Я всё покупаю в SexShop для перевоплощения из мужчины в женщину, без хирургического вмешательства. Мой сегодняшний костюм включает даже накладную силиконовую грудь. Она почти, как натуральная женская.
Я возвращаюсь домой, радуясь, что Валеры ещё нет. Поставив пакет с едой на вынос на столешницу, направляюсь в спальню достать из пакета костюм. Когда я держу его перед собой, чувствую первые муки сомнения. Продавщица измерила мою новую женскую грудь, талию, и бёдра, чтобы узнать размеры. Но эта крошечная вещица в моих руках, не выглядит так, словно подойдёт мне.
Вообще-то костюмчик совсем не похож, на что-то моего размера, всё очень маленькое. Корсет и юбка сшиты из розового атласа, отделаны тонким чёрным кружевом. Лиф приподнимает мою ненастоящую грудь вверх, создавая ложбинку, которой у меня, естественно, никогда не было. Юбка немного расширяется, слегка прикрывая ягодицы. Когда я наклоняюсь, то видны чёрные кружевные трусики. Я завязываю крошечный передник, прикрепляю небольшой чепчик на голову, и надеваю чёрные чулки, поправляя маленькие розовые бантики на коленках. Как только я одеваю шпильки и в руках верчу пуховку для уборки, я чувствую себя сексуальным и смешным, если такая комбинация эмоций возможна. Мой разум мечется между этими чувствами. Не то, чтобы я плохо смотрелся в этом костюме, просто, если честно, я не могу себе вообразить, что подумает Валера, когда придёт домой.
Но этого не достаточно для меня, чтобы просто нарядиться. Костюм сам по себе не создаст шоу. Мне нужен сюжет для этой игры. Мне кажется, что мы должны потеряться в другой действительности сегодня вечером, там, где у него нет напряжённой работы, которая терроризирует Валерку в течении дня, и где я не чувствую, что он предложил приключение парню, который оставил свою искру в другой жизни.
Я мог бы быть исполнительной горничной, которая сделала свою работу замечательно и заслуживает вознаграждения. Уже мысль о том, как Валера меня отблагодарит, рождает дрожь и румянец по телу. Проблема в том, что квартира Валеры безупречна. Нет ничего, чтобы я мог сделать, чтобы она выглядела лучше, и он не поймёт, какую роль должен сыграть.
Это означает, что мне нужно создать проблему.
Я осматриваюсь вокруг, задаваясь вопросом, что я могу тут испортить, чтобы он это заметил. Не хочу оставлять еду на столешнице, потому что если план удастся, мы проведём всю ночь в постели. Мой взгляд перемещается по всей квартире и останавливается на стене с окном.
Даже при свете уличных фонарей, которые пробираются через окно, я вижу, насколько оно чистое – мерцая безупречностью.
Я знаю, он может появиться здесь в любую секунду. Слышу звук лифта, и как закрывается дверь. Закрываю глаза, и прижимаю обе ладони к окну, чуть надавливая. Убираю руки, оставляя два больших пятна.
Я слышу щелчок, когда он поворачивает в замке ключ. Дверь открывается с тихим скрипом, я выхожу в прихожую, спина прямая, руки обхватили пуховку.
Валерка бросает ключи на стол, а шлем кладёт вниз, затем смотрит на меня, с удивлением в глазах.
- Ого. Привет. - Он сильнее сжимает два конверта в руках.
- Добро пожаловать домой, Мистер Валерий Русик, - Говорю я, запинаясь на его имени. Я даю себе пять минут. Если он не захочет играть в эту игру, то это не будет концом света.
Не будет ведь.
Его глаза сначала рассматривают крошечный с оборками чепчик в моих волосах, а затем опускаются ниже, как всегда останавливаясь на моих губах, прежде чем спуститься дальше к моей шее, груди, талии, бёдрам, и затем к чулкам.
Он смотрит на мою обувь, приоткрыв свои губы.
- Я подумала, что Вы захотите осмотреть дом, прежде чем я уйду, - говорю я от женского имени преднамеренно, на этот раз смелее. Я вижу, как его щёки покраснели, а в синих глазах вспыхивает желание, когда он возвращается к моему лицу.
- Дом выглядит отлично, - говорит он, его голос почти неслышно, это похоже на хрип. Он даже не отвёл свой взгляд от меня, чтобы осмотреть комнату, по крайней мере, я понимаю, что он не против игры.
Я отступаю в сторону, сжимая руки в кулаки, чтобы не выдать дрожи, когда начнётся настоящая игра.
- Не стесняйтесь всё проверить.
Моё сердце стучит так сильно, что клянусь, я могу чувствовать как на шее бьётся пульс. Его взгляд, невольно перемещается от меня, к окну, его брови сдвигаются вместе.
- Дэн?
Я двигаюсь в его сторону, сдерживая возбуждённую улыбку.
- Да, Мистер Русик.
- Ты... - Он смотрит на меня, а затем показывает на окно, с помощью конвертов в его руке. Я заметил, как он немного смутился. Валерка старается понять, что происходит, а секунды тикают мучительно медленно.
Это игра. Играй. Играй.
- Я пропустила пятно? - спрашиваю я.
Его глаза сужаются, он немного откидывает голову, когда понимает, что происходит, нервный ком нарастает в моём животе. Не знаю, а вдруг я совершаю огромную ошибку, пытаясь что-то сделать. Я, наверное, выгляжу, как сумасшедший.
Но затем я вспоминаю Валеру в боксёрах, флирт. Я помню его горячий голос около моего ушка, когда он подбирался ко мне, и как я пытался спустить его штаны к лодыжкам. Я знаю, что по своей натуре - за пределами стрессовой работы - он всего лишь хочет немного поразвлечься.
Чёрт. Я надеюсь он сыграет в это. Не хочу ошибиться. Приняв неверное решение, я снова отправлюсь в ужасные времена неловкого молчания.
Он поворачивается с лёгкой улыбкой, которую я не видел все эти дни. Валера снова осматривает меня с головы до моих опасных тонких каблуков. Я ощущаю его взгляд на своей коже.
- Это то, что тебе нужно? - шепчет он.
Спустя мгновение, я киваю.
- Думаю, да.
С улицы доносится какофония автомобильных гудков, Валерка ждёт, когда в квартире снова станет тихо и можно будет продолжить.
- Ох, да, - говорит, он медленно. - Ты пропустила пятно.
Мои брови сдвигаются в притворном беспокойстве, и губы формируют мягкую букву «О»!
Резко, с недовольным видом он поворачивается, топает на кухню и вытаскивает бутылку без этикетки. Чувствую запах уксуса и задумываюсь - есть ли у него собственный способ для очистки стекла. Его пальцы касаются моих, когда он передаёт мне бутылку.
- Ты должна исправить это прежде, чем уйти.
Уверенно выпрямляю спину, когда Валера, проследовав за мной, наблюдает, как я распыляю жидкость на отпечатки пальцев, что остались на окне. Кровь закипает при чувстве власти, которое я никогда не ожидал ощутить. Он точно следует моим пожеланиям, передавая тряпочку, чтобы протереть окно. У меня всё спланировано заранее. Валерка просто подыгрывает мне.
- Повтори ещё разок. Не оставляй разводы.
Когда я заканчиваю, окно мерцает безупречно, и позади себя я слышу, как медленно вздыхает Валера.
- Думаю, тут будут уместны извинения, тебе не кажется?
Когда он поворачивается ко мне лицом, то выглядит искренне расстроенным, отчего мой пульс подскакивает к горлу - частый и щекочущий нервы - и я произношу:
- Мне жаль. Я...
Его глаза мерцают, когда он тянется и поглаживает мою нижнюю губу своим большим пальцем, чтобы успокоить меня.
- Всё хорошо. - Подмигивая в сторону кухни, он медленно вдыхает, почувствовав запах жареного цыплёнка, и спрашивает, - Ты приготовила ужин?
- Заказала... - Я делаю паузу. - Да. Я приготовила ужин.
- Я бы хотел съесть что-нибудь сейчас, - почти незаметно улыбаясь, он поворачивается, идёт через комнату к обеденному столу и усаживается на стул. Я слышу, как он открывает конверт, который так долго держал в руках и с облегчением выдыхает, откладывая его на рядом стоящий столик. Он даже не повернулся, чтобы посмотреть на меня.
Вот уж чёрт, а он хорош в этом.
Я прихожу на кухню, достаю еду из контейнеров, выкладываю её так аккуратно на тарелку, как могу, украдкой поглядывая на него. Он всё ещё терпеливо ждёт и читает свою почту, абсолютно войдя в роль: он ждёт меня - свою горничную - которая принесёт ему ужин. Пока всё идёт хорошо. Взяв бутылку вина со столешницы, я вытягиваю пробку и наливаю в бокал. Красная жидкость, плещется по стенкам бокала в моей руке. Я беру тарелку и несу к столу, опуская её перед ним с лёгким звоном.
- Спасибо, - говорит он.
- Пожалуйста.
Замешкавшись на мгновение, смотрю на письмо, думая, что он оставил его, чтобы увидел я. Оно небрежно, явно специально, лежит на столе и первая вещь, которую я замечаю, это его имя наверху, а затем длинный список галочек в колонке «отрицательно» для каждой болезни, которые передаются половым путём, на которые мы проверялись. И тогда рядом я замечаю ещё один конверт, который был адресован мне.
- Это моя зарплата? - спрашиваю его. Я жду, пока он кивнёт, чтобы взять конверт со стола. Открыв его, быстро просматриваю и улыбаюсь. Всё действительно замечательно.
Он не спрашивает, что у меня там, и я не говорю ему. Вместо этого я стою позади него в сторонке, наблюдая за Валерой, в то время, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он ведь даже не спросил, поел ли я, да и сам ничего не предлагает.
Но есть что-то в этой игре, когда играешь в неё - роль доминирования для него, что заставляет в моём животе что-то порхать, и кожа пылает теплом. Мне нравится смотреть, как он ест. Его вьющиеся волосы над тарелкой, гибкие плечи, мышцы видны под его бледно-фиолетовой рубашкой.
Что мы будем делать, когда он закончит? Продолжим ли мы эту игру? Или он возьмёт меня в спальне, прикоснётся ко мне? Я хочу оба этих варианта - и особенно - хочу его теперь, когда знаю, что смогу чувствовать каждый дюйм его тела - но больше всего я хочу продолжить эту игру.
Он, быстро выпивает своё вино, запивая каждый приём пищи большим глотком. Сначала я задумываюсь - может он нервничает, просто умело это скрывает? Но когда он ставит бокал на стол и показал жестом снова его наполнить, мне кажется, что ему просто становится интересно, как далеко я зайду, чтобы услужить ему.
Когда я приношу бутылку и снова наполняю стакан, Валера тихо произносит:
- Merci, - и снова принимается за еду.
Тишина нервирует, и это должно быть намеренно. Валерка может быть трудоголиком, но когда он дома, в квартире всегда шумно. Он поёт, болтает, все поверхности превращает в барабан и пальцами стучит по ним. Я понимаю, что это правда - было преднамеренно - когда он глотает кусок и говорит:
- Поговори со мной. Расскажи мне что-нибудь, пока я ем.
Он снова меня проверяет, но, в отличие от подачи вина, он знает, что это создаст для меня больше трудностей.
- У меня был хороший день на работе, - говорю я ему. Он бормочет, пока жуёт, глядя на меня через плечо. Это первый раз, когда я мельком увидел в его глазах нерешительность, как будто он хотел, чтобы я правдиво рассказал всё, что со мной сегодня приключилось, но я не могу, пока мы играем. - Убирала некоторое время возле музея... затем возле гавани, - отвечаю с улыбкой, наслаждаясь нашим кодом. Он возвращается к своей еде и к молчанию.
Я хочу продолжить разговор, но не знаю, что сказать. В конце концов я шепчу:
- И конверт... моя зарплата выглядит хорошо.
Он на мгновение замолкает, и этого достаточно, чтобы заметить, как его дыхание перехватывает. Мой пульс ускоряется, когда Валера, тщательно вытирает рот, кладёт салфетку рядом с тарелкой, и я ощущаю трепет внизу живота и слабость в руках. Он отодвигается немного от стола, но не встаёт.
- Хорошо.
Я беру его пустую тарелку, но он останавливает меня, прикасаясь своей рукой к моей:
- Если останешься моей горничной, то должна знать, что я никогда не пройду мимо грязного окна.
Я моргаю, стараясь расшифровать этот код. Он облизывает губы, ожидая, что я скажу.
- Я вас поняла.
Крошечная, игривая улыбка трогает уголки его губ.
- Точно?
Закрывая свои глаза, признаю:
- Нет.
Я чувствую, как его пальцы скользят по внутренней стороне моей ноги от колена к середине бёдер. Прикосновения, как острый нож.
- Так позволь мне объяснить тебе, - шепчет он. - Мне нравится, что ты исправила свою ошибку. Мне нравится, что ты прислуживала мне за ужином. Мне нравится, что ты одела униформу.
Мне нравится, что ты захотел поиграть, именно это имеет он ввиду, облизывая свои губы и жадно блуждая взглядом по моему телу. В следующий раз я быстрее вживусь в роль, он говорит.
- Ох. - Я выдыхаю, открывая глаза. - Нельзя же каждую ночь забывать протереть окна. Быть может, время от времени, я смогу запамятовать о чём-то ином.
Его улыбка появляется и исчезает, как только он берёт свои чувства под контроль.
- Это хорошо. Но униформа приветствуется.
В моей груди, как будто развязывается узел, давая мне понять, что он понимает эту сторону меня. Валерке комфортно в этой ситуации. А я никогда не был столь вызывающим. Ну... только если на сцене. Он дарит мне чувство защищённости, отчего теперь я не боюсь своих желаний.
- Стала ли ты мокрой, обслуживая меня?
От этого откровенного вопроса мои глаза находят его, и сердце начинает бешеный бег.
- Что?
- Сделало ли. Обслуживание. Тебя влажной сукой.
- Я... полагаю, что да.
- Я не верю тебе. - Он улыбается, только эта улыбка зловеще кривая. - Покажи мне.
Дрожащую руку я запускаю в свои трусики. Я твёрдый и член сочится смазкой. Будь я женщиной в действительности, текла бы моя пиздёнка. Смущающее и так экстравагантно. Без каких-либо мыслей, я поглаживаю себя, в то время, как он наблюдает за мной, а его глаза всё темнеют.
- Угости меня.
Что-то обрывается у меня внутри, и простонав, я протягиваю ему руку. Он наблюдает, как я веду рукой между ног до его губ, мерцающих в сумраке.
Я провожу пальцами по его губам, пока он их не открывает и кладу два пальца ему в рот. Его язык тёплый и извивается вокруг моих пальцев; это целая пытка - я хочу почувствовать его рот между моих ног - и он знает об этом. Он держит меня за запястье, и я не могу убрать руку, пока он сосёт мой палец, облизывает его, так же, как мой член, дразня, пока моё тело изнывает от боли. Но эта боль, за которой следует удовольствие и обещание большего.
- Ещё.
Я хнычу, желая, чтобы на этот раз он не просто ласкал мои пальчики своим языком, но и, наконец, довёл до оргазма. Я не могу вспомнить, когда в последний раз так сильно хотел секса. Если такое возможно, то я стал ещё более твёрдым, член из-под моих женских сексуальных кружев поднимается и выглядывает своим тёмным глазом. На этот раз он позволяет мне дольше скользить пальцами снова и снова, достаточно долго, чтобы почувствовать, как нарастает мой оргазм, зная насколько сильно моё тело хочет разрядки.
- Остановись, - он говорит резко, на этот раз дотрагиваясь до моей руки и вытаскивая её. Он сосёт каждый палец, по очереди, не сводя с меня глаз. - Забирайся на стол.
Я обхожу его, убирая подальше тарелку, он приподнимает мою попку и усаживает на стол перед собой, его бёдра теперь напротив моих.
- Приляг, - говорит он.
Я делаю, как он говорит. Резко выдыхаю, когда руки Валеры скользят по моим ногам вверх, а затем снова вниз, и скидываю свои чёрные, лаковые туфли на каблуках. Он обвивает мои ноги вокруг своих бёдер и, наклоняясь вперёд, оставляет поцелуй под коленкой.
Ступнёй я чувствую мягкую ткань брюк Валеры. Его дыхание скользит по моей ноге, вокруг колена, поднимаясь к бёдрам. Его мягкие волосы трутся о мою кожу, руки обхватывают щиколотки, удерживая ноги.
Я ощущаю всё, как будто сделан из чистого голода. Чувствую желание и слабость, теряя терпение. Коснись меня - вопит моё тело. Я извиваюсь на столе, Валера твёрдой ладонью на животе удерживает меня.
- Не двигайся. - Он выдыхает один раз, длинный поток воздуха обжигает меня между ног.
- Пожалуйста... - я вздыхаю. Люблю эту сторону в нём, я хочу большего, хочу услышать звуки наслаждения, но так же хочу вкусить его удовольствие, когда он во мне. Я парю между раздражительностью и лёгким послушанием.
- Пожалуйста, что? - Он целует мою кожу, рядом с оборками моего белья. - Наградить тебя за то, что ты такая хорошая домработница?
Я открываю рот, но не могу сдержать низкого умоляющего стона, когда он трётся носом о мою эрекцию, скрытую кружевными женскими трусиками; скользнув губами, а потом и зубами по лобку, перемещается на бедро.
- Или, пожалуйста, наказать тебя за то, что ты, бесстыдница, оставила след на моём окне?
Всё вместе. Да. Пожалуйста.
Я невероятно твёрдый, толкаю бёдра вверх, крошечные звуки вырываются из горла, каждый раз, когда я чувствую горячее дыхание на моей коже.
- Дотронься до меня, - прошу я. - Я хочу ощутить твой рот на мне.
Он цепляет пальцами ткань трусиков, и отодвигает в сторону, облизывая меня долго и настойчиво. Я ахаю, выгибаясь под ним.
Он открывает рот, посасывая, жадно, и...
...хорошо...
Боже...
...так хорошо...
облизывая меня, настойчиво, пальцами надавливая и покручивая. Он немного отстраняется и с ворчанием произносит:
- Смотри на меня. - Следующие слова произносятся над моим членом, - Смотри, как я целую тебя.
Его требование несёт угрозу, поэтому я не смогу оторвать глаз от того, как он овладевает моим телом, даже если бы я этого захотел.
- Ты на вкус, как океан, - стонет он, посасывая, потягивая меня губами. Всё слишком интенсивно, чтобы быть удовольствием. Это что-то большее, что толкает мои запреты прочь, заставляя меня чувствовать себя сильным и очень смелым, чтобы приподняться, одну руку запустить ему в волосы и мягко направлять его, покачивая бёдрами.
Кажется невозможным, что я могу чувствовать больше, но когда он понимает, что я близок, то начинает стонать в меня, поощряя своим голосом, запуская два пальца внутрь и оставляя влажный след от языка на головке, кружа, кружа, кружа...
Головокружение заполняет меня прежде, чем я падаю, расплываюсь, дрожу из-за блаженных спазмов, это чувство настолько замечательное, как ходить по острому лезвию удовольствия. Это оргазм, и притом такой мощный, что мои ноги невольно пытаются сомкнуться, а бёдра выгибаются дугой от стола.
Он держит меня распростёртым, трахая пальцами между ягодиц, обедая моим членом, пока я не задыхаюсь, расслабленный, пытаясь сесть и притянуть его к себе.
Он поднимается на ноги, вытирая рукой рот.
- Мне нравится этот звук, когда ты кончаешь.
Его волосы выглядят в беспорядке из-за моих рук, губы опухли из-за того, что он так усердно посасывал.
- Я хочу тебя в моей кровати, - говорит он, отодвигая стул в сторону. Валерка подаёт мне руку, помогая спуститься со стола на мои дрожащие ноги. По пути в комнату, он ослабляет галстук, расстёгивает рубашку, снимая по пути ботинки. К тому времени, как мы добираемся до его комнаты, брюки падают вниз, он жестом показывает сесть мне на край кровати.
Он стоит передо мной в двух шагах, держа свой член, произнося только одно:
- Соси.
Наклоняется, и мои зубы сжимаются от того, насколько сильно я хочу попробовать его. Подушка, на которой я сплю каждый день, не имеет ни капельки его настоящего запаха. Он пахнет лёгкой испариной, травой и морской водой. На запах он съедобен, и трудно описать, как он чувствуется, когда я сжимаю руки вокруг его члена. Он, как сталь в моей ладони - настолько напряжён, и я не знаю сколько ещё сможет прождать.
Я облизываю, потом ещё и снова, вверх и вниз по всей его длине, пока он не становится влажным и скользким и легко не скользит в мой ротик. Я дрожу; дикий земной вкус, так он ощущается во мне. Когда сначала он запускает руку мне в волосы, заботливо руководя, а затем усиливает хватку, чтобы проникнуть глубже, издавая грубый стон освобождения, я понимаю, что никогда раньше Валера не был столь грубым, даже диким, как сейчас. А потом он молчит, кончики его пальцев прижаты к моей голове, он позволяет мне руководить, только иногда проникая глубже. В моём рту он чувствуется настолько большим, губы так и поглощают его. И я пожираю его. Я никогда не любил делать это так, как я делаю с ним, его толстый член, гладкая кожа и пульсирующая головка. Я оборачиваю язык вокруг его основания, и начинаю сосать быстрее.
Он выпускает хриплый дикий звук перед тем, как отстраниться, сжимая руку вокруг члена.
- Раздевайся.
Я поднимаюсь на свои дрожащие ноги, снимаю чулки, юбку, корсет и, наконец, кружевное бельё. Он наблюдает за мной, глаза тёмные и нетерпеливые, рычит:
- Сиськи-бабские-скинь. – Немного приподнимает мой подбородок и не торопясь повторяет на тихом звуке, - Ложись.
Я быстро возвращаюсь на кровать, широко распахнув глаза и удерживая зрительный контакт. Облокачиваюсь на спинку и раздвигаю ноги. Я хочу почувствовать его. Только его. Прямо сейчас - я могу видеть отражение своего желания в его глазах - он знает, что я дам ему всё. Валера подаётся вперёд, касается рукой внутренней части бедра и одним долгим движением входит.
Весь воздух покидает меня и в течение нескольких разбитых секунд, я не могу вздохнуть. Пытаюсь вспомнить, как правильно дышать, напоминая себе, что это вовсе не его член выбивает из меня весь воздух, так лишь кажется. Я и забыл, как он ощущается во мне: уверенный, командующий. Чувствовать его тепло, и больше ничего между нами... он лишает меня воздуха, моих мыслей, я потерян.
Он не двигается целую вечность, просто смотрит вниз, туда, где входит в меня. Он такой твёрдый, что, должно быть, причиняет ему дискомфорт, и я могу чувствовать, как его рука сжимает простынь над моей головой.
- Тебе необходимо напомнить? - шепчет он.
Я отчаянно киваю, хватаясь за него, поскольку мои бёдра отодвигаются на кровати, я такой изголодавшейся. Он выходит так медленно, что мои ногти впиваются в кожу его бёдер, прежде чем я понимаю, что делаю. Он шипит, входя в меня обратно с тихим стоном.
И затем он выходит и снова входит, трудно и мучительно, его темп - целое наказание. Наказание за тот отпечаток на окне, за то расстояние, которое появилось между нами. Наказание, за то, что забыл, что секс с ним такой, и нет ничего лучше. Он склоняется надо мной, его кожа трётся о мою, где мне это больше всего нужно, пот блестит на его лбу и ровной поверхности груди. Я извиваюсь вокруг него, облизывая его ключицу, шею, наклоняя его голову к моей, чтобы чувствовать его глубокий стон удовольствия, напротив моих зубов, губ и языка.
Мои бёдра дрожат напротив его, удовольствие нарастает, мне нужно, чтобы он жёстче входил, мои пальцы отчаянно толкают его бёдра, умоляющие слова неразборчивы. Я чувствую, как мой оргазм нарастает всё сильнее и сильнее, пока он не вырывается наружу, принося с собой дрожь, сжимая все ощущения. Я выгибаюсь на кровати, в крике произнося его имя снова и снова.
Он приподнимается на руки, смотря, как я извиваюсь под ним, и через замутнение моего оргазма я вижу, что он тоже на подходе. Его движения стали более резкими и сильными, от прикосновения нашей кожи слышен звук, который делает меня более диким, заставляя задаться вопросом, нахожусь ли я на грани ещё одного оргазма, который пришёл так скоро.
- Ну ещё немного, - кричу. - Я...
- Покажи мне, - рычит он, опуская руку между нами, стимулируя мой член.
Я приподнимаюсь на кровати, моё тело пульсирует во втором оргазме, рассудок затуманен.
Шея Валеры напряжена, зубы стиснуты, глаза прищурены и он стонет:
- Чёрт, - бёдра Валеры напряжены, и когда он вбивается в меня, слышны громкие шлепки от соприкосновения наших тел. Он падает сверху, я чувствую, как Валера вздрагивает во мне и под моими руками.
Я испускаю судорожный вздох, обвиваю его бёдра своими ногами, когда чувствую, что он выходит.
- Нет, - произношу ему в шею. - Останься.
Он наклоняется, его рот замирает на моей груди, посасывая, язык бродит по моей шее, к подбородку, пока он медленно двигается во мне вперёд и назад. Он кажется ненасытным, и даже то, что он уже получил оргазм, не даёт ощущения, что мы закончили. Как только его рот находит мой, я снова теряюсь, теряюсь в его языке, который попеременно гладит меня и исчезает. Похоже, его тело только на секунду расслабляется во мне, прежде чем я чувствую, что он снова двигается, медленно удлиняясь, пока не начинает двигаться всерьёз, длинными толчками, проникая в меня.
В этот раз он нетороплив. Глубоко целуя меня каждую секунду, позволяет полностью раствориться в страсти и наслаждении. И я жажду большего.
Он скатывается с меня, издавая стон облегчения. Я прижимаюсь к нему в темноте, моё сердце ещё участвует в гонке, кожа влажная от пота.
- Ох, - шепчет он, целуя меня в макушку. - А вот и игра.
Я целую его шею, скольжу языком по коже, где чувствую солёный привкус его и своего пота.
- Спасибо тебе за это, - говорит он. - Мне понравилось то, что мы сделали сегодня вечером.
Моя рука путешествует по его животу, груди, и я закрываю глаза. Его губы прижимаются к моему виску. Он стонет, щекоча меня. Я задерживаю своё дыхание, стараясь не двигаться или моргать, чтобы не разрушить этот миг. Каждое дыхание - как дар, и я ненасытен к каждому маленькому кусочку его нежности.
Он придвигает меня ближе, запуская руки в волосы на затылке. Я нежусь, пряча своё лицо в его шее, чувствуя облегчение.
- Ты останешься со мной? - спрашивает он тихо.
- Да. Если ты этого хочешь.
Он отвечает поцелуем, который углубляется, и запускает свои руки в мои волосы, его стон, немного отчаянный, заполняет мою голову. В мгновение ока, меня пробирает ужас от реальности, от интенсивности чувств к нему, что рано или поздно нам необходимо будет закончить эту игру в секс-безжизненной-страховки, и придётся вернуться в реальную жизнь. Я задвигаю это чувство подальше, потому что я чувствую себя слишком хорошо на данный момент. Его поцелуи медленные и податливые, пока улыбаясь, он не прижимается ко мне.
- Хорошо, - говорит он.
Этого на сегодня достаточно. Я чувствую, как сон поглощает мои глаза и мысли. Моё тело ноет и чувствуется приятно использованным. В течении нескольких секунд я слушаю медленный, размеренный ритм его сонного дыхания.
Звёзды падают с неба дождём затяжным,
Это было бы даже наверно смешным,
Это стало бы даже игрой для ума,
Но я вижу, приходит Великая тьма.
Угольки в небосводе один за другим
Угасая навек, оставляют лишь дым,
Только дым и золу от сгоревших сердец
И я вижу, приходит надеждам конец.
Покрывают равнины холодные льды,
Порождения злобы и мёртвой воды,
Принесённые страхом неведомых сил
И я слушаю шёпот из древних могил.
Непонятно откуда, неведомо как
Покрывают вселенную пепел и мрак
С одинаковой долей из разных частей
И я слышу из бездны грохот костей.
Кто твердил – положений безвыходных нет?
Ну а как возродить умирающий свет?
Не возможно никак, ни зачем, ни за что
И я понял меня, пожирает Ничто.
Я пытался на небо звёзды вернуть,
Я молитвой пытался зажечь млечный путь,
Только текст той молитвы глуп и нелеп,
Понемногу наш мир превращается в склеп.