Последний визит: 2023-03-05 16:55:12
Сейчас не в сети

Страсть

Love hurts, love scars,
Love wounds, and marks,
Any heart, not tough,
Or strong, enough
To take a lot of pain,
Take a lot of pain
Love is like a cloud
Holds a lot of rain
Love hurts, ooh ooh love hurts

I'm young, I know,
But even so
I know a thing, or two
I learned, from you
I really learned a lot,
Really learned a lot
Love is like a flame
It burns you when it's hot
Love hurts, ooh ooh love hurts

Some fools think of happiness
Blissfulness, togetherness
Some fools fool themselves I guess
They're not foolin' me

I know it isn't true,
I know it isn't true
Love is just a lie,
Made to make you blue

Love hurts

Любовь — это боль, любовь — это шрамы,
Любовь — это раны и отметины
Для каждого не жестокого
Или хладнокровного сердца,
Ведь так много боли,
Так много боли,
Любовь похожа на тучу,
Готовую пролиться дождём.
Любовь — это боль, любовь — это боль.

Я молод, я знаю,
Но даже так
Я знаю пару вещей,
Которым научился у тебя.
Я действительно
Многому научился.
Любовь похожа на огонь,
Сжигающий тебя, если слишком горяч.
Любовь — это боль, любовь — это боль.

Некоторые дураки мечтают о счастье,
Благословении, близости.
Некоторые дураки обманывают сами себя,
Но им не провести меня.

Я знаю, это не правда,
Я знаю, это не правда,
Любовь — это просто ложь,
Придуманная, чтобы опечалить тебя.

Любовь — это боль.

В качестве эпиграфа взят текст песни Love Hurts — Nazareth. Слова: Boudleaux Bryant

В номере так жарко, что даже вентилятор под потолком крутится натужно, медленно. Исмаэль только что из душа, а Валерка всё так же лежит на кровати, голый, едва прикрытый мятой простынёй. Этот паршивец может спать даже в такую жару. А, собственно, почему нет? В аду, наверное, было не холодно.

Исмаэля передёргивает. Мысли об аде никогда не добавляли хорошего настроения. И Исмаэль знает: стоит ему начать думать об этом — и ссоры с Валеркой не избежать. Как-то оно само всегда получается. Взгляд за взгляд, слово за слово — и поехало. И шрамы... Точнее то, что сейчас их нет. Это, ну... Нет, уже не непривычно. Но всё равно как-то странно.

Исмаэль помнит шрам у Валеры на плече: он был похож на пентаграмму, только рваную такую, неровную, и за него так удобно было держаться, когда Валера, нависая сверху, втрахивал его в привычно узкую мотельную кровать.

И ещё был шрам на правом бедре, выше колена. Исмаэль любил гладить этот шрам, когда Валерка, выгибаясь, закидывал ноги ему на плечи. Валерку при этом развозило так, что вопрос, кто из них быстрее кончит от этих Валериных стонов, даже не возникал. Кончал Исмаэль, и так сильно, что потом долго не мог понять, как включить обратно мозги. И, как всегда, Валера привычно потешался над ним, дразня малышом и задротом.

По шрамам Валеры можно было изучать всю Русиковскую историю. А сейчас... Впрочем, сейчас и история уже другая. Русики в ней хоть и по-прежнему на главных ролях, но играют по чужому сценарию.

Исмаэль вздыхает и включает ноутбук, чтобы отвлечься. Привычно проводит пальцами по чуть запылившейся за ночь клавиатуре, открывает браузер, просматривает почту. От живых ничего. Зато опять куча спама про виагру и увеличение члена — Валерка куда-то лазил вчера, пока Исмаэля не было. Опять.

Исмаэль хмурится и смотрит на брата.

Валерка переворачивается на спину и смотрит на Исмаэля, сдвинув брови.

— Слышь, братишка, у тебя такой взгляд, что я думал, ты мне дырку в спине прожжёшь. Чего надулся с утра? Иди сюда.

Валерка похлопывает рукой по простыне, а другую... Исмаэлю даже не нужно проверять, где может быть утром другая рука Валеры.

— Валерка, знаешь, я просто думал про твои шрамы... — Исмаэль садится на край кровати брата. Капля пота течёт по щеке, как слезинка. — Неужели не осталось ни одного?

— Остался. Вот тут. — Валера берёт ладонь Исмаэля и прикладывает к своей груди. Под пальцами Исмаэль чувствует ровное биение сердца.

— После ада? — Исмаэль испуганно запинается, потому что это совсем не та тема, о которой ему хочется вспоминать сейчас.

— Нет, придурок. После твоего бегства от меня.

Исмаэль хмурится и опускает голову.

Валера треплет его по волосам и смеётся.

Ты лик свой нечестивый спрячь под чёрным балахоном,
А сердце грязное прикрой крестом животворящим,
И соблюдай покорно церкви святые каноны
Любуясь муками еретиков в огне горящих.

Ты душу грешную перед иконой очищая,
Покайся лживо в том, о чём и вовсе не жалеешь
Бог милосерден: говорят, он все грехи прощает,
Коль обмануть его своим раскаянием сумеешь.

Но когда будешь ты молиться за души спасенье,
То вспомни о сиротах, что без матерей оставил -
Тебе, палач, вовек в глазах их не сыскать прощенья -
Ты, ирод, кровию невинной имя церкви славил.

Гордись теперь собой, на бахвальство ума не надо -
В конце же, по заслугам будет ждать тебя награда.

Опубликовано: 2016-04-04 02:25:31
Количество просмотров: 150

Комментарии