Суккуб

Валерка умудрился не выронить мачете, даже шлёпнувшись оземь. Где-то над ним, прижатая Исмаэлем к дереву, верещала и пыталась вырваться суккуб.

- Валерка! – завопил Исмаэль, и тот поднялся с земли.

Она щёлкала зубами под носом у Исмаэля – уже ни капли не хорошенькая, с жёлтыми кошачьими глазами, когтями, беснующаяся и рычащая. Оттолкнувшись от дерева, она пнула Исмаэля обеими ногами, тот упал, но тут же вскочил и снова бросился в схватку. К тому времени подоспел и Валера, замахнувшись мачете. Она кинулась на них, и все трое нанесли удар одновременно: Исмаэль врезал ей под дых, она прошлась когтями по их плечам, а Валера снёс ей голову одним метким ударом, и кровь брызнула фонтаном во все стороны.

Голова упала где-то в кустах, тело рухнуло наземь секундой позже. Ещё какое-то время они пытались отдышаться и разглядывали труп, а потом, как по команде, резко подняли головы.

- Святую воду, скорее, – произнёс Исмаэль, стаскивая куртку и вслед за ней майку.

- Она же была у тебя!

- Что? – Исмаэль вынул из кармана джинсов фонарик и посветил в сторону леса, откуда они пришли. Ну, или приблизительно в ту сторону. – Чёрт, она вышибла её у меня из рук где-то по дороге. А где твоя фляжка?

Валерка открыл рот. И закрыл его.

- Нет, чувак, - произнёс Исмаэль. – Ты этого не сделал.

- Заткнись, тот мужик оставил бутылку виски прямо на чёртовой стойке! Давай, давай, давай, в багажнике ещё должно быть немного... - и они сорвались с места, поскальзываясь на гниющих листьях и скатываясь с холма. Ветки деревьев хлестали их по лицу, а кусты мешали бежать.

- Ох, твою мать! – рявкнул Валерка, подвернув ногу, а Исмаэль по-девчоночьи взвизгнул, получив чем-то колючим по левому соску, но тут они выкатились на старую гравийную парковку у дороги. Их машина стояла по диагонали, чуть ли не целуясь с машиной суккуба, маленьким красным Мустангом, который едва не оторвался от них – трижды! – прежде чем хозяйка решила попытать счастья на своих двоих.

- Дай мне ключи и снимай майку. Быстро, быстро! – заторопился Исмаэль, поймал связку, открыл багажник и включил свет.

- Исмаэль, - Валерка сглотнул и опустил руку на плечо брата. Следы от когтей суккуба, четыре глубоких параллельных царапины, уже покрылись корочкой и выглядели так, словно это всё случилось пару дней назад. Кожа вокруг царапин была прохладной. Да и его собственное плечо уже не щипало.

- Ладно, - сказал Исмаэль, - ладно, не будем паниковать, может, ещё не поздно... - они достали святую воду и всё равно сбрызнули раны, но ничего не произошло. Не было ни дыма, ни шипения, только остальные царапины и порезы дали о себе знать, словно их хорошенько прижгли.

- Твою мать! – рявкнул Валерка. - Твою же маковку! – швырнув бутылку в багажник, он схватился за голову. – Сколько нам осталось?

- Час, - ответил Исмаэль, оседая на капот автомобиля.

- Твою Бога мать! Ладно. Поблизости должен быть городок, да хоть что-нибудь...

- Чувак, да мы ехали в кромешной тьме часа два с тех пор, как свернули с шоссе. Я уж не говорю о том, как мы уговорим на это кого-нибудь. Дай мне или я сдохну? Не лучший способ снять подружку.

- Я слышал и хуже, - огрызнулся Валера.

- Да ты говорил хуже.

- Так что, ты предлагаешь сидеть тут и ждать, пока у нас кровь не закипит и члены не взорвутся? Нет уж, такой способ откинуться меня не устраивает.

- Э-э, нет. Я просто хочу сказать, что у нас нет выбора. Нам придётся это сделать.

- Чувак, а я о чём! Ты не хочешь придумать что-нибудь полезное? Вроде того, каким образом это у нас получится?

Исмаэль уставился на него.

- Валера. Нам придётся это сделать.

- А? – и тут до Валеры дошло. – Чувак! Чувак, ты спятил? Да ни за что! Что за мерзость!

Исмаэль развёл руки, словно охватив выразительным жестом пустую парковку, тишину, тёмный массив леса и гор.

- Я вижу уйму других вариантов, которых у нас нет, Валерка.

- Значит, у нас нет никаких вариантов, потому что это не вариант!

Исмаэль закатил глаза:

- Да ладно тебе. Хочешь сказать, что ты лучше умрёшь?

- Да! Чувак, да что с тобой такое, чёрт побери!

- Ладно, - Исмаэль перешёл на этот свой раздражённый, мать его, тон. – Значит, ты лучше посмотришь, как я умираю?

- Ах ты, сукин сын!

- У нас осталось всего пятьдесят минут, - сказал Исмаэль, устало потирая лицо. – Давай-ка заканчивать с этим.

- Забудь. Садись в машину, у меня есть план.

- Валерка...

- Заткнись! Я не собираюсь с тобой трахаться, так что полезай в машину!

- Сорок пять минут, - объявил Исмаэль, когда автомашина практически вылетела с грунтовой дороги на асфальт, отвечая на молитвы Валеры и добавив ещё сто тридцать миль к счётчику пробега. – Сорок минут. Валерка, по твоему плану мы должны ехать со скоростью, приближающейся к световой?

- Что ты там несёшь, зануда? – переспросил Валерка, и тут же заметил их, слава тебе Господи, эти большие тёмные глаза, блестящие в свете фар. Он съехал с трассы, и под колёсами автомобиля зашуршала трава.

- Приехали, давай, давай, - он выключил двигатель и фары, распахнул дверь и решительно направился к ограде.

- Ты спятил? - заорал ему вслед Исмаэль. – Я не буду трахать лошадь!

Он выбрался из машины и схватил Валерку за ногу прежде, чем тот успел перепрыгнуть ограду. Валера разъярённо уставился на него и начал отбрыкиваться.

- О да, а меня ты, значит, трахнешь?

- Вместо лошади? Ещё бы!

- Ты больной извращенец, ты это знал?

- Это не я тут собрался трахать лошадь! – Исмаэль по-прежнему цеплялся за его ногу. – Зоофилия по-любому хуже инцеста!

- А вот и нет!

- А вот и да!

- Да уж получше гей-инцеста!

Исмаэль прекратил свои попытки, уставившись на Валерку с открытым ртом, и неуверенно рассмеялся.

- Ты этого не говорил.

- Чего? – требовательно спросил тот.

- Так всё дело в геях?

- Нет!

- Ты скорее трахнешь лошадь, чем займёшься гей-сексом, – заявил Исмаэль. – И это я у нас извращенец.

- Я скорее трахну лошадь, чем займусь гей-сексом с тобой! – Валерка упёрся пяткой в плечо Исмаэля и толкнул.

Тот отлетел на пару шагов, но вовремя спохватился и выпрямился.

- Ах, конечно, - презрение из этих слов можно было черпать вёдрами.

- Заткнись и лезь сюда.

- Забудь, - Исмаэль скрестил руки на груди. – Я не собираюсь это делать.

- Отлично, можешь потусоваться там и сдохнуть. – Валерка перепрыгнул через ограду и приземлился по ту сторону. Под ботинком что-то чавкнуло, но он мужественно проигнорировал это и затопал к лошадям.

Позади Исмаэль опустил руки на ограду и уткнулся в них лицом.

- Ладно тебе, Валерка, у нас всего тридцать одна минута, - окликнул он.

- Эй, лошадка, - произнёс Валерка, не обращая на Исмаэля никакого внимания. Ого, а вблизи лошади, оказывается, огромные. Одна подняла голову и взглянула на него влажными тёмными глазами.

- Это хоть девочка-лошадь? – спросил Исмаэль.

Валера замер. Выудил из кармана фонарик и нагнулся проверить.

- Ага. - По крайней мере, ничего похожего на член он не заметил и начал пристраиваться за животным. За ней. За ней.

- Чувак, ты хоть знаешь, где это у лошади?

- Если мальчик-лошадь может сообразить, то и я могу.

Вот только лошади стало интересно, и она начала поворачиваться к нему мордой.

- Давай-ка, стой спокойно, - пробормотал Валерка, пытаясь вернуть её на исходную позицию. Но вместо этого та толкнулась носом ему в плечо, чуть не сбила с ног и начала обнюхивать карманы.

- Чёрт подери, может, подойдёшь сюда и поможешь? – рявкнул он Исмаэлю.

- Ну да, сейчас всё брошу. Я постою здесь и подожду, пока она тебе голову не прошибёт, а потом, по крайней мере, умру от смеха. Я серьёзно, чувак, у нас времени в обрез.

- Исмаэль, мать твою, иди сюда! – заорал Валерка во всё горло, и внезапно в большом доме неподалёку загорелся свет. Он повернулся и увидел, как открылась дверь, а в двери возник силуэт с обрезом в руках. И пока Валера со всех ног удирал с пастбища, а фермер что-то вопил ему вдогонку и стрелял дробью, Исмаэль так хохотал, что упал на колени, вцепившись в ограду для поддержки.

Валера схватил его за шиворот, рывком поднял на ноги и швырнул на переднее сиденье с такой силой, что тот едва не впечатался лицом в педали.

- Шевели задницей, давай быстрее! – и они вырулили на шоссе, даже не включая фар.

На обочину они свернули, проехав всего несколько миль, где-то на повороте, у холма. Валерка ударил руками по рулю.

- Сукин сын! – заорал он. Исмаэль сидел, уткнувшись лицом в приборную доску, и мелко трясся от истерического смеха. Валера ткнул его кулаком в плечо.

- Ой, чёрт! – Исмаэль продолжал смеяться и толкнул Валерку в ответ. – Давай, двигай на заднее сиденье, у нас всего девятнадцать минут.

- Чур, я первый, - горько произнёс Валера и вышел из машины. Пока Исмаэль копошился в багажнике, он очистил заднее сиденье, сбросив весь мусор на пол.

- Это ещё что? – спросил он Исмаэля, когда тот вернулся.

- Смазка, - и Исмаэль бросил предмет ему, опираясь рукой на машину, чтобы стянуть сапоги.

Смазка оказалась в здоровенном, промышленных размеров, тюбике.

- Какого хрена, Исми? Ты хочешь мне что-то сказать?

- Прекрати вести себя, как гомофоб, а? С девчонками такое тоже может пригодиться.

- Да ладно, Исми, я же тебя учил: надо минут десять, не меньше, поработать языком, чтобы завести подружку.

- Э-э, да. Ну, это... не всегда получается. – Исмаэль стянул джинсы, бельё и выпрямился уже голый.

Валерка уставился на него в ужасе.

- Да ты, мать твою, издеваешься!

- Зато всё пропорционально! – обиженно заявил Исмаэль.

- Вернусь-ка я к лошадям.

- Прекрати жаловаться. Если бы ты не устроил весь этот цирк, у нас было бы больше времени.

- Если бы тебе не оставалось жить пять минут, ты бы и близко ко мне с этим не подошёл. – Валера расстегнул ремень и приспустил джинсы, а Исмаэль тем временем забрался на заднее сиденье и вытянулся лицом вниз. Ноги торчали из открытой двери. – Опусти майку сначала! Только твоей спермы у меня в машине не хватало!

- О да, как будто её здесь не было после того, как я трахнул Катюшку на выпускном балу, - ответил Исмаэль, доставая с пола рваную майку и подкладывая её на сиденье.

- Даже не напоминай, - заявил Валера, смазывая член и прикусив губу, чтобы сдержать стон. Возбуждение не было проблемой, и неважно, насколько равнодушным к происходящему оставался мозг: Валера чувствовал неестественный жар под кожей, непривычную болезненную тяжесть в мошонке. Он забрался на Исмаэля и устроился рядом так просто и привычно, словно они были детьми в одной постели. И тут же застонал:

- Господи Иисусе, это просто кошмар. – после чего прицелился и попытался войти.

- Эй, а что там насчёт всех этих лекций по предварительным ласкам? – возмутился Исмаэль и заёрзал. Член Валеры одобрил ёрзание всяческими тревожными способами.

- Заткнись. У нас всего тринадцать минут, и я не собираюсь тебе отсасывать. – Валера толкнулся сильнее, и головка оказалась внутри.

- Ой! Чувак, расплата не за горами, может, притормозишь?

Валера скрипнул зубами и притормозил. Это было просто... это было отвратительно, вот и всё, просто отвратительно, о, Господи, весь этот жар, слишком тесно сжимающийся вокруг его члена, и недостаток смазки, и ощущение трения, и Исмаэль под ним, сбивчиво хватающий ртом воздух, и подрагивающий, и низко постанывающий, и спина, словно отлакированная потом, такая скользкая, что Валера не мог даже опереться, как следует, не соскользнув. Это было ужасно. Валера остановился, жадно глотая воздух, пытаясь прийти в себя. Так. Он уже внутри, сейчас он соберётся и сделает это, и кончит, и не будет об этом думать в процессе, ни капельки, совсем не...

- Ну, нет, ты не будешь петь «Stairway to Heaven», пока мы тут трахаемся! – заявил Исмаэль и выгнулся ему навстречу, и Валера прошипел «о, чёрт побери, да», прежде чем успел сообразить, что происходит, и Исмаэль сдавленно охнул. Бёдра Валеры толкнулись вперёд по своей собственной инициативе, и чёрт, чёрт, как же было хорошо, сущее блаженство, и Исмаэль дышал с ним в унисон, и оба они хрипло постанывали. Валерка вцепился руками в бёдра Исмаэля, впился пальцами в скользкую от пота кожу, и толкнулся ещё четыре раза, и кончил, словно выстрелил, и весь этот жар вышел из него волна за волной, пока он не почувствовал себя опустошённым.

А потом его бёдра задвигались снова, против его воли, несмотря на то, что было чертовски больно. Он не мог прекратить, легко двигаясь в Исмаэле, гладко, как по маслу, по своей же сперме, и снова, снова кончая, захлёбываясь всхлипами. Исмаэль лежал, уткнувшись лицом в одну руку, вцепившись другой в бедро Валеры, словно пытаясь оставить на нём клеймо, и сдавленно поддакивал, а потом вдруг задрожал, дёрнулся и выжал из Валеры всё до последней капли.

Тот рухнул на него, как подкошенный, и слабо простонал:

- Чувак, только не говори мне, что ты кончил! Только не сейчас!

- Заткнись, - низко произнёс Исмаэль и, напрягшись, скинул Валерку к спинке сиденья. Тот плюхнулся на спину, как сонная рыба, не найдя в себе сил даже на то, чтобы отвесить Исмаэлю оплеуху.

- Заткнись, это сейчас не проблема, - тяжело дыша, Исмаэль устроился сверху. Валерка умудрился-таки приподнять голову и увидел, что тот не шутит, после чего снова уронил её на сиденье и застонал.

Он попытался перевернуться на живот, но Исмаэль толкнул его в плечо.

- Чувак, я не собираюсь на это смотреть, - возмутился Валерка и попытался высвободить одну ногу, задранную Исмаэлем на спинку сиденья. Вторая в это время практически болталась в воздухе.

- Я должен убедиться, что тебе не будет больно, придурок! – голос Исмаэля приобрёл те капризные и нетерпеливые интонации, которые, как правило, появлялись, когда он был занят какими-то исследованиями и не желал обращать внимания на всё остальное, даже если это остальное было чертовски важно! А ещё он выдавил на пальцы целую кучу этой смазки. Валерка закрыл глаза рукой и начал вполголоса напевать «Peace of Mind».

Исмаэль захихикал и опустил руку вниз.

- Эй, поосторожнее там с ногтями! – прекратил пение Валера.

- Я до тебя даже не дотронулся! Расслабься!

- Издеваешься?

- Валерка, я серьёзно. Ты хочешь, чтобы я это сделал или нет?

- Нет! – моментально ответил тот и снова закрыл глаза. – Быстрее, давай уже... - и ахнул, а все слова куда-то подевались, когда палец Исмаэля скользнул в него, и это было просто стрёмно, а потом Исмаэль нажал большим пальцем за мошонкой и ввёл ещё один, вот теперь всё стало совсем, совсем стрёмно, и никак не получалось привыкнуть к этому ощущению.

Исмаэль вынул пальцы и подвинулся, и Господи Иисусе, это был член Исмаэля, и он до него дотрагивался!

- Готов?

- Нет! Прекрати задавать идиотские вопросы! – завопил Валерка, но Исмаэль закатил глаза и сказал:

- Ладно, как хочешь, только предупреди, если я вдруг... - и толкнулся вперёд.

- Ой!

- Нытик, - слабо произнёс Исмаэль, и Валерка полузадушенно ответил:

- Вот подожди, мы закончим, и ты у меня получишь по первое число, маленький засранец!

Валерке казалось, что его разрывают пополам, и те, кому только в голову приходит заниматься этим веселья ради – просто больные идиоты. Боже! Неважно, сколько там было смазки, всё равно ничего естественного в этом не было. Член Исмаэля казался таким огромным, что Валера не выдержал, приподнял руку и взглянул, чтобы убедиться, всё ли там в порядке, вроде как не превратился ли он в дыню, но тут же закрыл их снова, потому что эта штука входила в него, и оставалось ещё немало.

- Эй, - хрипло окликнул его Исмаэль, замерев, дрожа и жадно хватая воздух. – Эй, Валерка. Давай, дыши, – и начал гладить его по животу, описывая ладонью круги.

Тот приоткрыл рот и пропыхтел:

- Сколько ещё?

- Всё нормально, время ещё есть, - ответил Исмаэль, но Валерка невнятно рявкнул, схватил его за запястье и посмотрел на часы: шесть минут.

- Твою мать, давай же, - Валера откинулся назад и заставил себя расслабиться, выдохнул всё напряжение, сдался той слабости, которая так и норовила захватить его в плен. Исмаэль прикусил губу и медленно, неотвратимо толкнулся ещё раз, и это длилось бесконечно, и казалось, что он достаёт до каких-то совсем уж невозможных мест, и Валерка почувствовал, как где-то у основания черепа начало скапливаться электричество, от которого по всему телу разбегалась дрожь.

Исмаэль издал странный, сдавленный звук, как будто только что получил под дых, и снова замер, содрогаясь всем телом. Валере пришлось ударить его в плечо, чтобы тот снова зашевелился. Секунды утекали одна за другой, и может, они допустили какую-то ошибку, а может, часы ушли вперёд, и они сбились со счёта. Валера вцепился в руку Исмаэля изо всех сил, чтобы поторопить, но тут Исмаэль двинул бёдрами.

Рука Валеры соскользнула вниз и безжизненно повисла. Исмаэль двинулся ещё раз, и ещё, и к третьему толчку он уже немного выходил, может, на какой дюйм, прежде чем снова толкнуться внутрь. Потом он остановился, тяжело дыша, и вышел почти до конца, выдавил из тюбика ещё смазки и размазал её дрожащими руками по своему члену и между ног Валеры. Тот лежал, запрокинув голову, ошеломлённый, и смотрел вверх.

Исмаэль завёл его ногу ещё выше, чуть ли не прижав к груди, и принялся за дело всерьёз, двигаясь в нём по всей длине с каждым толчком.

- Мать твою, - задохнулся Валерка. – Твою же мать!

- Валера, - медленно, протяжно позвал Исмаэль, беспомощно приоткрыв рот, а потом нагнулся – неотвратимо, как автомобильная катастрофа, и начал его целовать.

- Ну, нет! – завозился Валера, сопротивляясь, но все попытки привели лишь к тому, что он ещё сильней подался навстречу следующему толчку, и когда открыл рот, чтобы втянуть воздух, Исмаэль словил его снова – жадными, влажными, глубокими поцелуями. Но самое страшное было даже не в поцелуях, самое страшное было в том, что Исмаэль говорил, какую идиотскую, ненормальную чушь он нёс. Что-то вроде «какой ты», и «твои губы», и «люблю», и всё это время трахал его – быстро и яростно.

Исмаэль изогнулся над ним, словно лук, не прекращая двигать бёдрами, лицо исказилось, как будто от боли. Валера едва слышно ругнулся и обнял его за шею, поднялся навстречу, помогая, и произнёс:

- Ну, давай, малыш, давай, уже почти, почти, совсем немного, вот так, - и что-то ещё, и Исмаэль задохнулся, всхлипнул, уткнувшись ему в плечо, а потом вошёл в него глубоко-глубоко и замер. Валера притянул его к себе и крепко держал, пока тот стонал и содрогался в оргазме.

Исмаэль медленно обмяк – большой, ослабевший, неуклюжий – на груди у Валеры, всё ещё хватая ртом воздух и слабо постанывая. Тот запустил руку ему в волосы, обхватил ладонью затылок и смотрел вверх, не отпуская. Член Исмаэля всё ещё наполовину был в нём и подёргивался, пытаясь выполнить что-то сверх нормы.

Наконец, Исмаэль вздохнул - глубоко и удовлетворённо, вот ведь маленький засранец – и вышел полностью. Головка члена выскочила с громким неприличным звуком.

- Чувак! Что за гадость! – возмутился Валера и недовольно поёрзал.

- Тебе понравилось, - ответил Исмаэль тоном человека, только что обнаружившего в своём распоряжении все сокровища мира.

- Да пошёл ты! Ничего подобного. И слезь с меня.

- Тебе понравилось, - невнятно повторил Исмаэль, снова опустил голову Валеры на грудь и устроился поудобнее, обняв того за плечи.

- Даже не думай. Я не собираюсь с тобой нежничать! – Валерка попытался столкнуть его на пол. – Да ты и правда извращенец, ты знаешь это?

Исмаэль укусил Валеру за плечо:

- По крайней мере, я не пытался трахнуть лошадь.

- Заткнись.

Уже взошло солнце, а Исмаэль всё ещё лежал, уткнувшись лицом в шею Валеры, щекоча кожу тёплым дыханием, - сонный, тяжёлый, неповоротливый. С улыбкой на лице. Валера столкнул его на пол, отмахиваясь от затрепыхавшихся рук, и вылез из машины отлить и, наконец, одеться. Помянув Господа всуе, застегнул ширинку и похромал обратно, едва дождавшись, пока Исмаэль тоже вернётся в авто, прежде чем вырулить на дорогу, ведущую никуда, с ходу разогнавшись до сотни.

Днём любоваться в этих местах было особо нечем. Вокруг простирались миля за милей зелёные поля, кое-где попадались стада коров или лошадей, сеновалы да сарайчики. Валерка сосредоточенно вёл автомобиль и, несмотря на желание поёрзать, сдерживался изо всех сил. Исмаэль развалился на соседнем сиденье, вытянув одну руку вдоль открытого окна, сквозь которое в салон врывался прохладный воздух, и глядел на Валеру с довольным и счастливым выражением на сияющем лице. Тот в свою очередь сверлил взглядом лобовое стекло и отказывался смотреть куда-либо ещё.

Пару часов спустя они нашли какой-то мотель.

- Комнатой займёшься ты, - сказал Валера, оглядывая свою грязную после ночных приключений одежду. По крайней мере, у Исмаэля только на коленях были видны какие-то пятна; по дороге он успел-таки переодеться в чистую майку.

- Ладно, - многострадальным тоном ответил тот и вышел из машины. Гениальное прозрение снизошло на Валерку, когда Исмаэль был уже на полпути к мотелю, поэтому он тут же высунул голову в окно и заорал:

- И чтобы две кровати, извращенец!

Исмаэль отмахнулся от него всемирно известным неприличным жестом и зашёл в мотель.

Валерка по традиции скинул свои вещи на ту кровать, что была ближе к двери.

- Хочешь первым в душ? – спросил Исмаэль, зевая и потягиваясь так, что между майкой и джинсами показалась полоска обнажённой кожи.

- Да, - Валерка схватил чистую одежду и скрылся в ванной. И запер дверь изнутри.

Когда он вышел, Исмаэля в номере не было, вместо него осталась лишь записка «ушёл за едой». Хозяин мотеля одолжил Валере ведро, и тот выдраил автомобиль до последнего винтика, пустив на эту вчерашнюю рубашку Исмаэля, предварительно разорванную на куски. В разгар помывки вернулся Исмаэль, принеся с собой хороший кофе и вполне съедобные сэндвичи. Они уселись на скамейку под навесом и перекусили вместе. Исмаэль дружелюбно подталкивал Валерку плечом в плечо, когда тому уже некуда было отодвигаться, а потом помог ему домыть машину, и в процессе оба промокли до нитки, поливая друг друга водой.

Валера упрямо бодрствовал перед телевизором, пока Исмаэль, наконец, не уснул, и только потом тихонько выключил всё и скользнул в собственную постель одетым, скинув ботинки.

Три часа спустя он проснулся в кромешной тьме от ощущения тёплого тяжёлого тела, обвившегося вокруг него.

- Да чтоб тебя, Исмаэль. – Валерка попытался ткнуть его локтем под рёбра, но тот пробормотал что-то невнятное и прилип к нему ещё сильней.

На следующую ночь Валера был уже готов к тому, что может случиться, и выкатился из кровати с другой стороны, прежде чем Исмаэль успел залезть под одеяло.

- Может, расслабишься? – заявил тот, взбивая подушку и устраиваясь поудобнее. – Возвращайся, я не собираюсь к тебе приставать.

- Как прошлой ночью? Ага, разбежался.

- Ты будешь в прятки играть или спать ляжешь?

Валерка покосился на свободную кровать и прикинул шансы на то, что Исмаэль продолжит в том же духе. После чего тяжело вздохнул и потянулся за одеялом.

- Только джинсы сними, а то я вчера ногу натёр, - засыпая, пробормотал Исмаэль.

- Ладно, - Валерка стянул джинсы. Всё равно спать в них было не ахти. – И не липни ко мне, ради Бога.

Исмаэль что-то равнодушно промычал, но успокоился, забросив руку на живот Валере.

На следующий день в машине Исмаэль опустил руку на бедро Валере, сжав пальцы вокруг сильных мышц и потрёпанной джинсы. Тот стряхивал её шесть раз. На седьмой раз Исмаэль ухитрился сделать это, пока Валерка выбирался из пробки, образовавшейся у перевернувшегося фургона на обочине. Тот ничего не замечал ещё миль тридцать, и только потом понял, что в какой-то момент накрыл руку Исмаэля своей и вполголоса напевает «Come Sail Away».

Руки бледные в кровь изрезаны,
Ноги босые цепью скованы.
Крылья сломаны и истерзаны...
Над главой кружит стая воронов.

Я кричать хочу, только сил уж нет.
Плачет кровью сердце мёртвое.
Догорит свеча и погаснет свет,
И падут с небес камни твёрдые.

То мне свыше дар за любовь мою –
Ответ на моё покаяние.
В рабство взяли вы душу тёмную, -
Из-за вас я жил во страданиях.

За грехи ваши – болью я платил,
А вы же меня ненавидели.
Господь заодно с вами вместе был.
У меня теперь нет обители.

Не гореть в аду, и в раю не жить,
Всеми проклятый и отверженный.
Во земле сырой будет тело гнить,
А душа – скитаниям подвержена.