Лунный свет. Глава 14

Глава 14. Веселье...

На следующий день...

Ярмарочная площадь Таллинна, Эстония...

Валера Русик:

– Посмотри на меня.

– Что ты творишь со мной?

– Ты любишь Тину, Валера?

Да-а-а-а-а-а.

Слова и звуки, сплетаясь, боролись внутри меня.

Должно быть, поначалу я спал, как убитый в ночь, когда мы с Тиной, ну, вы понимаете, но по неизвестной причине мои сны накрылись медным тазом. В итоге я проворочался, а когда стал пробуждаться, мечты сменились воспоминаниями.

– Где ты научился управлять парусным судном?

То был уже пятый урок на задании Марка, когда я осознал, насколько мне нравился яхтенный спорт. Я пытался продержать цель на крючке до окончания последнего двенадцатого занятия.

Нечто особенное было в океане. Побывать в нём на судне. Это наделяет тебя... свободой.

– Я вырос в рыбацком посёлке, – обратился он ко мне, хотя причина была ясна, как день. Когда он понял, что до меня не дошло, обратил слова в шутку. – Если ты не знаешь, как править парусом, то в тех местах прослывёшь прокажённым.

– А каково там?

В тот момент во мне взыграло неподдельное любопытство. Не желание потереть за жизнь, чтобы человек отвлёкся, размяк и стал уязвимым. Ну вы понимаете... лёгкая наживка.

– Валера, ты не жил, если ни разу не был у моря.

Я тупо посмотрел на него.

– Ни разу?

Переспросил он, на что я отрицательно мотнул головой, помогая с такелажем.

Сейчас я жалел, что побывал там. Там было совсем иначе. Другая жизнь, другой стиль жизни. И я распробовал его. Захотел. Собирался превратить эту потребность в нечто большее, а сейчас всё обломилось.

Такова ещё одна особенность бытия прислужника Марка: не знать или не понимать, что ты упускаешь, как и чётко понимать, чего хочешь и что недостижимо.

Кстати об этом... Я перекатился на бок, потянулся к Тине, но сгрёб пятернёй простыни.

Моргнул, открывая глаза, – ну конечно, её тут нет.

Одноглазо озирался по сторонам. Никого.

Ой. Вот только, бля, не снова.

Я скинул одеяло и понёсся по коридору в хозяйскую спальню, где застал Тину сидящей на кровати за разговором по мобильнику.

Она увидела меня, и я прислонился к дверному косяку, уважительно ожидая и гадая, какой из двух сотовых она использует.

Тина послала мне лёгкую улыбу и повернулась спиной:

– Хорошо, перезвоню позже.

Завершив звонок, она встала и принялась надевать украшения.

– Дверь замечательная.

Я нахмурился.

– Всё в порядке?

– Замечательно, – повторила она.

Как будто забыла, что уже говорила это.

– Да, ты говорила это.

Тина отодвинула волосы от лица, ухмыляясь, а мой член свело судорогой. Затем жёнушка глянула на меня.

– Прости, что ушла. Не хотела тебя будить, так что...

– Оставила меня в остылой кровати после самого умопомрачительного секса в жизни?

Тина невольно рассмеялась.

– Решила, что ты, скорее всего, захочешь больше умопомрачительного секса этим утром и побоишься, что если проговоришь это вслух снова, то по уши влюбишься в парня, с которым занимаешься умопомрачительным сексом?

Тина выгнула бровь:

– Ты хочешь в позе пятками кверху, а?

– Или ноги за уши – как пожелаешь, – сболтнул я.

Тина перекривила рот. Подошла ко мне, подпирающему собой косяк.

И встала передо мной. Смотря сквозь меня и беззвучно двигая губами. Я затаил дыхание. По некой причине мой рот не желал ей этого говорить.

Защитные механизмы. Коварные ублюдки.

– Спасибо за прошлую ночь, - искренне поблагодарила Тина, мягко и плотно прижимая ладонь к моей груди. Она говорила серьёзно, без лукавства и фальши, однако у меня всё же слегка дёрнулась бровь.

– Спасибо?

Она кивнула.

– Ты был весьма... дотошен.

Последнему слову Тина придала немалый смысл.

– Дотошен.

Не на это я надеялся в описании моего выступления, но...

Она закатила глаза – чуть-чуть.

– Может, прекратишь повторять всё за мной?

– Прости, просто...

Я улучил возможность провести пальцем по её предплечью – Тина улыбнулась. Слава Богу, моей улыбкой.

– Сейчас у нас нет времени на игры и веселье.

– Нет?

Поворот головы из стороны в сторону.

– Мы встречаемся с Тео и компанией на каком-то местном... родео.

Родео?

Она издевается надо мной?

Я глянул на часы.

– Половина десятого.

– Знаю, нам не повезло. Мне посчастливилось застать Тео сегодня утром, когда я пыталась прояснить разум и...

Ого-ого-гошенька...

– Прояснить разум?

С чего ей вдруг его прояснять?

– Да, и он...

– От чего ты прочищала себе мозг?

Тина пожала плечами.

– Да так.

Какой ещё так?

– Да так.

– Ты опять это делаешь, Валерка.

– Что делаю?

– Повторяешь всё за мной.

О.

Я вгляделся в глаза Тины. На этот раз я буравил взглядом её душу. Пытался прочесть Тину. Ничего. Приму, что она даёт мне. Или, может, лучше дать ей что-нибудь взамен.

– Послушай, я...

Тина приложила пару пальцев к моим губам, смотря на них. На мои губы. Несколько секунд, пока снова не поймала мой пристальный взгляд.

– Тебе нужно помыться. Встретимся внизу через пятнадцать минут.

– Но...

Тина закончила, пошла по коридору, затем свернула на лестницу, крича через плечо:

– Мы поедем на «Бимере!»

– На родео?

Окликнул я жену, но она уже не слышала меня. Хлопнула входная дверь – Тина зачем-то вышла наружу. Честно: ни фига не понимаю, что в неё вселилось, – принять приглашение на родео; это казалось наименее связанным с нашим заданием. Чёрт, по крайней мере, мы не торчали дома и не тупели за пешими прогулками.

Я надеялся на это.

Когда я закончил умываться и подобрал уместную одежду, я вприпрыжку спустился по лестнице, оглянулся по сторонам в поисках Тины, которой внизу не оказалось. Внутри, если уж точно...

Однако она стояла снаружи, прислонившись к «Бимеру» в прикиде для родео, который включал в себя миниатюрную женскую ковбойскую шляпу, джинсовую мини-юбку и... чёрт, Тина даже сменила святые «Джимми Чу» на... о да... ковбойские сапоги.

И я, чтоб меня, уверен, что белья на ней не было.

Чёрт возьми. Ковбойский нарядец на ней хорошо смотрелся. Вероятнее всего, ещё лучше она будет смотреться без него...

Разумеется, когда я удосужился оторвать взгляд от её ног, а свои мысли – от того, что могло или нет, находиться под её юбкой, я заметил, что она держала в руке для меня.

Качая головой, я прошёл к Тине по парадной дорожке.

– Я так не думаю.

Она нацепила коварную сексуальную ухмылочку:

– Брось, Валерка...

Я посмеялся над ней, этакой представительнице смелых, а затем Тина кокетливо крутанула ножками, похлопала глазками и пальчиком, кручёным движением кинув мне шляпу.

И да, я взял эту чёртову вещь.

Хотя не надел.

К чёрту этот шум.

Часом спустя мы наконец-то припарковались на месте, и я проклинал Тину, что мы поехали, чёрт возьми, на «Бимере». Мы стояли по колено в грязи и гальке, что стопудово оцарапает покраску авто, на что Тина красноречиво сказала: «Не моя машина».

– Надень эту шляпу, Валерка, пожалуйста?

В надцатый раз попросила она, когда мы платили за вход. В конце концов, я сдался, потому что, в самом деле, умоляющая меня Тина... это просто удар мне в сердце, понимаете?

Я надел шляпу, и мы прошли к лошадям и ипподрому, затем немного нахлобучил на лоб и, скрипя зубами и щурясь, спародировал ей Клинта Иствуда.

– Думаешь, тебе повезёт... шпана?

(Прим. авт.: реплика инспектора Каллахана, «Грязного Гарри», сыгранного Клинтом Иствудом в фильме «Грязный Гарри», 1971 г.)

– О Боже.

Шок на лице Тины сменился безучастным взглядом, и казалось, что девушку вот-вот вырвет.

– Что?

Она отвернулась, избегая зрительного контакта.

– Я изменила решение, сними её.

А теперь мне стало весело, и я дёрнул за её наглаженную, чистую, белую рубашку, заставляя посмотреть на себя.

– Почему?

Наконец, Тина ответила:

– Ты только что испортил мою ковбойскую фантазию действительно плохой пародией на Клинта Иствуда.

Я фыркнул.

– Я серьёзно, сними её.

Она потянулась за моей ковбойской «короной», но я хлопнул жену по руке, поддразнивая.

– Хочешь, чтобы я её снял?

– Я хочу, чтобы ты снял эту шляпу.

Тина поправилась, пятясь от меня, когда стал наступать на неё, но было слишком поздно. Я принялся расстёгивать пуговку на моих джинсах, и Тина запунцовела, как томат.

– Думаю, есть укромное местечко за кабинкой диктора, если ты хочешь... – я кивнул в сторону.

– Валерка.

Вместо угрозы у Тины получилось скорее мурлыканье.

Судорога.

Я расстегнул джинсы и подвигал бровями в её сторону.

Тина не удержалась, её взгляд опустился на мои боксёры, а я уже раскатал губу. Ну мы же дурачимся... типа. Однако нас грубо прервал окрик Тео:

– Эй, ребята! Сюда! – прокричал он, а я быстро застегнул джинсы.

Чёрт. А это тоже любопытненько.

Грёбаный кайфоломщик Тео.

Тина полушутливо качнула головой и прошмыгнула мимо меня к своему спасителю с южным акцентом, а нежился славой, заставив Тину раскраснеться.

– Невероятно, – буркнула она.

– Привет, ребята!

Позвал человек помладше, стоя у лошади, которую сдерживали, готовя, ну не знаю, к забегу?

– Слава, что ты здесь делаешь?

Тина улыбнулась юнцу, а я закатил глаза, за что Тина пихнула меня локтем, а я крякнул в ответ.

Паренёк расчесал гриву лошади и широко улыбнулся Тине.

– Вот помогаю тут. Тео подкинул мне халтурку.

– Он отлично справляется.

Добавил Тео, присоединяясь к нам вместе с Дарьей Блейк, у которой, видимо, крышу снесло от любви к этому парню. В смысле Тео. Она вцепилась в его руку, словно боялась, что если отпустит, то улетит.

Мечтать не вредно.

– Привет, Тина, ух ты... выглядишь фантастически!

«Жёнушка» засияла в ответ, а Тео ну просто обязательно было вставить свои пять центов:

– Типичная Энни Оукли.

(Прим. авт.: англ. – Annie Oakley – американская женщина-стрелок, прославившаяся меткостью на рубеже 19-20 вв.)

Я отрывисто гоготнул и поправил Тео. Он явно не шарил в теме.

– Скорее Тина из «The Belle Star».

(Прим. авт.: британская поп-рок группа, основанная в Лондоне в 1980 г. Известны хитом «Iko Iko».)

Все безучастно воззрились на меня, за исключением слегка развеселённой Тины, которая качала головой.

– Бандитская королева середины девятнадцатого века?

И опять ничего.

Только неожиданное хихиканье со стороны Тины.

– Известная скотокрадством? Конокрадством? Бутлегерством? Ал-л-о-о-о-о!

Я что, единственный, кто знает свою западную родню?

Мы замяли тему. Или точнее Слава сменил её спустя несколько минут неловкого молчания.

– Ты участвуешь в соревновании, Валерка? – рьяно полюбопытствовал Слава, но я отверг эту идею, поправляя свою шляпу. – Ни за что, Слава, эти ножки предназначены для совсем иной деятельности.

– Всё ясно с вами. Полагаю, вы все будете болеть исключительно за своих.

Пошутил Тео, уходя зарегистрироваться, и, прося наслаждаться представлением, увёл повисшую на его руке балаболку с собой.

По былой привычке я оглянулся по сторонам, заметив, что здесь до ужаса много... низкоросликов.

Детей.

Кажется, Слава заметил мои наблюдения и сказал:

– Малышня. Родео – это тяжёлая артиллерия. Ребятишки помогают со всем, затем катаются... Тео координируют процесс.

Ха.

Слава произнёс это беззаботно, но я нашёл там подтекст, погрузился в мысли, гадая, а не ошибся ли я в Тео, сочтя его производителем детской порнографии и участником торговли людьми.

И всё равно не складывается картинка.

Слава махнул нам с Тиной, уводя своего коня, и моя пособница слегка подтолкнула меня локтем, кивая в сторону группы людей.

– Видишь того парня, что болтает с Тео?

Я глянул поверх своих солнцезащитных очков.

Глянул.

Господи помилуй.

Затем перевёл взгляд на клоуна, которому надирали зад на арене.

– Угу.

– Один из успешных банкиров Западной Европы. Очень влиятелен. Весьма богат. Много связей.

– Тогда, скорее всего, он под каблуком Марка.

– Весьма сомнительно.

– А тебе откуда столько известно о нём?

– Я инвестирую. А ты явно нет.

– Эй, я тоже инвестирую, – настоял я, а Тина скептически посмотрела на меня. – В себя.

Я улыбался, как Чеширский кот, и Тина тоже заулыбалась.

– Итак, что сейчас...

– Привет, ребята.

Я повернулся кругом. Тина даже ухом не повела.

Чудачка.

– Эрик.

– Роза хочет прокатиться на колесе обозрения. Хочешь нагрянуть в тот лоток с тако и проехаться с нами?

Тина бегло осмотрела ярмарку. Все эти аттракционы и слоняющихся без дела людей. Кажется, она заинтригована... всем этим, а я хмуро уставился на неё.

– Скажи мне, что раньше ты бывала на ярмарке, Тина.

Я говорил почти шёпотом, но «жёнушка» избегала встречаться со мной взглядом и снова стала наблюдать за Тео и его другом, инвестиционным брокером.

Эрик и его – спутница? – ждали, а я лишь пару минут обмозговывал предложение, решив сделать необходимое.

Я чуть дёрнул Тину за руку.

– Пойдём.

А вот от этого она вздрогнула. Не от подкравшегося к нам Эрика, а от разговоров об играх и поездках. О да.

– Что? Мы не можем просто...

– Конечно можем. Тео с Дашей никуда не денутся, когда мы вернёмся.

– Валера...

– Ну же, – я улыбнулся Тине, сильнее потянув её на себя. – Будет весело.

– Весело.

– Да. Знаешь, этакий перерыв от реальных забот. Используем наше свободное время продуктивно.

– Свободное время.

А затем уже по-настоящему улыбнулся я:

– Прекрати всё повторять за мной.

Эти повторяшки, кажется, заставили Тину забыть о паре кирпичных стен, которые она внезапно стала воздвигать вокруг себя. Так что я потащил наш квартет к кассе. По пути туда Тина то и дело повторяла, какая это плохая идея, а я игнорировал её.

Я раскошелился, взяв нам два браслета по двадцать баксов каждый, которые давали пропуск на все аттракционы, от которых мы, несомненно, тут всё заблюём. Но будь я проклят, если Тина пропустит небольшое приключение в жизни, которое просто нельзя пропустить.

Местную ярмарку.

Как в тему, что мы начали с колеса обозрения, поскольку этот символ любой ярмарки. А судя по лицу Тины, взглянувшей вверх и увидевшей, насколько высокое это устройство, мне стало ясно: у неё фобия высоты, – ну она же быстро её преодолеет?

Ведь Тина не из тех, кто останавливается из-за препятствий на своём пути. Ну вы понимаете, о чём я?

– Знаешь, тебе совсем необязательно это делать.

Настаивала она, пока мы стояли в очереди позади Эрика и Розы, которые сосались, как школьники, – когда, чёрт подери, это случилось?

Да и вообще, чё я парюсь?

Я плавненько приобнял Тину за талию.

– Конечно обязан.

– Эта штука ведь современная, верно?

Тина утомлённо поинтересовалась у контролёра аттракциона, пока он помогал ей сесть в нашу люльку страха. Она скрипела и выглядела шаткой, так что это вопрос времени, когда во время очередного заезда она отвалится, убив сотни людей, но в этом же неизменная прелесть сельской ярмарки, так ведь?

Взять свою жизнь в свои руки, проехавшись на колесе обозрения, это вызов себе.

Своей храбрости.

Обряд посвящения.

– Всё в порядке, Тина.

Уверенно прошептал я, когда мы уселись и начался заезд.

Я поцеловал её волосы, пока Тина поначалу ёжилась у меня под боком, но чем дальше, тем расслабленнее она становилась и даже мечтательно уставилась в горизонт, когда мы поднялись на самый верх.

– Вот это вид, – сказала она облакам.

– Точно, – ответил я, пытаясь поддерживать откровенность нашей беседы.

– Забавно.

– Что такое?

– Так и не скажешь, что внизу всё это происходит. – Тина глянула вниз на праздношатающихся людей размером с муравья. – Ни хаоса, ни лжи, ни...

Тина смолкла, и я кивнул, безмолвно соглашаясь с ней.

– Словно мы в океане.

Люлька спускалась вниз, для очередного заезда, когда Тина спросила у меня:

– А ты бы смог взять меня с собой? В смысле, в плавание?

Простой вопрос, камнем давящий мне на грудь.

Я совершенно не представлял, выйду ли вообще в море.

И всё же я ответил ей согласием.

Приятная фантазия обо мне и Тине... на моей «Бенето», перед нами – чистый горизонт, а всё осталось позади.

Я улыбнулся этой мысли, а колесо снова повезло нас наверх.

– Малым я частенько сбегал из приюта, приходил на такие ярмарки, когда они заезжали в город, – размышлял я вслух.

И почему я заговорил об этом? Может, дело в воспоминаниях о таких же поездках на колесе обозрения, когда я тайком забирался на ещё один круг. Не знаю. Тогда всё было проще.

– Священники не водили тебя туда?

Я мотнул головой.

– Они не осмеливались тратить свои драгоценные деньги на такую ерунду.

– Как ты мог себе это позволить? Ты же не...

Я засмеялся.

– Нет. Тина, я не крал... много, – пошутил я. – Вообще-то я обманывал девушек постарше.

Я искоса глянул на Тину, на что она дала мне под рёбра.

– Эй, я не обсчитывал их, взамен они получали целую ночь веселья. Я не настолько чёрств.

Я намекнул. Ни к чему вдаваться в подробности, а Тина поняла, поскольку сама бывала в подобных ситуациях.

Воспоминания.

Уёбки.

Я сменил тему – типа, – когда люлька застыла наверху.

– Знаешь, говорят, удача сопутствует тем, кто целуется на самом верху.

Тина фыркнула.

– Валера, и скольким девушкам постарше ты скармливал эту фразу?

– Не, я на полном серьёзе, – как можно искреннее ответил я.

Тина спросила:

– Разве не мы куём свою удачу?

Я не дам ей так легко увильнуть.

– Дополнительная не помешает, верно?

Вдобавок я подвигал бровями, и Тина улыбнулась.

Моя рука удобно устроилась позади неё на спинке люльки. Остальное пустяки.

Я нагнулся над девушкой, второй рукой скользя ей за шею, как будто там ей и место. Сначала я оставил на её губах нежный поцелуй. Затем меня чуток занесло, я требовательнее впился в её губы, немного раскачав нашу повозку, но Тину больше не заботило, выживем мы или умрём на колесе обозрения. Её руки тоже задвигались – вокруг меня, по мне, даже сквозь меня, а когда у меня встал, она тоже это заметила.

Хихикнула мне в губы, отчего дрожь прошла по моему телу.

Хорошо-то как.

На краткий миг я даже забыл, кто я.

– Остынь, малыш... Я не займусь с тобой сексом в этой клетке смерти.

В её словах есть смысл. Думаю. Бессмысленно заканчивать жизнь в порыве похоти. Верно?

– Ладно, – я усыпал поцелуйчиками её губы... и даже шею. – Но я не знаю, как вытерплю день с тобой в таком виде.

– Тебе нравятся ролевые игры? Мне достать значок шерифа и наручники?

У меня взмыли брови при упоминании наручников в её спальне.

– Ну, у тебя уже есть...

Мне нужно заткнуться, иначе... ой.

– Прошу прощения?

– Ничего.

Я потянулся поцеловать Тину, когда она остановила меня.

– Валера... когда ты был в моей комнате?

Я попытался обернуть это против неё.

– Зачем тебе наручники?

А Тину не проведёшь.

– Когда... ты был... в моей комнате.

Чёрт.

– Ты о том разе, когда я почти лапнул тебя во сне?

Она промолчала, лишь выгнула бровь.

– Э-э...

Люлька снова поехала, и Тина вцепилась меня, как в спасательный круг. О наручниках забыли. Пока что.

Я отвлёк Тину, спросив, чем она хотела бы заняться дальше, и девушка, не теряя времени, указала на игровые киоски. По-видимому, у Эрика с Розой были свои планы, так что мы разделились до обеда, решив побродить самостоятельно, и меня это устраивало.

Наедине с Тиной. Не по расписанию. Не на задании. Просто прохлаждаемся на всю катушку.

Чистая. Победа.

По-моему, в этой ситуации нет минусов. Марк никогда не узнает об этом, а мы просто сможем... узнать друг друга на другом уровне, вне мошеннических схем, стен и воспоминаний о прошлом.

Времяпровождение с Тиной легко вошло в мою десятку лучших дней в жизни.

Тина прыгала, как ребёнок, когда я выиграл ей громадную плюшевую панду, покидав баскетбольный мяч.

Как прекрасный, невинный ребёнок, который соответствовал моему мультяшному персонажу, который обыгрывал непобедимых жуликов на маскарадах и ярмарках.

А затем уже Тина выиграла здоровенную панду, покидав баскетбольные мячи.

С этими игрушками мы напоминали инь и янь, пока не нашли обескураженных детишек, которые ничего не выиграли, и вручили им игрушки, ощущая себя богами Таллинна, Эстония.

Тина слопала целую сладкую вату, а затем торт муравейник, запила галлоном диетической «пепси» (прим. авт.: 4,54 л) и продолжила уминать индюшачью ножку, когда мы встретились с Эриком и Розой на обеде.

Мы смеялись и подшучивали над нашими двойниками, а я подметил, что Эрик вовсе не плохой, когда не строит из себя Йоду по работе во дворе. Да и Роза тоже ничего.

Позже Тина сидела в фото-будке на моих коленях, недвусмысленно елозя о мой член, пока щёлкала камера, навечно запечатлевая наши поцелуи, а позже – отчаянные прикосновения.

После того, как мы дважды прокатились на каждом аттракционе, спустили все деньги на еду, и уже смеркалось, мы решили разыскать Эрика с Розой.

Пока Тина ждала на открытой территории, на случай, если они объявятся, я отливал в одном из этих отвратительных переносных биотуалетов. Когда я мыл руки, холодный голос заставил меня замереть истуканом.

– Хороший денёк для прогулки, малыш Вэлли.

Я не ответил мужчине, но зашевелил конечностями.

Я намылил руки, украдкой глянув в сторону Тины. Её там не было, но это ничего не значит. Я так надеялся.

– Не думаю, что она значилась в графике, хотя Марк сочтёт это весьма... заманчивым.

Я ополоснул руки, но не посмотрел на внезапного гостя. Я узнал бы его где угодно.

– Марку нужна инфа на Тео, Тео здесь, как и мы.

Весьма доходчиво для его идиотского мозга.

Феликс сдавленно рассмеялся:

– Ну, он-то, может, и тут, а вот ты явно нет.

– Какого хрена это значит, Феликс?

Я вытер руки, выбросив полотенце, наконец, озираясь по сторонам, но он уже ушёл.

– Вэл!

– Господи.

Долбанный Эрик.

– Прости, чувак, ты в порядке? – Эрик всматривался в меня.

Я огляделся по сторонам ещё раз. Феликс вспугнул меня. Именно это он и делал, но ещё больше меня напугало другое... как, чёрт возьми, он узнал, где мы были?

– Я в норме, Эр...

Кажется, он не особо купился на это, но спустил по тормозам, и мы догнали девчонок, наблюдая за последней частью выступления Тео. Я воспользовался возможностью, выпавшей мне под конец вечера, вытрясти инфы из нашего хорошего эстонца.

– Так все эти дети...

Мы шли одни; Тина уловила мои намёки и сгоняла остальных в сторону, чтобы Тео смог раскрыться мне.

Он улыбнулся:

– Знаю. Они просто тоннами ждут, пока кто-нибудь их не схватит и устроит им выволочку... если понимаешь, о чём я.

Он пытался шутить, но я невольно стал нащупывать подтекст в его словах.

Уф.

– Да, – хохотнул я. – Полностью согласен. Они очень...

Я старался говорить уклончиво, так как не до конца понимал, чем он промышлял.

И задался непоследовательным вопросом, а хотелось ли вообще мне знать об этом.

– Юные.

– Ага, юные.

– Ты, кажется, интересуешься тем же, что и я, – обдумал всё Тео, убедившись, что мы вне зоны слышимости. – Знаешь, я пытался определиться насчёт тебя в глобальном смысле, Валера.

– То есть?

– Временами мне бы не помешал партнёр, просто ещё не нашёл нужного, который бы понял, чем я занимаюсь, но...

Тео складывал снаряжение в кузов своего грузовика, а я помогал ему, поощряя беседу.

– Я всегда ищу новые инвестиции, Тео, а эти детки, кажется...

– Созрели?

Тео подмигнул мне и пихнул локтем, куда ранее Тина; чёрт, она оставила там синяк.

– Ой.

Я потёр местечко, а Тео усмехнулся.

– Скажу вот что, обдумай эту мысль. Если тебе это по силам, то, может, завтра, я представлю тебя своим более... подпольным друзьям.

Я вытаращился на него.

Это только что случилось?

Неужели я действительно докопался до этого ублюдка? Наконец-то?

Я заворочал языком.

– Мне не нужна ночь на обдумывание, Тео... Я в деле.

Он усмехнулся, протянув руку для рукопожатия.

– Тогда по рукам, и... до завтра.

– До завтра.

Он захлопнул грузовик, а Даша подбежала к нему, чтобы поехать домой, когда он подозвал её.

Я пялился в пространство, словно дурень, ошарашенный тем, что мы наконец-то раскололи этого парня, пока Тина шаталась неподалёку от меня.

Ой. Я что, только что это сказал...

Не обращайте внимание.

– Итак?

– Я...

Я моргнул.

– Я расколол его.

Я глянул на Тину.

– Я, чтоб его, расколол его.

Тина улыбнулась.

Эрик и Роза уехали, так что мы свободно могли праздновать дальше, как мы и решили. Пока небо не разверзлось над нами, и хлынул дождь.

– Дерьмо!

Мы помчались к «Бимеру», запрыгивая внутрь, в укрытие, но когда Тина стала заводить машину, кое-что случилось.

Вернее... не случилось.

Колёса крутились, двигатель газовал, но мы не сдвинулись с мёртвой точки.

Ни на один грёбаный дюйм.

– О нет.

Я раздражённо пропыхтел, качая головой.

– Я же говорил тебе не брать «Бимер».

– Ты вообще-то и словом не обмолвился об этом.

– Я ведь строго-настрого запретил брать эту машину... Ровно в тот момент, когда ты его взяла.

– Валера, ты никогда не говорил мне...

– Ладно, слушай, – я потёр лицо и кинул шляпу на заднее сиденье. – Я вылезу из этой машины и буду толкать её сзади. По моему сигналу ты жмёшь на газ, и ровно через две минуты мы выберемся отсюда.

– Ты собираешься...

Я саркастично кивнул.

– Толкать её сзади...

– Ладно.

Я открыл дверь и напомнил Тине:

– Жми на газ только, когда я скажу.

– Поняла.

Снаружи лило, как из ведра, и я задался вопросом вслух:

– И с чего вообще льёт?

Бесполезно: небо не слышало меня. Так что я встал позади машины и пытался воспрянуть духом, чтобы толкать авто, когда ни с того ни с сего колёса закрутились и на меня нескончаемым потоком полетела грязь.

Я орал Тине, чтобы она отпустила педаль газа, но колёса ещё быстрее закрутились.

Я выпрямился, когда понял, что она нихрена не слушает, и зашагал к её двери. Когда она наконец-то увидела меня, колёса остановились, «жёнушка», слегка прифигев, вылупилась в окно на меня.

Она опустила стекло, пока я пытался немного стереть с лица грязь.

– Ты что забыла: я просил давить на газ, когда, бля, я скажу об этом!

Она поджала губы, силясь не расхохотаться. Затем пыталась прикрыть рот, а я дёрнул дверную ручку.

– Ладно, так и быть.

– Валерка!

Взвизгнула она, когда я вытащил её из милой сухой машинки под дождь и в навоз, к себе, одетому в этот охуенный нарядец.

– Господи, да отпусти же меня!

– Я так не думаю, дамочка! – я едва слышал себя сквозь гром.

Я поднял Тину на руки, кружа, а когда поставил на ноги, она беззвучно хохотала.

Впрочем, я тоже.

И это сделало своё дело.

Не сдержавшись, я притянул её для поцелуя. Она просто стоила поцелуя.

Забрызганная грязью, в ковбойских сапогах, и поверьте мне – её губы были холодными.

Мы упали, прислонившись к «Бимеру» для опоры, хватаясь и лаская друг друга, будто у нас уйма свободного времени.

В какой-то момент, когда Тина стала стягивать с меня джинсы, а я лизал её шею, я подумал, что ты трахнемся, как животные, на этой грязной парковке, но затем зазвонил мой мобильник. Я рефлекторно отстранился от Тины, мысленно кляня Марка, незримо следящего, чёрт подери, за каждым нашим движением, чтобы мы не увлеклись.

Тогда я понял, что трезвонили оба наших мобильника.

– Марк? – поинтересовался я сквозь дождевые потоки.

Тина кивнула:

– Без промедления хочет видеть нас.

Несколько пораженчески я закинул свой в машину.

– Вот тебе и свободное время.

Тина, как всегда, словами обрисовала мне перспективу.

– Какая тут свобода, Валерка.

Затем мы вернулись к вытаскиванию машины из грязи.

А вот поездочка в отель «Дрискил» выдалась интересной.

Перед поездкой туда мы быстренько помылись – не ехать же грязными, однако наш потрёпанный вид заработал нам уйму пытливых взглядов, когда мы вошли в вестибюль отеля.

По крайней мере, мы знали, куда направляемся; в конференц-зал, где впервые встретились с Марком после прибытия в этот город.

Мне захотелось рассмеяться при мысли об этом: тогда мы спорили друг с другом, не то что сейчас.

Да мы по-любому спорим друг с другом.

Я шёл чуть позади Тины, наслаждаясь видом, и облизнулся, пытаясь контролировать позывы, пробуждаемые этой девушкой.

Не дойдя до конференц-зала, где Тина станет совершенно другим человеком, я захотел Тину. Смеющуюся, кусающуюся, дёрганную, с придыханием нашёптывающую мне на ушко.

Я поизучал взглядом несколько дверок.

Кладовая или туалет.

«Что посексуальнее будет?» – гадал я, хотя уже знал ответ, сравнительно говоря. В то время, как кладовка даст нам необходимую темноту, олицетворявшую нас и противостоявшую нам, в туалете просторнее. Стопудово.

Оглянувшись по сторонам в поисках шпионов, я толкнул дверь и потянул Тину за собой.

– Валерка, – едва не засмеялась она.

Ладно, она смеялась. Точнее, фыркнула, типа «какого хуя у тебя на уме?». Ну вы меня поняли.

Я не ответил ей. Не совсем. Прижал Тину к двери, запирая нас, и поцеловал.

Отчаянно, тревожно – Тина поняла меня, отвечая взаимностью.

Может, она разделяла мои опасения, зная, кем мы станем в том конференц-зале.

Может, ей захотелось испытать нечто большее, чем страх от персоны, которой она была для Марка.

Как бы там ни было...

Руки Тины были на моих джинсах, а мои... гуляли по ней.

Она вроде не возражала.

Высвободила мой член; я – её сиськи, в общем, жизнь хороша... в этом вычурном туалете.

Пока она ласкала меня до невыносимого возбуждения, я неожиданно развернул её лицом к зеркалу, отчего Тина слегка прифигела.

Улыбнулась, а я пытливо глянул на неё.

Моя.

Затем я нагнул Тину, она опёрлась на раковину, пока я задирал ей юбку, и, выебите меня, бельишка там не оказалось.

Мои губы сжались в тонкую полоску, я злобно качнул головой. Дело не в гневе, а в том, что, знай я об этом ранее, непременно исследовал бы эти возможности.

Мои пальцы даром времени не теряли. У нас его не было, Тина немного качнула бёдрами, закрывая глаза, кусая... а кроме губ, кусать ей нечего.

Я наклонился вперёд, наблюдая за Тиной, вбирая взглядом её образ, а затем прошептал ей на ухо:

– Ты намеренно это делаешь.

Очень тихо, в своём репертуаре Тина простонала:

– Возможно.

Я нашёл её клитор. Влажный и тёплый.

– Зачем?

Она удовлетворённо вздохнула:

– А ты как думаешь?

И почему в моей памяти всплыл Эрик: его дородные плечи подрагивали, он давился от смеха со словами «говорил же».

Я поцеловал плечо Тины.

– Как хочешь?

– Быстро и грязно. Марк ждёт.

Я улыбнулся женщине, которая знала, чего хочет и когда хочет. Даже если это в туалете, недалеко от кабинок.

– Тогда держись крепче, – я выпрямился.

Выровняв наши тела, жёстко вошёл в Тину.

Она выгнулась дугой, медленно открывая глаза и встречаясь со мной взглядом в зеркале.

– Да.

Немного выйдя из Тины, я ухватился за её бёдра, затем снова толкнулся вперёд, и она ухватилась за раковину, не разрывая со мной зрительного контакта.

– Сильнее.

На этих словах я забеспокоился, что ею вновь завладевают мрачные чувства.

– Не думаю...

– Просто сделай, Валера.

Ладушки. Я сделал толчок. Грубый.

– Боже, как же ты хорош.

– Ты чувствуешь...

Идеально.

Дерьмо.

– Мне не нужно кончать, – бросила она.

Я двигал бёдрами снова и снова, пытаясь продлить удовольствие. Только вот ни хрена подобного.

Я прокряхтел:

– Не неси чушь, Тина.

Сильнее.

– Потом воздашь мне должное.

– Господи.

Резче.

– Ебать меня.

А вот это уже я, а не она. Я кончил. Сильно. Тина встала, схватив меня за задницу, и мы так и стояли. Я целовал ей шею, чуть наклонив голову девушки, воодушевлённо целуя все «горячие точки».

Нам не хотелось уходить. Я обвил руками Тину, надёжно держа её при себе.

Затем кто-то спустил воду в унитазе. Наши с Тиной взгляды устремились в зеркало, а позади нас распахнулась дверь кабинки.

Мы застыли статуями. Полураздетые, с моим наполовину эрегированным членом внутри Тины, когда крохотная старушка прошла меж кабинок.

Казалось, она игнорировала нас, будучи то ли слепой, то ли глухой, или всё вместе, повернула кран на соседней раковине и, тихо напевая мелодию, вымыла руки.

Она вытащила мягкое белое полотенце из раздатчика, высушила руки, пока мы с Тиной обменивались взглядом, молча спрашивая друг друга: «А что нам, бля, делать?» В самом деле, что ещё можно сделать в такой ситуации?

Вот такими только что потрахавшимися статуями мы и стояли, женщина миновала нас, отпирая дверь. Перед самым уходом бабуля остановилась и неторопливо развернулась к нам.

Оглядела Тину, потом меня, снова Тину, кивнула:

– Прибереги этого, милая, он сложен, как жеребец.

Тина запунцовела лицом, выдавливая из себя подобие ответа, но я сомневался, что бабуля заметила это, исчезая в вестибюле. Затем я не выдержал.

Я громогласно рассмеялся. Затем и Тину пробрало. Ага, два сексуально озабоченных, полуобнажённых идиота, ржущих в общественном туалете отеля «Дрискил», тремя дверями от конференц-зала, в котором мы должны были в любой момент встретиться с Марком.

Мы привели себя в порядок и ушли из туалета, зная, что Марк не терпит опоздания, и когда мы вошли в конференц-зал, я заметил две вещи.

Феликс. И ещё раз Феликс.

Ладно, это первое, но его габариты можно считать за двух.

Он признал нас, когда мы прошли мимо и заняли свои места.

Поначалу Марк нас проигнорировал, отвечая на смс, затем задал нам пару вопросов о нашем дне, параллельно копаясь в своём портфеле.

Я постарался подготовиться к проекту «Типо я ненавижу Тину», пока она умничала насчёт нашего рабочего партнёрства. Было сложно подкалывать её в ответ после недавнего секса в туалете, но я справился.

Я думал, что всё идёт, как по маслу, когда, как гром среди ясного неба, Марк разволновался.

Мы с Тиной, обмениваясь взглядами, пытались понять, что не так с боссом, когда зазвучал его задумчивый, скептический голос.

– Тина.

Она моргнула, отводя взгляд и перемещая его на Марка. Я же сфокусировался на ней. Тина казалась другой. Вообще-то, всё в ней. Быть может, она и смотрела на Марка, но её поза, даже улыбка, больше не были прежними.

Явственно ощущалось, что она хотела убежать.

Как можно дальше от него и того, что он олицетворял.

– На рецепции меня дожидается посылка, которую я забыл забрать, сходишь за ней?

Тина не теряла времени, улучив случай удрать от Марка.

– Конечно, Марк?

Когда она собралась уйти, Феликс открыл ей дверь.

Я же? Мне в буквальном смысле пришлось вцепиться в стул, чтобы не последовать за ней.

Я не знал, вернётся ли Тина.

Я до сих пор смотрел в ту сторону, когда Марк прервал мои мысли.

– Она по-прежнему доставляет тебе хлопоты, мой давний друг?

Я не мог смотреть на Марка. Иначе он всё поймёт по моему лицу.

– Это же... Тина, – я качнул головой, раздражённый Марком.

Ладно, сильно раздражённый.

– Разумеется.

Молчание повисло в воздухе. Неловкое.

– В последние несколько лет меня всё больше стало беспокоить её поведение. А это... – Марк развёл руками, говоря о задании.

Я почти не уделял внимания его словам, пока...

– Я могу её отпустить.

Это привлекло моё внимание. Потому что когда Марк «отпускает людей», он не даёт им пенсионного пособия.

– С чего это вдруг? – бездумно прошипел я.

– Это же... Тина, – ответил Марк. – Трудно управляемая... тяжело обучаемая...

Уголки его губ изогнулись вниз:

– Собственно говоря... Феликс, – Марк изучал ногти на одной руке, второй щёлкнув позади себя.

Я нервно гаркнул:

– Марк, ты не можешь... отпустить её... – я размахивал руками. Ненавидел это. – Что я скажу своим соседям, когда вернусь домой без грёбаной жены?

– Фи! – отмахнулся он от меня. – Ты что-нибудь придумаешь. Тина ушла от тебя... навещает свою мать...

Марк говорил, словно сравнивал произношение слова «помидор», а я задумался, как бы изъебнуться да ответить, учитывая, что мать Тины мертва.

Марк опять жестом приказал Феликсу разрешить ситуацию. У меня закружилась голова, а взгляд метнулся к Феликсу, который кивнул и зашагал на выход.

– Погоди.

Неосознанно я встал, опрокидывая стул позади себя на пол и упираясь ладонями о мраморный стол.

Феликс замер и вновь занял позицию у двери.

Марк... улыбнулся. Затем одобрительно кивнул.

А мне хотелось проткнуть ножом себе глаз, поскольку я только что лоханулся.

События дня нахлынули на меня, и я задыхался.

– Ах, да... – размышлял Марк, – это явно Тина.

Я так и сидел, гадая, какого хрена только что произошло, несмотря на то, что мы оба знали, что только что случилось. У меня участилось дыхание. Неконтролируемо.

Поначалу я молчал, но затем ощутил необоримый порыв попытаться выправить ситуацию.

– Я не сказал...

Марк цыкнул:

– Задайся вопросом, Валерка, до того, как снова рискнёшь своей жизнью...

Он намекал на аналогичную ситуацию в прошлом. Конечно, не в таких масштабах, но всё же могло показаться, что я усвоил урок.

Затем Марк облокотился о стол, чуть наклонив голову.

– Хочет ли Тина, чтобы её спасли?

Я твердил себе, пытаясь убедить свою психику, что это другая ситуация... другая. Это...

– Даже если так, Валера... – Следующую часть Марк прошептал, будто это наш маленький секрет. – ...Стоит ли она того?

– Будто ты всё знаешь...

– Думаю, я знаю тебя, мой юный ученик. И я знаю, что такое любовь.

Я двигал головой, не в силах ответить. Я не мог отрицать.

Марк даже не спорил со мной. Ему и не требовалось. Он усмехался, пока моё лицо искажала гримаса бесчувственной горечи из-за ситуации, в которой я оказался.

В которую я втянул Тину.

И гнев на человека, которому хватало наглости называть меня «другом».

– А я вполне уверен, что мы не хотим... не нуждаемся в том, чтобы отпускать Тину, не так ли?

Я поднял стул и сел, сглатывая комок, пялясь в пространство.

Ранее власть Марка надо мной была слабой. Сейчас же он держал меня за яйца.

Занёс надо мной Тину подобно дамоклову мечу, а мне нечем было крыть. Нечем было рискнуть.

– Необязательно, чтобы между нами постоянно было такое напряжение, так ведь, Валера?

Я свирепо уставился на Марка. Хиленькое противостояние.

– Всё... в порядке?

Тина вернулась с передачкой Марка, несомненно, ставшей подставой.

– А, Тина вернулась, теперь к отчёту. Живая... собственной персоной, среди друзей и семьи, – как хорошо.

Тина вежливо улыбнулась, пока Марк беседовал с нами, при взгляде на Тину на меня накатила тошнота. Я знал, что даже при желании не смог бы предать её.

Потому что Марк прав.

Тео прав.

Эрик со своими загадочными земляными клопами... даже он прав.

Я любил Тину.

– Ты в порядке, Русик?

Саркастично поинтересовалась Тина, а я изо всех сил попытался усмехнуться ей.

– Превосходно.

Заявил Марк, затем попросив нас отчитаться за день, что мы планировали сделать, чтобы повесить на Тео жучок, и, больше всего, когда мы надеялись завершить наше «путешествие».

Мы надавали пустых обещаний, в большинстве своём, дали приблизительные расчёты, а я даже не пытался больше притворяться, что презираю Тину. Марк увидел меня насквозь. То ли ещё тогда в доме в Западном Таллинне, то ли сегодня, когда я остановил Феликса – не важно.

Он знал. Только это имело значение.

Дорогу до дома я провёл ни проронив ни слова.

Оказавшись дома, я запер двери, выключил свет и направился в спальню.

Тина взяла меня за руку, потянула к себе, возобновляя поцелуй, который мы, казалось, начали вечность назад.

Я позволил ей отвести себя в спальню. И снова в мою. Мы не говорили ни о чём существенном, снимая одежду и водя руками друг по другу.

Кучей упали на кровать.

Я возбудился, Тина увлажнилась, и когда я отточенным скользнул в неё, закрыла глаза, затем снова их открыла – в её взгляде отражалась моя душа, – я всё двигал бёдрами, а Тина вращала свои.

Я жёстко, долго целовал её, бессловесно обещая ей, что Марк и волоска на её голове не тронет, даже если мне придётся умереть за неё; и когда Тина кончала, то звала меня по имени. Дышала легче, прижавшись губами к моей шее, невнятно шепча.

Когда я кончал, то нашёл её губы своими.

Некоторое время мы лежали переплетясь. Пальцами я ласкал соски Тины, а её губы уткнулись в моё предплечье.

И когда казалось, что ночь ускользает от нас, Тина зашевелилась, приподнявшись на локтях и смотря на меня.

– Грустно, как думаешь?

Я нахмурил брови.

– Ты о чём?

– Грустно вот так жить. Будто... нам не с кем поговорить или сходить на родео. Будто у нас нет того, о ком мы в потенциале можем... заботиться?

Я задумался над этим.

Как и над словами Марка. О его вопросе. Стоит ли того Тина.

Воспоминания о человеке, который, как я считал, заботился обо мне, смазались человеком, который в настоящее время очень даже потенциально заботился обо мне.

– Думаю, это лучше чем высунуться и остаться без головы.

Я пытался пошутить, но вышло, будто птичку ранили.

Некоторые раны не затягиваются.

– Кем она была? – поинтересовалась Тина.

Неужели женская интуиция?

– Кем была кто?

– Та девушка.

В последнее время Тина частенько так делала. Видела меня насквозь. Я ненавидел это. И я не считал, что готов поделиться с ней этой историей. А то вдруг молния ударит дважды в одно и то же место.

Затем в голове у меня послышался голос Арианы.

– Убеги со мной, Валера.

– Как?

– Нам всего-то нужны деньги Марка.

Мне пришлось отвернуться от Тины, и мне претило, что даже спустя столько лет, это воспоминание приносило столько боли. Что я до сих пор чувствовал себя легковерным идиотом.

– Не понимаю, о чём ты говоришь.

Дьявол, даже себя я не убедил.

Тина положила мне голову на грудь.

– Всё в порядке, знаешь.

– Что в порядке?

– Что ты не хочешь говорить об этом.

Её пальчики вырисовывали узоры на моей груди.

– Я не говорил, что я...

– Валера, у нас у всех своя ноша. Есть вещи, которыми мне некомфортно делиться с тобой пока что... Это нормально.

Пока что.

Она сказала «пока что».

Значит, в будущем она планирует поговорить со мной кое о чём.

Будущее – слово с огромной буквы в нашей работе.

Будущее.

Мелочи вроде тех, которые я не замечал в молодости, мелочи, которые выдавали мотивы людей. Мелочи, которые могли разрушить твою карьеру или твою жизнь.

Мотивы Тины? По-видимому, честные, сказанные одним малюсеньким словом.

Это всего лишь идея. Правильная идея. Отважная и яркая вперемешку с надеждой.

И я вцепился за неё.