Постельный эскорт

Для всех внешних наблюдателей клуб выглядел, как обшарпанное строение, где размещались различные заведения – включая итальянский ресторан, парикмахерскую и заколоченный досками азиатский рынок. Во время моего прошлого и единственного визита Димка провёл меня через заднюю дверь. Сегодня он попросил меня воспользоваться, судя по всему, парадным входом – неказистой стальной дверью, выходившей в переулок. К ней прилагался ключ, который Дима переслал мне в офис после обеда.

– Сколько ещё человек получили ключи? – спросил я его по телефону.

– Четверо, – сказал он. – Ты пятый. Так мы ограничиваем вход. Случайный человек с улицы туда не войдёт. У нас есть список на каждую ночь. Гости звонят Лизе из приёмной, и она отправляет охранников, чтобы провести их наверх.

Помолчав, Димка добавил:

– Тебе повезло, что ты у меня в любимчиках, Валерка – а то пришлось бы ждать несколько месяцев.

– Я ценю это, Дима. И если сегодня ночью всё пройдёт хорошо, я очень надеюсь, что ты позволишь мне приводить его каждую среду.

Вытащив ключ, я наконец-то полностью осознал то, что мы собираемся сделать, и возбудился ещё больше. Я вёл Дэна по переулку, держа в руке его влажную от пота ладонь.

– Мы можем уйти в любой момент, – напомнил я ему в десятый раз за последние несколько минут.

– Я нервничаю от предвкушения, – успокоил он меня, – а не от страха.

Потянув меня за руку и развернув к себе, Дэн скользнул губами по моим губам, облизывая и покусывая.

– Я настолько возбуждён, что чувствую себя почти пьяным.

Поцеловав Дэна в последний раз, я поспешно отступил – иначе оттрахал бы его прямо здесь, в переулке, что, как заверил Димка, обеспечило бы мне попадание в чёрный список до конца дней – и вставил ключ в скважину.

– Да, вот о чём я ещё хотел упомянуть. Выпивка. Не больше двух порций спиртного. Они хотят, чтобы всё было тихо, спокойно и добровольно.

– Спокойствия гарантировать не могу. От тебя у меня каждый раз немного сносит крышу.

Я улыбнулся ему:

– Думаю, он имеет в виду гостей. Что касается участников шоу, то совершенно уверен – между ними сегодня ночью будут происходить не самые спокойные вещи.

Когда замок мягко щёлкнул, я потянул дверь на себя, и мы вошли. Следуя инструкциям Димы, мы миновали вторую дверь, всего в десяти сантиметров от первой, а затем спустились по длинному лестничному пролёту к грузовому лифту. Дверь кабины открылась, стоило мне нажать на кнопку «Вниз» – и, после того, как я набрал на освещённом цифровом табло код, который передал Дима, мы спустились ещё на два этажа, в самое чрево Санкт-Петербурга.

Я попытался описать Дэну то, что он увидит: столы, расставленные полукругом в большом зале, людей, общающихся, как в обычном баре – но знал, что мой рассказ не сравнится с действительностью. Если честно, клуб очень впечатлил меня, когда я пришёл сюда с Димкой, и только рабочая этика не позволила углубиться в исследования. Несмотря на сильное искушение вернуться сюда, я так этого и не сделал. Но теперь, когда Дэн стал неотъемлемой частью моей жизни, его интерес к подобным вещам и моё стремление дать ему всё, что он пожелает, заставили меня изменить решение.

Двери лифта раздвинулись, и мы вышли в небольшую приёмную. Тёплый свет заливал комнату. Красивая рыжеволосая девушка, сидевшая за стойкой, отстукивала что-то на чёрном стильном компьютере.

– Господин Русик, – сказала она, вставая, чтобы поприветствовать нас. – Шеф предупредил меня, что вы зайдёте сегодня вечером. Меня зовут Лиза.

Я кивнул в ответ, и она махнула рукой:

– Пожалуйста, идите за мной.

Развернувшись, Лиза повела нас по короткому коридору, не спросив ни имени Дэна, ни почему тот в маске. Остановившись перед тяжёлой стальной дверью, рыжеволосая вставила в замок длинный и тонкий ключ, распахнула створку и пригласила нас внутрь широким движением руки.

– Пожалуйста, запомните, господин Русик: мы разрешаем максимум два алкогольных напитка. Также прошу вас не использовать настоящие имена. Если вам понадобится помощь, у каждой игровой комнаты у нас есть охрана.

Как будто для того, чтобы подчеркнуть её слова, из-за спины Лизы выступил очень крупный мужчина.

Затем рыжеволосая взглянула на Дэна и наконец-то обратилась непосредственно к нему:

– Вы здесь по собственной воле?

Дэн кивнул, но Лизу это, похоже, не удовлетворило, и тогда мой спутник подтвердил вслух:

– Конечно.

После этого Лиза нам подмигнула.

– Развлекайтесь, вы двое. Дима сказал, можете пользоваться шестой комнатой по средам, столько, сколько захотите.

Столько, сколько захотим?

Я развернулся и повёл Дэна в клуб, стараясь справиться с нахлынувшим возбуждением. В прошлый раз я видел всего пару комнат. Большую часть ночи я провёл в баре, смакуя виски и наблюдая за двумя мужчинами, занимавшимися любовью на соседнем столе, в то время, как Дима расхаживал по заведению и приветствовал своих клиентов. Затем мы прошли дальше по коридору и осмотрели несколько комнат, но мне было неловко глядеть на это в компании друга детства, да ещё и бывшим моим секс-партнёром. Я заявил, что устал, но позже пожалел о том, что не оценил по достоинству каждую комнату.

– А что в шестой комнате? – спросил Дэн по дороге в бар, обеими руками держась за моё плечо.

– Без понятия, – признался я. – Но если я правильно помню, Димка отвёл её нам потому, что она в самом конце коридора.

Бар был большой, просторный, просто и со вкусом обставленный: приглушённый, тёплый свет, столики на двоих или четверых, оттоманки, диваны и кресла, расставленные по комнате с продуманной небрежностью. С потолка свисали тяжёлые бархатные портьеры, стены были оклеены густо-чёрными обоями с едва видимым изменчивым рисунком, мерцавшим в неверном сиянии свечей.

Было ещё рано – всего несколько других гостей сидели у столиков, тихо переговариваясь и любуясь мужчиной-активом и мужчиной-пассивом, танцующими в центре комнаты. Когда мы вошли в бар, актив закинул пассиву на голову его же собственную рубашку, завернув в ткань руку партнёра и закрутив пасса по площадке. Блеснули камни в кольцах, украшавших его соски.

Дэн жадно смотрел на эту пару, но, заметив, что я наблюдаю, быстро отвёл взгляд и завёл за ухо прядь тёмных волос. Я уже знал, что это признак смущения, и представил, как он краснеет под маской.

– Здесь можно смотреть, – напомнил я ему, понизив голос. – Когда станет действительно интересно, ты увидишь, что остальные пялятся во все глаза.

Я заказал ему «Отвёртку», взял себе скотч и направился к небольшому столику в углу. Пока Дэн пытался освоиться, я внимательно следил за ним. Он пил свой коктейль небольшими глотками, приглядываясь к обстановке. Мне было интересно, заметил ли он, какой интерес вызвал у клиентов. Я видел, как на его шее бьётся пульс. При виде этой бледной кожи мне захотелось наклониться и оставить засос. Заёрзав на стуле, чтобы устроиться поудобней, я представил, каково это будет – запустить пальцы ему под джинсы и заставить кончить на глазах у всей комнаты.

Чёрт, Валерка. Ну ты попал.

– О чём ты думаешь? – спросил я.

Приподняв подбородок, Дэн указал на танцоров. Те поцеловались, разлетелись в разные стороны, а затем вновь встретились в центре комнаты.

– Они что, займутся сексом прямо здесь?

– Скорей всего, в той или иной форме.

– Так зачем же им ещё комнаты?

– Разнообразие. Если я правильно помню, в комнатах всё развивается более бурно. И они меньше, интимней.

Дэн кивнул и, подняв бокал к губам, изучающе взглянул на меня.

– Ни один человек здесь не знает, кто я, но тем не менее именно я в ошейнике и маске.

Улыбнувшись, я заметил:

– Если придерживаться исторической версии событий, именно ты хотел остаться инкогнито.

– И ты готов сделать это со мной? Позволить людям смотреть на то, как мы занимаемся сексом?

– Похоже, я готов сделать с тобой всё, что угодно, – признался я.

А затем, не видя в темноте его реакции, поспешно добавил:

– Для меня эта мысль не менее неожиданная, чем для тебя.

В ответ Дэн под прикрытием стола положил руку мне на бедро.

– Но эти люди знают тебя. Они знают тебя в лицо.

– В этой комнате масса куда более известных людей. Вон тот мужчина в углу – футболист, играет за команду, о которой непрерывно талдычит мой брат. А тот?

Я незаметно кивнул на столик у бара.

– Телевидение.

Глаза Дэна чуть расширились, когда он узнал недавнего лауреата премии «Тэфи».

– Но они не собираются заняться сексом в шестой комнате, – заметил Дэн.

– Нет, но они пришли сюда, чтобы смотреть. Никто не осудит меня за то, что я тут с тобой. И, скажу больше, всем известно, что не стоит шутить с правилами конфиденциальности у Димы. У него накопано грязного белья на каждого, а если нет, накопает без проблем.

– Ох.

– Всё останется в этой комнате, Дэн... – начал я, но он прижал палец к моим губам.

– Без имён, незнакомец.

Улыбнувшись, я поцеловал кончик его пальца.

– Всё остаётся в этой комнате, котёнок. Я обещаю.

– Первое правило Бойцовского клуба? – с усмешкой спросил он.

– Точно.

Подняв стакан к губам, я глотнул виски.

– Скажи, о чём ещё ты думаешь.

Он потянулся ко мне для поцелуя, но я отстранился. Дэн спросил:

– Можно, я тебя здесь поласкаю?

Я покачал головой.

– К сожалению, это второе правило. В баре сексуальные контакты не разрешены никому, кроме актёров.

– А в шестой комнате?

– Да. Там можно.

– Чёрт.

Откинувшись на спинку кресла, Дэн некоторое время наблюдал за танцорами. К этому моменту они уже избавились от одежды. Мужчина-актив расправлял спустившийся с потолка бандаж, чтобы его партнёр мог вдеть руки и ноги в петли. Когда танцовщик надел бандаж, его ноги широко раздвинулись, а невидимая лебёдка подняла его так, что бёдра оказались на одном уровне с головой партнёра. Мужчина-актив начал раскручивать его в такт с музыкой, расхаживая широкими кругами вокруг его распростёртой фигуры с откинутой головой.

– Который час? – спросил Дэн через несколько минут, не отрывая взгляда от площадки – там мужчина-актив резко остановил вращение мужчины-пассива и прижался ртом к его промежности.

– Девять сорок пять.

Дэн вздохнул. Я не понимал, испытывает ли он такое же возбуждение, как я, или нет. Пытка заключалась в том, что в этом клубе я мог ласкать Дэна лишь там, где нас увидят другие. Они могли использовать нас для своих нужд так же, как мы их – для своих. Больше всего на свете мне хотелось сделать с ним то, что мужчина на площадке начал делать со своим партнёром – ласкать языком, дразнить, трахать пальцами.

Когда танцор вновь закрутил партнёра, к нашему столику подошёл официант.

– Добрый вечер, сэр.

Он налил мне воды из хрустального графина, сначала держа его низко, а потом подняв над головой – но при этом струя всё время оставалась одинаковой.

– Владелец клуба упомянул, что вы уже бывали здесь прежде, а вот ваш гость новенький. Хотите, чтобы я ввёл вас в курс дела?

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – ответил я.

Официант развернулся к Дэну:

– В этом клубе обстановка комнат меняется каждые несколько недель. Мы стремимся всё время удивлять наших клиентов. По дороге к комнате вы увидите разнообразные сцены.

Покосившись на Дэна, я подумал, как милый парень воспринимает всё это, и какое у него выражение под маской.

Официант продолжал:

– Представления начинаются в десять и идут до полуночи. Мне сообщили, что вам отвели шестую комнату. Учитывая, что вы у нас в первый раз, мне кажется, вам лучше немного посмотреть на другие пары, прежде чем решить, желаете ли вы поучаствовать.

Улыбнувшись, он добавил:

– Мне также сказали, что владельцу очень хотелось бы создать для вас особенно интимную и дружескую атмосферу. У нас никогда ещё не было участвующих в представлении пар, которые бы так смотрели друг на друга.

Я удивлённо распахнул глаза, а Дэн придвинулся ко мне ближе. Я ощущал теплоту его бедра, прижавшегося к моему. Казалось, ещё немного – и я взорвусь от желания.

Официант чуть поклонился.

– Но, пожалуйста, чувствуйте себя свободно.

В десять в коридоре вспыхнул тёплый золотистый свет. Другие гости в баре допивали спиртное и медленно вставали. Но Дэн схватил меня за руку и буквально сдёрнул с кресла.

Центральный проход был не меньше двадцати метров шириной. Столы со столиками были расставлены у окон, выходящих в комнаты.

В комнате номер один – первой слева – в углу стоял молодой мускулистый мужчина, в джинсах и без рубашки. На полу на четвереньках стоял второй, черноволосый мужчина. Из анальной пробки, затыкавшей его зад, торчал конский хвост. Парень, стоявший в углу, поднял кнут и звонко щёлкнул им в воздухе.

Дэн вскинул руку ко рту, и я поспешно поволок его дальше по коридору, бормоча: «Они играют в пони, котёнок. Развлечение не для всех».

Во второй комнате красивый голый мужчина лежал в одиночестве на диване и мастурбировал под порнографические ролики, проецирующиеся на противоположную стену. В третьей бледный, невероятных размеров мужчина в трагической маске Мельпомены собирался взять сзади мужчину, чей рот был заткнут кляпом. Я почувствовал, как Дэн рядом со мной напрягся.

– Это выглядит... – он неопределённо махнул рукой на странно притягивающую взгляд сцену.

– Рискованно? – предположил я. – Ты должен понять, что люди платят очень большие деньги, чтобы попасть сюда. Они не хотят смотреть на то, что и так можно увидеть по телевизору.

Положив руку ему на талию, я тихо добавил:

– А ещё по телевизору не увидишь настоящей близости.

Он взглянул мне в глаза, а потом опустил взгляд на губы.

– А по-твоему, мы по-настоящему близки?

– А по-твоему?

Дэн кивнул.

– Когда это произошло?

– А когда было по-другому? Ты просто не желал обращать на это внимание.

Заморгав, он отвернулся, но всем телом прижался ко мне. Мы двинулись дальше.

В комнате номер четыре три мальчика, смеясь и целуясь, раздевали друг друга на огромной белоснежной кровати.

В пятой мужчина обматывал саба верёвкой, а из угла за ними наблюдал второй мужчина, связанный и с кляпом во рту.

– Мы покажемся скучными, – широко распахнув глаза, прошептал Дэн.

– Ты действительно так думаешь?

Он не ответил, потому что мы добрались до комнаты номер шесть. Та была пуста. Даже не взглянув на меня, Дэн скользнул за угол, где располагались ведущие в комнаты двери.

Дверная ручка шестого номера легко повернулась, и Дэн вступил внутрь.

Через пару секунд глаза приспособились к полумраку, и я разглядел бар в углу, огромный кожаный диван и стоявший перед ним низкий кофейный столик. Даже в темноте мне показалось, что комната очень похожа на угол моей собственной гостиной – и тут, вздрогнув, я осознал, что это вполне может быть копией моей квартиры.

Даже не подумав спросить Дэна, я быстро включил свет. И оказался прав. Палевые стены с отделкой из тёмного ореха, широкая чёрная софа и небольшой ворсистый коврик, такой же, как я привёз из Дубая. Два журнальных столика украшали лампы от Тиффани. Комната была намного меньше моей гостиной, но сходство нельзя было отрицать. Большое окно, сквозь которое люди могли наблюдать за нами, было завешено шторами, такими же, как у меня в квартире. Оттуда, где мы стояли, оно выглядело, как обычное окно, выходящее в черноту.

Дима всего один раз побывал у меня дома, но за полдня сумел преобразить одну из комнат своего клуба в мою гостиную. Конечно же, он решил, что эта обстановка знакома нам обоим и, вероятно, поможет расслабиться.

Я поднял бутылку виски, предлагая присоединиться. Дэн покачал головой, разглядывая меня из-под маски широко распахнутыми глазами. Тогда я налил себе.

Я сделал глоток. Дэн подошёл ближе и, поцеловав меня, втянул в рот мой язык.

Чёрт, какой же у него приятный вкус.

Кожаные вставки его маски защекотали мою щёку.

Покрыв мою шею быстрыми поцелуями, Дэн прижал ладонь к ширинке, щупая меня сквозь ткань. Я оглянулся через плечо на тёмное окно. Там уже могли сидеть зрители, гадая, что будет дальше. А, возможно, мы были одни здесь, в самом конце коридора. Но идея, что мы не одни, даже просто возможность того, что другие смотрят, как его руки скользят по мне... Впервые я понял, как секс со мной у всех на виду позволял Дэну быть тем, кем он хотел быть. Он мог играть. Мог быть диким, безрассудным и идти на риск.

И я тоже мог. Тут я, наконец, мог быть мужчиной, отчаянно влюбившимся в первый раз в жизни.

– Ты действительно хочешь заняться сексом здесь? – спросил я, внутренне вздрогнув от собственной прямоты.

Но Дэн кивнул.

– Я просто нервничаю. Что немного глупо, учитывая нашу историю.

Рассмеявшись, Дэн протянул руку и легонько царапнул мой живот. Чёрт. Никогда прежде я не ощущал такой сокрушительной смеси из желания защитить кого-то, обожания и неистового стремления полностью обладать физически. Дэн был прекрасен, он так доверял мне – и был совершенно и только моим.

Нагнувшись, я поцеловал его в подбородок и расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки.

– О чём ты фантазируешь, когда думаешь, что за нами наблюдают?

Дэн мешкал с ответом, теребя подол моей рубашки.

– Я представляю, как кто-нибудь видит твоё лицо и то, как ты смотришь на меня.

– Да? – я присосался губами к его шее. – Что ещё?

– Представляю мужчину, который хочет быть с тобой. Он видит нас вместе. Видит, как ты хочешь меня.

Я тихо хмыкнул, спуская с его плеч рубашку и протягивая руку к шее любимого, к пульсации яремной вены.

– Ещё.

Когда я поцеловал Дэна в шею, то ощутил губами, как он нервно сглотнул. Понизив голос, он признался:

– Я представляю какого-то безликого человека, который видел, как плохо мой бывший обращался со мной. Представляю мужчину, с которым его застали – как он смотрит на нас с тобой.

Вот оно.

– И?

– И его. Представляю, как он смотрит и видит, насколько я сейчас счастлив.

Тряхнув головой, Дэн вцепился в мою рубашку и подтащил меня ближе, словно я вырывался.

– Не думаю, что это навсегда, но я ненавижу себя за то, что всё ещё так зол.

Откинувшись назад, Дэн взглянул на меня:

– Но с тобой мне так хорошо. Я чувствую себя желанным, и какая-то часть меня всё ещё хочет швырнуть ему это в лицо.

Я не смог сдержать ухмылку. Было бы просто круто, если бы этот ублюдок увидел, как я трахаю Дэна до потери чувств. Ведь самая большая ошибка в его жизни – его измены – подарила мне лучшее, что было в моей.

– Я бы тоже хотел, чтобы он увидел выражение твоего лица, когда ты кончаешь. Потому что, готов поклясться, ему удавалось видеть это не слишком часто.

Дэн рассмеялся и лизнул меня в шею.

– Нет.

И, проклятье, в первый раз в жизни мне захотелось принадлежать только одному человеку. Одному мужчине.

Я отвёл Дэна к дивану, а затем опустился на колени у него между ног.

Его пальцы зарылись мне в волосы.

– Чего ты хочешь? Что я должен сделать? – прошептал Дэн, глядя на меня сверху вниз, всегда готовый удовлетворить любые мои желания.

Чего я хочу? Я никак не мог подобрать правильный ответ, потому что меня внезапно поразила вся многозначность этого вопроса.

Хочу, чтобы ты был подо мной.

Надо мной.

Хочу, чтобы твой смех звенел у меня в ушах.

Чтобы твой голос звучал у моей груди.

Чтобы твоя сперма была у меня на пальцах.

А твой вкус у меня на языке.

Хочу знать, что ты чувствуешь то же, что и я.

– Я просто хочу, чтобы сегодняшняя ночь тебе понравилась.

Наклонившись, я поцеловал его между ног. Его запах кружил голову, вкус был бесподобен, Дэн был прекрасен до невозможности. Звуки, которые он издавал, тихие и просящие, предназначались, казалось, только для моих ушей. Его пальцы гладили мои волосы, чуть царапая кожу, пока он полностью не отдался течению и не закинул ногу выше, открывая мне лучший доступ. В его движениях не было подчёркнутой сексуальности – нет, он делал всё медленно, спокойно, непринуждённо, с истинной чувственностью.

Сосредоточившись на том, чтобы доставить ему удовольствие, я представил, как Дэн выглядит для наружного наблюдателя – с моими пальцами, хозяйничающими внутри него, губами, напряжённо ласкающими его плоть, и спиной, изогнувшейся над диваном. Я уже так привык к его маске, что это не шокировало и не отталкивало меня. Дэн смотрел на меня сквозь прорези так, что казалось – мне только что вручили целый мир. Шелковистый чёрный чуб оттенял его лицо, делая кожу ещё белее, а губы – ещё ярче. Эти губы приоткрылись, умоляя меня двигаться быстрее, не переставать сосать, трахать пальцами сильнее. Когда Дэн начал терять контроль, его рука взметнулась вверх над грудью и шеей и сдёрнула маску с лица, обнажая последний участок кожи.

Его огромные карие глаза смотрели на меня, губы всё ещё были распахнуты в тихой мольбе.

Кончая, Дэн ни разу не отвёл взгляд, ни разу даже мельком не покосился на окно за моей спиной. Кто-то стоял по ту сторону стекла. Я это чувствовал. Но не думаю, что мы могли бы уединиться больше, даже если бы действительно очутились у меня в квартире. В мире не было никого, кроме Дэна, прижавшимся к моему рту и вскрикнувшим в секунду оргазма.

Затем он вздохнул, взлохматил мои волосы и рассмеялся.

– Чёрт побери.

А может, если бы мы действительно встретились с этим придурком - бывшим Дэна, я бы не стал бить его самодовольную рожу. Может, я пожал бы ему руку в благодарность за то, что из-за него Дэн переехал в Санкт-Петербург и перестал быть мужчиной, делающим то, чего от него ожидают – превратившись в мужчину, делающего, что ему хочется.

Я покрыл тело Дэна поцелуями, снизу вверх, позволив ему слизать собственный вкус с моих губ, языка и подбородка. Дэн подо мной был тёплым и расслабленным – его руки лениво обвились вокруг меня, а смех защекотал мою шею.

– По-моему, ничего лучше я никогда не испытывал, – шепнул он.

И я подумал, что готов провести остаток своей жизни, делая этого мужчину счастливым.

Осень легла под пятно пожелтевшей луны
Чёрным ковром увлажнённой дождями земли,
Горы листвы из притихшего парка сгребли,
Чтобы поджечь позолоченный шлейф старины...

Скоро огонь прикоснётся к багрянцу осин,
Тёмных гравюр не щадя на кленовых холстах,
И на ветру засверкает в поникших кустах
Брошенный там, остывающий уголь – рубин.

Тянет к земле спелых яблок заманчивый груз,
И сквозь туман приглушённо блестят купола,
Осень, вздохнув, в покрасневшие косы вплела
Ивовый лист на цепочке рябиновых бус.

В осени есть голоса отшумевших веков,
Словно она родилась из сожжённых картин,
Только земле, молодой от морозных крестин,
Больше не жить многоцветьем сентябрьских снов...