Утешение

Перед глазами возникают вчерашние отрывки воспоминаний: мы, ворвавшиеся в номер отеля, смеясь и падая на каменное травертиновое покрытие прихожей. Валерка, игриво перевернувший меня на живот, чтобы проверить наличие царапин и повреждений, целующий мою шею и спину, а также заднюю поверхность моих бёдер. Момент, как он раздел меня с помощью пальцев и зубов и снова целовал мою кожу. Минута, когда нетерпеливо, намного менее искусно, я раздел его, практически сорвав с него рубашку...

Даже сейчас моё тело чувствует себя, как инструмент, на котором прекрасно играли в течение нескольких часов ночью, и я, кажется, исполнил своё желание: в прошлую ночь у меня действительно была другая жизнь. У меня была жизнь мужчины с диким, внимательным любовником. Несмотря на моё похмелье, я чувствую себя расслабленным и разогретым, отчасти удовлетворённым. Это удовольствие достигает середины костей и до самой глубокой части мозга.

Я вспоминаю происходящее на диване, где Валера закончил то, что начал в прихожей. Ощущение его рук, когда он отодвинул моё нижнее бельё, скольжение кончиков его пальцев назад и вперёд по моей чувствительной, горячей коже.

На вкус он, как виски и лимон.

– Ты настолько твёрдый, – говорит он между поцелуями. – Ты такой охуенный и горячий, и я волнуюсь, боюсь не смогу оторваться от этого сексуального, сладкого тела. – Его рука дрожит, в то время, как он медленно стягивает моё нижнее бельё вниз по ногам, бросая его на пол. – Сначала я заставлю тебя чувствовать себя хорошо. Поскольку, как только я окажусь внутри тебя, то потеряю над собой контроль, – произносит он, смеясь и щекоча мои бёдра, покусывая мою челюсть, когда его рука скользит вниз к моему животу и обратно между ног. – Скажи, когда тебе будет хорошо.

Я сказал это ему почти сразу, как только он прижал пальцы к моему члену, скользя назад и вперёд, пока я не начал дрожать и умоляюще тянуть руку к его штанам. Неловко потянул их вниз, не расстёгивая, желая почувствовать его член в своей руке. Я задрожал, вспоминая чувство первого оргазма, и как он не ослабевал, таща за собой другой, прежде чем я отодвинул Валерку, и скатившись с дивана, взял его в рот.

Но я не помню, как это закончилось. Внезапно меня накрывает паника:

- Когда мы были в гостиной, ты?..

Его глаза на мгновение расширяются, а затем, блестят искорками лёгкого веселья:

– Тебе понравилось?

Теперь моя очередь морщить нос.

– Думаю, да?

Он наклоняется вперёд, опираясь кулаками в подбородок:

– Что ты помнишь?

Ох ты, маленький ублюдок:

– Ты помнишь, что произошло!

– Может, я забыл? Может быть, я хочу, чтобы ты напомнил мне.

Я закрываю глаза и вспоминаю, как ощущался ковёр, когда я стоял обнажённый на коленях, изначально стараясь изо всех сил привыкнуть к ощущению члена Валеры во рту, его руках в моих волосах и бёдер, прижимавшихся к моим ладоням.

Когда я бросаю взгляд на Валеру, он по-прежнему смотрит на меня. Я точно помню, как его лицо выглядело в первый раз, когда он почувствовал мой язык на себе.

Потянувшись за своим кофе, я подношу его к губам и делаю огромный, обжигающий глоток.

А потом я вспоминаю, как мы добрались до спальни. Валерка дико целовал и облизывал каждый дюйм моего тела, посасывал и кусал. Я помню, как мы упали с кровати на пол, разбивая лампу. Я помню, как спустя много часов, смотрел на то, как он надевал презерватив, и рассматривал вид его голого торса надо мной. Я не думаю, что когда-либо настолько желал ощутить вес сильного мужского тела на себе. Он был совершенным: осторожно скользнул в меня, хотя мы оба и были пьяны, медленно раскачиваясь вперёд-назад, до тех пор, пока я не стал неистовым и потным под ним. Я помню стон, который он издал, когда был близок к оргазму, и как перевернул меня на живот, прижимая к матрацу. Ощущение его зубов на моей обнажённой шее, оставляющих один из многих укусов.

Валерка смотрит на меня через стол, и крошечная улыбка мелькает на его лице.

– Что я делал?

Я открываю рот, чтобы что-нибудь сказать, но озорной взгляд говорит о том, что мы оба вспоминаем, как он приподнял меня у стены, снова вторгаясь в моё тело. Где мы были, что он прижал меня к стене? Я помню, каким грубым был секс, его, говорящего мне, как прекрасно я чувствовался. Я помню звук бьющихся бокалов около бара, его пот, стекающийся по моей груди. Я помню его лицо, его руки, прижатые к зеркалу позади меня.

Но нет, это был другой раз.

Иисус, сколько раз мы занимались сексом?

Я чувствую, что мои брови приподнялись.

– Ого.

Он дует на свой напиток, и пар клубится над ним.

– Что?

– Да думаю ты... остался доволен. Мы, должно быть, занимались сексом очень много раз.

– Где тебе больше понравилось? Гостиная или кровать, или пол, или около стены, зеркало, бар, или пол?

– Шшшш, – шепчу я, поднимая свою чашку, чтобы сделать ещё один более осторожный глоток кофе. Я улыбаюсь, смотря в кружку. – Ты странный.

– Я думаю, мне понадобится новый член, после нашего родео.

Я закашлялся от смеха, отчего кофе попадает мне в нос.

Я не знаю, который Дэн взял верх над моим телом, пытаясь отключить все чувства, но одно осталось неизменным – опьяняющая жажда быть настолько близко к этому парню - которое невозможно контролировать. Я делаю единственный шаг навстречу, и он встречает меня на полпути, запуская свои руки в мои волосы, накрывая мой рот своим. Его одежда пахнет океаном, зеленью и до сих пор мной.

Его вкус, ОХ. Я так сильно хочу почувствовать его, чтобы все другие мысли растворились. Я хочу чувствовать его рот везде, посасывая меня, как он делал это раньше. Мне нравится то, как он любит мои губы – даже после одной ночи – его руки знают моё тело. Он ведёт меня к кровати, в то время, как я ощущаю его губы, язык, зубы на своих щеках и губах. Я падаю назад, когда мои колени задевают кровать.

Он хватает подол моего пиджака, и одним рывком, снимает его с меня. Его руки скользят по спине, избавляя меня от рубашки. Он заставляет меня почувствовать себя открытием. Я - награда, в конце представления фокусника, которая находится под бархатным плащом. Его взгляд обжигает мою кожу, и я вижу его собственное нетерпение: рубашка летит через всю комнату, пальцы тянутся к поясу, язычок мелькает в воздухе в поиске возможности попробовать меня на вкус.

Переставая раздеваться, он становится на колени между моими бёдрами, целуя меня сквозь ткань нижнего белья. Он нетерпеливо покусывает, сосёт и облизывает, прежде чем стягивает трусы по моим ногам.

Я задыхаюсь, когда он наклоняется вперёд, долго и медленно облизывая мою чувствительную кожу. Его дыхание ощущается, как крошечные ожоги, на моём члене, яйцах и бёдрах. Я приподнимаюсь, опираясь на свои руки, чтобы наблюдать за ним.

- Скажи мне, чего ты хочешь, - его голос хриплый.

Я смутно помню, как он довёл меня до оргазма с помощью рук и тела, однако отчего-то знаю, что Валера не задействовал рта. Чувствую необходимость исправить этот факт, и интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы я стал нетерпеливым, и потянул на себе, позволяя коснуться языком укромного местечка. Но правда в том, что я не знаю, чего хочу на самом деле. Оральный секс всегда обещал большее. Как, например, сделать меня возбуждённым и заставить извиваться под мужским телом. Однако, ничего не происходит, до тех пор, пока я не начинаю дрожать, потеть и ругаться.

- С-соси, - говорю я.

Он открывает рот и начинает сосать слишком сильно.

- Не так сильно. - Закрываю глаза, набираясь храбрости, чтобы сказать ему, - так, как ты посасываешь мои губы.

Он задаёт правильный темп, и я падаю назад на матрас, выбросив все мысли из головы. Мои ноги распахиваются шире, и от этого он становится более диким. Его ладони аккуратно разместились по обе стороны от моих бёдер, чтобы удержать их раскрытыми. Стон пронизывает меня, вибрация проходит сквозь всё тело.

Одной рукой он останавливает меня, и я чувствую передвижение Валеры. Поднимаясь на локти, смотрю вниз и вижу, что он поглаживает себя, глазами лихорадочно наблюдая за мной.

- Позволь мне, - прошу, - я тоже хочу попробовать тебя.

Я не знаю, откуда появилась смелость произнести эти слова; я не узнаю себя сейчас. Может я никогда не был самим собой рядом с ним. Он кивает, но его рука не останавливается. Мне нравится это. Мне нравится, что в этом нет ничего запретного и странного. Он потерялся во мне, твёрд и признаёт потребность в своём собственном удовольствии, в то время, когда удовлетворяет меня.

С таким голодом, как он целует, сосёт и лижет, я боюсь, что не смогу подойти к пику и его энтузиазм и усилия будут потрачены впустую. Но я чувствую нарастающее напряжение, которое растёт всё больше и больше. Я запускаю свои руки в его волосы, направляя.

- О-о-о, Боже.

Он стонет, его рот нетерпелив, глаза широко распахнуты и взволнованы. Я смакую то, как мои сухожилия натянуты, как мышцы напряглись, как кровь мчится по венам. Я чувствую, как это нарастает и распространяется, спускаясь к моим ногам, и завершаясь взрывом между ними. Я задыхаюсь, не могу сказать ни слова, только хрип, просто острый звук. Эхо моего оргазма витает вокруг нас, когда я падаю на подушку.

Чувствую себя заторможенным, с усилием отталкиваю его губы от своего бедра, чтобы сесть. Он спотыкается со спущенными до бёдер брюками. Я смотрю на него, и от света, который исходит из ванной, замечаю, насколько влажен его рот от меня – как будто он охотился, а я был пойман и поглощён им.

Он вытирает руками лицо, и шагает ближе к кровати, когда я наклоняюсь вперёд и беру его в рот.

Он отчаянно выкрикивает:

- Я уже близко.

Предупреждение. Я чувствую это - то, как он толкает свои бёдра, как напрягается головка его члена, как он сжимает мою голову и хочет продлить это, но не может. Он трахает мой рот, что кажется настолько естественным, и всего после шести толчков по моему языку, зубам и губам, он кончает. Валера держится стойко, однако из его груди всё-таки вырывается хриплый стон.

Я отпускаю его, а он проводит дрожащими пальцами по моим губам, когда я сглатываю.

- Так хорошо, - выдыхает он.

Я падаю на подушку и чувствую, как мои мышцы, наконец, расслабились, с того момента, когда я вошёл в комнату. Чувствую себя свинцовым и онемевшим, и кроме тяжёлого отголоска удовольствия у меня между ног, единственное, что я могу чувствовать, это свою улыбку.

Комната приобрела розовый оттенок, после того, как солнечные лучи пробрались через окно. Валера нависает надо мной на крепких руках, тяжело дыша. Я чувствую его тяжёлый взгляд, то, как он пожирает мою кожу, то, как он останавливается на моей груди, улыбается, и я ощущаю, как мои соски твердеют.

- Я оставил засосы на тебе прошлой ночью, - он наклоняется и дует на одну вершинку, - приношу свои извинения.

Я смеюсь и игриво тяну его за волосы

- Звучит неправдоподобно. Тебе не стыдно.

Усмехаясь, он отодвигается, любуясь своей работой. Во мне просыпается знакомый инстинкт, и я скрещиваю руки на груди. В танце моё маленькое тело приносило мне преимущество: мальчишеская, совсем не накаченная грудь не была помехой, но в голом мире секса, я не могу проигнорировать свой не мускулистый размер.

- Что ты делаешь? - спрашивает он, дёргая меня за предплечье. - Слишком поздно, чтобы меня стесняться.

- Я чувствую себя крошечным.

Он смеётся.

- Но ты на самом деле крошка, котёнок. Но мне нравится каждый крошечный дюйм тебя. Я очень долго не видел твою кожу. - Наклоняясь, он кружит языком вокруг моего соска. - У тебя чувствительная грудь, я это заметил.

Я подозреваю, что при его прикосновении, чувствительным становится каждый участок моей кожи.

Ладонь накрывает один сосок, пока его рот занят другим, а язычок медленно двигается по кругу, возрождая пульсацию между ног.

Я думаю, что он тоже это знает, потому что его рука, которая лежала на моей груди скользит вниз по рёбрам, по моему животу, вниз к моему пупку, и у меня между ног, при этом он не прекращает кружить языком.

А потом его пальцы там, четыре из них согнуты, и он выписывает те же движения в том же ритме, как будто объединяя ритм между его языком и пальцами, затягивая всё туже и туже, всё теплее и теплее. Я выгибаюсь на кровати и обнимаю его за голову, умоляя хриплым голосом:

- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

Тот же ритм, те же места, и я волнуюсь, что распадусь на кусочки, растворюсь или вовсе исчезну, когда он кружит над моим соском, сильнее нажимая пальцами на мой член. И тогда он спрашивает меня.

- Ты позволишь мне услышать тебя ещё раз?

Не знаю, выживу ли я после этой пытки. Однако, именно она так мне отчаянно нужна.

С ним мои звуки хриплые и свободные, я, кажется, не сдерживаю слова удовольствия, и это полностью неконтролируемое ощущение. Все мои звуки подстрекают его, пока он лихорадочно сосёт, и я выкрикиваю:

– Больше... Больше...

Три пальца погружаются в меня, тесно прижимая свободную ладонь к члену. Это удовольствие настолько интенсивное, что причиняет боль. Возможно, всё из-за того, что это ощущается так легко и хорошо, отчего я обязан подарить ему такие же чувства или сделать что-то сумасшедшее, чтобы вознаградить. Мой оргазм длится так долго, что я снова окунаюсь в удовольствие. Это длится достаточно долго, что позволяет ему оторваться от моей груди, чтобы поцеловаться, и вобрать все мои звуки в себя. Пока я продолжаю покачиваться на волнах оргазма, Валера говорит, что я самый красивый парень, которого он когда-либо видел.

Моё тело успокаивается, и его поцелуи медленно перерастают в маленькие прикосновения его губ к моим. Я ощущаю его вкус, а он - мой.

Валерка наклоняется в сторону кровати, чтобы вытащить презерватив из кармана джинсов.

- Ты в порядке? Не больно? - спрашивает он с сомнением.

Мне немного некомфортно, однако, я никогда не буду слишком измотан, чтобы отказаться от секса с ним. Мне нужно в точности запомнить каждый момент, который не рассеется на этот раз, если я позволю ему уйти сегодня. Я не отвечаю вслух, просто тяну его к себе, сгибая ноги в коленях, по обе стороны.

Он становится на колени, изогнув бровь, пока раскатывает презерватив по всей длине своего члена. Я хочу вытащить свой телефон, заснять его тело и сосредоточенное выражение лица. Мне нужно его фото, чтобы я мог сказать: «Видишь, Дэн. Ты был прав на счёт его кожи. Она выглядит такой же гладкой и прекрасной, какой ты её помнишь.» Я хочу запечатлеть его дрожащие руки.

Когда он заканчивает, то кладёт одну руку возле моей головы, а другой направляет себя в меня. Я чувствую его давление, и мне приходит в голову, что я никогда раньше не чувствовал себя таким нетерпеливым. Моё тело хочет поглотить его.

- Поехали со мной, - он двигается вперёд и отступает назад. Пытка. – Пожалуйста, Дэн. Только на лето.

Я качаю своей головой, нет. Сейчас я неспособен найти слов, и он стонет в расстройстве и удовольствии, когда медленно входит в меня. Я теряю своё дыхание, теряю способность вдохнуть и просто приподнимаю ноги выше, желая почувствовать его глубже, желая ощутить, что он заполнит меня навсегда. Он слишком твёрд, отчего, когда наши тела соприкасаются, и я оказываюсь на краю дискомфорта... Он – тот, от которого у меня перехватывает дыхание, кто заставляет меня ощущать, словно в моём теле мало места для него, но я никогда не чувствовал себя так хорошо.

Я бы сказал ему, что передумал, и готов поехать с ним, если бы только смог подобрать слова. Его руки располагаются по обе стороны от моей головы, и он начинает двигаться. Это так отличается от всего остального. Его медленное, твёрдое нарастание внутри меня доставляет боль и этого достаточно, чтобы заставить меня чувствовать себя немного расстроенным, от мысли, что этот сладостный момент скоро закончится.

Он медленно движется, его взгляд не отрывается от моего.

Осторожно проникая, он накрывает мои губы своими. Когда я ощущаю свой язык на его зубах, он проникает вперёд резким и неожиданным движением, и я слышу своё собственное тяжёлое дыхание, и это что-то пробуждает в нём. Он начинает двигаться сильно, но и мягко, идеально наполняя меня.

Я действительно не знаю, сколько раз мы занимались сексом в ту ночь, но он, должно быть, понял, что мне нужно, и ему, кажется, нравиться наблюдать за мной. Он опирается на руки, приподнимаясь на коленях между моих ног, и когда я подхожу к приливу удовольствия, понимаю, что это не сравнится с тем, что я чувствовал раньше. Я могу услышать его рваное дыхание, и мои собственные острые вздохи. Звук шлепков, когда наши бёдра соприкасаются и плавные, ритмичные толчки, когда он входит и выходит, двигаясь во мне.

Мне не нужна помощь его пальцев или моих игрушек. Мы и без этого приближаемся к финалу. Его кожа скользит по моему члену снова и снова, и снова.

Я чувствовал, как это будет между Валеркой и мной: по-миссионерски, и со зрительным контактом, но не изысканно или мягко. Я не могу удержаться, не наблюдая за ним, что оказалось бы такой же пыткой, как заниматься сексом без прикосновений.

Удовольствие поднимается по моим ногам, как виноградная лоза, собираясь в румянец, который я могу чувствовать на моих щеках и груди. В ужасе, я боюсь потерять это ощущение, в погоне за тем, чего не существует, но Валера двигается так быстро и жёстко, отчего ему приходится схватить меня за бёдра, чтобы я не сдвинулся с места. Его взгляды пронзают мои яйца, которые подпрыгивают с каждым его толчком. То, как он трахает меня, впервые в жизни делает моё маленькое тело чувствительным.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что я уже близко, и ничего не выходит, кроме криков, да, да, и да. Пот стекает с его лба, на мою грудь, плавно скользя к шее. Он так упорно сдерживается: ждёт, ждёт, ждёт меня. Я люблю сдержанность, голод и решительность в его лице, и я уже на краю.

Тепло устремляется по всему телу на долю секунды, прежде чем я подхожу к пику.

Он выглядит счастливым, наблюдая с облегчением, а в глазах сверкает победа. Мой оргазм настолько сокрушителен, что я ничего не ощущаю. Похожий на дикаря, сжимаю его ягодицы так сильно, проталкивая ещё глубже. Я безумен под ним, умоляю, кусая его за плечо, широко разводя ноги.

Дикость заводит его. Я слышу шуршание простыни на матрасе и чувствую, как она собралась позади меня, когда он хватается за неё в качестве опоры, двигаясь так сильно, отчего спинка кровати ударяется о стену.

- Ох, - постанывает он и наращивает ритм. Прячет лицо в мою шею и снова стонет, - Сейчас. Сейчас. Сейчас.

И тогда он посасывает и покусывает мою шею, его плечи дрожат, когда Валера кончает. Я провожу своей рукой по его спине, смакуя напряжённость в его теле, по изгибу позвоночника, пока он остаётся так глубоко, как только может. Я ёрзаю под ним, чтобы ощутить его кожу на моей, как мой пот смешивается с его.

Валера опирается на локти и нависает надо мной, всё ещё пульсируя внутри, он проводит ладонями по моему лбу, убирая волос.

- Так хорошо, - говорит он напротив моих губ. - Чертовски хорошо, котёнок.

Затем он привстаёт и стягивает презерватив. Вслепую бросает его около ночного столика и устраивается рядом со мной на матрасе, проводя левой рукой по лицу и останавливаясь на груди около сердца. Я не могу отвести взгляда от синих озёр на его красивом лице. Его живот напрягается с каждым тяжёлым вдохом и выдохом.

- Пожалуйста, Дэн.

У меня есть последний шанс ему отказать, и я пищу:

- Я не могу.

Он закрывает глаза, и моё сердце разбивается на осколки, зная, что не увижу его снова.

- Если бы мы не были пьяны и невменяемы, и не закончили бы всё это ебаловым... тогда бы ты поехал со мной в Париж? - спрашивает он. - Только для приключения?

- Я не знаю. - Но я мог бы ответить, что да. Мне пока не нужно ехать в Москву. Мне нужно покинуть комнату в кампусе, и я не хочу переезжать к родителям на всё лето. Лето в Париже, после колледжа, это то, что следовало бы сделать каждому парню. С Валерой, только, как с любовником, возможно, даже просто, как соседи по комнате - это было бы дикое приключение. Я бы за целое лето не придал этому столь важное значение, не будь его лучшим другом.

Я сажусь и подползаю к нему, целуя его в плечо.

Он смеётся, но затем встаёт, снова отстраняясь от меня. Я могу чувствовать, что он нуждается в расстоянии, и это вызывает лёгкую боль в груди.

Момент, когда я должен уйти.

Он надевает своё нижнее бельё и прислоняется к двери шкафа, наблюдая за мной, пока я одеваюсь. Я натягиваю свои трусы, они всё ещё влажные от меня и от его рта, но влажность сейчас чувствуется прохладой. Передумав, я опускаю их на пол, и натягиваю свою рубашку и джинсы, а затем застёгиваю ремень.

Валерка молча протягивает мне свой телефон, и я заношу в него мой номер. Теперь у него есть мой номер. Когда я передаю его назад, мы стоим молча, глядя куда угодно, только не друг на друга.

Я тянусь к своей дорожной сумке, вытаскивая жевательную резинку, но он быстро подходит ко мне, проводит рукой от моей шеи к лицу.

- Не нужно. - Он так близко. Наклоняясь, посасывает мои губы, что ему, безусловно, нравится.

- Ты на вкус, как я. Я на вкус, как ты. - Нагибаясь, облизывает мой язык, губы и зубы. - Как мне это нравится. Пусть это останется, хотя бы на мгновение.

Его рот спускается вниз по шее, зубами покусывая ключицу и место, где соски видны из-под рубашки. Он сосёт и прикусывает их, втягивая в рот через ткань. Рубашка чёрная, так что никто, кроме нас не заметит этого, но выйдя из номера, я буду чувствовать прохладное касание ткани после его поцелуя.

Я хочу снова оказаться с ним в кровати.

Он стоит, недолго изучая моё лицо.

- Удачи, котёнок.

Мне только сейчас приходит в голову, что мы пара, и я изменил бы своему любимому, с кем-то переспав этим летом. О чём я даже не думаю. Мне вовсе не нравится эта мысль, да и смотря на Валерку понимаю - ему тоже.

- И тебе.

Из надёжных темниц подсознания
Ты выводишь меня на казнь.
Красотой вырываешь признания,
Оставляя на дне неприязнь.

Так веди на костёр без раскаяния -
На костёр из греховных утех,
Разорвал покрывало отчаяния
Твой порочный, но ангельский смех.

Отрицание, бред и прощение,
И отказ твой, как плети удар,
И на небе дурные знамения,
Беспощаден греховный пожар.

Мой палач, подари мне спасение,
Твой кинжал так красив и остёр,
Отвергая - не ведай сомнения,
И магистра отправь на костёр.