинулась на красивого парня, пытаясь оттолкнуть его назад, но безуспешно.

Началась драка – все они против него. Самый крупный из группы, тот, который выглядел, как футболист, схватил парня сзади, увлекая его назад в сторону двери на улицу. Всё это время парень бился руками и ногами, рассекая воздух на невероятной скорости, в то время, как остальные пытались его успокоить. Всё это длилось меньше тридцати секунд, которые мне показались несколькими часами. Он ни разу не отвернулся от меня, даже когда его вытащили через двери, и он начал кричать во всё горло – глубокий, неистовый и отчаянный рёв, который без сомнения я никогда не смогу забыть.

Он не вернулся в школу, как и его родственники по мужской линии. В школе сказали, что у него случился сильнейший эпилептический припадок, который вызвал спазм, из-за чего его зрачки расширились настолько, что казались чёрными. Я слышал, что он проходит лечение в госпитале в Санкт-Петербурге, что его приёмная мать и братья уехали вместе с ним. Что он не вернётся. Инцидент обсуждали в школе в течение двух дней, пока девушка по имени Лена не была поймана в мужской раздевалке с двумя футболистами, видимо, делая всякие глупости. Потом, похоже, все забыли о приступе Русика, и вскоре казалось, будто он вообще никогда не посещал школу. Однако две его сестры всё ещё учились здесь.

Они сидят одни за столом у окна в обед, но я чувствую, как будто вижу их везде. Они на всех уроках в моём классе, и на прошлой неделе, когда я пошёл с отцом в кафе, они всё это время стояли снаружи на парковке. Всякий раз, когда я встречаюсь взглядом с малышкой Лизой, она улыбается мне, и хотя выражение её лица всегда дружелюбное, это всё-таки жутко. Почему они смотрят на меня? Если бы я был храбрее, я бы подошёл к ним и спросил, чего они хотят.

- Дэн? Ты ещё здесь?

Голос мамы вырвал меня из моих мыслей.

- Я здесь. Просто устал, извини.

- Последнее время ты всегда уставший, - заботливо говорит она.

- Да.

Я даже не могу найти силы, чтобы соврать.

- Ну, ладно. Я дам тебе поспать. Только звони мне, ладно?

- Хорошо. Люблю тебя.

- Люблю тебя, милый.

Я кладу трубку, снова уставившись в окно. Что со мной не так? Никогда прежде я не чувствовал себя таким подавленным, уставшим, и одновременно расстроенным и встревоженным. Мне нужно что-то, мне необходимо...

Потребность.

Я слышу его голос во сне, вижу эти глаза, смотрящие на меня, и просыпаюсь весь в поту, с бьющимся сердцем. Не знаю, лжёт ли его семья, но для меня это не было похоже на эпилептический припадок. Казалось, что... он хотел добраться до меня. Но зачем ему это? Чтобы сделать мне больно? Это не имеет никакого смысла. И почему я не могу перестать думать о нём? Он давно ушёл, и с тех пор я хандрил. Мне стало тяжело улыбаться. Я страстно желаю почувствовать... что-нибудь, что угодно, кроме этой странной пустоты внутри и глубокого чувства грусти, которые вообще не понимаю.

Вздохнув ещё раз, я заставляю себя скатиться с кровати, усталость делает мои движения медленными и вялыми. Последнее время я чувствую себя ближе к семидесяти, чем к тринадцати, и хотя сейчас только восемь тридцать вечера пятницы, я принимаю душ и переодеваюсь в пижаму, зная, что никуда не пойду. У Мишки вечеринка, и я был приглашён, но у меня нет желания идти. У меня нет желания вообще что-либо делать. Моя очевидная депрессия вызывает настолько сильное беспокойство у отца, что недавно он спросил, не будет ли лучше для меня возвратиться обратно к маме.

Признаюсь, я думал об этом. Всё началось, когда я переехал сюда. В Уфе я был счастлив большую часть времени. Я беспокоился только лишь о том, куда сходить и с кем поговорить. Глубоко вздохнув, я принимаю решение: если до понедельника моё состояние не изменится, я поговорю с папой о переезде обратно. В любом случае он не будет сильно по мне скучать. Он много работает и любит проводить выходные на рыбалке, которая меня не прельщает, поэтому я не часто с ним вижусь. Мама тоже часто отсутствовала, но к этому я уже привык и не чувствовал себя в Уфе одиноким. Не так, как здесь.

Забравшись обратно в кровать, я сворачиваюсь калачиком и закрываю глаза, слушая звуки дождя, монотонно капающие снаружи. Я дрейфую между сном и явью.

Кап, кап, кап.

Звук будит меня, и я раздражаюсь от того, что придётся встать и поставить вёдра, видимо, крыша старого дома отца уже не выдерживает постоянного ливня.

Кап, кап, кап.

Я скидываю одеяло, резко садясь.

- О, если бы...

Мой голос замирает. Вокруг тишина. Он здесь.

Возле моей кровати стоит мальчик Русик. Он одет в джинсы и футболку, промокшая серая ткань обтягивает широкую грудь и узкую талию. Капельки воды скользят по его голым рукам вниз до сжатых кулаков. Они делают тёмными его волосы и цепляются за длинные ресницы. Он дышит глубоко через нос, его тело заметно дрожит. Затем он открывает глаза и смотрит на меня.

«О, Боже!»

Они чёрные, но на этот раз он владеет собой. Он неподвижен, как статуя, за исключением быстрого подъёма и опадания груди, пока он наблюдает за мной. Он великолепный и абсолютно ужасающий.

«Это то, что чувствуют самоубийцы? Притягивающие, но всё ещё отталкивающие свою неминуемую гибель?»

Это пугает меня больше всего, хотя я вовсе не удивлён увидеть его здесь, поздно вечером, в уединении моей спальни. Он не должен быть здесь. Он не может быть здесь. Двери заперты и окна тоже. Но он здесь.

Я понимаю, что на подсознательном уровне я, должно быть, ждал этого. Какая-то часть меня всегда знала, что это случится, что мы окажемся наедине, чтобы он смог закончить то, что начал в кафетерии. Он здесь, чтобы сделать то, что он хотел в тот день, и теперь нет никого, кто бы мог остановить его, ни его братьев и сестёр, ни моего отца, который работает в ночь на этой неделе, и уж точно не я, парень с отсутствием мышц или боевых навыков.

Наконец, мой инстинкт самосохранения, похоже, проснулся, и волна леденящего ужаса окатывает меня от осознания того, что он здесь, чтобы причинить мне боль. Не отрывая от него глаз, я карабкаюсь назад, пока не упираюсь в изголовье моей кровати. Его глаза вспыхивают, устремившись вниз на мои ноги, обнажённые и удивительно бледные на фоне тёмно-фиолетовой простыни. Я вспоминаю, как мало на мне одежды, просто майка и трусы, и, несмотря на серьёзность ситуации, чувствую смущение, что моё тело находится на обозрении этого красивого мальчика.

Медленно его тело наклоняется вперёд, когда он кладёт руки поверх моего смятого одеяла, а затем его правое колено опускается на кровать. Даже притом, что его тело снова совершенно неподвижно, я могу чувствовать напряжение, вибрирующее сквозь него, когда он наклоняет голову в сторону, внимательно наблюдая за мной.

Он готовится к удару, к атаке, а я его добыча. Я резко вздыхаю, когда его правая рука выстреливает вперёд, и он оборачивает свои длинные пальцы вокруг моей лодыжки. Он поразительно холодный против моей тёплой-после-сна кожи, и я не могу подавить дрожь, когда он ужесточает хватку и неожиданно притягивает меня к себе. У меня даже нет времени, чтобы закричать или бороться; прежде чем я понимаю, что происходит, я лежу на спине, и он присел надо мной, заключив меня в тиски.

- Ах!

Я задыхаюсь, когда ледяная вода капает с его футболки на мой голый живот, туда, где задралась майка. Он снова наклоняет голову в сторону, как будто пытается решить головоломку, его глаза дрейфуют от моего лица и вниз по телу. Проходит секунда. Я моргаю, и его рубашка исчезает. Она исчезает!

«Я схожу с ума. Этого не может быть. Она просто испарилась с его тела!»

Его тело... ой, мамочки. Я не могу описать его каким-либо удовлетворительным образом; слов не хватает. Он не просто красивый. От него захватывает дух. Его сильные, худые руки, удерживающие его надо мной, мышцы живота, пульсирующие, когда он дышит, и его широкая грудь с россыпью волосков делают его старше, чем ученика средней школы. Он мужчина.

«Но это всё ещё он?»

Его лицо парит над моим, его чёрные глаза горят. Он уже победил, я понимаю это. Он сделает всё, что захочет сейчас, и я не смогу его остановить. И он это знает.

Моё сердце колотится в груди, когда он наклоняется, и я изо всех сил зажмуриваюсь в детской попытке спрятаться от него.

- Хрррммм.

Звук появляется где-то глубоко в груди в тот момент, когда мы соприкасаемся, он трётся щекой о мою, и его лёгкая щетина покалывает мою кожу. Глубоко вдыхая, он снова произносит этот звук – вроде удовлетворительного мурлыканья – и переключается на другую сторону, выдыхая своё прохладное, сладкое дыхание на моё лицо. Я лежу неподвижно, на пределе моих человеческих возможностей, сжимая простынь в кулаках так, что костяшки, должно быть, побелели, моя грудь поднимается и опускается, пока я задыхаюсь под ним.

Это та часть, где я должен кричать и вопить, драться и пинаться. Но я этого не делаю. Я чувствую. Впервые за неделю я чувствую себя по-настоящему живым, мой разум и тело больше не вялые и апатичные. И хотя я боюсь, но остаюсь неподвижным, позволяя ему вторгнуться в моё личное пространство так, как никто никогда не делал раньше.

Я дёргаюсь от неожиданности, когда он слегка меняет положение своего тела, а потом его рука оказывается на моём голом бедре, в опасной близости от края моих трусов.

- Ммм... тепло, - шепчет он мне на ухо.

Мои глаза распахиваются, когда правой рукой он неожиданно тянет меня за волосы, вынуждая запрокинуть голову назад, а его левая рука путешествует от моего бедра к груди. Он тяжело дышит мне в шею, ощущение прохлады вновь заставляет меня дрожать, и я чувствую, что мои соски каменеют под его большой ладонью.

Он тоже должен это чувствовать, потому что следующее, что я знаю, он снова сидит на коленях, стягивает лямки моей майки вниз. Он может опустить её только до локтей, поэтому, дёрнув ткань, за секунду разрывает её посередине (так легко, будто она сделана из папиросной бумаги), оставляя верхнюю часть моего тела совершенно беззащитной перед ним.

Его взгляд перемещается вверх и вниз по моему телу, и я наблюдаю, как он потирает себя через джинсы, и вижу, что он напряжён под ширинкой. Затем он снова наклоняется ко мне, и на этот раз я не закрываю глаза.

- Котёнок. Мой.

В этом нет сомнения. Это утверждение.

«О, Боже. Он хочет?..»

Он здесь не для того, чтобы причинить мне боль. Он здесь, чтобы заняться со мной сексом. Я чувствую слабость. Мне страшно. Я чувствую... благоговение. Он хочет меня.

- Ко-отёнок? – пискнул я, услышав, как испуганно прозвучал мой голос.

Он смотрит на меня несколько секунд, его брови нахмурены. Я представляю, как должен сейчас выглядеть перед ним: прижатый к матрасу, с порванной майкой и с глазами, вероятно, размером с блюдца. Он тихо хнычет, наклоняясь, и снова его лицо напротив моего.

- Котёнок, - на этот раз это звучит, как мольба.

Он смотрит на меня, разочарование искривляет его прекрасные черты. Он тянется ко мне, медлит секунду, а потом берёт мою руку и поднимает её к своему лицу. Когда он наклоняется к моему прикосновению, я загипнотизирован внезапным появлением вкрапления золотого между чёрным в его радужках. Это похоже на волшебство.

«Я на самом деле схожу с ума. Или это всё просто очень яркий сон?»

Он пристально смотрит в мои глаза, золото ярко горит среди оникса. Он сглатывает, и я чувствую, что он борется с чем-то, прежде чем кладёт руку на мою грудь, прямо над сердцем.

- Дэн, - шепчет он.

Моё сердце запинается под его ладонью. Он знает моё имя!

- Ва-Валера, - удаётся выдавить мне.

Его взгляд устремлён на мой рот, а затем снова наверх в мои глаза. Он так близко, я чувствую его дыхание на своей коже, а потом он наклоняется, нежно прижавшись губами к моим в сладком поцелуе, из-за чего моя кожа вспыхивает, а сердце ускоряется. Слишком скоро он отстраняется, глядя на меня.

- Прости... меня, - говорит он сдавленным голосом, его руки тянутся, чтобы прикрыть меня, и он тянет мой порванный элемент на место.

Я вижу, как он поднимается с меня и поворачивается лицом к окну. Он перемещается на край кровати, его тело дёргается и дрожит. Затем неуловимым движением он вдруг снова оказывается на мне. Глаза полностью чёрные, а губы искривлены в дикую усмешку.

- Котёнок! - он рычит, прижимая меня к матрасу.

Его губы на моих, но на этот раз они не мягкие и сладкие. Его поцелуй настойчивый, его холодный язык вторгается в мой рот, и я уступаю, не предпринимая никаких попыток сопротивляться его ласкам. Двигаясь вниз к моей шее, он облизывает пульсирующую венку, слегка дрожа, прежде чем поцеловать меня там. На долю секунды мне кажется, что я чувствую боль, но потом всё проходит, заменяясь удовольствием. Его руки путешествуют по моему телу, нежно касаясь и лаская мои бёдра, живот, руки и грудь.

- Котёнок, - мурлычет он, облизывая мою шею, поднимается и раскрывает мои ноги, чтобы расположиться напротив меня.

Он соблазняет меня, и это работает. Я никогда не был с парнем раньше, но прикасался к себе и знаю, что происходит с моим телом. Но то, что я чувствую сейчас, оставляет мои тихие самопознания с позором позади.

- Ммм, Котёнок, - напевает он, убирая оставшуюся ткань моего разорванного материала в стороны, обхватывает ладонями мои рёбра и поднимает меня вверх, прежде чем его рот спускается туда.

- О, Боже, - я стону, выгибаясь, когда он облизывает мои соски, дразня их жёсткие пики.

«Я не могу поверить, что это происходит!»

Он прикусывает их зубами, заставляя меня шипеть, прежде чем начинает сосать. Мои глаза закатываются назад, и я чувствую, что мои бёдра поднимаются с кровати, ища трения. Он останавливается через несколько секунд, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня, а его язык щёлкает по его нижней губе. Я не знаю, что он видит, но ему, должно быть, нравится, потому что одна сторона его рта приподнимается в ухмылке. Он глубоко вдыхает через нос, приподнимается на руках и коленях, а затем его глаза дрейфуют вниз к моим расставленным бёдрам.

«Боже мой, Боже мой...»

Следующее, что я знаю, он спускается вниз, прижимаясь губами к натянувшейся ткани моих трусов, и стонет, когда начинает облизывать меня там. Я в ужасе и так возбуждён, что с трудом могу вытерпеть. Не знаю, как ему это удаётся, но вдруг я чувствую его дыхание на своей обнажённой, перегретой коже, и понимаю, что моё нижнее бельё исчезло.

С первым движением его языка я вскрикиваю, выгибаясь на кровати. Его предупреждающее рычание посылает дрожь страха вверх по моему позвоночнику, но почему-то это только делает меня более нуждающимся. Я полностью сдаюсь, когда он удерживает меня своими сильными руками, а его рот вновь опускается вниз. Понятие времени теряет всякий смысл, и мне больше не известно ничего, кроме того, что он делает со мной. Его руки плавно движутся по всему телу, массируя мои яйца, а затем скользят под меня и мнут мои ягодицы.

Я кричу, когда кончаю, задыхаюсь и судорожно хватаю ртом воздух, когда он перемещает свой рот к моему семени, аккуратно слизывая влагу, а затем он возвращается к стволу, и всё начинается снова. В какой-то момент я чувствую, как его палец аккуратно проталкивается внутрь меня, касаясь внутри так, как будто он делал это миллион раз прежде, точно зная, где погладить, чтобы заставить меня увидеть звёзды.

Я зарываюсь руками в его волосы, действительно трогая его впервые, и задыхаюсь от острого, резкого укуса на внутренней поверхности бедра, где его рот плавит мою нежную кожу. Его пальцы двигаются быстрее, а затем я чувствую давление на несколько пальцев больше, когда он проникает в то место, которое, по своей наивности, я никогда не считал сексуальным, всем кулаком.

«О, нет, только не всей ладонью!»

Я кончаю снова, сжимаясь вокруг его пальцев, не могу сдержать крик и цепляюсь за его волосы. Когда я прихожу в себя, замечаю, что он вновь облизывает внутреннюю сторону моего бедра, а затем снова между моих ног. Он ползёт вверх по моему телу, пока мы не оказываемся нос к носу, и наклоняется, чтобы поцеловать меня, он стонет в мой рот, и я отвечаю взаимностью, поглаживая его язык своим.

- Котёнок, - он стонет, резко приподнимаясь.

Я пытаюсь осмыслить размытое пятно перед моими глазами, моргаю, чтобы сосредоточиться, а затем он там, на коленях между моих разведённых ног, совершенно голый.

Он прекрасен: глаза дикие, волосы в совершенном беспорядке, и его тело практически вибрирует с похотью. Я смотрю на него, пытаясь отдышаться, когда он с лёгкостью скользит по моей заднице. Если он толкнётся внутрь, то всё, - я больше не буду девственником. Я не берёг себя для единственного или чего-то подобного, но никогда не представлял, что это случится вот так, со странным, почти диким мальчиком, который на самом деле не говорит.

- Я... Я никогда не... - признаюсь я. – И мне... страшно.

Мои глаза увлажняются от этого неожиданного признания. Он наклоняется надо мной и скулит, когда трётся кончиком носа о мой нос, прежде чем лизнуть мой висок, где сбежала одинокая слеза.

- Котёнок, - шепчет он, сгребая меня в свои крепкие объятия. - Люблю.

Его губы касаются моих, и я поднимаю голову, чтобы углубить поцелуй, оборачивая свои руки вокруг него. Он твёрдый и прохладный на ощупь, но я не против. Я достаточно тёплый для нас обоих.

- Любишь? - шепчу я напротив его рта, прежде чем он снова целует меня.

Я практически ничего не знаю о нём: он красивый и сильный. Очевидно, он очень хорош в сексе. Он, несомненно, самый странный мальчик, которого я когда-либо встречал, и он... может быть, любит меня. Я визжу, когда вдруг оказываюсь на животе, остатки моей разорванной майки улетают в сторону. Как он это делает? Он прижимается ко мне, и я нервно дрожу, когда чувствую, что он располагается между моих ягодиц.

- Потребность, - рычит он, скручивая мои волосы в левой руке, а его правая скользит вниз между моих бёдер.

Он потирает меня в чувственном ритме, используя свои пальцы, чтобы погладить меня, пока я дрожу от желания, отодвигая свой зад, как кошка во время течки.

- Пожалуйста, Валера.

Я с трудом узнаю свой голос, наполненный похотью и отчаяньем. Он подводит меня к краю оргазма, а затем убирает свою руку на несколько секунд, прежде чем начать всё сначала.

- Мой. Блять, - он стонет, толкая мою ногу вверх до упора, полностью открывая меня для него.

- Да, Боже, да.

Он замирает на мне, тяжело дыша. Убрав волосы в сторону, он прижимается носом мне в шею, и мурлыкающий звук, который он издавал, когда впервые прикоснулся ко мне, зарождается где-то в его груди. Я готовлюсь к его вторжению, но вместо этого он снова переворачивает меня на спину.

Я наблюдаю за ним, как он поднимает голову и несколько раз моргает, как цвет его глаз, кажется, закручивается в вихре до тех пор, пока снова не появляется несколько золотых пятен, только теперь они темнее, чем прежде, с красноватым оттенком. Он смотрит на меня, обнажённого под ним, и гладит меня по щеке.

- О, Дэн, - говорит он тихо, его голос полон благоговения.

Я поднимаю руки вверх, заметив, что они немного дрожат, и размещаю их на его плечах, прикасаясь к его прохладной, гладкой коже. Он наблюдает за мной сквозь ресницы, когда я осматриваю верхнюю часть его тела и обвожу контуры его мышц кончиками пальцев.

- Ты так прекрасен, - шепчу я. - Везде...

Мои глаза и руки дрейфуют вниз на его живот. На моё первое прикосновение он резко выдыхает, пока я набираюсь смелости и оборачиваю мои неопытные пальцы вокруг него, восхищаясь размером и ощущением его мягкой кожи, покрывающей твёрдую, как сталь плоть.

- Пожалуйста.

Опускаясь на локти, он позиционирует себя надо мной, отыскивая сначала мои глаза, а затем и губы. Его вкус отвлекает меня настолько, что я едва осознаю это, пока он не начинает двигаться вперёд, медленно, но неуклонно проталкиваясь внутрь меня с очень маленьким сопротивлением. В момент, когда его бёдра соприкасаются с внутренней поверхностью моих бёдер, он дёргается вверх, запрокинув голову в неистовом рёве, не отличающемся от того, что он издавал в столовой. Но тот был полон отчаяния, а этот - триумфа. Он эхом отражается от стен моей крошечной спальни и потрясает меня до глубины души. Что это за создание?

Я съёживаюсь под ним, захваченный и прижатый его большим телом, чувствуя, как он похоронен глубоко внутри меня. Шум прекращается, и он снова обращает внимание на меня. Его глаза полностью чёрные, его мышцы напряжены, и он никогда не выглядел более восхитительным. Видеть его таким одичавшим заставляет меня реагировать, но не со страхом, как я думал.

Я сжимаюсь вокруг него, и протяжный стон вырывается из моего горла. Он скалит зубы на меня и, схватив за запястья, поднимает мои руки над головой, прижимая их к матрасу, он отпускает мои безвольные ладони, положив свои на мою голую грудь, демонстрируя абсолютное и полное владение. Теперь я его. Он это знает, и я это знаю.

«О, Боже!»

Посмотрев вниз, где мы соединены, он медленно движется назад, пока почти не выскальзывает из меня. Затем он смотрит на меня, обездвижив лишь одним своим взглядом, и плавным, неторопливым движением бёдер скользит обратно. Я тихо охаю, когда он снова заполняет меня, упиваясь тем, насколько хорошо это чувствуется. Я ожидал настоящую боль, но на самом деле её очень мало; я ощущаю небольшой дискомфорт от растянутости и особую чувствительность возле входа. Однако я полностью о них забываю, как только он начинает толкаться в меня, дрейфуя взглядом между моим лицом и тем местом, где он берёт меня.

Его тело колышется надо мной в грациозном движении, как будто это так же естественно для него, как дыхание. Его брови нахмурены в концентрации, и я понимаю, сколько усилий требуется для него, чтобы двигаться во мне медленно. Я задыхаюсь, когда он, опустив голову, дразнит и облизывает мои соски, нежно покусывая их зубами. Он сосёт меня, стонет напротив моей груди, и я чувствую, как он дёргается внутри меня, когда его ритм запинается на несколько секунд.

- Сильнее, - слышу я свою мольбу, выгибаясь под ним.

Мир смещается, и я уже на животе, мои ноги расставлены, прежде чем он снова скользит в меня, накрывая моё тело своим.

- О, пожалуйста, да... - я стону, так как обожаю ощущать его так глубоко, так сильно.

Его рука опускается на мои волосы, оттягивая голову в сторону, прежде чем я ощущаю его рот на моей шее. Он рычит и стонет, лаская кожу, беря меня с ещё большей силой и скоростью. Он поднимается вверх, хватая меня за бёдра, чтобы поднять мою нижнюю половину вверх на колени. Звук дождя и грома снаружи смешивается со звуками хлопков нашей соприкасающейся кожи, когда он трахает меня.

Вот что это, чёрт возьми. Валера Русик трахает меня, и я люблю это. Одной рукой он снова скручивает мои волосы, а другой скользит между ног, дразня мой уже опухший, пульсирующий член, пока я не кончаю, выкрикивая хриплым голосом, который не узнаю. Валера соединяет нас вместе, используя мои волосы, чтобы потянуть меня назад, пока моя спина выгибается в точке, близкой к боли, и мои руки и ноги дрожат от напряжения.

Он замирает, выпуская оглушительный рёв, когда кончает, а его руки снова захватывают мои бёдра, чтобы перемещать меня медленно вверх и вниз по его длине. Как только он отпускает меня, освобождая руки и ноги, я делаю всё возможное, чтобы втянуть в лёгкие столь необходимый воздух, чувствуя головокружение и тошноту. Он движется в мою сторону, переворачивает меня и прижимается своей грудью к моей спине.

Нежным прикосновением он ласкает моё тело, поднимая волосы вверх, чтобы слизать пот с моей шеи, прежде чем его рот располагается ниже моего уха, посасывая кожу. Я смутно осознаю его руку на моём животе, скользящую у меня между ног, а затем его пальцы гладят меня. Мурлыча, он прижимает свою эрекцию к моей заднице.

«Опять? Так скоро? Это невозможно!»

Он стонет мне в шею, и моё видение становится размытым по краям, когда ощущение его пальцев возбуждает меня, и невероятно, но оказывается, что я уже хочу его, снов...

- ЭРИК, ХВАТАЙ ЕГО!

Я кричу, когда Валеру стягивают с кровати, и комната наполняется слишком быстрым движением для моих уставших глаз, чтобы сфокусироваться. Внезапно всё останавливается, и блондин появляется рядом со мной, хватая меня за голые плечи. Я безуспешно борюсь, когда он наклоняется и проводит своим холодным языком вверх по моей шее пару раз, мой желудок грозится вывернуть наружу всё содержимое.

Через секунду он отпускает меня, я спешно карабкаюсь назад и пытаюсь скрыть свою наготу одеялом, в то время, как мозг пытается поверить в невозможное зрелище передо мной: все дети Русиков в моей спальне. Самый крупный парень удерживает Валерку в тисках, захватив руки сзади, в то время, как его другой брат, с вьющимися светлыми волосами, стоит перед Валерой, частично скрывая его от меня. Сёстры тоже там, а также немолодая женщина с карамельного цвета волосами.

Блондин встаёт, лезет в карман и достаёт платок, который он использует, чтобы вытереть свой рот. Валера издаёт страдальческий крик, делает выпад вперёд, но сдерживается в попытке добраться до меня вновь.

- Полегче, любовничек, - острит здоровяк.

- Я прошу прощения, Денис, - говорит белокурый человек. - Я бы не коснулся тебя, если бы это не было абсолютно необходимо.

Валера воет и рвётся вперёд, его глаза устремлены на меня.

У Валеры есть клыки... они...

- Боже, - шепчу я.

Его кожа, даже бледнее, чем у меня, но есть мазки и потёки на груди, на подбородке, даже на его...

Я помню его рот на моей шее, на моей груди, на внутренней стороне бедра. Короткие укусы. Дрожащими руками я поднимаю одеяло, уставившись на своё тело. Я чувствую, как будто меня сейчас вырвет. Моя юношеская грудь и часть живота измазаны ржаво-красным. Есть небольшие раны по обе стороны груди, где Валера... где он укусил меня. Похожие отметки есть также на внутренней стороне бедра.

Он укусил меня. Он пил мою кровь. Он вампир.

- Меня сейчас стошнит.

Дрожа, я натягиваю одеяло до подбородка и отползаю от них на другую сторону моей кровати, прижимая колени к груди. Все они уставились на меня, но я только смотрю на Валеру.

- Почему он такой? – шепчу я. – Вы все кажетесь... нормальными.

Истеричный смешок срывается с моих губ, переходя в рыдание. Валерка издаёт низкое хныканье, вытянув руки и даже пальцы, чтобы добраться до меня.

- Ты хочешь, чтобы я отпустил его? – спрашивает его брат, указывая на Валеру, который по-прежнему пытается освободиться.

- Нет! - я плачу, тут же чувствуя внезапную боль от тоски по нему независимо от моего ответа.

Я смотрю на него, видя в его глазах тоску по мне, его руки вытянуты, его тело напряжено в движении ко мне.

Это происходит так быстро, что я не успеваю зафиксировать, но большой вампир, должно быть, отпустил Валеру, потому что он вдруг под одеялом обёрнут вокруг меня. Я дрожу, когда он слизывает мои частично высохшие слёзы перед тем, как положить мою голову себе под подбородок, прижимая меня ещё крепче.

Я должен быть в ужасе. Я в плену голого вампира, который уже пил мою кровь, но это не так. Его прикосновения, как бальзам на мои нервы, и я сразу чувствую себя спокойно.

Медленно я начинаю извлекать себя из объятий Валеры, но он тянет меня назад, прижимаясь ко мне.

- Нет, - шепчу я, упрашивая его глазами. - Нет.

Выражение его лица настолько опустошённое, что я должен отвернуться. Его руки безвольно падают, и я спешно карабкаюсь с кровати, делая всё возможное, чтобы остаться прикрытым одеялом. Остолбеневший Валера сидит на моей кровати.

Они поднимают Валеру на ноги и тащат к окну, всё ещё голышом. Эрик открывает окно и вылезает первым, каким-то образом удерживаясь на стене дома, когда тянется к Валере, который потерял все основания бороться. Прежде чем Эрик вытаскивает его на улицу, он поворачивает голову и смотрит на меня своими чёрными, теперь пустыми глазами.

- Котёнок, - шепчет он, прежде чем опустить голову вниз в знак поражения.

Секунда, и он исчезает из поля зрения, а я уже скучаю по нему так сильно, что это лишает меня дыхания на несколько секунд. Остальные Русики собирают одежду Валеры, пока я плачу, стараясь не шуметь, насколько это возможно. Блондин тихо обращается ко мне.

- Дэн, мне очень жаль, что это произошло. Пожалуйста, ради твоего и нашего блага, ты сохранишь наш секрет? Ты человек и не должен знать такие вещи.

Я киваю головой, громко всхлипывая. В любом случае, кто мне поверит? Меня скорее поместят в комнату с мягкими стенками.

- Спасибо.

Они идут к окну торжественной процессией и выходят один за другим. Снаружи я слышу, как Валера воет от боли, и этот звук заставляет моё сердце болеть в груди. Уходя последней, Лиза вдруг останавливается, её взгляд становится рассеянным, уставившись в никуда.

- О! - говорит она, и на её лице сияет улыбка.

Она поворачивается ко мне.

- Всё будет хорошо.

И с этим загадочным сообщением она выпрыгивает из окна головой вперёд, как бы ныряя в бассейн с водой, оставляя меня в одиночестве в моей спальне справляться с последствиями произошедшего. Я падаю на пол и вою, этот звук очень похож на тот, что издавал Валера, когда его братья и сёстры утащили его в столовой в тот день.

Я нахожу свой телефон и набираю его. Он звонит только один раз, прежде чем он отвечает.

- Котёнок.

- Да, - шепчу я. - Приди и возьми меня.

Ответное рычание посылает дрожь через меня.

Единственный ответ, который я получаю - глухой хлопок, указывающий, что Валера, вероятно, выронил телефон.

Он придёт. За мной.

Сколько времени ему потребуется, чтобы добраться сюда? Я понятия не имею, но хочу быть готовым, когда он придёт.

Я ем свой ужин в тишине. Это довольно успокаивающе, в отличие от всего остального в моей жизни, и, безусловно, жалкое оправдание для последнего приёма пищи, но я не возражаю. Сомневаюсь, что буду сильно скучать по еде. После мытья посуды и принятия быстрого душа, я иду в свою комнату и устанавливаю температуру в комнате теплее, зажигаю свечи и включаю музыку. Я чувствую себя немного нелепо, пытаясь создать романтическую обстановку, зная, что сейчас произойдёт, но каким-то образом мне кажется это правильным.

Я открываю окно и поднимаю его на несколько дюймов, прежде чем убираю полотенце и ложусь в кровать. Стараясь дышать медленно, я слушаю ветер и дождь, наслаждаясь теплом комнаты на моей коже. Я чувствую себя сексуальным, лёжа здесь совсем голым, и не могу остановиться, но закрываю глаза и скольжу руками вниз по телу, лаская себя. Немного погодя я начинаю испытывать недостаток сна. Я теряю внимание, в конце концов, мой разум и тело отключаются, и я дрейфую прочь.

Я рывком просыпаюсь, почувствовав холодный порыв ветра в своей комнате. Открываю глаза, и моё сердце ускоряется от теперь уже привычной картины передо мной: Валера стоит возле моей кровати в насквозь промокшей одежде. Он молча наблюдает за мной, когда наши взгляды встречаются, и реальность происходящего окончательно накрывает меня.

«Он здесь, чтобы закончить мою жизнь. И я пригласил его».

Всё в нём прекрасно, но в то же время кричит о хищнике – от его чёрных глаз до положения тела, как будто он готов наброситься в любой момент. Я имею в виду, чтобы быть соблазнительным, бессмысленно развожу свои ноги в приглашении, но вдруг чувствую себя очень неопытным и напуганным реально видеть его здесь, моё тело дрожит от страха, а не от желания. Валера здесь прямо сейчас наблюдает, как я сжимаюсь перед его тёмной сущностью?

- Валера? - шепчу я, медленно приподнимаясь.

Я рукой нащупываю край одеяла, и мне удаётся прикрыть своё тело. Его глаза сверкают, а рот растягивается в усмешке. Ему не нравится то, что я сделал.

- Я...

Всё, что я хотел сказать, замирает на языке, когда он хватает край своей футболки и тянет её через голову, обнажая свой голый торс передо мной. Боже, он слишком идеальный, и это лишь подчёркивает наше различие. Как я мог подумать о нём, как о человеческом мальчике?

В мгновение ока он рядом со мной на кровати, и моё тело дёргается от контакта с его прохладной кожей, где он прижимается ко мне, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи.

- Тепло, - стонет он, жадно вдыхая аромат моей кожи.

Правой рукой он скользит под одеяло, в то время, как его левая рука обвивает меня, и я чувствую, как он мягко укладывает меня на спину, нависая надо мной. Его губы легко скользят по моей шее и челюсти, заставляя меня дрожать, пока его рука ласкает мои бёдра и живот.

- Котёнок, - шепчет он, покусывая мочку моего уха.

Я чувствую, что моё тело уже реагирует на него, тепло разливается под кожей. Я хочу его. Но я также знаю, что, если мы начнём, не будет пути назад. В прошлый раз я был настолько околдован его чарами, что он мог пить меня незаметно. Он мог убить меня тогда, и я сомневаюсь, что смог бы остановить его, будучи слишком погружённым в его обольщение.

- Валера, пожалуйста, - пытаюсь я снова, в то время, как его рот накрывает мой.

И нет никаких сомнений; он целует меня с такой уверенностью и мастерством, которые противоречат отсутствию у него опыта, стонет, когда я размыкаю губы, и его язык сталкивается с моим. Мои мысли становятся беспорядочными и разрозненными, когда его руки гладят моё тело, а наши губы и языки исследуют вкус друг друга.

«Было что-то ещё... О, это чувство... да, снова».

- Котёнок.

Мои глаза распахиваются. Руками цепляюсь за его плечи, правую ногу закидываю на его бёдра и прижимаюсь к нему, мои бёдра всё ещё покачиваются совершенно бесстыдным образом. Его руки скользят по мне, и на долю секунды я почти сдаюсь, моё тело хочет удовлетворения.

- Подожди, - шепчу я.

Рот остаётся на моей шее, кровь приливает к поверхности моей кожи, когда он помечает меня. Его рука проскальзывает между моих бёдер, заставляя меня ахнуть, когда он раскрывает меня, без сомнения, чувствуя мою твёрдость. Он мурлычет, пока нежно ласкает меня, облизывая путь от моей шеи к уху, где он всасывает мочку.

- Боже, - стону я, прижимаясь к нему. - Пожалуйста, остановись.

Мгновение спустя он на четвереньках надо мной, его руки заключают меня в тиски. Вздрогнув, я смотрю вниз между нами и вижу, что он так же обнажён, как и я, наши грудные клетки вздымаются. Нервно осмеливаюсь заглянуть в его лицо. Его глаза чёрные, как ночь. Удерживая мой взгляд, он поднимает свою правую руку и ласкает меня по всей длине моего тела, по моей груди и далее вниз. Я едва сдерживаю стон, когда он ласкает мой член, прежде чем обволакивает свои длинные прохладные пальцы вокруг меня, медленно покачивая ими туда и обратно. Даже в тусклом свете я вижу, как они блестят, когда он подносит их к своим губам, и кровь приливает к моим щекам.

- Хгммммм. - Он громко стонет, выражая чистое удовлетворение, когда облизывает свои пальцы, пробуя меня, его глаза закатываются от удовольствия.

Я снова смотрю вниз на его тело, сознавая тот факт, что он опустился, его член прижимается к внутренней стороне моего бедра в паре дюймов от входа. Затем его мокрые пальцы на моём подбородке крепко удерживают моё лицо, заставляя смотреть в его глаза.

- Котёнок.

Как и в прошлый раз, это не вопрос. Он знает, что я хочу его. Он только что продемонстрировал это.

- Я... я знаю, - шепчу я. – Только...

Его рот на моём в одно мгновение, захватывая моё дыхание, пока его пальцы всё ещё держат моё лицо. Затем он сосёт мою нижнюю губу, отпустив подбородок, а его рука запутывается у меня в волосах, оттягивая голову немного назад, прежде чем нависнуть прямо надо мной, его ангельское лицо поразительно контрастирует с проявлением господства, пока он держит меня в плену.

- Котёнок! – рычит он, стягивая мои волосы, пока я не чувствую небольшую боль на голове.

- Мой, - добавляет он, оскалив на меня зубы, медленно растягивая слова.

Я не знаю, что со мной происходит, но я не реагирую, как должен бы - с очень рациональным страхом. Вместо этого я чувствую, как твердеют мои соски и настойчиво пульсирует у меня между ног. Я вижу, что, когда он замечает мою реакцию, его напряжённые плечи слегка расслабляются.

- Я твой... - я заикаюсь. - И... ты можешь взять меня.

Это чистая правда. Но мне нужна одна вещь, прежде чем я полностью отдамся этому прекрасному хищнику и позволю ему сделать со мной всё, что он захочет.

- Пожалуйста, могу я... я хочу поговорить... с... с Валерой с золотыми глазами.

Мне нужно знать, что он настоящий. Сколько бы я ни чувствовал влечение к существу надо мной, я не хочу его, если не смогу иметь и другого тоже: сладкоречивого с застенчивой улыбкой, который разделил себя со мной. Я хочу их обоих.

- Пожалуйста, - замасливаю я, медленно поднимая руки, чтобы пропустить пальцы через его растрёпанные волосы.

Он мурлычет, его глаза трепещут, когда он откликается на моё прикосновение, и я не могу сдержать улыбку, я почёсываю кожу головы, и его мурлыканье становится ещё громче. Он движется, как камышовый кот, и, очевидно, его кошачьи качества на этом не заканчиваются.

Дрожь пробегает по его телу, и его глаза распахиваются. Теперь они насыщенного глубокого янтарного цвета.

- Валера, - шепчу я.

- Ты... звал меня.

Он звучит недоверчиво.

- Да.

Его взгляд скользит по моему лицу, а затем опускается ниже.

- О, Боже, - бормочет он и тянет моё скомканное одеяло.

- Всё в порядке. Это... Вроде, как уже поздно для этого.

Он дарит мне свою застенчивую улыбку, которую я уже люблю.

«Вау».

- Что это было? - спрашивает он, положив свою ладонь на мою грудь.

- Ты... ты можешь услышать моё сердцебиение?

- Конечно.

- Это, э-э-э... Я думаю, что оно пропустило удар, - признаюсь я, - когда ты улыбнулся мне.

- Правда? – шепчет он. - Дэн, могу я... поцеловать тебя?

Учитывая тот факт, что мы оба обнажены и прижаты друг к другу, вопрос кажется немного излишним, но в то же время мне нравится, что он спросил.

- Да, пожалуйста, - отвечаю я.

Его рука движется вверх, к моему лицу, большим пальцем поглаживая меня по щеке.

- Ты такой красивый.

Он нежно прижимает свои губы к моим. Когда он отстраняется, то хмурится, тихо ворча, как будто от боли.

- Что случилось? – спрашиваю я.

- Он нетерпелив, - объясняет он, медленно выдыхая. – Это... очень сложно... держать его под контролем.

- Я сожалею.

- Нет, - он порывисто качает головой. - Я понимаю. Это должно быть очень странным для тебя. Мы даже не знаем друг друга. Я не смел надеяться, что ты когда-нибудь свяжешься со мной.

Он снова стонет, тихо задыхаясь.

- Тебе больно? – спрашиваю я встревоженно.

- Нет, не совсем.

Он держит моё лицо обеими руками, умоляя своими глазами.

- Не бойся. Ничего не произойдёт, если ты не захочешь. Я клянусь.

- Откуда ты знаешь? – шепчу я. - Он такой...

- Он мой. А я его.

- Я не понимаю, как это работает.

- Он часть меня. Когда я охочусь, он берёт на себя контроль. Это когда инстинкты побеждают над разумом, когда животное во мне пробуждается. И сейчас, с тобой, это ещё сильнее, стремление к спариванию.

- Что будет после сегодняшней ночи?

- Я не уверен, - признаётся он. - Но я думаю, что буду... как сейчас, большую часть времени. За исключением случаев, когда мы охотимся. И, наверное, иногда, когда мы...

Валера застенчиво на меня смотрит.

- О. А что насчёт меня? Я имею в виду, у меня тоже иногда будут чёрные глаза?

- О, Боже, - он тихо стонет, прежде чем его рот обрушивается на мой.

Я отвечаю на поцелуй, позволяя его углубить.

- Да, - шепчет он против моих губ. - Я не могу дождаться, чтобы увидеть эту сторону тебя, любимый. Ты будешь сильным и жестоким, диким и прекрасным. Моим Котёнком.

«Вау».

Мы снова целуемся.

- Пожалуйста, я не могу держаться слишком долго.

Я делаю глубокий вдох.

- Будет больно?

Выражение его лица смягчается.

- Нет. Ты уснёшь, а когда проснёшься, будешь как я.

- Ты останешься со мной всё это время?

- Я никогда не оставлю тебя снова, - клянётся он. - Я ждал тебя так долго, Дэн. Мои глаза могут быть чёрными иногда, но это всегда я. Монстр и человек. Я и то и другое. Мы... любим тебя, Дэн. Ты - самое важное в жизни.

Он нежно меня целует.

- Ты будешь моим? Моим любовником, лучшим другом? Моим Котёнком?

Я киваю головой, смаргивая слёзы с моих глаз. Это безумие, но в то же время самое простое решение, которое я когда-либо принимал в своей молодой жизни.

- Да.

Его улыбка - самое прекрасное, что я когда-либо видел. Внезапно он бросается назад, грациозно приземляясь на корточки у подножия моей постели, его тело бьёт крупная дрожь.

- Валера?

Он поднимает голову, его угольно-чёрные глаза поблёскивают в тёмной комнате, пока он наблюдает за мной. Трудно поверить, что это тот же мальчик, который только что говорил мне ласковые слова и целовал меня с такой нежностью. Я вижу, как он расправляет широкие плечи, двигая головой из стороны в сторону, как будто только что был освобождён от ограничений. Его взгляд путешествует по моему телу, останавливаясь на вершине моих бёдер. Его ноздри подрагивают. Вид его языка, скользящего по его нижней губе, заставляет меня извиваться.

«О, Боже. Он может чувствовать, как сильно я хочу его».

Сделав глубокий вдох, я поднимаю свои руки над головой в знак капитуляции и развожу свои ноги. Мягкое рычание вырывается из его горла, когда он получает свою добычу, которая с готовностью отдаёт себя хищнику в своей спальне. Но я больше не боюсь. Потому что знаю, что он любит меня.

Моё сердце отбивает бешеный ритм, когда он ползёт вверх по моему телу, медленно скользя губами по моей коже, вдыхая меня, пока мы не оказываемся лицом к лицу.

- Котёнок, - шепчу я.

Он мурлычет в ответ, трётся своей щекой по моему лицу, а затем его рот на моём, требовательный и жадный, по сравнению с тем, которого я целовал всего минуту назад.

«Монстр и человек. Я получаю их обоих».

Я стону и отвечаю на поцелуй, зарываясь пальцами в его волосы, когда он целует мою шею. Я чувствую его холодный язык на вершине моей груди, как он дразнит твёрдые пики, как его руки сжимают соски, а затем резкий укол боли, когда он всасывает сосок в рот.

«Он укусил меня».

- Валера, - шепчу я, придерживая его челюсти.

Он отпускает мою плоть, но в остальном не двигается. Его дыхание рваное. Наконец, он поднимает голову, его чёрные глаза встречаются с моими. Осторожно, большим пальцем я оттягиваю его верхнюю губу.

«Это невероятно».

Он остаётся абсолютно неподвижен, позволяя мне увидеть, насколько он отличается, всё время пристально за мной наблюдая. Моё любопытство пересиливает, и я пробегаюсь кончиком указательного пальца по всей длине его заострённого клыка.

- Ой!

Инстинктивно я кладу свой палец в рот, пробуя на вкус резкий металлический привкус своей крови. Валера наблюдает за мной с напряжённым вниманием, и в момент, когда я убираю палец, он целует меня и громко стонет. Я чувствую, как он подёргивается возле моего бедра, пока сосёт мой язык.

«Вкус моей крови. Это заводит его».

Когда он отстраняется, я прикладываю свой повреждённый палец к его мягким губам и едва сдерживаю стон, когда он засасывает его в рот. Его язык омывает мой палец, заставляя его пощипывать, и я поражённо наблюдаю, что ранка полностью затянулась, оставив только крошечную линию на моей коже.

- Это невероятно, - бормочу я про себя.

Валера смотрит на меня загипнотизировано.

- Что такое? – шепчу я.

Он подносит свой указательный палец к моему рту, очерчивая его контур. Выдохнув, я размыкаю губы и вновь чувствую его подёргивание, когда он толкает палец мне в рот, а затем медленно вытягивает его, только чтобы повторить своё движение.

«О, Боже. Я думаю, он хочет...»

Я был девственником до него, совершенно неопытным, но это не делает меня невежественным. У меня есть интернет, в конце концов. Спустя несколько мгновений я чувствую его руки на моих плечах, и мой желудок переворачивается, когда мы двигаемся гораздо быстрее, чем могут отметить мои глаза. Я моргаю, внезапно очутившись на коленях между разведённых ног Валеры, он откинулся на кровати, опираясь на левое предплечье, а его правая рука запуталась в моих волосах. Я, может быть, и возвышаюсь над ним сейчас, но очевидно, он всё ещё доминирует.

- Нет! - он вдруг задыхается, его глаза вспыхивают на мгновение, прежде чем он издаёт рык, и они снова чернеют.

- Это... это нормально, - я заикаюсь, осторожно положив одну руку рядом с его телом, чтобы поддержать свой вес.

Я глажу его щёку другой рукой, пристально глядя на него.

- Я хочу. Я хочу всё это с тобой.

Он наклоняет голову в сторону, мурлыча, когда я целую его. Я изучаю верхнюю часть его тела руками и ртом, любуясь его идеальным телосложением. Он стонет, пока я облизываю его соски, и надеюсь, что это так же хорошо для него, как и для меня. Целуя свой путь вниз по животу, я исследую его пресс своим языком, пока не чувствую его против моего лица. Пытаясь успокоить нервы, я поднимаюсь и смыкаю пальцы вокруг его вала. Он больше, чем я помню, толстый и длинный, и поражаюсь тому, что он смог сделать мой первый раз почти безболезненным.

Взглянув на него, я замечаю, что он наблюдает за мной, его грудь поднимается и опадает в быстром темпе. Он взволнован. Я двигаю рукой вверх и вниз по его длине, размазывая по головке перламутровые капли.

- П-попробуй, - молит он, толкая бёдрами вверх, и аккуратно тянет меня за волосы.

Подавив свои нервы, я опускаюсь и оборачиваю свои губы вокруг его головки, щёлкая по ней языком. Он вскрикивает, едва я дегустирую его, и я стону вокруг него, всасывая его всё глубже в рот. Он вкусный: сладкий и солёный одновременно, и я хочу больше. Его голова падает назад, его пресс подрагивает, пока бёдра ритмично двигаются, проталкивая член глубже в мой рот. При виде него я начинаю пульсировать, чувствуя боль глубоко внутри, когда становлюсь возбуждённым.

Он издаёт рёв, и мир опять сдвигается, он позиционирует меня так, что я отворачиваюсь от него, и он хватает меня за бёдра, чтобы притянуть назад, пока его рот оказывается на мне.

- Ох! - я задыхаюсь.

Он стонет и рычит, его язык смакует каждый дюйм меня, пока руки гладят мою грудь, бёдра и попу. Застонав, я падаю вперёд, принимая его обратно в рот, отчаянно нуждаясь в большем. Ничто не имеет значения в этот момент. Я понимаю, что я должен чувствовать себя застенчивым и робким, находясь в столь интимном положении, но это не так. Я наслаждаюсь этим, шлифуясь об его лицо с животной страстью, кончаю на его язык и жадно глотаю, когда он кончает с оглушительным рёвом.

После этого он качает меня на руках, давая мне отдохнуть несколько минут, прежде чем снова начинает целовать меня. На этот раз я осознаю, что он зубами царапает меня, прокалывая мою кожу, и я ничего не делаю, чтобы остановить его. Он у меня между ног, дразнит мой член своим языком, два пальца с лёгкостью скользят в меня и обратно. Затем я чувствую, как третий палец задевает меня немного глубже, прежде чем он останавливается.

«Пожалуйста, продолжай!»

Мне удаётся поднять голову и посмотреть на него. Он наклоняет голову в сторону и удерживает мой взгляд, давая мне лёгкие прикосновения.

- Да, - шепчу я, - что угодно с тобой.

Используя влагу моего тела, он проникает в меня, в то же время массируя двумя пальцами внутри меня, заставляя громко стонать. Всё это чувствуется так хорошо. Его язык кружит вокруг моего члена, стимулирует меня, вознося мне всё ближе и ближе к очередному оргазму.

- Пожалуйста, пожалуйста, да, - умоляю я, сжимая простыни в кулаки, и держусь изо всех сил.

Когда я кончаю, я кричу в экстазе, извиваясь под ним. Я чувствую его рот на внутренней стороне бедра, как он прикусывает и запоем пьёт из меня, всё это время его пальцы не перестают ласкать меня. После этого он ползёт вверх по моему телу, слизывая пот с моей груди, прежде чем нападает на мой рот чувственным поцелуем.

- Это было... удивительно, - бормочу я, чувствуя головокружение. - Ты так хорош в этом.

Уголки его рта приподнимаются, добавляя озорную улыбку в его прекрасные черты лица.

- Котёнок, - говорит он мне.

- Да.

- Люблю... Котёнок, - говорит он медленно, наклоняется и трётся своей щекой о мою.

«Они оба любят меня. Как я получил такое счастье?»

Я поворачиваю голову и целую его, поглаживая его язык своим языком, и он тихо стонет. Он отстраняется, в его чёрных глазах светится необходимость, когда он смотрит на меня сверху вниз, его руки скользят по моим бёдрам, прежде чем он поворачивает меня, поднимая мою нижнюю половину.

Я закрываю глаза и стону, когда он позиционирует себя возле моего входа. Я такой растянутый, и он скользит в меня, с лёгкостью заполняя. Он рычит, взяв жёсткий и быстрый темп, его собственная потребность слишком велика, чтобы двигаться медленно, но я не возражаю. После того, как он кончает, он укладывает меня на живот, оставаясь внутри меня, он каким-то образом по-прежнему твёрд. Затем он берёт меня медленно, постанывая в мою кожу, пока пьёт из моей шеи, придерживая волосы.

Проходят часы, или мне так кажется. У меня было столько оргазмов, что я сбился со счёта. Я сверху Валеры, он перемещает меня вдоль своего вала, моё запястье у его рта. Он пьёт, набухает и пульсирует внутри меня, прежде чем закрывает мои раны, ловит меня, когда я падаю вниз головой на него.

- Я больше не могу, - шепчу я. – Мне т-так холодно. Устал.

Он садится к изголовью моей кровати, заворачивая меня в одеяло, качает меня на руках, обнимая меня, как маленького ребёнка. Я смотрю на его лицо, чувствуя, как слёзы скатываются из глаз. Я знаю, что будет дальше.

- Мне страшно, - мой голос хриплый и слабый.

Он хнычет, наклоняется и трётся кончиком носа о мой нос, прижимая меня крепче.

- Мой, - шепчет он, касаясь моего лба своим. - Навсегда.

- Навсегда, - отзываюсь я, делая всё возможное, чтобы мои зубы не стучали.

Он отклоняется назад, размыкая красные губы. Его зубы блестят в тусклом свете. Удерживая его взгляд, я наклоняю голову в сторону, предлагая ему себя.

- Котёнок, - говорит он с благоговением в голосе, опустив лицо к моей шее.

Я закрываю глаза, чувствуя, как слёзы жалят мои веки, когда он целует мой пульс, а потом вонзает свои зубы в мою артерию. В коконе его объятий всё, что существует - это звук его глотания; каждое движение его губ заставляет моё сердце судорожно запинаться, прежде чем оно начинает замедляться. Мои мысли становятся бессвязными, и я дрейфую прочь, уплывая в приятную и долгожданную темноту.

- П-пей!

«Что? Нет...»

- Котёнок! Дэн!

«Валера?»

Призвав каждую унцию силы, мне удаётся разлепить глаза, и я вижу панику на лице Валеры, его глаза расширились от страха.

- Пей! - умоляет он.

Поцарапав ногтем свою грудь, он разрывает кожу прямо над сердцем, поднимая моё лицо к ране, когда мои глаза снова с трепетом закрываются.

- Нет, нет, нет! Дэн! ДЭН!

Что-то мокрое прижимается к моим губам, а потом ударяет по моему языку.

«Пробую».

Я слышу отчаянно звучащий рёв на расстоянии, такой знакомый, но я не могу распознать его.

- Нет! Помоги мне! Он слабеет. Я теряю его! Пожалуйста, пожалуйста. Дэн, не оставляй меня, любимый. Я не могу, я не могу...

Что-то капает мне в рот, покрывая мой язык.

«Ммм...»

- Вот. Пей, Дэн!

Я глотаю жидкость, чувствуя, как тепло растекается по моим конечностям.

- Б-больше, - ворчу я, облизывая сухие губы.

Прохладная кожа возле моего лица, руки вокруг моего тела – источник этого неземного вкуса.

Я пью.

- Ва-Валера? - мой голос хриплый, и я убираю свой рот прочь, больше не пью.

- Видишь? Он здесь... Ты справился. Совсем, как новенький.

Я пытаюсь двигаться, но Валера так крепко держит меня, качая вперёд и назад, всё его тело дрожит.

- Спасибо, спасибо, спасибо, - рыдает он. - О, Боже. Я чуть не потерял тебя. Я чуть не потерял тебя!

- Я... в порядке, - выдавливаю я, борясь с желанием уснуть.

Он перекладывает меня на руки, и я смотрю на него, его бледное, красивое лицо окрашено дорожками алых слёз. Я пытаюсь поднять руку, чтобы утешить его, но это очень тяжело. Прежде чем она может упасть, он ловит её и подносит к своему лицу, целуя мою ладонь. Затем он смотрит на меня.

- Твои глаза, - шепчу я.

- Валера, мне жаль, но мы должны уйти, позволь мне...

Я пытаюсь отыскать имя этого человека в моей голове, но всё, как в тумане. Валера рычит, сильнее прижимая меня к своей груди.

- Всё хорошо, я не трону его, - говорит голос. - Эрик?

Руки на мне, оттаскивают от Валеры.

- Что... что происходит? – произношу я невнятно, пытаясь сосредоточиться.

- Мы просто оденем тебя, милый. На улице холодно.

Трое самых красивых вампиров, которых я когда-либо видел, одевают меня. Я с трудом могу пошевелить руками и ногами, чувствуя себя слабым, как новорождённый котёнок, но они, кажется, не возражают. Затем я возвращаюсь в объятия Валеры.

- Несчастный случай или самоубийство?

- Несчастный случай, - шепчет Валерка. - Я не хочу, чтобы его отец подумал... О, Боже... его семья.

- Всё будет хорошо. Они пройдут через это, я обещаю. Беги.

Я пытаюсь разобраться в происходящем, но не могу. Внезапно мы на улице, холодный ночной воздух поражает моё лицо, деревья вокруг нас. Окружение становится размытым, и я закрываю глаза, прислушиваясь к дыханию Валеры, пока он бежит. Пару раз я чувствую, как кто-то рядом разговаривает с Валерой, но он отвечает рычанием и прижимает меня ещё крепче. Я дрейфую между сном и бодрствованием, надёжно удерживаемый в его объятиях.

- Дом, - шепчет он мне, внезапно останавливаясь.

Затем мы входим, поднимаясь вверх по лестнице.

- Мы будем внизу, если понадобимся. А теперь спать.

Дверь закрывается, и мы остаёмся одни. Я осматриваюсь вокруг, окружение откуда-то кажется знакомым.

- Это моя – наша – комната, - бормочет Валера. - Наша.

Положив меня на кровать, он медленно раздевает меня, снимая слой за слоем, пока я не оказываюсь голым. В мгновение ока он тоже обнажён. Я смотрю, как он опускает жалюзи, закрывая восход солнца и превращая комнату в кромешный рай для нас двоих.

Он тянет одеяло вокруг нас, и я таю в его объятиях, положив голову ему на грудь.

- Я ждал тебя так долго, представлял себе так много раз, как это было бы, быть со своим Котёнком, - признаётся он, прижимая меня крепче.

- Мне было так одиноко, - его голос срывается. - Даже когда я был со своей семьёй, я всегда шёл в свою кровать один. Но теперь... ты здесь. Ты на самом деле здесь.

- Я здесь, - успеваю сказать я, стараясь держать глаза открытыми.

- Спи, моя любовь, - шепчет он, поглаживая мои волосы. – Так начинается наша совместная жизнь.

Он счастливо вздыхает, целуя меня в лоб, мягкое мурлыканье в его груди убаюкивает меня в забытье.

Я медленно просыпаюсь, слыша звуки глубокого и размеренного дыхания, которое принадлежит не мне. Я всё ещё в его руках. Я помню всё.

«Он взял мою кровь и дал мне свою. Я сейчас, как он?»

Я шевелю пальцами ног, вдыхаю носом воздух, пробегаю языком по своим зубам. Всё чувствуется таким же. Только... он не такой. Он тёплый сейчас. Я открываю глаза, поражаясь, насколько всё чёткое. Жалюзи опущены, но я прекрасно вижу в темноте. Мой Котёнок спит, его взъерошенные волосы, точёные черты лица и приоткрытые губы рисуют идеальную картину мужской красоты.

Я долго смотрю на него, прежде чем замечаю, что мои волосы ниспадают красивыми волнами вокруг моих плеч и груди. Они сейчас гуще, прекрасно выглядят с мягкими волнами и локонами. Не в силах обуздать своё любопытство, я немного смещаюсь, провожу рукой вниз по своему телу. Моя кожа шелковистая, гладкая и нежная, грудь немного подкачена, а бёдра более спортивные. Слегка приподняв ногу, я ласкаю себя между ног и немного пугаюсь вспышки удовольствия, которое я испытываю от такого лёгкого прикосновения.

- Доброе утро, любимый.

Мои глаза находят его, и всё вокруг нас исчезает. Я смотрю на него. Он смотрит на меня.

- Боже мой, - шепчет он. – Ты... нет слов...

Странный гортанный звук покидает моё горло, когда я чувствую, что моё тело тянет меня вверх на четвереньки, все мои мышцы напряжены.

Глаза Валеры темнеют, и он усмехается мне, скаля свои зубы. Одна мысль приходит мне на ум, прежде чем я атакую:

«Моё!»

Намного позже его глаза снова окрашены багровым цветом, и он говорит мне, что мои тоже. Он лежит на боку, подперев голову рукой, а второй занят, лаская мою голую кожу. Я не могу перестать глазеть на него. Он моё всё, моя причина существования, мой Котёнок. Я знаю это с полной уверенностью. Но это всё, что я знаю.

- Что не так? - спрашивает он, перебирая пальцами мои волосы.

- Я люблю тебя, - шепчу я.

Говорить это вслух ощущается каким-то лишним. Мы оба это знаем.

- Но мы едва разговаривали. Я знаю, что ты мой Котёнок, но кто ты?

Он улыбается, наклоняясь, чтобы поцеловать меня.

- Привет, - говорит он мягко, - я не успел представиться. Я Валера Русик. Ты Дэн?

Я улыбаюсь в ответ, желая уже начать следующую часть нашего спаривания, хотя знаю, что мы навсегда. Вместе.

Напои меня влагой своих перламутровых слёз.
Их привкусом приторно-горьким, знакомым до боли.
Уж близок закат, я останусь с тобою дотоле,
В этом тихом безлюдном лесу белоствольных берёз.

Алой краской светило дневное зальёт небосклон,
И сокроется мерно в объятьях холодной воды.
А луны демонический лик, словно вестник беды,
Снова темень ночную разверзнет, и стихнет твой стон...

Ты падёшь предо мной в груду жухлой опавшей листвы.
Проронив тяжкий вздох в леденящую глубь тишины.
И теперь мы друг другу уже ничего не должны
Наши души свободны, сердца же – навеки мертвы...

P.S. Для нас в наш сладкий Май...