Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Лунный свет. Глава 22

Глава 22. Лодка...

Двумя днями позже...

Валера Русик:

Мне потребовалось около тридцати шести часов и семнадцати минут, чтобы добраться до места своего назначения, и я выдохнул.

Я мог бы вечно смотреть на волны.

Атлантический океан. Пахнет превосходно сегодня.

Большую часть пути у меня сводило внутренности.

Солнышко. Как дела?

Поначалу я немного безумствовал от свободы, понимаете? Громче необходимого включил рок-н-ролл, мчась по трассе, ел в каждой точке обслуживания, где продавался фастфуд – просто потому, что мог.

Приве-е-етушки, пальмы.

А затем...

Случайный бухой в отключке на тротуаре – рад встрече.

Я немного распсиховался, когда меня словно припечатало о бетонную стену, пока я пробирался сквозь свой мысленный лабиринт.

Будет ли там Тина, не будет ли она там... Если её там нет... А вдруг она там?..

Может, я даже разок-другой остановился, чтобы выблевать все бигмаки и двенадцать тако.

Ладно, три раза, но кто считает?

Не говоря уже о том, что у меня не было мобильника, даже будь он у меня, вряд ли был бы от этого прок.

Может, мне следует вернуться.

Я чудило.

Чудило-эскапист.

По сути, я мучил себя. Притворялся заинтересованным туристическими магазинчиками с футболками, выпил пиво на ланч, зовя это «жидкой храбростью», приглядел бутылку текилы «Патрон Сильвер» за плечом бармена, гадая, проверну ли «схватил и побежал», чтобы утопить свою паранойю по дороге в рай.

Новая жизнь, чувак.

Моё подсознание право. Мне следует заплатить за текилу, что я и сделал.

Вот что забавно, и это меня убивало: было время, когда я уже был на «Бенето». Может, я даже озирался, вдруг прибудет мой напарник-моряк, а если нет, нестрашно, ей же хуже, но сейчас...

Чтоб их, этих женщин.

Нет. Точнее, чтоб эту Тину.

Я не о физическом контакте.

Чёртова женщина завладела моей головой. И как минимум, сердцем. Она всё перевернула вверх тормашками. Заставила меня заботиться о ней. Любить её. Пойти на жертвы ради неё, а теперь посмотрите на меня. Я пьяный чудила-эскапист.

Ладно, я не был пьян. Пока что. И всё же. Буду.

Рано или поздно.

Я к тому, что эта женщина в лучшем случае была вне себя. В худшем – занудой, а ко всему прочему...

Стояла в шести метрах от меня, собачась с торговцем из-за цены туфель.

У меня спёрло дыхание, пока я наблюдал за ней. И с дискомфортом осознал, что у меня серьёзные вуайеристские тенденции в отношении Тины.

Позже изучу это.

Я улыбался.

Пытался утихомирить сердцебиение, пока ноги тащили меня к ней.

Шаг – с этого всё начинается, Валера.

Я сделал его. Я рассматривал Тину, делая второй шаг.

Волосы короче. Светлее. Она собрала их в конский хвост, а её кожа загорела. Она тут давно. Может, все семь месяцев, пока я торчал в тюрьме.

Тина тут.

Она дожидалась.

Меня.

Ещё шажок. Просто сделай ещё один шаг.

Чем ближе я подходил, тем больше мог её разглядеть, отметив, что это не та непробиваемая Тина, которую Марк Варис слепил и сформировал в холодную, расчётливую, хладнокровную сучку, которая трахала мне мозг. Ну знаете, которую я встретил тыщу лет назад в Пулково.

Нет. Тина казалась непринуждённой и, ну не знаю, нормальной. Как бы ни трактовалась норма.

Когда я услышал её голос, меня словно перенесло в наш фальшивый дом с бутафорскими машинами и ненастоящими друзьями, которые больше не были таковыми и которым мы не пытались укоротить хвост.

– То есть вы заверяете меня, что это «Джимми Чу».

– Да.

– И сколько хотите за них?

– Сорок девять евро и девяносто девять центов.

– А по какой-такой причине на них написано «Джонни Чу»?

Её оппонент глянул на ярлык и тряхнул головой:

– Опечатка.

– Да ты засранец, понимаешь это?

Судорога.

– Нет, мэм, не засранец. Я купил их по выгодной цене.

– Позволь мне кое-что прояснить насчёт «Джимми Чу». Лады? – Тина указала продавцу на двенадцатисантиметровый каблук поддельной туфли. – Любой в ясном рассудке, продающий «Джимми Чу», не запросит ниже пяти сотен. И это со скидкой, говнюк.

Она запустила в парня сумкой, а он заметил меня позади Тины и взял туфлю, решив более не упражняться в идиотизме, и вернулся в свой магазин.

Не успела Тина полностью развернуться и во гневе покинуть это заведение, как столкнулась со мной, потеряв равновесие.

– Прошу прощения, – пробормотала она.

А меня мигом перенесло в тот аэропорт, в очередь на сканер, где Тина впервые сказала мне эти слова.

Забавно, что больше меня это так не раздражало.

Я предотвратил падение Тины, ещё шире ухмыляясь, парируя:

– Ты прощена.

Вначале ей завладела сердитость. Готовясь поколотить кого-то после обескураживающей стычки с обувным консультантом, однако затем её глаза пропутешествовали по мне. Как в наш последний секс, иными словами «я бы приняла этот духовный сан», по всему моему телу, наконец, остановившись на моих глазах, у неё раскрылся рот – чуточку.

Вот так секси.

Я тщился не усмехнуться.

Обещаю.

Тина молчала. Предполагаю, потому, что отчасти разделяла мои чувства.

Ну, может, не совсем те же. Может, у меня член сводит судорогой. Уверен, что Тина не меняла пол.

Я надеялся.

Нет. Нет, она точно женщина.

С идеальными сиськами и виляющей задницей.

Я заправил прядку волос Тине за ухо, избегая встречаться с ней взглядом после предыдущей мысли.

– Ты скажешь мне, как счастлива меня видеть, или?..

Мои брови решили побуянить, взмыв вверх, а я переместил взгляд на девушку, на что она вскинула бровку – мою бровку.

– Счастлива?

Да.

– Ну, я надеялся на это, – тихо заржал я.

– Ты...

– Да, Тина, я здесь.

Тину явно пробило на эмоции после моего появления, раз она снизошла до односложных ответов.

Я тронут.

Пока она не прищурилась.

А вот теперь её поведение целиком изменилось.

Ой-ёй.

– Думаешь, я должна радоваться, что ты бросил меня с... – Тина тряхнула головой, озираясь в попытке подобрать нужные слова, – чтоб их, полицией?

Мне бежать в укрытие? Может быть. Только на тот момент я силился подавить смешок. Боже, как же у меня кружит голову. «Жёнушка» вернулась!

Лицо Тины перекашивало, когда ей владело раздражение вперемешку с озадаченностью – на мою реакцию на что-либо.

– Чего ты ржёшь?

Я немного вскинул брови:

– Ой, прости-прости, что там говорит женщина, которая хочет отыметь меня до беспамятства?

– Пшёл. На. Хуй, – завелась Тина.

Я её остановил.

– Может, пальчиком? – я вскинул руку, пошевелив пятернёй. – Или комплексное обслуживание?

Тина фыркнула. Не к добру. Затем оттолкнула меня в сторону и потопала. Всерьёз.

– Заткнись, Валерка.

Я последовал за ней.

– Я ведь знаю одно местечко...

– Я бы не трахнула тебя вотпрямщас, даже будь ты...

– Не говори того, о чём можешь пожалеть, Бэмби.

– Господи Боже, ты последний идиот на Земле.

Прохожие вслушивались в нашу перепалку.

Боже, а Тина включила пятую передачу.

– Собственно, я просто рад, что ты жива и, ну, явно не бедствуешь, пока я сидел в тюрьме семь месяцев.

Тина крутанулась лицо ко мне.

Люблю, когда она так делает.

– Плюс-минус.

Тина, отвратительно фыркнув, зашествовала.

– Думаешь, я тут как на курорте жила?

– Ну... – пропыхтел я, рукой обводя величие этих мест.

– Я никого не знаю. Я не знала, пырнут ли тебя заточкой в камере, приедешь ли ты сюда, выйдя из тюрьмы. Не знала, когда ты выйдешь оттуда...

Последнюю фразу Тина проговорила с болью. А меня накрыла лёгкая меланхолия. Я помрачнел, что Тину толком не информировали.

– Эрик не сообщил тебе?

– Эрик мало о чём вообще говорит, Валерка.

– Он ушлый.

– Скорее помешанный на контроле правительственный хрен.

Я сдавленно рассмеялся.

Затем встал, как вкопанный.

В своих сандалиях.

В шлёпках.

По мере ходьбы я не заметил, что мы всё приближались к воде. Гонясь за мисс Тиной и препираясь с ней, я не успел опомниться, как мы пришли в доки. Я оглядел их и нашёл свою лодку.

Нашу лодку.

На корме красовалось имя. У меня руки не дошли до этого, и я даже не попытался скрыть улыбку при виде написанного там Тиной названия.

– Ты сохранила её?

Подтянувшись за верёвку, Тина взошла по ступенькам на палубу, развернувшись ко мне.

– Разумеется, я сохранила её, – проговорила Тина, как ни в чём ни бывало.

Будто ей в голову в принципе не могла закрасться мысль о том, чтобы избавиться от лодки.

От неожиданности я резко вдохнул.

И кем теперь владеют эмоции?

Тина исчезла внутри лодки, я тоже взошёл на палубу, изучая взглядом знакомую обстановку, места, где частенько валялся в пьяном ступоре.

Я рад возвращению.

Особенно сейчас, когда всё по-другому.

Ситуации были одновременно похожи, но в то же время другие. Тина здесь. Как и я. Нас больше ничего не держало. Ни шантаж, которым нас заставляли совершать преступления, ни тюремные надзиратели, говорившие мне, когда есть, пить... срать, – ничего не отвлекало нас от взрослых бесцензурных отношений.

Блядь.

Вот вам и страшилка.

Я цепенел, уставившись на волны, разбивающиеся о лодки, которые выстроились в линию, где мы были пришвартованы, и не заметил Тину, появившуюся в дверном проёме, ведущем вниз.

Её голос был тих. Боязлив. Преисполнен секса.

– Десять баксов на то, что тебе не заставить меня забыть, каково было гадать, увижу ли я тебя вновь.

Я повернул своё тело к Тине. Тот же её взгляд. Её глаза говорили красноречивее слов, без всякой чуши, которую людям нравилось обсуждать.

– Думал, ты меня не трахнешь.

Захлопни варежку. Ну не удержался я.

– Я соврала.

Бровь – вздёрнута.

Член – взведён.

– Ты бросаешь мне вызов, Тетти?

Губы Тины весьма соблазнительно изогнулись вверх, когда она расстегнула пуговичку своей рубашки.

– Мне по душе – тестирую тебя.

Кое-что у меня свело.

Если, скажем, я сейчас Феррис Бюлер? (Прим. авт.: немецкий музыкант, входил в состав группы «Scooter» в 1993-1998 гг.) Обычно в такой момент камера замирает на актёре, и я толкаю чертовски долгую речугу о том, как эта женщина много значит для меня, и что я планирую делать с ней остаток своей жизни.

Я же? У меня не было на то времени, и чертовски давно мой член не заигрывал с вагиной Тины.

Так что события немного ускорились после этого.

И неловкости им было не занимать.

– Господи, черти, я скучал по тебе, – я исследовал верх её тела губами, языком, а в некоторых случаях – зубами.

А руки? Да забудьте об этом.

Да чтоб меня. И так и эдак, и вглубь и вширь.

– Я соскучилась по твоему рту, ох как я по нему скучала, – выдохнула Тина.

Что сказать: офигенно трудно сосаться и устраивать прелюдию в пространстве чуть больше тридцати сантиметров, которое вело в личную зону лодки.

Пару раз мы пробовали вращаться и подобрать комфортное место, не споткнувшись. Тина у стены, я у стены, Тина снизу, я несу Тину – неудачная идея, особенно когда практики не было почти год. Иными словами, ни фига это не работало, и не будь я столь сексуально озабоченным, давно бы взбесился. Правда, я не особо жаловался, быстро дойдя до кровати.

Тина издала ещё пару женских смешков, её рвение было заразительным, мягко говоря.

Я не заметил, как она задёрнула шторы и зажгла пару свеч с девчачьим запахом для создания настроения, но я точно не пропустил гигантский трёхскоростной дилдо с клиторальной насадкой и вращающимися шариками.

Он лежал на подушке по одну сторону смятых простыней.

Без сомнения, Тина не парилась насчёт уборки, я рассмеялся, беря вибратор и показывая его Тине.

– Одиночество донимает?

– Уже нет.

Тина забрала у меня дилдо, скинув его с кровати, и потянула меня на себя, где я наконец-то смог её, как следует поцеловать.

Привет, язычок. Давно не виделись.

Руки лапали, пуговицы разлетались – несомненно, больше одного предмета одежды было повреждено во время раздевания, но, правда, кому было до этого дело? Мне, по крайней мере, плевать.

Когда между нами, обнажёнными, остались лишь чувствительные соски и, так и быть, один жаждущий внимания член, я ухватился за талию Тины, укладывая девушку на кровать для более удобного позиционирования, затем придвинул к себе, закидывая её ногу на своё бедро.

Тина заелозила, жаждая трения, а я смотрел на неё, прекрасную, как и всегда, если не больше, готовый к делу, и всё же на мгновение решил полюбоваться девушкой. Немного насладиться тем, что Тина влюбилась в меня так же сильно, как и я в неё, и что так же принесла жертву.

Она променяла свою свободу на мою, мирилась с Марком в моё отсутствие, а когда я вернулся к ней, сказала, что доверяет мне.

Что ушла бы, к тому же, когда дело стало дрянь и меня упекли в тюрьму, даже когда мне не нужно было сотрудничать с Эриком, она помогла ему – в итоге, и осталась.

Здесь, на лодке, в доках, ради меня.

– Я люблю тебя, – сказал я Тине.

Я слегка облизнул пальцы, опустил руку между нами, найдя Тину горячей, влажной, готовой, как и всегда, и всё же я притворился. Что Тина нуждалась во мне, даже когда было ясно, что нет.

Я погрузил в неё пальцы, Тина с закрытыми глазами крутнула тазом, издав самый приятный звук со времён Таллинна, Эстония.

Тина чертовски хороша.

Вся.

Не только на ощупь, целиком.

Её прижатые ко мне груди, ноги вокруг меня, касавшиеся меня руки. Голос, говоривший со мной.

Всё это... нельзя было принимать, как должное. Никогда.

Всё, что я уже не надеялся обрести. Тина была олицетворением этого.

Я искренне принимал идею не торопиться с нашим очередным первым разом близко к сердцу, а потом подумал – да пошло оно всё. У нас целая вечность. Так что я забил на неспешность, вытащил пальцы из Тины, заслужив неодобрительный взгляд мисс Тины, которая простила меня, когда я поддразнил её, водя членом по её скользкой коже.

Я едва не кончил на месте.

И не обессудьте: давненько я не занимался сексом, помните?

– Просто толкнись в меня, Валерка. Я больше не вынесу этого «хочу изучить каждый дюйм твоего тела прежде, чем вытрахаю тебя, Тина Макмаер».

Я засмеялся:

– Ладно.

Потом вошёл в неё, как Тина и попросила, и у меня снесло крышу по части самоконтроля. Дьявол, Тине не нужна была выдержка. Она хотела меня. Хотела нас.

А мы не были заурядной управляемой парой, так ведь?

Мы больше походили на пару, которая трусов не носит, залихватски с попкой пальцами поиграть любит, как и члены взбудоражить; которая только что выпуталась из патовой ситуации и которая ежедневно подшучивает друг над другом.

Стопроцентно.

Я немного перевозбудился, когда Тина чуть-чуть приподнялась поцеловать меня и головой врезалась в стену «спальни».

– Ой. Блядь.

Я хохотнул. А как же нет?

– Извини.

Тина, не расстраиваясь, тоже рассмеялась и, потерев ушиб, бесцеремонно заявила:

– Нам понадобится лодка покрупнее, Валера.

Нам потребуется намного больше этого, но утро вечера мудренее.

– Согласен.

С каждым разом я проникал в Тину с большей силой, отчаяньем, нуждой, желанием и, чёрт, я хотел, чтобы это продолжалось вечно и чтобы это закончилось. Понимаете меня? Чтобы мы могли перегруппироваться и начать сначала. В другой позиции. В другой комнате. Не то, чтобы на этом двенадцатиметровом болиде их было много. В доках другого города, другого региона, даже другого континента.

Я хотел её везде и всячески. Каждый чёртов день.

Наши оргазмы подкрались к нам незаметно. Полагаю, наши чувства обострились за долгие месяцы разлуки, несмотря на лежащий вибратор Тины. Кончая, она выгнулась дугой, а когда пика достиг я, она произнесла:

– Я люблю тебя, Валера Русик.

А теперь серьёзно. Попробуйте кончить в женщину, которую ты полюбил с первого взгляда и которая говорить тебе подобное на ухо.

Чума.

Первое в моём списке – нужно повторить этот опыт.

Снова и снова, снова и снова, пока не умру или не наскучу Тине. Что бы ни наступило первым.

– Мне бы не помешал ещё такой оргазм, – запыхалась Тина.

– Дай мне десять минут.

Обосрав меня насчёт моей неспособности ублажить её ненасытное Высочество, она приютилась ко мне, положив голову мне на грудь, обнимая меня за живот и легонько сжимая в ожидании, пока я собиралась с силами.

Тина чуть толкнула меня ступнёй, и, клянусь, я почти слышал, как звёзды молча говорят с моим членом, приговаривая: «Если ты не встанешь через пять секунд, я переключаюсь на вибратор».

Ну же, член.

Я поигрывал с волосами Тины, отвлекаясь от этих мыслей, а затем, в мгновения тишины, которые частенько случались в последний семь месяцев, всякая хрень всплывала в моей голове о моей... жизни.

– Прости меня, Тина.

Я извинялся по многим причинам.

Тина перекатилась на меня, пытливо смотря.

– За что? – Тина оставляла горячие поцелуи на моём теле и животе.

Мать Титанов, как же хороши её губы.

Я пожал плечами:

– За Гордея, за то, что оставил тебя... за Марка.

Тина замерла, смотря на меня снизу-вверх, сложила руки на моём животе, упёршись в них щекой.

– Марк не твоя вина.

– Может, нет. Но мне всё равно жаль.

Тина склонила голову, несколько минут спустя вздёрнув её, словно забыла нечто чрезвычайно важное, и спрыгнула с кровати. Совершенно голая понеслась на верхнюю палубу.

– Ух! Тина! Ты ведь без одежды!

– Совсем забыла сказать тебе! – прокричала она сверху.

Тина гремела, стучала и возилась.

Я чуть было не пошёл глянуть, что за чертовщина там творилась, когда Тина еле-еле спустилась с двумя громоздкими чемоданами.

– Мы куда-то собираемся?

Тина порочно улыбнулась, выронила свою поклажу на пол, а потом, приложив все силы, закинула один на кровать.

– Тина, если там труп...

Прошу, давайте без трупов.

– Замолчи, нет там трупа.

Спасибо, бля.

Тина прикрыла дверь, села на кровать со мной, расстегнула чемодан.

Когда девушка открыла его, я вытаращился.

Я поднял брови, разинул рот и, наверное, даже издал непонятный звук.

Да вы наёбываете меня.

– Без наёба.

Я воззрился на Тину, спрашивая, где она раздобыла чемодан, точнее два, набитые под завязку сотнями, если не тысячными купюрами. Видок у Тины был словно она заключила выгодную сделку на туфлях своего любимого дизайнера.

– Я взломала оффшорный счёт Марка до того, как до него добралось правительство.

Говорю же: она точно ребёнок в магазине сладостей.

Я перевёл взгляд на деньги.

Затем на Тину.

– Тина, мы не можем...

Можем?

– Что? Я только взяла твоё, – повела плечами она, – плюс проценты.

Мы можем пойти на это?

– Эрик не против?

Тина покачала головой.

– Кто-нибудь заметил?

– Уверена, что власти без понятия, сколько конкретно было денег у Марка. Вероятно, твои сбережения он нигде не указывал.

У меня отвисла челюсть. Немного.

– Их не отследить. Клянусь.

Ух ты.

Нам всё по силам.

Помимо этого... Тина очистила Марка. Благо, это мои деньги, но всё же. Она, чтоб её, хакнула его заморские счета и стырила. У Марка.

Тина действительно любила меня.

Я всё офигевал, когда Тина, взяв горстку банкнот, кинула ими в меня.

– Готов ко второму раунду?

Я утащил её на себя, дав ей найти ответ на этот вопрос.

Позже... после четвёртого захода и немного жалоб на ноющий член и уставшую сперму с моей стороны, я напялил шорты, Тина – мою рубашку, мы взяли рюмки и купленный мной «Патрон» и поднялись наверх.

Мы принялись за нашу игру – рюмка за рюмку, узнавая друг друга вне мира воров и жуликов. Поднимая вопросы, на которые мы пока ещё опасались отвечать, я подумал о Марке и том, что он годами делал с нами и тысячами других людей.

Как он заслужил срок за решёткой где-то на волжском побережье, зовя какого-нибудь уродского бугая «папочкой» до конца своей жизни. Хотелось бы надеяться.

– Надеюсь, он гниёт в тюрьме, – проглотив обжигающий алкоголь, проговорил я больше морю, но и Тине.

Не то, чтобы он жёгся. Скорее я немел.

Тина прислонилась головой к моему плечу, смотря на волны вместе со мной, затем произнесла тихонько:

– Мы многим ему обязаны.

Я нахмурился.

Тина отсалютовала рюмкой морю.

– За тебя, Марк.

Уф...

Я сел, отчего Тина тоже выпрямилась.

– Повтори?

Тина проигнорировала меня, наливая себе ещё текилы, пока мы слушали игру коллектива, «музицирующего» неподалёку на бензинных бочках.

– Я к тому, что не будь Марк таким коварным манипулятивным ублюдком, мой отец не слетел бы с катушек из-за него. Меня не заставили бы обманом жить дерьмово или обучиться самообороне. Я бы не оказалась в обстоятельствах, которые ранее не знала как разрулить, или не бралась ещё за одну работу, лишь бы увидеться со своим отцом, или чтобы его убили... – Тина затихла на несколько мгновений, договаривая: – Но главным образом, в итоге я бы не встретила тебя.

А Тина умеет вертеть словами, или нет?

Э-э, что, простите?

– Валера, если бы не Марк, я бы никогда не нашла тебя, я бы никогда... – она смолкла.

Я въехал.

Она права. Многие ночи в тюрьме я думал о том же. Отказывался крестить Марка героем. Не за такие деяния. Я притворился, что нам с Тиной суждено было встретиться. Что это случилось бы, вопреки обстоятельствам.

– Ты бы нашла меня, только вот невзлюбила, – подтрунивал я.

Тина отпарировала:

– Вполне возможно, ты мог бы мне понравится больше. За меньшее время.

– Ты подразумеваешь любовь, – исправил я.

– Прошу прощения?

Я ухмыльнулся:

– Ты любишь меня.

Тина залилась румянцем:

– Люблю.

Я улыбнулся. Откинулся на сиденье, возвращая взгляд на волны.

– Знаешь, капитан корабля вправе женить пары.

– Да ну?

Я покосился на Тину, кивнув.

– Ты делаешь мне предложение, Валера Русик.

– В моих глазах мы женаты. Я просто предлагаю сделать это, ну, для проформы.

– Проформы?

– Да, чтобы, ну, получить дурацкий листок, гласящий, что мы вечно будем вместе.

Пьяненькое хихиканье Тины. Люблю их. Она вспомнила. Я цитировал её.

– Значит, – Тина села вновь, взяла меня за руки, поворачивая меня в более удобную позицию. Любимая смотрела на меня в упор, будто осмелюсь ли я усомниться в её словах.

Она именно это делает? Или скажет, что я спятил за намёки о её свадьбе?

– Берёшь ли ты, Валерий Савельев не Русик, меня в свои помощники капитана и правую руку, чтобы трахаться у стены, когда мне заблагорассудится, готовить спагетти с фрикадельками каждую субботу так долго, как я захочу?

О, Тина отлично с этим справляется.

Да я, наверно, пьяненько смеялся. Не знаю.

И я в деле.

– А ты, Тина Макмаер не Русик, клянёшься не оставлять меня на мели, всегда оставлять дверь спальни открытой, никогда не надевать бельё на соседское барбекю, чтобы я мог обработать тебя пальчиками?

Мы расхохотались, а потом в унисон произнесли:

– Клянусь.

Смех стих. Улыбки исчезли. Затем я наклонился и поцеловал Тину.

Тина отпустила мои ладони, найдя более интересные зоны для исследований, медленно наклоняясь вперёд, оседлав меня.

Без. Белья.

Мать...

Мы страстно целовались в ту ночь. Ну и потом ещё.

Точно подростки, которых насильно не затащили в мир мошенников. Будто мы не знали настоящей любви до этого и не рискнули бы потерять друг друга, несмотря ни на что. И пофиг, видят ли нас «соседи».

Таково официальное окончание нашей прежней жизни, начало новой и продолжение любовной истории, которой, на мой взгляд, будут завидовать.

Наше воссоединение не идеально, но всё де совершенно, и я везучий ублюдок. Несмотря на всякие мелочи.

Как-то ночью мы лежали на одном из лежаков на палубе, смотрели в небо, просто наслаждаясь тишиной. Лодка слабо покачивалась, ударяясь о причал, неожиданно задавшись вопросом, почему мы до сих пор тут.

Пришвартованные.

На лодке.

Где нас ничего не удерживало.

Мы упаковали вещи и ранним утром, до восхода солнца, пока никто не проснулся, мы отчалили и покинули порт.

Перед этим я засунул пару сотен в конверт и отправил его почтой Эрику.

Я написал ему, что позвоню ему, когда мы устроимся, и пожелали всем хорошего.

Мы понятия не имели, куда направляемся, но мы вместе, при деньгах, и мы свободны делать то, что нам хочется, и ехать куда нам хочется.

– Я слышала, Мексика хороша в это время года, – сказала мне Тина.

Мы выплывали в Атлантический океан, а суша по мере удаления от неё уменьшалась в размерах.

В океане легко дышится.

С Тиной рядом со мной в миллион раз легче.

Я скромнее улыбнулся, обвил Тину рукой, притягивая к себе, руля на восток, подальше от «пригородных» мест.

– Мексика подходит для неопытного новичка, – сказал я Тине. – Я подумывал больше об... Италии.

Опубликовано: 2016-04-10 03:07:32
Количество просмотров: 169

Комментарии